Игра с огнем Джейн Анна

– Чащин, ты затупок? Что вообще происходит?

Димка устало покачал головой и вновь запрыгнул на парту.

– Ей нужно общаться с Дэном, чтобы его черти в ад забрали на опыты. Поэтому мы встречаемся… тайно.

– Или я не въезжаю в ситуацию, или ты. Почему она с ним встречается и с тобой одновременно?

– Так надо. Это ее секрет, – угрюмо отозвался второй парень. – Короче, она на самом деле не совсем с ним встречается, они больше… друзья. А вокруг них ходит куча слухов. А я все-таки решил ей признаться. Короче, мы ходили на свидание. Она теперь выбирает… между мною и им. Не спрашивай, а?

Чащин сам не подозревал, что его слова окажутся правдивыми: Маша и Денис на тот момент просто были союзниками в глупой игре под названием «Давай развалим пару». Ник, естественно, этого тоже не подозревал.

– Ты меня убиваешь. Давай надерем задницу этому фраерку и дело с концом? Нет? Ладно. Плевать на это все. Я просто хочу знать, что ты делал с моей женщиной.

– С кем? – прищурился Дима. – Какой женщиной? С Князевой?

– С моей подругой, девочкой, женщиной. Объясняй. Или ты знаешь, что я сделаю с тобой, – вновь начал злиться Никита.

– Ладно, – поднял ладони вверх Чащин. – Ладно, черт возьми, на самом деле твоя Оля сегодня меня просто жалела. Она знает про Машку. Ты когда-нибудь плакал? – выпалил вдруг Чащин.

Никита моргнул.

– А кто-нибудь когда-нибудь видел, что ты плачешь? – В голосе Димки появились злость и тоска, с лихвой перекрывшие смущение. – Ты вообще знаешь, что это такое? А, нет, ты же всегда контролируешь себя, откуда тебе знать, что такое, когда у тебя слезы и кто-то их видит. А твоя Оля видела. – Чащин повысил голос. – Решила узнать, что со мной. Успокаивала. А ведь ты был прав – она хорошая. Выбрал себе ангела, чувак. И обидел сейчас.

Димка был настолько эмоционален, что Кларский почувствовал бессилье.

– Тупо, когда твоя девчонка с другим. Это так тупо, Ник.

Кларский почти успокоился и только похлопал Димку по плечу.

– Все настолько плохо? – спросил он.

– Вроде того. Извинись перед Князевой.

– Непременно. Предложение про сауну все еще в силе. Сходи, развейся.

– Иди ты! – ткнул друга в грудь Чащин.

Глаза влюбленного человека всегда закрыты на все, что происходит с объектом его симпатий. Кларский, на самом деле человек умный и даже хитрый, попросту не понял ситуации.

Вспоминая все это, Ник приехал к нужному месту, расплатился с таксистом, сунув ему пару крупных купюр, на которые можно было купить бензин, наверное, до самой Москвы, и через минуту оказался за мощным забором (охрана, естественно, мгновенно узнала его и впустила в святая святых брата). Парень огляделся, подобрался и заприметил курящих около входа в дом вечно нервного Макса, приближенного охранника брата, и одного из его друзей-подельников. Он приблизился к ним и спросил громко:

– Где она?

– Кто? А, это ты, малой, – кивнул ему друг брата, – кто она? Март девок не вызывал. Так что успокойся, ха-ха-ха. Или вызывай сам. Как делишки?

Его вопрос Кларский-младший проигнорировал. И вновь задал свой.

– Она? А-а-а, девчонка в спортивном костюме, – скривился Макс, туша сигарету об забор. – Ее час-полтора назад привезли из города. Она с Мартом около бассейна. Малой, правда, эта кукла твоя невеста? Эй, малой, че за манеры? У братца, что ли, набрался?

Не отвечая, Ник тут же побежал по дорожке, ведущей в ту сторону. Двор, да и дом тоже, он знал как свои пять пальцев. И очень боялся, как бы Андрей чего не сделал Оле. Но, как оказалось, боялся зря.

Подбежав к самой беседке, расположенной около бассейна, и увидев смеющегося над какой-то шуткой старшего брата в компании с девушкой в спортивном костюме, Ник остановился и замер. Удивленно повел головой. Разжал ладонь.

Это была не Ольга.

Рядом с Андреем, попивая виноградный сок и жуя мороженое, сидела выскочка-подружка Смерча, с таким же именем, как и у Кларского-младшего. Ника. Наглая девица с малиновыми губами и замашками клинической идиотки, посмевшая показать ему прямо из окна подъезда средний палец и вообще доводившая его все прошлое воскресенье. Шумная, надоедливая и самовлюбленная дешевка.

– А вот и мой братишка, Никки, мы заждались тебя. Объедаемся мороженым, – сообщил ему старший брат и приветливо помахал парню рукой, не поворачиваясь, впрочем, к родственнику.

От этого излишне доброжелательного жеста Никки чуть не рухнул на землю. Брат явно сходил с ума. Обычно он был не таким добреньким.

– Твоя невеста Ника мне по душе, – сообщил младшему брату Март, все также не оборачиваясь. – Само очарование.

«Господи, спасибо, что это не Ольга», – малодушно подумал про себя Никита, редко обращающийся ко Всевышнему, и вдруг улыбнулся во все зубы. Он тут же сообразил, что девка по фамилии Карлова (спасибо дежурному менту в «обезьяннике», что запомнил ее фамилию!) сможет оградить Ольгу от опасного влияние его неуемного брата. Пусть брат считает, что Ника – его девушка.

Ника и Андрей, которого она постепенно переставала бояться, вволю пообсуждали особенности ее характера, отношения с ее родителями и с другими родственниками, жизненную позицию и отношение к чувствам и браку, перешли на фильмы, изобразительное искусство и литературу – оказывается, Андрей очень много читал.

Естественно, она еще нервничала – в таком месте и в таком окружении не нервничал бы только Железный человек. Ника ждала прихода ее таинственного «жениха», чтобы тот прояснил ситуацию, и старалась расслабиться. Спорить с Андреем насчет того, что она не та, за которую ее принимают, девушка не рискнула.

Ника с опаской заметила, что человек по кличке Март вполне искренне ею интересуется, и вряд ли его любопытство можно было назвать совсем здоровым (ну какая ему разница, сколько она детей хочет в будущем и какая у нее группа крови и резус-фактор??), девушке даже было интересно разговаривать с Андреем. Она немного освоилась, называла его на «ты» – по его просьбе, и рассказывала о том, как в прошлом году ездила в Альпы на новогодние каникулы, а он, в свою очередь делился своими впечатлениями от Китая, где жили, как он изящно выразился, «его деловые партнеры по сбыту важных штуковин и штучек».

Они дошли до обсуждения будущей работы девушки, как она, услышав, как кто-то пришел, повернулась. Увидела, наконец, своего так называемого «жениха» и едва не упала оземь в конвульсиях, посланных добреньким старичком Кондратием, маячавшим в кустах. Мерзкий тип Кларский стоял перед ней и сдавленно улыбался, глядя прямо в глаза. Бешенство переполняло душу эмоциональной Ники. Это все он подстроил, сукин сын! Это он решил над ней поиздеваться! Чтобы отомстить за телефонные звонки! Решил устроить прикол!!

Пока эти мысли проносились в ее голове бешеными стаями, Андрей что-то сказал брату. И тот даже что-то ответил. А потом Нику прорвало.

– Упырь! – вскочила она тут же с места. – Козел! Ну, дядя Укроп, я тебя сейчас на голову короче сделаю!

– Привет, любимая, – сказал ей Никита голосом человека, которого окунули в ледяную воду. Он подошел к девушке и крепко обнял ее, незаметно сильно – до боли – сжал ее запястья, так, что она перестала верещать.

– Молчать.

– Ты чего удумал, Укроп? – прошипела светловолосая, совсем преставая уже понимать, что происходит. – Скажи своему брату, что мы друг друга не знаем! Немедленно скажи. И отпусти меня! Какая я тебе любимая, с ума сошел?

Март с удивлением человека, впервые попавшего в зоопарк, посмотрел на брата и Нику. Но промолчал и отпил сок.

– Солнышко, я тоже скучал, не дерись! – отозвался кротко парень, мужественно терпя развязное, по его мнению, поведение. Он так прижал бушующую девушку к себе, что она больно уткнулась носом в его твердое плечо, пахнувшее одеколоном – тем самым, чей аромат заполнил салон «Мицубиси».

У девушки сердце все же упало в обморок, перестав крепиться. Она – солнышко. Солнышко! И это ей говорит этот мерзкий тип с задатками шимпанзе. Солнышко! Если бы не натянутые в струны нервы, Карлова бы даже засмеялась.

– Заткнись, я сказал тебе – заткнись и делай все так, как говорю я, – прошептал ей на ухо едва слышно Ник, крепче сжимая объятия. Ему тут же захотелось провести рукой по прямым волосам и сжать их в кулаке. Эта картинка, вспышкой мелькнувшая в голове, разозлила Никиту еще больше.

А его брату надоело молчать и смотреть. Он заговорил, и тон Марта был совсем другим, нежели десять минут назад.

– Ты где так долго был, олень? – обратился к Никите, задумчиво покачивая бокалом с соком, молодой мужчина. – Я обязан тебя ждать целыми сутками? Ладно, на этот раз тебя прощаю. Помирись со своей Никой, и идемте в дом. Нас ждет ужин. Детка, Ника, не кричи на него так. – И он подмигнул будущей, как искренне считал, невестке. – Он не такой тупак, каким кажется. Мой братишка почти не тупит. Оу, смотри-ка, на малом тоже оранжевый цвет есть. – И он кинул взгляд на левый кулак братишки, на котором до сих пор был намотан боксерский ярко-оранжевый цвет. – Ну вы даете, детки. Расческа, бинт… Романтика, да, Никки?

– Да, – с трудом выговорил Никита, узрев на столике оранжевую расческу. И тут же принялся стягивать боксерский бинт с руки – оказалось, они были совершенно одинакового тона. – Пошли, дорогая, в дом.

– Отстань от меня! Я не его девушка! – завопила Ника назло парню, плюнув на все его предупреждения, потому что не понимала, зачем он врет своему опасному брату. Все еще не может перестать прикалываться? А если этот явно бандитский Март рассердится из-за такой шуточки. Нике не хотелось оставаться в этом местечке где-нибудь под кустом. Ей очень хотелось, чтобы выяснилась правда и ее отпустили бы домой. Там родители скоро приедут…

– Не его? Совсем-совсем? – сочувственно спросил Андрей.

– Совсем-совсем. Я его один раз в жизни видела! Я вообще его ненавижу!

– Маленькая моя, замолчи, – положил руку на талию девушке Никита. – Прости меня, и давай помиримся.

– Сейчас… – И в это время светловолосая скандалистка почувствовала, как в ее бок уперлось что-то острое и холодное. Она, ни будь дурой, тут же замолчала.

– Еще раз скажешь что-нибудь не то, ты – покойница, – шепотом предупредил ее Ник, почти не раскрывая губ и продолжая улыбаться, глядя на вставшего брата, намеренного направиться в дом.

Девушка сразу поняла, что в руках у дяди Укропа нож. Ноги у нее подкосились, сердце вновь заволновалось, как живая рыба в супермаркете, к которой подошел продавец. Нику от страха даже слегка замутило.

– Да, конечно, идем в дом, – согласилась она тихим голоском приличной пай-девочки. «Господи, за что мне все это? Что я сделала в жизни не так?» – воззвала Ника к Богу мысленно.

– Ты ведь меня простила? – с притворной нежностью поинтересовался у нее Кларский-младший. – Да?

– Да, – поспешно согласилась вытянувшаяся в струну девушка.

Они пошли по мощеной дороже вслед за Мартом, и Никита не убирал своей руки с пояса Карловой. Со стороны казалось, что он мило обнимает свою подружку.

– А что у вас были за траблы? – тут же поинтересовался Андрей. – Девочка моя, он тебя обидел, наш олух?

– Да… – Ник стиснул талию Ники, и она осеклась, – нет. Да нет, не обидел. Просто мы поссорились. Знаете… вернее, знаешь, как это бывает у влюбленных.

– Нет, – отвечал Андрей, – единственная девочка, которую я любил, не дождалась меня.

– Из армии? – спросила тут же девушка, которая, несмотря на свою внешнюю ветреность, была очень верной и тяжело переживала предательство бывшего парня.

– Из армии? Пожалуй. Только это была другая армия. – Было ей насмешливым ответом. – За мной, детки. Сегодня мы заказывали ужин в крутом ресторане.

Вот так Ника и оказалась в доме старшего брата дяди Укропа, в качестве едва ли не невесты последнего. Поскольку ей все еще было страшно (после того, как Никита достал нож, страх вернулся на прежнее место, но теперь девушка не знала, кого больше опасаться из сумасшедших братиков с явными криминальными наклонностями), она не замечала богатого убранства особняка, в котором роскошь причудливым образом переплеталась с воистину мужским умением наводить беспорядок. Перед светло-голубыми глазами девушки стояла исключительно то крепкая спина зловещего Укропа, то татуированные плечи его очаровательного братишки. Она уже не сомневалась, что украшения на коже – не просто художественное тату, а тюремные наколки. Подобные она пару раз видела у соседа дяди Гриши, когда в детстве жила с предками в старой пятиэтажке.

Ника уже просто передвигала ноги, боясь глубоко дышать из-за руки Никиты, и только когда оказалась в столовой, за длинным дубовым столом, кое-где прожженным сигаретами и почему-то поцарапанным чем-то очень острым, была избавлена от объятий ненавистного ей типа – потому что они расположились на разных стульях справа от Андрея, усевшегося во главе стола. Хозяин особняка самолично решил обслужить гостей, не забывая на ходу подкалывать Никиту и рассказывать забавные истории Нике.

– Будешь вино? – спросил он у девушки, доставая бутылку красного сухого. – Или и его ты не пьешь?

Никита едва слышно хмыкнул.

– Не знаю…

– Двести грамм хорошего красного вина за ужином самым чудесным образом влияют на организм, – улыбнулся ей молодой мужчина.

– Налей ей, – разрешил Ник неожиданно сам для себя, подумав, что алкоголь сможет снять напряженность у этой дурочки.

– Я не у тебя спрашиваю, олень, – отвечал ему родственник. – А у твоей невесты.

В результате Ника залпом проглотила вино – терпкое, но вкусное. Никита покачал головой, а Андрей засмеялся.

– Молодец, девочка, налить еще?

У Андрея зазвонил телефон, и он, едва глянув на номер, быстрым шагом удалился из столовой. Напоследок бросил:

– Так, голубки, вынужден оставить вас наедине, скоро буду.

Едва он ушел, как Никита встал со своего места, многозначительно глядя на девушку, подошел к ней и, облокотившись о высокую спинку ее стула, наклонился так, что касался подбородком ее плеча. Он радовался, что на ее месте находится не его Ольга, но ему было очень любопытно – что Карлова тут делает?

– Ты как здесь оказалась? – грозно поинтересовался парень, нависая над Никой.

– Меня поймали около моего дома и посадили в тачку два мужика, – ответила она нервно и резко повернула лицо к парню, едва не ударив его лбом. – Слушай, я не понимаю, в чем у вас тут прикол. Ты так решил отомстить мне за звонки вчерашние, да? Признайся.

– Так это ты мне звонила? – сощурился Ник.

– Ну как бы да, – тихо повинилась она.

– За как бы твои звонки я в следующий раз как бы тебе руку как бы сломаю. – Не по-джентльменски пообещал парень.

«Как бы тебя самого не сломали в трех местах, урод», – зло подумала решившая храбриться Ника.

– Слушай, я правда испугалась, – тихо призналась она. – Хватит меня разыгрывать вместе со своим братом. Или брат твой ни о чем не догадывается? А он опасный, твой Андрей, я его боюсь больше, чем тех мордоворотов, которые меня забрали. Или ты и его разыгрываешь? Слушай, Ук… Никита, отпусти уже меня. Я клянусь, что больше ты меня никогда не увидишь. И не услышишь.

– Я был бы счастлив, если бы больше не видел тебя, – задумчиво отозвался молодой человек. – Но теперь мы будем встречаться очень часто.

– Ты мне угрожаешь? – встрепенулась Ника, проклиная себя за то, что решила звонить ему и его идиотской Ольге. Что она наделала?

– Нет, я тебя предупреждаю.

– Я серьезно… Если ты меня сейчас отпустишь, я…

– Если – отличное слово. Ты знаешь, что оно значит? Нет? Естественно, не знаешь. Я ведь догадывался, что ты глупая. Но ничего, я просвещу тебя, любительница неприличных жестов. Оно значит неуверенность, неосуществимое или потенциальное условие. Если ты меня отпустишь… Если ты сделаешь то… Если ты сделаешь это… Если… Если… Одни если. А если я не хочу отпускать тебя? – Он выпрямился, положив ей ладони на плечи – словно массажист.

Ника дернулась, сжав под столом пальцы в замок. Она проклинала парня и свою глупость.

А он, мягким тоном, как брат, произнося эти слова, вновь почувствовал, что ему нравится ощущать страх и неуверенность этой бойкой девицы. Никита чувствовал себя так, будто бы смог укротить Карлову, как Петруччо Катарину в «Укрощении строптивой», и теперь наслаждался состоянием девушки. К тому же, глядя на ее яркие, хотя сейчас и не накрашенные губы, ему вновь захотелось коснуться их. Но он сдерживался.

– Я не понимаю, почему я здесь, – сжала губы Ника, словно поняв мысли парня. Его ладони на ее плечах нервировали девушку. – Я не понимаю. Отпусти меня. Отпусти! Это же был просто прикол! А ты разыграл похищение!

– Тише, – прикрыл ей рот ладонью Кларский. – Так и надо, чтобы ты ничего не понимала. Я тоже понимаю далеко не все, куколка. И похищение я тебе не организовывал. Много чести тебе. Девочка, нужны деньги? – неожиданно спросил он, без перехода, и, не меняя интонации, одновременно касаясь щекой ее щеки. В Нику немедленно врезалась молния и застряла в районе ее грудной клетки, заставив закашляться.

– А? Что?

– Тебе нужны деньги? У меня они есть. Если ты будешь делать то, что я тебе говорю, ты получишь хорошую сумму. – Голос Ника сначала был приветливым, но затем вновь в нем появились нотки угрозы. – Ты будешь притворяться моей девушкой перед братом и перед всеми, и за это я буду тебе платить. Неплохо платить.

Глаза Ники наперегонки полезли на лоб. Она точно уверилась, что Кларский прилетел к ним с Марса и теперь издевается над землянами.

– Такая сумма тебя устроит? – Ник вытащил телефон и набрал на нем несколько чисел. Нику такая сумма очень устраивала. Но еще больше ее устроил бы факт того, что ее с миром отпускают.

– Ну как? Если откажешься, тебе будет плохо. – Его шепот раздался около ее уха. – Согласишься – плохо тебе будет совсем немного, а потом ты получишь деньги и никогда меня больше не увидишь.

В столовой повисло молчание. Никита с явным трудом подавил желание поцеловать ненавистную стервочку в висок, на котором пульсировала маленькая светло-синяя жилка. Он только прикрыл глаза, вдохнув едва уловимый аромат горького шоколада, исходивший от волос девушки.

Он вдруг почувствовал, что в нем сидит зверь, готовый от напряжения вот-вот вырваться из-под контроля и уронить эту девчонку на пол.

Несколько глубоких вздохов помогли ему прийти в себя.

– Мне нужно, чтобы все вокруг, и мой брат в особенности считали тебя моей девушкой. Я не знаю, почему ты находишься здесь, – говорил парень – но раз ты здесь, то делай то, что я велю тебе. Иначе я не ручаюсь за твою жизнь и здоровье. А еще… если моему братцу что-то не понравится, то тебе будет плохо. Очень плохо. Андрей – психопат. Ты ведь это уже поняла?

Она кивнула. Что-то было в Марте такое, что отличало его от многих людей и, кажется, сближало с животными. Но, с другой стороны, он мог быть вполне милым и приятным. Впрочем, и его младший братик мог быть милым.

– Ты согласна? Согласна, Ника? – громко и уверенно спросил Никита, сглатывая и сжимая ее плечи.

– Отлично. Я согласна. Согласна, черт побери! – почти прокричала девушка, потому что понимала, что слишком заигралась и другого выхода у нее не было.

Наверное, девушка бы и без денег делала все, что скажет несносный Кларский, потому что теперь точно узнала, что страх – это вечный двигатель любого разумного существа. Особенно страх за свое существование.

– Хорошо, – с облегчением вздохнул парень. – Ты сделала правильный выбор. Умница.

– Правильный выбор? Согласна? На что? Эй, братишка-торопыжка, ты Нике решил сделать предложение? – раздался развеселый голос Андрея от порога.

Ник резко встал, а его почти-девушка дернулась.

– Что молчим, ребятки? Дядя Андрей все узнает, как бы вы от него этого ни скрывали. Олень, ты сделал предложение своей подруге в моем доме?

– Типа да, – не нашелся что сказать суровому старшему брату Кларский.

– Типа ты дебил? – передразнил его Март. – Я от тебя в восторге, упыренок. Эй, Ника, девочка, а ты что молчишь? Ты так рада?

Андрей уселся на свое место во главе стола и оглядел обоих «влюбленных» задумчивым взглядом. После чего налил себе бокал вина, поднял его вверх и сказал:

– Горько.

– Что? – не понял Ник.

– Горько. Горько, Давайте уже, исполняйте старую традицию. – И хозяин особняка, не сводя холодных глаза с этих двоих, медленно и лениво захлопал в ладоши.

Никите ничего не оставалось делать, как за руку поднять опешившую девушку со стула, обнять руками за плечи, наклониться к ней, застывшей с широко открытыми глазами и, наконец, поцеловать. Перед этим он шепнул ей:

– Пусть он поверит… Или я тебя убью. Ты ведь знаешь.

Жаль, Ника не знала, что никакого ножа у ее Укропа не было, и за холодное оружие она приняла лишь его ключи. Она не догадывалась об этом и разрешила себя целовать на глазах у расхохотавшегося Андрея. Она думала, что ей будет жутко неприятно – до тошноты, и даже на всякий случай представила на месте Ника недавнего знакомого Дэна, однако оказалось, что все не так плохо. Никита делал это умело, хоть и несколько жестковато надавливая на ее губы своими, но именно это вдруг и понравилось девушке. Кажется, от этого давление у нее резко зашкалило (она вновь списала это на весну), а сердце улеглось в большой розовый гроб, обитый кружевным желанием.

Образ Смерча улетел куда-то в сторону, и она, сама не осознавая, положила правую ладонь Никите на грудь, а левую – на плечо. Она стала отвечать на его поцелуй даже с долей страсти. Целовать ненавистного и опасного человека ей вдруг понравилось. А ведь фигура у него очень ничего…

Кстати говоря, и парень сначала представил на месте дерзкой дебилки свою нежную Ольгу. Но и ее образ из его головы исчез довольно быстро – слишком разительным оказался поцелуй с Никой. На смену игривому смущению первой пришло покорное бессилие второй, сменившееся неожиданным желанием получить удовольствие от ситуации. Наверное, парень подсознательно понимал – девушка с похожим именем вдруг почувствовала волнение от его прикосновений, и сам вдруг стал получать удовольствие. Его рука скользнула вниз по ее спине и вовремя остановилась на талии. А Ника в неожиданном порыве, преодолев щекочущий нервы страх, игриво несколько раз поцеловала его подбородок и щеку и вновь вернулась к губам. Парень вздрогнул и еще крепче прижал девушку к себе.

– Комары, – оборвал их Март, – отпустите друг друга, и будем есть. Я голоден как волк. Кровь друг у друга сможете попить позже.

Комары послушались, моментально отстранились друг от друга и молча уселись на свои места, делая вид, как будто бы ничего не происходит, и стараясь забыть необыкновенное мимолетное чувство, застигнувшее обоих врасплох.

– Хорошо смотритесь. Никки, дурень, ты реально решил на ней жениться? – с удивлением спросил Март у брата. – Что это вообще было?

– Просто так, – склонил голову к тарелке Никита. Брат его раздражал.

– Мы потом как-нибудь женимся, – встряла Ника, у которой до сих пор от поцелуя часто билось сердце. – Милый просто готовился. Репетировал.

Уже после недолгого, но на удивление вкусного ужина разговорчивый и не в меру смешливый Андрей, подперев щеку рукой, сказал Никите, не назвав его оленем впервые за последний час:

– Съездишь в «Алигьери». Встретишься с нашим любезным Гарри. У него большие проблемы. По пути завези домой малышку.

Наверное, Маше Бурундуковой было бы приятно, что не только она одна нашла сходство Петра с известным книжным и киногероем. А вот если бы узнала, кто именно мыслит так же, как и она, то вообще бы очень сильно удивилась.

– Сделаю, – хмуро отозвался Кларский.

– Сделаешь, – согласился Андрей. – Ника, жду тебя в гости снова.

– Я приеду, – под напряженным взглядом Ника сказала она и добавила: – Тут сад красивый…

В «Алигьери» и еще в пару мест Никита поехал вместе с Никой. Ему нужно было, чтобы все его знакомые и знакомые брата думали, что он встречается с этой глупой нахалкой. А общие знакомые его и Ольги об этом даже не догадаются – потому что это люди совершенно другого круга. И все это парень делал ради самой Оли Князевой. По крайней мере, он так искренне считал.

В гости Дэн, слава богу, не пришел – я, видимо, вовремя проснулась и ответила ему по телефону. Мы слегка попрепирались, как и обычно, – это веселило нас обоих, он назвал меня красавицей, я разошлась и написала ему, что он мне нравится, потому что бывает милым. Дэн загордился и сказал, что милым он не бывает – милым он остается всегда, и его второе тайное имя – Pretty boy. «Петя вой?» – написала я ему глумливо, после чего он тут же мне позвонил, пожурил, как малявку, за издевательства над его персоной, после чего заявил, что у него сегодня прекрасное настроение и он готов поделиться им со мной. Вот так мы и договорились о долгожданном свидании. Дэн пообещал, что оно мне понравится, и я «go into ecstasies». Я тут же сообщила ему, что мне не нужно устраивать ничего экстраординарного – с меня хватит и катания на байке, к примеру (про цветочки я тактично умолчала, надеюсь, он догадается их принести, как это делал Ник Ольге). На это Смерчинский тут же сказал, что у нас свидание будет очень милым и спокойным и поэтому мне волноваться не следует.

– Хорошо, – сказала я на это, подумав, что голос у него подозрительный.

– В шесть часов я буду рядом с твоим подъездом, – напомнил он мне и не отказал себе в удовольствии еще раз назвать меня Бурундуком, после чего положил трубку – с чувством выполненного долга, видимо.

А я все же немного волновалась – еще бы, как-никак свидание с клевым парнем, и хотя, получается, что на них мы были уже кучу раз, официально это наше первое свидание, да и все равно хочется, чтобы все прошло успешно. Предо мной не ставились ультиматумом вопросы о том, как одеться, чтобы выглядеть классно, как себя вести, какую прическу сделать и какой лак нанести на ногти. Дэн видел меня всякой, и его я воспринимала как человека, который заслуживает доверия, а значит, рядом с ним можно не особо париться по поводу того, достаточно ли красиво я выгляжу или нет. Но, естественно, мне хотелось, чтобы Смерч воспринимал меня как симпатичную девочку, а не как оборванца Аньку из парка.

Мои мысли прервала Лида – она позвонила и вновь напомнила, что хотела бы мне кое-что сказать, причем, желательно, лично и перед тем, как я отправлюсь вечером на свидание.

– Что-то случилось? – встревожилась я.

– Я хочу поговорить, – терпеливо произнесла подруга. – Вживую.

– Ладно, поговорим, раз тебя телефон не устраивает. Кстати, ты почему вчера сразу не сказала про своего кретина Женьку? Я до сих пор в шоке от того, как он посмел с тобой поступить! И вообще, как ты себя чувствуешь?

– Все прекрасно, Маш, спасибо. Но не говори мне про это сейчас, хорошо?

– Хорошо, – мгновенно согласилась я. Если Лида просит, значит, нужно так делать. – Во сколько и где встречаемся, мамочка?

Мы договорились встретиться дома у Марины, которая осталась на целый день одна – ее родители и бабушка уехали на день рождения к родственникам, решившим отпраздновать его на природе с кастором и с шашлыками. Маринка, чуть позже написавшая мне эсэмэс, зная, что у меня сегодня свидание, пообещала сделать из меня «улетную девочку». Я, помня о муках с платьем и каблуками, перезвонила и тут же сказала, чтобы подруга не перестаралась, потому что шпильки я больше не надену ни под каким предлогом – только если на собственную свадьбу.

– Отлично, – воскликнула девушка по телефону. – Доченька, ловлю тебя на слове! На свадьбу я заставлю надеть тебя обувку на огромной шпилище!

– Боюсь, к тому времени, как я соберусь замуж, – отвечала ей я, – я буду страдать ревматизмом, радикулитом и артритом. И не смогу натянуть такие туфельки.

– Вот же ты дурочка! Да ты замуж раньше меня выйдешь и Лидки! Первой в группе, – пообещала мне подруга.

У нас пока действительно не было девушек, сковавших себя узами брака, что очень удивляло маму. По ее словам, когда она училась на третьем курсе, у них уже половина девчонок и парней были женатыми людьми.

– Спасибо, утешила. Ладно, жди меня через два часа, – сказала я Маринке и, добавив, что нам надо будет как-нибудь поразвлекать Лидку, положила трубку. Минут сорок я проторчала в Интернете, а потом начала собираться.

Мама заметила мои маневры и тут же спросила:

– Ты-то куда? А экзамены?

– Я к Маринке. Будем вместе готовиться, – сказала я ей почти правду. – У нее сегодня дома никого нет, а у нас будет шумно, как всегда. Ты же говорила, к нам сегодня твои подруги придут, и, наверное, Настя приедет с Федькой.

– Ну, вообще-то да, – согласилась со мной мама. – Но я могу сказать своим девочкам, чтобы они не приходили, и тебе никто не будет мешать. Настя и Федор будут вести себя тихо.

– Мама, ну что ты как маленькая! Я же говорю, у Маринки поучу. Вместе учить лучше, – тут же запротестовала я.

– Знаю я, как ты там учить будешь.

– Что ты меня за маленького ребенка держишь?!

– Хорошо-хорошо, иди. Я буду тебе звонить, Мария. И попробуй только выкинуть какую-нибудь новую шутку со своим телефоном. – В ее голосе появилась деланная суровость.

– Ага. Только не очень часто – звонки отвлекают. Ладно, мам, я пошла.

– У тебя деньги есть?

– Чуть-чуть, – приврала я. – А ты хочешь мне дать на карманные расходы? – обрадовалась я.

Мама расщедрилась и дала. Видимо, у нее перед приходом старых школьных подруг было очень хорошее настроение.

По дороге на остановку я забежала в небольшой ювелирный магазин, притаившийся между супермаркетом и фитнес-центром, и с интересом уставилась на витрину с серебряными украшениями. Магазинчик хоть и был маленьким, но ассортимент его был особенным, отличающимся от прочего в городе – он был рассчитан на молодое поколение. Магазинчик предлагал очень оригинальные, порой даже странноватые вещи из серебра и белого золота. Неформальный народ частенько отоваривался здесь, потому что имел возможность приобрести очень классные и действительно качественные вещи. Самые разные пирсинги, чокеры, браслеты, цепочки, кольца, серьги, которые не продавались больше нигде в городе, – в этом магазинчике было все, что могло подходить под молодежный современный формат.

Пару раз я покупала себе здесь здоровские вещицы – например, колечко в виде дельфина или серьги в виде скрещенных пиратских костей и гвоздиков, похожих на яблоки – в них я сегодня и была, кстати.

Сегодня я тоже хотела сделать покупку. Но не себе, а Дэну в подарок. У него ведь я забрала кольцо – то самое, тонкое и красивое, которое, забыв вернуть, теперь с удовольствием таскала на большом пальце, а он по эсэмэс сказал мне, что я могу его не возвращать и оставить его у себя. Поэтому мне хотелось купить что-нибудь в подарок Смерчу, что-нибудь взамен. Не знаю уж почему, но очень хотелось сделать ему приятное – чтобы он улыбнулся.

В кармане лежали не только деньги, выделенные на карманные расходы мамой, а также Федькой, который хоть и был братом-балдой, но каждый месяц подкидывал мне некоторую приятную сумму, но и часть денег, заработанных мною прошлым летом и которые я старательно хранила. Получилась вполне хорошая сумма.

Сначала я долго смотрела на подвески – а здесь их было много, а потом все же переключилась на кольца.

«Око за око, кольцо за кольцо, счастье за счастье», – выдал умудренный годами светленький головастик, покачивая непонятно откуда взявшейся белоснежной бородой.

Мужских колец из серебра было много, очень много, и все они были разными: элегантными и готическими, в виде грубых оскаленных черепов и замысловатых фэнтезийных корон, с витыми узорами и кельтскими орнаментами, в форме ангельских крыльев и с рисунком глаз. Перстни-флешки, перстни-часы и перстни-лезвия.

Из всего этого шикарного разнообразия меня тут же покорили готические кольца-когти, кольцо в виде шлема древнегреческого воина и в форме головы наглого Чеширского котэ, а потом в верхнем правом углу витрины на глаза мне вдруг попалось оно. Серебряное, широкое, очень темное кольцо с изображенной на нем стального цвета юркой ящерицей, у которой вместо глаз были угольно-черные блестящие камешки. Ящерица сразу напомнила татушку Дэна и покорила мое сердце. По цене оно тоже вполне подходило.

– Мне нужно вот это кольцо, с ящеркой, – сказала я тут же продавцу-парню с забранными в хвост волосами. Он, только что выпроводивший каких-то двух готов, мигом оказался около меня и взглянул на витрину.

– Оно мужское, – предупредил он меня весело.

– Я знаю, – кивнула я. – Покажите его.

– Вот, держите. – Он вытащил кольцо и протянул его мне. Я повертела украшение, которое с каждой секундой казалось мне все более и более привлекательным, и сказала, что хочу купить его.

– Для молодого человека? – уточнил продавец.

– Ага.

– Классная вещь. Хороший выбор. И гравировка прикольная. Кстати, кольцо не из стали и не из титана, а именно серебряное, только серебро специально почернили. С помощью технологии «финифть». А глаза у ящерки сделаны из агата, – просветили меня. – Вам какой размер нужен?

– Не знаю, – слегка растерялась я, спешно припоминая руку Дэна. – Не помню.

– Вы примерно прикиньте, какой размер, – посоветовал молодой человек. – Оно не регулируется, размер фиксированный. Или позвоните, спросите, какой.

– Это сюрприз, не могу. А, блин, что делать-то?

– Вообще средний размер мужских колец где-то двадцатый. От девятнадцатого до двадцать второго. Но сейчас что-нибудь придумаем, – подмигнул продавец. По ходу у него часто бывали клиенты, не знающие о размерах колец. Он положил на прилавок свою ладонь. – Смотрите, у меня размер восемнадцатый, но у меня пальцы тонковаты.

Я склонилась над его худой рукой с узкой ладонью.

– Ага, у него больше и длиннее пальцы.

– Отлично. – Он вышел из-за прилавка и потащил меня к охраннику – брутальному рокеру в косухе, с безразличным видом стоявшему около входа.

– Вадим, дай лапу, – сказал продавец, – девушка не может размер кольца определить.

Бугай Вадим лениво протянул богатырскую руку вперед, растопырив совсем не маленькие пальцы, украшенные грозными рокерскими печатками.

– У Вадима двадцать четвертый размер, – тут же принялись просвещать слегка обалдевшую от такой заботы меня.

– Тоже не то.

– Ага, – непонятно чему обрадовался длинноволосый продавец. – Эй, парни, – и он, ничуть не тушуясь, позвал трех скейтеров, галдящих около прилавка с женскими украшениями. Их разноцветные доски возлежали около грозного Вадим. – Парни! Помогите девушке выбрать кольцо своему другу!

Скейтеры оказались ребятами прикольными и понимающими. Они по очереди протягивали мне ладони, чтобы я могла прикинуть, похожи ли их пальцы на пальцы Смерчинского. Уж не знаю, что в этом было смешного, но все мы ржали на весь магазин. Новые покупатели – небольшая компания парней и девчонок, заинтересовавшись нашими манипуляциями, тоже приняли участие в акции «Помоги Маше – подбери кольцо Денису».

И хотя я уже слегка опаздывала к подружкам, я все равно хотела выбрать то, что могло подойти Смерчику. И, в общем, остановилась на двадцатом с половиной размере.

– Девушка, – сказал один из скейтеров, – не бойтесь, если с размером прокололись, ему хоть на мизинец налезать должно будет!

– Спасибо, – сказала я, засмеявшись. Я буду носить его кольцо на большом пальце, он мое – на мизинце. И тут до меня дошло! Я чуть не взвыла. У меня же было с собой кольцо Смерча!! А я тут весь магазин заставила на себя работать! Вот же я тупица из тупиц! Зато время хорошо провела и заодно помогла одному из скейтеров подобрать колечко для его девушки, размеры пальцев которой он тоже не знал.

Выйдя из магазина с черной бархатной круглой коробочкой в сумке, перекинутой через плечо, я побежала на остановку и через двадцать минут была в доме у Маринки. Она жила в высоком панельном доме, на последнем, девятом этаже, и из ее окон открывался чудный вид на старый парк с круглым прудом посредине, в котором плавали утки.

– Приперлась, – покачала головой Марина, открыв мне дверь и беря из моих рук большое ведерко с пломбиром. – Как всегда, с опозданием. Но раз притащила мороженко, мамочка тебя прощает.

– Спасибо, ты такая добрая.

Мы втроем расположились на полукруглом диване в большой комнате трехкомнатной квартиры, попивая холодный кофе с молоком и наслаждаясь малиновым пломбиром. Дверь на балкон по случаю жары была открыта и звуковым сопровождением для нас были крики детишек, гуляющих в парке.

Сначала мы с Маринкой насели на Лиду, чтобы она еще раз все нам рассказала про своего подлого Женю, от чего та долго отмахивалась, пожурили ее вновь за то, что она сразу не поделилась своими проблемами с нами, дружно с Мариной придумали кретину, посмевшему бросить нашу подругу, самые разные наказания, а потом незаметно перешли на тему Черри и самой Марины. Оказалось, он настолько сильно запал в ее сердце, что она теперь жаждала снова встретиться с ним и собиралась позвонить ему, чтобы пригласить погулять. Она даже решила сделать это при нас, но, к сожалению, зеленоволосый не взял трубку.

– Ладно, поразвлеклись, и теперь я серьезно хочу поговорить, – сказала вдруг Лида, посмотрев на меня своими темными глазами и нервно постукивая длинными фиолетовыми ногтями по журнальному столику.

– О чем? Я так и не поняла, что ты хочешь.