Заверните коня, принц не нужен, или Джентльмены в придачу Рыбицкая Марина

– Тебе не к лицу такое поведение! – попытался воздействовать на меня Лад.

– Зато к рукам! – поведала я ему. – И кстати, будете мне все должны за сеанс иглоукалывания в мягкие ткани! Беру только наличными!

– Фефя! – подал голос Къяффу. – Фафай лешим плафлему милным пусем!

– Давай! – Я сегодня была голубем мира и собиралась нагадить всем на головы. По мере скромных сил и возможностей. – Мирный путь – это путь, усыпанный телами мертвых врагов! К врагам я отношу всех покушающихся на мое тело и свободу. Следуя логическому выводу – нужно вас всех замочить! – Я вылила на драчунов воду из котелка. Ничего, что горячую, – главное, не простудятся!

Когда утихли пожелания мне долгой знакомой дороги по прямому твердому пути в темное место, я продолжила:

– Или скопытить!

И напинала всех по коленям. Иногда, правда, промахивалась.

– Как крайнее средство ликвидации крамольных мыслей – ухлопать!

И все получили кактусом по голове, а особо одаренные – по двум!

– А теперь, когда все поняли серьезность моих намерений, – мы будем говорить как взрослые люди. Быстро подняли что-нибудь вверх те, кто согласен остальное образование заменить спасением тролля!

Проголосовали «за» все, кроме Лада. Этот «воздержался».

– Откалываешься от коллектива? – примеряясь к его пятой точке, с нежной улыбкой поинтересовалась я.

– Ты сказала – «что-нибудь поднять», – оскалился чертик. – Я поднял. – И опустил глаза вниз.

Я тоже туда посмотрела. Потом еще раз посмотрела. Закусила губу и еще раз осмотрела предмет голосования. Подумала и пришла к выводу:

– Ты отказался!

– Почему? – вытаращился Лад, очевидно собиравшийся вогнать меня в краску.

Он же не догадывался, что у меня после экстремальной поездки и гарема на все выработался иммунитет!

– Потому что твой голос указывает вниз! – пояснила я. – Мы тебя вычеркиваем! – И попросила паоса: – Къяффу, отпусти их, пожалуйста!

– Офясь дласся нашнус! – возразил мне осьминогопаук.

– Не начнут, – заверила его я с победной довольной ухмылкой. Гордо: – У них только одна жизнь, и прожить они ее захотят вдали от меня!

– Можешь на это не рассчитывать! – вызверился брюнет.

– Это мы еще посмотрим! – вторил ему Лад.

– Смотрите! – покладисто согласилась я, но предупредила: – В противоположную от меня сторону! – И, в свою очередь, посмотрела далеко в тундру… ой, в море!

Магриэль, видимо, решил – наступило подходящее время для отдачи дебильного долга (кому б сие сомнительное удовольствие тихонько передарить?!), и давай покровительственно прессовать угнетенную думами барышню:

– И все же я настаиваю – Леля, выходи за меня замуж!

У меня возникло неодолимое желание полезть в бар за коньяком. Жаль только, ни бара, ни коньяка нету. Вспомнился эльфийский офис. Ей-богу, хочу надраться вдрызг и на бис показать врагам народа кузькину мать на пару с фикакусом! И пусть эльфы почувствуют себя гнобимой Америкой.

– Чего я там не видела? – вопросила я, отодвигаясь от источника неприятностей. Къяффу все же пока предусмотрительно не отпускал драчунов, придерживая распаленных выяснениями мужчин на расстоянии друг от друга, а главное – от меня.

– Выйдешь – покажу! – продолжал соблазнять меня эльф туманными перспективами под злобное сопение чертика.

– А если выйду, – начала я огрызаться, – то вы меня потом закроете в четырех стенах какого-нибудь замка в глубинке? Чтобы имидж благородному мужу не портила, потому как бомонд меня не примет?

