Спасти СССР! «Попаданец» в пенсне Белоусов Валерий

21 августа 1991 года. Восемь часов сорок восемь минут московского времени. Центр политики безопасности, Соединённые Штаты Америки. Федеральный округ Колумбия. Вашингтон. Почтовый адрес — P.O. Box 33249, Telephone: 202-207-0190, Fax: 202-207-0191

Ну, в общем-то, вот и всё.

Автор с лёгкостью необыкновенной получил из вашингтонских «Жёлтых страниц» все адреса-пароли-явки ЦРУ (со схемой проезда до Ленгли, штат Виргиния), ФБР и даже АНБ… однако об ЭТОЙ организации узнать более того, что она в реальности так и есть, — не смог.

Если правительственные чиновники с огромным удовольствием вышлют кому угодно бесплатно проспекты о своих учреждениях (автору, например, выслали буклет про академию ФБР в Куантико, с чудными цветными картинками, где обязательно, в рамках политкорректности, присутствуют и латино-, и афроамериканцы) и даже проведут виртуальную экскурсию по тому же Пентагону, то…

То, позвонив по указанному выше телефону, вы услышите только автоответчик, который порекомендует вам оставить сообщение. Если ИМ будет интересно, они с вами свяжутся.

Обязательно.

Вопрос. Кто управляет Америкой?

Ответ неправильный.

Управляет тот, кто владеет информацией и принимает решения, то есть думает… И есть в Америке такие учреждения:

— Американский институт предпринимательства (American Enterprise Institute).

— И его детище Проект нового американского столетия (Project for the New American Century).

— Национальный Фонд в поддержку демократии (National Endowment for Democracy).

— Комитет no существующей опасности (Committee on the Present Danger).

— Фридам Хаус (Freedom House).

— И наш Центр политики безопасности… являющийся «некоммерческой непартийной организацией по национальной безопасности, которая специализируется в выработке политики, действий и необходимых ресурсов, ключевых для обеспечения безопасности Америки».

Всё это — одно и то же… любой из этих институтов — типичный американский «мозговой центр» (think tank), и…

«Это не просто „мозговой центр“ — это высокоэффективный боевой интеллектуальный снаряд в войне идей по поводу национальной безопасности. Внимание Центра сосредоточено исключительно на текущих, острых проблемах политики безопасности…»

Вот так.

А за чей счёт? Упаси Господь, только спонсоры…

«Четыре Великие Сестры»:

Фонды Скайфе (Scaife Foundations).

Фонд Джона Олина (Qohn М. Olin Foundation).

Фонд Линды и Гарри Брэдли (The Lynde and Harry Bradley Foundation).

Фонд Смита Ричардсона (Smith Richardson).

С объёмом пожертвований финансирование больше, чем годовой бюджет немаленькой европейской державы…

А кто входит в эти институты — да, огласите весь список, пожалуйста?

Не знаю.

Знаю только, что большая часть членов этих НПО связана с правительством США, и зачастую они не уходят из правительства окончательно, оставаясь в различных советах при администрации.

Одновременно многие из них ведут работу в неправительственных фондах и затем снова возвращаются в правительство с командой нового президента.

Основатель Центра Гаффни не скромничал, объявляя, что с приходом Буша в новом правительстве различные посты заняли двадцать человек из Консультативного Совета по Национальной Безопасности.

Что характерно, большинство должностей — в министерстве обороны, вооруженных силах или разведке.

Так что — назовём их просто мистер Джи и мистер Би, этих занятных собеседников…

— Ну что же, пока всё идёт по плану?

— По какому плану, мистер Би?

— Извините, мистер Джи, вы случайно не еврей?

— Совершенно случайно, да… а что?

— Нет, ничего… просто именно евреи предпочитают отвечать вопросом на вопрос… Ну, всё пока идёт по нашему плану, не так ли?

— Нет. Не так.

Мистер Би аж поперхнулся дымом ароматной кубинской сигары, контрабандой доставленной с острова Свободы:

— Вы полагаете…

— Полагает только резник, да и то на известное место… а я знаю!

— Поясните, мистер Джи…

— Да всё слишком… Вы понимаете? Слишком уж просто… красный колосс, который создавался огнём, потом и кровью миллионов фанатиков, оказался на глиняных ногах.

— Но ведь мы уже тридцать лет подрезаем ему поджилки, разве не так?

— Не так. По НАШЕМУ плану к власти были обязаны прийти бывшие руководители Си-Пи — Эс-Ю… а их сейчас гонят поганой метлой!

— Но что такого плохого, если комми отстранены от власти?

— Всё плохо! Мы тридцать лет ублажали их руководителей и одновременно разлагали, отравляли их детей ядом наших ценностей, так, чтобы сорок сортов колбасы и синий цвет еврейских штанов Леви Страуса заменили им идеалы коммунизма. И мы добились этого… а теперь, что-то или кто-то, отбрасывает сгнивших душой либералов, как грязь! А именно они должны были уничтожить Рашу…

— Нет, ну разве плохо, что будет уничтожен мировой коммунизм…

— Да насрать мне на коммунизм! Мне нужно уничтожить Россию!! Понимаете вы это или нет, тупой ублюдок? Молчать! У себя, в Белом Доме, командовать будете… Берите бумагу и пишите. Первое. Кто такой Павлов?

— Русский министр финансов, я полагаю?

— Азохан Вей! Отчего в Овальном кабинете постоянно сидят одни шлемазлы?![61]

21 августа 1991 года. Девять часов утра. Москва, улица Богдана Хмельницкого, дом 1/13. Здание ЦК ВЛКСМ, комната 108

Текла мимо этого места злачного когда-то весёлая и шумная улица Маросейка, названная по имени идущего на юг Малороссийского шляха. И звучала на этой улице певучая и мелодичная малороссийская речь, а то и песни звенели:

Прошли века, а речи снова звучат… поганы речи:

— Я уверен, что так называемая система «социальной справедливости» в моей стране будет полностью уничтожена под воздействием экономического либерализма, который по своей природе полагает невмешательство государства в экономику и приоритет личных прав.

— О-у, правда?!

— Разумеется! И чтобы достичь правильного Нового Мирового Порядка, Запад должен твердо отстаивать свои принципы — ведь только они обеспечили эту безоговорочную победу в «холодной войне».

Прежде всего — следует предоставлять гуманитарную помощь Советским людям, не всем, разумеется, — а только тем, на кого укажем мы, молодые либералы, примерно одному из ста, но не оказывать никакой финансовой поддержки Советским властям!

— Но это же означает, что миллионы ваших стариков умрут этой зимой от неминуемого голода…

— На что они нужны — сталинское быдло? Только прожирают свои жалкие пенсии и трясут своими жалкими побрякушками, которые этому быдлу понавешали… Были бы умные — то работали за деньги, не так ли? Выживает умнейший, правда? А… Если бы они были ДЕЙСТВИТЕЛЬНО умные, то вовремя сдались бы Гитлеру, и мы бы теперь пили баварское пиво…

Корреспондент Wall Street Journal Джон Полански удивлённо изогнул бровь:

— Мистер Каспаров, это ведь ваш папа носил фамилию Вайнштейн и отчество — Моисеевич?

Заслуженный мастер спорта СССР, член КПСС, член ЦК ВЛКСМ, лауреат премии Ленинского комсомола «Спортивная слава» Гарри Кимович Каспаров, получивший от Советского правительства и советского народа все мыслимые почести и награды, — чуть смутился:

— Ну, я полагаю, что мы бы вовремя уехали… в Ташкент, например… или к дедушке в Баку!

И посмотрел на американца невинными глазами пятилетнего ребёнка…

Джон, у которого отец погиб под Монте-Кассино, пролив шляхетскую кровь на алые италийские маки, нежно сгрёб молодого либерала за манишку, так что шахматный гений слегка захрипел, и тихо сказал, глядя в его побуревшее, такое семитское лицо:

— Слушай сюда, самка собаки, пся крёв, курва… в Ташкент, говоришь? Да, такие, как ты — проклятые жиды, заварят кашу, а потом свалят туда, где тихо уютно и тепло… А знаете, мистер, что-то мне не хочется писать про вас статью. Набью-ка я вам лучше вашу жидовскую морду!

— К-как?

— Каком кверху… н-на!

…Всё-таки даже в Америке не до конца ещё изжиты проявления ксенофобии и расовой нетерпимости, увы…

(«А в РИ Каспарову за ТАКИЕ слова штатовский корреспондент морду набил?» — спрашивает Доброжелательный Читатель.

Нет, успокою его я. В Реальности Каспарову вручили в США премию некоммерческой организации «Хранитель Пламени», и подлинные слова его — из речи по поводу этого радостного для всех людей доброй воли события…)

21 августа 1991 года. Девять часов восемнадцать минут. Автомобильная дорога в районе учебного аэродрома ДОСААФ «Ханкала», семь километров от города Грозный

В южных регионах Советского Союза в 70-80-е годы двадцатого века части СМЧМ в криминогенной среде и среди национальной молодёжи были известны как «Чёрная Сотня», учитывая решительность и жёсткость до беспредельной, но всегда справедливой жестокости, с которой действовали военнослужащие в ходе несения службы.

Статистические данные свидетельствуют о том, что с прибытием в отдельный населённый пункт части или подразделения СМЧМ, на весь период несения службы, уровень уличной преступности снижался в среднем в двадцать раз.

Что же это было такое?

В/ч номер 5401 была типичным полком специальных моторизированных частей милиции, основными задачами которых были охрана общественного порядка в крупных населённых пунктах и борьба с уличной преступностью.

СМЧМ являлись воинскими частями, комплектовались военнослужащими срочной службы. В то же время военнослужащие СМЧМ носили форму сотрудников советской милиции, имели документы, удостоверяющие личность сотрудника милиции, пользовались правами и обязанностями сотрудника милиции.

Военнослужащие СМЧМ обеспечивались формой одежды по нормам патрульных частей милиции. Полевая форма, которую носили солдаты и офицеры внутри части, во время тактических занятий и несения караульной службы, имела общевойсковой покрой, однако была цвета утвержденного для форменной одежды милиции и имела милицейские знаки различия.

Само существование милицейских частей, которые комплектовались военнослужащими срочной службы всячески маскировалось.

Так, описываемый автором Московский полк, входивший в состав Дивизии имени Дзержинского Внутренних войск МВД СССР, по штатам дивизии являлся её 3-м мотострелковым полком, а по учётам ГУВД Мосгорисполкома проходил как 3-й полк патрульно-постовой службы.

Военнослужащим СМЧМ во время несения службы категорически запрещалось совершать какие-либо действия, которые могли бы дать основания считать их военнослужащими.

Перед выходом на службу военнослужащим выдавались удостоверения сотрудников милиции местного ОВД, которые сдавались в канцелярию роты по возвращении в расположение части.

Во время несения службы военнослужащие СМЧМ представлялись сотрудником того ОВД, на территории которого несли службу.

Особенностью комплектования личного состава заключались в том, что в части полностью отсутствовали рядовые…

Наименьшее звание было — младший сержант.

И большая часть личного состава были военнослужащие сверхсрочной службы. Отбор в эти части был особый…

Да и во время курса молодого бойца неустойчивые отсеивались практически сразу!

Автор, когда преподавал в школе охраны «Баярд», на курсе психологической подготовки сотрудников личной охраны, любил показывать курсантам такой фокус: берётся мышка — беленькая, чистенькая, из зоомагазина… значит, берём её в руку и зубами откусываем мышке голову. Голову выплёвываем, кровушку мышки — горяченькую — выпиваем. Слушатели при этом обычно блюют…

Так вот, воины СМЧМ — глядя на сие безусловно вызывающее протесты «Гринписа» действо, довольно часто радостно ухмылялись!

Еще хорошо — предплечье себе порезать, неглубоко — и на живую суровыми нитками себя зашить… а это, чтобы крови не бояться, ни своей, ни тем более чужой. Резали они и зашивали, с шуточками и прибауточками.

Вооружение СМЧМ было штатным. Личный состав был вооружён по большей части АКС-74 и ПМ, у каждого… ну, бронежилет ещё.

В каждой патрульной роте по штату был снайпер, вооруженный СВД.

В каждом взводе дополнительно — два автомата АКМ с прибором ночного видения, два АКМ с прибором для бесшумной стрельбы ПБС и два гранатомёта.

Для пресечения массовых беспорядков имелись спецсредства — специальные карабины КС-23 для стрельбы снарядами травматического действия и отстрела контейнеров со слезоточивым газом, устройство «Облако» для распыления РОВ «Черёмуха —1,2, 4, 5, 10, 12» («…ещё не вся „Черёмуха“ тебе в окошко брошена!» Ха, ха, ха.).

Для этих же целей в зависимости от штата части имелись от одного до трёх пожарных автомобилей с усиленной защитой. В крупных частях, таких, как Московский полк, имелись специальные БТР-70 с раскраской и опознавательными знаками милиции.

Полк организационно состоял из шести патрульных рот (три взвода по 30 человек), автомобильного батальона (4 автомобильных взводов и ремонтного взвода), роты материально-технического обеспечения и взвода связи.

В состав первой патрульной роты входил взвод специального назначения.

Для мобильности полк оснащался собственной техникой — за каждым патрульным взводом был закреплен автомобиль ГАЗ-53 и два патрульных автомобиля УАЗ-469 со специальными сигнальными устройствами, раскраской и опознавательными знаками опять же милиции.

И без дела эти автомобили не стояли… Наш полк давил лагерные бунты, его милиционеры привлекались местными ОВД к мероприятиям по поиску, задержанию либо ликвидации вооружённых, особо опасных преступников, а также арестованных и осужденных, скрывшихся из-под стражи.

Был полк и в Чернобыле, и в Армении после катастрофического землетрясения — где совершенно безжалостно расстреливал на месте преступления мародёров и насильников.

Ну вот, где-то так…

…С визгом, воем толпа одетых в чёрные, бесформенные платья, что-то визгливо орущих мегер перегородила дорогу первому бронетранспортёру.

Однако могучая машина, даже не замедлив ход, просто проехала через толпу! У привыкших к совсем другому отношению чеченок глаза полезли на лоб.

Даже у тех, кто не оказался под колёсами!

Но через несколько секунд они опомнились — и тогда из толпы полетели в машины горящие бутылки с бензином. Тогда с машин ударили короткие, точные очереди.

И стрелявшие целили вовсе не в воздух… Били по ногам!

Уцелевшие вайнахи с причитаниями посыпались в разные стороны, прочь от этих страшных, непонятных урусов.

А колонна продолжала неспешно продвигаться в сторону площади Минутка.

(«Б…! Ну ПОЧЕМУ ТАК не действовали в реале? ПОЧЕМУ?

Этих „горных орёлОв“ только ТАК учить нужно — другого обращения они НЕ ПОНИМАЮТ!» — восклицает Доброжелательный Читатель, сотрудник МВД…

Очевидец пишет: «Вечером 9 ноября Руцкой подписал распоряжение о выделении оперативной группы из состава оргкомитета по созданию Российской гвардии.»

Союзные силовики к работе не привлекались: Михаил Горбачёв и подчинённые ему структуры МВД СССР и КГБ СССР поддержать акцию российского руководства отказались наотрез. Сам президент СССР, по свидетельству Руслана Хасбулатова, прямо сказал:

«В своё время вы мне в Литве не дали ввести чрезвычайное положение. Вот вам ответ».

И далее: «На основе анализа обстановки сотрудники оперативной группы констатировали, что выполнение мероприятий по указу Президента РСФСР было сорвано непродуманным планированием, отсутствием необходимой войсковой группировки, переброской техники отдельно от личного состава войск МВД (личный состав выгрузился в Беслане, а техника была выгружена в Моздоке). Лицами, сорвавшими выполнение плана, были названы: глава МВД СССР Баранников, и.о. командующего Внутренних войск Куликов, заместитель командира ОМСДОН Калюжный, Руслан Хасбулатов, отказавшийся от переговоров…»

Вот так…)

21 августа 1991 года. Девять часов тридцать минут. Ставропольский край, посёлок городского типа Ессентуки, Курортный парк, здание грязелечебницы

Читатель уже ждёт, что автор неторопливо и обстоятельно будет рассказывать о геологическом строении Пятигорского Грабена, об исключительных целебных свойствах минеральной воды Ессентуки-14 и Тамбуканской природной грязи…

Хотелось бы!

Однако — не время и не место. Просто представьте — храм богини Гигеи, с её мраморной прекрасной скульптурой внутри… Колонны, портики, имперский Рим…

И на мраморной белоснежной скамье, закутанные в белоснежные простыни, предаются мирной беседе два молодых человека — один голубоглазый блондин, с короткой офицерской стрижкой, и второй — весь покрытый диким рыжим волосом… «Гризли? — Э, зачэм грызли, да? Рюками задюшили…»

…Сам Антон Викторович на разговоры о его работе в ГРУ реагировал с усмешкой: «Окончив МАИ в 1984-м, я занимался проблемами армии и оборонной промышленности.

Последние шесть лет этой деятельности я числился сотрудником Института США и Канады (ИСКАН), куда меня позвал работать замдиректора института, академик Андрей Викторович Кокошин.

За это время мне довелось достаточно хорошо познакомиться с нашим ВПК и побывать во многих странах. Например, в Англии и США.

Но в начале 1990-х я также много ездил на Кавказ, в том числе и в Абхазию.

Конечно, не по линии ИСКАН. Тогда в институте можно было не появляться помногу месяцев, и никто этого не замечал. Меня же Кавказский регион просто крайне интересовал… чисто с научной точки зрения!»

А вот злые языки, которые страшнее пистолета, утверждают, что молодой подполковник с юности готовился как специалист по диверсиям в глубоком тылу НАТО. Происходит же он из семьи с давними имперскими военно-промышленными традициями.

Его отец был одним из руководителей крупной космической корпорации, ЦНИИ машиностроения, в котором расположен знаменитый Центр управления полетами. (Примечание автора: и здесь дэза. Ну до чего любят некоторые работники компетентных органов наводить тень на плетень! На самом деле, ЦНИИ машиностроения, расположенный в подмосковном Климовске, занимается… sensored.)

Во всяком случае, старый пятидесятидвухлетний конструктор не боялся в самом конце 1991 года открыто ругать демократов и выказывать большое уважение к личности Сталина.

В начале девяностых Антон Викторович, он же Андрей, переквалифицировался на работу в родном тылу.

В Абхазии вспыхнула война, и в ней официальная Москва поддержала режим Гамсахурдиа, обложив санкциями самопровозглашённую Абхазскую Республику. Однако по неофициальным каналам мы помощь абхазам, конечно, оказали… Без ведома Горбачёва и его шайки.

В частности, создали знаменитый Чеченский батальон, который возглавляет сейчас талантливый самоучка Шамиль Басаев. (Чеченцев, кстати, в этом формировании было не более трети, остальной же контингент составили представители других горских народов и чистокровные славяне.)

Именно тогда на аэродроме «Бамбары» под Гудаутой, куда перебросили Гянджинский полк ВДВ, Андрей-Антон-Василий работал под псевдонимом «Мамсур» (в честь Хаджи-Умара Мамсурова — кто знает, тот понимает…), возглавляя отряд особого назначения.

Отряд не подчинялся абхазскому командованию и был занят диверсиями и ликвидацией грузинских полевых командиров.

Отряд Мамсура действовал в августе в районе Гагр, Леселидзе, Гантиади, выходил на реку Псоу. Несколько главарей грузинских отрядов быстренько отправились на тот свет — их умело подрывали.

С Басаевым они тесно контактировали, тем более что Шамиль тогда стал первым заместителем министра обороны Абхазии…

…— Э, слюшай, Мамсур, дарагой, лютше бить первым в горной дэрэвушке, чем вторым в Грозном!

— М-да, я где-то это уже слышал, только там речь шла о Галлии и Риме… Но послушай, дружище Шамиль! Почему же тебе быть именно вторым?

— Да там эсть уже адын пэрвый, да? Генерал-минерал. А я кито такой?

— Ты — наш друг. А мы своим верным друзьям помогаем. А потом, почему именно есть? И не будет ли правильнее сказать, что он есть — ещё пока?

— А. Ынтыресный кыно. Эсли так, то я согласэн.

— На что ты согласен, спросить часом не желаешь?

— Вах! На всё!!

…Строго говоря, никаких вербовочных документов никто никому, естественно, подписывать не предлагал. Дискуссии же и консультации никак нельзя считать вербовкой… Правда ведь?

21 августа 1991 года. Девять часов тридцать минут. Чеченская Республика, Дом Правительства. Кабинет без номера

(Примечание автора. Провозглашающие сейчас в кабинете Дудаева Суру «Кяусар» — воистину обладают юмором извращённым. Для того чтобы Читатель этот юмор по достоинству оценил — истолкую вам смысл этой Суры, хоть я и не молла — пусть Всеведущий меня простит, коли что не так: «Воистину, даровали Мы тебе изобилие. Так твори же молитву обрядовую и закалывай (животное жертвенное). Воистину, тот, кто ненавидит тебя, — всего лишь куцый…»)

Недавний генерал Советской армии, а теперь Лидер, Атаман, Фюрер и Почётный Святой (с) ОКЧН Джохар Дудаев пока ещё неумело провёл ладонями по своему растерянному лицу…

Его собеседники, представители возможных спонсоров (оба чистокровные арабы, как один! Один родом из города Салавата, а второй же вообще из деревни Старое Кадышево Ельниковского района Мордовской АССР), выглядели в своих зелёных чалмах и длиннополых бархатных халатах донельзя строго и импозантно.

Не иначе, они совершили не единожды Хадж в святую Мекку и Медину… Ну, по крайней мере, автор полагает, что в мечеть всё-таки они заходили, в босоногом детстве!

— Иншалла. Приступим. Но перед тем, как мы займёмся обсуждением денежных вопросов, хотелось бы знать — служил ли уважаемый Джохар в армии безбожных гяуров? — задали генералу неудобный вопрос почётные гости.

— Служил, но был принуждён к этому насильно… — уверенно отвечал Дудаев.

— Ах, как это печально! Бесмиллах… И в лётное училище он тоже против собственной воли поступил? — Потупя глаза, гости перебирали холёными руками нефритовые чётки, о чём-то беззвучно молясь Предвечному.

— Видите ли, уважаемые… Я хотел служить в авиации только лишь затем, чтобы захватить самолёт и улететь на нём в страну свободного Ислама, — не дал сбить себя с толку генерал Дудаев.

— Это благородное желание, Иншалла… Однако отчего оно не осуществилось? — всё не отставали ваххабиты.

— Мне мешали… замполиты! — выкрутился Джохар.

— О Аллах! Плохому танцору всегда мешает нефритовая колонна о четырёх столпах. Но уважаемый Джохар, да будет славно его имя меж воинами Ислама, не осуществлял ли в Афганистане ковровые бомбометания? — продолжали издевательство пришельцы. Если бы не твердая уверенность в финансировании, Дудаев их давно бы выгнал.

— Я специально целился так, чтобы промахнуться… — признался чеченец.

— Человеку свойственно промахиваться, волей Аллаха. Лишь Совершенный не промахивается никогда! Именно поэтому мы сейчас отрежем уважаемому Джохару голову! — неожиданно предложили гости с Востока.

— Как?! — изумился бывший комдив.

— Да так. Вот этим замечательным дамасским клинком… Однако не беспокойтесь, уважаемый! Если Аллаху угодно, то Он сейчас пошлёт нам вместо Вас жертвенного барашка…

Увы. Но в этот час Аллах был явно занят или попросту глядел в другую сторону. Иншалла.

(«Ну, отчего же это не произошло в реальности?» — спрашивает у меня Добросердечный Читатель.

— Джохар Дудаев был уничтожен в течение двух часов по получении соответствующими компетентными органами соответствующего приказа, отвечу ему я.

— А…?!

— А этот вопрос — уже не ко мне!)

21 августа 1991 года. Десять часов утра. Москва, гостиница «Октябрьская», Пресс-центр

Вообще-то, пленум ЦК КПСС предполагалось провести, как обычно (да вовсе не в Кремле, вы что?), в комплексе зданий на Старой площади, а именно в Малом конференц-зале, шестой подъезд, корпус «А», шестой этаж…. Что важно, окна коридора выходят на внутренний дворик, а в самом зале, разумеется, окон нет вовсе…

Начиная с девятнадцатого, там суетились связисты, электрики, оформители… Известный уже нам Зенькович сам видел на дверях одной из комнат рядом с залом вывеску «Пресс-центр».

Однако в связи со вчерашними событиями… прибывшие из отдалённых районов члены ЦК уже покупали билеты в кассе Управления Делами ЦК в обратный путь.

Вот так, буднично, не криком, а всхлипом, заканчивалась история партии террористов и ниспровергателей тронов, бунтарей и пламенных революционеров… Их послали — и они послушно пошли, по указанному им адресу в долгое эротическое пешее путешествие.

А знаете почему?

Потому что это была уже не партия, то есть не лучшая, инициативнейшая часть общества, а просто государственная структура, своего рода министерство…

И читающие по бумажке написанные для них речи — были ли они трибунами, горлопанами, главарями?

Вопрос риторический… Серые, скучные люди.

Однако, начиная с половины десятого, билеты в кассе вдруг перестали выдавать — а говорили, что им велено ехать назад. Для тех, кто не знал, куда ехать и зачем, — вежливо показывали дорогу к ЛаЗам, с мягкими аэрофлотовскими сиденьями…

Все были в недоумении… Что с генсеком? Зачем в этот смутный час их держат в Москве? Никакой ясности…

Кто-то из знатоков московских городских легенд утверждал, что их всех сейчас отвезут на Малую Лубянку и там, в подвале уютного сиреневого двухэтажного особнячка, под гул автобусных двигателей и расстреляют, культурненько так.

Более знакомые со спецификой этого дела настаивали, что их, напротив, отвезут в Южное Бутово, в посёлок «Коммунарка», в знаменитый Бутовский карьер. Там же и шлёпнут.

Однако, против ожидания, в холле «Октябрьской» членов ЦК ждала не расстрельная команда, а накрытый фуршетный стол, где закуска присутствовала чисто символически (сырок-колбаска-огурчики-помидорчики-яблочки), зато была обильно представлена продукция МЛВЗ, ККВиН, МРВЗ, МЗШВ и прочих достойных внимания профильных производств. Кроме московских угощений, на столах обильно присутствовали портвейны Массандры, рижский бальзам и молдавские вина…

Народ сразу повеселел.

Любители мешали себе в высоких фужерах «Белого» и «Бурого медведей», а особо изысканные эстеты, как в последний раз, догонялись «Северным Сиянием», сетуя на отсутствие на столе «Спирта ректификованного питьевого»… Шампанское мешать с водкой, это ведь просто профанация, не так ли? Только с чистым спиртом!

Второе лицо в Партии, Владимир Антонович Ивашко, день 19 августа застал в подмосковном санатории «Барвиха», где он находился уже две недели после операции… Рядышком с ним, в соседнем полулюксе, принимал таблетки Андрей Николаевич Гиренко.

О том, что происходит, ни тот, ни другой не имели ни малейшего представления. Однако, смотавшись в столицу на разведку, Гиренко доложил, что дело пахнет жареным…

— Володь, надо собирать Пленум!

— Ага, ага… у меня перед глазами ещё прошлый Пленум стоит, на котором Горбачёв поставил вопрос о своей отставке. Я ж там председательствовал! И оставил там кусок, хороший такой, своей жизни… Ну, соберём Пленум, и первый вопрос будет: где Генеральный секретарь? Где-где… в Караганде! Не знаю!

Да даже сам факт созыва Пленума без Горбачёва означает переворот в партии.

Идём дальше. На Пленуме часть членов ЦК немедленно уйдёт в знак протеста в отставку, это точно!

В то же время кто-то останется, и вот тут нас точно втянут в переворот… Оно мне надо?

Но отсидеться второму человеку в партии не удалось. Рано утром молчаливые люди в штатском взяли его за манишку, привезли как груз в «Октябрьскую»…

Когда Пленум всё-таки начался, то Ивашко подумал, что лучше бы он оставался в «Кремлёвке» под общим наркозом или находился сейчас в коме после операции.

Вопросы били прямо в глаза:

— Верили ли вы лично с самого начала в версию о проблемах со здоровьем Горбачёва?

— Дайте свою личную оценку происшедшим девятнадцатого августа событиям, что это — путч, переворот, заговор?