Четвертая экспедиция (сборник) Ампилов Юрий

Во всяком случае, Наталья поверила Павлу и с нетерпением ждала его возвращения. Так, размышляя о своей непростой жизни, полной всевозможных забот, она словно «на автомате» завершала все основные приготовления к завтрашнему Мишкиному дню рождения. Чтобы он не мешался тут под руками, она попросила Анюту подержать его у себя дома и утром приехать на завершающие приготовления вместе с ним и Виктором.

За хлопотами и приготовлениями Наталья не заметила, что совсем стемнело. Она посмотрела в раскрытое окно на ночное небо, на которое из-за пригорка медленно выдвигалась огромная желтая луна. Наталья взглянула на это ночное светило, ставшее ей почти ненавистным из-за того, что луна в очередной раз разлучила ее с любимым мужем. Она пыталась отыскать глазами на этом диске ту точку, где сейчас находился ее Павел. А, может быть, он тоже сейчас смотрит с Луны на Землю? И их взгляды встретятся в этом бесконечном пространстве? Наталье вдруг почудилось, что она перехватила если не взгляд Павла, то какие-то его мысли. Но ничего понять ей не удалось. Она отогнала от себя это наваждение, но успокоиться уже не могла. Тревога ее не покидала.

– Павлуша, что-то не так с тобой? – мысленно произнесла Наталья.

Ей показалось, что он услышал ее непроизнесенный вопрос, и даже что-то ответил. Мысль, промчавшись сквозь воображаемый эфир почти 400 000 километров от Луны до Земли, достигла ее. Но это был не Павел. Но и не чужой человек. Наталья, не верившая ни в какие мистические навождения, а тем более в телепатию на таком расстоянии, поняла, тем не менее, что состоявшийся мысленный контакт был реальным. Значит, все же мысль материальна. Просто в этой какофонии энергетических полей, которые окружают нас, нужно уметь настроиться только на одну единственную волну, самую близкую, в тон которой звучат все твои мысли и чувства. И тогда можно услышать или почувствовать мысль самого близкого тебе человека. Она бросила все дела и больше не отводила взгляда от этой ненавистной Луны. Ей вдруг стало абсолютно ясно, что Павел нуждается в помощи.

Линь управлял луноходом, который с трудом преодолевал сложный лунный рельеф на этом участке. До лунопорта оставалось еще более часа такой езды. Линь бросил взгляд на своих коллег. Павел, еще полчаса назад так живо беседовавший с Полом, сейчас сидел, откинувшись к спинке и прикрыв глаза. Вероятно, он даже спал, но как-то совсем беспокойно. Часто вскрикивал, бормотал во сне непонятные слова, веки его дрожали. А Пол сидел с открытыми глазами и смотрел на Линя невидящим взглядом. Линю состояние их обоих явно не нравилось.

Он окликнул Пола:

– Ну что, дружище, отоспался?

Пол посмотрел на Линя отсутствующим взглядом и будто не услышал его.

Линь помнил из рассказанной им самим же истории про китайцев-строителей, что спать на всякий случай в этой ситуации им не следует. Надо как-то попытаться вернуть своих товарищей в действительность.

– Слушай, Пол, разбуди своего тезку.

Пол ответил что-то непонятное, и по всему было видно, что мысли его не здесь. Линь не мог бросить управление луноходом, так как доверить машину автопилоту на такой сложной дороге было рискованно. Чуть позже ожидался короткий и относительно спокойный участок, где надо было успеть растормошить товарищей.

Неожиданно внимание Линя привлек электронный флажок красного цвета, появившийся на правом верхнем мониторе пульта управления луноходом. Этот монитор полностью дублировал их центральный компьютер на геофизической базе, которую они покинули два часа назад. Красный цвет флажка говорил о том, что по электронной почте получено сообщение высшей степени важности. Линь тут же нажал клавишу и на экране высветился следующий текст: «Предварительный экспресс-анализ полученных от Вас файлов показал, что обнаружен квазистабильный изотоп неизвестного химического элемента, предположительно с атомным номером 116. На трех образцах отмечены следы эйч-икс излучения, представляющего опасность для центральной нервной системы человека. Срочно прекратить все эксперименты, консервировать станцию по временной схеме и следовать на центральную лунную базу. Ближайшим транспортом высылаем группу экспертов и медиков. Центр».

– Парни, что ж вы дрыхнете? – воскликнул Линь. – Мы же открыли новый химический элемент, черт подери, и теперь о нас заговорит весь мир.

Но тезки – Пол и Павел – не разделяли его радости. Один продолжал тревожно всматриваться в бесконечность, а второй просто спал.

Юрий заметил, что, как только оставался один в замкнутом пространстве вне контактов с другими людьми, с ним происходило нечто, вроде раздвоения личности. Он по-прежнему был аспирантом-геофизиком Московского университета, но сквозь сиюминутные проблемы, которые в этот момент отступали на второй план, мысленно слышал женский голос, который говорил ему: «Павлуша, любимый, приезжай скорее домой. Мы так тебя заждались». И ему отчетливо представлялось лицо немолодой, но красивой женщи-ны, в которой он знал каждую черточку и которую безмерно любил.

А тут, вдруг он явно услышал в мыслях голос мальчика-подростка, который точно был его сыном:

– Папа, завтра мы отмечаем мой день рождения и снова без тебя. Ну когда же ты прилетишь?

Так кто же он: Юрий или Павел? И откуда вся эта свистопляска в мыслях?

Казалось, что у него появились какие-то странные экстрасенсорные способности по обмену мыслями с другими людьми, причем только с самыми близкими. Хотя в самом этом факте ничего удивительного нет. Ведь издавна известно, что некоторые близнецы чувствуют в критическую минуту своего собрата, где бы тот ни находился. Так же и мать чувствует неладное с сыном, который где-то далеко. Но такие события происходят в один и тот же момент времени. А в данном телепатическом обмене время каким-то образом исчезло. Нет, скорее пересеклось настоящее и прошлое. А может быть, настоящее и будущее? Все зависело от того, кем он был на самом деле: Юрием или Павлом. Люди, мысленную энергию которых он ловил, явно были из разных эпох.

Пока Юрий размышлял в одиночестве, он все более отчетливо слышал голос этой женщины, которая, словно за ниточку, но очень настойчиво овладевала его сознанием. «Боже мой, да это же моя любимая Наташка», – вдруг озарило его.

Наконец, после некоторых логических усилий в его голове все пришло в порядок, и ему стала окончательно ясна вся ситуация. Павел был человеком с исключительно рациональным мышлением. «Любому чуду, в конце концов, должно найтись рациональное объяснение», – считал он. Просто человеческое знание всегда имеет предел. Люди в своем сознании лишь моделируют окружающий мир, который объективно сложнее и многообразнее любых наших представлений о нем. Вот и этому случившемуся с ним феномену, спустя годы, наверняка, найдется научное объяснение. Пока же логика событий, которую для себя выстроил Павел, состояла в следующем: он ловил мысли только тех людей, которые в этот момент о нем думают. Другого быть не может. Значит в реальности он – Павел. Откуда же он долгое время ощущал себя Юрием, да еще в далеком прошлом? Предыдущие догадки Павла полностью подтверждались.

Во время работы с Полом в лаборатории это неизвестное излучение таким непредсказуемым способом подействовало на их сознание, причем на Пола гораздо сильнее. А потом по дороге в лунопорт Павел постоянно беседовал с Полом, да еще держал все время его за руку, не давая заснуть. Значит, каждый из них некоторые мгновения жил чувствами и мыслями своих далеких предков. Неужели эта информация может сохраниться в хромосомном наборе человека? Этот феномен не поддавался объяснению, но факт был налицо. Но почему же тогда их сознание не унеслось в «допотопные» времена античности или еще дальше? Почему оно зацепилось именно в том времени?

Подумав, Павел нашел для себя объяснение и этому. Их мысленные поля, взаимодействуя друг с другом, вошли в резонанс, чтобы усилить тот слабый сигнал, который является для них общим. Иначе говоря, там, где генетическая память каждого из них пересекалась во времени, там и произошла остановка их мысленных ощущений по пути в далекое прошлое. Значит, это была самая близкая точка во времени, где память их предков устойчиво зафиксировала друг друга. Их прадеды, каждый в своем роду, впервые ступили на геофизическую стезю, да еще и учились вместе пять лет. Интересно, а если бы не было такого пересечения в прошлом, до чего Павел и Пол дошли бы в своем ретроспективном мышлении? До Адама и Евы или до зарождения самой примитивной жизни на Земле на уровне одноклеточных организмов? Или до формирования Солнечной системы? Но это уж точно из области фантастики, и ответа на этот вопрос не найти никогда.

Так что по окончательному заключению Павла в современной реальности не было никакого Юрия и никакого Ильи, а были тезки – Павел и Пол – селенофизики, исследующие тайны лунных глубин. И одна из этих тайн сыграла с ними злую шутку, едва не лишив памяти. К тому же, еще неизвестно, чем все это закончится.

– Павлуша, слава богу, тебе лучше. Я это сразу почувствовала, – поймал он вдруг мысль Натальи.

Боже мой, так ведь это она «вытащила» его мозги из прошлого, в котором навсегда могло остаться его сознание, а тело, тем временем, непременно попало бы в психиатрическую клинику. Только ее безграничная любовь позволила избежать этого печального финала.

Того китайского строителя-монтажника тоже спасла жена, но она находилась рядом. А Наталья сумела это сделать, находясь «за тридевять земель» и тридесять лун.

Говорят, что в семье всегда один человек, будь то женщина или мужчина, должен быть во главе, а другой должен подчинить ему свою волю и, фактически, свою жизнь. И, якобы, только такие браки бывают долгими и счастливыми. А два сильных характера долго не уживаются. Сущая ерунда. Как непохожи и как упрямы они с Натальей оба. Сколько копий было сломано и сколько слез пролито, пока они научились не только любить, но понимать и уважать друг друга.

И глубокое убеждение Павла состояло в том, что союз между двумя сильными и умными людьми, основанный на взаимной любви и преданности, всегда прочнее любого другого неравного брака, будь то неравенство в области интеллекта, образования, дохода и чего угодно еще. Не всегда любовь в состоянии покрыть это неравенство без угнетения и подчинения другого человека.

И столько нежности он испытал в это мгновение к этой лучшей в мире женщине! Он вдруг понял, что не сможет без нее прожить ни дня. Как несправедливо обижал он ее своим невниманием столько лет. Чувства любви и благодарности к самому родному человеку переполняли его и захлестнули окончательно.

– Наташка, я люблю тебя, произнес он не только мысленно, но и вслух, едва шевеля губами.

–Да, милый Павлуша, возвращайся скорей. Я тебя жду и больше никуда не отпущу, – поймал он в безграничном эфире предназначавшуюся ему мысль единственной и любимой женщины.

И в этот момент так захотелось Павлу поцеловать ее сладкие губы, взять в объятия ее горячее тело и предаться всепоглощающей любви, и духовной и физической. Все! Скорее домой. Четвертая экспедиция на Луну будет в его жизни последней.

Очнулся он от того, что Линь так сильно тряхнул его за плечи, что хрустнули шейные позвонки, и голова едва удержалась на месте.

– Павел! Ну какого дьявола ты спишь? Просыпайся! Мы открыли 116-й элемент, и теперь о нас узнает весь мир.

Павел, еще плохо понимая, что происходит, ответил:

– Ну и отлично. Пожалуй, мы заслужили полноценный отпуск, – ответил он, протирая глаза и приходя в себя. – А вообще я сейчас больше всего хочу домой к любимой жене и детям. Меня больше ничего в мире не интересует, и оставьте, ради бога, меня в покое. Передай всем, пожалуйста, что как вернемся, я выброшу к черту все телефоны и никуда больше не полечу ни за какими открытиями.

– Ну да. Так мы тебе и поверили...

Байкальская симфония

Владимир вышел на балкон, чтобы немного расслабиться и прийти в себя. Теплый июльский день подошел к концу, потянул легкий ветерок, и дышать стало полегче. Балкон выходил во двор, где росло несколько старых деревьев, дававших густую тень. Наступил период отпусков, и москвичи в массовом порядке покинули город, и потому на улицах стало меньше автомобильных пробок, а воздух немного очистился.

Когда-то этот «музыкальный» дом в Каретном ряду принадлежал кооперативу Большого театра, но сейчас после нескольких десятилетий состав жильцов сменился, и мало кто из нынешних обитателей имеет отношение к искусству и музыке. Лишь внуки некоторых бывших знаменитостей удержались от соблазна продать свою недвижимость здесь в центре Москвы, за которую нувориши предлагали серьезные деньги.

Владимир сел в любимое кресло-качалку и погрузился в свои мысли. После многих лет напряженной работы и творческих исканий удача, кажется, снова стала поворачиваться к нему лицом. В юношеском возрасте его считали музыкальным вундеркиндом. Владимир тогда подавал столько надежд, что московский музыкальный мир только и говорил о его даровании. Им восхищалась пресса, и даже строгие музыкальные критики отмечали недюжинные таланты молодого пианиста. Это было неслыханно, но в 15 лет он уже был зачислен на первый курс московской консерватории и поначалу чувствовал себя очень неловко среди сокурсников, которые были на несколько лет старше. Но, как часто бывает, с возрастом этот юношеский успех куда-то пропал. Видимо, когда человек становится взрослым, пусть еще и совсем молодым, окружающие уже не воспринимают хорошую игру и даже виртуозное исполнение, как нечто экстраординарное. Когда эти звуки извлекает из инструмента уже совсем не ребенок, это не пробуждает в душе слушателей дополнительных восторженных эмоций. Да и самого Владимира перестало удовлетворять собственное исполнение некоторых наиболее популярных классических вещей, к которым прикасались в разное время ведущие пианисты мира. Он, скорее всего на подсознательном уровне, почувствовал потребность выразить в музыке именно свои чувства, мысли и ощущения, а не передавать чужие, пусть даже и прекрасные. Возможно, что и по этой причине, Владимир с некоторого времени стал с меньшим вдохновением готовиться к концертам, и это не могло не отразиться на качестве исполнения и на сдержанной реакции публики, от которой крики «браво» можно было уже слышать не так уж часто.

Но своя музыка давалась очень тяжело. То неуловимое, что в собственных мыслях казалось удачным, после переложения на ноты представлялось уже каким-то тяжеловесным и ненастоящим. Хотя некоторые свои небольшие произведения, которые он изредка вставлял в концерты, публикой воспринимались неплохо. Но это бывало совсем не часто.

Владимир мечтал, что когда-то напишет свою симфонию, которую потом будут с благоговением слушать многие поколения, так же, как сейчас мы наслаждаемся бессмертной музыкой Моцарта, Баха, Бетховена, Шопена, Чайковского и многих других великих композиторов. А пока, неудовлетворенный своими произведениями и сложившейся ситуацией, он продолжал «разбрасываться» на музыкальном поприще, закончив еще и курсы на дирижерском факультете и взяв уроки у нескольких знаменитых дирижеров. Потом, пользуясь своей прошлой и еще не совсем забытой славой и связями в музыкальном мире, он стал пробовать себя и в качестве дирижера.

Так кем же он был в свои тридцать с лишним лет: пианистом, дирижером или начинающим композитором? Ответ был таким же неопределенным, как и та жизненная ситуация, в которой Владимир находился последнее время. Что для него было главным: музыка, жена и дочь, друзья, женщины, публика или благосклонность критиков? Ответа на этот вопрос не было, как и не было самоудовлетворения от этой нынешней жизни.

Однако, когда год назад рядом с ним появилась Ирина, все вроде бы пришло в некоторое равновесие. Во всяком случае, музыкальные афиши по всей стране и даже за рубежом снова пестрели его фамилией.

Ирина в детстве не слишком увлекалась классической музыкой, которая казалась ей сложной и скучноватой. Но поскольку росла в музыкальной семье, родители с детства приучали свою дочь к фортепиано. Но потом, убедившись, что вряд ли из их драгоценного ребенка получится пианистка, решили сделать из нее скрипачку, тем более что в этой области конкуренция среди музыкантов была чуть поменьше. Ирина не проявляла излишнего рвения и старания, но все же благодаря усилиям и связям родителей, в конце концов, оказалась среди студентов консерватории. Однажды, будучи первокурсницей, она встретилась с Володей, который был уже на четвертом курсе, но по годам оказался ее сверстником. Он тогда блистал, и в музыкальных кругах был известен не иначе как молодое дарование. Ирине страшно повезло, потому что на одном из первых студенческих концертов он аккомпанировал ей на фортепиано, и они провели несколько репетиций вместе. Ирина тогда всячески строила ему глазки, пытаясь увлечь его, но Володя никак не отреагировал. Похоже, он даже немного раздражался, что тратит на репетиции с этой не слишком старательной первокурсницей свое драгоценное время. Тем не менее, с тех пор на разных вечерах и мероприятиях они общались как старые знакомые. Позднее Ирина еще пару раз делала попытки понравиться перспективному музыканту, но из этого ничего не получилось. Вскоре он женился на какой-то поклоннице и надолго исчез из ее поля зрения.

Меж тем Ирина больше времени уделяла «тусовкам» в музыкальной богеме, нежели усердному совершенствованию своего музыкального мастерства. Она была весьма хороша собой: стройная кареглазая шатенка с великолепной фигурой, красивыми волнистыми волосами, умела эффектно одеваться и преподнести себя в выгодном свете. Кроме того, свой исполнительский уровень Ирина все же старалась поддерживать, но ровно настолько, чтобы быть участницей студенческих музыкальных мероприятий «на показ». И в один из таких концертов, который они исполняли для узкого круга состоятельных людей – спонсоров консерватории, она встретилась с Георгием – импозантным молодым бизнесменом. Она сразу выделила его среди других тучных спонсоров. Пару случайных взглядов, улыбка, несколько эффектных движений, и Георгий попался на крючок. Через три месяца они поженились. Прожили вместе всего-то года полтора, а потом расстались. Георгий хотел от нее детей, крепкой семьи и домашнего уюта, но Ирина тогда еще была не готова так резко изменить привычный образ жизни. Георгий вскоре нашел себе подходящую девушку из провинции, и они с Ириной вынуждены были расстаться. Ирина, использовала эту ситуацию до конца, разыграв из себя брошенную и несчастную молодую жену, и все построила так, что во всем виноват коварный муж. Георгий же оказался совсем не жадным, и Ирина, получив хорошие отступные после развода, вмиг разбогатела.

За полтора года жизни с Георгием она многому научилась у бывшего мужа, бывая вместе с ним на официальных приемах и деловых неофициальных встречах. Там зачастую присутствовали знаменитости: бизнесмены, политики, артисты, которых простые люди видят только по телевизору. У нее появилось много личных контактов, которые могли бы впоследствии пригодиться. Ирина решила, что ей не к лицу уподобиться молодой глупышке, готовой тратить большие деньги на наряды и украшения. Следовало эти деньги надежно вложить в какое-то дело.

А какое у нее могло быть дело, в котором она хоть что-то понимала? Музыка? Но это не бизнес, а скорее затратное мероприятие, кроме тех случаев, когда оно основано на уже «раскрученной» знаменитости. А у всех знаменитостей уже есть свои продюсеры и импресарио, которые обеспечивают прибыльность их концертной деятельности. И в тот момент Ирина вспомнила о Володе. Наверняка его бурный музыкальный старт, случившийся в те годы, еще не забыт. Его имя еще оставалось на слуху у знатоков, а значит не все потеряно. Можно рискнуть некоторой суммой «на раскрутку» и попробовать снова вывести его имя на музыкальный Олимп. Насколько она знала, Владимир как-то затих в последний год и очень редко появлялся на публике. «Надо обязательно с ним связаться», – твердо решила она.

Владимир, будучи широко известной личностью уже в ранней молодости, не испытывал недостатка в поклонницах. И против одной из них – молодой и застенчивой девушки Лены – не смог устоять. Они вскоре поженились, а потом и дочь Юленька родилась. Как-то само собой получилось так, что домашние заботы заставили Владимира умерить свой музыкальный пыл. Возможно, впоследствии эта потеря темпа тоже стала одной из причин «карьерного торможения» молодого музыканта. А возникшая тяга к дирижерству и «композиторству» явилась следствием не особо серьезных исполнительских успехов в последние годы. Кто знает? Когда позвонила Ирина, Владимир поначалу ее не узнал.

– Привет молодому дарованию, – услышал он в трубке ее приятный голос.

– А кто говорит? – осторожно поинтересовался Владимир, отчетливо понимая, что получил «звонок из того времени», когда его действительно многие так называли.

– Ну, вот, забыл совсем молодую влюбленную девушку, которой аккомпанировал на концерте первокурсников, – попыталась изобразить обиду Ирина.

– Ах, Ирочка, извини, не ожидал тебя услышать спустя столько лет и потому не узнал, – виновато произнес он и продолжил, – вероятно, дело есть ко мне, иначе ты вряд ли позвонила бы?

– А что просто так без дела уже и позвонить нельзя? – продолжала разговор Ирина, стараясь говорить по-свойски и сохранить непринужденный тон.

– Ну почему же, Ирочка? Считай, что я польщен вниманием молодой приятной особы и поэтому растерялся.

– Володя, давай встретимся, – произнесла Ирина, – у меня действительно есть предложение, которое, надеюсь, заинтересует тебя.

– Ну что ж, я согласен, – ответил он почти без колебаний, понимая, что действительно надо что-то менять в жизни и не отказываться от предложений, исходящих тем более от старых знакомых, да еще, если это приятная женщина.

Они встретились на следующий день в кафе, и Ирина буквально «огорошила» его своим действительно неожиданным предложением.

– Ну так что, берешь меня в продюсеры за мои же деньги? – спросила она, изложив ему в подробностях свои намерения. – Зато будущие доходы будем делить поровну.

– Я, право, не знаю, – ответил Владимир неуверенно, – я же теперь дирижирую понемногу и пытаюсь писать кое-какую музыку, правда, пока в основном для души.

– Да, я слышала, но вряд ли ты достигнешь чего-то существенного такими темпами, – ответила она, – да и доходы у тебя, смотрю, совсем скромные. Семью-то прокормишь?

– Что верно, то верно, – согласился Владимир. – На скромную жизнь едва хватает.

– Ладно, не буду тебя торопить, – сказала Ирина. – Подумай пару дней и позвони потом мне сам. Пойми, я не навязываюсь и, если не позвонишь, не обижусь. Все же это я рискую начальными деньгами, а для тебя никакого риска нет...

И Владимир, поразмыслив день-другой, позвонил. Действительно, что он терял, в конечном счете? Всегда можно было остановиться. Но он не предполагал, что с этим звонком его жизнь так круто изменится.

Ирина, благодаря своим связям и незабытому музыкальному имени Владимира, уже через два месяца организовала первый тур по стране. Любители классической музыки рукоплескали ему в Нижнем Новгороде, Казани, Самаре, Екатеринбурге и Тюмени. И это был только первый гастрольный вояж, который почти полностью покрыл первоначальные затраты Ирины. А дальше все пошло почти «как по маслу». Трудиться приходилось очень много: репетиции, концерты, переезды. Но зато и положительный результат не заставил себя долго ждать. Супруга Лена не могла нарадоваться новым успехам мужа, после которых он снова почувствовал уверенность в себе. Правда, частые разлуки, связанные с гастролями мужа, не добавляли комфорта в их семейные отношения. Да и ревность к успешной и богатой Ирине Лену не оставляла. Однако она понимала, что это было той платой, с которой приходилось мириться в угоду наступившему материальному благополучию.

Прошел год после того звонка, и вот Владимир с этими думами сидит на своем балконе. Правильно ли он сделал тогда, согласившись на предложение Ирины? С одной стороны, конечно, да. Он полностью восстановил свою былую популярность и получил относительную материальную независимость. Но с другой стороны, все тайные мечты о собственной симфонии пришлось отложить на неопределенный срок. Ежедневный жизненный темп никак не позволял даже задуматься об этом.

Разумеется, длительные гастроли в сопровождении Ирины не могли не привести к их сближению, если не духовному, то физическому. Владимир сам нисколько не стремился к этому, стараясь, скорее, отогнать от себя мысли о сексе. Однако в расцвете физических сил его мужская природа неизбежно требовала реализации своего предназначения. И их интимные отношения во время этих частых и продолжительных поездок были фактически неизбежны. Ирина к тому же после развода была абсолютно свободной женщиной и при том очень настойчивой. Скорее всего, начиная эту бизнес-затею, она вполне рассчитывала заполучить Владимира не только как музыканта, но и в перспективе, как мужа. Эта ее настойчивость, переходящая зачастую в навязчивость, раздражала Владимира. Но, тем не менее, весь этот сложный комплекс отношений продолжался, и прервать их было почти невозможно. Это означало бы прервать и едва сложившийся удачный бизнес. «Пока пусть будет все так, как будет, а там посмотрим», – сказал Владимир сам себе, возвращаясь в комнату и прикрывая за собой балконную дверь.

Настроение после этих нелегких дум, как ни странно, улучшилось. Наверное, сказывалось ожидание скорой поездки на Байкал. Владимир там никогда не был, но еще с детства мечтал посетить этот уникальный уголок планеты. В их концертном графике в середине лета был запланирован перерыв, который он хотел провести на подмосковной даче вместе с женой и дочерью, отдохнув от утомительных дальних разъездов. Но настойчивая Ирина не могла пропустить ни одного стоящего музыкального мероприятия, которое могло принести заработок. Позавчера она радостно объявила по телефону:

– Володенька, ты не представляешь, какая удача нам улыбнулась!

– И что же это такое? – спросил Владимир.

– В последней декаде июля ты в Иркутске председательствуешь в жюри конкурса молодых исполнителей «Сибирские таланты».

– Ира, ты меня хотя бы спросила, могу ли я? – ответил Владимир. – Я хотел немного отключиться от всего и порыбачить на даче.

– На дачу ты всегда успеешь, а я тебе обещаю грандиозный отдых на Байкале, который недоступен простым смертным, – ответила она возбужденно. – Нет слов, чтобы передать все это.

– Погоди, о каком отдыхе ты говоришь? Мне же придется изо дня в день слушать десятки молодых дарований с утра до вечера, – пытался возразить Владимир.

– Ничего подобного, там будут одни финалисты, и все это займет полтора дня, а потом тебе надо будет лишь дать мастер-класс для них и один показательный концерт.

– Ну хорошо, а отдых тут причем? Даже если я соглашусь, давай сразу после этого вернемся. Мне хоть немного надо расслабиться на дачке и заодно психологическое напряжение в семье снять. Иначе мне осеннего репертуара не потянуть. Ты не представляешь, как я устал.

– Да ты погоди, дослушай, – не унималась Ирина. – Дело в том, что организаторы под тебя смогут хорошо раскрутить местного спонсора-мецената. Мало того, что они заплатят нам щедро, но кроме этого после окончания конкурса они организуют место в сказочном уголке на берегу Байкала, куда не ступала нога человека.

– И что же мы там будем одни в тайге среди медведей?

– В том-то и дело, что нет. Там есть эксклюзивная база для высоких гостей со всеми удобствами и даже своя автономная мини-электростанция для этих самых удобств. А самое главное – чистейший воздух и первозданная тишина обеспечена. Можешь творить в свое удовольствие.

Владимир растерялся. Он был достаточно консервативным человеком и не привык быстро менять свои планы. С одной стороны жалко было отказываться от двух недель спокойной и безмятежной жизни на даче, но с другой – побывать на Байкале, да еще в уникальном месте и осуществить давнюю детскую мечту было весьма заманчиво.

– Ир, дай время подумать. Не хочу в очередной раз жену и дочку расстраивать.

– Слушай, Володя, отказываться нельзя. Я им уже сказала, что мы согласны, и они пустили в ход свою сложную машину по спонсорам и организации конкурса и концертов.

– Ира, я же тебя просил все такие вещи согласовывать со мной.

– А я это сейчас и делаю, мой хороший. Ну разве от этого можно отказаться?

– Ира, так не делают. Как хочешь, но ответ я дам завтра, – произнес Владимир и положил трубку.

Про себя он уже фактически решил, что поедет в Иркутск, но хотел все же по-хорошему объяснить все Лене. Владимир уже давно обещал и ей, и себе, что эти две недели они проведут вместе со своей Юлькой. Рука не поднималась набрать номер мобильного телефона жены, которая сейчас была с дочкой на даче. Что делать и какой выбрать тон, чтобы в очередной раз сказать обидную для Лены новость, что он к ним опять не приедет. Промучившись некоторое время, Владимир все же позвонил ей. Гудки шли, но трубку никто не брал. «Странно, – подумал Владимир, – где они могут быть?»

Пока он снова размышлял и подбирал нужные слова для объяснений, его телефон зазвонил. Он увидел по определителю, что звонит Лена, и нажал кнопку «ответ»:

– Алло, я слушаю, – ответил Владимир, все еще собираясь с мыслями.

– Здравствуй, милый, ты ведь только что звонил мне? – услышал он голос жены.

– Да, родная, но телефон не отвечал.

– Мы с Юлькой были на участке, а я телефон на кухне оставила, – ответила Лена. – Но ты ведь уже скоро приедешь к нам, правда?

– Да, Ленусик, я очень хочу к вам, но тут одна «закавыка» появилась, с которой надо разделаться.

– Ты хочешь сказать, что нам тебя не ждать? – спросила Лена, голос которой сразу изменился, и в нем угадывались нотки обиды.

– Да нет, милая, надеюсь, что я отбоярюсь от этого дела, но больно уж наседают. Надо в Иркутск съездить на конкурс молодых исполнителей. Да и деньги обещают хорошие за судейство.

– Володя, мы ведь уже говорили об этом. Нам нужен ты, а не твои деньги. Известно, что всех денег не заработаешь. Нам хватит того, что у нас есть. Что я скажу Юльке? Она каждый день спрашивает: «Когда папа приедет?»

– Леночка, ну я же сказал, что попробую уладить все. В крайнем случае, слетаю на пару дней и назад.

– Делай, как хочешь, – ответила Лена и положила трубку.

Как и предполагал Владимир, по-хорошему не получилось. Конфликт между работой и семьей продолжал углубляться. Если посмотреть на это глазами женщины, то это был лишь примитивный «эффект раздвоения» мужика между женой и любовницей, описанный уже тысячи раз. Но Владимир так не считал. С каждым днем он ощущал себя все дальше от музыки, а значит и от своей заветной мечты, и это ему категорически не нравилось. Отношения с женщинами отступили для него на второй план. Он просто старался об этом не думать, потому что они осложняли и без того непростую ситуацию, сложившуюся в его внутреннем мировосприятии...

Через несколько дней они с Ириной уже спускались по трапу самолета в аэропорту Иркутска. Прямо на летном поле их ожидал большой и вместительный автомобиль, почти микроавтобус с эмблемой конкурса «Сибирские таланты». Перед автомобилем стоял молодой мужчина в темном костюме и держал плакат с их фамилиями. Наконец, увидев их в толпе пассажиров, он свернул свой плакат, подошел к ним с улыбкой и произнес:

–Здравствуйте, дорогие наши гости. Меня зовут Андрей. Я помощник администратора конкурса. Приветствуем Вас на Сибирской земле.

– Здравствуйте, Андрей. Спасибо за такую встречу прямо у трапа. Нас еще нигде не встречали прямо на летном поле. Мы такого даже не ожидали и весьма тронуты.

– Да и у нас таких гостей еще не было, – ответил Андрей.

Они сели в машину и поехали к зданию аэропорта.

– Какая у нас программа? – поинтересовался Владимир.

– Сейчас получим ваш багаж и сначала заедем в филармонию, где Вас уже ждет наше начальство, – ответил Андрей, – а потом программа очень обширная и зависит только от вашего желания.

– А поподробнее? – уточнил Владимир.

– Володя, я же тебе в общих чертах уже все описала, – вмешалась Ирина.

– Ирина Николаевна, – ответил Андрей, обращаясь к ней, – сейчас мы все окончательно согласовали, и я готов Вам изложить рабочий вариант программы вашего визита, а Вы примете окончательное решение.

– Хорошо, давайте мы Вас послушаем, – согласилась Ирина.

– Вчера прошли отборочные туры для выхода в финал, – информировал Андрей. – Участвовали конкурсанты из Братска, Ангарска, Усолья-Сибирского и, конечно же, Иркутска. Сегодня и завтра в первой половине дня будут финальные выступления, и мы рассчитываем на Ваше участие в жюри хотя бы завтра, если Вы устали с дороги сегодня. Послезавтра с утра у Вас свободное время, а во второй половине дня все участники конкурса ожидают Ваш концерт или мастер-класс. Потом будет церемония награждения, а потом банкет.

– Значит, послезавтра вечером мы можем улетать? – спросил Владимир, испытывавший в душе сильный психологический дискомфорт после совсем нерадостного расставания с женой.

– Я бы Вам настоятельно советовал остаться, поскольку наше начальство приготовило Вам очень увлекательный отдых на диком берегу Байкала.

– Да, я помню, Ирина Николаевна мне говорила, – ответил Владимир. – Спасибо, конечно, Вам за хлопоты, но мне надо вернуться в Москву как можно скорее.

– Я понимаю, – ответил Андрей, – но все же вместо запланированной недели проведите там хотя бы три-четыре дня. Ей богу, не пожалеете.

– Володя, уверяю тебя, надо побывать в этой сказке наяву, – поддержала Ирина Андрея. – Такой возможности больше не будет. К тому же, ты, наверняка, почерпнешь там для себя новую порцию вдохновения.

Владимир внутренне боролся с самим собой, вернее со своими альтернативными желаниями: остаться здесь или скорее вернуться в Москву. И, в конце концов, решил, что уж на три-четыре дня можно задержаться ради свидания с Байкалом.

– Ну, хорошо, давайте попробуем, – произнес он вслух.

– Вот и отлично, – обрадовался Андрей. – Этот автомобиль с прекрасным молодым водителем Игорем будет все время в вашем распоряжении. Да, еще спешу Вас обрадовать, что и эти две ночи вы будете ночевать на Байкале.

– Вот как? Но ведь Иркутск не на берегу Байкала.

– Да, но у Вас есть эта машина, на которой Вас в любой момент Игорь доставит туда и обратно. Мы забронировали вам лучший отель «Легенда Байкала», который находится в Листвянке прямо на берегу, в том месте, где берет начало Ангара.

– Это, конечно, здорово, а далеко ли это отсюда?

– Да нет, всего 60 километров. Это 45 минут езды, если не будет пробок.

– По московским меркам это ничто.

– Вот видите, зато там очень красиво.

Багаж пришлось ждать больше обычного. Через час они прибыли в здание филармонии, где им устроили пышную встречу.

Владимир был польщен оказанным приемом и радушием хозяев. Ирина была в ударе, как настоящий импресарио, и показала себя во всей красе, привлекая внимание всех мужчин без исключения, слегка флиртуя с ними, но держа, тем не менее, их на расстоянии. Владимир, до этого несколько раздосадованный на Ирину за эту поездку, вдруг обнаружил, что ревнует ее.

– Ира, давай вежливо попрощаемся и поедем в гостиницу, – сказал он ей. – Мы же летели шесть часов, да еще разница во времени большая. Надо до завтра отоспаться, а то потом целый день сидеть.

– Хорошо, давай отоспимся, я совсем не против, – заговорщицки подмигнула Ирина.

Они обратились к Андрею, встретившему их в аэропорту, и тот с готовностью ответил:

– Конечно, езжайте в отель и отдохните. Игорь Вас ждет в машине. Завтра к десяти утра Вам надо быть здесь. Он за Вами в девять приедет. Имейте в виду, что Игорек у нас к тому же знаток этих мест и будет Вам хорошим гидом.

– Спасибо, Андрей. Извините, что не остаемся сегодня до конца.

– Ну что Вы, все в порядке, ждем Вас завтра вполне отдохнувшими, – ответил он.

Через час они уже были в Листвянке у своей гостиницы. Денек был солнечным и теплым, но дело уже шло к вечеру. Водитель Игорь вышел с ними, чтобы помочь устроиться. Отель оказался великолепным. Он действительно располагался на набережной Ангары. А сама набережная перед отелем была выложена красивым камнем, украшена резными парапетами и многочисленными деревянными фигурками и статуэтками. Здесь же, между двумя спускающимися полукругом красивыми лестницами, был небольшой бассейн, в котором плавали крупные рыбины, предназначенные быть приготовленными по заказу клиентов ресторана.

А на водной глади нельзя было определить, где кончается зеркало Байкала, а где начинается русло Ангары, выносящей байкальские воды из озера дальше в сторону Иркутска.

Владимир чуть ли не физически «ухватился взглядом» за эту неземную красоту, и настроился на ее волну. Он буквально поймал в своем сознании первые аккорды ТОЙ САМОЙ симфонии, которую вот уже несколько лет тщетно пытался начать. «Боже мой, как бы это не забыть», – подумал он.

– Что, нравится? – спросил Игорь Владимира, который смотрел завороженно на мощное течение реки из огромной чаши безбрежного Байкала.

– Еще бы, – ответил он, – такое ощущение, что это место обладает какой-то неземной энергетикой, и эта энергия проникает в каждую клеточку твоего тела и в мысли.

– Это действительно так, – подтвердил Игорь, – Байкал непредсказуемым образом заряжает дух человека, заставляя забыть все земные неурядицы и задуматься о вечном.

Ирина тоже не могла оторвать глаз от этой красоты.

– А что там виднеется вдалеке на противоположном берегу реки? Какие-то трубы и строения? Уж не тот ли злополучный целлюлозный комбинат? – спросила она.

– Нет, комбинат не здесь, и говорят, его все же скоро закроют, – ответил Игорь. – А это порт Байкал, он совсем небольшой и там мало что осталось: несколько причалов да заброшенная верфь и небольшой поселок, жители которого после наступившего упадка промышляют, кто чем сможет.

– А где все же граница между водами Ангары и акваторией озера? – не унималась Ирина.

– Считается, что от Шаманского камня начинается Ангара, – продолжал Игорь. – Вон посмотрите: примерно посередине реки он едва торчит из воды. Это потому, что уровень Ангары сейчас стал намного выше после строительства плотины Иркутского водохранилища. А раньше Ангара здесь шла бурным потоком, огибая с двух сторон Шаманский камень, который был тогда заметной скалой. Об этом есть целая легенда. В честь нее и назван ваш отель.

– Что за легенда? – спросил Владимир, который все еще находился под впечатлением этого необычного места.

– Ну, хорошо, расскажу Вам вкратце, – сказал Игорь и поведал дальше. – Надумал как-то седой старик Байкал отдать дочь свою Ангару замуж за Иркута. А Иркут – сравнительно большая река неподалеку отсюда. Но Ангаре не нравился мутный и скучный Иркут. Прослышала она про красавца Енисея и захотела повстречаться с ним. Однажды ночью, когда Байкал спал, она сбежала из отчего дома на север и повстречалась там с Енисеем. Утром Байкал проснулся, обнаружил пропажу дочери и, разозлившись, бросил ей вслед эту скалу. С тех пор несет Ангара свои воды в Енисей, а Иркут остался ни с чем. И на этой скале шаманы многие века совершали свои тайные действа, пока ее не скрыла подпруженная Ангара. Говорят и сейчас по особому заказу на катере туда ездят «шаманить», отдавая дань древним обычаям.

– Да, любопытно, – задумчиво произнес Владимир. – И вообще здесь слишком все необычно. Будто бы находимся совсем в другом пространстве, и время течет по-другому. Как в каком-то параллельном мире.

– Мир здесь не параллельный, – сказал Игорь, – он самый, что ни на есть настоящий. Это мы постоянно в своей деловой повседневности загоняем себя в ненастоящую жизнь.

– Да ты, Игорь, прямо-таки философ не по годам, – удивился Владимир.

– Да нет, я просто очень люблю эти места, – ответил он. – Ну хорошо, отдыхайте, а завтра в девять утра я здесь. Запишите на всякий случай мой мобильный телефон и звоните, если что. А телефон Андрея у вас есть?

– Да, есть. Спасибо тебе, Игорек, за интересную поездку и содержательный рассказ, – поблагодарила его Ирина.

– Да не за что, – смутился Игорь. – До свидания.

– До свидания.

– Интересный парень, – сказал Владимир, когда Игорь ушел. – Непомерно эрудированный для водителя.

– Да он наверняка студент-старшекурсник и подрабатывает у них на каникулах, – ответила Ирина.

– Вполне может быть, – согласился Владимир.

Номера в отеле были еще более необычны, чем сама гостиница. Шикарная мебель: кровати с резными спинками, комоды под старину, необычные люстры – прекрасно смотрелись на фоне стен, отделанных дорогими породами дерева. Двери их номеров были как раз напротив друг друга.

– Ну, что, Володенька, давай устраиваться? – сказала Ирина.

– Да, конечно, Ириша, давай примем душ, приведем себя в порядок и спустимся в ресторан на ужин. Как-то довольно быстро стемнело здесь.

– Это потому что горы вокруг. Хорошо, Володя, я пошла к себе в номер и через полчаса жду тебя в ресторане.

Владимир не мог забыть первые несколько аккордов, пришедшие на ум только что, и ответил рассеянно и очень ласково, что для Ирины было неожиданно и потому вдвойне приятно:

– Да-да, милая Ирочка, конечно, я быстро приведу себя в порядок, и мы поужинаем.

Она поразилась приятной перемене в своем спутнике и, чтобы не спугнуть его романтическое состояние, потихоньку вышла из его номера и пошла к себе.

Через час они сидели в прекрасном и уютном зале ресторана на первом этаже отеля. Через широкое окно открывался тот же самый вид на исток Ангары и Шаман-камень. Однако в глубоких сумерках его не было видно. Солнце уже зашло, но вдоль парапета на площадке возле отеля зажглись фонари, и красивая подсветка дополняла оригинальное оформление этой части набережной. Народу в зале было совсем немного. Играла тихая спокойная музыка.

– Потанцуем? – предложила Ирина, не надеясь на положительный ответ.

Но тот был, похоже, в мыслях где-то далеко, и, когда Ирина повторила вопрос, он будто очнулся и произнес:

– Что ты сказала? Потанцевать? Отчего же давай потанцуем. Разве можно отказать такой красавице и умнице.

«Чудеса, да и только», – подумала Ирина, нежно прижавшись к нему в медленном танце. Володя вовсе не отстранился, и даже нежно поглаживал ее по спине, ласково приближая к себе во время танца.

– Как хорошо сегодня, Ирочка! – услышала она его ласковый голос. – Ты просто умница, что привезла меня сюда. Я так тебе благодарен, милая.

Ирина не поверила своим ушам. Она давно не слышала от Володи таких слов, даже в минуты интимной близости, которую она ему, по правде сказать, почти навязывала. Все больше одни упреки. Кровь прилила к вискам, в ней проснулось огромное желание, и она, нежно шепнула ему:

– Пойдем наверх, милый. Нам пора...

И они тихо и незаметно, не привлекая чужого внимания, поднялись к себе в номер.

Владимир, вдохновленный сегодняшней творческой находкой, наверное, видел сейчас в Ирине свою музу. Он с благодарностью и одновременно нежно и страстно ласкал ее, покрывая поцелуями все ее тело, и она отвечала ему тем же во встречном порыве безудержных желаний. Ирина безоглядно предалась этой всепоглощающей страсти, по которой так соскучилась ее плоть.

– Володенька, миленький, еще, пожалуйста, прошу, – шептала она. И, получив желаемое, со стонами проваливалась в пучину блаженства, откуда возвращаться совсем не хотелось.

Так продолжалось еще и еще, пока они оба не обессилели в сладостном изнеможении и уснули в объятиях друг друга. Владимир после этого сам находился в безмятежном забытьи, но временами еще долго ощущал, как тело его прекрасной музы вздрагивало во сне с легкими стонами от целой бури испытанных сладострастных ощущений, захлестнувших ее. Осознание своей причастности к наслаждениям прекрасной женщины снова его заводило, но в последний раз сон пересилил желание, и он уснул. Такой сумасшедшей ночи у них за прошедший год эпизодических свиданий еще никогда не было, это точно. И после стольких часов бурных ласк они едва успели выспаться перед следующим трудным днем.

Утром Игорь как штык в девять часов подкатил к отелю. Володя с Ириной едва успели выпить по чашке кофе да кое-как собраться.

– Ну что, надеюсь, отдохнули и готовы к новым свершениям? – спросил Игорь.

– Да, очень хорошо отдохнули, воздух прямо-таки замечательный, – ответила Ирина, которая вся буквально светилась от счастья и никак не могла этого скрыть.

– Спасибо, все неплохо, – более сдержанно ответил Владимир на вопрос Игоря.

Вскоре они въехали на окраину Иркутска и едва поспели к десяти часам к концертному залу, где начиналась финальная часть конкурса молодых исполнителей.

Появление Владимира зал встретил овацией. Владимир был поражен таким теплым приемом, о котором в избалованной знаменитостями Москве даже мечтать не приходилось. Он пожал руки всем членам жюри, поздоровался с меценатом Корниловым – главным спонсором конкурса. Потом он выступил сам с кратким напутствием к молодым конкурсантам. Вскоре, после нескольких коротких приветствий начались выступления финалистов, которые с небольшими перерывами продолжались до самого вечера. Владимир иногда ловил себя на мысли, что смотрит на происходящее отсутствующим взглядом. Ему не давали покоя те несколько первых аккордов, которые вчера у истоков Ангары пришли ему в голову и не отпускали до сих пор. Он записал их на бумаге, и все пытался найти продолжение и главную тему симфонии, но ничего не получалось. Мысль перебивали воспоминания о безудержном сексе прошедшей ночи и сладостных стонах Ирины. Это вновь приводило его внутренне в возбужденное состояние, но никак не ложилось на стартовые аккорды задуманной симфонии. Так прошел этот день, а Владимир так и не смог объективно оценить мастерство молодых музыкантов, поскольку не мог их внимательно слушать, занятый своими переживаниями. На всякий случай он всем поставил почти равные оценки, немного выделив одного парня и одну девушку, поскольку их исполнение возвращало его на краткое время в реальную действительность.

Потом они еще сидели несколько часов полным составом жюри, определяя в жарких спорах лучших музыкантов. Ирина, хотя и не была членом жюри, но активно участвовала в обсуждениях в качестве стороннего слушателя, как она говорила. Тем не менее, она косвенно влияла на мнение некоторых членов жюри, которые колебались в своих оценках. Невольно прислушивался к ней и Владимир. Все же в музыкальном чутье и хороших вкусах отказать ей было невозможно. В общем, закончилось все очень поздно, когда на улице давно стемнело.

– Ну, что, пойдем мой милый гений, – обратилась Ирина к Володе, когда все начали расходиться, – а то бедный Игорек, наверное, устал нас ждать в своей машине.

– Да, нам действительно пора, моя дорогая Муза, – ответил Владимир.

В своем отеле «Легенда Байкала» они оказались уже за полночь. Прощаясь, водитель Игорек предложил:

– Поскольку завтра Вы отсюда съезжаете совсем, Андрей попросил меня хотя бы коротко познакомить с достопримечательностями Листвянки. Вы не против или так устали, что хочется отоспаться?

– Да нет, отоспимся потом, – ответил Владимир, – ведь послезавтра нас обещают забросить на дикий необитаемый берег.

– Ну тогда, как обычно в девять утра я подъеду. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Игорек. Спасибо тебе за все.

Отоспаться не удалось и спокойной ночи, которой пожелал им Игорь, не получилось тоже. Несмотря на накопившуюся усталость, просто лечь и заснуть было немыслимо. У обоих так свежи были воспоминания предыдущей ночи, что не испытать этих ощущений заново было невозможно. Сон окончательно сморил их только под утро, когда уже не оставалось никаких физических сил.

Они проснулись при свете дня от того, что позвонил Игорь по внутреннему телефону от стойки администратора.

– Извините, что разбудил Вас, но мы же договорились в девять, – послышался виноватый голос Игоря в трубке.

– Ах, Игорек, это ты прости нас. Действительно вчера так устали, что будильник забыли установить, – произнес Владимир.

– Ну так мы оставляем в планах мини-экскурсию по Листвянке? – спросил Игорь.

– Конечно, не зря же тебе пришлось гнать сюда ни свет, ни заря, да и лично мне очень интересно, – ответил ему Владимир.

– Ну хорошо, я жду Вас за чашкой кофе внизу в ресторане.

– Сейчас будем, Игорек.

Как они ни торопились, ушло часа полтора на подъем, легкий завтрак и сборы личных вещей. Ведь сюда им сегодня больше не возвращаться. К двум часам надо быть в Иркутске, Владимиру давать свой мастер-класс, да награждать победителей. А потом после банкета – короткий ночлег в какой-то из городских гостиниц, а с утра путь на «дикий» Байкал.

– Ну, Игорек, мы, готовы, – сказала Ирина, садясь в машину. – Извини, что так получилось.