Аллоды. Все корабли Астрала Афанасьев Роман
– Это тяжелее, чем мне казалось, – мрачно сказал эльф.
Гордей сбросил с плеча мешок с трофейным барахлом, без лишних слов нашел большой лист лопуха, свернул его кулечком и принялся стряхивать в него воду с широких листьев лещины. Когда воды набралось пару глотков, молодой охотник протянул кулек эльфу, но тот криво ухмыльнулся и покачал головой. Гибберлинг тоже отказался – он уже жевал какой-то белый корешок, выкопанный прямо из-под ног. Гордей пожал плечами и с наслаждением высосал воду одним большим глотком.
– Браво, – произнес Винсент с легкой насмешкой. – Сразу видно опытного охотника, живущего в лесу.
Отлепившись от дерева, эльф нагнулся над мешком с добром разбойников и принялся в нем шарить.
– Но опытные путешественники, – продолжал Винсент, – делают так.
Ловким движением он извлек из мешка огромную флягу, перетянутую бурой кожей, откупорил крышку и сделал пару смачных глотков. Потом довольно ухнул и швырнул флягу Эрику. Гибберлинг без труда поймал ее и тут же присосался к горлышку.
Гордей залился румянцем. Его уши, казалось, окунули в раскаленную лаву – охотник чувствовал, что они горят и, похоже, вот-вот вспыхнут ярким пламенем.
– Мне не приходилось раньше шарить в чужих вещах, – с вызовом бросил Гордей, – и сейчас в голову не пришло.
– Тогда учись, пока не поздно, – буркнул гибберлинг, поднимаясь на ноги, – жизнь коротка, и если не позаботиться о себе, станет еще короче. Все, пошли.
Винсент со стоном уронил длинные руки, тяжело вздохнул и поплелся следом за другом. Гордей вскинул проклятый мешок на плечо и поспешил за спутниками, раздвигая луком мокрые ветви лещины. На этот раз он решил держаться ближе к странной парочке, а не плестись в хвосте. Пора было прояснить некоторые вещи.
– Куда мы идем? – спросил он. – Куда-то в определенное место?
– Можно и так сказать, – буркнул гибберлинг, не оборачиваясь.
– Мы обойдем Новоград по широкой дуге, – мягко сказал Винсент, словно пытаясь сгладить грубость собеседника. – Нам нужно держаться окраин, чтобы быть подальше от людей. В конце концов мы должны выйти к большому берегу, туда, где астрал почти вплотную подступает к городу.
– Там дикие места и почти нет людей, – сообразил охотник. – Но если нас преследуют, мы окажемся в ловушке.
– Главное – не дать загнать себя в угол, – отозвался эльф. – Нужно оставить себе немного пространства для маневра. Сейчас для нас главное – оторваться от тех, кто идет за нами. А там уж прикинем, что делать дальше.
– Винсент, – позвал Гордей и кашлянул, прочищая горло. – Я хотел бы узнать, от кого вы бежите?
Гибберлинг фыркнул и разразился целой речью, состоящей из злющего шипения. Большинства слов охотник не разобрал, но в целом ему не требовалось перевода, чтобы опознать площадную брань.
– Эрик, перестань, – поморщившись, бросил эльф. – Ты же знаешь, для моего слуха эти дикие звуки – страшное испытание.
Гибберлинг тихо заворчал себе под нос, но так и не обернулся. Винсент же чуть замедлил шаг и, дождавшись отставшего Гордея, двинулся рядом с ним.
– Это очень долгая история, мой друг, – сказал он. – Но я расскажу тебе самое главное. Ты знаешь, что такое Империя?
– Еще бы, – откликнулся охотник. – Мы же с ней воевали еще до Катаклизма! Еще до того, как мир распался на острова, плавающие в астрале! Главный у них – злющий темный маг Незеб, а его страна зовется Хадаган. Там такие сражения были – ух!
– Ух, – согласился эльф. – Было дело. Но и сейчас, как понимаешь, они по-прежнему не любят Канию.
– Не любят, – согласился Гордей, – мне торговец Немир рассказывал, что война-то идет, но с аллода на аллод теперь трудно войска переправлять, больно много магических сил тратится на порталы. Так что воюют, но малыми силами – как он сказал.
– Кратко, но информативно, – буркнул эльф. – Хорошо. Так вот. Те люди, которых мы убили прошлым вечером, были хадаганцами. Шпионами Империи, что пробрались в Новоград.
– Что? – вскинулся Гордей. – Откуда они тут? В самом Новограде!
– Шпионы, увы, есть везде, – отозвался эльф. – Война есть война. Канийцы засылают своих людей в Хадаган, хадаганцы своих – в Канию.
– Быть не может, – пробормотал пораженный Гордей. – Хадаганцы! И так много…
– В Новограде их намного больше, – сказал Винсент. – Но сейчас это не главное. Главное то, что они хотят поссорить нас – эльфов и гибберлингов – с Канией.
– И это им почти удалось, – раздраженно бросил Эрик, прислушивающийся к разговору.
– Но в этом нет вины нашего нового друга, – с предостережением сказал эльф.
Гибберлинг снова зашипел и ускорил шаг, с треском продираясь сквозь очередной куст лещины.
– Прости его, – сказал Винсент. – Он очень переживает.
– Так почему хадаганцы хотят поссорить нас с гибберлингами? – спросил Гордей. – Почему сейчас? И при чем тут Эрик?
– Все не так просто, – Винсент покачал головой. – Как бы это попроще… Что ты знаешь о гибберлингах?
– Ну, мало чего, – признался охотник. – Появились такие лохматые крохи. Новая раса. Дружат с эльфами.
– Дружат – это сильно сказано, – мрачно произнес Винсент. – Ну да ладно. Если коротко, то гибберлинги действительно много общаются с эльфами. Моя семья первой наладила с ними отношения.
Винсент вдруг помрачнел, словно его одолели недобрые воспоминания. Гордей не решился переспросить – просто шел рядом, ловя каждое слово. Не каждый день простому охотнику доводится услышать такую историю.
– Коротко говоря, – сухо продолжил эльф, – гибберлинги снарядили посольство к людям. Их отряды отправились и в Канию, и в Хадаган.
– В Хадаган? – удивился Гордей. – Они же враги!
– Враги канийцам, но не гибберлингам, – отозвался Винсент. – Не заблуждайся – гибберлинги не веселые зверушки, умеющие говорить. Это отдельная раса, и отношения с прочими народами они выстраивают сами. Уважай их. И они будут тебе друзьями.
– Хорошо, я понял, – закивал Гордей. – А что там с посольством?
– Про хадаганское посольство мне ничего неизвестно, – отозвался Винсент. – А вот с канийским, здесь, в Новограде, все вышло плохо.
– Плохо? – удивился охотник. – Почему?
– У гибберлингов есть нечто ценное, – медленно произнес эльф, старательно подбирая слова. – Они хотят обменять это на помощь людей. Но часть гибберлингов хотят заключить такую сделку с канийцами, а другая часть – с хадаганцами.
– А что это такое? – жадно спросил Гордей.
– Неважно, – отмахнулся Винсент. – Главное, что посольство гибберлингов здесь, в Новограде, встретили весьма сдержанно. Ваш верховный маг, Тенсес, и вовсе отказался общаться с новой расой – вероятно, потому, что узнал о посольстве к хадаганцам, его заклятым врагам. Правители Новограда и городской совет тоже не слишком тепло встретили это посольство. Переговоры были сложными. А потом случилась беда. На улице, на гуляющих гибберлингов напали люди. Это были простые хулиганы. Сначала они дразнили этих безопасных малышей, а когда те ответили – случилась драка. Тебе нужно знать, что гибберлинги вспыльчивы и довольно воинственны. Разозлить гибберлинга так же просто, как разозлить дикую рысь. И так же опасно.
– И что случилось? – шепотом спросил Гордей, посматривая вперед – не видать ли спины Эрика.
– Стража не успела вовремя вмешаться, все случилось слишком быстро. Двух гибберлингов ранили. Один хулиган – простой горожанин – умер от ран. Остальные пострадали меньше. Но дело было сделано – между людьми и гибберлингами появилась новая стена. Слухи о драке множились, обрастали зловещими подробностями. Гибберлинги обвиняли людей, люди – гибберлингов.
– Да не может быть, – усомнился охотник. – Все же ясно как день!
– Не всем, – сухо отозвался эльф. – Если говорить кратко, то посольство провалилось. Гибберлинги собрались уходить. Не сдавался только Эрик.
– Эрик? – переспросил Гордей, косясь на кусты, сквозь которые прорывался гибберлинг. – Так он посол гибберлингов?
– Нет, – Винсент усмехнулся. – Вовсе нет. Эрик, можно сказать, вольный стрелок. Сам по себе. Но вызвался идти вместе с посольством. У этих малышей все по-простому, они не придают большого значения чинам, как вы, люди. Так что Эрик… Он просто хочет, чтобы договор был заключен с канийцами, а не с хадаганцами.
– Это правильно, – одобрил Гордей, с уважением глянув в сторону гибберлинга.
– Но к Эрику, к сожалению, прислушиваются далеко не все, – заметил эльф. – И когда он предположил, что нападение было сделано нарочно, чтобы сорвать переговоры, остальные ему не поверили.
– Нарочно? – переспросил охотник. – Это как?
– Кое-что нам показалось подозрительным, – медленно произнес Винсент. – Хулиганы действовали не сами по себе. Кто-то подкинул им эту идею. Мы с Эриком пытались проследить судьбу тех, кто дрался с гибберлингами. Это было сложно – мы не люди, и нам не доверяли. Я прошелся по домам людей и узнал, что тот, кто умер, был обычным пьянчугой. А его дружки оказались мелкими воришками без дома и пристанища. В день нападения они просто встретились в кабаке, где кто-то угощал их вином. Большего мне узнать не удалось – воришек не найти, а семья покойного не горела желанием общаться со мной.
– А как же стража? – возмутился Гордей, – они же должны были разобраться в нападении!
– Они не разбирались, – с горечью произнес Винсент. – Ведь, как ты выразился, все было ясно как день. Да и после этого инцидента люди перестали доверять гибберлингам.
– Но ты-то эльф! – возмутился Гордей. – Ты же мог им всем сказать! Мы-то с вами друзья!
– Все немного… – Винсент помялся, – сложнее. Я тоже не посол. И не имею влияния на гибберлингов. Мое присутствие – просто знак уважения моей семьи к этому посольству. Знак того, что мы в курсе, чем занимаются гибберлинги. Но не более того.
– Не понимаю, – признался Гордей. – А что ты тогда тут делаешь?
– Наблюдаю, – отозвался эльф. – За тем, как идут дела. Мне запрещено вмешиваться и оказывать влияние на людей или на гибберлингов. Это сложно объяснить, но так надо. Однако я не удержался. Мне показалось, что Эрик прав, и мы решили действовать вместе. Вот тут и начались настоящие неприятности.
– Какие?
Винсент не ответил, он нахмурился, думая о чем-то своем, потом тяжело вздохнул и остановился, переводя дух.
– Теперь мне ясно, что мы разворошили осиное гнездо, – тихо произнес он. – Нападение, конечно, не было случайным. За ним стояли шпионы Хадагана. Они хотели сорвать договор между Канией и гибберлингами. Вероятно, они не только устраивали провокации, но и как-то влияли на людей в правительстве Новограда. Дурное слово тут, глупый слушок там – все это можно проделать быстро и ловко. Хадаганцы следили за этим посольством с самого начала. И, конечно, они не могли упустить из виду то, что мы с Эриком начали расследование.
– И тогда они попытались вас убить, – догадался Гордей. – Вот подонки!
– Мы с Эриком решили разыскать одного из воришек, участвовавших в драке, и допросить его, – произнес Винсент. – Мне удалось узнать, что он частенько бывает в одном из кабаков на севере Новограда. Замаскировавшись, мы с Эриком отправились туда посреди ночи. Сейчас мне кажется, что это было ловушкой – мне специально подкинули этот слух и никакого воришки там и не могло быть. Но мы пошли проверить… Там на нас и напали. Со спины, в темном углу, исподтишка. Нас связали и утащили из города. Сначала вывезли на телеге. Но она сломалась, и нас понесли на руках, подальше из города.
– Зачем? – вырвалось у Гордея. – Разве не проще вас было убить?
– Проще, – согласился Винсент. – Но на фоне последних событий мертвый гибберлинг и мертвый эльф возбудили бы слишком много ненужных подозрений. Не знаю, зачем нас оставили в живых. Может быть, хадаганцы собирались нас как-то использовать? Например, в определенное время подбросить наши трупы в какое-то место, чтобы очернить канийцев в глазах гибберлингов? Или, может быть, я должен был выглядеть убийцей Эрика. А может, наоборот… Кто знает, что творится в этих мерзких хадаганских головах.
– Это ужасно, – совершенно серьезно произнес Гордей. – Я и представить не мог, что кто-то сидит и планирует такие вещи. Мне кажется, так не бывает.
– Добро пожаловать в большой мир, юный человек, – сказал Винсент. – Тебя ждет много открытий. И далеко не все из них тебе понравятся. Я гарантирую это.
– И что же случилось потом? – спросил Гордей.
– Похитители устали нас нести, – отозвался эльф. – Они хотели найти новую телегу и отправили двоих обратно в город. Остальное ты знаешь. Теперь по нашим пятам идет погоня – те двое явно вернулись с подмогой из города. И на этот раз, думаю, они не будут рисковать и оставлять нас в живых.
– Но что же теперь делать? – воскликнул Гордей. – Нельзя же просто бежать в лес!
– Мы и не будем, – отозвался Эрик, появляясь из кустов. – Нам нужно только оторваться от преследователей. А потом узнать, что творится в городе. Если посольство все еще на месте, нам нужно будет пробраться к нашим друзьям и все рассказать. Но если они уже ушли…
– Что тогда? – спросил Гордей.
– Тогда подумаем, – строго отозвался гибберлинг зыркнув на охотника. – Будем решать проблемы по мере их возникновения.
– В твоих устах эта фраза не звучит, – тяжело дыша, заметил Винсент. – Не знаю, где ты ее услышал, но у тебя очень глупый вид, когда ты это произносишь.
– Что не делает ее хуже, – парировал гибберлинг, подходя ближе. – Ты плохо выглядишь, эльфийская дылда.
– Это пройдет, – отозвался Винсент, прислоняясь к стволу дерева. – Сейчас нужно думать о других проблемах.
– Каких? – спросил Гордей, невольно нащупывая нож на поясе.
Эльф приложил палец к губам, и спутники замерли, вслушиваясь в тишину утреннего леса. Шорох разлапистых крон, щебетанье птиц, далекий треск веток – ничего необычного Гордей не слышал. Словно прочитав его мысли, эльф покачал головой.
– Я слышу, – сказал он. – Они идут по нашим следам. Минимум трое, хотя я думаю, их больше. Мы слишком устали и не сможем оторваться от них. Нужно решить эту проблему, прежде чем заняться следующей.
Гибберлинг насупился, оскалил зубы и воинственно погрозил лесу мохнатым кулаком.
– Сколько бы их ни было, уложу всех, – прорычал он.
– Сначала бы надо узнать, сколько их, – тяжело произнес эльф, отлепляясь от дерева. – Гордей…
– Я посмотрю, – быстро отозвался охотник, сразу сообразив, что от него требуется. – Идите вперед. Я разведаю, что к чему, и догоню вас. Тогда и решим, что делать.
Гибберлинг недовольно заворчал, но Винсент погрозил ему пальцем. Потом протянул руку и снял с плеча Гордея мешок с добычей.
– Пойдем, Эрик, – сказал он. – Охотник прав. Сейчас он самый сильный из нас. Ему не составит труда провести разведку и догнать нас. А нам надо поберечь силы. Идем.
– Елки видишь? – буркнул гибберлинг, обращаясь к охотнику. – Вон, две верхушки самые длинные?
– Вижу, – отозвался Гордей.
– Держи к ним, не ошибешься. Пойдем по дуге, ты срежешь, – бросил Эрик и побрел к кустам.
Эльф двинулся следом, но теперь его шаги не были легкими и изящными – он брел как усталый, донельзя измотанный человек.
Гордей проводил их взглядом, а когда странная парочка скрылась в кустах, одернул куртку и проверил, легко ли выходит из ножен охотничий нож. Потом развернулся и пошел обратно в лес, по своим следам – навстречу погоне.
7
Осторожно ступая по палой листве и обходя стороной заросли дикой малины, Гордей старался держаться чуть в стороне от того следа, что оставила за собой их странная компания, продираясь через подлесок. Шел он легко, осторожно, не торопился – действовал так, словно выслеживал осторожную дичь. Тело действовало само, по привычке, а вот мысли метались подобно поднявшемуся над ульем пчелиному рою.
Гордей был молод и многого в этой жизни не знал. Но дураком он не был – в роду Ветровых подобной заразы не водилось. Он прекрасно понимал, что эльф рассказал ему далеко не все. История вышла занятная, что там говорить, это вам не сказ про то, как Фимка корову из соседней деревни увел. Дух захватывало от того, что рядом творятся такие дела. Шпионы, злодеи, послы, маги, эльфы, гибберлинги… Одно плохо – практическая смекалка рода Ветровых подсказывала Гордею, что лучше всего такие истории слушать сидя на завалинке, а не участвовать в них. На секунду он даже пожалел о том, что пошел в Новоград. Но лишь на секунду.
Заслышав впереди шорох, Гордей чуть пригнулся и быстро шмыгнул за кусты. Потом огляделся, отошел на десяток метров в сторону. Смешанный лес чем хорош – всегда найдется дерево для твоих целей. Тут, у Новограда, с деревьями было так же хорошо, как и в родном Светлолесье. Тут и разлапистые елки, и дубы, и клены, а порой попадается и вяз… Елки сейчас Гордею были без надобности, а вот старый дуб с морщинистой корой подойдет в самый раз.
Закинув лук за спину, охотник легко обхватил дерево и быстро вскарабкался до первой крупной ветки. Утвердившись на ней обеими ногами, Гордей привалился плечом к холодному мокрому стволу и замер, всматриваясь в заросли зеленой лещины и алеющего бересклета.
Ждать долго не пришлось – через пару минут кусты в полсотне метров от охотника заколыхались, и из зарослей лещины показался человек. Он был невысок, худ и с ног до головы закутан в серый дорожный плащ, подпоясанный широким кожаным поясом. Остроконечный капюшон скрывал лицо человека, но Гордею было видно, как тот крутит головой, присматриваясь к следам. Найти их не составляло труда – продираясь сквозь подлесок, беглецы не скрывались и не думали даже прятать следы. Сломанные ветки, примятая трава, глубокие отпечатки ног в сырой земле – все это без сомненья указывало направление.
Человек в плаще на мгновенье замер, повернул голову, осматриваясь, но потом двинулся вперед. Он очень напоминал одного из тех, кого Гордей видел прошлой ночью у костра. Но сказать точно он не мог. Не успел тогда рассмотреть этих странных людей.
Следом за ним из зарослей выступили трое крепких ребят, походивших выправкой на бойцов. Широкие плечи, кожаные куртки, на поясах – короткие мечи. Они походили на охранников караванов, что охраняют купцов во время долгих путешествий. Шли они ходко, быстро, и при взгляде на них становилось ясно, что им далеко не впервой преследовать добычу. Гордей хоть и находился от них в доброй сотне метров, невольно поежился. Но на этом дело не кончилось – следом за бойцами из кустов на полянку выступили еще двое, и охотник покачал головой.
Эти двое тоже были в одинаковых походных плащах, но – в зеленых. У каждого из них был лук с уже натянутой тетивой, а за плечами пряталось по колчану. Гордей невольно коснулся того, что висел у него за спиной. Где уж ему, этой деревенской плетенке, до этих отличных луков и колчанов. Вот это экипировка! Даже отсюда видно, что работа дорогая, достойная, годная не только зайцев стрелять.
Гордей вжался в мокрую кору дуба, стараясь остаться незамеченным. Преследователи шли мимо его убежища ровно по следам беглецов, и хотя Гордей был довольно далеко от них, рисковать он не хотел. Он вовсе не единственный охотник в этом лесу. И, скорее всего, даже не самый опытный.
Проводив странную процессию взглядом, Гордей еще раз оглядел опустевшую поляну и, поняв, что больше никого не появится, белкой скользнул вниз по дубу.
Легко приземлившись на обе ноги, он пригнулся и сразу рванул в лес, стараясь идти быстро, но как можно тише. Преследователи шли медленно, размеряно, и охотник знал, что без труда обгонит их, даже если заложит широкую дугу. Он-то знает, куда бежать, и не боится ступать по лесу. А эти ребята идут медленно не только потому, что боятся сбиться со следа. Вовсе нет. Ловушки, судя по всему, сработали как надо. Никто не хромает – значит, как минимум двоим пришлось оставить всякие мысли о погоне. Получить в ногу парочкой заостренных веток – это все равно что мелкую стрелу словить. Тут особо не побегаешь, с дырками-то в ноге.
Ухмыльнувшись на ходу, Гордей обернулся, и, сочтя, что отошел достаточно далеко от преследователей, бросился бегом через лес.
Ориентировался он по солнцу и паре макушек огромных елок, высившихся над остальными деревьями. Охотник прекрасно помнил, где расстался с эльфом и гибберлингом, и ему не составило труда проложить новую дорогу. Он знал, что Эрик пойдет по дуге – как река, огибающая камень. Преследователи пойдут за ним, по следам, тратя на это время. А он – охотник – пойдет напрямик, срезав путь.
Несясь сквозь подлесок, Гордей все же старался придерживать дыхание и экономить силы. Он не собирался выкладываться по полной – уж больно ему не понравилось то, что он увидел. Судя по виду этих серьезных ребят, силы ему еще ой как понадобятся. Так что нужно было поберечь и силы, и дыхалку.
Благодаря своей предусмотрительности Гордей потратил на дорогу к приметным елкам на пять минут больше, чем мог бы, но зато вывалился на крохотную полянку не задыхаясь и не вывешивая язык на плечо.
– Ну, как там? – сразу спросил его гибберлинг, сидевший прямо на траве. – Сколько?
– Шестеро, – выдохнул молодой охотник, подходя ближе. – Уже близко.
Винсент, сидевший на корнях сосны, со стоном поднялся на ноги и потер руками колени. Потом наклонился над мешком с добычей, брошенным на землю.
– Как вооружены? – спросил Эрик, задумчиво оглядывая Гордея, словно прикидывая – выдержит ли юнец бой.
– Два лучника – сразу сказал охотник. – Три крепких таких мужика с мечами, похожи на солдат. И еще один такой в сером плаще, похож на следопыта. Очень напоминает одного из тех, что ушли ночью искать подмогу.
– Хадаганец. – Гибберлинг сплюнул в траву и зло прищурился. – Остальные просто наемники. Местные, из тех, что за деньги что угодно сделают.
– Плохо, – печально сказал Винсент и тут же повысил голос: – Плохо! Плохо!
Гордей невольно попятился – эльф несколько раз повторил это слово, и каждый раз голос его звучал по-другому – то выше, то ниже, то звонче, то глуше. Охотник с опаской глянул на гибберлинга, но тот лишь отмахнулся и медленно поднялся на ноги. Потом потянулся, снова напомнив Гордею рысь, и подошел к мешку с добычей.
Эльф тем временем обошел кругом полянку, на все лады повторяя странные слова. Внезапно его голос дал слабину и последнее «плохо» прозвучало пискляво, словно у подростка.
– Винсент, – позвал Гордей, косясь на гибберлинга, что копался в мешке с добычей. – Винсент, нам нужно торопиться. Они уже близко.
– Проклятый лес, проклятая погода, – зло бросил эльф, потирая ладонью горло. – Проклятый целиком аллод.
– Не мешай ему, – буркнул гибберлинг, доставая из мешка короткий меч, все еще вложенный в деревянные ножны, обтянутые светлой кожей. – Он распевается.
– Распевается? – удивился охотник. – Он что, певец?
Эльф замер, медленно обернулся к Гордею и медленно, тяжелым взглядом, смерил юношу с головы до ног.
– Я не певец, – веско произнес он. – Я бард.
– Бард! – с облегчением выдохнул охотник. – Ну конечно, бард!
Теперь все стало на свои места! Ну конечно, как он мог сразу этого не понять! Эльф – бард-чаропевец. Тот самый, из старых историй, что рассказывают старики у вечернего костра. Барды наделены особой магией, магией голоса. Своим пением они могут и врагов крушить, и раны лечить, и полки за собой в бой вести.
Напряжение, что сковывало Гордея все это время, схлынуло. Он улыбнулся, широко и радостно, от того, что сердце его пело. Вот это приключение!
– Ну, тогда это другое дело! – пылко сказал он. – Ты же бард! Ты всех этих разбойников в клочья порвешь!
– Нет, – сухо ответил Винсент и нахмурился.
– Как это нет, – опешил Гордей. – Ты же бард!
– А ты охотник, – бросил эльф. – Вон заяц под кустом, убей его. Быстро. Сейчас.
Гордей в растерянности оглянулся – никакого зайца под кустом, конечно, не было.
– Ну, что ты медлишь, – рявкнул эльф. – Что тебе нужно для этого, охотник?
– Лук, – медленно отозвался охотник. – Ну, стрела…
– Нет у тебя лука, нет стрелы, – отрезал эльф. – Голые руки. Быстро убей зайца!
– Так не получится, – запротестовал Гордей, – как же без лука! Камнем разве что кинуть. Или ловушку поставить.
– Можно и так, – внезапно согласился Винсент. – Но это не совсем то, да? Без лука-то?
– Конечно, – согласился молодой охотник, еще не пришедший в себя от напора эльфа.
– Вот и у меня нет лука, – с тоской произнес Винсент. – Мне бы лютню мою, палисандровую. Или жезл брата, из тиса. Хотя бы зачарованный клинок из последней кузни, ну хоть что-то.
– А без этого никак? – с опаской спросил Гордей. – Не получится?
– Получится, – сухо отозвался эльф. – Примерно как у тебя с голыми руками на зайца.
– А идут на нас не зайцы, – подвел итог Эрик, подходя ближе. – Давайте уже, берите что есть.
Он молча протянул эльфу короткий бандитский клинок. Винсент с мрачным видом принял его, вытащил из ножен, вогнал обратно. Если в лапах гибберлинга эта железяка и впрямь напоминал меч, то в длинных руках эльфа она казалась ножом.
Гордей невольно коснулся своего охотничьего ножа на поясе.
– У меня только пара стрел, – с тоской сказал он. – Да я и не уверен, что они пробьют кожаный доспех тех воинов.
– Воины – не твоя забота, – буркнул гибберлинг, крутя в лапах кинжал, добытый из того же мешка с добычей. – Займешься лучниками.
– Я? – поразился Гордей. – Но я же не умею… Я не воин…
– Жить хочешь? – веско спросил Эрик, взмахнув кинжалом, что в его лапах выглядел мечом.
– Я понял, – отозвался охотник. – Я не дурак. Но я не знаю, как надо воевать.
– Зато я знаю, – отозвался гибберлинг. – Винсент, иди сюда! Хватит хныкать над этой железякой! Давай, подключай мозги.
Подняв голову с прижатыми ушами, Эрик ободряюще глянул в лицо молодому охотнику и добродушно похлопал его по бедру.
– Не дрейф, дылда. Просто слушай и запоминай.
Гордей чуть наклонился к странному рыжему созданию, и, стараясь отринуть дурные предчувствия, приготовился слушать.
8
Притаившись за широким стволом старого дуба, Гордей медленно дышал через нос, как учил отец, стараясь выровнять дыхание. Он волновался. Очень волновался. Время тянулось медленно, как обоз по топкой дороге, и охотнику казалось, что здесь, в своем убежище, он провел уже не меньше часа. На самом деле прошла едва четверть, но все это время, что Гордей провел в засаде, его нервы натягивались, как тетива на луке.
Сглотнув, Гордей проверил тетиву. Сухая и твердая – все как положено. Это запасная, из тайного кармашка. Ту, что была на луке вчера ночью, пришлось убрать: она намокла и растянулась. Для охоты, конечно, сгодилась бы, но сейчас речь идет вовсе не о стрельбе по зайцам.
Гордей медленно выдохнул через нос, стараясь успокоиться. Да, все как на охоте. Сидишь в заимке, ждешь, когда по тропе пройдет олень, только и всего. Гибберлинг был прав – в этом нет ничего сложного. Главное, не думать о том, что… Не думать. Лучше вообще ни о чем не думать. Особенно о том, что у него всего две кривоватые стрелы, с ощипанным оперением.
Заслышав хруст веток, Гордей затаил дыхание и чуть высунулся из-за дуба, вглядываясь в подлесок. Впереди, у полянки с елками, в зеленых кустах маячили серые тени. Идут. Гордей специально расположился чуть в стороне, отошел немного назад, так, чтобы напасть на преследователей с тыла. Главное – чтобы они выбрались на открытое место, на полянку. Но это уже не его забота. Его забота ждать. И выстрелить первым.
Из укрытия Гордею было хорошо видно, что на полянку первым выбрался человек в плаще, бывший, судя по всему, следопытом. Он, не отрывая взгляда от земли, быстро прошел вперед, к корням деревьев, где отдыхали беглецы. Там было на что посмотреть – прежде чем уйти с полянки, гибберлинг устроил настоящее представление. Он валялся по мокрой земле, изображая агонию, бросил на траву изрезанный ножом рукав со следами крови. Эльф в это время топтался по земле на коленях, изображая заботливого лекаря. Гордею пришлось лишь постоять в сторонке, охраняя привал.
Следопыт без труда прочитал следы на земле и вскинул голову, всматриваясь в заросли кустарника. Туда вели следы всех трех беглецов. С поляны они ушли вместе, позаботившись о том, чтобы это было понятно даже горожанину, а разошлись в разные стороны уже в кустах, далеко за пределами поляны. Следопыт тихо свистнул и вскинул руку.
Тут же, повинуясь его жесту, из кустов на полянку вышли трое бойцов и молча, деловито, устремились к противоположной стороне, без опаски пересекая открытое пространство. Сам следопыт не спешил сунуться в кусты – все озирался по сторонам. Но потом тоже двинулся вперед, держась всего на шаг впереди воинов.
Гордей вдруг почувствовал жжение в глазах. По щекам потекли горячие, обжигающие слезы. Смахнув их рукавом, охотник наложил стрелу на лук, но натягивать его не стал – он ждал свою мишень. Свою добычу.
И вот они появились. Да так неожиданно, что у Гордея захватило дух. Оба лучника вышли из кустов одновременно, с двух сторон поляны. Один оказался далеко, а второй вынырнул из кустов совсем рядом с охотником. До него было не больше десятка шагов!
Гордей перестал дышать, до рези в глазах всматриваясь в мокрый зеленый плащ, скрывавший лучника с головы до ног. Из-под широкого капюшона виднелся только острый белый нос да клок черной курчавой бороды. Лук с натянутой тетивой он нес в руке, а небольшой колчан с длинными стрелами болтался за спиной.
Время, казалось, остановилось. Гордей попытался вдохнуть, но не смог – воздух стал вязким, как смола, и горячим, как угли. Он слышал, как где-то там далеко, сбоку, поднялся шум. Затрещали палые ветви, раздался протяжный крик. Все это было так далеко. И не с ним. Ему нужно было сделать что-то важное, и как можно быстрее, но он никак не мог себя заставить.
Лучник остановился, и его правая рука медленно потянулась наверх, через плечо, к белоснежному оперению длинных стрел. И только тогда Гордей очнулся.
Даже не вздохнув, он в мгновенье ока натянул свой короткий лук до самого уха и дернул рукой, швыряя стрелу в свою мишень. Воздух, наполненный влагой, с тихим шелестом расступился пред рябыми перьями охотничьей стрелы, и короткая палочка с хрустом вонзилась под капюшон лучника – точно в шею, между плечом и головой. Тот, даже не вскрикнув, повалился в кусты – безвольно, как ярмарочная кукла, у которой перерезали ниточки.
Гордей жадно втянул открытым ртом холодный лесной воздух и выскочил из своего убежища, накладывая на лук последнюю стрелу. Уже натягивая тетиву, он быстро окинул взглядом поляну, выискивая второго стрелка, но увидев, что творится на поляне, замедлил шаги.
У дальних кустов на земле лежало тело следопыта – он уткнулся лицом в землю, широко раскинув руки. Видимо, попытался бежать, когда его настиг брошенный умелой рукой нож, чья рукоять теперь едва заметно посверкивала меж лопаток покойника.
Сам метатель ножа – эльф – успел выйти из кустов и теперь уверенно шел навстречу воинам с обнаженным мечом в руке. Ему навстречу выдвинулись сразу двое, а третий, помня о том, что эльф не один, держался чуть позади, прикрывая соратникам спину. Прямо на глазах Гордея Винсент на ходу вскинул свободную руку, ткнул раскрытой пятерней в ближайшего воина и взвизгнул, да так пронзительно, что у Гордея заложило уши. Мечник же отшатнулся, невольно вскинул руки – и это стоило ему жизни. Винсент ужом скользнул вперед и, сделав длинный выпад, в одно движение проткнул мечом противнику горло. Потом вырвал из его тела клинок и тут же вскинул его, парируя удар второго воина – еще до того, как тело первого успело упасть на землю. Третий наемник кинулся вперед, пытаясь обойти Винсента слева, но в тот же миг из ближайших кустов ему в ноги вылетел рычащий мохнатый клубок. Яростно вопя, гибберлинг ударил наемника под коленку, и тот повалился на спину, чуть не придавив маленького воина. Эрик же вскинул лапу с кинжалом, его лезвие блеснуло на солнце…
Гордея, засмотревшегося на сражение, спасло только хорошее зрение. Краем глаза заметив движение на дальнем краю поляны, охотник не рассуждая кинулся на землю, и длинная стрела с белым оперением пропела над его головой, едва не чиркнув по волосам.
Не рассуждая и не задумываясь, Гордей в мгновенье ока поднялся на одно колено и натянул лук до уха, еще не видя своей цели. Лишь когда тетива коснулась щеки, его глаза нашарили врага – на той стороне поляны, в зарослях лещины, виднелось серое пятно мокрого плаща. Пальцы охотника разжались, и короткая стрела ушла в зеленые листья. Ей навстречу, из зарослей, вылетела стрела с белым оперением, едва разминувшись с товаркой. Но она опоздала на долю секунды и лишь со щелчком воткнулась в землю – туда, где мгновение назад стоял молодой охотник.
Гордей метнулся в сторону еще до того, как распрямилась тетива его лука. Он уже знал – не попал. Он чувствовал такие вещи, как каждый хороший охотник, он мог предсказать, удачным был выстрел или нет, еще до того, как тетива била о запястье. Этот выстрел не был удачным. И это была его последняя стрела.
Именно поэтому он метнулся обратно в кусты, полетел кувырком, на ходу отшвырнув свой бесполезный лук. Он знал, что теперь превратится в бегущую мишень, – и эта догадка подтвердилась через мгновенье, когда еще одна стрела с белыми перьями пропела над головой и со стуком вошла в кору старого дуба.
Не размышляя, Гордей рыбкой нырнул в кусты, закатился за дуб, чуть привстал и рванул к соседнему дереву. Не просто так рванул, не наудачу – а так, чтобы путь его прошел точно рядом с первым лучником, раскинувшимся на траве в луже собственной крови.
У его тела Гордей присел на корточки и на миг задержался – ровно настолько, чтобы вытащить из мертвых пальцев чужой лук и выхватить из колчана на спине три длинные белые стрелы.
Он едва успел. Оставшийся в живых лучник туго знал свое дело и не сидел на месте, дожидаясь неизвестно чего, – нет, он быстро скользил меж кустов, выбирая новую позицию для удачного выстрела. И делал он это очень ловко.
Гордей едва успел метнуться за соседнюю елку, как новая стрела прошила насквозь пару кустов и воткнулась в землю, лишь чудом разминувшись с ногой молодого охотника. Видимо, по дороге стрела задела одну из веток и чуть свернула – выстрел вышел не идеальным.
Схватив в левую руку лук и пару стрел, Гордей правой наложил стрелу на тетиву и чуть натянул ее, примеряясь к луку. Не длинный, но и не короткий, черный, из нескольких кусков, с круглой шелковой тетивой – он был просто идеальным. Увесистым, тугим, откровенно смертоносным оружием, а не охотничьим инструментом. Гордею еще не доводилось держать в руках лучшего оружия. Из него было просто невозможно промахнуться.
Вскинув голову, Гордей прислушался. Там, на поляне, продолжалась битва – судя по голосам, оставшийся воин отчаянно рубился на мечах с эльфом, а вот гибберлинга не было слышно. Не было слышно и лучника, и Гордею это очень не понравилось. Если он сейчас развернется и вернется к поляне, то без труда подстрелит и Винсента, и Эрика. Именно этого и нельзя было допустить. Любой ценой.
Вздохнув, Гордей выскочил из-за дерева, вопя во все горло, и наугад пустил стрелу туда, где последний раз видел лучника. И тут же метнулся в сторону, за следующее дерево. Ответная стрела не заставила себя долго ждать – полетела следом за охотником, чуть не клюнув под лопатку. Но и на этот раз враг промахнулся – от неожиданности. Он никак не рассчитывал на то, что сумасшедший парень выпрыгнет из-за дерева с криками. Стрелок чуть замешкался, и Гордей снова ускользнул от вражеской стрелы.
Перебежав к соседнему дереву, он лишь краем глаза успел заметить зыбкую тень у дальних кустов. Но этого ему хватило – враг так и не сменил последнюю позицию. Он даже привстал, собираясь преследовать убегающую добычу, явно испуганную меткими выстрелами. Вот только добыча не собиралась отступать.
Гордей не стал прятаться за деревом. На бегу он успел наложить вторую стрелу на тетиву и, проскочив за стволом старой елки, тут же развернулся в сторону врага. Его руки рывком согнули лук, пальцы разжались, и тяжелая длинная стрела со свистом ушла к своей цели. Прошив насквозь пару кустов, она ударила точно в цель – в левый бок стрелка, под руку с поднятым луком. Наемник лишь коротко всхрапнул. От удара он покачнулся, пальцы разжались, и заостренная смерть, предназначавшая молодому охотнику, улетела в глубину леса.
Гордей, наложивший на тетиву последнюю стрелу, прекрасно видел, как его противник покачнулся, судорожно вздрогнул и завалился навзничь, в пылающие багрянцем кусты бересклета. Лишь тогда охотник опустил лук, и, хромая, бросился к поляне.
Ему, даже с ушибленной лодыжкой, потребовалась всего пара мгновений, чтобы добраться до двух сосен, у корней которых все еще шел бой. Гордей с разгона выскочил из кустов и тут же вскинул лук, натягивая тетиву.
Дела шли неважно – оставшийся невредимым наемник теснил эльфа к кустам, нанося четкие и выверенные удары своим тяжелым мечом. Он явно владел клинком лучше Винсента и постоянно наступал, не давая противнику перевести дух. Второй мечник, раненный в ногу, стоял на коленях и широкими взмахами клинка отгонял от себя взбешенного гибберлинга, что метался вокруг человека, не в силах приблизиться на расстояние верного удара. Гордею не нужно было думать, что делать дальше, его тело все сделало само.
Руки сами натянули до уха тугой боевой лук, и последняя стрела, свистнув над поляной, по самое оперение вошла в спину воину с мечом, атаковавшему Винсента. Человек споткнулся, вскрикнул, попытался обернуться, но Винсент тут же воспользовался заминкой и широким взмахом перерубил наемнику горло.
К этому времени Гордей уже успел сделать пару шагов ко второму воину и с размаху ткнул ему в спину тяжелым луком. Воин не удержался на коленях, повалился вперед, упершись мечом в сырую землю. Эрик с кошачьей ловкостью метнулся вперед и всадил свой длинный кинжал в грудь последнему наемнику.
Гордей вскинул голову, оглянулся, и, не найдя новых противников, опустил лук. Его ноги ослабели, подогнулись в коленках, и молодой охотник вдруг сел на землю, чувствуя, как глаза снова горят, как от огня.
Отложив в сторону чужой лук, Гордей Ветров закрыл ладонями лицо и беззвучно заплакал.
9
Когда яркое весеннее солнышко добралось до зенита, Гордей был уже на пути к Новограду. Шагал напрямик, через лес, сжав зубы и настороженно посматривая по сторонам.
После сражения на поляне Гордей расклеился, дал слабину. В своих мечтах он часто видел себя великим героем, в одиночку уничтожавшим целые вражеские армии. Сильным, могучим, бесстрашным воином, ведущим жизнь, полную приключений и опасности. За этой мечтой он и отправился в большой город, чувствуя, что задыхается там, дома, под опекой семьи.
Теперь далекая родная деревенька не казалась ему скучной и душной. Милый безопасный дом, где все привычно и просто, где каждая былинка знакома с детства, а друзья готовы поддержать в любой момент. Гордей сейчас все бы отдал за то, чтобы оказаться дома.
Еще час назад он размышлял о том, что в целом было бы правильно свернуть еще правее, выйти обратно к большому тракту да задать стрекача в сторону Светловодья, к родным краям. И пусть эльфы, гибберлинги и хадаганцы сами разбираются, кто из них ловчее. Идея была весьма привлекательна. Но Гордей не свернул с пути и даже не замедлил шаг. Не мог он бросить в беде Винсента и Эрика. Не сейчас, только не после того, что им довелось вместе пережить. Не мог он их подвести, не мог бросить все и сбежать, как трусливый мальчишка.
Эрик Резак хотел заключить договор с канийцами, потому что хадаганцы были плохими. Гордей был должен, просто обязан доказать, что договор нужно заключать с канийцами, потому что они хорошие. Потому что им можно верить. Гордей просто не мог себе позволить запятнать честь Кании и всех людей. Что бы там ни бурчал гибберлинг про дылд – канийцы не трусы. Герои Кании не бросают друзей в беде, не бегут в страхе домой под теплое одеяло. И не распускают сопли.
Про сопли Эрик отдельно объяснил молодому охотнику – предварительно отхлестав его по щекам жесткой рукой, больше напоминавшей собачью лапу. Герои Кании после сражения не плачут, как дети, поцарапавшие пальчик. Они встают на ноги, отряхиваются и пускаются в следующее опасное приключение. Гордей и пустился.
После сражения Винсент совсем сдал – ослабел, побледнел и улегся отдыхать на ворох сухих иголок под соснами. Судя по всему, в плену у хадаганцев ему пришлось хуже, чем гибберлингу, и он все еще не оправился от ран. Так что наставления Гордею давал сам Эрик. Он, правда, в отличие от товарища был не мастер говорить, потому объяснения несколько затянулись. А кое-что пришлось повторить по несколько раз. Но в итоге молодой охотник все-таки понял главное – его отправляли в разведку.
Сейчас перед Гордеем стояла задача как можно быстрее добраться до Новограда. Здесь, напрямик, если не выходить к главным дорогам, до города было не так уж далеко. Если идти быстро, без привалов, то после обеда – по словам Эрика – можно было добраться до городских стен. А там уж как пойдет.
Читать бесплатно другие книги:
