Пистолет для мертвеца Резник Майк
– Что, память подводит? – полюбопытствовал Холидей.
– Она у меня теперь избирательная, – нахмурился Ринго. – Что-то помню ясно как день, – он помолчал, глядя в пустоту. – Помню до последней мелочи, как меня убили.
– Как это произошло?
– Я вышел из бара в Уэйко, искал ссоры, потому что всегда зверею, когда напьюсь. И тогда увидел, как по улице идет Малкольм Адамс, вызвал его на дуэль. Мы встали лицом к лицу посреди улицы, и пока я ждал, что он вытянет пушку, с полдюжины каких-то удальцов зашли ко мне сзади и нашпиговали свинцом. Меня аж развернуло, и я схлопотал еще с десяток пуль в живот и грудь. Револьвер выхватил, только когда был уже почти мертв, – он замолчал, мысленно переживая тот момент. – То же постигнет и тебя, Док, и твоего дружка Уайетта. Так или иначе, эта участь постигнет всех нас, – он улыбнулся, показав гнилые зубы. – Разница в том, что меня смерть не остановила.
– Ну, если в ближайшее время меня не отправит на тот свет пуля, это сделает чахотка, – ответил Холидей. – Наверное, поэтому я до сих пор жив.
– Не понимаю.
– Мне плевать, жив я или мертв, вот потому и не дергаюсь, не боюсь проиграть. Я жив-то потому, что одной ногой – или легким, если уж на то пошло – в могиле.
– А ты со мной сразись, – предложил Ринго. – Мне вот плевать, если ты даже успеешь первым всадить в меня пятерку пуль.
– О нет, тебе плевать не будет, – пообещал Холидей.
– С чего ты взял?
– С того, что я не стану целиться тебе в голову или в сердце. Ты ведь уже труп, вреда тебе это не причинит.
– Тогда во что ты будешь целиться? – спросил Ринго.
– В глаза.
– Этого я тебе не позволю, Док. Я дошел только до середины сочинений Перикла о Пелопонесской войне.
Холидей улыбнулся.
– Хочешь, скажу, кто победил?
– Если я правильно понимаю историю, то Бог всегда на стороне тех, кто лучше вооружен.
В этот момент в салун вошел Верджил Эрп. Оглядевшись, он заметил Холидея и Ринго и направился к ним.
– Я слышал, что ты вернулся, – сказал он Ринго.
– Вопрос в том, откуда он вернулся, – сказал Холидей.
– Нет, – возразил Верджил. – Вопрос таков: зачем? Чего ради ты здесь, Ринго?
– Ради того, чтобы выпить и обсудить литературу с моим зубным врачом, – ответил Ринго. – Закон этого не запрещает.
– Нет, – признал Верджил, – но завтра же появится закон, запрещающий мертвецам входить в «Ориентал».
– И что ты мне сделаешь в наказание? – расхохотался Ринго. – Повесишь?
– Возможно.
– Меня тебе не убить.
– Нет, но ты вообрази, каково будет следующие лет двадцать связанным болтаться в петле.
Не дожидаясь ответа, Верджил ушел в заднюю комнату.
– Не нравятся мне эти драные Эрпы! – пробормотал Ринго. – Похоже, придется порешить их тоже, сразу как я закончу работу, ради которой вернулся.
– Я тебе этого не позволю.
– Чего? Убить Эдисона или Эрпов?
– Ни того, ни другого.
– Думаешь, и правда сумеешь попасть мне в глаза с расстояния, скажем, в тридцать футов?
– Есть лишь один способ проверить, – ответил Холидей.
– Ты эту цацку, что таскаешь в кобуре, в руке-то удержишь? – спросил Ринго. – С виду так тебя сильным ветром может сдуть.
– Сильным ветром – может быть, – согласился Холидей. – Зато мертвец мне ничего не сделает.
– Наш день еще придет, – пообещал Ринго. – А пока позволь спросить: что думаешь про диалог «О государстве»?
– Цицерона?
– Чей же еще?
– Не дотягивает до «О законе».
– Странно от тебя это слышать.
Следующий час они обсуждали достоинства работ Цицерона и еще один – решая, справедливо ли с ним обошелся Плутарх. Наконец, Холидей встал из-за стола.
– Ты куда это? – спросил Ринго.
– Завтра мне очень рано вставать. Так что пора баиньки.
– Я вот совсем не сплю.
– Завидую, – сказал Холидей. – Если не спишь, то никто и не разбудит тебя, когда ты еще не выспался.
Ринго в голос рассмеялся.
– Ты мне нравишься, Джон Генри Холидей. Будет очень жаль тебя убить.
– Ну так не убивай, – ответил Холидей, направляясь к двери.
– Не могу, – посетовал Ринго. – В могиле холодно и тесно, и хотя о пребывании в ней я почти ничего не помню, скажу, что мне там не понравилось. Пока я был жив, лучше меня стрелка было не сыскать, и если, убивая, я смогу остаться здесь, то так тому и быть.
В самых дверях Холидей обернулся.
– Ты помнишь, каково это – лежать в могиле, мертвым?
– Да, – усмехнулся Ринго. – И поверь, тебе там не понравится.
Холидей как раз успел выйти на улицу, когда его скрутило в приступе кашля. Он прикрыл рот платком, а когда отнял его от губ, то белая ткань была в крови.
«Может, в могиле мне и не понравится, – подумал Холидей, – но хуже, чем здесь и сейчас, уже точно не будет».
22
Прошла еще ночь, и на сей раз после восхода солнца Эдисон и Бантлайн безошибочно отыскали Мастерсона – в переулке за Шестой улицей; Мастерсон как всегда лежал на земле голый и ничего не соображал. Для него прихватили одежду; сразу, как он влез в брюки, рубашку и сапоги, ему помогли добраться до отеля.
Холидей – для своего распорядка дня – проснулся рано, и где-то к полудню пришел в мастерскую к Эдисону, убедиться, что устройство работает. Там же он предложил, что куда безопаснее отправлять по утрам Мастерсона в заведение Кейт Элдер – мол, так они привлекут меньше внимания. И потом, Мастерсон после ночи полетов бывает сильно изможден, а в борделе – как с улыбкой отметил Холидей – недостатка в кроватях никогда не бывает.
– Я имел дело с вашей дамой, – ответил Бантлайн, – и знаю: просто так она ничего нам не предоставит, даже пустую кровать.
– Взаимозачет? Кровать в обмен на поддержание металлических шлюх в рабочем состоянии, – подсказал Холидей.
– То есть мне сказать Кейт, что мы воспользуемся одной из ее комнат? – беспокойно спросил Бантлайн.
– Не переживайте, – успокоил его Холидей.
– Не переживать? – эхом повторил Бантлайн. – Да она меня убьет!
– Вряд ли… А если и убьет, составите компанию Джонни Ринго.
– Черт подери, Док! Она при мне спровадила Джонни Ринго! Такого еще никому не удавалось.
– Ну хорошо, хорошо, – вздохнул Холидей. – Я сам обо всем договорюсь.
– Я лично не в претензии, – ответил Бантлайн. – Хотите пообедать?
– Для обеда, пожалуй, еще рановато… хотя я бы не отказался от позднего завтрака.
– Я, может быть, составлю вам компанию, – вызвался Эдисон.
– В отеле «Америкэн», кажется, неплохой ресторан, – сказал Бантлайн.
– Это на Фремонт-стрит? – уточнил Док. – Там, говорят, подают превосходный омлет.
– В самый раз, – сказал Эдисон. – Еще я бы выпил кофе, а то не спал почти всю ночь.
– Над чем сегодня работаете? – поинтересовался Холидей, когда они втроем направились в сторону отеля.
– Над магией.
– Вы ее тоже практикуете? – удивленно спросил дантист.
Эдисон покачал головой.
– Я лишь пытаюсь понять, как она работает, чтобы научиться ей противодействовать. Последний год я время от времени возвращался к этому вопросу и вот, – он немного помолчал, – похоже, приблизился к разгадке.
– То же думает и Римский Нос, потому и нанял убийцу.
– Вряд ли, – возразил Эдисон. – Покушение состоялось год назад. Похоже, шаман знал о моей репутации и просто не хотел, чтобы я даже приступил к работе.
– Что же вы успели наработать? Что открыли?
– Ничего конкретного. Искоренить магию не получается, и я пока пытаюсь найти средство нейтрализации. Требуется сочетание некоторых новых разработок по химии и физике, электричества и… удачи. В большей степени, конечно, удачи.
– Надеюсь, вы сумеете вернуть Бэта в нормальное состояние, – сказал Холидей. – Днем он сам не свой.
– И вы бы не находили себе места, если бы по ночам обращались гигантской летучей мышью, которая убивает животных, и наутро ничего не помнили.
– Я бывал в Европе, – сказал Бантлайн, – и там слышал легенды о людях, которые тоже обращаются летучими мышами… При этом они, правда, сохраняют рассудок. Их тоже называют вампирами, как и кровососущих летучих мышей.
– Это легенды, – заметил Холидей, – а случай Бэта реальный. В шкуре мыши он помнит о том, как быть Мастерсоном, не больше, чем когда он в своем облике помнит о том, каково быть мышью.
– Знаю, – ответил Бантлайн, – однако легенды не возникают на пустом месте, в них есть крупица истины. Вот я и подумал: не упоминается ли в какой-нибудь легенде, как бороться с заклятием?
– Тут я тебя опередил, Нед, – сказал Эдисон.
– Ты ознакомился с литературой? – спросил Бантлайн.
– Знакомился, последние несколько дней. Беда в том, что в легендах говорится, как убить вампира, и ничего о том, как вернуть ему – временно или навсегда – человеческий облик.
– Ну, и как же убить вампира? – спросил Холидей.
– Надо вогнать ему в сердце деревянный кол, – сказал Эдисон. – Или оставить под прямыми солнечными лучами.
– Бэт успевает преобразиться на рассвете, – напомнил Холидей.
– Док, это же не факты, просто легенды.
– Знаю, – тяжело вздохнул дантист. – Забываюсь, хотя в глубине души все понимаю. Вы ведь не сумеете ему помочь, так?
– Боюсь что-либо говорить заранее. Пока у меня ничего не вышло, однако и времени прошло немного. Знаю, Бэт ваш друг…
– Мы не то чтобы друзья, – поправил Эдисона Холидей. – Просто так получается, что мы с Бэтом всегда деремся на одной стороне.
– На стороне Уайетта Эрпа, насколько я понимаю, – предположил Бантлайн.
– Можно и так сказать, – согласился Холидей.
– Грозные друзья у Уайетта, должен заметить.
– Всех его друзей можно пересчитать по пальцам одной руки, – ответил Холидей, – и даже хорошо, что они умеют за себя постоять.
Наконец они добрались до отеля «Америкэн»; прошли в вестибюль и дальше – в обеденный зал. Эдисон попросил кофе, Бантлайн – стейк, а Холидей – просмотрев меню и решив, что для твердой пищи, даже для омлета еще рановато – взял стакан виски.
– Если и дальше будете пить эту дрянь по утрам, она вас погубит, не хуже пули, – заметил Бантлайн.
– Как скоро? – спросил Холидей.
– Не знаю, – ответил Бантлайн. – Впрочем, на такой диете до старости вы не протянете.
– Может, вы и правы, – сказал Холидей и выпил. – Вот только я бы поставил на чахотку или на пулю от Джонни Ринго или Курчавого Билла Броциуса.
– Кстати, верно, – признал Бантлайн. – Считайте, что я ничего не говорил.
Наконец подали стейк; стакан Холидея и чашку Эдисона наполнили заново. Эдисон поинтересовался у Холидея, что именно сотворил Джеронимо с Мастерсоном.
– Я уже все рассказал в прошлый раз, – ответил дантист. – Джеронимо пропел заклинание и все.
– Нет, – покачал головой Эдисон, – не все, должно быть еще что-то. В противном случае, любой другой апач, запомнивший слова заклинания и последовательность ритуала, сумел бы повторить трюк. Однако Джеронимо – единственный шаман в племени, наделенный такой силой.
– Может, и другие умеют, просто не показывают этого? – предположил Холидей. – В конце концов, им же не обязательно всех подряд превращать в летучих мышей. Бэта заколдовали только потому, что у него прозвище такое – Бэт. Будь у него кличка Булл[7], его бы наверняка обратили быком.
– Ваша правда, – признал Эдисон.
– Кое-что, впрочем, я упомянуть забыл, – продолжил Холидей. – Ничего не скрывал, просто в голову не приходило, что это важно.
– О чем вы?
– Пару дней назад у меня состоялся разговор с одним из воинов Джеронимо. Первый раз он явился в облике черной змеи – здоровенного гада длиной, наверное, в три человеческих роста. Оставшись наедине со мной, змея обернулась человеком, но стоило приблизиться постороннему, как воин становился то мышью, то котом… совершенно обыкновенным животным.
– Чего он хотел?
– Трудно сказать наверняка, – ответил Холидей, – но, сдается мне, он явился передать, что Джеронимо не воскрешал Джонни Ринго, что это дело рук Римского Носа, и что убить вас – только часть задания Ринго.
– Кто еще ему нужен?
– Я. Римский Нос считает, будто я тоже мертвец, только не ведаю об этом. Знаете, как говорят: клин клином вышибают? Так вот, у нас тут мертвеца мертвецом убивают, – закашлявшись в платок, дантист грустно улыбнулся. – Будь я мертв, избавился бы от этого.
– Где сейчас тот воин? – спросил Эдисон.
Холидей пожал плечами.
– Там, куда его отправил Джеронимо. Он мог вернуться в лагерь, мог остаться здесь, в городе и следить за мной в шкуре пса. А может, он сейчас стал тараканом и внимательно нас слушает.
– Вот бы мне проследить за Джеронимо и Римским Носом, когда они творят магию! – в отчаянии произнес Эдисон. – Должны быть правила и строгая последовательность. Если бы я знал, в чем они состоят, то смог бы воспроизвести обряд или нейтрализовать его действие. Так удручает, что приходится работать в вакууме! Я был счастлив, когда правительство попросило меня отправиться сюда, однако в Тумстоуне я не добился ничего такого, чего не сделал бы в Чикаго или Бостоне.
– Возможно, – улыбнулся Бантлайн, – зато теперь ты живешь по соседству с гением, способным воплотить в жизнь все твои задумки.
– Я не хотел оскорбить тебя, Нед.
– Знаю, Том. Просто порой берет такое…
– …отчаяние, – подсказал Холидей.
– Именно, – согласился Эдисон.
Бантлайн наполовину съел стейк, а Эдисону и Холидею по третьему разу наполнили чашку и стакан, когда вошел Уайетт Эрп и сразу же направился к их столику.
– Здравствуйте, Уайетт, – сказал Эдисон. – Не присоединитесь к нам?
– Нет, благодарю. Мне нужен Док.
– Что такое? – спросил Холидей.
– Ты поедешь со мной на ранчо Бена Каслмана.
– Прямо сейчас?
– Немедленно.
– Что стряслось? – спросил Холидей, вставая из-за стола.
– Ранчо владели Бен с сыном, – ответил Эрп. – Им помогали еще пятеро работников.
– И?
– Только что сообщили, что Джонни Ринго перестрелял всех семерых. Морг в тюрьме, сторожит двух пьянчужек, которых мы задержали вчера ночью, а в «Ориентале» с полдюжины Ковбоев – за ними приглядывает Вердж. И, – мрачно заключил Эрп, – если мне придется встретиться с тем, что осталось от Джонни Ринго, понадобится хотя бы один помощник.
23
Ехать верхом Холидею претило, но, как назло, все четыре самоходных экипажа отправились в рейс, а Эрп не хотел тратить времени на возню с лошадьми и латунной повозкой.
Ранчо Каслмана стояло в трех милях за пределами города. По пути Холидей присматривался к каждому суслику, каждой ящерке, змее и канюку, гадая, правда ли это безвредная тварь или Джеронимо следит за ним (и если да, то зачем?).
– Ты уже подумал, что будешь делать, если сообщение – не обман? – спросил дантист Эрпа, когда они пересекали высохшее русло ручья.
– Пока нет, – признался Эрп. – Вряд ли труп можно запугать арестом, а как его убить, я еще не придумал.
– Лучше тебе сразу определиться, – посоветовал Холидей. – Если Ринго и правда убил семерых ковбоев, он наверняка шляется неподалеку и ждет, чтобы его кто-нибудь увидел, и раз так, то вряд ли побежит при виде нас. Вполне может быть, что он убил людей, лишь бы выманить тебя.
– Эта мысль тоже приходила мне в голову, – признался Эрп.
– Знаешь, тебе, наверное, стоит вернуться в город. С Ринго я потолкую сам.
– Я же маршал.
– Уайетт, ты бы его и живого не победил, сейчас и подавно не одолеешь.
– А ты? – резко спросил Эрп.
– Думаю, смогу, – ответил Холидей. – Что еще важнее, мы с Ринго успели два раза поболтать и почти сдружились. Я смогу найти к нему подход.
– Я не позволю тебе так рисковать из-за меня, Док.
– Давай честно, только между нами, – сказал Холидей. – Ты меня в Тумстоун только за тем и вызвал, чтобы я отвел часть опасности от тебя. Я твой наемник, как Ринго – наемник Клэнтонов.
– Значит, вот как ты это видишь? – угрюмо произнес Эрп.
– Это – правда. Из вас, Эрпов, ни один не устоит против Курчавого Билла, когда он трезв. Вы не устояли бы против Ринго, пока он был жив. Вот она какова, правда, Уайетт.
– Свою войну я сам могу вести.
– Тогда что мы с Бэтом Мастерсоном делаем в Тумстоуне? – спросил Холидей.
– Заканчивай болтать, не то подеремся, – предупредил Эрп.
– Как скажешь, – пожал плечами Холидей.
Следующую милю они проехали молча. Холидею сделалось совсем уже неуютно: не только от того, что он ехал верхом, а еще и потому, что вместо стетсона он надел котелок, и теперь аризонское солнце нещадно жгло ему лоб и глаза.
Наконец впереди показалось ранчо: амбар, пара коралей с лошадьми и дом – один из немногих в округе, что еще не обшили латунью.
– Как-то безлюдно, – заметил Холидей. – Похоже, тебе сообщили правду.
Подъехав ближе к дому, они заметили движение на веранде. Холидей прищурился и прикрыл глаза ладонью от солнца.
– Это тот, о ком я думаю? – произнес он.
– Похоже, что да, – мрачно ответил Эрп.
Джонни Ринго сидел в плетеном кресле и плавно покачивался, глядя на Эрпа и Холидея. Он даже не подумал спрятаться или встать и поприветствовать их.
Эрп тихонько сказал Холидею:
– Смотри, слева.
Холидей обернулся и увидел четыре трупа на земле.
– Еще один у амбара, – сказал Эрп.
– И два у самого дома, – произнес Холидей.
– Итого семеро, – подытожил Эрп.
– Вы посмотрите, кто едет, – сказал Ринго. – Я уж гадал, как скоро явится закон.
– Закон прибыл, – объявил Эрп, – и ты арестован.
– За что? – весело поинтересовался Ринго.
– За семь убийств, и это если мы не найдем тут еще тело, а то и два.
– Трупов семь, ты верно сосчитал, – произнес Ринго. – Однако термин «убийство» здесь неприменим.
– Правда? – спросил Эрп.
– Как тебе «казнь»?
– Может, ты и разницу объяснишь?
– Видите вон тех рыже-чалых коняшек в стойле слева? – указал Ринго.
– Ну, и что? – спросил Эрп.
– Пойдите и взгляните на их клейма, – Эрп метнул в него острый взгляд. – Иди, иди, я никуда не денусь, дождусь тебя.
Эрп подъехал к стойлу и, спешившись, привязал поводья своей лошади к ограде. Вошел в загон и направился к двум рыже-чалым коням.
– Какие на них клейма? – спросил Холидей.
– Бегущая К, – ответил Эрп.
– Клеймо Клэнтонов, – подсказал Ринго. – То же клеймо вы найдете еще на шестерых лошадях, – он улыбнулся. – Так что никакое это не убийство. Говорят, у вас в округе Кочис конокрадов казнят.
– Не на месте и не без суда, – ответил Эрп.
– Они сознались в преступлении, – сообщил Ринго.
– Как же ты выбил у них это признание? – спросил Холидей.
Улыбнувшись, Ринго встал на ноги. Сошел по широким ступеням веранды и левой рукой подобрал с земли три камушка. Ловко подбросил их в воздух и, выхватив револьвер, расколол точными выстрелами.
– Показал им тот же фокус и спросил: хотят они биться или говорить. Они заговорили.
– И после ты убил их.
– Ну, я дал им время достать оружие.
– Зачем было утруждать себя? – спросил Холидей. – Они бы тебе все равно не причинили вреда, даже если бы попали.
– Шанс уцелеть им выпал больший, чем висельнику на эшафоте, – ответил Ринго.
Холидей оглядел тела.
– Не совсем, – сказал он. – Никто не успел схватиться за оружие… Они бы не сделали с тобой того, чем грозила Кейт.
– Они могли выстрелить мне в глаза, – напомнил Ринго.
– Попасть тебе в глаза с расстояния в десять или двенадцать футов может лишь один стрелок, – в свою очередь напомнил ему Холидей.
– Ты? – улыбнулся Ринго.