Ловушка для опера Сухаренко Алексей
– А как же Круглов, или Городецкий вернется в Бутырку самостоятельно, мучимый угрызениями совести? – поинтересовался милиционер.
– Это решение пусть остается на совести Бориса.
– А он теперь знает, что Максим не его сын? – задал личный вопрос Бодряков.
– Нет.
– И Вы его адвокат ему не сказали? – засомневался оперативник.
– Я изначально адвокат Надежды Петровны. Еще с той поры, когда она не была замужем. А то, что она мне доверила, я не имел права рассказывать.
– А про Эдика Вы мне ни чего не скажите? Какое отношение он имеет во всей этой истории? – попробовал копнуть поглубже оперативник.
– А что Эдуард? Он уже больше пяти лет охраняет обоих моих клиентов. Предан им до гроба. Даже когда Городецкий вышел из СИЗО не доверил мне отвезти его к Надежде Петровне. – пояснил защитник – Его отношение определяется просто – следить за телами хозяев.
– И где Городецкий сейчас? – задал самый важный вопрос Бодряков.
– Сергей Иванович, хоть Вы какое-то родственное отношение и имеете к этой семье, но Вам капитану милиции, я не решусь сказать об этом – вежливо отказался Илья Ильич.
– А Вы постарайтесь решиться. Для Вас же лучше будет – как можно тверже произнес оперативник.
– Что это? За всю мою помощь в освобождении Вашего сына Вы мне угрожаете? – удивленно вскинул адвокат свои брови.
– Нет, что Вы. Предупреждаю. Не сегодня завтра Вас арестуют за пособничество в побеге и другие преступления против правосудия, и есть только один способ этого избежать – это вернуть Городецкого назад в камеру – как можно уверенней произнес Бодряков.
– А с чего Вы взяли, что меня арестуют? Во первых, я сразу заявил, что тот кого мне привели это не мой клиент Городецкий, а значит я не утаивал его побег…
– Да но Вы и не заявили, что это Круглов, который уже неделю должен был есть мамины пирожки – прервал его объяснения оперативник.
– А почему я должен помнить его внешность, тем более, что он был полностью переодет и подстрижен под Городецкого. Я его не узнал! – Было видно, что Харчевский заранее продумал свои ответы.
– Это Вы будете говорить у следователя прокуратуры, Вас уже неделю прослушивают, так что вопрос задержания это вопрос времени – огорошил его неприятной информацией оперативник.
– А почему Вы уверены, что сможете уговорить Бориса вернуться назад? – засомневался в целесообразности хранить молчание Илья Ильич.
– У меня тоже есть профессиональные тайны – уклонился от прямого ответа Сергей Иванович, давая понять, что разговор закончен.
– Подождите – остановил его в дверях Харчевский – Я не уверен, но возможно, он находится на даче в Кратово. Только адреса я не знаю…
– А разве в Кратово его дача? – вцепился в его слова Бодряков, вспомнив, что именно там, впервые, увидел похищенного сына.
– Да нет, это дача Эдуарда, когда он его встретил у Бутырки, он сказал, что на квартире ему быть нельзя и необходимо отсидеться за городом.
– Тогда все правильно – сам себе подтвердил оперативник свою версию о роли охранника.
– Что правильно? – не понял адвокат.
Его вопрос так и остался без ответа, по скольку Бодряков уже был на лестничной клетке.
На весь оставшийся день у Сергея Ивановича был четкий план. Вначале в больницу к Замутилову, затем на разведку в Кратово, а после все зависит от результата.
Проезжая мимо дома, где жила Зоя Николаевна, Бодряков остановился, решив хоть немного поддержать пожилую женщину и дать ей хоть какую-нибудь надежу.
Зоя Николаевна была сильно удивлена визиту работника милиции. Переборов смущение, она засуетилась с чайником. Сергей Иванович еще раз осмотрел скудную обстановку квартиры.
– Да живем не богато, – вернувшись с кухни подтвердила его мысли пожилая женщина.
Она внимательно вглядывалась в Сергея Ивановича пытаясь определить с каким известием пришел капитан милиции. Бодряков поймал ее испытывающий взгляд.
– У меня хорошие и не очень хорошие новости – осторожно начал оперативник.
Женщина выжидательно промолчала.
– Сегодня видел Вашего сына. С ним все нормально. Он жив и здоров. – Выдал Бодряков хорошее известие.
– Слава тебе Господи – перекрестилась Зоя Николаевна – Где он? Почему не с Вами?
– Вышло небольшое недоразумение, и он пока еще в следственном изоляторе – пояснил Сергей Иванович, и видя, охватившее мать Егора отчаяние, поспешил добавить, – но я думаю, что скоро он будет освобожден.
– Адвокат уже мне это обещал – вздохнула пенсионерка – Спасибо Сережа, самое главное, что Егор жив, а ждать меня моя жизнь научила.
Не смотря на спешку, Сергей Иванович не смог отказать пожилой женщине, и они сели пить чай с смородиновым вареньем. Зоя Николаевна очень по-доброму смотрела на человека, который принес ей хорошую новость, и все норовила подложить в его блюдце очередную порцию смородины. В дверь неожиданно позвонили. Зоя Николаевна извинилась за необходимость отойти к соседке на пять минут. Бодряков встал, собираясь уходить, но она попросила ее подождать и допить чай.
– А что бы Вы совсем не скучали, вот Вам наши с Егором семейные фотографии – Женщина протянула оперативнику картонную папку для бумаг.
Женщина вышла, а Сергей Иванович, проклиная себя что остался, стал разглядывать сложенный в папке семейный фотоархив. Десятилетний Егор Круглов на фотографии в кругу своих сверстников, выглядел полностью здоровым, с осмысленным выражением глаз. А вот он же в 16 лет, видимо сфотографировавшийся на паспорт. Глаза из другого измерения, аскетическая абстрагированность от происходящего.
«Да не повезло парню» – не успел подумать Сергей Иванович, как его внимание привлекла старая фотография начала 50-х годов. Какой-то холодок пробежался внутри его тела. На фотографии была изображена семейная пара. Женщина на руках держала завернутого в одеяльце младенца, наклонив голову к плечу мужчины в военной форме. Точнее в милицейской. У Бодрякова с собой была точно такая же фотография. Единственное сохранившееся напоминание о его родителях, с которой он ни когда не расставался Только эта лучше сохранила лицо его матери. Его фотография, которая досталась ему после смерти бабушки, кочевала вмести с ним по детским домам, и маленький Сережка Бодряков часто по ночам, когда его охватывала смертельная тоска, гладил пальчиком лицо матери прося ее поскорей забрать его к себе. Из-за этого изображение матери практически полностью стерлось. Сейчас он с огромным интересом и трепетом вглядывался в лицо этой красивой шатенки, находя большую внешнюю схожесть с собой. Первым желанием было подменить эту фотографию своей, но потом он успокоился и задумался.
«Кто же Зоя Николаевна? Дальняя родственница? Откуда у нее фото моих родителей» – мысли о том, что она могла быть его матерью лезли в голову, но Сергей Иванович злился на себя за это, и настойчиво гнал их, видя полную несхожесть внешности родительницы Егора с его матерью.
Неожиданно он вспомнил как ругалась его покойная бабушка на его мать. Они всегда начинались одинаково – «Шалава Зойка….». От контраргумента своей памяти ему стало душно, ладони рук вспотели.
«А вдруг?» – начал капитулировать его мозг, но тут же «выбросил спасательный круг» – «Да что мало что ли Зой? Да и мать уехала на другой конец России, а эти москвичи. Вот и фото их семьи».
Он внимательно всмотрелся в фотографию десятилетнего Егора, который сидел на коленях отца, улыбающегося симпатичного русого мужчины. Зоя Николаевна стояла за их спинами полуобнимая своих мужичков.
Вернулась хозяйка. Увидев, с каким интересом ее гость рассматривает их семейное фото, она села на против.
– Да здесь мы с покойным отцом Егора – прокомментировала она Бодрякову.
Сергей Иванович еще раз всмотрелся в лицо пожилой женщины, но так и не смог ни чего для себя определить. Его состояние было подобно сжатой стальной пружины, и он не выдержав внутреннего напряжения достал заветную фотографию.
– А здесь кто? Ваши родственники?
Зоя Николаевна внимательно посмотрела на милиционера.
– Сережа, а Ваши родители живы? – осторожно, словно ступая по тонкому январскому льду встречно поинтересовалась женщина.
– Да! – не зная за чем соврал оперативник.
– И отец и мать? – недоверчиво переспросила Зоя Николаевна.
– Да слава Богу – уже справившись с эмоциями как мог спокойнее ответил Бодряков.
– Очень хорошо – произнесла Зоя Николаевна, но в ее голосе звучало плохо скрываемое разочарование.
Она рассеянно посмотрела на фотография, которую Бодряков продолжал держать в руке.
– Это я в первом браке – словно молнией прожгли Бодрякова ее слова.
Он словно пьяный, плохо соображая от стучавшего в висках давления, стал спешно прощаться.
– Вы еще зайдете? – видя его возбуждение, затравлено, словно побитая собака, поинтересовалась Зоя Николаевна.
– Наверное, не знаю – неопределенно ответил Бодряков, спешащий как можно быстрее покинуть квартиру своей матери.
Татьянено руководство
Он гнал машину совершено не отдавая отчет куда он едет. Словно он пытался выехать из сложившейся ситуации. Мыслей не было. Было только щемящее чувство в груди, жалость к себе и беспомощность. Словно Сергей Иванович заново окунулся в переживания маленького деддомовца Сережи Бодрякова. На выезде из Москвы его остановили на пикете ГАИ. Инспектор долго принюхивался к водителю, протянувшему ему документы, даже не заглядывая в них. Потом он посмотрел, и обнаружив вместо прав удостоверение Московского уголовного розыска, сморщился как кусок сыра.
Отъехав от поста, Бодряков вспомнил про план. Замутилов, Кратово.
«Нет только не сегодня» – отреагировал мозг, не способный сейчас работать.
Не зная почему, он позвонил в экспертно криминалистический отдел управления к Татьяне. Она удивилась, и одновременно обрадовалась его звонку.
– Мне нужно тебя срочно увидеть. Отпрасись с работы – в его голосе было столько просьбы, что женщина не раздумывая и не задавая вопросов моментально согласилась.
Через полчаса он заехал за ней на работу, и повез ее домой. Татьяна молча сидела рядом с Бодряковым, внимательно всматриваясь в лицо любимого человека, и понимая, что с ним что-то происходит тактично молчала. Купив бутылку коньяка они поднялись к ней в квартиру. Татьяна так же молча стала собирать на стол, а Сергей Иванович сел в полумраке комнаты, пытаясь понять самого себя, и свое отношение к произошедшему жизненному повороту.
«Если бы тогда я повесился, то не нашел ни сына ни матери с братом. Так и ушел бы из жизни с затаенной обидой, разочаровавшись в судьбе» – ужаснулся Сергей Иванович тем, что мог и не узнать всего этого.
В то же время он чувствовал, что тот душевный вакум, который и подталкивал его к отказу от жизни, на сегодняшний день наполнен до отказа. Слишком все быстро для человека, привыкшего отвечать только за себя. Да и вновь обретенные родственные связи больше способствовали нервному стрессу нежели радости и умиротворению от соединения родных людей. Сначала неожиданно обретенный им сын оказался похищен вымогателями, затем брат, совершено невиновный, оказался в тюрьме по чужому обвинению. Мать?
Бодряков помнил разговоры его бабушки, которая в смерти его отца винила «шалаву Зойку». Именно по этой причине он ей соврал о наличие у него родителей – не знал, что ему делать. То ли броситься в объятья этой женщины, то ли задать ей вопрос, который он выпестовал еще в детском доме – как погиб его отец?
Татьяна позвала к столу. Бодряков выпил молча, и не закусывая повторил. Алкоголь немного снял напряжение. Он вдруг вспомнил про женщину, и оценил ее чуткость. Ему вдруг показалось, что если он не выговорится сейчас Татьяне, не поведает о своих мыслях, то свалившаяся на него тяжесть может его раздавить. Он выпил третью рюмку.
– Сереженька, – словно почувствовав его состояние не выдержала Татьяна – что случилось? Ты на себя не похож.
И Сергей Иванович решился. Он начал говорить, рассказывая с момента когда он решил свести счеты с жизнью. Лицо женщины было немного испугано его признанием, но она не перебивая слушала. Бодрякова прорвало. Может причиной тому послужил коньяк, снявший какие-то ограничители нервной системой. Он рассказывал, а из глаз его брызгали слезы. Он их не стеснялся, хотя последний раз ему приходилось плакать в день смерти бабушки. Татьяна обняла мужчину, и он положив ей голову на грудь продолжал, сглатывая слезы рассказывать про сына, про его похищение, а потом дошел до сегодняшнего дня и встречу с матерью. Они перешли в комнату.
– Успокойся, любимый, это же счастье, что у тебя есть сын и мать с братом – целовала его в голову Татьяна – А что до твоих проблем с матерью, то лучший доктор – время. Все образуется.
Словно убаюканный ее приятным голосом, Бодряков и в самом деле почувствовал облегчение. Словно сходил на исповедь.
«Какая же у нее душа! Почему я раньше этого не видел?» – подумалось мужчине, и он словно заново взглянул на Татьяну.
Она хотела в очередной раз поцеловать его в лоб, но он поймал ее губы, сначала благодарным поцелуем, но потом, вдохнув ее запах, потерялся, увлекая женщину за собой…
Утром Бодряков проснулся чувствуя на себе чей-то взгляд. Это была Татьяна.
– Я предупредила на работе, что ты опоздаешь – видя, что мужчина проснулся, она положила свою голову ему на грудь.
Сергей Иванович посмотрел на часы, и удивился такому крепкому и продолжительному сну.
– Я не спала полночи, все думала как нам помочь твоему брату… – заворковала на его груди женщина.
«Нам..» – констатировал про себя Сергей Иванович, и поймал себя на мысли, что не испытывает при этом ни какого раздражения.
– Я сейчас поеду в отдел и возьмусь за сравнительное исследование отпечатков пальцев Круглова и Городецкого – продолжала женщина – это позволит нам доказать, что твой брат сидит вместо сбежавшего Городецкого.
– А я… – начал было обрадованный ее профессионализму Бодряков.
– А ты едешь в Кратово искать Городецкого – опередила его рассудительная женщина – Если задержишь, то и мое исследование не понадобится.
– Есть мой дженераль – сделал под козырек избавившийся от мучившей его тяжести оперативник.
Он и в самом деле чувствовал себя заново родившимся, полным сил и энергии.
«Как много может дать мужчине на гране срыва простая женщина» – с благодарностью подумал Бодряков, и про себя добавил– «правда очень умная и душевная».
Подъехав к знакомому дому в Кратово, и оставив машину с заднего двора, он подошел к центральным воротам, и без всякой конспирации нажал кнопку домофона. Ни кто не отвечал. Сергей Иванович обошел участок, и найдя самое не просматриваемое место перемахнул через забор. Опустившись на землю, и помня про устрашающую пасть ротвейлера, он достал «макара» и передернул затвор. На участке не было не души. На стук в дверь в доме так же ни кто не отозвался. Бодряков обойдя коттедж по периметру, и не видя ни какого другого способа проникновения в жилище, попросту разбил локтем стекло в окне первого этажа. Выждав паузу, он пролез вовнутрь дома. Дом был пуст. Разочарованный оперативник уже собрался покинуть дачу, но неожиданно наткнулся глазами на дверку, под лестницей. Открыв ее, он обнаружил спуск в подвал, и осторожно стал спускаться вниз. В подвале было темно, и Бодряков все ни как не мог найти выключатель, шаря рукой по шероховатой стене. Неожиданно до него донесся какой-то шорох.
«Крысы?» – мелькнуло у него, и он, вспомнив про зажигалку, торопливо зажег огонь.
Язычок пламени высветил большой отопительный котел и разводку труб. Оперативник прошел немного вперед, и неожиданно осветил человеческую руку, прикованную металлическими наручниками к одной из труб. Рядом на стене появился долгожданный выключатель, и испуганный неожиданной находкой, Бодряков поспешил на него нажать.
Перед ним, прикованный одной рукой к металлу, лежал Городецкий Борис Семенович. Точнее было бы сказать – то, что осталось от внешности, когда – то принадлежащей удачному бизнесмену. Лицо – сплошная гематома, на груди следы от ожогов. Сергей Иванович пытаясь нащупать пульс дотронулся до его шеи. Городецкий вздрогнул и застонал. Его глаза полные животного страха уставились в Бодрякова.
– Кто Вы? – прохрипела жертва.
– Не узнаете Семен Борисович? Это я капитан Бодряков. – представился оперативник, все еще поражаясь увиденному.
– А Эдика Вы арестовали? – на лице отчима его сына вырисовывалось подобие надежды.
– Нет. А за что его арестовывать? – притворно удивился Бодряков.
Ответом ему был стон отчаяния.
– Вы что не видите, что он со мной сделал?
– Как Ваш телохранитель? – продолжал свою игру Сергей Иванович – Объясните. Я ни чего не пойму.
– Может Вы меня освободите, и мы обсудим это в другом месте? – напомнил о своем положении Городецкий.
– Да конечно – «опомнился» Бодряков – Вас давно уже ждет мать – Бутырка.
Он прошелся по подвалу, и найдя на верстаке ножовку вернулся к пленнику.
– А пока я буду Вас освобождать, Вы мне по порядку все расскажите как до такой жизни докатились – Бодряков начал примеряться ножовкой к стали наручников.
– Может немного после – жалобно попросил Городецкий.
– Вы очень не благодарный человек Борис Семенович. Если бы не я, неизвестно остались бы Вы живы – оперативник приостановился с работой, как бы раздумывая стоит ли ему вообще этим заниматься – К тому же я очень любопытной, и не смогу эффективно работать если мое любопытство не удовлетворено.
– Хорошо – Борис Семенович понял недвусмысленный намек милиционера – С чего начать?
– Начните с шифра, Вы его передали Эдуарду?
– А Вы и без меня много знаете – усмехнулся разбитыми губами Городецкий – Да передал, да только ошибся в последней цифре. Результат Вы видите. Потом дал «правильный». Теперь они вылетели к сейфу, а когда снова не получат доступа, вернутся опять меня пытать.
– Вы наверно мазохист или так любите деньги? Почему же не дали правильный шифр? – удивился оперативник.
– Если бы дал правильный шифр, то был бы уже мертв. А так, вот Вас хоть дождался.
– Кто украл Максима? – задал очередной вопрос оперативник.
– Так не было ни какого похищения. Все это придумано с одной целью узнать шифр от сейфа – в очередной раз горько усмехнулся пострадавший.
– И кто же продумал такую комбинацию? Ваш теловредитель?
– Эдик безмозглое существо. Он может только применять силу. Это похоже на мою женушку. Только Надя, с ее цинизмом и беспринципной прагматичностью способна на такое – услышав ответ Городецкого Бодряков так опешил, что даже перестал пилить.
– Вы хотите сказать, что попались на уловку своей собственной жены? – требовал пояснения оперативник.
– Ну так Вы же то же попались? Иначе зачем Вы ей пытались помочь? – вопросом на вопрос ответил Городецкий.
– У меня совсем другой случай – отмежевался от него Бодряков.
– Что сына выручали? – огорошил его отчим Максима.
– Допустим – как можно увереннее ответил Сергей Иванович.
– И Вы впрямь поверили этой сучке? – Гродецкий посмотрел на наивного оперативника.
– А Вы, что считаете Максима своим сыном? – пытался прояснить создавшуюся ситуацию оперативник.
– Конечно. Разве бы я за чужого ребенка рисковал своей жизнью с побегом? – твердо и с вызовом заявил Городецкий.
– Так откуда Вы знаете, что похищение было разыграно? – ушел от этой темы оперативник, полагая, что переубеждать Бориса Семеновича не стоит.
– Так «шкаф» и не скрывал этого – явно про Эдуарда говорил Городецкий – сразу от Бутырки он привез меня в этот подвал, пристягнул к трубе, и прежде чем начать издевательства, предложил назвать шифр, сказав, что с сыном все в порядке, и даже если бы я не вышел и не назвал из тюрьмы шифр Максиму все ровно бы ни чего не угрожало. Он сказал, что шифр нужен ему.
– Так это он Вам сказал про Надежду? – Бодряков ни как не мог понять почему Городецкий отнес именно к матери его сына авторство этого сценария с похищением.
– Нет, но я знаю, что он как пес был ей предан. Не мне. Ей. И такие комбинации, самостоятельно, в его голове это нонсенс. – уверено отстаивал свою позицию бывший хозяин Эдуарда.
Освободив Городецкого от наручников, Бодряков, поддерживая ослабленного пленника стал выбираться на выход.
– А как Вам в голову пришел такой гениальный план с побегом? – поинтересовался не менее важным для себя вопросом Сергей Иванович – Или может это гений Харчевский так отработал свой гонорар?
– Илья Ильич слишком трусливый что бы придумать такое – сразу отсеил адвоката Городецкий, это собственное ноу-хау.
Они вышли из дома и стали спускаться по ступенькам. В этот момент Бодрякову показалась, что где-то хрустнула веточка. Борис Семенович дернулся назад, словно испугавшись этого звука, а потом стал медленно сползать на землю.
– Что за черт? – недовольно поморщился оперативник, который уже с трудом удерживал, тянущего его за собой к земле Городецкого.
Мимолетного взгляда на бывшего финансиста и на бьющий из его груди фонтанчик крови было достаточно, что бы определить снайперский выстрел. Оперативник всмотрелся в лицо хрипящего Городецкого.
– Шесть… – запузырилась кровь у рта Бориса Семеновича, и тело обмякло.
Отпустив мертвое тело, Сергей Иванович, рванулся за спасительную стену дома. Пригнувшись, что бы не попасть в возможный радиус обстрела, используя дом как заградительный заслон между ним и снайпером, он перелез через забор и впрыгнув в машину, рванулся с места.
«Хорошо, что машину не поставил у ворот» – стали пробиваться первые, и не самые подходящие, для данной ситуации мысли.
Въехав в Москву, и определив, что хвоста за ним нет, он достал телефон и позвонил в УВД Московской области, и сообщил о убийстве гражданина Городецкого Бориса Семеновича.
– Кто сообщил? – раздался наивный вопрос коллеги.
– А может за тебя еще зарплату получить? – разозлился оперативник и отключился.
Перед его глазами еще раз пробежала картина смерти финансиста, и его последнее слово.
«Не ужели он назвал мне последнюю цифру банковского кода?» – не знал как отнестись к получению столь ценной информации оперативник.
Сергей Иванович крепко призадумался. Городецкий – труп. Хорошо это или плохо. С одной стороны плохо потому, что его теперь обратно в камеру, вместо Егора, не посадишь. С другой стороны, факт его смерти будет установлен, и вскроется способ побега Городецкого из Бутырки так, что его брата все ровно обязаны будут выпустить. Он немного успокоился и позвонил Татьяне. Передав, в двух словах, что произошло на даче он удивился пессимистической реакции женщины.
– Тебе надо было там оставаться до приезда оперативников и криминалистов из области – заохала Татьяна – А если это подстава?
– Не нагнетай Танюш, ты же эксперт – попытался успокоить женщину Бодряков – он же убит из снайперского оружия, а уменя мой табельный «макар» чист как девственник.
– Все ровно могут быть неприятности – не успокаивалась женщина.
Потом она немного успокоилась.
– Сравнительное исследование я закончила, когда заберешь? – в ее голосе появились знакомые домашние нотки.
– Вечером я к тебе заеду. Хорошо?
– Буду ждать – почти замурлыкала Татьяна.
Сергей Иванович вспомнил про Замутилова, и решил навестить своего коллегу.
– Уже выписан – удивила его дежурная медсестра.
– Так ему же вроде операцию делали? – продолжал недоумевать Сергей Иванович.
– Нет, операцию делать не стали, так как больной очень быстро пошел на поправку – обрадовала его работница здравоохранения.
«Ай да чертушка – молодец!» – отметил про себя Бодряков, успокоенный выздоровлением Замутилова.
В кармане пиджака зазвонил телефон.
«Может Петруха уже звонит?» – с радостью включил мобильник Бодряков.
– Привет ЗамуДилов! – проверил свою интуицию Сергей Иванович.
– Здравствуй Сережа – раздался голос Надежды – Это я, мы с Максимом сегодня прилетели в Москву.
– Извини, я думал… – не знал что сказать капитан милиции, ни как не ожидавший от нее такого неожиданного звонка.
– Не извиняйся, ты же не думаешь, что я могу это обращение на свой счет принять? – засмеялась Надежда – Нам бы надо было встретиться? Как ты на это смотришь?
– С Большим удовольствием, я так по Максику соскучился – обрадовался Бодряков возможностью встретиться с сыном.
– Ладно, обсудим при встрече – неопределенно отозвалась мать его сына – Жду тебя завтра вечером в у себя в казино.
«Сказать ей про Бориса или нет?» – боролись мысли в голове оперативника.
– А где сейчас твой телохранитель? – решил зайти из далека Сергей Иванович.
– Эдуард у меня больше не работает. Это долгая история, давай при встрече – настаивала Надежда.
«Ну тогда и про Городецкого подождем» – решил Бодряков отключая телефон.
Вечером он подробно обсудил с Татьяной план дальнейших действий. С утра он поедет вместе с адвокатом Харчевским в Бутырку, добиваться освобождения брата. Для этого он позвонил защитнику Егора и договорился с ним о встрече. Дальше в зависимости от результата поездки, но вечером к матери Максима для того что бы «расставить все точки над и» в этой запутанной истории с вымогательством, и выяснить где сейчас находится ее бывший секьюрити.
– А потом живо ко мне – полушутя, приказным тоном, отдала команду Татьяна, дополняя его план оперативных мероприятий.
– Есть мой дженераль! – весело согласовал последний пункт завтрашнего дня Бодряков, и стал быстро освобождать «генерала» от ее «мундира».
– Капитан Бодряков не торопитесь если хотите получить майора – подыгрывала ему женщина, ели сдерживаясь что бы не засмеяться, но через мгновение ее улыбка наполнилась сладострастием и огромным желанием к «младшему по званию».
День сюрпризов
Илья Ильич Харчевский встретил Бодрякова очень настороженно. Прежде всего ему не понравилось, что оперативник назначил ему встречу у стен Бутырского СИЗО, что говорило о каком то плане капитана, кроме того ему позвонила его клиентка, и узнав о их встрече, обязала сразу после нее ехать к ней на отчет. Поэтому интуиция защитника говорила ему о том, что этот день будет для него очень трудным. Интуиция не подвела. Капитан Бодряков сходу огорошил адвоката необходимостью представления в спецчасть документов и фактов доказывающих, что Круглов находится в тюрьме по чужому обвинению вместо Городецкого, совершившего побег из Бутырки. Адвокат внимательно просмотрел сравнительное исследование отпечатков пальцев рук Круглова и Городецкого.
– Сергей Иванович, Вы опять за старое – попробовал отбиться от написания необходимых бумаг Харчевский – У нас же нет фактов. Вы же не привезли Бориса Семеновича? А что касается исследования, то оперчасть и смотреть на него не будет. За Кругловом в картотеке значатся отпечатки Городецкого, а сейчас с него ни кто их заново снимать не будет, они же не больные сами себе яму рыть. В их интересах это замять.
– Я это уже слышал – вспомнил Бодряков слова Хорина – Да только труп Городецкого Бориса Семеновича все ровно расставит все по местам.
– Труп!? – ужаснулся адвокат.
Бодряков рассказал ему о событиях на даче в Кратово.
– Так, что уже есть номер уголовного дела по факту убийства в поселке Кратово господина Городецкого, и скрыть побег с маскарадом уже не удастся.
– Да, да – согласно закивал адвокат, что-то пытаясь проанализировать из только что услышанного рассказа.
– А Борис не назвал Вам правильный шифр – прозвучал совсем неожиданный для оперативника вопрос адвоката.
– А Вам то что до этого? – не понял Бодряков.
– Ну если бы Вы например знали шифр, то я бы мог поговорить с нужными людьми и выбить для Вас огромные комиссионные – глаза у защитника возбужденно заблестели, он заискивающе заулыбался, от чего его нос свесился над верхней губой – Ну и сам немного заработал.
«Стервятник юриспруденции» – моментально промелькнула аналогия у Сергея Ивановича.
– Вы о ком? О Эдуарде и других вымогателях? – он попытался уличить адвоката в преступных связях.
– Да Вы что, побойтесь Бога, Сергей Иванович. Я же все-таки адвокат – встал в обидчивую позу защитник.
– Ну а если Вы о Надежде, так мне толмачи не нужны, я и сам по-русски говорить умею – отшил предложение Сергей Иванович.
– Как знаете – обиделся Иля Ильич.
Харчевский еще немного поломался, не желая оформлять заявление, но потом выслушав ряд угроз Бодрякова, в которых тот обещал ему засадить его в ту же 202 камеру, согласился и стал писать.
Иван Хорин был удивлен когда к нему в кабинет, кроме Бодрякова зашел и адвокат Харчевский.
– Вот – Илья Ильич протянул ему заявление и сравнительное исследование.
Недовольно посмотрев на Бодрякова, Хорин стал читать представленный документ. По мере углубления в прочитываемое лицо его менялось с настороженно – удивленного до сердитого выражения.
– Ну и что Вы от меня хотите? – отложил дочитанный документ Хорин – Что бы я освободил Городецкого?
– Ты что Иван, издеваешься – разозлился Бодряков – Городецкий уже скоро сутки в областном морге.
– Это ты говоришь? – резко возразил Хорин – А я прочитал сегодняшнюю ориентировку в которой другое говорится.
Иван достал телетайпную ленту происшествий. Бодряков не веря своим глазам прочитал обведенный кусок в котором сообщалось, что в результате пожара дома в поселке Кратово обнаружен полностью обгоревший трупп мужчины, установить личность которого удалось по уцелевшим в металлическом сейфе документам на имя Круглова Егора Георгиевича.
«Права оказалась Танюша, нужно было дожидаться наряда милиции» – констатировал растерянный Бодряков.
– А тело? – уцепился за последнюю возможность оперативник – Нужно провести опознание и снять отпечатки пальцев. Тогда все встанет на свои места.
– Это не ко мне приятель – насупился Хорин – Я тебе говорил – тащи Городецкого, а ты притащил его адвоката с писулькой.
– Не мог же я тебе его труп привезти? – злился сам на себя Бодряков.
– И то было бы больше шансов освободить твоего приятеля. Списали бы на внутрекамерную разборку.
– С пулевым отверстием в груди? – иронизировал Сергей Иванович.
– Это ты говоришь, а я ни чего в ориентировке про убийство Городецкого не нашел. – Явно с издевкой произнес тюремный опер
– И вообще чего ты о Круглове так печешься? Словно он тебе брат – разозлился на приятеля Хорин.