Тайна в наследство Деверо Джуд
— Мы с братом однажды вечером чуть было не устроили здесь пожар.
— Расскажите.
— Да нечего рассказывать — обычные детские шалости. Мы с Риком набрали сухих веток, обрызгали из баллончика для заправки зажигалок и кинули пару спичек. Получился взрыв. — Припоминая его, Мэтт покачал головой. — До сих пор не понимаю, как мы уцелели. Не знаю, что бы с нами стало, если бы вдруг не начался ливень.
— Ваши родители, наверное, рассердились.
— Мама так ничего и не узнала. Она работала допоздна, присматривать за нами было некому. — Он сделал паузу, ожидая, что Бейли задаст вопрос, как сделал бы на ее месте всякий, но она молчала, и он продолжал: — Отец ушел от нас, когда мне было пять, а Рику три года.
— Сочувствую. — Бейли подняла голову, заглядывая ему в глаза, но он поспешил отвернуться.
— Это давняя история. А как ваши родители?
Она свернула на тропинку.
— Отец умер, когда мне было четырнадцать, мама — в прошлом году, но у меня есть сестра.
— В Кентукки? — уточнил он.
— Да, — ответила она так коротко, что он понял: продолжать расспросы бесполезно.
Но холодный тон не обескуражил Мэтта.
— Если вы росли не на ферме, откуда же вы так много знаете о растениях, особенно садовых?
Бейли повернулась к нему, собираясь что-то сказать, но передумала и только вздохнула.
— Неужели в этом городе принято задавать столько личных вопросов?
— А как же! — жизнерадостно отозвался Мэтт. — Здесь все про всех все знают. К примеру, в городе даже дети посвящены в подробности моей личной жизни.
Бейли рассмеялась.
— И знают про фифу, на которой вы были женаты?
— Узнаю любимое словечко Пэтси. Кассандра при встрече дала ей понять, что в грош ее не ставит. А Пэтси в отместку всем разболтала, что я женился на туповатой красотке.
— Это правда?
Мэтт криво усмехнулся.
— Ну, если она меня бросила, значит, с мозгами у нее и вправду туго.
Бейли склонила голову набок.
— А личный вопрос остался без ответа, — заметила она.
— И то верно, — улыбнулся он. — Вы, кажется, говорили про пирог с персиками? Я нагулял аппетит.
— Поосторожнее с пирогами, а не то растолстеете, — предостерегла она.
— А у вас, значит, есть печальный опыт? — с намеком осведомился Мэтт.
— Никакого нет. — В ее голубых глазах плясали смешливые искры. — Я ровным счетом ничего не знаю о диетах, изнурительных тренировках и голодании в напрасной попытке хоть немного похудеть. Не имею ни малейшего представления. Вообще не знаю, что значит быть толстой.
Смеясь, она повернула к дому, Мэтт последовал за ней. Через несколько минут он уже сидел за столом в ее гостиной, пробуя первый ломоть пирога с персиками.
— А почему… — начал он и осекся, не зная, как выразить свою мысль.
— Да? Хотите спросить, почему по вкусу он не похож на обычные пироги с персиками?
Мэтт только кивнул.
— Туда добавлены черешня и ваниль. Совсем понемногу, только чтобы подчеркнуть вкус персиков. А в тесто для верхней корочки я положила толченый миндаль.
Мэтт заранее сказал себе: какой бы ответ он ни услышал, расстраиваться не станет. Указав на тарелку вилкой, он еле выговорил с полным ртом:
— Где?.. Как?..
Бейли упорно смотрела на свои сцепленные руки, лежащие на столе. Она ничего не ела, только допила вино, и теперь, похоже, решала, стоит ли говорить гостю правду, и если да, какую именно.
— У моего мужа был повар и садовник, и я часто помогала им в работе, — наконец призналась она. — Я многому научилась у них.
Мэтт понял, что узнал всего один процент правды, но уж лучше малая толика, чем ничего.
Когда от пирога осталось меньше половины, к Мэтту в голову пришла Идея. Именно так, с большой буквы «И». Бейли сидела молча, уставившись в гладкую темно-коричневую панель на дальней стене комнаты, и Мэтт чуть не проговорился, что за этой панелью скрыт каменный камин.
— Как вам этот дом? — спросил он.
Она явно ждала очередного вопроса о своем прошлом, но когда его не последовало, вздохнула с облегчением.
— Кошмар, — призналась она. — Узнав, что Джимми завещал мне ферму и дом, я думала, это будет уютный коттедж с камином и верандой — такой просторной, во весь фасад, где хватит места для кресел-качалок. Но вместо этого мне достался сарай с двадцатью спальнями и ванными, от которых рябит в глазах. Вам хоть когда-нибудь попадался на глаза такой ужас?
Тарелка была пуста. Мэтт вытер губы, допил вино и поднялся.
— Сейчас схожу за инструментами, они у меня в машине, а потом кое-что вам покажу, идет?
— Хорошо. — Выражение ее лица стало озадаченным.
Направляясь к машине, Мэтт твердил себе, что нельзя принимать происходящее близко к сердцу, а тем более — забывать об осторожности. У него всего один шанс, и если он будет упущен, то навсегда. Порывшись в ящике с инструментами, он извлек лом, замер с закрытыми глазами и припомнил сначала мясной рулет Пэтси, а потом жареных голубей и пирог с персиками, приготовленный новой знакомой. С черешней. И миндальной корочкой. Ничуть не сомневаясь, что приближается решающий момент его жизни, Мэтт застегнул на талии пояс с инструментами, вооружился ломом и вернулся в дом.
В комнате он сразу заметил, что хозяйка убрала со стола его тарелку. Некоторое время он постоял в дверях кухни, наблюдая, как она ставит в холодильник большую банку джема.
— Ну как, готовы? — спросил он, и Бейли направилась за ним к двери.
— Когда я еще учился на архитектора, для одного проекта я измерил этот дом, нарисовал его план, а затем попытался представить себе, как он мог бы выглядеть. Требовалось сохранить внешний вид дома, но изменить внутреннюю планировку. — Мэтт опустился на колено и провел ладонью вдоль нижнего края стенной панели. В темную комнату свет вливался только через открытую дверь. — Наступило Рождество, мне хотелось дать Рику и Пэтси возможность побыть вдвоем, поэтому я целыми днями пропадал здесь. Пока я определял размеры и присматривался, я вдруг понял, каким был первоначальный замысел. Мне показалось, что эти панели, — он пренебрежительно усмехнулся, — притащили сюда спустя долгое время после постройки. Вот я и начал обследовать их: отдирал по краям от стен, заглядывал под них, затем прибивал, как было… А, вот она, — наконец оживился он, нащупав под темным деревом выступ, и вставил в отверстие конец лома. — Можно? — спросил он, прежде чем налечь на лом.
— Можете делать с ними что угодно, — без сожалений разрешила Бейли и вздрогнула: один край панели поддался и отделился от стены вместе с гвоздями. Не прошло и нескольких секунд, как панель была снята целиком, и Мэтт отставил ее в сторону.
С торжествующей улыбкой он повернулся к Бейли, но она недоуменно смотрела на оборотную сторону панелей, которыми была обита стена соседней спальни.
— А-а, вы не видите! — разочарованно протянул он.
— Что, простите?
— Вот это. — Мэтт указал выступ на наружной стене, напоминающий колонну.
— Это я вижу, — по-прежнему ничего не понимая, кивнула Бейли.
Мэтт пнул панель, и она рухнула на пол пустой спальни.
— А теперь видите? — спросил он, обернувшись.
— Эти две комнаты — на самом деле одна, — сообразила Бейли. — Неплохо.
Мэтт положил ладонь на большой вертикальный выступ, на который уже указывал.
— Вы так и не поняли, что это?
— Наверное, какая-то опора.
— Правильно. — Он заулыбался. — А каким сооружениям нужны опоры?
— Почтовым ящикам?
Мэтт рассмеялся.
— Мыслить надо шире. В расчете на качалки.
— О-о… — Бейли вдруг расхохоталась. — Веранда?
— Да.
— Вы хотите сказать…
— Вот именно. Все это пространство — веранда. Она заходит за угол дома латинской буквой L. Кто-то — очевидно, некий мастер-самоучка — заколотил веранду панелями и превратил ее в холл, две спальни и ванную.
— Уродливую ванную, — уточнила Бейли.
— Но если убрать эти стены, вы лишитесь спальни и ванной, зато у вас появится веранда.
Мэтт с удовлетворением отметил, что у слушательницы перехватило дух. Отвернувшись, чтобы спрятать улыбку, он направился в гостиную, и на этот раз пришла очередь Бейли послушно следовать за ним.
На самой длинной стене гостиной красовался выступ шириной около метра.
— Встаньте подальше и закройте глаза — пыли будет много, — предупредил он, подсунул конец лома под край панели, но остановился. — Не знаю, стоит ли… Пыль испортит вам всю мебель.
— У меня есть пылесос, — возразила Бейли, попятилась и зажмурилась, но невольно открыла глаза, услышав громкий треск. Мэтт подхватил падающую панель прежде, чем она обрушилась на мебель. В воздух взметнулся столб пыли. Когда она осела, Бейли увидела каменную кладку.
— Камин? — осторожно спросила она, пока Мэтт прислонял панель к стене.
— Точно. Это камин. Из природного камня. — Он сунул голову в камин, извернулся и посмотрел в дымоход. — Думаю, привести его в порядок будет нетрудно.
— А вы сможете? Вы не могли бы ободрать это убожество со стен и почистить камин? И сделать так, чтобы в доме снова была веранда? Вы вернете ее мне?
Мэтт показался самому себе врачом, которого просят воскресить умершего.
— Ну конечно, — ответил он с таким видом, словно более простой задачи не мог и придумать. Он не собирался объяснять, как повреждены конструкции и насколько сильно подгнили потолочные балки. А тем более — упоминать о термитах и плесневом грибке. Кстати, лучше не говорить хозяйке и о том, что в дымовой трубе он услышал рассерженное жужжание.
Притворяясь, будто ничуть не торопится, он снова взялся за панель, прислонил ее к планкам, прибитым по обе стороны от камина, и быстро приколотил на прежнее место. Работая, он каждую минуту чувствовал, как скапливаются за тонкой преградой разозленные пчелы или осы, гнездо которых он неосторожно потревожил.
— А теперь — на кухню! — громко объявил он, спеша увести хозяйку от заколоченного камина. — Мне всегда казалось, что эту стену надо снести и объединить кухню с гостиной в одно большое пространство. Чтобы поставить кухонный стол-островок. Вам какие столешницы нравятся — мраморные или гранитные?
— Мраморные? — растерялась она. — Гранитные?
Мэтт отвернулся, пряча улыбку, затем провел Бейли по спальням и объяснил, что мог бы заменить всю арматуру разом.
— Вы и водопроводчик? — изумилась она.
— Нет, но мой школьный приятель как раз водопроводчик, а с ним мы как-нибудь договоримся.
Новая мебель в спальне ему понравилась. Как и ощущение уюта, которое Бейли умудрилась создать в доме. Пэтси любила мебель с зеркальной полировкой, блеск которой резал глаза, а бывшая жена Мэтта — баснословно дорогой антиквариат, на который было боязно даже дышать.
Развлекая спутницу разговором, Мэтт провел ее по другим двум спальням и ванной. Бейли, казалось, не заметила, что в этих комнатах он задержался дольше, с интересом поглядывая на стену между ванной и одной из спален. Да, здесь легко пробить дверь, и тогда получится личная ванная с входом из спальни. В доме Пэтси ему приходилось делить ванную комнату с близнецами — неряхами, каких мало. Каждое утро он рисковал получить тяжкие увечья, запутавшись в разбросанных по полу мокрых полотенцах и трусах. Пэтси заявляла, что это не ее ванная, поэтому ее ноги там не будет, и наотрез отказывалась наводить в ней порядок. Последние полгода Мэтт каждую субботу тратил целое утро, чтобы отскрести ванную до блеска.
— Что? — спохватился Мэтт, по-прежнему с вожделением глядя на ванную: Бейли спросила о чем-то, а он прослушал. Ванная, конечно, уродливая, зато собственная, и неряшливых мальчишек в доме нет.
— Может, теперь в мансарду? — повторила она.
— А, да, — вспомнил Мэтт и первым начал подниматься по лестнице. Третий пролет качнулся под его тяжестью. Это не понравилось Мэтту: лестница определенно была непрочной. — Работы непочатый край, — сообщил он через плечо.
Наверху лестницы он остановился, перевел дыхание и заставил себя сделать шаг вперед. Он часто пугал младшего брата, уверяя, что в мансарде старого дома водятся привидения. На самом же деле ему не хотелось никого пускать сюда: мансарда в старом доме Хенли с детских лет была его убежищем. Здесь он прятался, когда столкновения с реальностью становились слишком болезненными.
— С вами все хорошо? — Бейли напряженно вглядывалась в его лицо.
— Да, — отрывисто бросил он. — Просто вспомнилось, что я узнал про эту мансарду еще в детстве, когда бывал здесь. Кажется, пол по другую сторону перил настелили совсем недавно. Если не ошибаюсь, раньше за перилами было открытое пространство, а у комнаты внизу — высокий, в два этажа, потолок, но потом его разделили по высоте, прорубили проход в перилах и оборудовали комнату. Наверное…
— Нет! — вскрикнула Бейли, и Мэтт остановился. — Не ходите по этому полу.
