Необычная Америка. За что ее любят и ненавидят Сигов Юрий

Спаниель-миллионер

Типичный обитатель американской состоятельной семьи – кокер-спаниель по кличке Саманта – вряд ли осознавал, как много наносного пафоса существует в человеческих отношениях, пока люди живы-здоровы. И как многое в них меняется, стоит кому-то из породы людской уйти в мир иной. Впрочем, собачке-блондинке Саманте тужить-то по этому поводу особого смысла не было: ей до самой «собачьей смерти» обеспечена более чем «человеческая жизнь», в то время как у ее фактической хозяйки жизнь стала самая что ни на есть «собачья».

А начиналось все с простой собако-человеческой лирики. Так случилось, что удачливый бизнесмен, торговавший оборудованием для душевых и ванных комнат, по имени Сидней Альтман, которому в то время было за 60, привел к себе в дом 32-летнюю Мэри Дана, жгучую блондинку, с которой, как он ей обещал (так по крайней мере ею неоднократно заявлялось на суде), собирался провести оставшиеся дни своей жизни и осчастливить тем самым и ее, и их будущих детей.

Но человеческая жизнь – штука непредсказуемая, с потомством у молодых как-то не сложилось, и после пяти лет супружеской жизни мистер Альтман скончался от сердечного приступа. С того момента и начались злоключения красотки Даны и более чем счастливая жизнь собачки по кличке Саманта.

А дело все в том, что согласно завещанию много чего обещавший при жизни супруг оставил все свое многомиллионное наследство… Саманте. Что это бизнес-наследство из себя представляло? Милой кудрявой собачонке достался особняк стоимостью 6 млн долларов плюс все банковские счета ее умершего хозяина, а также заложенные под проценты фамильные драгоценности мистера Альтмана.

«Когда я переехала жить к Сиднею в особняк, он обещал мне все свое состояние, если вдруг умрет раньше меня», – исповедовалась на суде Дана. Между тем на момент смерти мистера Альтмана красотка Дана числилась лишь как его подруга (есть такое в Америке полуофициальное и ни к чему не обязывающее положение особы женского рода как гёлфренд).

Нигде не фигурировал и тот факт, что парочка Альтманов вообще регистрировала свой брак, а соответственно, и никаких законных прав на имущество мистера Сиднея у Даны не было и в помине. «Я поражен, что с моей подопечной обошлись хуже, чем с собакой», – посетовал на суде адвокат Даны. «Чего-чего? Хуже, чем с собакой?» – возмутились члены Общества защиты животных, которые тут же решили довести молодую женщину до психушки, если она посмеет продолжать судиться и требовать во владение «собачий особнячок».

Необходимо отметить, что само завещание господина Альтмана – это подлинный шедевр немереной любви к животным и самого настоящего вероломства по отношению к человеку (хотя еще с какой стороны на это дело посмотреть). Причем Дана, судя по рассказам соседей, действительно ухаживала за имевшим неважное здоровье скрягой-муженьком.

Начну с того, что немалые деньги были оставлены собачке потому, что «в противном случае», то есть без больших денег, она будет неизбежно «страдать от перемены обстановки и условий жизни, к которым давно привыкла». Что это за условия? Да вот же они. Только на содержание кокер-спаниеля господин Альтман выделил 350 тысяч долларов в год, при этом самой Дане, то есть его другу-человеку, на «нормальную жизнь» оставлено по 60 тысяч на год. Помимо этого на каждое Рождество песику Саманте полагалось покупать елку с украшениями в виде собачек и кошечек на сумму 50 тысяч долларов.

Мадам Дане на этом «елочно-собачьем фоне» явно не повезло: ей на елочку пушистую полагалось всего 300 долларов, за чем должен был наблюдать один из близких приятелей мистера Альтмана. Но все эти елочки, деревца зеленые – просто цветочки по сравнению со следующими «завещанными чудесами» скончавшегося миллионера.

За скрупулезным выполнением всех пунктов завещания было поручено следить мистеру Даймонду – «другу и единомышленнику», который с мистером Альтманом был долгие годы не разлей вода. И за это «надзирательство» ему положен годовой оклад 150 тысяч долларов.

Последний же параграф предсмертного завещания мистера Альтмана звучал для молодки Даны поистине зловеще: «В случае смерти кокер-спаниеля леди-опекун должна быть немедленно выселена из особняка». Также прописано снять ее после смерти песика с «собачьей зарплаты». А сам бывший «собачий особняк», в котором некогда обитали люди, должен быть продан на аукционе. Деньги же, вырученные от его продажи, поступят в распоряжение двух фондов по охране животных.

Показательно, что в ходе судебного разбирательства молодой женщине не раз «по-хорошему» предлагали заткнуться, если она не хочет вкусить настоящей «собачьей жизни» еще при жизни кокер-спаниеля Саманты. Самое же невероятное в этой истории то, что самой Саманте было на тот момент 15 лет от роду. А столько даже в сытой и безмерно любящей животных Америке собаки подобной породы не живут. «Я каждое утро просыпаюсь и сразу же бегу посмотреть, виляет ли Саманта хвостиком или она уже околела», – призналась на суде «не любящая животных» Дана.

«Люди, я взываю к вашему разуму, помогите мне получить мою долю человеческого наследства, – написала в Верховный суд США эта дама. – Что же мы за такие существа, если все права на стороне собаки, а я из-за подобного абсурда при составлении завещания остаюсь ни с чем?» Однако «даму с собачкой» суд разочаровал: ведь завещание мистером Альтманом было составлено безупречно, и все денежные права вместе с недвижимостью были по всем законам унаследованы именно кокером Самантой.

И, не дай бог, женщина-опекунша попытается обидеть или наказать провинившуюся в своем «собачьем счастье» Саманту – расплата последует незамедлительно. Не верите?

Когда американцы отправляются на отдых даже за пару десятков миль от дома, то в первую очередь думают не о том, сколько взять с собой денег и что купить по пути, а брать или нет с собой четвероногого друга. Но если отправляющихся позагорать на пляж Атлантики или Тихого океана американцев свалит жаркая погода или еще какая напасть приключится, то всегда можно вызвать скорую помощь или получить поддержку сердобольных окружающих. А что если плохо вдруг станет обожаемой собаке, кошке или кому другому из зоологического списка Брема?

Как-то раз я был свидетелем такой картинки. Отправившись в курортный городок Оушен-Сити, что примерно в двух часах езды от Вашингтона, местная парочка взяла с собой в просторное «вольво» двух молодых псов. Собаки были явно законопослушные, на заднем сиденье особо не рыпались, а таращились на мелькавшие мимо пейзажи, высовывая из окна свои остренькие мордочки.

Когда хозяева решили заехать по дороге в ресторанчик подкрепиться, то свою дражайшую живность они оставили в машине. Между тем по законам штата, по территории которого они проезжали, если хозяин покидает собаку в салоне автомобиля, то ей обязательно необходимо оставить доступ свежего воздуха, то есть требуется приспустить боковое стекло.

Так вот в данном случае боковое стекло «вольво» оказалось опущенным ненамного, и собачки, видимо, заждавшись хозяев, стали заливаться внутри салона веселым лаем. Но веселым он был только для их хозяев. А вот проходившая мимо авто с собаками 85-летняя Мэг Грин решила на полном серьезе, что собачки в «вольво» задыхаются от жары и недостатка воздуха. Погода на улице стояла на самом деле жаркая – 37 градусов по Цельсию, а внутри машины температура гораздо выше.

Видя явный непорядок, госпожа Грин набрала телефон экстренных служб 911 и сообщила, что в автомашине заживо поды хают два песика, которых надо немедленно спасать. Она сообщила в полицию координаты этой «искусственной собачьей душегубки», и уже через пять-семь минут к месту «собачьей экзекуции» примчались и полицейская машина, и небольшой фургон службы ветеринарного контроля. Долго не раздумывая и не пытаясь найти хозяев машины, они лихо разбили боковое стекло «вольво», открыли изнутри дверь и выпустили обоих псов на свободу.

Услышав шум на стоянке, на улицу выскочили ошарашенные хозяева и машины, и собак, а увидев, что стало с их «вольво», тут же бросились в разборки с полицейскими. Но те не растерялись и выписали обоим «несознательным живодерам» штрафное предписание. На обратной стороне этой квитанции, где положено писать конкретное объяснение, за что она была выписана, говорилось, что «семейная пара совершила акт умышленной жестокости по отношению к домашним животным». А за это им могло грозить до года тюрьмы и штраф в сумме 1200 долларов.

Если же свидетель подтвердит сам факт проявления жестокости (вы не забыли еще о миссис Грин? Она стояла предусмотрительно неподалеку и радостно потирала руки: вот как я прижучила живодеров!), то у хозяев могут отобрать права на содержание этих собак. И хотя эти хозяева всячески убеждали полицейских в том, что те с помощью лая просто общаются друг с другом, а вовсе не потому, что чуть было не задохнулись от жары в машине, стражи порядка оставались непреклонными.

Только поросенка им и не хватало

А чтобы у вас не сложилось несколько искаженное представление о том, что все американцы помешаны на «собачьем» или «кошачьем» вопросе, хочу поведать еще одну историю не столько о безмерной любви рядовых граждан Соединенных Штатов к животным, сколько о том, к чему она может привести. Именно поэтому, когда по какой-то причине нарушаются права домашнего животного, за него горой встают самые широкие массы американских трудящихся.

Так случилось, что пару лет назад студентка колледжа в штате Вирджиния подобрала на ферме обыкновенного поросенка. Сегодня имя этой девушки стало известным в Америке, потому что она отчаянно боролась с местными властями за то, чтобы этот спасенный ею от заклания поросенок мог официально жить в человеческом доме.

Сама же вчерашняя студентка по имени Бриджит получила письмо из местного муниципалитета, в котором говорилось о том, что свиньям не положено по закону жить в одном помещении с людьми. Возмутившись такой «животной несправедливостью», девушка в течение нескольких месяцев требовала у властей внести в «неправильный закон» «справедливую поправку», которая позволила бы ей проживать вместе со своим хрюкающим любимцем.

Звать эту хрюшку-душку Бейкон (по-нашему – бекон), весит она 50 кг и ведет в основном питательно-спящий образ поросячьей жизни. Когда Бриджит только пригрела у себя маленького розовощекого Бейкона, этот милый зверек посапывал и присвистывал одной губой так, что вызывал настоящие приступы поросячьего умиления у всех окружающих.

«Все соседи приходили в мой дом только с одной целью – погладить, потискать, просто поглазеть на моего дорогого Бейкона», – призналась 23-летняя Бриджит. Она даже решила работать исключительно дома, чтобы как можно больше времени проводить в обществе поросенка. Но тут, на ее несчастье, безотказно сработала система знаменитого американского стукачества. Надо сказать, что сообщать куда следует и кому следует – вовсе не изобретено в бывшем СССР товарищем Берия и ему подобными. В Соединенных Штатах подобное поведение – устоявшаяся норма жизни с незапамятных времен, и с каждым годом она только процветает и крепнет.

С поросенком Бейконом в этом плане получилось все просто: кто-то из сюсюкавших по поводу милой свинки соседей «стукнул» в муниципалитет о том, что «дескать, одна несознательная гражданка в нарушение местных законов держит у себя дома самую настоящую свинью».

Когда Бриджит получила письмо от местных властей, в нем была такая приписка: «Посланные к вам два дня назад инспекторы обнаружили, что вы в нарушение законов держите крупного представителя животного мира. Поскольку в черте нашего города содержать таких животных внутри жилища категорически запрещено, мы требуем незамедлительно выселить поросенка из дома. В противном случае будем вынуждены силой изъять у вас свинью».

Тут-то бойкая прежде девушка Бриджит не на шутку растерялась. Но потом созвонилась со своим адвокатом и сочинила ответное письмо в муниципалитет с просьбой внести в местные «неправильные» законы «допускающие поправки». За это же время Бриджит мобилизовала на защиту розового поросенка Бейкона всех своих «нестучащих» соседей, а также многих «обеспокоенных несправедливостью» по отношению к хрюшке жителей других мест.

«Спасем Бейкона!», «Не дадим поросенка в руки живодерам!», «Бейкона – в президенты Соединенных Штатов!» – такими оригинальными лозунгами пестрели окрестные лужайки вокруг дома Бриджит, которые буквально оккупировали возмущенные беспределом властей любители животных.

В самом же доме Бриджит собрались думу думать восемь соседей, у которых было юридическое образование. Они-то и выяснили, что в законе штата Вирджиния ясно сказано: если Бейкон содержится в человеческом жилище не для того, чтобы стать беконом (то бишь не для продажи и откорма), то его, оказывается, можно рассматривать как «животное – компаньон человека»! Также была обнаружена еще одна статья местного законодательства, в которой говорилось, что человек не имеет права содержать в доме «больше чем одно домашнее животное женского пола».

Оказалось, что местная мэрия таким образом боролась с гражданами, которые в домашних условиях разводили цыплят, гусей, индеек для продажи на мясо. Но поскольку многие американцы держат дома птицу не только в рыночных целях, но и для потехи собственных детей (как обычных домашних животных), то было решено, что одну курицу, гуся, цыпленка и даже индейку держать дома можно, а вот если две или три, то, извините, это будет квалифицироваться как «левый бизнес».

Для того чтобы отстоять розовощекого поросенка у местных бюрократов, один из соседей Бриджит даже написал настоящую процессуальную поэму, которую решено было зачитать в зале суда. В этой не имеющей аналогов поэме говорится о том, что «все мы, смертные, должны любить братьев наших меньших и не быть свиньями, даже если мы того по своему повелению заслуживаем. А уж если мы будем по-свински относиться к невинному поросенку, то нас за это покарает не только Бог, но и все звери и птицы земные».

Интересно, что в Соединенных Штатах функционирует совершенно уникальное общество под названием Pigs4Ever, то есть «Свинки – это надолго, а может быть, и навсегда». Общество это ревностно следит за тем, чтобы в самой богатой стране мира не нарушались права не только взрослых свиней, но и поросят. Оно, это общество, очень одобрило, что Бриджит выделила поросенку отдельную комнату, в которой для него были постелены многочисленные пуфики и пуховые, обитые атласом подушки.

Раз в день Бейкону давали тарелку протертого супа с овощами, а по вечерам прожорливому хряку покупали свежие огурцы и свеклу. Было, правда, от всего этого «свинского общежития» для Бриджит и одно неудобство. Оказалось, что по ночам «крошка Бейкон» кошмарно храпел с мелодичным похрюкиванием. Именно это и стало причиной «предательского стука» в муниципалитет.

Но все же большинство соседей Бейкона и Бриджит (парочка-то какая, а?) не против их совместного проживания под одной крышей. И вот наконец-таки члены местного горсовета провели еще одно заседание, на котором был рассмотрен животрепещущий вопрос о проживании свиньи в человеческом жилище. В результате они пришли к выводу, что «человеческую прописку» поросенка можно продлить еще на шесть месяцев.

А за этот срок они пообещали подготовить поправку к уже имевшейся поправке старого закона, регулирующей правила проживания домашних животных на одной жилплощади с человеком. В итоге был принят закон, который вроде бы расставил все точки над i, но, как оказалось, не совсем. Итак, читаем:

«Домашним животным может считаться существо, которое либо лает, либо мяукает», – гласит новая поправка к старой поправке переделанного закона. Видимо, прозаседавшиеся забыли о том, что бедняга Бейкон при всей розовощекости ни того ни другого делать умеет, а лишь на свое поросячье горе незлобно хрюкает. Теперь, выходит, законодателям надо вновь переправлять поправку. Хотя, может, есть смысл начать регулярную дрессировку поросенка, чтобы он сам добрался до зала суда и по-настоящему облаял собравшихся там чудаков в человеческом обличье.

Странные люди Америки

То, что в Соединенных Штатах можно столкнуться буквально на каждом шагу с поразительными и нигде более не встречаемыми явлениями, после нескольких месяцев жизни здесь попросту перестает удивлять. И все же иногда диву даешься: как в этой стране уживаются не только столь разные по происхождению и оставленному наследству собачки-кошечки-поросята, но и люди, являющиеся вроде бы гражданами одной и той же страны, но воспринимающие ее совершенно по-разному.

Есть посреди до неприличия урбанизированной Америки страна, о которой мало кто даже в самих США знает. Живущие здесь люди не празднуют американских национальных праздников, в большинстве своем понятия не имеют о том, кто такой Барак Обама, а уж если спросишь их о других странах мира, то ответ будет до простоты банальным: «А как туда проехать?»

Обитатели этой страны не имеют права пользоваться электричеством, иметь в собственности телевизор или видеомагнитофон и уж тем паче владеть мобильным телефоном или швейной машинкой. Вообще-то они иметь все это могут, но если такой «грех» с ними случится, то ослушники будут просто изгнаны из коммуны. Согласно религиозным канонам им строжайше запрещено фотографироваться, а также владеть и управлять автомашиной.

Они презирают окружающее человечество за употребление наркотиков, разводы, самоубийства, терроризм и преступность. «Неужели вы хотите, чтобы и мы превратились в таких же “человекоподобных зверей” и позорили свою религию и историю?» – говорят эти странные люди, живущие в своем непонятном для окружающих мире и сохраняющие вполне функциональное развитие собственного, пусть и странного общества, да и наличие неплохих перспектив на будущее.

Первые амиши (а именно так называются эти странные люди Америки), или «дважды крещеные баптисты», перебрались в США из Швейцарии в начале XVIII века. Спасаясь от преследований со стороны католиков, меннониты (названные так в честь преподобного Менно Симмонса, влиятельного религиозного деятеля и писателя) стали искать себе пристанище на новых землях за океаном.

В 1720 году они поселились на территории нынешнего штата Пенсильвания, и долгое время численность амишей в Соединенных Штатах не превышала 5 тысяч человек. Сейчас же только в штате Пенсильвания их насчитывается около 120 тысяч. Еще 145 тысяч амишей живут на территории других штатов США – Индиана, Огайо – и в провинции Онтарио соседней Канады. Встречал я амишей в Белизе, в самой серединке Центральной Америки, где они обитают в тропических лесах, но при этом полностью сохраняют свой «швейцарский» уклад жизни.

В Соединенных Штатах амиши живут по законам Библии и не признают американских законов (кроме налогового законодательства). Свою землю они называют «Датч кантри», что значит «голландская страна». Название это, однако, ничего общего с Голландией не имеет. А происходит оно от искаженного слова «дойч», что значит «немецкий», причем один из диалектов немецкого языка является официальным языком всех членов общины меннонитов-амишей.

Когда въезжаешь в городок Ланкастер, административный центр страны амишей, то создается впечатление, что время здесь давным-давно остановилось. К примеру, для любого американца символом США давно уже стал автомобиль. А для амиша главное в жизни и, уж конечно, нечто большее, чем просто символ, – это лошадь. Черные повозки-фиакры, которые называются здесь багги, – единственное средство передвижения местных жителей.

Поскольку использование автомашин и других «вредных» механизмов в общине запрещено, конная тяга помогает и при сельскохозяйственных работах (самое забавное зрелище – наблюдать в поле современную косилку или огромный и тоже современный трактор, который тянет за собой шестерка лошадей цугом), и при поездках «за границу» (когда амиш на своей допотопной бричке выезжает в соседний «капиталистический» американский поселок).

В этот момент на шоссе останавливается все движение, и спешившие только что по делам владельцы «фордов» и «лексусов» терпеливо ждут, когда багги с амишем за рулем-поводком свернет куда-нибудь в проселок. При этом любовь амишей к лошадям и патологическая ненависть к автомобилям объясняется просто: любая машина ускоряет темп жизни, а это недопустимо по их религиозным представлениям. Особенно боятся амиши самолетов (но все-таки пусть и редко, но летают), а еще им по тем же соображениям запрещено ездить на велосипедах и мотоциклах.

Между тем, как бы ни были сильны искусы «другой» американской жизни, желающих порвать с общинной жизнью среди амишей не так уж много. Слишком сильны здесь семейные узы и влияние религии. Все поселки амишей разбиты на общины по 75 человек в каждой. Помимо церковной службы основной вид общения у амишей – посещение соседей по случаю вкусно приготовленного завтрака или обеда. При этом они сначала молятся по 30–40 минут, а затем трапезничают иной раз до темноты, поскольку с сумерками вся жизнь в общине практически замирает.

Именно поэтому я не упоминаю такую форму общения, как семейный ужин: он у амишей может быть и в 4 часа пополудни (особенно зимой, когда рано темнеет), а потом вся семья дружно отправляется спать – и так до следующего утра. Целый световой день женщины у амишей заняты приготовлением еды. Что касается мужской половины общины, то они почти все трудятся на ферме, хотя есть в поселках амишей и добровольные пожарные бригады, и «стройотряды», которые возводят амбары для хранения зерна.

По религиозным канонам амишам запрещено быть фабричными рабочими. А вот быть фермером, столяром или плотником не только приветствуется, но и является святой обязанностью каждого трудоспособного амиша-мужчины.

Крайне необычен для постороннего человека и внешний вид амишей. Мужчины в общинах носят поголовно черные костюмы и черные шляпы, широкие брюки на подтяжках, холщовые черные рубахи, такого же цвета носки и массивные, неуклюжие с виду черные ботинки. Местные женщины одеты в длинные платья на заколках без единой пуговицы, поскольку пуговицы у амишей запрещены. До замужества, то есть до 20 лет, девушкам положено носить только черное и регулярно посещать церковь. После свадьбы женщине у амишей разрешается надевать на голову белый чепчик, а мужчинам – отпускать бороду и усы.

Одна из причин поразительной выживаемости амишей в условиях современной цивилизации – это рекордный уровень рождаемости. В среднем семья амишей имеет 7 детей, но есть супружеские пары, воспитывающие и 12–14 детей, причем не усыновленных или приемных, а собственных. Когда посмотришь на молодых женщин в общине амишей, то создается впечатление, что все они постоянно беременны, что, наверное, и неудивительно – ведь ложатся спать они и их мужья сразу же с заходом солнца.

Побывал я как-то в одной из семей амишей – фермеров по фамилии Шмидт. Есть у них в общине еще Смиты и Вельты, а все остальные в поселке – это прямая родня трех вышеупомянутых семейств. В семье Шмидтов девять детей. Все они школьники одной и той же школы-восьмилетки, где обучают чтению, чистописанию, математике, музыке, Библии, английскому и немецкому языкам. Оценок ученикам в такой школе не ставят, чтобы среди детей не было ненужного соперничества. Самостоятельное чтение книг у амишей в школе не только не разрешается, но и наказуемо. А уж что и когда читать ученикам, решает исключительно учитель. Никаких домашних заданий и отступлений от учебной программы в школе не допускается.

Как сказал мне преподаватель начальных классов школы для амишей, индивидуализм, столь укоренившийся в остальной Америке, портит детей, делает их чересчур независимыми, и потом их будет очень сложно в жизни контролировать старшим. Вот и родители в семье Шмидтов воспитывают в детях скромность, неприхотливость, простоту в быту. Они следят и за тем, чтобы дети ничем «дурным» не занимались, то бишь не интересовались ни спортом, ни, упаси бог, политикой.

Интересно, что в самой общине нет ни политических партий, ни общественных движений, выходит всего одна «центральная» газета, которая печатает исключительно местные новости, и нет там ни слова ни про войну в Ираке, ни про нефтяное пятно в Мексиканском заливе, ни про нынешнего обитателя Белого дома, который находится от Ланкастера всего в четырех часах езды на столь ненавистной амишам машине.

Хозяйка семьи Гертруда Шмидт не носит ни наручных часов, ни украшений. Ей просто не хочется выделяться среди своих подруг роскошью, а если она все время будет смотреть на часы, то может что-нибудь плохо приготовить и случайно насыпать не те приправы в суп. Раньше Гертруда работала в местной школе учительницей, но, когда вышла замуж, сразу уволилась, поскольку религия запрещает женщинам-амишам одновременно и работать, и заниматься семьей.

Шмидты считают, что труд с утра до вечера помогает отвлечься от вредных соблазнов и привычек. Как только кто-то из детей проявляет интерес к чему-либо «постороннему», например науке или спорту, то тут же следует строгий окрик главы семейства – тебе это не нужно, работать можно хорошо и на совесть и без лишних знаний.

И все же, несмотря на отчаянное сопротивление амишей, их уклад жизни ежедневно подвергается мощнейшему влиянию окружающего мира. Чтобы покупать столь необходимые в хозяйстве стройматериалы, приходится продавать на рынке выращенные овощи и фрукты, изготовленные кустарным способом одеяла с примитивными рисунками, подушки и детские игрушки.

Показательно, что это в основном куклы, причем все они или вообще не имеют лиц, или лица у них неправильной либо уродливой формы. А связано это с тем, что, по мнению амишей, только Бог в этой и другой, «загробной», жизни достиг совершенства, а все остальные живущие на земле существа просто уродливы и жалки.

Есть ли у амишей шанс выжить в условиях бурно развивающейся вокруг них цивилизации? Уже сегодня их общинам предлагают баснословные деньги за имеющиеся в их собственности земельные участки, чтобы отдать их под строительство отелей и парковок, а также торговых центров. Однако «библейские послушники» отвергают эти сделки, сохраняя собственный быт и культуру, какими бы странными они кому-то ни казались.

Амиши считают, что электричество само по себе не так уж и плохо. Но вместе с ним может прийти в общину телевидение, а следовательно, насилие, порнография и реклама.

В «разумных целях» амиши приняли решение о допустимости использования газовых ламп в туалетах, и, как мне на полном серьезе поведали, общине это важное решение далось непросто.

«Да, мы не пользуемся достижениями мировой цивилизации, у нас нет мобильников и доступа к Интернету, и нам все равно, кто сейчас президент Соединенных Штатов. Ну и зачем нам все это?» – признался мне амиш – глава семейства мистер Шмидт, для которого именно его «голландско-немецкая страна» и есть самое счастливое место на земле и самая что ни на есть настоящая Америка.

На холмах Беверли-Хиллз

Кстати, а что вообще такое «настоящая Америка»? Спросите об этом на выбор сотню американцев, и вы получите сто самых разнообразных ответов. Если же поинтересоваться на этот счет у приезжих, то в дежурном списке местных достопримечательностей назовут Нью-Йорк, Майами, Лос-Анджелес, может быть, еще Лас-Вегас с Чикаго. Но, объездив Соединенные Штаты сверху до низу (от Аляски и Гаваев с Пуэрто-Рико и Виргинскими островами до Американского Самоа), могу с уверенностью сказать – самая истинная и наводящая на очень даже душевные размышления Америка находится в местечке под названием Беверли-Хиллз.

Не спорю, в новомодном Нью-Йорке есть много небоскребов, а в развеселом Лас-Вегасе – еще больше казино. Но именно Беверли-Хиллз – это стопроцентное «американское всё», от встречи с которым не только в память надолго западают воспоминания о непредсказуемости человеческого бытия, но и создается ощущение, которое обычно бывает у маленького ребенка, которого привезли в «страну чудес», но почему-то никак не хотят объяснить, какое это имеет отношение к реальной человеческой жизни.

Беверли-Хиллз – это отдельный городок, который многомиллионному и растянутому вдоль океанского побережья Лос-Анджелесу административно не подчиняется. У него есть свой, известный на всю страну почтовый индекс – 90210, своя мэрия и многое другое «эксклюзивное свое», что в остальной Америке вряд ли можно увидеть. И окажись здесь случайно семейство амишей Шмидтов, полный психологический и культурно-душевный ступор им, вне всякого сомнения, был бы обеспечен.

Еще в начале прошлого века в районе нынешнего Беверли-Хиллз располагалось лишь несколько бедняцких хижин, не было ни одной мощеной дороги, а главным богатством здешних мест была большая нефтяная скважина. Название Беверли-Хиллз придумал местный нефтяной олигарх Бартон Грин, который прозвал это место в честь фермы отца, расположенной на другом конце Америки – в штате Массачусетс на побережье Атлантики.

В 1914 году в Беверли-Хиллз обитало 250 жителей – главным образом нефтекоммерсанты и их обслуга. Да и сегодня на «Холмах» (так кличут это местечко местные жители) народу не больно много – всего-то 33 тысячи обитателей. Но зато какие это люди (даже если они к Голливуду и не имеют никакого отношения)! Чтобы эти тысячи чувствовали себя как «настоящие небожители», а не рядовые существа земные, на территории Беверли-Хиллз запрещено открывать больницы и похоронные конторы. Нет здесь и своего районного кладбища: обитель эта – для «богатых, но здоровых».

Насчет здоровья у жителей Беверли-Хиллз проблем нет: достаточно посмотреть на бегающих по утрам трусцой одетых в кроссовки по «штуке» и маечках по последней моде (каталожная цена – 2500 долларов), озабоченных своим физическим состоянием жителей «Холмов». Да и средний годовой доход трех тысяч самых обычных семей Беверли-Хиллз составляет 1,2 млн долларов.

Сама же жизнь на «Холмах» течет вялоподвижно и буднично. Вот бальзаковского возраста дамочка выходит из уютного магазина, где она только что приобрела для своего породистого мини-песика кроватку стоимостью 1,5 тысячи долларов. Товар сей – от Гуччи, упаковка вся в рюшечках и красивых блестящих ленточках, а песик, лицезрея обновку, весело повизгивает в предвкушении большого «собачьего расcлабона».

А рядом по соседству – обычная для Беверли женская парикмахерская, некий местный салон красоты для породистых и денежных клиенток. Так, «с улицы», сюда не зайти – сначала нужно обязательно посоветоваться с консультантом – дизайнером причесок, который скажет, что конкретно вам подходит. Сама консультация стоит недорого – 175 долларов за 15 минут, но нужно заранее на нее записаться, чтобы все было как «у людей на Холмах».

После беседы с консультантом приходит черед самой стрижки. Дело это очень ответственное и трудоемкое (минимально по времени стричь будут 5 часов, а максимально – 14 часов, ровно столько просидела здесь одна старушка – божий одуванчик, а установлен такой «стригущий рекорд» был в 2003 году). Стоимость стрижки – 350 долларов (типа полубокса) для мужчин и 5800 долларов для дам (это уже последний писк извращения богатых над богатыми: крашеные локоны, подрезанные на кончиках, плюс все густо полито маркированным какими-то позолоченными этикетками лаком).

Любопытно, что в Беверли-Хиллз запрещено размещать рекламные тумбы, нет здесь табачных киосков и дежурных столовок типа McDonald’s или Burger King. Зато здесь находится самое большое в США из расчета на душу населения число «нестандартных» магазинов, которых больше по всей Америке нигде не сыщешь. Все они сконцентрированы на главном торговом проезде – Родео-драйв, куда людям со слабыми нер вами и даже средним по толщине кошельком наведываться не рекомендуется.

Так, простая тенниска-рубашка стоит здесь 450 долларов, машины последних моделей «феррари» и «ягуар», сделанные по индивидуальным заказам и со всеми мыслимыми и немыслимыми прибамбасами, потянут на 250 тысяч долларов и выше. Есть здесь и спецсобачий ларек, посещение которого напоминает игру в «экспроприацию экспроприаторов». К примеру, обычная миска для вашего четвероногого друга обойдется в 750 долларов, пакетики дежурной собачьей еды – 200 долларов, а уж отделов собачьих шляпок здесь целых четыре.

Примеряют на свои лохматые сокровища эти шляпки хозяйки-миллионерши часами. Опять-таки не с бухты-барахты, а после беседы с консультантом. Он вашего песика и аккуратно причешет, и осмотрит, и посоветует со знанием дела, какую шляпку на тот и иной день подобрать. К покупке вам за это приплюсуют 300–350 долларов, но оно того стоит!

«Говорят, что шляпки для собачки в районе пляжа Санта-Моника продаются на 100 долларов дешевле, – пожаловалась мне Клэр Майерс, которая осчастливила свою псину творением из соломы за полторы штуки баксов. – Но знаете, если покупать шляпку в том районе, то об этом узнают мои соседи. И тогда они скажут: что это с вами, кумушка, неужто вы поиздержались? Поэтому я беру все только на Родео-драйв, пусть видят, что у меня с денежкой все в полном порядке».

Кстати, именно «у меня по жизни все о’кей» – основной девиз тех, кто решается переселиться в Беверли-Хиллз из других американских городов. Первое, что делают все вновь прибывшие в этот район, – покупают на все имеющиеся средства и в кредит самую дорогую одежду, «ролсс-ройс» или «ягуар» последней марки, а также наручные часы фирмы Cartier.

«Если люди видят, что у тебя все нормально, то они думают, что ты процветаешь. А тогда у тебя удачно пойдет бизнес, да и обращаться с тобой станут как с равным», – поведал мне Джерри, молодой парикмахер, переехавший из Чикаго в Беверли-Хиллз и открывший здесь спа-салон.

Хотя, замечу, открыть в Беверли-Хиллз даже захудалую лавчонку очень непросто. Здесь впритык расположено свыше 300 самых изысканных бутиков Америки. А по соседству – десятки массажных кабинетов под экзотическими названиями. Только специалистов по пластической хирургии на «Холмах» 25, а еще есть в Беверли десятки тренеров по оздоровительным упражнениям для кошек и собак, профессионалы-теннисисты, дающие уроки всем желающим за 200 долларов в час, а также художники-дизайнеры, которые перепрофилируют ваш дом в течение нескольких часов так, что будет не стыдно показать его своим небедным соседям.

Ну и, конечно, стоит упомянуть о самом необычном рекорде Беверли-Хиллз, который, я уверен, еще многие годы не будет побит нигде в мире. Этот район держит первенство по количеству туалетных комнат в расчете на индивидуальное жилье – 4,12. А уж сколько в таких домах спален, залов, кухонь и подсобных помещений, посчитайте на досуге сами.

Когда в Америке наступает пора летних отпусков, то обитатели Беверли-Хиллз предпочитают отдыхать в самых уютных и спокойных уголках планеты – на Таити, в Швейцарии или на Аляске. Но, как дело движется к осени, народ вновь съезжается в свои многомиллионные дворцы-особняки. И вновь их будут беспокоить не последние события в Ираке или Афганистане, а то, какую клетку купить для любимого говорящего попугайчика (последняя модель стоимостью 1200 долларов, выпущенная на Тайване, оснащена вентилятором, встроенным магнитофоном и автоматически вращающимися зеркалами). Или прическу какого стиля предложить обожаемой красавице-болонке, чтобы все соседские собаки (а точнее, их хозяйки) потеряли дар речи…

Покушал чипсы – и в наручники

Понятно, что и обитатели «страны амишей», и «богатые, но здоровые» в Беверли-Хиллз живут вроде бы в одной стране, но в абсолютно не соприкасающихся друг с другом мирах. Но если поговорить с ними, то выяснится, что всех их переполняет гордость за то, что все в США – от президента до дворника – обязаны следовать букве и духу закона и никто не вправе попирать общепринятые нормы поведения. Но вот о том, что многие из давно уже принятых в Америке законов не работают, рассуждать не принято, дабы не прослыть недовольным здешними порядками.

Как только американцы убеждаются, что целый ряд правил вполне можно было бы пересмотреть, если не отменить, их посещает определенное сомнение: ведь так недолго и расшатать демократические принципы государства, и прослыть среди своих соотечественников «незаконопослушным гражданином».

Что же на практике может произойти с «не уважающими законы», мне пришлось самому убедиться, когда мой сын, вернувшись как-то из школы, сообщил, что его одноклассницу забрали в полицию и ее имя теперь точно станет известно на всю Америку.

И что же она такого натворила? Когда оказываешься в Москве (особенно летом), то первое, что бросается в глаза по сравнению с тем же Вашингтоном, Бостоном или Атлантой, – это очень грязные поезда метро. В вагонах сплошь и рядом по полу катаются бутылки из-под пива или чего покрепче, какие-то пакеты с объедками, то тут, то там рассыпана шелуха семечек, которые без каких-либо комплексов в открытую лузгают пассажиры, кидая мусор себе прямо под ноги.

Не стану упоминать о действиях транспортной милиции: люди в серой униформе, патрулируя вагоны, в основном отыскивают среди пассажиров подозрительные личности, но никогда не трогают ни жующих, ни выпивающих.

В Америке с этим делом совсем по-другому. Двенадцатилетняя Анша Хенгипет после окончания занятий в школе зашла в соседнее со школой кафе «Мед», купила пакет чипсов, называемых американцами «френч фрайз» (хотя на самом деле по вкусу они очень даже отличаются от настоящей жареной французской картошки), и отправилась на станцию метро, чтобы вернуться домой.

Однако, как только она прошла турникет и оплатила проезд, к ней подлетел переодетый в гражданскую одежду полицейский и захлопнул на ее руках наручники. Затем девочку прилюдно обыскали, выдернули из кроссовок шнурки (то ли чтобы не повесилась с горя, то ли для того, чтобы не скрутила ими ретивого стража порядка) и отвезли в ближайший полицейский участок.

А «повязали» шестиклассницу за то, что она ела чипсы в метро, а это категорически запрещено местным законодательством. Когда пораженные этой новостью родители Анши обратились за разъяснениями к шефу полиции на транспорте, то его ответ был четок и краток: «Мы никого не собираемся жалеть и прощать за такой серьезный проступок».

Для борьбы с подобными нарушениями на транспорте было создано специальное подразделение из 15 полицейских. Все они одеты в гражданскую одежду, а их излюбленными «клиентами-нарушителями» стали именно ученики школ и университетов города.

Есть здесь и еще один немаловажный нюанс, который стоит учитывать, прежде чем как-то пытаться соотнести подобное законодательство с правилами общественного поведения в других странах. Если бы все школьники, арестованные за еду в транспорте, были совершеннолетними, то им (а точнее, их родителям) пришлось бы выплатить штраф в размере 300 долларов.

Кстати, перепуганная насмерть девочка рассказала родителям, что переодетый полицейский потребовал от нее опустить на пол портфель, затем положить пакет с чипсами и спросил, есть ли у нее в ранце наркотики или алкоголь. Потом поинтересовался у Анши, знала ли она, что по закону кушать и пить в общественном транспорте запрещено. Девочка по простоте душевной призналась, что вообще-то слышала о таком законе, и именно поэтому полицейский и надел на нее наручники (вроде как знает, что совершает преступление, но все же умышленно это делает).

В результате Анше пришлось трудиться в наказание на общественных работах в течение двух недель, плюс ей также прописали посещать лекции о вреде еды и пития в общественном транспорте. «Я была потрясена тем, как они решили проучить мою дочь. Ведь полицейские обращались с ней, как с закоренелой преступницей, и нанесли Анше глубокую душевную травму», – сказала журналистам мать потерпевшей.

«Мы считаем, что представители полиции, прежде чем арестовывать кушающих чипсы школьников, лучше бы при шли в классы и побеседовали с ними о том, что хорошо и что, по их понятиям, плохо. Да и результат был бы от этого куда более эффективным», – заявили представители родительского комитета школы «Алис Дил».

Очень символичной была реакция на «картофельные приключения» Анши со стороны руководства школы, в которой она обучалась. Администрация сообщила ее родителям, что в наказание Анша будет исключена из спортивной команды, а также на неопределенное время отстранена и от обычных школьных занятий. «А с чего это такое неадекватно-суровое наказание?» – спросите вы. А все потому, что школа эта отвечает за поведение учащейся не только в ее стенах, но и тогда, когда она на занятия или с занятий едет на предоставленном школой транспорте. И хотя на этот раз Анша собиралась ехать домой не на школьном автобусе, а на метро, проездную карту со школьной скидкой ей выдала именно школа «Алис Дил».

А еще Аншу вызывали на «прочищающую беседу» с директором школы, где она призналась, что просто после школы хотела поесть по-нормальному, потому как ей не нравились школьные обеды. И тут, узнав об этом нелепом случае, за Аншей и ее родителями буквально стали охотиться как американские, так и зарубежные журналисты.

Все они интервьюировали ее родственников и других школьников, которые были свидетелями полицейского «картофельного захвата». А учащиеся окрестных школ из района, где «взяли» Аншу, решили выступить в ее (и отчасти в свою) защиту. Но вот маме Анши вся эта псевдопопулярность дочери очень даже не понравилась. «Как моя дочь найдет работу, когда окончит школу? Ведь ее несколько раз показывали по телевизору на всю страну как преступницу, которая якобы только и нарушает в свои 12 лет законы страны».

Ну и, как это частенько бывает в Америке, в выигрыше по результатам всех этих метроразборок оказались владельцы кафе, где девочка-«правонарушительница» имела несчастье приобрести те самые злополучные чипсы. Увидев по телевизору сюжет про полицейский рейд, жители Вашингтона стали тут же звонить в это кафе и заказывать знаменитые «френч фрайз от Анши».

Владелица кафе была очень довольна наплывом покупателей и в душе даже благодарила за это полицию. «Полиция нам сделала прекрасную рекламу. Я думаю, что насчет школьников они перестарались – ну и пусть едят, если им хочется: что же теперь лишать себя такой радости только потому, что кто-то тебя из метро за это потащит в полицейский участок? Неправильно это как-то».

А мне кажется, что саму идею насчет «хорошо покушать ради жизненного наслаждения» поддержали бы не только владельцы американских кафе и ресторанов, но и рядовые граждане этой страны. Их приверженность к чревоугодию, – пожалуй, первое, что поражает в американцах. Но позднее, познакомившись с этой «питательной традицией» поближе, понимаешь, что повышенное количество тучных и явно не в меру упитанных жителей США – это не просто своего рода их «весовая визитная карточка», но во многом и неотъемлемая составляющая явно нездорового образа жизни.

Не будь таким толстоежкой

Попадающего впервые в США обычно удивляет не только огромное количество автомашин и сверкающих на солнце высоченных небоскребов, но и не сравнимое ни с одной другой страной мира число очень полных, обрюзгших, болезненно-ожиревших людей. При этом речь идет не просто о тех, кто выделяется на улице своей явно «нестандартной» фигурой на фоне стройных и элегантных европейцев или тонюсеньких китайцев, а по-настоящему толстенных матронах и «шкафовидных мэнах», которые по причине «не в меру упитанности» не могут поместиться ни на сиденье автомобиля, ни пройти в двери вагона метро.

Впервые в Америке о подобной проблеме во всеуслышание заговорили в 1982 году, когда была опубликована статья видного американского диетолога А. Кроуна, настойчиво рекомендовавшего американцам «поумерить свои аппетиты» и начать соблюдать элементарные правила разумного питания и здорового образа жизни.

Что же происходит с американцами, которые вроде бы не особенно много едят по сравнению с теми же арабами или выходцами из Латинской Америки, но неумеренно набирают вес и растут в ширину? На мой взгляд, главная беда американцев заключается в абсолютном отсутствии так называемой «культуры питания». А попросту говоря, каких-либо сдерживающих центров, когда дело касается поглощения наиболее калорийных и жирных продуктов в несметном количестве.

Давайте посмотрим на обычный день рядового американца. Завтракает он часов в семь утра, и такой завтрак состоит из чашки кофе и маленькой булочки. Иногда к этому (исключительно при наличии времени) добавляются небольшой омлет, хлопья с молоком или апельсин.

Те, кто живет за городом и добирается на машине на работу по полтора-два часа в одну сторону, прямо за рулем пьют все тот же дежурный кофе и на «десерт» выкуривают утреннюю сигарету (потому как повсеместно на рабочем месте курить не разрешается, так что таким образом приходится заряжаться «по-табачному» на целый день).

Американский обед, если его с «неамериканской колокольни» вообще можно назвать таковым, случается в районе 11.30. Столовых ведомственного типа в Соединенных Штатах практически нигде нет, поэтому клерки из чиновничьих офисов усаживаются прямо на траву лужайки или парка и поглощают купленный в соседнем ресторане или забегаловке дежурный салат в коробке, запивая его диетической кока-колой или спрайтом (многие берут из дома на обед бутерброды, чтобы не тратиться на кафе с ресторанами).

И только по вечерам американцы традиционно позволяют себе полностью «оторваться» по части кормежки. Поход в ресторан или в гости превращается для большинства из них в главную трапезу дня. При этом именно в ресторане и происходит тот самый процесс обжорства, от которого потом целый вечер, а то и ночью у людей болят животы, а многим становится по-настоящему плохо.

Ужиная в ресторане, большинство американцев едят без меры. В чем-то этому способствуют нагулянный за целый день аппетит и колоссальных размеров порции, которые подают в любом «общепите» – что в столице, что на периферии. Помню, как по незнанию американской «поглощательной философии» я поначалу заказывал в ресторанах по три-четыре блюда (первое, салат, легкую закуску и второе). Но потом пришлось резко переключаться только на одно блюдо – иногда закуски хватало, чтобы накормить ею трех-четырех человек.

Очень даже специфически питаются американцы и на всякого рода вечеринках и так называемых пати, то бишь дружественных встречах. Меню подобных мероприятий почти всегда одно и то же – чипсы, кока-кола, сырые овощи с разного рода подливами и маленькие безвкусные печеньица. Когда таким меню приходится «наслаждаться» пару раз в месяц, то ничего страшного для здоровья не происходит. Но ведь большинство американцев подобным образом питаются каждый день. А посему и результат такой диеты налицо.

И еще об одной особенности американской жизни нельзя забывать: львиную долю времени большая часть граждан США проводит в автомобилях и в транспорте. Это поездки на работу и с работы, к друзьям, в командировки, на отдых. В результате – минимальное передвижение конечностей, что напрямую сказывается и на проблемах с пищеварением, и на резком увеличении веса.

Что также небезынтересно: многие американцы теоретически понимают, что «так толсто дальше жить нельзя». Но ничего поделать с собой не могут: кушать хочется, сдерживать себя не в состоянии, и на поверку имеем по сотне килограмм и более «жирного веса» на брата.

Что же в этой ситуации предлагают американцам для ведения здорового образа жизни? Тысячи американских компаний понимают, как много можно сделать денег на том, чтобы каждый гражданин страны мог скинуть хотя бы несколько килограммов. Поэтому они день и ночь предлагают и рекомендуют, главным образом по телевидению, разнообразные средства от излишней полноты, комплексы физических упражнений и пособия по ритмической гимнастике, а также самые современные тренажеры, способные за пару часов сжечь кучу лишних калорий.

Сегодня в Америке считается чуть ли не обязательным записаться в спортклуб, с тем чтобы «быть в форме», даже если на деле это будет вредить здоровью. Если «вдруг» обнаружилась пара килограммов лишнего веса (хотя кто знает, что в нашей жизни лишнее, а что в самый раз), то следует тут же отправляться либо трусцой вдоль проезжей части «бегом-марш», либо крутить педали на тренажере.

Нет в Америке отбоя и от назойливой рекламы обезжиренной продукции, разного рода продуктозаменителей и другой «пожираемой ерунды». Подключены к борьбе с лишним весом и все виды наглядной агитации – по телевидению регулярно идут передачи о проблемах «гигантов» и «гигантш», журналисты берут интервью у самых толстых американцев, которые и сами несказанно мучаются, и другим создают неслыханные проблемы.

Так, вся Америка дружно сопереживала жителю Нью-Йорка Майклу Хебранко, который при «чистом весе» 450 кг как-то «вдруг» почувствовал себя плохо. Оказалось, что, перед тем как ему «поплохело», он съел очередную утку с жареной картошкой и заел этот питательный набор салатом из гигантских креветок (а мелкие он по простоте своей душевной не жаловал).

Майкл этот доставил кучу неприятностей и своим родным, и спецперсоналу, который приехал его от обжорства откачивать. Для транспортировки в машину «скорой помощи» его пришлось буквально вырубать через стену дома, поскольку ни в одно окно или дверь он не проходил.

По дороге в больницу «не в меру упитанный» пациент был несколько раз на грани смерти: ему делали искусственное дыхание, а в лежачем положении жир не давал возможности несчастно-объевшемуся нормально дышать. Лечили Майкла от клинического обжорства в течение нескольких месяцев, но безрезультатно: ему, бедняге, все время хотелось кушать, скинуть удалось лишь 12 кг.

Замечу, что самые толстые американцы практически не носят одежды, в основном лежат дома и передвигаются с огромным трудом, замотанные, как римские патриции, в обыкновенные простыни или безразмерные отрезы материи. Но еще больше проблем имеют ожиревшие дети, которых особенно много среди афро– и латиноамериканцев.

Причина этого в том, что бльшая часть детей питается очень дешевыми и нездоровыми с медицинской точки зрения продуктами, то бишь гормональными сосисками, колбасами и безразмерными гамбургерами. В результате школьники к 10–12 годам превращаются в настоящих жирных монстров, которые даже при обыкновенной ходьбе испытывают немалые затруднения.

А можно ли побороть этот всеамериканский недуг, который и правительство, и граждане страны осознают, но пока явно проигрывают лишним тонно-килограммам и желанию непременно покушать? Пока можно констатировать, что в Америке вопрос не столько здорового, сколько правильного питания вышел на первое место у всех без исключения слоев местного населения.

Рецепты для излечения от «жиронакапливающей болезни» ничем не отличаются от общепринятых: ограничение в питании, исключение жирных продуктов (хотя полностью их исключать из рациона все же не рекомендуется), лечебное голодание (как минимум раз в неделю), активные занятия спортом, а также стимулирование организма на движение даже в самых с виду «статичных» ситуациях.

Но чтобы активно двигаться, американцам придется резко изменить свой образ жизни, который призывает их не столько к отказу от обеда в McDonald’s или от нескольких чашек кофе в день, сколько к ограничению общения с самым беспощадным «оружием недвижимости» современной эпохи – персональным компьютером. Без него для американца и жизнь – жестянка, а встать из-за монитора да сделать пару-тройку упражнений – значит совершить неслыханное над собой насилие.

И все же «рабство компьютера» с каждым днем все крепче «приковывает» миллионы жителей США не только к пластиковой подставке и мигающему разноцветными иконками монитору, но и полностью меняет саму философию американской жизни.

Компьютер – это только бизнес и ничего персонального

Уверен, нет на свете страны, в которой персональные компьютеры занимали бы столь важное положение в жизни человека, как в США. Чему тут удивляться, раз родоначальники разного рода «компьютерных чудес» – практически все сплошь выходцы из Америки. Именно здесь зарегистрирован самый высокий процент компьютеризации не только частного бизнеса и правительственных учреждений, но и граждан.

По данным компании IBM, на каждую американскую семью приходится 2,4 персональных компьютера (в то время как в ведущих европейских странах этот показатель составляет 1,2, а в России недотягивает до 0,5). При этом в рядовой американской семье помимо стационарного РС имеется в наличии как минимум один ноутбук или переносной портативный компьютер в виде мобильной книжки. А в таких штатах, как Калифорния и Вирджиния, где зарегистрирован самый высокий уровень доходов в США, нередки случаи, когда каждый член семьи (включая малолетних детей и престарелых дедушек с бабушками) имеет в личном пользовании по ноутбуку.

И ничего удивительного нет в том, что в семье моего американского знакомого Роджера (а у него четверо детей) между членами семьи принято общаться исключительно по Интернету. Даже самый младший в семье, восьмилетний Гарри, имеет собственный переносной компьютер, по которому он не только общается с предками, братьями и сестрами, но играет по вечерам в шахматы с отцом, смотря при этом в своей комнате телевизор.

Сколько же стоят все эти «продвинутые компьютерные удовольствия»? Что касается стационарных компьютеров «ящикового» типа, то их стоимость в США снизилась до 200 долларов за некоторые модели. Зачастую за эти же деньги можно приобрести и сам компьютер, и принтер, и плоский экран-монитор. А ведь есть еще и специальные распродажи, когда приличный компьютер можно купить за 100 долларов – как правило, в начале очередного учебного года, ближе к национальным праздникам или Рождеству.

Ноутбуки стоят в Америке подороже, но несравнимо дешевле, чем в той же Европ и тем более в Японии. Самая низкая стоимость приличного ноутбука – около 350 долларов, а самые дорогие модели стоят 1200–1500 долларов (такой же по техническим характеристикам ноутбук в Англии или Франции стоит порядка 2000 евро).

И хотя подобные «божеские» цены на компьютеры привели к тому, что в США они давно уже стали не средством роскоши, а столь же необходимой вещью, как ручка или тетрадь, даже для рядового школьника, многие американцы с нетерпением ждут специальных скидок, чтобы приобрести приличный РС за полцены. Однако то, что произошло как-то раз в окрестностях Вашингтона, даже самые «крохоборные» американцы расценили не иначе как «единственный шанс в жизни» и «небывалое счастье».

Что же так несказанно порадовало рядового американского «охотника за компьютерами»? Оказалось, что одним из управлений графства Хенрико, что в получасе езды от вашингтонского Белого дома, за четыре года до этого были приобретены 780 компьютеров по 1100 долларов каждый. И были отданы в средние и начальные школы, управление пожарной охраны, полицию, на станцию водоснабжения и даже в местную тюрьму.

И вот после всей этой офисной «отработки» компьютеры было решено списать, тем более что центральная контора штата Вирджиния выделила на компьютерное переоснащение соответствующие средства. Использованные, но далеко не старые вещи – футболки, брюки, куртки и даже носки – в Америке принято относить в ближайшую церковь, где малоимущие граждане могут приобрести иногда абсолютно новые вещи за сущий бесценок.

Компьютеры же после нескольких лет пользования в церковь не отнести, да и не станут священнослужители возиться с «техническим» товаром. Поэтому-то и было решено устроить распродажу ноутбуков, которые еще недавно стоили больше тысячи долларов. А распродажную цену назначили просто бросовую – по 50 долларов за штуку. И тут-то все и началось…

Ранним утром у магазина, где должна была состояться распродажа, собралось более пяти тысяч человек. В 7 утра двери магазина открылись, и внутрь хлынула обезумевшая толпа, сметая все на своем пути. Несмотря на крики сотрудников магазина, пытавшихся остановить дорвавшихся до дешевого товара, никто никого не слушал и уж тем более не жалел в пылу неравной борьбы.

Мужчины отпихивали женщин с детьми, пожилые американцы и приезжие ринулись вперед людей на инвалидных колясках, а шустрые студенты окрестных колледжей проникли в помещение магазина через окно соседнего склада и заранее выстроились перед кассой для оплаты покупки.

Вызванные владельцами магазина 70 полицейских с большим трудом сдерживали напор отоваривавшейся толпы. После невиданной доселе в этих местах давки 17 человек были доставлены в окружную больницу с травмами различной степени тяжести, причем 9 покупателей пролежали больше месяца в стационаре (двое – с пробитой головой, а одна пожилая женщина – со сломанной рукой).

Интересно, что о распродаже было объявлено в местных газетах и по радио, но родственники созвонились с другими родственниками, те сообщили своим знакомым, и в итоге к моменту открытия магазина к нему съехалась публика из таких отдаленных штатов, как Огайо, Пенсильвания, Западная Вирджиния и даже Южная Каролина (от которой до пункта назначения ни много ни мало, а 850 км только в одну сторону).

Первые потенциальные покупатели стали собираться у дверей магазина еще в полночь. Но уже к четырем часам, чуть только солнышко забрезжило, по направлению к центру распродажи выстроилась автомобильная пробка длиной 8 км. Некоторые «веселые и находчивые» парковали свои машины в лесу и шли к магазину по 3–4 км в кромешной тьме, освещая путь припасенными для этой цели ручными фонариками.

Зато, когда двери магазина распахнулись, оказалось, что в толпе было немало тех, кто «живой» компьютер раньше видел только в рекламных проспектах да по телевизору. «Я не могла почти полчаса ни дышать, ни двинуть рукой, – рассказывала потом студентка Латойя Джоунс. – Я потеряла в толпе часы, с меня сорвали цепочку и порвали босоножки. Но зато я купила за 50 долларов классный компьютер!»

Пока такие, как Латойя, рвались в магазин, полиция, не справляясь с напиравшей людской толпой, вызвала в подкрепление пожарных. Те, приехав к зданию магазина, не стали долго церемониться и принялись поливать из брандспойтов всех подряд, в том числе и сражавшихся с обезумевшим народом полицейских.

По свидетельству самих стражей порядка, как только помятые и облитые с ног до головы покупатели наконец-таки добирались до прилавков, то становились поразительно тихими, культурными и чрезвычайно вежливыми. Агрессивные в момент «битвы за инновации» люди, получив возможность приобрести столь желанный товар по бросовой цене, резко успокаивались и с чувством выполненного долга мирно расходились-разъезжались по домам.

К часу пополудни все продававшиеся со скидкой компьютеры были сметены с прилавков. А поскольку «выбросили» в продажу лишь около 500 ноутбуков, то огромная масса народа осталась ни с чем. И тогда начался новый акт «компьютерной распродажи», но уже чисто «американский». Те, кто ноутбуки уже купил по 50 долларов (и не по одному), стали перепродавать их тут же, за стенами магазина, по 100–150 долларов, что все равно было выгодно.

Уставшая от «компьютерного сражения при Хенрико» полиция помешать этому бизнесу уже не могла: тысячи окончательно обезумевших людей, причем некоторые из них специально прилетели на распродажу из Калифорнии, а также из Германии и Испании, согласны были приобрести ноутбук даже за 150 долларов, лишь бы не возвращаться с пустыми руками.

И еще один любопытный штрих, без которого сия «компьютерно-распродажная история» не станет особо понятной. Если вы думаете, что приехавшие за дешевыми ноутбуками американцы были беспросветными бедняками и персонажами с низкими доходами, то сильно ошибаетесь. Многие из сражавшихся за покупку в 50 долларов вполне могли позволить себе (и без особых проблем) приобрести новый и даже очень навороченный, а вовсе не подержанный и прилично потрепанный компьютер.

На следующий день после неслыханной всеамериканской «компьютерной битвы» сотрудники магазина в течение нескольких часов чистили и убирали тот бедлам и беспорядок, который устроили и в самом помещении, и вокруг него толпы страстно желавших дешевых компьютеров. Хотя, может быть, и не стоило сотрудникам магазина так уж торопиться с уборкой.

А дело все в том, что руководство графства Хенрико заявило: до конца года оно планирует «выбросить» по дешевке еще около двух тысяч вполне приличных, но бывших в употреблении ноутбуков по все той же смехотворной цене – 50 долларов. Остается дождаться рекламы новой распродажи, запастись на ночь фонариком, собраться с силами (как моральными, так и физическими)… и быть первым в толпе, врывающейся в компьютерный магазин.

Но если так случится, что компьютера по дешевке не достанется, да и ночевать в лесу как-то не особо хочется, то есть еще один шанс попробовать разбогатеть. А сделать это очень даже просто – нужно купить лотерейный билет, и тогда вся Америка может в одночасье оказаться у твоих ног. Если, конечно, после лотерейной удачи сам победитель будет в состоянии на этих самых ногах стоять…

Лотерейное счастье мое

Конечно, Америка – страна необычная. Но, по правде говоря, непохожей на всех остальных и своего рода вызовом окружающему миру она была всегда. И дело не столько в излишнем стремлении везде всеми управлять, каждому советовать, а несогласных с «правильным американским курсом» непременно наказывать. В международных делах отличия Америки от остального мира не столь заметны и явны, нежели в том, как живут американцы у себя дома, как общаются друг с другом, чем интересуются, какие вещи предпочитают носить и каким образом развлекаться.

Как-то умный и, очевидно, жизнью наученный человек воскликнул: «Хлеб – всему голова!» И никуда без этого хлеба не деться: без него и обед не обед, а так – пустая трата времени за столом. А уж если страна богата хлебом (или урожаем зерновых, что далеко не всегда одно и то же), то тут уж можно и соседями покомандовать, и на международный рынок уверенно шагнуть. Да и многое чего еще сделать, если «хлебный запас» имеется в наличии.

Но такое может случиться где-нибудь в Австралии, Казахстане или Канаде. В Соединенных Штатах же все несколько иначе. Здесь всему голова – деньги (хотя и с хлебом проблем нет), и только они, родимые. И чем больше их у тебя, тем чаще тебя приглашают на разного рода спонсорские и благотворительные мероприятия, причем всегда с надеждой, что заставят поделиться хотя бы частичкой имеющихся богатств.

Именно по деньгам и наличию определенных сумм в Америке почти всегда и встречают, и провожают. Только, наверное, в Соединенных Штатах можно встретить невзрачных старичков-миллионеров, которые в возрасте за 80 продолжают ездить на работу в свою компанию на городском трамвае (по крайней мере так делал до самой смерти один из моих знакомых в Сан-Франциско) и не желают потратить на обед в ближайшем ресторане 15 долларов: «Что-то очень дорого, возьму-ка я лучше из дома сэндвич да банку кока-колы».

То же самое происходит в США на дипломатических приемах или благотворительных вечерах. Придет такая бабуля-шапокляк в скромненьком, простеньком платьице с еще более невзрачной сумочкой, иногда почти без всякой косметики. Но «вдруг» замечаешь, как вокруг нее начинают стелиться и виться весьма прилично одетые субъекты, так и пытаются оказать старушке какую-нибудь услугу, посадить ее на стул или принести стаканчик с минералкой.

А все потому, что бабуля эта – с денежками, у нее с десяток домов, дети ее с ней давно не знаются, а у старушки, между прочим, есть на старости лет желание удачно выйти замуж. Вот и «окучивают» ее все те, кто хотел бы к большим деньгам хотя бы на время прикоснуться (и не важно, что прикасание это будет крайне непродолжительным – уж больно богатенькой бабушке много лет).

Ну а если до денежных старушек-дедушек никак не добраться, а денег ну очень уж хочется, то что же делать? Как раз для таких «искателей денежных знаков» в Америке существует 320 самых различных лотерей, а победители самых известных из них превращаются за день в миллионеров. И не важно, что победитель в такой лотерее бывает один, а игроков, желающих разбогатеть, миллионы. Главное – попробовать свои силы, и тогда вдруг да повезет?

Так вот: жили-были в Америке мирно и безбедно Дона Кемпбелл и ее муж Арни Рамдас в своем родном городе Майами. Жили они, поживали, особого горя не ведали, и все у них, как в обычной американской семье, складывалось, если бы не угораздило одного из членов этой типичной семейки купить обыкновенный лотерейный билет.

Дело это в Америке весьма обыденное – в любом магазине каждый день покупатели берут вместе с продуктами да тюбиками зубной пасты один-два лотерейных билета. А вдруг счастье да и подвалит? Ведь чем черт не шутит?

Кто и над кем на самом деле подшутил в семействе Кемпбелл и Рамдас, доподлинно не известно. Но выпал им самый настоящий счастливый билет. Выиграла его обладательница в общем-то не так уж и мало – 600 тысяч долларов, и тут-то все и завертелось. Когда стало известно, что билет лотереи – выигрышный, муженек тут же побежал получать причитающееся. А затем спрятал полученные деньги в «укромном местечке» и скрыл от жены, что семья их нежданно-негаданно обогатилась.

Но и миссис Кемпбелл оказалась не такой уж простушкой. Она выяснила, что муж ее «вдруг» стал подозрительно много тратить, и, проверив по газетам тиражи прошедших лотерей, убедилась, что все это неспроста. Как только супруга потребовала у мужа «поделиться» выигрышем, тот попросту… исчез. Механик авиакомпании American Airlines мистер Рамдас перестал появляться на работе и не вернулся домой. Тогда миссис Кемпбелл поступила, как ей подсказывали ее воспитание и совесть: она подала на родного мужа в суд (лотерейных денег все-таки очень уж хотелось).

«Целых семь лет, которые я его знаю, он тратил на покупку лотерейных билетов наши общие деньги, играл постоянно в казино, также надеясь выиграть, и мне твердил, что непременно станет богачом. Но сейчас, когда цель его жизни вроде бы достигнута, он не желает поделиться со мной общим выигрышем. Я считаю, что он должен отдать мне хотя бы половину – 300 тысяч долларов. Мне ведь тоже не мешает обновить гардероб и в рестораны хорошие походить, да, наконец, купить “Мерседес” – что же я, не человек, что ли?» – возмутилась госпожа Кемпбелл.

Надо здесь упомянуть, что победители лотереи были женаты уже в течение двух лет, а до этого госпожа Кемпбелл числилась подругой господина Рамдаса. И вот где-то в середине года хозяйка дома обратила внимание, что муженек ее перестал выписывать газеты, отключил домашний телефон и прекратил платить за кабельное телевидение. Когда она поинтересовалась, почему он так делает, супруг ей пояснил: «Да мало ли что там по телевизору показывают, нечего смотреть всякую ерунду. Телефон наш тоже звонит без умолку – так какой в нем прок?»

Как вы уже догадались, звонили все это время друзья и приятели Рамдаса, чтобы поздравить его с выигрышем в лотерею. А по телевизору у господина Рамдаса, оказывается, взяли сразу три интервью, в которых он рассказывал о том, как ему в его лотерейных страданиях помогала все это время любимая жена.

А тайна мужа-скряги открылась, как и все в этой жизни, очень просто – с помощью поисковой системы Google. Госпожа Кемпбелл, почуяв неладное, набрала в ней два слова – «Рамдас» и «лотто». И всезнающий компьютер выдал ей информацию о том, что 20 июня группа механиков компании American Airlines выиграла в лотерею 19 млн долларов. После выплаты налога на каждого победителя лотереи пришлось как раз по 600 тысяч долларов, которые господин Рамдас и получил. Победу над лотерейными билетами друзья по мастерской дружно «обмыли», но от собственной жены господин Рамдас решил скрыть свое свалившееся с неба «денежное счастье».

Когда же госпожа Кемпбелл отправилась к мужу на работу, то выяснилось, что ее супруг взял «отпуск за свой счет» и вроде бы подался куда-то в Латинскую Америку. Тогда-то миссис Кемпбелл и поставила задачу непременно разыскать мужа-беглеца и потребовать причитающиеся ей денежки.

Если же он отдать «откупную сумму» не пожелает, то мадам пообещала с мужем развестись и тогда уже по закону претендовать на половину нажитого за время совместного проживания, в том числе и 600 тысяч с лотерейного билета. И пока госпожа Кемпбелл искала своего мужа – победителя лотереи, 12 адвокатов со всех концов страны предложили ей помощь в попытках отнять у Рамдаса лотерейные деньги. Правда, на то, что ей что-то там причиталось, рассчитывала только сама миссис Кемпбелл. Очень многие в этом сомневались и говорили ей, что она вообще вряд ли что-нибудь получит, даже если и разведется со своим денежно-любимым мужем.

«А что? Этот мужик, я считаю, правильно сделал, что сбежал из дома. С какой стати он должен с женой делиться выигрышем? Ведь он столько лет покупал лотерейные билеты, столько лет проверял каждую неделю местные газеты и журналы, испытал столько разочарований, прежде чем получил этот счастливый билет. Какое, спрашивается, она имеет к этому отношение?» – рассуждал один из коллег Рамдаса по работе.

Адвокаты, которые клюнули на деньги госпожи Кемпбелл (пусть даже и пока у нее не находящиеся), посоветовали ей приготовиться к затяжным юридическим баталиям, а соответственно, и к немалым финансовым расходам. В конце концов какие-то шансы у госпожи Кемпбелл получить 300 тысяч долларов имелись, а значит, была возможность на этом поживиться.

Существовало в тот момент и еще одно опасение, которое адвокаты сразу же донесли до госпожи Кемпбелл. Ведь может так случиться, что мистер Рамдас вообще больше никогда не вернется на работу и домой. C суммой 600 тысяч долларов он может весьма безбедно жить в Латинской Америке, сделать там себе новый паспорт и устроиться трудиться по специальности, благо механики по ремонту самолетов нужны всегда и везде.

Но госпожа Кемпбелл уже в счет этих самых 300 тысяч долларов и адвокатов наняла, и машину собственную обновила, и чуть ли не в международный розыск супруга объявила. Вот только денег-то пока у нее нет. Но она абсолютно уверена: они у нее обязательно появятся, как только ее «любимый» некогда муженек очутится на пороге родного дома.

А тем временем госпожа Кемпбелл стала популярной в своем районе: у нее рвались брать интервью и газеты, и телевизионные каналы, да и по электронной почте она получила более тысячи сообщений с поддержкой своей «справедливой борьбы». Вот только жаль, что миссис Кемпбелл не использовала в своей борьбе с мужем (а он продолжает «гастролировать» по Латинской Америке) опыт весьма похожего «денежного сражения», которое выиграла супруга другого «лотерейного гуру» – Орвила Эриксона из штата Северная Дакота. Он выиграл 3 млн долларов за один заход в казино. Причем зашел туда как-то вечером, бросил пятицентовую монету и стал один за другим выигрывать все больше и больше «слотов» – ступеней, по которым его возможный выигрыш все время увеличивался.

В итоге господин Эриксон победил «однорукого бандита», и эта победа стала крупнейшим выигрышем подобного типа за всю историю существования аналогичных заведений в Соединенных Штатах. Так вот мистер Эриксон как настоящий джентльмен от родной супруги выигранные миллионы утаивать не стал. А придя домой, честно выдал ей на «мелкие представительские расходы» почти 500 тысяч долларов. Теперь у госпожи Кемпбелл есть в ее малоперспективной, но справедливой борьбе прецедент: ну чем она, спрашивается, хуже мадам Эриксон, проживающей на другом конце Америки, которой повезло не столько с лотерейным выигрышем, сколько со щедрым и любящим мужем?

Только вот пока она сталкивается по жизни с иного рода представителями сильного пола, которые, видимо, рассчитывают, оказывая внимание госпоже Кемпбелл, каким-то образом тоже «прислониться» не столько к самой безмужней дамочке, сколько к ее возможным денежным поступлениям. Но «поползновения познакомиться» оказывающих ей знаки внимания мужчин мадам Кемпбелл отвергает, рассматривая их как «явные сексуальные домогательства». И с учетом того, как обычно складываются в Америке подобные отношения между мужчинами и женщинами, в чем-то она, скорее всего, права.

Кто к кому пристает?

Гарантирую, что, прочитав эту фразу, широко информированный читатель поморщит лоб и с явным раздражением подумает: ну вот, опять – мужикам нельзя даже посмотреть на женщину, не говоря уже о том, чтобы пригласить ее на бальный танец, а потом… и домой на рюмку чая. Что там Америка – по всему свету скоро уже не станет проходу-продыху от подобных псевдоморальных правил, когда еще недавние обычные отношения между сильным и слабым полом все чаще превращаются в «полный абзац», отличаясь откровенным маразмом и цинизмом.

И все же в США «этот» вопрос не просто существует (хотя прилюдно рассуждать о нем принято только в том случае, если в прицел СМИ и общественного интереса попадет какая-то важная особа, президентская семья либо голливудский герой), но и постоянно становится одним из главных спорных моментов в развитии общественных отношений в стране.

Думаете, я преувеличиваю? Это как посмотреть. Естественно, что Америка, по крайней мере в последние годы, больше всего прославилась белодомовским сусальным скандалом, случившимся между тогдашним президентом страны Биллом Клинтоном и стажеркой-пассией Моникой Левински. Кто и кого там за что трогал, принципиальный и очень любопытствующий американский конгресс расследовал более двух лет.

А после того как этот скандал поутих (и президент давно уже другой, и о Монике-душке давно уже ничего не слышно), в Америке, словно по «социальной команде», появились на свет еще пара дюжин «Моник», которые, чувствуя запах больших денег, вдруг стали как одна вспоминать, что и к ним, оказывается, «друг Билл» вроде бы когда-то приставал и даже что-то как бы и обещал.

На самом же деле за всей этой белодомовской сутяжной историей стояла одна из самых любопытных и в то же время малопонимаемых за рубежом проблем американских граждан – сексуальных домогательств и их урегулирования. Могу с уверенностью засвидетельствовать, что в любой стране мира – и в консервативной Саудовской Аравии, и в полностью погрязших в либеральности Голландии или Бельгии – мужчины смотрят на женщин с определенными внутренними переживаниями и ничуть этого не стыдятся.

С не меньшей уверенностью могу сказать, что по всему белу свету мужчины (особенно если они хотя бы немного и пусть даже на короткий срок начальники) могут использовать свое служебное положение, чтобы «заинтересовать» и молоденьких секретарш, и других, не столь юного возраста коллег женского пола.

Но при этом даю стопроцентную гарантию, что нигде, кроме как в Соединенных Штатах, на так называемых сексуальных домогательствах люди не делают столько «дурных денег». И дело не в том, что «секшуал харрасмент» давно уже стал своеобразной разновидностью американского прибыльного бизнеса. Как раз наоборот: если у кого-то в жизни ничего особого не получается (причем что у мужчины, что у женщины), не клеится или со своим бизнесом, или с работой, то обвинить в сексуальных домогательствах дело не только плевое, но и обычное, так как это прямой путь к самоутверждению, а зачастую – и к немалому богатству.

И тут кое-что необходимо пояснить. По моим наблюдениям, пристают в Америке друг к другу абсолютно все, причем начиная со школьной скамьи – ученики к ученицам, учителя к ученикам и даже директора школ к родителям учащихся. В такой ситуации лучшее средство к обогащению – что называется «заманить противника обходным маневром». Когда на открытую любовь нет никаких надежд и шансов, то потенциального домогателя можно (и даже нужно) поближе подпустить «к телу», а потом в присутствии свидетелей и «застукать».

И вовсе не важно, что на самом деле между якобы жертвой и агрессором «ничего не было»: достаточно дотронуться до женской юбки, положить руку «не туда, куда следует» или даже всего лишь посмотреть девушке прямо в глаза, да еще и поохать – и пиши пропало. Секс-скандалов подобного плана в Америке регистрируется столько, что обо всех рассказывать – никаких статей и книг не хватит. И все же…

Как-то достоянием американской общественности стал факт сексуального домогательства «на высоком государственном уровне». А приставали, как оказалось, на рабочем месте ни много ни мало, а к самой высокопоставленной женщине в вооруженных силах США – руководителю службы военной разведки сухопутных войск, генерал-лейтенанту Клаудии Кеннеди. Эта дама была не просто «очень большим генералом»: в 2008 году ее рассматривали как возможного участника президентских выборов.

Подвергнувшись угрозе «сексуальных домогательств», женщина эта подала рапорт министру обороны США и попросила его лично разобраться в этом щепетильном вопросе. Что же так расстроило кадрового генерала Пентагона? Оказывается, за несколько лет до этого госпожу Кеннеди «не так» тронула рука другого пентагоновского генерала. Тогда «жертва приставаний» решила особого шума не поднимать и посчитала, что «легкое касание» произошло вроде бы невзначай.

Но прошло семь лет, и генеральша Кеннеди «вдруг» вспомнила об этом «возмутительном случае». С чего бы это? А все потому, что ее коллега – тот самый, что посмел «касаться», – был повышен по службе и получил очередное воинское звание. И тут госпожа Кеннеди заявила, что американская армия не должна способствовать карьере тех, кто когда-либо был замечен в сексуальных домогательствах.

Как свидетельствует статистика, в год возбуждается примерно около трех десятков дел по фактам сексуальных домогательств в рядах американской армии, причем почти все эти случаи весьма экзотические. Так, один старший офицер принуждал к сожительству молоденькую супругу младшего офицера, некий капрал приставал к женщине-унтеру, а генерал буквально затерроризировал свою «возлюбленную» секретаршу. Результатом расследований было не только порицание личностей, «не того касавшихся», но и увольнение со службы тех, кто переступил грань физических приставаний и томных взглядов, перейдя к практическому осуществлению своих «темных замыслов».

Что же касается непосредственно генерала Кеннеди, то во многом, как считали ее же сослуживцы, желание «вывести на чистую воду» другого генерала-приставалу было связано с тем, что в возрасте 52 лет сама госпожа Кеннеди должна была подавать по выслуге лет в отставку, а на «гражданском досуге» решила заняться большой политикой.

А в Америке «на гражданке» подобные споры решаются несколько по-иному, чем в строгом режиме вооруженных сил. Так, если зайти в любой офис американской фирмы или компании, то в глаза сразу же бросится ну уж очень большое количество представительниц прекрасного пола (в возрасте от 20 до 50 лет), которые при всех существующих дресс-кодах приходят на работу и в коротких юбках, и с открытыми вырезами на платьях, и даже иногда в полностью просвечивающих одеяниях.

В принципе, как откровенно признают сами работающие, все это делается для того, чтобы понравиться прежде всего начальству, а во вторую очередь – гостям-посетителям (ведь, кто его знает, может быть, очень симпатичной и милой сотруднице гость как раз и предложит более высокооплачиваемую работу в своей фирме).

Но горе тому, кто бросит слишком уж пристальный взгляд на открытый вырез или отреагирует на вольное подмигивание, да еще и попытается тем же самым ответить соблазнительнице. Последствия могут оказаться самыми непредсказуемыми. Американские женщины очень хорошо изучили кодекс – что уголовный, что морально-процессуальный. Они знают заранее, в чем можно обвинить мужчину и сколько от него потребовать (по крайней мере попытаться). И что показательно: внимание свое современные женщины-скандалистки в Америке обращают прежде всего на спокойных, неприметных и вполне порядочных мужиков.

Кстати, суммы разборок по сексуальным домогательствам могут быть очень даже внушительными. Так, компания Intel платила своим «обеспокоенным» женщинам, которые якобы подвергались неприкрытому домогательству со стороны начальства, порядка двух миллионов долларов в год (чтобы те не шли в суд и не роняли внешний имидж фирмы), а в корпорации Boeing отступные по делу о сексуальных домогательствах на рабочем месте достигли в одном из случаев шести миллионов долларов.

В каждой американской фирме, мало-мальски заинтересованной в сохранности своих сотрудников от посягательств женщин-жалобщиц, есть специально подготовленный юрист, который именно на подобных разбирательствах, что называется, «собаку съел». И тем не менее во многих случаях «жертвы», к которым, как потом выясняется, на деле никто и пальцем не притрагивался, выигрывают в суде раз за разом огромные суммы.

Так, некая Сара Фейс получила от своей компании по продаже компьютеров около миллиона, обвинив непосредственного начальника в том, что он якобы постоянно рассказывал всем присутствовавшим о своих сексуальных похождениях. Показания «обеспокоенной» и душевно-обиженной женщины подтвердила и одна из ее коллег. В результате деньги за «обоюдную обеспокоенность» от столь сексуально озабоченного мужчины дамочки ловко поделили. А от самого любителя «женского рода похождений» руководство компании решило избавиться, выставив его на улицу.