Созданы для любви Маккарти Моника
Интересно, приятно ли ему?
Словно в поисках ответа на этот вопрос, Мария провела рукой по его груди, затем пальцы ее скользнули дальше – вниз и вниз. Результат определенно был, поскольку Кеннет внезапно прервал поцелуй и тихо простонал:
– Что ты делаешь?
Вместо ответа Мария сомкнула пальцы, и он застонал еще громче. Что именно он чувствовал, – об этом Мария могла только догадываться, но зато прекрасно знала, что чувствовала и что хотела она сама.
– Просто я хочу прикасаться к тебе, – сказала Мария и принялась двигать рукой.
Кеннет снова застонал, прикрывая глаза. А Мария тотчас проговорила:
– Надеюсь, что так принято у влюбленных. Я не ошиблась?
– О Боже… – прошептал Кеннет, положив руку на руку Марии и помогая найти нужный темп. – О Боже, как хорошо. Я всегда мечтал об этом.
– Неужели?
Но Кеннет, казалось, уже потерял дар речи. Мария наблюдала, как удовольствие нарастает в нем, как исказились, а потом словно расплылись черты его лица, – а это пульсирующее ощущение под пальцами… О, она и сама испытывала наслаждение.
Приподняв подол ее ночной сорочки, Кеннет стал ласкать ее, и Мария громко застонала – возбуждение все усиливалось, и было очевидно, что Кеннет своими ласками подготавливал ее для главного.
Внезапно Мария почувствовала, как муж убрал свою руку, а затем расположился меж ее раскинутых ног. И в этот момент она поняла, что победила. Она добилась того, что Кеннет также сгорал от страсти – как и она сама.
Кеннет чувствовал, что должен остановить Марию, но ее маленькая нежная ручка была сильнее его воли. И сейчас он желал ее так, как не желал еще никогда ни одну женщину.
Но он знал, что должен найти способ сдержать себя, и пытался сделать это, пристально глядя ей в глаза. Если бы Мария знала, какое сильное воздействие она сейчас оказывала на него, это прибавило бы ей уверенности. Тогда он никогда бы не преодолел ту стену, которую она некогда воздвигла перед ним.
Тут Кеннет вдруг стремительно сдвинулся вниз и прижался губами к лону жены.
Мария в ужасе вскрикнула:
– Что ты?!
Вместо ответа он повторил ласку.
– О-о!.. – вырвалось из груди Марии, резко приподнявшей бедра.
Пользуясь случаем, Кеннет подсунул ладони под ее ягодицы и снова провел губами по холмику. Мария была довольно приятна на вкус, а кожа у нее оказалась мягкой и шелковистой.
Ее спина выгибалась, а бедра то и дело подавались ему навстречу. Тихие стоны срывались с ее губ, отзываясь эхом в ушах Кеннета. Он знал, что сейчас мог быстро выжать из нее все соки, однако специально не торопился, наслаждаясь ее сладкими муками.
Наконец он поднял голову – и вдруг увидел на ее лице какое-то странное выражение.
– Посмотри на меня, – произнес Кеннет.
Глаза Марии, казалось, никуда не смотрели, а дыхание было тяжелым от страсти. Не сводя с нее пристального взгляда, он осторожно лизнул ее между ног. Мария задрожала, и Кеннет понял, что она побеждена.
Мария никогда еще не чувствовала такой близости с кем-либо. Приподняв голову, она неотрывно смотрела, как он целовал ее, и почему-то ей казалось, что с другими женщинами он не был таким. Приближался неизбежный оргазм, и Мария в изнеможении откинулась на подушку, совершенно забыв о своем намерении не уступать Кеннету.
Волна удовольствия постепенно откатывала, когда Кеннет наконец вошел в нее. Мария же пристально смотрела на него – просто не могла отвести взгляда.
Вначале его движения были медленными, затем его тело напряглось и после десятка быстрых резких движений он содрогнулся и со стоном замер.
Когда все было закончено, они долго лежали без движения, лежали, не в силах сказать ни слова. Наконец Кеннет откатился на свою сторону и увлек за собой Марию. Странно, но она совершенно не сопротивлялась.
И теперь уже никто из них не знал, кто же в итоге победил.
Глава 18
Марию разбудил аромат цветов и скользнувший по лицу лучик света. Она лениво потягивалась, как кошка на солнце, и думала о том, что это, должно быть, грех – чувствовать себя настолько счастливой.
Открыв наконец глаза, Мария тут же обнаружила источник запаха. Небольшая веточка лаванды лежала на подушке совсем рядом с ее носом. Мария потянулась к ней и улыбнулась, вдыхая изысканно-тонкий аромат.
Подняв голову, она заметила Кеннета, стоявшего в дальнем углу комнаты и наблюдавшего за ней.
– А сегодня – цветы? – удивилась она.
Впрочем, этот подарок был не единственный. На первое утро после брачной ночи муж удивил ее уже готовой теплой ванной. На второе утро он положил ей на подушку очень красивую ленту. Мария, безусловно, узнала в ней свое изделие, но разочаровать мужа не решилась. Третье утро встретило ее любимыми пончиками в сахаре, о которых она рассказывала Кеннету днем ранее. И вот сегодня – цветы!
Неужели его страсть к обольщению не иссякла за все эти ночи и теперь ей придется противостоять его ухаживаниям еще и днем? Но при всем своем нежелании быть покоренной Мария все равно была тронута до глубины души, тронута больше, чем ей бы хотелось. Прежде она никогда не обращала внимания на романтичные жесты, но теперь не могла отрицать, что в ее сердце застряла игла чувств. Возможно, за всей этой романтикой и стояло что-то обманчивое, – но ясно, что не пустота безразличия.
– Тебе они нравятся? – спросил Кеннет. – Я знаю, что ты любишь розовые розы, но… В общем, я решил, что сейчас не стоит дарить розовое[13].
– Определенно не стоит, – подтвердила Мария. К тому же розовые розы уже успели стать тайным символом сторонников Роберта Брюса после того, как Изабелла Макдафф, графиня Бьюкен, оставила своего мужа и, взяв с собой лучших боевых лошадей, ушла сражаться за короля Шотландии. Схваченная Эдуардом и доставленная в Англию, графиня Бьюкен была заключена в клетку на четыре года, а позднее удалилась в монастырь. Мария вспомнила, с какой гордостью, приколов розовую розу к платью, она проследовала к жуткому месту своего заключения. Мария знала, как повезло ей самой. Еще немного – и она бы разделила ее судьбу. Но все это было уже в прошлом.
– Они превосходны, – сказала Мария, вновь поднося свой точеный носик к веточке лаванды. – Только не говори мне, что ты сам выбрал этот цветок.
Положив лезвие бритвы на столик, Кеннет признался:
– Увы, я послал за этим букетиком своего сквайра, но, видимо, он не умеет держать язык за зубами.
– И конечно же, пострадает твоя репутация сурового воина, – с серьезнейшей миной проговорила Мария, пытавшаяся скрыть улыбку.
Помолчав, Кеннет пробурчал:
– Даже больше, чем ты можешь представить.
– Но ты мог бы и не делать этого, – проговорила Мария, пристально глядя мужу в глаза.
Приняв ее слова за вызов, он ответил:
– А я делаю.
Секунду спустя он добавил уже более беззаботно:
– Не беспокойся, ведь я должен как-то проявить внимание к своей жене, не так ли?
– Ох, наверное, ты просто решил подразнить меня.
Лицо Кеннета осветила дерзкая усмешка.
– Ты так думаешь? Что ж, может, ты и права.
– Негодник! – воскликнула Мария, бросая в мужа подушку, а он в ответ рассмеялся и, поймав подушку, бросил ее обратно жене.
Мария перекатилась на спину и демонстративно уставилась в потолок. Каждое утро она делала вид, что не подсматривала за одевавшимся мужем, а тот делал вид, что не замечал ее тайных взглядов.
Кеннет порой гадал: как долго она будет играть с ним в эту игру? Да, он воспринимал все это как игру, но она, похоже, жила этим. Впрочем, он уже понял, что Мария хотела быть хозяйкой своим чувствам, так что по ночам старался не замечать ее маленькие хитрости и притворство. Пусть думает, что держит все в своих руках, главное – чтобы забывалась от страсти и засыпала от усталости, – так он решил для себя. Но он видел, каким взглядом Мария смотрела на него, и ему становилось все труднее уверять себя в том, что этот ее взгляд абсолютно ничего не значил.
Сама же Мария, похоже, уже исчерпала все возможности защитить свою независимость. И действительно, могла ли она противостоять Кеннету, великому мастеру в искусстве обольщения?..
Побрившись, Кеннет провел ладонью по щекам, затем решительно вытер лицо влажным полотенцем. На этом его утренний туалет был закончен, и он подошел к кровати и проговорил:
– Твоя вода остывает.
– Ну и пусть. – Мария с вызовом уставилась на мужа. Лицо Кеннета было совершенно серьезным, однако ей почему-то казалось, что он смеется над ней. – Прохладная ванна даже немного бодрит.
– Если ты обижаешься, что по утрам я принимаю ванну в одиночестве, то ты это зря, – покачал головой Кеннет. – Тебя просто не добудишься. Вставай же быстрее.
Изобразив смущение, Мария пробормотала:
– Но я слишком застенчива…
– А я хочу посмотреть на тебя, – заявил Кеннет. – Я хочу видеть тебя всю.
– Не на что смотреть. – Мария отвела взгляд.
Кеннет рассмеялся и, присев на край кровати, провел ладонью по щеке жены.
– Милая, ты прекрасна.
– Мужчины всегда так говорят, когда хотят кое-чего.
– Возможно, ты права, – ухмыльнулся Кеннет. – Что ж, принимай ванну в одиночестве. Пока – в одиночестве. Ты же не будешь скрываться от меня вечно? Я потом зайду за тобой. А какие планы у тебя на сегодня? – спросил он, вставая.
Мария невольно вздохнула. Сколько же времени ей придется провести в ожидании мужа? Иногда она сама себе удивлялась. Как же быстро все это произошло!.. Ведь теперь уже она считает часы до встречи с Кеннетом.
Увы, день мужа был заполнен всевозможными делами. Лишь изредка Мария видела его во дворе замка, когда украдкой следила за Дэвидом. Конечно, Кеннет почти всегда появлялся к обеду, но только ночью он принадлежал ей всецело.
«А принадлежит ли он мне? Открой глаза!»
– Обычно между молитвами и трапезой я занимаюсь вышивкой в обществе других дам и слушаю их бесконечные сплетни. Иногда же, если Дэвид не на выезде, наблюдаю, как он практикуется с оружием во дворе.
– Какая жалость! А я надеялся, что ты уделишь мне какое-то время.
Мария приободрилась, однако постаралась не показывать своего нетерпения.
– Какое-то время? – переспросила она.
– Да, я хочу взять тебя в поездку. От этих унылых каменных стен я уже порядком устал.
– А ты можешь? – спросила Мария, заливаясь румянцем. – Неужели они уже отпускают тебя из замка одного?
Кеннет усмехнулся:
– Полагаю, что Перси уже не считает меня опасным.
«Всего лишь опасным…» – усмехнулась про себя Мария.
– Что?! – изумился Кеннет.
Мария нахмурилась, понимая, что, должно быть, забылась и начала высказывать свои мысли вслух.
– Но если ты слишком занята…
– Вовсе нет, – поспешила она заверить мужа. Волнение нахлынуло на нее, и она почувствовала себя как в клетке. – Мне очень даже нравится путешествовать с тобой, но… – Мария снова нахмурилась и инстинктивно погладила живот: – Я не уверена, что смогу.
Казалось, Кеннет понял ее страхи.
– Не волнуйся, – сказал он. – Ты будешь в безопасности. Я все время буду находиться рядом и не допущу, чтобы с тобой что-нибудь произошло.
Марии вдруг показалось, что Кеннет что-то замышлял. Вероятно, он опять хотел ее чем-то удивить.
Кеннет не помнил, чтобы прежде так старался покорить сердце женщины. Его «богатый опыт», как оказалось, был очень беден на романтику. Прежде он действовал по наитию, что было все же лучше, чем случайный выбор, и до последнего времени казалось, что все складывалось вполне удачно. Если Марию, например, не порадуют ленты и сладкие пончики, то ванна, приготовленная с утра, точно будет встречена с восторгом. Но Мария была слишком упряма и с подозрением принимала все его знаки внимания. Должно быть, упрямство и подозрительность – проклятие всех умных женщин.
Кеннет был вынужден признать, что покорить Марию оказалось сложнее, чем он ожидал. Впрочем, следовало признать, что его даже радовали ее протесты – ему было интересно узнать, что Мария станет предпринимать в борьбе за свою независимость.
Возможно, несколько сражений и останутся за ней, но в целом в своей победе Кеннет не сомневался. Одно лишь его немного тревожило… Казалось, что страсть к этой женщине не покидала его, и ему даже приходило в голову, что так будет всегда. «Но может быть, это не так уж и плохо?» – спрашивал себя Кеннет. Отбросив наконец тревожившие его мысли, он открыл дверь.
К счастью, Мария оказалась одна. Некоторые дамы в замке слишком явно проявляли интерес к Кеннету, и это доставляло ему немало неудобств.
Мария уже успела облачиться в плащ с капюшоном, а на ногах у нее были крепкие башмаки.
– Неужели ты готова? – пошутил Кеннет, подозревая, что жена уже давно ждала его.
Мария кивнула в ответ, он взял ее за руку, и они спустились во двор. Пока Кеннет отвязывал на конюшне коня, ей пришлось подождать совсем немного, однако и этого оказалось достаточно, чтобы Фелтон успел разыскать ее.
Сцена, которую застал Кеннет, заставила его почувствовать ревность. Но неужели он рассчитывал, что его брак положит конец интересу Фелтона к Марии? Проклятие! Ну почему весь яд этого ублюдка достался именно ему, Кеннету? Для Марии же Фелтон являлся образцом английской галантности…
Когда Кеннет увидел, как сэр Джон берет его жену за руку, ему ужасно захотелось схватиться за топор. Порыв столь варварских чувств быстро прошел, но если бы Фелтон решил пойти дальше, то Кеннет ни перед чем бы не остановился. К счастью, Мария что-то почувствовала и осторожно высвободила руку. Красный туман перед глазами Кеннета отступил.
– Куда это вы направляетесь? – спросил Фелтон.
Все еще под влиянием вспышки гнева, Кеннет не удержался от сарказма.
– Везу Брюсу сообщение обо всех ваших английских тайнах. Неужели не понятно, что мы с женой выезжаем на прогулку?
Фелтон нахмурился и проговорил:
– У вас нет разрешения одному покидать замок.
– Есть, черт побери! Поговорите с Перси. А куда мы едем – не ваше дело. И имейте в виду: ваши слова для меня не приказ.
Будучи наследником графства, Кеннет действительно был выше сэра Джона по титулу.
– Не приказ?.. – процедил Фелтон, наливаясь краской. – А может, посмотрим, чему научили тебя эти варвары-шотландцы?
Кеннет не стал ждать первого удара и сделал выпад, целясь Джону в лицо. Он бы и стер глумливую усмешку с физиономии англичанина, если бы его кулак не натолкнулся на что-то. Это оказалась рука его жены.
Вначале подобное препятствие показалось ему каким-то абсурдом, но, опустив взгляд, Кеннет увидел, что маленькая ручка в перчатке действительно помешала ему ударить противника.
Но как она сделала это? Ошеломленный произошедшим, Кеннет не мог вымолвить ни слова. Мария же проговорила:
– Я уверена, мой муж еще найдет возможность встретиться с вами на площадке для занятий, сэр Джон. Но разумеется, не раньше, чем заживет его рука. Иначе это будет Пиррова победа.
Кеннет тотчас же понял, что имела в виду Мария. Ей удивительно тонко удалось уязвить сэра Джона.
– Я только хотел сказать… – Рыцарь в смущении умолк.
– Я знаю, что вы хотели сказать, – с улыбкой произнесла Мария.
Фелтон на мгновение задержал на ней пристальный взгляд, затем коротко поклонился и что-то пробурчал себе под нос.
У Кеннета все еще пульсировала кровь в жилах, когда Мария повернулась к нему и сказала:
– Тебе не следует противоречить ему. Сэр Джон не тот человек, которого стоит иметь в числе врагов.
– Меня не касаются дела Фелтона.
– А должны, – заметила Мария. – Он является лучшим из рыцарей Перси и, может быть, – одним из лучших воинов в Англии.
Кеннет почувствовал еще один укол ревности, только на сей раз – еще более сильный и острый.
– И ты думаешь, что Фелтон лучше меня?
Озадаченная этим вопросом, Мария приподняла брови. Должно быть, что-то в голосе мужа заставило ее насторожиться.
– Я не думала об этом, – ответила она. – Не важно, кто из вас победит. Просто я полагаю, что глупо наживать себе таких сильных врагов. К тому же я не хотела бы снова видеть тебя раненым.
Ответ Марии несколько успокоил Кеннета, но он все еще чувствовал себя уязвленным.
– Так кто бы победил? – не успокаивался он.
– Ну разумеется, ты, – ответила Мария. – Мы идем или нет?
Кеннет кивнул и направился к конюху, державшему коня.
– А на чем поеду я? – озираясь, спросила Мария.
– Поедешь вместе со мной, – с улыбкой ответил Кеннет.
– Неужели ты думаешь, что я поеду на таком великане?
Кеннет погладил рослого черного коня.
– Но он кроток как ягненок…
Мария посмотрела на мужа так, словно тот сошел с ума.
– Ведь с тобой поеду я! – рассмеялся Кеннет. – Так что из-за коня не волнуйся.
– Значит, у меня все-таки есть причина волноваться? – неожиданно спросила Мария.
«Она слишком умна», – со вздохом подумал Кеннет.
К сожалению, Мария заснула, едва он усадил ее перед собой и прижал к груди. Так что теперь – никаких ласк и «случайных» прикосновений, оставалось лишь наслаждаться теплотой ее тела и цветочным ароматом ее шелковистых волос. Но вскоре Кеннет обнаружил, что это очень даже приятно. Во сне Мария забыла про всякую осторожность. В ней, доверившейся ему, как доверяются взрослые дети, было что-то особенное. «А ведь ей уже двадцать шесть…» – подумал Кеннет. Да, Мария была вполне взрослой женщиной, но все же казалась сейчас совсем юной и совершенно беззащитной.
Кеннет чувствовал, что готов был погибнуть – лишь бы защитить Марию, но он искренне не понимал, каким волшебством она околдовала его.
Они ехали около часа на юго-восток по невысоким холмам нортумберлендских вересковых пустошей. Чевиотские холмы, протянувшиеся вдоль границы, оказались не столь уж заброшенным местом. Они проехали мимо нескольких деревень и ферм, а вдалеке виднелось и другое жилье. Но едва ли Кеннет заехал бы столь близко к границе, если бы хоть немного сомневался в безопасности своего предприятия. Однако он постоянно был начеку и зорко вглядывался в окрестные холмы, становившиеся все более пустынными – англичане, как и скотты, заезжали сюда с опасением. Никто не хотел приближаться к древним каменным «шапкам», разбросанным среди холмов. Людей не пускал сюда суеверный ужас перед древней магией.
Для Кеннета же эти камни являлись средством общения. Он должен был оставлять там сообщения для гвардии Брюса. Будучи сыном графа, Кеннет Сазерленд получил кое-какое образование – вполне достаточное для того, чтобы вести записи. Именно так он планировал сообщить Брюсу о своей женитьбе и желании возвратиться в Шотландию с Марией и малолетним графом. В своей записке он также написал имена всех лордов и рыцарей, указав и численность вооруженных людей в замке. Конечно, это было немного, но все же кое-что.
Меж тем, помня предупреждения Маккея, Кеннет решил не упоминать в донесении об отсутствии дополнительного продовольственного обеспечения, а также о приездах и отъездах Клиффорда. Также не сообщил он и о том, что добровольно вызвался сопровождать Клиффорда в недавней поездке к замку Роксбург. Все равно эта миссия оказалась безуспешной.
Около круга из пяти камней, известных в окрестностях как Камни Даддо, Кеннет остановился. Взглянув на все еще спящую Марию, он почувствовал странное щемящее чувство в груди. Кеннет провел ладонью по ее светлым волосам, золотом блестящим на солнце, а также по крошечному острому подбородку и округлившимся розовым щечкам.
Красота, скрытая в ее тонких чертах, не была броской, как у многих красоток, стремительно терявших привлекательность, едва кончалась молодость. Ему вдруг пришло в голову, что и в старости Мария останется прекрасной. Но Маккей, наверное, от души посмеялся бы над ним, если бы узнал о его мыслях.
Тут Мария открыла глаза, и Кеннет наблюдал, как она, озадаченная, заморгала, пытаясь понять, где они находились. Наконец Мария улыбнулась и спросила:
– Мы приехали?
– Да, – с улыбкой ответил Кеннет. – Я думал, что ты будешь спать весь день.
Щеки Марии восхитительно заиграли розовым румянцем.
– В последнее время я действительно много сплю. Должно быть, это как-то связано с малышом.
Мария вновь прикрыла живот ладонями, как делала уже много раз все последние дни.
– О!.. – воскликнула она неожиданно.
– Что случилось? – насторожился Кеннет. – Неужели ребенок?
– Да, он толкается, – кивнула Мария. Должно быть, вид у Кеннета был настолько испуганным, что она рассмеялась и добавила: – Ничего страшного. Хочешь потрогать?
Он не был уверен, что этого хотел, но все же утвердительно кивнул. Тогда Мария взяла его руку и приложила к своему животу. Мгновение спустя Кеннет почувствовал, как что-то действительно отчаянно ворочалось под его ладонью.
Мария рассмеялась над испугом мужа.
– Все в порядке, так и должно быть. Хотя этот ребенок намного более активен, чем Дэвид. Мне кажется, что он торопится выйти наружу.
Эти слова жены ошеломили Кеннета, и он пробормотал:
– А когда это случится?
– Наверное, на Вознесение Господне.
Кеннет почувствовал, как беспокойство отступает. До конца мая было еще далеко, и у него оставалось достаточно времени, чтобы успеть отправить Марию с ребенком – с его ребенком – подальше отсюда.
Тут Мария осмотрелась и спросила:
– Куда ты меня привез?
– Посмотри получше.
Кеннет помог жене спуститься с коня, и она снова стала озираться. Наконец увидела пять древних камней, небольшим кругом стоявших на плоской вершине холма.
– Камни друидов! – воскликнула Мария в восхищении. – О, они великолепны!
Внезапно она заметила еще одну группу холмов в отдалении.
– Это граница, да?
– Верно, – кивнул Кеннет.
– А безопасно ли ходить около границы без охраны? – с дрожью в голосе спросила Мария.
– Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Тебе нечего бояться.
Мария встретила его пристальный взгляд, и Кеннету показалось, что она не верила ему.
– Подобные обещания я кое от кого слышала и прежде, – с насмешливой улыбкой проговорила она.
Почувствовав укол ревности, Кеннет проворчал:
– Но наверное, не от меня. Я же… не твой первый муж.
– Ты угадал. Именно так он всегда говорил, – сказала Мария, прикрываясь ладонью от яркого солнца.
– Что же он сделал такое? Почему ты стала настолько недоверчивой?
– Недоверчивой? – переспросила Мария. – Хотя, наверное, ты прав. Граф Атолл поклялся оберегать нас с Дэвидом, однако это не заставило его хорошенько подумать, когда он затевал восстание. Ему нужна была слава, он хотел стать героем и не думал о жене и сыне. Да, верно, он защищал нас, – но только до тех пор, пока это не мешало его честолюбивым планам. Я просила его, чтобы взял нас с собой, однако он отказался. Сказал, что здесь мы будем в безопасности. Еще он добавил, что заберет нас, если дела пойдут не так, как надо. А я доверяла ему. Разумеется, он не приехал за нами – оставил нас на милость Эдуарда, а тот забрал у меня все – сына, дом… да и мужа, наконец.
Кеннет вдруг почувствовал неловкость:
– Именно поэтому ты хотела, чтобы я дал тогда ту клятву?
Мария пристально посмотрела на него:
– Да, поэтому. Я дала себе слово, что ни один мужчина больше не поставит меня в такое ужасное положение.
Боже, но это ведь Кеннет. Он действительно защитил бы Марию, не заботясь о собственной славе. Именно поэтому он не торопился возвращаться в Хайлендскую гвардию. По крайней мере – пока. Он также не предлагал Марии сделать выбор, знал, что она сама захочет уйти с ним, когда наступит время.
Но все эти рассуждения не помогли Кеннету преодолеть смущение.
– Идем, – сказал он, снимая с крупа коня сумку. – У меня для тебя есть сюрприз.
– Но мне больше не нужны сюрпризы, – осторожно заметила Мария.
– Этот тебе понравится.
Кеннет оказался прав, и спустя несколько минут они уже сидели на пледе в кругу камней. Кеннет передал жене сверток, источавший ароматы корицы и карамели.
– О, сахарные пончики? Скоро я стану такой же толстой, как та старая кошка, которая бродит вокруг амбара во дворе замка.
Кеннет улыбнулся и что-то ответил, однако Мария уже не слышала его – слишком уж увлеклась сладостями. Прожевав очередной кусочек, она подняла глаза на мужа, внимательно наблюдавшего за ней, и спросила:
– А разве ты не хочешь?
– Нет, – покачал головой Кеннет. – Но за тобой посмотрел бы еще.
Он протянул руку и провел кончиком пальца по ее верхней губе. Мария затаила дыхание, а он пояснил:
– Тут немного испачкано. – Облизав палец, Кеннет с улыбкой добавил: – Хм… сладко.
Мария отодвинулась и со страхом в голосе спросила:
– Зачем ты все это для меня делаешь? Чего ты хочешь от меня?
– Я хочу тебя, – заявил Кеннет. И тотчас же понял, что сказал чистейшую правду. Более того, он понимал, что хотел обладать этой женщиной не из-за гордости и не ради победы над ней. И даже не ради своей миссии.
– Но мы ведь и так женаты, – ответила Мария. – Следовательно, я – твоя.
Кеннет лукаво улыбнулся:
– А мне так не кажется. Не знаю почему, но ты не хочешь замечать моих достоинств.
– Зачем мне говорить тебе о них? Я уверена, что о твоих достоинствах тебе рассказывают другие.
Возможно, Мария была права, но Кеннету почему-то хотелось услышать все это именно от нее.
– Просто я никогда не встречал такую женщину, как ты, поэтому…
– Ты хочешь сказать, что я не восхваляю тебя? – перебила Мария.
Кеннет понял, что она дразнит его, и проворчал: