Космонавт № 34. От лучины до пришельцев Гречко Георгий
Читаем Высоцкого дальше:
«Вот мой дублер, который мог быть первым, Который смог впервые стать вторым».
Долгое время о дублерах писать как-то стеснялись. Если не брать наши международные экипажи, о которых сообщала вся мировая пресса, то только в 1987 году впервые объявили фамилии дублеров длительной космической экспедиции.
Я много раз был дублером. Не раз проходил полный курс подготовки к полету. Высоцкий очень точно почувствовал: «Мы с ним вдвоем прошли весь путь до лифта». А ведь путь до лифта – это не дорожка по красному ковру после возвращения. Путь до лифта – это те же барокамеры, те же самые центрифуги. «Но дальше я поднялся без него». Все, дублер исчезал. Надо сказать, что это было тяжело. До лифта были еще равные люди. А еще один шаг – в лифт, и уже один известен на весь мир, а другой, равный, а может быть, лучше, превращался в невидимку. И что это уловил Высоцкий, просто поражает. А он еще говорил: «Я так мало знаю о вашей профессии…».
Однажды Владимир Семенович пригласил меня на концерт в какой-то Дом культуры в районе заставы Ильича. Володя был на редкой в те годы иномарке, его друзья – тоже. Насколько я помню, «Мерседес» и «Мустанг». Я подъехал к его дому на малой Грузинской. Он мне не сказал точный адрес Дома культуры. Я должен был ехать за ними на своей «Волге». И они сразу помчались так, что у меня волосы дыбом встали. Или они уж очень спешили, или это был их обычный стиль вождения, но они мчались как сумасшедшие. Почти никакого внимания на светофоры, даже трамваи обгоняли по встречным рельсам!
Ребята бросили мне вызов, устроили игру. По их замыслу, я должен был отстать, потеряться. Но я принял вызов и не собирался отставать. Хотя моя «двадцать четверка» еле-еле выдерживала такую гонку. Тут мне пригодился опыт занятий автоспортом, опыт фигурного вождения. На предельной и даже запредельной скорости я лавировал за ними и не отставал.
Когда мы одновременно доехали до клуба, ребята выглядели разочарованными, что их затея не удалась. Гордость была задета: как же так, какой-то ГАЗ не отстал от их бешеного темпа! Кто-то из них сказал: «Да какая это „Волга“, у тебя же спортивная машина!». И всем говорили, что у меня только с виду «Волга», а вся начинка – иностранная.
Это они фантазировали, у меня была самая настоящая «Волга». Мне предлагали импортный карбюратор – у меня не хватило денег. Потом я узнал, что кто-то купил его, под фамилию Гречко. Такое часто бывало. На имя космонавта Рукавишникова махинаторы однажды получили гараж. Спортивным в моей «Волге» был только водитель.
Но в гонках за Высоцким я сжег сцепление. Когда я парковался – думал, возвращаться с концерта мне за рулем не придется. Концерт, как всегда, прошел великолепно, Володя выкладывался по полной программе, «рвался из сил и из всех сухожилий». Когда я, полный впечатлений от песен Высоцкого, вернулся к машине – оказалось, что сцепление за это время поостыло, и можно было ехать. На всю жизнь я запомнил ту поездку «наперегонки».
И еще об одном. Иногда приходится слышать, что, собственно, Высоцкий сделал? Сейчас газеты открыто говорят об острых проблемах, вскрывают недостатки, и Высоцкий бы сегодня просто потерялся. Мол, он был хорош для своего времени. Решительно не согласен с этим. С его песнями можно идти в бой, можно лететь в космос. Я считаю Высоцкого лучшим бардом, лучшим поэтом с гитарой по силе песен и по исполнению… Я каждый год езжу на Грушинский фестиваль в надежде услышать нового Высоцкого. Но Володя был и остается лучшим, новые Высоцкие не появляются. Раза четыре мне посчастливилось бывать на больших концертах Высоцкого. Хотелось бы больше…
Незадолго до смерти он звонил мне, предлагал встретиться с отрядом космонавтов. У него были планы новых песен о космонавтах. Говорил даже о каком-то сценарии на космическую тему. Мы должны были поговорить об этом при встрече. Увы, та встреча не состоялась. Ранним июльским утром 1980-го года я узнал о смерти нашего любимого барда. На похороны в театр на Таганке я пришел со служебного входа. Иначе бы не пробился через толпу ценителей Высоцкого. Провожал его в последний путь вместе с актерами Таганки. С этим театром у меня была давняя дружба. Я даже входил в Общественный совет этого выдающего театра.
Когда решали, какой ставить памятник Владимиру Высоцкому на Ваганьковском, оказалось, что и тут возникли какие-то бюрократические препоны. Вроде бы скульптура Рукавишникова была выше, чем «положено по инструкции». Море людей, один знаменитый и два известных человека открывали этот памятник с гитарой за спиной и «привередливыми конями». Поэт Андрей Вознесенский, директор театра на Таганке Николай Дупак и я.
Я один из учредителей премии имени Высоцкого «Своя колея» вместе с мамой и сыном Высоцкого. Эту премию мы присуждаем тому, кто совершил Поступок с большой буквы. Людям, которые не изменяют своим убеждениям. Настоящим героям, которым Высоцкий, будь он жив, захотел бы посвятить песню. Этому начинанию уже больше пятнадцати лет.
В конце главы я хотел бы полностью привести «Поэму о космонавте». Я считаю, это лучшие стихи о нашей профессии. Точнее написать уже невозможно!
- Я первый смерил жизнь обратным счетом.
- Я буду беспристрастен и правдив:
- Сначала кожа выстрелила потом
- И задымилась, поры разрядив.
- Я затаился и затих, и замер.
- Мне показалось, я вернулся вдруг
- В бездушье безвоздушных барокамер
- И в замкнутые петли центрифуг.
- Сейчас я стану недвижим и грузен,
- И погружен в молчанье, а пока,
- Меха и горны всех газетных кузен
- Раздуют это дело на века.
- Хлестнула память мне кнутом по нервам,
- В ней каждый образ был неповторим:
- Вот мой дублер, который мог быть
- Первым, Который смог впервые стать вторым.
- Пока что на него не тратят шрифта —
- Запас заглавных букв на одного.
- Мы с ним вдвоем прошли весь путь до лифта,
- Но дальше я поднялся без него.
- Вот тот, который прочертил орбиту,
- При мне его в лицо не знал никто.
- Я знал: сейчас он в бункере закрытом.
- Бросает горсти мыслей в решето.
- И словно из-за дымовой завесы
- Друзей явились лица и семьи.
- Они все скоро на страницах прессы
- Расскажут биографии свои.
- Их всех, с кем знал я доброе соседство,
- Свидетелями выведут на суд.
- Обычное мое, босое детство
- Обуют и в скрижали занесут.
- Чудное слово «Пуск» – подобье вопля —
- Возникло и нависло надо мной.
- Недобро, глухо заворчали сопла.
- И сплюнули расплавленной слюной.
- И вихрем чувств пожар души задуло,
- И я не смел или забыл дышать.
- Планета напоследок притянула,
- Прижала, не рискуя отпускать.
- И килограммы превратились в тонны,
- Глаза, казалось, вышли из орбит,
- И правый глаз впервые удивленно
- Взглянул на левый, веком не прикрыт.
- Мне рот заткнул – не помню – крик ли, кляп ли.
- Я рос из кресла, как с корнями пень.
- Вот сожрала все топливо до капли
- И отвалилась первая ступень.
- Там, подо мной, сирены голосили,
- Не знаю – хороня или храня.
- А здесь надсадно двигатели взвыли
- И из объятий вырвали меня.
- Приборы на земле угомонились,
- Вновь чередом своим пошла весна.
- Глаза мои на место возвратились,
- Исчезли перегрузки – тишина.
- Эксперимент вошел в другую фазу.
- Пульс начал реже в датчики стучать.
- Я в ночь влетел, минуя вечер, сразу,
- И получил команду отдыхать.
- И стало тесно голосам в эфире,
- Но Левитан ворвался, как в спортзал.
- Он отчеканил громко: «Первый в мире!»
- Он про меня хорошее сказал.
- Я шлем скафандра положил на локоть,
- Изрек про самочувствие свое…
- Пришла такая приторная легкость,
- Что даже затошнило от нее.
- Шнур микрофона словно в петлю свился,
- Стучали в ребра легкие, звеня.
- Я на мгновенье сердцем подавился —
- Оно застряло в горле у меня.
- Я отдал рапорт весело, на совесть,
- Разборчиво и очень делово.
- Я думал: вот она и невесомость,
- Я вешу нуль, так мало – ничего!
- Но я не ведал в этот час полета,
- Шутя над невесомостью чудной,
- Что от нее кровавой будет рвота
- И костный кальций вымоет с мочой.
- Все, что сумел запомнить, я сразу перечислил,
- Надиктовал на ленту и даже записал.
- Но надо мной парили разрозненные мысли
- И стукались боками о вахтенный журнал.
- Весомых, зримых мыслей я насчитал немало,
- И мелкие сновали меж ними чуть плавней,
- Но невесомость в весе их как-то уравняла —
- Там после разберутся, которая важней.
- А я ловил любую, какая попадалась.
- Тянул ее за тонкий невидимый канат.
- Вот первая возникла и сразу оборвалась.
- Осталось только слово одно: «Не виноват!»
- Но слово «невиновен» – не значит «непричастен», —
- Так на Руси ведется уже с давнишних пор.
- Мы не тянули жребий, – мне подмигнуло счастье,
- И причастился к звездам член партии, майор,
- Между «нулем» и «пуском» кому-то показалось,
- А может – оператор с испугу записал,
- Что я довольно бодро, красуясь даже малость,
- Раскованно и браво «Поехали!» сказал.
«Своя колея» К. И. Струкова
В 16 лет Костя Струков пошел своим путем, своей колеей, которую сам и выбрал. С небольшим рюкзачком и почти пустым карманом он ушел из дома со скандалом, без разрешения родителей. У него была мечта, – горы. И он на отлично сдал экзамены в горный институт. После двух лет обучения понял, что работа будет не в горах, а под горой, в шахте. Но не сбежал, остался, так как специальность понравилась: мужская, самостоятельная… и с взрывами. Окончил институт, получил высшее специальное образование и начал трудовую деятельность… рабочим в шахте.
Это сейчас можно без специального образования сразу стать начальником, даже министром. А в Советском Союзе надо было пройти долгий путь: рабочий, горный мастер, старший горный мастер, начальник участка, начальник шахты.
Когда руководителей стали выбирать коллективом, отказался избираться.
Если я нужен, – приглашайте. Он прошел от и до всю цепочку и знал себе цену. Одним из первых в Казахстане организовал артель старателей, стал ее председателем. Сплоченный коллектив русских казахов, немцев добился значительных успехов.
Но Казахстан стал независимым государством. Возник национальный вопрос, и национальный ответ не заставил себя долго ждать. Политики страны решили, что нужны национальные кадры руководителей, национальная буржуазия. Им создавались более благоприятные условия в бизнесе. «Не казахов» отжимали, выдавливали, отбирали бизнес. Заморозили счета российского кооператива, ввели новые деньги, не заплатили за уже сданное золото, отобрали месторождение.
Тогда они решили всей артелью перебираться в Россию. Договорились о переезде, взяли подряд на работу. Договориться – договорились, но… оставляемое в Казахстане движимое и недвижимое имущество никто и не думал у них покупать. Смеялись: вы все равно нам и так все оставите, с собой не заберете. Но они забрали все, что двигалось, загрузили, что смогли, построили технику в колонну и двинулись через границу опять по непроторенной дороге без колеи.
В России их тоже не встречали ни хлебом, ни солью, ни розами, скорее шипами. Пришлось осушать брошенные шахты. Налаживали производительную, эффективную систему добычи. Жили в общежитиях по два человека на койке, арендовали дешевое жилье. Несколько лет ютились в вагончиках, первое время пищу готовили на кострах. Выдержали ложное обвинение в хищении своего же продукта. Обвинение было снято после того, как в их вагончиках не обнаружили ничего, кроме кроватей – топчанов и табуреток.
Утром директор, днем горный мастер К. И. Струков расширял производство. Зарплату побольше, чем у соседей, выплачивал регулярно. Это не нравилось руководителям соседних предприятий, которые задерживали зарплату на много месяцев.
К тому же Константин Иванович строго соблюдал шахтерский закон еще со времен Советского Союза. Если, в результате несчастного случая, погибал шахтер, то в его семью с тяжелой миссией, а потом и на похороны должен прийти начальник шахты. И когда на шахте его комбината погиб простой рабочий, а начальник шахты не пришел ни в семью, ни на похороны, то К. И Струков уволил этого начальника.
Он шел своей колеей и в результате в Башкирии был награжден?.. Нет, оказался не нужен. Опять переезд всем коллективом, на этот раз на Южный Урал. Опять вагончики, опять костры. Но Урал не зря называют хребтом России. Там ценятся именно такие люди подземной, т. е. неземной профессии. Поэтому таких берут даже в космонавты.
Здесь на Урале он «вытащил» практически из небытия целый угольный комбинат с шахтами, заводами, с двадцатью тысячами рабочих. Это было в лихие 90-е годы, когда процветало жестокое, вплоть до убийств, рейдерство, когда силой захватывали предприятие и убирали законного руководителя. Но Константин Иванович, «несовременный» современный предприниматель, человек совести и долга. Он наоборот начал помогать своим предшественникам и ветеранам.
Еще недавно угледобывающая отрасль не развивалась. Добыча угля становилась малорентабельной. Никого не устраивала ни скудная зарплата шахтера, ни миниприбыль владельца. Многие шахты закрывались, горняки оказывались на улице. Многие шахты, но не все. К. И. Струков, предприниматель с человеческим лицом не может так поступать со своими работниками. Пусть больше головной боли, чем прибыли, но угольная шахта будет давать работу его шахтерам.
Опять свое понимание морали российского предпринимателя, своя колея. Поэтому я не удивился, что и с ним разговаривал премьер министр Российской Федерации. А врать и приукрашивать К. И. Струков не умеет, это наезженная, но чужая колея. Выслушав его, премьер сказал окружающим: «Вам повезло, у вас акционер с высокой гражданской ответственностью».
Струков и тут остался верен себе. Он воспользовался этой высокой встречей и оценкой, но не для себя, а опять для людей. Дело в том, что рядом с городом горняков Коркино находится огромная глубокая воронка – разрез. А на бортах разреза стоят поселки шахтеров, он попросил за них. Теперь в министерстве составили график, выделили деньги. И первые шахтерские семьи уже переселились в дома, в каких они никогда не жили.
Гости «Витка» и «Светоча»
Когда Королев принимал нас на работу, он интересовался не только нашим профессионализмом, но и культурным уровнем. Под его руководством мы росли, как специалисты, но успевали (не знаю, как!) следить за культурными событиями в стране. Для этого был создан устный журнал «Виток» и несколько лет спустя «Светоч». Возглавляла «Светоч» фанатически преданная своему делу Галина Рождественская. Иногда, когда ей было особенно трудно, она просила меня приглашать самых талантливых артистов, певцов, музыкантов. Космонавты и ракетчики были тогда на виду. А я был «занудой», которому легче уступить, чем доказать, что это совершенно невозможно. Прошло несколько лет, и я даже заслужил четверостишье:
- Давно член «Светоча» почетный,
- Ценитель муз и красоты,
- Он полон жизни искрометной,
- Горят в нем звездные мечты…
Одним из первых, кто выступил в нашем небольшом, но уютном клубе им. Калинина был сам Николай Черкасов, наш Александр Невский. В начале своего выступления он блестяще прочитал залихватское (со скидкой на периферию) стихотворение М. Ю. Лермонтова о том, как гусар летал на метле на шабаш к ведьмам. Зал отреагировал сдержанными хлопками. Черкасов понял, что недооценил аудиторию и уже без всякой скидки прочитал классический монолог царя. Ни одного хлопка – мы оцепенели. На сцене не было декораций, на артисте был современный костюм, но произошло чудо – мы видели и слышали не артиста, а Царя.
Со мной это произошло второй раз в жизни. Первый раз, за несколько лет до этого, на спектакле «Сирано де Бержерак». Я забыл, что сижу в театре, что в кармане у меня конфета для девушки и…про саму девушку. Я жил там, на сцене в старинной Франции рядом с неукротимым Сирано.
А вот история выступления у нас на «Витке» Аллы Пугачевой.
В 1975 году, сразу после нашего первого с Губаревым космического полета нас послали в Париж на Международную авиационно-космическую выставку. Есть такое выражение – увидеть Париж и умереть. И мы действительно чуть не умерли, когда на 4-й день вместо 14-го, нас отправили в почетную поездку через всю Болгарию с митингами на площадях крупных городов.
В Софии в вестибюле гостиницы я увидел и услышал по телевизору, как поет наша певица на конкурсе «Золотой Орфей». Послушал, посмотрел и сказал: «Она займет первое место». Я оказался прав, и это была Алла Пугачева. Мы поздравили ее с победой, познакомились.
Через несколько лет меня попросили пригласить ее к нам в новый Дворец Культуры. А дальнейшее лучше меня описал наш поэт, член редколлегии «Светоча» Лев Зворыкин:
- Мы долго Пугачеву пытались пригласить.
- Отказы за отказом, не знали, как тут быть.
- Взялся Г. М. за дело, узнать смог телефон,
- И как-то поздно ночью к ней дозвонился он…
- Она же, вот кокетка, давай Г. М. дурить,
- Сказала, что нет дома, просит перезвонить…
- Представилась служанкой, не знает ничего…
- Но наш Г. М. не лыком шит – не обмануть его.
- Короче, очень быстро ее разоблачил
- И лично к нам в Подлипки приехать пригласил.
В Ленинграде в гостинице «Прибалтийская» у Пугачевой был свой любимый президентский номер. Там я увидел, как записывают для телевидения молодого худощавого певца. Одну и ту же песню его заставляли спеть бессчетное число раз. Я удивлялся его таланту и терпению. Я бы уже давно «послал» бы телевизионщиков к черту. А он все пел и пел. Это была первая запись на TV Валерия Леонтьева. А я тогда не понимал, как это важно для начинающего певца.
И вот через много лет, в 1984 году, мне удалось пригласить В. Леонтьева в Подлипки. Да и не его одного, а вместе с потрясающим Раймондом Паулсом. На встрече с нами Паулс поделился мыслями об эстрадном искусстве. Он подчеркнул, что каждое время рождает не только свою мелодическую интонацию, но и всю ритмическую структуру. Ну, а как играл Р. Паулс, все помнят и знают. В его лаконичной строгой манере магическая сила и тайна.
Каждый год мы поздравляем Раймонда Паулса с Днем Рождения, а Лев Зворыкин приветствовал его стихами:
- Подлипки Вас теплом сердец встречают,
- Готовы с Вами повторять мы вновь:
- Всегда людей объединяет
- «Святая к музыке любовь!»
Приезжала к нам, и не один раз, талантливая, великолепная и, в то же время, очень приветливая к слушателям, Елена Образцова. Но об этом лучше меня написала наша журналистка Елена Александрова: «Творческий вечер Елены Образцовой в Доме Культуры „Костино“ гласила афиша рядом с моей автобусной остановкой. Я зажмурилась и старательно потрясла головой. Однако, когда открыла глаза, надпись не исчезла. Возможно, какая-нибудь другая Образцова? Не может же быть, чтобы после Ла Скала и Ковент-Гарден, после работы с Паваротти, Каррерасом, Кабалье и на нашей сцене? Но оказалось: чистая правда – встреча королевцев с примадонной действительно состоялась». Прощаясь, певица сказала: «У вас замечательная публика, спасибо за очень теплый вечер». А Лев Зворыкин ответил ей стихами:
- Мариной Мнишек Вы взошли на сцену,
- Теперь Вы стали «Русскою Кармен».
- Милан Вы покорили, Лондон, Вену,
- В Париже Вы давно известны всем.
- В Италии, во Франции, в Канаде
- Вас провожал аплодисментов шквал…
- Теплом встречает Вас в Калининграде
- Ценителей искусства полный зал.
Немало интересных встреч подарили королевцам редакции устных журналов «Виток» и «Светоч». Но одни из самых памятных – вечера, проведенные с Аркадием Райкиным. Он выступал у нас без масок, без костюмов.
Но таково великое мастерство артиста, что только от интонации, от скупого жеста, мимики зритель видел перед собой множество его персонажей.
А. Райкин служит сатире, как рыцарь прекрасной даме: преданно и верно. Наш поэт из «Светоча» приветствовал Райкина теплыми словами из его же песенки:
- Вам на сцене года не помеха,
- Честь и слава даны по труду,
- И всегда Вам желает успеха
- Добрый зритель в девятом ряду.
Лучшие сатирические миниатюры для Райкина писал Михаил Жванецкий.
Вообще-то юмористов много. Особенно, у кого юмор ниже пояса и даже ниже плинтуса. Хороших юмористов мало. А вот самый лучший один. Для меня это Жванецкий. Нам повезло, – он тоже был гостем «Светоча». Думаю, что никто другой не сможет быть героем такой передачи, как «Дежурный по стране». Все могут пошутить, даже я, правда, не всегда удачно. Тем не менее, одесситы приняли меня в свой клуб юмора. Вручили мне символ клуба – маленький бронзовый 13-й стул из романа «Двенадцать стульев». Все могут ответить «экспромтом», если заранее тщательно его подготовят.
Только Жванецкий – почетный член клуба одесситов, может на совершенно неожиданный вопрос ответить настоящим экспромтом, одновременно остроумным и мудрым…
Консультант, киноартист, автогонщик…
Название этой главки, конечно, нужно было написать в кавычках. Я не артист. Хотя президент Ельцин, написал, что «В Гречко умер великий артист». Все-таки во-первых не артист, а во-вторых не умер… Но кино и театр я любил с детства, несколько раз был консультантом в экранизациях научной фантастики. Например, был главным консультантом Леонида Быкова на съемках фильма «Пришелец». Режиссер ушел из жизни, не завершив эту картину. А мог бы получиться шедевр! – так говорят критики. Работал я и с Павлом Арсеновым – на фильме «Лиловый шар» по роману Кира Булычева – писателя, с которым я был хорошо знаком и даже беседовал в эфире программы «Этот фантастический мир». Работал и на фильме «Возвращение с орбиты» Александра Сурина, в котором очень реалистично показали личную жизнь космонавтов и предотвращенную трагедию в полете. Одного из космонавтов в этом фильме играл наш Ватсон – Виталий Соломин.
Встреча с Премьер-министром Индии Индирой Ганди на церемонии награждения космонавтов после советско-индийского космического полета. В космос полетел безусый экипаж, а мы остались «сами с усами»
Доводилось консультировать и фильмы, не связанные с космической тематикой.
В 1983-м году на экраны вышла кинокартина «Скорость» – про конструктора гоночных автомобилей и гонщиков. Там было много трюков, много технических нюансов.
В фильме снималась настоящая машина ХАДИ-9 конструктора Владимира Никитина, способная, по мнению оптимистов, превысить скорость звука. Роль конструктора исполнил Алексей Баталов. Его ученика «с трудным характером», молодого талантливого конструктора и гонщика сыграл Дмитрий Харатьян. Через несколько лет со шпагой гардемарина он станет популярнейшим актером своего поколения.
Во время съемок я узнал, что Дмитрию пришло время служить в армии. Он мне понравился как актер и я рассудил, что ему было бы правильнее служить в Театре Советской армии. Служба в стенах этого театра приравнивается к армейской. Я составил письмо на имя директора театра – и вскоре Харатьяна приняли в труппу. Прошло лет двадцать пять – и мы встретились с Дмитрием в телевизионной студии.
Я поинтересовался, как ему служится в Театре Армии. Но оказалось, что его отчислили оттуда чуть ли не через месяц «службы». Оказывается, театральные бюрократы рассердились, когда выяснилось, что актера приняли по протекции Гречко-космонавта, а не Гречко-министра обороны. Самое любопытное, что маршал Гречко к тому времени уже лет пять как был похоронен в кремлевской стене. Но, видимо, его грозная фамилия еще вызывала в подведомственном театре трепет. Пришлось Харатьяну служить «рядовым пожарным» в одной из подмосковных военных частей.
По-настоящему испытать ХАДИ-9 на максимальной скорости так и не удалось: не было подходящей трассы. В нашем фильме, на соляном озере Баскунчак, состоялся единственный заезд автомобиля. Озеро было лучшей в СССР площадкой для испытания рекордных гоночных автомобилей. Правда, его изрядно попортили, изрыли, добывая соль. Хорошо бы было испытать ХАДИ-9 на американских трассах, на знаменитом соляном озере Бонневиль в штате Юта, но у нас не было денег на такие гастроли… Я бывал в Харьковском автодорожном институте, встречался с конструкторами этой гоночной машины, выступал перед студентами. Внешне болид ХАДИ-9 напоминал ракету.
Мой гоночный опыт при съемках «Скорости» сполна пригодился. Мир автогонок для меня не чужой. Я не раз участвовал в авторалли, причем штурманом у меня был сын Алексей. Откровенно говоря, именно из-за сыновей я всерьез занялся автоспортом. Хотелось их приобщить к чему-то полезному. И приобщил. Был у меня соперник по автоспорту – Постников. Мы много раз соревновались, и он побеждал чаще, чем я. А потом мой сын и дочь Постникова стали мужем и женой. И до сих пор они вместе.
В 1977-м году я занял второе место на представительных соревнованиях по фигурному вождению. Фигурное вождение – очень полезная дисциплина не только для автолюбителя, но и для космонавта. Появляется навык управления техникой в головоломной ситуации. Как-то раз я не слишком удачно выступил в ралли. И Алексей после соревнований проехал «доп» с куда лучшим результатом. Превзошел меня! Я был рад и горд: значит, я оказался хорошим учителем, если мой сын и штурман меня победил. Пожалуй, тогда я понял, что такое тренерское счастье.
Вот почему я стал гонщиком «Кандидатом в мастера» по автоспорту
Однажды я гостил в Соединенных Штатах, а точнее – в Сан-Франциско, у одного любителя коллекционных машин. Он резонно утверждал: новые автомобили каждый год дешевеют, а коллекционные – только дорожают. У него был «Астон Мартин» – коллекционный экземпляр, на таком Джеймс Бонд ездил в одном из фильмов.
В эти дни моему американскому другу пришло приглашение на представительное ралли для Астон Мартинов. Мы отправились в Неваду. Любопытно, что мой бережливый друг из Сан-Франциско в Неваду ехал на обычном автомобиле, а роскошный автомобиль Бонда тащил на прицепе.
Он предложил мне стать штурманом на этом ралли. Английский я знал весьма поверхностно, он по-русски вовсе не говорил, раллистских приборов в машине не было. И у меня сложилось впечатление, что мой друг мало разбирается в специфике ралли. Ведь в ралли не только отставание от заданного времени, но и его превышение грозит штрафными очками. Конечно, я согласился. У меня были спортивные наручные часы с секундомером. Надо было настроить их на режим обратного отсчета. Пока нам объясняли условия соревнований, я отлаживал часы. На карте значился участок плохой дороги. На поверку оказалось, что он по качеству соответствовал хорошей дороге нашего московского уровня. Я рассчитал, что на хорошей дороге мы должны процентов на 9 превысить заданную скорость, чтобы на проблемном участке ее снизить. Но превышение на 11 процентов уже каралось бы штрафными очками.
В бой! Многие участники соревнований спутали ралли с гонками и резво обгоняли друг друга. Больших усилий стоило удержать моего приятеля от такой бесшабашной тактики! На финише зрители были удивлены нашим медленным ходом. Им казалось, что у нас что-то сломалось, они кричали нам: «Вперед!». В итоге мы на 0,6 секунды отклонились от заданного времени и заняли вполне почетное третье место.
В 1985-м году на экраны вышел фильм Сергея Никоненко «Корабль пришельцев». Экранизация повести моего давнего друга, журналиста и писателя Владимира Губарева «Легенда о пришельцах» о поисках корабля с собакой Жулькой, который был прототипом гагаринского корабля «Восток».
Я был научным консультантом на этой картине, работал с Никоненко незадолго до моего третьего полета. Рассказывал о работе с Королевым, о днях моей молодости. В том числе и об экспедиции на поиск Тунгусского метеорита. Любопытно, что один из героев повести и фильма списан отчасти с меня. Правда, фамилию Губарев немного изменил, назвал своего героя «Георгий Гришин». Как и кличку собачки – из Жульки она стала Жучкой.
Хочу уточнить: Гришин – это собирательный образ. Он делает в фильме много того, чего я не делал. Но характер Губарев списывал с меня. В роли этого Гришина снялся сам Сергей Никоненко – режиссер и популярный актер. Это одна из главных ролей в фильме. Внешне Никоненко не очень на меня похож. Как не был похож на нашего Королева актер Олег Табаков, игравший главного конструктора. Но кое в чем Никоненко меня скопировал. По сценарию Гришин-Гречко лишился четырех пальцев на руке. Это, к счастью, было губаревским вымыслом. У меня все пальцы целы!
Споры вызывало название фильма. Какие тут пришельцы, когда речь идет о научном подвиге королевцев? Там ведь метеоролог с Подкаменной Тунгуски принимает за корабль пришельцев наш упавший корабль. А я в составе поисковой экспедиции искал в этих краях осколки корабля пришельцев – Тунгусского метеорита. Головную часть корабля и Жульку тогда нашли. Реальная собачка, между прочим, выжила.
Я с любопытством посмотрел этот фильм, в котором исторические факты перемежались фантазией автора. Говорят, когда Брежнев вместе с супругой смотрел фильм «Солдаты свободы», в котором политрука Брежнева играл актер Матвеев, жена спросила его: «Леня, а это ты снимался?» – «Да нет, это артист Матвеев, – ответил генсек. А потом пригляделся и добавил: Но брови вроде мои!»
Королев в различных фильмах появлялся неоднократно. Но ни разу не было полного сходства. В известном фильме «Укрощение огня» в роли главного конструктора Башкирцева снялся Кирилл Лавров. В некоторых эпизодах фильма Башкирцев-Лавров вершит дела Королева и даже произносит подлинные фразы Королева. Актер хороший – и мы, космонавты, даже приветствовали его при встрече: «Здравствуйте, товарищ главный конструктор!».
И фильм получился талантливый, он не устарел. Это, пожалуй, наш лучший художественный фильм о космонавтике. Но после первого просмотра мы – соратники Королева – были недовольны тем, что не увидели на экране своего СП! Лавров играл превосходно, но это был не Королев, а Башкирцев! Королев был мужественным человеком, никогда не выглядел неврастеником, не хватался за сердце.
К тому же в картине зачем-то показали смерть матери главного конструктора. А мама Королева – Мария Николаевна Баланина – тогда еще была жива! Я знал эту удивительную женщину, восхищался ее острым умом, ее энергией. Она была учительницей. Когда Королева посадили – она писала во все инстанции: «Неужели вы думаете, что я – советская учительница! – могла воспитать врага народа?!». Обращалась за помощью к М. М. Громову, знаменитый летчик был тогда депутатом. Громов принял ее прохладно. Впоследствии Мария Николаевна напомнила ему о той встрече. Прославленный летчик был готов под землю провалиться!
Несколько лет назад, незадолго до юбилея Королева, мы – Алексей Леонов и я – обратились к режиссеру Юрию Каре с просьбой снять фильм о Королеве. Фильм получился исторически достоверный. И, на мой взгляд, Королев там соответствует реальному Королеву в молодые годы. Но всего многообразия личности главного конструктора мы не увидели и в этом фильме. То ли кинематограф не способен отразить личность величайшего человека XX века, то ли время еще не пришло… Очень сложно снять и правдивый, и высокохудожественный биографический фильм. Таких фильмов мало в любой стране в любую эпоху.
Не сложилось у меня с фильмом «Трудно быть богом» по моему любимому роману Стругацких. Немецкий режиссер сделал обыкновенный стандартный боевик. Много лет работал над экранизацией этого романа и российский режиссер Алексей Герман.
А вот его сын – Герман-младший – снял «Бумажного солдата», о первом отряде космонавтов. И это был плевок в душу космонавтам. Мораль фильма: русские случайно, из грязи прорвались в космос, все было безобразно, уродливо. Но это ложь, и автор об этом знает! Сохранились же документальные фильмы! Посмотрев этот фильм, я вспомнил старую формулировку: «низкопоклонство перед Западом». У нас на скафандр пылинка не могла попасть – а герой фильма в скафандре шлепает по лужам.
Дважды мне довелось сняться в художественных кинокартинах. Если кто-то считает это занятие несерьезным для космонавта и ученого – напомню, что сам Сергей Павлович Королев, в молодости снимался в кинокартине «Трипольская трагедия». Изображал и солдата в бою, и труп, и даже был каскадером: прыгал вместо главных героев в Днепр с крутого берега. Та к что я пошел по стопам учителя. И, так уж совпало, со мной это тоже случилось в Киеве.
Меня вообще частенько приглашали консультантом на киностудию имени Довженко. О ней ходили обидные шутки, вроде такой: «Есть хорошие фильмы, есть плохие, а есть фильмы киностудии Довженко». Это, конечно, несправедливо, можно привести длинный список хороших киевских кинокартин. Но, как говорится, «в каждой шутке есть доля…».
Первый раз я снимался в 1978-м году. Фильм назывался «Под созвездием близнецов». Его снимали по мотивам повести Игоря Росоховатского «Гость». Снимал фильм киевский режиссер Борис Ивченко. Вышло совпадение – я действительно родился под этим созвездием! Я был консультантом и сыграл там самого себя. Сюжет такой: возвращается из галактики корабль с мертвыми космонавтами. Мы поднимаем его на палубу авианосца, открываем и обнаруживаем погибших.
Я играл советского космонавта, который в составе международной делегации встречает корабль. Роль на несколько секунд. Во время этой сцены я стою рядом с командиром корабля и ужасаюсь увиденному. Говорят, что это самая удачная маленькая роль в фильме. Я ужасался лучше других.
А дело было в том, что на съемках в скафандрах лежали живые актеры, и я испугался, что они задохнутся из-за отсутствия вентиляции. Нас, космонавтов, часто спрашивают: «Что у вас, ребята, в чемоданчиках, когда вы идете к кораблю по космодрому?». А у нас там лежат батареи и вентилятор, который гоняет воздух между телом и скафандром.
Так вот, у тех скафандров, в которых находились актеры, таких вентиляторов не было. Киношники просто забыли их заказать. Хотя по тем временам фильм был неплохо технически оснащен. Мне удалось привлечь для съемок и крейсер, и бронетранспортер, и подразделение десантников. Сейчас бы это стоило колоссальных денег, а тогда мог помочь космонавт.
Эпизодическую роль капитана американского авианосца сыграл режиссер фильма Борис Ивченко. Когда съемки закончились – начался большой банкет. Директором фильма была очень опытная, строгая женщина. Не очень уже трезвый Ивченко «подколол» ее: – «Зачем ты живешь? Ты всюду была, все видела и все знаешь!» Она, не задумываясь, ответила: «А нюансы?» Этот диалог запомнился мне больше самого фильма. Фильм практически не показывали по телевидению. И, я думаю, поделом: шедевра не получилось.
Второй фильм с моим участием – «Не послать ли нам гонца?» режиссера Валерия Чикова, комедия с социально-философским уклоном. Там, помимо роли, я был каскадером – бил машины по ходу съемок, черную «Волгу» и ушастый «Запорожец». Слава богу, навыки есть: я кандидат в мастера по автоспорту и до сих пор за рулем. Вот тут уж снова пришлось вспомнить опыт ралли, опыт гонок. Как говорил Чкалов: «Пока руки держат штурвал, а глаза видят небо».
Главные роли исполняли Михаил Евдокимов и Лев Дуров. А я снова играл самого себя. Конечно, мои появления в кадре и сравнивать нельзя с великолепной работой актера Льва Дурова, который в этом фильме сыграл глухонемого старика. Вот это блестящая роль! Сыграть главного героя профессиональному актеру легче, а попробуй сыграй глухонемого так, как это получилось у Дурова! Благодаря его таланту и таланту популярного Михаила Евдокимова, вышла пронзительная картина о нашей жизни.
А еще был случай я, как настоящий артист, прошел кинопробы у режиссера Масленникова на роль в фильме «Малыш» по Стругацким. Режиссер был доволен моей пробой. Но фильм, увы, застопорился на стадии съемок.
А закончу я эту главку совсем экзотическим случаем. Однажды в Тарту, в театре Ванемюйне, я консультировал балет! Но не про лебедей, а на космическую тему. И я нагло сказал балетмейстеру: ваш балет провалится. И предложил ему свое видение постановки. Танцовщики меня поддержали, а балетмейстер, конечно, обиделся и поставил балет по-своему. В результате балет действительно провалился, и его сняли после третьего или четвертого представления.
Банкир
Мои знания о специфике работы банкира долго ограничивались стихами Маршака.
- Мистер Твистер, бывший министр,
- Мистер Твистер, делец и банкир,
- Владелец заводов, газет, пароходов,
- Решил на досуге объехать мир.
Но я работаю в ОТП-Банке и не жалею. Мне интересна общественная деятельность банка, благотворительные программы, обращенные к людям. Меня пригласили в этот банк, когда он еще назывался Инвестсбербанком. Сейчас банк стал больше и сильнее, мы вышли на международный уровень. Ведь марку ОТП хорошо знают в Европе – и я ее много раз встречал в Венгрии.
Банк много занимается детьми, помогает воспитанникам детских домов. Помогает не только напрямую, но и через физкультуру и спорт. Мы решили, что помогать надо в первую очередь детям, которые остались без родителей, учатся в школах-интернатах, детям-инвалидам. Всем понятно, что дети – наше будущее. Разве можно отмахиваться от будущего? Кроме того, у нас программа помощи многодетным семьям и учащимся – тем, кто учится хорошо и везде успевает. Мне, как круглому отличнику Военмеха, это особенно понятно и приятно.
Мне очень нравится благотворительная программа «Вместе в будущее», в которой, кроме банка, участвует общество «Динамо». Мы ездим по всей России. Спортивные акции мы проводили в Краснодаре, в Ростове-на-Дону, Омске, Челябинске. И в дальнейшем продолжим помогать детям в физкультурном развитии. Не только для того, чтобы они мышцы наращивали. Спорт учит преодолевать дистанции, опережать соперников.
Самое главное, он учит преодолевать себя. Самые большие наши враги – это мы сами. И если ты научишься побеждать себя, побеждать других будет легче. У меня улучшается настроение и даже здоровье крепнет, когда я вижу, как соревнуются дети, как они учатся побеждать. Наша задача – создать им условия для занятий спортом.
А иногда я с пользой вмешиваюсь и в основную работу ОТП Банка. Кое-что подсказываю, нашим финансистам. Я для них – человек со стороны, не скованный конъюнктурой, знающий жизнь, так сказать, по ту сторону кассового окошка.
Я сотрудничал с выдающимися руководителями, такими как президент Академии наук М. В. Келдыш, главный конструктор С. П. Королев, директор института академик А. М. Обухов и др. Это позволяет мне иногда дать общечеловеческий совет сотрудникам банка. А многолетнее участие в наблюдательном совете Инвестсбербанка (нет ничего лучше, чем наблюдать и советовать) позволяет мне иногда подсказать и что-то узкоспециальное. Например, как-то я брал ипотеку, и процедура оформления документов оказалась довольно сложной. Внес в наш банк предложение по ее упрощению, которое было принято.
Круиз мира
Наш теплоход отправился в путь по Миссисипи 26 июля 1986 года. Тогда говорили, что в отношениях между двумя сверхдержавами – СССР и США – растаял лед. Это было преувеличением. Холодная война еще очень и очень чувствовалась. Как-никак, на 1983–1984 годы пришелся пик напряженности, когда Рейган говорил про «империю зла».
А историю с южнокорейским «Боингом», который сбили наши летчики, американская пропаганда преподнесла как преступление советского режима. Приехав в Штаты, я в первый же вечер увидел по телевизору сразу несколько яростно антисоветских фильмов. В одном из них советские солдаты безжалостно убивали американских детей.
Святослав Рерих расписывается по нашей просьбе на Знамени Мира в своем поместье в Индии
Вот в такой непростой обстановке нам предстояло отправиться в круиз мира. Другое дело, что мы, космонавты разных стран, всегда уважали друг друга и даже дружили. Помню, сидим мы как-то с американцами в чайной комнате звездного городка и разговариваем – задолго до всех перестроек и ускорений. Стаффорд, который потом летал на «Союз-Апполоне», нас подкалывал: «Ну и смелые вы ребята, что на таком старье летаете». Действительно, их корабль был современнее нашего. Но и наш «старичок» в космосе работает неплохо.
А буквально на следующий день была пресс-конференция американцев, которые готовились к полету с нами. Кто-то из журналистов просит сравнить техническое совершенство американского и российского космических кораблей, которые будут стыковаться. Стаффорд, не моргнув глазом, говорит: «Примерно одинаковые». Вот что значит профессиональная дружба. Мне было легче найти общий язык с американцами. Поэтому я, космонавт, мог плодотворно работать в «Комитете защиты мира».
В то время все мы были обеспокоены американской программой – Стратегическая Оборонная Инициатива (СОИ). Я был и остаюсь противником безумной гонки вооружений в космосе. Опасное это дело. Об этом я не раз говорил во время круиза Мира. Думаю, эти слова не устарели:
«Пусть вас не обманывают слова о том, что сейчас ведутся только научные разработки, а уж наши дети и внуки разберутся. Я не хочу, чтобы смерть угрожала не только мне, но и моим детям и внукам. Сейчас остановить вывод оружия в космос можно. Если этого не сделать, оно полностью выйдет из-под контроля».
Мы вместе с американскими учеными разработали тогда программу «Звездного мира». Говорили о серьезном сотрудничестве в науке, в технологиях. Я говорил американцам: «Намного интереснее посвятить общие усилия такому космическому проекту, как совместная советско-американская миссия к Марсу». Недавно школьники из штата Мэн, побывавшие в нашей стране, подарили мне майку с надписью «Вместе на Марс». Я не хотел бы, чтобы этот призыв оставался только на словах. Я и сегодня убежден, что полет на Марс будет совместным, многонациональным.
В нашей делегации присутствовали люди разных профессий, в том числе и священник. Запомнился такой эпизод. Мы приплыли на пароходе к маленькому американскому городку, сошли на берег и направились в этот городок.
А я снимал происходящее на видеокамеру и услышал разговор. Стоявший у трапа американец спросил у матроса: «А когда сойдут русские?» Тот ответил: «Да они только что мимо тебя прошли!» У американца стали квадратные глаза, и он удивленно произнес: «Они такие же, как мы?!» Присутствие среди нас священника еще больше доказывало, что мы такие же, как они. Американцы, видимо, ожидали увидеть русских в звериных шкурах и с большими ножами за поясом.
Во время одной из встреч я спросил у американских скаутов, ребят лет 13–14: «Зачем вы пришли на личную встречу с русскими? У вас ведь о нас рассказывают и газеты, и радио, и телевидение». Один из них ответил: «Журналисты задают вам свои вопросы, а я пришел, чтобы задать свои!» Эти эпизоды подчеркивают, как мало тогда знали друг о друге русский и американский народы.
В «Круизе мира» мы познакомились и подружились с Владыкой Агафангелом. Позднее я встречался с ним в Украине, когда он был в Виннице. Сейчас Митрополит в Одессе. И когда мы с женой туда приехали, то попросили, чтобы он нас обвенчал. Владыка исполнил нашу просьбу. Надо отдать должное Митрополиту: в монастыре, в котором он живет и служит, многое им построено. Он возвел и новые храмы, и приделы, и благоустроил территорию. Очень и очень созидательный человек!
Когда мы отправились в путешествие по Миссисипи, с нами была бутыль волжской воды. Мы выплеснули ее в Миссисипи в знак дружбы. Американцы сделали ответный ход. Через год американская делегация совершила круиз по Волге. Вода из Миссисипи пополнила нашу Волгу.
Благовещение
Раньше я полностью отрицал НЛО, как объект внеземной цивилизации. Видел исключительно земные причины их природы: запуск ракеты, кусок ракетоносителя. Доказательства существования НЛО, на которые напирали энтузиасты, представлялись мне неубедительными. Вроде как люди видели НЛО, а потом оказывалось, что на самом деле это была ракета или подъемный кран, который ночью работал. Еще одна история, жена рассказывает мужу, что ее похитили инопланетяне, а потом она от них забеременела. Не верю.
Я сам был космонавтом, летал в космос. Почему же я-то НЛО не видел? Но в Лондонской национальной галерее я увидел странную картину: на ней изображено, как на небе висит яркая огненно-желтая тарелка, и луч от нее исходит к Деве Марии. Я еще подумал, что за ерунда современная висит среди старинных шедевров?
Но когда прочел надпись, обомлел: «Карло Кривелли, 1484 год». XV век! Согласно библейским канонам, благую весть Деве Марии принес архангел Гавриил. Это весть о том, что она станет матерью Христа. А на этой картине благая весть приходит из подобия летающей тарелки, с помощью луча, похожего на лазерный. Вылитая летающая тарелка получилась у Кривелли! Круглая, с несколькими уровнями и окошками.
Я задумался, почему автор изобразил в небе предмет, так похожий на летающую тарелку? Ответ был один: он сам видел этот предмет в небе, а может, ему рассказали. Получается, что Бог передает информацию Деве Марии с НЛО? Теперь я думаю, что инопланетяне действительно бывали на Земле. Но очень давно. У художников глаз точный! Иногда я в шутку говорю: «Вот так и летают к нам с XV века».
Карло Кривели – известный итальянский живописец, потомственный художник. Многие знают его Марию Магдалину с длинными локонами. Он отличался внимательным отношением к деталям, тщательно их выписывал. И одной из деталей на картине средневекового художника стала… летающая тарелка.
Финансы поют романсы
Так будьте здоровы, живите богато,
Но только насколько позволит зарплата,
А если зарплата вам жить не позволит,
Ну что ж, не живите, никто не неволит.
Довоенные куплеты
Денежный вопрос для космонавтов никогда не был определяющим. За длинным рублем в космос не летят, слишком опасная профессия. Награждали нас по-разному: в зависимости от продолжительности полета, от его сложности. У нас были космонавты первого, второго и третьего класса. У меня высший разряд – я космонавт-испытатель первого класса, инструктор. Зарплаты были небольшие – от 350 до 500 рублей. Никаких чеков, чтобы пойти в магазин и сказать: «Заверните мне две „Волги“», не было.
Золотые звезды давали сначала за каждый полет, потому что они были достаточно рискованными и сложными. Потом через раз, через два в зависимости от сложности, риска и т. п. Как правило, за первый полет давали Героя Советского Союза – Золотую звезду и орден Ленина. Плюс автомобиль «Волга» и квартиру. Но, скажем, у меня первый полет в 1975 году был самый длительный в Советском Союзе – 30 суток. Я получил единоразово пять тысяч рублей. И хотя квартиру потом дали, но этих пяти тысяч на мебель уже не хватило. За ней надо было лететь еще раз.
Я помню разговор космонавта Елисеева с известным музыкантом. Тот как-то зашел к нему в гости и говорит: «Слушай, есть возможность купить дачу. Недорого – 35 тысяч рублей». Это было в 60-е годы. Елисеев так и «поперхнулся», а музыкант воспринял это по-своему и сказал: «Ну, ты зря хочешь на этом экономить!» Знаменитый музыкант думал, что мы тоже получаем десятки тысяч. А Елисееву за этой дачей надо было чуть ли не семь раз в космос слетать.
А с машинами в дальнейшем был установлен такой порядок: получил первую машину, потом слетал в космос через год – ты ничего не получаешь, через два года слетал – то же самое. А если с первого полета до следующего прошло больше пяти лет, то есть твоя машина уже старая, тебе дают взамен новую. Но вот у меня с одного полета до другого прошло семь лет, но машину мне не дали, ездил на старой.
Было и забавно: раньше считалось, что нехорошо советскому космонавту ездить на иномарке. Поэтому, когда первый из нас Алексей Леонов купил «Форд», начальники заставили его продать. А сейчас эти начальники сами ездят на более крутых иномарках.
Золотых гор у нас не было, но было уважение. К нам прислушивались, мы могли помогать людям, помогать науке своим «космическим» авторитетом, даже пробивать финансирование… Постепенно все это сошло на нет. Знаете, есть такая шутка: когда говорят: «Мы тебя наградим грамотой», ты отвечаешь: «Лучше деньгами».
Так вот, если говорить о деньгах, то, на первый взгляд, нынешние космонавты зарабатывают намного больше, чем мы. За длительный полет в мое время платили не больше 15 000 рублей. Современные космонавты получают за полет десятки тысяч долларов, но в нашем случае это меньше, чем 15 000 рублей. Просто тогда правительство за первый полет, кроме денег, дарило космонавту автомобиль «Волга» и хорошую квартиру. Сейчас только доллары, на которые жилье не купишь.
В результате космонавт, Герой России, вынужден снимать служебную квартиру. А где он будет жить, когда, рано или поздно, уйдет из отряда космонавтов? Снимет комнату в замке шоумена? Или, как Диоген, поселится в бочке? Если Герой России не может купить квартиру на космические заработки, то пенсии на это у него точно не хватит.
Конечно, есть профессии повыгоднее, а космос требует одержимости. В общем, летать в космос за деньгами не стоит. Только за мечтой. За деньгами нужно идти в чиновники. Но мы, романтики, не отказались бы от мечты о космическом полете, ни за какие деньги.
Сейчас у меня неплохая пенсия. Есть и подработки. На нужду не жалуюсь, живу, слава богу, не богато и не бедно. Слава богу, потому что у богатых, как вы знаете, свои беды. И бриллианты у них маленькие, и жемчуг мелкий. А у нас и щи наваристые, и картошка иногда с салом. Я не страдаю от того, что у меня нет «Бентли». Я езжу на старом «Мерседесе», которому больше 15-ти лет. Он уже «сыпется», но еще на ходу. Так что у меня все в порядке.
Я же мальчишка войны. В детстве мы привыкли питаться тем, что сами выращивали на огороде. Вареная картошка утром, жареная на обед, деруны (оладьи из тертой картошки) на ужин. Когда у меня появился новый ватник, все мне завидовали. Ватник, да еще новый, был в те военные годы, как фрак в наше время. И я об этом не забыл.
Космонавтам полагаются льготы. Когда государство предложило отдать эти льготы взамен на денежную компенсацию – я отказался. И до сих пор на законных основаниях не плачу за свет. Раньше нам полагался раз в год бесплатный авиабилет. А недавно я пришел за билетом – и мне сказали: «Ты свою филькину грамоту убери». – «Как? Это правительственное решение». – «Вот в правительство за билетом и иди». У нас какая-то недорыночная экономика, ничего хорошего от нее ждать нельзя. Наши национальные проекты не выполняются. Это все не планы, а благие пожелания. Действительно, если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о наших планах.
Иногда в какой-нибудь новой компании я как бы невзначай говорю, что в настоящее время делаю уже второй личный миллион долларов. У кого-то повышается интерес, и даже уважение ко мне. Кто-то неумело скрывает белую зависть. Выдержав паузу, я объясняю, что делал первый миллион, ничего не получилось. Плюнул и начал делать второй. Все успокаиваются. Естественно, никаких миллионов у меня нет.
На самом деле, когда начались кооперативы, я тоже пытался заработать большие деньги. Даже был уверен, что я обязательно сделаю свой первый миллион. Ведь я не дурак, у меня есть известность, друзья, знание жизни. Но, к своему удивлению, миллионером даже в рублях, или в иенах или хотя бы в тугриках не стал. Я сам на себя обиделся. А потом понял, что я все-таки по своей натуре ученый. А главная отличительная черта ученого – это сомнение. Дважды два? Надо сомневаться, может, в каких-то случаях не четыре. А чтобы быть успешным бизнесменом, надо, невзирая на сомнения, говорить уверенно. Давить, и не только морально, но и физически своих конкурентов. Но я просто на это не способен. То, что для ученого – плюс, для бизнесмена – минус. Поэтому бизнесмена из меня не получилось.
Живу в городке космонавтов на Хованской улице. У меня, как и у других космонавтов с Хованки, есть небольшой участок около дома. Мы когда-то посадили там яблони, грушу, сливу, вишню – маленький сад. Бессистемно, но, тем не менее, в урожайный год что-то растет. Бывают хорошие урожаи яблок. Нет, к сожалению, времени ухаживать, возделывать сад. Но то, что вырастает, то вырастает. И вот однажды воробьи съели весь урожай вишни. Весь, потому что на большом дереве созрела только одна вишня. Прилетел воробей и съел.
А вот слив было столько, что листьев не видно. Возвращаюсь домой, а десятки слив лежат под деревом. Ну, думаю, соседние мальчишки, если вы стряхнули столько слив, то надо было все и подобрать. Я как-нибудь вас поймаю и заставлю забрать все сливы. Сижу я однажды у окна и вижу: дерево сильно раскачивается, как в бурю. Сливы падают на землю. Выскакиваю на улицу, чтобы объясниться с мальчишками и глазам своим не верю. Две вороны в такт раскачивают дерево так, что с него градом сыпятся сливы.
А еще я позволил надеть на себя хомут председателя Товарищества Собственников Жилья космонавтов «Старт». А в нашем городке сейчас идет капитальный ремонт, переговоры о котором длились несколько лет. Я человек мягкий, и вести переговоры с ремонтниками и бюрократами мне трудно. Поэтому, если бы не космонавт Светлана Савицкая с ее статусом депутата РФ, деловитостью и социальной активностью, наше ТСЖ можно было бы из «Старта» переименовывать в «Финиш». А я надеюсь вскоре передать этот хомут новому молодому председателю.
Свой район я люблю. Хожу кормить уток к Останкинскому пруду, иногда гуляю по аллеям ВДНХ. А когда в своем районе попадаю в пробку (а они теперь в Москве почти круглосуточно), всегда знаю, как их объехать дворами-переулками. Я не представляю себе жизни в другом округе.
Четыре человека
Когда что-то только появляется, это вызывает интерес, потом он начинает угасать. Вот вы сможете назвать имена первых полярников? А ведь когда-то их знали все. А про современных полярников мы часто слышим? Так и с космосом произошло. Когда космические полеты только начинались, всем было интересно, как в космосе пьют, едят, спят. Чихнул космонавт – рассказывают, поставил новую заклепку – рассказывают. Это казалось чудом. Конфеты, рестораны и кинотеатры называли по космически. Мода!
А сейчас на орбите ставятся такие сложные эксперименты, что обычному человеку трудно даже понять их суть. Пользы от космических полетов сейчас во много раз больше, а интерес публики пропадает.
Американские полеты на Луну остановили не только потому, что все уже выполнили. Но и потому что на телевидение стали звонить зрители и говорить: «Опять вы нам показываете астронавтов на Луне вместо нашего любимого клоуна Боба Хоупа». Хорошо это или плохо, но это было так. Когда первые полеты были на виду, пользы было мало, а когда польза увеличилась, люди о них забыли.
Сейчас многие сомневаются, зачем нам эти полеты в космос, на Земле много проблем. А вот уберите спутники из космоса, прекратятся трансляции международных соревнований, концертов. Сразу скажут, нет, возвращайте спутники в космос. Однажды на вопрос какого-то прагматика «Для чего вы летаете в космос?» я ответил: «Да хотя бы, чтобы пасти овец!». Мы действительно направляли из космоса стада овец туда, где трава зеленее, где лучше пастись. А то, что популярность космонавтов сходит на нет – это закономерно. Но она вернется после нового эффектного прорыва – такого, например как полет на Марс.
Как-то меня пригласили на какую-то телевизионную программу. Рядом со мной сидел молодой музыкант, как мне потом объяснили, вокалист группы «Крематорий» Армен Григорян. Когда все вопросы были заданы, ответы получены и передача закончилась, публика потянулась за автографами. К Григоряну выстроилась целая очередь, а ко мне подошло четыре человека. Григорян, смутившись, спросил меня: «Вам не обидно, что ко мне толпа, а к вам только четыре человека»? Ответ нашелся очень быстро: «А вам лет через десять не будет обидно, когда к вам никто не подойдет, а ко мне выстроятся все те же четыре человека?».
Карьера Бориса Ельцина
Анекдот на полях:Ельцин на роскошном приеме в Америке спрашивает Клинтона: «На какие деньги гуляем?»
– «А вон там видишь мост?» – «Вижу».
– «Построили, за проезд берем плату».
Через год Клинтона с еще большим шиком принимает Ельцин.
«На какие деньги гуляем?» – «А вон видишь мост?»
– «Не вижу» – «Вот на эти деньги и гуляем!»
Я не политик и никогда не мечтал им быть. С точки зрения ученого и космонавта, политика – дело грязное. Не занимал руководящих постов ни в комсомоле, ни в партии. Но так случилось, что невольно именно я сыграл не последнюю роль в судьбе первого президента России. Это был поворотный момент для карьеры Ельцина. Об этом он сам написал «по горячим следам» в книжке «Исповедь на заданную тему». Я изложу то, что видел своими глазами, в чем участвовал.
После третьего полета я оставался рядовым членом КПСС, каковых в нашей стране насчитывалось около двадцати миллионов. Не депутатствовал. Ни в коей мере не собирался участвовать в политической жизни. И вот сижу я у себя на работе, в Академии наук, продолжаю исследования, которые в космосе делал. А шел 1988-й год, первые в истории всенародные демократические выборы народных депутатов.
Раздался звонок: «Георгий Михайлович! Мы из физико-химического института! Хотим выдвинуть вас в Верховный Совет. У нас есть несколько кандидатур. Приезжайте к нам, пожалуйста, и изложите свои взгляды на положение дел в стране». Мне бы, дураку, сказать, что я не хочу. Но я это воспринял как некий вызов. Такая уж у меня привычка – не бежать от вызова, а идти навстречу. Потом – еще звонок, из другого института.
Кое-какие мысли о ситуации в стране у меня были. Их я излагал на собраниях, где меня выдвигали кандидатом в депутаты. Одно из соображений было очень простое, но нехарактерное для 1988-го года, когда бурлили перестроечные страсти. Я отвечал на типичный тогда вопрос: что важнее – экономика или политика? Тогда все были политизированы, увлекались гласностью, и бодро отвечали – политика. А я говорил – экономика, и это вызывало удивление. Но я доказывал свою точку зрения: экономика – она производит, преумножает, а политика делит и отнимает. Если экономика ничего не произведет, политикам будет просто нечего делить.
И еще у меня была проекция событий в странах народной демократии на Россию, потому что у них – в Польше, в Венгрии, в Чехословакии – ситуация развивалась с опережением на несколько лет. Проанализировав положение дел в Восточной Европе, легче было понять, что в реальности происходит у нас. Из этого я исходил на тех собраниях. В конце концов, меня выдвинули пять или шесть организаций. И я уже тогда думал: куда я лезу? Честно спросил себя: ты хочешь заниматься политикой? Нет. Значит, надо уходить, кому-то передать свои голоса.
В одном случае я даже уступил место кандидату-инвалиду, потому что узнал: КПСС на выборах имеет априори сто голосов, комсомол – пятьдесят, филателисты – одиннадцать, общество инвалидов – ни одного. А инвалидов у нас в стране – несколько миллионов человек. Кто-то должен представлять на съезде их интересы?
В колонном зале Дома Союзов из одиннадцати кандидатов собрание должно было отобрать двоих. Говорят, что власти предполагали выдвижение такой пары: директор крупнейшего московского предприятия ЗИЛ Евгений Браков и космонавт Георгий Гречко. Я об этих закулисных планах ничего не знал. Мог только предполагать, что Кремль боится Ельцина.
В своих мемуарах Ельцин написал:
«Перед началом собрания ко мне подошел космонавт Георгий Гречко и сказал, что хочет снять свою кандидатуру, поскольку считает, что будет правильным, если меня выдвинут кандидатом в депутаты и, вообще, сражаться со мной он не хочет. Я говорю: „Нет, подумайте…“ Он ответил: „Я твердо решил“. Ну и тогда я попросил его, чтобы он взял самоотвод перед самым началом голосования. Гречко все прекрасно изобразил. Вообще, я понял: в нем прекрасный актер умер. Во время всего собрания он переживал, нервничал, всем своим видом показывал, как его волнует реакция выборщиков, ответы, вопросы, борьба за регламент и т. д. И вот, наконец, перед самым голосованием каждому дается минута, так сказать, последнее слово. Дошла очередь до Гречко. И тут он спокойно подходит к трибуне и произносит: „Прошу снять мою кандидатуру“. Это был, конечно, мощнейший удар по организаторам. У всех, кого проинструктировали голосовать за Бракова и Гречко, как бы появился свободный выбор, теперь можно было отдать свой голос за меня почти с чистой совестью, если будет тайное голосование, а его удалось пробить».
Эти воспоминания Ельцина были опубликованы. На самом деле, все было немного иначе. Я не имитировал борьбу, а боролся. Я должен был уйти не как побитая собака. Чтобы не подумали: а, увидел противников и струсил. Надо было бороться, набрать максимум голосов, и только после этого уйти победителем. Мне нужно было завоевать зал и уйти с высоко поднятой головой. Поэтому я не имитировал волнение, а действительно волновался.
Я пришел в Дом Союзов за полчаса до заседания. Вот сейчас проголосуют, выберут и назад пути нет. Я в политике… Я сидел в комнате президиума, обхватив голову руками, смотрел в пол и думал: «Куда я попал? Зачем мне эта политика? Я люблю технику и науку. Зачем я здесь? Во что ты ввязался? Что тебе важнее в жизни? В чем ты разбираешься?». Гляжу в пол, и вдруг передо мной останавливаются чьи-то черные ботинки. Поднимаю голову – лицо знакомое, но почему-то не могу сразу вспомнить, кто это. И вдруг, то ли я узнал, то ли он сказал – Ельцин.
А тогдашний глава государства Горбачев очень много говорил, говорил и руками разводил. А Ельцин был решителен, даже зафиксированы случаи, когда он заходил в обыкновенную районную поликлинику, шел на работу пешком. Хотя говорят, что, пройдя сто метров, он все-таки усаживался в свою машину. На фоне Горбачева, который извивался, как змея, пока сам себя не укусил за собственный хвост, Ельцин – решительный рубака! – смотрелся выигрышно.
Это сейчас, когда прошло более двадцати лет, я говорю про обоих президентов: «Чума на оба ваши дома!»
Я ему говорю, что все равно свое место уступлю. Не хочу идти в политику, не хочу избираться. И обращаюсь к нему: «Вот скажите, Вы хотите быть избранным в Москве или у себя в Свердловске?». Я знал, что он свердловчанин, что в Свердловске у него есть сторонники, потому и задал такой вопрос. И тогда он меня обманул. Он сказал: «Пусть выбирают здесь, в Москве. Здесь меня выгнали, здесь меня пусть и выберут». И этим он меня купил. Мне понравилась такая принципиальность: здесь выгнали, пусть здесь и избирают. Это слова сильного человека. И тогда я пообещал ему отдать свои голоса.
Но он мне не сказал, что у него уже наготове был самолет. И если бы его здесь в Колонном зале не выбрали, он тут же перелетел бы в Свердловск. И там его готовы были выдвинуть в депутаты. Вот этого я не знал.
Мне предоставили слово последним из кандидатов. Как мне кажется, я очень правильно построил свою речь. Там были специальные люди: если ты скажешь слово «Ельцин», они поднимают хай, стучат, хлопают. Поэтому «Ельцин» я сказал последним.
Я сформулировал так: в России за одного битого двух небитых дают. Ельцин, которого год назад отстранили от политики, у нас сейчас самый битый. Поэтому я уступаю ему. И еще я сказал: нас одиннадцать человек, а России нужны двое самых лучших. Я себя самым лучшим не считаю, поэтому ухожу. И я призываю всех тех, кто тоже не считает себя лучшим, взять самоотвод! Потому что москвичам разбираться в одиннадцати кандидатах все равно невозможно.
Но все остальные посчитали себя самыми лучшими и не ушли.
Ельцин сидел через стул от меня. После выступления протягивает руку: «Я тебе этого никогда не забуду!» И «не забыл». Представьте себе, так обо мне никогда и не вспомнил. А вот юристу Казаннику помог за то, что тот уступил ему место в президиуме. Но это было уже летом 89-го. А тогда, в Доме Союзов, я открыл перед Ельциным путь в большую политику. Но у меня есть оправдание: если бы Ельцин тогда не прошел в Москве, – он тут же отправился бы в родной Свердловск и оттуда начал триумфальное возвращение во власть.
Все-таки хорошо, что я не пошел в политику. Космонавт должен быть лучше политиков, которые все время врут, а в космосе надо говорить правду. Потому что если испытатель будет врать, следующий испытатель может из-за тебя погибнуть. Но для тех, кто хочет посвятить себя сложной, мужественной и красивой профессии, лучше, чем работа космонавта, нет.
Когда мне предлагают дать оценку современным политикам-реформаторам, я говорю так: «Больше всех изменил Россию Петр Первый. Но главный критерий такой: Петр приращивал Россию, а они разбазаривают».
Конец света по Каганову
Писатель-фантаст Каганов! Открытый искренний человек, остроумный и талантливый. Я познакомился с ним весной 2007-го, во время поездки в Японию с группой писателей-фантастов. Нас пригласила фирма «Шарп» и показала свой новейший завод телевизоров Камеяма. Это было потрясающе! Жидкокристаллические панели размером два на три метра, которые состоят как бутерброд из двух стекол с волосяным расстоянием между ними. В цехе нет рабочих. Работают автоматы. На крыше солнечные батареи, которые дают им до 30 процентов энергии. Батареи, как я понял, их собственной конструкции. Мы видели телевизор, работающий 3D без очков. Мы уехали. А через полгода японцы начали строить еще более современный завод.
Анекдот на полях:Японская делегация побывала на наших предприятиях электроники.
Их спросили, насколько мы от вас отстали?
Они ответили: Извините, но навсегда.
Теперь я верю в этот анекдот. В Японии мы и подружились с Кагановым – писателем своеобразного дарования. Он все время делал то, что другим в голову не приходило. Везде пролезал там, где только дети пролезали. Кормил изо рта японских овечек. Я это сфотографировал (правда, очевидцы этого события называют разных животных – от кенгуру до льва)!
Не так давно Леонид Каганов – писатель, юморист и поэт – написал стихи о конце света в 2012-м году, которые я с восторгом прочитал:
- А параллельно с этим, как мы знаем,
- уйдут под воду Индия с Китаем,
- а также весь латинский континент.
- Последнее, что люди там увидят, —
- как Землю на летающем болиде
- покинет, грустно плюнув в океан,
- разведчик мудрых инопланетян,
- что жил у нас под маской человечка
- Георгия Михайловича Гречко.
- Не избежит удара и Россия.
- Здесь встанет в полный рост педерастия.
- Загадятся таежные леса.
- Испортятся кефир и колбаса.
- Дороги станут очень не в порядке.
- Менты начнут просить у граждан взятки.
- Коррупция дорвется до руля.
- Возникнет вдруг инфляция рубля.
- По радио начнет звучать халтура.
- Опошлится слегка литература
- и упадет культура языка.
- Окрепнет рейтинг Первого канала,
- и в диалогах телесериалов
- наигранность появится слегка.
- Промышленность окажется в упадке.
- Понадобятся связи, блат и взятки,
- возникнет воровство – хоть ставь засов.
- И выбор президента будет труден.
- Но по итогам это станет Путин —
- почти сто три процента голосов.
- Пенсионерам выжить станет сложно.
- И беспредел работников таможни
- возникнет сам собою в этот день.
- В провинциях понизится культура,
- а в СМИ наметится цензура,
- уже на интернет бросая тень…
- Боюсь, не избежать того исхода
- стране к концу двенадцатого года.
И стихи Каганов написал такие, какие другим писателям (даже фантастам!) не пришли в голову. Это не просто фантазии на тему конца света, а острая социальная сатира. Обратите внимание на последнюю часть – это же наша реальность в сатирическом измерении!
Глава 7. Что я понял к 80-ти годам
Счастье – это когда…
Это когда тебя понимают.
Это когда утром хочется на работу, а с работы домой.
А еще есть такой тост:
Если хочешь быть счастливым один день – напейся, если хочешь быть счастливым один месяц – влюбись, один год – женись. А если хочешь быть счастливым всю жизнь – будь здоров!
Я вам признаюсь, что я счастливый человек! Я сам себе завидую. В детстве я мечтал о ракетах и космосе, а потом стал космонавтом. В жизни одного человека – это почти невозможно. В то время юноши во всем мире мечтали об этом. И мои ровесники, и те, что были моложе.
Для того чтобы стать космонавтом, мало было хорошо учиться, заниматься спортом, работать в КБ. Нужно было, конечно, везение. Тем более, я никогда не был карьеристом, подхалимом и говорил всегда то, что думал. Но это никому не нравится. Я несколько раз был на грани того, чтобы меня выгнали. Без удачи я бы не стал космонавтом. Но об этом чуть позже.
Воспоминания о юности у меня светлые. Был даже момент, когда состояние счастья я ощутил физически. Я учился тогда на первом курсе института и был влюблен в девушку на год младше меня. Мы гуляли в парке. Даже за ручку не держались, про поцелуи вообще не говорю, тогда отношение к этому было другое. Просто разговаривали, например, о том, можно ли считать самоубийцу сильным человеком? То есть вели вполне интеллектуальные беседы. А вопросы жизни и смерти в юности интересуют особенно остро.
Вдруг она сказала, что будет ждать меня до своего совершеннолетия.
Я приехал домой окрыленный, лег спать и физически ощутил счастье в груди. Мне трудно описать это ощущение, оно длилось минуты две-три, но сила этих нескольких минут запомнилась навсегда. А потом я понял, что это искренние слова, которые не имеют никакого отношения к реальному будущему.
Через много лет я испытал настоящее физическое ощущение счастья. Моя жена была беременна, я клал голову ей на живот, ощущал, как ребенок брыкается, и чувствовал счастье!
Но, конечно, не меньшее счастье, что сбылась мечта о космическом полете. Представьте, я мечтал о ракетах, о космосе где-то с юношества. Но мечтали-то все, а летали единицы. И, наконец, в 75-м году, когда мне было уже сорок четыре года, сбылась эта совершенно невероятная, заветная мечта…
Но у меня осталась еще одна давняя мечта. Вечером перед сном послушать любимую музыку. В субботу днем почитать интересную книгу, а вечером посмотреть хороший фильм. И наконец, в ночь с субботы на воскресенье выспаться. Это моя мечта о нормальной жизни пока еще не сбылась.
Чем длиннее путь от несчастья к счастью, тем счастье пронзительнее. Однажды в компании предложили тост: чтобы жизнь наших детей была легче, чем наша. Я категорически отказался за это пить. Я желаю своим детям счастья, но не желаю им легкой жизни. Только преодолевая трудности, можно ощутить всю полноту жизни, быть счастливым лично.
А вот, что сказал Семонид Кеосский:
«Для полного счастья, человеку необходимо славное Отечество».
Мне повезло, я начал сознательную жизнь уже после сталинских репрессий, а моя активная деятельность закончилась еще до этого бардака с «прихватизацией» и нашей «рыночной» экономикой без конкуренции. Социализм без расстрелов мне нравится гораздо больше, чем грабительский капитализм с ручным управлением, без верховенства закона.
Мы жили в прекрасной стране в прекрасное время. С десяти лет, когда начал трудиться, и пока не ушел на пенсию, весь этот период был для меня счастливым. Мечты, их выполнение, труд, любовь, радость, верность, приключения – настоящая жизнь. Мы, космонавты, ощущали свою нужность стране, обществу. Много работали и верили, что наша работа нужна. Такая была психологическая атмосфера. Не хотел бы я родиться на тридцать – сорок лет позже, чтобы мои лучшие годы пришлись на эпоху гайдаро-чубайсовских «реформ».
У меня ностальгия по справедливости. Я, наверное, типичный советский человек. Мне, и как думаю, большинству наших граждан, важнее справедливость, чем богатство. Мы во время войны выживали на картошке, о хлебе лишь мечтали. Вместо конфет нам, детям, давали печеную тыкву. Но морально мы жили намного лучше, чем сейчас, когда видишь такую несправедливость, когда наворованные практически деньги хамски возвышают одних людей над другими.
Мне говорят, что при социализме, когда все были равны, то некоторые были равнее. Они могли «достать» финскую колбасу и ондатровую шапку. Да, но они не могли купить дом в Майами или самую дорогую в мире яхту.
Когда мы с Алексеем Губаревым отправлялись в первый полет, нас провожал Алексей Леонов. К тому времени уже прославленный космонавт, он пожелал нам удачи. А я был тогда рационалист и брякнул в ответ: нам удача не нужна, а нужен успех. Удача – это везение, а успех завоевывается своим трудом, своим умом и руками. Сейчас я понимаю, насколько в любом деле важна удача! Полет мне это доказал. Леонов расстроился: «Жора, ты отказываешься от удачи?!» Вскоре я понял, насколько Алексей был прав. Для счастья в жизни нужны и удача, как дар свыше, и трудовой успех.