Магриэль почти равнодушно пожал плечами.

– А чего ты хотела? Естественно… Ты даже не дворянка. Но и будь ты человеческой аристократкой, да хоть самой легендарной королевой Тирессией, для нас людские титулы – ничто. Но зато у тебя будет все… – Голос эльфа журчал монотонно и завораживающе.

Пока листоухий толкал выспреннюю речугу о великой мечте каждой домохозяйки законно спариться с ушастым натуралистом-испытателем, я пробовала себя успокоить: «Я не злюсь на дураков. Совсем не злюсь. Я их жалею. На обиженных Богом грех обижаться. Не сержусь… Не сержусь?! НЕ СЕРЖУСЬ?!! Черт, я взбесилась!!! Ненавижу эльфов!»

Тяжело сопя и полыхая алыми отблесками кровожадности, я вынырнула наружу, целеустремленная, как эльфийская стрела. Теперь ховайся кто может!

– Всё – это золотые цацки и золоченый намордник в стразиках? Кандалы с сапфирами? Ошейник с бриллиантами? Дорогущие шмотки, которые некуда надеть, потому что тебя в высшем обществе не принимают? Презрение всех поголовно эльфов, даже слуг? Небо в клеточку, костюм в полосочку?

Магриэль выразительно показал мимикой, что столь ничтожные доводы его светлостью не принимаются. Ню-ню… И зачем, спрашивается, зачем я его спасала?! Лучше бы своей рукой прикопала поглубже! Или поленом гада добила! Может, еще не поздно?

– А если я захочу развестись или начну протестовать, то вы меня, как истеричную викторианскую дамочку, в темной комнате с зашторенными окнами запрете? На хлебе и воде? На пару недель-месяцев-лет? Чтоб не волновать загустевшую женскую кровь и чтоб строптивая успокоилась – да, ухоносец природолюбивый? Так ты учти – я живой не сдамся!

Тут Магриэля спалили братцы-кролики. Он пооткрывали рты и в один голос спросили:

– Леля, а кто тебе рассказал, как у нас лечат истеричных человеческих жен? Это большой секрет и государственная тайна!

Для моего лучшего обзора паос повернулся братьями ко мне, так что выражение моего лица смертники видели воочию. Лично я бы, завидев такое в зеркале, сама от себя уже делала ноги. Но у листоухих из дерева не только лопухи шили, но и мозги. Кроме обычного удивления, на их рожицах ничего не высветилось.

Я горько усмехнулась:

– Сама догадалась. И вообще – в свое время хорошо учила историю!

Пока я стояла столбом и меня трясло мелкой дрожью от одной идеи попасть в эльфийский концлагерь, Магриэль расценил мои действия как добровольную сдачу противнику и решил закрепить успех. Ушастый «жених» напрягся и вырвался на свободу. Сюрприз! Я и сама не заметила, как он успел переместиться. Руки эльфа обняли мои плечи, и бархатистый голос интимно шепнул:

– Соглашайся, Леля! Я выделю тебе целую башню.

Дайте мне базуку! А лучше можно две?! Я потом верну, честно-честно!

– Пожизненно? – прошипела я сквозь стиснутые зубы, мысленно уговаривая себя не кусаться и не тащить в рот всякую немытую дрянь. Мало ли чего от этого завестись может!

– Я буду тебя иногда навещать! – ободрил меня добросердечный Магриэль, преданно заглядывая через плечо.

Скажите, люди добрые, зачем мужику шикарные волосы и красивые зеленые глаза? К чему роскошное тело, сила и ловкость, воинские навыки, долгожительство, магия, прочие заманухи, ЕСЛИ ОТСУТСТВУЮТ МОЗГИ?!

И тут меня закоротило, как проводок между клеммами под напряжением. Расплавило, заклинило напрочь, с синими искрами и ударом тока. Я развернулась лицом к ушастому гаду и завопила:

– Маголик! Ты! Ты!!! Петух! Кролик! Козел! Подлец! – Перевела дух и по новой: – Глаза б мои тебя не видели! Вместе с чертями и твоими ушастыми собратьями! Чтоб…

Закончить я не успела. На словах «глаза б мои тебя не видели» няня прищелкнула пальцами, и удивленный Магриэль со товарищи… пропал. Сгинул! Исчез, испарился!

Чертик продержался на пару секунд дольше, пытаясь громко возразить, но и ему возмущение не помогло.

Меня застал врасплох пустой пляж, няня и обескураженный Къяффу, который, забавно вывалив язык, рассматривал опустевшие лапки.

– Э-э-э… – растерянно проблеяла я, оглядываясь по сторонам. – Мм… А где все?

– Там, где ты не будешь их больше видеть, – равнодушно пожала плечами няня. Подытожила происходящее безобразие: – Твое душевное спокойствие для меня главное!

Осьминогопаук с уважением покосился на шмырга и бочком-бочком отошел в сторонку. Видимо, от греха подальше.

– Они хоть живы? – со вздохом безысходности поинтересовалась я, присаживаясь на корточки и начиная перебирать пальцами песок и хаотично чертить на нем волнистые линии. Ох уж мне эти женихи, маги и кудесники! Этак я скоро заикаться начну. И поседею!

– Относительно, – поведала мне Ар’Инна.

– Относительно чего? – осторожно спросила я, ожидая худшего. Грех на душу брать не хотелось, для того существуют другие, более интересные места.

– Относительно времени и пространства, – пояснила няня. Утешила: – Они сейчас у себя дома с родственниками разбираются. Так что если и живы, то ненадолго.

– А моя оплата? – расстроилась я. Напомнила тем, кто не в курсе нашей договоренности: – Магриэль мне еще кучу золота должен.

Хотя если честно – мне было настолько плохо, что даже воспоминаниями о золоте я подстегивала себя с трудом, как-то вяло и по привычке. Я, наверное, Маголику сама бы кучу золота дополнительно подарила, если бы всего того, что со мной здесь приключилось, никогда не было!

Кроме Мыра. Его не отдам. Это то светлое, что в моей памяти осталось.

– Закончишь свои дела и подашь на эльфика иск, – успокоила меня шмырг. – Тогда еще больше получишь… от его папы. – Хрюкнула: – Он тебе полказны подарит, только чтобы такого позорища в своей семье избежать!

– Мне следует обидеться? – надулась я, вставая и отряхивая руки.

– Тебе следует радоваться. – Къяффу, зайдя за кусты, оборотился в нормальный человеческий вид и теперь вернулся, свободно принимая участие в разговоре.

– Почему? – искренне удивилась я.

Къяффу-мужчина всегда воспринимался мной… экзотично, поэтому я позволила себе немножко полюбоваться пригожим зрелым красавцем. Он двигался та-ак интересно… словно гибкий и сильный индеец на тропе войны – бесшумно и быстро. Стремительно. Так сказать, новый Гойко Митич.

– Потому что, не став ни женой, ни вдовой – а князь вряд ли потерпит соперника! – ты получишь хорошее содержание, – вдумчиво объяснил паос, параллельно исследуя опустевший лагерь.

И что он там рассчитывал найти? Алмазные копи? Золото инков?

Я присмотрелась: мне показалось – паос магически затирает какие-то следы, причем делает это по возможности незаметно и осторожно. Во всяком случае, психическим припадком или нервными конвульсиями специфические сложные знаки, странные движения пальцев и кистей рук я бы называть не рискнула. Слишком хорошо скоординированы, да и порошок какой-то серебряный с ладоней струйкой сыплется.

Ладно, его мир – его проблемы! Будем считать, я глупая и не заметила!

– Звучит… заманчиво, – уныло признала я. Поразмыслила: – Только вот мне почему-то кажется – как бы мне не подавиться бесплатным сыром! Кое-кому проще притравить меня на каком-нибудь постоялом дворе, чем платить… А интуиция кричит, – подняла глаза на подстрекателей доморощенных, – что так оно и будет.

– Лучше пережевывай, – дружески посоветовал Къяффу. Он перестал обыскивать наш бивак и перевел разговор на другую тему: – Так что по поводу твоей безумной эскапады по спасению мира?

– Мыра, – педантично поправила я. Подошла к тюкам и достала серебряную флягу, куда с вечера няня залила охлажденный травяной отвар. Отхлебнула. – Сейчас пойдем. – Вспомнила важное: – И кто-то знает – фикакусы приманиваются на свист?

– На запах, – поведал мне паос и хитро подмигнул.

Няня вздохнула, постучала поварешкой по кактусу и послала нас… собирать вещи.

Спустя какое-то время мы стояли перед шмыргом в боевой готовности. Мы – это я, умытая и причесанная, и Къяффу с моими сумками. Манатки эльфов испарились вместе с хозяевами. Вещей Лада тоже не осталось.

– Ну, поехали! – сказала няня и взмахнула рукой.

Через мгновение мы стояли перед белокаменной громадиной и сверлили ее глазами. Лично от моего пламенного взора даже малейший камешек не откололся.

Удивительно, что отбыли мы утром, а прибыли вечером! Смещение часовых поясов?..

– Как-то тут всего много, – уныло заметила я.

Няня покосилась на меня и с поучительной интонацией рассказала:

– Когда-то это была магическая крепость, оплот последнего ордена диких диэров. Прадед князя вычистил это разбойное гнездо. Орден уж пять столетий как запрещен. Теперь здесь тюрьма особо строгого режима для политических преступников.

Мама!

На излучине реки мы узрели воочию необыкновенное сооружение. В этом месте на полуострове, как бы запирая реку на ключ, стояла могучая крепость в два высоких этажа – с толстыми каменными стенами, нетипичными для данной местности большими окнами, полукруглыми вверху. В этом порядке расстановки арочных окон было что-то от Древнего Рима и Колизея. Архитектура крепости тоже немножко странная – словно во все стороны растопырила белокаменные щупальца-лучи хищная звезда. Кажется, в военной терминологии такие лучи именуют бастионами, да?

Шипастая звезда нависала над местностью, раскорячив треугольники, как голодный осьминог в поисках добычи.

Мы подошли ближе, и я поняла: заставить кого-то жить в таком месте – форменное издевательство! Еще не наступил толком вечер, а уже туманная сырость заволокла крепость белой дымкой. А как же люди? То есть заключенные?

Я поежилась.

– И как ты собираешься брать крепость? – с примесью иронии поинтересовался паос. – Измором или по кирпичику разберешь?

– Няня, – позвала я. – А нельзя сразу внутрь попасть?

– Нельзя, – вздохнула Ар’Инна, забавно колыхая туловищем. – Место защищено от подобных вторжений. Это все же тюрьма. Негоже, чтобы все по пустякам туда-сюда шастали.

– Понятно, – грустно признала я ее правоту. – Тогда нужно подумать…

– Предлагаю «подумать» в теплом месте за чашкой грога, – покосился на меня Къяффу, явно сомневаясь в моих мыслительных способностях.

– Не возражаю, – согласилась я, и няня перенесла нас на улочки близлежащего городка.

– Давайте найдем приличную таверну, – внес разумное предложение паос. Не дожидаясь ответа, вскинул на плечо сумки и уверенно попер вперед. Мне оставалось только смотреть на его энергично удаляющуюся спину и тихо завидовать роскошной фирменной коже куртки, которая всегда с ним по первому желанию.

Мы двинулись за ним по узким, извивающимся по невысоким холмам улочкам.

Городок был так себе… Если по нашим меркам – поселок, по местным – полноценный крупный город. Одно-, иногда – двухэтажные дома с редкими окнами, составленными из большого количества стекол в белых деревянных рамах и мощными ставнями. Открытых дворов нет, одни глухие стены метра два с половиной. Вход в жилые здания выполнен однообразно – через укрепленную белую дверь.

Кое-где, видимо на центральных улицах – чисто выметенная, может быть, даже вымытая каменная мостовая; в остальных местах – плотно утоптанная светлая земля по типу глины. На ощупь добавлю, – ничуть не хуже каменной! Спеклась под жарким солнцем до твердости обожженного кирпича. Вдалеке над ровными квадратиками крыш виднеются какие-то высоченные башни. Они торчат над местечком, как городовые. Функции строений-башен непонятны. Религиозные, что ли? Пожарные?

Впрочем, мне сложно о том судить.

По какой-то непонятной причине людей на улице не было, словно их корова языком слизнула или все местные с перепугу попрятались. Не брехали собаки, не бегали кошки, не сидели бабушки на лавочках… Не то город, не то село будто повымерло. Страшновато как-то. Город-призрак. Должна же быть этому хоть какая-то причина?

Объяснение скоро нашлось. Кое-где нам попались приклеенные на стенах бумажные портреты дорогого князя с личиком из золота, в перевитых лентами венках из цветов померанца и роз. Внизу шли надписи опять-таки золотой вязью на непонятном языке.

Я тихонько спросила няню:

– У вас завтра выборы? Или это из разряда «его разыскивает милиция»?

Няня промолчала, зато откликнулся Къяффу:

– Тут написано: «Приветствуем горячо любимого и глубокоуважаемого диэра, да продлят высокие боги его благословенные дни…» И… – Он запнулся.

– И?

– Все. Больше ничего интересного.

Тьфу-тьфу-тьфу! Не хватало, чтобы принесла сюда нелегкая еще и рыжего!

Къяффу словно понял мои переживания:

– Не волнуйся! Это у них с позапрошлого лета болтается.

Я уже настроилась долго тащиться по этому белому безмолвию, но не успели мы пройти и ста метров, как Къяффу был сбит с ног клубком из двух тел, вылетевших из открытой двери одного из заведений с вывеской. Что за шум, а драки нету? Непорядок!

– Шушу, это ты? – страшно обрадовалась я, рассмотрев хорошо знакомый толстый хвост.

– Привет, Леля! – невозмутимо ответила змеелюдка, распутываясь и вставая. Потом она выудила из кучи незнакомого бесчувственного мужика и взвалила его себе на плечо. Улыбнулась все еще лежащему паосу: – Извините за такой напор. Дела требуют срочного вмешательства.

– Зачем тебе это? – раскрыла я широко глаза.

– Хочу показать, как нужно откладывать яйца, – любезно пояснила подруга, сдувая со лба прилипшую прядь. – Так что подожди меня внутри – я сейчас вернусь, пока этот венец природы не завял окончательно. Там, кстати, Эсме и Миримэ нервы успокаивают.

И уползла прочь с бессознательным телом. Интересно, после ее демонстрации мужик обретет или потеряет? Похоже, Къяффу мучил тот же сложный и противоречивый вопрос.

Няня посмотрела на нас двоих, застывших в глубоких раздумьях, и хмыкнула. Взойдя на крыльцо, твердой рукой открыла дверь.

Ну да, ну да… Из двери выскочил потрепанный гном без головного убора, вопя во все горло:

– Спасибо Демиургам, ушел нетронутым! – И с дробным топотом умелся в неизвестном направлении.

– Весело у них, – вздохнул паос, отодвинул няню и попытался войти. Именно что попытался! Первая попытка прошла неудачно: в него попал полураздетый эльф и уложил на отдых.

Я спряталась за дверь и потянула за собой грозного шмырга. Хоть няня и была местным Рембо, но все же…

Эльф поднял голову, окинул нас затуманенным взором, до чего-то додумался, подскочил и сбежал, попутно наступая на Къяффу и горлопаня:

– Мне сегодня уже всего хватило! И бабы меня тоже не привлекают!

– Ужас! – поделилась я с Ар’Инной. Отчасти жалея морально пострадавшего ушастика и с опаской поглядывая на человекообразного паоса. – Это на кого он теперь наметился?

Няня отчетливо указала в сторону лежащего на крыльце мужчину. Я поежилась и дружески посоветовала Къяффу:

– Не связывайся с чужими сомнительными эльфами – у нас своих целая куча!

Паос рыкнул, взмыл на ноги, отряхивая штаны от следов эльфийского забега, и сделал новую попытку прорваться внутрь заведения. Правда, ему опять не повезло…

В дверь вылетел мелкий гоблин с кадушкой, в которой росло что-то веселенько-зелененькое. Так что наличие гоблина я смогла определить только по присутствию конечностей. А так полностью сливался. Так вот, гоблин вторично снес дверью несчастного Къяффу и уложил на то же самое место. Оставив растение паосу (причем точно уместив оное на грудь пострадавшего), зеленый посетитель резво ускакал, что-то квакая о невоспитанности, распущенности и целибате.

– Тебе точно туда надо? – Дрогнувшей рукой Къяффу снял и отшвырнул подальше присвоенное озеленение. Попытался отползти в сторону, но не успел. Его догнал мужик неопознанной расы, в жутком рванье. Рукав щегольской алой шелковой рубашки полуоторван, длинная расшитая безрукавка, штаны и подол рубашки разделаны практически на ленточки…

Когда-то, видимо, мужчина был волосатым. Теперь у него по всему периметру шевелюры виднелись белесые проплешины, а остальной волосяной покров был заплетен мелкими негритянскими косичками и намазан рыбьим клеем. Этот запашок ни с чем не спутать!

– Женщина – это страшное оружие! – поведал он полегшему вновь паосу. И тут увидел нас… Ну, что сказать – рекорды Книги Гиннесса просто отдыхают! Такие прыжки в высоту и карабканье по отвесной стене радовали глаз.

– Может, зайдем с заднего хода? – настороженно спросила няня.

– Не получится! – Волосатик, хоть и лез наверх, но осмелился вступить с нами в диалог: – Там уже баррикада из тех, кто попытался перепить эту чешуйчатую шушеру! – Наябедничал: – А она жульничала!

– Почему? – поинтересовалась я, соображая – может ли загадочная «шушера» быть славной Шушу.

– Потому что у нее имеется дополнительный резервуар, замаскированный под хвост! – поделился своим наблюдением волосатик, уже добираясь до крыши и исчезая.

– Нужно спасти от этих разнузданных чудовищ твоих подруг! – Къяффу ни с того ни с сего вознамерился стать героем. И какая курица, спрашивается, его под хвост клюнула? Особенно с учетом того, что хвоста-то как раз у паосов и нет.

А вообще – правильно! Несколько раз полежал, отдохнул хорошенько – можно и за дело приниматься с новыми силами!

– Или спасти всех остальных от змеино-оркийской орды! – выдохнула я. Словно японский нинзя, отчаянно занырнула внутрь с криком: – Девочки, чур, не стрелять мужиками! Это я, Леля!

А внутри нас встретили развалины Помпей и две довольные девушки, сидящие на стойке и чокающиеся гранеными стаканами, по всей видимости, с гномьим самогоном. Знаете, такой белый, мутный и похож на «Спотыкач» из картошки.

Все остальное пространство таверны было занято обломками мебели и аккуратными кучками посетителей, разложенными в шахматном порядке.

– Леля! – заорали подруги в хорошо поддатом состоянии. – Тебе штрафную! Ты отлынивала!

Мать честная! Это кто ж их подпоил?!

– Я не пью! – не согласилась я. – И вообще, вы уже хорошо погуляли. Дальше некуда.

– Это не мы! – радостно поведала мне покачивающаяся из стороны в сторону Эсме. – Это он разошелся! – И ткнула куда-то под стойку. – Выходи! Ты снова в законе!

Оттуда выполз помятый фикакус и счастливо взмахнул листиками. Скрежетнул по полу когтями и бросился мне на шею.

Я вовремя уклонилась от подобного бремени, и весь удар на себя принял идущий сзади Къяффу.

– Извини, – покаялась я, когда паоса снова положили и озеленили. – Своя шея дороже.

Из-за стойки выскочила фикакуса с черпаком, застрявшим между веток, и кинулась к супругу. Только непонятно для чего – то ли на подмогу, то ли добавить парочку оплеух…

– Это у тебя всегда так бурно встречи с друзьями проходят? – Кряхтя и постанывая, Къяффу поднимался с пола, ошарашенно озираясь.

– Нет, – улыбнулась я. Многозначительно: – По большей части…

Кажется, паос явного намека не понял.

– Это радует, – поделился со мной мужчина.

– Обычно они происходят гораздо жестче, – порадовала его я в свою очередь. Вспомнила ненормального диэра. – Иногда льется кровь и идет охота за Древними. Если ловим диэра, то сначала душим хвостом, потом оголяем…

– Жесть! – емко и информативно высказался паос. И передернулся.

– Какой интересный мужчина! Где ты его взяла? – полюбопытствовала орчанка, спрыгивая с барной стойки и обходя кругом оборотня.

– Я не брала, – призналась как на духу. – Всего лишь позаимствовала на время. У нас совместные интересы, подкрепленные некоторыми усилиями и небольшим шантажом. А так – все в порядке.

– Ну, это нормально! – пропела эльфийка. – Как же иначе хрупкая маленькая девушка может воздействовать на большого сильного мужчину, если только не настоять на своем… – Она спрыгнула, но угодила на чужую руку, неосторожно откинутую в сторону.

– Ой!..! – эмоционально высказался обладатель руки.

– Вот видите! – обрадовалась Миримэ и покачнулась.

– Ой-ой-ой! – настойчивей простонал владелец оттаптываемой конечности. – …!!! И… чтоб…!

– Сла-абак! – обиделась эльфийка. – Всего-то час назад обещал носить меня на руках, а сейчас просто подержать не можешь!

– Девочки, – привлекла я к себе всеобщее внимание. – Мне снова нужна ваша помощь…

– Да пожалуйста! – с ходу расщедрилась Эсме. Усевшись за стойку, она тянула через соломинку какой-то пенный напиток и болтала ногами. Косички растрепались, ее замшевую безрукавку спереди украсили многочисленные порезы, прожоги и пятна, хотя юбка местами и уцелела. – После того как нас выперли из гарема за неподобающее поведение, везде такая маета и скука!

– И чем вы там занимались таким неподобающим? – Тут уже их приключениями заинтересовалась я.

– Тебя искали, – широко улыбнулась чуточку хмельная Эсме, облокачиваясь на паоса. – Просто мы использовали современные дедуктивные методы, которые почему-то не понравились смотрителям…

– Да-да! – поддакнула Миримэ, доползая до подруги и прислоняясь к Къяффу с другой стороны. – Они не понимают, не любят и не ценят прогресс!

– И в чем он выражался? – Я начала всерьез опасаться за целостность княжеского дворца вообще и гарема – в частности.

– Ну-у-у… – начали каяться девушки. – Мы искали тебя в сокровищнице, потому что тебя назвали «главной драгоценностью сезона»; на кухне все перевернули, потому что ты – «сладость князя»; в кладовой – из-за титула «свет очей». В погребе вели розыски «опьяняющей»… – Единодушно: – Мы исследовали все очень тщательно и пунктуально!

– Ешкин кот! Представляю себе… там, наверное, после вас Содом и Гоморра! – пробурчала я, хотя совсем не представляла.

– Мы так старательно тебя искали, – горестно всхлипнула чувствительная эльфийка. Ядовито: – Мы даже не обращали внимания на недостойных личностей, которые мешали нам на каждом шагу и вытаскивали из наших рук любые предметы, способные помочь в этом трудном и непростом деле!

– Да-да! – поддакнула орчанка. – Отобрали мелойское вино в хрустальной бутылке…

– Это ж целое состояние! – икнул паос.

– Она почти не разбилась! – эхом икнула Миримэ. – Всего-то раза три… ну, может, четыре… падала на пол. Потом розочкой от бутылки Эсме пришпилила к стенке подвала рога главного виночерпия, чтобы орал потише… А вино из остальных хрустальных сосудов мы только немного пригубили… чтобы убедиться в качестве твоего стола. Ик!

– Ужас! – закатил глаза Къяффу. – У вас, девушки, очень дорогостоящие привычки! И сколько ж вы «попробовали»?

– Не помню, – призналась орчанка. – Мы тару прятали.

– Да почитай, все, – сдала ее с потрохами эльфийка.

Мне поплохело.

– Понятно, – нервно закивала я, испуганно оглядываясь по сторонам в ожидании стражей правопорядка. – А где няня?

– Привет, подруги! – В таверну вломилась Шушу, сияя незамутненной гордостью победительницы. Осведомилась: – Не знаете, змеелюдки по деревьям лазают?

– Откуда ж нам знать! А что? – вытаращилась я.

– Тот мужик яйца захотел откладывать непременно на дереве и теперь сидит там и мне ничего показывать не хочет, – запечалилась Шушу. Сверкнула глазами с удлинившимся зрачком. – А я решила посоветоваться – лезть или нет. Вдруг это против нашей природы?

– Потрясти деревце не пробовала? – деловито осведомилась орчанка, закатывая рукава и демонстративно разминая руки.

Мне стало сразу до слез жалко – и мужика, и дерево.

– Только очень аккуратно, – предупредила природолюбивая эльфийка. – Не повреди ствол.

– А если свалится и яйца разобьет? – встревожилась змеелюдка. – Как я тогда увижу процесс? Снова кого-то отлавливать, уговаривать?!

– Хватит! – прикрикнула я. – Мы сейчас пойдем в другое место…

– Спасительница! – всхлипнули из-под стойки. – Благодетельница! Уведи этих прекрасных дев – я дам точный адрес конкурента!

– Это кто? – подпрыгнула я от неожиданности.

– Это хозяин, – хмыкнула орчанка. – Мы его в заложниках держим – чтобы выкупом оплатить причиненный ущерб.

– Ага, – кивнула я и полезла под стойку.

Там покоился надежно спеленатый кухонными полотенцами орк, смотревший на меня умоляющими глазами.

Я решила немного воспользоваться ситуацией:

– Что мне будет за освобождение заложника?

– Все! – заверил пленник. – А если уведешь этих чудов… чудесных дев, то гарантирую пожизненную скидку в моем заведении!

– Зама-анчиво, – призналась я. Но мне совсем не улыбалось гулять натощак.

– Только с условием, что они никогда больше здесь не появятся! – четко оговорил нюансы хозяин. – Даю слово Сирка!

– Угу, – задумалась я. Вернее, сделала вид, что задумалась.

– Стопроцентная скидка! – сладко искушал меня пленник, сверкая глазами.

– Хорошо! – хлопнула я ладонью по полу. – Давай сделаем так – я тебе оплачу ущерб и мы обещаем больше не буянить, но ты, в свою очередь, предоставишь нам комнаты на несколько дней, провиант, и если нужно будет – то кое-что из амуниции.

– Других вариантов от них избавиться нету? – указывая в сторону девушек, на всякий случай спросил хозяин. Уже, видимо, отчетливо понял: сегодня у него роковой день и созвучная поза.