Атака мертвецов Джафаров Рагим
– Дядь, ни слова не скажу. – Паренек уже начал приходить в себя.
– Вот как. А я настойчиво просить буду, не таких раскалывал.
Послышались шаги. Кто-то торопливо поднимался по лестнице. Наконец показался старший лейтенант Сеченов.
– Товарищ полковник, старший лейтенант Сеченов по вашему приказу прибыл! – Михаил вытянулся по стойке смирно.
– Смотри старлей, если все правильно сделаем, то скоро и капитаном станешь. Сначала надо расколоть сопляка, а потом уладить с ворами конфликт. Сейчас шум ни к чему. – Полковник продолжал рыться в сумке и бегло просматривать чужие письма.
– Ни слова не скажу, не мучайтесь, сразу пристрелите. – Полковник и старлей посмотрели на мальчишку.
– Откуда такой дерзкий? Дай ему по зубам Миша. – Тяжелый сапог врезался в челюсть, хлынула кровь.
– Meine Ehre heit Treue! – Паренек буквально выплюнул эту фразу, при этом забрызгав кровью брюки Сеченова.
– Гитлерюгенд! – Одновременно выдохнули мужчины.– Ни слова, скоты, не вытрясете! – Он зло оскалился демонстрируя окровавленные зубы.
– Теперь больше верю. Но не так, чтобы даже не пробовать.
Пацан вдруг стал кусать воротник своей шинели. Полковник взвыл от досады и рванул к пленнику, не желая дать тому покончить с собой. Началась яростная возня. Михаил же растерянно моргал, не зная, нужно ли помочь. Вдруг борьба прекратилась. К шее начальника политического отдела прижималась узкая полоска стали – стилет.
– Расстегни наручники. – Полковник не дернулся.
– Патовая ситуация, зарежешь меня, тебя убьет Миша. Что делать будем? – Голос его оставался ровным, если он и испугался, то виду не подал.
– Мне это подходит. – Давление на стилет усилилось.
– Стой, не торопись, сейчас отстегну. – Все так же спокойно Адонин достал ключ и отстегнул руку пацана от батареи. Тот в свою очередь прибрал к рукам револьвер полковника и направил его на старшего лейтенанта.
– Оружие на пол и отойдите к стене оба. – Ситуация поменялась, мужчины вынуждены были повиноваться.
– Ты не уйдешь, сюда едет наряд. Веди себя хорошо и от вышки я тебя уберегу. – Во дворе, будто в подтверждение его слов, завизжали тормоза, захлопали двери машины. Паренек зажмурился на секунду.
– Нельзя мне сдаваться. Высшая мера, так или иначе. Миша, в наручники полковника. – Старший лейтенант посмотрел на начальника, тот кивнул и повернулся спиной.
– Глупость делаешь, не пропустят тебя, даже с заложником. – Голос Адонина был по прежнему твердым и спокойным.
– А я попробую. Миша, на пол. – Старлей лег на живот.
Полковник стал спускаться по лестнице, пацан прихрамывал следом. Снизу послышался топот, несколько человек спешно поднималось по лестнице.
– Назад, у него заложник, всем покинуть здание! – Кричал старший лейтенант, судя по тому, как глухо звучал его голос он по-прежнему лежал на полу. Шаги затихли, потом снова зазвучали, но теперь они удалялись.
– Ничего, господин полковник, если хорошо себя вести будете, я вас отпущу. – Голос пацана дрожал, рука с револьвером дрожала.
– Ты никогда отсюда не выйдешь, пока не поздно, положи оружие. – Они продолжали спускаться, оставалось пройти два этажа, когда за спиной паренька что-то скрипнуло. Он резко развернулся, но не успел. Из открывшейся двери в него выстрелили. Пуля пробила горло и вошла в спину полковника, оба рухнули на пол.
Михаил, услышав выстрел, вскочил на ноги и опрометью кинулся вниз по лестнице. Ему открылась ужасная картина. В одной, быстро расползающейся луже крови, лежал и чертов пацан, и полковник Адонин. Если первый хрипел и хватался за горло, будто пытаясь остановить кровь, то второй пытался подняться на ноги, но ему сильно мешали скованные руки. Адонину помогал оперативник, но они оба скользили в крови.
– Да кто так стреляет!? Чуть меня не угробил! Сними с меня эти кандалы! – недовольство было вполне объяснимым.
Миша присел над парнишкой, стараясь не наступить в кровавую лужу. Взял оброненный им револьвер и три раза выстрелил. Два раза в оперативника, один раз в полковника.
– Если скажешь, где золото, то останешься жив, сейчас врачи и пострашнее раны латают. – В подъезд, судя по звукам, уже вбежали сотрудники политического отдела. Паренек кивнул.
Михаил вернулся домой к утру. Паренька увезли врачи. поговорить с ним получится не скоро. Личность его установить не удалось, никаких документов у того не было. Зато продвижение по службе, которое он устроил себе своими же руками, не могло не воодушевлять. Но капитан был бы дураком, если бы просто радовался, в городе действительно непростая ситуация. Тем не менее он провел пол ночи не в раздумьях над этой проблемой, а в чтении писем, которые нашел в сумке у паренька.
– Ты вернулся, расскажи, ты нашел его? – Мать не спала. Последнее время она вообще не спит. Постарела разом лет на десять.
– Он больше не опасен. Есть еще одна новость. Налей чаю. – Капитан Сеченов тяжело опустился на стул.
– И что же это за новость? – старуха суетилась у плиты.
– Он искал не твое золото, что логично. Золото, которое прислали когда-то тебе, это все состояние Андре Тирера. В свое время ему не удалось изыскать способ доставить золото тебе. Он просто продал все, что у него было. Судьба немецкого золота мне неизвестна, но паренек что-то знает. Как только он придет в себя я узнаю где оно. Я пересмотрел невероятное количество писем, но боюсь, чтобы перечитать все уйдет немало времени.
Михаил проснулся от телефонного звонка. Взглянул на часы, едва сорок минут проспал. Аппарат раздражающе звенел и в ближайшее время прекращать сие действие явно не планировал. Миша рывком поднялся, протер глаза тыльной стороной ладони и зашлепал босыми ногами к телефону. Около аппарата уже стояла его мать, она передала ему трубку и повернулась было в сторону кухни, когда зазвонил дверной звонок.
– Черт знает, что с утра творится! Капитан Сеченов у аппарата! – Старуха тем временем открывала дверь. Миша повернулся посмотреть на утреннего визитера.
– Ефрейтор Вильзский, товарищ капитан, паренек то умер! – в этот самый момент мать вскрикнула и неловко повалилась на спину. В дверном проеме с пистолетом в руке стоял тот самый человек в черной шинели. Миша просто прыгнул в сторону. Пуля ударила ровно в то место, где он был секунду назад. Не будь капитан проворнее его голова разлетелась бы как арбуз. Паренек держал в руке ТТ. Миша рванул в комнату и буквально влетел в нее. Еще одна пуля прошла над головой. Капитан схватил свой пистолет и прижался к стене. Он долго вслушивался, но не слышал ни звука. Спустя минуту услышал неясную возню, видимо мать пришла в себя. Наконец капитан набрался смелости и выглянул из-за дверного косяка, это стало роковой ошибкой. пуля прошила дверной косяк и вошла ему в глаз. Раздался еще один выстрел, женщина, возившаяся у двери затихла. Человек в черной шинели отправился на поиски сумки.
6
Ночной вокзал жил своей жизнью, всюду сновали местные пройдохи, суетились лоточники. Тут и там слышались крики восхваляющие пирожки. По перрону среди прочих шагал человек в черной шинели. Вещей у него не было, только сумка через плечо, да и та больше напоминала офицерский планшет. Он шел в толпе других приехавших, но будто бы отдельно. Стоптанные сапоги мерно стучали по перрону, левая рука прижата к планшету, правая делает широкий взмах. Человек в черной шинели вышел на привокзальную плошать и закурил. Покрутил головой, пытаясь понять, куда ему двинуться дальше, и уверенно зашагал к одному ему известной цели. Через двадцать минут он уже курил напротив двери, в которую долго стучался, но не получил никакого результата. Он ждал, просто ждал, когда хозяин квартиры придет домой. Паренек смотрел в окно, курил и брезгливо морщился глядя на заплеванный пол подъезда. Если бы сейчас его видел кто-то из тех, кому он приносил письма, то человек этот несказанно удивился бы изменениям, произошедшим в этом молодом человеке за месяц. Ровно месяц назад он доставил последнее письмо, после чего пропал из города. Ни политический отдел, ни воры ни милиция, никто так и не смог найти его. Щеки его ввалились, скулы четко выделялись на обветренном лице. Глаза будто провалились и теперь злобно зыркали исподлобья. Он постоянно хмурился и иногда брезгливо морщил нос.
Шесть часов ожидания принесли свои плоды. Мимо него прошла молодая девушка, мимолетно окинув его подозрительным взглядом, после чего подошла к той самой двери и принялась искать ключи.
– Скажите пожалуйста, Александра Рубцева тут живет? – паренек спрыгнул с подоконника, и подошел к хозяйке квартиры.
– Нет, уже лет пять точно. А вы кто? – Голос у девушки был приятный, но очень усталый.
– Я посыльный, а вы не знаете, где она теперь живет?
– Она умерла.
– Соболезную. Думаю, тогда я передам это письмо вам. – Он полез в свою сумку, долго рылся в ней, наконец протянул девушке пожелтевшее от времени письмо.
– Спасибо, конечно, но это ни к чему. – Она взяла конверт и стала его разглядывать.
– Как вас зовут? – Серо-стальные глаза паренька буквально врезались в ее лицо.
– Настя, а вас как? – Он подошел к ней ближе, за ее спиной была дверь, отступать ей было не куда. Человек в черной шинели уперся рукой в дверь и наклонился к самому ее лицу.
– Послушай Настя. Будь хорошей девочкой. Впусти меня в квартиру, я просто осмотрюсь там, а ты в это время почитаешь письмо. Хорошо? – Последние слова он говорил уже прикоснувшись лбом к ее лбу.
– Да, я все поняла, вы меня не убьете? – Голос ее дрожал, а руки так сжимали ключи, что пальцы побелели.
– Если ты все сделаешь правильно, то нет. Давай, Настенька, открывай дверь.
Девушка быстро развернулась, ключ никак не попадал в замочную скважину, отчего становилось страшнее с каждой секундой, а руки тряслись все сильнее. Когда она была на грани отчаяния, рука паренька уверенно обхватила ее руку. Настя вздрогнула и хотела обернуться, но побоялась. Она чувствовала его совсем рядом, за спиной. Его рука уверенно, но не грубо направила ее ручку, наконец, ключ вошел в замочную скважину. Лязгнул замок.
Они вошли в просторный коридор. Хозяйка привычно зажгла свет.
– Слушай меня внимательно Настя. Дверь запри и иди в ванну. Там читай письмо вслух, громко, так, чтобы я слышал. Прочитаешь до конца, начинай сначала. И так тридцать раз. Понятно? – Она быстро закивала.
– Тридцать раз считая первый или не считая? – Паренек ошарашенно уставился на нее.
– Давай не считая.
– Тогда это тридцать один раз! – Она пошла по коридору, видимо к ванной. Паренек удивленно покачал головой, ухмыльнулся и не разуваясь пошагал следом. Он свернул в первую попавшуюся комнату. Это оказалась спальня.
Здравствуйте, любимая моя, Александра Николаевна!
Я безмерно скучаю по Вам, все время вспоминаю Ваши синие глаза. Здесь так не хватает мне Вашей ласки. Наверное, так не пристало говорить офицеру, да еще и в военное время, но это правда. Все, чего я хочу сейчас, это немного нежности. Завтра состоится суд, от исхода которого зависит моя судьба. Я думаю меня расстреляют. Я раньше и не думал о том, что смерть – это навсегда.
Низкий сводчатый потолок буквально нависал над людьми. Все вокруг заволокло сизым дымом. На огромном столе разложена карта, вокруг нее стоят офицеры гарнизона.
– Таким образом мы потеряем сначала участок фронта здесь, а после, господа, будет прорыв! Нам нужно оттянуть войска назад. Эта контратака была слишком самонадеянной. Мы не удержим такой участок. – Майор от инфантерии размахивал руками и брызгал слюной. Теперь, когда не было на совете бравого кавалерийского полковника он почувствовал себя много увереннее.
– Это глупо. Посмотрите, есть ряд укреплений, позволяющих сдерживать напор ландвера. Мы наладим линии снабжения, частично восстановим бастионы. Нам жизненно необходимо это пространство. Крепость пора ремонтировать. Я так понимаю, что по приказу коменданта уже подготовлены планы инженерных работ? – Начальник крепостной артиллерии посмотрел на инженера. Тот кивнул.
– Совершенно верно, все готово и нам действительно нужно это пространство. Работы предстоят, так сказать, грандиозные. – Он снял очки и принялся их остервенело протирать.
– Это все прекрасно, господа, а кто удержит эти позиции? Вот тут, посмотрите! Люди держатся словом Христовым! Мы не можем воевать без еды, не говоря уже о патронах! – тут спорить с майором было сложно. Дело в том, что всегда район этот был невероятно труден для перемещения. Река имело множество рукавов, все устилали болота, которые и зимой-то не всегда замерзали. Потому организовать снабжение было очень трудно. А после того как на этой территории знатно повоевали и пожгли все мосты. Кроме парома ближайшая переправа была километрах в двадцати выше по течению.
– Мы будем держать позиции. Все свободны господа. Начальник продовольственной службы, будьте добры, останьтесь.
Приказ коменданта оспаривать никто не решился. Майор только всплеснул руками и поспешил прочь. Андре пошел следом за ним.
После его возвращения к передовому дозору было решено прекратить рейд и возвращаться в тыл. Никто, конечно, прямо не усомнился в его словах, но какие-то смутные слухи и подозрения, видимо, витали по гарнизону крепости. Потому корнет все более оказывался в одиночестве. Даже комендант крепости перестал проявлять к нему свою благосклонность.
– Господин майор! – Тучная фигура развернулась высматривая говорившего.
– Что вам угодно, корнет?
– Правильно ли я понимаю, что ситуация отчаянная?
– Более чем, молодой человек. Я отъезжаю к своим людям, а вы меня задерживаете, вас привело ко мне что-то, кроме праздного любопытства? – корнет посмотрел в глаза майору. Он явно недооценивал того. В нем был какой-то стержень, какая-то честь, которая теперь велела ему отправится на передовую.
– Разрешите отбыть с вами, господин майор. – Они молча смотрели друг на друга.
– Будь по-вашему, собирайтесь.
Через пятнадцать минут они с сопровождением выехали за ворота крепости. Ехали молча, обстановка не способствовала ведению беседы. Вдали слышались разрывы снарядов. Немецкая артиллерия, отошедшая на новые позиции, снова поливала русские окопы свинцовым дождем. Возле парома их нагнал начальник продовольственной службы. Сухощавый, что не свойственно его должности, капитан. Он носил аккуратную бородку и усы.
– Господа, позвольте присоединиться. – майор и корнет удивленно посмотрели на капитана.
– Чего ради, позвольте спросить, вы отправляетесь на передовую? – капитан вздохнул и грустно улыбнулся.
– Меня сняли с должности до окончания расследования. Меня подозревают в хищениях. – такой откровенности никто не ожидал.
– Что же, думаю мы можем дальше двигаться вместе.
Разговор снова не клеился. Майор все время пыхтел и морщился. На лошади он сидел как на заборе. Капитан был погружен в свои невеселые мысли, корнет тоже не был настроен на ведение светских бесед. Казаки из сопровождения и вовсе держались от офицеров подальше, только тихонько переговаривались между собой.
Наконец они остановились на привал. Уже вечерело, и майор решил остановиться на ночевку. Теперь все трое сидели у костра, капитан помешивал что-то в котелке, обстановка становилась все менее напряженной. А когда горячая еда и немного коньяка из фляжки капитана попали в желудки к офицерам обстановка изменилась кардинально.
– Капитан, а у вас нет еще коньяку? – майор с надеждой взглянул на бывшего начальника продовольственной службы с надеждой.
– Да, еще две бутылки. – Он полез в сумку и вытащил оттуда бутылку коньяка с маркировкой драгунского полка. Майор расхохотался от такого зрелища.
– Как вас зовут?
– Игорь. – Капитан ошарашенно смотрел на маркировку, казалось он сам не понимает откуда эта бутылка в его сумке.
– По имени, так по имени, я Дмитрий, а корнет – Андре. Выпьем! – На майора напало какое-то лютое, истеричное веселье, судя по всему.
– Я много не пью, господа. – Андре попытался остановить капитана, который все лил и лил коньяк в его кружку.
– Брось, Андре, когда еще выпадет шанс хорошенько напиться на природе. Вон, даже карлушки поутихли. – Канонада, и вправду, уже давно не звучала.
Никто так и не понял, когда они начали напиваться. Напиваться зло, и безостановочно. Разговоры велись обо всеми как полагается дошли до политики, а после и до женщин.
– И что же, капитан, ты получается от жены ушел к любовнице? – Майор лежал на спине подложив седло под голову и задумчиво смотрел в небо.
– Да, вот точно так и сделал. А почему бы и нет. Она не любит меня, да и не красива. – Капитан пытался сесть, но неуклюже повалился на землю.
– Стало быть, если девушка некрасива, то тут уж все, не будет ей счастья? – корнет уже пять мину пытался налить себе еще коньяку.
– Что бы ты понимал в женщинах Андре. Все, что нужно, чтобы они были красивыми.
– Постой, то есть если родилась какая дама, которая красотой не блещет, то ей можно сразу в петлю? – Майор резко сел и посмотрел на капитана.
– Как это родилась некрасивая? Мне казалось они все примерно одинаковые.
– Господи, корнет, да ты пьян в стельку! – Майор произнес это за секунду до того, как пухнуть на землю, после неудачной попытки встать на ноги.
– На самом деле, мне иногда кажется, что вообще не имеет значения какая она. Понимаете, что красивая или нет это все детали. Вот будто бы связана красота женская с душой. Чем чище и красивее ее душа, тем и сама она будет красивее.
– Капитан, это все патетика. Я вот люблю полненьких. – Майор прекратил бесплотные попытки встать на ноги.
– А я нет. Это вообще к чему сказано было?
– Какая разница! Корнет, у тебя женщины были? – Корнет отчего-то вздрогнул, выронил кружку, схватился за саблю и повалился на бок.
– Вас это не касается, господин майор!
– Да брось ты. Я же вижу ты молодой совсем. А уже пол жизни на войне провел. Где бы тебе успеть-то. Нет, правда, скажи Андре. Как же амур и все такое? – Капитан и майор пристально смотрел на корнета.
– Нет, не было у меня женщин. Я знаете ли более важными делами занят был. – Голос его звучал как-то глухо и обиженно.
– Брось, это какими же? Японцев рубил?
– А если и так, то что!? – теперь голос его был больше похож на рычание.
– Полегче, Андре, успокойся, чего ты взъелся-то? Ну не было у тебя женщин, да и черт с ними, не любил никого никогда, да и не надо, делов-то. Что с этих женщин, сегодня одного любят, завтра другого. – майор сумел-таки встать на ноги и подошел к костру. Протянул руки к огню и стал их греть.
– Да Андре, не стоит игра свеч. Все эти дела сердечные ерунда, в общем-то. – Капитан тоже встал у костра и переглянулся с майором. Тот заговорщически улыбнулся.
– Что, все так плохо? – корнет сидел обхватив колен руками и смотрел в землю.
– Конечно! Ты большой счастливчик, если не успел ввязаться во все эти дела!
– А мне, честно говоря всегда хотелось, попробовать, что ли. – Майор указал капитану на бутылку коньяка, тот молча кивнул, нетвердыми шагами подошел к ней, потом двинулся к Андре.
– Брось, скажу тебе как отец семейства, нечего там пробовать. Пять минут сомнительной возни, вот и вся любовь! – Игорь ем временем налил полную кружку коньяка и вложил ее в руку корнету. Тот зажмурился, выдохнул и осушил ее. Капитан крякнул от удивления.
– Да я не про то. Я про то странное чувство, которое не можешь контролировать. Когда делаешь глупости и просто хочешь быть рядом с нею. Оно сильнее человека и удержать его невозможно, совсем никак. – Наконец он опрокинулся на землю и захрапел.
– Ничего, паренек, скоро научишься. Научишься и любовь сдерживать и врать отменно. Капитан, давай его уложим, да и самим уж спать пора.
На рассвете они выдвинулись в путь. Как и положена настоящим офицерам похмелье свое они никак не показывали. Хотя терзало оно их нещадно. К передовым позициям они прибыли изрядно помятыми, мучимыми жаждой и алчущими отдыха.
Но ситуация к отдыху не располагала. Со снабжением дела обстояли действительно плохо. Майор сразу же отправился инспектировать позиции, корнет и капитан поплелись следом. Все выглядело до невозможного отвратно. Патронов не хватало, горячей еды не видели уже давно. Замет потеплело и снег подтаял, потому в окопах скапливалась отвратительная жижа. Сапоги промокали через десять минут, а потому сушить их было бесполезно. С вечно мокрыми ногами, уставшие и в большинстве своем больные солдаты упорно обороняли вверенный им участок фронта. Но скоро нечем станет стрелять.
Следом за майором шагал какой-то военный укутанный в тулуп, потому знаков различия корнет не видел. Он все время надрывно кашлял и давал какие-то пояснения.
– Корнет, ко мне! – Андрей подскочил к майору.
– Господин майор, корнет Тирер по вашему приказу прибыл!
– Идите отдыхайте, ночью пойдете в разведку. Я помню вы говорили, что во время русско-японской войны выполняли подобные поручения, думаю и тут справитесь.
– Есть! – Андре отсалютовал, развернулся на каблуках и пошагал куда-то.
– Стой, оглашенный! Тебе в ту сторону! Расположение там! – Майор улыбнулся и указал куда-то рукой.
– Есть! – корнет невозмутимо изменил направление.
– Я, пожалуй, с ним пойду в разведку, терять мне нечего. – капитан не дожидаясь разрешения пошагал следом за товарищем.
До самой ночи они бессовестно дрыхли. Провалились в зыбучее небытие. И только когда ночной холод окончательно сковал фронт проснулся корнет. Он резко сел на койке, потер лицо и осмотрелся. Рядом, уткнувшись лицом в скатанную шинель лежал капитан. Андре ткнул его рукой, тот завозился и продрал глаза. Товарищи стали хаотично перемещаться по блиндажу, пить, одеваться и шмыгать носами. Не прошло и минуты как явился вестовой, сообщил о том, что их ждет майор и удалился.
– Корнет, ходят слухи, что вы собираете письма. И мол непременно тот, кто вам передаст письмо погибает.
– Так и есть.
– Держите-ка, может развеем этот глупый миф. Только мне интересно вот что, а если в этой разведке вы погибните, что станет с письмами? – Корнет задумался на миг, открыл дверь, выглянул на улицу, посмотрел на небо.
– Нет, сегодня не помру. – Капитан опешил.
– Это с чего, голубчик, вы так решили?
– Империя на месте, Император на троне, с немцами воюем. Все как всегда, с чего бы я сегодня умер? – он посмотрел на капитана совершенно серьезно.
– Какая забавная чушь, что же, пойдемте.
Они вышли из блиндажа и направились за вестовым, который все это время терпеливо ожидал их снаружи. Ночью подморозило и слякоть покрылась хрупкой корочкой льда.
– Плохо, лучше бы грязь была. – капитан не ответил, он смотрел на небо. Луну скрывали тучи и это не могло не радовать.
Наконец они пришли к большой палатке, внутри, видимо, находился майор. Капитан вошел первым, следом в тепло нырнул корнет.
Палатка оказалась просторной и без излишеств. В центре стол с картой, это уж так повелось. Койки не было, спал майор на полу, подложив под себя попону.
– Итак господа, думаю особые инструкции вам не нужны. Вы оба воины опытные. Единственное, чем могу вам помочь, так это пометить наиболее благоприятный маршрут. Посмотрите сюда. Вот тут в двух местах разрушена линия колючей проволоки, вот тут все перерыто артиллерией, множество воронок, что способствует скрытому передвижению. Но как по мне, так оттуда вас ждать и будут.
– А вот это что? – Корнет ткнул пальцем в неясные каракули на карте.
– Не могу сказать точно, карта досталась от предшественника, а тот был весьма неаккуратен в подобных делах. Мне кажется там был секрет, но не могу быть уверен.
– Предлагаю такой маршрут. – Капитан отметил карандашом аккуратную линию.
– Весьма умно, господин капитан, весьма умно. – корнет покивал головой.
– Важно узнать, что за перемещения производились на правом фланге. Наша разведка, буде такая имеется, ничего не сообщала. Все самим делать приходится. Что скажете, сумеете языка взять? – Майор посмотрел на разведчиков. Капитан задумчиво потирал подбородок. Корнет вытащил из футляра бинокль и что-то в нем починял.
– Сколько у нас есть времени? Мне бы четверо, может пятеро суток, тогда вытрясу из языка все, что душе угодно.
– Помилуйте, голубчик, что делать в разведке пятеро суток? – капитан казался весьма озабоченным.
– Я научился у самураев одному трюку. Хочу попробовать. Вы не против?
– Скорее против, чем нет, через пять-то дней какие данные будут актуальными? Может прибегнем к более традиционным методам? – Корнет вздохнул, убрал бинокль в футляр и кивнул.
– Ваша правда. Тогда пойдемте переодеваться, не в шинелях же пойдем. Нужно раздобыть кинжалы.
За полчаса они переоделись и вышли на передовую. Тучи по-прежнему плотно затягивали небо, лунный свет сквозь них не пробивался. Они перелезли через бруствер и поползли по полю. Через сто метров разведчики так измазались в грязи, что отличить их от комка грязи не смог бы даже опытный геолог. Они миновали разрыв в колючей проволоке и забрались в глубокую воронку, для того, чтобы понять куда им дальше следует двигаться, когда вдруг ночную тишину прорезал противный звон. Кто-то зацепил сигнальную ловушку возле колючей проволоки. Затрещали пулеметы, послышался лай собак и крики офицеров. Разведчикам ничего не оставалось, кроме как опуститься на дно воронки и ждать. Тревога утихла спустя час, но было совершенно ясно, что этой ночью все посты будут намного бдительнее, чем когда-либо.
– Возвращаемся? Много шуму было.
– Нет, сейчас самое время. Я так понимаю это был немецкий лазутчик, а значит они не ждут от нас сюрприза.
– Брось, сейчас все посты будут вглядываться в темноту в три раза тщательнее в поисках лазутчика. В такие моменты просыпается отчаянная ретивость, половина ландвера сейчас мечтает поймать врага и получить за него награду. – капитан выкопал ямку, сунул в нее голову с папиросой, накрылся плащом и закурил.
– И мы им дадим такую возможность. Вы говорите по-немецки?
– Нет, а что вы задумали? – Корнет похлопал рукой по сумке.
– У меня тут комплект немецкой формы, офицерской. Она вам маловата будет, да и по-немецки вы не говорите. Я оденусь офицером, а вы будете пойманным лазутчиком. Что скажете? – капитан даже про папиросу забыл.
– Да вы с ума сошли! Что за маскарад! Вас раскусят, нет, нас раскусят!
– Да вас-то чего раскусывать? Вам даже делать ничего не надо. – Корнет встал в полный рост, благо глубина воронки позволяла сделать это не рискуя быть обнаруженным и стал переодеваться.
– Постойте, да что же вы делаете! – капитан засуетился, потушил папиросу и стал зачем-то лихорадочно оглядываться. Корнет тем временем уже надевал фуражку.
– Скажите, вы правда расхищали имущество армии?
– Что? Это тут при чем? – Капитан замер и непонимающими глазами уставился на Андре.
– Это ваш шанс искупить вину. – Андрей ударил наотмашь. Капитан осел и утих. Новоиспеченный немецкий офицер схватил пленного лазутчика за шкирку и выволок из воронки.
– Постойте, Господи, что же вы творите! Так нельзя, я же свой, русский! – он почти не сопротивлялся, просто волочился по земле и жалко сучил ногами.
– Себе этот вопрос задайте! А разве можно у своих воровать? Они же русские, они на фронте за вас дерутся. – корнет беззлобно ударил своего пленника по лицу, потом еще раз, когда наконец разбил нос удовлетворенно кивнул и пошагал дальше. Поднял руку и что-то прокричал по-немецки.
– Остановитесь, прошу вас! Да я виноват, я все понял, я больше никогда, слышите никогда так не поступлю.
– Будьте уверены, так оно и будет. – К ним уже бежали немецкие солдаты.
– Простите меня. – капитан затих, потом тихо заскулил.
– Господь простит.
К ним подскочили несколько солдат и офицер. Корнет отсалютовал, протянул офицеру документы, благо взглянули на них лишь мельком, и стал что-то объяснять показывая на своего пленного. Пнул его ногой и засмеялся, другой офицер от души расхохотался, развернулся и пошел к окопу, Андре двинулся следом. Капитана подняли с земли поволокли куда-то.
– Будь ты проклят, Иуда! Гори в аду, тварь… – его крики оборвал удар приклада.
Андре нагнал немецкого офицера, тот улыбнулся ему.
– Так с какого вы подразделения?
– Пятый пехотный полк. – Они спрыгнули в окоп и теперь, видимо, направлялись к блиндажу.
– А как же вы сюда попали?
– Если честно, то очень уж хотелось награду, понимаете. – корнет скромно потупился и вздохнул.
– Тут нечего стесняться, молодой человек! Конечно, вы поступили плохо, покинув расположение вашей части, но победителей не судят! Вас ждет большое будущее в армии. Сейчас мы напишем отчет, к своему рапорту я приложу ваш и будьте уверены, награда найдет своего героя! – Он дружески толкнул корнета в бок. Они вошли в блиндаж. Часовой отсалютовал им и покинул помещение.
Андре осмотрелся и сразу увидел то, что его интересовало. Бутылка спиртного. Немец сразу же сел писать рапорт, Андре последовал его примеру. Он быстро написал какую-то нескладную версию происходящего, и положил ее перед офицером. Тот, как и подобает дотошному бюргеру, принялся изучать писульки на предмет ошибок или еще каких оплошностей. Корнет встал и заходил кругами по блиндажу.
– Так не терпится получить награду? Ах эта молодость. – Андрей добился того, чего хотел. На него перестали обращать внимание. Он подошел к полке, взял бутылку, после чего развернулся и ударил немца ногой в голову. От пинка тот приложился о стену и сполз на пол. Корнет обильно полил его спиртным, стараясь как можно больше залить в глотку, быстро сложил в сумку все документы, что нашел в помещении, и приоткрыл дверь. На него сразу же уставился часовой. Он поманил его пальцем, будто желая сказать что-то на ухо, тот послушно наклонился. Андрей схватил его за шею и потянул на себя, в другой руке он сжимал кинжал. Часовой умер быстро. Корнет оттащил его в угол, связал офицеру руки и накинул на плечи шинель. Привел того в чувства. Благо тот оказался военным бывалым и кричать не стал.
– Я все сделаю, я все понимаю.
Они вышли из блиндажа, закрыли за собой дверь, перелезли через бруствер и поползли в сторону русских окопов.
– Молодой человек, зачем вы меня облили вином? – они уже переползли через колючку.
– У меня был план, но обстоятельства изменились. – Он посмотрел на пленника, тот посмотрел на небо и покачал головой.
Здравствуйте, любимая моя, Александра Николаевна!
Я безмерно скучаю по Вам, все время вспоминаю Ваши синие глаза. Здесь так не хватает мне Вашей ласки. Наверное, так не пристало говорить офицеру, да еще и в военное время, но это правда. Все, чего я хочу сейчас, это немного нежности. Завтра состоится суд, от исхода которого зависит моя судьба. Я думаю меня расстреляют. Я раньше и не думал о том, что смерть – это навсегда.
Я никогда так же не думал, что стану вором. Понимаете, начиналось все так безобидно, и я уж сам не понял, как проворовался. Но поверьте мне, это все для вас! Для чего мне деньги, много ли мне надо? Только ваша улыбка. И поэтому я добывал деньги как мог.
Но это все неправда. Я понял вдруг сегодня, Александра Николаевна, что глупость это. Любите вы не за деньги и не за роскошь. Вы светлы и чисты настолько, что просто любите, а мне от этого страшно! Ибо не умею я ничем вас привлечь кроме проклятых денег, и не знаю, как вас удержать.
Всю свою жизнь мне казалось, что женщинам деньги нужны, а вышло так, что не вам они нужны, а мне. Чтоб себя уверенным чувствовать, нужным. Потому как иначе выходит, что и любить меня не за что. А, впрочем, так оно и есть, не за что меня любить. Вор я обычный и подлец!
Простите меня Александра Николаевна за все, за глупость мою и страх постоянный. Не любил себя, думал вас любил, а нет. Себя не любя как мог я вас любить. За все простите меня, только сейчас могу сказать, что люблю вас.
Прощайте.
Настя дочитала письмо тридцать первый раз и прислушалась – тихо. Девушка тихонько открыла дверь и вышла из ванной. Похоже, незваный гость удалился. Но всюду можно было заметить следы его присутствия. Все квартира была буквально перерыта, все полки, шкафы и стеллажи. Все вверх дном. Поначалу Настя подумала, что человек в черной шинели искал драгоценности, но когда увидела нетронутую золотую цепочку, то совсем потеряла смысл происходящего.
7
Бывший капитан, а ныне майор Сеченов сидел в своем кабинете. Не смотря ни на что жизнь продолжала преподносить подарки. Шутка ли – за месяц от старлея до майора. А главное, что теперь он личный адъютант начальника политического отдела. Капитан встал с кресла и подошел к окну. На улице давно стемнело и поэтому он мог наблюдать свое отражение в стекле. Суровое, но красивое лицо, мощные скулы и черная повязка на левом глазу. Он не помнил, что произошло, но знал одно, проклятый пацан отнял у него глаз, и он заплатит за это. Тогда, после нападения он едва не отдал душу богу, в которого вдруг уверовал. А мать погибла, в голову, в упор, не дал ни малейшего шанса. Паренек действительно умер в больнице. Он сам видел тело, но факт оставался фактом. В него стрелял тот же самый пацан, а точнее другой. Видимо их было двое, что несколько проясняло переменчивость поведения. Его искали две недели, перерыли весь город и ничего. Как сквозь землю провалился. Майор уже отчаялся, но вот судьба преподнесла очередной подарок. От милиции пришло заявление, написанное какой-то девчонкой, о весьма странном ограблении. Грабитель ничего не взял, а главное, он принес письмо. Миша посмотрел на часы, уже скорее раннее утро, чем поздняя ночь. В дверь кабинета постучали.
– Войдите! – Майор не стал оборачиваться, так и стоял глядя в окно. Если стучатся, значит не начальство, можно и не поворачиваться.
– Товарищ Майор, вот материалы допроса потерпевшей, к ним же приложено описание грабителя. Разрешите идти?
– Свободны. – Миша подождал пока закроется дверь и с нетерпением подскочил к папке с документами. Быстро просмотрел содержимое, улыбнулся. Ошибки быть не может, тот самый пацан! Майор подошел к телефону, набрал номер и стал ждать. На том конце кто-то взял трубку и отрапортовал.
– Женя, зайди ко мне и сразу подготовь троих оперативников.
– Есть, товарищ майор.
Миша положил трубку и присел на край стола. Он не знал выйдет ли из его плана хоть что-то толковое, но другого просто не было. Он не стал рассылать ориентировки и усиливать патрули. Если хитрый бес ушел один раз – то уйдет и второй, а там уж кто знает, вернется ли. Нет, теперь все будет по-другому. Пусть гуляет, до поры до времени. В дверь постучали.
– Входи!
– Товарищ майор, старший лейтенант Смирнов по вашему приказу прибыл! – Высокий широкоплечий блондин вытянулся по струнке. Самый уголок губ Миши тронула легкая улыбка.
– Прекрати паясничать, садись.
Старший лейтенант улыбнулся и сел на предложенный стул.
– Я так понимаю, твой пацаненок объявился?
– Да, а действовать будем так. В этом пакете подробно прописан план действий. Троих оперативников сажай на квартиру прямо сейчас. Далеко не факт, что он там появится, мы можем только надеяться. Еще четверо и ты, в общем у вас сложная задача. Нужно привлечь милицию, но так, чтобы шум не поднялся. Понимаешь?
– Конечно, сделаем в лучшем виде. А как найдем сразу брать или на хвост падать? – старший лейтенант несколько поскучнел, видимо, надеялся на более интересную задачу.
Читать бесплатно другие книги:
