Проктология Счастья. Путеводитель Дурака по внутреннему пространству Счастья Курлов Григорий
Смотрите, как быстро мы движемся, вроде только к решению проблем прикоснулись, а уже претензии на познание самого Бога высказываем. Вас это не смущает? Вас уже ничего не смущает? Молодцы, просто смейтесь, и дано вам познать Бога будет. Скажу по секрету великому — любит он это дело, когда его смехом познают.
Вот, собственно, и вся технология. Если не считать великого множества тех нюансов и тонкостей, которые вы неизбежно откроете в процессе ее использования. Применяйте ее смело и без ограничений. Если у вас все еще остается сомнение — а так ли вы делаете, а правильно ли получается, просто начните использовать то, в чем сомневаетесь, и все сразу станет на свои места. Появятся результаты, прибавится уверенности.
Я не хочу расписывать, что именно при смехе у вас будет происходить на физиологическом уровне, — про эндорфины, про гормоны радости и счастья сейчас разве что ленивый не пишет. Замечу только одно — при внутреннем смехе все эти процессы происходят несколько менее интенсивно, зато более продолжительно, а в недалекой перспективе — устойчиво непрерывно. Что позволяет не просто входить в состояние временной эйфории и иллюзорной беспроблемности, а уже стабильно пребывать в пространстве глубокого внутреннего комфорта, открытости и приятия.
Работая с предлагаемыми технологиями, вы неизбежно осознаете, что именно стоит за тем огромным скопищем деструктивных состояний, которые вам придется прорабатывать. Осознаете сами! — что крайне важно. Вы обязательно почувствуете, что корень зла любой проблемы — это несогласие, это состояние неприятия, возникшее когда-то, состояние непроработанное, непрожитое, а потому глубоко укоренившееся в вас. И именно на работу с ним сместите акценты всего предпринимаемого.
То есть проработка того, что сильно болит, — дело понятное и «святое», но куда более правильно и доблестно сделать так, чтобы не болело вообще, нигде и никогда, даже не начинало, чтоб попросту не создавалась необходимость в этом. А для этого совершенно обязательно честное взаимодействие с любым внутренним напряжением, с любым зажимом, со всем, что мешает свободному течению энергии внутри вас, — именно к этому рано или поздно сведется вся работа, и именно отсюда начнется тотальная и уже необратимая трансформация вашего сознания.
Поэтому уже сейчас все больше внимания обращайте на свои фоновые состояния, на то, что мы традиционно не замечаем, считая чем-то стихийным, неуправляемым и даже (о, Господи!) естественным.
Неважное настроение? Угнетает погода или проигрыш любимой команды? Не звонит любимый человек? Приснился плохой сон? Просто замечательно! Все это повод немедленно включить смех и вернуть себе безоблачное и легкое настроение. Привыкайте активно пользоваться смехом и становитесь хроническими оптимистами.
Поверьте, для радости причина не нужна, это наше естественное состояние, причина необходима лишь для того, чтобы не быть радостным. И вы эту причину уже знаете — поэтому поскорее снимите смехом всю обусловленность своего Счастья, сделайте его безусловным и независимым.
— Счастье — это не то, что может быть, — лукаво посмеиваясь, напоминает Дурак. — Счастье — это то, чего не может не быть.
Для того чтобы ускорить процесс расчистки «закромов подсознания», вам предлагается «профилактическое» использование внутреннего смеха. Его суть в том, что вы включаете смех не только после отслеженного дискомфорта, но и — просто так, используя принцип «вспомнил-сделал». Вы периодически спрашиваете себя — могу ли я посмеяться внутри? Ощутили, что можете, — и смеетесь. Как всегда до состояния достаточности. Через время вновь заглядываете в себя — снова смех, и так в течение дня неоднократно. Но никогда — через силу!
Опыт показывает, что таким образом совершенно без усилий можно «насмеять» час-полтора. Это здорово! Это не только гарантия высокого уровня настроения, но, одновременно, и работа с проблемами, глубоко замаскированными в вас.
В чем суть такой работы? В том, что вы бесстрашно обнажаете проблемы смехом и немедленно смехом же их разряжаете. Происходит это практически незаметно, буквально походя, на потоке. Единственное, что при этом можно заметить, — некоторую «эмоциональную болтанку». Потревоженная проблема всплывает, на мгновенье как бы «вспыхивая», то есть обнажая запертый в ней дискомфорт, но тут же идет на убыль, а дискомфорт превращается всего лишь в импульс энергии, которую вы возвращаете себе.
Эту особенность происходящего необходимо хорошо знать и всегда учитывать в проводимой работе. Напомню, суть всех предлагаемых мероприятий— движение навстречу. Навстречу боли, страху, страданию во всех его проявлениях. Поэтому будьте готовы, что все, к чему вы шагнули, тут же радостно устремится навстречу и к вам. Спеша быть осознанным, прожитым и принятым. Этого можно испугаться и тем самым перечеркнуть всю проделанную ранее работу, но можно и по-другому — срадостным предвкушением грядущего единения сделать еще несколько отважных шагов и наконец-то заключить в объятия все, что так долго отрицалось, подавлялось и убивалось в тайниках души.
Смейтесь, и дано вам будет, и никогда не забывайте, что смех — это именно согласие, это только согласие, это исключительно согласие и ничего более. Все прочее — всего лишь приятное следствие этого.
На данном этапе освоения технологии «Внутреннего смеха» не рекомендуется его использовать всего в двух случаях — при головной и сердечной боли. Однако сразу заметим — это только пока, после того, как вы освоите работу со смеховыми сонастройками, никаких ограничений уже не будет.
Прорабатывая ощущения по поводу серьезных и болезненных ситуаций, вы не сможете не заметить, как трансформируются значимость и драматичность этих ситуаций. Вот ведь чудо! Вы меняете всего лишь отношение к происходящему — ивсе сразу же становится иным. Реально иным. Как в программе «Скрытая камера», помните? Моделируется некая драматическая ситуация, которая формирует такое же драматическое состояние у всех невольных участников программы. Это может быть и испуг, и агрессия, и просто беспокойство. Но вот звучит кодовая фраза: «Вас снимает скрытая камера!»— и весь дискомфорт немедленно исчезает, превращаясь просто в смех.
Внутренний смех помогает как бы выскочить из проблемы и на все происходящее взглянуть со стороны. Почти всегда этого оказывается достаточно, чтобы ощутить условность и необязательность происходящего, его искусственность и субъективность.
Попробуйте и вы дополнить проработку своих болезненных состояний неким внутренним призывом к бдительности. «Стоп! — скажите себе. — Меня ведь снимает скрытая камера! За мной сейчас внимательно наблюдают, все это специально смоделировано и не имеет самостоятельной ценности. Только моей реакцией, моим отношением эта ценность будет определена». Кто наблюдает? Кем смоделировано? Да вы же и наблюдаете, вами же и смоделировано, привыкайте — в этом мире никого, кроме себя, вам не встретить.
— Серьезность разрушается смехом, смех разрушается серьезностью, — сказал некогда Аристотель. Выбирайте, что вам милее.
И не забывайте того, что уже было определено нами: любое страдание стремится к своей высшей фазе — смеху. Не обижайте свое страдание невниманием (оно так много сделало для вас!) — помогите ему рассмеяться.
Смех тонкими оболочками
к л е т о ч н ы й
у р о в е н ь
с м е х а
Ваша радость — это ваша скорбь, сбросившая маску. Колодец, из которого вы черпаете смех, не раз наполнялся вашими слезами. Да и как могло быть иначе? Чем более глубокую пещеру выроет скорбь в вашей душе, тем больше радости она сможет вместить.
Джебран Халиль Джебран
— Научился смеяться в боли? — восхищенно цокает языком Дурак. — Научи теперь боль смеяться в себе.
Мне кажется, самое время признать очевидное— всех нас когда-то послали, и теперь мы там безвылазно. Прижились, понимаешь, пообвыклись, детишками вон обросли. И лишь изредка испытываем некое странно-тянущее чувство ностальгии. Так хочется вернуться куда-то, но куда именно— уже неясно. Ибо не предвидится места такого на карте. И где найти место душу приткнуть свою неприкаянную — давно неведомо.
Кто нас послал, куда? Ну, о том, куда, гадать особо не приходится — вся книга об этом. Кто и зачем — вы прочли в первой части. Поэтому вопрос сейчас немного в другой плоскости — что со всем этим делать? Как из места этого, мало географического, выкарабкиваться?
Некоторые движения в сторону выхода мы сделали. И я уверен, для многих они уже стали светом в конце пресловутого тоннеля. Главное теперь, чтобы свет этот не оказался огнями встречного поезда. Очень важно в пылу своих начинаний не задавить себя самого самим же собой, освобожденным из бездн многолетнего заточения и безудержно мчащимся навстречу, с широко распахнутыми объятьями.
Что поделать, отвыкли мы от такого панибратского обращения с глубинами своего подсознания, суть которых — страх, боль и страдание. А особенно когда в ответ на наш призыв к объединению все это оттуда вдруг комом вываливаться начинает. Как тут не вспомнить — не буди лихо, пока тихо, да не тронь это самое, не то разв... ну, в общем, некоторое амбре от этого испытать можно.
Первая наша реакция на любое внешнее воздействие, будь то поглаживание или угроза, это... реакция. Вот видите, даже слов других не придумали. Реакция — это всегда сопротивление, об этом мы уже говорили. И именно сопротивление чертиком из табакерки выскакивает из нас в ответ на любое взаимодействие с внешним миром. Почему? Да потому, что он внешний. Как можно доверять чему-то внешнему, откровенно не своему, если мы даже себе верить давно разучились?
В нас сформировали иллюзию внешнего мира и приучили с ним внешне взаимодействовать, более того — абсолютизировали это научение. Мы теперь столь же внешне (то есть — как с чем-то инородным и потенциально опасным) взаимодействуем друг с другом, с болезнью, с Богом и Счастьем. Мы даже с собой умудряемся взаимодействовать внешне.
Поэтому наша первая, да чего там, главная задача — стереть грань между внутренним и наружным, между собой и всем прочим, между тем, что знакомо, и тем, что вызывает страх, и — мы уже совсем близко к этому подобрались — между комфортом и страданием.
Итак, есть мы и некое препятствие перед нами. Ранее мы договорились (предполагается, мы это уже понимаем), что любое препятствие, да и вообще любой объект — суть наше представление о нем. Это всегда только понятие. Что будет с понятием, глядя на которое, а точнее — ощущая которое, а еще точнее — ощущая границы которого, мы начнем смеяться? Вы уже знаете что.
Обязательность этих границ, их незыблемость и жесткость начнет рассыпаться. Именно это качество смеха мы используем для восстановления утраченной целостности. Понятно, что, если границы стали прозрачными и зыбкими, нам теперь достаточно сделать всего полшага для обретения единства с преградой. Для ее растворения в нас. Для исчезновения ее как преграды.
Кстати, пользуясь случаем, хочу еще раз подчеркнуть — вот это внутреннее движение навстречу совершенно обязательно. Без него у вас никогда ничего не произойдет — смейтесь хоть до скончания века. Всегда необходимо намерение, которое структурирует каждый последующий фрагмент реальности.
Намерение сделать шаг навстречу. Над его созданием еще предстоит поработать. Иначе во всех ситуациях будет проявляться намерение совершенно иное — либо сделать шаг назад, либо ответить немедленным сопротивлением. Это то, что вложено в нас заботливым воспитанием, более того — самим фактом принадлежности к роду людскому, соответствием человеческой матрице.
Итак, мы смотрим на понятие, смеемся, его границы рушатся. Само по себе это уже замечательно. Но, оказывается, есть красивый способ ускорить этот процесс. Мы при этом не только смеемся сами, но предлагаем включиться в смеховой процесс объекту просмеивания.
То есть — представьте, что, глядя на стену, мы вибрацией смеха растворяем в себе знание о ней как о стене, как о чем-то непроницаемом и твердом. Чем это закончится? Сколь бы невероятным это ни казалось, но при качественной проработке ментала, вместе с растворившимся понятием стены, вполне реально растворяются ее физическая плотность и непроницаемость.
И мы теперь легко можем пройти сквозь то, что минутой ранее воспринималось нами забором, препятствием, проблемой. Только не спешите относиться к этому как к фантастике, как к тому, что к вам никакого отношения иметь не может. Может, еще как может, и очень скоро, раскрывая тему полной прозрачности, мы еще раз коснемся этой темы, но уже в контексте практических рекомендаций.
Но мы отвлеклись, итак, смеемся мы — препятствие исчезает, но, если при этом засмеется, завибрирует само препятствие, все произойдет много проще и быстрее. Представьте себе вибрирующую стену — надолго ли ее хватит?
Не очередной ли это бред — смеющаяся проблема, забор или стена? Ну, о смехе стен мы пока повременим, об этом у нас еще отдельный разговор будет, а вот рассмешить проблему попробуем прямо сейчас.
Чем она для нас является? Совокупностью ощущений. То есть проблема — это всегда ощущение некой напряженности, часто болезненного характера. Вот именно в этом ощущении, в этой напряженности мы и включаем смех.
Как это сделать? Так же, как вы это делали, включая смех в себе. Ведь какая, скажите, разница между вами и вашими ощущениями? Смогли в себе — сможете и в них, родимых. Причем сможете прямо сейчас.
Начинаем мочь. И начинаем с самых простых и рядовых ощущений, скажем, с ощущения своей руки. То есть просто с руки. В общем — включаем в руке смех.
Для этого расположим ее удобненько перед собой и внимательно рассмотрим. Сможете увидеть, какая она серьезная, основательная и, скорее всего, озабоченная? Всматривайтесь, всматривайтесь, она именно такая, вы уж мне поверьте. Не может быть иным то, что сделало из обезьяны человека, то, что кормит и зарабатывает, то, что на курок нажимает... Верно?
Не верно? Ни черта не видите? Значит, ни черта у вас и не получится. Если вы не можете себе позволить некой внутренней вольности, если со всех сторон зажаты стереотипами «так небываемости»... то я все же дам вам шанс.
Именно с этого момента мы вводим в наши практики новую категорию — категорию игры и несерьезности. Мы начинаем все делать понарошку. Понарошку! Вы хоть слово-то это помните? В детстве вам его помнить не надо было, в детстве вы им жили. Пока вас не сделали серьезными и тяжелыми, у вас все было понарошку.
Понарошку не значит невзаправду, понарошку— это как бы уже все произошло, как бы случилось. Мы как бы уже взрослые, как бы космонавты, как бы разведчики. У нас как бы серьезная рука. Когда мы убираем тяжесть и обусловленность ментала и переходим на игру, мы немедленно включаемся в канал ощущений. Понарошку — это то, что прямо сейчас, то, что ощущаемо.
Делать что-либо понарошку — не значит обманывать кого-то или себя, жить понарошку — не значит притворяться, напротив — это самая честная форма существования, которая возвращает человека к его естественной творческой природе. Сделать что-то понарошку можно, только предощутив некое качество. А ведь именно предощущение — начальная и совершенно обязательная фаза любого творения.
Мы начинаем работать с категориями и состояниями, очень мало пересекающимися с нашей рядовой действительностью. Если их пытаться анализировать, сопоставлять со своим и чужим опытом, а особенно — напрягаться и ждать их появления в себе, вряд ли мы далеко продвинемся. Нет, здесь надо по-другому — решительно, творчески, без тени сомнений! Здесь надо по-детски. Здесь надо просто играть.
Поэтому — играем. Играем в то, что рука у нас серьезная — а отчего ей быть другой? — играем в то, что окружена она некой тонкой прозрачной оболочкой, прозрачной настолько, что увидеть ее мы даже не пытаемся. Мы ее просто знаем, мы в нее играем. Она у нас понарошку, а ведь вы поняли — что может быть реальней!
Кто поначитанней, могут вспомнить эфирное тело, это самое то будет, а кто о нем вспоминать не хочет — и не надо. Не забивайте голову ненужной ерундой. Вспомните лучше другое, приятное — теплую зимнюю рукавицу с густым-прегустым мехом внутри. Представили? А теперь наденьте ее на руку. Ощутите этот мех, ощутите тепло, которое начинает излучать ваша рука... Есть? Почувствовали? Замечательно.
Сейчас ваша рука окружена некой тепловой оболочкой. Играем в это! Делаем все понарошку. ...Понарошку окружена тепловой оболочкой — именно вней мы будем включать смех. Но перед этим вспомним, как создавался смех внутренний.
Вам было предложено в момент выдоха создать в себе некий рокот, который вы постепенно поднимали вверх и превращали в вибрацию все более высокой частоты. Максимальной частоты смеховая вибрация достигала где-то в районе голосовых связок. Ее-то мы сейчас и будем использовать в качестве стартовой.
Итак, включите в себе внутренний смех, сделайте смеховую вибрацию предельно высокой, затем — одну руку расположите перед собой, а вторую положите на горло. «Наденьте» на свободную руку «меховую рукавицу» и ощутите тепловую оболочку, окутавшую ее.
А теперь главное — настройте эту оболочку на вибрацию, ощущаемую другой рукой. То есть (играем! понарошку!) — представьте, что тонкая оболочка вокруг руки вибрирует в унисон с вибрацией смеха. Ощутите это! И продолжайте ощущать. Или, если явственных ощущений нет, просто играйте в то, что они все же есть. Этого вполне достаточно!
Через некоторое время рука как бы отзовется на эту вибрацию — появится ощущение тепла, некого движения в ладони, может быть, мурашки побегут, а может, напротив — вы почувствуете холодок и легкое онемение. Характер ощущений не имеет значения. Важно другое — ваша рука сонастроилась со смеховой вибрацией, а значит, включилась в нее.
Теперь представьте, что на ладошке нарисована улыбающаяся рожица, этакий смайлик, включите улыбку на лице (не забудьте улыбку глазами!) и позвольте рожице на ладошке окончательно рассмеяться. Смеетесь вы, смеется (вибрирует) тонкая оболочка вокруг руки, смеется (вибрирует) сама рука. Ощутите этот смех, попробуйте его услышать, многим это удается.
После того как это произошло, про вибрацию в горле надо забыть, она вам больше не нужна. Более того, привязка к ней может даже помешать. Внимательно вслушиваясь в вибрацию смеха в тонкой оболочке, вы не сможете не заметить ее стремления к гораздо более высокой частоте. Это правильно и естественно, позвольте ей это.
Давайте немного обобщим только что сделанное нами. Итак, мы представили, что наша рука окружена некой невидимой тонкой оболочкой. Затем мы настроили эту оболочку на вибрацию внутреннего смеха, позволив смеховой вибрации обрести еще большую частоту. Через некоторое время у нас появились соответствующие ощущения в физической руке. Скрепив все нами содеянное улыбкой на лице, мы назвали свое творение смехом. Смехом тонкими оболочками или вторым уровнем смеха.
Возможно, у кого-то возник вполне закономерный вопрос: что дает нам право говорить о некой единой вибрации смеха, если мы постоянно предлагаем менять ее характеристики? То она у нас выше, то ниже, вплоть до утробных физических подрагиваний. И, тем не менее, это всегда смеховая вибрация! Дело в том, что все эти вибрации кратны, они не только производны друг от друга, но еще скреплены определенной внутренней характеристикой.
Несколько позже мы об этом поговорим подробнее, а пока только заметим, что точную настройку на искомую характеристику обеспечивает улыбка. Полноценная сердечная, полностью открытая улыбка. Без нее все предлагаемое превращается в набор мертвых вибраций, которые ничего, кроме энергетического хаоса, в нас создать не могут.
Хорошо, руку смеяться научили, а дальше что? Что с этим делать? Да что угодно. По этому же принципу мы можем включить в режим смеха любую часть своего тела, любой его орган, любую область, где испытываем напряжение, боль или деструктивное воздействие.
Зачем? Начну с того, что, скорее всего, представляется важным вам: включив смех в проблемном месте или зоне, мы можем быстро купировать любую боль, остановить кровотечение, снять как физический, так и энергетический блок, ускорить процессы регенерации тканей, излечиться практически от любого хронического заболевания. Я думаю, пока хватит.
Теперь о том, что считаю важным я. Итак, все вышеперечисленное — полная фигня, причем абсолютно вам ненужная. Более того — во многом вредная. Увы, но многие прокололись именно на этом— вынеся на первое место суетное второстепенное, они так и не сумели осознать простого главного. Чем не только перечеркнули всю проделанную работу, но даже укрепили свои ущербные жизненные позиции.
Суть простого главного — через смех, через просмеивание напряженных и болезненных участков снять сопротивление страдательным ощущениям и с ними объединиться. Проинтегрироваться. Стать одним целым. И вот тогда (и только тогда!) растворятся и боль, и болезнь, и внешняя проблема.
Это неизбежный результат проделанной работы, ее следствие. Если хотите — вознаграждение за нее. Но стоит подменить следствием причину — и неприятных последствий не избежать. Мы о них еще поговорим.
Это крайне важный момент. Я не случайно прервал описание технологии, чтобы сделать на нем акцент. Не поддавайтесь ментальному соблазну улучшения и переделки себя! Это бесконечный и абсолютно бесплодный процесс. Только приятие себя со всеми потрохами, только творение нового в пику секондхендовской переделке старого!
А сейчас вернемся к своей впервые засмеявшейся руке. Как убедиться, что проделанное не является полной выдумкой? Для этого пробуем следующее. Расположим ладони напротив друг друга, где-то на расстоянии ширины плеч. И начинаем их медленно сводить своеобразными возвратно-поступательными сканирующими движениями, как бы ощупывая невидимый слегка пульсирующий шар.
В какой-то момент вы этот шарик и впрямь обнаружите. Ваши сближающиеся руки словно натолкнутся на невидимую и предельно слабо выраженную преграду между ними. По ощущению это очень похоже на два магнитика, отталкивающихся друг от друга одноименными полюсами, только много неуловимее.
Этот прием достаточно известен как «формирование энергошара». Мы же его используем как тест для проверки реальности происходящих с нами изменений. Дело в том, что размер такого шара, то есть расстояние, на котором руки остановились одна от другой, является показателем уровня вашей энергетики на данный момент. Теперь посмотрим, что с ним произойдет буквально через пару мгновений.
Включите смех в ладошке так, как мы уже делали, и одновременно — в другой. У вас смеются обе руки (на лице улыбка), и вы снова пытаетесь определить пределы упругости вашего «межладонного» пространства осторожными сканирующими движениями.
Делая все чутко и честно, вы не сможете не заметить, как все дальше друг от друга «разносит» ваши ладошки, и сколь упругим и плотным становится пространство между ними. Это показатель стремительного изменения вашего энергопотенциала. Впринципе это могло бы стать поводом для поздравления — зачет на экстрасенса вы сейчас сдали, вот только зачем он вам нужен? Немедленно заберите его обратно! У меня на вас другие планы.
Для нас это всего лишь показатель реальности работы смеховой вибрации. И не более. Но отрицать, что ваши руки в течение считанных секунд стали поистине волшебными, я тоже не стану. Вы ими теперь многое сделать сможете как с собой, так и рядом. Вот только торопиться с этим не стоит.
По этому же принципу, то есть вначале формируем смех в тонкой оболочке, затем настраиваем на него физическую составляющую, — мы можем включить смеховую вибрацию в любой части тела. Любой орган имеет свою ауру (достаточно лишь представить ее), с которой мы и начинаем работать.
Неважно, что вас беспокоит — нога, печень, позвоночник, нарыв на руке, включаем в них смех, принимаем болезненные ощущения — и получаем весьма и весьма здоровый результат. После некоторой практики вы легко сможете формировать смеховую вибрацию в теле уже напрямую, без посредничества тонкой оболочки.
Внешние события, житейские проблемы, точнее, ваши переживания по поводу них — со всем работаете точно так же. Для этого вам придется вернуть свою естественную чуткость ко всем, даже самым тонким нюансам своих состояний. Придется научиться не только видеть проблему рядом, но и ощущать, чем она в вас проявлена. Это далеко не простая наука, но совершенно обязательная. А затем смеетесь ощущениями проблемы, интегрируетесь с ними, полноценно проживаете — и потребность в проблеме исчезает.
Столь же легко мы можем сделать, казалось бы, нереальное — включить смех в своих клетках, по сути — транслировать смех на клеточный уровень. Что для этого необходимо? Всего лишь ваше согласие, и ничего больше. Согласие на событие или на состояние — это всегда согласие на соответствующие ощущения. Не всегда это просто, но понарошку можем согласиться на что угодно! А согласившись— немедленно ощутить все, на что дали согласие.
Итак, включите смех, например, в колене. Схема та же, напоминать уже не буду. После того как засмеялась физическая составляющая колена, вспомните, из чего состоят его ткани. Вы уже понимаете, о чем я, — из мельчайших клеточек. Представьте каждую как улыбающуюся рожицу и — позвольте им рассмеяться. Пригласите их в это состояние! Вы будете изумлены, как это, оказывается, просто.
Только ни в коем случае не напрягайтесь — просто играйте в это, играйте и принимайте результат. Вначале ощущения клеточного смеха будут крайне неуловимыми, через минуту — едва заметными, затем — чрезвычайно легкими, но уже вполне ощутимыми. А поиграв в клеточный смех несколько раз, вы сможете его даже услышать.
Возможно, вы обращали внимание, как гудят высоковольтные провода в сырую погоду? Вот что-то подобное. То есть это не привычное ровное гудение, а гудение как бы «зернистое», мелко-мелко вибрирующее. Но при этом и не гудение вовсе, ибо оно живое, мягкое и очень теплое, а точнее — согревающее изнутри, излучающее совершенно особую энергию.
Ощутив в себе это мягкое распирающее тепло, даже жар, можете не сомневаться — в вас работают смеховые клеточные вибрации. Но что они нам дают? В чем их польза?
Мы уже неоднократно отмечали, что любая проблема — по сути заблокированная в нас энергия. Это некий изолированный в человеческом энергоконтуре островок Времени, лишенный внутренней динамики. Его границы — ментальные понятия и стереотипное знание, сплошь состоящее из ограничений и запретов.
И хоть категории эти весьма мало вещественны, проблема в человеке всегда проявляется вполне реальными физическими блоками. Именно с ними взаимодействуют смеховые вибрации клеточного уровня. Благодаря высокой частоте они обладают повышенной проницаемостью и работают на очень глубоких физических «ярусах».
Можно было бы сказать, что они производят в нас расчистку от всевозможного шлака, но стандартное значение понятия «расчистка» заставляет меня им поперхнуться и оставить непроизнесенным (ну, как бы, друзья, как бы).
Расчистка, очистка и прочая чистка — это всегда освобождение от чего-то, это отрицание и неприятие. В нашем же случае происходит совсем другое— растворение и интеграция со всем растворенным. Да, конечный физический результат вроде бы тот же, но он качественно иной на тонком причинном уровне. Происходит реальное восстановление единства со своими ранее отторгнутыми элементами.
Абсолютно все присутствующие в нас шлаки, вся холестериновая начинка, все камни и солевые отложения, все «ново-» и прочие лишнеобразования — всего лишь овеществленные или — если хотите — материализованные в нас турбулентные завихрения некогда свободно струившейся энергии.
Как водный или воздушный поток закручивается вокруг препятствий, возникших на его пути, так и энергия Времени начинает беспомощно петлиться, натыкаясь на жесткие человеческие понятия и принципы, в основе которых — все те же ограничения и запреты либо, напротив, привязки и зависимости.
Можно смело утверждать, что абсолютно все токсины, присутствующие в организме и самым «естественным» образом отравляющие нашу жизнь, — суть наше материализованное несогласие. Каждый токсинчик — какой-нибудь запрет, каждая холестериновая бляшечка — отрицание чего-то, каждая раковая клеточка — привязка к чему-то. И так далее.
Смех вообще, внутренний смех в том числе, а смех клеточным уровнем в особенности дематериализует эти болезненные завихрения, возвращая им статус свободной энергии. То есть смех восстанавливает естественную циркуляцию живой энергии. Еще проще — делает нас живыми.
А ну-ка, давайте быстро-быстренько живыми становиться. Поднялись со своих уютных кресел, вынули помятые тела из призывных складок мягких диванов и — потянули-ись... Можно зевнуть пару раз. Остались в открытой позе с распахнутыми руками. Рисунок Леонардо помните? С человеком-раскорякой в круге? Замечательно — уподобились ему. У нас эта позиция будет называться «позой звезды».
Перенесли внимание на кисти рук, включать в них смех вы уже можете, вот и включайте. Причем делайте это просто и уверенно, без придыханий всяческих и сомнений. Включили в кистях — спускайте смех волной вниз, подключая запястья, локти, плечи... Голову, шею, грудь и спину... Живот и таз, бедра, голени и стопы... В общем, поэтапно включаете смех во всем теле.
Включили — и не выключаете, смеетесь всем телом одновременно. Только не нужно напрягаться при этом физически — легче, проще, играем.
После того как смех установится, идем дальше. Углубляем его, переводя на клеточный уровень. Что для этого необходимо, вы уже знаете, — всего лишь дополнительная игровая характеристика. Каждая клеточка в вас смеется! Вибрирует смехом! Быстро-быстро, часто-часто, приятно-приятно...
Тело при этом начинает восприниматься совершенно по-особому. Оно становится легким, воздушным, приятно пульсирующим, но, одновременно, как бы немного онемевшим и даже чуть отстраненным от вас.
Усильте эти ощущения, растянув себя в «звезде» и не смущаясь неизбежной с непривычки мышечной усталостью в руках. Побудьте таким распахнутым и смеющимся до состояния достаточности (не путать с состоянием усталости!) и плавно вернитесь в свое состояние естественное (а может, уже не столь естественное?).
Как самочувствие? Необычное? Приятное? Непонятное? Ну, мне-то это как раз понятно — когда вы последний раз молились? Да и потом — как именно вы молились? Боюсь, далеко не все то, что вы молитвой считаете, ею является. Истинная молитва, друзья, это не просьба, это даже не покаянное битие себя в грудь, а лбом об пол — это всегда только выражение любви. Выражение полного приятия. И чем меньше при этом будет слов, тем лучше. Действительно, какое отношение слова имеют к любви?
Высшая форма молитвы — это молитва без слов, это молитва в ощущениях. С Богом бессмысленно общаться через слова, он понимает только космическое эсперанто — язык ощущений. Прочтите «Отче наш», не произнеся ни слова, но все ощущая, — и поймете, что я имею в виду. Только не удивляетесь, если после первой части молитвы обнаружите себя стоящим (а не скорченным перед алтарем) в распахнутой позе звезды. Я вам предложил начать прямо с этого.
«Поза звезды» — это поза полной открытости Миру. Вы как бы предлагаете всего себя — дескать, вот он я, весь тебе открыт. И можете не сомневаться — точно так Мир распахнется в ответ, радостно стремясь одарить вас любыми щедротами. Чем дольше вы сможете сохранить ощущение такой внутренней раскрытости, тем изобильнее и радостнее будут складываться ваши с ним отношения.
После того как вы освоите предложенное, сделайте следующее: в момент полной включенности в клеточный смех, стоя в «позе звезды», перенесите все внимание на среднюю часть груди (линия сосков) и как бы дополнительно включите там смех, а точнее— увеличьте интенсивность смеховых клеточных вибраций. Если все сделано правильно, то через некоторое время вы почувствуете странное...
Словно что-то начинает разворачиваться у вас в груди, что-то открывается и освобождается. Вы почувствуете, как растворяетесь во всем, а все растворяется в вас, как заполняете все вокруг своей любовью и наполняетесь ею в ответ... Это и есть наша главная и единственная молитва, молитва смехом и полной открытостью. И вряд ли она когда-нибудь будет другой.
Совершенно замечательно, если вы об этом вспомните сразу после пробуждения (не случайно мы начали с потягиваний), в этом случае успешного и удачного дня избежать вам попросту не удастся. Открывайте смехом сердце чаще, а еще лучше— привыкайте жить в состоянии постоянной внутренней распахнутости. Это не просто комфортно, но еще очень естественно, это не только естественно, но и предельно комфортно.
По большому счету сейчас прозвучало главное: мы открыты Миру, Мир в ответ открыт нам. Все— для успешного существования больше ничего не нужно. Но, но... Прекрасно понимаю, сколь далеки мы от совершенства, и как это непросто — сделать простой свою жизнь. Ну что ж, в угоду нашей меркантильной неуверенности в себе — все нижеследующее.
Смеховая вибрация, к которой вы получили доступ, может легко стать волшебной палочкой в ваших руках. Спектр ее применения огромен, а по мере освоения предлагаемых технологий вы неизбежно заподозрите, что он вообще не имеет границ. И правильно сделаете, что заподозрите, мне, по крайней мере, эти границы неведомы. Но обо всем по порядку. Сейчас — о ваших текущих реалиях.
Как работать смехом второго уровня с конкретными физическими проблемами? Когда болит, когда нарывает, когда плохо сворачивается или рассасывается? Можно просмеивать болезненное место или проблемный участок смеющейся ладонью, совершая над ними своеобразные пассы. Их характер и продолжительность будут определяться ощущениями некого внутреннего соответствия. Чутко слушайте себя и следуйте внутренним позывам, больше от вас ничего не требуется.
А можно включить смех в самой болезненной зоне, иными словами — просто в боли, в напряжении и дискомфорте. Учитесь смеяться страданием, страхом, усталостью, чувством голода. Не для того, чтобы они исчезли, а для того, чтобы они раскрылись. Для того, чтобы вы могли войти в них, войти и принять, и прожить без остаточка.
Можно совместить смех ладошкой и смех болезненным местом. Характер работы в этом случае вы определяете сами. Вообще при работе смеховыми вибрациями не существует жестких схем. Все делается интуитивно и спонтанно. Ориентир только один — чувство внутреннего комфорта и состояние достаточности.
Вас беспокоят давние и не совсем понятные боли? У вас отложение солей в суставах? Проблемы с кожей? Не слезаете с инсулина? Вас мучают страхи и снятся кошмары? Вы слишком раздражительны и невоздержанны? Испытываете желание избавиться от лишнего веса? От морщинок на лице? Увас плохое зрение и болезненный желудок?
Прекрасно! Вы уже знаете, что делать со всем этим. Схема работы общая для всех технологий Школы. Я о ней неоднократно говорил, но, так и быть, напомню еще раз.
Первый этап — отслеживание. Отыскиваете в себе болезненные ощущения и связываете их своим вниманием.
Второй — формируете устойчивый канал для освобождения связанной в проблемном месте энергии, для чего удерживаете отслеженные ощущения в луче внимания непрерывно, ни на что не отвлекаясь.
Третий этап — создаете максимальную интенсивность движения энергии в прорабатываемом участке. В данном случае мы это делаем вибрацией смеха.
И еще один аспект работы, не столько этапный, сколько фоновый — смехом размываете границы ментальных рамок, ментального знания проблемы. Для чего просто смеетесь и ощущаете, как тают важность, грозность и неотвратимость страдательного состояния.
Да, и — намерение. Намерение не удрать от плохого, а с ним объединиться. Вот, собственно, и все. Все прочее — малозначимые дополнения.
Просьба только одна — постарайтесь не принимать на веру ничего из мною сказанного. Все проверяйте. Только, ради Бога, не мозгами — исключительно делом. И будет вам... объективно.
Вам подарили цветы? Давно пора, я рад за вас. Давайте подольше сохраним эту радость свежей и живой. Поместите букет между смеющимися ладошками и включите в смех. Как? Да просто представьте его смеющимся так же, как вы это делали с тонкой оболочкой руки. Цветы у вас засмеются понарошку — но стоять и не вянуть три недели будут по-взаправдашнему. Только потому, что вы не забывали смеяться с ними каждый день.
Возьмите семена любого растения, можно просто зерна пшеницы. Замочите их, как положено перед проращиванием. А замочив — включите в вибрацию смеха. И по мере прорастания делайте это неоднократно. Затем сравните с контрольной, непросмеянной партией семян. Вряд ли разницу между ними можно будет объяснить одним доверием ко мне. Мне не нужно верить! Со мной нужно смеяться.
Немного позже, когда вы начнете работать в канале смеха, когда станете в нем своим человеком, можете проделать и вовсе интересное — просмеять качественно воду в стакане и поставить ее в морозилку. В отличие от контрольной (о которой, надеюсь, вы не забудете), она не захочет замерзать. Ну, не захочет, и все тут! Смешно ей, видите ли. Это по поводу объективности вибраций смеха.
А по поводу уже конкретного использования — берем все тот же стакан с обычной водой из-под крана, помещаем его между смеющимися ладошками и включаем в нем (в воде) смех. Смеемся до состояния достаточности. Все. Теперь это не просто вода. Теперь это ваша вода. Пейте без боязни и нисколько не заботясь о ее подозрительном химическом составе, ничего плохого с вами уже не случится.
Скорее, наоборот, такая вода становится поистине целебной и предельно соответствующей вам. Ее можно просто пить, ею можно умываться по утрам и с радостью замечать, какой молодой и упругой становится ваша кожа день ото дня. Пробуйте, экспериментируйте, смейтесь!
Приучите себя уделять минут десять в день своему лицу. Не для того, чтобы намазюкать его дорогим кремом или лосьоном, а чтобы им просто посмеяться. Каждым его проблемным местом, каждой морщинкой. Не поленитесь — засмеетесь сами, удовлетворенно рассматривая себя в зеркале недели через две.
Выбирайте любую свою болячку, как бы грозно она ни называлась, и смело работайте с ней смехом. Смейтесь вместе с ней, смейтесь ею конкретно и, обязательно, — клеточным смехом. Обязательно! И регулярно. Обнимайте ее своим приятием, окутывайте нежностью. И ничуть не печальтесь, что болячек таких будет становиться меньше и меньше.
Зато вас — больше и больше. И это главное. Вы возвращаете себе все ранее отвергнутое плохое, страшное и неприятное, и оно в благодарность становится хорошим и радующим вас. Становится вашим. Становится вами. С возвращеньицем вас к себе самому!
Только имейте в виду: любая болезнь — это не столько физическая патология, сколько патология сознания. Системы отношений с миром. Патология механизма приятия. Именно с этим нужно работать и в первую очередь, и в большей степени.
Болезнь становится физическим недомоганием только после того, как ее неоднократно проигнорировали на внешнем плане в виде предупреждения о надвигающейся опасности. Любые ситуации, вызывающие чувство досады, обиды, возмущения, несогласия, — суть такие сигналы.
Вы начали работать с физической проблемой? Ждите неизбежного обострения всего, от чего вы когда-то отмахнулись. А как иначе? Ведь вы дали заявку на пересмотр былых отношений, на то, что «вы так больше не будете» (никогда, никогда!), чтож— получайте то, на чем когда-то споткнулись. Учитесь не спотыкаться.
Взяли свое вновь вспыхнувшее напряжение и несогласие, отследили в себе ощущения, их сформировавшие, — а дальше по схеме. Разницы между внешним и внутренним нет никакой. Смеетесь до состояния достаточности — обида в вас растворяется, возмущение перестает душить, несогласие сменяется состоянием «ну и что?».
Делаете это параллельно с конкретной работой над своей «физикой». Это крайне важно. Невозможно вылечиться от болезни, оставшись прежним. Все, что вы делали до сих пор, было всего лишь попыткой обмануть себя. Спрятаться. Хватит, наверное. Ведь это не что иное, как игра в прятки со своим Счастьем. Вначале мы от него прячемся, а потом начинаем хныкать, дескать, покинуло оно нас.
Точно так предлагается работать со всеми так называемыми внешними проблемами. Со всеми стихийностями и случайностями.
— Случайность, — смеется Дурак, — это возможность снаружи увидеть себя изнутри.
Цените это и не пройдите мимо.
Любое внешнее событие проявлено в нас вполне конкретными ощущениями. Наша задача — полноценно их прожить и с ними проинтегрироваться. Разомкнуть пространство проблемы и смело в него войти. А затем свидетельствовать об исчезновении из жизни всего, что ранее ее отравляло.
Вибрация смеха создает полную иммунность от любого внешнего воздействия. Пока мы в смехе, мы защищены от всего. Почему? Да потому, что ни от чего не защищаемся, что всему открыты и все принимаем. Для воздействия совершенно необходима точка приложения силы, по сути — точка сопротивления. Иными словами, воздействовать можно только на то, что сопротивляется.
Работа с вибрацией смеха неизбежно приводит к состоянию, в котором сопротивление внешнему миру исчезает буквально на клеточном уровне. На уровне рефлексов, более того — на уровне дорефлекторном. Что это значит и к чему может привести, мы поговорим несколько позже, когда начнем исследовать тему полной прозрачности.
Но уже сейчас можете быть полностью уверены— пока вы в смехе, пока наполнены смеховой вибрацией — воздействовать на вас невозможно. Не получится на вас повлиять ни ментально, ни эмоционально, то есть — через переубеждение или волевое давление. Невозможно сглазить и не удастся навести порчу. Несчастные случаи обойдут вас далеко стороной, равно как всевозможные эпидемии и повальные увлечения.
Такая вот Дурацкая неуловимая миру сущность начинает все больше прорастать внутри нашего естества. Пусть себе растет, нас от этого нисколько не убудет, а вот прибывать начнет со страшной силой. Принимаем все.
...Только не спешите биться в конвульсиях оптимизма. Воспринимайте обозначенную мною перспективу, как и все прочее, — понарошку. А это значит — как данность, как неизбежность, как неотвратимость. И вот тогда-то у вас все и получится, тогда все и выйдет.
А как получится — не упустите Дурака своего услышать. Пригодится.
— У тебя все вышло? — хохочет Дурак. — Не забудь спустить воду!
Расколдовать пространство
Существует достаточно света для того, кто хочет видеть, и достаточно тьмы для тех, кто не хочет.
Блез Паскаль
— Грех жаловаться на темноту тому, у кого вруке выключатель, — смеется Дурак.
— Это тебе только кажется! — хохочет он. — Как, что? Все!
Погрузимся в сказку, друзья... В ту самую, где живут долго и счастливо и умирают в один день. Где удачи полный короб и полцарства в придачу. Где лягушкам прямой путь в принцессы, а чудищам— в принцы. Где Кощей с Ягой и Горыныч с Лешим...
В ту сказку, которая, хоть и ложь, да в ней намек, добру молодцу пинок — дабы не засиживался, не залеживался... Впрочем, в сказках лжи не бывает, ибо ложь — это порожденье страха, а сказка — всегда только предвкушения. Предвкушения изобильной, радостной и непременно выигрышной жизни, предощущения встречи с собой, давно забытым и потерянным.
Но встрече такой много чего предстоит... Пока себя в сказке сыщешь, во что только не вляпаешься. Особливо по интимной, по любовной части. Да вы сами вспомните — с лягушками на каждом шагу целоваться приходится, опять же — с принцессами, много лет назад усопшими, в разных чудищ уродливых влюбляться...
И ведь не просто так влюбляться — попритворяюсь, дескать, чуток, ради отца-батюшки, и все тебе, и дело с концом. Так нет же, именно что — полюбить, горячо да искренне. Вы бы так сумели? Полюбить, скажем, селедочный хвост у своей избранницы? Хладну девицу во гробу облобызать? А уж про то, как Иван-Коровий сын сумел в сказке приключиться, я и вовсе помалкиваю. Геройский народ в мире сказочном обитает...
А все ради чего? Из какой такой корысти либо радости? И то верно, неспроста все. Не с дурной головы такое деется, а ради дела великого, в сказках главного. Вспоминаете? Чары дурные разрушить чтоб, да заклятье злодейское снять. Что доблестнее быть может? И сказку почистить, и себя в финале потешить.
Расколдовать сказку от заклятья... Звучит достойно. По-богатырски. Но к нам-то это какое отношение иметь может, не в сказке, поди, живем? А вы в этом уверены? Сказки, они ведь разные бывают — и добрые, и страшные, и волшебные, и заколдованные. И случается, не все ладно кончаются. Некоторые просто кончаются, и все. И все...
Это когда герой то ли не к месту сказочному приходится, то ли не хватает в нем чего-то... Такого этакого... Истинно сказочного. Приятного, что ли. Да, именно так — приятного.
Вы замечали, что в сказках в выигрыше остаются исключительно приятные персонажи? Как, впрочем, и в реальной жизни. Что это за люди? Чем они знамениты? За что им улыбка судьбы такая? Думаю, и без моего многословия вы все поняли — это люди с высоким уровнем приятия.
Приятия! То бишь — согласия, а по сути — любви, причем истинной, необусловленной и всеобъемлющей. Только любовью можно расколдовать заколдованное, только приятие поможет там, где бессильно волшебство, только согласие в силах одолеть неодолимое и много раз проклятое.
В этом смысл знаменитых сказочных поцелуев— как иначе выразить сокровенное? Именно здесь тайное послание — только полное и безусловное приятие уродливого и безобразного может снять заклятие, может обнажить естественную суть заклятого. Исейчас речь идет уже не о сказочных персонажах— все, абсолютно все отвратительное в нашей жизни — всего лишь заколдованное прекрасное. И это к нам имеет уже самое прямое отношение.
* * *
Друзья, вы знаете, что такое порнография? Нет, вы не знаете, что такое порнография. Иначе не стали бы в ответ тыкать пальцами вокруг да в кого попало. Все гораздо ближе, все много проще. Порнография, мои хорошие, это когда трахаться не хочется, а надо. Надо! По определению, по правилам, по статусу. Ибо куда денешься, если так положено, если не вами заведено.
Вам это ничего не напоминает? Хотя бы смутно или, скажем, отчасти? Вы в этом не узнаете свою жизнь? Самого себя? Свою работу? Отношения? Повседневность? А вы присмотритесь — повнимательнее, почестнее, почутливее. Может, и поймете, кто же вы на самом деле. ...И не спешите смущаться своему качеству новому, все мы здесь одним миром мазаны.
Сколь многое мы делаем по привычке — ходим на работу, пьем утренний кофе, по привычке обижаемся или болеем, по привычке влюбляемся, по привычке умираем. И ведь как часто уже не хочется, тошнит просто, а — надо, что делать, записался в человеки — соответствуй. Иначе козленочком станешь. Тем ведь человек от живности прочей и отличается — законом да традицией.
А что, если вдруг не стану? Что, если наоборот— перестану им быть, козлом-то? И отпущения, и просто так — скотиной? Всего лишь начав делать то, что мне и впрямь делать охота, а что не охота — так и ну его к таким-то материям.
— Из того, что можешь не делать, — одобрительно смеется Дурак, — выбирай лучшее — и не делай!
Только вот, получится ли? В сказках для этого подвиг волшебный совершить надобно — все ту же лягушку приласкать или, скажем, в Щелкунчика какого влюбиться. Тогда только перестать быть прежним получается, тогда и с себя чары скинуть можно и кого-то рядом расколдовать.
Но где ж ее взять-то — вельможность эту заколдованную? Как разобраться в принцах с принцессами, если вид у всего вокруг одинаково лягушкообразный? Начнешь все подряд целовать да слюнявить, глядишь, сызнова в порнографию загремишь. А то ведь и просто в дураки записать могут, дескать, пристает тут ко всем со своею любовью, в принцессы да королевены соблазняет.
— Дурак записной... — восхищенно причмокивает Дурак. — Когда-то и я с него начинал...
На самом деле все много проще и обыденней, но все равно — низкий поклон сказкам волшебным, ибо в них и понимание сути мытарств наших, и советы дельные по избавлению от плена колдовского.
«Человек есть символ. Так же и каждый предмет или рисунок является символом. Нужно проникнуть за внешнее значение символа, или вы погружаетесь в сон», — сказал некогда суфийский мастер Хваджа Пулад.
Не кажется ли вам, что это все о том же — мы живем в заколдованном мире, изначальный смысл которого давно потерян, равно как и его внешний облик, впрочем, как и мы сами в нем. Остался всего лишь символ этого мира, много символов по его поводу, целая система символов, которые мы по привычке зовем своей жизнью.
Некогда всех нас словно поместили в сказку, назвали ее единственно возможной реальностью и строго-настрого наказали не открывать в ней одну древнюю заветную дверцу... не пить из старого заброшенного колодца... ни в коем случае не смотреть в старинное фамильное зеркало, хранящееся в подвале. А то не избежать беды великой...
Но приходит однажды кто-то в дурацком колпаке с бубенцами, смеющийся и корчащий забавные рожи, и нагло предлагает то, что нельзя, — войти, испить, посмотреть... И сам это с энтузиазмом делает, и ничего ведь с ним, окаянным, не случается, скорее наоборот, очень каким-то довольным он после этого делается... Таким легким и веселым, какими мы себя давно не помним. Разве что в детстве далеком...
И совершенно для себя вдруг мы тоже делаем запретный глоток какой-то совершенно сумасшедшей свежести... и дерзко входим, куда раньше ни ногой... и с изумленным восторгом видим сквозь рваную паутину странное и невозможное...
И тоже начинаем хохотать. Безудержно и с облегчением. От вдруг нахлынувшей ясности и простоты, от своей недавней глупости, от того, как преображается мир, наполняясь, словно ниоткуда, красивыми и радостными людьми, удивительными событиями, прекрасными непредсказуемыми погодами...
Мы оказываемся в расколдованном мире, в расколдованном качестве, в расколдованном Счастье. Мы с недоумением и жалостью вспоминаем себя прежнего и не хотим, не желаем, не будем возвращаться туда, откуда вырвались, вернулись, очнулись, откуда пробудились.
Но я вас все же очень попрошу это сделать, дабы понятнее стало, что же такое мы сотворить себе позволили, чтобы не выглядело это бегством случайным, но непременно — исходом, осознанным и неизбежным.
Мы возвращаемся в свой заколдованный мир и без страха, но с жадным любопытством взираем на него изнутри. Впервые, может, делаем это осознанно и, разумеется, удивленно — как же случиться такое могло и почему раньше мы этого не видели? Значит, сами закляты были? Кто же колдун тот? Игде сей злодей хоронится?
Да чего там, хватит уже придуриваться, подойдите к зеркалу еще раз, поздоровайтесь — вы и есть он. Злодей и колдун, волшебник проклинатель. Отбиратель счастья и ввергатель в дурной, нескончаемый сон.
И как нам только это удается? Откуда сила в нас такая? Из каких закромов моща волшебная? А по праву рождения в нас такое, наследственное, стало быть. Мы уже говорили об этом раньше, но, похоже, вы привычно благостно пропустили все то ли мимо ушей, то ли в обход извилин. Как, впрочем, всегда, когда вас что-то не устраивает.
Мы с вами — Со-творцы, ибо частью от Целого являемся, это Целое в себе заключающей. Мы созданы Богом, которого носим в себе. Мы наследники качеств, умения и славы его. И если до Славы Господней нам пока еще, как до Киева раком, то от умений его, напротив, деться совершенно некуда.
Именно человек наводит морок и заколдовывает пространство своего обитания. Руководствуясь принципом — пусть криво и не очень живо, зато спокойно и предсказуемо.
Предсказуемо — ибо есть принципы и законы в Мире, им созданном, ибо все можно просчитать и разложить по полочкам. И просчитывает, уже не одно тысячелетие человек просчитывает свое Счастье и каждый раз убеждается, что такой мерзавец, как он, не имеет права даже на те крохи радости, которые ему достаются.
Принципы и законы... Пресловутые законы, на которых якобы мир держится... Вот ими, законами этими, он и заколдован.
Живой мир — это мир текучий и струящийся, мир свободный и нефиксированный незыблемым знанием о нем. Это мир, ощущаемый и принимаемый со всей его непредсказуемостью и противоречивостью.
Заколдовать мир — значит подменить живое ощущение мира его ложным пониманием. Это значит — сделать его монументальным, по сути — превратить в монумент во славу ментала. Как вам такая перспективка — целый мир, как память о нем былом? Мир, как памятник, в котором нам жить. Да, уж...
Мир можно заколдовать только законом. И чем бескомпромисснее и определеннее будет закон, тем больше сила такого заклятия. Внешний закон убивает канал ощущений и заставляет прислушиваться уже не к себе, а к кому-то другому. И самый страшный заколдун был сделан некогда дедушкой Моисеем с его каменно-незыблемыми заповедями.
Почему же, что в них такого плохого? В них самих — ничего. Но совершенно убийствен сам факт их существования. Ну зачем, скажите, теперь человеку вслушиваться в себя, если рядом появился такой всезнающий и абсолютно непререкаемый авторитет?
Ведь это две большие разницы — не убить, потому что ощущается полная невозможность подобного или потому что вспоминается наложенный кем-то запрет. К такому ментальному нашептыванию на ушко легко привыкаешь и в какой-то момент без готовой подсказки уже просто не можешь. Становишься этаким подсказкозависимым.
Так в недрах человечества зарождается совершенно особый вид — хомо законикус, тупиковая ветвь хомо сапиенса. А по-нашему, по сказочному, — человек заколдованный. Человек, заклятый своим якобы пониманием, точно так заклявший все вокруг и отчаянно теперь пытающийся выжить в сотворенной им страшной сказке.
Только вряд ли у него это получится. Не за горами третья мировая, или, если вам это больше по душе, — Апокалипсис, или, для самых начитанных,— совершенно беспощадная смена магнитных полюсов. Только так в ущербных сказках и бывает.
Самый сильный заколдун звучит так — слушайте меня, ибо уста мои будут глаголить истину. Так и хочется завопить — спасайся, кто может! Адля тех, кто не может, — берегите свои уши!
Ну, не могут уста ее глаголить, горемычную, ну, не по силам им такое просто. Да вы и сами уже знаете — истина изреченная мгновенно становится ложью. Так на фига, скажите, ее изрекать? Но ведь рекут. Непрестанно и во множестве.
— Слова можно сделать красивыми, — смеется Дурак, — но сделают ли слова красивым тебя?
Мир человеческий весь соткан из истин, он ими выстроен и вымощен. Этим можно, конечно, гордиться, но честнее было бы ужаснуться. Ибо каждая истина мало что мертва сама, так точно такой же делает живой мир, обрекая его на неизбежное разрушение.
Человек — талантливый изобретатель и изрекатель таких истин. Именно он наполняет свое пространство якобы знаниями, откровениями и идеями, а на самом деле — примитивными ментальными конструкциями, ставящими его в рабскую от них зависимость.
— Если тобой овладела идея, — немедленно оживляется Дурак, — можешь смело считать себя изнасилованным.
Так все и происходит, вначале — идея нас, потом мы этой идеей — Мир. А затем живем в нем, изнасилованном, и обижаемся, когда нас уличают в порнографии.
«Мир — это язык, на котором Господь говорит с нами», — очень красиво сформулировал кто-то. Теперь представьте, сколь косноязычным, а местами даже нецензурным мы сделали его послание.
И когда Эйнштейн сказал, что «самое непостижимое в мире то, что он постижим», возможно, он имел в виду именно это — как вообще удается в такой галиматье увидеть хоть что-то гармоничное и красивое?
Итак, человеческое пространство вполне реально заколдовано, оно заклято всевозможными понятиями, убогими ограничениями и самыми невероятными привязками. А отсюда проистекает совершенно естественное для любой страшной сказки— страдание, боль и страх.
Расколдовать пространство — значит дематрицировать его. То есть разрушить смысловую матрицу, заложенную в его основание. Матрица болезненного состояния или негативного события — это некий стереотип восприятия, в основе которого — все та же ментальная оценка происходящего.
Значит, расколдовать пространство своего существования можно только через укрощение ментала. Он и будет тем змеем, тем чудищем, с которым мы начнем свой поединок. Но битва наша будет особого рода, прочь меч-кладенец, мы не собираемся рубить менталу голову (а то, неровен час, сами без нее останемся), нет, други боевые, у нас для этого есть оружие пострашнее, подейственнее.
Читать бесплатно другие книги:
