Завещание оборотня Петровский Александр
– Наоборот! – горячо заверил генерал Смит. – Полностью одобряю! Я тоже считаю, что за такую фамилию убивать надо.
– Тьфу ты! Я же просил, чтобы без идиотских шуточек!
– А если без шуточек, жди. Как выясню, сразу позвоню.
Мерлин повесил трубку и вновь переключил внимание на юного юриста.
– Так вот, юноша, если контора не возьмётся это сделать, значит, это сделать невозможно. А теперь поговорим о вас. Вы кого-то боитесь и хотите от него спрятаться?
– Да, сэр. Я сделал ошибку и очень боюсь, что меня за неё убьют.
– У вас есть друзья, родственники, деловые партнёры и тому подобные личности, которые могут вас разыскивать?
– Есть, конечно. Родители, например.
– Им надо как-то объяснить ваше исчезновение. Иначе они поставят на уши полицию, и всё плохо кончится. Или полицейские будут выглядеть идиотами, или, что ещё хуже, они выяснят, куда вы делись.
– И как это предотвратить?
– Вы позвоните всем, кто станет вас разыскивать, и объясните ситуацию. Можете говорить правду, можете беспардонно лгать, это неважно…
Их разговор был прерван телефонным звонком. Мерлин снял трубку.
– Кто это, Бетти? – поинтересовался он у секретарши.
– Генерал Смит. Соединять?
– Соединяйте.
– Алло, Мерлин? – в голосе Смита сквозило самодовольство.
– Ты что-то хочешь узнать по тому делу, Энди?
– Странно. Мне казалось, это ты хотел что-то узнать. Я что-то перепутал?
– Ты уже готов ответить? – удивился Мерлин.
– Конечно. Докладываю: этот самый Стивен, не заставляй меня читать его фамилию, убит.
– Ты с ума сошёл? Как убит?
– Тебе понравится. Смерть экзотическая, хотя и естественная. Его загрыз лев.
– Я же просил только выяснить, можно ли быстро…
– Я думал, тебе нужна достоверная информация. Как можно достоверно выяснить, ни разу не попробовав?
– Господи, что же теперь делать?
– Не знаю. Я диверсант, а не аналитик. Ты больше ничего не хочешь узнать? Например, можно ли быстро прикончить премьера?
– Иди к чёрту! – Мерлин повесил трубку. – Итак, юноша, из-за этого идиота мы вынуждены приступать к делу немедленно…
Лимузин резко затормозил у здания МВД, отчаянно визжа покрышками. Джоан выскочила из него на тротуар и осмотрелась.
– Майк, пойдёте со мной, – приказала она подбежавшему детективу.
Быстрым шагом они направились к кабинету министра. Несмотря на огромную высоту каблуков Джоан, Майк за ней с трудом поспевал.
– Леди Джоан, подождите! – попросил он. – Вы не сможете войти к министру, там, наверху, Дик из службы охраны, он телепат!
– Я попытаюсь, а там будет видно.
В приёмной Мерлина находились двое – секретарша и огромный, похожий на Кинг-Конга Дик.
– Министр занят! – сообщил Дик, преграждая дорогу к заветной двери кабинета.
– Мне – можно! – возразила Джоан. – Он сам изъявил желание срочно поговорить со мной.
Телепат Дик убедился, что женщина говорит правду, и отступил в сторону. Он плохо знал женщин, и то, что они умеют беспардонно лгать, не произнеся ни единого неправдивого слова, пока было ему неведомо.
– Я доложу, – секретарша включила селектор, но сказать ничего не успела – Джоан и Майк уже вошли в кабинет Мерлина.
– Я занят! – рявкнул министр.
– Ну и ладно, – покорно согласилась Джоан. – Зайду позже. Или позвоню. Может быть. Пошли, парень.
– Я никуда не пойду, – робко возразил бывший ассистент адвоката.
– Ваше мнение в этом вопросе не определяющее, – объяснила Джоан. – Вы будете допрошены как возможный соучастник убийства.
– Какого ещё убийства? – рассвирепел Мерлин. – Я вам запретил заниматься убийством Хильды! Дело расследовано и закрыто!
– Я крайне дисциплинированна и всегда выполняю распоряжения начальства. Расследуется дело об убийстве её служанки. И этот мистер в нём замешан по уши. Он кому-то сообщил, что Хильда меняет завещание, и этот кто-то попытался её убить. С первого раза ошибся, вместо неё погибла её служанка. Что было дальше, меня не интересует. Второе убийство мне расследовать запрещено, я им и не занимаюсь.
– Я к этому делу непричастен! – возопил юноша. – Я сообщил уже после того, как убили служанку!
– Заткнись, придурок! – посоветовал ему Мерлин. – Леди Джоан, немедленно покиньте мой кабинет!
– Уже ухожу. Идём, парень! Майк, помогите ему найти дверь.
– Не смейте! Он останется здесь! Я приказываю!
– Вам нечем обеспечить выполнение своего приказа, так что не сотрясайте зря воздух, сэр.
– Дик, срочно сюда! – заорал министр в селектор. – Останови эту бабу!
Дик вошёл в кабинет, загородив своим могучим телом весь дверной проём.
– Я с ним драться не буду, – сообщил Майк. – Он не в моей весовой категории.
– Никто ни с кем драться не будет, – предсказала Джоан. – Вы же не думаете, что мистер Дик ударит женщину?
– Дик, убери эту стерву из моего кабинета! Зачем ты вообще её сюда впустил?
– Сэр, она сказала, что вы сами хотели с ней срочно поговорить!
– Ладно, с этим потом разберёмся. Сейчас убери отсюда этих двоих, а юноша должен остаться.
– Мисс, не вынуждайте меня применить силу, – попросил Дик.
– Неужели вы, такой крупный мужчина, действительно станете драться с женщиной? – удивилась Джоан. – Нет, я верю, что вы не такой!
Дик попытался взять её за плечо, изо всех сил стараясь не очень ей повредить. Что произошло дальше, он так и не понял. Ему показалось, будто мир быстро завертелся вокруг него, а затем сильно ударил его по спине. Для постороннего наблюдателя всё выглядело иначе. Дик взлетел вверх, слегка чиркнув подошвами по потолку, и всей своей массой обрушился на стол министра. Крепкий стол выдержал удар спины гиганта, но во все стороны полетели пластмассовые осколки, не то от телефона, не то от селектора.
– Да, дракой это не назвать, – оценила Джоан. – Мистер Дик не стал драться с женщиной, как я и предполагала. Но какой он всё-таки тяжёлый! Я его еле-еле от пола оторвала! Он точно не моей весовой категории!
– Что это было? – поинтересовался Мерлин.
– Ничего особенного, не обращайте внимания, – посоветовала Джоан.
– Ну вы даёте! – восхищённо протянул Майк.
– Парень, ты сам пойдёшь или как мистер Дик? Не вынуждай меня к крайним мерам. У меня и так платье порвалось.
– Я сам пойду, – пообещал перепуганный юноша.
– Платье дорогое, жалко, – посочувствовал Майк.
– Ерунда, папа новое купит, – отмахнулась Джоан. – Оно уже и так из моды выходит. Я следила, чтобы при броске каблук не сломать, а платье – ничего страшного. Мы пойдём или тут поселимся? Мне кажется, когда мистер Дик придёт в себя, жить здесь станет некомфортно.
– Леди Джоан! – пришёл в себя министр. – После происшедшего я не представляю нашей дальнейшей совместной работы!
– И не надо, сэр. Не переживайте. Вот-вот выборы, а после них совместная работа со мной будет проблемой уже нового министра. Так, всё. Пошли отсюда!
Оставив позади стонущего Дика и ругающегося Мерлина, они покинули кабинет министра.
– Что там за шум был? – поинтересовался охранник-телепат на выходе из здания МВД.
– Да ничего особенного. Некий Дик попытался сломать стол министра, – объяснила Джоан. – Не смог.
– Зачем это ему понадобилось?
– Не знаю. Кто вас, мужчин, поймёт?
– А ваше платье?
– Нет, моё платье порвал не он. Я сама его порвала. Но исключительно из-за него. Мы, женщины, иногда тоже поступаем нелогично. Простите, но у меня нет времени на пустые разговоры.
– И как этот полнейший бред может быть правдой? – печально поинтересовался охранник непонятно у кого.
– Ну, рассказывай, – предложила Джоан юноше уже в комнате для допросов. – Кому ты передал информацию, когда, как. Кто, когда и сколько тебе заплатил. Ну и всё остальное.
– Я буду отвечать только в присутствии адвоката, – заявил юноша. – Имею полное право! Я законы знаю!
Джоан совершила ошибку, не допросив его в машине. Парень был растерян и напуган, так что, скорее всего, сразу же выложил бы всё, что знал. Но за время, которое заняла дорога, он успокоился, обдумал ситуацию и принял решение ничего не говорить. Что теперь делать, Джоан не знала. Очевидного решения не было, а опыта проведения сложных допросов она не имела. Теперь уже растерянной была она, парень это заметил и укрепился в своём намерении молчать.
Но для того и существуют заместители, чтобы выправлять положение, сложившееся в результате ошибок начальника. Джек Робинсон был опытнейшим детективом, провёл тысячи непростых допросов, и какой-то юнец никак не мог быть ему достойным соперником.
– Так, парень, – вмешался он в допрос. – Ты что-то знаешь об убийце. Ты продал ему информацию. И ты сам понимаешь, что для убийцы ты предпочтительнее мёртвым, а не живым. Именно поэтому ты сбежал и запросил помощи у Мерлина. Сейчас вариантов у тебя всего два. Или ты выкладываешь нам всё, что знаешь по этому делу, и мы убийцу хватаем…
– А я иду по делу как соучастник. Нет уж, спасибо!
– Ты нам не нужен. Мы занимаемся убийствами, а не нарушениями адвокатской этики. Нам нужен только убийца. Так вот, мы его арестовываем, и ты идёшь домой.
– Второй вариант, надо полагать, гораздо хуже для меня?
– Это как повезёт. Ты же отлично знаешь, что если не захочешь давать показания, мы не в силах тебя заставить. Ты слышал о так называемых допросах третьей степени?
– Наслышан. Почему бы не назвать это так, как оно есть, пытками?
– Называй как угодно. Так вот, допрос третьей степени к тебе применять никто не будет. У тебя какие-то дела с Мерлином, кто знает, как он к этому отнесётся?
– Вы угрожаете мне тем, что не будете меня пытать? – удивился юноша.
– Примерно так. Узнать от тебя, помимо твоего желания, мы ничего не можем, а убийцу поймать нам нужно. Это не каприз, это работа у нас такая.
– И что же вы сделаете?
– Мы проведём пресс-конференцию. Леди Джоан проведёт. Журналисты её любят, она аристократка и вдобавок очень фотогенична. Она сообщит, что в распоряжении полиции имеется свидетель, молодой юрист, показания которого позволили бы арестовать убийцу. Но свидетель враждебно настроен к полиции и отказывается давать показания. Поэтому мы вынуждены его отпустить. Через три часа примерно. Однако у нас есть средство заставить этого свидетеля сотрудничать с полицией, завтра мы это средство применим. Не сомневайся, это будет опубликовано во всех газетах и передано по радио и телевидению.
– И что будет дальше? – у юноши пересохли губы. Он знал ответ на свой вопрос.
– Дальше газеты опубликуют статью под примерным названием «Главный свидетель был убит, как только вышел из здания Скотланд-Ярда». Или ты предполагаешь иное развитие событий?
– Леди Джоан будет выглядеть полной дурой.
– Она это спокойно переживёт. А ты не переживёшь.
– Зачем вы обрекаете меня на смерть? Вам же это ничего не даёт! Если меня убьют, я уж точно не смогу ничего рассказать!
– Ты в любом случае настроен ничего не говорить. Что мы теряем? А приобрести кое-что можем. Например, попытаемся схватить убийцу сразу после того, как он тебя прикончит. Вряд ли получится, но какие-то шансы есть.
– Около восьми процентов, – подал голос ясновидец, о котором все уже успели основательно подзабыть.
– Но не это главное, – продолжил инспектор. – Главное то, что потом историю твоей смерти я расскажу следующему идиоту, который станет утаивать от полиции нужные сведения из страха перед преступниками! И он поймёт, что был неправ. Ты, быть может, тоже поймёшь, но для тебя это уже ничего не изменит.
– Мне нужно подумать, – попытался потянуть время морально сломленный юноша.
– Конечно, – разрешил Джек. – Думать – это полезное занятие. У тебя на размышление есть двадцать секунд. Время пошло! – он демонстративно уставился на часы.
На четырнадцатой секунде парень сдался окончательно.
– Значит, дело было так. На улице ко мне подошёл незнакомый мужчина, сказал, что его зовут Джон Смит, и предложил полторы тысячи за информацию, когда Хильда надумает менять завещание. Клянусь, у меня и мысли не было, что её хотят убить!
– К чёрту твои мысли. Ты согласился. Как ты должен был ему сообщить?
– Он дал номер телефона, по которому я должен был ему позвонить.
– Ты позвонил?
– Да. Я ему полдня звонил, номер не отвечал. Только уже поздним вечером дозвонился.
– Номер помнишь?
– Помню. У меня почти эйдетическая память.
– Какая память? Говори по-английски!
– Хорошая. Почти абсолютная. Юристу это очень полезно.
– К чертям юристов! Джордж, выясни по номеру фамилию владельца и адрес! Майк, продолжай допрос, подробно запиши все диалоги и составь хронометраж всех событий с участием этого мистера, относящихся к делу. Потом составишь фоторобот подозреваемого, раз уж он показался на глаза свидетелю.
– Да, шеф, я всё сделаю. Только не забудьте, на завтра вы мне дали свободный день. А то память у начальства на эти дела вовсе не эйдетическая.
– Не забуду, – буркнул шеф. – Вымогатель!
Вместе с Джоан он вышел из помещения.
– Спасибо, Джек! – Джоан была преисполнена благодарности. – Здорово вы его раскололи! Я бы так не смогла!
– Ну, так поцелуйте меня за это, – улыбнулся инспектор. – Только не сейчас. Если кто-то увидит, что я целуюсь с женщиной в разорванном платье, может неправильно понять происходящее. А вам рекомендую всё-таки сменить одежду. На всякий случай.
– Сейчас этим займусь. Только спросить у вас хотела. Как вы думаете, показания этого типа выведут нас на убийцу?
– Конечно, нет. Даже не надейтесь. Разве что нам очень и очень повезёт.
– Но ведь он видел убийцу и звонил ему по телефону!
– Да, выглядит многообещающе. Но я исхожу из того, что убийца довольно умён.
– И что с того?
– Раз парнишка жив, значит, он не знает ничего, что могло бы повредить преступнику. Точнее, так преступник думает. А мы кое-что из его показаний, конечно, извлечём, но вряд ли что-нибудь существенное.
Гас Рэтклифф после беседы с Блейком окончательно уверился в мистических закономерностях, проявляющихся в делах, связанных с завещанием Хильды. После того как полученная мистически гипотеза об убийстве тёщи блестяще подтвердилась, он не сомневался, что в убийстве Энни Смит был задействован дракон.
Гас рассудил, что убийца на драконе должен был поджидать жертву, а поскольку дракон по размерам далеко не ворона, его обязательно хоть кто-то должен был заметить. Для проверки этой версии детектив направился в поместье Хильды. Он намеревался опросить всех слуг, но первый же разговор принёс неожиданный результат.
– Видел ли я тут дракона в небе? – переспросил охранник. – Конечно, видел.
– Когда именно?
– Да, считай, раз, а то и дважды в неделю его вижу. Уже года с три, точнее сказать не могу. А зачем вам Лаки?
– Кто такой Лаки?
– Ну, дракон этот. Его Лаки зовут. Хрен знает, правда, откликается ли он на своё имя. А держат его где-то поблизости, в каком-то соседнем поместье.
– В каком именно? Кто его хозяин?
– Мне откуда знать? Дракона знаю, хозяев его – нет. У нас тут неподалёку аэродром есть, на нём время от времени авиашоу проводят. Так без Лаки теперь ни одно из них не обходится.
– А в тот день, когда служанку убили, дракон здесь был?
– Разве ж такое упомнишь? Да и не нужен он мне совершенно. Я ворота от людей охраняю, а не от драконов. Разве ж я смогу с драконом биться? Я что, святой Джордж или хотя бы чем-то похож на него?
– Понятия не имею, – буркнул в ответ Гас. – Никогда не встречался со святым Джорджем.
– Ещё повстречаешься. Все там будем, – успокоил охранник.
– Святой Джордж меня совсем не интересует. Может, о другом расскажешь? Как адвокат сюда проехал в тот день, когда Хильду убил? Ты ведь телепат, как же ты не засёк, что он с недобрыми намерениями сюда едет?
– Я уже это объяснял полиции. Повторить?
– Тебя допрашивал мой коллега, но протокол допроса в деле отсутствует. Ты имеешь право не отвечать. Дело об убийстве Хильды веду не я. Мне просто интересно.
– Понимаешь, я внимательно прощупываю только незнакомых. А в тот раз хозяйка предупредила, что ждёт адвоката, адвокат приехал, я его и пропустил. А мысли у него самые обычные были. Какая-то юридическая белиберда. Я ничего не понял.
– То есть всё было, как обычно?
– Не совсем. Когда он раньше приезжал, в тех обрывках мысли, что я улавливал, хоть какие-то нормальные слова были. А в последний раз – что-то наподобие «эмитент коносаментом депонирует реституцию». Хоть бы одно слово понятное!
– Ты точно фразу запомнил?
– А чёрт его знает! Мне поначалу казалось, что да, но ваш коллега убедил меня, что я всё перепутал. Говорит, нет в этой фразе вообще никакого смысла. Просто набор слов.
– Понятно. Ну, это дело не моё. Меня сейчас дракон интересует. Попробую остальных насчёт него расспросить.
– А зачем тебе дракон, если не секрет? Или полицейские на вопросы не отвечают, а только сами спрашивают?
– Есть версия, что служанку застрелили с дракона, – держать свою идею в тайне Гас не считал нужным.
– А, ну тогда ищи. Только я в это не верю. Это ж каким стрелком надо быть, чтобы с одного выстрела попасть, сидя на летящем драконе? Так стрелять только техномаг может!
Распрощавшись со словоохотливым охранником, Гас поехал к дому. Слуг было немало, но их опрос много времени не занял – все регулярно видели летящего дракона, все считали, что это всегда тот самый Лаки, никто не мог уверенно утверждать, был или не был этот дракон поблизости в день убийства служанки, и никто не знал фамилию или адрес хозяев Лаки.
Наверно, драконы где-то регистрировались, и хакер смог бы их список найти и вытянуть оттуда адрес хозяев. Но в участке, где работал Гас, хакера не было, а обращаться по такому пустяку в Ярд он счёл неудобным. Раз дракон постоянно задействован в авиашоу, проводящихся на местном аэродроме, работники аэродрома наверняка знают, что это за дракон и откуда.
Как проехать на аэродром, охранник подробно рассказал. Может, даже избыточно подробно. По его описанию Гас без труда добрался до искомой цели. Аэродром был пуст, похоже, даже не охранялся. Полицейский, раз уж сюда приехал, потратил ещё некоторое время, чтобы хоть кого-нибудь найти. Это ему вскоре удалось. В каком-то помещении с работающей радиоаппаратурой, устремив взгляд куда-то значительно дальше горизонта, сидел молодой парень. Опасения Гаса, что этот парень находится под воздействием неких запрещённых британским законодательством веществ, оказались беспочвенными. Услышав шаги, он моментально вернулся из грёз в реальный мир.
– Добрый день! – поздоровался парень. – Вы что-то хотели?
– Здравствуйте! У кого тут можно спросить…
– Спросить тут можно только у меня. Больше на аэродроме никого нет. Кстати, меня зовут Боб, я тут за диспетчера, да и за всех остальных тоже. А вы кто?
– Я Гас Рэтклифф, полицейский детектив.
– Странно, я думал, знаю всех наших полицейских. Или вы из Ярда?
– Нет, я не из Ярда. И это не мой участок, хотя мой совсем неподалёку. Мы расследуем убийство, и я хочу у вас кое-что узнать. Вы мне поможете или мне идти официальным путём?
– А официальным – это как?
– Я поеду к вашему начальнику полиции, и он приставит ко мне своего человека. Вдвоём с этим полисменом мы приедем к вам, и тогда я буду иметь полное право задавать свои вопросы.
– Обойдёмся без формальностей, – улыбнулся диспетчер. – Что вас интересует?
– У вас тут иногда проходят авиашоу.
– Бывает такое. Собственно, если бы не эти шоу, мы бы разорились давным-давно. Сами видите, как тут оживлённо, какой сумасшедший у нас пассажиропоток. Финансовые потоки, как вы понимаете, у нас тоже ещё те. Не потоки прямо, а полноводные денежные реки. В общем, грустная картина. А когда проходит шоу, тут полно народу, прилетают и улетают самолёты, торговцы поят народ пивом и некоторую часть выручки отстёгивают нам. Но слишком часто их проводить тоже нельзя. Если людям надоест, мы потеряем последний источник прибыли. Так в чём состоит ваш вопрос?
– В этом шоу участвует дракон.
– Да, Лаки. Чудесный парень! За все три года ни одного несчастного случая! Ну вы же полицейский, представляете, на что способна пьяная публика. После второй бутылки никакой дракон им не страшен. Так вот, Лаки никого из них не только не убил, но даже не покалечил. Правда, хулиганские выходки прекратились. В его адрес, по крайней мере.
– Вот что, Боб, мне нужно узнать, кто хозяин Лаки и где его можно найти. Не подскажете?
– Хозяина его зовут мистер Вудворт. Где он живёт, я точно не знаю. Спросите у своих коллег из местной полиции.
Гас мысленно обозвал себя идиотом. Конечно, не нужно было ехать на аэродром! Можно было спокойно разузнать об этом драконе у местной полиции. Прямо из поместья Хильды, по телефону. Ладно, раз уж сотворил глупость, надо сделать что-нибудь, чтобы она перестала быть глупостью. Или хотя бы перестала быть откровенной глупостью.
– Боб, раз уж вы диспетчер, скажите, пожалуйста, вы же следите за воздушным движением?
– Скажем так, должен следить. Только движения как такового тут нет. А что именно вас интересует?
– Меня интересуют полёты драконов в течение нескольких последних дней.
– Нет, за драконами мы не следим. У нас для этого нет технических средств. Радар дракона не видит.
– То есть, авиадиспетчеры драконов игнорируют?
– Практически да. И не только драконов. Многое другое и кроме них. Например, монгольфьеры, планеры…
– Разве тут эти штуки есть?
– Воздушных шаров практически нет. Гонки на монгольфьерах проводятся в другом месте. А планеры есть. Любой желающий может взять у нас планер напрокат, мы его поднимем в воздух на буксире. Только нужно оставить залоговую сумму, которая чуть выше стоимости самого планера. А то, сами понимаете, планер разобьётся, а убытки взыскать не с кого – пилот в таких случаях обычно тоже гибнет. У нас есть несколько постоянных клиентов, так что не думайте, что мы обслуживаем в основном камикадзе. Кстати, если не умеете пилотировать планер, за весьма умеренную цену мы проводим обучение.
– Нет, спасибо. Меня интересуют исключительно драконы.
– К слову, в лётных правилах драконы приравниваются именно к планерам.
– Интересный момент. А почему?
– Потому что они во многом подобны планерам. С авиационной точки зрения. Кстати, знаете, что долгое время, пока драконов не возродили, считалось, что под драконом в хрониках подразумевается планер с огнемётом?
– Не знал, – признался Гас. – Теперь знаю. Можно от вас позвонить в ваш полицейский участок?
– Конечно. Вон телефон общего пользования. Бросайте монеты и звоните, сколько хотите.
Коллеги-полицейские сделали для Гаса всё, что могли. Ему не только доступно объяснили, как доехать от аэродрома до резиденции мистера Вудворта, но и позвонили Вудворту и попросили оказать Гасу максимальное содействие.
Дорога много времени не заняла, и вскоре молодой дворецкий, ничем не напоминающий дворецкого покойной Хильды, провёл полицейского к хозяину дракона Лаки.
– Чем я могу помочь нашей доблестной полиции, мистер Рэтклифф? – поинтересовался Вудворт.
– Мистер Вудворт, у вас есть дракон?
– Формально – да. Но фактически Лаки меня хозяином не признаёт. А зачем вам эта информация?
– Меня интересует, кто летает на вашем драконе.
– Моя дочь. Кроме неё, Лаки никого к себе не подпускает.
– Судя по вашему виду, ваша дочь вряд ли взрослая.
– Я старше, чем выгляжу. Мне тридцать шесть лет. А Мелиссе – четырнадцать. У неё уже три года как есть лётные права на управление планером, и тогда же ей присвоено магическое звание повелителя драконов седьмого уровня силы. Лаки сам прекрасно летает, это его стихия, но так уж вышло, что по каким-то идиотским правилам дракон считается планером, потому лётные права и понадобились. Все документы в полном порядке, если хотите, я могу их показать.
Ну и дела, ужаснулся Гас. Одиннадцатилетней девочке доверили контроль над драконом. Попыталась бы она получить разрешение на оружие, никто бы ей пистолета не дал, а вот дракон, способный по её команде мгновенно убить больше людей, чем пистолет с двумя запасными обоймами, отдан в её полное распоряжение. Но отцу девочки Гас этого говорить не стал.
– Не нужно ничего предъявлять. Я могу поговорить с вашей дочерью?
– Только в моём присутствии. И при условии, что не будете читать её мысли.
– Не имею ничего против вашего присутствия. Что же до чтения мыслей, то я не телепат и вообще не маг.
Вудворт выдвинул ящик стола, что-то внутри нажал и сказал:
– Мелисса, зайди, пожалуйста, в гостиную. С тобой хочет поговорить джентльмен из полиции.
– Уже иду, папа, – донеслось из того же ящика.
Селектор, догадался Гас. А выглядит как натуральная магия.
– Если честно, мистер Рэтклифф, я считаю покупку дракона очень удачным вложением средств. Видите ли, моя семья очень богата. Мой дед оставил неимоверно много денег, и его потомкам работать необязательно. А это не очень хорошо, скажем так. Если у тебя всё есть, очень легко морально опуститься. Что и произошло с некоторыми моими родственниками. Это же вполне могло произойти и с Мелиссой. Но с тех пор, как у нас появился Лаки, за дочь я в этом плане спокоен. За драконом нужно ухаживать, причём делать это она должна лично, никого другого Лаки к себе не подпускает. Дракон должен время от времени летать, это тоже только с ней. Девочка имеет занятие, которое ей нравится, и ей некогда думать о всяких глупостях. Чему я неимоверно рад.
– А вы не боитесь отпускать её одну в эти полёты? Не все люди, скажем так, законопослушны.