Завещание оборотня Петровский Александр

– А как насчёт ассистента?

– Тут похоже, что вы правы, шеф. По словам секретарши, он, как только узнал о смерти Хильды и адвоката, страшно перепугался и при первой же возможности смылся. Что мне делать?

– Найди его.

– Как его найти? Он мог удрать куда угодно!

– Может, ты и прав. Но мы попытаемся его отыскать. По-хорошему надо бы направить человека последить за его жильём, вдруг он там объявится, мало ли? Но раз он напуган, значит, боится, что тот, кто прикончил Хильду, отправит в лучший мир и его. В таком случае вряд ли он на пушечный выстрел подойдёт к своей квартире. Значит, чтобы жить где-то ещё, ему понадобятся деньги. У него есть счёт в банке, Джордж прямо сейчас выяснил, в каком именно. Знаешь, мне страшно с этими электронными сетями. Какое может быть доверие к банкам, если любой хакер может залезть в их бухгалтерию? Правда, движение денег на счету он вытянуть не смог, банковские хакеры покруче будут, чем полицейские.

– Шеф, давайте ближе к делу, а?

– Хорошо, Майк, записывай адрес того отделения банка, где этот напуганный пацан хранит деньги, и номер его счёта. И ещё. Задание меняется. Не допрашивай его. Просто последи.

– Почему?

– Расследование неофициальное. Раз он напуган, тихо его допросить не получится. А если узнает Мерлин, у нас обоих будут крупные неприятности. Это наша леди может безнаказанно относиться к министру, как к грязи под ногами, так ведь она, в отличие от нас, миллионерша.

– Шеф, если хотите знать моё мнение, так он это самое и есть. В смысле, грязь.

– Майк, твоё мнение по этому вопросу меня не интересует. Запомни, только слежка и ничего больше. Потом я сам подумаю, как его допросить, чтобы никто не пострадал.

Записав адрес и номер счёта, Майк поехал в банк. Не связываясь с мелкими клерками, он прямо направился к главному менеджеру, и удостоверение Скотланд-Ярда дало ему возможность беспрепятственно попасть в его кабинет.

– Чем могу помочь Ярду? – поинтересовался менеджер.

– Мне нужны данные по вот этому счёту, – Майк протянул листок, вырванный из блокнота с записанным номером счёта.

– Это невозможно, – сокрушённо покачал головой менеджер. – Тайна вкладов. Только по судебному ордеру.

– Мы проверяем причастность этого вашего клиента к одному преступлению. Нам не нужна вся динамика его счёта. Интересует только два вопроса. Не раздобыл ли он совсем недавно сравнительно крупную сумму и не снимал ли деньги со счёта сегодня? Очень вас прошу помочь.

– Хорошо, – с тяжким вздохом сдался менеджер.

Требования детектива, которые тот скромно поименовал просьбой о помощи, были совершенно незаконными, но ссориться с Ярдом никто не хотел. Менеджер вызвал по селектору какого-то клерка, отдал распоряжение, и через несколько минут ему доставили компьютерную распечатку.

– Так, смотрим. Сегодня он денег не снимал, – проинформировал менеджер. – Теперь дальше. Есть крупное, как для него, денежное поступление, причём недавнее. Тысяча фунтов. Это всё, что вы хотели?

– Нет. Я прошу вас выделить мне комнату с телефоном, где я смогу подождать, необязательно, чтобы я там был один.

– Чего именно вы намерены тут ожидать?

– Ваш клиент должен прийти сюда за деньгами. Я бы хотел, чтобы ваш сотрудник, который будет его обслуживать, мне об этом сообщил.

– Вы собираетесь его арестовать? Я требую, чтобы это было не в банке. Иначе мы не будем вам помогать. Такой пиар банку не нужен.

– Я принимаю ваше условие, – о том, что Майк и не собирался никого арестовывать, он предпочёл промолчать.

– Тогда пройдите в комнату охраны. Это отсюда налево по коридору через две двери от моего кабинета.

– Спасибо, – Майк вышел в коридор и отыскал комнату охраны. – Привет, ребята! Меня зовут Майк, я детектив Скотланд-Ярда, – представился он охранникам.

– Привет! Ожидается налёт? – поинтересовался один из охранников, возможно, главный среди них.

– Кто знает, – уклонился от ответа Майк. – Можно позвонить?

Охранник молча указал на телефон.

– Алло, шеф? У меня новости. Несколько дней назад этот достойный член общества положил в банк тысячу наличными.

– Вот оно как! Вот тебе и мистика. Похоже, чёрт возьми, наша леди права! Тогда тем более никаких допросов.

– Почему, шеф?

– Что он продал информацию, мы уже знаем. Кому он продал, он тебе не скажет.

– А если я смогу у него выпытать?

– Ну узнаешь, и что с этим мы будем делать? Расследование ведь неофициальное или ты о Мерлине уже позабыл?

– Как скажете, шеф. Моё дело маленькое.

Повесив трубку, Майк раскрыл спортивную газету, купленную им по пути в банк.

На некоторое время в комнате установилось молчание. Затем один из охранников через плечо Майка взглянул, какую статью он читает, и решил высказаться:

– Нет, ну как же, разве это нормально? Засудили «Ноттингем»! А я на него ставил!

– Да там стопроцентный пенальти был! – с готовностью откликнулся Майк. – Вот и в газете так пишут!

– Ничего подобного! – подключился к диспуту кто-то ещё. – Там не было игры рукой, а просто мяч попал в руку! Судья был прав!

Дискуссия была прервана телефонным звонком. Кто-то из охранников снял трубку, выслушал сообщение и передал его содержание детективу.

– Майк, тебе сообщают, что он, кто бы это ни был, пришёл и получает деньги. Второе окошко слева.

– Спасибо, – поблагодарил Майк, попрощался и вышел в общий зал.

Бывшего ассистента адвоката Майк узнал мгновенно, ведь его фото у детектива имелось. Парень пересчитал деньги и покинул банк. Затем юноша направился в кино, и Майк был вынужден последовать за ним. Вот же дьявол, негодовал Майк, кто мне оплатит цену билета? Пройти бесплатно, показав полицейское удостоверение, он не рискнул. Билетёр вполне мог громко возмутиться таким полицейским произволом, чем неимоверно осложнил бы слежку.

В зрительном зале Майк сел позади своего объекта и настроился на его мысли. Уловив мысль «через три минуты быстро выхожу из кинотеатра», Майк покинул зал, сел на удачно расположенную скамейку и начал наблюдать за выходом. Ровно через три минуты парень вышел, сел рядом с Майком и тоже начал наблюдение. Майк с огромным трудом сдерживал смех. Какое-то время ему это удавалось, но когда юноша подумал «ну вот теперь точно знаю, что слежки нет», не выдержал и заржал. Парень посмотрел на него, как на идиота, и направился в телефонную будку.

Майк подошёл к будке и снова попытался погрузиться в мысли того, за кем следил. Мысли скакали, да и металл будки здорово мешал их читать. Вдобавок ко всему Майк вовсе не был сильным телепатом, сильные маги вообще редко шли на работу в полицию, не так уж много правительство платило полицейским. Однако то, что за парнем пришлют машину, он всё-таки уловил. Зная, что тот никуда не денется, Майк сходил за своим автомобилем, припаркованным на банковской автостоянке, и подогнал его поближе. Когда за парнем приехала машина, Майк мгновенно понял, с кем теперь имеет дело. Он узнал и машину, и людей, сидящих в ней. Это были полицейские, охраняющие министра. Майк предположил, что парня повезут к Мерлину, и не ошибся. Сам он ехал параллельными улицами, опасаясь, что служба охраны, заметив хвост, откроет стрельбу, а если ехать следом, хвост они непременно заметят. Участвовать в стрельбах в качестве мишени ему совершенно не хотелось. Окончательно убедившись, куда везут парня, Майк прибавил скорость и подъехал к зданию МВД раньше них.

Машина подъехала к подъезду министерства, двое полицейских выскочили наружу и осмотрели окрестности, нет ли чего-то, представляющего опасность. Ничего не узрев, из машины извлекли растерянного юношу, обалдевшего от такого внимания к своей персоне, и один из них повёл его внутрь здания. Только после этого второй немного расслабился.

Майк вышел из автомобиля и подошёл к нему.

– Приветствую доблестного телохранителя! – поздоровался он.

– Привет! Ты чего сюда припёрся? Если я здесь, никого не убьют! Тебе тут нечего делать!

– Слышь, телохранитель, а что ты за тело привёз?

– Хрен его знает. Мерлин приказал привезти, мы и привезли. А кто он такой, нам без разницы. Майк, ты мне голову не морочь. Ты отлично знаешь, кто он такой. Думаешь, мы не видели, как ты нас сопровождал по параллельным улицам? Скажи спасибо, что Дик тебя узнал ещё возле телефонной будки, и мы стрелять не стали.

– Как вы собирались стрелять, если мы ехали по разным улицам?

– Я техномаг, ты не забыл? Попал бы, не сомневайся!

– Забыл. Чёрт, действительно, спасибо Дику, – Майк почувствовал, сколь близко от смерти он побывал на этом неофициальном задании.

– Да не бойся ты! Всё ведь обошлось! Ты лучше скажи, почему пенальти не назначили? Там же очевидная игра рукой была! Судья что, совсем слепой?

– Ну что тебе сказать? Я ставил на «Ноттингем». Игра окончена. Счёт на табло. От него и зависят выплаты букмекеров. А наши разговоры на выплату не влияют.

– Но там же откровенный пенальти судья не назначил!

– Судью могут наказать, хотя я не думаю, что так будет. Но и это на выплату не повлияет.

– Майк, ну что ты всё о деньгах да о деньгах? Я вот о справедливости говорю, а ты!

– Толку о ней говорить? Нет её в нашем мире. Иначе бы пенальти назначили, и я бы выиграл по этой ставке. А сейчас мне нужно позвонить.

– Кому ты докладываешь по этому делу? Своему шефу или вашей бабе?

– Шефу.

– Странно. Так это он, выходит, тебя почти на верную смерть послал?

– Нет. Он не знал. Это я сам сглупил.

– Смотри на будущее, не играй со смертью. Счёт будет на табло, и все точно так же наплюют на справедливость.

– Учту, – на подгибающихся ногах перенервничавший Майк поплёлся к телефону докладывать шефу.

Мужчина зашёл в бар и решительно направился к стойке.

– Моя фамилия Блейк, – сообщил он бармену.

– Мистер Блейк, вас ждёт вон тот джентльмен, за крайним столиком. Что-нибудь закажете?

– Пива, – попросил Блейк и направился в указанном направлении.

– Вы мистер Блейк? – поинтересовался тот, кто его ожидал.

– Да. Это вы мне звонили? С кем имею честь?

– Я Огастас Рэтклифф, полицейский детектив.

– Моё почтение Скотланд-Ярду.

– Я работаю не в Скотланд-Ярде, а в полиции графства.

– Это имеет значение?

– Имеет. Я сейчас нахожусь не на своей территории и не имею здесь никаких полномочий. То есть можно меня считать частным лицом. Я упомянул о своей работе в полиции, потому что она самым непосредственным образом связана с тем вопросом, который я хочу обсудить с вами. Но вы имеете полное право не отвечать на мои вопросы и вообще со мной не говорить.

– Раз уж я пришёл, я вас послушаю, – усмехнулся Блейк. – По крайней мере, пока не допью заказанное пиво. Итак, что вас интересует?

– Скажите, мистер Блейк, вы верите в мистику?

– Мистер Рэтклифф, если вы не заметили, на дворе последняя четверть двадцатого века. Вы хотите поговорить со мной о средневековых предрассудках?

– Нет. Я хочу поговорить о вполне современных событиях. Вы ведь знаете о завещании некоей Хильды?

– Разумеется. Моя жена и пятеро детей упомянуты в этом завещании.

– И, возможно, вам известно, что вокруг этого наследства обильно гибнут люди. Уже минимум семь человек умерли, если не считать льва.

– Лев тут как замешан?

– Один из убийц. Он загрыз кого-то из наследников, потом напал на другого, точнее, другую, и был ею убит.

– Со львом, будем считать, разобрались. Вернёмся к мистике. Что мистического в массовой гибели людей вокруг завещания Хильды? Там замешаны огромные деньги, а где много денег, там всегда льются реки крови. В фигуральном смысле, естественно. Никакой мистики, одни финансовые операции.

– Мистические закономерности не в том, что люди гибнут за презренное золото, а в том, как они гибнут. Например, прослеживаются какие-то непонятные связи между убийцей и жертвой.

– Вы удивлены? Между убийцей и жертвой всегда есть связь. Иначе бы убийства не было. Или полиция считает иначе?

– Мистер Блейк, давайте я лучше конкретные примеры перечислю, чтобы понятнее было, какие именно связи я имею в виду.

– Внимательно вас слушаю.

– Так вот. Во время войны одному человеку упала на голову бомба. По крайней мере, он так рассказывал. Не спрашивайте, как он после этого выжил, это не важно. А во время разборок с наследством Хильды он убил, разбив голову, пилота-бомбардира. Как вам это совпадение? Кстати, бомба там тоже была.

– Это вы про Стоунбриджа? Так вот что я вам скажу. Никакой мистики тут нет. За такое длительное время, как с войны до наших дней, можно выискать сколько угодно совпадений.

– Хорошо. Тогда такое. Вы знаете, что означает имя Леони?

– Львица, надо полагать. Это вы о Леони Пауэрс сейчас говорите?

– Вот именно, львица. И она убивает льва. Да, Леони Пауэрс.

– Она же вроде беременная была. На позднем сроке. Хотя последнее время она постоянно беременна. Как ей не надоедает?

– О её беременности ничего не знаю. Если и была беременная, убить льва термокинезом ей это не помешало.

– Ну, допустим, одно забавное совпадение. А что ещё?

– По подозрению в убийстве служанки Хильды по фамилии Смит арестован садовник по фамилии Смит.

– Очень распространённая фамилия. Ничего мистического.

– То есть вы мистики во всём этом не видите?

– Не вижу. Но я инженер, а не эксперт по мистике. Вы уверены, мистер Рэтклифф, что обратились к тому, кто вам нужен?

– Уверен. В этих смертях вокруг наследства Хильды есть ещё одна мистическая закономерность. Все значимые детали убийств повторяются. Точнее, почти все.

– Тоже приведёте примеры?

– Да пожалуйста. Тот же Стоунбридж поставил не одну бомбу, а две.

– Это трудно назвать совпадением, не говоря уже о мистике.

– Пистолет использовался трижды, разными людьми.

– Наиболее удобное оружие для непрофессионального убийства. Где мистика?

– С интервалом в несколько часов сначала старик убивает военного, потом – военный старика.

– Ну пусть это будет искомым совпадением. Хотя слабовато, конечно. А ещё?

– Двое наследников независимо друг от друга заказывают билеты в Австралию, а оказываются в ЮАР.

– Не впечатляет. Если вы не против, закончим на этом нашу беседу. Мне совершенно неинтересно.

– Тогда сразу перейду к последнему пункту. Есть две существенные детали, которые ни разу не повторились. Более того, они такие, что вряд ли уже повторятся. Первая из них – естественная смерть вашей тёщи, миссис Ричардс.

– И что теперь?

– А вторая – убийство льва термокинезом.

– И при чём тут я?

– Да при том, что если принять мистическую гипотезу о повторяемости всех существенных деталей, то лучше всего эта нестыковка устраняется предположением, что ваша тёща убита при помощи термокинеза.

– Эта ваша гипотеза сама по себе крайне сомнительна. А вы из неё пытаетесь какие-то практические выводы делать.

– Я ведь учитываю ещё и то, что вы владеете термокинезом.

– Тоже мне секрет. Я этого и не скрываю.

– И вот если предположить, что вы отправили свою тёщу к праотцам, то всё отлично сходится.

– Вы с этим собираетесь идти в суд? Не боитесь, что вас присяжные засмеют?

– О суде и речи быть не может. Это абсолютно недоказуемо, можете мне поверить. Меня интересует только одно. Я не спрашиваю вас, убили вы свою тёщу или нет. Я спрашиваю, работает ли в этих событиях мистика. Интересуюсь вашим мнением по этому вопросу. Ничего больше.

– А если я откажусь отвечать?

– Тогда я поговорю об этом с кем-нибудь другим. Например, с вашей женой.

– Вам не кажется, что это подло? Вы намереваетесь, не имея ни малейших доказательств, оклеветать меня перед супругой?

– Мистер Блейк, мне не нужно ваше признание. Я уже сказал, что это дело судебной перспективы не имеет. Термокинез спустя столько времени доказать невозможно. Я не собираюсь предпринимать против вас никаких официальных действий. Простой вопрос – можно ли в этих делах вокруг наследства полагаться на мистические закономерности?

– Я должен верить вам на слово?

– В мистику вы не верите. На слово мне тоже не верите. Ну а в здравый смысл верите? В мой, например?

– Нет. Вы отлично знаете, что убийство термокинезом практически недоказуемо. Вы знаете, что я этой силой обладаю. Вы считаете, что я уже убивал. А теперь скажите, что мне помешает использовать термокинез против вас и спокойно уйти?

– Две вещи вам помешают это сделать. В моём рабочем блокноте последняя запись, что в этом баре я встречаюсь именно с вами, а вы – термокинетик. В случае моей смерти, даже такой, которая покажется естественной, расследование обязательно будет. Если вас только заподозрят в убийстве полицейского, на вас сразу же навалятся детективы Ярда.

– А какая вторая вещь, которая помешает мне это сделать?

– Пистолет, который я держу под столом в левой руке. Если мне покажется, что вы меня атакуете, я выстрелю и вряд ли промахнусь. Разумеется, это породит для меня массу проблем в будущем, поскольку самооборону доказать будет очень сложно, но ведь если я не выстрелю, то это самое будущее для меня попросту не наступит.

– Ладно, ваша взяла. Только я хочу вам напоследок кое-что сказать. Миссис Ричардс – ведьма в самом худшем смысле слова. Я люблю жену, у нас пятеро детей, мы женаты больше двадцати лет, и все эти двадцать лет она пыталась разрушить наш брак. Она ненавидела меня за то, что я зарабатываю на жизнь не как маг, а как смертный. Я инженер, причём довольно неплохой, можете мне поверить, и платят мне больше, чем среднему магу. Но её это не устраивало.

– Как же вы могли зарабатывать магией? У вас же единственная сила – термокинез. Разумеется, если верить нашим досье.

– Там всё правильно. Я термокинетик, и этим мои магические силы исчерпываются. А зарабатывать термокинетик может только одним – убийствами. В этих случаях почти всегда смерть считают естественной. Через пару часов после смерти никакая экспертиза термокинез уже не определяет. Правда, я ещё могу быстро вскипятить воду для чая или кофе, но сомневаюсь, что за это кто-то готов платить серьёзные деньги.

– Ваша тёща хотела, чтобы вы зарабатывали криминалом?

– Необязательно. Есть государственные службы, которые занимаются убийствами. Слыхали, наверно, про так называемую контору?

– Конечно. Кто же о ней не слышал?

– Ну вот. А ещё есть ЦРУ. Эти за подобные вещи вообще готовы платить астрономические суммы. Только я не хочу убивать. Вот не хочу, и всё! Я предпочитаю проектировать автомобили, а не убивать людей!

– Но для тёщи сделали исключение.

– Ирония судьбы. Двадцать с лишним лет она уговаривала меня кого-нибудь убить. Уговорила, в конце концов.

– В этом есть что-то мистическое, не находите?

– Идите вы к чёрту со своей мистикой! – Блейк решительно поднялся и покинул бар, даже не попрощавшись.

Вот же гад, устало подумал Рэтклифф. За его пиво придётся платить мне. А я, увы, не наследник Хильды.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – предложил Мерлин. – Итак, вы хотели предложить способ конфискации состояния покойной Хильды, будь проклят тот, кто выдал ей паспорт на совершенно нечитаемую фамилию. Кстати, как мне к вам обращаться?

– Как хотите. Своё имя я бы предпочёл пока не называть.

– Тогда я буду называть вас юношей. Так вот, юноша, я вас слушаю. Опишите процедуру конфискации, которую вы предлагаете.

– Вы мне предоставите защиту? В Британии есть программа защиты свидетелей, наподобие американской?

– Отдельной – нет. Когда нужно, мы связываемся с коллегами из Штатов. Так дешевле. Вас это устроит?

– Так даже лучше, сэр. Мои проблемы – в Англии. Я вовсе не возражаю, чтобы между мной и моими проблемами пролёг океан.

– Красиво выражаетесь, юноша. Но давайте ближе к делу. Что вы нам можете предложить?

– На настоящий момент наследником состояния является Джеральд Пауэрс, если он жив, или несколько дальних родственников этой ведьмы, если он мёртв. Но это по завещанию. А если завещание пропадёт, всё переменится. Единственным наследником становится Стивен.

– И что из этого следует?

– Что казначейству заполучить эти три с лишним миллиарда мешают только завещание и Стивен.

– А остальные наследники?

– Остальные не при делах. Без завещания наследуют только потомки и потомки потомков, а остальные наследники таковыми не являются.

– Что это означает? Точнее говоря, как это будет звучать на человеческом языке?

– Наследуют только дети и внуки. Я сам составлял список наследников Хильды. Кроме Стивена, там все много раз правнуки. То есть много раз пра.

– Я понял. Про детей и внуков – это точно?

– Ну, я же юрист какой-никакой. Причём работал в конторе, которая много занималась завещаниями.

– Ладно, я уточню у знающих людей. Не хочу сказать, что вы незнающий, но и оснований верить вам на слово у меня нет.

– Не имею ни малейших возражений.

– Итак, примем пока как допущение, что вы правы. Стало быть, и Стивен, и завещание должны исчезнуть. Как вы намерены это осуществить?

– Начнём с завещания. В адвокатской конторе стоит три сейфа.

– Зачем так много? – удивился Мерлин.

– Меня спрашивать не нужно. Не я их ставил.

– Хорошо, продолжайте.

– Каждый сейф открывается ключом и набором кода. Ключ и код у каждого свои.

– И что это нам даёт?

– Ключи шеф постоянно носил с собой. Так что они наверняка были на трупе, когда он застрелился. Теперь эти ключи должны быть у полиции.

– Скорее всего. Или у коронёра. Не суть важно.

– Именно так, сэр. Вам не составит труда их взять.

– Допустим и это. Что насчёт кода?

– Код мне известен. Так что, имея ключи, нужный сейф можно будет открыть. Где лежит завещание, я отлично знаю. Мне приходилось последнее время очень много работать с ним. Так что я запомнил и код нужного сейфа, и место в нём, где лежит папка. Точнее, не лежит, а стоит, потому что, если бы папки лежали, было бы неудобно их…

– Полагаю, юноша, это неважно. Стало быть, уничтожить завещание проблем не составит. Остаётся выяснить, действительно ли этот самый Стивен является единственным наследником, если завещание пропадёт.

– Сэр, я тут подумал…

– Это очень похвально. Ознакомьте меня с результатом ваших размышлений.

– Дело в том, что Стивен, как сын покойной, является её наследником. Других детей у неё нет. В смысле, их нет в живых. Оборотни очень долго живут, и…

– Я знаю. Не отвлекайтесь.

– Простите, сэр. Так вот, когда мисс Хильда умерла, Стивен уже унаследовал всё её имущество. Разумеется, при условии что завещание пропадёт.

– Так. И что?

– Если после этого Стивен умрёт, то не будет иметь значения, кто был наследником Хильды. А у Стивена детей нет, и живых братьев с сёстрами – тоже. Это я знаю точно.

– Тогда возникает следующий вопрос. У самого Стивена завещание есть? Если оно есть, наличие у него детей роли не играет.

– Совершенно верно, сэр. У Стивена завещание есть, но дело в том, что оно хранится в том же сейфе, только в соседней папке. Какая разница, одно завещание уничтожить или два?

– Браво, юноша! Похоже, эта часть задачи решается довольно просто. Теперь я хотел бы услышать, как вы намереваетесь решить проблему Стивена. Полагаю, вариант помолиться Богу с просьбой, чтобы Стивен умер, рассматриваться не будет?

– Сэр, тут я ничего порекомендовать не могу. Полагаю, у вас в подчинении достаточно людей, способных это сделать без моих советов.

– Не совсем так. Полицейские не станут выполнять подобный приказ. И даже если вдруг выполнят, никто не гарантирует их последующего молчания. Однако, к счастью, британское правительство имеет и другие структуры, помимо МВД. Бетти, – обратился он к секретарше по селектору, – соедините меня с генералом Смитом.

Практически мгновенно зазвонил телефон на столе министра. Мерлин снял трубку.

– Алло, Энди?

– Что ты хотел, Мерлин?

– Я хотел узнать, может ли твоя контора найти и убрать одного типа, причём быстро и так, чтобы эта смерть выглядела естественной или, в крайнем случае, не вызывала лишних вопросов.

– Фамилия этого типа Картер или Брежнев?

– Энди, пожалуйста, воздержись от шуточек. Дело крайне серьёзное. Его зовут Стивен, а фамилию я сейчас тебе продиктую по буквам, записывай, – Мерлин перечислил буквы, составляющие фамилию Стивена.

– Записал. А как этот набор букв читать? – поинтересовался Смит. – Кстати, я его недавно видел, только не помню, где именно.

– Стивена?

– Нет, этот набор букв. А ты знаешь, Мерлин, мне ведь известно, за что ты хочешь его убить.

– Энди, даже если знаешь, держи это при себе. Я так понял, ты не одобряешь?