Хейдер. Перечеркнутый герб Ланграссена Борисов Олег
— После того как они закончат, корона признает их свободными и разрешит вернуться домой. Ради мира на наших землях. Ради правосудия… Да будет так!..
Рев тысяч глоток встряхнул небеса. Сейчас, на глазах ошеломленных людей, далекий и недостижимый монарх вернул им веру в высшие силы, веру в справедливость. Застывший на краю помоста мужчина свершил невозможное: сумел дать каждому веру в будущее, веру в великого человека, способного принять любого несчастного, защитить слабого и утешить обиженного. Мужчина в белоснежном плаще с вышитыми золотыми драккарами сотворил сказку, погасив хотя бы на время вражду между соседями, пожалев бедных и вернув деньги богатым. Здесь и сейчас Йорен помирил крестьян и ремесленников, хозяев полей и лесов… Завтра они снова будут насмехаться друг над другом, жить своими обособленными мирками и копить обиды. Но сегодня люди смотрели, как гвардейцы снимают кандалы с осужденных, как ставят их на ноги и каждому вручают в руки по плотницкому топору. Смотрели на слезы в глазах измученных бывших бунтовщиков, смирившихся с судьбою и считавших часы до «очищающего огня». Забыв обо всем, площадь скандировала, надрывая голоса:
— Да здравствует король! Слава королю! Слава!
Поднявшись из кресла, горбун нащупал дорожный плащ, брошенный рядом, и вздохнул:
— Да, Храмовый орден получит отличного командира. Старику Кригэре с ним не сладить… Надо спешно возвращаться, я сделал все, что мог… Господин альдст должен узнать это немедленно… Принц оказался преданным сыном своего отца, хотя и носит рясу… Похоже, нас ждут тяжелые времена…
— Они смеялись над нами, словно над паршивыми пожирателями навоза!
Не желая успокоиться, огромный мужчина метался по жарко натопленной комнате, размахивая руками. Его кривая тень возникала темным пятном то в одном углу, то в другом, кривляясь вслед всполохам огня. Застывший мрачным троллем лорд Дейста лишь хмурился, давая возможность сыну выговориться.
— Я обивал пороги, кормил и поил этих проходимцев, а они лишь шипели нам вслед, лакая дармовую выпивку! Мало того, сам проклятый богослов, чтоб ему подавиться, сам лорд Бьофальгаф кричал мне в лицо, что любит своих лизоблюдов куда больше, чем доброго соседа! Он готов им задницу целовать назло нашей семье, лишь бы досадить побольнее!
Старик жестом остановил Боларда и указал на стул:
— Я тебя понял… Думаю, хватит тратить время и нервы на жулье из Мэктигагэрена. Объявив себя лучшими из лучших, этот свихнувшийся любитель церковников показал свою истинную натуру. Раньше он не вылезал из чужих кроватей, а сейчас мечтает вымолить прощение у богов… Лучше бы завязал в узел свой стручок в молодости, не пришлось бы бормотать молитвы без остановки… Хватит… Я не желаю больше про него и слышать… Они не получили наших денег раньше, не получат и в будущем. У нас долгая память, мы еще посмотрим, куда приведут дороги…
— Да, мы ничего не забудем, — раздраженно откликнулся Болард, схватив чашу с вином и выливая напиток в бездонную глотку. Наскоро отерев пролившуюся на бороду жидкость, он с подозрением покосился на отца: — А что ты здесь делаешь? Я немало удивился, встретив тебя в ратуше.
— Заканчивал затянувшуюся глупую шутку, — весело ухмыльнулся лорд Дейста. — Помнишь ублюдка, потерявшего разум и потребовавшего себе крепость среди скал?
— Бастард? — зашипел черноволосый гигант, сминая несчастную чашу в ладонях. — Этот кусок грязи, которому ты подарил жизнь?
— Да, он… Должен признать, ты был прав в тот день, среди руин Вуофа. Надо было вздернуть мерзавца на воротах. Но так хотелось утереть нос подземным коротышкам…
— И что стряслось?
Отец удивленно посмотрел на сына, потом сообразил и засмеялся:
— А, так ты не в курсе!.. Точно, эта новость прошла мимо тебя… Все очень просто. Наш взбунтовавшийся лесничий сумел бежать из каменоломен и прибился к бандитам в Сторагеле. Шайка пробралась сюда, поближе к изнеженному лорду Лэксефу, и поджарила бока любимым родственникам выпивохи…
— Здесь, в Спрэкедетте? — Болард швырнул в угол исковерканную чашу и приложился к горлышку кувшина. Утолив жажду, посмотрел на довольное лицо старика и усмехнулся в ответ: — Я так понимаю, что сегодня король помиловал кого угодно, но не моего грязнокровного братишку.
— Бастард не дожил до этого. Я лично загнал его в болотах. Там он и сгинул, пытаясь удрать от солдат. Сброд вколотили в грязь латники, а самых хитрых проходимцев окружили на одном из островов и перебили, как взбесившихся лисиц.
— И ты отрубил его голову себе на память? — Здоровяк подался вперед, с жадностью всматриваясь в отцовский оскал.
— Увы, трус не стал драться, как подобает воину, а предпочел утопиться. Его телохранителя смогли выловить, а сам проклятый ублюдок сгинул, вернувшись во тьму… Я обещал кучу золота за его дохлую тушку, но доспехи утянули мерзавца прямиком к Гударам…
— Жаль, — разочарованно протянул Болард. — Я бы сделал из его тупой башки ночной горшок и подарил своим детям…
— Ничего, закажешь себе что-нибудь из золота… Еще несколько лет, и мы сможем позволять себе не только золотую посуду, но и горшки из драгоценного металла…
Успокоившись, отец и сын приступили к трапезе. Утолив первый голод, темноволосый гигант вновь нахмурился и спросил, проглотив очередной кусок:
— Что дальше будем делать? Хороших бойцов я так и не навербовал.
Старик лишь отмахнулся:
— Мелочи. Если зазнайки из Химмелсталда считают, что стали равны богам, то глубоко заблуждаются. В королевстве полно отличных специалистов, готовых за деньги научить убивать быстро и без раздумий. Думаю, мы разошлем по дороге весточки верным людям. Не успеем смыть дорожную пыль, как получим ответы на заданные вопросы. Тогда и определимся.
— Значит, домой?
— Домой… Хиарлосса пока молод, чтобы надолго оставлять на него хегтигдем. Парень растет и старается, но я предпочитаю присматривать за семейным добром лично или доверив это дело тебе… Будем считать, что хорошо отдохнули на охоте. Дичь затравлена, пора и честь знать… А как вернемся, послушаем наших соглядатаев. Не удивлюсь, если к столь неожиданному побегу бастарда приложили руки проклятые коротышки…
— Если это так, то с ними следует посчитаться…
Лорд Дейста поудобнее устроился у огня, смакуя вино. Налив себе еще порцию, посмотрел на сына заледеневшими глазами:
— У нас долгая память. Мы со всеми посчитаемся, Болард. Для этого и обучаем войска. Чтобы никому спуску не дать… Даже если я умру и тебя приберут боги… Все равно наши дети будут помнить и вернут долги сторицей. Так что вся эта шваль кровью харкать замучается… Мы ничего не забываем, сынок. Ни ты, ни я, ни Хиарлосса. Мы поквитаемся…
Дряхлый старик с печалью смотрел на холодные капли, бегущие по тонким слюдяным оконным пластинкам. Подарив солнечный денек, боги вновь пригнали тучи и устроили пляски на их чернильных спинах, сотрясая небеса злыми раскатами грома. Упершись лбом о холодный камень, глава Храмового ордена грустно пробормотал:
— Не думал, что мы когда-либо повздорим…
Сзади тут же ответили:
— Ерунда! Мы знаем друг друга уже много лет, и нет нужды наговаривать на себя! Я зол вовсе не на своего наставника! Я зол на идиотов, забывших очевидные вещи и мечтающих о бесконечном могуществе за мой счет.
Кригэре повернулся и сердито заговорил, медленно повышая голос на сидящего за столом принца:
— Сколько раз тебе повторять! Не нужно искать заговоры там, где их нет! Этим вы лишь оттолкнете действительно преданных людей! И перестань считать, что твои братья по вере спят и видят, как бы вырвать тебе печень!.. Сколько можно?.. Церковный совет объединяет патриархов, включая и меня… И решает вопросы веры и отношений с богами, а вовсе не пытается свергнуть короля или отобрать у него власть…
— Конечно, — усмехнулся Йорен. — Особенно когда предлагает вешать и сжигать ведьм и колдунов, определяя их вину лишь по своему разумению… Так мы скатимся к тому, что рано утром святые отцы постучат ко мне в двери и обвинят в богохульстве и тайных обрядах.
— Чушь… — вздохнул старик, шаркая к своему креслу. — Проклятая непогода, ощущаю себя мертвецом, выдернутым обратно в мир на потеху голодранцам…
Осторожно сев, патриарх Храмового ордена помолчал и попытался вернуть разговор к началу:
— Ты пощадил бунтовщиков. Да, сделал это красиво, не спорю. Но на их руках действительно кровь. Мало того, они выступали не только против своего лорда. Они посягнули на корону, они плевать хотели на закон как таковой. И что они говорили, сидя на болотах? Король нас все равно простит, наш добрый старый король…
— Давай закончим с этим, — раздраженно отозвался принц. — Я сыт по горло обвинениями в мягкотелости, жалости к нищим крестьянам и непомерных выплатах из казны нашего щедрого хозяина… Лорду Лэксефу надо было или давить восстание собственными силами, или вообще не допускать такого развития событий. Нам прекрасно известно, что жалобы на поборы ему привозили не раз и не два. И мне стоило немалых трудов повернуть дело так, чтобы его голова не легла на плаху…
— Неужели король допустит, чтобы его верных друзей коснулась сталь палача? — удивился старик.
— Король в бешенстве. Простейшая проблема вылилась в такую кучу грязи, что разгребать придется еще не день и не два. И лучше помолиться, чтобы это столкновение закончилось мирно. Чтобы люди успокоились и перестали считать обиды…
Примирительно подняв ладони перед собой, Йорен предпочел сменить тему беседы:
— Давай лучше вернемся к нашим проблемам… Говоришь, мне отказали в праве изучать тайные науки? Посчитали, что я слишком стар для этого? Стар и ненадежен?
Измученный болью глава Храмового ордена лишь рассерженно закашлялся в ответ:
— Выдумщик… Мальчишка… Какой же ты еще мальчишка!.. Посмотри на меня, скоро я не смогу даже подняться с кровати, чтобы выйти на солнышко и порадоваться своим последним дням… А ты лишь ищешь врагов среди друзей…
— Но мне отказали, — мстительно повторил собеседник.
— Мне — тоже! — рассердился старик. — И не один раз, а с десяток… Хотя я тоже хотел постичь азы магии, научиться управлять своим телом и разить врагов не только холодной сталью! Но совет счел, что я нужнее с верой в душе и мечом на поясе. И назначил мне эту службу, указал эту дорогу.
— У-ка-зал… — протянул Йорен и нахмурился. — С какой стати кто-то может решать за тебя, чем заниматься?
— Потому что церковь — это единый организм, живущий по устоявшимся законам. Если каждый начнет творить, что ему взбредет в голову, мы превратимся в жалкую шайку шарлатанов-прорицателей, а не служителей богов. Мы сильны лишь благодаря порядку и организации. И ты не сможешь занять мое место, пока не поймешь это. Поймешь и примешь сердцем, как давным-давно сделал я…
Мужчина несогласно помотал головою, отмахиваясь от увещеваний собеседника, как от надоедливой мухи:
— Я это уже слышал. Об этом твердят мне и патриархи, и обычные тиллагнады в монастырях. Но я вижу, что вижу. Стоит кому-то начать задавать вопросы, как его обвиняют в ереси. Стоит кому-то держаться за веру в богов и не кланяться людям в сутанах, как бедолагу пытаются уволочь на костер. Последние годы церковь Слаттера все больше превращается в монстра, пожирающего все вокруг. И в страхе перед окружающим миром церковный совет пытается обеспечить себе неприкосновенность, готовит заранее прощение любым жестоким преступлениям, на которые их может толкнуть страх.
— Тогда почему ты с нами, если предсказываешь столь ужасное будущее?
— Потому что настоящая сила церкви — это Храмовый орден. Орден, стоящий вне политических интриг и заговоров. Воины, укрепившиеся в истинной вере и действительно защищающие слабых и обиженных… Я возглавлю орден, чтобы он остался таким, каков есть сейчас. Чтобы орден стоял на страже закона и веры. Чтобы любой монах, вне зависимости от ранга, знал и помнил: никто не может торговать божественной благостью себе на потребу. Мы служим людям, а не себе. Мы часть государства, а не карающий меч в руках безумцев. Мы опора трона, а не тайная сила, мечтающая поработить весь мир… Только так… И ради этого я буду жить и бороться…
Старик долго молчал, осторожно растирая опухшие колени. Потом внимательно посмотрел на своего ученика и пробормотал:
— Так и будет, я знаю… И хоть я не учил тебя подобным словам, но ты услышал, о чем говорит мое сердце… Молю богов лишь о том, чтобы Гудары не затмили твой разум и ты не стал искать врагов на пустом месте. Я верю, что ты разберешься в себе и не станешь рубить сгоряча…
Йорен поднялся и направился к выходу из комнаты. Взявшись за ручку двери, повернулся к наставнику и мягко произнес:
— Вот именно. Я буду смотреть и слушать. И приму взвешенное решение, когда придет час… Но пока за паутиной слов я вижу реальные дела. Дела, которые говорят больше, чем все славословия в адрес королевской семьи… И когда отец Фойрадиск будет задавать вопросы о нашей поездке, можешь ему передать… Скажи, что все поклоны за зиму перечеркнул отказ совета учить меня магии. И что вместо глупых и фальшивых извинений ему лучше взвесить все «за» и «против» и надавить на стариков в совете. Раз уж они все равно пляшут под его дудку, пусть спляшут и для меня… Если с первыми летними днями я начну постигать истинные тайны Храмового ордена, я забуду эту глупую обиду. Но если альдст и дальше будет считать меня за дурака, он сильно пожалеет. Потому что он всего-навсего выборный «глас церкви». А я «глас короля». И мой голос значит в королевстве намного больше, чем мнение всего церковного совета, вместе взятое…
В этот же хмурый вечер далеко на севере глава церкви Слаттера внимательно выслушал своего верного слугу. Задав уточняющие вопросы, альдст Фойрадиск раздраженно сцепил тонкие пальцы и прошептал:
— Похоже, мы упустили благоприятное время! Как жаль… Старикам следовало еще тридцать, сорок лет тому назад обратить внимание на прыткого молодого человека и укреплять его веру, а не заниматься междоусобными склоками… Время упущено, ничего не поделаешь. Что король, что его старшие дети не признают истинную силу церкви, привыкнув опираться на свое ложное величие… О чем можно говорить, если тот же Халефген тратит остатки жизни по кабакам, а младший Айнерс живет во грехе с любовницей… Хотя на этом можно попытаться сыграть… В любом случае мы все слишком расслабились. Люди смеются, когда им говорят о гневе богов, люди привыкли откупаться от возможных неприятностей, не желая очищаться от скверны… Вместо того чтобы мечом и огнем выжигать семена ведовства и черного знахарства, паства проводит дни в праздности и развлечениях, стеная о тяжести наложенного служения по редким церковным дням… Так дойдет до того, что они потребуют принимать плату за убийства и прелюбодеяния, отмаливать любую мерзость, какая придет им в голову… Тем более что пример перед глазами: именем короля мятежников пощадили, заставив лорда оплачивать бесчинства мародеров и убийц… — Вперив мрачный взгляд в застывшего напротив горбуна, альдст улыбнулся. И от этой улыбки у Хувьюддера заныли зубы. — Ну что же, патриархи ошиблись, пустив дела на самотек. Молодой волчонок вырос и показал зубы, мечтая оторвать от церкви Храмовый орден и править единолично. Его папаша старается превратить независимых лордов в верных лакеев, бегущих сломя голову по первому зову… Мы знаем это теперь. А раз знаем, то сможем и предотвратить возможное поражение. Потому как любое поражение можно и нужно обернуть в победу… Истинная вера выстоит, даже если против нее объединятся все слуги темных богов. Даже если нам придется завалить трупами землю и утопить в пролитой крови Гударов, мы сделаем это. Паства увидит свет и познает правду. Или мы все станем прокляты на века…
Помолчав, хозяин отпустил слугу:
— Жду тебя завтра вечером, с заходом солнца. Мне надо подумать. Возможно, тебе предстоит помотаться по стране… Я придумаю, как исправить положение. И на кого нам опереться в королевской семье, вздумавшей играть в безумные игры… Пусть мы упустили слишком самостоятельного Йорена, не беда. Я найду ему замену… Либо Айнерса, бежавшего от гнета отца… Либо даже кого-то из Гудомиллов… Как бы ни было, мы получим все, чего добиваемся. И править в королевстве будет истинная вера, а не пороки и тьма…
По длинному коридору горохом рассыпались звуки торопливых шагов, и в крошечный зал ввалился приплюснутый гном, похожий на раздавленную китом каракатицу. Не обращая внимания на сердитые взгляды, он вприпрыжку обогнул опутанную металлическими трубами печь и уткнулся лбом в живот толстому гному, застывшему грузной глыбой на тумбоподобных ногах, обутых в старые войлочные сапоги.
— Гэйлин, брат просил тебя заглянуть к нему на Рыбный карниз. Сейчас…
Старший из братьев Утэссот, владык Ока отверженных, приподнял за шкирку коротышку и мрачно принюхался. Спиртным не пахло… Так же медленно опустив гнома на пол, повелитель клана медленно достал крошечную трубочку и начал набивать ее терпким табаком. Гонец тем временем суетливо переминался с ноги на ногу, заискивающе смотря снизу вверх.
— Пойдем, но дороге свою душегубку раскуришь, Берра очень просил поспешить… Очень…
— Он выловил сома, который рвет наши сети уже какой месяц подряд? — прогудел великан.
— Нет… Он выловил кое-что получше, — захихикал коротышка, порываясь бежать к выходу. — Но просил молчать, хочет лично тебе это показать…
— Ты в самом деле думаешь, что я все брошу и пойду в такую даль ради его глупой шутки? — удивился Гэйлин, выпустив первый клуб дыма. — Вот еще, мотаться по коридорам и стоять потом на куске камня, открытом всем ветрам…
— Ну, пойдем, — заканючил гонец. — Берра сказал, что если я тебя не приведу, он оставит меня сторожить вход в катакомбы на месяц… А ты знаешь, я терпеть не могу сидеть в одиночестве у болот… Того и гляди, сунется какая-нибудь гадость из камышей и сожрет…
— Давно пора, — отмахнулся чернобородый толстяк, вернувшись к прерванному делу. Он успел докурить трубку и начал выбивать пепел, когда расстроенный коротышка подергал его сзади за пояс и проворчал:
— Знаешь, я готов даже рассказать, где нашел те изумруды… Только тебе…
Гэйлин удивленно обернулся, аккуратно спрятал трубку в маленький кармашек расшитой бисером жилетки и сложил лопатообразные ладони на груди.
— Знаешь, это уже становится интересным… Ты все еще здесь. И даже готов рассказать, где именно нашел самое ценное, что у тебя есть… Видимо, страх перед болотами сильнее твоей жадности… Хорошо, пойдем. Но поверь, если окажется, что вы с Берра решили меня разыграть, я тебя суну в караул на все лето. Или лично скормлю сому, чтобы один очень глупый гном не болтался у меня под ногами…
Щурясь на заходящее солнце, хозяин Огаттеслутас вышел на узкий каменный карниз. Обычно отсюда любители рыбной ловли забрасывали удочки в раскинувшиеся внизу Стинкадские болота. Медленная глубокая проточная вода, узкие заросли камышей и отсутствие других охотников обеспечивали бородатым любителям рыбалки неплохой улов. В тот раз добыча оказалась без плавников и хвоста.
Грязный мужчина в засохших кровавых тряпках с трудом сидел, прислонившись к холодной стене. Рядом с ним стоял младший из братьев Утэссот, пятидесятишестилетний Берра, известный больше как Топор Йюллара. Маленький, подвижный, с небольшим пивным брюхом, Берра рано начал седеть, и теперь белые пряди украшали длинную черную бороду. Почти полная противоположность старшему брату, гном отличался любовью к шуткам и веселым гулянкам, любил размяться в потешной схватке на мечах или топорах и не раз получал по лысой голове глиняной кружкой в кабацких потасовках. Облокотившись на обух широкого топора, похожий на колобка гном весело скалился в сторону мрачного здоровяка:
— О, я уже не верил, что увижу тебя… Смотри, какой улов!
— Это сом? — буркнул недовольно Гэйлин. — Или ты решил собрать падаль со всего болота?
Было видно, что толстяк рассержен. Тащиться по бесконечным переходам в такую даль, трястись в вагонетке и потратить кусок своей жизни на глупую шутку — было отчего рассердиться.
Четыреста двадцать три года тому назад короли подземного народа изгнали род Утэссот из западных земель. Владыкам подземного мира не понравились буйные гномы, которые считали себя выше каких-то зазнаек, вздумавших напялить на пустые головы корону. Надо признать, что впадавшие в боевую ярость коротышки могли себе позволить задирать нос. Как-никак они первыми появились на этих землях и первыми отстроили подземные города под Фьерранлондом. Но быстро набиравшая силу королевская власть объявила их вне закона, и, не желая проливать братскую кровь, клан покинул обжитые пределы и ушел в Огаттеслутас, оставив могилы предков. С той поры минуло множество лет, но обида жгла сердце жителей крошечного государства, заставляя убивать любых чужаков, дерзнувших забрести в негостеприимные скалы.
Последние полвека нравы немного смягчились, и людей теперь не подвергали жестоким пыткам. Теперь гостям просто надевали рабский ошейник и заставляли работать в темноте, гния заживо. Но горе редкому гному, кто случайно попадал в руки родни. С такими «предателями» расправлялись без сожаления, с холодной радостью в глазах слушая вопли несчастного.
Вздохнув, Гейлин собрался в обратную дорогу. Он не мог разделить радость брата, который нашел кусок человеческой грязи вместо вкусной рыбы на ужин. Что из того, что бродяга пробрался в самое сердце болот? Лучше бы бедолаге держать путь на юг, туда постоянно стекается сброд, недовольный королевской властью или мечтающий о свободной жизни. Свободной от любых законов и уложений… Не повезло бродяге…
— Он не отработает и похлебку в забое. Скинь его обратно… Можешь привязать веревку к ноге, вдруг сом сожрет наживку, и мы все же прикончим проклятую рыбу, которая портит сети…
— Ты думаешь, я совсем дурной?! — возмутился младший брат, сердито пристукнув обухом топора. — Знаешь, будь этот бродяга даже сыном богов, я бы тебя не позвал. Мне нет дела до богов и их избранников. Но этот…
Медленно досчитав про себя… атта, нио, тио…[45] Гейлин подошел к измученному мужчине и погрозил Берра пальцем:
— Если ты меня не удивишь, я рассержусь. Действительно рассержусь. Потому как трачу свое время с тобою, а не заканчиваю последнюю доменную печь, как мечтал всю зиму… Показывай.
— О, так я все же смог задержать стремительный бег мыслей повелителя! Я смог достать из глубин мироздания! Я…
Огромный гном медленно потянул нож из-за пояса. Быстро отступив на шаг, Берра произнес:
— Левое плечо. Ты должен это увидеть.
Клинок приподнял остатки тряпья, и заходящее солнце осветило клеймо. Заинтересовавшись, толстяк присел рядом, поколупал пальцем грязную кожу и поскреб рубцы ножом. Потом соизволил обратить свое внимание на еле живого бродягу:
— Надо же… А говорили, что от Салки Форфадена никто еще не убегал… Врут слухи…
Младший брат осторожно подошел и зашелестел на ухо:
— Пока ждал, чуть расспросил босяка. Не поверишь, он немного говорит на западном наречии. Рассказывает, что ходил мальчишкой в горы, потом неоднократно с торговыми караванами возил товары отца к Форфаденам. Парень — незаконнорожденный сын лорда Дейсты! Представляешь, бастард умудрился сцепиться с родственничками, и те продали его на рудники. Потом темные боги помогли ему бежать и привели в итоге сюда, на болота…
— Каторжанин… Забавно… — пробурчал себе под нос Гейлин.
Давным-давно клан Форфаденов отказался уйти в изгнание вместе с дальними родственниками. Вместо блужданий по чужим землям гномы заняли опустевшие города и шахты, став верной опорой королевскому подземному трону. Хотя, надо к их чести признать, что могилы предков ушедшего народа охранялись с должным почтением. И сейчас наблюдать здесь за их бывшим рабом… Шутки богов зачастую жестоки…
— Вымыть, накормить, подлечить. Как сможет стоять на ногах, я с ним поговорю. Там решим, что с бродягой делать…
Блэтэлла отсчитывала последние дни, перед тем как иссякнуть и смениться следующим весенним месяцем, когда одетый в чистую рубаху Хейдер Дейста сел за один стол с братьями Утэссот. Измотанный болотной лихорадкой, бастард только сегодня смог встать самостоятельно и теперь хотел побеседовать с хозяевами Огаттеслутас.
— Отец обещал мне в наследство крепость Лэгпассу. Если я правильно помню легенды, перевал делит ваши бывшие земли пополам. Сейчас севернее обитают Форфадены, а южнее засел клан Аска.
— Засел… — буркнул Гейлин, неодобрительно щурясь на наглеца.
Еле дышит, а рот открывает, словно заслужил это право в честном поединке. Человек, паршивая кровь. Нахальная плесень, заполонившая земли под солнцем…
— От Аска не осталось почти ничего, — подал голос второй из братьев. После сытного ужина Берра клонило в сон, а обсуждение генеалогических проблем способно было выступить лучше иной колыбельной. — Парни крепко сцепились сначала с бродягами, заселившими округу, а потом несколько раз насмерть бились с орками и зверьем, поднявшимися с пустошей.
— Тем более, — продолжал гнуть свое человек. — Значит, скалы опустели и вы можете вернуться домой. Пусть северные города заняты, но южные достанутся вам. Какой смысл старым кланам воевать с вами, когда полным-полно пустой земли?
— Потому что мы прокляты королями, — недобро усмехнулся повелитель Ока отверженных. — Потому что никто не протянет нам руку помощи.
— Я протяну. — Бастард чуть наклонился вперед. — Я вернусь домой, на мои законные земли. Я отвоюю крепость и построю свой хегтигдем. Мои земли на перевале станут границей между вами и северными городами. Поможете мне, я помогу вам. Вместе мы сможем выстоять перед лицом любой угрозы.
— Ой, сосед… А мы и не знали! — расхохотался Берра. Столь нежданное заявление нищего бродяги прогнало остатки сна. — Слышишь, братец, к нам на огонек сосед заглянул. Так, по-дружески… Предлагает землицу в подарок и обещает перед подземным троном словечко замолвить.
— Разве вам нужно благословение королей? — делано удивился Хейдер.
Он понимал, что сейчас решается его судьба. Боги в очередной раз решили сыграть между собою в кости, определяя, чья рука получит право руководить жалким человеком. Закончить ли его бег по чужим дорогам или помучить еще немного на потеху…
— Ты забавный, — проронил Гейлин, после долгого молчания докурив трубочку. — Многих я видел. И безумно смелых, и трусливых… Кто-то смеялся мне в лицо перед смертью, кто-то рыдал, обещая золотые горы в обмен на жизнь… Лишь ты пытаешься говорить на равных и строишь планы… Забавно… Я не придумал еще, как с тобою поступить. Не в моих правилах отпускать бродяг, посмевших потревожить наши границы. Но и убивать тебя я пока не хочу… Толку от тебя в забое не будет, любая крыса легко собьет с ног и порвет горло…
— Пусть пока живет у травника, — быстро предложил похожий на колобка гном. Сумасшедший бродяга ему тоже приглянулся. — Пусть помогает старику, пусть отрабатывает кусок хлеба. А вечерами будем его приглашать в гости. По-соседски… Где еще найдешь столь образованного молодого человека?
Улыбнувшись, старший Утэссот согласился с братом:
— Пусть живет у травника. Вспомнит, чему его учили. Раз бастард не смог стать лесничим, пусть побудет подмастерьем у Йетера. Старик давно жаловался, что глаза сдают и ему не помешает помощник… Будет кому спину палкой охаживать…
Дождавшись, когда шатающийся от слабости гость уберется с глаз долой, Гейлин огласил принятое решение:
— Смешной человечишка… Будет у нас шутом. Пока не надоест… Давно меня никто так не забавлял… Надо же, сосед объявился… Владыка перевала Лэгпасс и земель от западного моря до чащоб Ланграссена… Если парень настолько смышленый, может, научишь его в рорелесс[46] играть. Будет чем скрашивать вечера… А надоест, так сменим шутовской колпак на камень. Веревку на шею — и сома кормить… Рыбам тоже надо что-то есть…
ГЛАВА 7
Фэриндрэлла, первая неделя, фьорсгетты
(1-й день 5-го месяца)
Холодный косой дождь уныло колотил по серым шпилям замка, с безнадежным упорством пытаясь пробраться внутрь, поближе к яркому веселому огню. В глубинах темного замка хозяин принимал гостей. Лорд Дейста с сыном заглянули по дороге к соседу, в надежде переждать непогоду и поделиться новостями. Рэдда Каменный спрятал в глубине серых запавших глаз едкую насмешку и потчевал свалившихся на голову путешественников горячим ужином: рыбной похлебкой, рыбными пирогами и рыбным паштетом. Пиршество украшала вереница глиняных бутылок с перебродившим соком болотных клубней. Мясо убитого утром кабана и хорошее выдержанное вино владыка Индерфлератты даже не подумал выставить на стол. Не только семейство Дейста обладало долгой памятью. Худой высокий хозяин так же мог перечислить все обидные прозвища, которыми его наделили гости, набивающие сейчас животы. Но свои обиды Рэдда Каменный привык возвращать не за столом или на дуэли. У строителя Сторагела имелись другие способы, кровавые и надежные.
Презрительно принюхавшись к запаху из глиняной кружки, Болард выдохнул и влил в глотку содержимое. С трудом переводя дыхание, засунул в распахнутый рот сдобу и заговорил, плюясь крошками:
— Страшную вещь, сосед, гонят у тебя слуги. Такой сивухой можно медведя с ног свалить, и рогатина не понадобится.
— Крепкий напиток, — согласно кивнул Рэдда, намазывая толстый слой паштета на хлебный ломоть. — Когда на улице метет снежная крупа или сыплет с облаков бесконечный дождь, я прячусь подальше от стылых окон и пью. К сожалению, по большей части приходится это делать в одиночестве. Хоть мой город и стоит на перепутье, редко кто из соседей заглядывает на огонек.
— Наверное, не все любят рыбу, — расхохотался Болард, отодвигая тарелку с костями. — Подай запеченную оленину или зажаренную утку, и гостей прибавится! А если в кубки налить что-нибудь из напитков Тайстаджерна, то очередь будет стоять от твоих ворот до кряжей Брэндабергена.
Хозяин аккуратно прожевал кусок и задумчиво ответил, разглядывая скромно накрытый стол:
— Ну, лорд Дритт может себе позволить выращивать отборную лозу. Его плодородные земли прикрыты от набегов и щедро одарены солнцем. Поэтому вина Тайстаджерна по праву заслужили свою славу. Как и ваши леса, где любая охота наделит богатой добычей. Мы же вынуждены кормиться с реки. И я лишь молю богов, чтобы рыба не переводилась в водах Дьюппэфлода… Хотя есть еще утренняя каша. Будете кашу? Я прикажу подать…
— К Гударам кашу! — отмахнулся лорд Дейста. — Мы уже сыты, сосед. Спасибо за ужин и за жаркий огонь. Передохнем и утром отправимся дальше. Весна выдалась суетливая, успели помотаться по всему королевству.
— Да, я слышал. Надеюсь, мои люди помогли в поисках бунтовщиков.
Старый хозяин Ланграссена подозрительно покосился на выпивку, но решил не рисковать и поставил бокал на стол. Усмехнувшись, ответил застывшему вопросительным знаком хозяину:
— Боюсь, я зря потратил золото, наняв у тебя загонщиков и проводников. Твои отряды лишь без толку мерзли у реки, вылавливая беглецов. Мы успели весь сброд согнать к Стинкадским болотам, не дав отребью разбежаться по всей округе.
— Боги любят короля, — дипломатично отметил лорд Рэдда.
— Ага, — расхохотался в ответ старик. — А еще боги любят смелых и решительных! Без моей помощи королевская конница охраняла бы перепуганного хозяина Спрэкедетты, пока взбесившаяся чернь жгла округу. И спешно прибывший Гудернар так же впустую бы мотался по лесу, ловя стрелы…
— Наш любимый король тонко пошутил, наградив сына столь громким именем, — ехидно подал голос Болард, бросая под стол очередную опустевшую бутылку. — Мне кажется, что засевший на облаках тезка икает каждый раз, как мы на грешной земле произносим имя «великого полководца»…
Хозяин дома вежливо улыбнулся и отправил в рот остатки хлеба, предпочитая не комментировать выпады против короля и членов его семьи.
Разомлевший в тепле лорд Дейста тем временем продолжал рассказывать о своих свершениях:
— Я выстроил отличную загонную сеть! Я, старый и умный воин, помог Гудернару согнать сброд в одно место, не дав уйти ни наемникам, ни бунтовщикам. Мы гнали бродяг неделю, перекрыв все тропы! И согнали как стадо на краю болот, где смогли использовать и пехоту, и лучников…
— Да, как пустоголовое стадо! — согласно икнул захмелевший Болард. Можно было подумать, что это он руководил поиском и поимкой нищих крестьян.
— А когда воинственный принц за день расколотил оборванцев, прочесали топи. И добили нечисть, которая отправилась в набег из твоих кабаков.
Последняя фраза крайне не понравилась хозяину. Но жилистый хозяин Сторагела ответил сдержанно, не выдавая нахлынувшего раздражения:
— Наемников могли набрать где угодно. В любом городе есть кварталы, где за золото легко найти лихих ребят. Не понимаю, почему, как речь заходит о наемниках и убийцах, так вся округа начинает тыкать пальцем в мою столицу.
— Потому как, уважаемый Рэдда, именно твой город стоит на перепутье дорог. И именно сюда стекаются все любители легкой наживы.
Лорд Дейста не стал прятать улыбку. Он с усмешкой наблюдал, как медленно сжимаются кривые пятнистые пальцы хозяина и как собеседник все так же медленно начинает отрезать крошечный кусочек рыбного пирога в тарелке.
— Не обижайся, сосед. Я прекрасно понимаю, что у тебя нет сейчас войск, способных вычистить припортовую клоаку раз и навсегда. И я понимаю, что без хорошо обученных солдат лучше это и не начинать. Иначе вполне можно проснуться в сожженном начисто городе…
— Городская стража вполне справляется со своею службою, — равнодушно отозвался владыка Сторагела, ничем не выдавая своего истинного настроения. — И на моих улицах грабят не больше, чем в столице королевства.
— Конечно, — довольно ухмыльнулся в ответ старик, — зачем грабить там, где живешь? Они ходят к соседям. А тогда уже стараются развернуться в полную силу!.. Ничего, мы сумели дать им укорот. И наемникам, которых набрали в твоих кабаках. И бастарду, вздумавшему вернуться из мертвых. Как вернулся, так и отправился обратно во тьму!..
И довольный лорд Дейста захохотал в полный голос. Пьяный Болард недоуменно покосился на отца, но потом присоединился к нему. Раз отцу весело, значит, он пропустил отличную шутку. Утром нужно будет расспросить, что именно заставило хозяина состроить такую снулую рожу…
Отправив довольных гостей отдыхать, лорд Рэдда дождался, пока уберут со стола, после чего сел у огня и негромко скомандовал:
— Можешь выходить…
В углу отодвинулась раздвижная панель, и рядом с хозяином застыл мужчина с тонким шрамом на левой щеке. Покосившись на слугу, лорд начал отдавать приказы:
— Заглянешь к знахарю рыбного рынка, приведешь в порядок лицо. Не нужно, чтобы тебя могли запомнить после встречи… На следующей неделе готовься к поездке, надо будет доставить несколько писем на побережье. Мы неплохо щелкнули по носу зазнайку из Спрэкедетты, вывалив на него ночной горшок короля. Теперь нужно аккуратно сдвинуть эти вонючие кучи подальше от границ моего хегтигдема. Пусть благородные соседи выясняют, кто из них способен потеснить Кайлока на троне, а я займусь другими делами. Пора помочь хлебнуть полной ложкой грязи уважаемым лордам: они тыкают мне в лицо солончаками и болотами, не способными прокормить крестьян…
Чуть повернув голову, мужчина бросил взгляд на молчаливого слугу:
— Говоришь, бастард был плох?
— Да, господин. Боюсь, ему не выбраться из болот…
— Посмотрим… Раз удрал от гномов, назло всем вылезет и из трясины… Я верю, что он еще попортит кровь любезному соседу… Доклад закончил?
— Все записал и оставил в комнате, как вы велели. Максимально подробно с момента отъезда из города и про то, что творилось в Вэрделэде после подавления бунта.
— Хорошо, я прочту позже. Можешь отдыхать. Приводи себя в порядок и готовься в дорогу.
Положив в подставленную ладонь плотно набитый кошель, лорд Рэдда Каменный перевел взгляд на огонь, яростно терзающий толстые поленья.
— Ничего… Лэксеф тоже смеялся надо мною. Как он хохотал, когда ему рассказывали о речных крысах Индерфлератты. И что теперь? Сторагел украшен каменными стенами и легко выдержит любую осаду, а сосед тем временем выплачивает отступные за сожженные села и поместья… Я, нищий хозяин солончаков, всего лишь неспособен угостить гостей хорошим вином, а богатый лорд тем временем чудом избежал плахи. Не удивлюсь, если король заставит его оплатить постой войск полновесным золотом, а церковники выбьют для себя богатые дары…
Легко поднявшись, лорд сходил в тайную комнату за мелко исписанными листами и вернулся к огню. Внимательно вчитываясь в ровные строки, хозяин города на перепутье дорог хищно усмехался:
— Будут у меня и густые леса, и тучные нивы. Все будет. А кому-то кусок в горло не полезет. Главное, чтобы никто не догадался, кто на самом деле дергает за ниточки. И пока эти шуты прыгают на потеху публике, я получу что хочу. Без глупых кривляний и пустых славословий. Как и надлежит истинному правителю…
Стройный невысокий мужчина решительно вошел в освещенную солнечными лучами комнату. Следом за ним вбежала пара поджарых собак, которые покрутились рядом с накрытым столом и устроились у распахнутого окна. Мать Мэра, разбиравшая бумаги за маленьким столиком в углу комнаты, удивленно выгнула бровь, разглядывая псов. Поморщившись, любимый и единственный сын Фьорстассэновской Вороны свистом подозвал собак и выставил их в коридор, плотно прикрыв дверь.
— Звала?
Слутсамма нетерпеливо подошел к столу и стал выискивать что-нибудь сладкое. Тайный претендент на трон не любил отказывать себе в маленьких радостях жизни: вкусной еде, охоте и собачьих боях. Ради будущей власти приходилось слушаться любимую мать, способную переиграть в тайных войнах любого искушенного противника. Хотя уверенность в изворотливости главы клана постепенно переросла у ее сына в привычку исполнять приказы без личной инициативы. Все равно лучше не придумать, а перечить — себе дороже. Можно лишь в собственной комнате изредка покривляться перед зеркалом, передразнивая маменьку. И покрыться потом от малейшего стука: а вдруг кто заметит и донесет?..
— Я тебя просила неоднократно не тащить сюда свору. Не хватает мне еще собачьим духом пропитаться на старости лет, — недовольно бросила женщина, уткнувшись в очередное письмо.
— Свора на улице, а это — мои любимцы, — отмахнулся сын, накладывая полную тарелку крошечных ягодных пирожков и запеченные фрукты.
— С любимцами отправишься на прогулку чуть позже, — задумчиво ответила мать Мэра, делая пометки острым пером. — Лучше поешь нормально, а то опять по лесу будешь до завтрашнего вечера мотаться…
— Снег сошел, самое время размяться. — Мужчина устроился на широком подоконнике, уплетая сладости. — Дичь вряд ли добудем, но хоть свежим воздухом подышу. А то устал уже в замке сидеть.
— Ничего, недолго осталось. — Хрупкая женщина аккуратно сложила бумаги в стопку и подошла к накрытому столу. — Значит, обедать со мною ты не хочешь.
— Нет, мама, я только что из кухни.
— Правильно, наскоро перехватил из одной миски с любимыми псами… Ладно, не хмурься, у меня для тебя хорошие новости.
