Ровно в полдень Робертс Нора

— Ладно, ма.

Как только Дункан поставил паренька на ноги, лицо того озарилось ослепительной улыбкой.

— У нас сегодня вишневый пирог! Давай живей, Дунк. Заходи! И вы тоже заходите, мэм, — с этими словами он повернулся и умчался в дом.

— Мой сын любит принимать гостей. Вы, должно быть, Фиби. А меня зовут Селия. Надеюсь, вы уже успели проголодаться, — она подставила Дункану щеку для поцелуя. — Сейчас это будет кстати.

— А что, вишневый пирог большой? — поинтересовался Дункан.

— Заходи, сам увидишь. Дункан пришел! — крикнула она, провожая их внутрь дома.

Их тут была целая армия — людей разных возрастов и размеров. Дети постарше и совсем малыши, долговязые подростки, очень-очень старый мужчина, которого все называли дядей Уолтером, а еще — множество мужчин и женщин. И все они шумели и громко переговаривались друг с другом.

Большинство находились сейчас на заднем дворе — одни удобно расположились на стульях, другие сидели на траве, дети шустро сновали между ними. Двое мужчин стояли около гриля, с удовольствием вдыхая исходящие оттуда аппетитные запахи.

По подсчетам Фиби, здесь собралось не меньше пяти поколений. Но центром этой многоголосой толпы, ее безусловным полюсом власти была пожилая женщина, надзиравшая сейчас за тем, как младшие члены семейства сдвигали два стола, чтобы усадить за них всех желающих.

Она была вся такая приятно-округлая. И Фиби сразу подумалось, что любой ребенок в этой семье был бы рад забраться к этой женщине на колени, чтобы почувствовать себя в уюте и тепле. Ее приятное лицо с глубоко посаженными глазами было окружено целой копной завитков, ставших от возраста серебряно-белыми.

Уперев руки в бока, дама наблюдала за происходящим. И когда большой пес стремительно промчался мимо нее за полосатым и еще более шустрым котом, она расхохоталась так звонко, что все ее тело заколыхалось от смеха.

Повернувшись к пожилому мужчине, она стала быстро жестикулировать. Фиби потребовалась пара мгновений, чтобы понять, что женщина пытается что-то ему сказать. Хихикнув, мужчина тоже просигналил ей что-то в ответ.

В этот момент Дункан обнял Фиби за плечи, и она с улыбкой взглянула ему в лицо. Дункан не отрываясь смотрел на пожилую женщину, и в глазах его светилась абсолютная и безграничная любовь.

И Фиби вдруг с ужасом поняла, что это был особый момент — не просто пикник во дворе у друзей.

Она поборола в себе искушение улизнуть отсюда, как тот кот, когда Дункан слегка подтолкнул ее вперед.

— Ма Би.

Би обняла его, крепко прижав к себе обеими руками. Потом с материнской нежностью взглянула ему в лицо:

— По-прежнему тощий и по-прежнему белый.

— А вы — по-прежнему любовь всей моей жизни.

Она от души расхохоталась, глядя на него все с той же нежностью. Затем ее взгляд изучающе скользнул по лицу Фиби.

— Ма Би, это Фиби Макнамара. Фиби, Беатрис Гектор.

— Очень рада нашему знакомству, миссис Гектор. Спасибо за то, что вы пригласили меня на пикник.

— Что ж, воспитали ее неплохо, — подмигнула Би Дункану. — Рада приветствовать вас в моем доме, — обратилась она к Фиби. — Принесли мне ромашки? Спасибо, я их очень люблю. У них такие счастливые мордашки. Тайша! Отнеси эти ромашки ко мне в комнату и поставь в ту стеклянную голубую вазу, которую Арнетта подарила мне на прошлый День матери. Они будут замечательно смотреться в голубой вазе.

Совсем молоденькая девушка тут же подбежала к ней за цветами. На Фиби она взглянула вежливо, хоть и с любопытством, тогда как Дункан удостоился нежно-задумчивого взгляда. Би в это время знакомила Фиби с другими представителями семейства.

— Дядюшка Уолтер оглох после контузии, полученной на корейской войне. — Би передала ему знаками имя Фиби. И тут же захихикала, когда он просигналил ей что-то в ответ. — Говорит, что вы симпатичнее той девушки, которую этот тощий белый парень приводил сюда в последний раз.

Фиби с улыбкой поблагодарила его — тоже знаками.

— Я знаю кое-что из азбуки для глухих, — пояснила она в ответ на недоуменный взгляд Би. — Совсем немного: привет, спасибо, до свидания.

— Вообще-то он может читать по губам. Надо только говорить помедленнее и повернувшись к нему. Правда, по большей части он сидит в своем кресле и дремлет. А это одна из моих невесток, жена моего второго сына, Финеаса. Лу…

— Я вас знаю, — одновременно произнесли Фиби и Лу.

— Лейтенант Макнамара.

— Луиза Гектор, адвокат. Мир тесен.

— Похоже на то. И раньше мы находились по разные его стороны. Добро пожаловать в наш дом.

— Раз уж вы знакомы, налей Фиби что-нибудь выпить и представь ее остальным. А мы пока будем накрывать на столы, — и Би кивнула в сторону двух длинных столов.

«Чудесно, — подумала Фиби. — Совместная работа — лучший способ познакомиться».

— Могу я вам в чем-нибудь помочь?

— Разносить блюда — это не для гостей. У нас тут и так полно народа. Дункан, нужно принести еще несколько стульев.

— Да, мэм. А вы, дамы, не хотите ли выпить?

— Не переживай, мы сами что-нибудь нальем. — И Лу повела Фиби прочь. — Что ты будешь пить?

Алкоголь? Ну да, еще один способ побыстрее влиться в общество.

— А что у вас есть?

Через пять минут Фиби оказалась с бокалом вина в руке и таким количеством имен в голове, что ей даже пришлось расставить их в алфавитном порядке — чтобы тут же не забыть.

— Если честно, мне и в голову не пришло, что Фиби, о которой говорил Дункан, и лейтенант из отдела по кризисным ситуациям — это одно и то же лицо, — заметила Лу, когда они шли по краю лужайки, обрамленной яркими цветами и аккуратно подстриженными кустами. — Я слышала, на вас напали пару недель назад.

— Сейчас я уже чувствую себя намного лучше.

— Да и выглядите вы замечательно. Чудесное платье. Хочу познакомить вас с мастерами гриля. Фиби Макнамара, мой деверь Захари и мой муж Финеас. Фиби коп, так что будьте поосторожней.

— Только я сейчас не на службе. — Фиби чуть подвинулась, чтобы дымок от гриля не шел прямо на нее.

— Можете помочь нам со штрафом за превышение скорости? — поинтересовался Захари, за что и получил толчок от Фина.

— Не обращайте на него внимания.

— Я не шучу. У Тайши уже два предупреждения с начала года, — Захари сверкнул в сторону Фиби ослепительной улыбкой. — Мы еще поговорим об этом, когда вы отведаете моего цыпленка. Думаю, он заставит вас смягчиться.

— Ваш цыпленок?

— Парень, тебе не удастся сварить яйцо, из которого вылупился этот цыпленок. Правда, Лу?

— Пользуюсь своим правом не отвечать на вопросы.

— Парочка городских юристов, — и Захари многозначительно подмигнул Фиби.

— Юрист с пустым бумажником, — заметила та.

— Тебе это будут припоминать до самой смерти, — cо смешком произнесла Лу, многозначительно поглядывая на мужа. — Голодранец.

— По-моему, эта история свидетельствует о его глубокой порядочности, — возразила Фиби, за что и была вознаграждена улыбкой со стороны Фина.

— Она мне нравится. Оставь ее здесь. А вот ты, — он ткнул пальцем в сторону жены, — можешь уходить.

— Мама! — подлетела к ним маленькая девочка. Волосы у нее были завязаны в два хвостика, которые теперь прыгали в такт ее шагам. — Кот не хочет спускаться с дерева! Сделай так, чтобы он слез.

— Он сам спустится, когда захочет. Ливви, поздоровайся с миссис Макнамарой.

— Здравствуйте. Как поживаете?

— Замечательно, а ты как?

— Кот не хочет слезать с дерева.

— Им нравится сидеть наверху, — объяснила Фиби.

— Почему?

— Так они могут смотреть на нас сверху вниз.

— А Вилли сказал, что он может упасть и сломать себе шею.

— Ливви, ты же понимаешь, он сказал это, только чтобы подразнить тебя. — Лу потуже затянула хвостики на голове дочери. — Подожди, пока на столе не появится цыпленок. Уверяю тебя, кот тут же спустится с дерева. А теперь иди и помой руки, сейчас будем садиться за стол.

— Вы уверены, что ему там нравится? — переспросила девочка у Фиби.

— Абсолютно уверена, — ответила та. Наблюдая за тем, как Ливви убегает прочь, она поинтересовалась у Лу:

— Сколько ей лет?

— В июне будет семь.

— Моей дочери уже исполнилось семь.

— Мальчики! — раскатисто прозвучал голос Ма Би. — Дождемся мы когда-нибудь этого цыпленка?

— Все готово, Ма! — крикнули в ответ мужчины и стали раскладывать цыпленка по тарелкам.

Еще там были картофельный салат и салат из шинкованной капусты, кукурузный хлеб, бобы и красная фасоль. Фиби потеряла счет тарелкам и чашкам, которые гостеприимно предлагали ей хозяева. Время от времени за столом вспыхивали споры — по большей части добродушные, и повсюду звучали шутки и разного рода истории. Многие из них были непонятны Фиби, поскольку касались прошлого этой семьи. Дети хныкали или жаловались друг на друга. Малышей передавали с рук на руки, как чашки и тарелки.

Совсем не похоже на ее семью, думала Фиби. У них в доме никогда не было такого количества людей, а тон всегда и во всем задавали женщины. «Бедный Картер, — мелькнула у него мысль. — Уж он-то всегда оставался в меньшинстве».

Они много раз устраивали пикник у себя на дворе. Но ни разу там не было пожилого мужчины, вокруг которого хлопотали бы все присутствующие — и который в конце концов уснул бы в своем кресле. Не было там и парочки мальчишек с озорными глазами, которые шныряли бы повсюду с початками кукурузы в руках.

Фиби немного поболтала с Селией о двух ее детях, а также о том, который должен был вот-вот появиться на свет. Еще они обменялись улыбками с Ливви, когда кот наконец-таки слез с дерева и решительно направился к столу, чтобы выклянчить свою долю цыпленка.

В какой-то момент Дункан и Фин начали горячо обсуждать баскетбол, стуча при этом вилками по столу и отчаянно ругаясь. Невзирая на столь горячую дискуссию, остальные не обращали на них никакого внимания.

Они не просто друзья, поняла вдруг Фиби, когда взаимные оскорбления достигли точки абсурда. Братья. Каким бы ни было их окружение, привычки, цвет кожи, эти двое были братьями. Только родичи могли позволить себе такое — родичи по крови или по духу.

Да, это был ответственный момент. И не просто ответственный, но прямо-таки монументальный. Иными словами, ее пригласили на пикник в семью Дункана.

— Вы, случаем, не родственница мисс Элизабет Макнамаре, которая жила на Джонс-стрит?

Вопрос Ма Би вывел ее из состояния задумчивости.

— Да, она была двоюродной сестрой моего отца. Вы были знакомы?

— Я имела представление о том, кто она.

Судя по тону, Би явно не испытывала симпатий к Бесс Макнамаре. Фиби слегка напряглась: в Саванне было немало людей, склонных рисовать всех членов семьи одним и тем же цветом.

— Я убирала дом у миссис Тайдбар на Джонс-стрит, — продолжила Би, — пока та не умерла — теперь уже, пожалуй, лет десять назад.

— Я ее не знала — разве только по имени.

— Что ж тут удивительного. Они с мисс Макнамарой не разговаривали, — каждое слово этой фразы звучало словно с заглавной буквы.

— Да, я припоминаю. Какая-то вражда по поводу садового клуба.

Это была древняя ссора, произошедшая еще до их переезда на Джонс-стрит. С годами она лишь обострилась, так что никому из тех, кто жил под крышей тетушки Бесс, не дозволялось разговаривать с Тайдбарами.

— А как там миссис Тиффани? Для уборки у нее были свои люди, но и мне иногда находилось дело — когда не хватало своих рук. Она еще жива?

— О да, — Фиби снова расслабилась. Чудачества миссис Тиффани были куда более безопасной темой для беседы. — Жива и все так же колоритна.

— В то время она была замужем уже четвертый раз.

— На настоящий момент она успела развестись с пятым и явно находится в поисках шестого.

— При этом она всегда оставляет свою фамилию. Тиффани — и неважно, скольких мужиков ей уже удалось заарканить.

— На самом деле это фамилия ее второго мужа, объяснила Фиби. — Просто Тиффани нравится ее звучание, и она не хочет отказываться от нее.

Губы Би изогнулись в улыбке.

— Насколько я помню, ваша тетушка не слишком-то жаловала миссис Тиффани.

— Тетушка Бесс вообще мало кого жаловала. Она была… трудным человеком.

— Все мы такие, какие есть. Я видела иногда и вашу маму. Мы с ней даже здоровались при встрече. Вы на нее здорово похожи.

— Только отчасти. Вот моя дочь — вылитый портрет бабушки.

— Должно быть, очень симпатичная девчушка. Передавайте своей маме поклон от Би Гектор.

— Обязательно. Я думаю, она будет рада. Ей очень нравится Дункан.

— Да и нам он всем по душе. — Пока мужчины увлеченно продолжали спорить, Би чуточку наклонилась в ее сторону. — Что вы собираетесь делать с этим парнем?

— С Дунканом? — Возможно, виной всему было выпитое спиртное или же прямой взгляд лучистых глаз Ма Би, но Фиби выпалила первое, что пришло ей на ум: — Да я пока и сама не знаю, что намерена позволить ему сделать со мной.

Би расхохоталась. Коснувшись плеча Фиби, она многозначительно добавила:

— Знаете, он приводил сюда и других симпатичных девушек.

— Ясное дело.

— Но еще ни разу он не спрашивал моего одобрения.

— Вот оно что. — Фиби отхлебнула еще немного вина. — Ну и как, я выдержала испытание?

Би лишь улыбнулась и оперлась руками о стол.

— Эй, вы, если хотите пирога и мороженого, помогите-ка убрать со стола. — Под общий гомон Би вновь повернулась к Фиби: — Почему бы тебе не отнести на кухню эту пару тарелок?

Это значит, решила Фиби, что она здесь стала почти что своей.

Этот вечер она закончила в объятиях Дункана у дверей своего дома.

— Я не могу пригласить тебя в дом.

Целуя Фиби, он прижал ее к себе так крепко, что ее сердце затрепетало.

— Что на самом деле всего лишь эвфемизм для более простой и ясной фразы: мы не можем подняться в мою комнату, чтобы сорвать друг с друга всю одежду.

— Когда? — Его руки скользили по ее телу, что было настоящей пыткой для обоих. — Где?

— Я… не знаю. Ты пойми, я не ханжа и не скромница. Ненавижу это слово. Но Карли. И мама, — она махнула рукой в сторону дома. — Все это так сложно.

— Поужинай со мной. У меня дома.

Все внутри ее застонало, когда губы Дункана скользнули по ее шее. Ужин у него дома. Теперь под этим явно скрывалось предложение о сексе.

Слава богу.

— Ты собираешься готовить?

— Нет. Не хочу отправить тебя на тот свет. Я закажу пиццу.

— Пицца… обожаю пиццу.

— Когда?

— Ну… завтра я не могу. Мне еще нужно… — Необходимо все как следует взвесить. Нужно быть практичной и осторожной. — Во вторник. Во вторник вечером. Я приеду к тебе после работы. Если только…

— Никто не заберется на крышу или не захватит парочку заложников. Пусть так. Во вторник, — он слегка отклонился назад. — Какую пиццу ты хочешь?

— Хотелось бы что-нибудь оригинальное.

— Ладно, я подумаю. Спокойной ночи, Фиби.

— Да. Подожди… — Она снова обняла его за шею и целовала так долго, пока желание внутри ее не достигло высшей точки. — Пока.

Остаток здравого смысла подтолкнул ее прямо к дому — и вовремя, иначе она точно совершила бы что-нибудь безумное. Например, начала бы срывать с себя одежду… По лестнице она поднялась как во сне. Да, этот мужчина был способен довести ее до точки кипения одним поцелуем. И хотя она страстно жаждала встретиться с ним во вторник вечером, само предвкушение того, чего пока еще не было, приводило ее в состояние лихорадочного трепета.

Был ли в ее жизни хотя бы еще один мужчина, способный довести ее до головокружения? Во всяком случае, она не могла такого вспомнить. И это уже говорило о многом.

Проходя мимо гостиной, она услышала шум телевизора и смех Карли. Значит, еще не очень поздно. Ей пришлось выждать парочку мгновений, и только затем она поприветствовала своих близких не то чтобы сонной, но словно одурманенной улыбкой.

Вечер был теплым и приятным, и она широко распахнула окно своей спальни. Очень скоро, подумалось ей, все окна и двери в доме будут наглухо закрыты, чтобы не пустить в искусственно созданную прохладу дома горячий воздух с улицы.

Фиби решила переодеться и только затем присоединиться к своим милым девочкам.

Она уже успела снять платье, как вдруг услышала мелодичное насвистывание. Проникнув через раскрытое окно, оно вызвало у нее нервную дрожь.

Та же мелодия. Та же самая мелодия. Человек с фотокамерой.

Внезапно она вспомнила того мужчину, что стоял в одиночестве на Ривер-стрит. Вот только вряд ли это он. Хотя… Схватив халат, Фиби быстро накинула его на себя. Но к тому моменту, как она выбежала на террасу и распахнула дверь, насвистывание прекратилось.

На белых тротуарах Джонс-стрит было абсолютно безлюдно.