Тигр, светло горящий Шевалье Трейси

Глава десятая

Пидлтрентхайд представлял собой длинную, узкую деревню, протянувшуюся вдоль речушки Пидл более чем на милю. Когда-то здесь было ровно тридцать домов, по числу которых и назвали это место.^[74] «Корона» располагалась на краю деревни, а после нее начиналось другое поселение — Пидлхинтон.

У Джема, когда он добежал до паба, сердце колотилось, как сумасшедшее. Когда дыхание пришло в норму, он принялся расспрашивать людей, но никто из них не видел Магги. Но он знал, что на постороннего человека в долине рано или поздно обратят внимание.

Возле «Новой гостиницы» ребятишки, слонявшиеся у дверей, сказали ему, что видели Магги полчаса назад. Потом какой-то старик подтвердил, что заметил незнакомую девушку у церкви. Джем побежал дальше в сгущающихся сумерках.

У церкви он увидел, как мелькнуло что-то белое за стеной, отделявшей кладбище от дороги, и сердце его забилось быстрее. Но, заглянув за стену, он увидел, что, прислонившись к ней, сидит местная девчонка — дальняя родственница. На коленях у нее лежало что-то, и, увидев Джема, она быстро накрыла это передником.

— Привет, — сказал Джем, присаживаясь рядом с ней. — Слушай, ты тут не видела девушку? Она должна была идти в ту сторону. Не местная. Постарше тебя. Она из Лондона.

Девочка уставилась на него большими темными глазами, в которых светилось скрытое знание.

— Ведь ты из Миллеров будешь, верно? — настаивал Джем. — Из тех Миллеров, что с Плюша.

Мгновение спустя девочка кивнула.

— Твоя кузина Лиззи живет с нами — ты ведь знаешь. Она замужем за моим братом Сэмом.

Девочка задумалась.

— Она меня просила найти Джема, — сказала она наконец.

— Кто — Лиззи? Я ее только что видел дома.

— Нет, та, что из Лондона.

— Ты ее видела? Что она сказала? Где она?

— Она сказала…

Девочка посмотрела на свой передник, очевидно разрываясь между желанием сказать правду и скрыть ее.

— Она просила отдать тебе вот это.

Из-под передника она вытащила маленькую книжицу коричневатого цвета. Рядом лежала оберточная бумага. Девочка с опаской взглянула на Джема.

— Я не хотела ее разворачивать, просто бечевка порвалась и бумага слезла, а я посмотрела картинки — не смогла удержаться. Я только посмотреть хотела. Я такого еще никогда не видела.

Джем, даже не взяв книжечку в руки, знал, что это такое. Но, открыв титульную страницу, он обнаружил, что это не та книжка, которую он видел прежде. Здесь не было детей, сидящих на коленях матери. Цветной рисунок изображал юношу и девушку, склонившихся над телами мужчины и женщины, распростертыми на могильном камне. Он сразу же вспомнил о каменных статуях, лежащих на надгробиях в Вестминстерском аббатстве. Над картинкой располагались буквы, украшенные летающими фигурками и причудливо извивающимися виноградными лозами. Он начал листать, рассматривая страницу за страницей, но не воспринимая содержания — тут слова переплетались с картинками и были расписаны синим, желтым, красным и зеленым. Здесь были изображены одетые и обнаженные люди, деревья, цветы, виноградные гроздья, темные небеса и животные — овцы, коровы, лягушки, уточка, лев. Джем переворачивал страницы, а девочка подползла поближе и заглядывала ему через плечо.

Она остановила его руку.

— Это что?

— Тигр, кажется. Да, так тут и написано. — Он перевернул страницу и увидел заголовок «Лондон», а над ним — изображение ребенка, ведущего по улице старика, увидел слова, которые запомнил так хорошо, что иногда бормотал их себе под нос:

Джем захлопнул книжку.

— Куда она пошла — эта девушка из Лондона?

Девочка проглотила слюну.

— А покажи еще.

— После того как найду Магги. Куда она пошла?

— Она сказала — в Пидлтаун.

Джем поднялся.

— Ты приходи как-нибудь к своей кузине, и я дам тебе посмотреть. Договорились?

Девочка кивнула.

— А теперь беги домой — темнеет.

Он не стал смотреть, последовала ли она его совету, а поспешил вверх по холму из Пидлхинтона.

Глава одиннадцатая

Магги сидела на ограде перед первой долиной, по которой проходила дорога. Ее фигура, возвышавшаяся там, была настолько не на месте, что Джем чуть не рассмеялся. Но он все же подавил смех и тихо, чтобы не напугать, произнес ее имя. Магги резко повернула голову.

— Джем, — сказала она, и ее острый подбородок дрогнул. — Кто бы мог подумать, что мы встретимся в таком месте?

Джем подошел и прислонился к ограде.

— Да, смешно, — согласился он, глядя в долину, которая теперь, когда солнце скрывалось за горизонтом, погружалась в лиловые тени.

— Я дошла сюда и не смогла заставить себя идти дальше. Сидела здесь все это время и пыталась набраться храбрости, чтобы идти дальше. Но не могу. Слушай, здесь ведь нет ни души, кроме нас. Это неестественно.

Ее пробрала дрожь.

— Нужно к этому привыкнуть. Я никогда об этом не задумывался, пока мы не переехали в Лондон — там мне стало не хватать этого. В Лондоне от людей негде скрыться.

— Ну да, а разве есть еще что-то, кроме людей? Разве есть?

Джем прыснул.

— Все остальное. Поля, деревья и небо. Я хоть весь день буду среди этого и не заскучаю.

— Но ничто из этого не имело бы смысла, не будь вокруг тебя людей.

— Наверное.

Они продолжали смотреть в долину, а не друг на друга.

— Почему ты не пришла в дом? — спросил наконец Джем. — Проделала такой путь, а в последнюю минуту развернулась и убежала.

Вместо ответа Магги спросила:

— Как девушки — добрались?

— Да.

— И Мейси дотерпела — не родила посреди дороги?

— Дотерпела — ее занесли в дом.

Магги кивнула.

— Это хорошо.

— А как ты нашла Рози?

— Это она нас нашла. Вернее, не нас, а эту старую стерву.

Она рассказала Джему, как обнаружила Рози на крыльце дома мисс Пелхам.

Джем усмехнулся.

— Ну по ней-то я не скучал.

Он сказал это так, что стало ясно: были вещи, по которым он скучал. Магги почувствовала, как спазм подступает к горлу.

— Спасибо, что привезла их, — добавил Джем.

Магги пожала плечами.

— Хотелось увидеть этот ваш знаменитый Пидл-бидл-шмидл. А они были в таком состоянии, что одни не смогли бы добраться.

— Я… я не знал про Мейси.

— Я знаю. У меня у самой, когда я ее увидела, глаза на лоб полезли — так я удивилась.

Она помолчала немного.

— Я должна сказать тебе кое-что, Джем. Мейси — теперь Мейси Баттерфилд.

Джем посмотрел на нее с таким ужасом, что Магги прыснула со смеху.

— Я знаю, что Чарли — дрянь, — сказала она. — Но тут он пригодился.

И она рассказала о лжи, которая пришла ей в голову, добавив:

— А Рози мы выдали за мистера Блейка.

Джем рассмеялся, и Магги присоединилась к нему своим резким, лающим смешком, которого ему так не хватало в те месяцы, что они были в разлуке.

— А как поживает мистер Блейк? — спросил он, когда они отсмеялись. — И миссис Блейк?

— Ассоциация все еще достает его. Никто не может говорить о короле или о Франции или вообще сказать что-нибудь необычное, чтобы они тут же не сунули свой нос. А ты ведь знаешь, мистер Блейк все время говорит необычные вещи. У него были нелегкие времена. Мейси тебе об этом расскажет — она почти все время была рядом с ним.

— Это он мне прислал?

Джем вытащил из кармана книжку.

— Да, он. В некотором роде.

Увидев взгляд Джема, она добавила:

— Только ты не думай, что я у него украла! Как тебе такое могло прийти в голову? Я бы ничего не смогла взять у мистера Блейка без спросу! Нет, просто он… он дал мне две такие, обе в оберточной бумаге и одного размера. А я их положила себе в карман и перепутала. Я не знаю, какая твоя, а какая моя.

— Так они разные?

— Ну да!

Магги соскочила с ограды — теперь они с Джемом находились по разные ее стороны, взяла свой мешок и выудила из него другую книжечку.

— Видишь?

Она открыла титульную страницу, на которой двое детей, устроившись на коленях матери, читали книгу.

— «Песни неведения», — сказала она. — Я ее видела раньше. Я не разобрала, что написано в другой, потому и выбрала эту. А как называется другая?

— «Песни опыта».

Джем открыл свою книжку на титульной странице и показал Магги.

— Ха! Значит, противоположности.

Они улыбнулись друг другу.

— Так как, по-твоему, какая из них моя, а какая — твоя? То есть я хочу спросить, какую кому предназначал мистер Блейк? Он специально подчеркнул — одну тебе, другую мне.

Джем покачал головой.

— Могла бы спросить у него.

— Ах, нет. Он бы расстроился, узнав, что я их перепутала. Мы сами должны решить.

Некоторое время они молча разглядывали книжечки, потом снова заговорила Магги.

— Джем, почему ты уехал из Ламбета, даже не попрощавшись со мной?

Он пожал плечами.

— Из-за мисс Пелхам — она требовала, чтобы мы съехали немедленно.

Магги несколько мгновений разглядывала его профиль.

— Мог бы и найти меня, чтобы попрощаться. Может, это потому, что ты не мог… не можешь простить меня за то… за то, что я сделала, ну, о чем я тебе тогда рассказала, на тропе Головореза? Потому что когда это случилось со мной… я потом какое-то время думала, что мир уже больше никогда не будет таким, как прежде. Если ты сделаешь что-нибудь в таком роде, то меняешься, становишься другим. Ты теряешь что-то, и вернуть это очень трудно. Но тут появился ты, Мейси и мистер Блейк, и мне стало получше, а потом я рассказала тебе… вот только теперь я боюсь темноты и когда я одна.

— Мне не за что тебя прощать, — ответил, помолчав, Джем. — Я просто удивился, только и всего. Увидел тебя с другой стороны. А прощать мне тебя не за что.

В сгущающихся сумерках они некоторое время разглядывали свои книжечки. Потом Магги наклонилась над страницей, раскрытой у Джема.

— Это тигр?

Джем кивнул, вглядываясь в слова.

— «Тигр, о тигр…»

— «Светло горящий», — к его удивлению, присоединилась к нему Магги.

— Это Мейси меня научила, — добавила она. — Сама я не умею читать… пока.

— Мейси тебя научила?

Джем задумался — он и не подозревал, как сильно изменило его сестру пребывание в Лондоне.

— А что такое «соразмерный образ»?

— Не знаю — придется тебе спросить у нее.

Джем закрыл книжку и откашлялся.

— И куда же ты идешь — одна, в темноте?

Магги хлопнула книжечкой по ладони.

— Я собиралась догнать пуговичника в Пидлтауне и предложить ему сделать пуговицы, чтобы заработать на обратную дорогу.

Джем нахмурился.

— И сколько же стоит эта дорога?

— Фунт, если на облучке дилижанса, а если попутная телега, то меньше.

— Магги, тебе придется сделать не меньше тысячи пуговиц, чтобы заработать на дорогу!

— Тысячи? Господи милостивый!

Смех Магги слился со смехом Джема, и это словно прорвало запруду — они оба принялись хохотать так, что пришлось хвататься за животы.

Потом Джем сказал:

— И что же ты собиралась делать — сидеть на этой ограде всю ночь?

Магги погладила пальцами обложку книги.

— Я знала, что ты придешь.

— Ах так.

— И если я по эту сторону ограды, а ты — по другую, то что же в середине?

Джем положил руку на ограду.

— Мы.

Мгновение спустя Магги положила свою ладонь поверх его, и их руки какое-то время оставались одна на другой, согревая друг друга.

Долина перед ними теперь погружалась в темноту, речка и деревья внизу уже скрылись из виду.

— Но я не могу остаться здесь, Джем, — тихо сказала Магги. — Не могу.

Из глаз у нее потекли слезы, но она тут же вытерла их.

— Я провожу тебя до Пидлтауна, если хочешь, — сказал Джем немного погодя.

— Как? Посмотри какая темень!

— Скоро взойдет луна — все будет видно.

— Правда взойдет? Откуда ты это знаешь?

Джем улыбнулся.

— Ну, мы тут в таких вещах кое-что понимаем. У нас ведь здесь фонарщики по улицам не ходят.

Перед тем как перебраться через ограду, он передал ей книжку, но когда Магги протянула ему назад «Песни опыта», Джем покачал головой.

— Нет, оставь себе вместе с твоей. Посмотри, как они подходят друг к другу. Они одинакового размера.

— Нет-нет, я не могу. Оставь их себе. Иначе ты их никогда больше не увидишь.

— Я могу приехать в Лондон и увидеть.

— Нет, это несправедливо. Нет, ты оставь их у себя, а я буду приезжать погостить в Пидл-бидл-шмидл.

Джем рассмеялся и взял ее за руку.

— Тогда тебе придется научиться ходить по этому полю в одиночку.

— А вот и не придется, если ты будешь меня встречать.

Они проспорили об этом до самого Пидлтауна.