50 великих книг о пути к истине Вяткин Аркадий

23. Мэри Беккер-Эдди и ее христианская наука

Но кто такая Мэри Беккер-Эдди? Какая-то женщина, какая-то не прекрасная, не увлекательная, не вполне правдивая, не вполне умная, притом еще полу– или на четверть образованная, изолированная анонимная личность без какого – либо унаследованного положения, без денег, без друзей, без связей. Она не опирается ни на какую группу, ни на какую секту; в руках у нее только перо, а в мозгу, в высшей степени посредственном, одна мысль, одна-единственная. С первого же мгновения все против нее: наука, религия, школа, университеты…. Всем этим преградам ей нечего противопоставить, кроме своей твердой, упрямой, почти до глупости упрямой веры в эту самую веру, и единственно благодаря этой маниакальной одержимости она совершает невероятное. Успех ее абсолютно нелогичен.

Стефан Цвейг. «Врачевание и психика»

Известно, что еще Гиппократ указывал на то, что слово обладает лечебным действием. В новое время отечественный психоневролог В.М. Бехтерев в своей книге «Внушение и его роль в общественной жизни» писал о непосредственном воздействии произнесенных слов на здоровье и самочувствие как собеседника, так и самого говорящего. Огромное значение слово имеет, как известно, в политике и в средствах массовой коммуникации. Но совсем особое место в ряду изыскателей методов словесного воздействия занимает американская религиозная подвижница Мэри Беккер-Эдди, о которой сейчас и пойдет речь.

Она родилась в 1821 году в городке Боу штата Нью-Гэмпшир, в США, младшей из шестерых детей в богобоязненной фермерской семье. Уже в раннем возрасте Мэри перенесла почти все детские инфекции и даже во взрослом состоянии находилась в перемежающемся состоянии нездоровья, оказавшим немалое влияние на ее миросозерцание, характер и судьбу. Частые болезни физически слабой и психически неуравновешенной девочки привели к тому, что она не смогла окончить среднюю школу. В возрасте 8 лет после очередного нервного срыва, возникающих у нее часто и по ничтожному поводу, Мэри начала слышать откуда-то извне голоса, звавшие ее по имени, которые потом периодически повторялись на протяжении всей ее жизни.

Несмотря на нездоровье и очевидную неприспособленность к самостоятельному существованию, в 22 года она выходит замуж, но вскоре муж умирает. На последнем месяце беременности она возвращается к родителям, а потом долгое время находится на иждивении у своей сестры. В это время Мэри от нечего делать увлекается месмеризмом (гипнозом), оккультизмом, спиритизмом, интересуется ясновидением. Новорожденного сына она отдает на воспитание чужим людям, ссылаясь на свои недуги. Это не помешало ей выйти замуж во второй раз, а потом и в третий. Трудно сказать, чем она сразила всех своих супругов, тем более, что особой привлекательностью Мэри не обладала. Более того, постоянные нервные припадки, изматывающие ее саму и окружающих, приводили к тому, что лучше всего она чувствовала себя в горизонтальном положении. Для этого родными был изготовлен специальный гамак, в котором Мэри проводила большую часть своего времени и который постоянно раскачивали местные мальчишки, зарабатывая по нескольку центов в час. Удивительнее всего, что Мэри знакомилась с будущими мужьями и выходила замуж, не вставая с этой импровизированной кровати! Ее вторым мужем оказался некий Дэниэл Паттерсон, который был очарован необычайной женственностью и неизвестно откуда взявшимся благородством этой женщины. Впрочем, это не так уж и удивительно – истеричные особы обладают врожденным артистизмом и очень тонко чувствуют настроение своего собеседника. Однако через некоторое время неуравновешенность Мэри, с помощью которой она «доставала» своих родственников, изображая «умирание», стали надоедать и ее новому супругу, который начал подолгу отлучаться из дома, предаваясь сексуальным утехам где-то на стороне. Естественно, такой брак распался, но уже через несколько лет Мэри снова выходит замуж за некоего Гилберта Эдди (от которого потом она и взяла вторую часть своей фамилии), однако и он «счел за благо» умереть через 5 лет супружеской жизни.

Осенью 1862 года Мэри, находясь на перепутье между замужествами, становится пациенткой у доморощенного лекаря Финеаса Квимби, который считал, что немощь и хвори можно вылечить положительным оптимистическим мышлением и правильным отношением к болезни. К этому времени Мэри испробовала уже почти все известные методы, но все зря. И действительно, целительство у Квимби принесло ей некоторое улучшение. Мало того, оно подтолкнуло ее к собственной методике оздоровления.

Следуя советам знахаря, она обратилась к Евангелию, где она прочла о чудесных исцелениях, совершенных Христом. С этого самого момента и начинается создание ею Моральной или Христианской науки.

Зимой 1866 года Мэри неловко повернулась и вывалилась из столь любимого ею гамака, сильно повредив спину. Однако чтение Библии и сопровождающая это вера в целительную силу Бога привела к тому, что она не только вылечилась сама, но и превратилась потом в профессионального целителя, излечивая с помощью слов и молитв, самые разные болезни.

В 1875 году, на основании многолетнего опыта целительства Мэри Беккер-Эдди даже написала книгу «Наука и здоровье», где подробно описала свою методику исцеления, сопроводив изложение наиболее показательными примерами. Проповеди нового учения, которые с энтузиазмом вела сама Мэри, забыв про свои недуги, велись в специально сооруженном для этого храме. Примечательно, что именно с этого времени прежние, изматывающие ее и окружающих нервные припадки прекратились полностью. Напротив, принимая массу страждущих исцеления людей, которые смотрели на нее, как на Бога, Мэри испытывала небывалый подъем сил, которые она объясняла исключительно действием отрытой ею Христианской науки. Но, надо сказать, что причина была не только в этом. Мэри Беккер-Эдди являлась истероидной психопаткой, причем психопатия потом у нее никуда не делась, но только изменила внешнюю мотивацию. Характерное для всех истерических субъектов стремление, чтобы их обожали и выполняли все их малейшие прихоти, в данном случае реализовалось самым благоприятным для ее социальной адаптации образом – она стала объектом постоянного благоговения и почитания. К ее речам прислушивались, ею восхищались, воспринимая каждое произнесенное ею слово как божественное откровение…

Таким образом, Мэри Беккер-Эдди, проявив небывалую для ее прежде плачевного состояния «стахановскую» работоспособность и неутомимость, создала так называемую Церковь христианской науки. Церковь существует и поныне, имея наибольшую популярность среди безнадежно больных людей, от которых отказалась официальная медицина. Любопытно, что тысячи беременных женщин рожали, пользуясь методами Христианской науки, совершенно без боли и примерно стольким же пациентам были проведены массивные полостные операции без всякой анестезии, – и все это за сто лет до Чумака и Кашпировского.

Но, поскольку такие виды лечения были экзотическими не только для того, но и для нашего времени, то наука никогда не признавала ни Мэри Беккер-Эдди, ни ее методов, которым она сама не могла найти иного объяснения кроме веры в Бога. Отвергали ее методы также и иерархи различных христианских конфессий, которые усмотрели в ее проповедях значительные расхождения с текстом Священного Писания, а, следовательно, в силу традиции относили всю Христианскую науку к черной магии и бесовщине.

Так, к примеру, Мэри Беккер-Эдди утверждала, что болезней, как таковых, не существует, что они являются продуктом воображения и, следовательно, заблуждением человечества. Отсюда целитель должен внушать своим пациентам отрицание заболевания и, напротив, веру в Христианскую науку, дающую духовную власть над физическим телом.

Мэри Беккер-Эдди считала, что материя иллюзорна, так же как болезни и смерть. Единственной по-настоящему подлинной реальностью и причиной всего существующего является разум, мысль, дух.

Будучи незнакомой даже с основами буддийской философии она совершенно стихийно пришла к тем же самым выводам…

Эдди убеждала своих поклонников и пациентов в том, что человек может исцелить себя сам, а она и ее ученики только помогают ему в этом. Таким образом, задолго до открытия научных основ современной психотерапии Мэри Беккер-Эдди пришла к аналогичным выводам, причем введенные ею принципы лечения остаются актуальными и по сей день:

1. Прежде всего, начните лечение с чувством, что вы будете делать все возможное для его успешного завершения. Помните, что здоровье надо завоевать.

2. Старайтесь быть добрым все время. Бодрость и оптимизм всегда будут вашим другом. Помните, что ваши мысли играют чрезвычайно важную роль, как в возникновении, так и в излечении болезни. Всякая депрессия, страх, беспокойство и т. п. возникают из-за ослабленного состояния организма. Заменив их противоположными эмоциями – надеждой, смелостью, решительностью и т. д., Вы в значительной степени нейтрализуете вредный эффект, производимый отрицательными эмоциями. Постоянно думайте о том, что благодаря правильному лечению вам становится лучше и лучше, вы становитесь совершенно здоровыми.

3. Будьте уверены, что с улучшением вашего здоровья состояние нервов обязательно улучшится, а Ваши заботы и беспокойства благодаря этому непременно сведутся к минимуму.

4. Очень важно самовнушение. Перед сном представляйте себя таким, каким бы вы хотели себя видеть, и засыпайте с этой картиной. Проснувшись, повторяйте: «Теперь я продолжу мое лечение, которое мне так полезно и которое со временем исцелит меня полностью. Я верю целителю, я знаю, он мне поможет». Такие самовнушения надо повторять изо дня в день. Они принесут больше пользы, чем это подозревает большинство людей.

5. Никогда не забывайте о необходимости свежего воздуха и упражнений на свежем воздухе. Не перенапрягайтесь, но помните, что прогулка пешком по лесу в несколько километров (если вы можете ходить), всегда принесет вам только пользу.

6. Всегда следите за тем, чтобы ваша спальня была хорошо проветрена. Нет ничего хорошего в том, чтобы спать в затхлой атмосфере. Носите как можно меньше нижнего белья. Дополнительно согревать тело надо за счет верхней одежды.

7. Принимайте пищу 3 раза в день. Никогда не «закусывайте» между этими периодами. В такое время пища принесет вам больше вреда, чем пользы. Никогда не ешьте, когда вы переутомлены или перевозбуждены. Никогда не ешьте в спешке. Никогда не спешите после еды. И главное, никогда не переедайте. Всегда лучше недоесть, чем переесть. Но руководствоваться надо своим голосом.

8. Верьте в себя и в лечение. Помните, что естественное лечение вернуло здоровье многим тысячам людей, от которых официальная медицина отказалась, как от «неизлечимых». То же самое может быть и с вами, если только вы будете проводить лечение с терпением, настойчиво и решительно.

И главное. Самое главное. Болезни наши посланы нам за грехи. Дети болеют из-за грехов родителей. Помните это всегда. Исцелить больного можно только в том случае, если он пересмотрел свою жизнь, поступки и мысли. Несите добро людям, и оно вернется Вам сторицей.

24. Даниэль Хоум – летающий медиум

Деятельность Хоума, ставшая подтверждением могущества невидимых сил и окончательным ответом материализму в современном его понимании, имела очень большое значение. Он подтвердил существование так называемых «чудес», ставивших в тупик многих честных мыслителей, подтвердил истинность исторических преданий. Миллионы душ, охваченных мучительными духовными исканиями, требовали доказательств того, что нас окружает не мёртвая пустота, что существуют силы, недоступные нашему восприятию, что человеческое «я» – не просто продукт деятельности нервных клеток и что те, кто умер, продолжают своё вечное существование…

Способности Хоума подверглись исследованиям настолько большого числа известных экспериментаторов, и были продемонстрированы столь явственно, что ни один разумный человек не может в них сомневаться»

Артур Конан Дойль. «История спиритизма. Жизненный путь Д. Д. Хоума»

Хоум Даниэль Данглас – великий шотландский медиум XIX века. В состоянии транса он обладал способностью телекинеза, левитации, целительства, не получал ожогов от раскаленных предметов, которые он брал в руки, мог изменять свой рост и вес, свободно общался с сущностями из запредельного мира. В отличие от других медиумов все свои сеансы Хоум проводил при свете и был многократно обследован различными учеными того времени, которые, хотя и не смогли установить, как он это все делает, но, в то же время, не могли обвинить его в жульничестве или подлоге.

Подлинная биография детских лет уникума, родившегося в деревне, неподалеку от Эдинбурга, неизвестна. Предполагают, что он являлся незаконнорожденным сыном некоего графа. В 9-летнем возрасте Даниэль по неизвестной причине был усыновлен своей тетей, после чего переехал вместе с ней в США. Уже в 13 лет он проявил парапсихические способности, по-видимому, унаследовав их от своей матери, которая иногда могла предсказывать будущее. Так, например, он договорился со своим приятелем, что тот из них, который умрет первым, явится к другому, кто остался в живых. Через несколько лет Даниэль вместе с тетушкой переехал в другой штат и почти забыл о своем договоре, как вдруг вечером его посетило призрачное видение друга. Даниэль догадался, что его прежний приятель умер и сказал об этом тете, а через несколько дней им пришло письмо, подтверждавшее эту догадку. Во второй раз он точно так же увидел призрак своей родной матери и понял, что она умерла. Вскоре в присутствии Хоума начинали спонтанно двигаться столы и другая мебель, раздавались непонятные щелчки и стуки. Тетушка, будучи глубоко верующей, не могла долго терпеть этого и выгнала Даниэля из дома, заявив, что он посланец дьявола и страдает одержимостью.

Он нашел покровительство у своих знакомых и последующие несколько лет переезжал с ними из одного города в другой. Его экстрасенсорные способности нарастали и крепли, проявляясь в том, что он мог беседовать с духами умерших, которых легко вызывал по просьбам окружающих. В отличие от других медиумов, среди которых было немало шарлатанов, он производил спиритические сеансы при ярком дневном свете. Уже одно это говорит о большой психической силе молодого Хоума, что не могли позволить себе его конкуренты по профессии. Но поскольку все последствия спиритических сеансов в ту поры были исследованы мало, а Даниэль не щадил себя, проводя по нескольку сеансов в день, то и его здоровье оказалось сильно подорванным. Несмотря на это он продолжал проводить наряду с заклинанием духов опыты, как сказали бы сейчас, экстрасенсорной диагностики и целительства, получая неплохие результаты. Воодушевленный успехами, он начал даже изучать медицину, но от этой затеи вскоре пришлось отказаться. Вернувшись по совету медиков из Нью-Йорка в Ливерпуль, он тяжело заболел. Врачи поставили ему диагноз туберкулез и заявили, что во влажном и холодном климате Англии жить ему осталось не более нескольких месяцев, но они ошиблись. Несмотря на то, что у него удалили часть легкого, пораженного чахоткой, он прожил хотя и не слишком большую, но полную впечатлений жизнь.

Из всех чудес, которые Хоум демонстрировал людям, продление собственной жизни оказалось самым впечатляющим.

Добавим, что в викторианскую эпоху в Великобритании, да и во всем мире не существовало препаратов, воздействующих на туберкулез, и этот диагноз являлся, фактически, приговором. Однако Хоум нашел в себе силы победить болезнь. Более того, он продолжил свою деятельность, как тогда говорили, физического медиума, причем делал это совершенно бесплатно. Исключение представляли подарки, а иногда очень дорогие, которые ему подносили правящие монархи и члены их семей, поскольку отказ мог восприниматься ими как оскорбление. Он заявлял тогда: «Я послан с миссией доказать бессмертие духа, но она несовместима с коммерцией».

В отличие от большинства современных ему спиритов, включая Е. Блаватскую, А. Кардека и других, он не стремился, хотя и имел все возможности, основать новое учение. Известно, что большинство проделанных им опытов в точности повторяли чудеса, демонстрируемые Иисусом Христом. Видимо поэтому духовенство считало кощунственным их повторение обыкновенным человеком, хотя и очень одаренным психически, в один голос заявляя, что он берет силы не от Бога, а от дьявола…

Хоум был знаком практически со всеми монархами Европы, которые охотно покровительствовали ему и его близким родственникам, но это не вызывало у него спеси или гордости. Он оставался, как и прежде, скромным и застенчивым человеком с деликатными манерами. Хоум говорил: «Я обладаю определенными способностями, но сам я не имею власти над запредельными силами. И не я использую их, а они меня. А я являюсь только инструментом»… Но, поскольку в «старой и доброй Англии» материалистически настроенные ученые оказывались, как и церковники, негативно настроенными к спиритизму, Хоум старался не называть имена тех, кто положительно отзывался о его опытах, чтобы не компрометировать этих лиц, среди которых были высокопоставленные, в том числе и коронованные особы.

Как проходила демонстрация опытов Хоума? В большинстве случаев, как и у многих медиумов, все начиналось со стуков, скрипов и раскачивания мебели. После этого столы и стулья начинали самопроизвольно передвигаться и даже взмывать вверх, а посетители сеанса ощущать на своем теле прикосновения невидимых существ. Вслед за этим в воздухе начинали появляться чьи-то светящиеся ладони и руки по локоть. Известный в то время исследователь паранормального Уильям Крукс по этому случаю писал: «Одну такую материализованную Хоумом руку я некоторое время держал в своих ладонях. Первоначально она казалась мне вполне материальной, теплой на ощупь и живо отвечающей на рукопожатие, но потом рука начала размягчаться подобно глине, превратилась в пар и просто выпала из моей крепко сжатой ладони»…

Особенный восторг у зрителей вызывала способность Хоума погружать свои руки в огонь камина и доставать оттуда горячий уголь внушительных размеров.

Хоум дул на этот кусок, и уголь становился раскаленным добела. Никаких ожогов он при этом не получал и не чувствовал боли.

Другая удивительная способность, которой не владели другие медиумы, это увеличение роста Хоума во время сеанса на целых 15 сантиметров. Поначалу было такое впечатление, что Хоум становится на цыпочки. Однако посетители видели его в полный рост и могли убедиться, что это не так.

Всех поражал и эксперимент с аккордеоном, который играл сам по себе, вернее, это делал дух, вызываемый Хоумом. Для вящей убедительности аккордеон запирали в металлическую клетку, чтобы исключить физический контакт с медиумом. Хоум садился рядом и мысленно приказывал ему играть одну из популярных мелодий, что тотчас и следовало…

В то же время русский химик Бутлеров, являющийся шурином Хоума, предпринял первое научное исследование его феноменов. Так, например, анализируя излюбленный опыт Хоума по левитации стола, Бутлеров тщательно измерял его вес до, во время и после окончания опыта. И вот, что оказалось. Стол до эксперимента весил 45 кг, а когда Хоум едва прикасался к нему, то его вес уменьшался сразу на 14 кг. Потом Хоум «приказывал» столу стать настолько тяжелым, что присутствующие не могли сдвинуть его с места. Почти сразу после этого Хоум уменьшал вес стола почти до нуля, и он взмывал вверх как птичка.

Но самыми поразительными были опыты Хоума по левитации. Эти эксперименты проводились в присутствии достойных людей, свидетельствам которых можно было доверять. Вообще, надо признать, что левитация – очень сложный и редкий феномен, требующий большой психической силы и внутреннего напряжения медиума, хотя для присутствующих она выглядит легко и просто.

Вот как описывает эти полеты английский исследователь У. Крукс: «Как-то Хоум отделился от присутствующих в комнате и, постояв немного молча, вдруг заявил, что он сейчас всплывет вверх. Все видели, как медиум очень медленно и плавно оторвался от пола и завис на высоте нескольких сантиметров, а потом так же медленно опустился. В другой раз, когда Хоум снова взмыл в воздух, я провел руками вокруг его тела в поисках невидимых глазу веревок или шнуров, которые могли бы поднимать и удерживать Хоума в таком положении, но ничего не нашел. Несколько раз я наблюдал, как Хоум взлетал вверх вместе со стулом, на котором он сидел. Гораздо реже, но также случалось, что вместе с Хоумом взлетали вверх и сидящие рядом люди. Сообщается, что Хоум за все время своей спиритической деятельности левитировал не одну сотню раз. Так, например, в 1868 году несколько высокопоставленных гостей наблюдали к своему удивлению и ужасу, как Хоум, находясь в состоянии транса, в горизонтальном положении вылетел из окна спальни, пролетел над улицей на высоте нескольких этажей, а потом целым и невредимым вернулся в комнату через другое окно.

В 1874 году Хоум впервые побывал в России, поразив своими материализациями присутствующих на сеансах ученых и членов царской семьи. Во время его сеанса фортепьяно играло само по себе, драгоценный браслет самопроизвольно снялся с запястья императрицы и, испуская радужные лучи, неторопливо кружился у нее над головой. По просьбе венценосной четы «из воздуха» появлялись бумажные листы с монаршими водяными знаками, на которых стояли подлинные автографы Екатерины II и Павла I. Там же во время одного из балов он познакомился со своей будущей женой из аристократической семьи, но через четыре года их совместной жизни его жена заболела туберкулезом и умерла. Через несколько лет Хоум женился во второй раз, и снова его женой оказалась русская. Хоум решил, что это знак свыше и принял православие.

В возрасте 38 лет Хоум прекратил свою деятельность из-за резкого ухудшения здоровья, причиной которой явилось бесконтрольное и хаотичное вызывание духов. На часто повторяющихся спиритических сеансах медиум терял массу психической энергии, которая не восполнялась. Но тогда об этом знали мало, а поэтому Хоум связывал ухудшение здоровья с другими причинами. Если бы Хоум совершал перерывы, делал специальные упражнения из практики йогов по набору психической энергии или просто отдыхал на природе, то он прожил бы дольше. Однако он трудился до полного изнеможения, что и свело его в могилу. Хоум скоропостижно скончался и был похоронен на кладбище Сен-Жермен в июне 1886 года по православному обряду. На его могильной плите была высечена лишь одна надпись: «До следующей встречи с духами».

За всю жизнь, несмотря на многочисленные проверки дотошными и скептически настроенными исследователями, он ни разу не был уличен в мошенничестве, получив еще при жизни репутацию великого медиума всех времен и народов.

25. Духовные искания и мистицизм Николая Гоголя

Находясь в полном присутствии памяти и здравого рассудка, излагаю здесь мою последнюю волю.

I. Завещаю тела моего не погребать по тех пор, пока не покажутся явные признаки разложения. Упоминаю об этом потому, что уже во время самой болезни находили на меня минуты жизненного онемения, сердце и пульс переставали биться.

II. Завещаю не ставить надо мною никакого памятника и не помышлять о таком пустяке, христианина недостойном.

III. Завещаю вообще никому не оплакивать меня, и грех себе возьмет на душу тот, кто станет почитать смерть мою какой-нибудь значительной или всеобщей утратой.

V. Завещаю по смерти моей не спешить ни хвалой, ни осужденьем моих произведений в публичных листах и журналах: все будет так же пристрастно, как и при жизни. В сочинениях моих гораздо больше того, что нужно осудить, нежели того, что заслуживает хвалу. Все нападения на них были в основания более или менее справедливы.

Н.В. Гоголь. «Выбранные места из переписки с друзьями

О великом русском писателе Н.В. Гоголе написано так много, что нет нужды пересказывать все заново. Остановимся только на одной особенности этого всеми признанного гения, чтобы показать его противоречивую натуру – его духовных исканиях и мистицизме, которым пронизаны не только многие его произведения, но даже и вся его жизнь, а также, если можно так выразиться, и посмертное существование писателя.

Гоголь родился 20 марта 1809 года в семье малороссийского помещика средней руки. Считается, что многие черты своего характера он получил от матери – женщины мнительной и суеверной, которые были усилены ее рассказами маленькому Коле о ведьмах, чертях, русалках и прочей нечисти, которыми был наполнен фольклор тогдашней Украины. Впоследствии все это отразилось в творчестве писателя. Нетрудно заметить, что мистицизмом пронизаны не только «Петербургские повести» Гоголя, но и его страшноватые рассказы на малороссийскую тему.

По сути, он явился одним из первых в России, пишущим в жанре хоррор. Говорят, что знаменитый ныне Стивен Кинг, прочитав «Вий» Гоголя, заявил: «Мне до этого парня еще далеко…»

Добавим, что даже вполне реалистические произведения Гоголя, не относящиеся к разряду ужастиков, часто заканчивались смертью главных героев или выдерживались в минорных тонах. Можно отметить, что мрачноватость в его повестях постепенно, по времени их написания, возрастает. Если в «Пропавшей грамоте» или «Ночи перед Рождеством» нечистая сила показана в нелепом и смешном виде, то в «Страшной мести» или «Вие» юмор уступает место ужасу. Все это в полной мере соответствовало изменению характера самого писателя с годами, который в молодости был полон жизненных устремлений и оптимизма, тогда как в зрелости в нем преобладали пессимизм и мысли о смерти.

Мать Гоголя с рождения окружала сына обожанием, что впоследствии укоренилось в нем в виде представлений о себе, как о выдающейся личности, возвышающейся над остальными. Все это самым парадоксальным образом сочеталось с его хлипким здоровьем и постоянными страхами смерти, страшного суда и адских мук, переживаемых грешниками. Смерть младшего брата Ивана, а также кончина отца также внесли свою лепту в негативное душевное состояние будущего писателя. А когда он поступил в Нежинскую гимназию, то, поначалу всего боялся, держался особняком, был рассеян, неряшлив, нерадив и нерасторопен в учебе и не отличался прилежанием. Никто тогда не думал, что этот самолюбивый и замкнутый юноша станет когда-нибудь великим писателем. Единственный педагог, учитель латинского языка, оставил о юном Гоголе свои воспоминания, среди которых была и такая уничижительная характеристика: «Он учился у меня три года и ничему не научился…».

Гоголь и вправду не мог хорошо учиться, поскольку науки его не интересовали, да и сама тогдашняя система обучения была основана на обыкновенной зубрежке, к которой он испытывал только отвращение. Поначалу и товарищи его недолюбливали, подтрунивая над нелюдимым учеником, дав ему прозвище – «таинственный карла»… Он был необщителен, однако удивительно наблюдателен и остёр на язык, потрясающе изображая речь и манеру учителей, чем часто выводил их из себя, но веселил товарищей.

В душе Гоголь сравнивал себя с Чайльд-Гарольдом – героем произведения Байрона, который был не удовлетворен жизнью, считая себя выдающейся, но одинокой и неоцененной обществом личностью.

Примечательно, что и позже, вплоть до конца своих дней Гоголь не любил физических упражнений, не интересовался женщинами, не играл в азартные игры, не увлекался спиртным и вообще пренебрегал земными радостями, свойственными его кругу, предпочитая духовную жизнь, которая, правда, не всегда оказывалась для него отрадной.

В 1828 году по окончании гимназии он вместе со своим другом, А.С. Данилевским, едет в Петербург, чтобы попытаться сделать там карьеру на пользу обществу, имея обо всем этом самое смутное и наивное представление. Однако северная столица не оправдывает его ожиданий. Он немедленно ощущает ее бесчеловечный, механический характер – все то, что позднее он отразит в своих «Петербургских повестях». Вместо того, чтобы увидеть в других честное служение на благо общества, он встречает «людишек», переполненных угодничеством и шкурными мыслями. Он буквально бедствует, вливаясь в толпу «акакиев акакиевичей», ведущих полунищенский образ жизни. Еще одно разочарование молодой Гоголь получил, когда его не взяли в актеры, о чем он мечтал еще во время учебы в Нежине, когда играл в любительских спектаклях. Издав на свои деньги стихотворную поэму «Ганс Кюхельгартен», которую никто не покупал, он окончательно разуверился в успехе, когда прочитал в качестве рецензии всего одну холодную заметку, что данную писанину лучше держать под сукном и никому не показывать. Отчаявшись, Гоголь скупает все экземпляры своей книги и сжигает их точно так же, как позднее он поступит со вторым томом «Мертвых душ»…

Примечательно, что почти сразу по приезду в Петербург именно с этой рукописью он пытался посетить Пушкина на его квартире. Однако слуга поэта, не впустив его далее порога, сумрачно ответил, что барин изволят почивать и принять не могут. Гоголь робко поинтересовался – не работал ли барин всю ночь? На что получил смутивший его ответ – как же, всю ночь в картишки играл. Но если бы Пушкин прочел его опус, то, без сомнения, мог разнести рукопись молодого писателя в пух и прах.

Через некоторое время Гоголь, поняв бесперспективность своего продвижения на чиновничьей службе, по протекции поэта Жуковского устраивается сначала в Патриотический институт, а потом и в Санкт-Петербургский университет, где читает лекции по древней истории. Однако и на этом поприще он терпит фиаско. Лекции его скучны и не интересны не только студентам, но и ему самому, а поэтому вскоре он увольняется и в поисках жизненного пути выезжает за рубеж, путешествуя по разным городам и странам.

Позже он объяснял свои неоднократные вояжи за пределы России тем, что сам Бог указал ему путь на чужбину или даже ссылался на неразделенную любовь, которая у него была только в виде инфантильных фантазий.

В сущности, он бежал от самого себя, от своей, как он считал, неустроенности в жизни, несмотря на то, что он уже являлся признанным автором нескольких произведений.

К этому времени в Петербурге им были написаны «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Петербургские повести», «Ревизор» и «Миргород», а, будучи за границей, он закончил и свою знаменитую поэму «Мертвые души»…

По сути, Гоголь был весь соткан из парадоксов. Зигмунд Фрейд сказал бы, что высокий литературный талант этого писателя порожден исключительно его неудовлетворенной сексуальностью. Известно также, что еще раньше итальянский психиатр Чезаре Ломброзо в своей книге «Гениальность и помешательство» упомянул случай Гоголя, как ярчайший пример того, что между гением и болезнью существует причинная связь.

Гоголь вообще отличался различными причудами. Например, он испытывал неловкость в присутствии незнакомых людей и боялся грозы. Необычным оказывалось также его увлечение кулинарией и рукоделием. К странностям Гоголя относится и его болезненная мнительность, парадоксально сочетающаяся с чувством превосходства над другими, религиозность и вера в языческие темные силы, насмешливое отношение к действительности, сочетающееся с унынием и устрашающими видениями. Он вполне реально ощущал вмешательство демонических сил в жизнь человека, считал женщин причиной греховности, никогда не был женат, сжег второй том «Мертвых душ» и не имел собственного дома…

Известно, что еще в молодые годы его начали одолевать приступы меланхолии, сочетающиеся с резким снижением аппетита, катастрофическим похуданием и болями в различных частях тела, которые перемежались периодами повышенного настроения, чрезмерным чревоугодием и желанием бурной деятельности. Это были моменты, когда его депрессия и мнительность мгновенно исчезали. Он вновь начинал чувствовать себя здоровым и юношески свежим.

Позднее, будучи в Италии, он, по-видимому, перенес малярию, завершившуюся энцефалитом, осложнившим его и без того бедственное душевное состояние. Именно после Италии у Гоголя стали возникать обмороки, заканчивающиеся продолжительным болезненным сном. Писатель начал бояться, что он умрет, или, хуже того, что во время одного такого припадка его примут за мертвого и похоронят. А поэтому более десяти последующих лет он не ложился в постель, предпочитая дремать, сидя в кресле.

Хуже всего, что с годами периоды оптимизма, сопровождаемые жаждой деятельности и культом еды, стали все короче, а потом и вовсе исчезли. В последние годы жизни Гоголь находился в постоянно подавленном настроении, отягощенном болезненной мнительностью, что все сделанное им ранее является серьезной ошибкой.

В попытках улучшить свое душевное состояние Гоголь посещал монастыри, подолгу молился, постился, но все напрасно.

Будучи в Иерусалиме у Гроба Господня Гоголь не ощутил никакого благоговения, кроме сердечного холода, в итоге решив, что он настолько закоренелый грешник, которого уже ничто не исправит. Он даже решает уйти в монастырь и стать монахом, но монашество не состоялось. Усугубили его положение и многочасовые беседы с протоиереем Матфеем Константиновским, религиозным фанатиком, бывшим для Гоголя абсолютным духовным авторитетом, которого сейчас, спустя полтора столетия, можно назвать злым гением писателя. Именно Матфей постоянно внушал Гоголю не только его греховность, устрашая его смертью и муками ада, но и понуждал отречься от Пушкина, которого Гоголь очень высоко ценил, отказаться от литературного творчества и уничтожить уже написанный второй том «Мертвых душ». По словам очевидцев одна из бесед священника и писателя закончилась тем, что Гоголь закричал: «Довольно!.. Оставьте!.. Не могу долее слушать!.. Слишком страшно!..»

Многочасовые беседы с духовным лицом, а также смерть от тифа жены его приятеля Екатерины Хомятовой, дали свои негативные плоды – Гоголь отказался от литературного творчества и читал только книги духовного содержания. Удрученный и подавленный мыслями о своей греховности, он назначил себе суровую аскезу, начав говеть за неделю до Великого поста. Мало того, он и спать старался поменьше, хотя это никоим образом не укладывалось в православную догматику. Он окончательно ослабел, а потом слег и уже не поднимался до самой смерти…

В одну из ночей Гоголю почудилось, что он уже умер и находится в аду. Он дико закричал, разбудил слугу и, убедившись, что он еще жив, отправил его за священником. Но батюшка, увидев больного хотя и на шатающихся, но на ногах, уговорил его подождать с причащением. Случаем заинтересовался и митрополит Филарет, который попросил писателя подчиняться врачам, сказав, что это не является греховным, но находящийся в прострации Гоголь проигнорировал увещевания церковного иерарха. Он целыми днями сидел в своем кресле, не умываясь и не причесываясь, ел очень мало, а через несколько дней заявил, что он вообще отказывается от еды.

Спустя некоторое время у постели писателя был собран консилиум медицинских светил. После осмотра было назначено лечение. Больного насильно посадили в горячую ванну, а голову начали обливать ледяной водой. Считалось, что это помогает при «менингите» и «остром малокровии мозга», которые у него нашли. После процедуры Гоголя долго бил озноб, но писателя силой держали без одежды. Затем приставили к его носу восемь пиявок, которые вызвали кровотечение. Гоголь пытался противиться экзекуции, но силы были явно неравными.

В наши дни, проведя ретроспективный анализ, медики пришли к выводу, что писатель страдал алиментарной дистрофией и падением сердечно-сосудистой деятельности на фоне затяжной депрессивной фазы маниакально-депрессивного психоза. Тогдашние врачи откровенно заблуждались, назначив лечение, которое только причинило писателю лишние страдания и ускорило его смерть.

Примечательно, что еще 1845 году, за семь лет до смерти, Гоголь пишет свое духовное завещание в качестве начальной главы своей книги «Выбранные места из переписки с друзьями», где самым первым пунктом являются следующие слова: «Завещаю тела моего не погребать до тех пор, пока не покажутся явные признаки разложения…». Однако это не было сделано. Причиной явилась свирепствовавшая в те годы холера, и Гоголя похоронили в тот же день, когда он умер. В 1931 году останки Гоголя решили перезахоронить, то при вскрытии гроба обнаружили, что труп лежит на боку в скрюченном положении, причем шелковая обшивка внутри гроба расцарапана, как будто он хотел выбраться наружу…

Гоголь не знал покоя при жизни – не знал он его и после смерти. 31 мая 1931 года прах писателя перенесли с ликвидируемого погоста Данилова монастыря в Москве на Новодевичье кладбище. При вскрытии истлевшей домовины и перемещения останков в новый гроб оказалось, что у писателя… нет головы. Куда девался череп Гоголя, до сих пор остается загадкой. Мало того, присутствующие во время эксгумации писатели Владимир Лидин и Всеволод Иванов «прихватили» в качестве сувениров хорошо сохранившийся кусок сюртука Гоголя и его ребро, а наблюдающие за этим комсомольские работники – берцовую кость и башмаки писателя.

26. Лев Толстой и философия непротивления

Жизнь, по учению христианскому, есть движение к божескому совершенству. Ни одно состояние по этому учению не может быть выше или ниже другого. Всякое состояние, по этому учению, есть только известная, сама по себе безразличная ступень к недостижимому совершенству и потому само по себе не составляет ни большей, ни меньшей степени жизни… И потому-то для этого учения не может быть правил, обязательных для исполнения. Человек, стоящий на низшей ступени, подвигаясь к совершенству, живет нравственнее, лучше, более исполняет учение, чем человек, стоящий на гораздо более высокой ступени нравственности, но не подвигающийся к совершенству.

Л.Н. Толстой. «Царство Божие внутри нас»

Лев Николаевич Толстой известен миру как великий писатель и мыслитель. Его философская концепция непротивления возникла не сразу, а после многих лет жизненных испытаний, заблуждений, колебаний и размышлений. Учение Толстого возникло, разумеется, не на пустом месте, поскольку еще раньше появились квакеры в Англии и духоборы в России с близкими взглядами. Впоследствии Толстой познакомился с опытом европейских вегетарианцев и с основами индийской философии, многое позаимствовав и от них. Все это впоследствии неоднократно переосмысливалось писателем, оформившись в систему непротивления или толстовства.

Л.Н. Толстой родился 28 августа 1828 года в имении Ясная Поляна вблизи Тулы, где и провел большую часть своей жизни. Получив приличное домашнее образование, он поступил в Казанский университет, однако в связи с неуспеваемостью, порожденной в том числе и захватившей его бурной светской жизнью, он запустил учебу и вынужден был уйти из университета, о чем, правда, никогда не жалел. Некоторое время он проводит в своем имении, пытаясь улучшить жизнь крепостных крестьян, но, поняв бесперспективность этой затеи, бросает все и уезжает в Петербург. Рассчитывая сдать экстерном экзамен на кандидата прав, он в то же время снова не мог удержаться от пороков «золотой молодежи» того времени, проводя дни и ночи в кутежах, попойках, игре в карты. По-видимому, у него, как и у его современника и собрата по перу Ф.М. Достоевского, вскоре возникла игровая зависимость, что создавало и серьезные финансовые проблемы.

В семье на него уже махнули рукой и начали считать «самым пустяшным малым». Но, в конце-концов, он собирает волю в кулак и весной 1851 года уезжает на Кавказ в действующую армию, чтобы таким образом оборвать дурные связи и рассчитаться с карточными долгами. Вскоре, сдав экзамен на должность, Толстой становится офицером, участвует в войне с горцами и в Крымской кампании, после чего вновь возвращается в Петербург. Но там снова долго не удерживается и с головой окунается в полубогемную жизнь с той же игрой в карты, кутежами с цыганами и беспорядочными связями с различными женщинами. Однако именно все эти годы, где разгулы чередовались с мучительными размышлениями о смысле жизни, напряженным самобичеванием и попытками борьбы с самим собой, Толстой отражал в своем дневнике, который потом вел в течение всей своей жизни. Добавим, что писатель не раз менял свои взгляды, подчас диаметральным образом.

А однажды он даже заявил, что его идеалом является «сжечь все, чему поклонялся, поклониться всему, что сжигал».

Литературной деятельностью Л.Н. Толстой занялся еще во время службы в армии, написав одну за другой повести «Детство», «Отрочество» и «Юность», а также «Севастопольские рассказы». Крупные литературные произведения – «Война и мир», «Анна Каренина» и «Воскресение» будут написаны гораздо позже. Однако уже по первым сочинительским опытам было видно, что в России появился еще один талантливый писатель…

Следует отметить, что в более поздние годы сам Лев Толстой главным в своем творчестве считал не эти повести и романы, а религиозно-философские очерки – «Исследование догматического богословия», «В чем моя вера?», «Царство Божие внутри нас» и др. Так, например, 6 декабря 1908 года Толстой сделал запись в своем дневнике: «Люди любят меня за те пустяки – “Война и мир” и т. п., которые им кажутся очень важными». А когда летом 1909 года один из почитателей его литературного таланта приехал в Ясную Поляну, чтобы выразить свой восторг и восхищение от «Войны и мира» и «Анны Карениной», то Толстой с пренебрежением ему ответил: «Это все равно, что к Эдисону кто-нибудь пришел и сказал бы: “Я очень уважаю вас за то, что вы хорошо танцуете мазурку…” Я приписываю значение совсем другим своим книгам…»

Не случайно некоторые критики последнего этапа писательской деятельности Толстого сетуют на то, что художественная сила этого мэтра русской литературы порядком пострадала от преобладания в нем духоборческих интересов, что творчество только для того стало нужным Толстому, чтобы в популярной форме изложить свои религиозные взгляд.

Одновременно с литературной деятельностью он продолжает искания в духовной области. Чтобы найти ответ на мучавшие его вопросы, Толстой берется за изучение христианского учения, начиная с его истоков. С этой целью он во множестве читает богословские трактаты, ведет длительные беседы со святыми старцами, посещает монастыри. А для того, чтобы постичь учение в «чистом» виде, изучает иврит и древнегреческий языки.

Вместе с тем Толстой живо интересуется деятельностью различных христианских сект и ересей, а также пытается постичь духовную суть ислама, иудаизма, традиционных индийских верований. И все это наряду с интересами к философии и различным наукам.

Постепенно его поиски приводят к выводу о необходимости упрощения и даже вульгаризации внешней жизни, близкой к тому, как живут крестьяне, от зари до зари занимающиеся земледельческим трудом. Раз за разом он отказывается от модной одежды и изысканных блюд, много занимается простыми деревенскими работами, одевается в рубище и становится вегетарианцем. А в конце жизни он передает своей многочисленной семье право на владение всем его состоянием и отказывается от прав литературной собственности. Но и этого ему кажется мало, и Толстой начинает пропагандировать свои воззрения и отрицать все формы государственной, политической и религиозной жизни.

Осенью 1882 года за графом Толстым устанавливается тайный надзор со стороны полиции для определения характера его отношений с духоборами, являющимися врагами государства, поскольку они в полном соответствии с взглядами писателя отказывались служить в армии.

Толстой, как и многие молодые люди его круга поначалу был равнодушен к религии, однако, как известно, в зрелые годы в нем произошел коренной перелом. Он начал интересоваться духовными и нравственными вопросами православия, а при доскональном изучении был во многом не согласен с тем, как они трактуются церковью. В свою очередь, церковные власти считали, что Толстой проповедует искаженную версию самого Христа, в котором он видит не Сына Божия, а только учителя морали, хотя и великого. Но больше всего их задевало то, что в своих выступлениях Толстой противопоставляет христианство церковности, чего они никак не могли допустить.

Сам же Толстой, соглашаясь с тем, что написано в Священном Писании, обвинял священников во лжи и невежестве – дескать, прикрываясь строками из Евангелия и под видом совершения каких-то таинств, они нагло обирают и обманывают народ, которому и так нелегко живется.

Другими словами, здесь Толстой выступает точно так же, как Христос, обличающий фарисеев.

Многих удивляло, что Толстой, будучи от природы очень добрым и отзывчивым человеком, когда речь заходила о православной церкви, внезапно впадал в ярость, совершенно забывая, что верующие и священники тоже люди, и дерзкие слова, сказанные в их адрес, глубоко ранят душу.

В результате в сентябре 1901 года Синод, потратив немало сил на попытки примирения и склонения писателя к отказу от еретических взглядов, официально объявил ему анафему. В своем ответе православным иерархам Толстой написал: «То, что я отрёкся от церкви, называющей себя православной, это совершенно справедливо. Но отрёкся я от неё не потому, что я восстал на Господа, а напротив, только потому, что всеми силами души желал служить ему». Примечательно, что определение Синода в отношении великого писателя считал правильным и еще один человек, признать которого в каких-либо симпатиях к православию и церкви, совершенно невозможно, – это В.И. Ленин…

Толстой активно выступал против любого государства, как оружия насилия, был убежденным противником национализма и милитаризма, а также выступал и против патриотизма, т. е. был, говоря нашим языком, убежденным космополитом. Он считал, что отторжение принуждения, на котором держится современная цивилизация, возможно только за счет непротивления злу насилием, абсолютного отказа от какой-либо борьбы и улучшением нравственности с воспитанием в народе идей всеобщей любви…

В конце жизни обострились конфликты Толстого и с членами его семьи. Толстой не мог изменить жизнь своих близких сообразно своим убеждениям, а они не хотели жить по его принципам. Особенно негодовала жена Толстого, Софья Андреевна, когда за год до смерти ее муж отказался от гонораров за свои романы, да и вообще от права собственности на их издание. Ее доводы, разумеется, имели свой резон – ведь вместо того, чтобы завещать эти деньги своим многочисленным отпрыскам Толстой отдал их для того, чтобы обогатить издателей. А многочисленные выступления писателя против церкви и правительства его жену просто пугали.

– Ты дождешься, что тебя на веревке поведут в тюрьму! – говорила Софья Андреевна.

– Этого мне только и надо, – спокойно отвечал ей Лев Николаевич.

Сложившаяся ситуация привела к разладу в семье Толстых. Прежней любви и согласия между супругами уже не было, да и физическая любовь с годами тоже ушла. И если Софья Андреевна думала о материальном будущем своих детей, то Толстой стремился раздать все и стать странником. Нескончаемые ссоры тяготили Толстого и лишали душевного равновесия его жену, которая сделала несколько демонстративных попыток самоубийства, а потом носила с собой склянку с опиумом, шантажируя своего мужа тем, что она наложит на себя руки.

Истерические спектакли супруги, а также ее попытки рыться в его бумагах, чтобы отыскать якобы тайное завещание, положили конец терпению Толстого. Восьмидесятидвухлетний старец, собрав минимум вещей, скрытно бежал из дома в неизвестном направлении. Символично, но уход Толстого из семьи вместе с тем стал и уходом из его жизни, поскольку в дороге он простудился и умер на станции Астапово, нынешней Липецкой области.

10 ноября 1910 года Л.Н. Толстой, согласно его завещанию, был похоронен в лесу, на краю оврага возле имения Ясная Поляна, где в детстве вместе со своим старшим братом Николаем они искали зарытую здесь «зеленую палочку», приносящую людям счастье. Как завещал покойный, при похоронах никаких обрядов не производили, а над скромным могильным холмом до сих пор нет ни креста, ни какого другого памятника…

27. Николай II – заложник пророчества

…Я питаю твердую, абсолютную уверенность, что судьба России, моя собственная судьба и судьба моей семьи находятся в руке Бога, поставившего меня на то место, где я нахожусь. Что бы ни случилось, я склоняюсь перед Его волей, с сознанием того, что у меня никогда не было иной мысли, чем служить стране, которую Он мне вверил.

Николай II, император всероссийский. «Царь Николай II и новые мученики: пророчества, чудеса, открытия и молитвы. Документы»

Николай II – последний российский император, царствование которого завершилось тягчайшими для страны последствиями: двумя революциями с ликвидацией монархии, гражданской войной и установлением жестокого коммунистического режима. Примечательно, что сам император неоднократно получал пророчества такого содержания, пытался бороться с наваждением, но у него ничего не вышло – злой рок висел над династией Романовых и всей Россией в целом…

Свое первое пророчество он услышал еще в 1891 году во время поездки в Японию. Наследник престола посетил известного в Японии слепого буддийского монаха-предсказателя по имени Теракуто. Тот поведал будущему царю следующее: «Опасность витает над твоей головой, но смерть отступит, и трость будет сильнее меча, и трость засияет блеском. Два венца суждены тебе – земной и небесный: Великие скорби и потрясения ждут тебя и страну твою. Ты будешь бороться за всех, и все будут против тебя. На краю бездны цветут красивые цветы, дети рвутся к цветам и падают в бездну, если не слушают предупреждений отца. Ты принесешь жертву за весь свой народ, как искупитель за его безрассудства». Предсказание начало сбываться уже через несколько дней: на наследника престола напал фанатично настроенный самурай, который нанес ему удар саблей. Но от смерти его спас греческий принц Георг, который сбил остервенелого японца с ног своей бамбуковой тростью. Отец Николая, Александр III, распорядился эту трость, оказавшуюся «сильнее меча», осыпать алмазами, чтобы она «засияла блеском»…

Незадолго до коронации в 1896 году судьбу Николая II предсказал другой ясновидящий – граф Луис Хамон, более известный под именем Кейро. По дате рождения царя, не зная, о ком идет речь, он определил горький прогноз на его будущее: «Кто бы ни был этот человек, дата его рождения, числа и другие данные показывают, что в течение своей жизни он часто будет иметь дело с опасностью ужасов войны и кровопролития: Его имя будет скреплено с двумя самыми кровавыми и проклятыми войнами, которые были когда-либо известны, и в конце второй войны он потеряет все, что он любил больше всего, его семья будет вырезана и сам он будет насильственно убит». Эдуард VII, король Великобритании, по просьбе которого было сделано это пророчество, не преминул передать его Николаю. Тот поначалу не поверил, но личная встреча с ясновидящим подтвердила все это.

В 1901 году император Николай II получил еще одно трагическое предсказание от православного монаха Авеля. По распоряжению императора Павла I оно сто лет лежало запечатанным в ларце. В числе прочих письмо содержало такое предсказание: «Николаю Второму – святому царю, Иову многострадальному подобному. Будет иметь разум Христов, долготерпение и чистоту голубиную. На венок терновый сменит он венец царский, предан будет народом своим, как некогда Сын Божий. Искупитель будет, искупит собой народ свой – бескровной жертве подобно. Война будет, великая война, мировая. По воздуху люди, как птицы, летать будут, под водою, как рыбы, плавать, серою зловонною друг друга истреблять начнут. Накануне победы рухнет престол царский. Измена же будет расти и умножаться. И предан будет правнук твой, многие потомки твои убелят одежду кровию агнца такожде, мужик с топором возьмет в безумии власть, но и сам опосля восплачется. Наступит воистину казнь египетская…». А в 1903 году Николай II получил еще одно письмо из прошлого – от преподобного Серафима Саровского, написанное им еще в 1832 году. На конверте была пугающая надпись: «Последнему царю». А в письме великий старец вещал: «Идет последнее царствование, государь и наследник примут насильственную смерть…» По свидетельствам приближенных, когда государь прочитал послание, то он горько и безутешно заплакал…

Наконец, последнее пророчество Николай II получил от приблизившегося к царскому семейству Григория Распутина в 1916 году: «…Предчувствую, что умру до 1 января 1917 года, и если я буду убит обычными убийцами, особенно своими братьями – русскими крестьянами, то ты, русский царь, не должен ничего бояться, ты останешься на троне и будешь править… Но если я буду убит боярами и дворянами, если они прольют мою кровь, и она останется на руках их, то двадцать пять лет им будет не отмыть моей крови со своих рук. Им придется бежать из России. Братья будут убивать братьев, все будут: друг друга ненавидеть, и через двадцать пять лет ни одного дворянина в России не останется. Царь земли Русской… если в моей смерти виновен кто-то из твоих родичей, то скажу тебе, что никто из твоей семьи, никто из твоих детей и родных не проживет более двух лет. А если и проживет, то будет о смерти молить Бога, ибо увидит позор и срам Русской земли, пришествие антихриста, мор, нищету, порушенные Храмы Божьи, святыни оплеванные, где каждый станет мертвецом. Русский Царь, убит ты будешь русским народом, а сам народ проклят будет и станет орудием дьявола… Три раза по двадцать пять лет будут разбойники черные, слуги антихристовы истреблять народ русский и веру православную»…

Но еще за несколько лет до Распутина в царских покоях побывали два французских мага. Первый из них по фамилии Низье предсказал им рождение наследника в 1904 году, поражение России в русско-японской войне и революцию 1917 года, завершившуюся падением монархии, гибелью многих христиан и самого царского семейства. Другой французский оккультист, Папюс, по просьбе государя вызвал дух его отца Александра III. В полной тишине, в присутствии царствующих супругов и адъютанта царя, Папюс мелом начертил на полу магические знаки и произнес заклинания. Вслед за этим глаза его закатились, он весь затрясся, а потом обмяк, как тряпичная кукла и непременно упал бы, если не сидел в это время в кресле. Какое-то время он молчал, а потом вдруг заговорил низким, утробным голосом: «Ты должен во что бы то ни стало подавить начинающуюся революцию… Но, увы, она потом еще возродится, и тогда катастрофа неизбежна… Что бы ни случилось, мужайся, сын мой и не прекращай борьбы…».

Оцепеневший от ужаса, Николай II буравил взглядом медиума: «Что? Что он еще говорит? Значит, не давать конституцию?» – «Значит, не давать», – глухим голосом подтвердил голосом умершего царя Папюс… Сеанс закончился, Папюс вышел из транса, но все четверо продолжали сидеть в напряженном молчании. Первой заговорила императрица, спросив, можно ли предотвратить предвозвестие. Папюс задумался: «Пожалуй, я смогу…». Несколько следующих суток он провел взаперти, в полном одиночестве изучая каббалистические таблицы, а потом вышел наружу, сообщив царской чете, что он выполнит их просьбу. При этом добавил, что магическая защита будет иметь силу лишь до тех пор, пока он сам «не исчезнет с физического плана». После этого Папюс торжественно совершил ритуал заклинания… В 1906 году, незадолго до своей смерти Папюс в третий раз посетил Россию, где гадал Николаю II на картах Таро, предсказав, что война с Германией неотвратима, и здесь уже никакая магия не поможет. Впоследствии, услышав о кончине мага, императрица написала мужу на фронт: «Папюс умер, значит, мы обречены».

Уже в наше время были расшифрованы катрены Нострадамуса о России, в которых говорилось об ужасной участи царя и тяжелой судьбе всего русского народа. Их Николай II, разумеется, не читал, хотя и что-то о них слышал, но и всего предыдущего оказывалось достаточно, чтобы безоговорочно поверить в такую мрачную судьбу. Он и поверил. Но прежде Николай II попытался сопротивляться предсказаниям. Так, например, в марте 1905 года он на встрече с иерархами русской православной церкви внес поразившее всех предложение: восстановить патриаршество, когда-то отмененное Петром I. При этом в качестве патриарха Николай II предложил…себя. Члены Священного синода сначала растерялись, а потом и вовсе промолчали в ответ. Царь выдержал паузу, а затем, поняв, что ответа он не получит, поклонился и вышел с раздраженным видом – он снова стал покорным судьбе.

Но еще раньше, в 1898 году, император впервые попытался идти наперекор мрачным предсказаниям, выступив на Гаагской мирной конференции о недопустимости дальнейшей гонки вооружений, чем несказанно удивил всех политиков.

Никто не знал, что побудило царя на столь беспрецедентный шаг. Вторая мирная конференция состоялась в мае 1899 года, но те же предложения российского правительства снова не были приняты. Кроме того, Николай II лично предпринимал массу усилий, чтобы не допустить ни Японской, ни Первой мировой войны, но все тщетно… Таким образом, Николай II стал фаталистом, заложником собственных пророчеств.

С этого времени он начал безропотно нести свой крест, пассивно управляя Россией, зная, что изменить ничего уже нельзя. Этим и была, в основном, обусловлена репутация Николая II, как слабого и безвольного царя…

Известно, что на Рождество, 6 января 1905 года, во время салюта одно из орудий Петропавловской крепости вместо холостого патрона ошибочно было заряжено картечью. Заряд угодил в окна Зимнего дворца и в беседку, где в это время находился Николай II со свитой. Все были ужасно напуганы кроме самого царя, который даже бровью не повел в ответ на выстрел. А когда царю льстиво заявили о его необычайном самообладании, то он в ответ сухо произнес: «До 18-го года я ничего не боюсь»…

28. Свами Йогананда и служение человечеству

Недостаточно развитый человек должен пройти бесчисленные земные, астральные и причинные воплощения, чтобы освободиться от своих трех тел. Учитель, достигший этой конечной свободы, может избрать путь возвращения на Землю в виде пророка, дабы привести к Богу других людей; или, как сделал я, он может избрать пребывание в астральном космосе. Там спаситель берет на себя часть бремени кармы обитателей его нового мира, помогая им таким путем закончить цикл воплощений в астральном мире и перейти к постоянному существованию в сфере причинного космоса. Или же такая освобожденная душа может вступить в причинный мир, чтобы помочь его обитателям сократить свое пребывание в причинном теле и тем самым достичь Абсолютной Свободы.

Йогананда Парамаханса. «Автобиография йога»

Он был прирожденным мистиком и уже в детстве несколько раз оказывался в состоянии космического сознания. Родившись в 1893 году в многодетной семье состоятельного индийского чиновника, он, тем не менее, не пошел по стопам отца, сделав карьеру совсем в другой области. Впрочем, для Индии, страны со своеобразными религиозными традициями, это не являлось чем-то необычным. Мукунда Лал Гхош, каким было его настоящее имя, с самого раннего детства начал общаться с индийскими святыми – садху. Так в Индии называют аскетов, относящихся к различным традиционным религиям и школам, посвятившим все свое существование служению Богу.

В Индии с древних времен люди оказывают садху большое уважение за их святость, а некоторые просто боятся их проклятий. Существует поверье, что своими духовными практиками они не только приближают себя к Богу, сжигая свою карму, но также сжигают и карму всего общества.

В отличие от монахов европейских вероучений духовная деятельность индийских мудрецов не носит характера противопоставления другим конфессиям, отличаясь веротерпимостью и пронизывающей все их существо дружелюбием. Кроме того, в отличие от католичества, где характер святости определяется сложными приемами официальной канонизации и не ранее, чем через несколько лет после смерти предполагаемого святого, в индийской традиции становление святым не требует какого-либо скрупулезного исследования признаков святости или формальных церемоний. Здесь все гораздо проще, поскольку в индийской традиции святой, каким он бывает уже при своей жизни – это просто уважаемый человек, который в результате образа своего существования обладает особой мудростью и парапсихическими спо-собностями.

Среди такого рода святых были, на первый взгляд, обыкновенные нищие, которые ничего не носили на себе кроме набедренной повязки, благо, что климат Индии это позволял, а то и вовсе ходили голыми. Тем самым они подчеркивали свое презрение к обладанию имуществом. Некоторые из них, чтобы усилить свое отвращение ко всему физическому, включая собственное тело, не только питались чем попало, но и истязали себя, стоя, например, в течение нескольких лет на одной ноге либо подняв вверх одну руку. С течением времени в поднятой руке почти прекращалось кровообращение, а на покрытой многолетней грязью и коростами ладони птицы вили свои гнезда и выводили птенцов.

Некоторые из этих людей вели отшельнический образ жизни и целыми днями медитировали, тем более, что богатая природа Индии позволяла им не думать о хлебе насущном. Были среди них и такие, которые совсем ничего не ели, питаясь космической энергией или праной, которая согласно древним индийским верованиям рассеяна повсюду, и надо только научиться ее потреблять…

Отвращаясь от физической жизни, такие садху в той же степени приближались к запредельной реальности.

Находясь на границе тонкого и грубо-материального миров, садху легко овладевали различного рода паранормальными способностями: ясновидением, материализацией, проскопией, телекинезом, но никогда не использовали их для того, чтобы прославиться или обогатиться.

Некоторые особо продвинутые садху не удовлетворялись собственной просветленностью, а стремились привить эти качества другим, наиболее способным ученикам. Они образовывали школы или ашрамы, находящиеся обычно вдали от людских поселений, чтобы не испытывать их гнетущие психические эманации и не служить объектом праздного любопытства или насмешек.

В таких условиях рос и воспитывался юный Мукунда, который, несмотря на то, что ходил в светскую школу, все свободное время проводил на улице, посещая аскетов и беседуя с ними. Общение со святыми являлось любимым занятием Мукунды. В результате он усвоил, что кроме наук и предметов, которые преподают в школе, имеются знания, которыми обладают только индийские мудрецы.

Традиционным, истинно индийским, обычаем является наличие учителя – гуру, для того, кто задался целью чего-то добиться на духовном пути. В отличие от учителя светской школы, назначаемого администрацией, гуру в самом строгом смысле не передает какой-либо информации, а только направляет духовное пробуждение ученика (чела).

Более того, в соответствии с практикой, описанной еще в древних Ведах, не учитель ищет ученика, а ученик ищет учителя. Учитель появляется только тогда, когда ученик готов. Это означает, что гуру является духовным наставником не каждого, обратившегося к нему, а только того, кто уже внутренне созрел для подготовки. Более того, не каждый гуру может стать истинным учителем даже для духовно определившегося ученика. Связь между учеником и учителем может оказаться продуктивной, если они соответствуют друг к другу в их духовной организации по закону кармы.

Именно так и случилось с юным Мукундой, который вместе с друзьями неоднократно пытался убежать из дома в далекие Гималаи, где, согласно древним верованиям, находится прибежище таинственных мудрецов. Но только после окончания средней школы, которую Мукунда клятвенно пообещал закончить своему отцу, он встретил своего гуру – Свами Шри Юктешвара Гири.

И вот как пишет об этой первой встрече сам Йогананда в своей «Автобиографии йога»:

– Ты пришел?

Так приветствовал меня Шри Юктешвар, сидя на тигровой шкуре, разостланной на полу комнаты с выходом на балкон. Его голос был холоден, выражение бесстрастно.

– Да, дорогой учитель, я здесь, чтобы следовать за вами.

Преклонив колени я коснулся его ног…

Этот святой гуру вместо того, чтобы оставить юного ученика возле себя, неожиданно заявляет, что Мукунда должен вернуться домой к семье и поступить в университет. «Когда-нибудь ты поедешь на Запад. Там охотнее примут древнюю мудрость Индии, если неизвестный индийский учитель будет иметь университетскую степень», – сказал ему учитель. Примечательно, что такая мысль пришла в голову Шри Юктешвару также не случайно. Еще в бытность самому учеником у другого учителя, к этому времени ушедшему в мир иной, он получил от него известие, что пришлет к нему способного молодого человека для обучения йоговским знаниям с тем, чтобы он распространял их потом скептическому Западу.

Таким образом прошло еще десять лет, за которые Йогананда не только тщательно готовился к своей будущей встрече с европейцами, посещая лекции в университете, но и очень часто общался со своим учителем, приезжая к нему в ашрам. Уже вскоре Йогананда получил опыт своего первого просветления и окончательно утвердился в своей миссии – сеять зерно истины закостенелому в материализме Западу.

Получив диплом по окончании Калькуттского университета, Йогананда вступает в древний индуистский монашеский орден Свами, где и получает свое основное имя, а вскоре организует собственную школу и ашрам. В основе его обучения лежит европейский общеобразовательный курс, традиционная индийская философия и медитативная йогическая практика. Многие из его учеников в дальнейшем стали просветленными йогами и сами начали нести в народ свет божественной любви. Но как бы ни хотел Йогананда преподавать и дальше в организованной им школе, которая уже начала пользоваться огромной популярностью, ему предстояло оставить ее ради более высокой миссии.

И вот однажды во время очередной медитации он получает видение: тысячи американцев проходят перед ним, внимательно всматриваясь в него.

Он понял, что это знак свыше – пришло и его время отправиться в далекое путешествие.

Наконец, в 1920 году Йогананда, согласно предначертанию, отправляется в США. Это было первым далеким его путешествием. Чувствуя, что он уезжает со своей родины надолго, Йогананда испытывал тревогу и вполне понятные волнения. А перед самой отправкой его навестил сам гуру Шри Юкештвар, который успокоил его и дал последнее наставление. «Все двери открыты перед тобой, – сказал учитель. – Твои слова будут услышаны на Западе». Слова эти оказались пророческими.

Почти сразу по приезду в Америку Йогананда получает приглашение выступить делегатом от Индии на Международном конгрессе религиозных либералов. Именно там, в США он обнаружил множество людей, интересующихся древними эзотерическими доктринами Индии. В течение трех лет он читал лекции самым разным людям в Бостоне, после чего отправился в путь и по другим городам. Его выступления имели необычайный успех, толпы людей выстраивались в длинную очередь длиной в несколько кварталов, чтобы получить билет на его лекции. В отличие от других учителей из Индии он не пытался навязать американцам стиль поведения и мышления своей страны, но всегда адаптировал их в соответствии с культурой и традициями Америки. В то время газета «Вашингтон пост» сообщала, что «Свами Йогананда побил все рекорды популярности», а 18 апреля 1926 года его принял в Белом доме сам президент Кальвин Гулидж…

Именно в Америке Йогананда создал так называемое «Общество самопознания», включающее в себя несколько центров в разных городах. Здесь он не только знакомил слушателей с духовной культурой Индии, но и передавал технику освоенной им ранее крия-йоги наиболее духовно созревшим ученикам. В результате крия-йога превратилась в одну из ведущих эзотерических доктрин и духовных практик в США…

Термин «крия» на санскрите означает «движение» и вместе с тем «очищение» прежде всего по отношению к сознанию. Крия-йога основана на техниках дыхания (пранайямы) и открытия чакр. Эта йога оказалась наиболее доступной для европейцев по причине понятности и относительной простоты. Но ее все равно требовалось изучать под руководством учителя. В отличие от йоги в традиционном понимании крия-йога не требует неподвижных поз, слишком сложных для европейцев, в ней нет необходимости и в концентрации внимания на какой-то одной мысли. Однако мыслями все равно приходится руководить, чтобы сознание переходило с одного внутреннего образа на другой в определенном порядке, поскольку только это порождает активацию конкретных зон мозга и пробуждает ментальную энергию. Систематическая практика крия-йоги помогает открыть духовные центры (чакры), очистить сознание от эгоистичных мыслей и поднять его до самой высокой степени. В то же время занятия крия-йогой позволяет постепенно избавиться от страхов, фобий и других невротических симптомов, улучшает настроение и самочувствие…

Парамаханса Йогананда вошел в состояние махасамадхи в Лос-Анджелесе 7 марта 1952 года. Но даже через двадцать дней после смерти тело Йогананды, до тех пор находящееся в морге, не имело признаков разложения, что было документально подтверждено директором морга и свидетельствовало о святости умершего человека.

29. Калужский мечтатель

Наша условная воля создана Вселенной. Истинная же абсолютная воля и власть принадлежат космосу и только ему одному. Он единый наш владыка. Но мы должны жить так, как будто тоже имеем волю и самостоятельность, хотя и то и другое не наше. В противном случае получится лень, фанатизм, бессилие и ничтожество. Но мы должны помнить, что, помимо нашей условной воли, есть высшая власть Вселенной. Потому-то наша воля, стремления, желания, как бы они прекрасны не были с нашей точки зрения, частенько не осуществляются. Они натыкаются на препятствия, которые мы не в силах одолеть. Это препоны со стороны космоса. В таком случае не нужно унывать, а следует утешать себя тем, что не настало еще время для исполнения наших желаний, что надо еще бороться, что самые наши желания могут быть ошибочны с высшей точки зрения и что надо еще их проверить.

К.Э. Циолковский. «Космическая философия. Неизвестные разумные силы»

Все знают К. Э. Циолковского как основоположника мировой космонавтики, но мало кому известны его философские произведения. Теперь трудно вообразить, каким образом этот провинциальный учитель и, по сути, самоучка достиг вершин прозрения, выходящих за пределы текущих и будущих столетий. Объяснения надо искать в своеобразном складе характера и ума Константина Эдуардовича, в особенностях его воспитания и в окружающих социальных условиях, включая эпоху, в которой он жил…

Тяжелое материальное положение, нарушения слуха и практическая неприспособленность к жизни на первый взгляд меньше всего способствовали выявлению его талантов и способностей. Как писал сам Циолковский – глухота «заставила меня страдать каждую минуту моей жизни, проведенной с людьми. Я чувствовал себя с ними всегда изолированным, обиженным, изгоем. Это углубляло меня в самого себя, заставляло искать великих дел, чтобы заслужить одобрение людей и не быть столь презираемым»…

Известно, что большими успехами во время кратковременной учебы в гимназии будущий ученый не блистал. За шалости легко попадал в карцер. Во втором классе остался на второй год, а потом и вовсе распрощался со школой. Таким образом, назвав себя самоучкой, он не слишком согрешил против истины…

В шестнадцатилетнем возрасте, отправленный отцом в Москву для приобретения профессии и образования, Циолковский постоянно недоедал, поскольку тратил скудные родительские средства на покупку книг и приборов для научных исследований. Он так и не устроился на работу или в учебное заведение, но самостоятельно овладел многими науками. В конце концов, он сильно ослаб, испортил зрение и был вынужден вернуться домой.

Теперь представьте себе, кем мог стать этот подросток – тугой на ухо, с плохим зрением и не развитый физически, весьма странный и с интересами, далекими от проблем его сверстников. «Гиперкомпенсация» – термин, позднее введенный учеником З. Фрейда А. Адлером, для тех, кто имел физические или иные недостатки, которые компенсировались их необычайными достижениями в других, доступных для них областях. Маленький человек становится Наполеоном, инвалид, прикованный к постели – писателем, слепой от рождения – великим музыкантом. Примеров можно привести множество.

Циолковский очень хотел, но физически не мог стать воздухоплавателем как его современник Уточкин или братья Райт. У него не было денег и таланта предпринимателя, чтобы спонсировать или пробивать свои грандиозные проекты на уровне государства или хотя бы на уровне провинциальной Калуги. Однако Циолковский самостоятельно овладел физикой и высшей математикой, а уже будучи в зрелом возрасте увлекся теорией воздушных полетов, предвосхитив многие открытия и изобретения (аэродинамическая труба, цельнометаллический дирижабль, почти современные контуры будущего самолета и т. д.). Он никогда ничего не принимал безоговорочно, а все стремился проверить на опыте.

Экстерном сдав непростой экзамен на звание учителя, Циолковский работал сначала в уездном Боровске, где он женился на дочери своего квартирного хозяина, а потом и в ставшей для него родной Калуге. Являясь основным кормильцем в своей многочисленной семье, Циолковский регулярно проводил опыты у себя дома, и все это на скудную зарплату педагога женского епархиального училища. Можно представить себе каковы были отношения этого во всех отношениях незаурядного человека с его близкими, которые поначалу не могли видеть в нем будущего гения…

Будучи весьма честолюбивым человеком, Циолковский привык добиваться всего сам, и при этом полностью отдаваться любому делу, за которое он брался. Несмотря на то, что педагогику он считал только способом зарабатывания денег для содержания семьи и для своих опытов, Циолковский относился к своей профессии очень серьезно и даже получил от царского правительства орден, что говорит о его немалых заслугах на этом поприще. Второй орден он получил много лет спустя, но уже в советское время, за свои работы в области теории ракетных полетов. Однако, как считают биографы, две жизни этого человека – наука и педагогика никогда не пересекались, – в училище, где он трудился, по-видимому, никто и не догадывался о его увлечениях. В провинциальной Калуге Циолковский вообще не имел друзей и единомышленников (за исключением А. А. Чижевского), а поэтому все его интересы и чаянья были направлены в Москву и Санкт-Петербург, где тогда находилась вся научная элита…

Циолковский жил в необыкновенное время. Несмотря на то, что тогдашнюю Россию потрясали народные волнения, революции и войны (которые затрагивали Циолковского только с материальной стороны, поскольку к политике он был равнодушен), будущий отец космонавтики лично или через переписку встречался с людьми, одно имя которых вызывает сейчас благоговение и священный трепет: физиолог И. М. Сеченов, основоположник аэродинамики Н. Е. Жуковский, первооткрыватель фотоэффекта А. Г. Столетов, всемирно известный химик Д. И. Менделеев… Однако отношения с корифеями складывались не всегда гладко. Снисходительно благоволив талантливому самоучке в самом начале его творчества, некоторые из них впоследствии почувствовали в Циолковском опасного конкурента на пути собственных амбиций…

Дерзнув потягаться с академиками, Циолковский, несмотря на отсутствие высшего образования, слабое здоровье и нищету, оказывался очень самолюбивым и ранимым человеком. Без ложной скромности полагая себя гением, Циолковский очень болезненно реагировал на отказы, неудачи и замалчивания, которыми встречались его проекты и теории.

Так, например, рукопись под названием «Отчет об опытах по сопротивлению воздуха» была отправлена им на имя Жуковского. Однако отзыва не последовало. Он выслал второй и последний экземпляр этого «Отчета…», который затерялся уже навсегда. Пропажу рукописи биограф Циолковского Б. Н. Воробьев связывал только с именем Жуковского. Академия наук тогда поступила не лучшим образом: она положила «Отчет…» в архив и опубликовала его ровно через… 50 лет, когда имя Циолковского получило всеобщее признание. Аналогичные замалчивания случались неоднократно…

«Грустно и больно думать о том, что даже крупнейшие люди обладают такими жалкими слабостями, которые обычно присущи людям мелким и ничтожным, – говорил К. Э. Циолковский А. А. Чижевскому (своему ученику и впоследствии известному астрофизику) – только долгие годы могли убедить меня в том, что профессор Жуковский одной из своих задач поставил искоренение моего имени из научной прессы путем заговора молчания»…

Общеизвестно, что Циолковский первым пришел к идее заатмосферных (космических) полетов, издав на свои собственные средства брошюру «Исследование мировых пространств реактивными приборами» (1903).

Уже в те далекие от нас годы он утверждал, что теорию ракетоплавания он разработал как приложение к своим основным философским изысканиям. Им написано более 400 философских работ, которые и сейчас малоизвестны широкому читателю ввиду их многолетнего утаивания. В основном это неизданные рукописи, погребенные в Московском отделении Архива АН России…

В 1914–1931 годах Циолковскому удалось выпустить крошечными тиражами и за свой счет более десятка брошюр: «Нирвана», «Второе начало термодинамики», «Горе и гений», «Монизм вселенной», «Будущее Земли и человечества», «Любовь к самому себе», «Ум и страсти», «Космические ракетные поезда», «Общественная организация человечества», «Причина космоса», «Растение будущего», «Животное космоса», «Самозарождение» и многие другие.

Свои философские работы Циолковский считал главным делом своей жизни, тогда как теоретические исследования по освоению космоса с помощью аппаратов на ракетной тяге – только лишь сегодняшним приложением к реализации первого этапа выхода за пределы земного притяжения. Поскольку Циолковский оказывался одной из ключевых фигур советской пропаганды, были веские причины держать эти и некоторые другие факты в тени и не упоминать о них…

К примеру, кто не знает его изречения: «Земля колыбель человечества, но нельзя вечно жить в колыбели», начертанного в каждом школьном учебнике по астрономии. Теперь этой фразе можно придать не только буквальный смысл, но и более глубокое, философское обоснование. Циолковский полагал, что космонавтика с использованием двигателей на ракетной тяге – это только первый этап в освоении и заселении космоса. В последующем человечество не только откажется от громоздких, малоэффективных, буквально «коптящих небо» и смертельно опасных ракет, являющихся тяжелым ярмом даже для самой развитой экономики, но и обязательно изменит самого себя.

Он был убежден в неизбежности расселения человечества в космическом пространстве, но не связывал это только лишь с ракетной техникой…

Идея множественности обитаемых миров не нова и принадлежит, как известно, Джордано Бруно. Циолковский полагал, что космос, буквально, кишит жизнью, причем наша цивилизация на этом фоне выглядит довольно-таки примитивно. Циолковский отнюдь не считал, что жизнь на других планетах представлена исключительно антропоморфными формами или, что человек является высшим продуктом мироздания. Напротив он думал, что во Вселенной имеются самые разные миры, которые на много порядков опередили наше развитие таким образом, что мы перед ними предстаем почти как животные. Он никогда не стоял на позиции углеводно-белкового «шовинизма» и даже считал, что жизнь не обязательно должна быть связанной с какой-либо поверхностью и может быть рассеянной повсюду.

В его представлении человек немедленно откажется от физического тела, когда появится такая возможность, поскольку уже сейчас оно является тормозом на пути каких-либо технологий. Однако все это случится очень и очень нескоро, но тогда отпадет необходимость в самой технике, и в каких-либо летательных аппаратах, – такого рода «эфирный» человек с легкостью мысли научится преодолевать пространство, с равной простотой находиться как внутри раскаленных звезд, так и при температуре, близкой к абсолютному нулю. Сфера интересов такого «лучистого» человека станет существенно иной. Появятся и новые межгалактические союзы, основанные на мире и согласии. Не имея плотного естества, собственности, промышленности и государства, основанного на насилии и власти, человек обретет качественно иную мощь, мораль и ценности, трудно сопоставимые с нашим временем, где не будет места нищете, болезням, страданиям и войнам. Такое человечество может существовать неопределенно долго.

Нетрудно заметить, что «лучистый человек» Циолковского – это то же, что и «звездный человек» Джона Бейнса, Махатма или Великий Посвященный Е. П. Блаватской, житель высокодуховных Затомисов в представлении Даниила Андреева.

Однако способы превращения людей в «лучистых» и в Великих Посвященных представляются существенно разными. Так, например, если Циолковский на первое место ставил науку, интеллект и современные технологии, то герметисты и теософы – высшую этику или духовность…

Гениальная наивность Циолковского странным образом соединила в себе идеи индуистско-буддийских верований в реинкарнацию (посредством «вечных» атомов), теософскую концепцию кругооборота (непрерывную смену периодов упадка – развитием) и античный гилозоизм (оживотворение всего сущего), трансформируя их в собственные мировоззренческие конструкции и схемы…

Известно, что Циолковского наряду с Н. Ф. Федоровым, В. И. Вернадским, А. Л. Чижевским относят к сторонникам русского космизма. Примечательно, что сам Циолковский этого не знал, и не удивительно, поскольку термин «космизм» появился только во второй половине ХХ века, так сказать, задним числом.

Сегодня космизмом называют совокупность философских, этических и религиозных течений, появившихся до середины ХХ века, ставящих в центр исследований проблему космического единства всего живого.

Известно также, что к своим идеям Циолковский подошел на рубеже XIX и XX веков, когда он познакомился с «философией общего дела» Н. Федорова в Чертковской (позже ставшей частью Румянцевской) библиотеке. На основании анализа его работ можно сделать вывод, что Циолковский имел некоторые представления об индийской философии и европейском оккультизме, однако, эти сведения были у него отрывочными и зачастую искаженными. Циолковский скептически относился к понятиям «дух» или «духовность» в традиционном смысле, полагая основой всего сущего живую и чувствующую материю, а основой постижения Вселенной – исключительно человеческий разум и знания, вера в который у Циолковского приобретала вид своеобразной религии.

В отличие от Махатм и их «резидента» Блаватской, утверждающих неизбежность перехода человечества в тонкую, многомерную реальность посредством морально-этического преображения и повышения духовности, Циолковский на первое место ставил развитие ума, науки и техники, не придавая особого значения этическим причинам.

Возможно, поэтому он и допускал некоторые неточности, непоследовательность или, скажем, идеи, на первый взгляд сомнительные с позиций их нравственной чистоты, о которых мы еще скажем ниже.

В начале своей работы «Монизм Вселенной» Циолковский написал: «Чтобы понять меня, вы должны совершенно отрешиться от всего неясного, вроде оккультизма, спиритизма, темных философий, от всех авторитетов кроме авторитета точной науки, то есть математики, геометрии, механики, физики, химии, биологии и их приложений». Однако в середине той же работы он же неожиданно заявляет: «Я не только материалист, но и панпсихист, признающий чувствительность всей Вселенной».

Остается загадкой, что Циолковский подразумевал под словом «чувствительность», и каким образом чисто механистические идеи сочетались у него с таким понятием как «разум атома».

Возможно, что у него «чувствительность» – это не чувствительность вовсе, и «атом» – не атом, поскольку, распространяя ум и чувства на всю материю, Циолковский не слишком отошел от доктрины, признающей всю материю разумной и живой, и в этом он, безусловно, является предтечей современной эниологии.

Чувствующие атомы, по Циолковскому, не подвержены никаким изменениям и бессмертны. Эта идея напоминает идею монад в теософии, поскольку смерть – это всего лишь распад некоего временного конгломерата, образующих затем новый конгломерат, в котором вечные атомы занимают новое место…

Его материя оживотворена и действует по законам не только физического, но и психического мира. Согласно Циолковскому материя не только чувствительна, но и «периодически, неизбежно через громадные промежутки времени, принимает сложный организованный вид, называемый нами жизнью». Нет ни одного атома материи, который бы не принимал бесчисленное множество раз участия в высшей жизни, в том числе и человеческой.

С разрушением организма, смертью живого существа, его атомы переходят обратно в «неорганическую обстановку», чтобы через сотни миллионов лет воплотиться в каком-либо живом теле или в человеке.

Это возможно потому, что «атом всегда жив», а, следовательно, ему свойственно чувство радости и страдания. Более того, к его сущности относится и само «Я» – сознание или разум.

Разум, основанный на «эгоизме» атома, доводится до совершенства в человеческих существах, благодаря чему приобретает универсальное значение во Вселенной. Его роль определяется, прежде всего, необходимостью пресечь зло в космосе, вызванного наличием в нем регрессивной тенденции, которая в свою очередь не зависит непосредственно от атомов; все дело в их различных комбинациях, а они могут быть как совершенными, так и несовершенными. При этом «распространение совершенства» – это только прерогатива разума, т. е. человека.

Таким образом, Вселенная по Циолковскому является единой саморегулирующейся системой, которая не имеет конца, однако она имеет начало. Это начало, стоящее выше Космоса и Вселенной, Циолковский именовал Первопричиной.

Что подразумевал он под этим словом – можно только догадываться. Ясно, что это не вещественная причинность, а, скорее, духовная, которую он как будто бы поначалу и отрицал. Теперь становится ясно, что имел в виду Циолковский под словом «монизм» и который означает признание основой бытия либо дух, либо материю…

Однако монизм Циолковского – это не коммунизм. Проповедуя на первый взгляд коммунистические идеи всеобщего братства и счастья, Циолковский отнюдь не связывает их реализацию и наступление с какой-либо «классовой борьбой», «партией» или «пролетариатом», а только лишь с научно-техническим прогрессом, который, по его словам, неизбежно приведет к отмене всех существующих технологий, а, следовательно, и к отмене и самого себя…

Столь же метафоричным – и оттого особенно загадочным – является и выражение Циолковского – «воля и власть Вселенной».

«Наша условная воля создана Вселенной, – писал, к примеру, Циолковский, – истинная же абсолютная воля и власть принадлежит космосу и только ему одному. Он единый наш владыка. Но мы должны жить так, как будто тоже имеем волю и самостоятельность, хотя и то и другое не наше».

Но что все-таки значит «воля»? В представлении Циолковского – это знание и власть некоего высшего сообщества, своего рода коллективного разума существ, уже ставших «лучистыми» и значительно обогнавших человечество в своем развитии…

Из всего сказанного нетрудно заметить, что некоторые мысли Циолковского несвоевременны и, более того, наивны, но вся его заслуга состоит в том, что он выступил первым, а первые могут ошибаться или высказывать неосуществимые идеи.

Циолковский искренне полагал, что представители суперцивилизаций не вмешиваются в наши начинания, но постоянно держат нас под контролем, чтобы мы не навредили самим себе.

Называя Землю колыбелью, Циолковский искренне полагал, что мы находимся в поре своеобразного «детства», а поэтому нуждаемся в присмотре «взрослых» – более развитых цивилизаций. Он думал, что «Земля не может быть предоставлена вполне самой себе. Некоторая степень самостоятельности ей оставлена только для приобретения опыта, для достижения совершенства (только не для гибели)… На Земле имеем власть человека. Но как она еще слаба! Космос то и дело ставит ему преграды. Это и понятно, потому что происходит по ее несовершенству, по ее младенческому состоянию. Мать не дает младенцу утонуть, упасть с крыши, гореть, погибнуть. Но она позволяет ему слегка ушибиться или обжечься, чтобы он выучился ловкости, приобрел знание и осторожность, необходимые для существования. Так поступает космос с человечеством. Воля последнего не исполняется и ограничивается, пока оно еще не выросло и не достигло высшего разума».

На вопрос одного корреспондента, почему более развитые существа не помогают нам, более слабым, Циолковский ответил приблизительно следующее: человечество еще не подготовлено к осознаваемому контакту с представителями иных миров. Появление их в настоящее время вызовет хаос, поскольку это не будет понято, и религиозный фанатизм затмит разум. Известно, что гималайские Махатмы за много десятков лет до этого аналогичным образом предупреждали о возможности наступления хаоса и беспорядков при попытках разглашения ими секретов высшей магии, до которых человечество еще не доросло. Несмотря на сокрытие и конфиденциальность, составляющих тактику высших существ по отношению к человечеству, некоторые виды их деятельности все-таки проходят через завесу секретности, периодически проявляясь в виде так называемых аномальных явлений…

Циолковский предполагает, что высокоразвитые существа не только осуществляют контролирующую или «агентурную» цель, но могли и сами в незапамятные времена являться источником жизни и разума на нашей планете. В своей работе «Причина космоса» Циолковский повторяет неоднократно звучащую мысль, что жизнь на Земле могла зародиться в результате перенесения некоторых «зачатков» с других планет. Это совпадает с гипотезой панспермии, высказываемой в различных вариантах с глубокой древности – занесении спор жизни на Землю из космоса, но обычно связываемой только с именем шведского ученого Сванте Аррениуса и почти забытой после открытия космического излучения, как оказалось, губительно действующего на все живое. Однако, как известно, гипотеза была возрождена с новой силой после нахождения в Антарктиде остатков микроорганизмов внеземного происхождения…

Мысли Циолковского переплетаются и с самыми спорными гипотезами современности, как, например, с предположениями М. Агреста и А. Казанцева о посещении Земли обитателями иных миров в далекой древности (палеоконтактах), а также подобной гипотезой К. Сагана…

Главную цель человеческого существования Циолковский всегда видел в освобождении от страданий и в достижении бессмертия и свободы, обеспечивающих всеобщее счастье.

Однако, в отличие от буддизма, он опять-таки не считал страдания при земной жизни неизбежными, и, тем более, необходимыми, допуская возможность абсолютного избавления от них путем научно-технического прогресса.