Трава на пепелище Истомин Евгений

Старший техник кинул на командора злобный взгляд и повернулся к Корийену:

— Магистр, даже на самый простой ремонт одного броненосца затрачивается материала как на сорок двигов. Мы не можем себе позволить такой роскоши, мы не рассчитывали на это.

— Один броненосец стоит и ста двигов, — воскликнул командор.

— Но не накануне сухопутной операции, — парировал техник, — или вы предлагаете поставить его на колеса?

«Ха, а неплохая идея», — подумалось Корийену, впрочем, нет таких крепких колес и дорог, чтобы выдержать подобную махину.

— Мы потеряли кучу кораблей и народа ради того, чтобы хотя бы один пехотинец вышел живым с противоположной стороны Стены, и теперь имеем право на небольшую услугу.

— Не забывайтесь, командор, — буркнул Корийен, — мы ценим то, что совершили матросы, но и пехотинцам скоро предстоит кровавая баня, так что не стоит задаваться. Вы можете отбуксировать поврежденные суда в порт?

— Да, кроме двух — броненосца и канонерки.

— Канонерку придется оставить здесь, а на починку броненосца средства мы выделим.

— Но магистр… — взмолился техник.

— Тимир, проследи, — перебил его Корийен. — Броненосец действительно дорогое удовольствие, глупо его потерять во время пути в порт. Но помните, командор, только самые срочные работы, только те, что позволят дойти до порта Лекорс. Не более. Свободны.

Оба посетителя учтиво поклонились и вышли из комнаты. Корийен услышал, как за закрытой дверью тут же возобновился спор, постепенно затихающий в конце коридора.

На пороге появился полковник Аларон, в мирное время бывший командиром гарнизона крупнейшего города Велетрии Вионии, теперь же выполняющий обязанности адъютанта при магистре.

— Магистр Корийен, к вам какой-то шахтер. Говорит, что он вроде представителя на три угольных разреза к северу.

— Что ему нужно?

— Посоветоваться хочет.

— Зови.

Мощный велетриец в робе черного цвета со значком на груди, указывающим, добычей чего он занимается, прошел к столу и протянул большую мозолистую ладонь. Корийен пожал ее.

— Я, это, по какому вопросу, — пробасил шахтер, теребя в руках кепку, — наши интересуются… тут войска… все дела… об окончании работ нам ничего не сообщили… вы, это, солдаты, а мы-то… то есть я хочу узнать, можно нам подготовиться, хотя бы транспорты выделить, чтобы в случае чего…

— Боевые действия планируется вести на территории Хоты, — коротко ответил Корийен.

— Планируется-то оно… может быть. Вот только и мы планируем добыть иногда одно количество, а на твердый камень наткнемся — и все планы к бесам…

Корийен вздохнул:

— Свободных транспортов нет, но я дам задание, чтобы придумали что-нибудь насчет вас.

— Хорошо… вы дайте задание, пусть что-нибудь… спасибо. Всего доброго.

Шахтер откланялся, надел кепку и вышел.

Корийен позвал адъютанта и поручил найти кого-нибудь, кто мог бы успокоить работяг.

В этот самый момент в кабинет ворвался Филион Ромалийский, последнюю неделю координирующий расстановку войск. Вот этого посетителя Сальмадорский действительно ждал.

Поспешив отправить адъютанта, Корийен выставил на стол бутылку вина и два бокала. Быстренько разлив напиток, магистр выжидающе уставился на Филиона:

— Ну, рассказывай.

— Готово, — возбужденно заговорил пожилой «чистильщик», прихлебывая из бокала, — сто семьдесят тысяч солдат встали на позиции по южному флангу, остальные войска расположились вдоль всей Стены, как и планировали. Против нас на направлении южного ущелья не больше ста тысяч хотов. Разведчики докладывают, что их позиции нашими артобстрелами хорошо потрепало. Три форта разрушено, пушек побито не меньше трех десятков, полевые укрепления перерыты, словно мотыгами.

— Тебя послушать, так наши войска вообще просто прогуляются к хотской столице.

— Этого я не говорил. Живой силы уничтожено, к сожалению, немного. Хоты достаточно сообразительны, чтобы прятаться. — Спец улыбнулся. — Впрочем, кто бы сомневался.

— Итак, когда мы можем начать наступление?

— Да хоть сейчас.

— В таком случае завтра. С рассветом. — Корийен кликнул адъютанта: — Собирай штаб и старших офицеров. Да, и про короля не забудь.

Юный король находился в ближайшем крупном городе Фьолинэле в гостях у одного из богатейших велетрийских олигархов, владевших четвертью рудников по добыче железа. До Вотолона он мог добраться часов за пять, так что у Корийена оставалось время спокойно обсудить планы с офицерами без помех.

Когда король появился в комнате Корийена, совет был окончен и тот уже остался наедине.

— Доброй ночи, магистр, — заплетающимся языком проговорил монарх, отчего можно было понять, что он изрядно навеселе. — Мне сообщили, что атака начнется совсем скоро, я требую, чтобы впредь все важные решения принимались с моим участием.

Корийен оторвался от карты, разложенной на столе, и спокойно ответил:

— Об атаке мы принимали решение со штабом, Первосвященник. Не думаю, что стоит разводить в армии бюрократию.

— Это моя война, магистр, и я обязан принимать участие…

— С вашего позволения, хочу заметить, что это война Велетрии.

— О, как разбаловал Орден мой дражайший покойный родитель, — злобно протянул король, — если уже второй магистр осмеливается перечить королю. Ну ничего, я сумею справиться с этим, как уже справился один раз.

Ситион вдруг закрыл рот и внимательно посмотрел на магистра: не понял ли тот чего лишнего? Но Корийен, к счастью, слушал короля вполуха, снова склонившись над картой.

— Я надолго надел корону, и со мной лучше дружить, магистр. Завтра доложите о развитии событий. — Король развернулся и вышел, слегка покачиваясь. На улице запыхтел паровой транспорт.

Корийен злобно посмотрел на дверь. Ну вот, ничего страшного не произошло. Этот пацан хоть и заносчивый молокосос, но не такой дурак, чтобы всерьез ссориться с главой Ордена накануне сражения. Корийен удержал пьяного Ситиона в узде сейчас, значит, сможет это делать и впредь.

Магистр свернул карту, потушил газовый фонарь и плюхнулся на небольшой диванчик прямо в одежде и сапогах. Нужно вздремнуть немного перед восходом, завтра трудный день.

Рекс Карн лежал на крыше бронированного транспорта и смотрел на мириады звезд, помигивающих в ночном небе. Знакомые созвездия сплетались в причудливые узоры с теми, чьи названия он успел позабыть. От многочисленных походных костров тянуло дымом, напоминающим запах паровоза и долгой дороги. Как хорошо было трястись когда-то в вагоне, несущемся на восток, разглядывать беззаботных пассажиров и чувствовать себя этаким защитником симпатичных дамочек-попутчиц.

Недовольно перевернувшись на бок, Рекс начал разглядывать угрюмо темнеющие громадины гор, пытаясь выкинуть из головы тяжелые мысли. Негоже расклеиваться накануне боя.

Внизу негромко постукивали инструменты: молодой механик, слишком возбужденный предстоящей битвой, не мог заснуть и ковырялся в двигателе.

— Все в порядке? — спросил Рекс, не поднимаясь.

— Да, просто навожу лоск, — отозвался механик, — все должно работать как часы.

— Верно. — Рекс закрыл глаза, но и к нему сон не шел.

— Командир, а правда, что битва начнется завтра? — спросил вдруг паренек.

— Разведчики доносят, что велетрийцы зашевелились. Похоже, правда.

— Говорят, что по нам придется основной удар. А как же армии Север и Центр? Они подойдут к нам на помощь?

— Они уже нам помогли, перекинув по две трети состава и всю технику.

— А остальные? Они подойдут, если что?

— Остальные будут держать свои позиции. Слушай, ты не шпион? Еще вопрос, и мне придется пристрелить тебя.

Механик осмотрительно замолчал и продолжил возиться с двигателем.

Где-то недалеко разорвался снаряд, затем что-то ухнуло. Наверное, опять попали в один из фортов. Вот так, сто лет стоял, и… Впрочем, уже после первых попаданий солдаты покинули все три форта и расположились неподалеку. Крепкие стены пусть и серьезно пострадали, однако могли еще прикрыть несколько стрелковых взводов, а потому солдатам отдали приказ с началом вражеской атаки вернуться в развалины и вести огонь оттуда.

Рекс и до этого видел, что может натворить пушечный выстрел, но ему никогда не доводилось наблюдать результаты массированного артобстрела. Они были чудовищными. Сила снарядов стала вызывать у «мертвеца» истинный трепет.

Рядом с транспортом послышались шаги. Рекс повернул голову: прошла группа матросов. После битвы в Пеликановой бухте на берег выбралось три тысячи матросов. Некоторые отправились в ближайший портовый город Мориг, намереваясь пополнить команды военных судов, спешащих к бухте со всего хотского побережья, других развезли по госпиталям. Но около двух тысяч человек остались, и из них сформировали отдельный полк, получивший прозвище Сотарский в честь погибшего командора мужественной эскадры. Сотарскому полку выдали винтовки и поместили его в третьей линии обороны, хотя сами матросы просились в первую.

— Эй, морские волки, вы случайно не в трикл играть отправились? — крикнул он.

— Точно, — отозвался один из матросов.

— Меня возьмете?

— Конечно, «мертвец».

Игра трикл пришла на берег вместе с матросами и явилась полной неожиданностью для «мертвеца». После первого же кона он втянулся всерьез и надолго.

Игра проходила при помощи карт, на одной стороне которых изображались семь видов животных: кугуары, буйволы, волки, медведи, горные павианы, дикие коты и крысы, причем карт с каждым видом было десять штук и на них кроме животного имелись цифры, указывающих количество. Задача состояла в том, чтобы собрать как можно большую стаю одного вида, при этом виды были не равны по силе изначально. Так, к примеру, на одного кугуара приходилось три волка, а на одного буйвола — три кугуара, с другой стороны, у крыс самые большие цифры, и если удавалось собрать все карты крыс, то они автоматически выигрывали, но и риск при ставке на этот вид был огромным.

Разумеется, игра шла на деньги.

Расположившись на собранном из ящиков столе, десять игроков выложили деньги и увлеченно взялись за розданные карты. Каждая смена карты влекла за собой дополнительные денежные вливания в общую кучу по центру стола.

В первом кону Рекс сделал ставку на волков, но тучный усатый матрос выбрал их же, так что проиграли оба. Затем «мертвец» решил рискнуть и собрать крыс. Для победы не хватило буквально десятка серых малюток.

В самый разгар третьего кона Карн краем уха отметил, что количество взрывов увеличилось.

А затем начался ужас.

Велетрийские корабли заухали залпами, расстреливая последний боезапас. Взрывы прокатились по всем оборонительным укреплениям. Один снаряд упал совсем близко от игрального стола. Карты разлетелись во все стороны.

— По местам! — крикнул Рекс, подхватывая винтовку. — Сейчас они пойдут в атаку! Все по местам!

Сам он бросился к расположению своего механизированного корпуса, находившегося дальше пехотных, дабы неповоротливые машины не накрыло бомбами.

Проснулись барабаны — единственный боевой инструмент хотов еще со времен Великой войны… Первой Великой войны. Сначала бухнул командирский барабан у палатки Гира Торона. Затем откликнулись остальные, и вскоре барабанная дробь слилась с гулом разрывов.

Когда Рекс прибыл в расположение, там уже суетились солдаты. Натягивая кители, они выстраивались у длинных палаток. Рекс вышел перед ними, дождался, пока все соберутся и угомонятся.

— Итак, началось. Мы ждали этого, и мы к этому готовы. Напомню, что наш корпус займет позицию на левом фланге, сразу за ручьем, и будет ожидать прорыва велетрийцев. Мы сможем развернуться только на ровной поверхности. Приказы выполнять беспрекословно. Быть быстрыми, меткими и бесстрашными. Покажите белобрысым, на что вы способны. По машинам!

Солдаты устремились к ровным рядам двигов и паровым броневикам-уродцам. Загудели моторы. Эскадроны двинулись к позициям. Рекс помахал рукой трем молодым «мертвецам», командующим тремя эскадронами двигов. Те кивнули в ответ.

Сам Карн не намеревался сидеть и ждать развития событий здесь. Оседлав двиг, он направился к огромному валуну, густо поросшему травой, там находился наблюдательный пункт главнокомандующего.

Гир Торон стоял в окружении трех незнакомых генералов из охранников и двух знаменосцев. Чуть в стороне замерла десятка гонцов на двигах.

— Ты что здесь делаешь? — буркнул страж Клана, оторвавшись от старомодной подзорной трубы, ведь одноглазому бинокль ни к чему. — А если мне понадобится атака твоими людьми?

— Тогда я смогу доставить приказ куда быстрее ваших посыльных.

Торон пожал плечами, генералы злобно сверкнули глазами, среди охранников дисциплина была куда выше, чем в свободолюбивом Клане.

— Пушки вытаскивают, — заметил главнокомандующий, кивнув на вход в ущелье. — Если бы эти треклятые корабли не отогнали нас с передовых позиций, мы бы не позволили белобрысым из Стены и носа высунуть.

Действительно, оборонительные сооружения непосредственно перед ущельем превратились в кашу, пришлось перенести первую линию обороны метров на пятьсот дальше, где сохранились более-менее целые линии окопов. Это давало атакующим простор для развертывания войск. Велетрийцы не стали выводить первой пехоту, а сразу же выкатили десяток пушек, дабы хоть как-то прикрыть наступающие войска.

Хотские пушки выдали залп по вражеским коллегам.

— Начали, — буркнул Торон.

Снаряды ударили в каменистую почву и скалы, вышибая тучи крошки. Одна из велетрийских пушек подлетела метров на пять и рухнула на вторую. Артиллеристов первой разнесло на куски, от другой, покореженной, уползали люди. Но восемь оставшихся орудий выстрелили в ответ. Особо прицелиться времени у них не было, да этого и не нужно — куда ни попади, везде хоты.

Поддержанная огнем, из ущелья выкатилась вторая партия орудий, и теперь уже они прикрывали первую, когда та отползала дальше. Затем третья партия…

Так под отчаянным огнем велетрийцы уже через полчаса смогли выставить перед ущельем свою батарею, хоть и потеряли при этом четверть орудий. Теперь снаряды рвались на обеих позициях почти с одинаковой частотой.

Наконец из ущелья высыпала темно-зеленая масса пехоты. Затрещали ружейные выстрелы.

Велетрийцы отнюдь не шли ровными рядами, как рассчитывали хоты, а быстро передвигались от укрытия к укрытию отдельными отрядами, что снижало эффективность шрапнели, на которую возлагались большие надежды.

— Передовая батарея, огонь шрапнелью, остальные — продолжать огонь разрывными, — хмуро распорядился Торон.

Один из генералов молча кивнул и направился к посыльным. Взревев мотором, гонец умчался к расположению артиллеристов.

Тем временем все новые партии велетрийцев появлялись из ущелья, точно кровь, толчками вырывающаяся из раны.

Игнорируя обстрел с двух фронтов хотских оборонительных позиций, стоявших полумесяцем, велетрийцы ударили прямо в центр. Взрывы то там, то здесь подбрасывали солдат в воздух, терзая и откидывая, словно сломанные игрушки. Шквальный ружейный огонь укладывал людей десятками. Но велетрийцы шли.

Ударила залпом передняя хотская батарея. Шрап нель хлестанула по ближайшему взводу велетрийцев, разметав его по сторонам. Но в тот же миг сразу три взрыва накрыли половину батареи.

Добравшись до вражеских окопов, велетрийцы забросали их бомбами. Но и хоты не оставались в долгу, в упор расстреливая наступавших. Кое-где уже завязалась рукопашная.

Рекс Карн вскинул бинокль, разглядывая кишащие людьми окопы. Он отчетливо видел, как сразу двое велетрийцев навалились на верзилу-хота, но великан не унимался даже после нескольких ударов прикладом и ножом. Истекая кровью, он сумел задавить одного из противников голыми руками, пока выстрел из револьвера в спину окончательно не уложил его. Другой хот, исстреляв боезапас, метнул во врага камень, однако не попал, зато у велетрийца патрон еще остался. Чуть в стороне какой-то велетриец так ловко палил из двух револьверов, пробираясь по вражеским окопам, что Рекс подумал, а не «чистильщик» ли он. Впрочем, скорее всего, просто бывший охранник. Стрелок положил четырех хотов, паля в упор, пока его самого не прикончили.

Рекс повел биноклем в поисках древка с коршуном, но того нигде не оказалось, как и бежевой рубахи «мертвеца», командующего центральным полком, на который пришелся первый удар. Чей же полк там стоял? Ах да, Рогальский. Крупный портовый город по соседству с самой столицей понес сегодня жуткие потери. Но то ли еще будет…

Вскоре уже вся первая линия обороны представляла собой копошащуюся массу из сцепившихся в резне людей. Но подошедшие с задних рядов велетрийцы решили исход дела в свою пользу. Впрочем, превосходство в числе на отдельном участке битвы не заставляло сомневаться в таком результате.

Два соседних с центром хотских полка, Наркиский и Родский, попытались перейти в контратаку. Ребята из мелких городков-соседей действовали храбро и слаженно, но засевшие в занятых окопах велетрийцы сумели остановить их. Кроме того, к месту прорыва подходили все новые части, увеличивая брешь.

— Кто ими командовал? — спросил Карн сухо.

— Тэд Лорн, — эхом отозвался главнокомандующий.

— Молодой.

— О потерях будем сожалеть потом. Центр первой линии смят, но дело еще не сделано. Когда велетрийцы увязнут во второй линии, мы сможем ударить по ним частями, оставшимися на флангах. Сообщить «крыльям» первой линии: пять взмахов моего знамени — сигнал к атаке велетрийских флангов!

— Так точно, — отозвался один из генералов и отправился к гонцам.

На этот раз к полю боя устремились уже два двига.

— Рекс, приготовь свои бронетранспорты. Как только я подам знак к атаке, попробуй перекрыть выход из ущелья хотя бы на время, чтобы наше кольцо не прорвали с тыла. Попробуем переломать кости оказавшимся в мешке частям.

Рекс Карн кивнул и поспешил к двигу.

Горн, запевший в нескольких шагах от Корийена, заложил уши. Где-то впереди отозвались остальные. Магистр шел позади трех полков, пробирающихся узкими тропами Стены с целью выйти севернее основного прорыва. Все три были набраны в Вионии, богатейшем городе континента, и экипированы соответственно, как, считай, элита. Впрочем, и задание им выдалось под стать.

Перед рядами пехоты артиллеристы катили десять средних пушек. Те время от времени застревали в обломках скал и вся процессия, состоящая из трех с половиной тысяч человек, останавливалась.

Вдалеке послышалась яростная канонада. Корийен знал, что это уже не флот, это передовые велетрийские части вышли из ущелья.

Битва началась.

Где-то еще севернее жужжали моторы, и их шум, казалось, разносился по всей Стене. Это сотня велетрийских двигов пробиралась по соседним тропам, чтобы выйти и поддержать обходные полки. Впрочем, этот летучий отряд состоял не из «чистильщиков».

— Поторопитесь! — крикнул Корийен, хотя и так понимал, что солдаты двигаются на пределе возможностей.

— Нужно было пушки позади пустить, — пробормотал шедший рядом полковник Даронский, назначенный верховодить всеми тремя полками.

— Тогда бы твои солдаты выскочили перед всем левым крылом «паразитов» без прикрытия, — ответил магистр.

Полковник угрюмо замолчал, он вообще удивлялся, почему сам магистр Ордена очищения решил составить компанию именно его солдатам. Но Корийен знал почему. Он знал то, что не сможет усидеть на месте, когда где-то там кипит бой. Он воюет вот уже много лет и лучше многих этих молокососов понимает, как вести себя в сражении. Этот обход может многое решить, а значит, он должен быть там, и пусть кто-то попробует остановить его! В штабе остались опытные генералы, они справятся, может быть, даже лучше, чем закоренелый одиночка-«чистильщик», никогда не командовавший боевыми действиями. Зачем мешать?

Вдруг впереди заголосил горн, но теперь уже не так деловито, как во время переклички, а пронзительно и тревожно. Спустя семь часов перехода они вышли на противника.

Велетрийские пушки, быстро развернувшись, ударили по хотскому батальону, прикрывающему этот отрезок Стены. Не сообразив, с какой силой ему предстоит столкнуться, видя перед собой лишь артиллерию и взвод пехоты, хотский батальон пошел в атаку. Он успел приблизиться почти вплотную и уничтожить расчет трех пушек и весь вражеский взвод, прикрывавший их, когда из узких проходов поперла основная масса велетрийской пехоты, с ходу переходя в контрнаступление. Батальон еще какое-то время упирался, но, оценив, наконец, истинное количество противников, принялся поспешно отступать.

Именно в этот момент из Стены севернее выскочил летучий отряд. Взревели моторы, словно радуясь открытым просторам, и двиги устремились на отступающих хотов. Они неслись, стреляя на ходу, затем перед самыми вражескими рядами меняли направление и, точно ручей обтекает камень, проезжали по обе стороны сбившихся в кучу врагов, чтобы потом собраться вновь и повторить атаку.

Хоты остановились, пытаясь наладить оборону, при этом они сбились в кучу, словно отара овец, тогда как всадники кружили вокруг, подобно пастушьим собакам. Хоты яростно отстреливались, но попасть в юрких всадников было сложно, зато самим всадникам и целиться особо не приходилось, они просто стреляли в сторону серой массы.

Хоты валились один за другим. Но гибли и велетрийцы. Время от времени двиги шлепались набок, взвивались в воздух, беспомощно вращая колесами, или загорались, вынуждая всадника покинуть транспорт. Несколько взорвалось. Один всадник не справился с управлением и влетел прямо в ряды хотов, сбив при этом парочку, но и ему самому подняться уже не дали.

Наконец, не выдержав, новобранцы-хоты бросились врассыпную. Отступление превратилось в паническое бегство. С радостными воплями всадники ринулись следом, отлавливая мечущихся врагов, словно на охоте.

К этому времени велетрийская пехота полностью вышла из Стены и выстроилась напротив северного наконечника хотского полумесяца.

Взглянув на вражеские войска, расположенные в паре километров впереди, Корийен с удовольствием заметил, что хотское крыло занято наступлением на правый фланг основного прорыва и обходной маневр для них остался незамеченным.

— Трубите двигам перегруппировку, — приказал он, — пусть атакуют в тыл, пока «паразиты» не сориентировались, а там уж и мы подойдем.

Рекс стоял рядом с полностью готовой к атаке десяткой стальных монстров, пыхающих дымом, и непрерывно следил за возвышающимся над командирским холмом стягом. Наконец тот энергично качнулся, отдавая приказ к началу окружения зарвавшихся велетрийцев. Откуда-то со стороны поля боя загрохотали барабаны. Сначала раздалась частая дробь, привлекающая внимание, затем мерное уханье, задающее ритм атаки.

— Поехали! Поехали! — заорал Рекс Карн, хлопая в ладоши.

Бронетранспорты окатили округу дымом и ринулись к скалам, стремясь перекрыть выход из каньона.

Рекс взобрался на валун и поднял бинокль.

Четыре хотских полка, по два с каждого наконечника полумесяца, бросились с севера и юга на растянувшиеся между каньоном и захваченным центром первой линии ряды велетрийцев. Ожидавшие подобной атаки велетрийцы спешно стали занимать оборону, стремясь ни в коем случае не позволить отрезать их от подходящих из ущелья подкреплений. На предгорной равнине, и без того испещренной воронками от взрывов и усеянной трупами, завязался новый бой по флангам велетрийского войска.

Именно в этот момент на врагов обрушилась «карновская броневая десятка», как стали называть новые боевые транспорты в армии. Рекс следил за своим детищем во все глаза. Три транспорта, как и приказал Карн, смешались с наступающей хотской пехотой, позволяя ей в случае надобности прятаться за броней. Эта тактика сразу же показала себя с лучшей стороны: взводы, укрывающиеся за машинами, в разы повышали их огневую мощь (состоящую всего из десяти винтовок) и несли гораздо меньшие потери. Остальные семь машин клином пробили оборону противника, сея вокруг смерть и панику, словно нож сквозь масло, прорывались ко входу в каньон.

Но не обошлось и без быстрых потерь. Одна из машин из-за технических неполадок остановилась прямо посреди велетрийских солдат. Хотский экипаж отстреливался до последнего, пока сразу несколько пороховых бомб не принялись рвать броню транспорта. Но хотам повезло: пробитый котел распластал вокруг столько пара, что экипаж сумел незаметно вылезти и отойти к своим, потеряв только двух человек.

В другой броневик угодил пушечный снаряд. Машина подпрыгнула и завалилась набок. В следующую секунду поврежденный паровой котел рванул, окатив кипятком ближайших велетрийцев. Те жутко заорали, катаясь по земле. Из хотского броневика никто не вылез.

Оставшиеся пять машин успешно добрались до каньона, образовав позади ровные дорожки из трупов, и принялись уничтожать артиллерийские расчеты, как самых опасных для себя противников.

В один из броневиков пушка пальнула практически в упор. Развороченную машину откинуло в сторону.

Другой броневик так плотно обступили вражеские солдаты, что ему ничего не оставалось, как ринуться на людей. Смяв не меньше десятка велетрийцев, машина забуксовала на трупах и встала, став легкой добычей для пороховых бомб.

Рекс выругался. Эх, надо было еще пару десятков состряпать, тогда был бы прок. И все же броневики слишком слабы и уязвимы, чтобы их без поддержки пехоты посылать на вражеские ряды.

Наведя шороху, но так и не сумев перекрыть выход из ущелья, оставшиеся три машины устремились к своим. Однако выскочить удалось только одной.

И все же хоты теснили врага, медленно, но верно окружая прорвавшиеся велетрийские части. Особенно удачно действовало северное крыло, откуда прорывались броневики. В проделанные машинами бреши ринулись солдаты, заставляя велетрийцев отступать практически непрерывно.

И тут Рекс услышал оживленные возгласы со стороны эскадронов двигов, ожидавших неподалеку своей очереди вступить в бой. Карн направил бинокль к тылу северного крыла, куда были устремлены взгляды всадников, и прорычал проклятья: на увлеченные наступлением два хотских полка летело около сотни вражеских двигов, но это было бы не так страшно, если бы следом не двигалась внушительная пешая сила велетрийцев.

Ударив в тыл, велетрийские летучие отряды «растеклись» вдоль линии хотских рядов, продолжая расстреливать вражеских солдат. На минуту дрогнув, замыкающие части хотов развернулись, давая отпор неожиданному нападению, но с подходом велетрийской пехоты сил одних замыкающих оказалось недостаточно. Усугубило ситуацию и то, что, почувствовав ослабление натиска, окруженные велетрийские полки перешли в контратаку.

Северное крыло сжалось, подобралось и отступило на запад, ко второй линии обороны. В этом командиров (точнее, командира, ведь бронзового коршуна второго полка на поле боя видно больше не было) трудно было винить: останься они на месте и прими бой, потери оказались бы неисчислимыми.

Оставив преследование отступающего северного крыла обходным частям, окруженные велетрийцы при поддержке свежих частей, подошедших из Стены, обрушились на южное. Последние два полка первой линии обороны, Локский и Миканский, оставшись в одиночестве, также начали отход.

К концу дня первая линия обороны была полностью смята. Но сражение только началось. Оставалось два рубежа, между которыми высились форты, пусть и изрядно потрепанные. Правда, за ночь велетрийцы полностью выведут войска из ущелья и перегруппируются, но помешать этому хоты уже не могли.

Вернувшись в штаб, Рекс застал Гира Торона в мрачном расположении духа, и все же страж клана «Царская смерть» не был бы собой, если бы позволил унынию победить разум. Взирая на сотни носилок, ровными рядами лежащих на каменистой земле и ожидающих своей очереди быть погруженными на транспорты и увезенными в города, тот беседовал с малознакомым Рексу «мертвецом».

— Из отступивших с первой линии частей организовать еще одну линию, прикрывающую нашу оборону с севера, дабы больше подобного флангового обхода у велетрийцев не получилось, — тихо и деловито вещал Торон.

— Хорошо, — рявкнул «мертвец», приложив ладонь к груди, и скрылся.

Страж Клана повернулся к Рексу.

— Как твои броневики? — спросил он.

— Восемь погибло.

— Скверная статистика.

— Да, нужны доработки, но пользы, которую они принесли, это не умаляет.

Торон пожал плечами. Машины действительно поработали на славу.

— Каковы общие потери? — поинтересовался Рекс.

— Из тридцати тысяч человек первой линии погибло девять. Еще тринадцать ранено.

— Серьезные цифры.

— Наблюдатели говорят, что велетрийцы убитыми и ранеными потеряли около тридцати пяти тысяч, так что…

Карн поразился тому, что не ощущает особых чувств, слыша эти страшные цифры. Вероятно, потому, что даже не представляет, сколько же это народу может быть на самом деле. Но взгляд на сотни носилок с копошащимися, стонущими ранеными заставлял сердце дрогнуть. А ведь это лишь малая часть…

Среди носилок метались усталые женщины в темных платьях из плотной ткани с алыми фартуками, скрывающими кровь, и деловитые мужчины в кафтанах с большими саквояжами в руках. Из длинной белой палатки с изображением клевера, символа медицины континента, слышались отчаянные крики. То и дело туда вносили и выносили кого-то. Причем чаще выносили носилки, уже накрытые простыней.

Когда на глазах Рекса пожилой фельдшер принялся резать ногу раненого прямо на носилках, так как тот, видимо, до медицинской палатки добраться уже не успевал, повидавший многое на своем веку «мертвец» поспешно отвернулся, с трудом сдержав дурноту.

Повернувшись спиной к раненым, Рекс взглянул на стража Клана. Гир Торон тем временем отрешенно поднял голову к небу и чесал подбородок.

— Слушай, Рекс, до заката время еще есть. Возьми-ка ты все свои эскадроны и ударь по тем ублюдкам, что обошли нас с севера. Они стоят отдельно от основных войск, и туда сейчас подтягиваются остальные велетрийские отряды на двигах. Давай устроим им небольшую кровавую баню, чтобы больше неповадно было.

Карн улыбнулся. Ему не терпелось увидеть сражение его эскадронов с летучими отрядами велетрийцев.

— Позвольте мне лично возглавить атаку.

— Действуй, сынок.

Корийен довольно ухмылялся. В атаке обходных полков магистр не участвовал, наблюдая ее со стороны, но результаты видел, и они вдохновляли. Первая линия сломлена. Дальше будет тоже несладко, но основная и самая сложная задача — прорваться к землям хотов — была выполнена. Если бы они допустили ошибку, то «паразиты» без труда перебили бы велетрийцев в ущелье с малыми потерями.

А что касается потерь, они велики, но дело того стоит. Корийен готов был пожертвовать всей армией и собственной жизнью, лишь бы только победить в этой войне.

После окончания боев Корийен распорядился направить к нему все летучие отряды на двигах, в том числе «чистильщиков». Он решил встать лагерем чуть в стороне от основного войска, чтобы у техники осталось место для маневра и на следующий день их можно было в любую минуту направить куда потребуется.

Корийен расстелил карту на большом столе под пологом, заранее приготовил масляную лампу, плеснул себе вина и принялся отмечать нынешнее расположение вражеских войск, уделив особое внимание трем полуразрушенным фортам, с которыми еще предстояло столкнуться.

Именно в этот момент его внимание привлек тревожный крик. Магистр поднял голову и увидел, как, поднимая клубы пыли, в их сторону несутся десятки двигов. Да что там десятки, не меньше трех сотен! У Корийена под рукой было примерно триста пятьдесят машин, если считать, что пятьдесят двигов потеряно в предыдущих схватках. Это неплохо, да к тому же полторы сотни всадников — «чистильщики». Хоты — глупцы, если хотят застать «чистильщиков» врасплох. Что же, посмотрим…

— По машинам! — взревел Корийен, метнувшись к собственному двигу. Он поведет их сам и покажет «паразитам», как умеют сражаться послушники Ордена.

Рекс несся впереди всех и первым заметил флаги с эмблемой Ордена очищения на каждой третьей машине, а также знакомые плащи, бьющиеся на ветру. Вот это подарок! Неужели весь Орден собрался в одном месте?! С таким событием не приходилось сталкиваться еще ни одному «мертвецу». С другой стороны, их и так больше, а если там еще и «чистильщики», то шансов у хотских эскадронов немного. Но они ударят все равно!

Притормозив, Рекс приблизился к одному из бойцов и отдал приказ. Боец кивнул, развернулся и направился к расположению артиллеристов. Если сражение будет проиграно, они отомстят, унеся в могилу весь свет велетрийского воинства.

Корийен положил винтовку на руль и пальнул в приближающегося врага.

Еще секунда.

Оба отряда летели друг на друга и не собирались сворачивать.

Вот они, совсем близко! Еще два выстрела. Кажется, попал — один из всадников вылетел из седла двига, на него тут же накатил другой.

Еще секунда.

Уже можно было различить их лица.

Выстрелы.

Страшный лязг.

Противники столкнулись на полном ходу. Поливая друг друга свинцом, обе стороны прошли вражеские ряды насквозь, разворачиваясь для новой атаки.

Но не все…

Искореженные двиги взвились в воздух, раскидывая седоков. Кто-то кричал. Повсюду трещали выстрелы. На месте столкновения остались десятки валяющихся машин и людей. Многие вскакивали и начинали пешее сражение. Одни перестреливались, прячась за развороченный метал, другие схлестнулись в рукопашной.

Развернувшись, армии снова устремились навстречу друг другу.

И снова сшиблись!

Корийен сумел выйти из обоих столкновений целым. Ловко кидая двиг то в одну, то в другую сторону, он беспрерывно стрелял, лишь только перед ним мелькала серая форма хота. Пустая винтовка вернулась в чехол, один из револьверов, беспомощно щелкнув, полетел в сторону.

Магистр осмотрелся. Многие уже лишились машин и продолжали перестрелку пешими, но несколько десятков двигов все еще отчаянно маневрировали между грудами железа и трупами, продолжая бешеную гонку. Понять, кто побеждает, было невозможно, и все-таки Корийену казалось, что легендарных плащей на поле боя больше, чем серых и бордовых кителей. Что же, ничего удивительного.

— Эй, «чистильщик»! — услышал Корийен и, узнав врага, приподнял бровь.

— Карн! Ах ты ублюдок, все еще живой!

Их разделяло метров пятьдесят, и приходилось напрягать связки, чтобы перекричать шум боя.

— В последний раз ты не очень честно пытался отправить меня на тот свет!

— Мне все равно, как убить «мертвеца»!

— Так попробуй сделать это лицом к лицу!