Бухта Надежды. Первый шторм Громова Галина

17.00. Севастополь, поселок Голландия

Андрей Доронин

Наконец в зале появился прапорщик Алексей Рябошеев в сопровождении Ивана Корниенко по прозвищу Шамиль, Макса Антонова и Павла Степановича Бондаренко. Последние трое сели в первом ряду, ну а «умывальников начальник» поднялся на сцену.

Кто-то додумался поаплодировать, но прапор многозначительно показал впечатляющий своими размерами кулак, и аплодисменты прекратились.

Следующий час Рябошеев принимал доклады от начальников групп и подразделений, раздавал указания. Все это было так монотонно и уныло, что Андрей даже немного прикорнул, пока сидящий рядом Череповец не ткнул тому локтем в бок.

– А? Что? – встрепенулся Доронин.

– Ты своим храпом тут всех всполошил. Тарахтел, как дизель-генератор.

– А я что, заснул?

– Да тише вы там! – цыкнул впередисидящий парень с нашивками сержанта на черной титановке[15].

– На завтра у нас запланированы две операции. Первая – зачистка «Авлиты» вместе с россиянскими медузами[16], вторая – вылазка на Мекешки, попытаемся раздобыть топливо и осмотреть станцию на предмет наличия застрявших товарняков. На Мекензиевы горы отправятся парни Павла Степановича в сопровождении сержанта Самсонова и сержанта Сергеева. Особых огневых столкновений быть не должно, заодно и наши птенчики оперятся, если вдруг зомбаки появятся. Нужно же им руку набивать да стрелять учиться. Не все ж друг другу задницы дырявить.

В зале раздались сдавленные похрюкивания – у кого-то разыгралось богатое воображение, помноженное на черный армейский юмор.

Сразу же вспомнилась бородатая история про командира патруля и молодого, только что вылупившегося и не успевшего опериться до жизненно необходимых цинизма и пофигизма лейтенантика. Неокрепший офицерский ум никак не мог понять, чего требует командир патруля, интересуясь, почему у него задница не порвана. При этом интересуясь весьма и весьма настойчиво. Паренек уже перечислил все версии уставных отмазок – «виноват», «так точно», «исправлюсь». Но командир закипал и, брызгая слюнями, требовал, чтобы лейтенантик немедленно порвал зад. С бедного парнишки семь потов сошло, когда командир патруля приказал патрульным заломить ему руки за спину и наклонить, особо не церемонясь. Молодой, не испорченный армейскими буднями лейтенантский ум понимал, что сейчас его жизнь разделится на «до» и «после». Но все оказалось намного прозаичнее – просто полы шинели, в которую был одет молодой офицер, не были разрезаны до перемычки, как того требовал устав. Исправив этот недостаток, командир патруля деловито потер руки и, отдав честь, отправился дальше.

Павел Степанович, к слову, взял негласное шефство над местной молодежью – курировал студентов, не давал им спуска, абсолютно верно полагая, что боец без работы – потенциальный преступник. А уж если учитывать расхлябанность и вольнодумство студенческой братии, загружать парней делами нужно было с раннего утра по поздний вечер. Студентики вначале пытались бузить, качать права и вспоминать об Организации Объединенных Наций, пока их банально не лишили ужина, а потом завтрака и обеда. Гарнизон крепости был не таким уж и многочисленным, даже несмотря на прилив гражданского населения, поэтому пока такие меры наказания еще помогали. Просто женщинам, что работали в столовой на раздаче пищи, строго-настрого запретили что-либо выдавать тем, у кого нет продуктовых карточек. Да, возможно, кому-то это покажется садизмом, фашизмом или еще каким-нибудь «-измом», но Рябошеев посчитал, что в гарнизоне не так уж много продуктов, чтобы кормить дармоедов и лентяев, особенно когда ими являются молодые пацаны, годные, так сказать, к строевой службе.

Проведя целые сутки на голодном пайке, студентики поутихли. А после и вовсе сами пришли к Бондаренко – проситься зачислить их в ряды вооруженных сил или в отряд самообороны.

Пока из Балки, где базировались основные силы, не подвезли оружие и боеприпасы, группа Бондаренко изучала устройство автоматов, подводя теоретическую базу под будущие практические навыки. А там уже, заполучив оружие в личное пользование, потихоньку начали отрабатывать и навыки стрельбы по мишеням. Благо на территории университета даже тир имелся. Правда, его пришлось расчищать от зарослей ежевики, веточки которой тут же отправились на кухню – подсушенные, они были ничем не хуже заварки для чая, а по содержанию витамина С так даже и лучше. Вот так вот… Настала эра собирательства и охоты.

В первый же день выдачи оружия случилось несколько небольших происшествий, таких как простреленная нога и ягодица. Раненых сразу же направили в санчасть, находящуюся на территории университета, как раз возле второго пропускного пункта.

Скорее всего, первых укушенных доставляли туда, а там уже они оборачивались и устраивали армагеддец в отдельно взятом здании. Когда группа зачищала двухэтажное строение с нулевым цокольным этажом, лишь у немногих из присутствующих хватило выдержки, чтобы не проблеваться.

Из медсестер и врачей, находившихся тогда в санчасти, не выжил никто. Поэтому теперь санчастью заведовал санинструктор старшина Селезнев, он же отбирал новых медсестер. Нет, не по внешним данным, как поступила бы половина работодателей, а исключительно по наличию серого вещества в межушном ганглии. Конечно, требовать от бывших студенток и спасенных жителей поселка знаний по медицинской помощи выше объема средней школы было бы крайне глупо. Но уж перевязать рану или сделать укол любая мало-мальски взрослая женщина была в состоянии. А учитывая введение продуктовых карточек и необходимость вкалывать, чтобы достойно питаться, желающих было хоть отбавляй.

Тренировки тренировками, а зря расстреливать патроны тоже не хотелось, пусть их в закромах несчастной Родины и имелось предостаточно, но все же приняли решение натаскивать молодежь на живые цели. Заодно и разведкой требовалось заняться. Ну а чтобы не произошло каких-нибудь незапланированных ЧП, за студентиками поставили присматривать двоих вэвэшников-контрабасов, которые в случае чего могли и подстраховать, и прикрыть.

– Вторая группа – я, сержант Антонов, прапорщик Корниенко, сержант Ежов, старший сержант Васильев, капитан Доронин и сержант Нечуев в качестве водителя бэтээра, завтра отправляемся на помощь нашим ластоногим товарищам. Так. За старшего в мое отсутствие остается старшина Селезнев. Выполнять его приказы, как будто это глас свыше. Ферштейн?

– Командир, а я? – поднялся с места во весь свой немалый рост прапорщик Толя Иваненко.

– Точно. Забыл. А ты остаешься здесь. Будешь старшим по комендатуре. Твоя задача – поддерживать связь. Мало ли что нового вдруг узнаешь. Ну, собственно, все. А, стоп. На послезавтра планируем вылазку на Северную – парни там обнаружили пока никем не тронутые пожарные машины, одну даже пригнали… Так что надо бы остальные забрать – в хозяйстве пригодятся. Заодно прошерстим близлежащие магазины, да и в поликлинику не мешало бы заглянуть.

– Так там зомбей больше, чем у бобика блох.

Толпа согласно заворчала.

– А у нас автоматы…

– А у них мутанты.

– А у нас лекарств мало. Я вас убедил?

– Убедил.

– А теперь все, кроме второй группы и руководителей первой группы, вон. Делом займитесь и подчиненных напрягите, чтобы не расслаблялись.

Народ быстро рассосался через все три двери, ведущие в актовый зал.

– Ладно, мужики, теперь о деле. Павел Степанович, начнем с вас, потому как ваша задача особой сложностью не отличается. В девять ноль-ноль выезжаете из расположения на нашем штатном «Богдане», над которым недавно поколдовал Сергей Алексеевич, – проговорил прапорщик, имея в виду спасенного при зачистке университета лаборанта Сенчукова. Дядька оказался достойным звания «находка года». Это был человек, у которого руки росли из нужного места. Он мог из груды ненужного хлама собрать любой агрегат, работающий не хуже, а то и лучше оригинальной модели. Вот и теперь, после того как зомби начали реагировать на людей в проезжающих авто и возникла серьезная опасность при вылазках на автомобилях в населенные районы Северной и Радиогорки[17], Сенчуков предложил обшить металлическими листами и прутьями окна автобуса. За какие-то пару дней филетовый автобус превратился в броненосец с заранее предусмотренным на крыше люком для непредвиденной эвакуации или возможности отстрела зомби с крыши автобуса.

– Парни выдвигаются с машиной сопровождения, – продолжил Рябошеев, повернув голову уже к Самсонову и Сергееву, которые мило о чем-то беседовали и чуть не подпрыгнули на своих местах при упоминании их фамилий. – Эй, можно уделить мне немного вашего драгоценного внимания?! Спасибо. В общем, чешите в сторону Мекешек, по дороге присматривайтесь к заправкам, на месте смотрите, что можно достать полезного. Мало ли что там может находиться… Потом отправляйтесь обратно на базу. С вами в принципе все. Теперь моя группа. Состав ее я уже объявил. Ничего необычного не предвидится – мореманы клянутся, что территория «Авлиты» практически пуста, за исключением пары десятков возможных зомбаков.

– Да ладно! Что нам те два десятка!

– Точно!

– Чего раскудахтались, как куры на насесте? А ну, цыц! Так что завтра загружаемся в нашу «коробочку», и айда!

– А хоть какой-нибудь план местности есть? Ну хоть примерный… Пусть даже набросок ручкой на бумажке.

– Есть. И даже не набросок. Когда начался весь этот бардак, Антонов по моему приказу скачал подробные спутниковые снимки города и его окрестностей. Так что у нас есть вполне подробная карта.

– Командир, а что с реактором? Есть шансы перевести его на выработку энергии?

– Есть. Но не у нас и не в сей вселенной. Забудьте об этом. Ничего не выйдет. Я с кем мог – с теми и проконсультировался. Пока кукуем без света.

– Хреново-то как…

– Так, не отвлекаемся. От мореманов тоже человек десять-пятнадцать будет. Но что-то мне подсказывает, что из морячков бойцы, как из Шамиля манекенщица.

– А чё сразу Шамиль? – обиделся Корниенко. – Чуть что, так сразу Шамиль.

– Помолчи ты уже, баба базарная! В общем, я успел побеседовать с командиром корабля. Зерно будут грузить в фуры, ну а те уже перегонять по месту, так сказать, прописки.

– А где его хранить? Не проще ли оставить зерно на месте и поставить там постоянный пост?

– Получается, что не проще. Мореманы все в Казачку намылились. Не с руки им тут сидеть и силы разбрасывать.

– А мы его куда? Как выгружать будем?

– Как-как? Дедовским способом. Грузовик высыпает все на землю, а мы уже потом переносим на место. Нижний этаж столовой как раз подойдет. Сенчукову дано задание – сколотить перегородку и оградить часть помещения на камбузе. Вот туда и будем сгружать.

– Командир, надо бы нашему мистеру золотые руки помощников набрать – пусть подготавливает подрастающее поколение.

– Спасибо, капитан очевидность. Сергей Алексеевич уже давно троих пацанов под крыло взял. Да еще и среди спасенных один дядечка – бывший боцман на корабле дальнего плавания – тоже к ним в компанию затесался.

– Командир, я вот что вспомнил, – задумчиво протянул Макс. – Ведь грузить будем зерно? А где зерно, там и мыши. А я слышал, что мыши тоже того… зомбируются. Как бы под раздачу не попасть. Обидно бы было ноги двинуть от укуса грызуна.

– Ага. Чет я об этом не подумал. Спасибо, принял к сведению. Но мы все равно непосредственно с зерном дел иметь не будем. Наша задача – зачистить вот этот участок. – Алексей рукой показал область на цветном листке. – Это заброшенные цеха. По идее количество мертвяков там должно стремиться к нулю, но на всякий случай клювом тоже щелкать не стоит. Двигаться будем так – выезжаем на дорогу возле футбольного поля, там выходим на дорогу в балке, возле Братского кладбища поворачиваем и двигаем в сторону цехов. Да. Не забываем гарнитуры с собой взять. Доронин, подойдешь ко мне, я тебе выделю.

– Командир! Командир! – В зал быстрым шагом вошел Сенчуков.

– Что опять случилось? – рявкнул Рябошеев, ожидая очередных «хороших» новостей.

– Я тут одну систему испытывал. И вроде испытания прошли успешно. Пойдемте, глянете.

– Вашу ж Машу! Я ж чуть инфаркт не получил. Опять, думал, кто-нибудь себе задницу прострелил. Кстати, как эти подранки?

Бондаренко откашлялся и, усмехаясь себе в кулак, доложил:

– Пребывают в лазарете. Я попросил, чтобы с ними там не церемонились особо. Жить в принципе будут. Только на заднице сидеть еще долго не получится.

– Кстати, а вот тот пацан… Как там его – Сашка Смирнов, ну которого во время зачистки рикошетом подстрелили… Как он там?

– Нормально, – кивнул Павел Степанович. – Поправляется. Крови он тогда много потерял. Могли и не спасти, но пронесло, слава богу.

– Я вот думаю, может, зря мы им оружие выдали? Перестреляют еще друг друга, не дай бог. Ведь пацаны еще, – решил высказать свое мнение Еж.

– Еж, тебе сколько лет? Двадцать пять? – обратился Рябошеев к светловолосому сержанту Ежову.

– Ну да.

– А им уже по двадцать – двадцать два. Ты не намного их старше. Так что не надо мне рассказывать про «онижебеременныедети». Ты в их возрасте уже боевиков в горах ловил. Пусть привыкают, что придется за свою жизнь бороться. Ну а если какой идиёт окажется настолько идиётом, что ненароком застрелится, то туда ему, идиёту, и дорога.

– А если он кого другого пристрелит?

– Ну что я могу сказать? Значит, не повезло. Ладно, пойдем, Сергей Алексеевич, глянем на твое изобретение…

Командир легко спрыгнул со сцены, мягко приземлился, спружинив крепкими ногами, и направился к выходу, а следом за ним и остальное гарнизонное войско.

Как оказалось, Сенчуков догадался в особо темных участках коридоров подключить к нескольким заряженным автомобильным аккумуляторам лампочки. И теперь темень хоть и не сильно, но освещалась.

– Отлично! – похвалил мужика Рябошеев. – И на много этой системы хватит?

– Ну часов через десять придется менять акумы. Благо этого добра вместе с машинами по всему району достаточно. Мои пацаны сейчас бегают по окрестностям, извлекают аккумуляторы из автомобилей, заодно и горючку сливают, ну а если что попадется стоящее, сюда пригонят. Кстати, нужно послать ребят на овощебазу, что возле двадцать второго дома. Не знаю, есть ли там что-то ценное, но не зря же ее заборчиком новым отгородили. И бесхозных коз-коров из частного сектора нужно согнать.

– Сергей Александрович, да вы прямо чуть ли не продразверстку объявили. Пацаны-то ваши хоть с оружием?

– А то! Все нормально. Я дураков не держу.

– Это хорошо… А вот скажите-ка мне, товарищ Сенчуков, а как бы нам запитать все здание электричеством? Ведь на аккумуляторах долго не протянем – менять их… Надоест их менять, в общем. Какие у вас есть идеи?

– Да идея-то есть, только с ней связаны небольшие трудности.

– Ну вы изложите, а мы подумаем, как этих трудностей избежать.

– Знаете «Борт-70»? Ну вы еще возле его причала катер припарковали?

– Пришвартовали… – подсказал подошедший пузатый невысокий дядечка с седыми усищами. – Тоже мне, моряк!

– Я – танкист, – отмахнулся Сенчуков. – Мне можно!

– Ну да, видели это здание, – кивнул прапорщик.

– Так вот, раньше там были смонтированы энергетические отсеки подводной лодки. Был генератор с турбиной, но пар подавался не из реактора, как в подлодке, а из котельной. В девяностых эти генераторы вместе с турбинами успешно продали на металлолом, а здание фактически пустует и разваливается по частям, за исключением нескольких кабинетов, принадлежащих кафедре… ну как их там… Что-то связанное с гомосеками.

– Нетрадиционщики[18], может? – подсказал Шамиль.

– Ага. Они самые. Так вот… С котельной мы потихоньку разбираемся, там дело нехитрое. Главное дрова, или уголь, или мазут запасти. Но если взять корабельный генератор, подключить его к котлу, то будет все как в лучших домах Лондона и Парижа.

– Ну так а в чем проблема?

– Как в чем? Говорю же – старый генератор уже давным-давно переплавили. Новый нужен. Рабочий. С корабля.

– Ага. Я правильно понял, если мы достанем корабельный генератор, то при наличии везения удастся электрифицировать здание?

– Ага. У нас же есть электрики среди парней… Пусть они еще корочек не получили, но все равно… хоть какие-то азы они должны знать? На крайний случай – пользования библиотекой еще никто не отменял. Так что в этом вопросе проблема только одна. Вернее, две. Топить тоже чем-то надо. Необходимо топливо.

– Хорошо, Сергей Алексеевич. Я вас услышал. Напишите подробный список, что необходимо для электрификации, и мне отдайте. А, кстати, что там с возмущающимися?

– Пока молчат. Но чувствую, что будет от них какая-нибудь подлянка, – доложил Шамиль. – Лех, может, ну их на фиг. Не нравится – пусть чешут на все четыре стороны.

– Да это понятно, Вано… Но я сегодня добрый, поэтому пусть пока еще поживут. Ну а если чего учудят, тогда и решим.

– Во сколько завтра сбор?

– На завтраке встретимся. В девять выдвигаемся.

– Ладно. Ну тогда лады. До завтра. Если что – я в санчасти, – махнул рукой на прощанье Андрей.

– Понятно, опять к медсестрам пошел клинья подбивать! – завистливо проворчал Еж.

– Зверюга ты колючая, по себе не суди!

Андрей, быстро перебирая ногами, спустился по темной лестнице, не освещаемой и без того редкими фонарями, уже практически к самому лазарету, когда в кустах, что буйно росли по обеим сторонам, чудом заметил неподвижно стоящую псину – в стремительно наступившей темноте что-либо рассмотреть было очень сложно. Андрей посветил в ту сторону небольшим фонариком, который теперь всегда был при нем. Точно – за кустами стояла собака. И судя по всему, мертвая. Тварь в ответ на действия Андрея начала пробираться сквозь заросли, абсолютно не обращая никакого внимания на то, что колючий кустарник раздирает ее шкуру, обнажая плоть. Пса это не беспокоило. У него была другая цель.

Доронин, не задумываясь, зажал фонарик зубами, вскинул автомат, снял с предохранителя, перевел рычаг в положение одиночного огня и сделал два выстрела. Гулкое эхо тут же разлетелось по окрестностям. Из караульного помещения, имеющего круглую форму, в окне которого виднелся отблеск от импровизированной горелки, выскочил дежурный, а со стороны санчасти послышался топот ног – видать, патруль придал себе ускорения, услышав выстрелы.

– Спокойно, парни! – крикнул капитан, предварительно вынув фонарик изо рта и сплюнув скопившуюся слюну на землю. – Зомбопса пристрелил.

Патрульные притормозили, переглянулись и вернулись на маршрут, а Андрей, снова поставив автомат на предохранитель, продолжил свой путь. Шел он, как и предположил Еж, к одной из медсестер, в прошлом – студентке пятого курса, которой посчастливилось выжить во всей этой неразберихе. Девушка была довольно симпатичная – стройная, с каштановыми волосами, огромными зелеными глазищами и милой улыбкой. Андрей с ней познакомился, когда вместе с Павлом Cтепановичем доставлял подранков в санчасть.

Вот с вопросом – как же там раненые, Андрей и мчался сейчас в сторону санчасти. Дверь с торца здания, что вела в предбанник и регистратуру, была приоткрыта.

«От молодцы! – подумалось Доронину. – Тут зомбособаки бегают, а они двери не закрывают. Просто здорово! Как говорится, «их ум затмить способен свет торшера…».

Андрей взбежал на крыльцо и вошел в здание, аккуратно прикрыв за собой дверь. В недрах санчасти были слышны размеренные шаги, которые могли принадлежать только живым – уж на звук-то Андрей научился отличать походку мертвяков от походки живых людей.

Регистратура была открыта – там сидела одна из девчонок и усиленно что-то черкала в карточках.

– Тук-тук! – нарочито громко пробарабанил костяшками пальцев по деревянному косяку дверного проема Андрей.

– Ой! – От неожиданности и испуга медсестра даже немного подскочила на месте. А потом вспомнила, что вроде как на посту, и напустила серьезности на вполне миловидное личико. – Вы к кому?

– Добрый вечер! – вежливо поздоровался Доронин. От такого поворота разговора вся серьезность девчонки мигом улетучилась, и она расплылась в улыбке.

– Добрый. Так вы к кому? – уже более дружелюбно переспросила она, отложив ручку в сторону.

– Да мне бы паренька одного проведать. Смирнов Александр. Он с огнестрелом должен лежать.

– Но часы приема уже закончились.

– Сестричка, как вас…

– Вероника, – представилась девушка.

– Так вот, Вероника, я, как вы видите, человек военный, поэтому не всегда могу распоряжаться своим временем, как мне угодно. Поэтому не могли бы вы меня пропустить? Я вам буду очень благодарен. – Андрей положил на стол перед девчонкой небольшую шоколадку «Сникерс». Медсестра, а в недавнем прошлом обыкновенная студентка, радостно взвизгнула, будто перед ней лежал не маленький батончик синтетического шоколада, а как минимум миллион долларов. Но большинство девушек любит сладкое, о чем Доронин помнил и чем не погнушался воспользоваться в своих интересах – сладкое нынче в дефиците.

– Ну исключительно из-за того, что вы – военный, – улыбнулась девчонка, пряча «Сникерс» в ящик стола. – Вам на второй этаж. Пятая палата.

– Спасибо, Вероника, – улыбнулся Доронин так, что и Джеймс Бонд обзавидовался бы, и, придерживая автомат, прошел в коридор, ведущий к лесенке на второй этаж.

Поднявшись на середину пролета, Андрей почуял странный запах. Мужчина еще раз втянул носом воздух, пытаясь понять, что же напоминает ему этот запах – то ли прелое сено, то ли… И тут до Доронина дошло – травка, коноплиус обыкновеникус.

– Вот паразиты! – ругнулся он и в несколько шагов взбежал по лестнице.

В конце коридора возле открытого окна стояли двое пацанов, куривших нашпигованный дурью косяк. Лиц Андрей сразу не рассмотрел – пацаны стояли к нему спиной, но, учитывая, что в лазарет отправляли в основном с огнестрелом, а все случаи ранений из-за неправильного обращения с оружием в последнее время были наперечет, несложно догадаться, кем являлись эти молодчики.

Андрей тихо подошел к курившим, чуть не закашлялся от вонючего дыма и выдал смачного поджопника ближайшему студенту.

– Что за!.. – вскрикнул тот, оборачиваясь. – Ты чё, мужик, совсем охренел?

Тут же повернулся и второй, не забыв сделать еще одну затяжку.

– Ты чё?

– Это вы чё? Совсем оборзели, что ли, дурь в медсанчасти курить? Страх потеряли или борзость обрели?!

– Дядя, не пыли! На, раскумарься! – с дебильной улыбочкой протянул Доронину тлеющую сигарету второй хлопец. Андрей сигарету взял и щелчком пальцев отправил за окно под аккомпанемент выкриков парней.

– Ты чё?!!!

– Да ты щас… – Студент замахнулся было на Доронина, но тот умело ушел из-под удара и выкрутил парню руку за спину, да так, что пацан аж взвыл:

– А-а-а! Отпусти, козлина! Отпусти! Я же раненый!

– Чего? Не слышу!

– Отпусти его! – попытался вступиться за приятеля первый, потерявший всякую связь с реальностью под воздействием травки. Только так можно было объяснить его попытку напасть на державшего скрученного приятеля Доронина. Андрей, заметив движение, слегка уклонился, но удар все равно был довольно ощутимым.

– Эй, вы что здесь устроили?! – крикнула выскочившая из ближайшей палаты медсестра. К вечеру в здании оставалась только дежурная смена, собственно, этим любители наркоты и воспользовались. – А ну прекратите драку!

– Мариночка, главврач на месте? – спросил Доронин, повернувшись спиной к окну и прикрыв тем самым тылы от второго пацанчика, решившего поквитаться за своего скрученного дружка. Медсестрой оказалась та самая студентка, к которой Доронин подбивал клинья.

– На месте! – узнала она Андрея, который умудрился ногой засадить нападавшему в живот. – Позвать?

– Давай быстрее!

Пока приятель скрученного пацана пытался восстановить дыхание, из палаты вышел еще один парень – Андрей узнал в нем раненого студента, согласившегося быть проводником при зачистке. Если и этот кинется сейчас защищать товарищей, то Андрей, конечно, их всех положит, но в глазах медсестры будет выглядеть монстром, избивающим невинных раненых детишек. И пофиг, что эти детишки обкурились какой-то шмали и ростом и весом полностью сравнялись с тридцатилетним мужчиной. Они же дети…

– Эй, что здесь происходит?

– Саня! Этот… эта… он напал на нас, – прохрипел парень, которого Доронин так и держал за руку, вывернув ее за спину.

– Вот только не надо! – хмыкнул Андрей и сильнее зажал конечность, потому как пленный попытался вывернуться. – Ты, пацан, не лезь. Без тебя разберемся.

– Саня! Да ты чё! Он же мне щас руку сломает! – продолжал ныть первый, уже даже не пытаясь дергаться или вырываться.

– Вы, дебилы укуренные, я вам что говорил?! Пашка, ты совсем уже крышей тронулся? Мало того что самострел себе устроили, чтобы от работы отлинять, так теперь еще и шмалью тут пыхтите? Совсем мозги свои пропили, идиоты несчастные! – постучал кулаком себе по лбу Саня и прикусил язык, поняв, что сболтнул лишнего.

– Опаньки! – отпустил руку молодчика из захвата Доронин и пинком под раненый зад, от чего пацан только сильнее взвыл, оттолкнул того от себя. – Открываются новые подробности… Так, значит, самострел? Чтобы от работы увильнуть… Да вы, парни, оригинальностью не блещете. Курить надо меньше – тогда и мозги работают лучше. Придумали бы что-нибудь свое, а то самострел – так банально…

– Да чё ты гонишь?! – вскинулся только что выпущенный пацан, все еще не решивший, за что хвататься – за онемевшую руку или за раненую ногу. – Какой самострел? Мы оружие чистили!

– А я-то думаю, как можно умудриться себе ляжку прострелить, это ж вывернуться надо было… Так, вы двое! Да-да, ты тоже, – кивнул капитан пацану, который только-только оклемался от удара в живот. – А ну, марш по койкам. С вами вопрос будет решаться потом. И чтобы ни звука, ни писка. Понятно?

Те молча насупились и один за другим направились в свою палату. Только поравнявшись с растерянным Александром, один из укурышей, которого тот называл Пашкой, остановился и негромко прошипел:

– Санек, ну и сучонок же ты! Заложил нас!

– Никого я не закладывал! – начал было оправдываться Александр. – Башкой своей думать надо было, прежде чем друг другу задницы дырявить.