Обернувшись, он заметил, что она смутилась.
— Извините… Вы не думайте, я не свихнулась, просто у меня плохое предчувствие. Я даже уборщиков сюда не пустила. Понимаю, глупо, но… — Она умолкла, пожав плечами.
— А ну-ка, посмотрим… — Мэтт наклонился и поддел ломом листы фанеры. Оторвав три из них, он отступил. — Чутье у вас что надо, — восхищенно заключил он. — Тот, кто настилал здесь пол, ничего не петрил в строительстве. Наверное, только из «Лего» и строил.
Шагнув к нему, Бейли заглянула в обнажившуюся полость и заметила, что балочные перекрытия едва соприкасаются и вряд ли выдержат хоть сколько-нибудь значительный вес.
— Стоило кому-нибудь здесь пройтись, — продолжал Мэтт, — он — или она — провалился бы до первого этажа. — Он понизил голос. — И часто у вас бывают такие предчувствия?
— Не очень, — ответила она. — Но иногда я… вы, наверное, скажете, что это глупость.
— Вряд ли.
— Иногда я словно чувствую, хорошо все будет или нет. Не то чтобы вижу будущее, но понимаю, когда и как должна поступить. Может, это и называется чутьем.
— Что бы это ни было, штука полезная.
За окном смеркалось, а в мансарде не было света.
Бейли начала спускаться по лестнице, Мэтт двинулся следом, но на самом верху помедлил и обернулся посмотреть на комнату. И как наяву увидел свой стол, придвинутый к стене, и компьютер на нем. А вон там, под наклонным окном, надо поставить кульман. Если соорудить еще подиум, стол окажется под самым окном, так что будет видно, что снаружи, — весь сад, где она выращивает всякую еду, которую потом закатывает в банки и выкладывает на тарелки. Он мог бы…
— Заметили еще что-нибудь? — окликнула его Бейли от подножия лестницы.
— Нет. — И Мэтт начал спускаться.
В гостиной она не предложила ему ни присесть, ни выпить или съесть чего-нибудь еще и сама осталась стоять. Все ясно: она готова проводить его до двери. И вправду, уже десятый час, а у нее, наверное, полно дел.
Как и у него. Но Мэтт не желал уходить, не узнав, что она решила.
— Хорошо, — сказала она, повернувшись к входной двери. — Я готова дать вам работу. Какие у вас расценки? Мне надо знать, по карману ли они мне. Расходов будет море, а я… — Она бросила взгляд в сторону кухни и слегка пожала плечами.
«Ну, Лонгейкр, не упусти свой шанс, — сказал себе Мэтт. — Сейчас или никогда».
— У меня есть к вам предложение.
Она отшатнулась, и он пожалел, что не выбрал другое слово.
— Деловое, — поспешно добавил он, но Бейли по-прежнему смотрела на него настороженно. — Послушайте, — продолжал он, — может, мы сядем и все обсудим?
Он сделал шаг к дивану, но Бейли осталась на прежнем месте, и ее настороженность только усилилась. Мэтт сел, вздохнул и посмотрел ей в глаза.
— Мне надо где-то жить, а у вас есть лишние спальни, вот я и подумал, что хорошо было бы снять у вас комнату. Я мог бы перестраивать дом по выходным, а деньги с вас брать только за материалы.
— Ясно… — протянула она, избегая смотреть ему в глаза, медленно обошла вокруг дивана и села на самый дальний от Мэтта стул, какой только был в комнате. — Но почему вы хотите поселиться именно здесь, у меня? В Кэлберне наверняка много домов, где есть свободные спальни.
— Полно, вот только… — Он криво усмехнулся. — Хозяева не умеют готовить, их дети сводят меня с ума, и… Прошу вас, не обижайтесь, но есть в вас что-то приятное, такое мирное и спокойное — мне нравится. Вы не похожи на женщин, которые легко впадают в истерики.
— Верно, — не сразу отозвалась Бейли. — Гарантирую: чтобы довести меня до истерики, надо как следует постараться. — Она смотрела вниз, на свои руки. — Итак… какое же помещение вы хотели бы занять, если бы переселились сюда?
— Большую спальню в глубине дома, рядом с зеленой ванной, — не раздумывая выпалил Мэтт. — А мансарда пригодилась бы мне под офис. По выходным я занимаюсь расчетами.
— Расчетами? А как же моя веранда?
— Не только веранда, но и камин. И кухня. В первую очередь кухня.
— Как насчет кормежки?
— Из нас двоих готовить лучше вам.
— Нет, я о другом: кто будет платить за еду? У вас хороший аппетит. А если к вам нагрянут гости? Кто будет оплачивать угощение?
— У меня есть счет в местном магазине, так что если вы будете покупать продукты в нем, оплачивать их стану я. Идет?
— А если это будет еда из моего сада или с придорожного ларька? Или из «Клуба покупателей»?
Мэтт заморгал. Когда ему в голову пришла идея насчет нового жилья, он опасался только, как бы Бейли не перепугалась, что он вломится к ней в спальню среди ночи.
— Ну и сколько, по-вашему, я должен платить вам за комнату и стол?
— Думаю… шестьсот в месяц плюс оплата продуктов.
— Что?! — вскинулся он. — Грабеж! — Он сделал вид, будто уже встает, бросил украдкой взгляд на Бейли и обнаружил, что она и не думает сбавлять цену и сидит, как воплощение спокойствия.
— Если бы вы сняли комнату в мотеле, — объяснила она, — это жилье обошлось бы вам еще дороже, и это без еды, вам пришлось бы готовить самому. А здесь вам предлагают бесплатно услуги повара, а моя стряпня стоит дороже, чем ваш ремонт, особенно если по выходным вы еще намерены заниматься своими делами. Так что шестьсот — это даже слишком дешево, — задумчиво заключила она.
— По-моему, вы путаете Кэлберн со столицей. Здесь цены гораздо ниже.
Бейли прислонилась к спинке стула и скрестила руки на груди.
— Не хотите — дело ваше.
— Хочу, только не нравится мне это. — Мэтт нахмурился.
— В таком случае, полагаю, вопрос закрыт. Будем что-нибудь подписывать?
— Думаю, рукопожатия будет достаточно. — Он стоял, улыбаясь ей. — Если, конечно, вы не собираетесь взимать за него отдельную плату.
— Даже не знаю… а надо?
Мэтт рассмеялся.
— Нет. — И он протянул руку.
Когда Бейли вложила в нее ладонь, Мэтт удержал ее и на миг заглянул ей в глаза.
Бейли высвободила руку первой и сразу отступила к двери. Мэтт последовал за ней, открыл дверь и шагнул через порог.
— Если вы не против, я переберусь сюда завтра.
— Ладно. — Она помолчала. — Надеюсь, вы не рассчитываете… ну, вы понимаете. Дело в том, что я не готова…
— К сексу? — подсказал он.
— О нет, — улыбнулась она. — Это еще куда ни шло. Я не хочу никаких отношений. Мне еще надо понять, как теперь обеспечивать себя, а уж потом связываться с мужчиной… если я вообще на это когда-нибудь решусь. Мне нужно уединение. Постоянно. Понятно?
— Кажется, да, — нерешительно ответил он. — Секс — так уж и быть, сгодится, а в вашу жизнь не лезть. Я правильно понял?
— Возможно. — Она улыбалась, начиная прикрывать дверь. — Но давайте проясним все с самого начала: с сексом аренда втрое дороже. — И она закрыла дверь.
Рассмеявшись, Мэтт подошел к машине, сел за руль и на миг замер, откинув голову. Ему не верилось в такую удачу: он наконец-то сбежит из дома Пэтси!
Заводя машину, он продолжал улыбаться. Ему предстоит переезд не куда-нибудь, а к женщине, которая умеет готовить и, похоже, в совершенстве владеет искусством создавать домашний уют. Нет, это просто неслыханное везение.
Выезжая с Оул-Крик-роуд на асфальт, Мэтт думал о том, как бы Бейли не узнала, что Пэтси брала с него в месяц семьсот пятьдесят плюс продукты на неделю на семью из пяти прожорливых едоков.
Глава 7
На следующее утро Бейли заспалась и вопреки своим привычкам открыла глаза лишь в восемь — впрочем, она и уснула вчера не раньше трех. После отъезда Мэтта уродливый дом показался ей одновременно и слишком пустым, и слишком наполненным приметами жизни, которая теперь к Бейли не имела никакого отношения. Она легла, но, проворочавшись без сна целый час, снова встала, надела брюки и футболку и побрела на кухню, решив приготовить себе какое-нибудь теплое питье.
Некоторое время она сидела за обеденным столом в гостиной, уставившись в стену, где, как оказалось, за бурой панелью скрывается камин. Внезапно снаружи донесся какой-то шорох, Бейли вздрогнула и перевела взгляд на входную дверь, уверенная, что сейчас в дом войдет Джимми. И тут же поняла: ей надо чем-то заняться, иначе она прорыдает всю ночь напролет.
Холодильник в кухне был забит кастрюлями с джемом, который требовалось прогреть еще раз, а затем разложить по банкам, на полу громоздились ящики с клубникой, купленной с придорожного лотка. Оставшееся место в холодильнике занимали пакеты со сливами, большая коробка ежевики, громадный пакет черешни, да и контейнеры для овощей были полны доверху.
— Или реви, или берись за работу, — приказала она себе вслух, обулась в теннисные туфли и надела фартук. После того как ящик с клубникой был переставлен на стол, а в коробке с принадлежностями для консервирования найдена машинка для закатывания банок, работа закипела. Филипп предусмотрительно прислал ей мастера из кабельной компании, который подключил телевидение. Бейли включила телевизор и между делом посматривала канал «Дом и сад».
Утром, когда она, позевывая, выбралась из постели и оделась, то по дороге в кухню заглянула в кладовую, полюбоваться рядами банок с ежевичным ликером и черешневой наливкой, клубничным джемом, чатни из зеленых помидоров, маринованной морковкой, клубничным вареньем, сливовым джемом и маринованными сливами. Жестянка с рецептами, которой так обрадовалась Бейли в первый день, перекочевала на подоконник. К сожалению, в ней обнаружились лишь простейшие рецепты блюд вроде мясного рулета и бифштекса в кляре. Находка, на которую возлагалось столько надежд, оказалась пустышкой.
Вчера ночью Бейли прогрела консервные банки в посудомоечной машине, запустив самый горячий цикл, чтобы простерилизовать их, а крышки положила в кипяток. На столах в кухне места уже не оставалось, и она заняла банками стол в гостиной, застелив его в несколько слоев белыми посудными полотенцами.
Первым делом она пересыпала ежевику сахаром и поставила ее в миске подогреваться в меньший из духовых шкафов. Спелым ягодам предстояло томиться в тепле часами, пока они не пустят сок.
Бейли срезала чашелистики клубники и разложила ее по двум кастрюлям: на джем и на варенье, в котором ягоды оставались целыми. Пока клубника кипела на медленном огне, Бейли успела проткнуть сливины насквозь большой штопальной иглой и оставить в миске, пока не закипит в большой кастрюле смесь яблочного уксуса и концентрата яблочного сока с добавлением гвоздики, душистого перца, имбиря и лаврового листа.
Чтобы проверить, достаточно ли загустел джем, она поместила ложку с ним на холодную тарелку в морозильник на несколько минут, и когда убедилась, что джем готов, принялась раскладывать его по банкам. Большая кастрюля-скороварка для консервирования, полная кипятка, стояла рядом на столе. Чтобы содержимое банок не испортилось, закатывать их следовало предельно горячими и чистыми. Если хотя бы капелька джема попадет на край горлышка банки или крышка будет закрыта неплотно, внутри расплодятся бактерии.
Сначала сливы. Бейли уложила проколотые сливы плотными слоями в десяток горячих стерильных банок, потом через широкую воронку из нержавеющей стали залила процеженным разведенным уксусом. Вытерев горлышко каждой банки чистой тряпочкой, она завинтила крышки и начала носить банки обратно в кухню. Большими щипцами она расставила их в скороварке, установила таймер и приняла все меры предосторожности, необходимые для безопасного консервирования.
После этого дело вновь дошло до клубничного джема и варенья, а также джемов, приготовленных прошлым вечером.
Разложив всю клубнику по банкам, Бейли тщательно промыла еще одну банку, декоративную двухлитровую, в посудомойке и наполнила ее черешней — проколотой, но с хвостиками. Засыпав черешню белым сахаром, Бейли залила банку доверху граппой — крепким и сухим итальянским спиртным напитком. Крышку с пластиковой герметизирующей прокладкой Бейли постаралась закрутить как можно туже.
Потом она целый час резала зеленые помидоры, тоже купленные у дороги, лук и яблоки, чтобы приготовить чатни. Нарезанные овощи были пересыпаны в кастрюлю с виноградным уксусом, изюмом, кайенским перцем, имбирем и чесноком.
Очищенную молодую морковку она смешала с виноградным уксусом, сахаром, семенами сельдерея, белым перцем-горошком, семенами укропа и горчицы и добавила лавровый лист.
Как только ежевика в духовке дала обильный сок, Бейли слила его через марлю, обвязала получившийся марлевый мешочек с ягодами крепкой бечевкой и подвесила между ножками перевернутого стула, который водрузила на журнальный столик, подставив под капающий мешочек большую керамическую миску.
Наконец банки с чатни и морковкой были запечатаны, а Бейли определила, сколько получилось ежевичного сока, отмерила столько же джина, смешала, разлила смесь по банкам и закатала их.
Только после того, как все банки были украшены этикетками и размещены в кладовой, она позволила себе лечь спать и к тому времени так устала, что уснула мгновенно.
И вот наступило утро, а перед Бейли встал вопрос: что же дальше? Вчера в магазине решение продавать джемы, чатни и ликеры собственного приготовления показалось ей блестящей идеей. Но за ночной работой она вдруг задумалась о рекламе и маркетинге. Каким образом ее банки попадут к покупателям? Она привыкла готовить консервы партиями по шесть банок в каждой. Но если делать их на продажу, придется закатывать сотни и тысячи одинаковых банок. А как быть с законами о продаже спиртного? Какие документы ей понадобятся, чтобы получить право продавать «пьяную черешню» в граппе?
Раньше все, что от нее требовалось, — просто сообщать Джимми, чем она хотела бы заняться, и он улаживал все детали или поручал улаживать их кому-нибудь из подчиненных. Утром, едва проснувшись, Бейли случайно бросила взгляд на телефонную книжку на столике у постели. Она знала, что в книжке записаны все телефоны Филиппа, и не сомневалась, что он решит все ее проблемы, стоит ей только попросить. Но признать поражение Бейли пока не была готова.
Она смотрела на свои банки и не знала, каким должен быть следующий шаг.
— Чтоб тебя, Джеймс Мэнвилл! — выпалила она вслух. — Зачем ты так со мной обошелся? На что мне теперь жить, если я ни черта не умею?
Гнев наполнил ее доверху, но уже в следующее мгновение она чуть не разрыдалась и прижалась лбом к полке. Как же ей не хватало Джимми! Она тосковала по его голосу, по умению наполнять дом своим присутствием. Ей недоставало возможности поговорить с ним и выслушать его. И его умения решать проблемы.
Секса ей тоже не хватало. Вчера, подтрунивая над Мэттом Лонгейкром и поддразнивая его сексом, она шутила лишь наполовину. Мэтт явно встревожился, когда в ответ на его предложение она сделала ответное, и ему пришлось согласиться на роль платного постояльца. Видимо, он испугался, что она и дальше будет вести себя как старая дева, защищающая свою честь. А Бейли просто вздохнула с облегчением, внезапно разрешив проблему острого одиночества. Она привыкла просыпаться в доме, где жили десятки людей. Да, почти все они были наемными работниками, но Бейли умела поддерживать с ними дружеские отношения. Ей нравилось, входя в кухню, слышать приветливое «с добрым утром!» от повара и его помощников и здороваться в ответ. В домах, где были сады, она выходила поприветствовать садовников, а на островах или на яхте — местных рыбаков или экипаж.
Возможно, ее жизнь с Джимми не укладывалась в рамки привычных представлений, но это была ее жизнь, и пока Джимми был рядом, она радовалась ей.
А теперь она осталась одна. Ей не с кем перекинуться словом, не с кем посоветоваться. И секса в ее жизни больше нет. Она будто раздвоилась, и если одна ее часть настойчиво призывала облачиться в траур и, по примеру королевы Виктории, до конца жизни оплакивать покойного мужа, то другая хотела смеяться, радоваться и, возможно, даже очутиться в постели с другим мужчиной. Переход от активной сексуальной жизни к ее полному отсутствию оказался болезненным. Физически болезненным.
Бейли заставила себя медленно выйти из кухни и через несколько минут уже сидела на ступеньках заднего крыльца с миской хлопьев «Чириос».
— Мы теперь сами по себе, детка, — сказала она, обращаясь к тутовому дереву, на котором уже начали образовываться завязи. От садовника-англичанина Бейли узнала, что тутовник — самое осторожное дерево из всех садовых: оно ни за что не выпустит листья, пока не пройдут последние заморозки. «Следите за тутовником», — посоветовал садовник. Если почки на тутовом дереве лопнули уже в начале апреля, значит, можно высаживать самые нежные цветы и другие растения. Но даже если апрель и май выдались солнечными и прогноз не обещает никаких заморозков, а тутовник все равно стоит с голыми ветками, растения, для которых холод губителен, лучше оставить в теплице — поздние заморозки неизбежны.
Так чем же ей сегодня заняться? Бейли задумалась. Закатать еще фруктов и ягод? Законсервировать несколько новых банок чатни? Несмотря на то, что она пока не представляет, как их продавать?
С другой стороны, можно было бы потратить день, попытавшись выяснить то, о чем просил ее Джимми. Прошло несколько недель с тех пор, как она впервые прочитала записку, которую он ей оставил, и чем чаще перечитывала ее, тем сильнее досадовала. «Узнай всю правду о том, что случилось, — хорошо, Веснушка? Сделай это ради меня».
Какую правду, уже в который раз мысленно спросила она. Неужели он не мог хотя бы намекнуть? Все в Кэлберне называли ферму, которую Джимми завещал ей, старым домом Хенли. Но при чем тут Джимми, фамилия которого — Мэнвилл? С другой стороны, фамилию Джимми мог и поменять. Врал же он о своем детстве, почему бы не соврать насчет фамилии?
Разглядывая старое дерево, Бейли вдруг широко раскрыла глаза. Была одна деталь, о которой Джимми не мог солгать. У него на лице был шрам, который он маскировал пышными усами, — шрам, о котором знала только она. Однако в первый и последний раз, когда она отважилась упомянуть об этом шраме — это случилось в первую брачную ночь, — Джимми в первый и последний раз по-настоящему разозлился на нее. Поэтому больше об этом шраме она не заикалась.
Вспомнив о нем сейчас. Бейли слегка приободрилась. Может, она все-таки сумеет выяснить то, о чем просил ее Джимми.
Она вернулась в дом, поставила пустую миску в посудомойку, взяла сумочку и ключи от машины. Пора побывать в центре Кэлберна.
Но, уже отпирая дверцу машины, Бейли вдруг замерла и, повинуясь порыву, бегом вернулась домой, за деревянным ящиком из-под клубники, заставленным банками. Если местные жители для начала попробуют ее товар, это никому не повредит.
Если бы Бейли понадобилось выбрать для описания Кэлберна единственный эпитет, им стало бы слово «опустелый». Или «покинутый».
Ферма Бейли располагалась в двух милях от перекрестка, где начинался «центр» Кэлберна, и на пути к нему ей то и дело попадались пустующие дома. У дороги она видела обширные старые фермы с широкими верандами в тени деревьев размером с ракетную пусковую установку. Трава на лужайках перед одними домами была тщательно скошена, а перед другими все заросло кустами и бурьяном. Встречались строения, которые вроде бы выглядели живыми и в то же время сохраняли заброшенный вид.
— Господи, что здесь случилось? — вслух изумилась Бейли. — Почему отсюда разъехались люди?
Притормозив у перекрестка, она увидела, что большинство магазинов тоже закрыто. Витрины одних были заколочены, в других сквозь пыльные стекла виднелись пустые прилавки. На некоторых витринах желтели таблички: «Сдается в аренду».
Но кое-кто в Кэлберне еще работал: в здании, которое выглядело так, словно было перестроено из двух соседних, с одной стороны помещалась почта, с другой — закусочная. Бейли попалась еще антикварная лавка, но насколько она сумела разглядеть сквозь запыленные стекла, в ней продавалось скорее просто старье, чем антиквариат. В помещении оптового склада кормов продавали и скобяные изделия, и здесь же пристроился продуктовый магазин. Возле его дверей стоял мусорный бак, полный вялых и дряблых овощей. Бейли взяла себе на заметку поговорить с Мэттом насчет покупки продуктов.
Был в городе и еще один магазин, где продавали всякую всячину, в том числе мороженое, и давали на прокат видеофильмы. А в конце улицы обнаружился салон красоты «Опал».
Бейли решительно зарулила на пустую стоянку перед салоном: она знала, что именно с него ей следует начать сбор информации.
Над дверью зазвенел колокольчик, но девушка-подросток, восседающая в кресле и жующая шоколадный батончик, не подняла глаз от журнала, посвященного кино. Ее добела высветленные волосы длиной сантиметров десять, с отросшими черными корнями, были поделены на мелкие хвостики и закреплены разноцветными резинками, глаза жирно подведены черным. Несмотря на теплый день, незнакомка оделась в свитер, который по размеру подошел бы детенышу бегемота, и черные облегающие брюки, как у тореадора.
— Да? — с отсутствующим видом пробормотала она, повернув голову к двери, но не глядя на Бейли. — Вам чего?
— Я просто хотела узнать, нельзя ли… — Бейли замялась.
Может, и зря она сюда заглянула. Ей определенно не хотелось доверять свои волосы этой девице.
— Карла! — послышался голос из глубины салона. — Посмотри, кто там.
Читать бесплатно другие книги:
