Пистолет для мертвеца Резник Майк
– Вы все помните? – спросил Эдисон.
– Кое-что – помню. Я будто видел сон или скорее кошмар.
– Что ж, пока не построим камеру, из которой вообще невозможно бежать, воспользуемся временным решением, – сказал Бантлайн.
– Это каким? – спросил Морган. – Что бы вы ни придумали, поторопитесь. Еще каких-то семь или восемь минут, и солнце сядет.
Бантлайн достал пару латунных наручников.
– Вот, это для вас, – сказал он Бэту. – Гарантирую, их вы не сломаете. В крайнем случае, они вам летать не позволят.
Мастерсон вытянул руки, и Бантлайн заковал его.
– А теперь тебе пора в клетку, – сказал Морган и отвел Мастерсона к камере в дальнем конце тюрьмы.
– Знаете, – произнес Холидей, – если Бэт все же проломит стену, то, не в силах улететь и снова проголодавшись, он…
– Черт подери! – опомнился Бантлайн. – Следовало прихватить латунную цепь, чтобы приковать наручники к двери.
– Успеете за ней сбегать? – спросил Верджил.
– Не знаю, – ответил Бантлайн, устремившись к двери. – Попробую.
Эдисон достал из кармана непонятный приборчик.
– Что это? – спросил Морган.
– Так, собрал на скорую руку сегодня днем, – ответил Эдисон. – Не знаю, возымеет ли это устройство эффект. Надеюсь, – подумав, произнес изобретатель, – проверять не придется.
Через несколько минут прибежал Бантлайн. Он принес латунную цепь длиной где-то в тридцать дюймов, с замочками на обоих концах.
– Поторопитесь, – посоветовал Морган. – Меньше минуты осталось.
Бантлайн ринулся к камере Мастерсона. Он успел закрепить цепь на наручниках и уже закрывал замочек на противоположном конце у решетки, когда началось обращение. Пальцы Мастерсона уже сменились когтями, и он схватил Бантлайна за руку. Вампир злобно заверещал и дернул механика на себя. Тот попытался вырваться, но силы были неравны.
Холидей, уверенный, что оборотень выдернет Бантлайну руку из сустава, достал револьвер и прицелился в лапу Бэту.
– Нет! – крикнул Эдисон и протиснулся к камере. Поднес к морде летучей мыши давешний приборчик, и в ту же секунду сверкнула вспышка невероятно яркого света. Летучая мышь завизжала от боли и, отпустив Бантлайна, попятилась.
– Я знал, что такого света он не стерпит, – сказал Эдисон, глядя, как Мастерсон ожесточенно моргает и вертит башкой. – Этот прибор освещает затененные предметы на краткое время, для фотографии.
– Что дальше? – спросил Верджил. Мастерсон все еще не проморгался.
– Если моя догадка неверна, – сказал Эдисон, – вы лишитесь еще одной стены, и нам останется надеяться, что голодный Мастерсон по-прежнему предпочитает бычью кровь человеческой.
– Никакой разницы, – сказал Холидей, когда Мастерсон – как и в предыдущую ночь – принялся колотить по стене кулаками.
– Почему? – спросил Морган.
– Бэт не долетит и до ближайшего ранчо, – пояснил Холидей. – Он все еще в наручниках.
– Дьявол! – ругнулся Верджил, когда Мастерсон без особых усилий разорвал оковы. – Сколько же в нем силы?
Меньше чем за минуту Мастерсон обрушил стену и улетел, поднимаясь все выше и выше. Лунный свет отражался в браслетах наручников.
– Мне надо выпить, – сказал Верджил, утирая пот со лба.
– Думаю, нам всем стоит выпить, – поддержал его Бантлайн. – Я угощаю.
– Слава богу, у Клэнтонов нет ничего под стать этому! – горячо заметил Морган.
– Как знать, как знать, – ответил ему Холидей.
15
Кейт Элдер все еще мирно посапывала, когда Холидей проснулся и встал. Было чуть за полдень. Дантист быстро, по-тихому оделся и на цыпочках вышел из комнаты. Он думал попросить одну из металлических шлюх приготовить завтрак, однако все они как ни странно – в такой ранний час – оказались заняты с клиентами. Разочарованный, Холидей вышел на улицу.
До него доходили лестные отзывы об отеле «Америкэн», что стоял сразу за Фремонт-стрит, вот он и решил заглянуть туда и принять завтрак в жидкой форме. Добрался Холидей до отеля за несколько минут – дважды приходилось останавливаться, чтобы перевести дух, – и уже на месте сделал в уме заметку: одолжить у Мастерсона запасную трость, если у него, конечно, есть запасная, и если сам Бэт уже в городе и вновь обрел человеческий облик.
В отеле Холидей сразу направился в бар. Было рано, и он нигде не заметил девочек, что отрабатывали сразу за троих: танцовщиц, шлюх и официанток, так что заказ принял одинокий бармен. Он подождал, пока Холидей присмотрит себе столик, а после подал ему бутылку и стакан.
– Принеси еще стакан, – сказали от дверей.
Бармен чуть не споткнулся о свои же ноги, когда устремился к бару. Холидей взглянул на вошедшего и сразу понял, в чем дело.
К его столу приближался человек обычного телосложения, однако телосложением вся его обычность заканчивалась: одно ухо держалось на лоскутах гниющей плоти, свет в серых глазах давно погас. Сквозь кожу лица проглядывала белая кость. На правой руке была легкая тонкая перчатка, любимая многими стрелками: теми, кто боялся, что подведет вспотевшая ладонь. На левой руке не хватало указательного пальца, тогда как остальные начисто лишились плоти.
Некогда дорогую сорочку и сюртук украшало с дюжину, если не больше, пулевых отверстий. Кобура с револьвером и пара брюк – как, впрочем, и остальные предметы одежды – обветшали и заплесневели; на сапоги налипло столько грязи, что даже шпоры не звенели.
Однако больше всего ужасала вонь. Заметив, что бармен пялится на него, мертвец обнажил в улыбке два ряда гнилых и выцветших зубов.
– Джонни Ринго, я полагаю? – произнес Холидей.
То, что некогда было Джонни Ринго, кивнуло.
– Я следовал за тобой от самой Тафнат-стрит, – сказал мертвец. – И рад, что ты не совершил моцион. Солнечный свет мне не по нраву.
– Тут мы с тобой похожи, – сказал Холидей, и Ринго присел напротив.
– Мы с тобой еще много в чем похожи, – сказал он.
– Оба читаем классическую литературу, – ответил Холидей. – Готов поспорить, мы единственные на три сотни миль вокруг, кто может этим похвастаться.
– Мы убиваем людей.
– Еще и это, – согласился Холидей.
– Я знал, что однажды мы встретимся.
– И я ждал встречи… пока не услышал, что тебя убили в Уэйко.
– Я что, похож на мертвеца?
– Без сомнений.
Ринго в голос расхохотался.
– В наши дни смерть – еще не конец всему.
– Правда, запах сильно смущает, – наморщил нос Холидей.
– Вот только не надо оскорблений, – ответил Ринго.
– Разве можно оскорбить труп?
– Не выводи меня из себя, Док, – предупредил Ринго. – Если разозлишь, то мы будем стреляться, и уже неважно, кто спустит курок первым. Мертвого не убьешь.
– Таких, как ты, вроде называют «зомби»? – спросил Холидей.
– Мне все равно, – Ринго налил себе выпить. – Как мне этого не хватало.
– Странно, что ты еще чувствуешь вкус.
– Вкуса не чувствую, а вот запах – еще как.
– Внутренние органы не работают, желудок не варит, так что непонятно, как спиртное попадет тебе в кровь – если она у тебя еще циркулирует, – и вряд ли тебе в удовольствие пить.
– Оправдываешь свое прозвище, Док, – сказал Ринго и, опорожнив стакан, налил еще.
Холидей забрал у него бутылку и налил себе.
– Не возражаешь, если я задам пару вопросов?
– Почему бы и нет? – пожал плечами мертвец.
– Тебя и правда зовут Ринго?
– Есть сомнения?
– Я слышал, что твоя фамилия на самом деле Ринггольд или Райнгольд, просто здесь все язык сломали произносить ее, вот и сократили до Ринго.
Мертвец улыбнулся, вновь обнажив гнилые зубы.
– Все не так. В колледже мне выдан диплом на имя Джонни Ринго, на седле – оттиск с тем же именем. Хочешь – можешь глянуть.
– Ты всюду возишь диплом? – выгнул бровь Холидей.
– Все свое вожу с собой.
– С боссом уже встретился?
– С Римским Носом? – уточнил Ринго. – Нет, его не видал… но, по слухам, обязан ему воскрешением.
– Я про Айка Клэнтона.
– А-а, тот еще сукин сын. Скорее пырнет тебя ножом в спину, чем посмотрит в глаза.
– Вполне в духе Айка.
– Другие не многим лучше, – ответил Ринго и на некоторое время задумался. – Другие нисколько не лучше, – поправился он.
– Что бы тебе не поступить на службу к Эрпам? – предложил Холидей.
– За мной прислали Клэнтоны.
– Ты мертв, – напомнил Холидей. – Вряд ли кто-то сможет принудить тебя к тому, чего ты делать не желаешь.
– Они могут накапать Римскому Носу, и тот вернет меня в могилу.
– Это плохо. Ты бы нам здорово пригодился.
Ринго покачал головой.
– Судьба решила иначе.
– Не говори за нее.
– Думаешь, мне есть дело до Клэнтонов, Эрпов или Эдисона? Плевать на них! – труп молча уставился на Холидея мертвыми глазами. – Мне нужен ты.
Холидей вопросительно посмотрел на него в ответ.
– Ты и я – лучшие. Вот мы с тобой встретились, и уже неважно, что я мертв. Я предвкушаю сложнейшее испытание, то есть поединок с тобой. Какую бы сторону ни занял ты, я займу противоположную. Если завтра пойдешь головорезом к Клэнтонам – отправлюсь работать на Эрпов. Двадцать лет назад, если бы ты сражался за Союз, я бы вступил в ряды Конфедерации, и наоборот. Так уж записано в Книге судеб: однажды мы с тобой схлестнемся, – Ринго поднял стакан, словно произнося тост. – В то же время мы с тобой два больших профессионала и вполне можем насладиться компанией друг друга.
– Не знаю, в чем ты профессионал, – ответил Холидей, – а я – дантист.
– Ты убийца, как и я.
– Присмотрись к своему отражению в зеркале и попробуй сказать то же самое снова.
– Роль играют только две вещи, – ответил Ринго и постучал себя по виску. – Это и, – он пошевелил затянутым в перчатку указательным пальцем, – это.
– Ну, раз уж мы решили побеседовать, прежде чем палить друг в друга, то расскажи для начала, как ты стал стрелком.
– Все из-за денег, – ответил Ринго. – У семьи не было ни гроша, сам я разорился, платя за учебу. Впрочем, выяснив, насколько хорошо обращаюсь вот с этим, – он вытащил револьвер, поразив скоростью даже самого Холидея, – понял, чем надо зарабатывать на жизнь. А с тобой как было?
– Тяжело оставаться дантистом, когда кашляешь на пациентов кровью, – пожалился Холидей. – Я стал картежником.
– И стрелком.
– Не из-за денег.
– Я, во всяком случае, не стыжусь быть стрелком, – заявил Ринго.
– Так и мне не стыдно, – парировал Холидей. – Просто этот путь ведет в никуда. Взгляни на Эрпов, Бэта Мастерсона, Клэнтонов и меня: нам еще повезет, если доживем до тридцати пяти. Вот ты, например, не дожил.
– Однако все еще на этом свете.
– Только потому, что Римский Нос заключил сделку с Клэнтонами. Когда ей придет конец, что станет с тобой?
– Ничего. Ты сам сказал: я уже мертв, так что никто мне ничего не сделает.
– Римский Нос вернет тебя в могилу.
Ринго улыбнулся страшной улыбкой и покачал головой.
– У него для меня всегда работенка найдется. Может, когда я тебя пристрелю, он и тебя оживит, и мы в конце концов станем командой?
– Ты пришел убить меня, убить Эдисона или просто прикрываешь Клэнтонов?
– Я пришел убить всякого, на кого мне укажут. Однако, даже если ты не в списке, я возьму тебя в качестве награды.
– Польщен.
– И правильно, – сказал Ринго. – Больше никто не интересен мне сам по себе, разве что Джон Уэсли Хардин, но он в тюряге. Вроде изучает закон, готовится стать юристом. Так что, – улыбнулся мертвец, – может, нас, образованных стрелков, прибудет. Повторюсь: другие меня не интересуют. Вот все говорят про одного малыша…
– Малыша Билли Кида?
– Да, про него. Сопляк он. Много ли народу сумеет положить?
– Хочешь выяснить – отыщи его и потолкуй с ним, а я тут посижу, место для тебя погрею, – предложил Холидей.
Ринго рассмеялся.
– Я знал, что ты мне понравишься, Док Холидей.
– А я знал, что ты интересный собеседник. Так, может, перестанем друг друга запугивать и поговорим?
– Меня это вполне устраивает.
Два самых грозных стрелка на Диком Западе – живой и мертвый – налили себе еще по стаканчику и пустились в обсуждение работ Сократа и Аристотеля.
16
Было чуть за полночь, и в борделе Кейт Элдер царило обычное оживление.
Вошел Нед Бантлайн, и к нему тут же поспешила живая девушка.
– Вот уж не ждала, что вы к нам придете как клиент, – сказала она.
– И не дождетесь, – ответил Бантлайн. – За мной прислала Кейт, – оглядевшись, он заметил: – Что-то я не вижу Дока.
– Он ушел играть в покер и фараон в салун «Ориентал». Я передам Кейт, что вы пришли.
Девушка удалилась, и Бантлайн прошел к небольшому бару.
– Черт подери, я такой здоровенной летучей мыши в жизни не видывал! – воскликнул один клиент, опрокидывая в себя стакан. – Решил было, что мне мерещится, но Люк ее тоже заметил.
– Еще как заметил, – подтвердил Люк. – В ней футов шесть, от носа до кончика хвоста.
– Похоже, вам обоим хватит, – заметила девушка за стойкой.
– О, эти господа и правда видели гигантскую летучую мышь, – сказал Бантлайн.
Все трое обернулись к нему.
– Она и мне встречалась, – признался механик.
– Что это за чертовщина такая? – спросил Люк.
– Эта чертовщина – как раз то, что вы видели: огромная летучая мышь.
– Что же этакая громадина ест? – спросил клиент, что заговорил первым.
Никто ему не ответил, да и Бантлайн решил не просвещать его. Если все узнают, что питается летучая мышь кровью – и довольно скоро перейдет на кровь человеческую, – то на бедолагу начнется охота.
– Мистер Бантлайн, вас готовы принять, – позвала девушка, что встретила механика у входа.
– Благодарю, – ответил он. – Кейт у себя в кабинете?
– Да.
– Я знаю дорогу, – сказал Бантлайн и отправился по коридору в глубь заведения. Отыскав нужную дверь, вошел в кабинет. Кейт Элдер сидела за столом; слева от нее стояла одна из механических шлюх.
– У нас проблема, – сообщила бордель-маман.
– Правда?
– Видите эту латунную девочку? – Бантлайн кивнул. – Вы создали ее чересчур страстной.
– Она не испытывает чувств, – ответил механик. – У нее одни только заданные реакции.
– Сегодня она дважды обхватывала клиента ногами столь крепко, что тот не мог ни шевельнуться, ни вздохнуть. Он кое-как позвал на помощь, мы прибежали… и только втроем сумели освободить его.
– Должно быть, – нахмурился Бантлайн, – дело в бедренных сервомоторах.
– Дело не в бедрах, – напомнила Кейт, – дело в ногах.
Бантлайн покачал головой.
– Вы не понимаете устройства этих самых ног, – он взглянул на столешницу. – Можете освободить мне место?
Кейт убрала со стола.
– Как вы называете эту модель? – поинтересовался механик.
– Лола, – ответила Кейт.
– Лола, приляг на стол, – велел Бантлайн.
Робот подошла и грациозно легла спиной на крышку.
Бантлайн открыл ящик стола, не нашел что искал и открыл другой – достал из него перо.
– Вот, глядите, – сказал он, проводя пером по искусственным гениталиям робота.
– О, детка, лучше тебя у меня никого не было! – проворковала машина и обхватила руками и ногами несуществующего клиента.
– Видали? – произнес Бантлайн. – Все начинается в гениталиях, сигнал передается в бедра и от них – в ноги. Было бы слишком затратно создавать настолько чувствительной ее целиком, но стоит Лоле ощутить прикосновение вот тут, между ног, и у нее срабатывает автоматический механизм, она обхватывает клиента ногами и руками.
Механик просунул руку ей под скрещенные ноги и надавил. Ничего не произошло.
– Вот в чем проблема, – продолжил он. – Стоит надавить на ноги снизу, и они должны раздвинуться.
– Ну хорошо, неполадку вы нашли. Сможете починить сегодня?
Бантлайн покачал головой.
– Придется забрать Лолу к себе в мастерскую и поработать с ней, проверить.
– Много времени это займет? – спросила Кейт.
Бантлайн пожал плечами.
– Самое большее – пара часов. Прямо с утра Лолой и займусь, – он обернулся к роботу. – Лола, можешь встать.
– Ты самый лучший, – проворковала металлическая женщина. – Хочешь еще разок?
– Только не сейчас, – ответил Бантлайн. – Я вымотан.
– Придешь еще раз – спроси меня, – сказала робот.
– Всенепременно, Лола. А теперь отойди к окну и жди.
Робот слезла со стола и, встав у окна, развернулась лицом к Кейт и Бантлайну.
– Знаете, сколько браков спасет это изобретение! – произнес Бантлайн.
– Примерно столько же, сколько и разрушит, – ответила Кейт.
Бантлайн уже собирался ей ответить, но тут из салона донеслись звуки перебранки. Крики становились все яростней и громче, и Кейт наконец выбежала из кабинета посмотреть, в чем дело.
В гостиной она застала такую сцену: двух девочек – из плоти и крови – зажало в углу то, что некогда было Джонни Ринго.
– Что происходит? – строго спросила Кейт.
– Ваше заведение открыто, – сказал Ринго и ощерил гнилые, бесцветные зубы. – У меня есть деньги, и я хочу, чтобы меня обслужили.
– Кейт, ты только глянь! – сказала одна шлюха. – Он же труп!
– Не давай меня ему! – взмолилась другая.
– Мне кажется, решение довольно просто, – сказала Кейт. – Джози! Иди сюда!
Из смежной комнаты в салон вошла металлическая шлюха.
– Джози трахнет труп и не поморщится, – сообщила Кейт.
– Зато я не стану ее трахать, – ответил Ринго. – Клиент всегда прав. У меня есть деньги.
– Зато бордель – мой, – парировала Кейт. – Либо берешь ту, которую дают, либо идешь в другой публичный дом.
– Да ты вообще знаешь, кто я такой!
– Да, – ответила Кейт. – Ты тот, кто сейчас покинет мое заведение. Нам ни ты, ни твои деньги не нужны.
– Меня не колышет, что тебе нужно, а что нет, – сказал Ринго.
– Я даже не пониманию, чего ты приперся. Раз ты мертв, у тебя не встанет.
– Есть разные способы и есть способы разные, – сказал Ринго.
– Я скорее уволюсь, чем дам ему к себе прикоснуться! – завопила одна из шлюх.
«Ну где же Док, когда он мне так нужен?» – подумала Кейт, а вслух сказала:
– Лучше уходи, не то пошлю за маршалом.
– За Уайеттом Эрпом? – ухмыльнулся Ринго. – Заботливо с твоей стороны, но он не в моем вкусе.
– Черт подери, вечно все приходится делать самой! – выругалась Кейт и отошла к бару. Достала из-под стойки двуствольный дробовик и прицелилась в Ринго.
Тот рассмеялся и, расстегнув рубашку, показал свои раны.
– Ты меня не то что не убьешь, даже боли не причинишь.
– Как же ты тогда удовольствие хотел получить? – спросила Кейт. – Убирайся отсюда, пока еще можешь.
– Думаешь, этим, – указал Ринго на дробовик, – меня можно остановить?