Финансисты, которые изменили мир Сборник

ПЕВЕЦ САМОРЕГУЛИРУЕМОГО РЫНКА

С ранней молодости и до самого конца жизни Фридрих Хайек оставался последовательным и убежденным сторонником свободного рынка и ценностей открытого общества. Идеолог либертарианства и неолиберализма со всей беспощадностью обрушивался на социалистическое устройство экономики. Он утверждал, что социализм непременно скатывается к тоталитаризму и диктатуре. История XX века подтвердила его правоту.

Уроки войны

Фридрих Хайек (Friedrich Hayek) родился 8 мая 1899 года в Вене, в дворянской семье с научными традициями. Его отец, Август фон Хайек, был доктором муниципальной службы здравоохранения и профессором ботаники Венского университета. Дед по матери, Франц фон Юрашек – профессором права, а позже президентом Центральной статистической комиссии. Мать Фелицитас была в родстве с философом Людвигом Витгенштейном[201], дружба с которым оказала впоследствии значительное влияние на мировоззрение Фридриха. В 1919 году, с падением Австро-Венгрии, дворянские титулы, привилегии и даже приставки к фамилиям были запрещены, и фамилия «фон Хайек» превратилась в «Хайек».

Фридрих рос спокойным и любознательным ребенком, хорошо учился. Особенно его интересовали естественные науки. По настоянию отца в старших классах Фридрих изучил работы Людвига Фейербаха[202] и Хуго де Фриза[203]. Большое впечатление произвели на него труды Аристотеля по этике.

В 1917 году он был призван на службу в армию Австро-Венгерской империи. Фридрих служил в артиллерийском полку на границе с Италией. За боевые заслуги его наградили медалью за храбрость. Год службы в разгар Первой мировой войны оставил значительный отпечаток на жизни Хайека. Позднее он не раз признавался, что своей деятельностью стремится предотвратить повторение кровопролитного безумия в будущем. «Я осознал важность решения политических проблем», – говорил он.

Большая наука

Вернувшись с фронта, Хайек поступил в Венский университет на курс правоведения, дополнительно посещая лекции по политической экономии и психологии. Научной работой Хайека в студенческие годы руководил профессор Фридрих фон Визер[204], представитель старой австрийской (венской) школы экономики, которая возникла в 1870-е годы как реакция на экономическую теорию Карла Маркса (см. очерк 06. Карл Маркс). «Австрийцы» придавали большее значение не объективным факторам развития общества, таким как производительные силы, а субъективно-психологическим, по их мнению, сущность экономических процессов сводилась к субъективным мнениям индивидов.

В 1921 году Хайек стал доктором юридических наук. Он познакомился с вышедшими в это время «Логико-философским трактатом»[205] Людвига Витгенштейна и книгой Людвига фон Мизеса[206] «Социализм: экономический и социологический анализ»[207], посвященной критике социалистических воззрений в экономике. Фридрих разделял взгляды фон Мизеса и вместе с группой университетских товарищей – Феликсом Кауфманом, Фрицем Махлупом[208], Альфредом Шюцем[209] и Готфридом Хаберлером[210] – начал посещать его частные семинары.

Научные интересы Хайека формировались на основе работ фон Мизеса по изучению колебания уровня деловой активности. Под руководством наставника молодой ученый работал в правительственной комиссии по урегулированию послевоенной задолженности, а затем участвовал в работе правительственной комиссии, контролировавшей применение норм, установленных Сен-Жерменским мирным договором 1919 года[211].

В 1923 году Хайек получил степень доктора экономических наук. В этом же году он уехал на стажировку в Нью-Йорк, в Колумбийский университет, где познакомился с концепцией «измерения без теории» Уэсли Митчелла[212] и посещал семинар великого американского экономиста Джона Кларка[213]. Вернувшись в Вену, совместно с Мизесом организовал Институт изучения деловых циклов.

В 1920-е годы работы Хайека активно издавались в европейских научных журналах. В 1929 году был издан его труд «Денежная теория и экономический цикл»[214].

В это время Хайек считается наиболее активным и серьезным оппонентом Джона Кейнса (см. очерк 12. Джон Кейнс) с его теорией вмешательства государства в экономику. Теория Кейнса получила огромную популярность в 1930-е годы в связи с событиями Великой депрессии, когда именно меры, предпринятые правительством, вывели США из глубокого кризиса. Кейнс указывал на значительный социально-экономический ущерб, который наносит обществу свободный нерегулируемый рынок.

Хайек, напротив, активно продвигал идею о саморегулируемом рынке. В 1930 году он опубликовал рецензию на работу Кейнса «Трактат о деньгах»[215], в которой критиковал автора за то, что у того нет теории капитала и процента и ясного изложения причин кризисов.

В 1931 году увидел свет труд Хайека «Цены и производство»[216], в котором тот утверждал, что дополнительные вливания денег в экономику со стороны государства искажают межвременную структуру капитала и порождают временный бум, после которого наступает еще большее падение. Кейнс написал рецензию. Завязалась длительная научная дискуссия, в которой приняли участие практически все светила экономической науки того времени.

В Лондоне

В том же году по приглашению Лайонела Роббинса[217] Хайек поехал работать в Лондонскую школу экономики и политических наук. Первоначально предполагалось, что Хайек прочитает четыре лекции по денежно-кредитной политике, но его пребывание обернулось тем, что ученый стал профессором кафедры экономики и статистики. Прочно осев в Соединенном Королевстве, в 1939 году ученый получил британское подданство.

В 1941 году вышла в свет книга Хайека «Чистая теория капитала»[218]. В ней он рассматривал длительность времени (или число промежуточных стадий или продуктов), требуемого для превращения сырья в готовый продукт. При этом, по его мнению, снижение процентной ставки (или повышение доходности новых инвестиций) будет удлинять период производства: фирмы будут применять более сложные технологические приемы и прибегать к большему разделению труда. Повышение процентной ставки будет приводить к уменьшению промежуточных стадий развития и к выпуску менее сложных продуктов. Революционная для своего времени интерпретация классической теории капитала Хайека с большими трудностями внедрялась в экономический анализ.

Согласно этой теории, существует равновесная структура образования капитала. В период экономического подъема (как это было в конце 1920-х годов) происходит принудительное сбережение, обусловленное кредитной экспансией (даже при условии неизменности уровня цен), что ведет к увеличению запасов капитала сверх желаемых размеров. Рано или поздно это перенакопление капитала по сравнению с добровольными сбережениями приводит к кризису. Концепция Xайека предвосхитила монетаристское объяснение Великой депрессии, данное Милтоном Фридманом (см. очерк 20. Милтон Фридман).

В то же время Xайек утверждал, что депрессии было свойственно чрезмерное потребление в сочетании с неверной экономической политикой. Высокий уровень безработицы был вызван не несоответствием потребностей совокупному спросу, как это утверждал Кейнс, а перекосами, как упорно заявлял Xайек, в относительных ценах. Эти перекосы, в свою очередь, образовались из-за непредвиденных изменений в предложении денег, приведших к дисбалансу между спросом и предложением рабочей силы в масштабах всей экономики. Только рыночный механизм, по мнению Хайека, может исправить эту несбалансированность и вернуть систему в состояние равновесия; вмешательство же правительства в экономику не приводит к нужным результатам.

В научном экономическом мире сложилось мнение, что спор завершился в пользу кейнсианцев. Тем не менее теории Хайека стали неожиданно актуальны почти 40 лет спустя. Например, он считал, что экспансионистская фискальная и монетарная политика может привести к расширению совокупного производства в краткосрочном плане. Но из-за ее воздействия на относительные цены в конечном счете произойдет рост и безработицы, и инфляции. Этот вывод предвосхитил теорию Фридмана о «естественной норме» безработицы и явил собой точное описание «стагфляции»[219] 1970-х годов. Утверждение Xайека о том, что теория макроэкономических событий нуждается в микроэкономическом фундаменте, и изучение различия между изменениями в относительных и в абсолютных ценах (вызванных изменениями в предложении денег) предвосхитили революцию «рациональных ожиданий» в макроэкономике.

Критика социализма

Хайек настойчиво критиковал экономистов – приверженцев социализма. Одним из его оппонентов был Оскар Ланге[220], известный польский экономист, разрабатывавший планы экономического развития Индии, Цейлона, Египта и Ирака. Критические статьи Хайека о социализме вошли в опубликованную в 1948 году книгу «Индивидуализм и экономический порядок»[221].

Книга «Дорога к рабству»[222], название которой было взято из знаменитого доклада для Конгресса США популярного французского либерального мыслителя Алексиса де Токвиля[223], писалась в начале 1940-х, но увидела свет только в 1943 году. На ее страницах Хайек утверждал, что демократические правительства, следовавшие социалистическим целям, таким как равенство в распределении доходов и установление контроля над ценами, с неизбежной обреченностью превращались в тоталитарные режимы. Любые попытки ввести конкурентные рынки в тоталитарном государстве в конечном счете приводят к политическим потрясениям, так как свобода выбора, лежащая в основе рынка, несовместима с автократией.

«Сталинизм «…» – это сверхфашизм»

Хайек, в отличие от социалистически настроенной интеллигенции, выдвигает тезис о том, что национал-социализм Германии и фашизм в Италии являются не реакционной формой капитализма, а следующей стадией социализма. Целью книги, по утверждению Хайека, было изменение господствующих общественных настроений путем указания на существенные недостатки социализма: интеллигенты был очарованы преимуществами этого строя и потому критиковали и отвергали либерализм. Главным аргументом Хайека было то, что все виды социализма, коллективизма и системы плановой экономики противоречат принципам правового государства и личному праву. Причины варварства и насилия тоталитарных режимов того времени в Германии, Италии и Советском Союзе заключались, по мнению экономиста, не в особой агрессивности населения этих стран, а в реализации плановой экономики, которая неизбежно ведет к угнетению и подавлению, даже если это и не было изначальной целью приверженцев социализма. При этом оппоненты ученого, в частности профессор Майкл Эллман[224], достаточно часто указывали на то, Хайек «не был специалистом по проблеме и даже не был хорошо осведомлен о функционировании советской экономики».

Позже Хайек развил эту теорию и добавил, что любое вмешательство государства, даже когда дело не касается вопросов рыночной экономики, в перспективе ведет к устранению свободы. Таким образом, он отстаивал политическую свободу в виде демократии, «внутреннюю» свободу как отсутствие препятствий для достижения собственных целей и утверждал, что свобода от страха и нужды имеет мало общего с личной свободой и даже находится с ней в конфликте. Свобода от страха и нужды является целью всех освободительных движений и существует в виде отсутствия произвола и насилия, указывал Хайек. Он, однако, полагал, что иногда насилие необходимо для защиты самой свободы.

Также Хайек доказывал, что эффективный обмен и использование ресурсов могут действовать только через ценовой механизм на свободных рынках. В эссе «Использование знаний в обществе»[225], написанном в 1945 году, Хайек утверждал, что механизм ценообразования служит для того, чтобы разделить и синхронизировать общее и личное знание, разрешая членам общества достигнуть разнообразных и сложных результатов через принцип непосредственной самоорганизации. Он использовал термин «каталлаксия», чтобы описать «систему самоорганизации добровольного сотрудничества».

Хайек рассматривал систему свободного ценообразования не как сознательное изобретение, а как самопроизвольный порядок или результат человеческого действия. Он уподоблял его, например, языку. В связи с этим он задумывался о том, как человеческий мозг мог приспособиться к такому развитому поведению. В книге «Естественный порядок»[226], на написание которой его вдохновило знакомство с трудами выдающегося физиолога Эрнста Маха[227], Хайек выдвинул гипотезу, которая легла в основу технологии нейронных сетей и большей части современной нейрофизиологии.

10 апреля 1947 года в курортном местечке Мон-Пелерин в Швейцарии состоялась конференция, на которую по приглашению Хайека съехались 36 известных ученых-экономистов. По итогам конференции было основано научное общество, названное по имени этого местечка. С 1947-го по 1961 год его возглавлял сам Хайек.

Организация поддерживала экономическую политику свободного рынка и политические ценности открытого общества. Заложенное членами общества направление в экономической науке назвали неолиберализмом. Среди отцов-основателей общества были Морис Алле[228], Аарон Директор[229], Вальтер Ойкен[230], Милтон Фридман, Генри Хэзлитт[231], Бертран де Жувенель[232], Людвиг фон Мизес, Майкл Полани[233], Карл Поппер[234], Леонард Рид[235], Лайонел Роббинс, Джордж Стиглер[236]. Восемь участников общества: Фридман (см. очерк 20. Милтон Фридман), Стиглер, Алле, Хайек (см. очерк 18. Фридрих Хайек), а также Джеймс Бьюкенен[237], Рональд Коуз[238], Гэри Беккер (см. очерк 27. Гэри Беккер) и Вернон Смит[239] – впоследствии стали лауреатами Нобелевской премии по экономике.

Нобелевский лауреат

В 1961 году, после успеха книги «Дорога к рабству», Хайека пригласили на должность профессора социальных наук Чикагского университета. Участниками его научного семинара были коллеги по Мон-Пелеринскому обществу Джордж Стиглер и Милтон Фридман.

Спустя два года Хайек вернулся в Европу, получив должность профессора кафедры экономической политики во Фрайбургском университете. В 1968 году ученый вышел на пенсию и вернулся в Австрию, где стал преподавать в Зальцбургском университете. Однако на родине у него не все шло гладко, он столкнулся с непониманием и неприятием своих идей. Поэтому в 1977 году Хайек вернулся во Фрайбург и уже не покидал его до самой смерти.

В 1974 году Хайек на пару с Гуннаром Мюрдалем[240] получил Нобелевскую премию по экономике «за основополагающие работы по теории денег и экономических колебаний и глубокий анализ взаимозависимости экономических, социальных и институциональных явлений». В своей нобелевской лекции[241] Xайек высказал упрек экономистам по поводу «наукообразности» их теорий и эконометрических моделей и фактически обвинил своих оппонентов в «претензии на знание».

Помимо Нобелевской премии, Xайек был удостоен многих наград, включая медаль за достижения в науках и искусстве от австрийского правительства (1976). Он являлся членом Британской академии, Австрийской академии наук, Аргентинской академии экономических наук. Ему было присвоено также большое число почетных ученых степеней и званий.

В книге «Пагубная самонадеянность: ошибки социализма»[242], опубликованной на закате жизни, Хайек подвел итог более чем полувековым размышлениям над природой необычайной и губительной для человечества популярности социалистических идей в XIX и XX веках, а также над причинами, которые делали неизбежным провал всех и всяческих проектов построения социалистического общества. За свои труды в 1991 году он был удостоен высшей награды США – Президентской медали Свободы.

В 1992 году Фридрих фон Хайек скончался во Фрайбурге и был похоронен на родине, в Вене.

События, связанные с развалом СССР и крушением социалистического блока, вызвали новый всплеск интереса к трудам Хайека.

Известные высказывания Фридриха Хайека

• Всюду, где рушились барьеры, стоявшие на пути человеческой изобретательности, люди получали возможность удовлетворять свои потребности, диапазон которых все время расширялся.

• Сама природа принципов либерализма не позволяет превратить его в догматическую систему.

• Если бы в ходе развития нашей промышленности мы полагались на сознательное централизованное планирование, она бы никогда не стала столь дифференцированной, сложной и гибкой, какой мы видим ее сейчас.

Основные даты жизни и деятельности

1899 г. Родился в Вене

1917 г. Участие в Первой мировой войне

1918 г. Поступил в Венский университет

1923 г. Стажировался в Колумбийском университете

1926 г. Женился на Хелен Фрич

1924 г. Организовал с Людвигом фон Мизесом Институт изучения деловых циклов 1931 г. Чтение лекций в Лондонской школе экономики

1931 г. Стал профессором Лондонской школы экономики и политических наук

1941 г. Издание книги «Чистая теория капитала»

1943 г. Вышла в свет книга Хайека «Дорога к рабству»

1947 г. Возглавил научное общество «Мон-Пелерин»

1948 г. Издал книгу «Индивидуализм и экономический порядок» по проблемам социализма

1950 г. Второй брак Хайека – его супругой стала Хелен Виттерлич

1952 г. Хайек опубликовал книгу «Естественный порядок»

1974 г. Стал лауреатом Нобелевской премии по экономике

1988 г. Издал книгу «Пагубная самонадеянность: ошибки социализма»

1992 г. Умер во Фрайбурге

ДВИГАТЕЛЬ ЭКОНОМИКИ

Василию Леонтьеву в юности пришлось покинуть родину, но спустя десятилетия он вернулся, чтобы использовать свой богатейший опыт во благо России. Создав уникальную систему статистического анализа, применимую во всех сферах экономики, он получил мировое признание и стал нобелевским лауреатом. Один из самых выдающихся ученых XX века был сторонником разумного баланса между государственным регулированием и свободным рынком. Страны, которые прислушались к его советам, пережили экономическое чудо. На родине этого не произошло.

Детство, революция, университет

Василий Васильевич Леонтьев (Wassily Leontief) родился 5 августа 1905 года в Мюнхене в семье Василия Васильевича и Златы Бенционовны Леонтьевых. Его детство и юность прошли в Санкт-Петербурге.

Прадед Василия по отцу, Иван Леонтьев, принадлежал к династии купцов-старообрядцев, торговал тканями и имел ситценабивную фабрику. Отец будущего ученого в молодости организовывал забастовки на фабрике своего деда и раздавал прокламации, однако позже остепенился и стал профессором экономики Императорского Санкт-Петербургского университета. Мать будущего нобелевского лауреата, дочь богатого купца из Одессы, была дипломированной учительницей, изучала историю искусств, знала четыре языка.

Гражданский брак они заключили в Лондоне. Чтобы ребенок родился в законном браке, буквально перед рождением сына Злата и Василий обвенчались в Мюнхене. Через три недели маленький Василий был крещен в Спасо-Преображенской Колтовской церкви в Санкт-Петербурге.

По возвращении на родину Василий Васильевич стал профессором экономики Императорского Санкт-Петербургского университета. Семья Леонтьевых жила насыщенной интеллектуальной жизнью. Частыми гостями были представители петербургской творческой интеллигенции, а знаменитый художник Петров-Водкин написал портрет 8-летнего Васеньки (был утрачен при выселении семьи Леонтьевых в 1919 году). Родители Василия разделяли оппозиционные настроения русской интеллигенции, время от времени оказывали материальную помощь представителям подпольных партий, предоставляли временное убежище нелегалам в Финляндии, где семья имела дачу на Карельском перешейке. У мальчика, который рос в таком окружении, формировались живой интерес к происходящему и активная жизненная позиция. Уже в 11 лет он беспрепятственно участвовал в митингах и демонстрациях.

Василий получил домашнее образование. В роли преподавателей выступали мать будущего экономиста и студенты-репетиторы. С 1919-го по 1921 год он провел в школе, чтобы получить аттестат.

В 15 лет Василий поступил на социально-экономическое отделение факультета общественных наук Петроградского университета. Постепенно его внимание переключилось с философии и социологии на экономику. В спорах с товарищами по вузу он называл себя меньшевиком и критиковал экономическую политику большевиков. Для профилактических бесед Василия не раз вызывали в Петроградскую ЧК и он спорил со следователями во время ночных допросов. В 1922 году Леонтьева арестовали за расклейку прокламационных листовок в знак протеста против высылки петербургских интеллигентов на «философских пароходах».

В 1923 году у Леонтьева вышел его первый печатный труд – перевод книги Карла Шефера[243] «Классические системы стабилизации валюты»[244], а спустя два года он стал дипломированным экономистом. В это же время молодой ученый написал аналитическую статью на историческую тему, посвященную развитию казуального и нормативного методов в философии. Статья готовилась к публикации в петроградском журнале «Анналы», который издавал историк Евгений Тарле[245], однако была запрещена цензурой. Леонтьев понял, что не сможет заниматься наукой в Стране Советов и решил уехать.

Немецкий период

Леонтьев подал заявку на выезд за границу для продолжения образования в аспирантуре Берлинского университета. Ученого не торопились выпускать из страны, но осуществлению его планов помог случай. У Леонтьева диагностировали саркому (как выяснилось впоследствии, ошибочно), после чего визовые службы пришли к выводу, что выезжающий за рубеж ученый – не жилец, и выдали разрешение.

Одна из первых научных статей, опубликованных Леонтьевым в Берлинском университете, была посвящена анализу баланса народного хозяйства СССР в 1923–1924 годах. Ученый предпринял первую в экономической практике попытку представить в цифрах производство и распределение общественного продукта с целью получения общей картины кругооборота хозяйственной жизни. Статья была написана на немецком языке и опубликована в октябре 1925 года. Русский перевод появился два месяца спустя, в декабрьском номере журнала «Плановое хозяйство», издании Госплана СССР. Иосиф Сталин, ознакомившись со статьей, назвал ее «игрой в цифири», что предрешило судьбу данной методологии в СССР на несколько десятилетий вперед.

«Основное положение, которое объясняет высокие темпы развития советской экономики, достаточно просто. …Необходимо сократить потребление, понижая таким образом жизненный уровень масс, в то же время заставляя их работать в поте лица»

Леонтьев работал над докторской диссертацией под руководством немецкого экономиста, философа и социолога Вернера Зомбарта[246] и крупного статистика-теоретика Владислава Борткевича[247]. Темой его работы было исследование народного хозяйства как непрерывного процесса.

Большую известность получила статья Леонтьева «Хозяйство как кругооборот»[248] (1928), ставшая важным шагом к созданию теории и методологии «затраты – выпуск». Пол Самуэльсон (см. очерк 22. Пол Самуэльсон), который считал Леонтьева своим учителем, много лет спустя писал к переизданию этой статьи на английском языке: «По велению счастливого случая я встретил моего Мастера молодым и с тех пор, побуждаемый его мудростью и знаниями, продвигался вперед без усилий».

В 1927 году Леонтьев без отрыва от написания диссертации начал работать в Институте мирового хозяйства при Кильском университете, занимаясь изучением производной статистического спроса и кривой предложения. Защита диссертации на тему «Круговорот экономики» прошла в 1928 году в Берлинском университете. «[Соискатель] не получил вообще никакого руководства со стороны его академических преподавателей. Он пришел к своей существующей на сегодня позиции совершенно независимо от них, можно сказать, вопреки им. Очень вероятно, что он будет отстаивать эту научную точку зрения и в будущем», – написал в отзыве на работу научный руководитель Леонтьева Борткевич.

В эти годы Леонтьев провел ряд оригинальных исследований по изучению эластичности спроса и предложения, статистическому измерению промышленной концентрации, использованию кривых безразличия для объяснения некоторых закономерностей международной торговли. В его работах сильная математическая составляющая сочеталась с глубоким пониманием экономических процессов.

В 1928 году китайское министерство железных дорог предложило Леонтьеву контракт на работу в качестве советника по экономическим вопросам. Однако за год он не сумел добиться удовлетворительных результатов (рассчитать оптимальный вариант системы путей сообщения и грузоперевозок) и поэтому не стал продлевать контракт и вернулся в Киль.

«Затраты – выпуск»

В 1931 году молодой ученый получил приглашение от Уэсли Митчелла, директора Национального бюро экономических исследований США, знаменитого специалиста по статистике и анализу экономических циклов, и переехал в США. Бюро собирало колоссальные объемы информации, здесь трудились такие гиганты науки, как Милтон Фридман (см. очерк 20. Милтон Фридман) и Саймон Кузнец[249], будущие нобелевские лауреаты, однако огромные массивы информации практически не обрабатывались. Леонтьев не встретил интереса к своим исследованиям и через год принял приглашение экономического факультета Гарвардского университета. В Гарварде его заявку по построению первой таблицы «затраты – выпуск» для США восприняли скептически.

Леонтьев первым из экономистов задействовал вычислительные машины в экономических исследованиях. Хотя возможности техники того времени значительно ограничивали применение новаторского метода межотраслевого баланса.

Анализ по методу Леонтьева был предвосхищен теорией французского экономиста XIX века Анри Вальраса, который первым предположил, что всеобщее равновесие в экономике определяется взаимозависимостью различных факторов в хозяйственной жизни государства. Вальрас впервые предложил использовать для расчета математические уравнения. В дальнейшем ученые регулярно обращались к системе взаимозависимости, но только для анализа влияния одного или нескольких факторов на определенный показатель. Более объемный анализ многочисленных факторов представлялся невозможным. Метод Леонтьева и вычислительная техника, которая необычайно быстро прогрессировала, открывали широкие перспективы для экономических изысканий.

Результат масштабных исследований американской экономики 1919 года Леонтьев представил в виде 44 объемных таблиц, где были сведены в единую систему количество произведенной продукции и затраты на ее выпуск. У Леонтьева был принцип: публиковать только работы с полным количественным анализом. Поэтому в научной периодике результаты исследований стали появляться только с 1936 года, и приблизительно в это же время ими заинтересовалось правительство США.

Научная общественность долгое время не принимала всерьез работы Леонтьева. 1930-е годы были временем Великой депрессии, и гораздо большей популярностью среди экономистов пользовалась теория англичанина Джона Кейнса (см. очерк 12. Джон Кейнс), предлагавшего решать проблемы с помощью государственного вмешательства.

В 1939 году к методу Леонтьева впервые обратилось Бюро трудовой статистики США. Модель «затраты – выпуск» была использована для того, чтобы предсказать, как всеобщая занятость и занятость по секторам будет изменяться по мере того, как экономика переходит от мира к войне и обратно. С этого времени методологическая база Леонтьева сыграла огромную роль в развитии занятости населения как экономического фактора.

В 1941 году вышла в свет первая книга Леонтьева «Структура американской экономики в 1919–1929 годах: эмпирическое применение анализа равновесия»[250], в которой содержался межотраслевой баланс для 41 отрасли и матрица Леонтьева для десяти секторов американской экономики. В 1944 году Леонтьев представил аналогичные расчеты до 1939 года.

Опубликованные исследования показали возможности нового метода экономического анализа. Леонтьев получил ряд заказов от правительства Франклина Рузвельта. Для «Нового курса» метод «затраты – выпуск» стал отличным инструментом для государственного регулирования экономики, особенно при необходимости ее структурной перестройки в ходе войны и после ее окончания.

В 1943 году Леонтьева назначили руководителем Русского экономического подразделения стратегических служб в Вашингтоне для планирования поставок по ленд-лизу[251]. Леонтьеву поручили способствовать перестройке советской экономики в соответствии с требованиями военного времени. Под его руководством была построена матрица «затраты – выпуск» для экономики Германии, которая служила основой для выбора целей ВВС США.

Поскольку во время войны проблема безработицы отсутствовала, то о Леонтьеве на время забыли. Однако после окончания войны и перехода экономики на мирные рельсы вопрос с безработицей вновь стал актуальным. Исследование экономики, перестроенной под военные нужды, привело Леонтьева к изучению экономических проблем разоружения. Он считал, что его задача состоит в том, чтобы, используя методику «затраты – выпуск», не только рассчитать издержки производства оружия, его воздействие на смежные отрасли экономики, но и определить наиболее рациональный подход к конверсии[252], удешевить ее и сберечь рабочие места. Позже в соавторстве с Фэй Дьючин[253] были опубликованы работы «Военные расходы»[254] (1983) и «Перспективы автоматизации труда» (1986)[255].

В 1946 году Леонтьев стал полным (действительным) профессором Гарвардского университета, а через два года основал Гарвардскую лабораторию экономических исследований, которая стала научным центром по дальнейшей разработке и практическому применению метода «затраты – выпуск». В 1953 году в Гарвардском университете Леонтьев возглавил кафедру политической экономии имени Генри Лиса. Еще через год его избрали президентом американского Эконометрического общества[256].

Мировое признание

Леонтьев продолжал работать над усовершенствованием своей методики, которая оказалась универсальной. Исследователь установил, что и в плановой, и в переходной, и в развитой экономике конкурентного типа методология «затраты – выпуск» показывает блестящие результаты. Выводы ученого подтверждались положительным опытом многих стран, которые использовали методологию в государственных программах социально-экономического развития. Большое значение разработки Леонтьева имели в развитии экономики Франции, Нидерландов, Норвегии. В Италии был специально принят закон, позволявший иностранцам получать сведения о национальной экономике и участвовать в ее развитии. В Японии Леонтьева считают отцом «японского экономического чуда». С конца 1950-х годов исследования на основе межотраслевых связей стали быстро развиваться и в странах с плановой экономикой.

Логика исследовательского поиска вывела ученого к очередному открытию. Применяя новую методику, Леонтьев доказал, что для США выгоднее экспортировать труд и импортировать капитал. Внешнеторговые преимущества, известные еще со времен Давида Рикардо (см. очерк 04. Давид Рикардо), демонстрировали относительный характер. Это открытие получило название «парадокса Леонтьева» и подтолкнуло ученого к более углубленному анализу мировой торговли.

В 1958 году по приглашению академика Василия Немчинова[257] Леонтьев впервые более чем за 30 лет приехал в СССР, где образовалась группа ученых – энтузиастов межотраслевого баланса. Леонтьев прочитал лекцию в Институте мировой экономики и международных отношений АН СССР. На основании впечатлений от этой поездки Леонтьев написал статью «Спад и подъем советской экономической науки»[258], которая вошла в его книгу «Экономические эссе: теории и рассуждения»[259] (1966).

К концу 1960-х годов Леонтьев доработал систему экономического анализа. Ему удалось избавиться от многих упрощений, принятых для сокращения вычислительных операций, серьезно усложнить «статическую» модель, превратив ее в «динамическую», а также добавить показатель требуемого капитала к конечному спросу и величине продаж.

«Истинное продвижение вперед может быть достигнуто только путем итеративного процесса, в котором улучшение теоретических формул поднимает новые эмпирические вопросы, а ответы на эти вопросы в свою очередь ведут к новым теоретическим выводам»

Знаком наивысшего признания стало присуждение Леонтьеву в 1973 году Нобелевской премии «за развитие метода «затраты – выпуск» и за его применение к важным экономическим проблемам».

Помимо граждан США Леонтьева и Кузнеца, нобелевским лауреатом по экономике также стал советский ученый Леонид Канторович (1975).

Леонтьев, обладавший преподавательским дарованием, воспитал несколько поколений исследователей-экономистов. В Гарвардском университете, где он много лет читал курс экономической теории и вел проблемные семинары, среди его студентов были будущие нобелевские лауреаты Пол Самуэльсон и Роберт Солоу[260]. В течение 11 лет он был председателем общества молодых ученых, которое выделяло стипендии для многообещающих студентов и аспирантов. Его школу в Гарвардской лаборатории прошли такие известные специалисты, как Уолтер Айзард[261], Холлис Ченери[262], Джеймс Дьюзенберри[263], Энн Картер[264], Карен Поленске[265], Питер Петри[266], Фэй Дьючин и многие другие.

В 1975 году в возрасте 70 лет ученый переехал в Нью-Йорк для организации Института экономического анализа (открыт в 1976 году) при Нью-Йорском университете, в котором возглавил работу по проблемам мировой экономики. В то же время он стал официальным консультантом ООН по проблемам анализа и прогноза развития мировой экономики на основе метода межотраслевого баланса.

Под руководством Василия Леонтьева и под эгидой ООН была проведена грандиозная работа по сбору и обработке статистических сведений по всему миру. Результаты были опубликованы в 1977 году в монографии «Будущее мировой экономики»[267], переведенной на 11 языков, в том числе и на русский. Именно в этом труде Леонтьев впервые исследовал влияние социальных и хозяйственных факторов не только непосредственно на экономику, но и на окружающую среду.

Забота о России

Во второй половине 1980-х годов Леонтьев со свойственной ему прямотой критиковал курс «рейганомики»[268]: «Представим, что капитан, уволив большую часть команды, приказывает поднять паруса и, дождавшись сильного попутного ветра, дующего в ту сторону, где корабль ждет максимальная прибыль, отдает команду отправиться в путь. Заодно он приказывает рулевому оставить штурвал, не мешать ему свободно крутиться, предоставляя кораблю возможность плыть, куда дует ветер. Многих пассажиров такое путешествие может позабавить, но не стариков, больных, бедняков, спущенных за борт в дырявые шлюпки».

Перестройка в СССР дала возможность Леонтьеву чаще бывать на родине. В 1988 году он был избран иностранным членом Академии наук СССР. Возможность делиться опытом и мыслями на родном языке, по признанию ученого, приносила ему глубокое личное удовлетворение».

В интервью газете «Правда» в 1989 году Леонтьев предупреждал, что переход «от плана к рынку» должен быть поэтапным и постепенным, а либерализацию цен можно осуществлять только при возможности их регулировать и жестком контроле над инфляцией.

Леонтьев раскритиковал книгу американского экономиста Маршалла Голдмана, который рекомендовал Михаилу Горбачеву приступить к далекоидущей рыночной реформе, разрушающей всю систему централизованного планирования. Леонтьев призывал не забывать тот факт, что в 1970–1980-е годы СССР показывал темпы роста, равные американским и превосходящие западноевропейские. Великий экономист рекомендовал советскому лидеру «найти и поддерживать оптимальный баланс между регулированием и свободной игрой рыночных сил» и впоследствии сокрушался, что тот не последовал его совету. «Спилить дерево куда легче, чем посадить саженец и вырастить его… Хотя Россия нашла свою роль в мировом разделении труда, эта роль ограничена поставкой сырьевых ресурсов… Главная проблема, с которой столкнулась Россия, – плохое качество менеджмента», – комментировал ученый происходившие в России в начале 1990-х процессы.

«…Мы имеем перед собой результат советского эксперимента. Полный отказ от рыночного механизма и частного предпринимательства постепенно снизил производительность всех отраслей советской экономики до такой степени, что, несмотря на неизменно высокий уровень инвестиций, производство начало падать. Это привело к полному краху экономики и всей советской общественно-политической системы»

В 1991 году в Санкт-Петербурге по инициативе мэра города Анатолия Собчака и Василия Леонтьева был создан Центр социально-экономических исследований, которому Леонтьев согласился дать свое имя. В 1990 году появился русский перевод его «Экономических эссе»[269], в 1994 году был опубликован сборник «Избранные статьи»[270], а в 1997-м – книга «Межотраслевая экономика»[271]. Благодаря консультационной помощи Леонтьева происходило расширение прогностических исследований на основе модификаций и обобщений модели «затраты – выпуск» в Институте народнохозяйственного прогнозирования РАН, Институте экономики и организации промышленного производства СО РАН, Институте макроэкономических исследований Минэкономразвития России.

В 1996 году Леонтьев в составе группы экономистов, среди которых были американские лауреаты Нобелевской премии: Кеннет Эрроу[272], Лоуренс Клейн, Джеймс Тобин[273], Роберт Солоу, – и пятеро российских экономистов: Леонид Абалкин, Олег Богомолов, Валерий Макаров, Станислав Шаталин, Юрий Ярёменко[274], – подписал обращение к президенту России Борису Ельцину. Светила мировой экономической мысли изложили ему основы новой экономической политики. Ученые писали о необходимости взять под государственный контроль основные сектора экономики, обращали его внимание на то, что только государству под силу переориентировать инвестиции с непродуктивной сферы (спекулятивные финансы, средства роскоши) на создание производственного капитала и социальное обеспечение. Они указывали на последствия создавшейся экономической ситуации, которая неизбежно приведет к обнищанию населения, разрушению среднего класса, социальной деградации населения.

В интервью газете «Комсомольская правда» 93-летний Леонтьев поставил окончательный диагноз российским реформам: «Власти не смогли создать элементарно цивилизованных условий существования для тех, с кого начинается предпринимательство… А ведь с этого надо было начинать… Нельзя было столь бездумно раздавать остатки, пусть отсталой, но все еще мощной советской экономики».

Леонтьев отличался удивительным жизнелюбием. Он увлекался парусным спортом, и его излюбленным сравнением были «морские» детали: парус, каравелла. Он также слыл завзятым рыболовом и был известен как ценитель вин.

Василий Васильевич умер 8 февраля 1999 года в Нью-Йорке. В последний путь его провожала любимая супруга, поэтесса Эстель Маркс, автор наиболее полной биографии семьи Леонтьевых «Геня и Василий», дочь Светлана Альперс, известный искусствовед, профессор Калифорнийского университета, два внука и четыре правнука.

Известные высказывания Василия Леонтьева

• Попытка запрета использовать доллар во внутреннем обороте России так же бессмысленна, как и введение запрета на самогоноварение.

• Важно понимать фундаментальное различие между политической демократией и рыночной экономикой. …Неограниченная политическая демократия – это система власти большинства, в то время как рыночное распределение – это система пропорционального представительства всех.

• Порок современной науки – не равнодушие к практическим проблемам экономики, как полагали многие практики, а полная непригодность научных методов, с помощью которых их пытаются решать.

• Что вы смотрите в окно и думаете? Немедленно отправляйтесь на улицу и собирайте факты.

• Нужно вмешательство государства в экономику? Да, в той мере, в какой это поощряет цивилизованное предпринимательство. Надо ли пускать западные банки в Россию? Пустите, если в них понесут деньги. Стоит ли допускать западные компании к сырьевым ресурсам страны? Конечно! Вам нужны их капиталовложения. Однако сделайте это по-государственному – так, чтобы страна, а не отдельные лица, получала при этом основные доходы от разработки своих ресурсов.

Основные даты жизни и деятельности

1905 г. Родился в Мюнхене, через три недели был крещен в Санкт-Петербурге

1925 г. Окончил Ленинградский университет

1927 г. Приглашен в Институт мирового хозяйства при Кильском университете

1928 г. Защитил докторскую диссертацию в Берлинском университете

1928 г. Приглашен на работу в Китай, где провел один год

1931 г. Переехал в США

1933 г. Получил американское гражданство

1943 г. Возглавил Русское экономическое подразделение стратегических служб в Вашингтоне

1958 г. Визит в СССР

1970 г. Избран президентом Американской экономической ассоциации

1973 г. Получил Нобелевскую премию по экономике

1975 г. Переехал в Нью-Йорк и стал профессором Нью-Йоркского университета

1976 г. Создал и возглавил Институт экономического анализа

1977 г. Увидела свет книга «Будущее мировой экономики»

1991 г. Вместе с Анатолием Собчаком выступил инициатором образования в Санкт-Петербурге Леонтьевского центра

1999 г. Умер в Нью-Йорке

СВОБОДА ВЫБОРА

Служение свободе на протяжении всей жизни было путеводной звездой одного из наиболее выдающихся американских экономистов XX столетия. Он доказал, что ущемление экономических свобод непременно влечет за собой попрание свобод политических и нарушение базовых прав человека. Разработанная Фридманом теория монетаризма стала одним из главных завоеваний современной экономической мысли.

Детство и учеба

Милтон Фридман родился в Бруклине 31 июля 1912 года в семье эмигрантов из австро-венгерского города Берегово (современная территория Украины). Милтон был младшим ребенком в семье и единственным мальчиком. Через год после его рождения семья переехала в город Роуэй. Мать Милтона Сара работала в галантерейном магазине, а отец, Джено Фридман, как позже вспоминал Милтон, «безуспешно старался добиться результата в безнадежных торговых операциях». Несмотря на это, детство мальчика проходило в теплой семейной атмосфере. Когда Милтону было 15 лет, отец умер, и все заботы о содержании семьи легли на плечи матери и трех его старших сестер.

Милтон увлекался математикой и после окончания школы поступил в Ратгерский университет в Нью-Джерси. В 1932 году он получил степень бакалавра сразу по двум специальностям – экономике и математике.

В период обучения в университете на Фридмана оказали влияние два талантливых преподавателя: Артур Бёрнс[275], впоследствии ставший председателем Федеральной резервной системы США, и Гомер Джонс[276], в дальнейшем – признанный эксперт в области теории процентной ставки. Под руководством Джонса Фридман написал выпускную работу по экономике. По его же рекомендации Фридману была предложена стипендия от экономического факультета Чикагского университета. Одновременно ему предлагалась стипендия по прикладной математике от Брауновского университета. После серьезных колебаний Фридман предпочел Чикаго и с этого времени целиком посвятил себя экономической теории.

В Чикагском университете сложился сильный преподавательский коллектив по экономическим дисциплинам с уникальным творческим потенциалом. В годы обучения Милтона Фридмана лекции читали основатель университета и автор выдающейся работы, посвященной предпринимательству, «Риск, неопределенность и прибыль» Фрэнк Найт[277], нобелевский лауреат Теодор Шульц[278], президент Американской экономической ассоциации Джэйкоб Вайнер[279].

В Чикагском университете Фридман познакомился с Роуз Директор, которая стала его женой и соратником. На протяжении более 60 лет Роуз была его партнером и соавтором работ по политической экономии. У Фридманов родилось двое детей: дочь Дженет, ставшая юристом, и сын Дэвид, продолживший дело отца.

Получив степень магистра в 1933 году, Фридман около года стажировался в Колумбийском университете в Нью-Йорке, где под влиянием выдающихся американских экономистов Гарольда Хотеллинга[280], Уэсли Митчелла и Джона Кларка обратился к математической экономике. В Колумбийском университете практиковался эмпирический подход – глубокое, основанное на опыте изучение реальных факторов экономической жизни. Чикагская традиция делала акцент на микроэкономику. В работах Фридмана в дальнейшем проявилось сочетание этих двух подходов. К примеру, любая научная гипотеза или теория признавались исследователем достоверными, если они подтвердились в ходе реального развития экономики.

Академическая карьера

В 1935 году, через год после возвращения в Чикаго, Фридман получил работу в Национальном комитете по ресурсам и принял участие в масштабном проекте по изучению потребительского спроса. В 1937 году молодой ученый стал сотрудником Национального бюро экономических исследований, где ему посчастливилось работать помощником будущего нобелевского лауреата Саймона Кузнеца. Темой их совместных исследований являлись доходы частных врачей.

Результаты этой работы были отражены в труде «Доходы от независимой частной практики», увидевшем свет в 1940 году. Затем на основе этого труда была написана докторская диссертация, которую Фридман успешно защитил в Колумбийском университете. В этой работе был сделан вывод о том, что профессия частного врача имеет монопольный характер, и это позволяет таким врачам получать доходы выше того уровня, который имел бы место при наличии конкуренции. Научная общественность отнеслась к этим выводам неоднозначно, в связи с чем опубликовать диссертацию удалось только через пять лет. В исследовании Фридмана содержались первые выводы по теории «человеческого капитала» и теории распределения дохода. Он впервые ввел различие между постоянным и временным доходом, что стало одним из важных компонентов его теории потребления.

В 1940 году Фридман преподавал в Университете Висконсина, а в годы Второй мировой войны работал в качестве экономиста в Министерстве финансов, участвуя в разработке налоговой политики военного времени. С 1943-го по 1945 годы по заказу Министерства обороны принимал участие в работе исследовательской группы по математической статистике в Колумбийском университете.

В 1946 году, после недолгого пребывания в университете Миннесоты, Фридман вернулся в Чикаго на должность ассистента профессора по экономике. В 1962 году становится профессором экономики Чикагского университета, в котором проработал до своего ухода на пенсию в 1977-м.

В 1947 году Фридман участвовал в организованной Фридрихом Хайеком (см. очерк 18. Фридрих Хайек) встрече в городке Мон-Пелерин в Швейцарии, на которой собрались представители либеральной школы политической экономии, журналисты и политики со всего мира. Созданное на этой встрече общество «Мон-Пелерин» поставило своей задачей распространение основополагающих принципов свободного рынка. Фридман являлся президентом этого общества в 1970–1972 годах.

«Решение проблемы правительством обычно хуже самой проблемы»

В 1950 году Фридман находился в Париже в качестве консультанта правительства США по реализации плана Маршалла, разработанного для восстановления разрушенной войной экономики стран Западной Европы. Он одним из первых экономистов выступил активным сторонником введения системы плавающих валютных курсов. В очерке «Доводы в пользу плавающих валютных курсов» Фридман писал о том, что фиксированные валютные курсы, введенные Бреттон-Вудским соглашением в 1944 году с целью обеспечения устойчивости международных валютных отношений, в конечном счете ждет провал. Это, как и предсказание Фридмана о неизбежности ликвидации системы золотого стандарта, фактически сбылось в 1970-е годы.

В 1951 году Фридман был удостоен медали Джона Б. Кларка, вручаемой Американской экономической ассоциацией.

В 1953–1954 учебном году Фридман преподавал в Кембриджском университете в качестве приглашенного профессора, используя пребывание в Европе для изучения экономических и политических проблем европейских стран.

С начала 1960-х годов ученый активно занимался общественной деятельностью. В разные годы он работал советником по экономическим проблемам сенатора Барри Голдуотера[281], когда тот баллотировался на пост президента, участвовал в предвыборных кампаниях Ричарда Никсона (несмотря на расхождения с ним в вопросе жесткого контроля уровня цен и заработной платы) и Рональда Рейгана. Фридман был в составе ряда президентских комиссий, в том числе учрежденного в 1981 году Рейганом президентского совета по экономической политике, в который входили независимые эксперты. Рональд Рейган отмечал: «Милтон Фридман – ученый первого ранга, чей незаурядный вклад в экономическую науку сделал его одним из величайших мыслителей современной истории».

В 1967–1970 годах Фридман был президентом Американской экономической ассоциации, активным членом которой он оставался более 30 лет. Доклад «Роль монетарной политики»[282], сделанный им при избрании на этот пост, стал одной из его наиболее популярных работ.

Идеолог экономических свобод

В 1962 году вышло в свет первое издание книги «Капитализм и свобода»[283]. Идеи, изложенные в этой книге, стали результатом размышлений Фридмана об опасности усиления государственной власти на фоне ограничения свободы в США. Автор доказал, что экономическая свобода является необходимым условием свободы политической. «Все государства, стоящие за международным терроризмом, испытывают недостаток в экономической свободе», – писал он. Ученый разработал методику составления международного рейтинга экономической свободы на основании 37 показателей, среди которых – размер государственного сектора, уровень защиты частной собственности, вмешательство государства в деятельность субъектов рынка, свобода движения товаров и капиталов и др.

«В политике есть своя невидимая рука, действующая в направлении, противоположном тому, в котором действует невидимая рука рынка»

Наибольшую известность Фридман приобрел как основатель монетаризма. Этот термин был введен в современную литературу Карлом Бруннером[284] в 1968 году. Монетаризм рассматривает хозяйственную деятельность преимущественно с точки зрения процессов, протекающих в сфере денежного обращения. Главный способ воздействия на экономику – регулирование денежной эмиссии, валютный курс национальной денежной единицы, кредитная ставка, ставка налогов, таможенные тарифы и другие меры, связанные с уменьшением или увеличением количества денег в обращении и соотношением денежной и товарной массы.

Идейные корни монетаризма уходят в представление о том, что рыночная система, если она не подвергается государственному вмешательству в функционирование экономики, обеспечивает значительную макроэкономическую стабильность. Более чем за три десятилетия существования монетаризм стал претендовать на роль универсальной общеэкономической доктрины, способной решить такие экономические проблемы, как эффективность экономического регулирования, роль государства в экономической жизни и т. п.

Фридман охарактеризовал идеальную рыночную экономику как систему, в которой независимые индивиды руководствуются собственными интересами и для достижения своих целей вступают в отношения добровольного и взаимовыгодного обмена. Элементы командной системы в странах с рыночной экономикой следует свести к минимуму, говорил он. В соцстранах необходимо внедрять рыночный механизм и перераспределять доходы не через регулирование цен, а через налоги и субсидии.

Механизм ценообразования, действующий в рыночной экономике, Милтон Фридман назвал «нервной системой». Он выделяет три функции цены: информационную, стимулирующую и распределительную. Все эти функции цены тесно взаимосвязаны, и попытки подавить одну из них негативно сказываются и на других. Именно эта тенденция характерна, по мнению Фридмана, для плановой экономики, где предпринимаются попытки сохранить стимулирующую функцию, отделив ее от распределительной.

В области международных отношений Фридман выступал против экономической помощи США другим странам, считая, что она ведет к усилению позиции правительства по сравнению с частным бизнесом и установлению централизованного контроля со стороны правительства над экономикой, что скорее мешает, чем способствует экономическому развитию.

Важную роль в обосновании Фридманом предположений, касающихся зависимости между денежной массой и рядом макроэкономических характеристик, сыграл его историко-статистический анализ денежного обращения США за столетний период. В соответствии со своими стратегическими установками Фридман предложил внести некоторые коррективы в кредитно-денежную систему и в практику определения тактических мероприятий в области контроля над денежной массой. Прежде всего он выступил за ограничение всевластия Федеральной резервной системы, за подчинение ее Казначейству, с тем чтобы обеспечить единство руководства кредитно-денежной и фискальной политикой.

С 1966 года Фридман вел постоянную колонку в журнале Newsweek, благодаря чему его взгляды на важность невмешательства государства в социальную политику получили широкое признание.

В 1969 году Фридман опубликовал сборник «Оптимальное количество денег и другие очерки»[285], в который вошли наиболее важные работы по теории денег, написанные за два десятилетия.

В 1980 году четой Фридманов была написана книга «Свобода выбирать: наша позиция»[286], которая приобрела такую известность, что ее название было взято для цикла популярных телепередач об экономике.

В общей сложности перу Милтона Фридмана принадлежит более 30 книг и свыше 400 статей.