Однажды в Хорс-тауне Бондарев Олег

Закончив эту тираду, она разом обмякла и медленно, чуть пошатываясь, направилась к своему месту. Новал тихо хмыкнул и, подхватив для начала стопку газет за девяносто девятый год, отправился к столу. Двухтысячные сыщик не стал трогать намеренно — ведь он жил в Хорс-тауне как раз с конца девяносто девятого, и новость о зеленокожем людоеде вряд ли прошла бы мимо его ушей.

Изучение старой прессы утомляло.

Поначалу Винс взялся за дело с энтузиазмом, надеясь, что поиски не займут много времени. По истечению четвертого часа от былого запала не осталось и следа.

Лениво зевая, сыщик перелистывал очередной лист и пробегал глазами заголовки. Заметив слово «убийство», он прочитывал первый абзац, иногда — второй, если по первому нельзя было понять, кто, кого и где убил. Ничего необычного, как правило — либо пьяный муж избил жену до смерти, либо кого-то порезали ножом во время кабацкой драки…

Правда, в одной газетке за девяносто второй год нашлась довольно любопытная статья — некий шутник закрепил алмазную нить на входе в квартиру, в результате чего хозяин с женой остались без голов. Убийцей оказался бывший бойфренд несчастной женщины, который после разрыва тронулся крышей и решил непременно отомстить новобрачным.

Впрочем, к делу Креболов это не имело ровным счетом никакого отношения.

Библиотекарша, первое время пристально наблюдавшая за Новалом, сейчас громко храпела на своем стульчике. Очки ее, огромные и тяжелые, не падали на пол лишь по нелепой случайности.

«Черт, да ее работа еще проще, чем моя! — с завистью подумал Винс. — Обхамить редкого клиента, а все остальное время — спать. Что может быть лучше?»

Он уже отчаялся найти хотя бы небольшую заметку, посвященную зеленым людоедам и убийцам младенцев, когда в стопке газет за восемьдесят шестой год вдруг увидел то, что искал.

Новал вцепился в ноябрьский выпуск «Хорс-таун ньюз» обеими руками. Фотография зеленого ублюдка — ни дать, ни взять людоед из квартиры Креболов — была напечатана на первой полосе под заголовком: «Гость из космоса». В отличие от изображения монстра, занимавшего пол-листа, сама статья была совсем крохотной. Однако выбирать не приходилось.

В статье рассказывалось о трагедии семьи Гиббенс, что проживала в пятом доме по Хелпми-стрит. Двадцать первого ноября в их квартиру на втором этаже, сокрушив оконную раму, ворвался неизвестный. Мерзавец похитил их сына, пятимесячного Джефри, а вместо него оставил в колыбели «странное существо, зеленое и уродливое», после чего ушел через пролом в стене. Существо первой обнаружила жена, на ее крик прибежал муж, Джон Гиббенс. Шокированные случившимся, Гиббенсы вызвали полицию.

Прибыв наместо, копы поначалу растерялись — доселе они не имели дел с подобными тварями, однако быстро пришли в себя и предприняли попытку вытащить его из колыбели. Это оказалось сложнее, чем они предполагали: зеленый уродец вцепился клыками в глотку одному из полицейских, после чего второй попросту пристрелил ублюдка. Его напарника, однако, это не спасло — он истек кровью еще до того, как прибыла «скорая».

В итоге, дело так и закончилось ничем. Виновного не нашли, Джефри тоже, а несчастные Гиббенсы в скором времени навсегда покинули Хорс-таун.

Что касается оставшегося в живых полицейского, Винс был знаком с ним лично — пять лет назад старик ушел на пенсию, а еще через два года скончался от инфаркта.

Новал отложил газету и задумчиво поскреб подбородок. Свидетелей не осталось. Оба полицейских мертвы, а Гиббенсы уехали в неизвестном направлении еще в восемьдесят шестом году Вполне возможно, что их уже нет в живых.

Он покачал головой. Надо же! История, случившаяся двадцать лет тому назад, повторилась вновь. Правда, в этот раз тварь почему-то не стала забирать ребенка, а попросту убила его.

Новал взглянул на указанное в статье число. Двадцать первое ноября. А с Джонни расправились пятнадцатого. Детектив наморщил лоб. Оба преступления были совершены примерно в середине ноября с разницей в двадцать лет. Закономерность? Или случайное совпадение?

Винс отыскал выпуск шестьдесят шестого года и полчаса листал страницы, надеясь отыскать что-нибудь подобное.

Пусто. Либо никакой системы не было, либо неизвестный убийца появился в городе уже после осени шестьдесят шестого. Винс в сердцах стукнул кулаком по столу.

Дьявол! Если бы речь шла о человеке, все было бы намного проще! Но ему же повезло столкнуться с тварью, о которой он ровным счетом ничего не знал…

Детектив не хотел дожидаться возвращения странного друга Нуба, однако без него, судя по всему, в этом деле не обойтись. А значит, придется теряться в догадках еще несколько дней, прежде чем Доктор вернется из своего путешествия в Новый Орлеан.

С такими невеселыми мыслями Винс укладывал стопки газет обратно на полки.

— Эй, мадам! — позвал он библиотекаршу, покончив с этим.

Старушка подскочила на стуле и удивленно захлопала глазами. Надо отдать ей должное — в себя она пришла довольно быстро. Поправив очки, библиотекарша поднялась на ноги и подошла к стеллажу с газетами. Внимательно осмотрев полку с «Хорс-таун ньюз», она презрительно хмыкнула и протянула Новалу его паспорт, не забыв пригрозить:

— Я переписала ваши данные, так что, если во время ревизии обнаружится пропажа, вы будете возмещать ущерб в пятикратном размере!

— Договорились, — кивнул Винс, убирая паспорт за пазуху.

— Тогда свободны, — бросила старушка и зашагала к своего любимому стулу.

Новал хмыкнул и устремился к выходу. Дорогой он вновь размышлял о том, что неправильно выбрал профессию. Следовало вместо университета сразу устраиваться библиотекарем. И, заимев огромные очки, ставить на место безграмотных плебеев, по нелепой случайности забредших в читальный зал.

Вечерний Хорс-таун был неприветлив, как ободранная дворняга с костью в зубах. Попробуйте отобрать — тогда узнаете, сколько злобы в этом блошином коврике.

На Ипподроме — так жители города шутливо называли площадь у мэрии — было чуток повеселей. Тинейджеры на роликах и скейтах кружили вокруг памятника основателю города — Арни Хорсу по кличке Старая Кляча. Памятник изображал Хорса восседающим на массивном жеребце и указывающим в небо зажатой в правой руке саблей.

Ходили слухи, что с наступлением темноты «клячи» меняются местами, и с часу ночи до шести утра уже конь восседает на спине скрючившегося Арни. Естественно, это была не более чем шутка, но в свете последних событий она казалась Винсу не такой уж и забавной. Его венигрету из странностей не хватало только «щепотки» оживших статуй, чтобы окончательно свести бедного детектива с ума.

Как обычно, у памятника расположилась пара попрошаек в ветхом тряпье и с жестяными кружками для подаяний. Как обычно, жители Хорс-тауна проходили мимо, не делясь с ними даже ломаным грошом.

Винс пошел на восток по Баттерфляй-стрит. Вывеска «Жасмина» была, без преувеличения, самой яркой в городе. Про такие говорят: «Ее бы увидел и слепой». А уж когда девочки внутри начинали шоу, там и мертвому не грех было подняться из могилы и погреметь костями на столе.

Винс невольно поежился. Никаких оживающих памятников и никаких оживающих мертвецов! Не буди лихо, пока оно тихо, как говорят русские.

В тамбуре он нос к носу столкнулся с огромной гориллой, заботливо выбритой до похожести на человека и облаченной в дорогой костюм.

— Добрый вечер, сэр, — сказала горилла. Губы ее при этом почти не двигались.

— Добрый, — кивнул Винс, поправляя ворот плаща и шляпу. — Новенькая будет?

— Аманда? О, да! Вы, я так понимаю, наслышаны, но не видели?

— Именно.

— Тогда давайте двадцать долларов и входите.

Цена была относительно небольшой — Винс почему-то рассчитывал на пятьдесят. До этого он в «Жасмине» был очень давно, но стоимость, выходит, совсем не изменилась.

— Держи, — сказал он, протягивая горилле двух скомканных «гамильтонов».

Тот поморщился, словно ему предлагали слизняка, но деньги все же взял.

— Проходите, — он открыл дверь и отошел в сторону, приглашая Винса внутрь.

Сыщик, не долго думая, приглашением воспользовался и шагнул в общий зал.

«Жасмин» нельзя было назвать шикарным стриптиз-баром. Он явно проигрывал многим другим подобным заведениям, расположенным в городах покрупней. Впрочем, там и кошельки у публики были потолще. С местных трудяг глупо требовать больше двадцатки за вход. Пусть там хоть Кармен Электра внутри — не пойдут.

Так что Дезмонд — или его менеджеры? — рассчитали все абсолютно верно. Скромно обставленный зал, никаких лишних спецэффектов. Главные вложения — огромная вывеска и девочки. Как правило, это были потертые профессиональные стриптизерши или молоденькие девчонки из Огайо, которые собирались поступать в бальную школу в Нью-Йорке, остановились на недельку в Хорс-тауне, да так тут и остались.

Как раз сейчас одна из таких девочек старательно обхаживала шест, установленный посередине сцены. Винс мельком отметил, что стриптизерша переигрывает, и пошел к свободному столику.

Человек в зале было немногим больше тридцати — не так, чтобы битком, но это ведь только самое начало, скоро еще люди подойдут.

Девочка, видимо, устав соблазнять холодный железный шест, спустилась в зал и приземлилась на колени к лысому толстяку, который словно невзначай обмахивался веером из зеленых бумажек. Донельзя обрадованный тем фактом, что его «изобретение» понравилось кому-то еще, жиртрест смешно затряс обвислыми, как у бассета, щеками и зашлепал пухлыми губами.

— Смотри не проглоти мою Эми, толстячок, — предостерег его до боли знакомый голос.

Винс повернул голову и увидел Дезмонда. Хозяин стриптиз-бара дымил сигарой за столиком справа от сцены.

В считанные мгновения счастье с лица лысого сползло под стол и решило не выглядывать наружу даже в случае крайней необходимости.

А местный «король» лениво осматривал свое королевство. Подбородок его, острый и гладко выбритый, был гордо поднят, а тонкие губы застыли в гримасе самодовольного презрения.

Винс поспешно отвернулся и постарался еще выше задрать воротник плаща. Ему совсем не хотелось, чтобы Дезмонд его узнал. Ведь этим вечером Новал играл на территории своего заклятого врага — врага, окруженного стаей вышколенных псов, готовых разорвать любого, кто посмеет перечить их хозяину.

Винс прекрасно понимал, что рискует, приходя в «Жасмин», но ничего не мог с собой поделать. Ему ужасно хотелось взглянуть на новую пташку в платиновой клетке Новарро, которую так нахваливал Брюс.

Он не относил себя к большим любителям стриптиза, но иногда не прочь был понаблюдать за девушками, кружащими вокруг шеста в полумраке зала. Присутствовало в этих танцах что-то магическое, какая-то искра. Не похотливое желание — совсем иное, такое же сильное, но гораздо более чистое.

Нечто схожее с эстетическим удовольствием.

Разумеется, его не могли доставить молоденькие девчушки, которые впервые выступали перед публикой. Волнение, скованность, стеснительность — все накладывало свой отпечаток, превращая отрепетированный танец в ассорти из проходных трюков.

Не радовали глаз и потертые «ветеранши». Эти уже давно ни за что не переживали, исполняли номера без единой помарки и вроде бы отрабатывали каждый вложенный цент, но… В их выступлениях не было чувства. Они просто делали свою работу — как делает ее почтальон или мойщик окон. «Для галочки», что называется.

Впрочем, большинство мужчин приходили сюда совсем не за эстетическим удовольствием. Добрая половина просто хотела посмотреть на сиськи и задницы, потому что сломался видик или отключили Интернет.

Наплевать, как она двигается, как подает себя. Главное, сиськи побольше. Чтобы представить, как зарываешься в них и издаешь звуки раненой трапперами куницы.

Остальные хотели на время подзабыть о располневших к сорока годам женах, ждущих дома, и посмотреть на более стройных и молодых, которые, находясь так близко, были настолько недосягаемы.

А Дезмонд в окружении свиты горделиво возвышался над посетителями. Он присутствовал здесь только затем, чтобы ежеминутно ловить завистливые взгляды — ему была доступна любая из девушек, в то время как другие не могли до них даже дотронуться.

Излюбленным его развлечением были колкие реплики в адрес чересчур воодушевившихся клиентов, вроде толстячка с веером зелени. Этими фразами он снова и снова напоминал посетителям: «Бог здесь я, вы же — простые смертные, которым я из щедрости позволяю любоваться моими сокровищами».

«Интересно, он каждый день тут бывает? — размышлял Винс. — Если нет, то я точно самый большой неудачник из всех, которые населяют этот проклятый городишко!»

— Эми, хватит играть с пухленьким дядей, — язвил Дезмонд, — а то у него еще, не дай Бог, холестерин подскочит!

Публика отозвалась на шутку сдержанным смехом. Толстяк залился краской и потупился.

Винс скрипнул зубами. Подонки вроде Новарро не просто спускают вас с небес на землю. Они сталкивают вас с облака, и вы в считанные секунды оказываетесь внизу, разбитый и сломленный, и лежите на холодном, мокром после дождя асфальте, не в силах сказать и слово. Они глядят на вас сверху, презрительно сплевывают и стряхивают пепел на ваши останки, а потом завершают свое развлечение контрольным выстрелом в висок.

— Советую приберечь деньги для пластического хирурга, толстячок. Липосакция сейчас творит чудеса.

Последняя капля… Та щепотка, которая превращает заурядное блюдо в венец кулинарного искусства. Маститые повара зовут ее «секретным ингредиентом».

Дезмонд называет это — «приструнить выскочку».

Гости бара смеялись. Кто-то громче, хлопая в ладоши; кто-то — сдержано, просто чтобы не выделяться на общем фоне и тем самым не вызывать гнев хозяина.

Винс еще сильнее втянул голову в плечи.

«Втяну еще чуть-чуть — шляпа и вовсе свалится!» — отметил детектив про себя.

Он искоса, чтобы не вертеться лишний раз, посмотрел на толстяка. Если бы рядом с его физиономией разместили спелый помидор и спросили у сыщика, что краснее, Винс, не задумываясь, указал бы нажирдяя.

Тем временем Эми, виляя бедрами, ушла за сцену. Публика потихоньку успокоилась и вновь обратилась во внимание.

Винс хотел побыстрее взглянуть на новенькую, оценить ее прелести и покинуть «Жасмин». Он не любил находиться в подобных местах так близко к Дезмонду. Это было практически то же самое, что в школе, когда позади тебя сидит отпетый хулиган, и ты постоянно ожидаешь удара стопкой учебников по голове.

Здесь разница была лишь в том, что этот хулиган может приставить к твоему затылку пистолет и нажать на курок.

— Все! Все! Все! — воскликнул голос за сценой. — Встречаем новую жемчужину нашего бара — несравненную Аманду!

Зрители захлопали.

Ее выход заставил Винса вытянуть шею, забыв обо всякой осторожности. Ее наряд заставил его расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки, а взгляд карих глаз, которым девушка вскользь прошлась по нему, вынудил шумно сглотнуть и почувствовать нездоровую сухость во рту.

Черноволосый ураган развязной походкой прошел к шесту. В Аманде чувствовалась уверенность, девушка явно была из бывалых, но ее искра горела ярче, чем у молодых дурнушек из провинции.

Она являла собой шик, заставляя каждую из трех букв этого слова вспыхивать миллиардами красок.

Винсу вспомнился момент из забавного мультика про волка, пришедшего в ночной клуб. Когда на сцене появляется обворожительная красотка в алом платье, волк начинает выть, стучать по столу, сердце его едва не вырывается из груди, а в глазах — розовый туман.

Сейчас Винс прекрасно понимал этого волка.

Зрители ни на миг не могли отвести взгляд от происходящего на сцене. Это было настоящее искусство — не безвкусное скидывание шмоток под унылую музыку, а бешеное танго в исполнении одного танцора.

«Готов поспорить, каждый второй в зале хочет оказаться на месте этого шеста!» — заявила темная половина. Светлая половина слишком увлеклась зрелищем, чтобы ответить на выпад.

Аманда, высокая брюнетка с идеальной фигурой, пластичная, гибкая и грациозная, очаровала всех. Когда она закончила, зал вознаградил перфоманс пятиминутной овацией. Кто-то даже пробовал вызвать девушку на бис, но она не собиралась возвращаться…

…до следующего вечера.

Пора было уходить, но Винс все смотрел на сцену. Место Аманды уже заняла другая девушка, гораздо менее талантливая, без искорки и с весьма ограниченным набором движений, но Новал не обращал на нее внимания. Его мозг раз за разом прокручивал перед внутренним взором великолепный семиминутный ролик с участием новенькой. Винс всегда опасался девушек. Хотя, «опасался» — не совсем верное слово. Скорее, сторонился. Избегал длительных контактов, потому что не знал, о чем говорить, и оттого боялся показаться дураком.

Но сейчас желание еще раз увидеть Аманду, перекинуться с ней парой фраз, да хотя бы просто постоять, рядом было чертовски сильным. Сильнее стеснительности и здравого смысла. Он поднялся с места и быстро направился за сцену.

Пройти спокойно Винсу, конечно же, не дали. Когда он поравнялся со столиком Дезмонда, один из телохранителей поднялся со стула и встал на пути. Не раздумывая, детектив замахнулся и попытался ударить верзилу.

Когда-то он серьезно занимался боксом, мечтал стать профессионалом. Когда-то у него был неплохой хук правой и резвый нырок…

Ох, как давно это было!

Впрочем, и в те славные студенческие годы он вряд ли смог бы расправиться с таким монстром.

Телохранитель Новарро легко поймал кулак сыщика, обхватил его своей клешней и, резко вывернув Винсу руку, ткнул бедолагу лицом в стол.

— Кого я вижу! — деланно удивился Дезмонд. — Да это никак сам Винс Новал, специалист по ловле сбежавших морских свинок!

— Лучше уж… свинок ловить… всю жизнь… чем… как ты, — сдавленным голосом пробормотал Новал: верзила — видимо, для надежности — прижал голову детектива к столу.

— Куда его, босс? — спросил великан, обращаясь к Новарро.

— Пока никуда, — пожал плечами Дезмонд и, отхлебнув вина из бокала, одарил Винса заинтересованным взглядом.

— Как поживаешь, старина? — спросил он, как ни в чем не бывало.

— Лучше некуда… Поживал. До того момента, как твой песик решил ткнуть меня носом в стол.

— Бен, Бен… — укоризненно покачал головой Дезмонд. — И как тебе не стыдно обходиться так с нашим гостем?

— Но вы же велели… — растерялся телохранитель. Новарро незаметно — так подумал, наверное, только он сам — подмигнул Бену, сигнализируя: «все нормально, это шутка». Телохранитель въехал не сразу. Добрые полминуты он морщил лоб, силясь понять намек босса, и лишь потом морщины разгладились, здоровяк довольно ухмыльнулся и немного ослабил хватку — как бы в насмешку.

— Ты как всегда гостеприимен, — фыркнул Винс. — Может быть, твой паренек все же меня отпустит, или мне придется сломать ему руку?

— Ох, и как это я забыл, что ты мастер рукопашного боя, — всплеснул руками Дезмонд. — И как ты еще сдерживаешься? Почему бы сразу ему шею не свернуть, а, Винс?

— По количеству плоских шуток ты обходишь даже меня.

— Стараюсь. Благо, стоит мне только чуть-чуть расслабиться, как появляешься ты и даришь целый букет новых!

— Букеты, уверен, тебе дарят твои дамы. Да такие пышные, что на пару с венерологом не разгребешь.

— Остряк, — хохотнул Новарро. — Ладно, отпусти его, Бен. Заслужил.

Телохранитель медленно убрал руки и отошел за спину Дезмонда, где и замер. Детектив неспешно выпрямился, покрутил головой, разминая шею, и сказал:

— Слабоват твой парнишка что-то. Помнится, тот, который до него был, все-таки сломал мне руку.

— А, Билли Крюк…

— Не помню имени, наверное, он. Что с ним стало, кстати?

— Пристрелили три месяца назад. Случайные грабители в супермаркете.

— Не повезло.

— Да уж… Вышел купить пакет молока.

— О!

— Алкоголь вообще не употреблял.

— Завидую.

— Впрочем, Бен тоже хорош, ты зря его недооцениваешь.

— Возможно. Но все же, не Билли Крюк, что ни говори.

Скрип зубов Бена походил на звук, который, наверное, издал «Титаник» при встрече с погубившим его айсбергом.

— И куда же это мы собрались? — Дезмонд положил руки на стол, соединил пальцы в замок и посмотрел на сыщика исподлобья.

— Навестить Аманду, — невозмутимо ответил Винс.

— О! Тебе она тоже понравилась? — усмехнулся Дезмонд. >Лыбочка вышла гаденькая — впрочем, иных в арсенале он и не держал.

— Ага.

— Занятный экземпляр, весьма занятный. Я, признаться, не думал, что владелец «Цветочного носорога» мне ее уступит.

— Ты всегда говоришь о своих девочках как о товаре? — хмыкнул Винс.

— А что же они еще есть, как не товар? Это тот же рынок, мой любопытный друг, а я — владелец фирмы. Мне понравилось что-то, предлагаемое другой фирмой, и я это купил, потому что уверен — приобретение значительно повысит мой рейтинг.

— Ты знатный торгаш. Ахмед бы оценил твою стратегию.

— Тот метис из занюханного мини-маркета? — презрительно фыркнул Дезмонд. — Ты что, все еще посещаешь его убогую лавчонку?

— Мне просто лень каждое утро бегать в центр, чтобы купить пару пива, — пожал плечами сыщик. — Да я и не уверен, что там оно намного вкусней.

— Старый пропитой Винс, — покачал головой Дезмонд. — На все готов за стакан дешевого пойла.

— За стакан — не на все. Но мы можем обсудить варианты…

— Хватит! — неожиданно воскликнул Новарро и хлопнул ладонью по столу. — Мне надоели твои идиотские шуточки. Говори зачем пришел. И не начинай опять лепетать про Аманду! Ты здесь не за этим.

— А зачем же еще? — иронично сощурившись, поинтересовался сыщик.

— Разнюхиваешь. Ищешь какие-то улики… Кто-то решил рыть под меня?

— Не-а.

— Значит, ты все никак не уймешься? Винс, твои попытки засадить меня в тюрьму смехотворны, но в один прекрасный день мне и смеяться надоест. Если шутку повторяют в миллионный раз, она уже не забавляет, а раздражает.

— Я. Ничего. Не. Рою, — раздельно проговорил Новал. — А ты, похоже, страдаешь дефицитом внимания… Или паранойей, что весьма близко. Я пришел сюда посмотреть на девочек, а сейчас хочу поболтать с одной из них. Вот и все. Или она знает что-то такое, чего мне знать не следует, или ты чересчур подозрителен — третьего не дано.

Новарро долго смотрел на сыщика. Потом медленно произнес:

— Иди. Но если я узнаю, что ты меня обманул…

— То меня застрелят твои песики. Вроде вон того той-терьера, что прячется за твоей спиной, — сыщик с кривой улыбкой на лице кивнул в сторону Бена.

— Лучше не шути с ним, — покачал головой Дезмонд. — Вы ведь можете однажды встретиться где-то, и меня не будет рядом, чтобы вас разнять.

— Не думаю, что такой мудрый хозяин отпускает собачку гулять без поводка.

— Проваливай, — махнул рукой Новарро, откидываясь на спинку дивана. — Сам найдешь Аманду, или попросить Бена тебя проводить?

— Пожалуй, лучше сам. Вдруг у нее аллергия на шерсть?

Винс неспешно поднялся и нарочито медленно прошествовал мимо багрового от гнева Бена. В голове верзилы шел закрытый показ фильма «Что бы я сделал с Винсом Новалом». К сожалению гиганта, этой картине не суждено было попасть на большие экраны.

За дверью у сцены оказался узенький коридорчик. Смесь ароматов в воздухе заставила сыщика сморщиться. Сложно представить, что, по отдельности изумительные, они в совокупности создавали такую вонь. Впрочем, если перемешать кучу вкусностей в одной кастрюле, вы получите не кулинарный шедевр, а отвратную жижу.

Винс искал дверь с табличкой «Аманда». Он вполне резонно полагал, что такая девушка просто обязана иметь отдельную гримерную.

И не ошибся.

За дверью царила тишина. Новал тактично постучал. Некоторое время тишина продолжалась. Потом ее беззвучное течение прервали шаги. На миг тишина решила вернуться, но в последний момент, видимо, передумала.

Хотя, вполне возможно, она всего лишь на время отошла в сторону, уступая место мягкому женскому голосу:

— Дезмонд?

— Упаси Боже, — усмехнулся сыщик, но чересчур неуверенно. Дабы скрыть собственную растерянность, он поспешно добавил:

— Меня зовут Винс. Я… Ваш большой поклонник.

Последнее слово он едва ли не прошептал, однако Аманда, похоже, услышала все. Щелкнул замок, и дверь приоткрылась — но ровно настолько, чтобы наружу высунулась симпатичная мордашка.

— Винс? Мы знакомы? — спросила она, слегка нахмурив брови, и сама же ответила: — Вряд ли. Я вас не помню.

— Разумеется, — кивнул сыщик.

Он смотрел в ее карие глаза и чувствовал, как хрустят, ломаются доски пола под ногами. Он должен был непременно провалиться в подвал, коль таковой имелся, однако ее взгляд не давал упасть. Детектив цеплялся за него своим — с трудом, но цеплялся, — и потому все еще стоял на том же месте.

— Разумеется? — переспросила Аманда. — Вам кажется разумеющимся то, что я вас не помню? На память я никогда не жаловалась — а значит, мы действительно не встречались раньше.

— Разумеется… — снова повторил Новал.

— Что вас, заклинило? Повторяете одно и то же…

— Разумеется, мы не встречались, — наконец совладал с собой Винс. — Я вас в первый раз сегодня увидел на сцене. Здорово плясали.

— Спасибо, — черты ее лица несколько смягчились.

— Вот и решил навестить вас после выступления. Ну, чтобы сказать вам это.

— Отлично. Сказали. Что дальше? — она снова нахмурилась.

— Не знаю, — пожал плечами сыщик.

Кто-то из знакомых, случись им оказаться сейчас в том коридоре, не поверил бы глазам — настолько непривычно было видеть самоуверенного, наглого, язвительного Винса абсолютно растерянным, с трудом выдавливающим из себя слова.

Никто не знал, что с самых юных лет Новал страдал из-за робости в общении с прекрасным полом. До университета у него не было девушки, а ту, что появилась на втором курсе, вряд ли отнес бы к полу прекрасному даже слепой. Впрочем, Винс и сам не питал иллюзий по поводу внешности своей подружки. Он и встречаться с ней стал больше из безысходности, потому что с более симпатичными разговориться не мог совершенно. А эта сама к нему подошла и предложила сходить куда-нибудь. Отказать он не смог, и в итоге…

Расстались они на четвертом курсе. Робость Винса никуда не делась, и она предпочла ему менее привлекательного, но более раскованного паренька из сборной университета по пинг-понгу.

С тех пор у Новала никогда не было серьезных отношений. Да он, честно говоря, и не стремился к ним. Чем дальше, тем чаще бакалавр криминалистики прикладывался к бутылке, а коль возникала потребность, снимал шлюху на ночь. С ними было проще — что им не скажи, каким занудой не будь, они все перетерпят, потому что это их работа.

Возможно, проблема была связана с тем, что он рос без матери. С юных лет кривляться перед отцом и его собутыльниками было много интересней, чем целоваться с девчонкой у порога ее дома.

Была бы миссис Новал жива, она бы, возможно, избавила его от выступлений в кругу детройтских пьянчуг и поведала, чем так прекрасен противоположный пол… Но мама умерла слишком рано, оставив в памяти Винса лишь чудесный портрет.

Однако сегодня в голове сыщика произошел настоящий бунт. Темное начало, угрожая светлому внушительных размеров трезубцем, велело ему заговорить с Амандой.

«Это не любовь, эй! Я просто хочу ее трахнуть!»

И, к удивлению Винса, светлая половина смолчала.

— Эй, эй! — отвлекла его от мыслей танцовщица.

— Что? Ах да, — спохватился он. — Так, задумался о своем…

— Будешь много думать — скоро состаришься, — заметила девушка. — Так говорил мой дедушка.

— Мудрый он, судя по всему.

— Да уж. Если б не его советы, не знаю даже, где бы я сейчас оказалась.

Винс хотел усмехнуться и сказать что-то вроде: «Занюханный клоповник в маленьком провинциальном городке — предел мечтаний?» — но не стал.

— Что-то еще? — спросила девушка нетерпеливо.

— Да нет, пожалуй, — пожал плечами сыщик.

— В таком случае, до свидания. Рада была пообщаться.

Дверь гримерки захлопнулась. Винс постоял, глядя на табличку с надписью «Аманда», потом, тихо чертыхнувшись, сунул руки в карманы и поплелся обратно — в общий зал. Задерживаться там сыщик не собирался — других дел в «Жасмине» у него не имелось. Однако после не слишком удачного разговора с Амандой ему требовалась разрядка, и детектив не придумал ничего лучше, чем, выйдя в зал, громко объявить Дезмонду:

— Я установил жучки во всех гримерных. Где еще можно поставить?

— На ступеньках у входа, — не поворачиваясь, ответил Новарро. — Именно там я обычно обсуждаю все мои темные делишки с партнерами.

— Приму к сведению. Может, твой мопсик не откажется проводить меня туда?

— Я тебе больше скажу — он очень охотно это сделает, — усмехнулся Дезмонд и взглядом указал Бену на сыщика.

— Чертовски приятно, — криво улыбнулся Винс.

Телохранитель Новарро грубо схватил его за руку и потащил к выходу.

— Ты не боишься, что люди подумают, будто мы пара? — хмыкнул детектив.

Бен усилил хватку, однако Новал лишь победно улыбнулся верзиле — мол, не на того напал, меня не проймешь.

Они пересекли зал и оказались в тамбуре. Бен ногой распахнул ведущую на улицу дверь и, ухватив сыщика обеими руками за плечи, отправил его в полет.

Приземление нельзя было назвать приятным. Впрочем, от каменных ступенек меньше всего стоит ждать мягкости.

— Еще раз увижу — прибью, как таракана, — процедил сквозь зубы Бен и скрылся в баре.