Неистовая звезда Янг Мойра

— Это не важно, — возражает Джек. — И без того ясно, что все это значит. Через пару недель Демало починит мост и поедет в Резь семена сеять. Пару пробных грядок засеет, посмотрит, что и как прорастет. А может, он уже это сделал. Он все тщательно продумал. С этими семенами и книгами он все кругом в Новый Эдем превратит. Силой оружия. И страхом. Ну и видения его тоже помогут. И будет кругом зеленый рай, построенный рабами. Полностью под его властью. Наш повелитель, наш властелин, наш хозяин, наш король. Ни старых, ни больных, ни увечных. Он единолично решать будет, кому жить, а кому нет.

— А Управители будут трудиться, как пчелы в улье, мед ему приносить, — говорю я. — Его избранники. Все это вранье! Они тоже рабы, только цепей не видно.

Мы молча разглядываем карты.

— А мы-то решили, что ему только Новый Эдем нужен, — снова вздыхаю я.

— Все, кто за властью гонится, на малом не останавливаются. Это их и губит, — объясняет Джек. — Я таких встречал, только ни у кого такого оружия не было. Демало может все вокруг захватить.

— Его надо остановить, — говорю я. — Пока не поздно. Смотри, на всех картах числа проставлены. Скоро будет некуда бежать. Негде будет прятаться. Негде будет жить свободно, как захочется. Все будут делать так, как Демало повелит.

— Никто и не побежит, — уточняет Джек. — Страх — прекрасное оружие. Если тебя боятся, значит, будут повиноваться. Те, кто в Новом Эдеме живет, не знают, что такое свобода. И никогда не узнают, если мы ее им не отдадим.

Я беру Джека за руку. Ладонь у него сильная, теплая. Ее приятно держать. Мы глядим на стену. На ней четко обозначено наше будущее. Будущая земля, будущие поколения. Все под властью Демало.

— Ты прав. Он может все захватить. У него есть и желание, и уверенность в своих силах. И бойцы у него тоже есть.

— Что ж, решено. Убьем его, и дело с концом. Я прямо сейчас к тонтонам в лагерь вернусь, — заявляет Джек.

— Нет, погоди. Мне надо подумать.

— О чем тут думать? — удивленно спрашивает он. — Ты что, до сих пор не поняла? Демало надо убрать. Кстати, нам самим пора бы отсюда убираться. Под землей время летит незаметно, на рассвете новые стражники сюда заявятся. Пойдем!

Мы поворачиваем колесо, закрываем тяжелую железную дверь. Поправляем треснувшую доску в потолке, сметаем землю с настила. Если Демало вверх не глянет, то не узнает, что в бункере кто-то был. Джек крутит входной замок, выставляет нужные числа на колесике.

Ступеньки лестницы теперь залиты не лунным, а бледным солнечным светом. Занимается заря.

— Ну, я же говорил, — усмехается Джек.

Я гашу факел и вдруг слышу из бункера какой-то звук. Сердце екает, замирает. А потом бешено колотится. Хватаю Джека за руку, тащу по ступенькам.

Он упирается, морщит лоб.

— Погоди, — говорит он. — Там музыка…

— Нет никакой музыки, пошли уже. Скорее!

Джек вырывает руку из моих пальцев.

— Да послушай же! Похоже, это в белой комнате…

Музыка звучит чуть слышно. Ее ни с чем не спутаешь.

— Джек, мало ли… — начинаю я. Не свожу с него глаз. — Не надо. Это слишком опасно.

Он глядит на меня и срывается с места. Бежит к белой комнате.

Я бросаюсь следом. Мы мчимся по комнатам с койками по сторонам. Музыка знакомая. Я ее уже слышала. Это видения Демало. Он здесь. В комнате. Охранников нет, дверь бункера распахнута настежь. Кто другой пошел бы разведать, в чем дело. Но Демало не такой. Он с нами играет. Завлекает нас в западню.

Джек берется за ручку двери одной рукой, в другой держит арбалет наготове.

— Джек, осторожно! — шепчу я.

Он гасит факел. В кромешной тьме я крадусь вперед, по стеночке. Мой арбалет тоже наготове. Горло сжимает от страха.

Джек приоткрывает дверь. Сквозь щелку видна тоненькая полоска света. Она медленно расширяется. Нежное сияние отгоняет тьму. Свет, птичье пение, сладкая музыка струнников. И все. Ничего больше — ни криков, ни шума.

— Саба! — окликает меня Джек.

Я быстро подбегаю к нему, тревожно озираюсь. В арбалетах нет нужды. Кроме нас, в комнате нет никого. Джек удивленно оглядывается по сторонам. Я тоже, но по другой причине. Вокруг нас на стенах занимается заря. В неподвижном тяжелом воздухе звучит музыка.

Свет становится все ярче и ярче. Желтый, золотой, как ясное утро. Музыка делается громче, быстрее. Стены будто оживают. Джек ошеломленно глядит на них. И вдруг, как в прошлый раз, мы парим над зеленой равниной, смотрим на нее сверху, будто птицы.

— Что это? — спрашивает Джек.

Огромные стада бизонов несутся по степи, вдали высятся горы со снежными шапками на вершинах. Чудесно. Невероятно. Невозможная красота. В прошлый раз я разрыдалась. На этот раз я не плачу. Это видение Демало, но без Демало.

— Не знаю, — говорю я.

Косматые большерогие звери прыгают по скалам. Джек тянется их потрогать. В прошлый раз мне тоже хотелось к ним прикоснуться.

— Никакие это не видения, — разочарованно говорит он. — Это выдумки Разрушителей. Технология. Вот гад, все врет.

Он ощупывает стены, по которым летают орлы. Хочет понять, как это работает. Не обращает внимания на картины исчезнувшего мира, не изумляется, как я.

— Может быть, в стенах хранятся воспоминания о прошлом, — бормочет Джек. — И что-то их заставляет проявиться. Как с огоньками. Они от нашего движения загорелись. Но это само заработало. Что же произошло?

Что-то заставило их проявиться… Свет. Воспоминания. Внезапно я вспоминаю светящуюся точку на потолке.

Она разгорается. В темноте слабо сияет бледный луч. Я различаю Демало. Он стоит в центре комнаты. Держит высоко над головой прозрачный кристалл, будто стеклянный. Луч падает на кристалл, и тот начинает светиться розовым. Не только кристалл, всю комнату заливает розоватое сияние. Крепнет, становится ярче. А птицы всё поют.

Демало сейчас нет. И кристалла никакого нет. Но птицы все так же поют. На стенах комнаты все так же разгорается сияние дня. Я выхожу на середину комнаты, прищуриваюсь, разглядываю потолок. В комнате светло, видно плохо, но все же я снова нахожу светящуюся точку в куполе, прямо над головой. Если не знать, что она там, ни за что не рассмотреть.

— Джек, а может, это потому, что снаружи рассвело?

Он подходит ко мне, всматривается в потолок.

— Ты гений, — говорит он. — Наверное, они от дневного света проявляются. Как-то он сюда попадает. По трубе или еще как. Надо же! Как ты догадалась на потолок посмотреть?

— Не знаю. Посмотрела вверх, и все.

Музыка продолжает звучать. Исчезнувшие звери исчезнувшего мира снуют по стенам. Летают в небесах. Плавают в озерах, реках и в Большой воде. Демало назвал ее океан. Море. Вот уж не думала, что снова все это увижу. Мое сердце распахивается, чтобы вместить в себя чудесные картины. Жадно. Ненасытно. Хорошо, что не надо скрывать свои чувства. Вроде как я вижу все это впервые.

— Чудеса расчудесные, — говорю я. — Даже представить невозможно.

— Ага, чудеса, — вздыхает Джек. — Только Демало здесь ни при чем. Если они проявляются от дневного света, то это случается каждый день. Тоже мне Указующий путь! Мошенник он, врун отъявленный!

— Он про все наврал…

— А чего ты так удивляешься? Вранье — это еще не самое страшное.

Тем утром мы сидели на мягкой луговой траве у бункера. Управители, Демало и я. Ветерок мне слезы высушил. А Демало говорил, как однажды утром услышал музыку в шепоте ветра.

На рассвете нового дня было мне видение. Свет лился сквозь меня, как и вы видели сегодня. Матушка-Земля явила мне невообразимые чудеса нашего мира, каким он был когда-то. Она открыла мне мое предназначение. «Ты — Указующий путь, — сказала она. — Я избрала тебя, чтобы ты меня исцелил».

Мы все ему поверили. Потому что он и сам в это верит. Он так часто про это рассказывал, что для него это стало правдой. Поверил в собственную ложь. Я задумываюсь, как скоро это случается.

— Да, изрядно он навыдумывал, — говорит Джек. — Мечта о возрождении Матери-Земли. Геройский Демало и его чудесные видения.

Люди на стенах ходят, бегут, танцуют. Все они давно исчезли. Их давно забыли. О них никто не горюет. Разрушители. Сейчас они живут для меня с Джеком. Я вспоминаю про десять скелетов на койках. Кто они были — мужчины, женщины? Дети? Однажды они захлопнули дверь в бункер и заперлись внутри. Наверное, знали, что их убежище станет их могилой. Знали, что больше никогда не увидят неба.

Внезапно меня осеняет.

— Они связаны!

— Кто связан? — спрашивает Джек.

— Кладовая с семенами и эта комната. Разрушители ее для нас оставили. Для потомков. А сами улеглись на койки и померли. Надеялись на то, что однажды все это найдут. Это подарок будущему. Чтобы можно было начать все сначала. Только подарок не для таких, как Демало. Нет, это подарок для всех нас. И для людей, и для самой земли. Для всех живых существ. Не для избранников, а для всех. На общее благо. Все это нужно употребить с пользой, справедливо. Вот про что говорят видения. Ты погляди!

На стенах дети и старики. Сильные помогают слабым. Здоровые ухаживают за больными. Все люди вместе, самые разные.

— А Демало это присвоил. Украл. Никакой он не провидец. Вор проклятый. И врун.

— Саба, нам пора, — торопит меня Джек.

Я вздрагиваю.

— Рассвело. Охранники вот-вот сменятся, помнишь?

Он хватает меня за руку, и мы выбегаем из бункера.

Мы выезжаем в странное утро. Странный, неверный день, порожденный тревожной ночью. Ветер поднимается порывами и тут же стихает. Накатывают грозные тучи и растворяются в бледном сиянии солнца. Наконец серая комковатая пелена неба накрывает землю и проливается колкими струями дождя. Погода мерзкая, сырая. Джек нахлобучивает шляпу на лоб и закутывается в плащ. Нерон поспешно забирается к Джеку за пазуху. Меня спасает кожаная куртка и шима, но ненадолго. Вскоре мы все промокаем до нитки.

Во мне тоже перекатываются тучи, хлещет холодный ливень. Мысли сбиваются комками, тяжело ворочаются в голове. Чувства режут и колют. Пытаюсь понять, что это за чувства, задержать их, рассмотреть поближе.

Никаких чудесных видений у Демало нет. Это раз. Все они — фокус. Обман. Демало не тот, за кого себя выдает. Он притворяется. Он случайно наткнулся на загадочный бункер, присвоил его, использует для своей выгоды.

Мошенника надо вывести на чистую воду. Это два. Про видения должны узнать все. То есть все Управители и все тонтоны. Если они своими глазами их увидят, то поверят. Вольные Ястребы и лазутчики Джека расскажут, что мы нашли, и нам все поверят.

Что мне делать дальше? Это три. Какой мой ход в игре, которую начал Демало? Мне надо с наибольшей пользой применить то, что мне известно. Надо быть мудрой. Рассудительной. Сначала думать, потом действовать. Действовать правильно, в нужное время, когда он этого меньше всего ожидает. Но времени почти не осталось. Удобного случая может не… Все, хватит. Надо успокоиться. Не торопиться.

А еще — и это четыре… Стыдно признаться, но во мне ледяной глыбой застыла злость. Демало меня предал. Обманул. Такой же камень лежал у меня на сердце, когда я думала, что Джек меня предал. Предательство ранит только тогда, когда человеку доверяешь. Если веришь его словам. Я верила Демало. Он сказал мне, что я особенная, и я ему поверила. Поверила, что я не такая, как все. Я решила, что он поэтому мне всю правду скажет. Мне, и никому другому. А он меня обманул. Так же, как всех остальных. Подвесил наживку на крючок, приманивает недоумков. А я почему поддалась? Из-за своей гордыни, из-за самоуверенности и из-за плотской слабости. Меня Демало из Плакучей воды вытащил и завел прямиком в зыбучие пески. А я решила, что стою на твердой земле.

Я вздрагиваю. Джек останавливается, хватает Гермесову уздечку и нас тоже останавливает. Я виновато краснею, будто он мои мысли подслушал.

— Прости, ты что-то сказал? — спрашиваю я.

— Сказал. Что вот тут мы расстанемся.

Мы у Конной арки, посреди россыпи валунов. Среди развалин виднеются задние ноги вставшего на дыбы каменного жеребца.

Джек откидывается в седле, понукает Келла. Спешит вперед. Шляпа скрывает его глаза. Он всю дорогу молчал. Как мы от бункера отъехали и в лесочке на холме скрылись, тут-то новая смена охранников и явилась. «Повезло нам, что они опоздали», — только и сказал Джек. Странно это. Вообще-то он разговорчивый, за словом в карман не лезет, на раздумья времени не дает.

— Ты чего такой смурной? — спрашиваю я.

— Есть о чем поразмыслить, — говорит он рассеянно.

Будто выставил меня за порог и дверь захлопнул.

— Ага, это все меняет, — продолжаю я. — Кладовая с семенами, видения обманные. Может, надо про это Лу и остальным рассказать?

— Нет, не стоит. Слишком важно все, пусть между нами пока останется.

— Ну ладно. Слушай, я хочу с твоими лазутчиками встретиться. Сегодня. Ты можешь их всех попозже собрать? Ты, я и твои связные, больше никого.

— Мы же договорились, что этого делать не надо.

— Раньше не надо было, а теперь все изменилось. Мне надо с ними поговорить.

— Про что? — спрашивает Джек.

— Скажи, где встречаться будем, — требую я.

— В Четвертом секторе, на мельнице у реки. Ближе к вечеру. Времени мало, но я соберу, кого найду.

Он цокает языком, дергает уздечку и поворачивает коня на север.

— Эй, — окликаю я его. — Ты моего ворона увез.

— Ох, я и забыл! — Джек лезет за пазуху. — Ты погляди, уснул. Нерон, просыпайся!

Мой ворон встряхивается, недовольно каркает и взлетает в небо. Летать он любит, даже если дождь. За пазухой скучно сидеть.

— Джек… — начинаю я.

Он ждет. Шляпу со лба не сдвигает. Не подпускает меня к себе. Дверь заперта. Нет, это на Джека совсем не похоже. Меня гложет тревога. Слова застревают в горле.

— В чем дело? — спрашиваю я.

— Ни в чем. Много всего произошло… Я ж говорю, надо поразмыслить. И спать хочется. Тебе тоже выспаться не помешает. Ну все, позже увидимся.

— Хорошо, что ты со мной был, — говорю я. — Что мы вместе были. У нас вместе все получается.

Он вежливо приподнимает шляпу, дергает поводья и уезжает. Я очень хочу, чтобы он обернулся. Ну же, Джек, оглянись. Помаши мне рукой. Подари улыбку!

— Джек! — зову я.

Туман глушит мой голос. Джек с Келлом растворяются в безмолвной дымке. Он меня не слышит. Нерон сидит на Конной арке, нетерпеливо каркает, торопит меня.

Он прав. Столько еще дел надо сделать! По дороге к Звездной дорожке я напряженно раздумываю. Соображаю. Рассчитываю. Подбираю слова, вспоминаю те, что слышала. Те, что сама говорила. Перебираю в памяти все, что видела, что думала и чувствовала.

— Как тебе Новый Эдем, Марси?

— С виду одно, а на деле — совсем другое. И поступки, и люди. Избранники, Управители земли из кожи вон лезут, притворяются изо всех сил, чтобы все вышло, как Демало велел. Понимаешь? Ненастоящее все.

Демало и его чудесные видения. Бункер. Кладовая с семенами. Это центр всего. Демало — центр всего. Братья и сестры, отцы и матери. Управители, разлученные со своими родными.

Тебя отдают парню, которого ты совсем не знаешь, посылают вас возделывать землю и рожать детей для Нового Эдема. Как такое вытерпеть?

Про чувства никто не задумывается.

Неумехи они. И веры друг другу нет. Чужие, словно и не знакомы вовсе. Долго не продержатся, непрочно все это, так семью и дом не построишь.

Семья. Родная кровь. Детишки, разлученные с родителями. Отобранные у Управителей.

Девчонки эти не хотят, чтобы детей у них отбирали. Они, конечно, это скрывают, но правды не утаишь. Я по глазам все понимала.

Слабость. Слабое место Демало. Наша сила.

Думай по-своему. По-своему, а не как Демало.

Мы с Джеком на Железном дереве. Он меня почти раздел, а я и не заметила.

— Ну ты и скор!

— А что делать, если ты такая вертлявая? Дай помогу.

Я застегиваю пуговицы, он их расстегивает. Я заправляю рубаху, он ее вытягивает.

Делать. Переделывать.

Если присмотреться, то дом разваливается.

Переделать. Быстро.

— Скажи, как по-твоему.

— В общем, для меня любовь — сила, не слабость.

Я думаю по-своему. Не как Демало.

Сквозь кроны деревьев виднеется вывеска Звездной дорожки. С кометой и звездами. Со словами, которые давным-давно что-то значили. Чуть впереди замечаю, как из леса выходит Молли. Она вся румяная, растрепанная. После мерзкого утреннего дождя день сменил гнев на милость. Солнце проглядывает сквозь ветви, золотит Молли длинные кудри, связанные в хвост. В прядях будто пол-леса застряло. Молли несет в руке помятое ведро, довольно качает бедрами.

— Доброе утро! — здороваюсь я.

Она вздрагивает, отскакивает в сторону. Видит меня и расплывается в широкой улыбке.

— А я за грибами ходила… — Она протягивает мне ведро. Нерон слетает к ней на плечо. — И тебе доброе утро, — говорит она ему.

Ворон осторожно вытаскивает из ее кудрей кусочек мха, опускает ей на ладонь.

— Вот спасибо, — улыбается Молли.

Нерон поддевает клювом жухлый лист, потом прутик, потом травинку. Тут и я наконец с Молли поравнялась.

— Ох, повезло тебе, что волосы короткие! — Она мучительно краснеет, опускает глаза. — Мне в кудряшки все так и набивается, и мох, и веточки, и…

— Мужчины? — улыбаюсь я и спешиваюсь. — Точнее, мальчишки?

Улыбка Молли гаснет.

— Божемой, Саба, честное слово, я не хотела… Я не знала… Он просто…

— Успокойся, — говорю я. — Ничего страшного, все в порядке.

— Правда?

— Слушай, ты же меня прекрасно знаешь. Я ценю твою доброту, так что не мне тебя судить. Он парень привлекательный, обаятельный и, как всем известно, прекрасно умеет убеждать. Ну и он по тебе убивается, с тех самых пор как увидел. Молли, ты же женщина. Невероятно красивая женщина. И уже столько времени одна. Так что меня это нисколечко не удивляет.

— Неужели? — ошарашенно спрашивает Молли.

— Ну, я видела…

— Что?

— У Эмми на дне рождения. Ты сама его руки коснулась.

— Коснулась, — повторяет она.

— Вы с Марси убирали со стола посуду, а он прошел мимо, и ты его за руку тронула.

— А, ну да, ты видела.

— Кроме меня, никто не заметил, — успокаиваю я Молли. — А говорить я никому не собираюсь. Ты больше всех нас заслуживаешь счастья. Хотя бы на одну ночь или на неделю, а лучше — на всю жизнь. Только знаешь… у вас ведь и так непростые отношения. Не хочется, чтобы начались неприятности, если вы вдруг поссоритесь.

— Да-да, я тебя понимаю. Нашему делу ничем не хочу мешать. Я с ним поговорю, с Кридом. Вообще-то к таким мужчинам я равнодушна.

— Нет, что ты, я не имела в виду…

— Ничего страшного. — Она похлопывает меня по руке и улыбается. — Все будет хорошо.

Ох, Молли… Прекрасные карие глаза, такие грустные, усталые. Надежда в них еле теплится. У меня сердце кровью обливается. Я сегодня мельком увидела прежнюю Молли — босоногая, волосы золотым потоком по спине струятся, щеки горят, глаза блестят. Вот какой она была прежде… Надо было мне раньше на тропу выехать. Или позже. Дать ей время насладиться солнышком прошлой жизни. Прости меня, Молли.

Я целую ее в щеку. Кожа нежная, как роса. Пахнет от Молли любовным жаром, тайной встречей.

— Дай Нерону за тобой поухаживать, — вздыхаю я. — Только не задерживайся. Нам надо поговорить.

Все собрались на летном поле Пег. Следопыт ведет меня на холм за свалкой. Плоская вершина холма покрыта жухлой травой. Отсюда Пег пытается взлететь, как птицы. Сегодня утром Моисей с Бином из сил выбиваются, тянут на веревках Пегову летательную машину по склону. Все разыгрались, как дети. Успокоить их невозможно. Смешная это затея, нелепая. Наконец я сдаюсь. Ничего, долго это не протянется.

Слим устроился на складном стуле, дает советы. Я сажусь на землю, думаю, что скажу своим товарищам. Приходит Молли. Нерон у нее из кудрей всю листву выклевал. Марси тоже на подмогу спешит. Вертушка, верблюд, мул и все остальные путаются в веревках. Узлов понавязали столько, что ни в жизнь не распутать.

Веселье редкое, мимолетное. Денек выдался славный. Мне хочется к ним присоединиться, забыть о тревогах. Но времени нет, пора жестокого правителя свергать.

— Ты шутишь? — Крид сегодня не ухмыляется, как обычно. Рот кривит, так и норовит кому-то трепку задать. Чем-то недоволен.

— Нет, не шучу, — отвечаю я. — Иначе нам не победить.

— Победить? — Он оглядывается, презрительно усмехается. — Ребята, вы слыхали? Ни арбалетов, ни луков, ни взрывчатки, ни ножей. Разобьем его наголову… чем? Плохим поведением?

— Неповиновением, — поправляю его я.

Все собрались в кружок, кто сидит, кто стоит — кому как больше нравится. Я стою, объясняю свой план. Чуть поодаль Пег возится со своим летучим самокатом, ворчит себе под нос, распутывает веревки, откручивает гайки. А Нерон в свою любимую игру играет. Пег что-то на землю положит, он подскочит и украдет. Она так занята, что к нашим разговорам не прислушивается.

— Вот я и говорю, — продолжаю я. — Демало построил Новый Эдем на разломах и трещинах, непрочно, и даже об этом не догадывается. Главное — что он семьи разрушает. А это против естества. Против кровных связей, против самых глубоких чувств. Он считает, что чувства — это слабость, но это неправильно. Такие связи и чувства очень сильны, и нам нужно ими воспользоваться. Для победы. Марси вам рассказала, как в доме детства матери убиваются, когда у них детей отбирают. Вот вам один разлом. Сегодня ночью я попробую его расшатать. Если получится, если я права, то он обрушится. А мы начнем расшатывать остальные разломы. Рабство. Эдемов дом. Прямо у Демало под носом. Он и его тонтоны ничего не заметят, а потом поздно будет. Как только все расшатаем, дождемся случая и подтолкнем хорошенько. И Новый Эдем разом обрушится.

Все молчат. Недовольны. Слим дергает свои бакенбарды. Эш землю каблуком ковыряет. Лу, Томмо, Крид и Молли морщат лбы, брови поднимают, переглядываются. Марси сидит на валуне, едва заметно мне улыбается.

— Подтолкнем, — задумчиво повторяет Эш. — И как же ты собираешься их подтолкнуть?

— Пока не знаю, — отвечаю я.

— Не знаешь, — вздыхает Слим. — Даже представить себе не можешь, так?

— Ну, хороший вожак приспосабливается и находит выход, — говорю я.

— Тебе до хорошего вожака далеко, — улыбается Слим.

И на том спасибо.

— Да, я знаю, что многого прошу, — объясняю я. — Это новый план, непроверенный. Но обсудить его стоит.

— Зачем? — ухмыляется Крид. — У нас целая гора оружия, правда, Слим?

— Правда, — кивает наш лекарь.

— Так зачем же ему без дела лежать? — Крид гордо оглядывает приятелей. — Мы же бойцы, воевать умеем. Мы тонтонов завсегда побеждали и сейчас не отступим.

— А зачем драться, если без драки можно обойтись? — спрашиваю я.

— Саба, у тебя от взрыва на мосту ум повредился. Или ты перепугалась, — говорит Крид. — Целыми днями талдычишь: не убивайте, не убивайте. Странно мне от тебя такое слышать. Недаром же тебя Ангелом Смерти прозвали. Напомни, сколько ты людей жизни лишила?

Я твердо гляжу ему в глаза. Ярость клокочет внутри, подкатывает к горлу. Я сжимаю кулак, заставляю ее молчать.

— Если понадобится, я от драки не отвернусь. Если понадобится, убью. Но луками, бомбами и арбалетами нам в этом бою не победить. По трем причинам. Тонтонов много, а нас мало. Это раз. Сколько у нас настоящих бойцов? Я никого не хочу обидеть, но все-таки…

Слим смотрит на Марси и Молли.

— Это она про нас говорит, дамочки, — объясняет он. — Про стариков, увечных и медлительных.

— Ну, я могу и быстро, — замечает Молли. Она локтями подперлась, босые ноги перед собой вытянула, лениво их рассматривает. Ступни у нее маленькие, аккуратные. Крид глядит на нее, как голодный пес. — Продолжай, Саба. Мы на тебя не в обиде.

— Если мы с оружием против тонтонов пойдем, над нами верх быстро одержат. И нас всех убьют. Это два. Даже если мы им неприятностей доставим, в Новом Эдеме летучий отряд спрятать негде. Места здесь мало, отступать некуда. Они все наши убежища прознают, нигде не скроешься.

Я гляжу на своих товарищей, стараюсь понять, о чем они думают. Осторожно подбираю слова. Заставляю себя говорить медленно, рассудительно.

— Я многое о Новом Эдеме узнала, — продолжаю я. — Это три. Кое-что от Марси, ей многое ведомо. Наши лазутчики про Демало сведения раздобыли. Я вам сейчас все рассказать не могу, но знаю одно: победить Демало нужно не в открытом бою, не оружием. И я верю, что у нас это получится.

— А я не верю, — возражает Крид. — И не верю, что ты сама в это веришь. Как только беда придет, ты первым делом за лук или за арбалет схватишься. Потому что это у тебя в крови. Вот и брат твой говорит, что ты с луком в руках родилась. Я тебя в бою видел, знаю, на что ты способна.

— Ты меня извини, Саба, — вмешивается Эш. — Я всегда тебе верила, но сейчас не представляю, что нам это удастся. Вот ты предлагаешь Управителей на нашу сторону переманить… — Она качает головой. — Задумка хорошая, но бесполезная. Не выйдет у нас ничего.

— Как победить без боя? Я про такое никогда не слыхал, хотя сто лет на свете прожил, — добавляет Слим. — Прости, но Эш дело говорит.

— И я так считаю, — кивает Томмо.

— А остальные что? — спрашиваю я. — Марси, Молли? Вы что думаете? Лу, а ты?

— Знаешь, я тоже на их стороне, — отвечает Лу. — Даже если у нас что и получится, времени это займет много.

— А по-моему, нет, — говорю я. — Надо проверить, иначе мы никогда не узнаем, правильный это план или нет. Я хочу доказать, что он сработает. Сегодня ночью, в доме детства. И если все получится, то вы должны меня поддержать. Быстро все расшатать — дом детства, рабов, Эдемов дом. Ну же, Лу! Давайте попробуем, хотя бы один раз.

Брат пристально смотрит на меня, вздыхает:

— Ладно, попробуем Мы с Эмми тебя поддержим. Правда, сестренка?

Эмми кивает. Я благодарю ее взглядом. Сестренка меня сторонится, прикрывается Следопытом, как щитом Он растянулся у нее в ногах. Она его за шею обняла, лицом в шерсть зарылась. Ей стыдно, что она Нерона упустила, хотя обещала за ним в оба глаза следить. Только я ее ругать не собираюсь, даже строго не гляжу. Оставлю ее в покое, посмотрим, что дальше будет.

Крид укоризненно смотрит на Лу.

— Конечно, ты за нее всегда горой. Даже если она дурь какую предложит. Вот как сейчас.

— Погодите-ка, — внезапно говорит Молли. — Я недаром таверной заправляла, знаю, что драку не одними кулаками можно остановить. В боях с тонтонами мы много друзей потеряли. Айка, Джека, Брэма и Мейв. И Вольных Ястребов… Я пока помирать не собираюсь. — Она пожимает плечами. — По-моему, глупо не попробовать. Сделаем, как Саба предлагает, там посмотрим.

— Верно сказано, — кивает Марси. — И я за Сабу.

— Марси, мне сегодня твоя помощь понадобится, — говорю я.

— Помогу, чем смогу. Мне обузой быть в тягость, да и тебе не в радость.

Четверо против четырех.

Слим роется в карманах.

— У меня тут где-то монетка была.

— Нет, — говорю я. — Дело слишком важное, монетку подбрасывать ни к чему. Мне надо, чтобы вы все были на моей стороне. Если сегодня у нас все складно получится, то все должны в такой подход поверить. А не так, чтобы двое по домам, а остальные — в драку. Честное слово, я все продумала. И предложение мое не от отчаяния. В нем смысл есть. Да, занятие рисковое. К нему надо подходить с умом и смекалкой. Но если я права, мы победим без крови. Прошу вас, давайте попробуем сегодня ночью дело провернуть. Без оружия. Расшатаем этот разлом и посмотрим, что случится. Ну, что скажете?

Слим хлопает себя по коленям.