— Да? — заинтересовался Слутсамма, стряхивая крошки с коротко подстриженной черной бороды. — Твой душегуб прикончил выскочку и все его семейство?
— Нет, — нахмурилась в ответ хозяйка Фьорстассэна. Все же обсуждать столь скользкие темы надо аккуратно, вдали от случайных чужих ушей. — К сожалению, мой добрый слуга в этот раз погиб на болотах. Но своею смертью он склонил на нашу сторону Рэдда Каменного. Хитрый речной паук прислал письмо. Ему все равно, кто займет трон. Главное, чтобы его камыши не трогали.
— А наемники? В этой проклятой дыре вооруженных мерзавцев хватит, чтобы сформировать целую армию.
— Вот их и купим, когда придет время. Пока же Рэдда и его люди будут в стороне от схватки, что очень неплохо.
Заинтересовавшись, мужчина поставил полупустую тарелку на стол и сел напротив матери.
— И что мы имеем сегодня? Когда наш дом вернет себе украденное?
— Следующей зимою, — тихо ответила женщина, с любовью разглядывая сына. — Этим летом мы закончим последние приготовления.
— И лорды не будут против? — усмехнулся заядлый любитель охоты.
— Не будут… Лорд Рестед на нашей стороне и готов подняться в любой момент. Он не может простить королю, что тот забросил Фэттигамрэден и не оказывает ему никакой помощи… Старик Дритт мечтает лишь о том, чтобы его не трогали и дали спокойно передать власть сыну… Рэдда Каменный только что подтвердил нейтралитет и не опасен нам больше… Остаются лишь Бьофальгаф, верный пес короля, и Лэксеф, трусливый баран, обгадившийся на потеху всему королевству. С первым бесполезно общаться, надо лишь аккуратно нейтрализовать его дружину. Пока он доберется от южных границ, мы уже должны все закончить. А на Лэксефа бесполезно давить. Стоит ему узнать что-то серьезное, он тут же побежит каяться в надежде вернуть расположение Ресанренов. Проще подогревать его обиду на короля, он всегда успеет встать под наши знамена.
— Ты забыла про Дейсту. Старый собутыльник Кайлока. Вряд ли он останется в стороне от заварухи.
— Старик прислал весточку, хочет нанять мастеров меча для своей дружины. Мы сможем перетянуть его на свою сторону. В крайнем случае, обеспечим невмешательство в драку. Дейста сердит на короля. Когда ему понадобилось спешно отловить беглого бастарда, Ресанрены поставили лорда на вторые роли. И не оплатили его расходы на поиски и вербовку загонщиков в Сторагеле. Он сделал всю черную работу, а славу присвоил себе недалекий Гудернар. И вместо заслуженной награды Дейсте советуют ходить с поклонами по другим лордам, договариваясь об учителях для дружины… Поверь мне, эта злопамятная скотина не простит нанесенную обиду ни королю, ни его любимцу из Мэктигагэрена. Как старик ни пыжится, яд просто сочится между строк письма.
— И если мы поддержим его?..
— Мы получим возможного союзника. Опасного, как тростниковый трондер,[47] но способного на стремительный и неотразимый бросок.
— Нам его не удержать, — задумчиво отозвался Слутсамма.
— И не надо. Главное — правильно направить, дальше вернем обратно в холодные леса, откуда он появился. Старик мечтает заграбастать западное побережье, вот пусть там и воюет сколько сил хватит.
Мужчина выстроил из пирожков цепочку и побарабанил пальцами по скатерти.
— Один с нами без колебаний, один против. И остальные не будут вмешиваться… Опасное равновесие.
— Еще два года тому назад против нас были почти все. И ждать дальше я не вижу смысла… Люди готовы, осталось лишь закончить все детали плана и начать размещать отряды. Как только снег затруднит доставку войск с юга, мы начнем. Главное, все должно быть сделано без явного нашего участия. Междоусобная заваруха, оголившая трон. И никого, кто бы мог его занять, кроме нас.
— И тогда мы, в память о великом короле, примем на себя все бремя власти, — усмехнулся Слутсамма.
— Именно. Нам ни к чему полномасштабная война. И перетянуть лордов на свою сторону можно будет, лишь не испачкав руки в крови.
Свалив сладости на тарелку, любимец матери Мэры вернулся к окну, разглядывая легкую зеленую дымку над деревьями в парке. Повернувшись, нахмурился и озабоченно спросил:
— А что церковь? Одними посулами не отделаться. Насколько они готовы признать нас истинными владыками?
— Они пока еще раздумывают, — усмехнулась женщина, чуть склонив голову набок. — Но уже прислали людей, чтобы начать договариваться. Ты не поверишь, насколько хрупко нынешнее величие Кайлока. Он и не подозревает, на каком тонком льду стоит. Один крошечный шажок, и холодная вода забвения скроет проклятый клан, посмевший украсть у нас принадлежащее нам по праву.
В задумчивости прикончив содержимое тарелки, Слутсамма вернулся к столу и вздохнул:
— Жаль, что твой человек погиб. Эта задача была бы для него отличным завершением службы.
— Боги решили, что он слишком опасен для нас, и забрали к себе. Не стоит печалиться… У Сэвинделлера подрастает пара мальчишек. Думаю, мы сможем их использовать чуть позже. А пока есть кому подготовить ловушку для старика и его гаденышей. Ни один Ресанрен не должен пережить ближайшую зиму…
— Что требуется от меня?
— Пора готовиться принять дела. Поэтому постарайся находить свободное время между охотой и псарней. Мне нужно, чтобы ты был готов занять трон и справиться с управлением государством.
— Цифры? Зачем королю возиться с глупыми бумагами, когда для этого полно обученных червей? — удивился Слутсамма, задержавшись по дороге к выходу из комнаты.
— Чтобы эти черви не обобрали короля, — рассмеялась мать Мэра. — В качестве сладкого можешь посмотреть, где в твоем королевстве есть интересная охота. Будет повод попутешествовать по всем хегтигдемам.
Читать бесплатно другие книги:
