Однажды в Хорс-тауне Бондарев Олег

Глава 2

Прекрасный цветок «Жасмина»

Еще один день по старой традиции начался мигренью. Сыщик с трудом открыл глаза и несколько секунд внимательно изучал комнату, в которой ему довелось заснуть. Убедившись, что это его дом, а не мусорный контейнер, он перевернулся на другой бок и снова зажмурился.

Только через пару минут пришло осознание нового дня. Осознание того, что пора подняться с кровати, открыть банку пива и закурить, глядя в окно на сонный город.

Хорс-таун невероятно скучен в любое время суток, но утро чем-то нравилось Винсу. Он любил смотреть на заспанных людей, неуверенными движениями поворачивавших ключи в замках, полуобнаженных молодых девиц, которые, разместив бюсты на подоконнике, дымили тонкими дамскими сигаретами. Кто-то в сердцах бил по капоту, обнаружив, что за ночь его машина лишилась магнитолы или колес, кто-то спотыкался и ронял дипломат с бумагами в лужу. Частенько застежка не выдерживала, дипломат раскрывался, и бумаги устремлялись прочь с порывом холодного осеннего ветра, провожаемые проклятьями и криками.

Утром можно было увидеть настоящие лица людей. Не те маски, которые они наденут чуть позже, оправившись ото сна, а их всамделишные физиономии, отмеченные печатью усталости и раздражения. Не замазанные дешевым гримом и не стянутые нелепым официозом.

Наверное, за это Винс и любил утро.

Потому что иных причин его любить попросту не было.

Он в очередной раз — в который уже? — открыл банку довольно мерзкого «Натурала», сделал несколько больших глотков, поставил на подоконник и взял открытую пачку сигарет со стола. Прикурив от именной зажигалки, затянулся, зашелся кашлем и, после нескольких ударов кулаком в грудь, снова затянулся.

И смотрел, смотрел, стараясь не упустить ни одного движения за окном.

Сегодня был самый разгар рабочей недели — среда. Своеобразный пик. У кого-то — самый долгий день недели, у кого-то — такой же, как и все остальные, но «черт, до выходных еще двое суток!»

Только Винсу было глубоко наплевать, какой сегодня день — суббота, вторник или День Благодарения. Если работа имелась, он работал и в праздники. Если нет — целыми днями сидел у телека и пересматривал старые матчи «Лейкерс». Он уже наизусть знал стенограммы знаменитых сражений восьмидесятых между его любимыми «озерниками» и ненавистными «кельтами», мог без запинки рассказать статистику Мэджика в победных для лос-анджелесцев финалах.

Винс с детства любил баскетбол. В юности ему доводилось несколько раз бывать на матчах местных «Пистоне» — отец был большим их фанатом, — но юный Новал так и не разделил любви родителя к «поршням». А вот в «золотистых» из Города Ангелов он уже тогда втюрился по уши: в те годы их матчи частенько показывали по кабельному.

С тех пор Винс стал их преданным фанатом и, хотя так ни разу и не побывал на играх, старался не пропускать те, которые транслировало телевидение.

«Может, запастись пивом, заказать пиццу и завалиться на диван пересматривать финал-2001? — подумал Винс, щелчком отправляя бычок в окно. — Мне бы не помешало полдня отдыха… После вчерашних похождений».

Нос все еще болел, хоть и не так сильно, как вчера.

Зазвонил телефон.

Этот звук довольно редко раздавался в конторе Новала. Поэтому сыщик не сразу понял, что происходит. Когда же до него наконец дошло, он выругался, и, подняв трубку, обреченным тоном сказал:

— Алло.

— Доброе утро, — сказала трубка голосом Генри Кребола.

— Утро, — кратко ответствовал сыщик.

— Я говорю с мистером Новалом?

— Именно так. А вы, как я понимаю, Генри Кребол?

— Да. Вы узнали меня?

— Сюда мало кто звонит. Можно сказать, вы — второй после полиции.

— Шутите, — рассмеялся Генри, но чересчур уж наигранно.

— Отнюдь. Хотя последние два месяца они тоже молчали. Видимо, поверили, что я и в самом деле выращивал марихуану исключительно в декоративных целях.

— Ясно… Послушайте, мистер Новал, я звоню сказать, что мы с Мэй переехали.

— Переехали?

— Да, именно. К родителям жены.

— Зачем? Соскучились по теще?

— Вы понимаете, этот зеленый малыш… Как бы вам сказать… Он немного…

— Раздражает.

— Да, да. Мы оставили его там, а сами уехали. Мэй никак не может смириться с тем, что Джонни мертв… Как вы думаете, мы поступили глупо?

— Оставлять зеленого людоеда в квартире — может и глупо. В остальном я вас прекрасно понимаю.

— Но что может натворить этот зеленый? Он же еще младенец.

— Младенец младенцу рознь. Вы помните его взгляд?

— О да. Хотя предпочел бы забыть.

— Людоед с подобным взглядом способен на все, как мне кажется.

— О Боже… Может, нам стоит вернуться?

— И что же вы сделаете, мистер Кребол? Вы не сможете ему помешать. На вашем месте я бы поступил точно так же. Невозможно находиться с подобной тварью под одной крышей, тем более, если вы хотите прийти в себя после смерти сына. Однако ему нет дела до ваших потрясений, так что он вполне может превратить ваше гнездышко в настоящую свалку.

Некоторое время в трубке было слышно только прерывистое дыхание мистера Кребола.

«Боится!» — удовлетворенно отметила темная часть Винса.

— Это как же? — хрипло поинтересовался Генри.

— Сложно сказать точно, но… Вы когда-нибудь видели картину «Последний день Помпеи»?

Снова хриплое дыхание, буквально несколько мгновений, и — короткие гудки.

— Ну вот и поговорили, — с чувством выполненного долга заявил Новал и положил трубку на рычаг.

Интересно, они ринутся домой прямо сейчас или чуть попозже? А может, страх перед зеленым ублюдком окажется сильней страха перед затратами на ремонт, и Креболы останутся у родителей?

Чего люди боятся больше? Лишний доллар потерять? Или столкнуться с неизвестным?

Винс задумчиво смотрел в окно.

Черта с два. Деньги решают все.

Подхватив со стола плащ и шляпу, Новал влез в туфли и выскочил наружу. Одеваясь на ходу, он сбежал вниз по лестнице и выскочил из подъезда.

— На угол Дрим-стрит и Лонг-стрит, да поживее, — сказал он, забираясь в ближайшее такси.

Чернокожий таксист, дремавший на переднем сидении, приподнял голову и удивленно посмотрел на Винса.

— Куда-куда?.. — переспросил он хриплым спросонок голосом.

— Лонг-стрит и Дрим-стрит, — терпеливо повторил Винс. — Если перестанешь тупить и быстренько доставишь меня, куда следует, получишь пару баксов на конфеты.

— Какого черта ты так раскричался, мужик? — возмутился таксист. — Сейчас поедем, нечего истерику устраивать! Если ты встал не с той ноги или поругался с подружкой, это не повод орать на черного за рулем старого «бьюика»!

— Знаешь, друг, у меня вчера был чертовски тяжелый день. И у меня абсолютно нет настроения спорить с тобой, правильно я поступаю или нет. Поэтому, будь добр, молча довези меня до центра, ладно?

Таксист пробурчал что-то под нос, однако больше возмущаться не стал.

Когда Винс уже вылез из машины и протянул ему пару скомканных банкнот, водитель осторожно поинтересовался:

— Я надеюсь, ты трахаешься только в презервативе?

Новал все-таки не удержался и со смешком сказал:

— Надеваю по три за раз.

Черный довольно хохотнул.

— А ты ничего тип… Для белого, — бросил он на прощанье и укатил.

Винс многозначительно хмыкнул.

Первым делом он отправился на стоянку. С удовлетворением отметил, что кремовый «Форд Эскейп» еще не прибыл. Точность — вежливость королей?

Скорее, детективов.

Пока Креболы еще не приехали, у него было время подумать. Устроившись на трубе ограждения, Винс закурил и уставился в небо.

Дальнейший план действий?

Прежде всего, одолжить… Нет, просто взять немного денег — на расходы и тому подобную ерунду.

Казалось бы, что проще — выйди из дома в районе половины восьмого вечера и набери в кассе ближайшего магазина столько, сколько тебе нужно. Но отец не зря учил Винса — не бери чужого, а если уж берешь, то знай меру и старайся оставаться незамеченным.

К чести детектива, он никогда не зарывался. Если старый диван уже начинал плеваться пружинами, то Новал шел в ближайший мебельный и тащил оттуда новый. Сыщик вовсе не стремился обставить свою комнату по высшему разряду — во-первых, он не любил излишней роскоши, во-вторых, не хотел, чтобы его подозревали в кражах.

Мистер Пропник, наверное, весьма удивился бы, случись ему обнаружить в конторе Новала огромную двуспальную кровать с балдахином и плазменный телевизор на всю стену. А, зная финансовое положение Винса, он мигом бы заподозрил неладное и — отчего бы и нет? — пошел в полицейский участок.

Узнав о пропаже в мебельном, любой сержантик догадался бы, в чем тут дело. И — допросы, слежка, неусыпный контроль… Прямых улик нет, но есть косвенные — а это уже повод для подозрений! И тогда о новых вещах можно забыть. Как и о личной жизни.

Зная, что за тобой наблюдают, ты начинаешь нервничать, психовать по поводу и без. Ты не можешь уединиться с молоденькой проституткой, потому что постоянно ощущаешь взгляд полицейских шпиков. Ты не можешь вмазать обхамившему тебя бармену, потому что после первого же удара тебя скрутят по рукам и ногам и отвезут в участок, где проведут пару допросов, а потом оставят в камере на двадцать четыре часа — и это в лучшем случае.

Даже проснувшись утром и склонившись над умывальником с полным зубной пасты ртом, ты будешь время от времени поглядывать в зеркало — а не прячется ли кто-то за твоей спиной?

А если ты не вычислишь, что за тобой следят, все еще хуже. Вот так дернешь в магазине бутылочку пива и чипсы — ив восемь ноль одну в твою контору бесцеремонно ворвутся копы.

Сыщик поежился. Тотальный контроль… Сумасшествие в чистом виде.

Отправляясь за тряпками в ближайший секонд-хенд, Винс старался выбрать наряд, похожий на нынешний. Он предпочитал серый — цвет асфальта, цвет толпы, где все похожи друг на друга. Серому легче слиться с окружающим миром зданий, дорог и одинаковых людей.

На стоянку бесшумно въехал черный «Ламборджини». Винс подивился, что в этом городе кто-то разъежает на подобной красотке, но особого внимания не обратил.

Поначалу.

До того, как с пассажирского места не выбрался наружу вчерашний длинноволосый в черном костюме.

Он потянулся, сладко зевнул, повернулся…

И увидел Винса.

В пьесах это зовут «немой сценой» — когда все действующие лица замирают на своих местах. Новал смотрел на длинноволосого, длинноволосый — на Новала.

В этот момент кто-то, наверное, очень медленно выдавливал пасту времени из тюбика бесконечности.

А потом резко его сжал.

Винс сорвался с места и бросился прочь со стоянки. Черный, не задумываясь, сорвался следом.

«Надо бросать курить!» — вертелось в голове у детектива.

Бежать было действительно тяжело. Мучила одышка, и, если бы не страх, Новал не пробежал бы и пятисот ярдов. Но отчаянное нежелание снова встречаться с обладателем вертикальных зрачков придавало энергии, вбрасывая адреналин в мышцы.

Судя по приближавшимся шагам, этого все-таки было слишком мало. Сукин сын в отличной форме…

«Пальнуть в эту тварь? Или не стоит?» — пронеслось в мозгу.

Шаги все ближе…

«Хотя бы припугнуть?»

Их разделяет футов пятнадцать, не больше.

Рука сама тянется к карману.

«Сейчас или никогда».

Выхватив пистолет, Винс резко развернулся и заорал:

— Полиция Хорс-тауна! Ни с места!

Черный застыл в пяти футах от детектива. Взгляд его был полон холодного презрения.

— Покажите значок, офицер, — сказал он с усмешкой.

— Не считай меня дурачком, сынок, — мотнул головой Новал. — Стоит мне на секунду отвлечься, и ты либо скроешься, либо выбьешь пистолет и пойдешь в рукопашную.

— Покажите значок, — не унимался длинноволосый.

— В участке налюбуешься вдоволь. Я принесу его тебе в камеру вместе с обедом, — пообещал Винс.

— Покажите значок.

— Покажи мне свои гребаные зрачки, урод! — рявкнул детектив, краснея от гнева.

— Как вам будет угодно, — криво ухмыльнулся черный и потянулся к очкам.

В следующее мгновение он сорвал их и бросил в Винса. От неожиданности сыщик нажал на курок, но в спешке промахнулся — пуля даже не задела негодяя.

Черный в момент оказался рядом. Он двинул сыщику ногой в живот и добавил хук справа.

Окружающая действительность вспыхнула самыми дикими цветами, пистолет выпал, однако Новал удержался на ногах.

Впрочем, лучше бы он этого не делал. Еще один мощный удар левой — прямо в скулу!

«Похоже, это конец», — мысленно заключил Винс.

— Эй, парень, ты что делаешь? — раздался за спиной детектива мужской голос.

Черный резко согнулся, подхватил оброненные очки и, снова надев их, выпрямился.

— Я тебя спрашиваю — что здесь происходит? — повторил неизвестный, и тон вселял надежду, что длинноволосому не поздоровится.

— Полиция Хорс-тауна, особый отдел, — неожиданно сказал обидчик Новала. — Нападение на полицейского. Судя по всему, какой-то бродяга. Заберите его, мне некогда с ним возиться.

— Особый отдел? — недоверчиво переспросил незнакомец. — А удостоверение не покажете, милейший?

Зашуршала одежда.

— Вот.

— Лейтенант Кёртис Маклахон, — пробормотал неизвестный, изучая документ черного. — Особый отдел… Странно. Все печати на месте, фотография в наличии… Но я никогда не слышал ни о каком особом отделе!

— Это как раз неудивительно, — холодно произнес черный. — О его существовании знает лишь определенный круг людей, потому что слово «особый» подразумевает секретность.

— Особый, секретный… — Судя по голосу, незнакомец не слишком-то доверял странному лейтенанту. — Напридумывают, потом голову ломай… Ладно. Значит, вы говорите, что этот парень на вас напал?

— Да. И угрожал мне оружием. Вон его револьвер. — Кёртис посмотрел на часы и заторопился:

— Разберитесь с ним, сержант. Мне пора бежать. Дела не ждут.

— Ладно уж, разберусь, — прокряхтел сержант. Он вынул платок и, обернув им руку, поднял с земли оружие Винса.

Черный к тому времени уже скрылся из виду.

— «Кольт Питон», — отметил полицейский, разглядывая револьвер. — Отменная штука. Надежный, точный… Где ты его взял? — обратился он к детективу.

— Купил, — пробурчал Винс, уткнувшись носом в асфальт.

— Кто ж тебе его продал? — нахмурился сержант. — Небось, у ниггеров каких приобрел?

— Джеффри, это я, — устало произнес детектив, поднимаясь с земли.

Голова все еще гудела.

«Неплохо меня отделал этот Кёртис…»

— Бог ты мой! Винс! — удивленно воскликнул полицейский. — Это ты?

Он помог сыщику подняться на ноги.

— Что все это значит, Винс? — спросил сержант, покуда Новал отряхивался. — Как тебя угораздило сцепиться с парнем из этого… Особого отдела?

— Неважно.

— А вот как раз очень важно, — покачал головой Джефри, гневно сдвинув брови. — Потому как он заявил, что ты на него напал, и я теперь должен отвезти тебя в участок, иначе шеф мне такую взбучку устроит…

— Послушай, Джеффри, я знаю тебя не первый день, — сказал Винс, глядя в выцветшие глаза сержанта. — И, думаю, ты прекрасно знаешь, что врать тебе я не стану. Я не нападал на этого ублюдка из особого.

Это он на меня напал. И даже вмазал пару раз… Чертов урод!

— Не знаю, Винс, не знаю… — покачал головой сержант. — Работал ты у нас всего ничего, общались мы редко, а после того, как шеф тебя выдворил, так и вовсе не виделись больше… Так что и не знаю я тебя, получается. Практически…

— Практически… — протянул Винс, отвернувшись. Усмехнулся: — Вот, значит, как получается, Джефри, да? Не общались мы, значит… И пиво не пили вместе, после работы. И баскет у меня дома я с кем-то другим смотрел. Сука, похожий ведь на тебя мужичок был, прямо одно лицо! Если б ты не сказал, я бы так и думал до сих пор, что он — это ты! Хорошо, что ты мне все объяснил, Джеффри. Здорово даже. Я теперь все понимаю. И задницу я прикрывал не тебе, верно? Ты же у нас честный коп, так? А тот мерзавец, не поверишь, взятки брал со всех подряд. Да, да. Со всех, я тебе говорю! Дорогу на красный перебежал, а он тебя на той стороне уже ждет и ручку протягивает — давай, мол, кидай пятачок в ладошку. Хотя вру — пятачком дело редко заканчивалось…

— Дьявол, Винс, — прошептал сержант, оглядываясь по сторонам, — тебе обязательно орать об этом на все улицу? Какого черта ты завелся?

— Да такого, — прошипел Винс в ответ, — что ты, старый ублюдок, мне по гроб жизни должен. Я тебя, суку этакую, два раза спасал, когда тебя парни из другого особого отдела хотели за задницу схватить. И теперь ты меня хочешь в участок вести, потому что какой-то урод из особого отдела, тебе приказал? Баш на баш, Джеффри. Иначе шеф узнает о тебе мно-о-ого нового. Для нас с тобой оно, конечно, уже давно не новое, а старое, но для него будет сюрпризом…

— Пугаешь меня… — фыркнул сержант. — Да плевать я хотел на твои угрозы!

— Да? Что ж, тогда веди, — Новал картинно выставил руки перед собой запястьями вверх. — Надевай браслеты и веди в участок. Только потом не жди, что я приду к тебе на свиданку и передам теплый свитер или шоколадный кекс с напильником внутри.

— Я не сяду, Винс.

— Почему же? Крыс никто не любит. Даже добрейший капитан Синглшот.

— На что ты намекаешь?

— На то, что делиться нужно, Джеффри. С близкими и — особенно — старшими. Особенно — по званию.

Сержант нехорошо сощурился.

— Черт с тобой, Винс, — прошептал он злобно. — Вали. Но если еще раз мне попадешься, пеняй на себя. Баш на баш, как ты сказал. Я тебе должок вернул.

— Черт с тобой, Джеффри. Считай, что вернул, — криво ухмыльнулся Новал и, развернувшись, направился ко входу в здание.

Это было глупо, это было необдуманно, это было нагло. Но это следовало сделать, потому что Креболам грозила опасность. В свете появления на арене двух клоунов из особого отдела — возможно, даже двойная.

Входя в подъезд, Винс бросил взгляд в сторону сержанта — стоит еще или нет? Поразительно, но кретину хватило ума свалить подобру-поздорову, дабы не встречаться снова с тем мрачным юношей… Как там его… Кёртис Маклахон? Кажется, так… Надо запомнить.

Оказавшись внутри, Новал первым делом прислушался. Шагов слышно не было, кабина лифта стояла на месте. Медленно, стараясь ступать бесшумно, Винс пошел наверх. По пути он вынул из кармана револьвер — так, на всякий случай.

К счастью, он поднялся до нужного этажа без особых приключений. Только на третьем едва не наступил на кошку, но все обошлось — животное его даже не заметило и продолжало мирно сопеть на ступеньке.

Дверь в квартиру Креболов была закрыта.

«Позвонить?»

Рука потянулась к кнопке и остановилась в паре дюймов.

«А если там эти?..»

Винс наклонился к двери, надеясь услышать голоса.

Говорил мужчина. Голос вроде бы походил на голос Генри, но Винс не был на сто процентов уверен.

«Черт с ним, не стоять же тут целую вечность!» — решил Новал и надавил кнопку звонка.

Протяжная трель возвестила хозяев о прибытии гостей.

Или же ублюдки из особого вздрогнули и выронили…

Пистолеты.

«Те ударились рукоятями об пол, выстрелили, и сейчас в квартире, на роскошном ковре, лежит парочка свежих трупов из особого!» — мысленно ухмыльнулся детектив.

— Кто там? — полюбопытствовал голос за дверью.

— Винс Новал, частный сыщик, — охотно сообщил детектив. — Рад слышать вас, мистер Кребол.

Защелкали замки, цепочка упала.

— Что вы здесь делаете, мистер Новал? — спросил Генри, пропустив сыщика внутрь.

— Да так, проходил мимо, решил зайти, — усмехнулся детектив, оглядываясь по сторонам. — Справиться, все ли у вас в порядке?

— Не совсем, к сожалению, — вздохнул Генри. — Впрочем, взгляните сами, если хотите.

Он провел детектива внутрь, к двери в детскую.

— Где ваша жена? — поинтересовался Новал.

— На кухне. Ей нехорошо.

— Что ж, бывает…

Винс открыл дверь и замер на пороге, не решаясь войти.

Маленький ублюдок, уцепившись когтистыми пальцами за решетку, выглядывал из кроватки. Его проклятый взгляд обжег Винса; казалось, за шиворот вылили полное ведро кипятка.