Хейдер. Перечеркнутый герб Ланграссена Борисов Олег
Хейдер с трудом разлепил глаза и буркнул в ответ:
— Зачем? Ты мне зла не делал. Сидишь здесь, в забытом всеми подземелье, чужие гроши охраняешь. Нравится тебе, ну и сиди. Я три монеты взял. Считай, что этим ты заплатил за раны…
— Шутишь, бродяга? — поразился гном. — Какие монеты, какая оплата! Меня зовут раз в полгода в большую пещеру наверх, на бега. Там я ловлю провинившихся рабов или вольных бойцов, кровь им пускаю. А те, кто вниз спускается, они прокляты… Это моя добыча, свежее мясо к столу.
— Значит, поголодаешь.
Человек всерьез собирался продолжить отдых, не желая тратить драгоценные минуты на пустой разговор.
— Эк мне повезло, — опечалился здоровяк, разглядывая истерзанную спину спасителя. — За столько лет воина на смерть отправили, и тот с головою не дружит. Совсем больной…
Кряхтя, гном осторожно перебрался на край кровати и потянул к себе горшок с водою. Напившись, вернул горшок на место. Тишину хижины разорвал сварливый вопрос:
— Ты меня пожалел по глупости или еще как? А если я тебя убью? Отберу твою проклятую железку и убью?
— Не станешь, — еле слышно отозвался бастард. — Ты в спину не бьешь. Живи, потерявший облик, пусть боги решают, сколько тебе еще мир пугать.
Разглядывая заснувшего гостя, обитатель подземного лабиринта пригорюнился:
— Дрыхнет… Даже поговорить не хочет… А я ведь молчу месяцами. Разве только наверх поднимешься да в щель со стариком парою слов перебросишься. И все… А этот дрыхнет… И даже не думает, что я его должник теперь… И как хочешь, так с этим и живи… Любит же Меркер все в жизни запутать… И как дальше быть?..
Через три дня человек набрался достаточно сил, чтобы вернуться назад самостоятельно. Гном успел за это время несколько раз сменить обличье и восстановился полностью. Лишь торчащая опаленными космами борода напоминала, насколько сильно пострадал в схватке оборотень.
Свалив на стол груду старых факелов, хозяин хижины придирчиво отобрал наиболее трухлявые и зашвырнул их в кучу мусора. Остальные сунул в вонючий горшок, наполненный смесью масла и жира. Положив на столешницу наполненный сушеным мясом мешок, поставил сбоку флягу с водой. Убедившись, что сборы в дорогу закончены, недовольно буркнул гостю:
— Пойдем, хочу тебя одарить напоследок.
Не слушая возражения бастарда, гном открыл дверь, обогнул свое жилище и пошел дальше по узкому коридору.
Длинный ход петлял, опускаясь все ниже в глубины гранитного кряжа. Песок тихо поскрипывал под ногами, переливаясь зеленоватыми искрами в неверном грибном свете. Остановившись у одного из поворотов, здоровяк легко сдвинул приваленную к стене глыбу и нырнул в маленькую пещерку. Чуть замешкавшись, бастард полез следом за ним.
Гном сидел рядом с выложенной плоскими камнями могилой. Казалось, время остановилось здесь, потеряв право распоряжаться судьбами живых и мертвых. Сгорбившись, оборотень глухо произнес, с тоскою поглаживая рукоять сломанного кинжала, который был заботливо уложен поверх камней:
— Я плохо помню, когда это было. Знаю лишь, что давно… Дни смешались для меня, оставив лишь ночь вокруг и мрак в душе… Хорошая была девочка. Не наша, не из подземного народа… Смелая… Дралась отчаянно, не сдавалась. Я ее сто раз мог бы на куски порвать, но жалко стало… Жаль, помял сильно в самом начале, кровью изошла… И не захотела от меня помощь принять, так и умерла с оружием в руках… Я ей предлагал остаться со мною. Обещал, что пальцем не трону, все раны залижу… Поправилась бы, хозяйкою в моем доме стала… Хотя бы на год… Хотя бы на месяц… Чтобы я потом вспоминать мог, как она смеется…
Гном отпустил кинжал и сгорбился, вцепившись пальцами в булыжник.
— Отказалась… Лишь смеялась мне в лицо, кашляя кровью… Я только и смог, что похоронить ее с честью… Единственную, кто со мною бился, смерти не испугавшись… Как и ты, она пришла ради меня, ради испытания… Как и ты, ничего не испугалась… В ногах не валялась, от страха не визжала… Хорошая была девочка… Хорошая была бы хозяюшка…
Вздохнув, здоровяк осторожно достал из-под изголовья могилы шкатулку и выложил на ладонь крошечный амулет на широкой грубой цепочке. Протянув бастарду подарок, гном проворчал:
— Вы с нею одной крови, обоих вас отметили Гудары. Ночь пометила ваши души. Не страхом перед неизвестностью, нет… Вы оба хищники, идущие своими тропами. И свернуть вас не заставят ни сталь, ни ненависть окружающих. Вы добьетесь своего или умрете с оружием в руках… Это ее амулет. На оборотней амулеты не действуют, но я верю, что он защитит тебя от других невзгод… И если совсем будет плохо, прикоснись к нему ладонью и вспомни маленькую девочку, которая умерла ради своей правды, умерла, но не сломалась… Пусть ее тень хранит тебя на выбранной тропе… Пусть твоя охота закончится успехом. Хотя бы ради нее…
Хейдер осторожно взял талисман и стал разглядывать неожиданный дар. Неизвестный мастер вырезал из черного горного хрусталя маленькую трехпалую лапу, вцепившуюся в кроваво-красный шарик рубина. Застывшее хрустальное время крепко обхватило кровь гор, замерев на века в неразрывном союзе. Почти невесомый амулет крепился к выкованной из неизвестного металла сплошной цепочке. Осторожно повесив подарок на шею, бастард поклонился и поблагодарил:
— Спасибо… Я дойду по своему пути до конца, чего бы мне это ни стоило… Ее душа может спать спокойно, я не позволю себе остановиться или сойти с дороги… Обещаю…
Застыв на пороге хижины, гном хмурился и косился на ярко горящий факел. Обнаженный по пояс человек поправил лямки мешка с провизией и собирался уже отправиться в путь, когда оборотень прогудел ему вслед:
— Когда братья отпустят тебя, меня захватишь… Устал я здесь… Поэтому или с собою возьмешь, или добьешь… Не хочу больше на потеху соплеменникам глотки рвать…
Хейдер медленно повернулся, удивленный услышанным:
— Со мною? С бродягою, без роду и племени?
