Песочные замки Уолл-стрит. История величайшего мошенничества Эйхенвальд Курт
«Я знаю, вам то и дело задают вопросы насчет публикаций в газетах, где напоминают о наших ошибках в восьмидесятые годы, — сказал Симмонс. — Мне хотелось бы высказать ряд соображений, чтобы вы поняли — теперь мы на правильном пути.
Сейчас мы вплотную подошли к достижению принципиальной договоренности об условиях всеобъемлющего соглашения об урегулировании. После детальной проработки под эгидой SEC это соглашение позволит нам окончательно решить проблемы, связанные с товариществами и регулятивными нормами. Кроме того, оно даст нам возможность решить проблемы с SEC, NASD и регулирующими органами штатов. Не сомневайтесь, мы очень близки к этому».
Симмонс умолчал о том, во что обойдется фирме такое урегулирование, но сказал, что Prudential Securities справится с этой задачей.
«Хотя речь идет о значительном объеме средств, соглашение не нанесет ущерба нашей фирме, не заставит прекратить наш бизнес и никоим образом не повлияет на нашу возможность обслуживать клиентов».
Обращение Симмонса к персоналу было важной новостью. Брокеры принялись звонить репортерам, чтобы сообщить, что сказал босс. В прессе писали о том, что договоренность вот-вот будет достигнута. Ведь если соглашение провалится, персонал, который занимается продажами, будет окончательно деморализован. Никакой руководитель не будет столь глуп, чтобы поступать подобным образом.
Утром в следующий понедельник группа юристов SEC собралась в угловом кабинете у Маклукаса. В полном недоумении они просматривали газетные статьи, где сообщалось об обращении Симмонса к брокерам. Гнев собравшихся был почти осязаемым.
«Какого черта здесь творится? — сказал Маклукас. — Почему эти идиоты предают наши переговоры об урегулировании огласке?»
Юристы SEC позвонили в фирму и потребовали копию записи или распечатку выступления Симмонса. Прослушав запись, они разозлились еще больше. Маклукас и Ньюкирк, помощник директора по правоприменению, связались с адвокатами Prudential Securities.
«Зачем болтать о соглашении раньше, чем эти сведения будут готовы к огласке? — возмущенно спросил Маклукас. — С нами такое не пройдет. Вы ставите сделку под угрозу срыва».
Адвокаты фирмы принялись оправдываться, говоря, что Prudential Securities уже лишилась нескольких лучших брокеров. Они чувствовали, что подобное выступление необходимо, чтобы фирма перестала нести потери. Маклукас сурово предупредил их, что подобное не должно повториться.
Позднее в тот же день юристы SEC, участвующие в деле Prudential Securities, вновь собрались в кабинете Маклукаса, чтобы обсудить поступок Симмонса. Некоторым он показался смешным. Его выступление было колоссальным промахом. Теперь, когда он во всеуслышание заявил об урегулировании, ему придется сделать все, чтобы сделка состоялась. Нынешние проблемы с моральным духом персонала померкнут в сравнении с тем, что произойдет, если Симмонсу придется изменить курс. Отныне стратегическое преимущество было на стороне SEC. Отдел правоприменения мог занять на переговорах более жесткую позицию. Prudential Securities будет всеми силами стремиться уладить дело.
Прочитав в газете об оптимистической речи Симмонса, Уэйн Кляйн покачал головой. Он подумал, что слова Симмонса оторваны от реальности. Возможно, Prudential Securities близка к решению проблем с SEC, но она ни разу не обсуждала сложившуюся ситуацию со штатами. Цифр не было. Условия не оговорены. Ничего.
Кляйн и другие члены объединенной комиссии поддерживали постоянный контакт с SEC и знали, что та близка к заключению соглашения. Сам Кляйн присутствовал всего на нескольких раундах переговоров. Однако Симмонс, по-видимому, полагал, что штаты одобрят любое соглашение фирмы с федеральными регулирующими органами. Кляйн знал, что этого не будет. Он хотел донести до руководства фирмы мысль, что так можно все испортить.
Около двух часов пополудни секретарь приемной подразделения доложила Кляйну, что ему звонит Чак Хокинс из Business Week. Кляйн на мгновение задумался. Если есть возможность сделать предупредительный выстрел, то это она. Он снял трубку.
Хокинс звонил по поводу выступления Симмонса перед брокерами и хотел узнать, что думает по этому поводу Кляйн. Кляйн ответил, что, по-видимому, Симмонс пошел на это из-за того, что брокеры начали уходить из фирмы. К примеру, в Бойсе менеджер пдразделения конкурирующей фирмы отправил письма лучшим брокерам Prudential Securities, предлагая им сменить работодателя.
«Но говорит ли Симмонс правду, заявляя, что вот-вот будет заключено всеобъемлющее соглашение?» — спросил Хокинс.
«У нас не было прямых переговоров с Prudential, — сказал Кляйн. — Поэтому любые разговоры о всеобщем урегулировании — пока всего лишь разговоры».
«Почему фирма утверждает, что сделка практически заключена, если она до сих пор не вела переговоров со штатами?» — спросил Хокинс.
«Возможно, они считают, что нам не под силу остановить товарный поезд», — ответил Кляйн.
В День труда условия соглашения SEC с Prudential Securities были в общих чертах определены. Фирма выделяет сумму менее 300 млн долл. как основу для создания компенсационного фонда. Она дает согласие на выявление массовых нарушений законодательства по ценным бумагам не только в отделе прямых инвестиций, но и в девяти подразделениях, расположенных в разных штатах. Она признает, что игнорировала ряд требований соглашения по урегулированию дела Capt. Crab. На этот раз будет издано распоряжение суда, требующее соблюдения условий соглашения. Если его условия вновь будут проигнорированы, Prudential Securities обвинят в неуважении к суду. Отдел правоприменения отправил проект соглашения об урегулировании на утверждение уполномоченным SEC и ее председателю.
В сентябре пришел ответ. Уполномоченные SEC отвергли условия соглашения. Они хотели, чтобы фирма сразу внесла в компенсационный фонд 330 млн долл. и выплатила 10 млн долл. штрафа. Если сумма, внесенная в фонд, не понадобится в полном объеме, фирма лишается права на эти деньги.
Маклукас проинформировал адвокатов фирмы о требованиях членов комиссии. Хотя сумма выросла не столь уж значительно, руководство Prudential Securities пришло в ярость. Адвокаты Prudential потребовали, чтобы Маклукас и отдел правоприменения встретились с Ховардом «Вуди» Найтом, представителем руководства фирмы, который возглавлял разработку корпоративной стратегии. Представители SEC согласились, и через несколько дней Найт прилетел в Вашингтон. Его сопровождал целый взвод адвокатов.
«Сумма, о которой вы говорите, — это просто абсурд, — сказал Найт юристам SEC. — Она оторвана от реальности. Мы провели тщательный анализ внутренних рисков и полагаем, что максимальная фактическая задолженность фирмы в худшем случае составляет 200 млн долл. 300 млн — это нонсенс».
Маклукас лишь пожал плечами. Решение было за фирмой. Ее клиентом была комиссия, и этот клиент требовал 330 млн долл. Такова была цена.
«Это несправедливо, — возмутился Найт. — У Prudential Securities просто-напросто отбирают деньги, чтобы передать их министерству финансов. Урегулирование означает, что инвесторам возвращают их деньги, а происходящее не имеет с этим ничего общего».
Маклукас не моргнул глазом. Найт и его адвокаты ушли, сказав, что обсудят ситуацию и сообщат о своем решении.
Позднее на той же неделе они связались с Маклукасом. Руководство Prudential Securities было недовольно условиями, но приняло их.
Принципиальная договоренность с SEC была достигнута. Теперь фирме предстояло договориться со штатами.
Пять членов объединенной комиссии по Prudential вышли из центрального офиса SEC в Вашингтоне и направились обедать в ближайший китайский ресторан. В это утро в офисе Комиссии по ценным бумагам и биржам состоялось итоговое совещание, на котором представители отдела правоприменения сделали доклад по соглашению об урегулировании на федеральном уровне. Если члены комиссии одобрят его, сделка будет заключена. Переговоры фирмы со штатами должны были начаться через несколько дней.
Представители штатов жили ожиданием предстоящего. В течение девяти месяцев объединенная комиссия выступала единым фронтом. Ей оставалось продержаться еще несколько дней. Поскольку размеры мошенничества были чудовищными, члены комиссии прежде всего думали о том, чем обернутся их усилия для конкретных людей. Так, Нэнси Смит постоянно вспоминала о пожилой вдове из Нью-Мексико, которая потеряла бльшую часть своих денег, вложив их в товарищества. За обедом Смит заметила, что условия сделки, которую они заключат, должны быть таковы, чтобы эта вдова сочла ее справедливой.
За едой они обсуждали свою стратегию. Когда они закончили, подошла официантка и, забрав тарелки, оставила на столе пять печений с сюрпризом. Кляйн взял одно из них, извлек полоску бумаги, развернул, прочел написанное и расхохотался.
«Что вас рассмешило?» — спросил один из членов комиссии.
Кляйн передал клочок бумаги по кругу: «Разве это не предзнаменование?»
Члены комиссии по очереди читали записку и начинали смеяться. Наконец, обойдя стол, записка вернулась к Кляйну. Тот перечитал ее еще раз: «Теперь все пойдет так, как вы хотели».
Финальный этап переговоров между Prudential Securities и объединенной комиссией, в которую входили представители штатов, начался на следующий день в зале Гранд-Кэньон отеля Hyatt Regency в Вашингтоне, в двух кварталах от Капитолия.
Атмосфера в длинном, узком конференц-зале была весьма напряженной. Штаты выиграли несколько схваток, но это был решающий бой. Без надлежащего соглашения об урегулировании, которое возместит убытки обманутым инвесторам, их предыдущие победы будут напрасными.
Каждый член объединенной комиссии отвечал за определенный аспект переговоров. Было поставлено множество мелких условий, в частности требование запретить Prudential Securities заниматься товариществами в дальнейшем. Однако разговор очень быстро перешел к деньгам. Регулирующие органы хотели, чтобы помимо средств, внесенных в фонд по урегулированию, фирма выплатила 500 000 долл. каждому штату, Пуэрто-Рико и федеральному округу Колумбия. В общей сложности это обойдется фирме в 26 млн долл.
Шехтер заупрямился, утверждая, что это слишком много.
Дебаты продолжались несколько часов. После перерыва на ланч Шехтер стал еще более несговорчивым. Он связался с руководством в Нью-Йорке и сказал, что фирма не согласна платить штрафы, которых требуют штаты. Переговоры могли вот-вот зайти в тупик.
«Послушайте, — сказал Шехтер к концу дня. — Ховард «Вуди» Найт — одно из высших должностных лиц компании. Он отвечает за корпоративную стратегию. Он хотел бы лично появиться здесь завтра и переговорить с вами об этом. Он хочет обосновать цифры».
Представители штатов согласились встретиться с Найтом, и на этом заседание закончилось.
Найт появился на следующий день с утра. Его самоуверенность сразу вызвала неприятие у представителей штатов. Старый приятель Уика Симмонса, Найт проработал в Prudential Securities совсем недолго, но его заносчивость и отсутствие угрызений совести уже вполне соответствовали духу фирмы. Он заявил, что объединенная комиссия требует слишком многого.
«Вы просто не понимаете, — сказал Найт. — Вы просите слишком много денег. Вы мыслите неверными категориями. Мы уже утрясли все эти вопросы с SEC. Это их дело. Когда мы вели переговоры с ними, мы помнили о вас».
«Вот именно, — вмешался Шехтер. — Вы всегда незримо присутствовали на этих переговорах. Мы понимали, что должны постараться удовлетворить интересы штатов. И мы сделали это».
Незримо присутствовали? Пять представителей штатов сделали все, чтобы не обнаружить своего недоумения.
«SEC вела переговоры по вопросам, которые входят в сферу ее компетенции, — ответил Кляйн. — Она не выступала от нашего имени и не могла этого делать. У нее нет таких полномочий, и мы дали ясно понять это с самого начала.
Даже если мы незримо присутствовали на этих переговорах, — добавил он, — можно со всей определенностью сказать, что проблемы штатов не были решены.
Сейчас мы скажем вам, что следует сделать, чтобы учесть интересы штатов. Думали ли вы о нас в ходе переговоров с SEC, к делу отношения не имеет».
«Но все, о чем просите вы, мы уже обсудили и уладили с SEC, — проворчал Найт. — Теперь вы пытаетесь воспользоваться преимуществами самой выгодной сделки с SEC и навязать нам дополнительные условия. Это несправедливо по отношеию к Prudential Securities».
Представители штатов ничего не ответили. После того чудовищного ущерба, который причинила фирма, их не волновало, что справедливо по отношению к Prudential Securities.
Льюис Бразерс, член комиссии по ценным бумагам штата Вирджиния, потер подбородок. Его лицо посуровело.
«Мы отдали все, что могли, — продолжал Найт. — Поймите, кое-кто из членов совета директоров и представителей топ-менеджмента уже считает, что мы отдали куда больше, чем были должны».
Представители штатов застыли от гнева. Лицо Бразерса стало еще более холодным и неподвижным.
«Многие из них считают, что мы уже понесли достаточное наказание и вправе забыть о содеянном. Ваши требования чрезмерны, — сказал Найт. — Мы сражались с SEC, и мы сражались со штатами. И мы победили. Большинство наших товариществ продавалось по всем правилам. Ни одна проблема не носила систематического характера, и теперь все осталось в прошлом. Подобное не повторится».
Бразерс откашлялся, и все обернулись в его сторону.
«Мистер Найт, — сказал он, и его голос зазвенел от ярости. — Я занимаюсь этим бизнесом много лет, и за это время я повидал достаточно афер и махинаций».
Он посмотрел на Найта в упор, и его голос задрожал.
«Но я никогда не видел нарушений столь вопиющих, мошенничества столь чудовищного, когда крупная брокерская фирма столь бесстыдно лжет своим клиентам. Понимаете ли вы, что натворила ваша фирма? Осознаете ли вы масштабы нанесенного ущерба? Знаете ли вы, сколько судеб она поломала? Меня ничуть не утешают ваши слова о том, что подобное не повторится. Я уже слышал это от ваших людей раньше. Я не могу вернуться к гражданам штата Вирджиния и предложить им забыть о тех страданиях, которые им пришлось вынести из-за Prudential, поскольку фирма обещала, что больше не будет поступать подобным образом».
Никто не шелохнулся и не проронил ни слова.
«Нет, сэр, — продолжал Бразерс. — Я не могу вернуться в свой штат с чистой совестью и заявить, что мы уступили. Жизненно важно исправить ситуацию в отношении инвесторов в наших штатах и наказать фирму за содеянное. И я не уверен, достаточны ли наши требования».
Он указал пальцем в сторону Найта.
«Более того, мистер Найт, — сказал Бразерс, — принимая во внимание все, что было сделано, я задаю вопрос: можно ли позволить этой фирме существовать и дальше?»
В зале было тихо. Члены объединенной комиссии смотрели на Бразерса с благоговейным трепетом.
«Думаю, самое время сделать перерыв», — сказал Шехтер.
Представители Prudential Securities вышли из зала. Члены объединенной комиссии окружили Бразерса, поздравляя его с прекрасным выступлением. Это было лучшее заявление, которое им приходилось слышать в связи со скандалом в Prudential Securities. Впервые кто-то прямо сказал о том, что фирма продолжает отрицать масштабы случившегося и, следовательно, недооценивает его серьезность. Возможно, предположил один из членов комиссии, речь Бразерса поставит точку в их переговорах.
Минут через 20 вернулся Шехтер. Ховарда «Вуди» Найта с ним не было. Шехтер сказал, что тот уехал домой.
«Мы в тупике, — сказал Шехтер. — Вам придется понять, что вы не получите того, что вы просите. Вы должны пойти на уступки. Я полагаю, вам следует обдумать это, и мы вернемся к этому вопросу завтра».
«Нет, — сказал Кляйн. — Мы определили нашу позицию. Вы знаете нашу конечную цель. Мы не видим смысла в том, чтобы встречаться завтра. Мы едем домой».
«Нет, нет, — сказал Шехтер. — Давайте соберемся завтра. Мы можем сблизить наши позиции».
«Нет, — сказал Кляйн. — Мы уезжаем домой».
Члены объединенной комиссии вышли из зала. Переговоры с Prudential Securities закончились неудачей.
Было понятно, что, если фирма не пересмотрит свою позицию в ближайшее время, будет слишком поздно. Менее чем через неделю в Орландо должна была начаться конференция органов штатов, регулирующих операции с ценными бумагами. Если ничего не изменится, Кляйну придется сообщить своим коллегам, что объединенная комиссия не сумела прийти к соглашению с Prudential.
Тогда регулирующие органы по всей стране начнут возбуждать судебные дела против Prudential Securitites. Многие из них были уже готовы лишить ее лицензии на ведение бизнеса. Такая война подталкивала фирму на грань катастрофы.
Вечером в четверг 21 сентября Кляйн сидел у себя в кабинете и работал. Остальные сотрудники бюро давно разошлись по домам. Он остался, чтобы доделать отчет о ходе переговоров с Prudential Securities для других штатов. Прошло меньше недели с тех пор, как переговоры с фирмой закончились неудачей, и с тех пор он не слышал ничего нового. Штат Айдахо уже готовился принять против Prudential Securities меры принудительного характера. Если ничего не изменится, через несколько месяцев брокерская фирма лишится лицензии на территории штата.
Кляйн заканчивал работу над очередным разделом, когда зазвонил телефон. Это был Шехтер. Он сразу взял быка за рога.
«Считайте, что мы договорились, — сказал он. — Но на определенных условиях. Мы хотим сохранить за собой право вести бизнес в соответствии с лицензией. И мы хотим, чтобы данное соглашение об урегулировании означало отказ от настоящих и будущих претензий штатов в отношении всей нашей предшествующей деятельности».
«Что касается условий, здесь могут возникнуть некоторые проблемы, — ответил Кляйн. — Но наши позиции стали гораздо ближе. Думаю, теперь нам есть что обсуждать».
Они договорились встретиться через два дня в Атланте, чтобы представители регулирующих органов могли прямо оттуда полететь на конференцию в Орландо.
Кляйн повесил трубку. Внезапно его охватило странное безразличие, как будто все это происходило не с ним. Игра «кто первым струсит» оказалась изнурительной. Но теперь, похоже, все получится.
«Может быть, это долгое испытание наконец закончилось», — подумал он.
Кляйн позвонил другим членам объединенной комиссии и попросил их на следующий день приехать в Атланту. 23 сентября они собрались в конференц-зале отеля Hilton. Вскоре к ним присоединилась многочисленная команда Prudential Securities, в том числе Шехтер, Финли, Мэтьюз, Дэн Белл и Натали Майо, которой отвечала за создание компенсационного фонда.
В начале встречи Шехтер перечислил все вопросы, которые были предметом разногласий сторон. Спустя некоторое время штаты согласились отказаться от условия, в соответствии с которым Prudential Securities лишалась права заниматься товариществами в дальнейшем. Шехтер сказал, что новое руководство фирмы видит в этом несправедливую критику в свой адрес, поскольку проблемы с товариществами предшествовали смене руководящего состава.
Обе стороны нервничали, но дело потихоньку двигалось. Наконец Шехтер назвал последний спорный пункт. Prudential Securities хотела покончить с прошлым и сохранить незапятнанную репутацию. Фирма требовала включить в соглашение об урегулировании все нарушения, которые она допускала в прошлом. По сути дела, она хотела лишить штаты права преследовать ее за какую бы то ни было противозаконную деятельность, которую они не успели выявить на данный момент.
«Мы не хотим, чтобы после подписания соглашения все вернулось на круги своя и вы принялись громить нас за иные прегрешения, которые обнаружатся впоследствии», — пояснил Шехтер.
Кое-кто из членов объединенной комиссии задумался, не известны ли Шехтеру иные, до сих пор не обнаруженные проблемы в фирме. Но другие просто решили, что Prudential Securities не доверяет никому из тех, с кем ведет переговоры.
«Мы не можем принять формулировку, которая заставляет нас отказаться от выполнения обязанностей, предусмотренных законом, — сказал представитель одного из штатов. — Никто не вправе требовать столь далеко идущих обязательств, улаживая всего одно дело».
«Хорошо, какие еще проблемы расследует объединенная комиссия в настоящее время? — спросил Шехтер. — Что еще нас может ждать?»
«Такой подход никуда не годится, — сказал Кляйн. — Это не имеет никакого отношения к данному соглашению об урегулировании».
«Хорошо, но, возможно, вы собираетесь сначала урвать у нас один кусок, а потом взяться за нас вновь? — ответил Шехтер. — Нам нужен отказ от настоящих и будущих притязаний. Иначе может оказаться, что после того, как окончательный вариант соглашения будет принят, нас ждут новые санкции».
«Простите, но это смешно, — сказала Смит. — Такой вопрос не ставился на данных переговорах ни разу. Прежде чем подписать общий отказ, мне придется прервать переговоры и провести всеобъемлющее расследование деятельности Prudential Securities, на которое уйдет около года».
Шехтер гневно сверкнул глазами в ее сторону.
«Вы чрезвычайно изворотливы», — процедил он.
«Лорен, о чем вы говорите?» — спросила она.
«Вы знаете! — воскликнул он. — Вы ведете расследование. Вы только что провели ревизию отчетности в региональном подразделении. А теперь вы только и ждете, чтобы повесить на нас что-то еще, как только соглашение будет подписано».
Смит изумленно посмотрела на Шехтера. Несколько месяцев назад ее отдел действительно провел ревизию отчетности в подразделении Prudential Securities в Нью-Мексико. Но со стороны регулирующих органов это была всего лишь рутинная проверка. Инспектора не обнаружили ничего из ряда вон выходящего, и никакого расследования не было.
«Лорен, я не понимаю, о чем вы говорите, — сказала Смит. — Но я считаю ваши комментарии оскорбительными».
Шехтер внезапно вскочил с места. Его лицо побагровело, и он принялся кричать на Смит и других членов объединенной комиссии.
«Вы настоящие пройдохи! — завопил он. — Вы поступаете нечестно!»
Смит скрестила руки на груди: «Так вы утверждаете, что я лгу?»
«Но вы же знаете, что у вас идет расследование, — закричал Шехтер. — Вы просто не берете это в расчет. А после того, как мы подпишем соглашение, вы огорошите нас чем-нибудь еще и лишите нас лицензии за какие-то другие прегрешения».
Смит постаралась взять себя в руки. Никогда раньше никто не подвергал сомнению ее порядочность. Она не могла поверить, что Шехтер ведет себя столь непрофессионально. Казалось, он просто не выдержал накопившегося напряжения и взорвался.
«Я нахожу ваши замечания глубоко оскорбительными, — сказала она сдержанно. — Вы позволили себе усомниться в моей порядочности и честности. И я не потерплю этого».
Дон Сэксон из Флориды вмешался в их разговор.
«Мне тоже не нравится то, что вы говорите, — сказал он. — Я долго работал с Нэнси и глубоко уважаю ее. И я потрясен, что вы сомневаетесь в ее порядочности».
Воцарилось долгое, неловкое молчание.
«Пожалуй, пора сделать перерыв», — не выдержал Мэтьюз.
Команда Prudential Securities встала и молча вышла. Когда они покинули зал, представители штатов вскипели.
«Как он смеет говорить в таком тоне?»
«Он не выдержал нажима».
«Мы слишком близки к принятию соглашения, и он пытается выбросить мяч за пределы поля. У него сдали нервы».
Представители штатов сошлись на том, что это очередная тактическая ошибка фирмы. Теперь Prudential Securities придется заглаживать неловкость, вызванную выходкой Шехтера. Уступок больше не будет, решили они. Они намерены получить все, что им нужно.
Через несколько минут вернулись адвокаты и руководители Prudential Securities. Шехтер выглядел усталым. Он опустился в кресло и сказал: «Нэнси, простите, у меня сдали нервы. Мои упреки были неуместны, — он набрал в грудь побольше воздуха и добавил: — Пришло время поставить точку. Мы принимаем ваши условия. Давайте разберем их по пунктам».
Prudential Securities наконец-то сдалась. Следующие полчаса представители штатов излагали детали соглашения. Шехтер сказал, что он хочет увидеть соглашение оформленным документально. Из отеля Hilton вся группа направилась в юридическую фирму Prudential Securities в Атланте. Она находилась в двух кварталах от отеля. Секретарь фирмы допоздна печатала проекты соглашения.
Более двух часов ушло на составление и анализ предварительных вариантов. Наконец в 7.30 распечатанный текст проекта договора лежал на столе в конференц-зале, готовый к подписанию.
Кляйн склонился над столом, просматривая текст в последний раз. Он взял ручку и обвел взглядом своих товарищей по объединенной комиссии.
«Если кто-нибудь может указать причину, препятствующую подписанию этого соглашения, пусть скажет об этом сейчас, в противном же случае отныне и навек хранит молчание», — сказал он.
Остальные члены комиссии одобрительно кивнули.
Кляйн перевел глаза на документ и подписал его. Его экземпляры стали передаваться из рук в руки. Все почувствовали облегчение. Кляйн отвел Шехтера в сторону, и они пожали друг другу руки. Они подошли к большому окну конференц-зала. Снаружи сгущались сумерки. Рабочие шагали по тротуарам, возвращаясь домой. Машины мчались по шоссе, разрезая тьму белыми полосами света. Безмятежный сентябрьский вечер резко контрастировал с напряжением истекшего дня.
«Лорен, я хочу, чтобы вы поняли: теперь из противников мы превращаемся в союзников, — сказал Кляйн. — Все мы заинтересованы в том, чтобы Prudential Securities работала как положено, чтобы деньги как можно быстрее вернулись к инвесторам и справедливость была восстановлена. Теперь мы здесь, чтобы помогать вам».
Шехтер кивнул: «Понимаю. И поздравляю. Вы добились отличных условий соглашения об урегулировании. Вы получили куда больше, чем собиралась дать фирма. Вы вели переговоры весьма умело, и благодаря этому инвесторы получат значительно больше, чем предполагалось изначально».
Когда все закончилось, Кляйн и его товарищи по комиссии вышли в вестибюль, а затем на воздух, на вечерние улицы Атланты. Снаружи они дали выход своей радости. Победа пьянила их. Они шли по улице в поисках ресторана. Они не ели весь день и были ужасно голодны. Через несколько кварталов им попался ресторан под названием Dailey’s, и они вошли внутрь, чтобы поужинать.
До этого вечера они старались экономить на еде. Сумма, которая выделялась им на еду и предметы личного пользования, не превышала 35 долл. в день. Но теперь по условиям соглашения по урегулированию Prudential Securities обязалась компенсировать расходы объединенной комиссии. В этот вечер члены комиссии единогласно решили забыть о 35 долл. Они заслужили хороший ужин, тем более за счет Prudential Securities.
Мало-помалу успокаиваясь, они выпили по несколько бокалов вина. Кляйн, который не употреблял алкоголь, пил лимонад.
Они праздновали свою победу до поздней ночи. Они смеялись, вспоминая эпизоды этой долгой битвы. Они провозглашали бесчисленные тосты. Первый бокал был поднят за объединенную комиссию. Второй — за SEC.
Затем с места поднялся Кляйн со стаканом лимонада в руке.
«А теперь давайте выпьем за тех, ради кого мы это сделали, — сказал он. — За инвесторов».
Не проронив ни слова, его товарищи подняли свои бокалы.
Эпилог
На следующее утро члены объединенной комиссии сели в самолет, который летел в Орландо, Флорида. В тот вечер в отеле Hilton, в тематическом парке Walt Disney World, открывалась осенняя конференция, где им предстояло ознакомить представителей других штатов с результатами переговоров. Теперь им было что рассказать.
Во время недолгого полета Кляйн не мог угомониться. Он пребывал в возбуждении с той минуты, когда накануне вечером вернулся к себе в отель. Он не мог уснуть и всю ночь бродил по улицам Атланты. Его мучил вопрос: примут ли условия соглашения другие штаты? Кляйн был уверен, что, если этого не случится, Prudential Securities не станет соблюдать условия соглашения. В течение ближайших дней станет ясно, не зря ли потрачены силы.
Выступление объединенной комиссии было назначено на 27 сентября. Участники конференции собрались в зале заседаний отеля Hilton. Пока представители штатов рассаживались по местам, Кляйн нервно прохаживался взад-вперед. Служба безопасности отнеслась к своим обязанностям весьма серьезно, она тщательно проверила, не спрятаны ли в зале записывающие устройства, и позаботилась о том, чтобы на заседание не попал никто, кроме участников конференции. Кляйн боялся утечки информации. Объединенная комиссия не желала, чтобы в новостях появились обрывочные сведения о происходящем, которые могли повлечь стороннюю критику соглашения.
В 15.15 Кляйн начал свое выступление.
«Согласуя свои действия с SEC, мы достигли принципиальной договоренности с Prudential, — сказал он, продолжая прохаживаться взад-вперед. — Сейчас мы расскажем вам об условиях соглашения. Нам хотелось бы понять, считаете ли вы их приемлемыми, и получить ваши отклики прямо здесь, на заседании».
Кляйн перечислил условия соглашения: компенсационный фонд неограниченного размера, включая первый взнос в размере 330 млн долл. Согласие фирмы не ограничивать объем претензий к фонду. Усиленный надзор за деятельностью фирмы со стороны регулирующих органов. Дополнительное условие, гарантирующее выплату компенсаций, — администратор, назначенный SEC.
У сделки были и негативные стороны. Инвесторы, которые приняли условия соглашения об урегулировании группового иска, не имели права предъявлять претензии. Поскольку по этим делам было принято судебное решение, регулирующие органы не имели права возобновлять их. В сущности, Prudential Securities сумела за символическую плату уйти от ответственности за ряд своих самых вопиющих махинаций.
Кляйн говорил на протяжении получаса. Самую приятную новость он приберег под конец выступления.
«И последний пункт, — сказал он. — Prudential согласилась выплатить каждому штату штраф в размере 500 000 долл.».
Было слышно, как все затаили дыхание. Ни одна фирма, даже Drexel, ни разу не выплатила и малой толики этой суммы каждому штату. Некоторые из присутствующих решили, что они ослышались.
«Мы правильно поняли, Уэйн? — воскликнул один из присутствующих. — Вы сказали — 50 000 долл.?»
Члены объединенной комиссии негромко засмеялись.
«Нет, неправильно, — сказал Кляйн. — 500 000 долл.».
Следующие полчаса члены объединенной комиссии отвечали на вопросы. Несколько представителей регулирующих органов подошли к ним, чтобы выразить признательность за проделанную работу и поздравить с победой. Еще до того как вопросы закончились, по атмосфере в зале Кляйн понял, что соглашение будет одобрено. Объединенная комиссия добилась успеха.
В 5 часов пополудни Кляйн посмотрел на часы. Он извинился и предоставил слово Дону Сэксону, своему товарищу по объединенной комиссии. Кляйну было пора уходить. В 17.16 в аэропорту Орландо должен был приземлиться самолет, на котором прилетели его жена и дети.
Кляйну не терпелось увидеть свою семью. На протяжении двух лет расследования деятельности Prudential Securities он слишком напряженно трудился и слишком мало бывал дома. Теперь, когда переговоры остались позади и началась осенняя конференция, он мог наверстать упущенное.
Встретив жену и детей, он повез их в Disney World.
Чтобы подготовить окончательную редакцию соглашения об урегулировании, SEC понадобилось еще три недели. К этому моменту 49 штатов, федеральный округ Колумбия и Пуэрто-Рико выразили принципиальное согласие с его условиями. С ответом задержался только Техас, который продолжал расследование деятельности Фреда Стораски.
Утром 21 октября юристы SEC отправились в окружной суд федерального округа Колумбия. Они подали иск против Prudential Securities и представили соглашение с фирмой об урегулировании обвинений. После этого более десятка представителей органов, регулирующих операции с ценными бумагами на федеральном уровне и на уровне штатов, собрались на пресс-конференцию в зале заседаний центрального офиса SEC в Вашингтоне. Там Артур Левитт, председатель SEC, изложил обвинения, выдвинутые против Prudential Securities, и условия соглашения об урегулировании.
В общей сложности фирма должна была заплатить 330 млн долл. компенсации плюс 41 млн долл. штрафов, в том числе 5 млн в пользу NASD. В денежном исчислении это было самое масштабное соглашение об урегулировании в истории брокерских компаний. Левитт сказал, что SEC продолжает расследовать деятельность тех, кто несет ответственность за скандал.
На следующее утро в газетах по всей стране было опубликовано заявление Prudential Securities. Это было открытое письмо Хардвика Симмонса. Он комментировал условия соглашения, обещая, что фирма исправится. Это был классический пример демагогии Prudential Securities. Симмонсу и в голову не пришло извиниться за организованное мошенничество, которое покалечило жизнь множества доверчивых клиентов. Лишь в одной не вполне вразумительной фразе он косвенно признал масштабные правонарушения. «Порой ценные бумаги отдельных товариществ с ограниченной ответственностью продавались клиентам без предоставления достаточного количества необходимой информации или не отвечали их инвестиционным потребностям, — говорилось в письме. — Это было ошибкой».
Симмонс не сказал ни слова о том, как отдел прямых инвестиций в Нью-Йорке накачивал региональные подразделения лживыми рекламными материалами. Он упустил из виду то, что фирма годами вводила клиентов в заблуждение, ежемесячно представляя выписки по счетам, согласно которым стремительно падающая стоимость ценных бумаг товариществ была стабильной. Он заявил лишь о промахах со стороны отдельных брокеров.
Это объяснялось очень просто: несмотря на обилие доказательств, которые сочли неопровержимыми правительственные чиновники, Симмонс по-прежнему отказывался признать, что фирма занималась целенаправленным обманом клиентов. Пытаясь убедить людей, что компания изменилась к лучшему, Симмонс не желал говорить правду о содеянном. Несколько месяцев спустя он скажет об этом следующее: «Мне до сих пор не верится, что проблема носила системный характер».
Соглашение об урегулировании стало тяжелым ударом для Prudential Insurance. В течение 118 лет название Prudential Insurance ассоциировалось с понятиями «доверие» и «надежность», теперь же оно соседствовало со словами «скандал» и «мошенничество». Моральный дух в компании падал. Руководители, которые некогда с гордостью рассказывали друзьям о своей фирме, теперь старались не упоминать ее название.
23 ноября 1993 года компания организовала чрезвычайное заседание сотрудников в конференц-зале Dryden Hall в Ньюарке. В нем участвовали несколько сотен человек. Тысячи других по всей стране смотрели по телевизору прямую трансляцию заседания по закрытой системе спутниковой связи Prudential. Хмуро поглядывая на собравшихся, президент компании Роберт Уинтерс пытался рассеять их тревоги.
Уинтерс подверг резкой критике Болла, заявив, что руководство в Prudential-Bache действовало вразрез с принципами страховой компании. Он признал собственные промахи, которые заключались в том, что при появлении проблем он действовал недостаточно оперативно. В заключение он попросил Симмонса подняться на сцену. Вместе они ответят на записки, которые сотрудники могут подать анонимно.
Хотя кое-кто из присутствующих обвинял в бедах компании прессу, большинство вопросов атаковали Prudential Insurance и ее руководство, обвиняя фирму в предательстве.
«Фирма утратила доверие сотрудников, клиентов и регулирующих органов. Кто ответит за это?»
«Когда Prudential накажет руководителей и тех, чьи противозаконные и безнравственные действия угрожают доброму имени компании?»
«Наши корпоративные принципы весьма сомнительны, не пора ли нам привлечь авторитетную стороннюю организацию для проверки методов ведения бизнеса в нашей компании?»
«Я полагаю, что компания недооценивает ущерб, который нанесен ее репутации. Не пора ли нам принести публичные извинения? Есть ли причины не делать этого? Многие считают, что мы опоздали с извинениями».
«Стоит ли сотрудникам компании продолжать работать в ней?»
Уинтерс и Симмонс заверили, что компания изменилась. Prudential Insurance выживет, уверяли они. Она вернет себе доброе имя.
«Мое дело, ваше дело, дело всех и каждого — впредь охранять доброе имя Prudential более бдительно, — сказал Уинтерс. — Это означает, что мы не только должны следовать духу и букве закона. Каждый раз следует спрашивать себя: справедливо ли это по отношению к нашим клиентам?»
Но этого не случилось. Руководители Prudential Securities продолжали придерживаться стратегии, которая, казалось, имела одну цель: свести к минимуму выплаты инвесторам, обманутым фирмой.
В конце января 1994 года в зале судебных заседаний Нового Орлеана собрались десятки адвокатов. Одни сидели прямо перед судьей Ливоде. Другие, включая федерального обвинителя, разместились среди публики. Все они пришли сюда, чтобы выслушать свидетельские показания по новому соглашению об урегулировании группового иска по товариществам, инвестирующим в энергетические компании.
Прошел почти год с тех пор, как судья Ливоде отказался одобрить первое соглашение об урегулировании данного дела. С тех пор инвесторам выплатили около полумиллиарда долларов за паи, проданные фирме Parker & Parsley. По условиям нового соглашения об урегулировании, Prudential Securities обязалась выплатить инвесторам еще 120 млн наличными. Все, что ей было нужно, — это одобрение судьи Ливоде. Эта сумма была куда больше 25 млн долл., предложенных в первый раз. И все же выплаты по-прежнему не превышали семи центов за каждый вложенный доллар.
К этому моменту урегулирование группового иска могло заинтересовать лишь тех, кто не был в числе жертв обмана. Любой инвестор мог заполнить форму и подать заявку в компенсационный фонд, не нанимая адвоката. Фонд был обязан выплатить ему полную и справедливую компенсацию, а не жалкие гроши. Учитывая это обстоятельство, некоторые представители регулирующих органов штатов попросили Ливоде вновь повременить с утверждением соглашения об урегулировании группового иска. Это соглашение было выгодно лишь адвокатам, которые вели дело, получая миллионные гонорары, и Prudential Securities, которая могла с его помощью значительно сократить объем своих долговых обязательств.
Но Ливоде считал, что дело должно двигаться. Штаты закончили расследование. Инвесторы, которые не желали участвовать в соглашении, могли отказаться подписывать его. Судья дважды предоставил им такую возможность. Настало время сказать «хватит» и закрыть дело.
Ливоде назначил слушание дела на конец января, чтобы выслушать соображения о справедливости нового соглашения об урегулировании. После трех дней слушания свидетельских показаний заключительное слово было предоставлено адвокатам.
Как и год назад, когда рассматривалось первое соглашение об урегулировании, Эдвард Гроссман, ведущий адвокат по групповому иску, заявил, что лучшего соглашения нельзя и вообразить. Скотт Мюллер, который представлял Prudential Securities, сказал, что, если дело не будет закрыто, фирма будет оспаривать решение суда и сумеет выиграть. Она стремится уладить дело только потому, что хочет оставить проблему с товариществами в прошлом.
Заключительное слово было предоставлено Стюарту Голдбергу, адвокату из Остина, штат Техас. В последние годы Голдберг поставил ведение исков по делам товариществ по инвестициям в энергетические компании на поток. Он выиграл множество арбитражных разбирательств. Чтобы научить других адвокатов вести такие дела, он написал книгу и снял видео, названные «Афера на 1,3 млрд долл. — Prudential-Bache: товарищества, инвестирующие в энергетические компании». Он любил говорить о том, что никто и никогда не пытался преследовать его за этот заголовок, поскольку это была чистая правда.
«Сколько еще мультимиллиардных афер может выдержать эта страна? — спросил Голдберг. — В какой момент они подорвут нашу экономику? Когда мошенники поймут, что им не уйти безнаказанными? Когда суд скажет, что групповой иск не позволит им выйти сухими из воды?»
Голдберг закончил свое выступление и поблагодарил судью. Далее Ливоде изложил постановление суда.
«На заявление мистера Мюллера о том, что Prudential хочет оставить случившееся в прошлом, я ответил бы так: «Хорошо, мистер Мюллер, я позволяю вам забыть о случившемся, если вы удвоите предлагаемую сумму», — сказал Ливоде с горечью. — Но я не вправе делать подобные заявления. Моя задача здесь — оценить справедливость данного соглашения. И только».
Ливоде сказал, что многие инвесторы не отказались присоединиться к соглашению об урегулировании, хотя имели такую возможность. И он допускает, что среди них есть те, кто подобно Prudential Securities хочет, чтобы случившееся осталось в прошлом.
«Не думаю, что я должен вставать им поперек дороги», — сказал он бесстрастно.
Ливоде одобрил соглашение об урегулировании.
Самая крупная составляющая денежных обязательств Prudential Securities была аннулирована. Несколько месяцев спустя инвесторы получат менее семи центов за каждый доллар, вложенный в доходный фонд, инвестирующий в энергетические компании. Гроссман и другие адвокаты, ведущие групповой иск, получили гонорар, превышающий 22 млн долл.
Новости об удачном для Prudential Securities исходе группового иска облетела юридические фирмы и регулирующие органы по всей стране. Казалось, усилия фирмы, направленные на то, чтобы сократить выплаты инвесторам, вновь увенчались успехом. К руководству фирмы начал возвращаться прежний апломб.
Представители регулирующих органов штатов были разгневаны. Теперь вопрос о том, собиралась ли Prudential Securities восстановить справедливость по отношению к своим обманутым клиентам, вызывал глубокие сомнения. Так, представители регулирующих органов Калифорнии задумались, не обманом ли фирма заставила их уладить дело.
Прежде чем представители этого штата подписали соглашение об урегулировании, Шехтер послал письмо Гари Мендозе, который возглавлял комиссию по ценным бумагам в Калифорнии. В письме было обещано, что убытки обманутых инвесторов будут возмещены в полном объеме. Но когда условия соглашения были оглашены, фирма отказалась от этого обязательства.
Кроме того, Мендоза с возмущением узнал, что из компенсации обманутым инвесторам фирма планировала вычесть стоимость паев в товариществах, которые до сих пор принадлежали инвесторам. При этом не учитывалось, что продать ценные бумаги товариществ практически не представлялось возможным. Поскольку стоимость товариществ до сих пор составляла около 3 млрд долл., Мендоза понимал, почему фирма была так уверена, что на погашение задолженности ей хватит 330 млн долл. С помощью этого трюка она хотела избежать возвращения инвесторам денег, которые принадлежали им по праву.
Чтобы обсудить эту проблему Мендоза организовал встречу с руководителями фирмы. В начале марта несколько юристов и руководителей фирмы собрались в офисе Мендозы в Лос-Анджелесе. Главным посредником был Ховард «Вуди» Найт, который в свое время практически провалил переговоры с объединенной комиссией.
В отношении остаточной стоимости товариществ Мендоза предложил несколько вариантов действий. «Если Prudential не сомневается в их оценочной стоимости, — сказал он, — ей следует выкупить товарищества по заявленной цене». Найт отклонил эту идею, заявив, что она требует слишком больших затрат и не предусмотрена соглашением об урегулировании.
Мендоза попробовал избрать другую тактику, предложив фирме сделать скидку с оценочной цены с учетом трудностей продажи товариществ. По его мнению, скидки за недостаточную ликвидность позволят подойти к решению вопроса более объективно.
«Этот вопрос уже обсуждался, — раздраженно ответил Найт. — Это не входит в условия сделки».
«Прекрасно, — сказал Мендоза, вставая. — Думаю, нам больше не о чем говорить. Надеюсь, вы благополучно вернетесь в Нью-Йорк. Мне остается пожелать вам счастливого пути».
С самодовольной ухмылкой Найт пожал руку Мендозе и вместе с другими представителями Prudential Securities вышел из офиса, явно считая, что одержал сокрушительную победу над представителями штата Калифорния.
Руководителям фирмы было невдомек, что они только что совершили очередную грубую ошибку. Именно она в конечном итоге заставит Prudential Securities пойти на уступки.
Два дня спустя, 3 марта, юрист Prudential Securities позвонил в Калифорнию Уильяму Макдональду, заместителю директора по правоприменению департамента по ценным бумагам. Он поинтересовался, готова ли Калифорния подписать итоговое соглашение об урегулировании.
«Видите ли, — сказал Макдональд, — через 15 минут мы объявим о том, что лишаем вас лицензии».
Руководители фирмы опять провалили переговоры. Мендоза не принял их необоснованный отказ. Если Prudential Securities откажется полностью компенсировать убытки жертвам своего мошенничества, Мендоза лишит ее возможности вести бизнес в Калифорнии.
Далее немедленно последовало несколько раундов переговоров. SEC требовала от Калифорнии и Prudential Securities решить проблему. Не прошло и недели, как стороны встретились в Вашингтоне, в кабинете председателя SEC Артура Левитта. К концу совещания фирма согласилась сделать скидки за недостаточную ликвидность. Теперь она собиралась заплатить инвесторам гораздо больше, чем планировала изначально.
Принимая во внимание эти уступки, Мендоза согласился одобрить соглашение об урегулировании. Он сказал репортерам, что скидки за недостаточную ликвидность могут удвоить затраты фирмы на урегулирование. Когда об этом заявлении сообщили Найту, тот усмехнулся и сказал, что эти скидки не превышают 25 млн долл. Кроме того, он добавил, что Prudential Securities намеревалась сделать их давным-давно. Мендоза был потрясен, когда ему передали слова Найта. Он не мог поверить, что представитель высшего руководства лжет без зазрения совести.
Череда скандалов в течение следующих нескольких недель привела к тому, что в новостных репортажах то и дело рассказывали о Prudential Insurance. Раскрытие аферы с товариществами заставила компанию сбросить маску, и все ее грязные тайны всплыли на поверхность.
Правительственные чиновники штата Нью-Йорк обнаружили, что Prudential Insurance незаконно продавала финансовые продукты, не получившие одобрения органов страхового надзора. Судебное преследование заставило компанию признать, что она необоснованно завышала цены на имущество ряда фондов по инвестициям в недвижимость, создавая видимость высокой результативности.
Для Prudential Securities эти публикации были катастрофой. В них рассказывалось, что федеральные обвинители изучают роль юридического отдела фирмы в продажах товариществ. Стало известно, что государственные органы выясняют вопрос о том, давала ли фирма инвесторам товариществ вводящие в заблуждение юридические советы о групповых исках. Фирма была вынуждена выкупить обратно недавно проданные ценные бумаги, обеспеченные пулом ипотек, на сумму 70 миллионов, поскольку инвесторов ввели в заблуждение относительно подлинного риска этих капиталовложений.
Даже реклама фирмы привела к конфузу. В 1993 году сразу после урегулирования Prudential Securities развернула очередную рекламную кампанию стоимостью 22 млн долл. Симмонс и несколько брокеров снялись в телевизионных видеороликах, в которых утверждалось, что компания всегда говорит с клиентами начистоту, хотя на деле она была весьма далека от этого.
В одном из рекламных роликов брокер Джефф Даггетт рассказывал о стремлении обеспечить надежность инвестиций своих клиентов. Однако спустя несколько дней показ этого ролика пришлось прекратить. Католический священник 81 года подал против Даггетта иск, обвиняя его в том, что сначала он продал ему ценные бумаги товариществ, не приносящих прибыли, а затем обманом заставил его присоединиться к соглашению об урегулировании группового иска.
Самый унизительный эпизод произошел в июле. Топ-менеджеры фирмы наконец признали, что были неправы. Стало понятно, что расходы на улаживание обоснованных претензий, поданных в компенсационный фонд, составят куда больше 330 млн долл. Чтобы выплатить компенсации по этим претензиям, фирме пришлось увеличить наличные резервы на 305 млн долл. Скидки за недостаточную ликвидность и проценты увеличивали общие затраты. В общей сложности по прогнозам афера с товариществами должна была обойтись фирме более чем в 1,1 млрд долл. Но даже эти оценки оказались чересчур оптимистическими. Впоследствии оказалось, что затраты фирмы на улаживание дел по товариществам превышают 1,5 млрд долл. Это был самый дорогостоящий скандал в инвестиционной компании в истории Уолл-стрит.
После июльского заявления самоуверенность руководителей фирмы исчезла без следа. Им оставалось лишь оправдываться, объясняя, почему они так серьезно просчитались.
Читать бесплатно другие книги:
