Трава на пепелище Истомин Евгений
— Я понимаю, — кивнул Леоний, — но сейчас говорю о другом. Нам предстоит бой…
Дера прекратила складывать одежду и подняла большие печальные глаза на мужа:
— Милый, неужели ты действительно думаешь, что они будут воевать? Прости, но я знаю таких людей…
— Танос Грин обещал, что мы дадим сражение «третьим».
— Танос Грин — главарь, которого интересует только власть и безопасность денег в его карманах. Неизвестные вражеские шпионы, снующие по горам и угрожающие бандитским делишкам, Грина волновали, но огромная армия его уже не касается. Он знает, что теперь у «третьих» заботы будут поважнее, чем выкуривать из Стены бандитов. Он заберется в будку, словно пес, и станет огрызаться оттуда. Не больше. Прости, но это так.
Леоний молча опустил голову, затем резко поднялся и вышел из палатки.
Грин сидел на валуне, покуривал трубку и беседовал с хмурым велетрийцем с обезображенным лицом.
— Танос Грин, — уверенно произнес Леоний, приблизившись, — нужно поговорить.
Главарь выпустил дым, лениво взглянул на Лайарона:
— Пошел вон.
Такой ответ Леонию не понравился, но пришлось стерпеть.
— Если мы хотим хоть как-то повлиять на ситуацию, то должны атаковать «третьих» как можно скорее, — объявил он.
— Кто тебе сказал, что мы собираемся атаковать?
— Значит, все, что ты обещал, — брехня и вы просто снова расползетесь по своим тихим, уютным щелям?
Леоний ожидал, что суровый бандитский главарь рассвирепеет, но тот лишь с интересом глянул на бывшего ученого, словно увидел его впервые:
— Слушай, а зачем тебе это нужно? Отправляйся домой со своей красавицей женой и живи себе в удовольствие. Ты же не солдат, не воин и не лихой горец, на кой бес тебе все это?
Леоний решил говорить начистоту. С бандитами это частенько проходило.
— Если наша смешанная армия поможет армиям Велетрии и Хоты, то это заставит многое обдумать. Это может стать новым этапом в нашей истории. Мы объединимся и создадим единый народ без вражды.
Грин поднял бровь и в голос расхохотался:
— И ты думаешь, что я буду заниматься этим дерьмом? — Вдруг главарь мигом стал серьезным, и на его лице появилось одно из тех выражений, с каким обнаруживают червей в яблоке. — Да мне плевать на это. События развиваются не так, как предполагалось, так что я теперь и пальцем не шевельну. И уж тем более не собираюсь идти на поводу у таких, как ты. Я вас не перевариваю. Не люблю я таких, забивающих голову всем, до кого дотянутся. Один уже накликал на хотов достаточно беды, проповедуя, что мы чужаки на этой земле. Тоже был идейный и тоже приставал со своей «правдой». И во что это вылилось? Мою мать убили только за то, что она была хоткой. Убирайся, пока я не разделался с тобой!
Закончив тираду, Грин очень быстро успокоился, снова откинулся на камень и приложился к трубке.
Но Леоний просто так сдаваться не собирался. Внутри заклокотало возмущение, побеждающее здравый смысл. Ох, поплатится он когда-нибудь за свою безрассудность! Может быть, даже сегодня. Но не отступится.
Лайарон сделал шаг вперед и громко объявил:
— В таком случае я бросаю тебе вызов, Танос Грин!
Огромный хот подавился дымом:
— Что?
— Победитель станет главарем этой… армии.
Молчавший прежде велетриец хмыкнул.
— Ты не можешь бросать ему вызов. Ты не житель Скалиона, не искатель удачи, — заметил он спокойно.
— Я вот уже больше двадцати лет живу в Стене, — огрызнулся Лайарон. — А если для того, чтобы стать лихим горцем, я должен еще кого-то прикончить, то могу сейчас же пристрелить тебя.
Бандит улыбнулся:
— Забавный малый.
Грин почесал бороду.
— Я соглашусь, если ты при Зариене, — он кивнул на собеседника, — поклянешься, что если останешься жить, то вместе с тобой моей рабыней станет и твоя жена.
— Это решать только ей самой, — тут же ответил Леоний. — Она — дочь горца и знает обычаи. Ты не тронешь ее без разрешения.
Танос выпустил новое колечко дыма.
— Хрен с тобой, я прикончу тебя, если ты так хочешь, а уж потом разберусь, что делать с твоей красоткой. Слышишь, Зариен, я принимаю его вызов!
Тот ухмыльнулся и кивнул.
— Сегодня на закате, — буркнул Леоний.
— Идет.
Где-то далеко в предгорьях рвались бомбы. Эхо канонады блуждало по скалам, и порой казалось, что взрывы звучат повсюду.
Леоний стоя у скалы, осматривал револьвер. Крутанул барабан. Тот весело затрещал быстрыми, четкими, ровными щелчками. Лайарону нравился этот звук. Пальцы теребили тот единственный патрон, которому суждено будет решить исход схватки.
Новость о предстоящем зрелище разлетелась по лагерю со скоростью шторма, и ущелье быстро заполнилось зрителями. Но Грина видно еще не было.
Как не было и Деры, хотя она наверняка слышала о поединке. Жену можно было понять: такая выходка мужа! Но она придет.
Зато откуда ни возьмись появился взволнованный Бадвоир:
— Ты спятил?! Уже второй раз выкидываешь такие штуки! Если в первый раз повезло, то теперь может и не прокатить, приятель. — Юркий пройдоха энергично размахивал руками и орал на все ущелье, здорово напоминая горную макаку, какие водятся в северной части Стены.
— Все в порядке, я знаю, что делаю, — спокойно ответил Леоний.
— Да ладно! Тогда просто пусти себе сейчас пулю в башку и заканчивай представление, — скривился Бадвоир. — Ты ведешь себя как идиот. Ты же видел, каков Танос в деле.
Но тут появился сам главарь, и Бадвоир, вздохнув, отошел в сторону.
— Готов сегодня подохнуть, дурак? — прорычал здоровенный хот, ткнув Леония в подбородок длинным дулом револьвера.
Лайарон откинул руку Грина в сторону.
Танос ухмыльнулся и медленно зашагал в противоположный край живого коридора.
— Освободить пространство, — гаркнул тот самый велетриец, что стал свидетелем вызова. На этот раз он выполнял обязанности судьи: тот древний старик остался, по всей видимости, помирать дома. Впрочем, зрители расступались и без его напоминания: словить шальную пулю не хотелось никому.
— Напомни условия, — крикнул судье Леоний.
Велетриец оглянулся на Таноса и четко заговорил:
— Поединок проходит по обычным правилам за право быть главой и нашим предводителем, на что обе стороны подтвердили свое согласие.
Судья смог выдержать серьезную мину, но остальные присутствующие не оказались столь же любезны. По толпе пробежали откровенные издевательские смешки.
Леоний хмуро вогнал в барабан пулю. Вот уж точно — дурак. И с чего он взял, что, даже если случится чудо и ему удастся пристрелить этого верзилу, остальные пойдут за ним, как дрессированные собачки за уличным жонглером? В лучшем случае его с женой отпустят, но скорее всего просто разорвут на части. И все же отступать было уже поздно.
— Сходитесь до линии напротив меня, стреляете в любой момент, в случае промаха продолжаете движение, можете торговаться или стать рабом, — скороговоркой отчеканил судья, после чего замолчал и отступил на пару шагов.
Все. Началось.
Леоний поднял револьвер и медленно двинулся на противника. Грин с улыбкой на лице также зашагал вперед, не поднимая оружия.
— Ну, стреляй, ублюдок! — крикнул он. — Не бойся, я не убью тебя, ты станешь моим рабом. Ты и твоя жена.
Но Леоний не стрелял. Он еще тогда понял тактику здоровяка. Грин давит на противников своей репутацией бессмертного убийцы, заставляя их нервничать и стрелять раньше времени. Но если не повторять их ошибки, если выждать, что будет он делать тогда?
И уже через десять шагов Лайарон понял, что принял верное решение. Даже на приличном расстоянии он видел, что Танос заволновался, дрогнув, неуверенно поднял руку с револьвером. Приближалась точка, с которой даже неопытный юнец сумеет попасть туда, куда пожелает, а Леоний стрелять умел.
Еще немного. Главное, не упустить момент.
Но Леонию не хватило скорости. Вот так, глупо, просто не хватило скорости. Сообразив, что его уловку раскусили, Танос за долю секунды взметнул револьвер и выстрелил.
Пуля ударила Леонию куда-то под грудь, словно мощный кулак. Он сам не сообразил, как оказался спиной на земле. Дыхание перехватило, внутри все сжалось, подобралось, в голове помутнело. Казалось, вот-вот он потеряет сознание. Выстрелил он сам или нет, Лайарон не помнил.
— Вот и все, — хмыкнул Танос, крутанув револьвер и пряча его в кобуру. — Он уже не встанет.
— Не все, — раздался уверенный женский голос откуда-то из толпы.
Первые ряды шевельнулись, и из них вышла Дера Сивия. Вместо того чтобы кинуться к раненому мужу с причитаниями и рыданиями, она медленно подошла и подобрала его револьвер.
— Выстрел за Леонием. Ты собирался в случае победы взять меня в рабыни, так и ответ держи перед нами обоими.
— Пошла отсюда, шлюха! — рыкнул судья.
— Заткнись, — буркнула Дера, даже не удостоив его взглядом, и это было произнесено таким тоном, что тот заткнулся.
— Это не совсем по правилам, красотка, — бархатным голоском пояснил Танос. — Неужели ты думаешь, что я сейчас просто так подойду к тебе и позволю меня пристрелить? Но я готов отойти от обычаев и провести вторую дуэль подряд при условии, что ты в качестве моей рабыни проявишь всю благосклонность, какую оказывала этому полудохлому мерзавцу. Я могу заставить тебя, но мне было бы приятней если…
— Согласна, — отрезала Дера, развернувшись и направившись к исходной точке.
Грин также вернулся, по пути загоняя в барабан новый патрон.
— Готовы? — лениво поинтересовался судья.
— Да, — ответил Танос.
Дера промолчала.
— Начали!
И тут же грохнул выстрел, многократно повторенный горами.
Подрубленным деревом великан Грин рухнул на спину. Его лоб «украсило» небольшое красное отверстие.
Зрители замерли. Установилось такое молчание, что стало слышно журчание родника в нескольких десятках метров.
— Сто пятьдесят шагов, — глухо произнес велетриец-судья, нарушая молчание, — из револьвера… в лоб.
— Я Дера Сивия, дочь Тора Сива по прозвищу Коготь! — громко и отчетливо произнесла женщина. — Я знаю лихие законы и готова стреляться здесь и сейчас со всеми, кто воспрепятствует походу. Ну? Кто следующий?
Желающих не оказалось. Подобная меткость вызвала уважение, а что касается слабого пола, так история Великой стены сохранила точные сведения о трех женщинах-разбойницах, которых уважали и боялись самые влиятельные бандиты.
— Ладно, Дера Сивия, все по чести, — кивнул велетриец-судья. — Конечно, в главарях тебе, да и твоему муженьку, делать нечего, но обещание свое мы исполним. Ну как, мужики, повоюем немножко?!
— Повоюем!
— А то ж!
— С чего ж не подраться!
— Разомнемся!
— Да и трофеи не лишние!
Мужчины вокруг одобрительно загомонили и закивали. По сути, всем им было не важно, отправят их в бой или нет. Пострелять они всегда были готовы.
Как только толпа начала расходиться, Дера сделала то, что ей уже давно не терпелось сделать. Она подбежала к раненому мужу и склонилась над ним. Сохранявший сознание из последних сил Леоний посмотрел на жену, улыбаясь побелевшими губами.
— Ты у меня молодец, — прошептал он.
— А ты все тот же наивный дурачок, каким я тебя встретила, — ответила она, и только Лайарон мог заметить, что в глазах жены спрятались давно просящиеся наружу слезы. — Принесите кто-нибудь носилки и подготовьте палатку со всем необходимым. Мне понадобятся еще два помощника, чтобы извлечь пулю.
Все тот же велетриец-судья распорядился выполнять, а затем подошел к Дере:
— Кстати, это… ты извини за оскорбление. Я готов заплатить за него деньгами когда пожелаешь.
— Готовьтесь к бою! — рявкнула Дера в ответ.
3
Пуля по касательной угодила в наплечник врага и вильнула в сторону. Воин даже не обратил на это внимания, он вскинул палаш и устремился на Рекса.
Карн попытался выстрелить еще раз, но патронов в винтовке больше не осталось. Закинув пустое оружие за спину, «мертвец» выхватил оба револьвера. Две пули угодили в лицо, и противник рухнул, раскинув руки, но за ним появился другой, а там и третий.
Рекс успел уложить четверых, когда патроны закончились и в револьверах. Спотыкаясь о камни и трупы, скользя по мокрой грязи, Карн медленно пятился, пытаясь набить винтовку спасительными патронами.
Новый враг напал сбоку. Над головой хота блеснул клинок, и Рексу ничего не оставалось, как подставить под удар винтовку. Патроны вылетели из руки. Противник криво усмехнулся и сделал новый выпад. На боку у Карна висел кинжал, но против сабли и ее опытного владельца оружие представлялось сомнительным.
Не раздумывая, «мертвец» кинулся на врага, пытаясь ухватить того за руку с клинком. Оба рухнули в грязь, соскользнули и покатились в окоп. Хот навалился всем телом, пытаясь сковать движения врага. Краем глаза он видел нацеленное на него острее, рванулся вбок, но враг держал крепко, а грязь не давала надежной опоры. И вдруг левая рука «мертвеца» нащупала кинжал в ножнах врага. Рекс выхватил его и нанес удар сбоку под ребра. Противник замер, тело его напряглось, но тут же расслабилось и потяжелело.
Выбравшись из-под трупа и чуть отдышавшись, Карн принялся быстро перезаряжать все имеющееся у него оружие. Рядом он обнаружил тело хота, зарубленного ранее, заложил револьверы погибшего за пояс, подобрал вторую винтовку, поднялся из окопа, намереваясь пробиваться к своим.
Очень скоро Карн обнаружил, что линии фронта нет. Ни с велетрийцами, ни с «третьими». Повсюду кипела рукопашная, и лишь кое-где редкими кучками отстреливались отдельные остатки континентальных армий.
Карн посмотрел в сторону палатки Торона. Вместо нее высилась горка причудливых доспехов «третьих». Но чуть в стороне он заметил высокий стяг Клана, вокруг которого плечом к плечу стояли выжившие «мертвецы» во главе с Тороном и палили сразу во все стороны.
Карн улыбнулся. Ему нужно туда.
Выбравшись из окопа и встав во весь огромный рост, Рекс двинулся к товарищам. То одна, то другая винтовка в его руках огрызалась на валивших врагов. Он не прошел и ста метров, как обе они полетели в стороны и их место заняла пара револьверов.
Еще немного, и он дойдет. Там, конечно, будет несладко, но Карн предпочитал подохнуть рядом с флагом клана «Царская смерть», если уж можно выбирать.
И вдруг сразу три бомбы обрушились с неба на кучку «мертвецов», островком стоявших среди бушующей битвы. Стяг содрогнулся и медленно завалился в грязь, точно подрубленное дерево, Рекс непроизвольно вскрикнул и побежал.
Когда дождь стремительно разорвал клубы дыма, возле лежавшего стяга валялись бесформенные окровавленные тела. Клан «Царская смерть» во время всего двухнедельного боя нес страшные потери и вот теперь был уничтожен. Одним ударом.
Карн остановился, молча уставившись на трупы товарищей в нескольких метрах от себя. Душу неожиданно и очень больно обожгло одиночеством. Все. Ни друзей, ни Клана, ни смысла существования Рекса Карна.
Ступор чуть не стоил ему жизни. Налетевший на Рекса противник взмахнул сразу двумя клинками, но тут же будто споткнулся и шлепнулся в лужу. За спиной у него с винтовкой наперевес стоял белокурый солдат. Рекс неопределенно кивнул. Велетриец, заметив, кого ему довелось спасти, смущенно отвернулся и поспешил прочь. Следующего врага Рекс встретил уже в полной готовности. «Мертвец» всадил в его тело две обоймы, словно тот лично был в ответе за смерть Клана. Бросив и эти револьверы, Рекс достал два других. На этот раз объектом его гнева стал дирижабль-убийца, продолжающий медленно плыть над сражением.
Как заметил Карн, летучие машины в последние минуты спустились ниже, опасаясь попасть в своих и стараясь сбрасывать бомбы прицельнее. Он воспользовался этим и сделал несколько выстрелов. Бесполезно. Нужно было стрелять точнее. Рекс поискал глазами винтовку. Нашел. Зарядил. Прицелился, раздумывая, куда бы так попасть, чтобы эта «птичка» грохнулась. Он повел стволом. В баллон стрелять было бесполезно, Рекс не знал, что за газ внутри, но он явно не взрывоопасный, так как некоторые солдаты на его глазах попадали в баллон и ничего не происходило. Винты? Бессмысленно. Паровой котел? Защищен. Нет, ружьем «птичку» не возьмешь.
Рекс осмотрелся. Его внимание привлекла пушечная батарея. Волна штурмующих уже прошла через нее: три пушки из четырех были перевернуты, артиллеристы перебиты. Но одна пушка осталась. Карн кинулся туда.
Пушка действительно оказалась цела. В нее мигом отправился снаряд. Рекс схватился за рукоятки механизма наводки. Он стрелял из пушек пару раз, причем получалось неплохо. Поискал глазами тот самый дирижабль. Ага, вот он висит, забрасывая бомбами группу отступающих велетрийцев. Расстояние приличное, так что сильно задирать дуло не пришлось. Попался, голубчик… Пушка содрогнулась, расплескивая грязь, из казенной части вывалилась дымящаяся гильза, но все внимание Рекса сосредоточилось на снаряде. Тот пролетел совсем близко, однако летающую машину не задел.
Зато выстрел привлек внимание крупного вражеского отряда, направившегося к пушке. Рекс положил рядом винтовку и оставшийся револьвер. Отправил в орудие новый снаряд. Скорректировал прицел. Проклятый дирижабль парил там же, так что теперь попасть в него оказалось просто. Снаряд угодил прямо в гондолу. Страшный взрыв, произведенный находившимися на борту бомбами, и разрывом парового котла, разнес гондолу в клочья. Пылающие обломки рухнули на землю. Вспоротый баллон покорежился, как-то весь собрался, отлетел чуть в сторону и резко спикировал вниз.
Злобно усмехнувшись, Рекс подобрал оружие, пальнул несколько раз в бегущих на него врагов и кинулся прочь.
Корийен выпустил три последних патрона и сполз спиной по обломку скалы, перезаряжая винтовку. Вода струйками сбегала с капюшона плаща, застилая видимость. Приходилось то и дело стряхивать ее.
Мимо спешил знакомый генерал-охранник, имя которого он, впрочем, не помнил.
— Уходим, магистр, строй прорван, все отступают.
— Отступают? — прорычал Корийен, передернув затвор курковой скобой. — Нет, мой дорогой полководец, наши войска не отступают. Они бегут. Бегут так быстро, что забывают даже оборачиваться, чтобы отстреливаться.
Генерал махнул рукой, и поспешил дальше.
Корийен высунулся из укрытия.
Бывшая велетрийская армия рассыпалась по полю, смешавшись с хотской. Солдаты по одному или маленькими группами пытались вырваться из этой мясорубки. Насколько хватало глаз, повсюду сновали люди, повсюду слышались крики, стоны, отдельные выстрелы. Многие велетрийцы были настолько ошеломлены, что бежали не к Стене, а в глубь Хоты, лишь бы только убраться подальше.
Корийен стиснул зубы и принялся методично отстреливать снующих вокруг врагов. Мозг сверлила лишь одна мысль: что же теперь будет? И чем больше она занимала голову магистра, тем отчетливей он понимал, что не хочет этого знать. Не желает видеть, как чужаки грабят его страну, как привычный мир рушится безвозвратно. Нет, он останется здесь. У него много патронов, он нашел хорошее укрытие, и он будет сидеть здесь и убивать столько, сколько сможет, а потом погибнет. И этот кошмарный сон окончится.
Первое время одинокий боец, засевший в тылу наступающих войск, не слишком беспокоил «третьих», но вскоре он успел настолько надоесть, что на его уничтожение отрядили сразу дюжину воинов.
Корийен проверил патроны. Хватит ненадолго. Мысль о смерти перестала казаться хорошей. В честном бою — замечательно, но ожидать неминуемой расправы… идти, как овца на заклание…
Магистр бросил взгляд на скалы позади. Отойти к ним и затеряться в бесчисленных проходах. Ищи потом «чистильщика»! Но тут же одернул себя. Это уже похоже на бегство, никогда Корийен этого не делал и слишком стар, чтобы начинать. Он назло себе решил пробиваться на северо-запад и даже усмехнулся: возможно, ему удастся с боями пройти дальше, чем всей велетрийской армии.
Выскочив из укрытия, он вскинул винтовку и двинулся к поставленной цели. Через полчаса магистр сумел с тыла добраться до линии наступления врагов. «Третьи» больше не сражались, они охотились. К тому же серая пелена дождя серьезно уменьшала обзор.
Оценив ситуацию, Корийен решил, что можно попытаться пройти насквозь, оказаться впереди вражеских рядов, оторваться и попробовать собрать хотя бы небольшой отряд для дальнейшего отхода к Велетрии. Если бегущие увидят, что к родным землям прорывается организованный отряд, они могут присоединиться к нему. Главное, постараться увести как можно больше солдат, чтобы сохранить костяк для новой армии. Глупая идея? Может быть, зато это хотя бы какое-то осмысленное действие.
Корийен набрал пять револьверов и две винтовки, но даже с таким приличным арсеналом патроны заканчивались катастрофически быстро. Для пущей уверенности он подобрал саблю погибшего врага, рассчитывая, что сможет ею распорядиться: Орден очищения в свое время разработал эффективную систему боя на ножах, чтобы в рукопашной схватке «чистильщик» ни в чем не уступал «мертвецу», шансы были.
Возможность применить клинок скоро представилась. Здоровый дикарь метнулся к магистру в тот момент, когда беспомощно щелкнули оба револьвера. Корийен в самую последнюю секунду успел выхватить саблю. Противник был вооружен мощным тесаком.
«Лучше бы попался парень с эспадоном», — метнулось в голове Корийена. За время боя… хотя нет, скорее бойни… «чистильщик» научился выделять из общей массы «третьих» отдельные группы со своими особенностями. Впрочем, сейчас это не имело значения. Слегка оторопев от сабли в руках врага, дикарь нанес осторожный удар. Его техника существенно отличалась от велетрийской, в хлестком, быстром и умелом выпаде чувствовалось мастерство. Да еще у велетрийца была сабля вместо привычного ножа. Однако Корийен сумел отразить удар, пусть неуклюже, но эффективно.
Враг поднял бровь. Двинулся в сторону. Корийен также чуть сместился и пошел в атаку. Несколько мощных ударов не достигли цели — тяжелое непривычное оружие не позволяло в полной мере проявить выучку. Сообразив, что перед ним дилетант, дикарь хмыкнул и выдал такую серию, что только молниеносная реакция и чудо уберегли Корийена от ран серьезней, чем три пореза на руках и ноге.
Понятно, еще парочка подобных выпадов, и «чистильщику» придет конец. Он скинул капюшон и пригладил мокрые волосы. Нужно было срочно что-то придумать. Решение пришло мгновенно. Левой рукой он выхватил из кобуры пустой револьвер и навел на врага. Дикарь опешил, он уже насмотрелся, на что способны эти странные малютки. Опустив тесак, он сделал шаг назад. И в эту секунду Корийен совершил длинный выпад правой рукой. Сабля пробила короткую кольчужную куртку и вошла в живот. Дикарь поперхнулся, посмотрел на своего убийцу и повалился в грязь.
Расправившись с врагом, Корийен заново перезарядил оружие и двинулся дальше.
Пройти ряды «третьих» он сумел только на характере, сил уже не осталось. Оказавшись на передовой, Корийен осознал, что нежданный противник не собирался просто разбить континентальные армии — он пришел сюда уничтожить их на корню.
Магистр с ужасом обнаружил, что левый фланг «третьих», не отвлекаясь на вылавливание беглецов, форсированным маршем продирался в обход разбитых частей. Нетрудно было догадаться, что с правого фланга происходило то же самое. Континентальные войска оказались в мешке, и им из него уже не выбраться.
Не выбраться, похоже, и Корийену Сальмадорскому. Патроны давно закончились, не было их и в патронташах валявшихся кругом трупов. Континент сделал все, что мог.
С саблей в руках магистр брел под ливнем, смывающим с него кровь, пот и надежду. Вот теперь стало все равно. Первый же встреченный враг мог расправиться с магистром Ордена, как с барашком, и такой нашелся, даже два.
Пара дикарей наткнулась на Корийена случайно. Он просто вырос перед ними из водной пелены. Сальмадорский попытался пугнуть их пустым ружьем, но, по всей видимости, оказался не первым, кто прибегал к этой уловке. На секунду дикари замерли, но, когда выстрелов не последовало, ухмыльнулись и двинулись на «чистильщика». Тот вскинул саблю… и вдруг заметил на лицах противников изумление. Обернулся…
Перед ним стоял паровой броневик — одна из тех хотских машин, что так лихо шуровали среди велетрийских войск во время атаки обходных частей, ведомых Корийеном и полковником Даронским. Из бойниц высунулось сразу пять винтовок. Раздался залп, и оба дикаря рухнули наземь.
— Господин! — прокричал велетрийский юноша, высунувшийся из люка. — Сюда, господин!
Мальчонка показался Корийену знакомым. Недолго думая, он подбежал к бронемашине и юркнул внутрь. Саблю по пути он выкинул и тут же об этом пожалел: в чреве броневика кроме неуловимо знакомого велетрийца сидело шесть хотов. И один из них был прекрасно знаком магистру.
— Карн, — выдохнул он, присаживаясь на узкое неудобное сиденье. Что это? Роковая случайность или его искали? Хотя вряд ли в этом хаосе можно надеяться найти кого-то конкретно. И что, теперь он в плену? В любом случае от Корийена никто не дождется даже беспокойства, не то что страха. — Последнее время ты успел мне надоесть, как кость в горле.
Пятеро хотских солдат, окружавших Рекса, угрожающе шевельнулись, но магистр не обратил на это внимания.
— Твое появление здесь также неожиданно для меня, — приветливо отозвался «мертвец», вытирая пот с лица. Из-за парового котла внутри броневика было ужасно жарко. — Добро пожаловать на борт, магистр.
— Магистр уничтоженного тобой Ордена.
Карн стал серьезным:
— Война, Корийен. И ты это знаешь. Не беспокойся, за твой Орден отомстили. Клана «Царская смерть» тоже больше нет.
— Почему «тоже»? — «Чистильщик» изогнул бровь. — Большинство погибло, но жива традиция, жива вера… жив магистр. В Велетрии хватит достойных пополнить ряды легендарного Ордена очищения.
Рекс так и не понял, провокация ли это, бахвальство или самооправдание. Но он вдруг осознал, что согласен со словами вечного оппонента. Полностью согласен. Хорош же «мертвец» Карн! Что, испугался ответственности? Остался один и поднял лапки? Ведь Рекс Карн жив, а по традиции старейший «мертвец» становится стражем Клана. Значит, теперь он — страж и он отвечает за судьбу «Царской смерти». Готов ли он принять это? Да какая разница! Он обязан, и он примет.
— Я как старейший… и единственный… боец клана «Царская смерть», а потому являющийся главой и стражем, приветствую магистра Ордена очищения на первой неформальной встрече такого уровня. — Рекс улыбнулся и протянул Корийену руку.
— Я перережу тебе глотку при первом удобном случае, — прорычал тот, не шелохнувшись.
Хотские солдаты зароптали, медленно поднимая оружие, но в этот момент отчаянно заголосил велетриец-машинист:
— Стреляйте, стреляйте! Они обступают!
Где-то рядом прогремела серия взрывов.
— Что это? — поинтересовался Рекс, устраиваясь у бойницы.
— Их бесовы летающие аппараты, — отозвался водитель. — Нам повезло, что сегодня погода неважная, был бы ясный день, эти «птички» принесли бы куда больше вреда.
— Еще больше? — хмыкнул «мертвец».
Машину кидало из стороны в сторону, и пассажирам приходилось то и дело хвататься за что ни попадя, отрываясь от стрельбы.
Корийен продолжал сидеть напротив палящих из бойниц воинов. У него не было ни патронов, ни оружия, а попросить… вряд ли они дадут. Он глянул в бойницу со своей стороны.
— Дайте винтовку, я помогу, — пробормотал он.
— Что? — переспросил Рекс, хотя все прекрасно слышал и с первого раза.
— Если хотите, чтобы я помог, дайте винтовку, — твердо повторил Корийен.
— Обойдемся, — буркнул молоденький солдат в разорванном кителе.
Карн молча схватил одно из запасных ружей, стоявших рядом, и сунул «чистильщику», после чего отсыпал и горсть патронов.
— Помнишь, как тогда? Временное перемирие.
— Жаль, что я тебя тогда не прикончил, — процедил Корийен, заряжая ружье.
Рекс внимательно посмотрел на велетрийца. Хватит ли у него глупости пальнуть сейчас в спину «мертвецу»?
Щелкнув затвором, Корийен поднял голову. Перехватил взгляд хота. Голубые глаза сузились.
— Разберемся со всем позже, — буркнул он.
— Договорились. Типилион, держи курс к северу.
Припавший было к бойнице Корийен обернулся:
— Типилион? Механик Ордена? Я вспомнил тебя. Ах ты ублюдок!
Парнишка дернулся, словно от удара кнутом, но не обернулся и промолчал.
— Хватит орать, этот малый нам всем жизнь спасает! — огрызнулся один из солдат.
— Замолчи! — обрезал Рекс. — А вы, магистр, не торопитесь обличать. Я все расскажу вам, но позже.
— У спецов свои дела, — буркнул хотский солдат другому.
Рекс и Корийен оглянулись одновременно.
Ливень поутих, отчего видимость с флагманского дирижабля значительно улучшилась. И сразу же стало понятно, что сражение окончилось, и окончилось полной победой.
Части, охватывавшие противника с флангов, соединились, и остатки континентальных армий оказались в «котле». Осталось их только добить, лишив Большую землю войск окончательно. Этим, собственно, островитяне и занимались. Очень немногим удавалось вырваться из окружения, большинство метались то в одну, то в другую сторону, натыкались на островитян и либо гибли, либо снова бежали куда глаза глядят. Выстрелы звучали все реже.
Ривиодо склонился за борт и удовлетворенно пригладил усы. Происходящее внизу очень смахивало на бойню, но тем хуже для врагов. Зря он так беспокоился по поводу огнестрельного оружия и нарезных пушек — местное население оказалось жалкими воинами, которых могли бы разбить даже крестьянские ополчения с вилами наперевес.
Но тут подозрительно оживился правый фланг, прижатый к горам. Ривиодо поднял подзорную трубу.
Что за чума?
Из горных расщелин высыпало несколько сотен воинов и обрушилось на расслабившийся уже было фланг. Массированным огнем они тут же рассеяли два ближайших к ним отряда, образовав в окружении приличную брешь, но дальше не пошли. Вместо этого бородачи заняли оборону, не позволяя войскам островитян вновь сомкнуться.
— Это кто? — хмуро поинтересовался Ривиодо у Сальды, также взиравшего на безобразие, творимое по флангу, в подзорную трубу.
— Похоже, что разбойники из Стены, — ответил тот.
— И какого морского дьявола им нужно? Ты говорил, что этим мерзавцам нет дела до остальных.
Самон пожал плечами. Да уж, что тут можно сказать?
Две стихийные контратаки с разных сторон бандиты отразили без труда. Но Ривиодо не мог понять их цели, пока над образовавшейся брешью не взметнулось два огромных, явно самодельных стяга — хотский и велетрийский.
— Вот ублюдки! — вырвалось у Великого князя.
Затея горцам удалась: отчаявшиеся вырваться из окружения солдаты, завидев родные флаги, ринулись в брешь с новыми силами. Многие из тех, кто уже не собирался сопротивляться, на ходу подбирали оружие убитых и возобновляли бой. Теперь им было к чему стремиться, впереди замаячила цель. Разбитые континентальные армии ускользали из ловушки, точно вода из прохудившейся лохани.
— Что прикажете делать? — спросил Сальда.
— Да бес с ними, пусть убираются, мы им сегодня так подпалили усы, что они еще долго будут сидеть, поджав хвост.
— Подпалили усы? Я бы сказал, что мы им их отрезали вместе с хвостом и тремя лапами, мой господин, — довольно произнес Сальда. — Армий у них больше нет! Они наши!
— Да, теперь нужно придумать, как заглотить кусок пожирнее и не подавиться, — пробормотал Ривиодо. — Сообщи капитану, пусть готовится к посадке. Как приземлимся, организуй сбор войск. На сегодня хватит, ночь на дворе.
Читать бесплатно другие книги:
