Удачная попытка Филлипс Карли
– Я слишком стар, чтобы меняться.
Коул приподнял бровь. Он ждал большего, но первый шаг, можно сказать, уже сделан.
– Но хочу попытаться, – продолжил Джед. – И хочу общаться с малышом.
Коул наклонил голову.
– Значит, так тому и быть. – Но при этом он будет рядом и проследит, чтобы ребенку не пришлось пережить того, что довелось пережить Коулу, когда он рос.
Коул встал. Если и он чувствовал себя измотанным после этого разговора, то можно лишь представить, как устал сейчас Джед.
И верно, отец уже спал. Коул вышел из палаты и сразу прислонился к стене. На осмысление разговора с Джедом уйдет немало времени. И кто его знает, сколько продлится это перемирие.
Как бы там ни было, пришла пора переключиться с Джеда на Эрин. Захочет ли она остаться с ним, когда он скажет, какую работу проделал над собой, чтобы стать достойным ее? Или обида и боль пересилят, и она не впустит его в свою жизнь, и все, что он может ей сказать, больше не имеет для нее значения?
Глава 19
В дверь позвонили, и Эрин, прежде чем открыть, заглянула в окошко над дверью. События последнего времени приучили ее к осторожности.
Эрин открыла дверь, впустив Эвана в дом.
– Привет, – сказал он и пожал ей руку. – Выглядишь прекрасно.
Эрин улыбнулась.
– Спасибо. И за то, что не поленился заехать сразу после работы. Я знаю, что день выдался трудным.
Эван ослабил галстук.
– Видеть тебя всегда радость, так что благодарить не за что.
– Тебе, наверное, хочется узнать, почему я попросила тебя приехать. – Эрин жестом пригласила его следовать за ней на кухню. Когда Эван позвонил, она пила чай.
– Да, я тоже собирался с тобой поговорить.
Эрин все еще должна была соблюдать постельный режим, но ей разрешалось ненадолго вставать с постели, и Эван не принадлежал к числу гостей, которых она могла принимать, лежа на любимом диване.
– Хочешь выпить чего-нибудь? – спросила Эрин.
– Нет, спасибо. Эрин…
– Эван…
Они оба засмеялись.
– Ты первый, – сказала она.
– Ладно. Я погорячился в тот вечер у Джо. Твоя личная жизнь меня не касается, и я… я просто тебя приревновал к нему. Мне хочется, чтобы мы об этом забыли. И ты, и я. Нам ведь не нужно, чтобы случившееся мешало нашей работе и служебным отношениям.
Эрин обхватила руками чашку с горячим чаем.
– Согласна. Как раз на эту тему я тоже хотела с тобой поговорить.
– Так я прощен? – спросил он с подкупающим мальчишеским обаянием.
Эрин рассмеялась.
– Ну конечно.
– Хорошо. – Он положил ей руки на плечи в знак благодарности, но вскоре поспешил их убрать. – Так что ты хотела обсудить?
Эрин не была готова уйти с работы, не поговорив с Нэшем. Она должна была знать точно, что именно ей предстоит делать, какие у нее будут зарплата и социальные гарантии, но ей хотелось кое-что обсудить с Эваном, и если учесть то, как они расстались в последний раз, она предпочла сделать это с глазу на глаз.
– Это по поводу Виктории Марони.
– А, понятно. – Эван кивнул. – Тут я тоже напортачил, прими мои извинения. Я не должен был оставлять тебя одну. – У Эвана был виноватый вид.
– Защищать меня – не твоя работа, так что не вини себя.
– Но я знал, что тебе грозит опасность, что у тебя есть телохранитель…
Эрин покачала головой:
– И мой брат с женой, оба офицеры полиции, были в двух шагах. Забудь об этом, ладно?
Эван сдержано кивнул:
– И еще раз спасибо.
– Ты мог бы для меня кое-что сделать.
Эван склонил голову набок.
– И что именно?
– Позаботься о том, чтобы Виктория получила помощь психиатра, ладно?
Эван смотрел на нее во все глаза.
– Она наняла киллера, сама чуть тебя не убила, изрезала твою одежду, и ты после этого хлопочешь о том, чтобы она получила помощь психиатра?
Эрин пожала плечами:
– Что я могу сказать? Ни один человек в здравом уме такого бы не сделал, и поэтому ясно как день, что ей нужна помощь. Сестра сказала, что у нее биполярное расстройство. Просто пригласи врача, чтобы он ее обследовал. Я не говорю, что она не должна ответить за содеянное, но ей требуется лечение. Ей нужны лекарства и все прочее.
Взгляд Эвана был теплым и полным восхищения, но Эрин не ощущала дискомфорта. Возможно, им все же удастся остаться добрыми друзьями.
– Он тебя не заслуживает, – сказал Эван.
Эрин отступила на шаг и прислонилась к кухонной стойке.
– Могу я попросить не обсуждать со мной Коула? – Эрин услышала, как дрогнул ее голос, когда она произнесла его имя, и ей стало стыдно за себя.
– Я сказал ему, что если он тебя обидит, ему не жить.
– Он меня не обижал. Не в том смысле, как ты думаешь. Он никогда мне не лгал, не говорил, что я могу рассчитывать на большее. Если я осталась одна, то лишь сама в этом виновата.
Эван по-дружески обнял ее за плечи.
– Пойдем сядем.
Таким Эван ей нравился.
Вместе они вошли в гостиную.
– Ну, вот сюрприз так сюрприз.
Эрин вздрогнула, услышав голос Коула, а Эван настороженно замер.
– А в дверь звонить никогда не пробовали? – спросил Эван.
– Она была приоткрыта. – Коул бросил на Эрин неодобрительный взгляд. Должна бы усвоить, что дверь следует всегда держать на запоре.
У Эрин перехватило дыхание. Ничего не изменилось. Она не могла смотреть на него равнодушно. Сердце ее при виде Коула переполнилось радостью, но Эрин вовремя напомнила себе, что жить с ней он не хочет, а одного секса ей теперь было мало.
– Что ты тут делаешь?
Коул сделал глубокий вдох и выдох, сжал и разжал кулаки. Он явно вспылил, застав ее с Эваном, и теперь прилагал немалые усилия к тому, чтобы взять эмоции под контроль. Эрин не стала облегчать ему задачу. Она молча ждала от него ответа.
– Мне надо с тобой поговорить, – сказал он наконец.
«Неужели Келли уже успела с ним связаться?» – подумала Эрин.
Эван благоразумно отошел от Эрин на шаг.
– Мы закончили? – спросил он.
– Да, думаю, мы обо всем поговорили.
Эван кивнул:
– Ладно. Тогда я пойду, чтобы вам не мешать.
У Коула под скулами играли желваки, но он ничего не сказал.
Эрин уже подготовилась к тому, что ее начальник вступит в перепалку с Коулом, но, к ее удивлению, Эван не стал этого делать.
– Береги себя. И не выходи на работу, пока не поправишься. – Эван чмокнул ее в щеку.
Коул что-то глухо прорычал, но она не обратила на него внимания. Наивно было бы рассчитывать, что ее босс обойдется без провокаций.
– Спасибо за понимание, – сказала Эрин, провожая Эвана до двери.
Она дождалась, пока Эван уйдет, и лишь тогда обернулась к Коулу. Заведя руки за спину, она прислонилась к теперь уже закрытой входной двери.
Он смотрел на нее теплым, ласковым взглядом. Кажется, почти улыбался. Ни следа прежнего хмурого Коула, к которому и подойти боязно. Сегодня они словно поменялись местами. Сегодня она, Эрин, была неприступной. По крайней мере надеялась, что выглядит неприступной крепостью.
– Мы так и будем стоять в коридоре? – спросил Коул. – То есть я хочу сказать, что готов всю ночь на ногах простоять, но тебе врачи велели отдыхать.
Эрин нахмурилась:
– Ты откуда знаешь?
Коул выразительно приподнял бровь.
– Я разговаривал с твоим адвокатом по дороге сюда. – На этот раз ни намека на улыбку не осталось.
– Вот как. – Эрин судорожно сглотнула. – Тогда, наверное, стоит присесть.
– Нервничаешь? – спросил Коул, следуя за ней в гостиную.
Эрин села на диван – на свое привычное место. Коул не стал садиться в кресло, в которое обычно садились все, кто к ней приходил, а уселся на диван рядом с ней. Так близко, что его бедро касалось ее бедра. Эрин зажмурилась и с шумом втянула носом воздух. И это было большой ошибкой, потому что ноздри тут же наполнил его терпкий мужественный запах и ей сразу захотелось прижаться к нему и спрятать лицо у него на груди.
– Я спросил, нервничаешь ли ты. – Коул раскинул руки по спинке дивана. В опасной близости от ее шеи. Кожу начало покалывать. Тело чутко отреагировало на его близость. Ему для этого не пришлось предпринимать ровно никаких усилий.
– С чего бы? – хрипло, что явилось для нее самой неожиданностью, спросила Эрин.
– Твой адвокат позвонила мне насчет договоров об опекунстве, посещениях и алиментов на ребенка. – Слова его напоминали низкое, вибрирующее урчание.
– Я подумала, что мы должны решить все дела быстро, до того как ты опять уйдешь в подполье.
Он понимающе кивнул, но выражение глаз, теплое и странно пристальное, не соответствовало заявленной теме разговора. На этот раз Эрин действительно занервничала.
– Что заставляет тебя думать, что я вернусь к работе тайного агента? Откуда тебе знать, какие у меня планы, если ты не отвечаешь, когда я звоню? Не отвечаешь на мои сообщения? Когда отказываешься увидеться со мной в больнице после того, как тебя чуть не убили? – Коул говорил, словно излучая волны напряженности. Находиться в этом заряженном поле Эрин было не слишком уютно.
– Ты хочешь сказать, что не вернешься к своей работе? – спросила она.
– Вопросы задаю я. Откуда тебе знать, что я делаю? Чего хочу?
– Неоткуда, – судорожно сглотнув, согласилась Эрин. – Но я думала, что знаю. Ты сказал, что как только мне ничто не будет угрожать, ты уйдешь. Было такое? Так вот, угроза миновала. Я всего лишь зачищаю концы. – Эрин скрестила руки на груди.
– А что, если я не этого хочу? – Коул одним быстрым движением подхватил ее на руки и усадил к себе на колени.
Эрин ошарашенно моргнула.
– Мне эта идея не нравится.
– Выслушай меня.
– Только не сидя у тебя на коленях.
– Доверься мне.
Эрин открыла рот и тут же его закрыла.
– Говори, и побыстрее. – Пока она не начала об него тереться.
– Я не покину ни тебя, ни ребенка, ни Серендипити, – сказал Коул и, отодвинув волосы с плеча Эрин, поцеловал ее за ухом. Она поежилась, но контроля над собой все же не потеряла.
– У тебя есть работа.
– Я уволился.
Эрин расправила плечи.
– Я… Ты… Что?
– Уволился. Поехал в Нью-Йорк и все сделал.
У Эрин глаза полезли на лоб.
– Почему?
– А разве не очевидно?
Эрин тряхнула головой. Она не могла вздохнуть, боялась, что сейчас окажется, что все это сон.
– Может, тебе это кажется очевидным, а для меня эта новость как снег на голову.
Коул положил ей палец под подбородок и нежно развернул к себе лицом.
– Я люблю тебя, Эрин. Вот так все запутано. И так просто.
У Эрин закружилась голова.
– Ты любишь меня. И ради меня ты бросил работу? Решил остаться жить в Серендипити?
Коул кивнул. Но он понимал, что простым «да» не отделается.
– Я люблю тебя, да. И еще мне нравится, что ты за меня боролась. За нас. Что ты открыла мне глаза на то, что я теряю, и на то, что мне нужно от жизни.
Эрин перевела дыхание. Он наклонился и поцеловал ее в полураскрытые губы.
– Что тебе нужно? – спросила она.
– Ты, моя сладкая. Ты и все, что есть в тебе. Ты вернула мне отца. Ну, если не самого отца, то шанс помириться с ним. Ты показала мне, что у меня могут быть семья, друзья, счастливая жизнь. Ты заставила меня почувствовать себя так, словно я что-то значу, и я хочу сделать тебе ответный подарок – дать то, чего хочешь ты. Даже если все, что я могу, – это поджарить тебе оладушки на завтрак.
– Коул, а я ведь тоже тебя люблю.
Глаза ее искрились смехом и счастьем, и Коулу впервые за долгое время дышалось легко и свободно.
– Кроме того, я ведь так и не научилась готовить.
– Скажи мне «да», и тебе никогда не придется этому учиться.
Эрин чуть отстранилась и посмотрела ему в глаза.
– Сказать «да» в ответ на что? – спросила она очень серьезно.
Коул полез в карман за одной вещицей, ради которой тоже потратил кое-какое время на Манхэттене, и достал маленький обитый бархатом футляр.
– Ты уже носишь моего ребенка. Выходи за меня…
И Эрин расплылась в улыбке.
– Да!
И тогда Коул почувствовал такую легкость, словно мог бы взлететь, если бы захотел. Теперь он знал, что такое счастье. И в этом тоже была заслуга Эрин.
– Ты уверена? Кольцо ты еще не видела.
– Кольцо – это как глазурь на торте. Я всегда хотела только тебя. – Она провела ладонью по его щеке. – Но все равно покажи.
Он с щелчком открыл футляр, и она увидела кольцо из белого золота с бриллиантом. Просто и элегантно. Достойное украшение для достойной женщины.
– Как ты мог… Я хочу сказать, этот бриллиант, он же такой большой!
– Мне раньше не на кого было тратить деньги. – Коул надел кольцо ей на палец, зная, что оно сядет как влитое. Он уже попросил ее руки у отца Эрин, а у матери узнал размер кольца.
– О Боже, как красиво. – Эрин вытянула руку, любуясь игрой света на камне. – Мне оно очень нравится, потому что это ты мне его подарил.
«Так, осталось еще кое-что», – подумал Коул.
– Я купил тот дом, что построил Ник.
– Что? – взвизгнула Эрин. – Зачем?
– Для начала потому, что тебе он понравился. Во-вторых, мы уже жили там вместе, и ты должна признать, он идеально подходит для нашей семьи.
Эрин обхватила Коула руками за шею и крепко поцеловала.
– Я даже не знаю, что сказать. Ты прав. Он идеально подходит нам и нашему ребенку. – Она вздохнула и с замиранием сердца добавила: – Нашей семье.
Коул, не выпуская ее из объятий, кивнул:
– Это всего лишь добавочная порция глазури на торт, моя сладкая.
Она засмеялась.
– Ты уверен, что не будешь скучать по своей работе? – спросила она, внезапно нахмурившись.
– Я начинаю собственный бизнес. И он будет успешным. Я потом объясню все подробно, но если в общих чертах, речь идет об охранном агентстве, в котором будут задействованы мои бывшие сослуживцы. Со мной все будет хорошо. Хочешь знать почему?
Она кивнула.
– Все потому же. Потому что у меня есть ты. А все остальное…
– Всего лишь глазурь на торте, – одновременно проговорили они.
– Я люблю тебя, – сказала Эрин, скользнув ладонью ему под футболку.
– Я тоже тебя люблю.
Эрин устроилась поуютнее, сидя у него на коленях, положив голову ему на плечо, и Коул знал, что глазурь – это хорошо, но главное, что ему нужно от жизни, – это Эрин.
Эпилог
– Ты уверена, что детское сиденье хорошо закреплено? – спросил Коул. Он сидел за рулем новенького «форда-юкона», который купил специально, чтобы привезти младенца из роддома. – Ты ее пристегнула?
– Все хорошо, – сказала Эрин, глядя на розовый сверток в люльке. Девочка спала, и ей, на счастье, было невдомек, что ее папочка совсем потерял голову от счастья.
Эрин устало улыбнулась. Она предпочла сидеть на заднем сиденье, рядом с красавицей дочкой, которой она всего пару дней назад подарила жизнь.
Коул не только купил для своей семьи новую машину, вместительную, навороченную и, если верить ему, самую безопасную, но и новую цифровую «зеркалку» с возможностью записи и просмотра видео. Как будто этого было мало, Коул еще и установил в доме систему видеонаблюдения с видеокамерами в каждой комнате, чтобы можно было наблюдать за ребенком, где бы они ни находились. Сказать, что Коул сорит деньгами, значит, ничего не сказать.
Но Эрин не могла его за это осуждать. Больше того, ей даже нравилось, что он с таким азартом принялся обустраивать их новую жизнь, так не похожую на то одинокое, замкнутое существование, что вел он до сих пор. Коул стал совсем иным человеком, не имеющим ничего общего с тем, кто совсем недавно приехал в Серендипити.
– Ты в порядке? – спросил он.
– Рада, что ты не забыл, что я тоже имею ко всему этому некоторое отношение, – рассмеявшись, ответила Эрин.
– Нет, я помню. Каждую секунду, когда она заставляла тебя произвести ее на свет.
Эрин невольно покраснела. Что естественно, как говорится, то небезобразно, но все равно ей пришлось испытать стыд. Впрочем, когда стало по-настоящему больно, стыдно уже не было.
«Но она того стоит», – подумала Эрин, погладив дочку по щеке. К чуду рождения новой жизни невозможно привыкнуть, к этим крохотным пальчикам, к этой нежной коже. Любуясь дочкой, Эрин и не заметила, как они подъехали к дому. Коул завел машину в гараж, и дверь с дистанционным управлением закрылась за ними сама.
Через несколько минут Коул помог Эрин выйти из машины, затем достал самое драгоценное – дочку и вручил ее матери. Он пропустил Эрин вперед, и она медленно пошла наверх. Хотя у девочки была собственная комната, они с Коулом заранее договорились, что пока она будет жить у них в спальне.
Они уложили малышку в люльку, а Эрин прилегла на кровать.
Коул вытянулся рядом.
– Твои родители хотели быть здесь, когда ты вернешься домой, но я уговорил их подождать часов до трех.
Эрин улыбнулась.
– Правильно мыслишь. – Это действительно был бы перебор. Эрин пока не готова была принимать гостей, даже если это ее мама и папа.
Элла и Саймон уже побывали в клинике, так что пожаловаться на то, что им не дали посмотреть на внучку, они не могли.
– Я хотел, чтобы мои девочки побыли только моими, пусть недолго. – Глаза его светились радостью, и Эрин надеялась, что никогда не увидит в них пустоты, что была там девять месяцев назад.
– Скажи это снова, – попросила Эрин, глядя ему в глаза.
– Что?
– Мои девочки.
Она знала, что ей никогда не надоест слушать, как он их называет.
– Вы мои девочки. Вы были моими с того самого дня, как я положил на тебя глаз у Джо. Я был слишком упрям, чтобы это признать.
Эрин улыбнулась. Так оно и было.
– Я только рада, что мы успели пожениться до того, как она родилась.
– Все равно мне жаль, что у тебя не было пышной свадьбы со всем, что полагается. Ты ее заслуживаешь.
Эрин покачала головой:
– Я заслуживаю тебя.
Они справили свадьбу скромно, 15 декабря, с родителями Эрин. Приехала мать Коула и Броуди вместе с ней, и, ко всеобщему удивлению, Джед тоже пришел. Он не остался надолго, но на церемонии присутствовал, и краснеть за него никому не пришлось. Одним словом, Джед их не подвел.
– Отец проводил меня к алтарю. А все остальное – глазурь на торте. – Эрин понравилось это выражение Коула. – И этой глазурью ты меня в избытке кормишь каждый день. – Эрин погладила мужа по щеке. – Я люблю тебя, – дрогнувшим голосом призналась она и, покачав головой, добавила: – Прости. Я слишком сентиментальна. Гормоны, наверное.
Коул стиснул ее руку.
– Ты считаешь, меня чувства не переполняют? Никогда в жизни я не думал, что у меня будет… это. – Для выразительности он обвел рукой вокруг себя. – Я и не предполагал, что этого заслуживаю.
И как всегда, когда он так говорил, Эрин чувствовала, как в ней все восстает против несправедливости.
– Ты ошибался.
– Это в прошлом, – сказал Коул и прикоснулся губами к ее губам.
– Не в таком далеком, если ты все еще его помнишь, – пробормотала Эрин.
Коул усмехнулся:
– Я тебе когда-нибудь говорил, как мне нравится, когда ты меня защищаешь?
– Говорил разок, а может, два. Всякий раз, когда я осаживала Джеда. А это случалось не раз и не два.