Ледяные крылья Фомин Олег

Жемина проводит ладонью по щетине.

- Колючий... Хочешь есть, родной? На кухне осталось. Надеюсь, твой друг туда больше не заходил, могу разогреть...

- Честно говоря, устал как лошадь на пашне...

- Будешь спать, родной?

- Да, наверное...

- Хорошо, давай ложиться.

Но и в постели не отпускают мысли. Обнимает Жемину, а в голове вовсе не Жемина. Эгорд думает о темных магах, владевших островом... С их гибелью многие тайны этого места навсегда похоронены. Хотя из погибшей тройки темных магов интерес представляет только архимаг, Эгорд почти уверен, инициатива исходила от него, а парочка недалеких магов с низменными интересами была, что называется, за компанию, чтобы не было скучно, но и чтобы не слишком лезли в дела: лидеру не нужно чужое влияние. В общем, архимаг и двое магических слуг.

Однако то, что говорила Жемина и жители сгоревшего селения, не вяжется с Темным Орденом. Из их слов выходит, темный архимаг построил из скалы крепость, даровал островитянам вечную молодость, лечил болезни и раны, обеспечивал урожаи, погоду... Этого быть не могло.

Темная магия не способна строить, приносить благо, лечить... Конечно, в логове Зараха Эгорд был свидетелем тому, как темные архимаги лечили рабов, но эффект временный, больше похож на иллюзию, чем на настоящее лечение. А местный архимаг не просто лечил, а даровал вечную молодость. Такое не под силу даже светлой магии!

Эгорду уже приходила идея, что этот темный архимаг - бывший жрец Светлого Ордена. Скорее всего, даже старший жрец. Соединил светлую и темную магию...

Но все равно... как-то уж слишком.

Постройка крепости, благополучие острова, бессмертие, могущественная раса саффлов...

Слишком много достижений для одного темного архимага, пусть даже бывшего светлого.

Что-то подсказывает, за дверью в глубине подземелий прячется разгадка.

Но получится ли взломать? Халлиг в последнее время мрачноватый, отстраненный, наверное, каждая новая ловушка сложнее предыдущей, опасается, что не сможет снять все. Но все магические ловушки Темного Ордена, даже самые сложные, записаны в Темную Книгу, Светлый Орден знает ключ к каждой. Значит, Халлиг столкнулся с ловушками неизвестными? Ну вот, опять: откуда архимаг мог знать уникальные ловушки? Изобрел сам? Вряд ли...

Те, кто создает что-то новое, идут в Светлый Орден. А Темный тем и соблазнителен для всяких отбросов, что все его заклинания давным-давно собраны в Темную Книгу, не меняются уже много веков. Это заклинания разрушения, но они просты и легки в освоении, как раз для тех, кто жаждет власти, наживы, но не хочет ничем жертвовать, прикладывать больших усилий.

Пелену мыслей нарушает голос:

- Спокойной ночи, Эгорд.

Нет, надо обезвредить ловушки, Ямор их дери! Узнать, что за дверью, во что бы то ни стало!

- Спокойной ночи, родная...

Эгорд слышит тихий протяжный вздох.

Глава 16

Эгорд создал еще двух стрекоз. Таких же ледяных, ядовитых, незримых. Можно не дергать одну-единственную от Хафала к Велире. Первая наблюдает за демоном, вторая - за разбойницей, третья обозревает коридор.

Стену в лаборатории украшают крест-накрест сабли Велиры, Эгорд любуется, клинки как золотые крылья, рубины на концах рукоятей блестят подобно демоническим глазам. Воин-маг следит за потоками энергии, что текут по узорным желобкам. Где девчонка раздобыла такую красоту?

Велира вновь отрабатывает боевые приемы, акробатику, кошачья гибкость приковывает внимание, Хафал не удержался, тоже начал хвастаться умениями, удары не такие быстрые, зато силы много, демон, в отличие от пиратки, бьет не воздух, а стены и решетку, в камере грохочет буря молний, частые вспышки заставляют Эгорда щуриться.

- У меня выходит лучше, - заявляет Хафал.

- Я быстрее, - говорит Велира.

- Я сильнее. А мой хвост быстрее твоих ручонок и ножек!

- Да я твой шнурок поймаю и намотаю!

- Р-р-р-р-р!

- Сойдись мы в бою, я б тебя мордой в пол...

- Жду не дождусь, когда встретимся, уложу и ноги тебе раздвину!

- Перебьешься!

- А потом тря дня без продыху...

- Надо у тебя его оторвать, чучело!

- Где-то уже это слышал... Что, в самом деле дочка того кретина? Понятно, в кого такая языкастая! Этим бы языком да мой...

- Заткнись! У самого язык три метра!

Хафал ржет.

- Куда уж мне до тебя, букашка, ха-ха!

- Таракан!

- Скорпион, дура!

Препираются, ругань быстро переходит в такую, от которой вянут уши. Велира кричит, демон рычит, пытаются друг друга переорать, Хафал подкрепляет угрозы хвостом по прутьям, воздух с треском разламывают белые трещины, но Велира перебарывает тяжеловесными оскорблениями, иной раз заворачивает такое, Эгорд присвистывает...

- Ладно, извини, - вздыхает демон.

Велира осекается. Глаза становятся огромными, краснота на лице мгновенно гаснет.

- Чего?

Кажется, даже пошатнулась...

Хафал взрывается хохотом.

- Попалась, дура! И на твой язык есть задница, ха-ха!

- Да пошел ты, дерьмо с хвостом! - кричит Велира обиженно, затем вдруг тоже начинает смеяться.

Вскоре облачка пыли опять разгоняются тренировочными ударами, Велира и Хафал соревнуются, у кого лучше, но без горячей агрессии, иногда демон даже снисходит до скупой похвалы, мол, ничего так, для девки сойдет, если бы он, великий Хафал, был тяжело ранен, были бы шансы победить. Совсем крохотные... Велира в долгу не остается, хвалит внушительную силу демона: если бы двигался не со скоростью черепахи, то убил бы одним махом. Порой обмен колкостями перетекает в ругань, но быстро сливается в грязные шутки, смех, после пленники вновь оттачивают боевое мастерство.

- Разорву этого ледяного червяка Эгорда! - смакует слова Хафал. Кулачищи со свистом наносят прямые удары. - Как отец, великий Зарах, разорвал его дружка Витора! Там, в небытие, отец почувствует смерть врага, будет доволен!

Ноги толкают, обрушиваются вперед с мощью, по тюрьме разносится дрожь.

- Потом скручу эту небесную шлюху Леарит, отымею так, что будет молить о смерти, и сожру до последней косточки, рррраааа! Оторву щупальца предателю Клессе, этот петух посмел напасть со спины! Засуну жало в клюв, пробью ничтожные птичьи мозги, черепушка во все стороны брызнет!

Но смертоноснее всего разит хвост. Колет быстро, а с разворота подобен волне, разбросала бы отряд людей, хвостовые атаки далекие, размашистые, задевают чары на стенах и прутьях, камера надрывается электричеством, пульсирует, мерцает, как сердце, оплетенное белоснежными жилами.

- А на десерт продырявлю твоего папашу, девка!

- Не вздумай! - рявкает Велира. - С другими делай, что хочешь, а отца не тронь! Он мой!

Разбойница демону не уступает, недостаток силы восполняется скоростью, руки бросаются как змеи, ноги выписывают ураганные петли, головокружительные прыжки через голову делают волосы похожими на толстый черный кнут, очерчивает в воздухе полумесяцы, иногда удары звучат о стены, трескучих разрядов Велира не боится, боль скрывает...

- Переломаю этому пьянице все кости! Будет корчиться, кататься по земле, скулить!..

Удары быстрее, руки мелькают, сливаются в узкий прозрачный веер.

- А я!.. Буду!.. Бить!.. Ломать!..

Серию венчает сокрушительный удар ногой по полу, словно палач обрушил топор, камешки подпрыгивают как распуганные кузнечики, разносится серая волна пыли, ее пухлые края вминаются в стены и решетку, вспыхивают, осыпается пепел. Велира села на шпагат, нога, что впереди, сгибается в колене, девушка изящно подпрыгивает, приземляется бесшумной пантерой. Но тут же оседает на колени, кулачки упираются в плиты, дыхание тяжелое, с кончиков подбородка и носа капает, взгляд спрятан в тени черных витиеватых занавесов.

- Пущу кишки... За то, что бросил меня и маму...

Хафал бродит по камере, могучая фигура и хвост обозначены тусклыми отблесками хитиновых пластин, зеленый огонь глаз яркий, сочный, глазные линии четкие, демон изучает Велиру. Оскаленные челюсти блестят слюной, белой эмалью, жвала разведены широко, можно считать улыбкой.

- А ты мне нравишься, девка. Или как там тебя... Велира! Так и быть, твоего жалкого папашу дарю тебе, можешь делать из него любой фарш, даже интересно глянуть, что выйдет, ха-ха! А я прикончу кого-нибудь другого. Здесь вроде бы ошивается один из этих, которые лижут задницы богам... Старший жрец! Что значит, лижет старательнее других, ха-ха! Вот его и истыкаю жалом, яд девать некуда.

Хвост делает резкий взмах, с темной острой дужки на ядовитой железе срываются крупные горошины, на полу звучно отпечатывается шеренга зеленых клякс, с шипением взвиваются дымные змейки, зелень исчезает, обнажает маленькие кратеры, поверхность ямок безобразная.

Хафал встает напротив Велиры, грудь выпячивается.

- Ну, чего не благодаришь, не говоришь, какой щедрый?

Разбойницы фыркает.

Колени и кулаки от пола отрываются, спина вновь прямая, локоны при повороте головы колышутся, лицо обращено к Хафалу.

- О, ты так щедр, великий Хафал, - говорит с издевкой. - Так щедр, даже позволяешь дышать с тобой одним воздухом! Смердишь как помойный таракан, но рядом с твоей щедростью почти не чуется!

Демон, вопреки ожиданиям Эгорда, извергается не яростью, а хохотом, ручищи уперты в бока, зычные "ха!" вздувают и подбрасывают туловище, стряхивают с потолка крошки. Велира посмеивается.

Скоро вновь неспешно нарезают круги по камерам, конечности машут, иногда в прыжках и разворотах, но похоже не на оттачивание приемов, а на разминку, чтобы кровь не застаивалась. По ходу травят пошлые анекдоты. После каждого обоих сотрясает смех, Эгорд, к своему стыду, иногда тоже не может удержаться, прыскает, губы вжимаются друг в друга, стараясь не размыкаться, но смех выходит носом, воин-маг чуть не решил срастить губы инеем, а уши закупорить льдом, слишком уж распустился, заслушался. Хотя некоторые из этих шедевров грязного юмора рассказывал Тиморис, когда летели над океаном к логову Зараха, вот уж точно - дочь своего отца! А Велиру и Хафала несет, соревнуются, кто кого перепошлит, с каждым анекдотом кажется, ниже некуда, но буря хохота стихает, начинается следующий, и Эгорд убеждается, что далеко не знаток низов.

- Ну даешь, девка! - восхищается Хафал. - Надо запомнить!

- Твоей дырявой башкой только запоминать, - смеется Велира.

- У самой в башке дырка с языком! Засунуть бы туда чего-нибудь, ха-ха!

- Попробуй, если не жалко. Зубки у меня острые, щелк - и нечем будет перед бабами хвастать!

- Щелкать не захочешь, понравится!

- Ага, щщщас! Рискни!

- Рискнул бы, - демон кивает на прутья, - да железки мешают...

- Вечно тебе что-то мешает, то погода, то железки, только и можешь трепаться.

- Тебя бы, девка...

И началось. Очередной раунд ругательных единоборств. Светлые жрецы от таких речей сошли бы с ума, а эти двое, сидя на полу, перебрасываются отборной бранью со счастливыми рожами. На щеках Велиры даже сквозь смуглый оттенок проглядывается румянец, зубы сверкают в улыбке, а зеленое пламя в глазах демона пылает втрое ярче, хоть сухие ветки от них поджигай, зрачки мерцают звездами, хвост играет с собачьей радостью, только не веслом, а кольцами. Нормальным людям от их слов захотелось бы расплакаться, удавиться, но Велира и Хафал ругают друг друга страстно, будто не ругань, а ласки любовников...

Время пришло, думает Эгорд.

Утром Велира спит как убитая, Хафал подремывает...

В коридоре по обе стороны от решеток начинают расти метровой толщины стены белого льда, те дышат морозными хлопьями. Гудит сталь, решетки поднимаются, это сопровождается потрескиванием молний. Голова Велиры поднимается, сквозь сцепленные ресницы девушка пытается понять, что происходит, вид исчезающих прутьев и растущих стен льда заставляет веки распахнуться, воительница грациозно подскакивает. Хафал уже на ногах, хвост оживает, от его текучих петель исходит угроза, демон скалится, разводит челюсти, на фоне темной пасти очерчиваются клыки, цветом такие же, как ледяные стены. Те с треском упираются в потолок, о решетках напоминают лишь торчащие сверху стальные колья.

Две камеры и кусок коридора стали одним помещением.

Тишина, холодный туман расползается понизу, белые ленты, закручиваясь, влетают в камеры, разбухают, становятся прозрачными, через пелену заостренные глаза горят зеленью более выразительно...

Демона и молодую красивую женщину больше ничего не разделяет.

Пленники понимают, чувствуют другу друга без слов, как хищник и жертва, хотя жертва весьма опасная, но все же в обороне, хозяином положения ощущает себя Хафал. Начинает медленно шагать к Велире, походка балансирует между гордой и подкрадыванием, хвост качается змеюкой. Девушка вышагивает навстречу, в приподнятых плечах просматривается напряжение, волосы чуть пышнее, наэлектризованные, дикая своенравная кошка, не иначе. Пальцы колышутся, готовы в любой миг затвердеть, стать когтями или сжаться в кулаки... Демон закрадывается вдоль стены, воительница огибает врага вдоль противоположной, лед дышит в спины, на сталь и хитин оседает роса, под ногами хрустят снежинки. Охотник и трудная добыча хотят по кругу, две пары глаз прикованы друг к другу, в одних пылает светло-зеленый яд, в других поблескивает густая темная смола.

- Хочешь сопротивляться? - говорит Хафал тихо, с предвкушением.

На смуглом девичьем лице не дрогнул ни один мускул.

- Хочу.

- Так даже интереснее!

Щелчок как от хлыста, хвост помог демону прыгнуть вперед, руки тянутся к Велире, жвала и челюсти раскрыты, яд в глазах вспыхивает, выливается, за уголками глаз вьются два светящихся зеленых шлейфа.

Девушка отпрыгивает с перекатом в сторону, Хафал успевает свернуться в тугой хитиновый шар, блестящее бурое ядро с грозовым треском таранит лед, разломы зарастают, пластинчатый шар, запорошенный ледяным крошевом, катится к Велире, миг - и превращается в Хафала, вновь хлесткий бросок. Велира двойной радугой отпрыгивает назад.

И так снова и снова: демон кидается, разбойница отскакивает.

Но в очередной раз Хафал оказывается слишком близко, Велира отпрыгнуть не успевает, приходится уклониться от хватающей лапы, затем от второй, демон наступает, рычание отдается эхом, ручищи выбрасываются к жертве, но кулаки стискивают лишь пустоту, Велира проворная, изворотливая, ускользает и исчезает.

Скорпион зажимает в угол, лапа вновь летит наотмашь в жажде поймать, хитин и мускулы разбрасывают блики, девушка под лапой перекатывается, нога со свистом очерчивает по полу широкий круг, подсечка сваливает, плиты от удара Хафаловой туши вздрагивают.

Демон распластан как морская звезда, хвост колышется, голова медленно вертится влево, вправо, пытается понять, что произошло. Наконец, запрокидывается, взгляд цепляет Велиру, девушка возвышается с видом победительницы, готова к новому бою, дыхание громкое, но глубокое, локоны на сквозняке шевелятся.

- Интересно? - любопытствует пиратка.

Хафал порыкивает довольно.

- Еще как!

Резко переворачивается на четвереньки, ноги Велиры скручивает хвост.

Та лишь успевает расширить глаза, бахает сталь доспехов, вскрик, воительница растянута в позе висельника, зубы от встречи затылка с полом стиснулись.

Запястья оказываются прикованными к тверди ладонями Хафала, голени продолжает сжимать хвостовая петля, сегменты живого каната ползут вокруг стальных сапожек кольцами, жало дымится ядовитыми испарениями. Демон придавливает Велиру всем телом, на черные пружины волос капает слюна, белоснежный оскал сияет, смуглянка пытается вырваться, яростно ревет, но это все равно что пещерный ветер пытался бы скинуть гору.

- Долго этого ждал, - говорит Хафал с наслаждением. - Порву твои доспехи как бумагу! А потом... р-р-р-р!..

Велира находит силы сквозь гнев усмехнуться.

- Ни о чем другом думать не можешь?

- Я демон. Мои мысли низкие, простые, понятны каждому волку, каждой блохе...

Велира дышит часто, ее трясет, на лбу отсвечивают прозрачные крапинки.

- Какой искренний.

- Да! Люди хотят тех же простых удовольствий. Силы, власти, мяса, женщин... Только заворачивают желания в красивые слова... Но я честный демон!

- И то хлеб... Ждал долго, говоришь?

- О-о-о-чень!

- Ничего, подождешь еще!

Мышцы девичьего тела слились в единое гибкое движение, прижатая Хафалом, Велира изловчилась выгнуть правую ногу влево, занести на плечо демона, колено сгибается на шее, Велира с ревом делает резкое движение - и демона из "ножниц" вышвыривает.

Тот вскакивает, но на него проливается град ударов, при каждом воительница боевито кричит, черное пламя волос хлещет туда-сюда в неукротимой ярости, кулаки бьют в голову, грудь, живот, Хафала постоянно отшатывает, защищаться не успевает. Вряд ли удары причиняют ущерб, но их рой не дает собраться.

Хищник и жертва поменялись местами.

Извивающийся в панике хвост пускается в молниеносную атаку, но Велира исполняет свежее обещание - захватывает рядом с жалом, наматывает на предплечье. Рывок на себя.

Демон переворачивается в воздухе, спина грохает о пол.

Моток хвоста Велира отбрасывает.

Взбешенный Хафал быстро вскакивает, линии арены начинают дребезжать от пронзительного рычания, с губ демона летит пена, пасть и жвала распахиваются широко, огонь в глазницах как зеленая лава. Тяжелая мясная скала кидается к девушке.

Бах!

Бах!

От боя ступней ледяные стены хрустят.

Велира совершает прыжок через голову назад, гибкий упругий полумесяц заряжает стальным носком сапожка Хафалу в челюсть.

Демон кувырком улетает к себе в камеру.

Достаточно, думает Эгорд.

Его волей стены льда с оглушительным треском разламываются на глыбы, нагромождения ледяных камней рассыпаются, крупные осколки множатся на мелкие, белый щебень разливается огромным толстым ковром, вверх устремляются витки белесого холода.

Гудят опускающиеся прутья, потрескивают искры.

К моменту, когда Хафал оправился и бросается к Велире, останавливает решетка. Разбойница пытается выскользнуть из своей камеры, тоже не успевает. Демон в бессильном гневе молотит металлические стволы, те плюются молниями, но пленник лишь увеличивает напор, злость выливается в тараны бревнами из плоти и костей, режущие волны хвоста, кислотные брызги. Девка расправилась с ним, великим Хафалом, как с глупой собакой!

Велира усаживается. Левая нога вытянута вперед, правая согнута, на колене лежит рука, на другую опирается туловище. Тыльная сторона ладони смахивает со лба капли, девушка вздыхает устало, на лице спокойствие, даже удовлетворение. Велира хорошенько взлохмачивает волосы, голова плавно покачивается, это растягивает и сплетает локоны в черный хвост, тот извивается в такт качению.

Хафал обрушивает на прутья торцы кулаков, защитные чары кусаются разрядами, прошивают могучее тело трескучими потоками, но демон руки не убирает, наоборот, лапы вцепляются, зачарованная сталь рыдает искрами, будто демон сжал сочные апельсины.

Велира осматривает на доспехах шершавые впадинки: следы ядовитой кислоты. Хорошо, не попала на кожу, а то корчилась бы в агонии с пеной у рта...

- В тебе слишком много яда, - замечает девушка. - Не сердись.

- Молчи, сука! - рычит демон.

- Как грубо... Не злись. Ты очень сильный, бьешься хорошо.

- Р-р-р-р-р!

- Хочешь злиться - злись на того, кто с нами играет.

Велира осматривает пространство вокруг, взгляд задерживается там, откуда наблюдает ледяная стрекоза. Эгорд с тревогой думает, что чары невидимости начинают рассеиваться... Но нет, отвернулась.

- За нами как-то следят, - говорит девушка. - Подслушивают, решетки двигают... Это они виноваты. Хотели тебя подразнить.

- Р-р-р!.. Даже знаю, кто! Раздавлю эту ледяную гниду!

- Кстати...

- Заткнись!

- Хорошо, хорошо...

Велира невинно пожимает плечами, на губах улыбка.

В камеру попал краешек ледяного обвала, кусочки рядом с прутьями чары молний растопили, в лужах отражается потолок. Но много льда осталось, теперь Велира владеет горкой кристаллов, куда ценнее бриллиантов, умеют не только блестеть, но и утолять жажду. Давно опустевшая фляжка перемещается из пыльного темного угла в ладонь, девушка увлекается насыпанием в сосуд ледяных крошек, те бренчат, девушка всыпает горсть за горстью, глаза внимательно следят за белыми потоками. Велира зачерпывает снег, зубки в ледяной пух осторожно вонзаются, подгребают в рот, остаток умывает лицо.

Хафал с неохотой опускается на колени, хвост укладывается дугой. Прищуренный взор окрашивает воздух и плиты пола в зеленый сумрак. Демон дышит глубже.

- Успокоился? - интересуется Велира.

В ответ молчаливый оскал...

- Придушить бы тебя, - бурчит демон.

- Уже пытался, - усмехается пиратка.

- Я пытался не это, дура, - вздыхает Хафал сердито.

Велира смеется.

- Гноллу ясно, что не это. Не переживай, мне понравилось.

- Если б не выделывалась, понравилось бы больше!

В демоне берет верх пошлое начало, злость сменяется хохотом, Велира поддерживает.

- Ну, не знаю, не знаю...

- Не брыкалась бы - узнала, ха-ха!

- Да уж!

Демон начинает грызть осколки льда как орешки, жвала выбирают с лапы самые крупные, отправляют в пасть, челюсти перемалывают с хрустом, будто ломаются камни.

Велира вдруг становится задумчивой, серьезной.

- Странно... Чуть не сделал то, от чего любая беззащитная девочка рыдала бы, ненавидела, просыпалась от кошмаров, руки бы на себя наложила... А я почему-то даже не сержусь...

- Жалеешь, что не далась? - ерничает демон.

Но Велира пропускает мимо ушей.

- Ненавидишь обычно того, кого боишься. А боишься того, кто сильнее, кому не можешь дать отпор. Но стоит научиться отражать удары, бить в ответ...

- Какая умная, аж тошно!

- ...и враг уже не страшен. Относишься спокойно, даже с пониманием. С жалостью...

Хафал чуть не поперхнулся.

- Жалостью?..

- Да. Ты кажешься даже забавным.

- Забавным?!

Велира улыбается.

- Почти ребенком.

Лапа стискивается в кулак, ледяные осколки громко крошатся в песок, Хафал вскакивает, отшвыривает, ледяная пыль испаряется в магическом щите.

- Ах ты, тварь!

Хвост высекает о щит молнию, какой хватило бы сжечь разом вековое древо, от грохота Велира вздрагивает.

- Забавный?! - рявкает Хафал так, что завалы белых обломков приходят в движение. - Ребенок?!

Решетку сотрясает кулачная лавина, так демон не буйствовал даже в первые дни заключения, Эгорд опасается, что магический щит не выдержит. На лице Велиры испуг, не понимает, чем так сильно взбесила.

Ударом хвоста Хафал череду атак прекращает, дыхание свирепое, ноздри шипят.

- Забавный, да? - говорит задыхаясь. - Тогда слушай... Мой отец, забавный демон Зарах, перетрахал столько девок, хватило бы населить пустынный мир, и от этих забав наплодилась орда демоненков, среди них был я, забавный ребенок Хафал. Знаешь, как рождаются демоны? Вырастают в чреве за сутки! Мамаша забавно корчилась от боли... А потом я забавно разорвал живот, вылез и забавно ее сожрал! А когда подрос, забавно убил тысячу братьев и сестер! Забавно, правда?

Велира недавно была железной львицей, но теперь как маленькое затравленное привидение. Глаза открыты широко, выпуклые блики дрожат, мыслями девушка глубоко внутри себя, в куда более мрачной тюрьме, чем эта. Лицу даже смуглость не помешала поблекнуть, губы приоткрылись, щеки впали... Воительница легко переносила оскорбления, что смущали даже Эгорда, поливала руганью, от которой демон застывал как осел, а тут сломалась...

То была маска. Маска грозной разбойницы. Но тут решилась показать искренние чувства... и получила жалом в душу.

- Не смей называть мужчину забавным, смешным, а тем более ребенком, поняла?! Даже если мелкий тощий гоблин! Он воин, ясно?! Самый сильный, храбрый, за ним как за стеной! А все эти слюни унижают, вбей в свою тупую башку!

Грудь Велиры дрожит, веки опускаются, губы стягиваются в тугую узкую полоску, закаленная воительница пробует вернуть самообладание. То, что должно было хлынуть из глаз, Велира сталкивает в горло, кадык подпрыгивает, проглотила целый ручей. Столько соли, а не подавилась! Капитанша пиратов к соленой воде привыкла...

- Раньше тебя хотел, - говорит демон, - а сейчас разденься, голой танцуй, смотреть будет противно, весь пол заблюю. Хотя...

Хафал презрительно сплевывает под ноги.

- ...на тебя теперь и одетую смотреть гадко!

Разворачивается к дальней стене. Камни и воздух опять пронизывает гром от кулаков, ступней и хвоста. Хафал будто вернулся в день, когда проснулся здесь впервые, ярость свежая, много, как горячей крови в жилах, обжигает, просится наружу, приходится гонять ее от сердца в конечности и обратно, через все мышцы.

Бах!

Бах!

Бабах!

Привычно скалятся молнии, треск, щит спасает плиты от разрушения, но все же мелкие каменные зернышки в оправах усидеть не могут, вываливаются семьями. С каждым ударом звучит рык, кусают жвала, челюсти стиснуты как магнит и железо, блестят влагой, глаза словно пропитанные светом листья, демон бьет упорно, поворачиваться к соседней камере не желает.

Велира, к удивлению Эгорда, молчит. Раньше на грубость реагировала тройной грубостью, а теперь застыла. Вот что значит задеть за живое... Хотя если задеть за живое Велиру, должна взорваться так, что Хафал пожалеет сто раз, но на то и скорпион, хоть в бою, хоть на словах: не просто задел, а еще влил яд. Велиру сковало, как сковало ее отца, когда демон проткнул его жалом.

Девушка медленно отворачивается, ложится набок, закованное в блестящие доспехи, укутанное в черные ткани тело сжимается в клубок, колени к подбородку, руки прячутся меж туловищем и бедрами, слово там зажженная свечка, искра жизни, надо уберечь от сквозняка, иначе смерть. Невидимая ледяная стрекоза вглядывается в лицо, волосы как ночь, глаза закрываются, из-под век все же выбегают капли, девушка старается дышать глубоко, ровно, но грудь подрагивает, в таком состоянии обычно балансируют на канате над пропастью. Чувствуется, что рычание и удары доставляют неприязнь, но Велира не показывает, принимает смиренно.

Проходит много времени, Хафал выплескивает гнев на ни в чем не повинную стену, Велира точно горный валун, как тысячу лет назад, так и сейчас лежит в одном и том же положении, даже ресницы не подергиваются. Эгорд встревожился: не умерла ли? Решается войти в контакт, стрекоза незаметно, как ветерок, спихивает локон на лицо... Живая, носик чуть поморщился.

Ситуация не меняется, Хафал злится, бьет стену, Велира тихо плачет, старается забыться, каждый зациклен на своем чувстве...

Наблюдать за этим тупиком долго Эгорд позволить себе не может, дел много. Лучистая картинка, что льется из Ока Асимиры, гаснет, воин-маг оставляет только звук, да и тот приглушает, дабы удары не раздражали.

Глава 17

В лаборатории Эгорд занимается изготовлением зелий, надо делать запасы, все-таки предполагается, что скоро на острове будет школа магов, спрос на зелья от ран, усталости, страха и другие будет бешеный, после тренировок тем более, обучение магии без опасных практик - не обучение. Еще Эгорд создает новых стрекоз из ядовитого зеленого льда, очень уж полезные: видят все, могут заглянуть куда угодно, да и в случае нападения будут превосходными стражами - глазу не видны, быстры как молнии, а укусы смертельны. Спасибо Хафалу за формулу столь убойной отравы. На столе раскрыта книга в синем переплете, страницы усыпаны звездной пылью, словно бриллианты перемололи и облепили этой мукой бумагу. На развороте начало главы, рассказывается, как овладеть заклинанием невидимости. Изучить придется, ибо свитков на всех стрекоз не хватит, а стрекозы должны быть незримы, лучше, чтобы о них никто никогда не знал, а то, к примеру, Тиморис может запротестовать. Хотя Леарит наверняка знает, но ей вмешиваться запрещено...