Черные огромные глаза насмешливо уставились на бастарда:
— Будущему лорду не пристало свое имя хулить. Раз лорд будет хегтигдем собирать, ему понадобятся воины. Считай, что первого ты уже нашел… А если бросишь меня здесь, то я сам тебя найду. И тогда убью. В спину… Как предателя…
Человек долго молчал, думая о чем-то своем. Потом отсалютовал факелом и ответил:
— Лечись, воин. Нам понадобится много сил в долгой дороге.
Гном поклонился в ответ:
— Меня зовут Варулл. Теперь кроме богов лишь мой лорд знает, как меня зовут.
Хейдер посмотрел на гиганта, замершего в дверном проеме, и тихо произнес, давая клятву себе и своему будущему спутнику:
— Тебе не придется бить в спину, Варулл. Как только клан Утэссот отпустит меня, мы отправимся на запад, к нашему будущему дому. Вместе, как этого захотели боги… Готовься в дорогу, мой воин. Нам предстоит сразиться против целого мира. Сразиться и победить…
Послышался слабый скрип, и в пустую жестяную банку звонко упала монета. Вслед за нею в тяжелую дубовую дверь размеренно постучали.
Седой страж поперхнулся горячим чаем и закашлялся. Ругаясь, старик заковылял к двери и приоткрыл узкую смотровую щель. Долго разглядывал мужчину, замершего по другую сторону, потом открыл банку и достал монету. Гном поскреб кругляш ногтем, хмыкнул и потянул засов. Впустив бастарда внутрь, страж осторожно выглянул в коридор, принюхался и снова хмыкнул. Заперев дверь, старик повернулся к бродяге, сумевшему вернуться живым из тьмы.
Пока хозяин разглядывал исполосованную шрамами спину, Хейдер достал из кармана еще одну монету и положил ее на стол:
— Я обещал угостить тебя пивом. Слово держу…
— А зверь… — осторожно начал гном.
— Оборотень? — Бастард устало улыбнулся, обернувшись. — Мы с ним неплохо провели время. Поцарапали друг друга, но решили разойтись миром. Так что если он захочет с тобою поболтать, как раньше, ты не пугайся…
Свалив на пол похудевшую связку факелов, Хейдер направился к выходу в подземный город.
— Порадую Берра, малыш сегодня разбогатеет. Если бы ты тоже верил в мою удачу, смог бы купить себе дворец среди скал, на солнышке…
Старик проводил гостя ошарашенным взглядом, потом вернулся к двери и тщательно проверил запертый засов. Убедившись, что никто не сможет прорваться из темных коридоров без спроса, седой гном подошел к столу и осторожно взял в руки холодную монету. Любуясь ее золотыми отблесками, страж по привычке проворчал себе под нос:
— Чего мне делать на солнышке… Вот еще… Глаза только портить… А насчет богатства, я этот подарок смогу продать так дорого, что мне пива на всю оставшуюся жизнь хватит… Кому нужен паршивый замок, когда каждый вечер можно будет потешить себя хорошим пивом…
Хлопнув по лбу, старик выругался:
— Вот же бедолага, совсем Меркер памяти лишил!.. Парень-то живым вернулся, а я лишь с собою лясы точу…
Криволапо семеня, страж подземелья быстро пробежал в угол комнаты, вцепился в покрытый пылью канат и потянул изо всех сил. Далеко наверху качнулся тяжелый колокол, и по ярко освещенным коридорам разнесся его звонкий голос.
— Вот так-то лучше, — захихикал старик. — Уже представляю, какие кислые рожи будут у парней, которые передрались ради ставок на смерть… Я буду пить пиво, наслаждаясь их горестными вздохами… А потом устрою продажу монеты… Честное слово, парень не врал про удачу. Боги любят его… Боги любят смелых и безумных, как этот бродяга… Хорошо, что часть удачи досталась и мне… Глядишь и всему клану повезет, когда такой гость забрел в наши края…
Задумчиво разглядывая подарок, гном почесал бороду и пробормотал:
— А может, и вправду замок купить? Если здесь кусочек удачи скрыт, за нее много больше просить можно… Свой замок… Хех…
Поздно вечером братья Утэссот принимали гостя. В забитых до отказа тавернах еще вовсю шумели и обсуждали столь нежданное возвращение болотного бродяги из тьмы. Еще продавал подаренную монету старый страж, расхваливая дар богов и удачу бастарда. Еще заботливо точил огромный топор оборотень в глубинах гор, начав сборы в дальнюю дорогу. Но здесь, в прохладной тишине ярко освещенного зала, отгородившись от волнений подземного города, здоровяк Гэйлин и круглый толстячок Берра беседовали с мужчиной, доказавшим свое право называться воином.
— Я готов идти, — произнес Хейдер, настороженно разглядывая нарочито спокойные лица собеседников.
— Куда?
— К землям, заждавшимся хозяина.
Берра вздохнул, разглядывая глупого мальчика, сидящего напротив:
— Идти ты готов, кто спорит. Но кем ты туда придешь? Одиноким воином, способным лишь пустить кровь? Чтобы прийти в свои земли, надо познать законы войны и мира. Надо знать, как действительно управлять государством, набранным войском. Как править миром во благо себе и своему народу… Готов он…
Гэйлин согласно кивнул:
— Действительно. Раз ты вернулся из мрака, доказав свое право на жизнь и владение оружием, потрать время на обучение. Мы признаем тебя, как возможного соседа и будущего хозяина перевала Лэгпасс. Но, отправив тебя сейчас, мы подвергнем угрозе наше общее дело… На всех дорогах до сих пор разъезды, вокруг все земли как разворошенный муравейник. Любая собака увидит тебя и завоет в голос. Слишком активно твоим именем махали перед толпою. Слишком старательно незаконнорожденным сыном лорда Дейста затыкали чужие дыры. Надо переждать…
— Ждать? — напрягся Хейдер. — Опять ждать?
— Да, ждать, — отрезал Берра. — Но не впустую теряя время, а ждать, готовясь к будущему походу… Твои раны еще не закрылись. Ни полученные на болотах, ни оставленные нашим подземным братом. Тебе надо долечиться, одновременно постигая науки и готовясь к будущим битвам… Мой брат вечерами будет рассказывать тебе, как можно управлять государством. Сотни лет жизни в голых и бедных скалах заставили нас учиться, развивать науки и законы управления народом. Тебе следует постичь это под мудрым руководством знающего учителя… Я же утром с лучшими мастерами буду шлифовать твои воинские умения. А с обеда и до вечера ты станешь овладевать правилами ведения войн: как собирать и готовить войска, как управлять ими и как одерживать победы против любого противника.
Посасывая любимую трубку, Гэйлин закончил разъяснения:
— Ты хотел, чтобы с тобою считались, как с воином. С тобою считаются. Но если ты хочешь, чтобы тебя приняли как равного лорда, как истинного хозяина западных земель — надо это доказать. Никто не будет говорить с бродягой, опоясанным мечом. Но если этот бродяга за душою имеет знания и опору клана Утэссот, это уже не горлопан с болот. Это уже человек, не зря претендующий на свои земли. Я хочу, чтобы ты доказал, что умеешь не только обращаться с острой сталью. Докажи, что ты не так глуп, как выглядишь. Докажи это, и мы заключим договор. Мало того, когда ты вернешь себе камни на западных границах, мы поможем удержать завоеванный перевал.
— Учиться, чтобы стать лордом? — задумчиво переспросил бастард.
— Да. Я считаю, что ты вполне успеешь овладеть основами за время, пока снова ляжет и сойдет снег. Всполошенные соседи успокоятся, твое имя забудется. И мы получим реальный шанс вернуться домой следующим летом.
Тяжело вздохнув, Хейдер кивнул:
— Я готов. Когда начинаем?
Коротышка-гном прогулялся в угол зала и вернулся с грудою тяжелых книг, практически спрятавшись за ними:
— Прямо сейчас… Проверим твои познания в грамоте, знании языков и диалектов королевства и подземных народов, умении считать и распределять налоги и еще тысячи дел…
Молодой мужчина с ужасом смотрел на растущую бумажную гору. Потом кисло усмехнулся и развел руками: учиться так учиться. Тяжела доля настоящего лорда. Теперь становилось понятно, почему действительно так мало желающих взвалить на себя эту обузу…
Насмешливо улыбаясь, хозяин Огаттеслутас положил перед будущим соседом толстый талмуд и открыл книгу на первой странице.
— Управление государством состоит из…
У распахнутого настежь окна стоял опоясанный мечами гном. Салки Форфаден сбросил свой любимый кожаный сюртук, оставшись лишь в кольчуге. Застыв мрачным изваянием, Мясник с интересом смотрел, как внизу во дворе сцепились в жаркой перепалке Болард Дейста и глава клана, Бэвер Форфаден. Будущий хозяин Ланграссена привел очередной торговый караван на ярмарку. Злой на весь мир сын лорда Дейста столкнулся с Лесным торговцем и не преминул немедленно высказать гному все, что думает по поводу бегства бастарда в целом и о торговых делах в частности.
Огромный Бэвер Форфаден в долгу не остался, и теперь оба собеседника орали друг на друга, подобно грошовым торговкам, попрятавшимся в данный момент за прилавками. Дело до оружия еще не дошло, но можно было даже не спрашивать богов, что гном отыграется на купцах за все сказанное, взвинтив цены на продаваемые товары, а семейка Дейста постарается ответить какой-либо пакостью. Что-что, а гадить ближнему Дейста умели отлично.
Криво усмехнувшись, Салки процедил:
— И правильно. Надо было паршивца оставить в рабах, пусть бы сдох во тьме. Ну или даровать ему жизнь в цепях. Был бы надсмотрщиком в каком-нибудь забое. Получал бы кашу с мясом и радовался оказанной милости. Так ведь нет, братец решил отпустить мерзавца, да еще мне в лицо этим тыкал перед всеми. Нехорошо… Так оскорблять Салки Форфадена — это большая ошибка…
Задумавшись, гном вспомнил, как вчера вечером его посетил незаметный гость. Незврачный коротышка выложил на стол рекомендательные свитки от королевского дома. И правящий клан Лингэнэл, и Теневые кланы были обеспокоены растущей мощью и независимостью Форфаденов. Посланник тихо шептал, тыкая пальцем в завитушки ровных строк:
— Наш король ценит истинные заслуги уважаемого Салки, его труд на благо всего народа и короны. Но наш господин обеспокоен поведением твоих братьев. Ни Бэвер, ни Гуйден не оказывают должного уважения королевской семье. Они считают, что стали равны богам, позволив золоту и драгоценным камням затмить им разум. Мало того, в своей гордыне эти два почтенных гнома настолько зазнались, что готовы поставить под удар весь клан, включая и тебя, уважаемый Салки, поставить под удар все созданное тяжким трудом. Торговец и банкир забыли, что всему подземному народу пришлось изгнать столь же зарвавшихся Утэссотов, возомнивших себя непобедимыми героями…
Тайный гость увещевал, обещал, сулил золотые горы и жаловался на трудности королевской семьи. С его слов выходило, что во всех бедах мира виноваты два обнаглевших гнома, предавшие законы подземного мира. Коротышка жарко шептал:
— Почему почтенного Салки полагают третьим среди равных? Почему тебя зажимают и не считаются с твоими словами? Не пора ли исправить положение? Не пора ли тебе занять должное место, место истинного хозяина клана Форфаденов? Все еще можно исправить, все можно решить на общее благо. Под твоим руководством братья смогут исправиться, и королевскому семейству не придется задавать неприятные вопросы. Кому-то все равно придется отвечать за отказ платить положенные пошлины, за утаенное золото и подкуп чиновников. То, что его величество не устраивает скандал, еще не значит, что власть слепа и не знает истинного положения дел. Нельзя обманывать короля, это чревато. Поэтому мы и обращаемся к самому разумному гному. Поэтому мы и предлагаем все решить миром, без вынесения обвинений и решения суда. Все еще можно решить тихо…
— Я не буду поступаться интересами семьи, — отрезал вчера вечером Салки. Заметив недовольную гримасу гостя, гном добавил: — Все прекрасно знают, чем именно обусловлено недовольство короля. Слишком долго он и прихлебатели у трона тратили накопленное золото. Слишком часто запускали загребущие лапы в казну. И вдруг оказалось, что старейший клан Форфаденов накопил тяжким трудом больше, чем вся королевская семья вместе взятая… Но я также согласен, что не дело преданных подданных обижать его величество спесью и надменным отношением к королевской власти. Я согласен, что мои братья в чем-то могут быть неправы. И что положение следует исправить… Можешь передать, что я внимательно выслушал каждое слово. И я подумаю над сказанным… Ответ дам позже… Ответ, который устроит меня как верного сына клана. А также успокоит моего короля и его семью…
Салки посмотрел, как рассерженный Болард Дейста плюнул под ноги гному, развернулся и зашагал к выходу с ярмарки. Пряча улыбку, хозяин бессчетных рудников вернулся к накрытому столу и прошептал:
— Да, я подумаю. Возможно, что клан надо встряхнуть. Я старше того же Бэвера, а он общается со мною, подобно отцу-самодуру. Похоже, что горячий воздух лесов лишил брата разума. Вредно столько времени проводить вне гор. Начинаешь набираться дурных привычек от людей, заполонивших округу… Всем Форфаденам будет полезно, если во главе клана станет здравомыслящий гном, способный наладить отношения с королевским домом. В крайнем случае, я найду, чем задобрить их ненасытные утробы. Заодно проверю, что спрятано в кладовых Гуйдена. Слишком часто наш криволапый банкир ворчит о свободе и независимости от старого трухлявого короля. Пора укоротить столь дерзкий язык, пора научить послушанию… Надо только продумать все хорошенько, без спешки. Как-никак, буду закладывать мое будущее. Будущее истинного хозяина клана…
Налив себе вина, гном сделал глоток и скривился:
— Зря Бэвер тогда публично меня унизил. Ой, зря… Салки ничего не прощает… Даже брату…
Огненно-рыжая пухлая женщина каталась колобком вокруг стола, уставленного бесконечною чередою судочков. Иннэте Ресанрен собирала в дорогу любимого брата. И отпустить известного баламута без хорошего обеда никак не могла. Тем более что компанию Халефгену должен был составить Хиарлосса Дейста, без сил откинувшийся в кресле по другую сторону стола. Как казалось простодушной Иннэте, парень должен был положительно повлиять на братца. Тем более что сутулый гость отправлен отцом с важным заданием на восточное побережье, будет нанимать специалистов в дружину, будет заключать торговые договора. Рассудительный, сдержанный молодой человек, столь приятный в общении.
— Что же вы не кушаете? — всплеснула руками старшая дочь Кайлока. — Может, остыло уже? Так сейчас поменяем, мясо уже доходит, должны подать.
— Спасибо, я сыт! — ласково улыбнулся гость, выставив перед собою ладони. — Вы потчуете нас уже больше хинка, я скоро просто лопну.
— Так ведь ничего еще толком не попробовали! — возмутилась Иннэте. — Вот, утка с числитской подливкой… Кабаний бок в кислом соусе… Ревишный суп с сухарями… Да я только на стол накрыла, можно сказать!
— Спасибо, не могу больше… Разве что потом ваш пирог к чаю, как вы рекомендовали… Но чуть позже…
— Ладно, — вздохнула хозяйка. — Тогда я распоряжусь готовить чай. Веранда открыта, там на свежем воздухе и накроем… Отдыхайте пока…
Рыжий ураган исчез из комнаты, и Хиарлосса повернулся к Халефгену, на сей раз мастерившему из пирожков крепость.
— Тяжело тебе приходится, как я вижу.
— Да, — задумчиво отозвался будущий жених. — Не поверишь, я никогда особенно не любил разъезжать по соседям, тем более в гости к Гудомиллам. Их матушка меня пугает до дрожи… Но сейчас я готов отправиться куда угодно, лишь бы подальше от дома. Так она меня замучила своею бесконечною заботою.
— Ничего, — беспечно отозвался гость, отодвигая наполовину опустошенную тарелку подальше. — Наведаемся в Трэссивалд, раскланяемся с бабушкой. Обменяемся рекомендательными письмами, покажем себя с лучшей стороны. Не думаю, что нас будут держать на привязи больше одного вечера. Потом сможем и отдохнуть как следует.
— Ну, кому отдыхать, а кому работать, — помрачнел Халефген. Долгое вынужденное воздержание от выпивки пошло на пользу, и распутный сын короля выглядел сегодня вполне неплохо: уменьшились мешки под глазами, исчезла одутловатость лица. Даже вечно растрепанную бороду привели в порядок, доверив цирюльнику подровнять спутанные пряди. Но ежедневное общение с любимою сестрою ничуть не улучшило настроения. — Папаша лишь на словах был щедр. Если я загляну к ростовщикам перед поездкой, обещал меня выпороть, как проштрафившегося слугу… И ведь сделает, если узнает…
— Ну, не только он или эти хитрые жуки из меняльных контор могут помочь деньгами. Мой отец решил не ударить в грязь лицом и в этот раз чуть-чуть ослабил шнурок на кошельке. Не скажу, что сможем скупить весь веселый квартал под боком матери Мэры, но повеселиться хватит.
— Да? — оживился Халефген. — А отплачивать как буду?
— Какие могут быть счеты! — возмутился Хиарлосса. — Я приеду вместе с тобою, весь этот чиновный сброд будет шептаться у меня за спиною: «Вот человек, который дружен с самим королевским сыном!» Поверь, если бы отец узнал, что у меня будет такой попутчик, он бы отдал все золото, а не высчитывал ежедневные расходы. Поэтому давай не будем считаться, это последнее дело. Лучше подумай, где мы сможем развлечься после того, как закончатся официальные приемы. Как я понял, это один из твоих последних холостяцких выездов.
— Это точно, — вздохнул Халефген. — Семья всерьез решила испортить мне остаток жизни и подыскивает брачные кандалы. Если даже Гудомиллы снова начнут крутить носом, уже здесь выстроилась очередь из невест. Боюсь, осенью мне подберут супругу, а весною начнут заглядывать в спальню с вопросами про первенца.
— Ну и что? Это лишь повод получать удовольствие. По крайней мере, ты можешь выбрать девушку посимпатичнее. А если начнет пилить тебя и требовать ночевать дома, всегда сможешь сослаться на неотложные дела и уехать в гости к тому же Унгену Дритту в Эсстэд. Как-никак — другой край королевства.
— К кому? — удивился здоровяк, заканчивая строительство сдобной башни. — К этому зануде? Он до сих пор ходит хвостом за своим папашей, ловя каждое слово старика. Думаю, парень ни разу даже пива не попробовал!
— И что с того, — рассмеялся гость. — Важно — сказать. Но никто не заставляет туда доехать. Мало ли где по дороге можно затеряться… А потом, уставший от государственных дел, ты вернешься домой, где тебя с радостью встретит семья… Как только дома заскучаешь — сможешь проведать еще кого.
— А ты прохвост, — восхитился рыжеволосый бородач, с интересом рассматривая хитрую улыбку Хиарлоссы. — Знаешь, мы с тобою отлично проведем время. Главное, не упиться до смерти, когда вместо приличной девушки нам подсунут какую-нибудь страхолюдину. Начинать войну с соседями из-за криворожей невесты совсем не хочется.
— Разберемся, — отмахнулся сын Дейста, медленно выбираясь из-за стола. — Я прогуляюсь к церковникам. Они попросили заглянуть перед отъездом. Говорят, тебя будут сопровождать их лучшие люди. Видимо, мечтают отмолить наши будущие похождения.
— Давай быстрее. А то Иннэте не простит нам, если пироги остынут…
Альдст церкви Слаттера внимательно разглядывал удобно устроившегося в кресле гостя. Фойрадиск заметил, что молодой мужчина немного робеет, но старается показаться старше и увереннее в себе, чем это есть на самом деле.
— Его величество просил присмотреть за сыном в столь важной поездке. Тем более что мы все помним, сколь специфичная слава сопровождает Халефгена. Поэтому я буду лично признателен, если вы захватите с собою моего личного слугу, брата Хувьюддера. Он немного простоват и задумчив без меры, но предан и силен. Кроме того, в некоторых случаях присутствие монаха может погасить ссору, которую пришлось бы решать при помощи кулаков или оружия.
— Надеюсь, ваш соглядатай сможет написать потом связный отчет, и нам не придется вспоминать, где именно мы успели проштрафиться, — ехидно усмехнулся Хиарлосса.
— Боюсь, у вас превратное представление о том, чем будет заниматься мой слуга, — нахмурился глава церкви.
Но гость уже поймал выгодный для себя тон беседы и решил идти напролом:
— Уважаемый альдст, давайте не будем юлить и ходить кругами, как лисы у курятника. Вам хочется узнать, чем действительно будет заниматься будущий жених. И не уронит ли он гордое имя клана Ресанренов под пристальными взорами соседей, которые давно мечтают пустить кровь королевской семье. Кроме того, в этой поездке у вас под ногами будет болтаться еще сын Дейста, про которого вы почти ничего не слышали.
— Слышали, — сдержанно ответил Фойрадиск, внимательно разглядывая распалившегося собеседника. — Я читал письма из приходов про скрытые гонения и обиды, чинимые семьей Дейста в отношении церкви.
— Полно вам! Обиды, притеснения… Вы сами признаете наши западные земли неинтересными. Я говорил и с реггерингом, и с киргэгмэдами. Настоятели жалуются, что не получают должного внимания от патриархов. А ведь наши земли дают денег в казну лишь чуть меньше, чем та же Спрэкедетта. Мы активнее других торгуем с гномами, наших торговцев можно встретить на любой дороге королевства. Даже я лично участвовал в закладке новых церквей в этом году… И вы говорите про обиды? Забавно…
Ничуть не стесняясь серьезного взгляда альдста, Хиарлосса продолжил:
— Старшее поколение считает, что миром правит меч. Они думают, что вера нужна лишь раз в месяц — пожертвовать монету-другую богам, да в конце недели произнести молитву.
— А вы считаете по-другому?
— Да. Я вижу, как простые люди тянутся к церкви. И вижу, как истинная вера набирает силу. Сегодня вы лишь слуги у трона. Но завтра вы вполне можете встать рядом на равных. И я говорю без кривотолков и глупых намеков — я считаю это правильным. И готов оказать посильную помощь…
Наклонившись вперед, мужчина тихо заговорил, наблюдая за ничего не выражающим лицом собеседника:
— Ни отец, ни брат не будут вам помогать. Они привыкли править безраздельно. Но ведь никто и не покушается на их власть. Церкви и ее верным сыновьям вполне хватит того, что даруют боги. И я считаю, что моя поддержка ваших начинаний пойдет на благо и совету патриархов, и мне лично. Тем более что я скоро обзаведусь близкими связями со всеми знатными семьями королевства. Того, что я уже имею, достаточно на западном побережье. Но через год-другой мое имя будут знать и ценить в любом крупном городе. Потому что я верю в новое время и собираюсь его приблизить как можно быстрее.
— И вы готовы помогать нам, потому что считаете это единственно правильным? — осторожно переспросил церковник.
— Да. И я говорю об этом вслух, не прячась за семейного духовника и не играя в глупые игры. Речь идет не о покорном слуге или глупой марионетке. Вы можете получить верного союзника, если мы будем решать общие проблемы на равных. Я не претендую на ваше место и не собираюсь терять годы в молитвах. Но я готов оказать поддержку там, куда вас просто не пустят. Все же клановая кровь и отношения между истинными хозяевами королевства — это не пустой звук. И вы можете рассчитывать в итоге не только на королевское благословение.
Помолчав, одетый в серую рясу мужчина ответил, все столь же внимательно разглядывая прыткого молодого человека:
— Я понял вас, господин Дейста. И можете быть уверены, что вы не зря сотрясали воздух. Я обдумаю ваши слова и свяжусь с вами чуть позже. Возможно, вы найдете для меня несколько тапп по дороге домой. Тогда мы сможем продолжить беседу…
— Разумеется. — Хиарлосса легко поднялся и поклонился хозяину. — Поверьте, если вы сделаете верный выбор, получите верного союзника. Одному так тяжело вершить судьбы мира. Лучше это делать, опираясь на верную руку.
— Я желаю вам удачной поездки и помолюсь за успех в добрых начинаниях. Хувьюддер проводит вас и будет утром готов отправиться вместе с караваном.
Задумчиво разглядывая закрывшуюся за гостем дверь, альдст побарабанил пальцами и хмыкнул:
— Кто бы мог подумать. А ведь похоже, что я действительно могу получить полезного помощника. Умный, расчетливый, в меру циничный. И способный действовать там, куда ни мне, ни братьям ходу нет… Надо будет проинструктировать мои глаза и уши в этой поездке. Вполне может статься, что мы получим все семейство Дейста в верные союзники, если правильно выстроим будущие отношения. Лучше иметь этих лесных фанатиков верными сыновьями церкви, чем отбиваться потом от их отлично вооруженных дружин. Мальчик заглянул ко мне как нельзя вовремя… Он так хочет властвовать, что готов подарить мне весь мир целиком и сразу… Он получит, что хочет. А я получу возможность максимально усилить братство в западных землях. По воле богов…
Ранним утром во дворе королевского замка дым стоял коромыслом. Собранный для сватовства караван провожали всем миром, попутно догружая телеги полезным скарбом и забытыми впопыхах подарками. Будущий жених собирался бросить неторопливую многочисленную челядь и посольство и отправиться вперед налегке, с новым приятелем и небольшой охраной. В качестве духовной поддержки Халефген отобрал молодого настоятеля храма Фэты из пригорода и мрачного черноволосого горбуна. Монахов сопровождали два плечистых воина из Храмового ордена, быстро нашедших общий язык с полусотней гвардейцев.
На чехарду с погрузкой, толчею и громкие крики с удивлением взирал невысокий, крепко сложенный мужчина с гладко выбритым лицом и короткими, постриженными по южной моде усами. Сероглазый незнакомец посторонился мимо бегущей с сундуком челяди и покачал головою:
— Надо же, в первый раз за столько лет вижу, чтобы братец поднимался в такую рань, да еще без стенаний про головную боль.
Заметив усача, Халефген радостно заорал и поспешил стиснуть гостя в объятиях:
— Айнерс! Вот удача! А я в дорогу собираюсь, уже выступаем! Поехали с нами!
Младший из сыновей Кайлока с трудом освободился и вежливо отказался от столь неожиданного предложения:
— Извини, у меня дорога расписана по дням. Да и вряд ли ты захочешь, чтобы я ворчал тебе вечерами, мешая гулять по злачным местам.
— Но ты хоть надолго? Я успею застать тебя по возвращении?
— Наверное. Я направляюсь в Бесет-де-Рингу, королевские гномьи мастера предложили продать ряд диковинок. Пока туда, пока обратно. Думаю к началу Риклинэллы вернуться.
— Дождись меня, обязательно дождись! А то ведь не посмотрю на твое затворничество и нагряну в гости!
— Давно жду, — рассмеялся Айнерс, добродушно тыкая крепким кулаком в толстое пузо Халефгена. — Но насчет долгих домашних посиделок не обещаю. Не знаю еще, как меня встретит отец.
— Ничего, потерпишь, не все мне одному отдуваться!
— Ладно, хорошей дороги тебе. И постарайся найти себе верную супругу, а не политический капитал для семьи… Где все остальные?
— Они уже давно попрощались и вернулись досыпать. Слишком прохладно пока, солнце лишь только глаза продирает. Но Иннэте собиралась на кухню заглянуть, там наверняка ее и найдешь.
Махнув на прощание рукою, опальный сын проскользнул мимо гомонящих слуг и направился по утренним темным коридорам в сторону набегающих вкусных запахов. Не мешая поварам, Айнерс устроился в сторонке на стуле и с улыбкой смотрел, как его любимая сестра командует у горячей плиты. Когда умерла мать, Иннэте взяла на себя заботу по воспитанию младшего в семье. И как бы потом отец ни гневался на излишне самостоятельного парня, выбравшего свой собственный путь и подолгу не возвращающегося из бесконечных путешествий, сестра всегда любила и поддерживала его в любых начинаниях.
— Ой, ты здесь! — Рыжеволосая владычица кухни заметила брата и устремилась к нему.
Стойко вытерпев бесконечные объятия, поцелуи и причитания, Айнерс спросил:
— Как отец?
— Боишься спросить у него самого?
— Хочу решить, стоит ли беспокоить старика или лучше поехать сразу дальше на север.
— И не вздумай даже! У отца отличное настроение, ты лишь в очередной раз поссоришься, если вздумаешь удрать, не поздоровавшись.
— Хорошо, хорошо, убедила… Повидаюсь… Послушаю старую песню про любовницу, забытую родную семью и странное нежелание заниматься государственными проблемами.
— И попробуй только исчезнуть до обеда! В жизни тебе не прощу!
— Сдаюсь, — рассмеялся принц и поднял правую руку: — Клянусь, как бы ни сложился разговор с отцом, поеду только завтра утром. У нас будет время поговорить вечером. В крайнем случае, спрячусь у тебя, если станет совсем туго.
— А как твои, как жена, как дети? — зачастила Иннэте.
Но брат лишь помахал на прощание и уже от двери произнес:
— Все вечером. Пойду наверх, пока отцу не донесли, что я тайно болтаюсь по замку. Потом поговорим.
Свернув в короткий коридор, который вел к королевским покоям, Айнерс столкнулся нос к носу с главою церкви, почтенным альдстом Фойрадиском. Непонятно чему обрадовавшийся церковник рассыпался в приветствиях, пожал руку и просил навестить перед отъездом.
— Наслышан о вашей сокровищнице, где собрали множество диковин. Наверное, и сейчас за какой-то забавной вещицей отправляетесь, принц?
— Да. Северный престол пригласил, готов уступить несколько безделушек.
— Ну, для истинного ценителя их творения стоят дороже, чем просто заваленный драгоценными камнями поднос…
Шагая рядом, святой отец продолжал болтать, бросая короткие внимательные взгляды на помрачневшего принца:
— Не хмурьтесь, господин Ресанрен. Я лишь хочу сказать, что также слышал о вашем желании освоить основы магии, с таким трудом собранные в наших монастырях.
— И потратить на это годы и годы? — усмехнулся Айнерс.
— Необязательно. Есть разные способы. Например, если человек занят и не может уделить долгий срок изучению разных заклятий и медитации, он вполне способен воспользоваться готовыми амулетами. Церковь Слаттера собирается в ближайшее время начать их продажу. Конечно, освященную богами и для добрых дел. Но наиболее сильные и серьезные изделия мы с радостью готовы продемонстрировать вам, как понимающему толк в диковинках. И научить кое-чему, если возникнет такой интерес. Достаточно помнить, что не только гномы способны удивлять королевскую семью.
— Да? — остановился заинтересовавшийся принц. — И как много вы хотите запросить за столь редкие вещи?
— Принц, — укоризненно вздохнул альдст, — неужели вы думаете, что мы хотим обирать членов королевской семьи? Думаю, вы сможете выбрать любую вещь, которая вас заинтересует. Ваши богатые познания в области предметов древности помогут вам беспристрастно оценить столь редкий товар. Мало того, если вы зайдете ко мне сегодня вечером, мы можем обговорить все детально. И я даже прикажу приготовить вам небольшую сумму в дорогу.
— Деньги? — удивился Айнерс. — Зачем вам подкупать опального принца, если отец в вас и так души не чает?
— Не говорите глупости, — фыркнул Фойрадиск. — Подумайте сами, грех упускать возможность выкупить у гномов все уникумы, которые они готовы продать. При этом никто не сможет заподозрить совет патриархов в столь явном интересе к чужим редкостям. Вы отберете для своей коллекции действительно стоящие предметы, потом на досуге изучите и подскажете нам, что из этого разнообразия можно использовать. Не из своего же кармана вам оплачивать наше любопытство, не так ли?
Серые глаза внимательно пробежались по невозмутимому лицу церковника, и принц усмехнулся:
— Ну, раз речь идет лишь о благе государства, то я готов навестить уважаемого главу церкви Слаттера сегодня вечером. Готовьте золото, уважаемый альдст. Думаю, мне не придется просить отца оказать финансовую помощь в этой поездке.
— Вот именно, — чуть расслабился комбинатор в сутане. — Столь мелкие проблемы мы сможем решить, не беспокоя его величество… Жду вас вечером, принц.
Громкий топот заставил лорда Дейста повернуть голову к двери. Шагнув в комнату, Болард стянул плащ и швырнул его на стул.
— Лекарь обещает, что закончит со Стремительным только через пару недель. Как неудачно мой любимец потянул ногу! На необученном коне я на кабана не пойду.
— Значит, выбор между травлей секача и охотой на оленей твой конь сделал за нас. Давай перекусим и будем собираться.
Уже устроившись за столом, старик вернулся к утреннему незавершенному разговору:
— Я подумал над твоими словами. Действительно, шутка подзатянулась. И не стоит спускать проклятым коротышкам, вздумавшим воротить от нас нос. Это мы их обеспечиваем товарами и даем возможность торговать через наши земли с остальным королевством. А вместо благодарности за заботу получаем в ответ лишь насмешки и гадости. Но ничего… Как мы разобрались с бастардом, так и с ними поквитаемся. Остается дождаться Хиарлоссу. Как только он привезет учителей для ополченцев, пошлем весточку подземному престолу. Тем более что они уже засылали гонцов. Откроем несколько новых торговых городков на северной границе, перенесем туда часть товаров. А с Форфаденов потребуем скидки. Значительные скидки. Если вздумают глотку драть, введем пошлины на всех западных воротах и переведем всю торговлю на королевских поставщиков.
— Забавно поквитаться с коротышками их же руками. Одни угольные пеньки против других! — расхохотался Болард. — Ловко, отец. Я бы не додумался до такого.
— Ничего, мы еще поквитаемся. И за беглого раба, и за их спесивые плевки в наш адрес. Никто не любит проклятых Форфаденов. Похоже, пришло время посчитаться. Дейста никогда и ничего не забывают. Пора кое-кому на своей шкуре в этом убедиться… Сначала заплатят деньгами, а потом и кровью…
ГЛАВА 9
Волла, первая неделя, фьорсгетты
(4-й день 7-го месяца)
Измотанный парень принял очередной удар на посеченный щит и вяло отмахнулся мечом. Сил на контратаку просто не было. На удивление быстрый гном пнул по далеко выставленной ноге, хлестко влепил топором в середину щита и прыгнул на грудь упавшего бастарда.
— Чтоб твою печень сожрал Меркер, бродяга! Почему спишь?! Твое любимое солнце еще за полдень не перевалило, а ты уже ползаешь как зимняя муха! Подъем, шевелись!
Берра соскочил с поверженного противника, промчался в угол к бочке с водою и с удовольствием вылил на себя ковш ледяной влаги.
— Давай, давай, не изображай дохлую утку! Я тебе который день талдычу, что настоящий воин должен не только тетивой тренькать! Лук и стрелы хороши лишь на высоких стенах или в лесных засадах, когда бьешь в спину. А в доброй драке вся надежда лишь на меч и топор да на крепкое плечо товарища. Поэтому поднимайся. Можешь хлебнуть чуть воды, раз так тебя разжарило, и продолжим. Для убийцы из-за угла ты что-то знаешь. А вот в настоящей схватке от тебя толку мало.
— Сейчас, уже иду, — прохрипел Хейдер, медленно поднимаясь с каменного пола. — Твоими стараниями я до вечера не доживу.
— Значит, тщеславия и жажды битвы в тебе пока мало. Только на «хочу» держится половина древних кланов этого мира. Другая половина вцепилась в «могу» и доказывает окружающим, чего они стоят. Тебе придется слить воедино эти два слова и превратить голые скалы в процветающий назло соседям хегтигдем… И если ты сдохнешь сейчас, то сделаешь доброе дело: спасешь жизни ни в чем не повинных дружинников и подданных, кто сдуру поверит и пойдет за тобою… Шевелись, бродяга, мы только начали.
Вернувшись в центр зала, гном крутанул топор и плотоядно усмехнулся. Похоже, он все же нашел себе противника по силам. И теперь получал удовольствие от бесконечного выяснения, кто лучше.
Уже три недели бастард жил в аду. Каждое раннее утро его поднимали на изматывающую пробежку по бесконечным коридорам подземного города в полном вооружении. Берра добивался, чтобы Хейдер запоминал пройденный путь, ориентировался в хитросплетениях каменного лабиринта и мгновенно отвечал на любую неожиданную атаку из-за угла. Заставлял драться один на один с любым противником, отбиваться от двух, трех, десяти врагов. Убедившись, что ученик неплохо владеет мечом, начал показывать приемы с топором и клевцом, натаскивая в драке против закованного в латы соперника.
Выжав все соки в рукопашных поединках и забегах по подземелью, младший из братьев Утэссот приводил бастарда в пустой зал, где усаживал перед широкой доскою, заставленною выточенными из хрусталя солдатами. Наступал черед командования будущей армией. Щедро раздавая насмешки и ругаясь на любой ошибочный ход, гном объяснял основы управления войсками. Описывал, как именно надо прикрывать лучников от стремительного натиска конницы. Как формировать каре перед мерно шагающими вперед пикинерами. Как использовать страшных в своей ярости берсерков и как заманивать в «провалившийся» строй чужих мечников. Громя жалкое сопротивление бастарда, Берра требовал, чтобы тот разбирал свои ошибки и объяснял, как можно было этого избежать. Тактическое побоище заканчивалось с приходом Гэйлина, который принимал на себя эстафету мучений, выкладывая на длинный стол бесконечную вереницу книг.
К великой печали Хейдера, будущий лорд должен был очень многое знать. Казалось, слишком многое. Азы построения государства и отношения с соседями. Сбор и распределение налогов, а также создание службы соглядатаев и сортировка доносов. На кого можно опираться среди подданных, а кого лучше отправить с первыми же выявленными авантюристами умирать во благо милорда. Строительство крепостей и законотворчество, подготовка летней и зимней военной кампании и отступление при возможном разгроме, бунты и чумной мор, королевская опала и не менее страшная монаршья милость… И еще тысячи и тысячи дел, которые пожирали воспаленный мозг бастарда вечерами.
Владыки Ока отверженных готовили будущего лорда как следует. Они действительно хотели получить знающего и сильного соседа на севере. Хотели, чтобы бастард стал истинным хозяином, способным поддержать клан Утэссот в тяжелые времена.
Поэтому каждое утро Берра выливал на спящего Хейдера ведро холодной воды и радостно кричал:
— Бродяга, ты не поверишь, но солнце уже встает! По крайней мере, мне так кажется!..
Заходящее солнце вытянуло тени деревьев в парке, обещая скорую вечернюю прохладу. Закончив официальный прием, мать Мэра заглянула в комнату, где носились возбужденные собаки. Не прекращая дразнить любимую свору, Слутсамма помахал матери рукой, зашвырнув изжеванный клубок тряпок в угол. Псы с радостным лаем устроили куча-малу, пытаясь отобрать друг у друга добычу.
Дождавшись, когда сын подойдет ближе, женщина прикрыла дверь плотнее и тихо заговорила:
— Как тебе показались гости?
— Забавные они. Что королевский сынок, что младший Дейста. Похоже, одному плевать на будущую свадьбу, и приехал он лишь ради хорошей попойки в наших веселых кварталах. А второй старался лишний раз не открывать рот, при этом все время зыркал хитрыми глазками в твою сторону.
— Похоже на то. Мне рассказали, что эта поездка последняя для Халефгена. Папаша смирился с тем, что наш род не желает пачкаться о Ресанренов. Говорят, в их родовом замке не протолкнуться от девиц на выданье. Как только мы загрузим упившегося гостя обратно в повозку, дома его будут рвать на части дешевые девки, мечтающие породниться с королем.
— А зачем тогда приехал Дейста? Он не похож на человека, способного променять нормальную жизнь на винный угар.