«Дети небесного града» и другие рассказы Зоберн Владимир

— Миловать надо врагов побежденных, царь-государь.

Детская молитва

Овдовев, Марья Алексеевна осталась с тремя малолетними детьми без средств к существованию. Муж ее был дворянином и добрым отцом семейства, но из-за небольшого жалованья, ничего не скопил для жены и детей.

Похоронила Марья Алексеевна мужа и задумалась: чем жить? Нужно хлопотать о месте в каком-нибудь казенном учреждении, где бы дали квартиру и стол. О жаловании уже рассуждать не приходилось, лишь бы приютиться с детьми. В ожидании места, вдова продавала свои пожитки, и на эти деньги кормила детей.

Вместе с ней жила старшая сестра, Анна Алексеевна, тоже вдова, уже пожилая женщина. Маленькая квартирка, состоящая из двух комнат, бедно обставленная, производила грустное впечатление вместе со своими обитателями, которые надеялись только на Божью помощь.

Но вот — новое горе: заболевает мать семейства. Болезнь начинается с жара и незнакомого ощущения в горле. Больная молчит, боясь напугать своих детей.

— Маша, ты вся горишь, — говорит ей сестра.

— Да, мне сильно нездоровится, я, должно быть, слягу в постель, но, Бог милостив, может быть, пройдет. Ведь пригласить доктора мы не можем, его нечем поблагодарить, да и лекарства покупать не на что, — отвечала больная.

К вечеру она начала бредить.

На другой день Анна Алексеевна увидела, что дело плохо, и пошла к знакомому доктору, умоляя его навестить больную. Он пришел на помощь и нашел у Марьи Алексеевны дифтерит.

— Сейчас же, не медля, нужно удалить детей, — распорядился он, — для безопасности.

— Что вы говорите, доктор, — возразила Анна Алексеевна, — куда же я их дену? Вы же видите, как мы живем.

— Куда-нибудь к родным, к знакомым, словом, куда хотите, но удалить необходимо.

Тут дети разревелись во весь голос:

— Мы не пойдем никуда, мы будем ходить за мамой, мы никуда не пойдем от мамы!

— Оставьте их на волю Божию, — попросила Анна Алексеевна, — если умрет мать, то пусть умирают и они все, мне их некуда девать, пусть уж все умирают, — с отчаянием говорила она.

— По крайней мере, не впускайте их в эту душную спальню, где лежит больная, ведь вы оставляете детей рядом с заразной, — что мне с вами делать? Вот я пропишу, что нужно на первых порах, а завтра утром приду опять. Но, не ручаюсь, может быть, к утру больной уже не будет в живых.

С этими словами доктор уехал, оставив деньги на лекарство.

Святой Пантелеймон на иконе конца XIX в.

Анна Алексеевна тотчас послала племянника Витю в аптеку, так как он был старший в семье, и велела ему, пока будут готовить лекарство, не дожидаться, а сбегать в часовню Пантелеймона и взять масла из лампады.

— Да помолись за больную! — крикнула ему тетка, когда он уже бежал по двору.

Девочки, семилетняя Катя и восьмилетняя Маня, находились у постели больной матери, и невозможно было увести их в другую комнату. Они плакали и целовали ее.

— Мама, мамочка, проснись, милая мамочка, не умирай, дорогая мамочка, скажи хоть словечко!

Анна Алексеевна верила, что невозможное для людей возможно для Бога, и обратилась к Нему с усердной молитвой, тому же научила и детей.

— Маня, Катя! Если вы любите маму, то помолитесь Богу, чтобы вам не остаться круглыми сиротами. Встаньте перед иконами и усердно молите Господа об исцелении вашей мамы, молите Царицу небесную и всех святых угодников Божьих, вот у меня есть акафист целителю Пантелеймону, читайте его и молитесь.

Девочки опустились на колени. Расстелили печатный лист на полу и начали читать акафист вслух, с горькими слезами. Акафист был напечатан по-церковнославянски, они едва разбирали слова и поливали этот лист горькими слезами. Маня не могла надолго оставить мать, и часто бегала в спальню посмотреть на нее, а Катя, не поднимаясь с колен, с рыданием молилась, склонившись на акафист головой. Слезы застилали ей глаза, поэтому читать она уже не могла, и молилась, повторяя свою собственную молитву:

— Господи, спаси нам маму. Матерь Божия, помилуй маму. Святой угодник Божий, исцели нам маму!

Анна Алексеевна жалела, что не успела попросить священника причастить умирающую сестру, и сидела, прислушиваясь к хрипу в груди больной, ожидая ее кончины.

Вернулся племянник Витя. Он отдал тетке лекарство из аптеки и масло из часовни святого Пантелеймона. Вера породила надежду, и Анна Алексеевна торопливо взялась за целебное масло из часовни, отставив лекарство в сторону. С молитвой начала она натирать маслом все тело больной и продолжала это около получаса, а дети все молились. Вдруг больная открыла глаза и слабым голосом спросила:

— Какими это травами ты натираешь меня? уж очень они душисты и так приятны для тела.

— Это масло из лампады целителя Пантелеймона.

— А, вот что, я не знала, — и больная приподняла руку перекреститься.

Анна Алексеевна употребила на растирание все принесенное масло, а затем укутала больную в теплое одеяло. Дети, утомленные слезами и усердной молитвой, скоро заснули на жестком диване, а тетка их сидела возле сестры, не спуская глаз с маленького образочка св. Пантелеймона, висевшего в изголовье больной. Она уже не могла молиться, она только смотрела на образок, как смотрят на врача, в искусство которого верят и отдают ему больного в полное распоряжение. Прислушиваясь к дыханию сестры, она заметила, что та стала дышать ровнее и спокойнее. Так прошла ночь.

Утром, часов в восемь, больная попросила сменить белье, потому что сильно вспотела. Она сама села на постели, перекрестилась и попросила чаю. Обрадованная Анна Алексеевна торопливо исполнила все ее требования. В десятом часу приехал доктор и спросил: жива ли больная?

— Войдите к ней, ей лучше, — ответила Анна Алексеевна.

Он вошел и остановился, не веря своим глазам. Взглянул на нетронутое лекарство и спросил:

— Чем вы лечили ее?

— Вот, врач, — ответила Анна Алексеевна, указывая на образок св. Пантелеймона, — а вот и лекарство, показала она на пузырек от масла.

Доктор осмотрел больную и воскликнул:

— Сильна вера ваша! Чудо Бог сотворил. Вы знаете, что у Марьи Алексеевны был сильнейший дифтерит, и я не рассчитывал застать ее живой, а теперь болезни и следа нет. И к лекарству вы не прикасались.

— Простите, доктор, — я была в таком отчаянии, что верила только в Божью помощь, и поэтому предпочла это масло вашему лекарству.

— Мы молились за маму, — сказала маленькая Катя, — вот Бог и исцелил ее. Скажите, доктор, всем больным, чтобы молились Богу и читали акафист св. Пантелеймону. Ведь вы верите, что это он исцелил нашу маму?

— Верю, детки, верю, это первый случай за все время моей практики. Я плохой христианин, но все-таки советую, когда ваша мама совсем поправится, пойдите с ней и отслужите благодарственный молебен. Теперь я смело поздравлю вас, Марья Алексеевна, с быстрым выздоровлением. Только один Бог мог вырвать вас из когтей смерти.

С этими словами доктор ушел, радостный и удивленный. А Марья Алексеевна, действительно, скоро полностью поправилась.

Наследство

Родители Лизы были люди бедные, но честные и трудолюбивые. Сама Лиза была очень добрая и ласковая девочка, и все соседские дети любили ее за вежливое и милое обращение. Всякий охотно играл с ней, несмотря на то, что она была беднее всех и не имела таких хорошеньких платьиц, как Наташа, Настя и прочие подруги. Они же смотрели не на платье, а на сердце, которое, конечно, стоит больше какой-нибудь шелковой или бархатной тряпки.

Но Лиза изменилась. Родители ее получили большое наследство и разбогатели. Лиза вообразила, что она важнее своих подруг, и стала очень спесивой. От ее прежней услужливости и любезности не осталось и следа.

Наташа, Настя и прочие подруги ее сначала удивились, а потом стали над ней смеяться. И, наконец, Настя сказала ей:

— Послушай, Лизочка, ты глупенькая девочка. Если ты не исправишься, то останешься одна: мы с тобой играть не будем. Опомнись!

При этих словах Лиза поморщилась, отвернулась от подруг и сказала:

— Теперь я богата — подруги найдутся.

Но она ошиблась: дети оставили ее, Лиза, покинутая подругами, сильно стала скучать. Она увидела, как неприятно быть одной.

Девочка в платке. 1870 г. Худ. Константин Маковский

Сидя у окна, Лиза плакала, поглядывая на веселые игры своих прежних подруг. Наконец мать ее заметила эту перемену и спросила ее:

— Почему ты не играешь со своими подругами?

Сначала Лизе стыдно было рассказать о причине, но по настоянию матери она созналась в своей глупой выходке, и в том, что уже давно раскаивается в своей заносчивости.

— Ступай сейчас же к своим подругам, извинись перед ними, — сказала мать. — И помни, что не богатство, но ласковое и сердечное обращение делает человека любимым. Какое другим дело до того, богата ты или нет? Разве они пользуются твоим богатством? Оставь навсегда глупую спесь и не допускай, чтобы зло укоренилось в твоем сердце.

Лиза последовала совету матери, побежала к подругам, ласково попросила у них прощения за свою надменность и снова была принята в кружок веселых детей. С тех пор она никогда не хвасталась богатством отца.

Почитающий отца, очистит грехи

Чувство любви к родителям Господь вложил в сердце каждого человека. Но что люди? Посмотрите на пчел: они не покидают свою матку даже тогда, когда она уже не может для них ничего делать и, искалеченная или больная, падает на дно улья. Нельзя смотреть без сострадания, как эти Божьи мушки всеми силами стараются поднять свою матку со дна наверх: они спускаются, цепляясь одна за другую, на дно улья и образуют своими телами лестницу в надежде, что матка по этой лестнице поднимется вверх, где ее ожидают самые усердные слуги. А если она так обессилела, что не может выбраться оттуда, то при ней остаются несколько пчелок с медом, которые кормят больную матку и согревают ее, прижимаясь к ней. И трогательно бывает видеть, как эти усердные дети не покидают матку свою даже тогда, когда она умрет: они машут над нею крылышками, как бы стараются оживить ее, и только уж тогда, когда увидят, что все напрасно, с жалостливым жужжанием улетают от нее.

Приезд институтки к слепому отцу. 1870 г.

Худ. Василий Перов

Смотря на это, невольно подумаешь: «подойдите сюда, разумные люди, поучитесь у этих маленьких созданий не только уму-разуму, трудолюбию, бережливости и любвик своим деткам, но и подивитесь их любви к матке, поучитесь у них и этой добродетели.

Ведь мы не животные, мы не дикари, мы не язычники, Бога не ведущие. Нам сказал Господь Бог:

— Чти отца твоего и матерь твою, да благо тебе будет, и да долголетен будешь на земле.

Много нам говорили об этой заповеди великие учителя ветхозаветные, много поучали нас святые апостолы, и всегда учила наша Церковь Православная. Она учит нас, что, кто почитает отца и мать, тому Господь посылает Свое благословение и долгую жизнь, а кто не исполняет этой святой заповеди, того постигает Божье проклятие.

Бот как учит об этом премудрый Иисус, сын Сирахов:

— Чтящий отца, — говорит он, — очистит грехи.

Что это значит? А это значит вот что: Господь так высоко ставит любовь детей к родителям, что Он прощает нам грехи наши, если мы всей душой любим наших родителей, если усердно служим им в болезнях и старости, если для них не жалеем ничего. И слава Богу, есть много таких христиан, любовь которых к родителям достойна удивления.

Помогите, дети!

Одна юная слепая девушка проводила жизнь в большой бедности и добывала себе хлеб насущный только вязанием чулок. Но при всей своей бедности христианка не забывала о язычниках.

И вот однажды она явилась к сборщику денег на проповедь среди язычников и подала ему золотую монету.

— Как ты сберегла столько денег? — спросил он.

— Я зарабатываю вязанием чулок не больше своих подруг, но слепа и не нуждаюсь в освещении, потому что вяжу чулки без огня. И вот я вам принесла столько, сколько потратила бы за зиму на керосин.

Так слепая, несмотря на свою нищету и убожество, скорбела о язычниках, которые не ведают Христа.

***

А вот что рассказывают об одной больной девочке. Лежа в постели, она выпросила себе ящичек и каждую неделю клала туда по монете, которые давал ей отец: она сберегла эти деньги для того, чтобы отдать на дело распространения христианства среди язычников.

После ее смерти, ящик был вскрыт, и в нем оказалось монет гораздо больше, чем могла получить девочка от отца. Вскоре все разъяснилось: одна благотворительница обещала прислать умирающей девочке апельсин.

Девочка с куклой. 1841 г. Худ. Василий Тропинин

Но больная попросила, чтобы вместо апельсина в ее ящичек положили что-нибудь на дело проповеди о Христе.

Вот как помогали добрые дети делу распространения слова Божьего среди несчастных язычников. Пожалейте их, дорогие дети, и вы. И детское сердце подскажет вам, чем и как вы можете помочь людям, которые еще не познали Бога. Им нужна и ваша маленькая лепта, и ваша детская молитва, и ваше доброе сочувствие, и ваша любовь к ним.

Волшебные очки

Как жаль, что теперь нет волшебниц. Они исполняли бы наши желания, — сказала маленькая Саша, рассматривая карманную зрительную трубу своей матери, которую та получила в подарок ко дню своего рождения, — я бы знала, что попросить у них.

— Наверно, такую же трубку, как моя? — заметила, улыбаясь, мать.

— Не совсем такую. Я бы желала видеть через эти стекла не одни лица и предметы, — я их и так хорошо вижу, — я бы хотела видеть все, что кроется под ними, — например, сердца людей, узнать их мысли, желания, а также, кто из них добр, а кто зол.

— Я очень рада, — сказала мать, — что у тебя нет таких стекол, иначе ты нажила бы себе очень много врагов.

— Почему же, мама? — спросила девочка.

— Неужели ты думаешь, мой друг, что людям было бы приятно знать, что они не могут ничего скрыть, и что сердца их открыты пред тобою, к тому же, видя больше дурного, нежели хорошего, ты сама будешь несчастна. Погоди, мне припомнилась сказочка. Она объяснит тебе то, чего ты не снимаешь:

Давным-давно жил на свете человек. Он пожелал иметь очки с такими же стеклами, какие хочешь и ты. И получил их. Только,раз надев их, он уже не мог их снять. Сердца людей со всеми помышлениями открылись перед ним, но видел он больше дурного, чем хорошего. Он проникал в души самых испытанных, самых любимых друзей и во всех находил недостатки. И он стал обращаться с ними холодно, недоверчиво. Те сначала удивлялись, огорчались, но, наконец, оставили его одного. Одиночество тяготило несчастного; но он не хотел глядеть другими глазами на людей, которые все ему казались хуже его самого, и в своей грусти стал просить себе у Бога смерти. Вместо смерти явился к нему ангел с кротким приветливым лицом и голубыми глазами:

— Я — любовь, — сказал вестник, — я пришел помочь тебе и рассеять твое заблуждение. Ты ищешь в других совершенства. Но может ли найти его тот, кто сам исполнен недостатков? Рассмотри сначала твое собственное сердце и потом осуждай ближних, если посмеешь.

При этих словах ангел коснулся чудесных очков, и пред тем человеком открылось его собственное сердце, которое было гораздо хуже сердец его ближних.

— Боже, какой я грешник! Прости меня, — воскликнул он, и очки упали к его ногам.

— Люби ближнего, как самого себя, — сказал ангел, — такова заповедь Господа. Старайся прощать другим их недостатки, — и ты будешь счастлив на земле и прощен на том свете.

Человек исполнил повеление ангела, и весь мир, все люди, стали казаться ему лучше и добрее, потому что он помнил то, что рассмотрел в своем сердце, и теперь, глядя надругих, старался отыскивать в них только хорошие стороны и через это сам делался лучше и счастливее.

— Поняла ли ты мою сказочку, Саша? — спросила мать. — Будем и мы с тобой смотреть на себя в те волшебные очки, а на других в простые стекла. Нам заповедано любить ближних, а не искать их недостатки. Хорошо, если мы узнаем и исправим наши собственные.

Незабудка

Когда я была маленькой девочкой, меня часто отправляли гулять с няней в большом парке, окружавшем наш сельский дом. Мы всегда надолго останавливались около большой канавы, отделявшей парк от темного бора. По краям этой канавы росло множество самых крупных, самых прекрасных незабудок. Я не могла насмотреться на них, не могла нарадоваться. Мне казалось, что незабудки смотрят на меня своим лазоревым взором и говорят:

— Не забудь меня.

— Эти цветы говорят? — спрашивала я иногда свою няню.

Няня была старушка необыкновенно добрая, простая сердцем и глубоко верующая. Она любила слушать Священное Писание и знала много занимательных рассказов религиозного содержания.

На мои вопросы, не говорят ли эти цветы, она однажды ответила мне:

— Да, рассказывают благочестивые люди, что однажды цветы говорили, и лучшее слово сказал твой любимый лазоревый цветок.

— Расскажи, няня, что это за слово «незабудка»?

— Изволь, друг сердечный, — отвечала няня, горячо любившая меня, — слушай и не шали, пока я буду говорить.

Я смиренно уселась возле няни на мягкой траве, около канавы, и, не спуская глаз с окружавших нас незабудок, слушала рассказ.

— Когда Господь Бог, — начала няня, — сотворив мир, отдыхал от трудов Своих, Он позвал к Себе первого человека — Адама, и поставил перед Собой все растения, стал посреди них и каждому дереву, цветку, травке, былинке давал название. Только один цветочек стоял безмолвно в большом смущении, подняв на великого Творца свои голубенькие глазки, и открыв Ему свое золотое сердечко, он в блаженном восторге все позабыл, кроме Создателя.

Опустив к земле лепестки и бутончики, голубой цветочек залился румянцем и умоляющим голосом пролепетал:

— Господи! Отец всего создания, прости меня, я не мог оторвать от Тебя взора и позабыл самого себя. Если Тебе будет угодно повторить мое название, я никогда его не забуду.

Творец неба и земли, взглянув с любовью на этот цветок, произнес:

— Вины нет в том, что ты забыл самого себя, Меня только не забудь.

Цветок так и остался в блаженном состоянии божественного восторга, сделался любимцем всех и каждого. Господь наградил его за любовь к Себе прекрасным именем Незабудка. Вложи и ты в свое детское сердце завет Господа, данный незабудке:

— Меня только не забудь!

Великодушная

В одной стране был обычай отрубать руки всякому, кого уличат в краже. Попался однажды на воровстве знатный вельможа, царский любимец. Не мог царь отступить от старинного обычая и велел наказать преступника.

Накануне казни, является во дворец маленькая девочка, дочь этого вельможи, и просит со слезами пустить ее к царю. Царедворцы исполнили ее просьбу. Девочка упала на колени перед грозным владыкой:

— Великий государь, — сказала она в страхе, — отец мой осужден остаться без рук. Так вот, лучше отрубите мои руки.

У царя были свои дети, и ему понравилось, что маленькая девочка так любит отца.

— Пусть будет так, как ты просишь, — сказал царь. — Но ты можешь отказаться от казни, хоть бы и в самую последнюю минуту.

На другой день девочку повели на экзекуцию. Посреди двора стояла забрызганная кровью плаха, а возле — палач с мечом. Побледнела девочка, смутилась на минуту, но скоро овладела собой, подошла к плахе и протянула свои ручонки. Палач крепко привязал ее руки к плахе ремнями. Девочка не проронила ни слова. Палач поднял меч, а она закрыла глаза. Меч сверкнул и опустился, не задев и края пальцев.

— Царь прощает отца твоего за любовь великую твою, — объявил посланный от царя.

Отворились двери тюрьмы: бежит к дочери отец, целует ее руки, слезами их обливает. На другой день царь издал указ об отмене жестокого обычая. А во дворе, где казнили осужденных, по царскому приказу поставили столб с мраморной доской, и на нем золотыми буквами записали историю о том, как дочь готова была отдать свою жизнь за жизнь отца, и в конце прибавили такие слова:

— Счастливы отцы, у которых такие дети!

Девочка-мученица

В древние времена язычники предавали христиан мукам и казням. Среди мучеников были даже маленькие дети. В нынешней Франции, в Лионской области во время императора Марка Аврелия, гонение началось с того, что христиан ругали, бросали в них камни. Потом стали грабить их дома, а самих хватали и отводили в суды. Подвергали их пыткам и истязаниям: у одних желали вымучить отречение от Христа, других заставляли подтвердить справедливость народного мнения о мерзких преступлениях, которые приписывала христианам клевета.

Муки были так продолжительны, что палачи сами уставали от пыток, но христиане оставались верны Христу и истине. Одна девочка Бландина, из рабынь, на все вопросы отвечала одними словами:

— Я христианка, у нас не делается ничего худого.

Ее подвергли самым ужасным пыткам, но она говорила все то же и произносила эти слова, истекая кровью.

Пятнадцатилетний мальчик Поптик с мужеством переносил все пытки и не отрекся от своей веры. Его сестра стояла рядом с ним и убеждала его сохранять верность.

Епископ области, старец, которому было более 90 лет, принял такие пытки, что через два дня умер в темнице.

Такая твердость сильно действовала и на других. Тот, кто колебался, теперь без страха исповедовал Христа. Некоторых из этих христиан умертвили мечом, а большинство отдали на съедение диким зверям на арене цирка при громадном стечении язычников.

Все осужденные на эту казнь умирали с радостью. Бландина укрепляла других, славя Бога, она шла на арену, будто на брачный пир, а не на мучительную смерть. Ее завернули в сеть и бросили дикому волу, который убил ее, поддев своими рогами. При виде ее твердости и терпения сами язычники говорили, что у них нет таких женщин, а христианский писатель, передающий эти события, писал:

«Так прославился Господь в тех, которые казались слабыми и ничтожными в глазах мира».

Тела всех мучеников сожгли, а пепел сбросили в реку, будто желая уничтожить даже следы христианства.

В Римском цирке

Рим встречает победоносного Тита с его легионами и золотыми орлами, облетевшими на своих высоких древках весь мир. Тит возвращается после победы, одержанной над восставшей Иудеей.

На триумфальной колеснице Тит въезжает по «священному пути» на «форум романум». За колесницей бежит народный «клеветник», по обычаю порицающий триумфатора, над «клеветником» смеется ликующий народ.

За триумфальной колесницей следует другая, на ней высится, сверкая на солнце золотом, исполинский семисвечник, взятый из святилища храма Соломона, и другие священные сокровища храма, спасенные от пламени.

За колесницами ведут пленных иудеев — главарей восстания, и других знатных людей, плененных с оружием в руках. Все были в оковах. А у главарей сверкали на руках и на ногах массивные золотые цепи, скованные из расплавленного пожаром золота храмовых сокровищ.

Общее внимание привлекала красивая, хотя и немолодая женщина, которая вела за руку ослепительной красоты девочку, лет четырехпяти, с распущенной червонной косой.

— Маленькая Венера! Маленькая Венера! Афродита! — слышались в толпе восторженные возгласы.

Прекрасная женщина, которая вела за руку ослепительной красоты девочку, была христианка. Маленькой девочкой, она в числе прочих иерусалимских детей хотела приблизиться к Спасителю, а ученики Его отгоняли их. Тогда еще Спаситель сказал:

— Не отгоняйте от Меня детей, — и положил Свою руку на ее головку. Прелестная же девочка была ее дочерью.

Теперь для нее с дочерью предстояло отойти к Христу.

Мать и ребенок обвинялись в страшном государственном преступлении и осуждены были на растерзание львами в великом цирке Рима. Когда Иерусалим пал, эта женщина, по имени Саломея, желая пробраться к Вифанию, где у нее была родня из семейства Лазаря, бывшего друга Спасителя, пошла с девочкой к начальнику когорты, заведовавшему стражей, чтобы попросить у него пропуск.

Палатка этого начальника была на Голгофе, у Лобного места. Саломея с ужасом увидела, что римский легионный орел — государственное знамя Рима — был святотатственно укреплен в той священной лунке, на которой тридцать семь лет назад был водружен крест Спасителя, и которую верующие оберегали как святыню, а сама Саломея ежегодно, в дни страстей Христовых вливала в нее благовонное миро.

Увидев поругание святыни, Саломея схватила легионного орла, наплевала на него, бросила на землю и стала топтать ногами. Мариам, ее девочка, подражая матери, тоже топтала орла своими ножками.

Солдаты схватили Саломею и вместе с Мариам отвели к Титу, который, по требованию всех легионов, велел судить преступниц полевым судом. Несчастных присудили к смертной казни через растерзание львами на арене в Риме.

— Маленькая Афродита! Венера! — слышалось в восторженной толпе.

Наконец, наступил день гладиаторских состязаний и травли людей зверями.

Великий цирк вмещал до полумиллиона зрителей. Ничто так не привлекало римлян, как кровавые зрелища. Нынешний же день представлял собой особый интерес для кровожадных латинян: смертельный бой гладиаторов с двумя силачами-иудеями, приведенными легионами Тита из только что павшего Иерусалима, и отдание на растерзание льву красивой иудейской женщины с прелестной малюткой.

Иудейские богатыри были: Иуда, сын Мертона, и Симон, сын Иаира, от могучей руки которых пало в бою немало римских воинов при штурме Иерусалима.

Ложи и галереи амфитеатра наполнены сверху донизу. Лучшие места, ближе к арене, заняты сенаторами, начальниками легионов и другими представителями правящего Рима. Следующие ярусы битком набиты римскими гражданами, воинами. Верхние ряды, как исполинские цветники, пестрели женщинами — от знатных матрон с золотом украшений до простых, жадных до кровавых зрелищ, римлянок.

Из обширной императорской ложи лениво глядел бритый, заплывший жиром сам император Веспасиан. Рядом с ним разместился его сын Тит, массивная голова которого твердо держалась на воловьей шее. По ленивому движению руки императора амфитеатр огласили звуки труб.

На арену выходили бойцы, которых на этот раз было немного — всего две пары: гладиатор германец, который должен был вступить в единоборство с иудеем Симоном, сыном Мертона, и гладиатор скиф — с иудеем Иудой, сыном Иаира.

Взвыли трубы, это был призыв гладиаторов к бою.

Борцы выступили. Германец считался одним из лучших гладиаторов, с детства обучавшийся в императорской гладиаторской школе. Он прямо пошел на своего противника. Мечи обоих сверкнули, но, скользнув по подставленным щитам, взвизгнули точно от боли. Оба противника искусно отражали удары.

Вдруг германец отбросил свой щит.

«Уловка Спартака, — улыбнулся Тит, — иудей погиб».

Подняв меч, германец прямо пошел ни чем не прикрытый, на закрытого щитом Симона. Тот прикрыл щитом грудь и живот. Вдруг германец как будто споткнулся, припав на колено, и меч его очутился под щитом противника. Амфитеатр потрясли рукоплескания.

— Побежден! Побежден!

— Не побежден! — успел выговорить Симон, и, перегнувшись через голову врага, всадил в него меч.

Оба были мертвы. Их унесли. Снова взвыли трубы.

— Ввести женщину с девочкой, — распорядился «эдитор».

Тит что-то тихо сказал отцу.

— Зачем же ты допустил это? — спросил император.

— Все легионы требовали этого: оскорбление римского орла.

На арену медленно выступила Саломея, которая вела за руку прекрасную девочку с распущенными волосами червонного золота. Ропот удивления и восторга волнами перекатился по амфитеатру.

— Сейчас прибежит большая, большая кошка, которая унесет нас к твоему отцу и к Тому доброму Иисусу, о Котором я тебе так много рассказывала, — говорила Саломея, выводя на середину арены девочку, которая с любопытством и детской наивностью посматривала по сторонам.

— Идущие на смерть приветствуют тебя, император! — возгласил «эдитор», когда Саломея и Мариам поравнялись с императорской ложей.

— Видишь, дитя мое, Божье оконце? — показала Саломея на солнце. — Оттуда теперь смотрят на нас добрый Иисус, Сын Божий, и твой покойный отец. Видишь, дитя мое, у нас злые римляне отняли наш Иерусалим, сожгли его, а у доброго Иисуса есть небесный Иерусалим, и Он зовет нас к Себе.

— Какая красота! Какое божество! — слышались голоса.

— Дай вырасти такому змеенышу, все мужья и юноши сойдут по ней с ума, — раздался визгливый женский голос.

Вдруг послышалось рыканье льва.

— Слышишь, дитя, это добрая большая кошка радуется, что сейчас понесет нас нанебо, к твоему отцу, в небесный Иерусалим, — говорила Саломея, указывая на выскочившее из железной клетки чудовище.

Лев радовался, увидев свет, солнце, свободу. Долго просидев в мрачной тюрьме без движения, потеряв всякую надежду увидеть солнце, он теперь, вырвавшись из своей могилы, просто обезумел от неожиданности. Он увидел такое же синее небо и такое же горячее солнце, какое знал и любил в своей далекой, родной Африке. И ему, плохому мыслителю, показалось, что он уже у себя в Африке, среди пустынь и пальм Нумидии. Вот скоро увидит свою львицу, детенышей… И, подняв могучую голову к солнцу, он посылал ему приветственный гимн. Налюбовавшись на свое солнце, он стал метаться по арене, чтобы насладиться свободой движения, упругостью стальных мускулов своих могучих ног.

— Видишь, дитя мое, как играет добрая большая кошка, — говорила Саломея, с трепетом глядя на зверя.

Сделав еще несколько гигантских прыжков, чудовище вдруг остановилось. Лев только теперь заметил на арене Саломею и Мариам, и с удивлением уставился на них.

Весь амфитеатр с трепетом ждал, что будет дальше.

— Ах, зачем ты осудил ребенка, — тихо проговорил Веспасиан.

— Легионы требовали, она топтала твоего орла.

А лев, совершенно как кошка, припал к земле и, не сводя удивленных глаз с непонятного ему явления, бил метлой хвоста по арене, разметывая все стороны песок.

— Иди, мое дитя, к доброй кошке, — прошептала Саломея.

— А добрая кошечка не царапается, мама? — спросила девочка.

— Нет, моя крошка.

Девочка двинулась вперед. Вот-вот чудовище бросится и растерзает ребенка.

Но чудовище не бросалось. И вот разгадка: перед травлей людей четвероногих гладиаторов обычно несколько дней морили голодом, и потому, при выходе на арену, они жадно бросались на добычу. А у этого льва надсмотрщиком был тайный христианин, и вот он, узнав, что его узником будут травить христианскую женщину с девочкой, тихонько, по ночам, закармливал льва до отвала.

Зверь был сыт по горло, и ему хотелось только веселиться, играть на свободе. Он никого не видел, кроме беленького, маленького существа, которое само шло к нему.

«Играет со мной», — подумал сытый зверь, и подобно кошке стал ползком двигаться назад.

— Видишь, добрая кошечка играет, — сказала Саломея.

И лев, как бы поняв ее слова, вновь начинает прыгать из стороны в сторону, словно на самом деле заигрывает с девочкой.

Потом он снова прилег и совершенно по-кошачьи стал ползти на брюхе к девочке.

— О, Всеблагий! Прими с миром ее чистую душу, — сказала Саломея и в ужасе закрыла глаза.

Лев у самых ног девочки. Та стоит как заколдованная.

Что это? Неслыханное чудо! Лев лижет маленькие ножки!

Страницы: «« 23456789 »»

Читать бесплатно другие книги:

Настоящее издание содержит перечень вопросов по дисциплине «История экономических учений», подготовл...
Настоящее пособие подготовлено в соответствии с программой курса «История средних веков». Предложенн...
Данное издание содержит ответы на экзаменационные билеты по дисциплине «Конфликтология».В книге раск...
В настоящее пособие включены краткие ответы на вопросы по конституционному праву России. Пособие сос...
Четверть века назад на историческую сцену России вышли «герои нашего времени», в ходе неслыханной по...
Все могут короли! Но все ли могут юные королевы?..Игра подходит к концу – в стремительном эндшпиле к...