Теория сознательной гармонии Коллин Родни
Меня очень интересует вопрос о добровольном и недобровольном страдании. Вначале – «пожертвуйте своим страданием». Кажется, что только когда вся жизнь проживается по этому принципу, идея намеренного страдания становится практической. Я думаю, что тем людям, чья жизнь полна недобровольных страданий, почти невозможно представить страдание как нечто положительное. Их целью всегда будет (и должен быть) уход от страданий. Вместе с тем это кажется мне очень ограниченной целью. Я помню, как меня поразило, когда я в первый раз услышал от кого-то – это была женщина – что ее целью было «не страдать». Потом я увидел, что иначе и быть не могло, ибо, несмотря на всю свою силу, она полностью находилась во власти недобровольных страданий.
Страдание – это закрепитель, как протрава при крашении используется для закрепления краски. Оно имеет свойство закреплять любую часть сущности человека, которая является наивысшей в момент страдания. Естественно, если оно недобровольно, то обычно вызывает возмущение, жалость к себе и прочие чувства, которые и закрепляет. С другой стороны, если человек отказывается страдать иначе, как только совершая усилия для определенной цели и зная при этом, чего хочет, тогда оно закрепляет его цель и решимость. Страдание очень полезно.
5 мая 1949 года
Если человек действительно начинает видеть, что его страдания большей частью нереальны, если он начинает, как об этом часто говорилось, ими «жертвовать», тогда уже в этой жизни они теряют свою остроту.
15 июля 1949 года
Существует какая-то внутренняя математика причины и следствия, которая невидимо управляет жизнью человека; и реальное страдание никогда не тратится впустую. Только воображаемое страдание совершенно излишне и никуда не ведет. Реальное страдание – это плата. За что, Бог знает, потому что мы не в силах помнить все свои долги – но плата за то, что рано или поздно должно быть оплачено. Все дело в том, чтобы не страдать больше, чем это необходимо. Ибо страдать механически, привыкнуть страдать – это значит начать всю цепь сначала. Если человек сможет избавиться от этого, то рано или поздно трудные времена должны пройти, и появятся новые возможности, которыми он сможет наконец-то (благодаря опыту перенесенных трудностей) воспользоваться.
Кто-то проходит через вашу жизнь и оставляет образ, который вы не можете забыть и теряете равновесие. Но разве вы сами не оставили такого же следа в жизни другого человека – ненамеренно, даже не зная об этом? Разве я сам не оставил такого следа? И это касается каждого. Все должно быть искуплено. Все долги должны быть оплачены. Всю ту боль, что человек причинил другим, он должен выстрадать сам, прежде чем сумеет освободиться. Поэтому те, кто хотят свободы, могут только говорить: пусть приходит то, что приходит – я приму что угодно.
Это я говорю не потому, что сам имею какое-то право на это, но потому, что мне было показано, что это действительно так. В последние месяцы жизни Успенского можно было видеть, как он принимал старость, болезнь, безобразие, беспомощность, боль, ложное понимание и при этом делал все, чтобы не дать другим успокаивать себя, делал все, чтобы страдать сознательно, еще больше затруднить для себя возможность быть понятым. Ибо быть понятым – это то, чего все люди страстно жаждут – больше еды, комфорта и даже жизни. И пожертвовать тем, чтобы быть понятым обычными людьми обычным путем – это значит одновременно и стать свободным, и создать возможность совершенно иного понимания – для тех, кто такового желает. Именно этим безоговорочным принятием того, что должно прийти, стремлением платить больше, страдать добровольно и оплачивать счета, представляемые судьбой, заранее, Успенский стал другим человеком – и иногда можно было видеть, как это происходило.
Поэтому, если обычным людям можно пожелать лишь облегчения страданий насколько это возможно, то тем, кто видит в страданиях способ освобождения, можно сказать только следующее: «Если вы сумеете страдать правильно, это хорошо. Если не сумеете, значения это не имеет».
22 января 1952 года
Нам необходимо страдание. Мы должны быть очищены. А страдание – это великий очиститель. Можем ли мы желать, чтобы оно не приходило – к нам ли самим или к тем, кому мы желаем роста и очищения больше всего прочего?
22 апреля 1952 года
Нужно признать, что несчастье, болезненные ощущения и даже очевидные ошибки могут многому нас научить; и сами эти ошибки и неудобства, принятые правильно, могут быть сырым материалом, из которого делаются понимание и воля. Перестройка жизни не обязательно означает, что таких трудностей нужно избегать. Напротив, она может включать в себя столкновение с трудностями, которых ранее нам удалось избежать.
10 сентября 1952 года
Я знаю, что нет выхода из нескончаемого прокручивания в уме всех мук и страданий, происходящих из обычных «человеческих» эмоций. Но если бы старый взгляд на себя умер, то эта боль могла бы быть переведена в нечто совершенно иное. По-моему, величайшим лицемерием будет притворяться, что существует некий выход, если мы живем по-прежнему в своих старых взглядах, обвиняя других – неважно, грешны они на самом деле или нет – в том, что происходит в наших сердцах. Когда человек увидел, что «принесение в жертву» страдания творит чудеса, он уже не станет лелеять его в себе.
24 сентября 1952 года
Очень горько видеть свои неизбежные промахи, когда понимаешь, что случаи сна, которые обычно кажутся такими незначительными, на самом деле вовсе не так малы, но определяют всю нашу жизнь. Иногда нужно позволить горечи неудачи проникнуть в тебя и глубоко запасть в память, не пытаясь от нее защититься.
Вместе с тем я думаю следующее. Очень важно понимать, что это заложено в нашу природу: все мы терпели подобные неудачи и будем терпеть их и дальше, потому что мы такие, как есть. Нам нужно как бы проглотить все это, принимать других такими, какие они есть, и самих себя такими, какие мы есть, и продолжать идти к новому уровню, выше них и нас, где мы сможем оглянуться на мир и на самих себя с объективной терпимостью и любовью. Решение лежит не на этом уровне, не в этой планомерной борьбе между двумя частями нас самих, но в достижении некого тихого места за их пределами, где обе стороны кажутся одинаково маленькими и незначительными.
Мы были в соборе во Флоренции. Вы входите в главную дверь, и там все эти люди – священники, мальчики-хористы, туристы – толкутся на уровне земли. Они кажутся самим себе очень важными, и действительно таковы. Но затем вы с трудом взбираетесь вверх по направлению к куполу, по темной спиральной лестнице в стене, и выходите на галерею, которая идет вокруг его внутренней части. Неожиданно под вами открывается вся церковь, со всеми этими крошечными людьми, неотличимыми один от другого, и как они, так и вы одинаково теряетесь в великой пустоте, которая как будто развеивает все ваши прежние мысли как бессмысленные. Каким-то образом эта галерея, кажется, представляет символ знания о самом себе – таком, какой ты есть – полное самосознание.
Но после того как вы увидели столько, сколько смогли вынести, вы взбираетесь дальше по скрытой лестнице, ведущей к верхушке купола, и выходите наружу. И тогда перед вами открывается вся Флоренция – и холмы, и леса, и деревни, и далекий пейзаж под солнцем и небом. Все, что вы видели и чувствовали внутри собора, внутри себя, снова исчезает на фоне великой Вселенной, ибо это реальность, а то – лишь ее образ в камне! И это место, как раз под крестом, откуда вы все это наблюдаете, вдруг кажется вам образом истинного сознания, объективного сознания мира как он есть, свободы.
26 января 1953 года
Некоторые трудности происходят от страхов и предубеждений, зародившихся многие годы назад и таящихся под спудом, но которые в конце концов неизбежно выходят на свет. Сейчас я ясно вижу, что на каждом этапе работы могут и должны быть усвоены определенные уроки. Если они не усвоены, они возвращаются на следующей стадии в намного более жесткой форме, когда они уже становятся сильнейшим препятствием к изменению, потому что подкреплены волей и решительностью, приобретенными упорной работой. С этой точки зрения было бы интересным и отрезвляющим опытом подумать об уроках, которые нам не удалось усвоить теперь, и которые со всей силой обрушатся на следующее поколение, никак этого не ожидающее. Другие возможные трудности, кажется, имеют такую же природу. Они связаны со склонностью слепо доверять готовым доказанным схемам и использовать их как щит против требований жизни.
Мы называем эти вещи трудностями, но на самом деле это именно то, что делает возможным изменение и восхождение. Без них мы бы уже давно впали в беспробудный сон.
2 сентября 1954 года
Учитель принижается теми, кто считает, что он никогда не ошибался, и что все должно быть сохранено именно таким, как это показал именно он. Те, кто любят его больше, должны помогать ему освобождаться от прошлого, пусть даже это и кажется изменой. Нет такого живого существа, которое не совершает ошибок и которому не нужно делать что-то лучше в следующий раз, делать лучше сейчас.
Я знаю, что работа состоит в том, чтобы создавать свободных и храбрых людей, которые будут работать в любых обстоятельствах и в одиночку, уверенные в своей внутренней связи друг с другом и внутренней помощи. Но сколь немногие из нас хотят быть свободными и храбрыми! Вот почему я сильно тревожусь, когда слышу предостережения. Они звучат так разумно, так правильно. Но избегать опасностей – это часто избегать и благоприятных возможностей, и тот, кто успешно прячется от дьявола, очень часто прячется и от Бога. Люди по природе своей робки и, по моему опыту, охотно ухватятся за такой хороший совет, чтобы сделать свою робость пристойной.
Единственный ответ, который я бы хотел быть в силах дать на вопрос: «Quo Vadis?»[18], это – «Вверх!» Это значит все больше оставлять за собой, все от большего отрываться, охватывать все большее поле видения. Но как много помощи, как много силы и хитрости нам нужно, чтобы вообще от чего-то оторваться! На самом деле я думаю, что убедить нас может только эта панорама. И ее вполне может увидеть каждый – если оглянется вокруг и посмотрит вверх.
26 сентября 1955 года
Кажется, одно из условий перехода на другой уровень – это почувствовать и признать, что все, что ты сделал на этом уровне, крайне неудачно и ошибочно в сравнении с тем, что делать нужно. Я думаю, Успенский это по-настоящему чувствовал, и знаю, что он перешел на другой уровень, где все возможно снова.
9 декабря 1955 года
Когда начинают работать новые силы и новые напряжения, они вызывают чрезвычайно болезненный переворот в самых глубинах нашего существа. Для некоторых людей величайшая трудность – вынести самих себя и не увязнуть в раскаяниях и угрызениях совести. Но кто научился не принимать себя так серьезно, не позволит себе увлекаться подобными духовными судорогами.
22 декабря 1955 года
(Это письмо было написано пожилому и очень больному человеку)
То, что вы подходите к концу своих возможностей – это очень серьезная идея. Подумайте о том, что чем меньше вы можете сделать с самим собой, тем больше Бог сделает через вас и для вас. Что вам необходимо найти теперь – это великую веру, огромную веру. Ее возможности беспредельны. Вы сделали все, что должны были сделать в этой жизни; о чем вам беспокоиться? Нам дается безграничная помощь, но до кого-то из нас она не доходит во всей полноте – из-за сомнений в себе, озабоченности своими неудачами. Нужно это забыть и найти бескорыстную веру в иерархию*, в работу Бога.
3 января 1956 года
Мы должны избегать как сожалений, так и обвинений, как себя, так и других. Это никуда не ведет. Можно очень многому научиться из того, что выглядит упущенной возможностью. Упущена она или нет – зависит не от того, что мы сделали тогда, а от того, сколько понимания мы сумеем извлечь из нее теперь. То, что кажется нам ошибками, может дать намного больше понимания, чем то, что мы считаем своими успехами.
2 марта 1956 года
Если человек находится под сильным давлением, это для того, чтобы он мог найти веру и стать свободным. Наше прошлое полно слабостей, уверток, нечестностей, которые, как мы думаем, похоронены и забыты. Но их необходимо вывести на свет. Иногда это очень горько. Теперь, в свете этого сильного влияния, излучающегося на нас, становятся видны все пятна. Ничего уже нельзя больше скрывать, ибо в нашей работе все должно быть прочным и крепким. И поэтому когда мы находимся под сильным давлением, борясь с последствиями прошлого, то на самом деле это является доказательством силы и правильности нашей работы. Это значит, что нам дается шанс идти быстрее. Если все последствия прошлого выходят на поверхность – это для того, чтобы мы могли посмотреть им в лицо и освободиться от них однажды и навсегда. Под великим давлением человек способен найти веру, нужду в которой он бы никогда не испытал в покое.
Апрель 1956 года
Мы все беспрестанно переходим от искренности к притворству, от притворства к раскаянию, от раскаяния опять к искренности. Мы должны наблюдать этот цикл, но не позволять себе приходить от этого в уныние. Такова природа человека. Мы принимаем ее, стараясь смотреть с высшей, более объективной, менее личной точки зрения. Осуждать себя слишком сурово – это значит принимать себя чересчур всерьез. Никто не бывает сломлен неудачами, кроме тех, кто так тщеславен, что считает себя выше любых неудач.
6 апреля 1956 года
Держитесь – даже если кажется, что не за что держаться. Никогда не отказывайтесь от надежды – даже если не знаете, на что надеетесь. Надежда и вера открывают все двери. Если есть реальное страдание, люди им очищаются. Это чрезвычайно важно, чтобы какое-то количество людей было таким образом очищено.
Смерть
29 февраля 1948 года
Как бы люди не обманывали себя, смерть – это центральная точка. Иногда удается передать то ощущение, которое я испытывал, присутствуя при сознательной смерти Успенского. Как это навсегда освобождает от страха смерти и дает возможность понять нечто о смысле смерти, обычно находящееся вне человеческого понимания. Имея помощь того, что было тогда показано, я думаю, мы можем совершенно по-иному подготовиться как к смерти, так и к жизни.
Весна 1948 года
Ничто нельзя считать окончательно достигнутым до момента смерти, и даже она должна быть просто очередным началом с новым телом, новым оснащением.
1 ноября 1949 года
Я попытаюсь рассказать вам, как я живу.
Мне придется вернуться к новому началу всего для меня – к смерти Успенского. Это единственное место, откуда я могу начинать.
Ибо он показал такие вещи о смерти, что бояться ее стало совершенно невозможно, и еще меньше после этого следовало бояться всего прочего, что только способно произойти в жизни. Он показал ее просто как составную часть жизни, урожай всего того, что человек чувствует и желает. Вместе с тем он показал смерть как величайшую тайну, в которой все становится реальным, все возможно.
И тем, что он овладел смертью, извлек из нее все возможности, как мы могли это наблюдать, он создал открытый путь для других людей – возможность последовать за ним. И сразу стало ясно, что жизнь любого человека есть лишь приготовление к тому, чтобы воспользоваться всеми возможностями в смерти.
Я знаю, что с определенной точки зрения это кажется странным, даже патологичным. Но когда человек уясняет свое отношение к смерти, тогда вся жизнь, каждая ее деталь, наполняется интересом и наслаждением – так, как это прежде было невозможно. И иногда мне кажется, что человек только тогда живет реально, когда находится в правильном отношении со смертью.
27 ноября 1949 года
Я думаю, что Успенский знал о смерти и о возможностях, связанных с ней, очень много и очень давно. В сущности, вступление к «Новой модели Вселенной» показывает, что даже тогда он догадывался о чем-то главном. Но у него было правило – говорить только о том, что он пережил лично, что мог делать и что уже сделал. И мне кажется, что он намеренно утаивал все, что знал или о чем догадывался??? о смерти, до того, как умрет сам, проверив тем самым на себе те возможности, которые она содержит, – и ему это действительно удалось. Затем каким-то образом он смог передать в понимание людей, связанных с ним, определенные идеи, которые он намеренно утаивал от них прежде за недостатком личного опыта.
Теперь кажется, что следует ожидать от смерти всех возможностей – но способность человека ими воспользоваться останется той же, что есть у него теперь, при жизни – ни больше, ни меньше. В этот момент в нас может освободиться безграничная энергия, но наша способность использовать ее, направить на понимание и цель, которые мы желаем, будет такой же, как способность использовать ту энергию, которую тело дает нам сейчас. Поэтому я думаю, что образ жизни человека определяет его образ смерти.
11 июля 1950 года
Смерть интересна только в связи с поиском того, что умереть не способно.
31 октября 1950 года
Я больше не чувствую необходимости бороться в своем уме с идеей смерти – других людей или моей собственной – или чувствовать ее как нечто ужасное. Любая жизнь должна подойти к концу – так же как кошкин хвост. Я спрашиваю себя, на самом ли деле будет ужаснее, если она придет сегодня, чем через тридцать лет?
Почему в одном случае нужно искать какую-то тайную причину, а в другом нет? Мне кажется, что смерть – сама по себе причина, сама по себе неопровержимый аргумент. Если нам нужно научиться принимать жизнь так, как показал это Успенский в свои последние недели, то, наверное, нам стоит так же принять и смерть? И не исключено, что при непротивлении ей она увидится нам совершенно иной – вовсе не ужасной, но полной новых возможностей.
Да, я знаю, что те, кто остаются в живых, должны страдать, видя в смерти только то, что мы видим в ней, находясь в нашем нынешнем состоянии. И это очень тяжело и для них самих, и для тех, кто их любит. Но можем ли мы просить, чтобы изменились великие законы Вселенной – ради нашего столь недалекого взгляда, столь слабого понимания? Для меня это богохульство. Для себя я могу просить только одного – видеть больше, на еще большей шкале. А это кажется мне возможным только путем принятия.
19 апреля 1951 года
Все, что живет, должно умереть. Все, что умирает, должно родиться вновь.
7 июня 1951 года
Во всей той демонстрации, которая достигла высшей точки в смерти Успенского, самым замечательным, возможно, было то, что никогда ничто негативное не касалось идеи смерти. Я бы хотел суметь передать то понимание, что в отношении к смерти абсолютно не нужен страх, и даже нет для него места. Ибо если человек понимает, что ему не нужно ее бояться, то он знает, что бояться ему нечего.
6 августа 1952 года
Наше понимание смерти ограничено. Как бы ни объясняли смерть, одна возможность в ней не исключает другую. Все теории, которые смог изобрести человек, содержат какой-то элемент истины, но ни одна не является абсолютной истиной. Наша задача заключается в том, чтобы расширять и расширять свой взгляд. Демонстрация смерти Успенского открыла дверь, ведущую к более широкой панораме. И эта дверь по-прежнему открыта.
Сентябрь 1954 года
Конечно, нельзя радоваться тому, что кто-то близкий переходит в вечность – это намного более таинственно, неизвестно и чудесно, чем мы способны себе вообразить. Но это действительно означает новые возможности и новое начало – не исключено, что множество новых начал одновременно.
2 ноября 1955 года
С каждой смертью двери между мирами ненадолго открываются, и люди восприимчивые могут уловить через них какой-то знак.
Новое начало
23 января 1948 года
Начинают разделяться два течения – те, кто видит это новое начало, а в нем совершенно новые возможности большей свободы и индивидуальности; и те, кто думает, что ничего нового показано не было, и хочет навсегда сохранить прежний путь и старый подход к вещам. Так и должно быть. Достаточно прочесть Новый Завет, чтобы увидеть, что так было всегда. И я думаю, что самое важное – это чтобы люди, придерживающиеся этих двух разных взглядов, не боролись и не мешали друг другу, но каждое направление продолжало делать то, что должно делать.
1 мая 1949 года
О последних месяцах Успенского на земле можно рассказать многое. Он вернулся в Англию в январе 1947 года, очень больным человеком, но далеко не сломленным, а наконец-то свободным. Я присоединился к нему в апреле, остановившись в Лине, в его доме в деревне, и мне посчастливилось провести с ним все лето. В марте, апреле и мае он устроил в Лондоне три или четыре больших встречи, на которых говорил совершенно по-новому. Он сказал: «Я отказался от системы»* и не хотел слышать ни о каких ее терминах и теориях, принуждая людей думать о том, что они на самом деле понимают и хотят в своем сердце. Эти встречи сбили с толку некоторых, но произвели совершенно необычайное впечатление на остальных.
Затем он удалился в деревню на весь остаток лета. Он вообще с трудом говорил, даже с людьми, которые ели с ним за одним столом или просто сидели рядом. И все же было ощущение того, что все это какая-то демонстрация, и постепенно установилась атмосфера, которую я вряд ли смог бы описать. Теперь, когда я оглядываюсь назад, это кажется мне самым счастливым и живым периодом моей жизни. Он показал тем нескольким людям, кто были с ним, безо всяких объяснений, что это значит для человека – перейти сознательно в царство духа.
Он сказал, что собирается обратно в Америку 4 сентября, и что нам необходимо сделать все приготовления. Мы так и сделали. В тот день мы приехали в Саутгемптон, погрузили весь багаж на борт и были готовы к отправлению. За несколько часов до отплытия судна Успенский пришел на пристань и очень спокойно сказал: «На этот раз я не еду в Америку». Это было как упражнение «стоп» на шкале всей работы. Остановка была произведена во многих жизнях, личные планы каждого из нас были резко свернуты, и был создан тот просвет в движении времени, куда могло войти нечто совершенно новое.
Затем началось самое поразительное время, совершенно не поддающееся описанию. В последний месяц своей жизни Успенский, ужасно слабый и больной, объехал весь юг Англии по своим знакомым местам, не ложась спать по целым дням, требуя от себя выполнения все более и более невозможных задач. Казалось, его усилия достигли величайшего крещендо, чтобы встретить момент смерти. В это время происходили многие вещи, которые мы называем чудесными. В тот месяц Успенский создал новый путь для своих людей и оплатил их долги. Затем, в самом конце, в одно странное утро он сказал: «Теперь вы должны перестроить все, с самого начала». Он умер 2 октября 1947 года.
За все это время (а затем и после его смерти) мне и многим другим совершенно иначе открылись весь смысл и цель нашей работы. Стало ясно, что до этого мы понимали все необычайно плоско и неполно. Демонстрацией сознательной смерти Успенский как будто показал, что именно в ней находятся все возможности.
Перестройка всего несет в себе огромное множество смыслов. Но в одном из смыслов она виделась необходимым дополнением к его «отказу от системы», который совершился за шесть месяцев до этого. Все должно быть отвергнуто, а затем создано заново – это верно как для отдельного человека, так и для системы в целом.
1 июня 1949 года
Люди начинают чувствовать, что нашим идеям необходимы все возможные средства выражения, и любому человеку нужны его собственные. Конечно, для каждого человека это выглядит так, будто он сам пришел к каким-то выводам, к некому пониманию. Но когда видишь, как многие, многие люди – живущие далеко друг от друга и никак не связанные – приходят к одной и той же точке зрения, то становится ясно, что это определенная фаза работы, некое развертывание того, невидимому началу чего мы стали свидетелями.
Поэтому иногда кажется, что самое главное теперь – создать и укрепить внутренние связи между всеми людьми Успенского и устранить все мешающие этому личные ложные понимания, чтобы та великая сила, которая должна работать через все целое, могла это делать.
5 ноября 1949 года
То, что совершил Успенский в свои последние дни, связывает нас всех воедино и дает возможность через понимание его понимать и друг друга. Это было действие такой мощи, что каждый оставленный им след сохраняет что-то из его свойств. Можно было чувствовать совсем близко события другого мира, не так как мы обычно предполагаем их очень далеко, но как очень близкие, проникающие в нас и во все, создающие нечто новое. Каким-то образом в то время Успенский смог взломать дверь между этим миром и другим – не только для себя, но и для всех тех, чьи жизни оказались связаны с его жизнью, кто имел к нему позитивное отношение. Именно в этот момент все стало не таким, как прежде, и оказались открыты те возможности, которые прежде были закрыты – как сильно мы ни старались их открыть.
18 ноября 1949 года
Новым началом для меня стала смерть Успенского. Ибо я уверен – я знаю – что тогда он на самом деле достиг того, о чем мы все говорили много лет, и в процессе этого установил связь с действительно очень высокой школой.
Детали – это уже другой рассказ, долгий удивительный рассказ, в котором для меня содержатся все указания, необходимые для продолжения работы. Я знаю, что с обычной точки зрения все это звучит фантастически и суеверно. Все, что я могу сказать – это что все изучавшееся нами эти годы никогда не было обычным, хотя мы и начали в конце концов убеждать себя в этом. В сущности, все, что говорилось о времени* и о высших уровнях сознания*, ведущих человека в совершенно другое царство времени, с возможностью движения сквозь него и над ним, и составляет полную теорию влияния Успенского в этом мире как сейчас, так и в будущем. Но теория – для тех, кому она нравится; только факт способен все изменить.
Если говорить о практической программе, то я основываюсь на двух главных «практических» инструкциях последних дней Успенского. Первое – то, что он сказал: «Я отказываюсь от системы». И второе – то, что он добавил позже: «Теперь вы должны начать снова с самого начала. Теперь вы должны все это перестроить». Я понимаю это как отказ от старых форм, достижение истины, которая лежит за этими формами, и создание новых форм для этой истины – от которых тоже в свою очередь однажды надо будет отказаться.
Отказ и пересоздание кажутся мне единственным способом сохранения той скрытой связи, которая существует за системой. Если человек цепляется за старое, оно мертвеет и превращается в окаменелость, и сам он внутри нее тоже.
Идея перестройки кажется бесконечной. Очевидно, для каждого человека перестройка будет иной, в соответствии с его знаниями и способностями.
Перестройка знания, его применение к той или иной области исследований, перевод на научный язык, на эмоциональный язык, язык изобразительного искусства, любой язык, какой вам нравится. Но главным образом, его перестройка внутри себя самого как руководящий принцип всей жизни. А это означает перестройку самой жизни человека – прошлого, настоящего и будущего, в памяти и на деле. И, самое главное, перестройку своих отношений с учителем и всего, что следует из пересечения с линией его жизни.
22 февраля 1950 года
Очень трудно передать то удивительное весеннее ощущение нового начала всего, стартовой точки нового, еще не испорченного пути, которое сейчас появилось в Мексике. Все растет, ширится, развивается; везде строительство – дома, дороги, фабрики, школы; и все люди полны огромного энтузиазма, какой-то оптимистической уверенности в чем-то, в возможности чего-то. Только вот чего именно – никто не знает. Но солнце светит, и страна молодая, и жизнь дешевая, и ожидается что-то хорошее. Мне это часто напоминает Англию «Кентерберийских рассказов» – те же толстые нувориши-бюргеры, хитрые и наивные в равной мере, такие же горячо идеалистичные молодые клерки, художники, писатели, такие же терпеливые и проницательные крестьяне, с грубоватым и невозмутимым юмором, который делает их мудрее всех остальных.
Новый год, кажется, принес смену акцентов в нашей работе. Нам приходится встречаться со многими столь разными людьми – от политиков до балетных танцоров и шахтеров – и с очень многими из них возникает естественная симпатия и взаимопонимание. Но все яснее становится, что для того чтобы эта естественная связь смогла развиваться дальше, необходимо с каждым говорить на его собственном языке, участвовать в реальной жизни каждого. Совершенно ясно, что здесь нельзя и не нужно основывать работу на формулировании какой-то интеллектуальной системы – хотя ясно и то, что у многих людей потребность в идеях здесь так велика, как это непредставимо в высокообразованной стране. Но все возможности находятся именно в реальной жизни – в строительстве, мелиорации, образовании, танцах, культуре возделывания земли. И когда идеи с высшего уровня приходят в эту пропитанную потом реальную жизнь в стране, где все должно быть переделано с самого начала, и показывают новый путь или новую модель, то интерес и энтузиазм людей достигают высочайшей степени. Так мы учимся, и нам нужно еще учиться и учиться делать все по-другому.
4 мая 1952 года
Я думаю, что основная польза и важность путешествий в том, что можно вернуться домой и по-настоящему начать все заново. По моему опыту, почти невозможно это сделать, просто встав и повернувшись вокруг своей оси на том же месте. Я думаю, необходимо на какое-то время уйти из этого места – не только внутренне, но также и физически. Посмотреть на него и оценить извне. Тогда можно вернуться к нему снова и продолжать делать свое дело.
Иногда мы чувствуем, что новое начало нами уже положено, и что многие старые взгляды, страхи и раздражения стали просто не нужны. Груз дурных психологических привычек незаметно исчез с наших плеч. Но часто бывает так, что когда проходит первая волна энтузиазма, то мы вновь, из скуки или неспособности видеть вещи по-новому, начинаем имитировать свои старые реакции – не потому что мы так чувствуем, а просто потому, что они привычнее чего-либо другого. Беда в том, что если мы позволяем этому случаться, то очень скоро мы на самом деле начинаем так чувствовать, и весь порочный круг начинается сначала. Это прошлое снова берет нас в плен.
26 августа 1953 года
Своей смертью Успенский заложил новое начало на многих разных шкалах. Можно было почувствовать, что это означает по отношению к тебе самому и твоей собственной линии работы, но все величие нового начала, стоявшего за этим, едва ли кто-либо был способен даже ощутить. С каждым месяцем оно казалось все более великим, и теперь в нем уже можно увидеть нечто всемирное и эпохальное. Возможно, новое начало Успенского совпало с еще более великим новым началом на космической шкале.
Около двух месяцев назад в нашей беседе вдруг возникла идея гармонии. Кто-то вспомнил такой диалог на одной из последних встреч Успенского.
Вопрос: Как я могу найти гармонию?
Успенский: Это теперь вопрос и для меня, и у меня нет ответа.
Вопрос: Что означает гармония?
Успенский: Это музыкальный термин, больше ничего.
В «Кратком оксфордском словаре» мы нашли очень интересное определение слова «гармония»: «Гармония – согласие; предустановленная гармония (между телом и душой до их творения); согласованное воздействие правильного расположения частей; комбинация одновременных нот для образования аккордов; благозвучный или мелодичный звук; сличение параллельных изложений фактов и так далее, особенно четырех Евангелий». Мы много думали о гармонии. О ее первом условии – чтобы каждая из нот, созданных законом семи, звучала ясно, полно и тонально совершенно. Затем эти ноты объединяются Законом Трех, образуя мажорные или минорные аккорды или диссонансы. И, наконец, эти ноты и аккорды могут гармонично соединяться в музыку композитором и исполнителем.
В свете этого идея гармонии казалась применимой к каждому уровню нашей работы. В отдельном человеке гармония между функциями; гармония между телом, душой и духом; гармония между органами и членами, гармония между его руководителем и его сущностью; в великом эзотерическом движении, начатом через Гурджиева и Успенского, гармония между всеми направлениями и группами; гармония между ними, их основателями и Богом; в мире – гармония между всеми ветвями знания, всеми народами, всеми эзотерическими направлениями. С такой точки зрения казалось совершенно ясным, почему Успенский мог сказать: «Это теперь вопрос и для меня, и у меня нет ответа». Если мир остается все тем же, то сам Христос мог бы сказать то же самое.
Было ли новое начало Гурджиева и Успенского частью одного великого плана? Переносом двух полюсов работы с Земли на тот уровень, где они могут действовать гораздо полнее и эффективнее? Я полагаю, что это так. Я думаю, что великая школа, желая выпустить в мир новый мощный эзотерический импульс, наметила для этого двух людей, которые могли играть роль противоположных полюсов этого импульса, и жизненная работа которых была бы приготовлением пути для него. Подлинное начало, зачатие этого влияния, я уверен, началось с их смертью – возникло тогда, когда их полярность была перенесена в то, что мы называем электронным* миром.
Это было зачатие. Но когда и в какой форме произойдет рождение? И не направлены ли все усилия на создание гармонии, в которой оно может совершиться?
9 сентября 1954 года
Совершенно ясно одно – мы все должны идти дальше. К новым откровениям, к новому пониманию, к новым задачам, новой ответственности. Я знаю, что это продвижение вперед часто выглядит странным и шокирующим, как отказ Успенского от системы. Но нам следует это делать. Мы должны быть расплавлены и созданы заново, снова и снова. Мы должны молиться о том, чтобы кристаллизация нас не настигла.
7 февраля 1955 года
Многие люди ждут, живут ожиданием. Они чувствуют себя на пороге новой эры и чувствуют, что от них ожидаются совершенно новые вещи. Но они не знают, что именно. Слабые погружаются в воображение, фантазии и мечты, надеясь, что их вынесет в новую эпоху приливная волна, сильные работают в одиночку изо всех своих сил и надеются. Они ждут слова гармонии и узнают его сразу.
16 августа 1955 года
Мы подходим к некой новой фазе на очень большой шкале. К изменению во влиянии намного выше уровня планет. Мы никогда не должны забывать, что переходим в новую эру. Чтобы играть роль, к которой нас готовят, нам нужно принадлежать будущему и всячески освобождать себя от прошлого. И мы работаем на очень долгой временной шкале, нравится нам это или нет!
27 ноября 1955 года
Я счастлив, когда у людей есть чувство нового начала. Ибо это на самом деле так – для всех, кто позволяет себе быть затронутым этим влиянием. Так много необходимо сделать в приготовлении к будущему, так много различных областей, в которые должна прийти гармония, и все это через простых обычных людей, как мы с вами. Чем скорее человек преодолеет стадию озабоченности собой, тем лучше.
5 марта 1956 года
Несколько человек должны идти дальше. Во время смерти Успенского я выразил это для себя так: кто-то должен «прорваться». Теперь то же самое.
Куско
Вероятно, то, как человек умирает, связано с образом его жизни. Родни никогда не щадил себя физически и в последние недели, страдая от крайнего истощения, изнурял себя еще больше – проводил ежедневные встречи в Лиме, бесчисленные частные беседы и долгие часы движений. Он признался, что чувствует себя «несколько странно» в Куско – на высоте трех с половиной тысяч метров над уровнем моря – и, вопреки своей привычке избегать лекарств, принял несколько доз корамина.
В самый день приезда в соборе он встретил нищего мальчика-калеку. После ланча, когда остальные члены группы отдыхали, он взял мальчика вверх на гору к большой статуе Христа, которая возвышается над городом, чтобы вместе помолиться о его исцелении. Затем они пошли в общественные бани, где Родни вымыл ребенка собственными руками и вытер своей рубашкой. Затем он купил ему новую одежду. Возле магазина собралась толпа, заинтригованная тем, что иностранец занимался бедным индейским мальчиком. Родни сказал толпе: «Этот мальчик – на вашей ответственности. Он – это вы сами. Если вы помолитесь Господу о его исцелении, он будет исцелен. Вы должны узнать, что такое гармония; вы должны научиться заботиться друг о друге; вы должны научиться давать». Кто-то из толпы возразил: «Все это хорошо для вас – вы ведь богаты». Родни ответил: «Каждый способен что-то дать. Каждый может дать молитву. Даже если вы не в состоянии дать ничего, вы всегда в силах дать улыбку – это ничего не стоит».
В тот вечер несколько человек пришли в отель к Родни, чтобы больше узнать о его работе. Во время беседы один из них сказал: «Всю свою жизнь я хотел молиться, но у меня никогда не получалось». Родни ответил: «А как вы думаете, что вы делаете сейчас? То, что вы сейчас сказали, разве это не молитва?»
На следующий день мальчик пришел, чтобы отвести Родни на колокольню собора и показать то место в углу под колоколами, где ему разрешали спать. Чтобы добраться туда, нужно было подняться по лестнице из девяноста восьми ступенек. После этого Родни отправился с остальными участниками группы в горы – осматривать инкские развалины.
После ланча, когда остальные вновь отдыхали, Родни вышел. Он взобрался на колокольню собора, нашел там мальчика и сел с ним на ступеньку у низкой несущей стены, под аркой. Родни сказал мальчику, что хочет договориться с доктором о том, чтобы прооперировать его искривленную ногу. Говоря это, он смотрел на статую Христа на горе напротив собора. Вдруг у него перехватило дыхание и, задыхаясь, он резко встал и пошел вперед по верху низкой стены, держась за два деревянных бруса, поддерживающих арку. Затем он рухнул вперед, ударившись головой об один из них. Его тело упало на улицу, по пути задев широкий выступающий карниз. Родни лежал – с руками, раскинутыми в виде креста, с открытыми глазами, как будто смотревшими в небо, с улыбкой на губах.
Нет ничего необычного в том, чтобы умереть от сердечного приступа после подъема по длинному маршу крутой лестницы, на такой высоте над уровнем моря, после многих недель физических усилий в состоянии истощения. Это естественное следствие физического состояния. Это естественно и на другом уровне, для человека, который всем своим существом верил, что смысл жизни состоит в том, чтобы отдавать все имеющееся из любви к Богу – и в итоге отдать самого себя.
На могиле Родни Коллина на кладбище в Куско выгравированы слова, которые он написал за два месяца до смерти:
- Я находился в присутствии Бога,
- Но был послан на землю.
- У меня отобрали крылья,
- И мое тело вошло в материю:
- Она поймала мою душу.
- Земля всосала меня внутрь.
- Я неподвижен.
- Растет стремление.
- Я собираю свою силу.
- Рождается воля.
- Я воспринимаю и размышляю.
- Я поклоняюсь Троице,
- Я – в присутствии Бога.
Интервью
В январе 1955 года один аргентинский журналист обратился к Родни с просьбой дать ответы на некоторые вопросы. Здесь они приводятся вместе с ответами Коллина и его вводным комментарием.
Нужно осознавать, что на эти вопросы нельзя ответить просто словесными формулами. Даже чтобы просто понять смысл используемых слов, необходимы многие годы специальной учебы и экспериментов. Шахматная игра идеями, никак не влияющая на бытие и сознание, совершенно бесполезна. Поэтому эти комментарии к вопросам не нужно принимать за ответы, но лишь за указания на долгую работу, необходимую каждому, чтобы прийти к собственным выводам.
1. Ваше учение – тех из вас, кто следуют за Успенским – обладает ли оно ясностью и эмоциональной силой, необходимыми чтобы заинтересовать массы людей, жаждущих духовности?
Это работа сознательной гармонии. Кто не хочет жить в гармонии?
2. Ваша школа говорит, что человек должен найти себя, чувствовать себя неотъемлемой частью человечества, помнить, чем он был, есть и будет, и что для этого он должен стать сознательным в своих трех телах. Как это можно объяснить, чтобы простым людям стало понятно?
Пробудитесь и живите. Чувствуйте себя живым существом, среди живых товарищей, объятым живым Богом. Это значит – будьте реальными, будьте целиком и полностью самими собой. Помните, кто вы есть.
3. Что означает для вас новая эра? Что она несет миру, и как человек должен к ней готовиться?
В другие эпохи – в отдельных областях, среди отдельных народов, в отдельных религиях – существовали способы развития некоторых частей человека за счет других его частей. Сегодня изоляция невозможна. Все существует везде. Мы вместе участвуем во всей истории, во всей Вселенной, в достижениях всех народов, наук и религий. Новая эра должна примирить все это, достичь видения гармоничного целого.
4. Считаете ли вы, что мы находимся на пороге какого-то великого и странного события? Что это может быть, и каково его значение?
В начале каждой эпохи великая школа, внутренний круг человечества, вселенская церковь дают на Земле представление некой драмы для демонстрации очередной задачи человека. Последним завершенным представлением была драма Христа, которая описана в Евангелиях. Теперь приближается что-то другое.
5. Связано ли это событие с приходом мирового учителя, который принесет нам помощь, необходимую для спасения от хаоса, в котором мы пребываем?
Если Богу угодно.
6. Куда движется наша планета и ее обитатели? Какие изменения в цивилизации нас ожидают?
Наша планета растет. Сейчас пришло время расстаться с детством.
7. Верите ли вы в реальность космических сил, которые могут быть привлечены и использованы для улучшения мира и отдельных людей? Как к ним обращаться? И как их воспринять?
Мы все время окружены этими силами, купаемся в них, от живого магнетизма планет до любви самого Бога. Как обращаться к ним? Полностью исполняя свой долг. Как воспринять их? Установив тишину в своем сердце и слушая.
8. Как можно ускорить и осуществить всеобщее братство, к которому стремятся все люди доброй воли?
За пределами нашего времени и пространства, где работает великая школа, это всеобщее братство уже существует. Они стараются перенести его в наши время и пространство. Если мы обращаемся к тому месту над временем, мы чувствуем и воспринимаем его. Всеобщее братство можно почувствовать только в воспоминании вечности – воспоминанием себя в вечности.
9. Верите ли вы, что существует некая новая революционная система, которая может подготовить человека ко всем событиям – духовным, астральным и геологическим?
Ключ действительно существует. Вначале он должен быть найден, затем изучен и, наконец, использован. Но какую дверь вы хотите открыть?
10. Может ли ядерная энергия и водородная бомба уничтожить человечество и планету? Или ее можно превратить в нечто полезное для человечества?
Когда человечеству дается некий дар, несущий новую возможность, он всегда приходит двумя путями – в несознательной и в сознательной формах. В водородной бомбе мы узнаем несознательную форму силы, прежде на Земле неизвестной. Мы ожидаем демонстрации этой же силы в сознательной форме, то есть воплощенной в живых существах.
11. Считаете ли вы молитву научно оправданным средством для создания в нас веры и силы для достижения целей?
Есть молитва плоти, просящей лишь удовлетворения, молитва конечностей в священных танцах, молитва ума в словесных формулах, молитва сердца, любящего Бога, и есть одновременная молитва всех функций, всего существа. Тот, кто знает, как молиться всем своим существом, не способен сомневаться.
12. Являются ли вера, надежда, милосердие и любовь утопическими или это пути, ведущие нас к высшим возможностям?
Вера начинается с несомненной уверенности в той истине, которую мы однажды поняли. Надежда начинается с непринятия себя всерьез. Милосердие начинается с улыбки соседу. Любовь начинается двумя способами – тем, что мы помним себя, и тем, что мы себя забываем.
13. Мы находимся в критической точке. Нужно ли человеку продолжать учиться, наполняя себя знанием? Или он должен посвятить себя своим ближним, насколько возможно облегчая человеческие страдания?
Почему не то и другое? И третье, что примиряет их – это отдавать себя Богу. Начните с любого, что вам нравится, но не останавливайтесь, пока не завершите эту триаду.
14. Появляются многие люди, которые, кажется, приносят важные дары человечеству – целители верой, целители молитвой, магнетизмом, космическими флюидами и так далее. Считаете ли вы, что эти силы реальны?
Вера всегда была и остается основой любого целительства. Чем больше мир готовится узнать Того, Кто должен прийти, тем больше будет появляться лжепророков, чтобы испытать его способность узнавания.
15. Считаете ли вы, что появление летающих тарелок как-то связано с новой эпохой? 16. Считаете ли вы, что люди научатся у них межпланетным перелетам?
Солнечная система – это космос, так же как человеческое тело – космос. Планеты – органы этого небесного тела. Вспомните, сколькими многими способами органы человеческого тела связаны друг с другом. Потоком крови, лимфой и несколькими нервными системами. Когда человек пробуждается сознательно, то вступает в действие некая новая нервная система. Если Солнечная система теперь достигает нового уровня сознания, тогда должны появиться какие-то новые формы связи между планетами.
17. Что будет делать наука перед лицом летающих тарелок и других сверхнормальных явлений?
Ученые необычайно расширяют поле человеческого понимания. Наука сегодня – это не та наука, что была пятьдесят лет или даже десять лет назад.
18. Каков характер того прогресса, которого может ожидать наша цивилизация при достижении разумного союза науки, религии, философии и искусства?
Нам нужно лишь прожить еще несколько десятилетий, и тогда мы увидим сами.
19. Что вы думаете о «пророчествах» пирамиды Хеопса, касающихся периода, начинающегося 20 августа 1953 года года?
Я не знаю. 20 августа 1953 года я был занят сжиганием своих старых бумаг.
20. Что представляет собой единая управляющая иерархия, стоящая за всеми конструктивными движениями новой эры?
Ее образуют Христос и святые, хотя, конечно, в разных частях мира они известны под разными именами.
21. Что мы можем сделать для осуществления новой эры, перестройки всего мира, себя и своего сознания?
Быть искренними – то есть найти себя. Быть честными – то есть платить свои долги. Быть справедливыми – то есть оставить свой эгоизм и жить в соответствии с пониманием законов Вселенной.
22. Считаете ли вы, что для приготовления к приходу мирового учителя необходим союз между всеми духовными движениями? Или вы считаете, что они должны слиться в одно?
23. Что вы вообще думаете о духовных движениях?
Различайте своих товарищей на пути – неважно, под каким именем. Различайте искренность, доброту, истину – неважно, кто ее выражает. Осознайте, что духовный союз уже существует – за пределами времени и пространства. Работайте и молитесь. Остальное придет само.
24. Считаете ли вы, что сегодня как никогда люди должны стараться понимать и чувствовать гармонию между человеком, миром, природой, своими ближними, звездами и Богом?
Это работа сознательной гармонии. Кто не хочет жить в гармонии?
Функции в «Теории вечной жизни» перечислены как пищеварение, движение, дыхание, инстинктивный метаболизм, мышление, страстная эмоция – творческая или половая; а в лекции 1955 года – как интуиция, пищеварение, движение-дыхание, циркуляция крови, мышление, планирование и воспроизведение. – Примеч. ред.
Пояснения к терминам, употребляемым в письмах
Бессмертное
Время, которое начинается зачатием и заканчивается смертью, – это время клеточного тела. Но для человека молекулярное и электронное время существует не только внутри его физического тела, но также после и до него. Таким образом, молекулярное и электронное время и все, что они означают, должно быть близко связано с проблемой состояний после смерти и до рождения.
Беда слабого сознания человека, обычно не способного освободиться от времени и формы своего клеточного тела, в том, что это бессмертие молекулярной и электронной материи к нему совершенно не относится. Но если бы он создал в себе сознание достаточно сильное, чтобы проникать в другие миры и времена внутри собственного привычного тела, тогда все его отношение к бессмертию оказалось бы совершенно другим.
Теория небесных влияний
Сознательное бессмертие связано с возможностью свободного перехода от одной формы к другой, преодоления границ низких форм ради достижения высших. Это свойство жизненного принципа, который стал независимым от смертных форм.
Теория вечной жизни
Буферы
Так же, как свободная циркуляция крови по всему телу необходима для физического здоровья и роста, так и свободная циркуляция памяти по всему длинному телу жизни человека необходима для здоровья и роста сущности. Где циркуляция крови затруднена, где органы блокированы или пережаты для ее свободного течения, туда неизбежно наносит удар болезнь. Также и во временной последовательности жизни. Те годы, месяцы, случаи или отношения, которые мы не хотим помнить, начинают гнить за недостатком понимания. Образуется некая блокада, развивается некий «комплекс», и без нашего ведома о том, что происходит, наше настоящее может быть отравлено тем, что мы не помним.
…Память не может быть восстановлена каким-либо механическим методом или лечением, но только сознательно, волей и пониманием.
Теория небесных влияний
Виды деятельности
См. Процессы.
Водород
Одна из главных целей во всем нашем разговоре о Вселенной – выяснить относительную плотность различных миров или явлений, поскольку можно предположить, что менее плотный означает более могущественный, с большей проникающей силой, с большим радиусом действия, более разумный… Процесс роста, которым, как мы полагаем, была создана Вселенная, можно описать в виде формулы: нисхождение духа в материю и наделение ее формой. Поэтому различные плотности можно увидеть как различные пропорции материи и духа в веществах рассматриваемых миров… Цель… – установить некую шкалу измерения, которая позволяла бы измерить все существа и силы, от Абсолюта до бездны.
Теория небесных влияний
…Солнце изливает свою необъятную и неизменную силу для поддержания своих планет и в пустое пространство между ними на протяжении, вероятно, трех миллиардов лет… Что же является источником такой огромной и постоянной энергии, и какова ее природа?
Там же
Активный элемент в Солнце – это водород.
Там же
Превращение водорода в свет, описанное Бете, представляет собой изменение материи в состояние, в котором она может быть передана на большое расстояние… Водород является, так сказать, материей солнц, топливом, из которого они создают излучения, необходимые для передачи жизни их системам.
Там же
Читать бесплатно другие книги:
