Судьба тигра Хоук Коллин
Затем Пхет устроил целое представление, продемонстрировав нам потрясающие возможности даров и оружия. При помощи гады и Ожерелья он устроил в земле широкий провал, из которого забил могучий горячий источник, выше любого гейзера в Йеллоустоне. Окунув наконечник золотой стрелы в камандалу, загадочный мудрец вдруг, ко всеобщему ужасу, вонзил ее в ногу Рену. Стрела исчезла целиком – а рана на голове Рена мгновенно затянулась. Ошарашенный Рен осмотрел свою ногу и не нашел даже царапины в месте удара.
– Рен и Кишан больше не могут исцеляться сами? – спросила я у Пхета.
Он задумчиво покатал в ладонях камандалу.
– Нет, Каль-си. К сожалению, нет.
– Но почему? Что мы сделали не так?
– Ничего. Просто им настало время исполнить свое предназначение. Их тела восстанавливались и оставались молодыми только для того, чтобы они смогли вступить в свою главную битву с демоном.
– А что будет с нами, когда битва закончится? – спросил Рен.
Пхет отложил камандалу и тихо ответил:
– Может быть, подумаем о будущем после того, как позаботимся о настоящем?
С этими словами он встал и обвязал Огненную вервь вокруг своего пояса, как ремень. Я заметила, что, когда Пхет касался любого оружия, оно вспыхивало под его пальцами. Поймав мой взгляд, отшельник коснулся стрелой Ожерелья и повесил колчан на ветку. В тот же миг все дерево превратилось в фонтан, который несколько секунд сохранял форму, а затем потоком обрушился вниз и впитался в землю.
Казалось, чудесам не будет конца, их разнообразие ограничивалось только фантазией. Нам всем не терпелось придумать что-нибудь свое, но Кишан, как всегда, первым сорвался с места. Однако Пхет ловко перехватил его руку, протянутую к чакре, и покачал головой. Кишан смущенно попятился.
– Я должен предупредить вас о двух опасностях, – сказал отшельник. – Во-первых, когда будете пользоваться Огненной вервью, продумывайте свои просьбы очень хорошо. Знайте, что если вы попросите просто перенести вас в безопасное место, то рискуете очутиться неизвестно где и невесть в каком времени. Я не стану напоминать, насколько важно, чтобы вы все приняли участие в битве. Просто поверьте – вы должны остаться здесь. Конечно, при помощи Верви вы можете быстро перемещаться по полю сражения, но заклинаю вас, говорите как можно точнее, куда именно вы хотите попасть!
Кишан кивнул.
– А второе предупреждение?
Пхет ответил не сразу. Несколько секунд он смотрел на Анамику, потом спросил:
– Скажи мне, дитя мое, какая причина помешала тебе сегодня принять бой в обличье богине и повести свои войска в сражение так, как ты предполагала?
Анамика втянула голову в плечи, а мы с Кишаном вопросительно уставились на нее. Зато Рен вышел вперед и дружески взял ее за руку.
– Мне стыдно признаться, но… – Анамика быстро вскинула глаза на Пхета, который терпеливо ждал ее ответа.
Анамика вытащила нож из-за голенища своего сапога, несколько раз со злобой вонзила его в землю.
– Я попала под власть демона.
Но и этого ответа Пхету оказалось мало.
– Верно ли я понимаю, что его влияние оказывалось тем сильнее, чем ближе ты подходила к горе?
– Да, – прошептала Анамика, не поднимая глаз.
– В какой-то момент мне пришлось оттащить ее назад, – вставил Рен. – И отнять все оружие, потому что Анамика обратила его против наших войск. Чем дальше она находилась от гущи сражения, тем лучше контролировала себя.
– Так я и думал, – кивнул Пхет. Он присел на корточки перед Анамикой, ласково взял ее за подбородок и заглянул в глаза. – Не вини себя. Ты не единственная, кто попадал под власть черного колдуна. С Реном и Кишаном случилось то же самое.
– Что? – воскликнул Кишан, вскакивая.
– Я не поддался Локешу, даже когда он меня пытал! – возмутился Рен.
Пхет взял Кишана за руку и спокойно объяснил:
– Вы находились под властью той же силы, но тигр спас вас.
– Вы говорите о талисмане чародея? – догадался Рен. – Да… он подействовал на нас с Кишаном, потому что у нас с ним одна кровь.
– С помощью этого талисмана и амулета Локеш создал свою демоническую армию и поставил брата Анамики в ее главе. Теперь вы понимаете? Анамика и Сунил – близнецы, а значит, если брат находится под чарами талисмана, то и сестра попадает под его власть, стоит ей подойти ближе.
Дурга ахнула, ее глаза заблестели от слез. Я взяла ее за руки.
– Значит, нужно уничтожить этот талисман!
– Об этом следует позаботиться в первую очередь, – сказал Пхет, многозначительно посмотрев на меня, а я кивнула. – Завтра утром вы вчетвером выйдете на бой. Сейчас вам нужно как следует отдохнуть. Я вернусь в лагерь и подготовлю для вас войска. Ждите меня здесь и никуда не уходите до моего возвращения.
Запахнувшись в свой новый плащ, старик ушел в темноту, оставив нас вместе со всем оружием на поляне. Анамика была настолько раздавлена всем случившемся, что даже не пошевелилась. С помощью Шарфа я сделала для нее удобную палатку и помогла войти внутрь. Анамика сразу легла на бок и отвернулась, давая понять, что не хочет разговаривать, поэтому я как следует согрела палатку своим теплом и тихонько вышла.
Кишан ждал меня снаружи.
Он крепко обнял меня и спросил:
– Ты все еще злишься на меня?
– Я никогда на тебя не злилась. Я злилась на Рена и Анамику и, вообще, была не в себе.
– Понятно, – тяжело вздохнул Кишан. – Конечно, тебе тяжело видеть их вместе. Ты ведь… все еще неравнодушна к нему.
Я не смогла ничего ответить ему. Так и не смогла поделиться с ним тем откровением, которое феникс выжег у меня в сердце. Да, часть меня любила Кишана и очень хотела дать ему ту любовь, которую он заслуживал. Но я была по уши влюблена в Рена и уже не могла ни отрицать эту истину, ни отмахиваться от нее.
Кишан нежно взял меня за подбородок, и я посмотрела в его добрые золотые глаза. Как всегда, полные понимания, любви и безграничного терпения.
Я обняла Кишана за пояс, уткнулась лбом в его плечо и разрыдалась. Он стал ласково гладить меня по спине, приговаривая:
– Ну-ну, хватит, не плачь, билаута. Мне ты всегда можешь сказать, что чувствуешь. Ты ведь знаешь, со мной можно поговорить обо всем, никогда не бойся сделать мне больно. Я люблю тебя, Келси Хайес. Я хочу жениться на тебе, завести десяток ребятишек и состариться вместе с тобой. Ты вновь сделала меня цельным человеком. Когда ты согласилась выйти за меня замуж, ты дала мне больше, чем я мог мечтать, и гораздо больше, чем я заслуживаю. Я знаю, что Рен все равно остается частью твоей жизни. Он и часть моей жизни, Келси. Но давай будем тревожиться о будущем после того, как позаботимся о настоящем? Ты согласна?
– Согласна, – прогнусавила я и шумно высморкалась.
Привстав на цыпочки, я быстро поцеловала Кишана, но он прижал меня к себе и поцеловал с такой жадной страстью, что мне поневоле пришлось на нее ответить. Мои руки сами собой обвились вокруг его шеи, я повисла на нем. Кишан погладил меня по спине, схватил за талию, прижал теснее. Когда наши губы наконец разъединились, он улыбнулся и чмокнул меня в щеку.
– Я тоже люблю тебя, Кишан, – прошептала я, и его счастье, как всегда, согрело мне сердце.
Пхет вернулся через несколько часов. Занимался рассвет, тяжелые облака сделались похожи на клубы розовой сахарной ваты. Почему-то это напомнило мне тот далекий роковой день, когда я впервые увидела Рена в орегонском цирке. Мирные розовые облака казались совершенно неуместными над полем грядущей битвы.
Пхет снова собрал все наше оружие, сверкающей кучей лежавшее на земле. Я потерла кулаками глаза, прогоняя остатки сна. Анамика стояла рядом со мной, нервно ломая пальцы. Кишан и Рен тоже выглядели напряженными.
Пхет взял Волшебный шарф, поднял его на вытянутых ладонях.
– Чтобы стать настоящей богиней, ты должна во время преображения соприкасаться со всеми дарами.
Он протянул Анамике Золотой плод, надел ей на шею Ожерелье и подпоясал ее Огненной вервью.
– Ну вот. Теперь накинь на себя Волшебный шарф и пожелай стать богиней Дургой.
Мы замерли в ожидании. Секунды шли, холодный ветер играл концами Шарфа. Не успела я чуть-чуть согреть воздух вокруг нас при помощи амулета, как Анамика сбросила с себя Шарф.
Раньше я уже видела ее в образе восьмирукой Дурги, но сейчас она оказалась совсем другой. Ее кожа сияла, словно подсвеченная изнутри. Длинные черные волосы, как живые, волнами шевелились на ветру. Она была ослепительна и грозна. Сила исходила от нее волнами.
Пхет с поклоном забрал у богини Шарф, Золотой плод и остальные дары. Восемь рук Дурги ожили и пришли в движение, словно изготовились к битве. Она повернулась ко мне и взмахнула всеми своими руками с той же непосредственной грацией, с какой управлялась двумя.
– Теперь твоя очередь, Каль-си.
– Что? – изумленно воскликнула я.
Рен и Кишан одновременно встрепенулись.
– В чем дело? – насупился Кишан.
– Неужели нельзя обойтись без нее? – спросил Рен.
Пхет ответил обоим:
– Каль-си с самого начала было предначертано принять участие в этой битве. Она всегда была избранной, именно поэтому она сейчас стоит здесь. Без нее, – тут отшельник выразительно посмотрел на Рена, – вы потеряете все.
Сухонький старичок протянул мне Золотой плод, а Кишан застегнул у меня на шее Ожерелье. Рен повязал мне на пояс Огненную вервь, поцеловал в лоб и отошел.
– О чем мне попросить? – спросила я.
– Стать Дургой, – был ответ.
Отбросив смущение, я набросила на себя Шарф. Слегка поморщившись при мысли о лишних руках, которые вот-вот должны были полезть у меня из боков, я послушно попросила Шарф сделать меня богиней.
То, что произошло вслед за этим, я запомню до конца своих дней.
Сначала я ничего не почувствовала, потом на мне зашевелилась одежда. Крохотные электрические искорки пробежали по моим волосам, мурашки выступили на коже, и я даже не сразу сообразила, что эти мурашки появились не только на двух руках. Когда Шарф стал меня щекотать, я сбросила его рукой, которой у меня не было еще секунду назад. Кровь забурлила у меня в жилах, я стиснула кулаки – все, какие были, – и почувствовала, как меня переполняет сила.
Я посмотрела на новую Дургу, стоявшую напротив меня, скрестив на груди все четыре пары рук. Она улыбалась. Я тоже улыбнулась ей, чувствуя необычайную уверенность и спокойствие. Но при взгляде на Рена и Кишана я мигом растеряла всю свою твердость. Они оба стояли с разинутыми ртами.
– Что? – всполошилась я. – Нет, что? Это мои руки, да? Они творят что-то не то?
– Это ты… ты… – залепетал Кишан и шумно сглотнул.
– Ты божественна, – договорил Рен.
Он протянул мне руку, я вложила в нее одну из своих ладоней. Рен поднес мою кисть к губам, поцеловал, потом провел пальцем по моему кольцу и улыбнулся. Опустив глаза, я увидела, что кольцо было сапфировое.
Я машинально провела восемью большими пальцами по тридцати двум другим пальцам, ища второе кольцо. Оно вскоре нашлось. Кишан подошел ко мне, взял за руку, откровенно прижал мою ладонь к своей щеке. Потом поцеловал ее и отошел.
– А теперь пусть каждая богиня призовет свои силы и возьмет то оружие, которое ей предназначено.
Мы с Анамикой подняли руки – и все золотое оружие разом взлетело в воздух. Мы раскрыли ладони – оружие полетело к нам. Чакра, брошь, камандалу и – как ни обидно – Фаниндра устремились в протянутые руки Дурги, а следом за ними поспешили Золотой плод и Волшебный шарф.
Зато Ожерелье и Огненная вервь остались со мной. Кроме того, я получила вторую брошь, гаду, трезубец и мой любимый лук со стрелами. Золотой меч выше взлетел в воздух и раскололся надвое. Один клинок полетел к Дурге, второй – ко мне. Я ловко поймала его верхней правой рукой. Стоило мне коснуться любого оружия, как оно мгновенно меняло свой цвет на серебряный, тогда как в руках Дурги все оставалось золотым.
– Ну вот, теперь вы готовы к бою, – объявил Пхет, с удовольствием хлопая Рена по плечу. – Дирен и Кишан отправятся на битву вместе с богинями и будут сражаться рядом с ними, как того требует их судьба. Дамы, будьте добры, приведите броши в действие.
Я послушно дотронулась до заколки и попросила:
– Латы и щит!
Тончайшие серебряные пластины покрыли мое тело, в одной из левых рук сам собой появился щит. Доспехи стали спускаться ниже, закрыли мою талию, бедра и поползли вниз по ногам, так что я даже испугалась, смогу ли двигаться в такой броне.
Поглядев на Анамику, я увидела, что золотые латы, как корсет, покрывают всю верхнюю часть ее тела, оставляя открытой только шею. Золотые наручи защищали ее предплечья. Вдобавок на ней откуда-то появилась короткая черная юбка, расшитая золотыми пластинами, и черные же высокие сапоги с золотыми поножами. На голове у Анамики красовалась золотая корона.
Я захихикала было при виде этой золотой шапки, но, опустив верхнюю руку, нащупала у себя на макушке твердый металлический конус. Судя по всему, на мне тоже была корона – только серебряная. На этом сходство не заканчивалось. Оказалось, что у меня тоже откуда-то взялась кираса и даже платье, в точности как у Анамики, только белое. Моя кожа сияла и переливалась внутренним светом. Мои каштановые волосы, сделавшись золотыми, стали тяжелыми и длинными, как у Дурги. Рен, разинув рот, разглядывал меня, так что я даже покраснела от его внимания.
Когда все было готово, Рен и Кишан вдруг дружно согнулись пополам и зарычали от боли. Я в страхе бросилась к Рену, но он на моих глазах превратился в тигра. С Кишаном произошло то же самое. Рен громко заревел и встряхнулся.
– Что это значит? – спросила я у Пхета.
– Время настало, Каль-си. Их судьба сбывается.
Я дотронулась до Рена, и в тот же миг серебряные латы скрыли его морду и голову. Вскоре все его тело оказалось заковано в броню. На его спине появилось белое седло с двумя стременами, две металлические рукояти выросли из его наплечных доспехов. С Кишаном произошло то же самое, только доспехи у него были золотые, а седло – черное.
Дурга-Анамика встала между двумя тиграми и потрепала Кишана по голове.
– Любопытно, – хмыкнула она.
Он негромко зарычал и отошел ко мне, ткнувшись носом в мою ладонь. Я сложила мешавшиеся руки и погладила Кишана по голове.
– Вы шутите, Пхет? Это ведь не то, что я думаю, правда?
– Именно то, Каль-си. Богиня Дурга поедет в бой верхом на своем тигре.
Глава 29
Сокрушение Махишасуры
– Если боишься, можешь остаться здесь, маленькая сестрица, – поддела меня Анамика.
– Эта битва – моя ничуть не меньше, чем твоя, большая сестра, – буркнула я.
Она насупилась, чем доставила мне несколько секунд чистой радости, и попыталась оседлать Рена. Но вот диво – прекрасная богиня полетела на землю, нелепо размахивая восемью руками. Анамика сердито вскочила и предприняла еще одну попытку, но, как ни старалась, так и не смогла забраться на спину белому тигру.
Она крепко ухватилась за рукоять на его доспехах, но почему-то у нее никак не получалось закинуть ногу через седло. Когда Рен присел, чтобы помочь ей, какая-то невидимая сила отшвырнула его прочь. Он в отчаянии закружил вокруг Дурги, оставляя следы на мягкой земле.
– Что это значит? – возмущенно спросила Дурга у своего старого наставника.
Пхет пожал плечами.
– Кисмет, дитя мое.
– Кисмет? – шепотом переспросила я. Сгорая от любопытства, я взялась за седло Кишана и тут же почувствовала, будто многотонная невидимая тяжесть обрушилась на меня. Я поспешно разжала пальцы и отскочила.
– Хм, кажется, у меня та же проблема.
Пхет взял руку своей бывшей ученицы и положил ее на спину Кишану.
– Ты поедешь на тигре, который тебе предназначен.
Кишан возмущенно фыркнул, и, пока они с Дургой сердито пожирали друг друга глазами, Рен тихонько подошел ко мне и потерся лбом о мою ногу. Я погладила его по закованному в латы плечу, взялась за рукоять и легко вскочила в седло. Как только наши доспехи соприкоснулись, я почувствовала сильнейшее притяжение.
– Мы как будто намагниченные! – ахнула я.
– Так и есть, – кивнул Пхет. – Связь, соединяющая тебя с твоим тигром, схожа с притяжением магнита. Эта связь поможет вам в битве. Притяжение не даст тебе упасть. Ты можешь даже встать ему на спину, не бойся, твои сапоги крепко-накрепко прилипнут к седлу, как ботинки космонавтов на корабле.
Я кивнула и вставила ноги в стремена. Пхет довольно кивнул и отошел помочь Кишану и второй Дурге.
Вся неловкость последних недель растаяла, как роса под солнцем, как только наша связь с Реном вновь ожила в моем теле. Поток энергии хлынул из моего тела в тело тигра, а когда он, удвоенный, вернулся обратно, я обрела способность слышать мысли Рена.
Он… он был горд вести меня в битву, но эта гордость омрачалась смертельным страхом. Рен не хотел, чтобы я встречалась с Локешем, и был готов пожертвовать собой, спасая меня. А еще он не хотел идти в этот бой как тигр. Я невольно сжала кулаки, почувствовав, как он пытается превратиться в человека. Но все усилия Рена оказались напрасны, и вскоре он смирился.
Несмотря на то что я уже ездила верхом на цилине, а за последние дни научилась вполне сносно обращаться со своей лошадкой, ехать верхом на тигре и одновременно сражаться оказалось очень трудно. Я подняла меч и помахала им из стороны в сторону, взвешивая, какой рукой будет удобнее его держать. Перебрав остальное оружие, я быстренько разложила его по рукам и взялась за рукоять.
«Наверное, я вешу целую тонну, – смущенно подумала я. – Бедненький Рен!»
«Ты легкая, как пушинка».
Я даже вздрогнула, когда у меня в голове прозвучал завораживающий голос Рена. Впечатление было такое, будто густой бархатный шоколад пролился в мою измученную душу. Этот голос согрел и насытил меня, так что каждая клеточка моего тело зазвенела от радости. У меня перехватило дыхание, сердце пустилось вскачь. Признаться, ощущение было невероятно интимное.
«Ты вгоняешь меня в краску, прийятама»
Я не сразу поняла, что Рен слышит мои мысли и чувства так же ясно, как я его. Оказывается, в его представлении я была похожа на солнечный свет с вкусом и запахом сладких персиков. Щеки у меня запылали от смущения, но Рен повел меня дальше, в тайную глубину своей души, где открылся мне полностью. В считаные секунды я узнала все: о его одиночестве в плену; о той радости, которую он испытал, когда я предпочла его Ли; об угрызениях совести за то, что он порвал со мной; о беспредельном отчаянии, в которое он погрузился, узнав о моей помолвке с Кишаном. Пласты его горького одиночества едва не задушили меня. Но сквозь них, как луч солнца сквозь тяжелые тучи, просвечивала упрямая надежда, омытая волнами любви.
«Рен, ведь я…»
Не в силах выразить свои чувства, я смахнула слезы и погладила густую белую шерсть, выглядывавшую сквозь пластины доспехов.
Реакция Рена на мое прикосновение напоминала ураган. Чувства захлестнули меня. Я кожей ощутила его страстную тягу ко мне. Она бушевала у него внутри, как торнадо. Целый вихрь чувств поднялся у него в душе, вызывая ответный отклик в моем сердце. Калейдоскоп его воспоминаний замелькал перед моим внутренним взором.
Некоторые были мне знакомы: например, то, как я сидела у него на коленях после нашего танца на День святого Валентина, другие оказались для меня открытием: я впервые увидела, как Рен стискивает кулаки, едва удерживаясь, чтобы не оторвать голову Уэсу, танцевавшему со мной на берегу, как он обнимает красивую женщину, чувствуя унылую пустоту в душе, и как смотрит на мои слезы, понимая, что я плачу из-за него.
Потом Рен показал мне, что он почувствовал, когда я в первый раз прикоснулась к нему в цирке. Я увидела его воспоминания о наших поцелуях на кухне над противнем с печеньем, о том, как прекрасно моя рука ложится в его руку, и о той ликующей радости, которая захлестывала его, когда он прижимал меня к своей груди. Но при этом часть его души оставалась запертой, отгороженной от меня. Его сердце томилось в клетке, и Рен, как герой его стихотворения, беспокойно метался за прутьями, ожидая освобождения.
«Ключ у тебя, прийя», – сказал он.
С этими словами самый прекрасный, сказочный и удивительный мужчина положил свое сердце в мои руки и стал ждать, что я сделаю с ним.
Я шумно вдохнула, чувствуя его напряжение. Рен не думал о предстоящей войне. Дурга и ее пророчество ничего не значили для него. Для Рена главная битва происходила сейчас, в эти секунды. Он беззаветно отправился в бой, но не за славой, не за царством и не ради богини. Он сражался за меня.
Я сложила руки на груди, закрыла глаза. Потом медленно-медленно наклонилась, прижалась щекой к мягкому тигриному уху и обвила пару рук вокруг пушистой шеи.
«Рен».
При звуке этого имени плотина в моей душе прорвалась, и все мои мысли и чувства шквалом ринулись наружу. Я почувствовала, как они захлестнули Рена. Он замер, впитывая в себя каждую каплю. Я открыла ему все: свое смятение, боль, тоску, страх и счастье. Я ничего не скрыла – даже свои чувства к Кишану. И была вознаграждена, почувствовав ответное понимание и признание – всего, в том числе моих отношений с Кишаном. Рен не злорадствовал и не осуждал, его сердце отозвалось лишь глубокой печалью и искренним изумлением, ибо он наконец-то понял, почему я так долго не подпускала его к себе.
Наконец я открыла ему, как сильно его люблю и как страдала все это время без него.
«Рен, я люблю тебя больше всего на свете, я просто не знаю, как смогу жить без тебя».
«Тебе никогда не придется этого узнать, йадала».
Он замолчал на несколько секунд, затем наши души переплелись друг с другом, как вьющиеся лозы, и мы затихли – спокойные, безмятежные и умиротворенные. Звенящие пузырьки энергии лениво парили между нами. В эти секунды все в мире было так, как надо. Тот, кого я любила, прочно и крепко обосновался в моем сердце, и я надеялась, что ничто в мире больше никогда не разлучит нас.
И тут, как назло, громкий голос прервал нашу идиллию.
– Прости, если сможешь. Я не хотела обращаться с тобой, как с ездовым животным! – воскликнула Анамика, возвращая нас в реальность.
Пора было выступать. Настало время поставить последнюю точку в этой истории.
Анамика легонько пнула Кишана под ребра, и он мрачно двинулся вперед. Лицо Анамики сделалось задумчивым, а Кишан побежал быстрее и вскоре помчался скачками. Мы последовали за ним, и я почувствовала нарастающий восторг Рена, с наслаждением разминавшего свои тигриные лапы.
Он был весь сплошные мышцы и бесконечная энергия, а я крепко-крепко прижалась к нему и вскоре поймала ритм его бега. После этого мы сделались единым целым. Его тигриные легкие работали, как огромные кузнечные меха, но вскоре мы уже дышали в такт. Когда я обернулась, Пхета уже не было видно.
Я даже опомниться не успела, как мы очутились на краю лагеря. Воины пяти армий рухнули перед нами на колени, уткнувшись лбами в мерзлую землю. Они были потрясены явлением не одной, а сразу двух богинь. Моя большая сестрица быстро взяла руководство в свои руки и подозвала к себе генералов. Когда они подошли, Анамика изложила свой новый план сражения, в котором на этот раз не должны были принимать участие животные, которым грозило стать легкой добычей демона. Сегодня войску предстояло сражаться пешим.
Закончив, Анамика повернулась ко мне и попросила сказать войску несколько вдохновляющих слов. Я растерялась, но у меня в голове тут же раздался теплый голос Рена.
«Им нужен символ, который поведет их в бой».
Тогда я привстала и закричала во всю силу своих легких:
– Солдаты! С этого момента вы больше не армии Китая, Бирмы, Македонии, Индии и Тибета! Теперь вы все воины Дурги! Мы уже вели войны и победили множество грозных существ. Смотрите, мы покажем вам символы их могущества!
С этими словами я попросила у Анамики Шарф и прикоснулась к своему Ожерелью. В тот же миг шелковая ткань вспорхнула в воздух, замерцала и принялась разворачиваться над полем, касаясь каждого солдата, окутывая их ярчайшими оттенками алого, синего, зеленого, золотого и белого. Даже флаги у знаменосцев поменяли цвета и превратились в полотнища с изображением Дурги, едущей в бой верхом на тигре.
– Алый – цвет сердца феникса, прозревающего любую фальшь! – закричала я, потрясая над головой трезубцем. – Синий – цвет Чудовищ бездны, рвущих на куски всех, кто осмелится вторгнуться в их подводное царство! Золото – цвет Стальных птиц, убивающих врагов своими острыми клювами! Зеленый – цвет полчищ Ханумана, оживающих, чтобы защитить свое сокровище! А белый – это цвет Драконов Пяти океанов, которым нет равных по коварству и могуществу!
Рен поднялся на дыбы и зарычал, царапая воздух передними лапами. Армия притихла, завороженная нашим представлением.
Я отдала Шарф Дурге, и та громогласно поклялась:
– Эта битва и ваша храбрость войдут в историю! Так, как вы послужите нам сегодня, так и мы послужим вам в грядущем!
Прозвучал сигнал готовиться к выступлению, солдаты наперегонки бросились исполнять приказания богини. Воодушевление охватило лагерь. Все те, кто вчера упал духом, сегодня расправили плечи, поверив, что мы с Анамикой сумеем совершить невозможное. Я знала, что мы выглядим очень внушительно, однако в глубине души все равно очень боялась. Только спокойствие Рена придавало мне силы.
«Преданное сердце преодолеет любые препятствия, раджкумари. Помни об этом, а я сберегу тебя от опасности».
Я сглотнула, гадая, хватит ли мне сил совершить то, чему суждено было свершиться. Было очевидно, что для этого мне понадобится вся моя храбрость и все боевые навыки.
Когда все было готово, Дурга обворожительно улыбнулась войску и провозгласила:
– Клянусь, что те, кто будет сражаться рядом со мной, будут защищены моей волшебной силой! Вместе мы победим! Мы сокрушим демона. Слушайте меня, мои алые, синие, зеленые, золотые и белые воины! Вы готовы пойти в бой вместе с нами?
Оглушительный рев потряс долину, и мы дружно устремились к подножию горы Кайлас.
По дороге я вспомнила историю о трехстах спартанцах, которую однажды рассказал мне мистер Кадам. Эта горстка храбрецов семь дней обороняла от огромной персидской армии вход в ущелье Фермопилы. Мистер Кадам сказал, что история об этом подвиге осталась в веках не только потому, что подавала потрясающий пример мужественной защиты родной земли, но и доказывала, что даже небольшая горстка хорошо обученных людей, имеющих разумный план, может противостоять гораздо более многочисленному врагу.
Наши воины были как те спартанцы. Они пришли на битву с демоном и были готовы исполнить свою задачу или умереть. Я должна была во что бы то ни стало оправдать их веру в меня.
Но вот снова проревел рог, заклубился густой туман, и полчища демонов стали с топотом, храпом и визгом выбегать в долину, ожидая приказа своего вожака. Люди Дурги не дрогнули: они спокойно и смело стояли перед врагами.
Дурга первой вступила в бой.
Три метательные машины запустили в морозное небо тяжелые бочки. Они с грохотом врезались в гору и раскололись, осыпав своим содержимым демонов. Чудища неповоротливо завертелись, глядя на новые снаряды, со свистом летевшие к ним по небу. На этот раз следом за грохотом трескавшихся бочек раздался тяжелый шорох разворачиваемого холста, и на головы демонов хлынуло масло.
Но и наши враги тоже не дремали. Сотни чудовищных человекоптиц взмыли в небо и понеслись на наши катапульты. Лучники встретили их градом стрел. Затем Дурга взмахнула руками – и шелковые нити, брызнув из ее пальцев, сплели в воздухе прочную сеть и поймали в нее оставшихся демонов. Мерзкие твари с тяжелым стуком посыпались на землю.
Радостные возгласы наших воинов заглушили шум битвы, надежда согрела сердца людей. Это была пусть небольшая, но победа, и воины вокруг меня нетерпеливо зашевелились, ожидая приказа вступить в бой. Но и демоны не собирались отступать. Они с утроенной скоростью понеслись на нас, земля задрожала от топота. Когда первые ряды врага приблизились, я велела бросить горящий факел в озеро разлитого масла.
Демоны с диким визгом попадали на землю, корчась в пламени. Тех, кому удалось прорваться сквозь стену пожара, наши воины осыпали стрелами, заряженными моей огненной силой. Когда смерть настигала демонов, освобождая души людей и животных, я тихо шептала про себя: «Надеюсь, вы обретете покой».
Вскоре армии сошлись так близко, что луки сделались бесполезны, тогда мои воины подняли мечи и ринулись вперед. Я осталась стоять, поражая врагов огненной силой, и вывела из строя большую свору собаковидных тварей. Я кремировала их целыми стаями, но, когда мои воины оказались совсем рядом с демонами, пришлось сменить тактику. Рен понес меня вперед и вступил в бой. Мой белый тигр прыгал в гуще сражения, терзая врагов когтями и клыками.
В какой-то момент он встал на дыбы и прошелся когтистой лапой по голове ближайшего демона. Доспехи надежно удержали меня на спине тигра, а когда Рен снова опустился на все четыре лапы, я увидела, что голова демона растерзана глубокими рваными ранами, заканчивавшимися между его залитыми кровью глазами. Я поспешила прикончить его, чтобы не мучился, а Рен расправился со следующим.
«Рен, это ужасно!»
«Так сражаются тигры, Келси. Старайся не думать об этом. Слушай мои мысли».
Я стала пускать стрелы в ноги наступавших, пригвождая их к земле, а Рен одним ударом лапы распарывал им грудные клетки. Увидев демона с поднятым топором, я прошила его дротиками из трезубца. Когда какой-то получеловек-полупес бросился на меня, я ловко отразила удар его когтей серебряным наручем, потом врезала щитом по оскаленной морде и прикончила мечом. Еще один смельчак замахнулся на меня шипастой палицей и даже успел нанести удар, но доспехи надежно защитили меня, а магнитное притяжение к Рену позволило удержаться в седле. Мой белый тигр лапой подсек врага под ноги, а когда тот упал, порвал ему глотку и раздавил трахею.
Став Дургой, я превратилась в неутомимую машину для убийства. Мы с Реном работали со смертоносной слаженностью, и ничто на свете не могло остановить наш жуткий дуэт. Благодаря нашей связи я без труда черпала военный опыт Рена и успешно отгородилась от той части себя, которая содрогалась в ужасе. Мы думали, чувствовали и действовали в унисон, и когда я разила мечом или пускала в ход трезубец, то делала это опытной рукой Рена. Когда же он рвал врагов или издалека замечал бегущего к нам демона, я тоже становилась его когтями и глазами.
Все новые и новые полчища мчались на нас, и, когда Рен вскочил на плечи демону, я повисла вниз головой. При этом я ухитрилась поджарить сразу двух чудищ, целясь из-за спины Рена. Когда Рен снова приземлился, я выпрямилась, одной рукой снесла кому-то голову мечом, а другой успокоила кого-то гадой.
Когда еще десять тварей ринулись на нас, я, не раздумывая, вскочила на седло и перевернулась в воздухе. Мои руки действовали словно по собственной воле. Одного нападавшего я сшибла на землю щитом, второму отсекла голову мечом, а остальных сожгла огнем, выпущенным из моей татуированной ладони. Сделав еще один цирковой кувырок в седле, я ткнула очередного противника трезубцем в сердце, выпустила другому огненную стрелу в шею, а еще двоих сшибла с ног струей воды, вызванной при помощи Ожерелья.
Спрыгнув на землю, я подлетела, как на батуте, и перекувыркнулась в воздухе. В полете я увидела, как Рен рвет в клочья кошачьих демонов справа от меня. Внизу, под нашими ногами, огромный демон-медведь с яростным рычанием размахивал когтями в воздухе, ожидая, когда же я приземлюсь прямо ему в лапы. Быстро оценив обстановку, я отвязала от пояса Огненную вервь, подпалила ее голубым пламенем и хлестнула зверюгу поперек живота, так что его подпаленная шкура зашипела.
Тут меня вдруг швырнуло в сторону, но я успела одной парой рук ухватиться за моего тигра. Когда Рен бросился вперед, я вскочила ему на спину. Быстрый взмах запястья – и Огненная вервь снова очутилась у меня на поясе. Зато туша демона-медведя осталась лежать на земле, разрубленная пополам. Рен аккуратно перепрыгнул через нее и легко приземлился на передние лапы.
«Не делай так больше», – раздался у меня в голове его недовольный голос.
«Но скажи, что вышло круто?» – улыбаясь, подумала я.
«Круто? Ты просто ослепительный ангел гибели, Келси. Если бы смерть явилась за мной в твоем обличье, я пошел бы за ней с радостью».
Видимо, демоны тоже сообразили, что с нами им не справиться, и с визгом понеслись прочь – на нашу армию.
«Рен, там наши люди!»
Он обернулся и помчался в сторону группки уцелевших воинов. Обогнув их со стороны, мой тигр ринулся на самого крупного демона: неповоротливого человека-слона, стоявшего на двух толстенных ножищах. Тот поднял свое оружие, но Рен оказался быстрее. Один взмах лапы – и оружие полетело в сторону. После этого Рен прыгнул, схватил демона в зубы, дернул головой и забросил тяжелую тушу себе за спину. Я быстренько подпалила его, а вместе с ним и десяток его товарищей.
«Осторожнее, – всполошилась я. – Ты ведь больше не исцеляешься!»
«Не тревожься обо мне, сундари. Сегодня я могу все».
Чтобы доказать это, он зубами перекусил пополам первого подвернувшегося демона, прыгнул на следующего и повалил его наземь, чтобы я могла без помех прикончить раненого.
Когда последние демоны разбежались, мы с Реном вернулись к своим оставшимся воинам. Как выяснилось, мы уничтожили несколько сотен демонов, но от нашего войска осталось всего несколько десятков человек. Я сказала уцелевшим, что они сослужили мне отличную службу, а теперь могут немного отдохнуть возле костра.
Но у нас с Реном была своя задача.
Мы снова помчались через поросшую травой долину. Дым от горящих тел струйками поднимался в воздух. Обернувшись, я увидела все еще стоящие катапульты и смущенно покачала головой, почуяв в воздухе слабый запах жженого сахара. Из-за костров доносились звуки битвы и рев тигра – это, несомненно, был Кишан.
«Пора, Келси».
Рен перешел на бег, разогнался и перелетел через линию огня. Мы мчались в горы, оцепленные плотным кольцом демонов. Чудовища не трогались с места и без страха следили за нашим приближением.
Я узнала Сунила, стоявшего на выступе скалы.
Подняв руку, я снесла огнем всех демонов, каких увидела. Рен даже не замедлил бег.
Когда я посмотрела вверх, Сунила на посту уже не было.
– Локеш! – закричала я. – Мы пришли за тобой! Покажись, трус!
Рен стал нетерпеливо расхаживать перед горой, ожидая появления колдуна.
Мерзкий смех гулким эхом донесся из толщи лиловых гор. Налетел ветер, засвистел вокруг меня, зашептал гнусные, холодные слова.
«Наконец-то мы соединимся, кошечка моя! Амулет будет мой. И ты станешь моей».
– Если не возражаешь, я предпочту другой вариант развития события.
Рен обвел глазами местность. Кругом было пусто, голос доносился словно из ниоткуда.
Внезапно клубящаяся воронка тьмы стала спускаться с гор. Холодный воздух ринулся на нас со скоростью тайфуна, а в центре его стоял он – демонический Локеш. Пыль и сухие листья завертелись вокруг нас. Локеш спрыгнул на землю, долина загудела от удара. В тот же миг тайфун умчался прочь.
Локеш выглядел как азиатский минотавр, только гигантский. Он был одет в длинный черный китайский халат с воротником-стойкой. Глаза его щурились, превратившись в узкие щелочки, он тяжело дышал от возбуждения, выдыхая пар из ноздрей.
– Итак, – пророкотал он, – ты все-таки вернулась! И заметно похорошела с нашей последней встречи. Сила богини тебе идет, сладкая моя. – Он шагнул ко мне, но Рен с ревом хлестнул его лапой по ногам.
– Все еще водишь за собой ручную киску? – прошипел Локеш. – Что ж, это мы исправим. – Он поднял глаза на пылающую долину. – Я вижу, ты привела мне новых рекрутов?
– Ты их не получишь, – с яростью воскликнула я. – Погибшие сожжены. Ты не сможешь оживить их и сделать своими рабами! Я освободила их от твоей власти.
Читать бесплатно другие книги:
