Великие тайны Руси. История. Прародины. Предки. Святыни Крыласов Александр

Прекрасен, разнообразен и многослоен мир ведославных северокавказских легенд и сказаний. Этот мир вместил в себя и действительные события многотысячелетней истории этого края и всех народов, его населяющих, и его духовную историю.

Эти предания о временах изначальных имеют корни в ведическом прошлом. Они сохранились в русском былинном эпосе, в эпосе восточных народов, в кавказских легендах о нартах. Сии сказания есть и в славянской ведической литературе: в «Велесовой книге», «Книге Ярилы» и «Бояновом гимне», в болгарских песнях «Веды славян». Есть они и в мировой ведической литературе: в Ведах Индии, в Авесте, а также в сказаниях древних греков, римлян, германцев. Также эти древние арийские, ведические предания перешли в иранский эпос, обработанный затем великими поэтами Востока. Корни великих культур многих народов Европы и Азии уходят в горы Кавказа.

Кавказ – Святое Белогорье и Златогорье

Для русских Кавказ – это Святые горы. В священном писании славян «Велесовой книге» говорится, что Кавказ – это земля, «где Солнце спит в ночи». Это царство солнечных богов, по которому течёт солнечная Ра-река – современные Кубань, а также Волга с Доном, в старину имевшие единое русло.

Высочайшая гора Европы Эльбрус с древнейших времён чтилась русами как святая Белая Алатырь-гора, алтарь у трона Всевышнего. На склонах и у подножия Мировой Алатырь-горы расположен земной рай, по-славянски Ирий, и рядом – Пекло. И здесь же, вблизи, древняя духовная Столица Мира, Ирийский град, или святой град Кияр, основанный князем Кием, сыном Ария и внуком Солнце-бога Яра.

И на этой Алытырь-горе в древности был распят Сын Бога, подаривший людям огонь. Русские его называли Огнебогом Семарглом и Финистом, иранцы – Огнепёрым Симургом, а древние греки и римляне – Прометеем.

Огнебог Семаргл-Финист, он же Велес Огненный, – бог огня земного и небесного. Он дал огонь и знание людям. Но люди это знание и огонь стали использовать не только в целях добрых, но и во зло. Поэтому Велес страдает, поэтому он распят. И потому к нему Господь посылает Мировую Птицу: Орла Симурга.

«И пронёсся Орёл чёрной тучей, заслонил он ясное солнце, не вместило ущелье крылья – тень его всю гору накрыла. Налетел он на Велеса Змеича, клювом грудь ему разорвал и из сердца кровь выпивал, лёгкие его начал рвать, печень яростно стал клевать. Дни за днями травой растут, год за годом рекой текут… Но не молит бог о прощении и от тяжких мук избавлении. Стал он немощен, длинновлас. И седая его борода вкруг горы святой обвилась… Рядом с ним родники в скалах бьют – но ни капли ему не дают, виноградные лозы вьются – только в рученьки не даются…» (Книга Коляды III, 8).

Святая Алатырь-гора (Эльбрус)

Огнебог Велес – распят, он прикован цепями к Алатырь-горе. И своим страданием он искупает грехи человечества. И так Бог-Отец посылает Мировую птицу Богу-Сыну. И эта Мировая птица – суть Бог-Дух. И потому её зовут птицей Семаргла, или, иначе, – птицей Симург (или Сэнмурв).

Симург – это ирано-арийское имя Мировой Птицы, и это иное имя самого Огнебога Семаргла Сва-рожича, являвшегося и в образе птицы Симург. Также Велес Огнебог является огнепёрой птицей Финист (Феникс). Как Орел Симург он летит от Бога к людям, являя огонь небесный, и как Финист Ясный Сокол летит от людей к Богу, являя огонь жертвенный.

Индийское имя сего огненного бога – Агни Промати (по-санскритски «promanti» – значит «тот, кто греет», и так называется палочка для добывания огня, которую вращают в крестообразном креплении). Греки осмыслили это имя на свой лад, и титана, давшего людям огонь и знания, назвали Прометей (по-гречески его имя истолковано как «прозорливец»).

Греческий поэт Эсхил в трагедии «Прометей прикованный», написанной в 479 году до н. э., сообщил, что сей титан был заточён «в горах Скифии». А в трагедии «Прометей освобождённый», согласно сохранившемуся отрывку в «Тускуланских беседах» Цицерона, Прометей говорил своему освободителю Гераклу, что из его тела, измученного многовековой пыткой, «сочится кровь постоянно и на скалы Кавказа падает».

Не только в античных легендах сохранилась память о кавказском Прометее. Ещё в 1839 году в «Очерках России» русский историк В. В. Пассек писал: «Почти все наши горские народы верят в горных духов. Абхазцы рассказывают, что на вершине Эльбруса есть страшная пропасть, в которой раздаются стоны и слышны звуки цепей; там лежит прикованный великан, и если кто из смертных заглянет в пропасть, то он спрашивает: “Что делается наверху? Зеленеет ли трава? Мирно ли живут семейства? Верна ли жена мужу? Покорна ли дочь матери? Сын отцу?” Ему отвечают: “Да”. И снова слышится стон, и великан говорит: “Долго оставаться мне в неволе!”»

Кавказского Прометея разные народы Кавказа называют по-разному: Насрен, Амиран, Амран, Амирани, Артавад или Абрскил. Зачастую в этих преданиях уже смешаны сказания о благом титане Прометее (Велесе) и о другом великане, о чудовище Зоххаке (русское его имя: Ящер), коего победил герой и прародитель Само здесь же, в Кавказских горах, при переселении арийских родов из Азии. Это можно видеть на примере сказания, которое опубликовал кавказовед Н. Дубровин, использовавший первые фольклорные записи Е. Вердеревского (1855) и Султан-Хан-Гирея (1846): «На горе Эльбрус, на самой его вершине, по сказанию черкесов, прикован великан за какие-то грехи… На высокой снеговой горе на самой его вершине есть громадный шарообразный камень, на котором сидит старик с длинною до ног бородою, всё тело его обросло седыми волосами, ногти на ногах и руках очень длинны и похожи на орлиные когти. Красные глаза его горят как раскалённые угли. На шее, посредине тела, на руках и ногах тяжёлая цепь, которою прикован он с незапамятных времён. Он прежде был близок к великому Тха (Богу) за своё благочестие. Но когда вздумал свергнуть Бога и стать выше, то погиб в борьбе и был прикован к скале на вечные времена. Немногие его видели, потому что доступ к нему очень опасен. Никто не мог видеть его два раза: кто пытался его достигнуть, погибал. Давно, очень давно томится старик и находится почти всегда в оцепенении, но когда пробуждается, то прежде всего обращается к стражам: “Растёт ли на земле камыш и родятся ли ягнята?” “Камыш растёт и ягнята родятся”, – отвечают стражи. Великан приходит в бешенство, зная, что будет томиться до тех пор, пока земля не перестанет производить камыш и ягнят. С отчаянием он рвёт на себе оковы, и тогда земля дрожит от его движений. Цепи его рождают гром и молнии, тяжёлое дыхание – порывы урагана, стоны – подземный гул, а слёзы его – то бурная река, которая с неистовством вырывается из подножия снежного Эльбруса».

Немало преданий сохранилось и о птице Симург, живущей на вершине Эльбруса. Ещё персидский поэт Абуль-Касим Фирдоуси из Хорасана (984–1020), в знаменитой поэме «Шах-намэ» («Книга царей»), обработал народные предания о птице Симург. Согласно этой поэме, Симург воспитала на вершине Эльбруса героя Рустама (он же в славянских сказаниях – герой и первопредок Рус).

Геракл освобождает Прометея. Античная чеканка

Есть и фольклорные записи кавказских преданий об этой птице. Впервые такое предание опубликовал немецкий поэт Фридрих Боденштедт в книге «Народы Кавказа», вышедшей на немецком языке во Франкфурте в 1848 году. Он был другом и переводчиком М. Ю. Лермонтова, а в 40-х годах был учителем в Тифлисе и там изучал кавказский фольклор.

«На вершине Эльбруса живёт вот уже целое тысячелетие огромная седая птица Симург, которая одним глазом видит всё прошедшее, другим – будущее. Когда Симург поднимается на воздух, земля вздрагивает, от могучих взмахов его крыльев ревёт буря и закипает волнами море до самого дна. По временам с вечно снежного трона Симурга раздаются невнятные звуки, подобные жалобным стонам. Тогда умолкают птицы в лесах, цветы опускаются на стеблях своих, сердито ропщут потоки в каменных ущельях и блестящая вершина скрывается в облаках. По временам же с Эльбруса раздаются гармонические, райские звуки. Тогда просветляется небо и блещет глубокой синевой, золотом горят солнечные лучи на белом челе Эльбруса, горные потоки шумят весёлым шумом и лес наполняется душистым дыханием оживших цветов».

А учёный-петрограф В. В. Дубянский в 1911 году в Пятигорске выпустил очерк «На Эльбрус по Баксану», в коем соединил легенды о кавказском Прометее и о птице Симург:

«Легенда вольнолюбцев-абхазцев повествует о том, что в недрах Эльбруса заключён человек величавого духа, богатырь красоты неземной, страстно жаждущий лучезарной свободы. Но она придёт к нему лишь после того, как исчезнет с лица земли современный греховный человеческий род, и тогда на него, выстрадавшего свободу веками томительных исканий и мук, будет возложена великая миссия – населить мир более совершенными существами. И когда любопытный путник слишком близко подойдёт к величавой горе, его чуткое ухо может услышать долетающий через расщелины скал звон цепей таинственного пленника… А на самой вершине горы сидит божественная птица Симург, устремив один глаз в далёкое прошлое, а другой – в туманное будущее. Когда она ударяет крыльями, начинает вокруг бушевать буря под дикий свист ветров. Стоит ей пошевельнуться – земля приходит в содрогание. При ужасно пронзительном крике её замолкают все твари земные, и горные цепи закутываются густой пеленой облаков. Но если она вздумает запеть, то чарующие сладкие звуки далеко разносятся в воздухе, засияет солнце на лазоревом небе и высоты снежных хребтов засверкают расплавленным золотом…»

Наиболее полно кавказскую легенду о Прометее даёт кабардинская эпическая песнь «Как Батараз освободил Насрена, прикованного к вершине горы», опубликованная В. Звягинцевой в книге «Нарты. Кабардинский эпос» (М., 1951).

Согласно этой легенде, Насрен Длиннобородый был «доблестным тхамадой». И в то время над миром властвовал «богоравный Пако», обитель которого была на горе Эльбрус (Ошхо-Махо).

И тот Пако разгневался на нартов, наслал на их страну грозы, бури, суховеи и морозы. В конце концов Пако лишил нартов и огня. Нарты обратились к Насрену, чтобы тот призвал Пако к ответу.

«Не тревожьтесь, – молвил им Длиннобородый, – Я огонь у Пако злого отберу».

Тотчас он надел золотую кольчугу и помчался вскачь к Ошхо-Махо. И там воззвал Насрен к богу Пако:

«Эй ты, богоравный, все говорят, что ты добр! Для чего же ты отнял огонь у нартов, ведь люди гибнут без огня!»

А Пако ему ответил:

И Пако железной цепью обвязал Насрена, приковал его к Ошхо-Махо. И приказал своему орлу мучить Насрена, разрывать клювом грудь богатыря и пить кровь из его сердца, клевать печень.

Освободил же Насрена-Прометея по этой песне кабардинский Геракл по имени Батараз.

Об иной попытке освобождения Прометея повествует осетинская легенда, опубликованная Н. Дункель-Веллингом в газете «Кавказ» (№ 20, 1859 г.). Согласно ей, герой Бессо – он же, верно, сам Бус – обнаружил в вблизи Эльбруса расщелину, откуда раздавались стоны. Войдя в неё, герой нашёл пещеру, заваленную золотыми слитками, монетами, оружием и кубками.

Там же к огромной скале был прикован цепями прекрасный юноша, «голубые глаза его выражали отчаяние, золотистые кудри в беспорядке лежали на широких плечах; мускулы рук и груди показывали сверхъестественные усилия, коими узник пытался освободиться».

Этот узник-бог обрадовался Бессо, ибо тот был праведником, из-за чего и открылся проход в пещеру, куда прежде не мог войти никто из людей. И юноша обратился к Бессо с просьбой дать ему конец цепи, ибо, если прикованный бог возьмёт ту цепь, он её легко разорвёт и станет свободным, а также избавится от когтей коршуна, который его мучит.

Бессо попытался, но цепь оказалась коротка. И тогда узник стал умолять Бессо пойти и собрать «старое железо», сковать из него недостающие звенья цепи, чтобы она удлинилась. Но главное, эту работу надлежало делать втайне, чтобы не проведали о том корыстолюбивые люди, поскольку пред ними проход закроется.

Бессо взялся за эту работу. Много месяцев собирал он железо и ковал цепь. И когда работа была завершена, он вновь отправился к той пещере. Но, к несчастью, о его работе проведали пятеро его земляков.

Они заподозрили, что Бессо нашёл в горах серебряный рудник, и втайне последовали за ним. И так он вывел их к той пещере близ Эльбруса. Когда же оставалось сделать последний шаг, свод пещеры обвалился, а скала, к коей был прикован бог, ушла в гору.

Несколько лет назад хранитель осетинского святилища Реком из рода Саразонта, или «царей антов», Заурбек Петрович Абоев навёл меня на мысль, что эту работу следует истолковывать и как собирание «Златой цепи» традиции, которое также надлежит делать втайне…

Сказания о Пятигорье

Со времён Русколани дошло немало удивительных и прекрасных сказаний, повествующих о горах Приэльбрусья и Пятигорья: об Эльбрусе, о Большом и Малом Бермамытах, о горах Бештау и Машук и иных близлежащих. И во всех сих сказаниях повествуется о том, как в стародавние времена жили князья (или боги), обратившиеся в эти горы.

Тогда хозяином этих мест был грозный бог-великан Эльбрус. У него была жена или – в других сказаниях – дочь, по имени Машук. Молодой витязь Бештау влюбился в неё, а Эльбрус противился сей любви. И потому Машук сбежала с Бештау. Эльбрус бросился в погоню, пустив по следу псов Большого и Малого Бермамытов. У Подкумка погоня настигла беглецов, была битва, в коей все погибли и обратились в горы.

Исток сей легенды – суть звёздный миф времён ведических. И изначально в нём речь шла о боге Дые, который властвовал над миром, а его чертог полагался на Эльбрусе. Герой Бештау (имя значит «Пять вершин» по-балкарски, а также «Бусова гора» по-русски) – суть воплощение пятиликого Велеса. Машук – это дочь Дыя, лунная богиня Дива.

В «Русских Ведах» сей миф излагается так. Бог Велес враждовал с Дыем и низверг его в Пекло. Но потом Дый поднялся на землю и устроил великий пир в знак примирения с Велесом. Для сего пира закололи огромного быка «в тени коего могли отдыхать сто обычных коров с быками», навезли пива великие бочки. И Велес не смог удержаться, прибыл на этот пир.

На том пиру он и встретил дочь Дыя, «дивную» красавицу Диву, и страстно влюбился в неё. Велес закружил её в танце. Тогда Дый грозно воскликнул, так что по небу прокатился гром: «Между нами Медведь явился! Он погибнет от тяжких ран! Пусть помчатся за ним Собаки по земле и по небосводу!»

Слова эти значили, что в силу вступает звёздный закон. И как за Большой Медведицей по небу мчится созвездие Гончих Псов, так и за Велесом-Медведем, ринутся псы Дыевы. И тут Велес был отравлен «ослиным мозгом», влитым в его чашу, и потом заточён на Чёрном Алатыре.

Важно заметить, что горы в окрестностях Эльбруса носят имена, которые мы можем найти не только на земле, но и на небе. Сам Эльбрус являет собой как бы небесную ось, исходящую из Полярной звезды.

И если смотреть от Эльбруса, от легендарного «Храма Солнца», то в ночь на летнее солнцестояние можно видеть над Бермамытами созвездие Гончих Псов, над Бештау – Волопаса (Велеса), над Машуком – Большую Медведицу. Рядом – созвездие Малого Льва, и оно висит над горою Спящий Лев (Развалка), над горою Змейка находится созвездие Змея Тритона.

Подобная звёздная легенда сохранилась и у балкарцев, живущих в окрестностях Эльбруса. Она дана в книге «Нарты. Героический эпос балкарцев и карачаевцев и балкарцев» (М., 1994). Балкарского Велеса зовут Ярюзмеком (или Ёрюзмеком), он носит волшебную волчью шкуру, иногда и сам обращается в Звёздного Волка (звезду Сириус из созвездия Большого Пса). Ёрюзмека также приглашают на пир (той) шайтаны. Они хотят отравить его ослиным мозгом. И балкарский Дый по имени Фуко (Пако) также гневается на гостя, который хочет похитить его дочь, и говорит: «Пусть собаки всегда его будут преследовать!»

Бештау. Пятигорье

В балкарской легенде прямой связи образов нартов и богов с горами Пятигорья нет, это древнейший звёздный миф. А у их соседей, кабардинцев, легенды повествуют именно о великанах, ставших горами.

К тому же кабардинские легенды переносят нас во времена Русколани. И за образами «владетельного князя» Эльбруса, его дочери (или жены) Машук, витязя Бештау – видны лики исторических князей. Возможно, за Эльбрусом Дажень-яр, а за Бештау-Арсланом – Яр Бус, коих теперь непросто узнать, ибо все легенды переосмыслены, в том числе и в недавнее время, и имеют мало общего с историей.

В этих легендах князь Эльбрус живёт в замке из голубого хрусталя и белого мрамора, расположенном на утёсе у озера Тамбукан, что близ Пятигорска. Машук оказывается сестрой князя Казбека, убитого Эльбрусом. И он её берет насильно в жёны.

У князя Эльбруса есть сын – Арслан, который также влюбился в красавицу Машук, увидев её на празднике урожая. Арслан в тайне от отца стал дарить Машук самоцветы, осыпал её цветами, а также подарил ей фату, сотканную из туманов.

Но вот враги напали враги на этот край. Арслан, уезжая на войну, надел на палец любимой перстень – талисман с бирюзой. Как-то Эльбрус увидел на пальце Машук тот перстень и взревновал. В гневе он пригрозил жене смертью, отнял перстень и зашвырнул его. Покатился перстень со звоном по ущельям, упал и превратился в Кольцо-гору, что и поныне есть в Кисловодске.

Воротился с войны Арслан, и ночью втайне встретился с любимой. И тогда Машук ему сказала: «Давай от грозного отца, от старого мужа моего, убежим туда, в степи, где пшеницу сеют, или ещё дальше, к кочевникам. Возьмём у отца верблюда для кочевья, а на случай, если придётся на земле пахать, захватим с собою и быка». Арслан согласился.

Тузулук и Бермамыты (на горизонте)

Проснулся Эльбрус, огляделся, а возле него нет молодой жены. Схватил заветный алмазный меч, который назывался «Содрогайся», кинулся в погоню с верными гончими псами, Большим и Малым Бермамытами. И настиг беглецов в долине Подкумка.

И скрестили мечи отец и сын, а Машук отбежала в сторону и укрылась фатою, сотканною из туманов. Арслан ударил старика по седой голове, раскроил её надвое, но великан, собрав последние силы, взмахнул алмазным мечом и рассёк Арслана на пять частей. Рухнул сын-великан, обратился горой Бештау, что значит «пять гор» (в этом имени слышится также Бустау, то есть Бусова гора). А шлем, упавший с его головы, стал горою Железной.

И тогда Эльбрус обернулся к Машук и ударил её кинжалом. Отброшенный в сторону клинок стал Кинжал-горою, а на месте удара образовался Провал. И так Машук стала каменеть и обернулась горою. И само имя Арслан (Лев) по велению Эльбруса обернулось горой Спящий Лев (ныне Развалка). Умирает в степи Машук, цепенеет её тело, обращается в камень, а из глаз горячие слёзы льются. Желает Машук подползти к Бештау, надеясь, что её слёзы, её ласки исцелят его смертельные раны, но Лев не пускает. «Ужаль его!» – стала просить Машук проползавшую мимо змею. Но Лев только лапой махнул и отшвырнул гадину. Стала она горой Змейкой. Окаменели также сопровождавшие беглецов Верблюд и Бык, и они также стали горами.

Оба верных пса, Большой и Малый Бермамыты, каменистыми горами встали у ног Эльбруса. Только любовь Машук не умерла. Льются её горячие, горькие слёзы, не иссякает их целебная сила. Может быть, они, как живые воды, исцелят глубокие раны Бештау? А пока они врачуют каждого, кто приблизится к источникам этих слёз… (Пересказ по записям Е. Польской, К. И. Шаленко и др., см. «Кабардинские легенды и сказки». Ставрополь, 1915).

Приведу также запись легенды о горах Пятигорья из сборника А. Сушилина «Пятигорье» (Пятигорск, 1927 г.) «Рассказ старого горца Измаила Адигей Бека о том, откуда появились горы Эльбрус, Машук и Бештау».

«Давно, эх, как давно, кунак, это случилось… Гор этих не было, кругом были степи безбрежно широкие с изумрудной, сочной травой, и в степях этих паслись бесчисленные табуны князя Эльбруса. Хороши были виноградники у князя, а вино было такое, что довольно было одного стакана, чтобы сердце человека загорелось огнём… Знаешь, чем поливал он виноградные лозы? Сначала кровью льва или тигра, водились они когда-то в здешних краях, потом кровью осла, а когда уже поспевать начал виноград – резал свиней и их кровью поливал свои виноградники. Выпьешь первый стакан – загорится сердце как у льва, выпьешь второй – голова отяжелеет, и можешь ты наделать глупостей, а выпьешь третий – будешь валяться как свинья, где попало!

Кони его были чистокровные, огромные стада баранов паслись в степях, а дома было столько добра, не счесть… И ковры Ирана, и самоцветные каменья из Индии, и пряности из Багдада. А оружие какое было?! Кинжалы, шашки дамасской стали, калёные стрелы из крепкого тонкого бамбука привезли ему из Монголии. Эх, была у него одна шашка. Огонь, не шашка! Ещё прадеду Эльбруса, могущественному Талаат-Беку служила она, и так и передавалась из рода в род. Шашка эта рубила железо, как дерево, и один взмах её перерубал тушу быка. Крепко любил шашку князь и никогда не расставался с нею, и даже, ложась спать с молодой женой, тоненькой красавицей Машук, клал её с правой стороны. Так и спал – между подругой сердца и подругой битв.

Хороши утренние и вечерние зори, чудесные звёзды небесные, но звёзды чёрные глаз девы Машук были ярче ночных светил… Крепко, со всем пылом поздней страсти, любил князь жену и баловал её безмерно. Но не один Эльбрус любил красавицу Машук. Часто приезжал к нему в гости его друг, Бештау-бек. Ах, и красив же был молодой Бештау! Стройный, высокий, с тонкой талией и широкими плечами. Орлиный с горбинкой нос, тёмные бархатные глаза. Часто останавливались на нём глаза Машук, и ярко вспыхивали тогда зарницы на её щеках.

Вид на Машук с горы Бештау

И вот однажды, когда поблекли огни заката, во двор поместья Эльбруса въехал молодой Бештау, возвращавшийся с охоты. Проезжая мимо женской сакли, захотел он взглянуть на дорогое лицо. Ласково встретил Эльбрус охотника, и вот, после ужина, когда ушёл Бештау спать на увитый виноградом балкон, а муж уснул, разметалась в постели прекрасная Машук – душная была ночь. Не может уснуть, тянет её безотчётно на воздух, в тенистый, густой сад с вековыми деревьями… Вот уже идёт она, облитая лунным светом, к обрыву в конце сада, где далеко-далеко, на дне, журчал всегда так задумчиво и нежно холодный ключ… Бештау видел, как из дома вышла Машук, видел, как скрылась она среди густой листвы сада. Как молодой барс, легко и быстро спрыгнул с балкона молодой джигит и бросился в глубину сада по освещённой луной дорожке.

Душная, страшная ночь! Не спится князю… А вот проснулся он, но нет рядом Машук, и не тянется к князю лилейная рука… Вскочил с ложа князь, сразу вспомнил перехваченные за ужином взгляды жены и гостя – и схватил шашку, выскочил на балкон… Никого! Вихрем мчится к обрыву князь, сжимая шашку, и вдруг видит две тени, так близко стоящие друг ко другу! Кровь бешеным потоком залила обезумевший мозг, и удар шашки свалил на землю Машук…

– Опомнись, Эльбрус! – воскликнул Бештау. – Посмотри, ты разрубил её сердце, и – ты взгляни только – не кровь льётся, а голубая чистая вода! Это знак её невинности! О, Машук, Машук! Сердце моё разрывается на части от горя!

Бусов грот («Храм Солнца») на вершине Бештау

Как изваяние, стоял побледневший Эльбрус, опустив шашку. И, как гнев природы, вдруг загудела, закачалась земля. Страшное тогда было землетрясение. Земля вздулась от могучих подземных ударов и там, где стоял Эльбрус – появилась огромная гора со снежными вершинами, а вдали – Машук с провалом, на дне которого и сейчас ты увидишь голубую воду – доказательство её невинности, а где упал с разорвавшимся от горя на пять частей сердцем Бештау – стоят пять печальных вершин».

Приведу также легенду о Бештау – Бусовой горе из «Ярилиной книги», где повествуется о сражении между Бусом Белояром и змеем Каранджелем, произошедшем здесь, на вершине горы у сохранившегося до наших дней т. н. скифского «Храма Солнца».

«Старый, как мир, дракон зла Каранджель, вредивший человеческому роду со времён Ярилы и первого из князей, Яра Старого, увидел его чудесное возрождение в князе Бусе Белояре…

И так созвал он силы зла и открыл им умысел, терзавший его. И… воинство Нави ринулось искать Буса. И нашли его в Белогорье, на утёсе Орлином, укрытом под сенью Пяти гор, и сидевшего там под древом Истины и Жизни.

И надвинулись рати тьмы на Буса Белояра, как бушующее море: и подули сильные ветры, и началась буря, и вздыбились волны. И так разбушевалось и вышло из берегов море зла, и нечисть заполонила горы, и там вода в родниках забурлила серой, в пар обращаясь.

И напали на Буса как бы многие цари с ратями, идущие под стягами с оскаленными чудовищами, с рогами громогласными, и обрушились на него потоки стальные из копий, мечей и секир. И ринулись чудища разных родов… Но как ни распалялись бесы, светлоликий Бус оставался невозмутим, и в устах бесов брань зазвучала как птичий щебет, а летящие в него стрелы и копья обращались лепестками роз, потоки огня из пастей драконов обращались ветерком, свежим и благоуханным, а источники, бурлящие серой, стали целебными.

Каменный дракон, «убегающий» от грота Буса

И… рассеялась тьма, и отступили вороги, и вновь воссияло в небесах над Пятью горами пресветлое Солнце…» («Книга Ярилы», Бус 2: 1–14).

Я уже давно, со времени ознакомления со статьёй казачьего историка Е. П. Савельева, знал, что на вершине горы Бештау находится древний храм Солнца, представлявший собой как бы «гигантскую скифскую шапку» на каменных глыбах недалеко от вершины.

И вот в 2007 году я с сыном Ярославом обследовал вершину горы Бештау. Лучший и наиболее интересный путь к вершине и храму Солнца нам показал Стасенко Владимир Дмитриевич, действительный член Русского географического общества из г. Пятигорска.

Мы поднялись на вершину и в самом деле обнаружили святилище, кое, по моему разумению, ещё древнее времён скифских. Оно будто волшебством явилось здесь. Как иначе можно представить водружение «скифской шапки», многотонной каменной глыбы, на подставку в теснине над пропастью…

Также мы увидели здесь как бы застывшие в камне иллюстрации к «Ярилиной книге». Замершие окаменевшие чудовища, будто и теперь бегушие прочь от Буса Белояра, молящегося в сём храме…

Где искать святой град Кияр?

Кияр – город-сказка, город-легенда. Город богов и первых прародителей арийской расы, эпическая Столица Мира… А был ли он? И если он был, то где искать его?

Ясно, что речь идёт о временах более древних, чем те, к коим «Повесть временных лет» относит основание Киева-на-Днепре. Речь идёт о временах Русколани. Летописная легенда о первом князе Кие, первом строителе Киева, имеет исток в преданиях о более ранних эпохах. Князь Кий, заложивший Киев на Днепре, повторял деяния эпического героя и родовича Кия Старого.

Град Киев Антский, или Кияр, согласно «Велесовой книге», в последний раз основал Кий, сын Ария Оседня (Алана II).

Было это в IX веке до н. э. Эту дату даёт текст дощечки III 22 (Бус III, 7:1–2). Приведу его: «И когда после готской войны обрушилась Русколань, мы ее оставили… И так было через тысячу триста лет после века Кия, через триста лет после жизни в Карпатах и тысячу – после основания Киева».

Судя по этому тексту, град Кия Старого был основан им за 1300 лет до падения Русколани (имеется в виду нашествие гуннов, сокрушившее Русколань в 360-е гг. н. э.), то есть это историческое событие произошло в IX веке до н. э. Это срок великого переселения сыновей Ария, а также родов Руса из Среднеазиатского Семиречья и прихода их в Восточную Европу и на Кавказ.

Даты этого исхода арийских племён подтверждаются археологической наукой. Раскопки древних могильников показали, что в эту эпоху в Причерноморье киммерийская культура (катакомбные захоронения) сменилась на скифскую (срубные могилы). Срубная скифская культура ранее была известна только в Средней Азии.

Итак, Кий Старый, сын Ария, пришёл из Азии на Кавказ, в Причерноморье, и основал град Киев. В «Бояновом гимне» его называют Кияр. Оба эти имени напоминают об основателе города князе Кие, но имя Кияр также говорит и о том, что в сём городе правила династия Яров.

Что рассказано в «Велесовой книге» о положении этого города?

Прежде всего – его отличают от града Киева на Днепре: «И ушли мы из края Иньского (Китая, Семиречья)… и прошли мимо земли Фарсийской (Персии, Ирана)… И тогда впервые поставили славяне мольбище в граде ином Киеве, который также назывался Киев» (Род I, 2:5–8). Это был «иной» Киев, не тот, что потом построили на Днепре.

Даются в текстах дощечек «Велесовой книги» и приметы, помогающие определить местоположение сего древнего Киева, или Кияра Антского.

«И в эти земли потекли все три сына Ария… Так шли на юг к морю и мечами разили врагов, шли до горы Великой, до долины с травами, где много злаков. И там освоился Кий, который начал обустраивать Киев, ставший русским. Много крови стоил тот исход славянам. Анты пренебрегали злом и шли туда, куда Арий говорил…» (Род III, 1).

Итак, приметы – гора Великая у южного моря, далее – долина между гор, анты. Уверен, «гора Великая» – это не Старокиевский холм на берегу Днепра, а долина в горах – это не поля и леса среднего Приднепровья.

Антами в разное время звали предков черкесов (в кабардинском эпосе), а также всех входивших в Антию (или потом Аланию, Русколань) восточных славян. Уже Плиний и Птолемей помещали антов к востоку от Танаиса (Дона). Страбон называл Кубань – Антикитс. А по словам Прокопия Кесарийского (VI век н. э.), начиная от самого устья Дона, по левую его сторону простираются к северу «бесчисленные народы антов» («История войн», XI книга, VIII. 4, 9).

Вначале Антия охватывала северный и западный Кавказ. А после Великого переселения народов анты расселились в землях от Дона до низовий Днепра, и затем до Дуная.

Горы Кавказа и высочайшая гора Европы и Передней Азии Эльбрус (5642 м) полностью отвечают описанию «Великой горы», у которой Кий заложил древний Киев (Кияр).

Кяфарская гробница-дольмен

Приэльбрусское положение древнего Киева подтверждают священные книги ариев: индийская Ригведа, иранская Авеста, а также иранские и среднеазиатские народные сказания, обработанные персидским поэтом Фирдоуси в «Книге царей» («Шах-наме»). Согласно «Шах-наме», в горах Эль-борз – иначе Алатырь – есть город Белого Дива, он же славянский Белый бог. И этот город покорил царь Кей Кавус, он же славянский Кий.

В поэме этот город царя Кия (Кей-Кавуса, а ранее Белого Дива) сравнивается с чудесным райским садом, то есть с Ирием, а также именуется городом-храмом.

Иранский эпический герой и царь Кей-Кавус – богоборец. Кавус и его слуга Ростем (очевидно, славянский Рус) побеждают Белого Дива, затем строят семь дворцов на склонах Эльборза.

Затем Кей-Кавус пытается подняться на троне, к которому привязывает орлов, ввысь, в небесное царство к трону Всевышнего. Но возгордившегося и взявшегося за непосильное дело Всевышний наказывает и низвергает.

Мировую гору, у которой строил свой город Кий, искали по всему востоку – и в Гималаях, и на Памире, и в Анатолии, поскольку каждая из великих гор – суть образ Великой Мировой горы, пребывающей в духовном мире.

Однако в «Велесовой книге» имеется в виду именно Эльбрус. Мы знаем, что в IX веке до н. э. на Кавказ, в Приэльбрусье, пришли из Семиречья скифы, ведомые князем Кием Старым. И вновь повторилась история, которая уже происходила в глубокой древности, на сей раз с первым прародителем и князем Яром. Были покорены местные жители и заложен великий город.

И именно этот Киев упоминается в «Бояновом гимне». По-видимому, Боян приводит антскую форму имени этого города – Кияр. Кияром называли Киев Антский на Кавказе. До нас дошла также армянская легенда об основании города, именуемого созвучно – Куар, приводимая армянским летописцем, монахом Зенобом Глаком (IV в. н. э.) в сочинении «Хроники Тарона».

Приведу текст этой легенды, ибо он сохранил многие подробности о переселении Ария и его сыновей из Семиречья, коих нет в «Велесовой книге».

«Деметр и Гисаней были князья индов и братья племенами… Они построили город и назвали его Вишап. Прийдя затем в Аштишат, они поставили здесь идолов Деметра и Гисанея, которых они почитали в индах. Спустя пятнадцать лет армянский венценосец убил обоих индов, не знаю, из-за чего, и дал власть трём их сыновьям: Куару, Мелтею и Хореану. Куар построил город Куары, и назван он был Куарами по его имени; а Мелтей построил на поле том свой город и назвал его по имени Мелтей, а Хореан построил свой город в области Палуни и назвал его Хореан… И по прошествии времён, посоветовавшись, Куар, и Мелтей, и Хореан поднялись на гору Каркея и нашли там прекрасное место с благорастворением воздуха, т. к. были там простор для охоты и прохлада, а также обилие травы и деревьев. И построили они там селение, и поставили двух идолов: одного по имени Гисанея, а другого по имени Деметра». (Из книги Н. Я. Марра «Книжные легенды об основании Киева на Руси и Куара в Армении». М., 1924 г.).

О ком повествует эта легенда?

Деметр – это Арий, ибо «арий», он же «орий», «оратай» – значит по-древнерусски «пахарь», а Деметра – богиня земледелия, пахоты. Потому и Ария могли именовать Деметром. Гисаней – это Кисек «Велесовой книги», который не хотел соединиться с родом Ария и потому потерпел поражение от племени ягов. Возможно, Кисек – это прародитель казаков. Учитывая неопределённость гласных в «Велесовой книге», его имя могло звучать и как Казак.

Гробницы XII века (фардык-кешене) на месте Кияра в Чегемском ущелье в Приэльбрусье

Упоминаемые Зенобом Глаком Куар, Мелтей и Хореан – это Кий, Щек и Хорив, сыновья Ария. Согласно армянской легенде, один город они построили в области Палуни. Возможно, речь идёт о городе Голуни в земле полян. А другой «по прошествии времён», у некой горы Каркея. Полагаю, во втором случае речь идёт об основании близ Эльбруса града Кияра – Киева Антского.

Название горы Каракая суть переиначенное на тюркский лад имя: «гора Кия». В тюркском языке это имя переосмыслено, как «чёрная скала».

Название горы Каракая дважды встречается в Приэльбрусье. Это гора Каракая (высота 3350 м) в верховьях реки Малки у урочища Джелы-Су. Эта гора – ближний отрог Эльбруса, они соединены ледниками, от вершин Эльбруса до вершины Каракая около 12 километров.

Вторая гора Каракая находится на 60 километров восточнее, в верховьях реки Чегем. Эта гора принадлежит к Скалистому хребту, который пролегает параллельно Большому Кавказскому, то есть он не входит в ту же горную систему, что и Эльбрус. И эта гора Каракая выше на 300 метров той, что близ Эльбруса.

У какой же из этих гор нам следует искать Кияр Антский?

Разрешить этот вопрос нам поможет великий турецкий путешественник (абхазец по матери) Эвлия Челеби.

О сём выдающемся учёном и писателе XVII века следует рассказать особо, ибо именно он приводит наиболее важные сведения о Кавказе и о древней арийской столице Кияре, почерпнутые из ныне утраченных источников.

Эвлия Челеби (полное имя – Эвлия ибн Дервиш Мохаммед Зилли) в начале своего жизненного пути служил хафизом (то есть чтецом Корана) в мечети Айя-София в Стамбуле. Согласно легенде, однажды у него было мистическое видение, определившее его судьбу.

Приснилось Эвлии, что в мечети к нему явился пророк Мухаммед. Эвлия решил испросить у пророка заступничества (араб. «шефат»). Однако из-за охватившего его волнения он ошибся и произнёс другое слово: «путешествие» (араб. «сейхат»). И этот дар был ему дан вместе с разрешением поцеловать руку пророка.

После сего видения Эвлия Челеби объехал все земли, входившие в Османскую империю, и написал 10 томов описаний своих странствий по свету, наполненных уникальными этнографическими сведениями.

Одна из наиболее ярко написанных книг Эвлии Челеби посвящена родине его матери, Северному Кавказу, где есть глава с рассказом о Пятигорье и Приэльбрусье.

Окрестности города Кияра он посетил в 1666 году, когда они ещё принадлежали Османской империи. И посвятил сему городу в своей «Книге Путешествий» главу третью: «Описание древних городов и великого города земли Дагестанской, то есть описание древнего города Ирак-и-Дадиан», иначе «Описание Ирийского града в земле Дадиан». Дадианской землёй именовалась вплоть до конца XIX века Мингрелия, а в те годы (со времён царицы Тамары) эта земля включала и Приэльбрусье.

Согласно книге Эвлии Челеби, он пересёк реку Баксан (Бахистан) и в верховьях реки Чегем нашёл развалины этого великого города. По сообщению Эвлии, этот город был основан после Потопа четырьмя шахами Ману, «правление которых продолжалось по 120 лет» (это явно ведические прародители Ману).

Потом в нём правили первые арийские цари (иранские шахи) из легендарной династии кеянидов, от которых произошли позднейшие сасанидские шахи (и, как мы знаем, первые русские князья киевичи).

«Город был таким благоустроенным, что и в настоящее время следы его строений видны на расстоянии в два перехода». «В древние времена, в эпоху кеянидов (то есть киевичей), в городе было двести тысяч владельцев домов неописуемой красоты. Там сохранились следы двухсот тысяч лавок и ста тысяч творений рук человеческих… школы, дервишские монастыри, дома отшельников, дворцы вельмож и другие образцовые и благоустроенные здания, бани для омовения, христианские монастыри и лавки, где торговали едой и тканями. За один день невозможно было обойти указанные строения. На дверях нескольких сот тысяч разрушенных строений сохранились различные искусно сделанные тарихи-надписи в виде линий из настоящего яхонта…»

«Но Ирак-и-Дадиан лежит в развалинах… Известно, что во время похода, совершённого Тимур-ханом в Крымскую землю и направленного против Тохтамыш-хана, население Ирак-и-Дадиан составляли люди… сильные и храбрые, и они не покорились Тимур-хану. Поэтому Тимур хан осадил Ирак-и-Дадиан. Обратив за семь дней и ночей этот город с его семью крепостями в руины, он убил баксанского султана…» Кстати говоря, сего правителя историки Тимура именуют Бурханом, так по-тюркски звучит имя Будды, что говорит об исповедании буддизма в этом городе.

Эвлия Челеби и его спутники перешли «через высокую гору, именуемую Тауса, которая находится в двух часах пути к югу от разрушенного города, и осмотрели этот город, лежащий в руинах». «И эта область представляет собой целый мир. Тут я со своими слугами насчитал восемьсот минаретов. Они сохранились на площадях в виде башен. И теперь ещё разнообразные остроконечные купола с зелёной, жёлтой, красной и голубой глазурью украшают развалины города. И несколько сотен тысяч куполов стоят посреди развалин, устремив свои головы к небесам. Пышность этих куполов и сводов поражает… Короче говоря, эту страну разрушений пришлось бы описывать в течение сорока дней…»

Описал Эвлия Челеби и кладбище этого города, где особо почитались могилы легендарных первых арийских царей Сама, его сына Заль-Зера (они же в русских легендах и в «Велесовой книге» – Само и Зорян), а последний с помощью птицы Симург породил Рустама (он же прародитель Рус).

«Поблизости этого кладбища, – сообщил далее Эвлия Челеби, – пролегал путь Искандера Великого (Александра Македонского) от Каспийского моря к Чёрному. Искандерова стена, которая протянулась на несколько переходов, видна из пределов этой страны… Она возвышается до небес. Это – великая стена…»

«Осмотрев этот город затем, и выпив «воды жизни», и перейдя через реку Чегем, мы шли ещё два часа до реки Лачек (Черек)»… и затем «достигли реки Терек, которая, протекая в западном направлении, впадает в Каспийское море у основания Терской крепости московитов».

Прошло ещё триста лет. И теперь мы также можем проехать, но уже не на лошадях, а на экскурсионном автобусе от Пятигорска или Кисловодска к Верхнему Чегему по живописному Чегемскому ущелью.