Игра с огнем Джейн Анна

– Правда, – согласилась мама. – Ой, Денис, а как вы с Машей познакомились? Муж говорил, будто ты сказал ему, что вы в университете познакомились, в коридоре? Ох, у меня на кухне же дела еще… Ребята, идемте со мной, там мне и расскажете… Я хочу все знать!

Я и Дэн покорно переместились на кухню – вслед за мамой, которая была не в силах оставить без своего общества моего парня, но и кухню на одну Настю оставить тоже не могла. Тетя Лина потащилась следом за нами. И они вдвоем с мамой принялись над нами кудахтать и между делом подкармливать Смерча бутербродиками, явно считая, что он недоедает. Они так разговорились, что не давали ни слова вставить ни мне, ни Насте (она мне только подмигнула, мол, бедные мы). И даже забыли, что хотели узнать о нашем со Смерчем знакомстве.

– У нас будет очень большая и дружная семья, – вещала Настина мама, – как хорошо, что Настена встретила Феденьку! Он жутко положительный мальчик. И родственники, вы, то есть, еще жутче, то есть, я хотела сказать, еще лучше и положительней.

– И Настенька – очень хорошая девочка, – не оставалась в долгу мама, успевая что-то строгать на доске, – прямо как вторая дочь мне. Такая помощница…

– А Феденька такой молодец, отцу на выходных прошлых с теплицей на даче помогал!

– А Настенька…

Их восторги прервал звонок.

– А это, наверное, наш папа и сыночек, – обрадовалась тетя Лина и тут же радостно пояснила нам: – Муж и сыночка поехали в кондитерскую, вот и опоздали. Машенька, тебе обязательно понравится мой младшенький сыночек! Его зовут Рафаэль, он умница и красавец. Будет тебе прекрасным братиком. И тебе тоже, Деночка, – обласкала взглядом она и Смерча, после чего ласточкой вылетела в прихожую встречать сына и мужа. Мама и Настя убежали следом за ней.

– Ой, блин, вот дурдом, – вздохнула я, болтая ногами на подоконнике – стула мне, как самой левой, не хватило. Смерч сидел за столом, прикрыв слегка покрасневшие глаза. У меня было такое чувство, что он физически устал, хотя и старается не показывать этого. Не спал же всю ночь, дурачина, вот и намаялся… Даже жалко его стало… И как он сонный поедет на машине обратно?

– Слушай, прости, что ты… тут оказался, – сказала я со вздохом. – Я не думала, что ты настолько неудачлив, что встретишь моего деда с Федькой.

– А может быть, мне стоит расценивать это как удачу? – Смерч открыл глаза. – Все хорошо, Чип. У вас прикольно. Когда к нам приходят гости, у нас все гораздо официальнее, чиннее. А у вас абсолютно неформальная обстановка. Здоровая.

Он встал, потянулся, как кот, и подошел ко мне с игривым блеском в синих глазах.

– Пока никого нет… Бурундучок, продолжим то, что начали? – предложил он, наклоняясь ко мне, опершись одной рукой о подоконник.

Я внимательно на него посмотрела и, не будь дурой, первой притянула к себе за шею. Может быть, слегка грубовато, но зато мне понравилось касаться его волос. А потом так же резко отодвинула Дэна назад.

Поцелую опять помешали новые действующие лица.

– А вот и ваш новый братик! – влетела в кухню тетя Лина, буксируя за собой высокого парня в кожаном пиджаке и черных джинсах, в котором я мгновенно узнала господина Бритые Виски. Я, не удержавшись, вскочила на ноги, и даже спокойного, как удав, Смерча появление недавнего соперника в моей кухне проняло. Я заметила, как дрогнули у него плечи и инстинктивно напряглись мышцы рук.

Бритые Виски тут!! С ума сойти!

У орла, ворующего еду из миски котэ, тут же возникло такое чувство, что его виски тоже кто-то хочет побрить. Насильно и эпилятором. Он даже кормиться перестал.

– Рафаэль, познакомься, это Машенька и Денис, наши будущие родственники. Ребята, вот мой сыночка, он умничка и лапочка, только чуточку застенчив и угрюм, – не умолкала тетя Лина. – Вот ты все говорил, что тебе будет скучно в гостях, дорогуша. Но теперь тебе точно будет весело – тут ведь такие замечательные ребята. Твои ровесники, между прочим! Машенька – сестра Феди, а Денис – ее жених. Ой, Рафаэль, осталось теперь тебе невесту найти, и вы будете семьями дружить! Как же замечательно!

Мама, тоже вернувшаяся на кухню, глядя на мое жалобное лицо, пожала за спиной Лины Антоновны плечами – та ее слегка замучила своим энтузиазмом.

Бритые Виски, волосы которого сейчас вновь были забраны в низкий хвост, мрачно уставился на мать, держащую его за руку, а потом медленно перевел взгляд на меня. Он удивился, ничего не скажешь. Явно не ожидал увидеть меня здесь. Но все-таки рокер нашел в себе силы сохранять спокойствие и даже подмигнул мне. Правда, без былого огонька в серых глазах.

Но когда он заприметил Смерчинского, эти глаза у него только что на лоб не полезли. Изумление размашисто расписалось на его скуластом симпатичном лице с жесткими чертами.

– Ну, где твои манеры, Рафаэль? Поздоровайся с ребятами! – топнула ногой Лина Антоновна. – Что они о тебе подумают?

– Привет, ребята, – произнес парень с кривой улыбочкой. Нет, он точно был в шоке! И я была в шоке! И Дэнни – тоже. Нас троих как будто одним обухом ударило.

На пару мгновений воцарилось молчание. Мы пялились на него, он – на нас.

– Привет, Рафаэль, – сказала я ему тоном сюсюкающейся с малышами воспитательницы детского садика. Вот, блин, имечко так имечко! Особенно такому бугаю-неформалу оно подходит!

– И тебе привет, Машенька, – точно таким же тоном отвечал Рафаэль, будто бы видел во мне умственно отсталого ребеночка.

– И с Дэночкой поздоровайся, – не умолкала тетя Лина.

– Мама, они же не дети! – возмутилась Настя.

– Молчи, дочь. И вообще, бери эти тарелки и пошли за мной! – скомандовала Лина Антоновна.

– Здравствуй, Рафаэль, – протянул длинноволосому руку Дэн, и Настин брат (Невероятно! Это чмо оказалось Настиным братом!!) пожал ее, чем безмерно обрадовал собственную мать. Она удовлетворенно кивнула и скрылась за дверью. Мы остались на кухне втроем. В воздухе трещали слабые электрические молнии.

– Привет, Дэночка, – сквозь зубы произнес рокер. – Вот это встреча. Вот это накал страстей.

– Вот это жизненный поворот судьбы. Вот это да. Вот это ты. Прямо передо мною.

– Да и ты недалеко от меня, красавчик, – расправил плечи умник по имени – вот умора! – Рафаэль.

Эти двое не были сейчас злы и не были настроены на продолжение драки, но напряжение между ними все еще давало знать о себе. Они мило встали друг напротив друга, как будто бы готовились слиться в объятиях танца, и взгляды парней были подозрительно-настороженными, угрожающими. Никто не собирался начинать конфликт первым, но при случае готовился дать хороший отпор.

– В следующий раз, когда мы снова встретимся, – почти нежно прошептал длинноволосый на ухо Дэну, – я лично займусь тобой, приятель.

– В следующий раз тебя не спасут менты, – также ласково отозвался Смерч, глядя оппоненту прямо в глаза. – И даже высшие силы тебя не спасут. И мальчик-который-любит-рок будет слегка избит.

– Мальчиком-который-много-говорит? – уточнил Рафаэль.

Напряжение между ними все возрастало.

– Девочкой-которая-требует-уважения-к-собственному-дому-и-к-твоей-сестре, – хмуро вмешалась я в их разговор. – Все, брейк, ребята. Не позорьтесь перед нашими предками, Настей и Федькой. А то он вам двоим накостыляет, – добавила я сварливо.

– Хорошо, Машенька, – одарил меня хитрым взглядом господин Бритые Виски. – А ты оч-ч-чень хорошенькая. Я ведь тебе говорил?

– Естественно, она хорошенькая. Это ведь моя девушка. – Неожиданно положил мне руки на плечи Дэн сзади, касаясь грудью моей спины. – Это он к тебе приставал?

– У него это не получалось, – отозвалась я туманно. – Все, мальчики, успокойтесь. Этот дом – территория нейтральная.

Рафаэль осклабился, Дэн усмехнулся в сторону, но на этом парни успокоились. Решили, что сейчас и правда лучше не устраивать разборок.

– Ну как, общаетесь? – возникла в кухне тетя Лина. – Ребята, пойдемте за стол, Верочка всех зовет! Мальчики, вы обязательно подружитесь.

– Конечно, я всю жизнь мечтал иметь такого друга, – с едва заметной ноткой ехидства сказал Смерч.

Рафаэль волком взглянул на него, но из-за матери промолчал. А та увела парней в гостиную. Я же, покачав головой и подивившись превратностям судьбы, заскочила в мамину комнату – посмотреться в зеркало: оно у мамы овальное, огромное, во весь рост. Все недостатки и достоинства как на ладони.

По не выключенному забывчивой мамой небольшому телеку, что висел на стене в родительской спальне, шли новости местного канала. Тот самый истеричный корреспондент, которого мы с Дэном видели во время съемок около нелегальной точки с игровыми автоматами, серьезным тоном сообщал о том, что из-под конвоя, ранив полицейских, сбежали двое преступников. Арестованные направлялись в суд, дабы он решил, как их наказать за распространение наркотиков на территории как нашего города, так и за его пределами. Однако до суда они не добрались.

– Инцидент произошел примерно в тринадцать часов по местному времени. Вооруженные люди напали на конвой прямо около здания Ленинского районного суда. Неизвестные открыли огонь и, ранив троих сотрудников полиции, скрылись с места происшествия вместе со своими…

– Бла-бла-бла.

Я выключила телевизор, внимательно посмотрелась в зеркало, все-таки для порядка подкрасила губы маминой помадой, повертелась, проверяя, как сидит дурацкое платье, и, оставшись довольной, ускакала в гостиную.

Там меня уже ждала наша веселая компания. В мафию ей играть уже надоело, и она хотела кушать. Г ости поглядывали на стол, кто с мечтательными улыбочками, а кто и с откровенным вожделением. Дядя так вообще не мог оторвать умильного взора от бутылки с любимым горячительным напитком. А его мелкий сын Сашка, мой двоюродный братик, по-тихому таскал конфеты и совал пальцы в торт с клубничным кремом, возвышающийся на журнальном столике в углу. Бабуля в шляпке со снисходительной улыбкой наблюдала за мальчишкой и грозила ему пальцем. По-моему, она сама с трудом сдерживалась, чтобы не попробовать тортик на вкус, пока никто не видит.

За стол все мы уселись несколько странновато. Во главе его находился, естественно, дедушка, слева от него расположились развеселые мама и тетя Лина, между которыми посадили Смерча. Почему его засунули именно туда, оставалось для меня загадкой. По бокам от мам жениха и невесты, ради которых сегодня все и собрались, сидели надувшиеся Настя и Федька, разлученные друг с другом.

Я же, несколько припозднившись, оказалась на другом конце длинного стола, рядом со старушкой в шляпке, приходившейся Настей бабушкой, и ее дебильным братом Рафаэлем.

– Я умею раздевать глазами, – тут же сказал он, как только я опустилась на стул рядом с ним. – Не боишься моей демонической силы, а?

– Я больше боюсь твоего демонического ай-кью, – отозвалась я, недовольная из-за того, что Смерч находится так далеко от меня.

– Он огромен.

– Он отрицателен.

– Ух, какая ты…

– Отвянь, а?

Я отвернулась от рокера и стала выискивать глазами папу. Его нигде не было, и я даже удивилась. Он, хоть и часто занят по работе, обычно всегда присутствует на праздниках – глава семьи как-никак!

– Мам, – шепнула я, когда мама проходила мимо меня, забыв что-то важное на кухне, – а папа-то где?

– А, – она только рукой махнула обиженно, – обещал позже приехать. У него неприятности на работе. Двое заключенных сбежали из-под конвоя.

– Ого, ничего себе! – присвистнула я. – Это те самые, которых по телеку показывали?

– Не знаю, что там показывали, а что нет. Но отец обещал приехать чуть позже. Вот так всегда у него, – с досадой вздохнула мама и поспешила дальше.

– Кого потеряла, крошка? – добродушно спросил Рафаэль, закинув ногу на ногу так, что колено было параллельно полу, – я так не умею. Без мамы он очень осмелел. А без Смерча подобрел. – Своего красавчика?

Я подняла брови и заглянула под стол.

– О боже! – воскликнула я. – Только не это! Нет!

– Чего там? – удивился мой сосед.

– Упал!

– Кто упал? – не понял он.

– Мозг твой упал, – доверительно сообщила я. – Но ты не волнуйся. – И я вновь заглянула под стол, почувствовав, как спины касается скатерть. – Вот! – вылезла я, продемонстрировав Рафаэлю свою руку, большой и указательный палец которой держали невидимую горошинку. – Возьми, я подняла его, твой мозг. Вставь на место.

Длинноволосый только скривился.

– Ну же, бери, – как брату, улыбнулась я ему.

– Вот ты больная. Активно больная.

– Пассивный дурачок, – парировала я с улыбочкой.

– Следи за речью, – прошипел он мне на ухо, наклонившись. Выбившиеся длинные пряди щекотно коснулись щеки, и я захихикала, а он начал злиться. – Не порть настроение.

– Ну что ты, я его только поднимаю. Как и твой генератор мыслей, – с намеком на мозг-горошину произнесла я, вновь сделав вид, что держу в пальцах горошину.

Я отодвинулась от него подальше и аккуратно налила себе в высокий стакан сока. Рафаэль умыкнул его из-под моего носа и залпом выпил.

– Зато у меня имя… нормальное, – выразительно произнесла я.

– Имя нормальное, а вот твой друг… – И он обозвал Дэна нехорошим словом, говорящим о том, что сей парень относится к представителям нетрадиционной ориентации.

Я рассердилась. Играть в словесные перепалки с этим типом мне уже надоело.

– Вот это воспитание. Ты оскорбляешь меня в моем же доме.

– Это придает пикантность ситуации, – растянулся в зловещей улыбке Рафаэль. – А я люблю пикантные ситуации, Машенька.

Сощурившись, я хотела было ответить, но дальнейшую нашу перепалку прекратили.

– Что, ребятки, разговариваете? – подлетела к нам тетя Лина. – Я тут за вами смотрю – вы так общаетесь хорошо, мило. Общие темы, наверное, нашли, да?

И она, потрепав нас, как детей, по макушкам, удалилась. А мы на этом успокоились, молчаливо заключив перемирие.

Застолье-знакомство проходило бурно и весело, но совершенно обычно и не экстраординарно, зато по-семейному тепло. Наши и Настины родственники активно знакомились и общались, вовсю обсуждая предстоящую свадьбу и разные связанные с ней нюансы. Мужчины поднимали тосты, женщины хихикали, я втихую подкармливала котэ, пока оно не заметило Смерча и не перекочевало к нему. Бабушка Насти, женщина в общем-то милая, но глуховатая на ухо, все переспрашивала и над всем охала, дядя смешно и артистично рассказывал на весь стол бородатые анекдоты и байки, вот-вот грозящие перейти границу между скабрезностью и приличием, мама на пару с тетей Линой расспрашивали Смерча обо всем на свете, и я только поражалась, как он терпит все их приставания и вежливо и весело отвечает им.

– Так я все же хотел услышать от тебя, приятель, вот что, – вклинился в их разговор и Федька.

– Что же? – дружелюбно спросил Дэн.

– Я парень простой, поэтому и спрошу просто: когда ты Машку заберешь к себе на попечение?

Мужчины за столом, услышав это, захохотали. А дед строго сказал:

– Сначала пусть в армию сходит, сделается настоящим мужиком, а потом берет на попечение хоть Машу, хоть всю нашу семью.

– Спасибо, дед, – буркнула я, готовая лопнуть от злости и смущения.

– Пожалуйста, внучка.

– Так когда ты нашу Марию готов к себе взять? – вновь спросил на весь стол Федька, не замечая моих гневных взглядов.

– Когда она сама захочет, – ловко отмазался Дэн и послал мне воздушный поцелуй. Его ловко перехватил монстрик и с аппетитом схомячил.

Половина стола тут же повернулась ко мне с немым вопросом: «Когда сие случится?»

«Сие есть неведомо!» – важно написали на древнерусском головастики, щеголяющие, как и я, в голубых одеждах, а еще в шапочках с помпончиками.

– Я не готова к серьезным отношениям, – пришлось выдавить мне из себя.

Бритые Виски только что не закудахтал от смеха. Кроме того что у него были явные извращенские наклонности и привычка ко всему приплетать демонов, он оказался парнем забавным, всех передразнивал и постоянно ржал, смеша и меня.

– А к каким ты готова, Машенька? – поинтересовалась тетя Лина с умилением в голосе.

– К обычным, – отрезала я. Не хочу за столом распространяться о своей личной жизни!

– К неприличным, – прошептал Рафаэль и тоже заслужил косой взгляд, который его, впрочем, ничем не смутил.

– Ой, ребятки, а вы давно встречаетесь? Расскажите нам историю своей любви? – любопытствовала его мама дальше.

– Да, я тоже хочу знать, как ты там мою сестру любишь, парень, – снова встрял Федька, многозначительно глядя на Дэна. На него также многозначительно смотрел Настин папа, мужчина с виду серьезный и основательный, но пока еще молчал. Видимо, решил дождаться своей очереди, дабы задавать вопросы.

– И не будет ли у нас в семье неожиданного пополнения? – подмигнул Смерчу мой дядя, которому тетя за такие слова тут же дала звонкий подзатыльник.

– Дочь моей сотрудницы родила в восемнадцать лет, – встрял бородатый Настин родственник, который, как оказалось, был ее родным дядей. – И ничего, учиться не бросила, вышла замуж за паренька своего. Живут теперь вместе, расписались.

– А у нас на фирме в шестнадцать лет родила у женщины дочка, – встряла крестная Федьки.

– У кого отвалилась почка? – спросила почему-то у меня бабушка Насти, недослышав в очередной раз.

– Ни у кого не отвалилась, – ответила я вежливым тоном терпеливого человека.

– А потом сама прикрепилась? – захлопала старушка глазами и даже шляпку сняла.

И я долго объясняла ей, что ни у кого ничего не отваливалось и никуда не прикреплялось. Бабушка осталась недовольна этим фактом, потому как хотела рассказать мне пару душещипательных историй о болезнях почек и о чудесных излечениях. Рафаэль, слыша это, опять заржал.

– Не надо мне внуков от Марии, по крайней мере, пока она университет не закончит, – запротестовала испуганная мама. А я мигом вспомнила Маринку, которой нагадали ребеночка. – Что вы несете, господа? Денис, расскажи нам всем, как вы познакомились?

– В кровати познакомились небось? – предположил Рафаэль негромко. Я фыркнула.

– Как это – познакомил их лосось? – опять недослышала его бабушка. И теперь уже длинноволосый, скорбно вздыхая, объяснял старушке, что хотел сказать. Она почему-то задорно, как молодая, захихикала в сухой кулачок.

– У нас пока скромная история любви, – говорил в это время гад Смерч, громко и в то же время просто, искренним и невинным тоном, и я не могла его прервать из-за старушенции и ее вопросов. – Но это пока. Все еще впереди, верно? С Машей мы познакомились в университете совсем недавно. В мае. – Он вдруг улыбнулся, немного опустив голову и взгляд вниз и чуть в сторону, как будто бы вспомнил что-то крайне милое своему сердцу. И это выглядело так натурально, так трогательно, что я сжала опущенные на колени руки в замок, на мгновение вдруг поверив, что мы действительно пара. Самая обычная влюбленная пара, у которой есть свои общие воспоминания и секреты.

А Дэн продолжал, легко завладев всеобщим вниманием:

– Она сидела на подоконнике, болтала ногами и читала книгу. По-моему, учебник по философии. Читала учебник по философии и улыбалась. А я шел по коридору. Увидел ее и решил поболтать. Был покорен ее улыбкой. И никак понять не мог, чем Машу так смешит философия. Мы разговорились, решили встретиться после пар, погулять. И потом мы сразу прониклись друг к другу яркими чувствами. Да, Машенька?

– Ага. Яркими. – Мне вспомнился внезапно бомж Ильич, ласточкой летающий по торговому центру с букетом Тролля в руках, и я улыбнулась. Ярко, не поспоришь! Я на всю жизнь наше знакомство запомнила!

– Не знаю почему, но так случилось, что мы стали видеться каждый день. Много общаться. И недавно поняли, что друг без друга нам приходится тяжеловато.

Женщины за столом заумилялись, Рафаэль, явно не поклонник романтики, подло захмыкал в кулак.

– Вот как. А что ты к Машке чувствуешь? – серьезно спросил Федька, с едва заметной угрозой: мол, попробуй сказать, что ничего или что-нибудь в таком же духе.

– Маша для меня – как огонь, – потер задумчиво подбородок Смерч, который ничего и никого не стеснялся. – Мои руки постоянно к нему тянутся. Вам холодно зимой без перчаток? Мне холодно без нее. Когда Маши нет рядом, я ловлю себя на мысли, что у меня мерзнет сердце. Я говорю то, что чувствую. Удовлетворен? – И он кинул взгляд на задумавшегося Федьку.

– Красиво говоришь, – уважительно прогудел дед. – Главное, чтобы дела да поступки от слов не отличались, малец. Умеешь красиво говорить – умей красиво делать.

– Мои слова не расходятся с делами, – уверенно взглянул Смерч на деда, не испугавшись его пытливого взгляда.

– Это точно, – подтвердила я неожиданно сама для себя.

Дедушка еще раз одобрительно кивнул, но вновь напомнил про армию. И далась она ему. Что-то неохота мне Дэнчика туда отпускать аж на целый год.

– Пап, не лезь ты со своей армией. Не всем же вояками быть, – была солидарна со мной мама, но мужчины, правда, с ней не были согласны. Ну они-то, конечно, за армию всеми руками и ногами, сами уже отслужили!

– Машка – как огонь? – хмыкнул тем временем Федька. – Да Машка огонь ненавидит.

– Почему же? – удивился Денис и внимательно посмотрел на меня. Я пожала плечами и отвернулась в сторону, сделав вид, как мне интересны настенные часы.

– А, – махнула рукой мама, – когда Маша маленькая была, у нас пожар случился – проводку замкнуло. А она дома была с подружкой, без взрослых. Хорошо, что соседский мальчик помог нам. – Мама только вздохнула и не стала продолжать разговор на эту тему, и я тут же испытала облегчение. – Ой, какой мы потом ремонт делали в двух комнатах! Вы не представляете… Рафаэль, ты по-моему, мало кушаешь! Не стесняйся, здесь все свои. Денис, милый мой мальчик, и ты не стесняйся!

Да, больше всего внимания мама уделяла Смерчинскому – он таки прямо стал украшением нашего сегодняшнего стола. Настоящий фурор среди присутствующих он произвел тогда, когда отказался от алкоголя – даже от легкого вина. Бритые Виски, который просто-напросто не мог пить в присутствии своей полусумасшедшей мамы, покосился на Смерча с явным недоумением и даже осуждением, типа, чувак, ну ты идиот, не понимаешь своего счастья. Дедушка вновь одобрительно закивал, Настя показала большой палец, а тетя, услышав решительный отказ Дэна от вина, заявила на весь стол:

– Вот молодец Машкин жених! Не то что некоторые паразиты. – И она ткнула в бок дядю.

– А чего я? – возмутился он.

– А ничего ты. Песни-то, надеюсь, петь не будешь?

– Нет, дорогая, сегодня я вам станцую.

– Главное, хрюкать не начинай.

Я, слушая это, хихикала про себя – бедняги, они просто не знают, что случается со Смерчиком после принятия энной дозы алкоголя. Если бы они увидели Дэнва в кондиции, прыгающего с воплем: «Ты моя бабушка! О-о-оу!» на тетю Лину или признающегося в любви к Настиной бабушке, они бы не думали, что он так хорош. Мама бы вообще запретила мне с ним общаться, а Федька стал бы это контролировать.

– А пусть нам теперь Федор расскажет в подробностях, как они познакомились? – дождался своей очереди и отец невесты.

– Да-да! – возопила Лина Антоновна. – Феденька, милый, расскажи нам это! А вот наш Рафаэль еще ни с кем не встречался, хотя ровесник Машеньки и Дэночки. Я вот думаю – найдет ли он когда-нибудь себе невесту? Будут ли у меня внуки?

При этих словах Смерч весьма выразительно посмотрел на господина Бритые Виски. Тот занервничал и отвернулся – казаться лузером на фоне Дениса ему не улыбалось. Но, я уверена, девушек у этого парня было много, очень много. Просто его странная мама, эта восторженная всем и вся Лина Антоновна, об этом не догадывается. Также, как и о том, что сегодня ее сыночка посещал с важным визитом местный «обезьянник». А сопровождали его еще более важные персоны – собутыльники-дружки.

Федька тем временем большими глазами смотрел на невесту, явно не желая никому рассказывать историю зарождения их любви.

– У нас все было просто, – пробурчал он. Однако родственники напирали.

– Мы познакомились не банально, – все-таки вынудили они Настю рассказать их с Федором историю любви, хотя, видит Бог, ей не хотелось этого делать. – А очень глупо. Я пришла на день рождения к своему приятелю с работы. Немного опоздала, я в этот день дежурила. Позвонила в дверь. А на пороге меня встречает высокий молодой человек и орет: «Ты чего так долго? Именинник уже заждался! Раздевайся, давай!» Я ему говорю: «В смысле раздевайся?» А он мне: «В прямом! Пошли в комнату пустую, наведешь там макияжик, а то ты какая-то неяркая, переоденешься. Можешь меня не стесняться!». И, представляете, тянет меня за собой в комнату! А все остальные гости в другой комнате находятся, и музыка громкая играет, никто ничего не слышит. Я в шоке. А парень – ну, вы поняли, это Федя был – продолжает орать мне на ухо: «Чего ты медлишь? Раздевайся и танцуй! Сколько мы тебе заплатили?!» Я ему кричу: «Не буду раздеваться!» – и слышу в ответ: «Ты что, дура? Кто стриптиз танцует в одежде? Ты чего ломаешься?» В общем, я подумала, что он немного того, – Настя выдержала эффектную паузу, во время которой все стали смеяться, – огрела его сумкой по физии и ударила по… м-м-м… болевой точке. – По какой именно, она не стала распространяться. – Потом уже разобрались, что к чему. Оказывается, Федька с парнями девушку из клуба мужского заказали, – Настя хихикнула, – чтобы она откровенным эротическим танцем порадовала именинника. А пришла я. Девушка просто опаздывала, и Федя меня за нее принял.

Федька закатил глаза, я заржала громче всех. История о том, как брат перепутал высокую и симпатичную Настю с танцовщицей, была мне известна очень хорошо. Но Настин папа, кажется, был не в курсе о таких подробностях знакомства его дочери с Федором и только осуждающе головой качал. Хоть братец был куда сильнее с виду, он как-то поник под взглядом будущего тестя.

– А потом Федя попросил прощения и пригласил меня в кафе. Вот так мы и стали встречаться, – скомкано закончила Настя и ласково улыбнулась жениху, словно говоря ему: «Не сердись, милый!». – Федя у меня хоть и не романтичный совсем, зато искренний. Знаете, как он мне предложение сделал?

Все дружно замотали головами – такие подробности не были известны.

– Приехал во время обеда с цветами и кольцом ко мне на работу. Протянул мне в закрытой коробочке и спросил, да или нет, – со смехом в голосе вспоминала девушка. – Я не сразу поняла, чего он хочет, и решила посмотреть, что в коробочке. А он руку убрал и заявил: «Сначала скажи да, потом подарю!» И только потом до меня дошло, что он имел в виду. Я, конечно, согласилась, и вот теперь с колечком, – продемонстрировала она всем собственную руку с кольцом на безымянном пальце.

Все стали дружно умиляться и опять разглагольствовать о предстоящей свадьбе.

– Денис, а с кем ты живешь? Кем хочешь работать? А какое у тебя хобби? Милый, кем работают твои родители? – через какое-то время продолжила наседать мама на брюнета.

Смерчинский отвечал на все вопросы, не забывая при этом шутить и улыбаться. А когда он сказал, что его отец – бизнесмен, мама с такой надеждой глянула на меня, что я только вздохнула. У меня возникало все чаще и чаще такое чувство, что Дэнни устроили самые настоящие смотрины, и хотя главной парой, так сказать, сегодняшнего вечера были Настя и Федька, много внимания отхватили Смерчик. Этому, кстати, Федор был несказанно рад – быть центральным героем сегодняшнего вечера ему не хотелось. Его в основном сегодня терроризировали Настины папа и бородатый дядя, а все остальные «присматривались» к Дэну.

– Денис, милый, а у тебя есть мечта? – умудрились задать Смерчу даже такой странный вопрос родственники.

– Есть.

– Какая же?

– Совершенно простая. – Он сомкнул пальцы в замок. – Хочу быть счастливым человеком.

– Ты очень зрелый мальчик, – похвалили его тут же, а дядя предложил выпить за мечту. – А наша Маша мечтает о новых кедах.

– Неправда! – возмутилась я. – У меня много желаний и мечтаний тоже.

– Так выпьем же за них за всех! – пропел счастливый дядя. – И чтоб сбылись они быстрее! И выпьем, люди, за успех! С успехом жить всем веселее!

– Поэ-э-эт, – протянул дед, но бокал поднял.

– Хватит пить, стыдно за тебя, – строго взглянула на него тетя, но ее благоверного это не остановило.

– За мечты молодежи! – грянул дед.

Потом вечер вновь пошел своим чередом. Народ старался веселиться, мои головастики, пригубив вина, танцевали буги-вуги, мелкий Сашка капризничал и запускал во всех бумажные самолетики. Женщины принялись дружно спорить с мужчинами о превосходстве слабого пола, а те не менее дружно стали заверять, что это миф. Как сказал крестный Федьки, «хороший пол слабым не назовут». Еще чуть позже Дэна заставили говорить тост, и он предложил выпить не просто за будущее молодоженов, но за их вечную любовь. Мама с тетей и Линой Антоновной чуть не прослезились.

– Я не хочу говорить много слов о любви. Потому что говорить о ней не нужно. Ее нужно чувствовать. – Голос Дениса стал печальным – и я знала, что это, скорее всего, понимаю только я, но сам он улыбался. – Я просто хочу сказать: поднимите эти бокалы за то, чтобы любовь Федора и Анастасии не имела сроков. Не имеет смысла любить, если не имеешь намерения сделать эту любовь вечной. Плюем на пафос: за любовь в вечности. – Дэн на мгновение запнулся, опустил взгляд и произнес строки из знаменитого романа-завещания Булгакова: – «Смотри, вон впереди твой вечный дом, который тебе дали в награду. Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше. Вот твой дом, вот твой вечный дом. Я знаю, что вечером к тебе придут те, кого ты любишь, кем ты интересуешься и кто тебя не встревожит. Они будут тебе играть, они будут петь тебе, ты увидишь, какой свет в комнате, когда горят свечи. Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак, ты будешь засыпать с улыбкой на губах. Сон укрепит тебя, ты станешь рассуждать мудро. А прогнать меня ты уже не сумеешь. Беречь твой сон буду я». Берегите свои сны, ребята. – И он поднял бокал вверх, словно салютуя им небу. Остальные немедленно присоединились к Дэну, и комнату наполнил звон соприкасающегося хрусталя.

– Ну, ты и оратор, – присвистнул дядя. – Силен сочинять.

Федька тоже прибалдел – он с литературой как-то не очень дружен. Настя произнесла задумчиво, что «где-то это точно слышала». А я, взглянув на стоящего с абсолютно прямыми плечами Смерча, почувствовала вдруг, что в сердце меня что-то укололо. Тонкие иглы из красноватого льда. Кровь, смешанная с водой.

«Почему нам его так жа-а-алко?» – грустно спрашивали головастики.

«Лэночка, мы с тобой!» – твердили другие.

«Но это всего лишь тост!» – возмущались третьи.

«Ему больно! Ему плохо! Он не зря говорит эти слова!» – наперебой утверждали первые.

Надо обязательно узнать о прошлом Дэна. Сейчас, в эту минуту, мне кажется, что его прошлое не такое идеальное, как он сам. Но в его прошлом кроется ключ к разгадке тайны его души. И разгадать ее мне необходимо, жизненно необходимо. Не потому, что я из любопытства хочу знать его секреты, а потому что то, что он скрывает, может стать ледяной рекой, разъединяющей нас, стоящих на разных берегах. Только понимая его и всю его боль, я могу быть рядом с ним. Не жалея, но сопереживая. Не соболезнуя, но разделяя темноту, в которой он оказался. Думаю, у меня бы нашелся огонь, чтобы разогнать ее.

От внезапно нахлынувших большой холодной прозрачной волной мыслей я тряхнула головой, желая избавиться от них.

И это чувство внезапной жалости, которое вызвано во мне какими-то загадочными субъективными причинами… что оно значит?

– Это же Булгаков! – вдруг тоненьким голоском вскричала старушка в шляпке. – Это бессмертное его творение! Слова Маргариты своему Мастеру! Браво, молодой человек! Браво! – И она зааплодировала. Все остальные тоже впечатлились, особенно Настина двоюродная сестра.

– Ни фига ты, – встрял Бритые Виски, который отнесся ко всему этому как к чепухе, – такое наизусть помнить? Спецом учил к тосту, что ли?

– Нет, само запомнилось, – спокойно отозвался Смерч.

– Само? А тогда ты не показался мне таким умным, – расхохотался беспечный Рафаэль.

– А вы что, знакомы? – спросила Настя удивленно.

– Слегка, – кивнул ее брат, поняв, что сболтнул глупость. – Не поверите, сегодня виделись.

– Это как? – живо заинтересовалась тетя Лина. – Расскажите нам! Денис, вы правда сегодня виделись?

– Ну, можно назвать это и так, – медленно кивнул Смерч. Я закрыла лоб ладонью.

И эти два балбеса стали рассказывать какую-то безумную историю, перевратую как только можно и нельзя. Правда, я в этом тоже приняла участие.

– Мы с Марией пошли в кафе, – начал Дэн, откинувшись на спинку стула. – Чтобы немного побыть вдвоем. Маша любит мороженое, а я люблю, когда Маша довольна. А в этом кафе мороженое просто великолепное. Мы сидели с ней за столиком и разговаривали о… вечном.

– А я там тоже был со своим другом, – вклинился Эль. – У него удачно прошла предзащита диплома, и мы решили отпраздновать это двумя-тремя… кусками пиццы.

– Мой Рафаэль не употребляет алкоголь. Вы же видели? – гордо сказала всем Лина Антоновна. Настя только глаза закатила, зато прочие тут же стали хвалить ее сыночка, как недавно Дэна.

– Мы сидели, культурно кушали, обсуждали дев… диплом моего друга. И тут какие-то последние ублюдки начали приставать к девушке. – Оказалось, Бритые Виски умеет иронизировать над самим собой. – Кошмарные типы. Я и мой друг Скайд…

– Хороший мальчик! – опять вклинилась тетя Лина не к месту. – Учится на физика и спортом занимается!

– Так вот, я и мой друг Скайд решили вмешаться и защитить эту девушку. Потому что больше никто из парней в кафе этого делать не хотел. Мы встали и подошли к придуркам, державшим ее на коленях и нагло к ней пристававшим, – продолжал глумиться Рафаэль, но я его перебила.

– А мы с Дэном видим, как эти придурки говорят Рафаэлю и этому Скайду: «Проваливайте, а то мы вас изобьем!». И тогда они решили посовещаться и отошли, – выдала я под одобрительный взгляд Дэна, болтающего в своем стакане сок со льдом. – Нет-нет, они не испугались, – запротестовала я бурно, видя, как мужчины за столом удивляются такой реакции. – Рафаэль и его друг Скайд просто отошли подумать, что им делать дальше. Противники-то сильные оказались. Куча… э-э-э… рэперов, пьяных и накачанных. А девушка та чуть ли не плачет. И никто ее не может защитить. И тут мой Денис как встанет и подойдет к ее обидчикам…

– А потом раз – не доходит до них, видит, как эти рэперы на него плохо смотрят, и к нам подруливает, – перехватил у меня инициативу господин Бритые Виски, задорно глядя на Смерча. – Говорит нам со Скайдом: «Не надо, мужики, влезать в драку, их много, а вас двое. Двое против шести – это убиться можно, чистой воды идиотизм. И выглядите вы хиленько, неспортивно. Ате парни, сразу видно, бойцы!»

Дедушка только брови поднял, поглядев на «неспортивного» Настиного брата.

Я хмыкнула – получилась забавная путаница. И Рафаэль умудрился шуточно оскорбить Дэна с Димкой вот таким вот образом, переиначив историю. Я тут же вновь влезла:

– Да, Денис им так сказал. И добавил: «Вы сидите и не вмешивайтесь, раз такие хиленькие. Я – сильный, сам с ними разберусь». И, представляете, – я округлила глаза, – направился к этим злобным рэперам, чтобы с ними в одиночку разобраться. Один против шестерых!

– Но мы его остановили, – тут же поспешно добавил Бритые Виски. – Говорим: «Парень, они же тебя убьют к чертям собачьим!» И он: «Да, вы правы! Как-то я об этом не подумал даже. Страшно мне как-то». И остался с нами.

– Постоял он с ними немного, и я ему кричу: «Денис, разберись с этими недоумками!», – мстительно произнесла я на весь стол. – И он опять пошел к ним защищать девушку.

– А потом опять к нам вернулся и говорит: «Не могу один идти, страшно, парни, подсобите», – не мог не влезть Рафаэль.

– Нет, он пошел, – стукнула я по столу кулаком.

– Он остался.

– Он пошел драться!

– Он остался с нами и драться пошли мы! – прищурился Рафаэль.