Требуется сообщник Новицкий Вадим
– Уф! – Кощей обессиленно откинулся в кресле, свесив руки и прикрыв глаза. – Детка, убери его в футляр, – вяло попросил он.
Женька подняла ларчик двумя руками и немного полюбовалась, затем с сожалением выполнила требуемое.
– Здорово! – восхищенно выдохнула она. – Дядя Максет, а это колдовство или магия?
– Где? – Кощей приоткрыл глаз.
– То, что вы делали.
– Понятия не имею, – признался Кощей. – Я просто умею. С прежних времен осталось.
– Это даже круче, чем фокус с монетой, – призналась Женька. – Когда вы духов своих кормили. Вы еще обещали меня научить, – вкрадчиво добавила она.
– Да? – удивился Кощей и неожиданно легко согласился: – Ладно, заслужила, госпожа адвокат.
Он со вздохом вынул из кармана гинею, подбросил ее в воздух, щелкнул пальцами, и монета разлетелась золотым дождем мелких искорок. Но не успели они, повинуясь силе притяжения, упасть вниз, как Кощей изобразил, будто что-то сгребает в горсть, и золотые искры послушно легли в ладонь, сложившись в гинею.
– Такого быть не может, – уверенно заявила Женька. – Это точно фокус. Да?
– Нет, это молекулярная память, – устало отозвался Кощей. – С серебром я так не могу, очень тяжелый в работе материал. Ты иди, тренируйся. Столько со мной общаешься, глядишь, и нахваталась чего.
– А как делать-то?
Женька взяла монету и повертела ее в пальцах. На ощупь гинея была тяжелой, горячей и очень твердой.
– Просто сосредоточья на том, что тебе надо, – вяло ответил Кощей, неопределенно покрутив в воздухе кистью. – Представь, что монета разлетается, и выброси мысль в пространство.
– Щелчком?
– Любым резким движением. Хоть так, – он сделал жест, будто отбивает щелбан большим пальцем, – хоть так, – он словно мячик вверх подбросил. – Можешь как я. Теперь дай мне отдохнуть.
Оставив злодея в покое, Женька взялась за тренировку. Монета раз за разом падала на диван. Через десять минут у девушки уже мозоли появились от постоянного прищелкивания пальцами, а толку было ноль.
– Ты не веришь, что получится, – наставительно сказал Кощей, очнувшись. – А ты должна точно знать, что у золота нет другого выхода, кроме как подчиниться. Давай-ка вместе. Бросай.
Монета сверкнула в воздухе, и Женька одновременно с Кощеем щелкнула пальцами. Искры легли в его ладонь, вновь становясь монетой.
– Почувствовала что-нибудь? – осведомился Кощей, перекинув гинею Женьке.
– Нет. А надо было?
– Плохо сосредоточилась. Давай еще.
С десятого раза Женька почувствовала, как в момент щелчка из большого пальца словно выдернули мешавшую занозу, монета разлетелась в пыль, а по всей руке разлилось приятное тепло, и девушка восторженно вскрикнула.
– Здорово! – заорала она. – Давайте еще попробуем!
– Хватит на сегодня, – усмехнулся Кощей и резко встал, отодвинув кресло. – Запомни это ощущение и в следующий раз старайся его повторить. А ты чего сидишь? Идем, у меня идея появилась. Давай к себе и переоденься, как положено девушке.
– Что, и ботиночки обувать?
– Да. И жди внизу, я быстро.
Спустя двадцать минут по центральной улице Лондона, традиционно именуемой Хай-стрит, вышагивал элегантно, хоть и странно одетый джентльмен в черном костюме. Рядом топала девушка скромного вида.
Кощей, постукивая тростью по булыжникам, воплощал самоуверенность и богатство, а семенящая с ним под ручку Женька – бедную родственницу.
Хай-стрит была широкой и чистой. Булыжники блестели после дождя, двухэтажные дома вдоль левой стороны улицы были свеженькие, словно только что отстроенные, возле многих торчали швейцары в расшитых гербовых ливреях. К одному из домов, с другого конца улицы, со стороны платной конюшни, подогнали изящную карету, и швейцар помог пожилому человеку забраться внутрь. На запятки тут же запрыгнул шустрый лакей, и карета укатила.
По правой стороне тянулись магазины. От их блеска у Женьки, отвыкшей от витрин большого города, в глазах рябило. Через окна виднелись малочисленные покупатели, придирчиво выбиравшие товар.
Гуляющие – все сплошь в дорогих нарядах – брезгливо косились на Женьку и старались случайно не задеть. Это оскорбляло. Улучшив момент, Женька исхитрилась ловко поставить подножку юной зазнайке, шествующей в сопровождении слуги. Девица всплеснула руками и едва не навернулась прямо на камни, но слуга, уронив покупки, успел ее подхватить.
Женька почувствовала боль в плече и робко подняла глаза. Над ней стоял разгневанный, действительно разгневанный, «любимый дядюшка Максет».
– Немедленно извинись, – прорычал он, и с улыбкой из своего арсенала, той самой, от которой сердце екает, искренне обратился к упавшей девице: – Простите мою племянницу, умоляю вас. Она всего второй день как прибыла из совершенно дикой страны и весьма неуклюжа.
С такими словами он сильнее сжал пальцы, Женька ойкнула от боли, и на глаза навернулись слезы.
– Мы ждем, – рыкнул Кощей.
– Простите меня, мисс, – всхлипывая от злости проговорила Женька и присела в корявом реверансе. – Я была неуклюжа.
Девица хотела посмотреть высокомерно, но тут узнала Кощея.
– Лорд Блэкгод? – удивленно спросила она.
– К вашим услугам, – поклонился Кощей.
– Вы меня не помните?
– Как можно вас забыть, мисс Джонс, помню, в те времена, когда я играл с вашим отцом в шахматы, вы были чудесной маленькой девочкой. А сейчас, как я вижу, стали похитительницей сердец.
От его любезности Женьку затошнило.
– Так эта милая девушка ваша племянница? – девица сразу стала предельно обаятельной, словно и не она минуту назад взглядом размазывала Женьку по булыжникам.
– О да. Джейн Блэкгод. Джейн, это мисс Генриетта Джонс. Надеюсь, вы не сердитесь?
– Ну что вы, – мисс Джонс засмеялась. – Мисс Блэкгод, безусловно, мила! Конечно, бедняжке тяжело сразу привыкнуть к такому великолепию. Вы ведь вместе будете у нас на приеме?
– Простите?
– Папа через три дня дает летний прием в нашем загородном доме, и вы оба обязательно должны присутствовать! Я немедленно распоряжусь насчет приглашений. Папа и мама будут очень рады.
– Почту за честь. Передавайте мои наилучшие пожелания вашим достопочтенным родителям, – все еще улыбаясь, Кощей раскланялся с мисс Джонс и поволок Женьку дальше.
– Пустите, – процедила Женька. – Больно.
– Обойдешься, – решил Кощей. – Ты во что меня втравила?
– А что? Вам же рады будут. Да больно же!
– О да, мне будут рады, особенно миссис Джонс, – согласился Кощей и с досадой продолжил: – От них теперь не отвяжешься, ни от мамы ни от дочки. И нам еще повезло, будь это другая дурочка, меня могли на дуэль вызвать. Отличное начало!
– Пустите!
Женька топнула ногой, в ответ Кощей, схватив ее за оба плеча, приподнял на уровень своих глаз и проникновенно сказал:
– Позволишь себе еще хоть одну выходку, будешь сидеть дома взаперти, пока я не покончу с делами. Поняла?
Закусив губу, Женька молча кивнула, проклиная про себя злодея.
– Хорошая девочка.
Кощей поставил ее на место и любезно предложил руку, взглядом обещая растереть в пыль, если не будет паинькой.
Дальше шли без приключений и наконец остановились перед лавкой портного.
Начался сущий ад. Рассыпаясь перед богатым клиентом мелким бисером, владелец ателье проводил Женьку в отдельную комнату для снятия меркок, где беднягу мурыжили целый час, подбирая ткань под цвет глаз и кожи, рекомендуя новомодные фасоны для приемов, на каждый день, для верховой езды, интересовались ее мнением насчет погоды. Спрашивали, откуда столь интересный акцент, давно ли она приехала и действительно ли ее дядюшка лорд Максет Блэкгод. Девушке пришлось перемерить ворох платьев и отвечать на массу дурацких вопросов.
Она справедливо заподозрила, что это все проделки Кощея. Поскольку уже на выходе он просто указал тростью на несколько платьев на манекенах и пояснил, какие изменения следует внести, подозрения подтвердились.
– Послезавтра все будет готово, – расшаркивался владелец. – Для столь красивой мисс будут самые прекрасные наряды, не сомневайтесь, ваша светлость.
Выйдя из лавки, Кощей на миг замер, с удовольствием втянул предвечерний воздух и спросил:
– Будут еще глупые выходки? А то еще надо обувь тебе заказать.
– Нет! Мих… ой, дя… Дядя Максет, пожалуйста, я больше не буду, только не надо за обувью, – взмолилась Женька.
– Ладно, не бойся, мы ненадолго, – утешил Кощей и повел ее дальше.
С обувщиком действительно управились быстро. Тот снял мерку, узнал, для каких целей требуется обувь, и все.
– Что ж, теперь осталось научить тебя хорошим манерам, и дело в шляпе, – сказал Кощей, когда они расположились на веранде кафе выпить чаю с пирожными.
– Я умею, – самоуверенно заявила Женька. – Меня же Эвелина учила, помните?
– А как же! Но, во-первых, занятия длились очень не долго, а во-вторых, ты по-прежнему ругаешься и ведешь себя как…
– Да вы сами ругаетесь, – перебила его Женька. – Сколько раз просили Эвелине Стивовне вас не сдавать?
– Вот, – удовлетворенно констатировал Кощей. – Старших перебиваешь. И потом, детка, я не ругаюсь. Я иногда использую сленговые выражения для более краткого и четкого описания ситуации, – он отпил чай, промокнул губы и продолжил: – Например, употребление слова «линяем» вместо «уходим быстро и незаметно» экономит до двух секунд времени. А слово «скотство» вместо «крайне неприятная ситуация» или «образец недостойного поведения» – до трех.
Женька хотела было возразить, но Кощей прервал ее строгим взглядом и продолжил:
– Я, помимо сленга, свободно владею еще восемью языками, двенадцатью наречиями, досконально знаю обычаи пятнадцати стран и в любой из них могу сойти за своего. И это только в данном мире. Как только ты по знаниям приблизишься к моим, можешь смело ругаться и говорить на сленге, арго или на любом другом местном наречии, только умоляю, следи за произношением.
– Вы столько языков знаете? – восхищенно выдохнула Женька. – Вот это да!
– Я вообще талантлив, – скромно поведал Кощей. – Но вернемся к вопросу твоего воспитания. Эвелину мы беспокоить не станем, у нее своих дел хватает, и потом, пока она будет выспрашивать, чем конкретно мы с тобой занимаемся, упустим драгоценное время.
– Так прикажите ей помолчать, и все.
– Не говори глупостей, – посоветовал Кощей. – Я, конечно, могу это сделать, но мне, видишь ли, потом домой возвращаться.
– Понятно, – представив, что устроит властная гувернантка Кощею по возвращении, Женька злорадно усмехнулась, но тут же приняла серьезный вид. Кто его знает, вдруг еще в какую лавку потащит. – Думаете, у вас найдется время заниматься со мной уроками хороших манер?
– Откуда такая роскошь! Со свободным временем у меня проблемы, сама знаешь, – огорченно вздохнул Кощей. – Тебе не только правильно ходить и говорить придется, еще за столом себя вести, но последнее не проблема, достаточно разрешить Артуру сервировать стол по полной программе. Также надо успеть выучить менуэт, паванну и еще один по выбору Артура. – Он посмотрел оценивающе, что-то прикинул, и, почесав бровь, предложил: – Надо еще осанку поправить.
– Что-то многовато, – еле проговорила Женька.
– Ничего не поделаешь. Сама нарвалась на приглашение. Три танца вполне достаточно, один, кстати, за мной, в остальных случаях говори, что ногу подвернула, или голова болит, ну, что там обычно женщины придумывают. Если не получится, просто подражай движениям остальных. Ничего сложного, держи спину прямо, шагай важно и вовремя приседай. Ну-ка, выпрями спинку, приподними подбородок… М-да. Придется Артуру попотеть, – посочувствовал Кощей.
– Давайте без Артура! – взмолилась Женька. На нее с удивлением обернулось несколько посетителей, и она, сбавив тон, торопливо зашептала: – Вы что, смерти моей хотите? Он же… и вообще…
– Вот, – удовлетворенно пристукнул Кощей по столу. – И над выражением мысли стоит поработать. Ты доела? Идем.
– Домой?
– Можно и домой, – согласился Кощей. – Но по пути заглянем к цирюльнику, выберешь себе это, ну как его…
Он, припоминая, пощелкал пальцами.
– Осторожно, – предупредила Женька. – Еще наколдуете чего-нибудь.
– За косметикой! – радостно вспомнил Кощей. – И еще в пару мест. А то ходишь как бедная родственница, не окольцованная и без ошейника. Здесь так не принято.
– Без колец и колье, – зло поправила Женька. – Только не вздумайте ругаться, когда я что-нибудь потеряю.
Таким образом, вечер стал одним из самых суматошных. Кощей старался привлечь как можно больше внимания, демонстрируя собственную персону. Он даже зашел на почту, отправил несколько заверений в уважении старым знакомым и походил возле театра, раскланиваясь с какими-то людьми.
Женька начала тихо беситься. На фоне богатых нарядов и блеска драгоценностей она выглядела просто убого. Любой человек, прежде чем учтиво поздороваться, окидывал взглядом ее одежду и бледное лицо.
– Ничего страшного, – утешил Кощей. – Представь, какой ты произведешь фурор, явившись в красивом платье, блеске бриллиантов и умея держать вилку в левой руке.
– Я вас ненавижу, – решила Женька.
– Ложь. Ты меня любишь, но никогда в этом не признаешься, – заявил Кощей, самодовольно глядя по сторонам. – И правильно. Это же будет инцест, детка!
На следующее утро прибыли обещанные приглашения. Принес их чванливый мальчишка, одетый в ливрею. Был он настолько важен, что даже попытался спорить с Артуром, но быстро пришел в себя и удалился со всей возможной скоростью.
– Мисс, это для вас! – возвестил за завтраком Кощей, помахав перед Женькиным носом бумагой с золотым обрезом. – Нас приглашают, форма одежды парадная, и через пару дней тебе придется покорить половину английской золотой молодежи. Справишься?
Не успела Женька ответить, как Кощей постановил:
– Конечно, справишься. Так что доедай и дуй к Артуру на первый урок. Я с ним уже договорился. Все, что нужно, ты освоить не успеешь, но хотя бы основы будут доступны. Да, и привыкай носить нормальную одежду.
Он скептически осмотрел Женьку и со вздохом пояснил:
– Хоть выглядеть будешь нормально.
– Я и так нормально выгляжу, – возмутилась Женька.
– Во-во. С Артуром ты точно не поспоришь, – удовлетворенно заявил Кощей. – Ну а я пойду прогуляюсь, поем пирожных, загляну к…
– Шлюхам, – мстительно закончила Женька.
– А за идею спасибо, – Кощей глянул с уважением и вернулся к завтраку.
Оба занялись своими делами. То есть Кощей, побрившись еще более тщательно, чем обычно, заказал экипаж и умчался просаживать жизнь в Лондоне, а Женька, спотыкаясь и путаясь в подоле, прошествовала в гостиную учиться хорошим манерам.
И потянулись два дня. Для кого-то бесконечных, для кого-то мимолетных. Благодаря энергии лорда Блэкгода уже весь город знал о его возвращении, а благодаря страху перед Артуром Женька за один день выучила навыки поведения юной леди.
– Артур, знаешь новость? – в первый же день обратился Кощей к слуге, когда тот подавал индейку в яблоках.
– Если вы говорите о дуэли, на которую вас вызвали два года назад, я предпочту не знать, – ответил Артур, убирая крышку в блюда.
– Ладно тебе, – беспечно ответил Кощей. – Я был совершенно ни при чем. И, замечу, дуэль состоялась.
– Очень хорошо, сэр, – согласился Артур. – Мистер Вайт всегда славился злопамятностью и безрассудством. Куда прикажете отослать соболезнования?
– Ты пессимист! – возвестил Кощей. – Какие могут быть соболезнования? Поваляется пару недель и станет как новенький. Отличная индейка, передай Клауди мою благодарность.
– Благодарю вас, сэр, – поклонился Артур. – Будет ли удобным отослать мистеру Вайту цветы?
– Хорошая идея, – одобрил Кощей. – И еще фунт орехов. Я ему случайно челюсть сломал, – пояснил он для Женьки.
Примерно так они и развлекались. Поскольку Артура Женька боялась по-прежнему, и значительно сильнее, чем Кощея, а Лондон все еще был притягателен, виделись сообщники редко. Женьке приходилось постоянно следить за собой, и даже при виде Кощея она спускалась по лестнице степенным шагом, боясь в присутствии Артура сделать лишнее движение или лишний раз рот открыть. А Кощей вваливался за полчаса до обеда или ужина, наскоро приводил себя в порядок и рассказывал о собственных похождениях, вызывая стойкую зависть слабого пола.
И вот настал вечер первого июля по местному времени.
– Детка, ты готова? – прогремел на весь дом голос Кощея. – Нас ждут великие дела!
Женька сбежала вниз по лестнице и споткнулась на последней ступеньке.
– Отличная примета, – возвестил Кощей. Он подхватил Женьку, поставил ее на ноги и деловито предложил руку. – Карета ждет, мисс. Разрешите сопровождать?
Подавив желание двинуть ему каблуком по голени за насмешливый тон, Женька приняла руку и гордо вскинула голову.
– Конечно, милорд, почту за честь, – заявила она.
– Клауди! – позвал Кощей. – Напомни увеличить жалованье Артуру!
Карета стояла перед воротами, и кучер предупредительно разложил лесенку.
– Мы это не проходили, – шепнула Женька, пока шли к воротам. – Я споткнусь.
– Импровизируй, – посоветовал Кощей.
– Я упаду, – стояла на своем девушка.
– А я тебя домой отправлю, – припугнул злодей.
В общем, препятствие преодолели без проблем, и карета тронулась.
Кощей поставил трость между ног, оперся на нее подбородком и задумался, а Женька любовалась окрестностями.
– Сейчас будем проезжать Дворцовую площадь, – не открывая глаз, сообщил Кощей. – Советую обратить внимание. На редкость красивый дворец, по меркам постготического периода. Особенно впечатляют витражи. Но прежде чем ты высунешься в окно, вспомни об Артуре.
Женька сдержала любопытство и, обмахиваясь веером, чуть повернула голову и едва не ахнула от восхищения. Дворец, показавшийся в окне, действительно был красив и мрачен. Огромные витражи переливались в лучах солнца, бросая отблески на булыжники площади. У входа стояли гвардейцы, одетые в яркие мундиры с галунами, на головах высокие матерчатые шапки, в руках они держали обнаженные мечи, направленные остриями вниз.
– Вот женщины! – заметил Кощей. – Теряют головы при виде красивой формы.
– Что? – переспросила Женька, отвлекшись от созерцания гвардейцев.
– Ничего, – обреченно ответил Кощей. – Посмотри на музей. В нем выставлены рыцарские доспехи прошлых веков. Они уже семьдесят лет назад вышли из моды, в связи с изобретением арбалета, и теперь зарабатывают деньги для короны, просто пылясь на витринах.
– Настоящие рыцарские доспехи? – восхитилась Женька.
– Они самые. Плюс копья, шлемы, мизерикордии, перчатки, знамена и прочие сопутствующие товары. На днях сходим посмотреть. Если все пройдет удачно.
Вскоре карета миновала городскую черту и въехала в пригород. Мелькнула деревня, следом потянулись поля.
– Долго нам еще ехать? – спросила Женька, утомившись созерцанием живописных лугов.
– Не мешай дяде думать, – отозвался Кощей. Все это время он ехал, не меняя позы.
– Вы не думаете, вы просто спите, – уличила Женька.
– И что? Ты мне мешаешь.
– Так скоро мы приедем? – настаивала Женька. Кощею пришлось открыть глаза, посмотреть в окно и сказать, что через полчаса они будут на месте, так как уже едут по землям баронета Джонса – это легко понять по наличию еще трех карет на дороге.
Впереди показался большой дом, сияющий огнями.
– Впечатляет, да? – Кощей окончательно очнулся и вслед за Женькой посмотрел в окно. – Это не то что подглядывать за Майлзом. Здесь нас ждут.
Он был прав. Зрелище захватывало. По широкой дороге одна за другой ехали кареты, делали круг у парадного входа, высаживали пассажиров и отъезжали. На огромной лужайке, сбоку от дома, прохаживались люди, пили вино и беседовали. Лужайка освещалась сотней масляных светильников, расставленных на специальных подставках, и была украшена разноцветными флажками и лентами. Среди приглашенных сновали ярко одетые карлики, смеша наиболее простодушных гостей своими ужимками и кувырками.
– Глумиться над карликами жестоко, – решила Женька.
– Оставим этическую сторону. Итак, детка, ты готова?
Вскинув бровь, Кощей ждал ответа.
– К чему? – мрачно спросила Женька – ей было жаль карликов.
– Покорять этот мир, – Кощей широко повел рукой. – Ты со мной?
– Ясен пень… – начала было Женька, но осеклась под внимательным взглядом Кощея и поправилась: – Не сомневайтесь, дядя Максет, я вас не подведу.
– Отлично, – похвалил Кощей.
– Можете быть уверены, я сделаю все, что от меня требуется, – продолжила Женька и, не успел Кощей отреагировать, добавила: – Только хватит звать меня деткой!
– Уф. Вот ты выдала! – Кощей огорченно покачал головой и с надеждой спросил: – Это что, так важно?
– Представьте себе, – твердо ответила Женька, оправляя рукав платья. – Так как?
– «Мисс Блэкгод» звучит слишком официально, – подумав, решил Кощей.
– А по имени? – не сдавалась Женька.
– О! Не подумал. Боюсь, тогда нас заподозрят в слишком близких отношениях.
– Но я же ваша «племянница», – возразила Женька.
– И где проблема? – искренне удивился Кощей, но в глазах его таилась издевка.
– Короче, хватит звать меня деткой! – вспылила Женька.
– Как скажешь, – успокаивающе отозвался Кощей, озабоченно оглядывая гостей, пока кучер сворачивал к дому. – «Золотко» подойдет? Могу расщедриться на «рыбку», «солнышко»… Сиди тихо, мы прибыли.
Он откинулся на спинку дивана и сделал равнодушное лицо. Едва лесенка оказалась откинута, Кощей первым легко спрыгнул вниз и подал Женьке руку.
– Идем, дорогая, – проговорил он, и оба последовали по выложенной мрамором дорожке. – И давай без глупостей, солнышко.
– Лорд Максет Блэкгод с племянницей! – возвестил мажордом.
– Как? Вы еще и лорд? – саркастически заметила Женька.
– Помалкивай, солнышко, – посоветовал Кощей. – Иначе лишу наследства и леди тебе не стать.
Их встретили хозяева дома, и все негодование пришлось оставить на потом. Скромные реверансы, многозначительные взгляды, поклоны и заявления во взаимном уважении прошли достаточно легко, и Кощей провел Женьку на лужайку, где в сторонке небольшой оркестр из пяти человек наигрывал легкие мелодии.
– Значит, так, золотко, – быстро глянув по сторонам, постановил Кощей. – Вон тех двоих видишь?
– Которые вино хлещут? – уточнила Женька.
– Они все его хлещут. Вон те двое, один с напомаженными волосами, второй в мундире лейтенанта флота.
– В красном таком?
– Точно.
– Вижу.
– Идем туда. Через две минуты мисс Джонс утащит меня в сторону, а ты гуляй здесь, уделяй этим двоим повышенное внимание, ахай, восхищайся и запоминай. Доступно?
– Вполне, – согласилась Женька.
– Первый танец будет менуэт, – продолжил Кощей. – Пригласит тебя один из тех двоих. Второй – паванна, за мной, третий будет вроде полонеза, только проще, если думаешь, что справишься, валяй, но от четвертого откажись. Без скандалов! Танец сложный. Пока от менуэта будет сводить скулы, говори с этим придурком.
– Каким? Вы же не знаете, кто меня пригласит!
– Тебя пригласит вон тот напомаженный. Иначе начнутся неприятности.
– У кого?
– У тебя.
– Поняла, – кивнула Женька. – А это сильно поможет?
– Еще как! – заверил Кощей.
– Но он же страшный, – пожаловалась Женька.
– Тебе еще повезло, – заверил Кощей, тяжко вздохнув. – А мне с мисс Джонс танцевать придется. То еще удовольствие, уж поверь.
Они разошлись в разные стороны. Кощей прекрасно понимал, что для Женьки здесь все ново, странно и непривычно, но, положившись на хорошую адаптацию молодого организма, занялся своими проблемами, лишь изредка отыскивая взглядом девушку, чтобы убедиться, что все в порядке и очередная дуэль пока не грозит.
А вот Женьке его проблемы были индифферентны. Как и проблемы альтернативной родины. Она просто попала на настоящий бал и наслаждалась жизнью.
– Развлекайся, детка, – хмыкнул Кощей, увлекаемый в водоворот светской беседы какой-то престарелой графиней и дочерью дипломата. – То ли еще будет!
Седина на висках, похоже, придала Кощею определенный шарм. А может, сказалось то, что он до сих пор не женат и все еще считался одним из самых видных женихов Англии – мамаши с дочками на выданье его просто атаковали. В первых рядах была хозяйка приема. С трудом вырвавшись из цепких лап миссис Джонс, он угодил в не менее цепкие лапки ее дочери, и лишь пообещав пригласить на первый танец, сумел слинять. Его гораздо больше интересовала группа мужчин, чинно пивших вино возле одной из беседок.
Кощея приняли любезно, со всей возможной искренностью. Все, кроме одного.
– Мистер Харт, – поклонился Кощей.
– Лорд Блэкгод, – не менее любезно отозвался собеседник.
– Не ожидал вас здесь увидеть, особенно учитывая то, что солнце едва село, – Кощей просто лучился дружелюбием.
– Новый крем поистине творит чудеса, – тихо процедил Харт. – Вы хотите обсудить проблему моей кожи, милорд?
– Ну что вы! – воскликнул Кощей и тут же сбавил тон. – Просто ваше появление столь неожиданно…
– Ваша светлость, – Харт подхватил Кощея под локоток и увлек в сторону, – вы же не собираетесь задавать бестактные вопросы и тем самым травмировать хозяев?
– В мыслях не держал!
– Полно лгать, Блэкгод, – резко перебил Харт. – Единственное, чего я хочу, так это указать вам на опасность подобных прилюдных вопросов.
Он потащил Кощея еще дальше от людей, продолжая пояснять.