Новая Зона. Проект «Минотавр» Куликов Роман

Подождал, пока Лощина приблизится.

– Мне показалось, – негромко произнес Макс, – что там кто-то движется.

– В нашу сторону?

– Нет, скорее на опережение.

– Где?

– Во-он за теми деревьями.

Посмотрев в указанном направлении, Артист стал вглядываться в сизую, бледную пелену. Пытался различить хотя бы размытое пятно или просто движение – бесполезно.

– Не вижу.

– Я так и сказал: «мне показалось», – пожал плечами Лощина.

– А сколько их там было? Один, двое, пятеро?! Люди, мутанты?

В ответ Макс лишь развел руками.

До схрона с амуницией оставалось еще с полкилометра. Правда, маршрут не углублялся в Зону, а проходил почти параллельно границе Периметра, поэтому по времени не так и долго, к тому же не факт, что Лощине не почудилось – в Зоне всякое случается. И вовсе не обязательно, что именно за ними кто-то шел – вполне мог быть обычный сталкер, отправившийся за хабаром. Но могли оказаться и преследователи, поэтому разумнее не рисковать.

На такой случай Сувенир предусмотрел еще один маршрут, позволявший оторваться от погони. Им Артист и решил воспользоваться.

– Не отставай, – скомандовал он Максу.

Вернулся назад на десяток метров, сверился с картой и показаниями АА-счетчика, после чего направился в сторону от прежнего маршрута. Путь их лежал к «жемчужной цепи» – скоплению гравитационных аномалий, представлявших собой длинную, путаную вереницу шарообразных образований. Внутри этих полупрозрачных сфер диаметром от полутора до трех метров бушевали страшные силы, преломлявшие даже свет. Солнечные лучи, проходя сквозь них, отражались под совершенно непредсказуемыми углами, теряли часть спектра и превращали аномалии в гигантские разноцветные, почему-то непременно с перламутровым отливом «жемчужины» невероятной красоты. За что скопление и получило свое название. Но как всегда и везде – красота являла собой смертоносную и безжалостную силу. Поэтому скопление считалось непроходимым, а пытавшиеся преодолеть его смельчаки очень быстро превращались в воспоминания.

Найти подход к строптивой красавице удалось лишь двум людям – разведчикам квада, которым некогда командовал Сувенир. Звали их Чип и Дейл. Им нравилось находить лазейки в самых сложных местах. «Вскрытие скоплений» – как они это называли – служило им неким подобием экстремального спорта. Ведь любой неверный шаг или действие грозили мучительной смертью. Иногда у них уходила на разгадку головоломки неделя, порой и больше, встречались и такие, через которые пробраться не удавалось. Но в случае успеха в копилке друзей появлялся новый маршрут, что бывало весьма полезно в ситуациях, подобных той, в которой оказались Артист с Лощиной. Хотя Сувенир и не говорил об этом, но Артист видел, как бережно тот относился к записям своих погибших бойцов – наследию товарищей по оружию. И, в свою очередь, сам испытывал уважение к их достижениям. Одно из них, по его замыслу, должно было помочь им с Лощиной уйти от преследователей. Загвоздка заключалась в том, что самостоятельно он еще ни разу «жемчужную цепь» не преодолевал. Сувенир показывал, как правильно все делать, но одно дело – смотреть за действиями опытного наставника, другое – повторить все самому.

Пока пробирались к нужному месту, Артист пытался мысленно воспроизвести все манипуляции квадовца. Он так погрузился в воспоминания, что едва не угодил в аномалию.

– Эй!

Лощина резко дернул его за руку, так что Артист едва устоял на ногах.

– Ты чего, не выспался, что ли?! – Товарищ указал на ствол дерева, находившегося на расстоянии вытянутой руки, вокруг которого широкой спиралью вился туманный сгусток. Еще шаг – и Артист задел бы аномалию. Только сейчас он заметил, что АА-счетчик на руке постоянно вибрирует.

– Задумался. Спасибо, что…

Договорить он не успел: по дереву, оплетенному аномалией, вдруг что-то щелкнуло, полетели щепки. Спиральный сгусток мгновенно отреагировал и стал раскручиваться, превратившись в некое подобие вращающихся лопастей вертолета. Постепенно расширяясь, срубая по ходу ветки, сучья и срывая кору, они стремительно двигались вниз вдоль ствола.

Одного взгляда хватило, чтобы понять – через несколько секунд аномалия опустится и раскроется настолько, что просто срубит своими туманными хвостами головы. Настала очередь Артиста хватать Лощину и тащить прочь от активировавшейся ловушки. Сверху падали отсеченные ветви, летели щепки. От нескольких особо крупных едва получилось уклониться. Перемещаться в тумане почти бегом – все равно что в русскую рулетку играть, да к тому же в такой вариант, где пуль в револьвере больше, чем одна.

Но в этот раз удача благоволила. АА-счетчик отзывался чутко, Артист реагировал быстро, Макс следовал указаниям точно. За несколько секунд они отдалились достаточно, чтобы аномалия их не достала. Хвосты-лопасти ближе к земле разогнались настолько, что гудели, рассекая воздух. Концами дотянулись до соседних деревьев и вырвали из них целые куски, оставив множественные глубокие зазубрины. Раскрывшись полностью, аномалия, продолжая движение по инерции, опять закрутилась вокруг почти голого ствола и замерла. Будто выплеснула накопившуюся ярость и принялась аккумулировать ее заново.

– Ух ты, – проговорил Артист, остановившись и оглядываясь назад. – Лихо. Что это было? Что ее активировало?

– Я не понял. Показалось, будто по нам шмальнули. Только выстрела я не слышал.

– Может, туман скрыл?

– Или глушитель.

Противный тонкий визг и новый щелчок по ближайшему дереву заставили вздрогнуть. Потом еще один, и еще…

Бросились в разные стороны и спрятались за достаточно широкими стволами.

– Не показалось, – проронил Макс, – быстро же нас нашли.

– Давай ко мне ползком, – велел Артист.

Если преследователи настигнут их раньше, чем они преодолеют «жемчужную цепь», то с жизнью, похоже, можно прощаться.

А делать этого вовсе не хотелось.

– Сейчас держись рядом со мной. Не знаю, как они могут нас видеть при таком тумане, может, тепловизоры какие-то или еще что, но лучше стараться держаться в укрытии. Идут они по нашим следам – другого пути нет, а значит, вот там деревья нас уже скроют.

Пригнувшись, они стали продвигаться вперед. Над головами сразу засвистели пули.

– Твою мать, – бормотал Лощина.

– Ты чего, первый раз под обстрелом?

– Нет, отчего же, я постоянно под обстрелами бываю, каждый день просто. Так привык, что засыпаю, только когда по мне палят.

Артист усмехнулся: раз язвит, значит, не запаникует.

Оказавшись возле нужных деревьев, он дождался слегка отставшего Макса и стал высматривать, куда двигаться дальше.

– Смотри, видишь, за теми кустами туман словно ручьем течет?

– Ага.

– Это «жим-жим» воздух сбрасывает. За ним направо, и потом длинный, почти прямой участок должен быть, метров на тридцать. Затем снова сворачивать будем, но на том отрезке укрыться будет негде. Если не успеем пройти – постреляют, как фигурки в тире.

– Отлично! И что же делать?

Посмотрев Максу в глаза, Артист проговорил:

– Успевать.

Лощине потребовалось несколько секунд, чтобы свыкнуться с мыслью о предстоящем риске и грозящей опасности.

– Готов? – спросил Артист.

Товарищ несколько раз быстро кивнул.

– Хорошо. Не забывай – след в след. Погнали.

Пока деревья прикрывали, шли почти в полный рост. Хоть и сокрытая туманом, но местность все равно была Артисту знакома. За те несколько раз, что они проходили здесь с Сувениром, блуждающих аномалий не встречали. Правда, времени с последнего посещения прошло достаточно много, все могло поменяться. Поэтому выставленной вперед рукой старался уловить малейшие признаки ловушек.

Служивший ориентиром «жим-жим» сочился клубящимися потоками. Выглядел он завораживающе: словно неведомое огромное существо, живое, дышащее и при этом призрачное. Туман мешал точно определить расстояние до аномалии. Дышалось тяжело. Одежда напиталась влагой и казалась жесткой и плотной. В воздухе витал пряный запах сырой древесины. Подумалось, что в последнее время туманы стали чаще. И почему-то мысли эти сопровождались стойким ощущением, что виновата не только погода. Хотя для того, чтобы разбираться, что еще могло повлиять на природные явления, ситуация была явно неподходящая.

Несколько раз Артист едва не упал – ноги скользили на мокрых листьях. Приходилось опираться на автомат, хвататься рукой за кусты, стряхивая с них капли воды, и во чтобы то ни стало оставаться на ногах. Но самое главное – двигаться, двигаться вперед.

Казалось, что они уже должны вот-вот добраться до «жим-жима», но аномалия продолжала оставаться размытой массой. Начали появляться опасения, что преследователи смогут потренироваться в стрельбе гораздо раньше, чем Артист рассчитывал. Он невольно оглядывался назад, опасаясь увидеть темные силуэты. К счастью, охотящиеся за ними люди перемещались гораздо медленнее, чем Артист предполагал, – возможно, опасаясь растяжек или мин, которые могли оставить беглецы, а так и случилось бы, будь у них с Лощиной необходимое снаряжение. Либо знали местность и не сомневались, что «жемчужную цепь» не преодолеть, а значит, жертвы в ловушке и торопиться некуда. Оба варианта играли беглецам на руку.

«Жим-жим» оказался перед Артистом внезапно. Холод защипал кончики расставленных пальцев, ноздри защекотал запах озона, плотный туман вдруг расступился, и аномалия предстала во всей своей убийственной красе. Обычно «жим-жим» невидим, и определить его местонахождение можно лишь по сопутствующим признакам. Однако туман полностью преобразил аномалию. Сотни завихрений внутри гравитационного образования придавали тому непривычно четкие очертания. Серые сгустки клубились, сталкивались, поглощали друг друга, порождали новые. Целый микрокосмос. Завораживающий и опасный. Зрелище невольно вызывало благоговейный трепет. «Жим-жим» возвышался над людьми, утопая верхушкой в туманной дымке.

– Страшно подумать, что будет, когда такая махина разрядится, – негромко произнес Макс.

Стало понятно, что его тоже пробрало.

– А ничего, – ответил Артист. – Ветерком тебя обдаст, и все. Вот если внутрь попадешь, то превратишься в кровавую пыль. Но снаружи ты можешь ее почти касаться без каких-либо последствий. Как там сзади, никого не видно?

– Нет, пусто. Может, отстали?

– Это вряд ли. Просто мы опережаем немного. Им же приходится проверять свой путь не только на аномальную активность, но и на предмет возможных «сюрпризов» с нашей стороны. Хотя скоро, я думаю, они догадаются, что мы «пустые». Если уже не догадались. Поэтому дальше придется практически бегом передвигаться. Ну, как бегом… быстрым шагом.

О том, что после преодоления прямого участка предстоит какое-то время затратить на создание прохода через аномалию, к тому же не факт, что это у него получится, он старался не думать, но в подсознании держал постоянно.

Оставив позади «жим-жим», Артист остановился, выверил направление и пошел вперед, задав сразу достаточно бодрый темп. И хотя он понимал, что прямо сейчас никто им в спину целить не мог, но неприятный зуд между лопатками и в затылке заставлял часто оборачиваться.

– Перестань дергаться, – сказал Макс, – а то снова куда-нибудь влетишь.

– Я пока еще никуда не влетал, – отчего-то слова товарища задели за живое.

– Вот и не стоит начинать, – проворчал Лощина, и Артист понял, что тому просто передалась его нервозность.

Да действительно, чего нервничать-то? Фора у них достаточная, местность знакомая, опыт тоже имеется. Он глубоко вдохнул, потом медленно выдохнул, успокаиваясь…

Размытая тень мелькнула в тумане. Справа, на уровне колен, а потом резко устремилась вверх. Артист успел заметить ее лишь краем глаза и поднять автомат, защищаясь. Тяжелая туша, покрытая костяными шипами, сбила с ног. Оскаленная пасть потянулась к горлу. Вонь из нее ударила тошнотворными парами. Когтистые лапы скребли по груди и животу, разрывая одежду. Артист пытался отпихнуть тварь, но та рывками продавливала его сопротивление и одним клыком уже продрала ему кожу на подбородке.

– Макс! – выдавил он.

Вдруг перед лицом промелькнула подошва армейского ботинка. Хрустнули кости, и шипастая собака полетела в сторону.

Желание поблагодарить товарища вдруг затмила другая мысль. «Если не в стае, то парами, если не в стае, то парами…» – пульсировало в голове одно из наставлений Сувенира. До сих пор приходилось сталкиваться только со стаями. Пары встречать не доводилось, но Сувенир не мог ошибаться: своего врага – мутантов – он знал досконально. А значит…

– Макс! Еще одна! Есть еще одна!

Но предупреждение запоздало. Сбитый с ног второй тварью Лощина перелетел через Артиста и покатился по земле, сцепившись с собакой. Первая тоже пришла в себя и недолго думая набросилась на ту жертву, которую уже подмял под себя сородич. Макс заорал, когда мощные челюсти сомкнулись на его плече. Вторую тварь он держал за края пасти, изо всех сил оттягивая от своего лица. Шипы на обеих собаках торчали во все стороны, делая мутантов похожими на уродливых дикобразов с иззубренными плоскими пиками вместо игл.

Вскочив, Артист в два прыжка оказался подле товарища, всунул ствол автомата между торчащими костяными пластинами первой твари, плотно прижав его, почти вдавив в тело собаки, и выстрелил, стараясь попасть в позвоночник. Мутант дернулся, прошитый несколькими пулями, и перестал шевелиться, но челюсти его так и остались сомкнутыми на плече человека.

– Отцепи, отцепи! – проговорил Лощина, продолжая бороться с атаковавшей тварью.

Направив на нее оружие, Артист понял, что стрелять опасно: мутант бросал свое тело в разные стороны, изматывая жертву. Изо всех сил пытался вырваться из хватки, чтобы потом впиться клыками в глотку.

Добраться до морды застреленной собаки оказалось не так просто: шипы остались раскрытыми, а сведенные последней судорогой мышцы не давали их опустить. К тому же охотник и добыча находились в постоянном движении.

– Да скорей же! – выдавил Макс.

Изловчившись, Артист сумел-таки просунуть пальцы под верхнюю челюсть клыкастой пасти. Потом под нижнюю. И постарался отодрать их от плеча товарища. Лощина замычал от боли.

– Твою ж ма-а-ать!

Казалось, что задеревеневшие мышцы ни за что не поддадутся. Артист кряхтел от усилий. Острые зубы дохлой твари резали пальцы. Торчащие костяные пики цеплялись за одежду, мешая движениям, и даже прокалывали ее, добираясь до тела. Тем временем вторая собака, обвив хвостом, усыпанным мелкими шипами, ногу Лощины и упираясь когтистыми лапами в складки его одежды, рывками продвигалась вперед. Достать оружие Макс не мог – для сопротивления напору мутанта требовались обе руки и все имеющиеся силы, которые постепенно начинали иссякать.

– Арти-и-ист, быстре-е-е!

– Ща-ща-ща, – протараторил и, помогая себе криком, потянул в очередной раз.

Показалось, что челюсти немного раздвинулись. Совсем чуть-чуть, но процесс пошел. Еще усилие, и плечо Макса высвободилось из болезненной хватки. Не теряя ни секунды, Артист включился в продолжающуюся борьбу. Схватил тварь за задние лапы и потянул вверх. Мутант дернулся, собираясь переключиться на новую цель, но Лощина держал крепко. Несколько секунд потребовалось твари, чтобы осознать – из охотника она внезапно превратилась в добычу. Ее рывки стали еще сильнее, только теперь она не пыталась дотянуться до горла человека, а старалась вырваться. Хвост отпустил ногу Макса и обвил руку Артиста. Мелкие шипы проткнули предплечье. Не удалось сдержать крик.

– Твою мать!

Пальцы, держащие лапы твари, уже начали разжиматься.

– Макс, вправо! Влево! Вправо…

Они начали раскачивать извивающуюся собаку.

– Не получится далеко ее бросить, надо сразу стрелять!

– Я смогу! – сказал Лощина.

– Готов?

– Да!

– На «раз-два».

– Раз… – Артист собрался с силами. – Два!..

Бросок получился корявым. Тварь в последнюю секунду сжалась, словно пружина, и резко распрямилась. Если бы ее не отпустили в этот момент, то она, несомненно, вырвалась бы и сама. К тому же хвостом шипастая собака по-прежнему цеплялась за руку Артиста и, когда полетела в сторону, потянула за собой. Поэтому упала буквально в полутора метрах от Лощины, а следом на земле оказался Артист.

Рукав превратился в лохмотья. Из неглубоких, но болезненных ран сочилась кровь. Радовало одно – предплечье удалось-таки высвободить. Но из-за неудачного броска тварь оказалась в опасной близости. На то, чтобы собраться и броситься на человека, у мутированной собаки ушло несколько мгновений. Инстинктивно Артист попытался отползти назад, но с ужасом понял, что не успевает защититься. И в этот момент весь мир будто сжался до оскаленной, слюнявой, устремившейся к его лицу пасти. Оторопь сковала члены, лишила дыхания. Время не замедлилось, как это часто показывают в кино, а наоборот – все происходило слишком быстро. Быстрее, чем получалось среагировать. От ожидания страшной боли занемел затылок…

Раздавшиеся над левым ухом выстрелы вмиг вырвали из состояния панического оцепенения, заставили вскрикнуть и резко броситься в сторону. Очередь разворотила твари морду и прервала смертоносный прыжок.

Внезапно наступила тишина. Из всех звуков доносились только гул собственного тяжелого дыхания и биение сердца.

– Артист? – раздалось где-то далеко. – Артист, ты как?

Лощина потряс его за плечо.

– А?! – пришлось потрясти головой, чтобы хоть немного прийти в себя.

Перед глазами все еще плясали образы разрываемой пулями собачьей плоти. Брызги крови, ошметки шкуры и мяса, костяная крошка…

– Ты цел?

– Да… – потом прислушался к себе и повторил более уверенно: – Да!

– Тогда чего расселся? Валить надо!

Поднявшись, Артист огляделся. Вокруг по-прежнему размытые контуры деревьев, мокрая трава под ногами, два дохлых мутанта, словно саваном застилаемые пеленой наползающего тумана. Еще он понял, что потерял ощущение времени. Сколько длилась схватка, прямо сейчас он не смог бы сказать даже под дулом пистолета. Ясно лишь одно – имевшаяся фора наверняка иссякла либо вот-вот иссякнет.

Разодранную руку будто жгло огнем. Не помешало бы обработать, но уже некогда.

– Да, идем, – сказал Артист и зашагал вперед. – Хотя нет, стой.

Достал бинт, быстро наложил повязку, попросив Макса затянуть. Потом снял с запястья плетеный браслет из парашютного шнура, быстро распустил, разрезал на две части и отдал одну товарищу.

– Держи. Иди ко второй собаке.

– Нафига?

– Делай как я.

Он наклонился и поднял тушу ближайшей из убитых собак за передние лапы, накинул на одну из них петлю из шнура, затем обвязал им другую. После чего закинул дохлого мутанта за спину.

– Мы не успеем уйти из-под обстрела, – пояснил Артист, наконец. – Так хоть как-то сможем защититься.

Наморщившись, Лощина сделал то же самое.

– Все в крови измажемся.

Внимания на ворчание товарища Артист не обращал. Его и самого не радовало тащить на себе окровавленный труп.

– Мы как долбаные дикобразы-переростки, – произнес Макс, справившись с задачей. Шипы на телах собак так и остались торчать везде, кроме брюха.

– Готов? – продолжал игнорировать высказывания товарища Артист.

– Угу.

– Держись за мной.

Прошло уже немало времени, как они двигались по прямому участку – своеобразному коридору между скрытыми туманом аномалиями. Снова появилось ощущение, что кто-то целится в спину. Все время хотелось втянуть голову в плечи и полностью укрыться за тяжелой тушей на спине.

– Теперь и я нервничаю, – признался Макс, оглядываясь в очередной раз. – Как думаешь, они уже обогнули ту большую аномалию?

– «Жим-жим»?

– Ага, наверное.

– Если обошли, то сейчас мы мишени в тире.

Из-за ран снизилась чувствительность в руке, а значит, появился риск не заметить аномалию. Полагаться приходилось только на АА-счетчик. Армейский образец, конечно, в разы эффективнее обычного, только и Зона любила преподносить сюрпризы. Как правило – смертоносные, но деваться некуда, Артист шагал вперед, отгоняя мысли о плохом.

– Скажи, а почему мы не взяли снаряжение сразу? – спросил Макс.

– В прошлый раз тебя это не особо интересовало.

– Тогда меня не пытались пристрелить сразу за Периметром.

– Мне кажется, что ты и так все знаешь. Хочется языком почесать, так и скажи.

– Так и говорю.

– А я не в настроении трепаться.

– Вот ты гад! И что, молча будем идти?

– Анекдоты рассказывать ты не умеешь, так что тишина – отличный вариант.

Они все еще продолжали обмениваться легкими колкостями, когда Артист заметил, что деревья расступились, туман немного рассеялся, а под ногами почувствовался подъем. Радость отразилась на лице улыбкой.

– Макс, сейчас железная дорога, а после того как пересечем ее – можно будет сбросить «доспехи».

– Это радует, а то уже задыхаюсь от вони.

Пологая насыпь тянулась вверх на несколько метров. Осталось подняться по ней, перейти железнодорожные пути, спуститься и укрыться за деревьями на другой стороне. С трудом верилось, что им почти уже удалось преодолеть опасный участок и не попасть под обстрел. Хотелось затаить дыхание, чтобы не спугнуть удачу.

Но, похоже, судьба всеми силами давала сегодня понять, что расслабляться не стоит. Чуть впереди вдруг брызнул комьями земляной фонтанчик, заставив невольно остановиться на секунду.

– Макс, быстрее!

В этот момент товарищ ойкнул и упал.

Артист сразу вернулся к нему, взял за плечо, хотел приподнять, проверить, в порядке ли, но рядом несколько пуль вспахали склон насыпи. Пришлось вжаться в землю. Тут же два весьма ощутимых толчка в спину возвестили о том, что импровизированный щит сослужил службу, а еще о том, что надо убираться с открытой местности, и как можно скорее.

– Твою ж!.. Макс, Макс, ты как? Куда тебя? Идти можешь?

Товарищ застонал, попытался рукой дотянуться до спины, чтобы нащупать рану. Еще одна пуля попала в тушу собаки на спине Лощины. В лицо Артисту брызнули костяные осколки от шипов и ошметки плоти.

Схватив Макса под руку, он потащил его за собой. Ноги скользили по мокрой траве, пришлось упереться в землю рукой, чтобы не упасть. Лощина тоже пришел в себя и начал перебирать ногами. Насколько Артист помнил, аномалий в этом месте быть не должно, если только блуждающие… Но если начинать их выискивать, то есть вариант очень скоро превратиться в труп. Нужно рисковать.

Пули шлепали в опасной близости. Оружие невидимого стрелка наверняка снабжено тепловизором и глушителем – иначе бесшумно и прицельно бить в тумане просто нереально. К счастью, находился он, по всей видимости, достаточно далеко, потому что слишком часто промахивался, хотя клал кучно.

На полпути к вершине насыпи одна из пуль прошила куртку под левой рукой, оставив две дыры, другая задела бедро, разорвав штаны и кожу. Артист охнул от жгучей боли, оступился, упал. Инстинктивно схватился за рану, пальцы окунулись в кровь. Но он понимал, что останавливаться ни в коем случае нельзя, поэтому, превозмогая боль, продолжил двигаться вверх и тянуть Макса. Он боялся, что не сможет, но у него получилось. Подсознание добавило бодрости, подсказав, что рана, скорее всего, поверхностная.

Лощина тоже собрался с силами и сам помогал Артисту. Так, держа друг друга за куртки, они буквально вползли на верх насыпи, добравшись наконец до железнодорожного полотна. Две колеи уходили в туманную дымку, тускло поблескивая отполированными поверхностями рельс. Столбы линии электропередачи склонились над ними тощими истуканами, а провисшие провода придавали еще больше унылости пейзажу. Едва перевалившись через первый рельс, Артист услышал, как по тому звонко ударила пуля. Прижавшись щекой к бетонной шпале, постарался отдышаться. Подтянул раненую ногу, осмотрел.

– Сильно задело? – спросил Лощина, лежавший чуть дальше в ногах.

– Не! Царапина, но больно, су-ука… аааа! Ты как?

– В спину попало, пробило через тушу и влепило по ребрам, будто кувалдой. Но пуля осталась в собаке.

– Твою мать! Долбаные собаки! Если бы не они, мы бы успели.

– Зато они же нас сейчас и спасли.

Артист сначала не ответил, потом произнес:

– Все равно. Долбаные твари.

Еще с полминуты они лежали молча. Затем Артист подполз и перебрался через следующий рельс. Лощина последовал за ним. Промежуток между путями покрывал слой крупного щебня. Ползти по нему – удовольствие сомнительное. Камни впивались краями в тело, руки, ноги настойчиво и болезненно, словно намеренно пытаясь добраться до костей и причинить как можно больше страданий и боли. Но вставать не решились и ползли вперед, бормоча ругательства под нос.

Добрались до второго полотна, одолели его и спустились вниз. Там Артист снял с себя тушу мутанта, послужившую неплохим щитом, отвязал с лап шнур и бросил дохлую собаку в ближайшие кусты. Туда же отправилась и вторая шипастая.

Лощина других ранений, кроме как от ударившей в спину пули, не получил. Артист же наскоро перебинтовал ногу, затянув повязку потуже, чтобы хоть немного остановить кровь. Рана, как и ожидал, оказалась неглубокой: пуля прошла по касательной. Потом он проверил на руке АА-счетчик и, прихрамывая, пошел к деревьям. Мысленно благодарил судьбу за то, что на насыпи и рельсах не оказалось аномалий. Теперь же счетчик завибрировал почти сразу, а перемещаться пришлось с прежней осторожностью и не спеша. Но даже несмотря на это, оказавшись снова под защитой деревьев, почувствовали себя более уверенно.

Маршрут Артист помнил отлично: ходили здесь с Сувениром не меньше полудюжины раз. Туман начинал постепенно истаивать. Знание местности давало неплохое преимущество перед преследователями. Но эта вновь появившаяся фора потребуется, когда Артист будет проделывать проход в аномалиях, «вскрывая» «жемчужную цепь», и растрачивать ее впустую не хотелось. Поэтому стиснул зубы и держал ровный, уверенный темп.

Лощина не отставал, только один раз спросил, далеко ли еще. Артист буркнул «нет», даже не повернувшись. Он обливался потом и чувствовал, что начинает терять силы. Благо оставалось пройти совсем немного. Наконец впереди показались две выкорчеванные некогда могучие березы, упавшие на сородичей, образовав своеобразную букву «V». Как рассказывал Сувенир, поваленные деревья – это последствия одного из неудачных опытов Чипа и Дейла, ставшие ориентиром для обнаружения места прохода.

– Пришли, – сказал Артист, останавливаясь перед березами, за которыми вытянулась уже различимая «жемчужная цепь».

– Куда? – не понял Лощина.

– Сразу за этими двумя березами можно пройти сквозь аномалию, – начал рассказывать Артист, сбрасывая с себя рюкзак и оружие. – Кто бы нас ни преследовал, дальше они пройти не смогут.

– А мы сможем?

– Мы – сможем!

Уверенность в собственном голосе вызвала удивление. Ведь всю дорогу, с того самого момента, как он принял решение использовать открытый Чипом и Дейлом проход, его не оставляли сомнения в правильности такого выбора.

Получится ли? Хватит ли сил? Не загнал ли он сам себя и товарища в ловушку?

И только сейчас понял, что справится!

– Сможем! – повторил Артист. – Только понадобится твоя помощь.

– Что требуется?

– Прикрывать меня и не подпускать никого дальше вон той осины примерно минут двадцать – двадцать пять. – Он указал назад, в сторону, откуда они только что пришли. – Если доберутся до осины – считай, мне крышка. До этого меня будут скрывать деревья и аномалии. Даже если станут стрелять – там скопление мощное, вон, видишь, артефакт дергается? Его такие гравитационные силы сейчас формируют, что любую пулю остановят. Как только я открою проход, нужно будет бежать ко мне бегом, так что постарайся, чтобы патроны к этому моменту еще остались. Прижмешь их и побежишь ко мне. Через полтора метра разворачивайся и снова прикрывай, только по мне не попади. Я следом за тобой.

– Двадцать пять минут?! Ты представляешь, сколько нужно патронов, чтобы сдерживать нескольких стрелков, а потом еще прижать их и прикрыть тебя?

Пожав плечами, мол, «твоя забота», Артист присел возле корней одной из рухнувших берез и стал раскапывать жухлую листву. Откопал несколько двухметровых слег, пять или шесть рогатин с длинными «усами» и короткой ножкой, а еще три увесистых камня – наборы для «вскрытия» аномалий, оставленные здесь еще первопроходцами Чипом и Дейлом. Стряхнув налипшую грязь и отслоившуюся кору, внимательно осмотрел слеги и рогатины – дерево намокло, но оставалось крепким, без гнили.

Лощина тем временем выбирал место для своей позиции, ножом срезал толстый слой дерна, выложил некое подобие бруствера, пристроил ствол «калашникова» в ложбинку, проверил и снял с предохранителя второй автомат, разложил запасные магазины так, чтобы те были под рукой.

Все это Артист замечал краем глаза. Основное внимание он сосредоточил на аномалии. Прошел между берез, вплотную приблизившись к пока еще тусклым, но хорошо различимым трехметровым сферам, встретившим его слабым потоком теплого воздуха. Положил возле себя рогатины и камни, привязал по центру двух слег шнуры из парашютного волокна и воткнул в землю рядом с собой. Встал так, чтобы оказаться напротив места соприкосновения двух аномалий, расставил ноги для устойчивости и закатал рукава. Замер на несколько секунд, концентрируясь, собирая в кулак волю, решимость, смелость, загоняя страх в самый дальний уголок сознания. Хотя напоследок тот все же прошелся мурашками по телу.

Шмыгнув носом, глубоко вдохнув и резко выдохнув, он вытянул руки и приблизил ладони к дымчатой поверхности сфер. Кожу сразу начало покалывать будто электрическими разрядами. Ощутимо потянуло холодом. Выверив и мысленно зафиксировав расстояние между своими руками и аномалиями, он принялся водить ладонями вдоль огромных «жемчужин».

Подсознательно он ожидал увидеть, как изнутри образований, словно из мрачной пучины, сейчас появятся какие-то чудовища, устремятся к его пальцам, набросятся подобно пираньям, стремительно и смертоносно. Располосуют кожу и мышцы до самых костей, кровь брызнет безудержным фонтаном, а дикая боль полыхнет огнем, пожирая его целиком. Захотелось отдернуть руки, спрятать за спиной, шагнуть назад, подальше от этих страшных существ. В глазах появилась резь, в легких – жжение. Артист вдруг понял, что не дышит и не моргает. Голова закружилась, и он почувствовал, как его тянет вперед. Медленно, но неотвратимо. Еще секунда, и руки коснутся размытых поверхностей обеих сфер, провалятся в них, и тогда аномалии просто разорвут его надвое. Проснувшийся инстинкт самосохранения взвыл тревожной сиреной, подключая защитные функции организма. Мгновенный испуг обрушился ледяным потоком, приводя в чувство, возвращая к реальности. Втянув воздух ртом, Артист шумно задышал и все же отступил.

– Твою мать! – выругался он, понимая, что потерял драгоценные минуты.

Рубашка промокла насквозь, и от ветерка, гонимого аномалиями, пробирала зябкая дрожь.

– Ты в порядке? – раздался сзади голос Лощины.

Оставив вопрос товарища без ответа, Артист стиснул зубы, усилием воли подавил воображение и усмирил непокорный страх.

Взглянул на сферы и заставил себя осознать, что перед ним не живые существа, а всего лишь физические явления, просто обретшие странную, неестественную для этого мира форму. Одним словом – аномалии.

Успокоившись и собравшись с духом, опять шагнул к ним и протянул руки. Снова покалывание и холод, но в отличие от предыдущей попытки все движения размеренные и четкие. Вспоминая все рассказанное и показанное Сувениром, он искал зону проникновения. Со стороны он, вероятно, походил на какого-нибудь шамана или колдуна, делающего ритуальные пассы перед произнесением заклинания. Но, напомнил он себе, это не так. Ничего мистического – чистая физика. И когда ощущение холода сменилось влажным теплом сначала под пальцами одной руки, потом другой, понял, что обнаружил искомое – «горячие пятна», как называл бывший командир квада. Не отводя взгляда от аномалий, Артист взял ближайшую слегу, крепко схватился за нее обеими руками, прижав шнур, чтобы тот не болтался, и очень медленно направил один из заостренных концов в правую сферу, в том месте, где ощутил тепло.

На «прокол» аномалия отозвалась резким гудением. По поверхности пошли маслянистые разводы, закручиваясь возле деревяшки. Затаив дыхание, он проталкивал слегу все дальше в аномалию, пока не почувствовал, что невидимая сила вдруг захотела вырвать палку у него из рук. Напряг мышцы, не позволяя аномалии сделать это. Пот сбегал по позвоночнику и лицу, пришлось дунуть вверх и поморгать, чтобы согнать соленые капли с ресниц. Борьба длилась пару минут, пока наконец не установился зыбкий паритет. Тогда Артист медленно-медленно сместил руки к другому концу слеги и направил его в «горячее пятно» на второй аномалии. Та среагировала идентично соседке – загудела и пошла радужными разводами.

Так же неспешно, как и с предыдущей, он погружал палку внутрь «жемчужины» до тех пор, пока та не схватила слегу и не потащила на себя. Теперь оставалось выдержать баланс проникновения в обе сферы, а дальше…

За спиной грохнули выстрелы – Лощина открыл огонь. Непроизвольно вздрогнув, Артист сместил слегу. В следующее мгновение силы, намного более могучее человеческих, вырвали палку из рук, раздробили на части и выбросили в разные стороны. Одна из щепок вонзилась Артисту в щеку, заставив вскрикнуть, еще несколько пролетели мимо и воткнулись в землю и дерево вокруг Макса. По счастливой случайности ни одна не попала в него самого.

– Эй! Какого хрена?! – завопил тот, сжавшись в комок, когда куски деревяшки «обстреляли» его подобно шрапнели.

Злость от очередной неудачи затмила разум Артиста. Хотелось орать, материться, ломать и крушить все, что попадет под руку. Но позволить себе этого он не мог. Вместо того чтобы дать волю чувствам, хладнокровно выдернул из щеки щепку, резким движением утер кровь, взял вторую слегу и начал все заново.

На этот раз, уже зная, чего ожидать, действовал более уверенно. И вскоре синхронный гул обеих аномалий, «нанизанных» на двухметровую палку, радовал его слух.

Осторожно, даже с неким уважением к окружавшим его… нет, не силам – стихиям, Артист потянул слегу вниз. Постепенно, сантиметр за сантиметром, он продавливал сферы, заставляя их сминаться, изменять форму и… расступаться в стороны.

Лощина стрелял одиночными, но все чаще и чаще. Пули противника с визгом разрезали воздух, лупили по деревьям и земле вокруг. Судя по звукам, по ним палили как минимум четверо. Но, похоже, со своей задачей Лощина справлялся и до осины враг пока не добрался.

– Долго еще?! – Голос товарища срывался от нервного напряжения.

Только на ответ, как и на все остальное, Артист отвлекаться не мог. Он продолжал давить на слегу, приседая по мере того, как та опускалась. Чем больше аномалии деформировались, тем сильнее гудели. Теперь они напоминали две трансформаторные будки, готовые вот-вот взорваться от перегрузки. За их гулом почти не стало слышно выстрелов преследователей.

Когда до земли осталось не больше двадцати сантиметров, Артист крикнул:

– Макс, приготовься! Как скажу, прижимай их и сразу ко мне, пройдешь справа! Не задень меня и аномалии! Понял?!

– Да! – ответил Лощина между выстрелами.

– Мой автомат не забудь!

В очередной раз потерялось ощущение времени. На самом деле прошло минут пятнадцать-двадцать, но Артист мог поклясться, что часа полтора – не меньше. Он встал на колено, упершись правой ногой в землю. От усилий и напряжения начало сводить плечи и руки. Последние сантиметры давались особенно тяжело – приходилось бороться не только с аномалиями, но и с самим собой. Потому что хотелось нажать сильнее, поскорее коснуться земли, но Артист знал, что делать этого ни в коем случае нельзя. Мучительно медленное движение, казалось, никогда не закончится. От пота промокли не только рубашка и куртка, но и штаны. Соленая влага заливала глаза, щипала губы и рану на щеке.

Сувениру «вскрытие» аномалий давалось гораздо легче. По крайней мере сложилось такое впечатление. Правда, по нему никто не стрелял, и он мог делать все спокойно, не рискуя каждую секунду получить пулю в спину.