Судьба тигра Хоук Коллин
Он сказал несколько фраз на хинди, потом помолчал и спросил:
– Вы помните самое первое пророчество, которое вы перевели? О чем там говорилось?
– «Ищите награды Дурги. Четыре дара, пять жертв. Одно превращение. Зверь становится человеком», – процитировала я.
– Все верно. Вы нашли четыре дара Дурги…
– И приносили жертвы во всех ее храмах, – вставил Кишан.
– Да, но пять жертв – это совсем не пять храмовых подношений, – покачал головой Пхет. – Вы принесли четыре из пяти жертв. Первая жертва была принесена, когда Рен отказался от своей памяти, чтобы спасти жизнь Келси.
Рен сжал мою руку, и я вся затрепетала.
– Вторую жертву принес мистер Кадам, отдавший жизнь для того, чтобы отправить Локеша в прошлое.
Я стиснула руку Кишана. Слезы навернулись мне на глаза.
– Третья жертва была отдана, когда Келси добровольно предала себя огню, став сати. Ее тело сгорело ради спасения тигров. Четвертую жертву принес Кишан, отдавший часть своего бессмертия, чтобы воскресить брата.
У меня вдруг пересохло во рту.
– Значит, пятая жертва…
– Должна быть принесена немедленно.
Мои руки предательски задрожали. Внезапно все мое тело обмякло, словно сделанное из воды, ноги подогнулись.
– Что… что еще мы должны сделать? – шепотом спросила я.
Пхет с глубокой печалью посмотрел на меня.
– Дурге нужен тигр.
Я упала на колени перед Пхетом. Слезы ручьями хлынули у меня из глаз.
– Нет! Нет. Нет! – всхлипывая, лепетала я. Вот и все. Вот и свершилось. Всего несколько секунд назад я собиралась благополучно вернуться домой, а теперь тот, кого я любила, должен был навсегда остаться здесь.
Дурга шагнула ко мне, но я остановила ее жестом и сама поднялась на дрожащие ноги. Мне показалось, что в ее лице я увидела сочувствие, однако смешанное с робкой надеждой.
– Не прикасайся ко мне, – прохрипела я. – Сейчас… нет, сейчас я просто не могу тебя видеть!
Она уронила руки, а я посмотрела на Рена и Кишана, о чем-то тихо беседовавших с Пхетом. В какой-то миг Рен поднял глаза, и его взгляд напугал меня до глубины души. Я прочла в нем то, чего боялась, – глубокую печаль и сожаление.
Я зажала рот трясущейся рукой, хрипло и часто задышала.
Пхет подошел ко мне.
– Мне искренне жаль, что так случилось, Каль-си.
– Ваше сожаление ничего не исправит, – выдавила я.
– Нет, не исправит.
Я принялась нервно бегать туда-сюда по поляне, бросая косые взгляды на Рена и Кишана, продолжавших негромко беседовать друг с другом. На моих глазах свершалось то, чего я всегда боялась. Рен собирался пожертвовать собой. Он просто не мог поступить иначе! Я слишком хорошо его знала. Предложи ему посвятить свою жизнь спасению мира, и он согласится! Он откажется от всего, чего хочет, лишь бы его брат был счастлив. Он останется с Дургой. Будет царем, богом, а я никогда – слышите, никогда! – его больше не увижу!
Нет, я больше не могла смотреть на них. Резко повернувшись, я опрометью бросилась в рощу, рухнула на поваленное дерево и разрыдалась в голос. Мое сердце было разбито. Рен вернулся из мертвых только для того, чтобы я снова потеряла его – на этот раз навсегда.
Не помню, сколько я так просидела, прежде чем Кишан вдруг очутился рядом со мной. Он присел на корточки, убрал спутанные прядки, прилипшие к моим мокрым глазам.
– Ш-шшш, билаута. Все будет хорошо.
– Как ты можешь… – я громко шмыгнула носом. – Как ты можешь так говорить? Мы же… – Тут на меня напала икота. – Мы же… навсегда расстанемся с ним!
– Идем, – сказал он, поднимая меня на ноги. – Вытри глаза и постарайся улыбнуться. Настало время попрощаться.
– Я не могу, Кишан. Просто не могу.
– Прошу тебя, постарайся. – Он поцеловал меня в лоб, вытер слезы с моих щек.
Я с усилием кивнула, но стоило мне заглянуть в его ласковые глаза, полные любви и понимания, как слезы снова хлынули рекой.
Тогда Кишан тихо заговорил:
– Келлс, я полюбил тебя с первого взгляда, когда увидел, как ты прячешься в кустах. Честно говоря, я все время подглядывал за тобой. Я положил на тебя глаз с первого дня и с тех пор никогда не сводил с тебя взгляда. Я изо всех сил боролся с этим чувством, но… – он криво улыбнулся и прижался лбом к моему лбу, – но в тебе было что-то роковое. Меня тянуло к тебе – и все тут. Ты была такая несчастная и в то же время такая вспыльчивая – совсем как сердитый маленький котенок. Мне хотелось взять тебя на руки, прижать к себе и сберечь от всего на свете.
– Кишан, я…
– Келси, я знаю, что ты его любишь. Я знаю это с того дня в джунглях, когда ты призналась в своих чувствах старенькой Саачи, не зная, кто скрывался под ее личиной. А если быть совсем честным, то я знал это гораздо раньше.
Он глубоко вздохнул, голос его задрожал.
– Но я… я твердил себе, что, пока ты носишь мое кольцо, пока ты не гонишь меня, пока нуждаешься во мне, я просто буду рядом. Я уверял себя, что смогу стать тем, кого ты сможешь полюбить. И я старался. О, как я старался! Ведь между нами все-таки есть любовь, правда же? – горячо, почти с отчаянием, спросил он.
– Есть, – ответила я, приглаживая его волосы. – Я не могу бросить тебя, так же, как не могу бросить его.
Он горько рассмеялся, потом кивнул.
– Именно это мне и нужно было услышать. – Он криво улыбнулся, поцеловал мои руки и сказал: – Что ж, тогда поцелуй меня на прощание, билаута.
– Что? Как на прощание? Что ты…
Он закрыл мне рот поцелуем. Обвив руками мои плечи, он целовал меня грустно и нежно, как в последний раз. Тысячи вопросов теснились у меня в голове, тысячи тревог терзали сердце, но внезапно все это отступило перед жаждой мужчины, который любил меня так сильно, что готов был добровольно отпустить.
Я обняла его за шею, притянула к себе. Слезы лились по нашим щекам. Я чувствовала их соленый вкус на губах. В свой поцелуй я вложила всю любовь и восхищение этим прекрасным человеком. На какое-то время поцелуй вспыхнул страстью, но почти сразу же превратился в нечто гораздо более теплое и нежное. Оторвавшись от моих губ, Кишан теснее прижал меня к своей груди и осыпал быстрыми поцелуями мои щеки и виски.
Я прижала ладонь к сердцу черного тигра и поняла, что без него уже никогда не буду прежней.
– Зачем ты это делаешь? – еле слышно спросила я, хлюпая носом.
– Это правильно, Келси.
– Но я не могу тебя бросить, Кишан! Как можно просить нас делать такой выбор?
Он нежно погладил меня по волосам, вздохнул.
– Когда-то, очень давно, ты попросила меня оставить тебя. Помнишь?
Я кивнула, не отнимая головы от его груди.
Он взял меня за руки, повернул мои кисти ладонями вверх. Поцеловал каждую мою ладошку и сказал:
– А теперь я прошу тебя – отпусти меня.
Я задрожала.
– Ты в самом деле этого хочешь?
Он запнулся всего на мгновение, потом быстро ответил:
– Это то, что должно случиться.
Я зарыдала с новой силой, а Кишан погладил меня по спине, поцеловал в волосы надо лбом. Потом вздохнул и спросил:
– Ты готова?
– Нет! – выпалила я, прижимая ладони к щекам. – Ведь я обещала тебе счастливый конец!
– Ну, мой конец еще не наступил, – улыбнулся Кишан. Он взял мое лицо в свои ладони и тихо поклялся: – Ты навсегда останешься в моем сердце, Келси Хайес.
– А я оставлю для тебя место в моем сердце, Кишан Раджарам.
Он взял мою руку, вложил в нее золотой ключик и крепко-крепко сжал мои пальцы.
– Но он твой, – прошептала я.
– Возьми его с собой и построй свой дом, похожий на тот, о каком мы с тобой говорили.
– Обещаю, – прошептала я.
Он поцеловал мои веки.
– Пора, Келси.
Я взяла его под руку, и мы медленно пошли к остальным. Перед тем как выйти из-за деревьев, Кишан вдруг остановился и спросил:
– Ты будешь меня помнить?
– Как ты можешь даже спрашивать такое?
Он хмыкнул.
– Келси, пообещай мне кое-что.
Я посмотрела в его преданные золотые глаза, полные печали и боли.
– Все, что захочешь.
– Пообещай, что будешь счастлива.
Я кивнула, Кишан вытер слезы с моих щек и повел меня на поляну.
– Мы готовы, – громко объявил он. Кишан сам подвел меня к Рену и вложил мою руку в руку своего брата. Ярко-синие глаза Рена покраснели и опухли от невыплаканных слез, но он без тени смущения посмотрел мне в лицо и взял мою руку.
– Береги ее, – попросил Кишан.
Рен пожал ему руку и произнес чуть дрогнувшим голосом:
– Твой в жизни, Кишан.
– Твой в смерти, Дирен, – закончил его брат.
– Спасибо, – тихо сказал Рен.
– Посвяти всю свою жизнь тому, чтобы заслужить ее, брат.
Рен кивнул, а Кишан быстро провел рукой по моей щеке и отвернулся. Он подошел к Дурге и остановился перед ней, скрестив руки на груди. Друг на друга они даже не взглянули.
Тогда слово взял Пхет.
– Жертва принесена. Кишан отныне будет зваться Дамоном, тигром Дурги. Он сохранит способность к исцелению, а также по-прежнему сможет превращаться в тигра, но отныне он властен быть человеком столько, сколько пожелает, без всяких ограничений. Что же касается Дирена…
Пхет взял амулет Дамона и прошептал несколько слов. Диск ярко засветился. Тонкий белый туман соткался вокруг Рена, потянулся от него в центр амулета.
– Превращение свершилось. Зверь стал человеком. – Пхет шагнул к Рену и хлопнул его по плечу. Глаза его заблестели от слез. – Поздравляю тебя, сынок.
Рен прижал руки к груди, захрипел.
– Он… он ушел. Тигра больше нет.
– Отныне ты снова стал смертным, – торжественно произнес Пхет. – Ты проживешь обычную человеческую жизнь, сынок. Сейчас тебе двадцать один год, а сроку тебе будет отмерено столько, сколько обычному человеку.
Затем Пхет перешел ко мне и взял мою правую руку. Он держал ее до тех пор, пока нанесенная им когда-то татуировка не засветилась в последний раз и не погасла. Тогда отшельник погладил мою вновь ставшую чистой кисть и кивнул. Отвернувшись от меня, Пхет взмахнул Огненной вервью и, описав круг, открыл портал.
– Трое пришли из будущего в прошлое, трое должны вернуться обратно. Сунил!
– Нет! – громко ахнула Дурга. – Не отнимай у меня брата!
– Они отдали того, кого любили, Анамика. Теперь ты должна отдать своего любимого. Таков закон равновесия Вселенной.
– Но это несправедливо! Я не вынесу этого!
– Дамон тебе поможет, – твердо пообещал Пхет.
Анамика бросила испепеляющий взгляд на Кишана, который кротко посмотрел ей в лицо и промолчал.
Анамика бросилась к брату, схватила его за руки.
– Я никогда об этом не просила! – сквозь слезы прошептала она.
– Ш-шш, Мика, – ласково ответил Сунил. – Все будет хорошо. Пхет сказал мне об этом еще прошлой ночью, и я принял свою судьбу. – Он сжал руки сестры. – Для меня здесь все равно больше не осталось места, сестренка. Моя армия отныне повинуется только тебе. Ты – их настоящая предводительница. Оставшись здесь, я служил бы ненужным напоминанием о том, что ты когда-то тоже была смертной. Люди начали бы сомневаться в тебе и оспаривать твою власть. Рано или поздно они попытались бы использовать меня, чтобы лишить тебя могущества. Нет, сестренка, все к лучшему. Пусть люди думают, что Анамика и Сунил Калинга пали в битве с демоном. Дурга выжила и победила, а значит, теперь ты должна стать Дургой. Храни эту власть. Защищай ее. Отныне мир в твоих руках, сестра моя. Мне нелегко расстаться с тобой, но я должен сделать это, чтобы ты могла занять свое истинное место в истории.
– Но как я смогу сделать это, зная, что мой любимый брат живет в другом времени, в другом мире?
– Так же, как это сделаю я, Мика. Я буду молиться о тебе звездам. Я буду гордиться тобой, сестренка. – Он горячо расцеловал ее в обе щеки.
– Я буду скучать, Сунил!
– Как и я. Каждый день, до самой смерти.
Сунил повернулся к Кишану, сжал его руку.
– Ты позаботишься о моей сестре?
– Я буду защищать ее до последней капли крови, – поклялся Кишан.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, потом Сунил кивнул и отошел. Мы трое по очереди отпили по глотку из камандалу, чтобы легче перенести давление времени и пространства.
Я в последний раз посмотрела в золотые глаза Кишана. Он нежно улыбнулся мне, а я шепнула:
– Я тебя люблю.
Потом Рен взял меня за руку, и мы втроем побежали в открывшуюся воронку. Последнее, что я услышала, – был знакомый тихий голос, сказавший:
– До свидания, билаута.
Горькие мысли вонзили когти в мое сердце, грозя разорвать его. Я закрыла глаза и взмолилась мирозданию, умоляя его быть милосердным к Кишану, позаботиться о нем и дать ему ту жизнь, которую он заслуживал.
Прижав к губам рубиновое кольцо Кишана, я провалилась в темноту.
Глава 32
Клятвы
– Келси! Мисс Келси! Просыпайся!
Я застонала, почувствовав, как кто-то немилосердно трясет меня за плечо.
– Очнись, мисс Келси! Ну, пожалуйста!
– Эй, командир-начальник Барби, дай мне поспать, – проворчала я и перевернулась на бок, но почему-то почувствовала под собой холодный и гладкий камень.
Пошарив рукой вокруг себя, я приподнялась и нехотя приоткрыла один глаз.
– Где это я?
– Дома, – отозвался знакомый голос.
– Дома?
Я села и потерла глаза.
Нилима!
Оказывается, я сидела в залитом солнцем коридоре в доме Рена.
Нилима осторожно обняла меня, и мы обе обернулись, услышав негромкий стон.
– Рен?
Я на четвереньках подползла к Рену, который со стоном сел и открыл глаза.
– Ты в порядке? – спросил он, дотрагиваясь до моей щеки.
Я накрыла рукой его ладонь. Синие глаза прекрасного принца заглянули в мое лицо, и я поняла, что он спрашивает не только о моем здоровье.
– Буду, – тихо пообещала я.
Тут раздался еще один хриплый вздох, и мы всей гурьбой бросились разыскивать Сунила, который лежал на ковре в музыкальной комнате. Нилима бросилась было к нему, но застыла на пороге, изумленно глядя на незнакомца.
Сунил с трудом поднялся и вытаращил глаза, разглядывая блестящий рояль, гитары Рена и огромную стереосистему.
– Добро пожаловать к нам домой, – гостеприимно сказал Рен. – Мы поселим тебя в комнате Кишана.
Сунил рассеянно кивнул, поочередно дотрагиваясь пальцами до картин в тяжелых рамах и старинных ламп, но когда Рен взял за руку Нилиму, чтобы представить ее, наш гость из прошлого забыл обо всем на свете, кроме женщины, растерянно глядящей на него.
Он очаровательно улыбнулся, и я снова поразилась тому, какой он красивый. Зеленые глаза Сунила просияли, когда он с поклоном взял руку Нилимы.
– Для меня великая честь быть представленным такой красавице. Благодарю вас от души за ваше гостеприимство.
Нилима недоверчиво сощурила глаза и выдернула свою ладошку из его руки.
– Добро пожаловать в наш дом, – сухо ответила она и тихо спросила, повернувшись к Рену: – Кто он такой? И где Кишан?
– Кишан… не вернется, – негромко ответил Рен.
Нилима вопросительно посмотрела на меня. Я сглотнула и кивнула, не в силах выдавить ни слова. Горечь расставания с Кишаном снова сдавила мне горло.
– Только не говорите, что мы потеряли и его тоже! – взмолилась Нилима.
– Он не погиб, прекраснейшая госпожа моя, – поспешил успокоить ее Сунил. – Он остался в прошлом, чтобы заботиться о моей сестре!
– Кто такая твоя сестра и чем она прославилась, чтобы требовать заботы Кишана? – сквозь слезы спросила Нилима.
– Моя сестра – богиня Дурга. Твой брат Кишан стал ее тигром Дамоном. Теперь он будет служить ей.
– Понятно, – кивнула Нилима и повернулась к выходу, слегка запнувшись на пороге.
Красивое лицо Сунила потемнело от огорчения.
– Простите меня. Я приношу извинения за то, что огорчил вас.
Рен обнял Нилиму.
– Нам нужно столько всего рассказать тебе!
Она быстро вытерла глаза и выпрямилась.
– Вам предстоит рассказать мне обо всем, что случилось за последние полгода. Если вы не заметили, сейчас июнь на дворе!
Мы с Реном не сразу поверили, что прошло столько времени. Все вместе мы перешли в павлинью библиотеку и проговорили до самого вечера, описывая свои приключения. Сунил забросал нас вопросами о поисках даров Дурги, а самое большое впечатление на него произвел наш рассказ об огненном царстве. Я сидела рядом с Реном и почти не участвовала в беседе. Мне было достаточно просто сидеть возле него и слушать его любимый голос.
Вечером я позвонила своей приемной семье. Пока нас не было, Нилима прилежно посылала им открытки от моего имени, но мне не терпелось услышать их голоса. Майк и Сара задали мне тысячу вопросов и порадовали кучей новостей. Они не были мне родными, но все равно оставались частью того, что я называла своим домом, и разговор с ними помогал отвлечься от боли разлуки с Кишаном.
На закате Нилима принесла нам еду, но у меня не было аппетита. Рен обнял меня, привлек к себе, и вскоре я уснула у него на груди под негромкие голоса беседующих.
Я проснулась в кромешной тьме, в своей спальне наверху. Машинально вытянув руку, я поискала своего тигра, но мои пальцы коснулись пустого матраса. Его не было. Сонно встав, я прошлепала к террасе и открыла дверь.
– Кишан? – негромко позвала я, но не увидела черного хвоста, лениво свесившегося с качелей.
Его не было.
Реальность ворвалась в мое сознание, как ураган: его нет, я больше никогда не увижу своего черного тигра. Слезы хлынули рекой, защекотали щеки, как крылышки маленьких эльфов. Я тихо прикрыла дверь и прижалась лбом к стеклу.
– Рен? – шепотом позвала я, но никто не откликнулся.
Вернувшись в кровать, я закуталась в бабушкино лоскутное одеяло и закрыла глаза. Моя рука случайно уткнулась во что-то пушистое, и я даже вздрогнула от неожиданности, но тут же поняла, что это был всего-навсего плюшевый тигр, сто лет назад купленный в Орегоне. Я притянула тигра к себе, легла головой на его плюшевые лапы и уснула.
На следующее утро горячий душ и свежая одежда вновь сделали меня человеком. Спустившись на кухню, я застала там Сунила, прилежно учившегося пользоваться микроволновкой. На кухонной стойке выстроились блюда с самой разной едой.
Я выбрала себе тарелку с горячими вафлями и ломтиками свежих персиков и стала с любопытством наблюдать за Сунилом и Нилимой, которая этим утром выглядела непривычно взволнованной. Внимательно выслушав лекцию по пользованию СВЧ-печью, Сунил схватил с сушки стакан и попросил немедленно научить его делать «ледяные кубики».
Я улыбнулась про себя. «Берегись, Нилима! Этот красавчик своего не упустит!» Когда доверчивая Нилима стала объяснять, как работает холодильник, я окончательно убедилась, что хитрющий Сунил интересуется учительницей гораздо больше, чем уроком. Помешивая свой шоколад, я невольно задумалась над тем, как отнеслась бы Анамика к увлечению своего брата.
После завтрака я отправилась бродить по дому и нашла Рена в комнате мистера Кадама погруженным в чтение.
Увидев меня, он с громким хлопком закрыл книгу, встал и пожал мне руку.
– Хорошо спала?
Я пожала плечами, не зная, что ответить. Он слегка нахмурился и отвел глаза.
– Ты… – Рен запнулся, сглотнул. – Ты хочешь вернуться домой? В Орегон?
– Я… пока не знаю. Еще не решила, – честно призналась я. Слишком долго наши жизни были подчинены одной цели. Теперь, когда задача была выполнена, я чувствовала себя неприкаянной.
Он кивнул и поцеловал меня в щеку.
– Хорошо, скажи мне, что ты решишь, – попросил Рен и вышел из комнаты.
А я осталась стоять, ничего не понимая.
Двадцать четвертого июня, ровно через неделю после нашего возвращения из прошлого, я оделась с особой тщательностью и даже старательно распрямила свои непослушные волосы, прежде чем спуститься вниз. Нилима оставила мне записку, сообщив, что они с Сунилом поехали покупать ему одежду и, наверное, останутся поужинать в городе. Позавтракав в полном одиночестве, я отправилась на поиски Рена, но его нигде не было.
Не зная, чем бы себя занять, я почитала, поговорила по телефону с Майком и Сарой, потом посмотрела несколько фильмов в домашнем кинотеатре. Для киносеанса я приготовила себе попкорн и с теплым чувством вспомнила, как мы с Реном и Кишаном любили смотреть кино, истребляя огромные миски жареной кукурузы.
За фильмом время пролетело незаметно. Когда я вышла на кухню, там было темно, Нилима и Сунил так и не вернулись.
– Ну что ж, с днем рождения меня! – пробормотала я, отправляясь в свою комнату. Не зажигая свет, я отодвинула стеклянную дверь и вышла на темную террасу. Звезды мерцали в бархатном небе, фонтан блестел внизу.
Прошло два года с моего дня рождения в цирке… Долгие два года с того дня, когда я познакомилась с моим дорогим мистером Кадамом и оказалась втянута в волшебный и страшный мир тигриного проклятия. Теперь мне исполнилось двадцать. И как же я буду жить дальше?
Я сражалась с каппами, с драконами и с кракеном. Гигантская акула едва не откусила мне ноги, феникс сжег меня заживо, я ужинала с феями и своими руками убила владыку демонов, желавшего сделать меня своей наложницей. Еще недавно я обладала безграничной силой, но все мои сверхъестественные возможности остались в прошлом. Я потерла ладони – ничего, никакого отклика. Мне остались только одиночество и ощущение полной беззащитности.
Я вернулась обратно в свой мир, который должен был быть мне знаком до мельчайших подробностей, но вдруг оказался чужим. Впервые за последние два года я не знала, что мне делать дальше. Эта потерянность была сродни той, что я ощутила после смерти родителей. Если та трагедия изменила меня навсегда, то пережитое за последние два года тоже оставило свои шрамы.
Слезы подступили у меня к горлу. Почему Рен меня избегает? Может быть, он винит меня в своей смерти? Или жалеет, что не остался с Дургой вместо Кишана? Неужели его тяготит необходимость заботиться обо мне?
Несколько секунд я всерьез обдумывала, не сбежать ли мне в Орегон без Рена, но в конце концов отмела эту мысль. Хватит, так я уже делала. Прежде чем я приму какое-то решение, мы с Реном должны поговорить начистоту.
Я вытерла слезы и услышала, как открывается дверь.
Рен вышел на террасу, но не подошел ко мне, а остановился чуть в стороне, опершись о перила. Он посмотрел вниз, на бассейн, и негромко сказал:
– С днем рождения, Келси.
– Я думала, ты забыл, – прошептала я, не глядя на него.
– Нет, я помнил. Просто не был уверен, что ты хочешь праздновать.
– Наверное, нет, – буркнула я, пожав плечами.
Несколько минут мы стояли молча. Секунды шли, напряжение между нами все росло, кровь все быстрее стучала в мои виски. Я ждала, что он скажет что-нибудь, но он даже не смотрел на меня. Наконец я поняла, что больше не выдержу. Собравшись с силами, я решительно повернулась к Рену и выпалила:
– Почему ты прячешься от меня? Ты жалеешь, что тебе выпало вернуть меня домой?
Он выпрямился и растерянно посмотрел на меня.
– Ты так думаешь?
Читать бесплатно другие книги:
