Нет правил для богов Выставной Владислав
Схватив мечи, вместе со Стаффордом они вскочили на коней и бросили их в бешеный галоп – прямо к зияющей в стене дыре с черными, оплавленными краями.
Я, не задумываясь, бросился следом.
– Куда ты, безумец?! – крикнул мне вслед Грош. – Тебя же гномы с орками на кусочки разорвут!
Но я не слушал его. В тот миг страх смерти отступил перед страхом за жизнь Иноэль. Но, добежав до дыры в стене, я остановился, тяжело дыша и не представляя, что делать дальше. Навстречу мне пробежали рыцарские кони, брошенные седоками, – видимо, Ламберт вместе со Стаффордом уже проникли за стену. С той стороны неслись звуки яростной битвы, и я вдруг осознал, что мне, единственным оружием которого была старая лютня, нечего делать в этой кровавой мясорубке.
Невольно нащупал на груди свой талисман – висящий на тонком ремешке драконий зуб. И тут же кто-то далекий чуть слышно прошептал мне: «Иди, не бойся!»
Не знаю, почудился ли мне этот ободряющий голос, или же вправду охранять меня взялся далекий маг Горензеф, только ноги сами понесли меня вперед, и я нырнул в темный провал.
Осторожно выглянул во внутреннее пространство крепости. Нельзя сказать, что орки любили чистоту и порядок: повсюду были разбросаны обглоданные кости животных, черепа и обрывки шкур. Дымились не погашенные кострища, булькали черные котлы со смолой, приготовленные, очевидно, для отражения штурма, и вонь стояла неимоверная.
Зато мне улыбнулась удача: ни одного орка у провала не было – основная свалка сосредоточилась у противоположной стены. Там оставшиеся в живых зеленокожие засели в некоем бесформенном подобии башни, и гномы методично обстреливали ее из арбалетов, не давая врагу высунуть и носа, и поджаривали укрепление из огнеметного механизма. Увлеченные этим занятием гномы не обратили внимания на проникновение в крепость третьей силы.
Крадучись вдоль стены, я искал – куда могли подеваться рыцари. В моем ночном видении девушку держали в пещере. Если это так – нужно искать вход в подземелье.
Пройдя с полсотни шагов через груды камней и мусора, я увидел утопленную в скальную стену корявую решетку из толстых прутьев, переплетенных жилами животных. Решетка была изрублена в хлам, и за нею виднелся черный провал. Не раздумывая, я продрался сквозь торчащие прутья в смрадную черноту.
Сразу же споткнулся о дохлого орка: судя по всему, убили его только что – темная кровь все еще вытекала из страшной раны, перечеркнувшей его уродливую морду. Рядом валялась внушительного вида дубина – наверное, убитый был охранником.
Из стены торчал коптящий факел, и я не без труда выдернул его. Глаза едва успели привыкнуть к темноте, как до моего слуха донеслись приглушенные голоса. Я бросился в глубину этого душного подземелья, которое, к моему удивлению, значительно расширялось. И вскоре увидел рыцарей.
Они тщетно пытались разломать огромную деревянную клетку, в углу которой, обхватив ноги руками, сидела девушка…
– Иноэль! – воскликнул я.
Девушка вскинула на меня кроткий задумчивый взгляд, улыбнулась и поднялась.
– Я знала, что ты придешь, – сказала она.
– Как видишь, я пришел не один, – виновато ответил я, глянув на рыцарей.
– Хватит любезничать! – сердито бросил Ламберт. – Помоги лучше справиться с решеткой…
Нам наконец удалось разломать проклятую клетку, Иноэль выбралась из-за прутьев. Мы уже собрались покинуть это опасное место, как вдруг Ламберт сделал нам резкий знак: «Молчать и не двигаться!»
Мы замерли, вслушиваясь в ватную тишину пещеры. И до нас донеслись голоса, явно не принадлежащие оркам:
– Смотрите-ка – стражника зарезали…
– Кто это его? Кто-то из наших?
– Да когда б мы успели? Только-только управились с башней… Это или кто-то из своих же, или же…
Голоса принялись ожесточенно шептаться. Рыцари заняли оборонительную позицию у прохода. Иноэль отошла назад. Я тоже осторожно пятился к стене, пока вдруг не наступил на какую-то трухлявую кость. Даже не думал, что треск бывает столь оглушительным.
– Эй, кто там? – раздался настороженный голос.
– Наверное, там прячут посланницу, – предположил кто-то.
– А ну, выдайте нам девку – и мы ничего вам не сделаем! – довольно вызывающе потребовали из темноты.
– Лучше сами убирайтесь подобру-поздорову, – грозно бросил в темноту Ламберт. – Зачем гномам человеческая девушка?
– Э, да там никак людишки засели! – удивленно воскликнул какой-то гном.
– Отдайте нам девку! – повторил требовательный голос. – Сами знаете – не человеческая она вовсе! А не отдадите – зажарим заживо! У нашего метателя огня уже руки чешутся!
– А ведь могут… – глядя на Ламберта, проговорил Стаффорд.
Я испуганно посмотрел на Иноэль. Но девушка выглядела удивительно спокойно – словно происходящее ее не касалось. Она с интересом оглядывала стены пещеры, дымные факелы, клетку, и от нее исходил тихий лучистый свет – правда, уже не столь яркий, как в первую нашу встречу…
– Так вы и посланницу небес спалите! – крикнул Ламберт. – Зачем это вам?
Гномы приглушенно захохотали. Голос одного из них выкрикнул с вызовом:
– Уж лучше бы, чтобы она не досталась никому, чем кому-то, кроме отважных гномов! Слышь, посланница, выходи – обещаем, гномы тебя не обидят!
– А то и тебе, и людишкам – крышка! – хрипло расхохотался другой гном. – И не стоит пытаться вырваться – нора под прицелом! Короче, хватит испытывать наше терпение! Считаем до десяти – и пускаем огонь! Раз… Эй, я уже утомился считать!..
Положение было ужасным. Мы были хуже крыс, загнанных в нору. Ведь, как известно, в таких подземельях что крысы, что гномы в отличие от нас чувствовали себя как дома.
– Два! – крикнул гном.
– Ну, что ж, – тихо сказал Ламберт. – Если уж суждено умереть в бою – я дорого отдам свою жизнь.
Ламберт сделал знак Стаффорду. Тот коротко кивнул. Подняв мечи на уровень виска – чтоб было удобнее колоть в тесноте пещеры, рыцари уже были готовы броситься в последнюю, уже безнадежную атаку.
Дрожащей рукой я поднял из кучи тяжелую бедренную кость какого-то зверя – какое-никакое, а оружие…
Как вдруг где-то позади раздался шум – и в клубах пыли, скатываясь по грудам крошащихся костей, в пещеру вывалилось какое-то неимоверно грязное существо.
– Орки! – заорал я и огрел незваного пришельца костью.
– Ай! – вскрикнуло существо, хватаясь за голову. – Свидрик, чтоб тебя черти взяли, так-то ты друзей встречаешь?!
– Грош?! – изумленно вскрикнул я.
– Три!!! – донеслось сверху.
– А то кто же! – сердито пробурчал Грош, потирая затылок. – Шишку мне набил!
– Откуда ты взялся? – быстро спросил я.
– Оттуда же, откуда вылез гонец орков! – сообщил Грош, размазывая рукавом грязь по лицу. – Потайной ход! Меня вдруг осенило – будто подсказал кто-то…
– Горензеф! – прошептал я. – Ведь ты – его левая рука, отвечающая за хитрость…
Грош неопределенно дернул плечом.
– Хватит болтать! – резко сказал Ламберт. – Грош, давай вперед, ты путь знаешь. Остальные – следом!
Мы послушно полезли на кучу костей у стены. Там, ближе к неровному своду пещеры, виднелся незаметный снизу разлом. Стаффорд сорвал со стены догорающий факел и освещал нам путь. Я помог Иноэль взобраться и проникнуть в тайный лаз – ужасно тесный и низкий.
Позади пятились рыцари, готовые в любой миг отразить нападение.
– Десять! – приглушенно донеслось до нас.
И темный проход вдруг осветился желтоватым светом. Следом в спину ударило волной горячего воздуха.
– Ох! Ну и дела, Грош… – проговорил я. – Ты нам только что жизнь спас!
– Да ладно вам… – буркнул в ответ Грош, осторожно пробираясь вперед. – Об этом я даже не думал. Вы просто не представляете – как страшно было оставаться одному!
Глава двенадцатая,
в которой посланница небес поведает спасителям о своих планах, а Свидрик и Грош едва не лишатся жизней
Трудно было поверить, что нам все-таки удалось избежать страшной гибели в темной западне. И еще более невероятным казалось чудесное освобождение Иноэль.
Но едва мы вылезли на свет божий – из тайной расщелины в россыпи булыжников, как на горизонте показалось огромное пыльное облако.
– Орда идет, – сообщил Ламберт, вглядываясь в даль. – Надо уходить, пока не поздно…
Свистнул – и из-за камней выбежал его боевой конь. Так же, окриком, Стаффорд вызвал и своего скакуна.
Ламберт усадил девушку позади себя, и мы двинулись прочь от опасного соседства. По правде говоря, мне было интересно – как будут разбираться между собой орки и все еще остающиеся в крепости гномы, – но это уже нас не касалось.
Наш путь лежал прямиком в столицу, до которой было всего два-три дня верховой езды.
Но все было не так просто – особенно для нас с Грошем.
Двойственность нашего положения была ужасающей: теперь нам требовалось каким-то образом передать посланницу небес в руки людей инквизиции. Если моя душа противилась даже пленению ее Ламбертом, которого я считал все же благородным человеком, то против отца Себастьяна и его клики восставало все мое существо. Страшно даже представить – предать Иноэль, вручив ее темной воле инквизиторов!
Так, мучаясь раздумьями, я и ехал верхом на флегматичном осле, пока Ламберт не спешился, спустив на землю Иноэль, и не объявил привал.
– Коням отдохнуть надо, – пояснил он, похлопывая боевого друга по крепкой крутой шее. – При первой же возможности купим лошадь для нашей прекрасной посланницы…
Ламберт склонил голову перед Иноэль, сверкнув на миг пронзительным взглядом.
Я с трудом подавил ревность: было бы глупо думать, что такой ангел в обличье прекрасной девушки будет вызывать трепет одного лишь моего сердца. Только еще больше захотелось обезопасить ее от посягательства жадных, черных сил.
Рядом виднелось небольшое селение, но наш командир отказался подходить к нему, считая, что для безопасности небесной гостьи следует держаться подальше от людей, склонных к быстрому распространению нежелательных слухов.
– Сожалею, – сказал Ламберт, – что мы не можем разбить здесь полноценный лагерь – с шатрами, утварью, достойным ужином и вышколенной прислугой. Дело в том, что прежние слуги наши оказались неблагонадежными мерзавцами.
– Это точно… – ляпнул Грош и тут же спохватился. – Но чем вам не по душе новые слуги? Ради прекрасной дамы мы готовы на невозможное! Меня никто в этой деревне знать не знает – съезжу, погляжу, что можно придумать. Как известно, звонкая монета творит чудеса!
Он тут же влез на осла и засеменил в неизвестном направлении. Пока я мучился с конской упряжью, неумело снимая седла, а рыцари любезничали с прекрасной дамой, Грош уже вернулся, таща за собой осла, сгибающегося под тяжестью огромных тюков.
Я бросился помогать приятелю, и через некоторое время на полянке стоял уже импровизированный шатер, сооруженный из веток и парусины, а Грош ловко мастерил некое подобие стола и стульев из переплетенной лозы.
– Клянусь, более расторопного слуги я еще не встречал! – с чувством сказал Ламберт, когда Грош усаживал Иноэль в грубое, но вполне сносное кресло. – Пойдешь ко мне в оруженосцы?
– Я подумаю, – уклончиво сказал Грош. – Вообще-то мы, бродячие поэты и музыканты, более склонны к свободному образу жизни…
Грош, конечно, заслуживал всяческих похвал за подобную инициативу. Но я подозревал, что в данном случае не обошлось без помощи нашего тайного соглядатая Зага. Мысль о том, что мерзкий вор следит за каждым нашим шагом, еще больше испортила мне настроение.
Тем временем рыцари чинно уселись за кособокий столик рядом с Иноэль, и нам с Грошем ничего не оставалось, как прислуживать господам. Мне было ужасно неловко перед Иноэль предстать в статусе прислуги. Но девушку-ангела, по-видимому, не особо волновали различия в знатности и богатстве – она одинаково одаривала тихой улыбкой и меня, и Гроша, и благородных рыцарей.
На столике появилось съестное из добытого Грошем и квадратная бутыль вина, к которой немедленно потянулся Стаффорд. Иноэль вежливо отказалась и от того, и от другого.
Ламберт тоже ничего не пил и не ел. Он исподлобья смотрел на Иноэль, словно не решаясь произнести ни слова. И наконец спросил:
– Скажите, Иноэль… Что привело вас на земли Невендаара?
Иноэль восприняла этот вопрос легко, даже не изменившись в лице, с той же улыбкой она заговорила:
– Изериль, ангел небесный, любимец Всевышнего, отправил меня в путь. Много неправедного творится на земле, и отец наш небесный опечален…
Она помолчала, и все мы замерли в этот миг, понимая, что не человек сейчас говорит с нами – само небо, вершащее судьбы. И мы, крохотные букашки, маленькие фигурки в невероятно сложной картине мироздания, волею богов стали первыми, кому открывается завеса волнующей тайны…
А Иноэль заговорила снова, и слова ее, звучавшие до этого спокойно и даже отрешенно, обрели вдруг пугающую силу:
– Многие народы населяют Невендаар. Ведь и создана эта земля богатой и обильной, такой, чтобы всем хватило места для счастья. Но не желают живущие на ней счастья. Нажива, власть, кровь, смерть – вот что завладело умами всех рас. И каждая норовит поставить себя выше прочих, урвать часть чужой земли, погреться на чужих бедах…
Иноэль вновь замолчала – и замолчал ветер, умолкли птицы. Словно чувствуя гнев небес, все живое сжалось в ожидании приговора.
А Иноэль говорила:
– Но сложно с высоты небесной понять – что же движет смертными, что заставляет их вести себя столь неразумно, жестоко, мерзко? Что стоит Всевышнему одним дуновением стереть неудачную картину мира?..
…Мне казалось – сейчас потеряю сознание. Прикосновение к бездне – вот что я ощутил, слушая Иноэль! Холод бесконечного «ничто», в которое вот-вот обратится весь наш беспечный мир…
– Но Всевышний милостив, – сказала Иноэль. – Его ангелы должны разобраться, отделить зерна от плевел. Спуститься вниз, ощутить себя простыми смертными – и понять, что заслуживает жизни, а что должно быть стерто навсегда с лица Невендаара. Я – первая из ангелов, кому предстоит пройти по земле и принять решение. И должна сказать вам: первое, с чем мне пришлось столкнуться в этом мире, были грязь, кровь и ужас. Очутившись в плену этих ужасных зеленокожих созданий, я думала, что это худшее, что могло со мной случиться… Но потом пришли другие – и мой собственный страх растворился в ужасе и ярости кровавой бойни. И теперь я не знаю – стоит ли продолжать мой путь или же мое решение предопределено заранее?
Мы молчали, потрясенные откровением небесной посланницы. Что ж, с ней трудно было спорить. Ненависть, предательство, злоба – все это уже стало повседневностью Невендаара. И кому, как не ангелу, презрительно указать нам на наше собственное несовершенство?
– Я призналась вам в главной цели своего визита, – сказала Иноэль. – Но подробности могу сообщить лишь тому, кто обладает высшей властью в Империи – таково условие Изериля.
– А почему вы выбрали именно людей? – спросил Ламберт. – Неужели оттого, что они лучше других рас?
– Вы даже не представляете, насколько ошибаетесь, храбрый воин. – Иноэль покачала головой. – Люди выбраны Изерилем как раз потому, что они – самая противоречивая раса Невендаара. В них более, чем во всех прочих, сочетается несовместимое. Свет и тьма раздирают души людей. И поводов для того, чтобы даровать людям право на дальнейшую жизнь ровно столько же, сколько и для того, чтобы стереть даже память об их существовании…
– Самое печальное, что люди сами понимают это противоречие… – осторожно вставил я.
– А вот это обстоятельство как раз и дает им шанс остаться в числе рас многострадального Невендаара, – сказала Иноэль. – Впрочем, сейчас я еще дальше от однозначного решения, чем в самом начале своего пути. Надо еще многое увидеть, многое обдумать…
Она нахмурилась и добавила:
– Очень тяжелые мысли посетили меня в этой ужасной крепости. Зеленокожие существа, похожие на людей, но со звериными душами, заставили меня усомниться в правильности выбранного пути, вызвали желание отказаться от мысли спасти этот мир…
Иноэль вдруг посмотрела на меня:
– Но я была не совсем права. Чуть позже я поняла, насколько трудно вам, смертным, вечно пребывающим в плену своих страстей. Я вспомнила, что не страх и не злоба встретили меня на земле. Первым, что я ощутила в этом мире, была музыка. Твоя музыка, Свидрик.
Иноэль смотрела на меня и улыбалась. И я ощутил острый прилив счастья – который казался бесконечным после минут тягостного уныния.
В этот момент я понял, что сделал наконец свой выбор.
…Мы стояли на коленях, сжавшись в ожидании всех мыслимых кар, а над нами, являя собою пример праведного гнева, возвышался Ламберт. В руках его был меч, который он, не удержавшись, выхватил из ножен, едва до него дошел смысл моих откровений. Не знаю, что удержало его от немедленной расправы с нами, но смею предположить – исключительно присутствие небесной посланницы. Вряд ли после ее рассказа Ламберту хотелось стать еще одним доказательством безмерной человеческой жестокости.
Однако и мы с Грошем после моих признаний не являли собой примера чистоты и праведности.
Ничего не понимающий Грош смотрел на меня с изумлением: видимо, в его глазах самым низким предателем оказался именно я. Возможно, так оно и было. Трудно сделать выбор между любовью и дружбой.
Но в тот момент для меня выбора не было.
Я просто подошел к Ламберту и выложил все как на духу – и про отца Себастьяна, и про вора Зага, и про наши многочисленные козни. Неудивительно, что первым ответом мне был крепкий рыцарский кулак, и продолжение происходящего я наблюдал уже снизу – распростершись на земле.
– Выходит, я сам впустил предателей в свой круг? – говорил Ламберт, несколько успокоившись, однако не теряя опасного огонька во взгляде. – Признаться, такого коварства я не ожидал. Что ж, ловко – просто слов нет…
– Пощадите – ведь мы сами раскрылись вам! – ныл Грош, понимая, что отпираться не имеет смысла. – А помните – ведь это я вывел вас из крепости! Ведь было, да?
– Было, – не стал спорить Ламберт. – Но было и другое, верно? Вы привели нас в логово виверны? Вы лишили моих слуг лошадей? Знаете, что за одно только ваше мошенничество я, имперский рыцарь, обязан убить вас на месте?!
Самым диким в этой сцене было то, что Иноэль спокойно наблюдала за происходящим – словно ее вовсе не волновала наша судьба. Самое время возмутиться: «Как же так – ведь я это делаю только ради тебя!»
Но тут же пришло неприятное отрезвляющее понимание.
Что ей мы, двое ничего не значащих людишек, когда перед ней стоит вопрос о существовании целых народов, целых рас? Как ничтожны наши мелкие пакости по сравнению со страшными кровопролитными войнами, пронесшимися по Невендаару и вызвавшими гнев Всевышнего?!
Впрочем, несмотря на эти рассуждения, жить мне все-таки хотелось. И я, как бывало уже, мысленно возопил к могучему магу Горензефу. И снова маг не счел нужным отозваться на мои мольбы. Видимо, не казалось ему достойным применение магических усилий во спасение наших шкур.
С одной стороны, это могло значить, что нашим жизням все-таки еще суждено продлиться. С другой – маячащий над головой сверкающий Андогур лишал наше ползание по травке малейших остатков душевного комфорта.
– Самое отвратительное, что сдавать вас инквизиции бессмысленно, – с отвращением сказал Ламберт. – Из вас просто вытряхнут пыль – и пустят на новые подлости…
– Отдать столичным судьям? – с сомнением произнес Стаффорд.
– Это, конечно, можно, – сказал Ламберт. – Но тащить их с собой до самой столицы… Так-то были хоть слуги. А теперь, получается, – ни слуг, да еще и пленников тащить…
Грош, несколько оправившийся от гнева благородного рыцаря, заговорил с присущей ему вкрадчивой жуликоватой убедительностью:
– Благородные рыцари и, вы прекрасная посланница, будьте свидетельницей – не было в наших душах ни малейшего злого умысла! Проклятый Себастьян застращал нас так, что мы и сами до сих пор не понимаем, где правда, а где ложь! Страх – вот что мешало нам распахнуть свои сердца с первых минут вашего благородного участия в нашей нелегкой судьбе!..
– Как поет, шельмец! – усмехнулся Стаффорд.
– Ни дать ни взять – поэт! – холодно добавил Ламберт.
Вдохновленный Грош продолжил с новым подъемом:
– Решившись раскрыть вам нашу незавидную роль во всей этой истории, мы не просто отдаемся на ваш суд – мы предлагаем вам помощь!
Я изумленно посмотрел на приятеля. Что это он еще выдумал?!
– Какая наглость, – проговорил Стаффорд. – Я снова хочу отрубить ему голову…
– Сделайте милость, благородный рыцарь! – воскликнул Грош. – Лишь выслушайте до конца то, что я хотел бы предложить. Ручаюсь, мой план пойдет на пользу и вам, доблестные рыцари, а главное – поможет доставить посланницу во дворец, избежав страшных опасностей…
Я невольно восхитился приятелем: он знал, за какие ниточки дергать, чтобы заинтересовать рыцарей. А что могло беспокоить их сильнее, чем безопасность Иноэль и исполнение приказа Императора?
– Говори! – сурово приказал Ламберт.
– Так я и говорю! – оживился Грош, подымаясь на ноги и отряхиваясь как ни в чем не бывало. – Надо оставить все как есть…
– Что?! – Лицо у Ламберта вытянулось, меч в его ладони совершил оборот, от чего я затылком ощутил неприятный холодок.
– В смысле – только лишь видимость того, что все осталось по-прежнему! – замахал руками Грош. – Пусть инквизиция думает, что мы все так же следим за вами и выполняем темные поручения отца Себастьяна!
– Какой в этом смысл?! – попытался возразить Стаффорд, но Ламберт жестом остановил его, кивнув Грошу, чтобы продолжал.
– Ведь если мы явно перестанем подчиняться нашему соглядатаю, Себастьян найдет новых шпионов, – сказал Грош. – И вряд ли они будут такими недотепами, как мы с моим другом Свидриком. Где он еще найдет менестрелей с далеких окраин? Ну а если мы сделаем вид, что продолжаем выполнять поручения Зага – мы сможем предупредить их опасные последствия, а заодно узнать о планах наших недоброжелателей…
– А ведь он дело говорит, Ламберт! – сказал Стаффорд.
– Да, убедительно врет, шельма! – усмехнулся Ламберт. – Боюсь, что ничего не остается, кроме как поверить им на слово.
– В конце концов, вам же нужны хорошие, исполнительные слуги, – обворожительно оскалился Грош. – К тому же – способные ублажить тонкий слух пением и древними сагами…
– Все, все! – скривился Ламберт, пряча меч в ножны. – Хватить болтать. Так и решим. Но сразу предупреждаю: если я замечу хоть малейший подвох…
– Что вы! – не выдержал я. – Я готов жизнь отдать за Иноэль!
Девушка одарила меня лучистым взглядом. Мне снова захотелось жить.
– Но у меня одна просьба… – сказал Грош, застенчиво отводя взгляд. – Даже не просьба – так, просьбочка… Раз уж получается, что у нас теперь двойная работа, вдвойне опасная и вредная для здоровья, не соблаговолите ли вы повысить нам жалованье?
– Что?! – изумленно воскликнул Ламберт. – Да как ты смеешь?! Как у тебя еще язык поворачивается?!
– Так ведь мы помогаем от чистого сердца! – сказал Грош настолько искренне и проникновенно, что оставалось лишь дивиться, отчего над его растрепанной шевелюрой до сих пор не образовался мерцающий нимб.
Неизвестно, чем бы все это закончилось, но напряженность снял заливистый смех Иноэль. Уж и не знаю, что ее так рассмешило – наше унижение или актерские способности Гроша.
Но я вдруг почувствовал невероятное облегчение: этот волшебный смех подействовал как лекарство, сгладившее вдруг все взаимные претензии.
– Ладно уж, мошенники… – проворчал Ламберт, смягчаясь. – Посмотрим, какой от вас будет толк, – там и решим…
Глава тринадцатая,
в которой отец Себастьян получает неприятные известия, а Свидрик и Грош – ужасный приказ
За узким окном в толстой каменной кладке виднелась улица. Там бурлила обычная столичная жизнь – и ничего не менялось с момента основания города. При том люди старательно избегали смотреть в сторону зловещей глыбы Магистрата, откуда денно и нощно наблюдали за ними подозрительные взгляды инквизиторов.
И никому из этих беспечных горожан и в голову не приходила мысль о том, насколько зыбко и призрачно их привычное существование.
О том, что, возможно, всех их скоро сметет легким прахом с поверхности Невендаара, который рассерженные боги решили наконец подвергнуть основательной чистке…
Отец Себастьян остановил взгляд на видневшихся невдалеке башнях императорского дворца. Лицо его невольно дернулось. Он медленно задвинул тяжелую темную портьеру, вернулся к столу и тяжело опустился в кресло.
Гонец принес интересные вести, и рассматривать их можно по-всякому.
С одной стороны, отыскалась наконец посланница. Слава Всевышнему – не досталась она ни Падшим, ни эльфам, ни гномам, которые, как оказалось, прекрасно осведомлены о сущности небесного явления и страстно желают захватить посланницу небес, чтобы использовать ее силу в собственных интересах.
С другой стороны – столь ценный приз не достался ни Ферре, ни этим двум недотепам-нейтралам. Посланница в руках людей Императора – и это сильно усложняет ситуацию.
Впрочем, даже в этой, не слишком приятной ситуации, как оказалось, есть некоторые плюсы: мошенникам-нейтралам удалось устроиться в прислугу к самому Ламберту! Глупо не воспользоваться этим обстоятельством. Надо срочно передать распоряжения Ферре и Загу…
В размышления отца Себастьяна ворвался тихий голос незаметно вошедшего референта:
– Брат Себастьян, его святейшество ожидает вас. Просил не задерживаться.
Себастьяна посетило неприятное предчувствие. А интуиция, как правило, не обманывает – именно этому необычному звериному чутью, он обязан своим высоким положением.
«Странно, – думал отец Себастьян, приближаясь к покоям Великого Инквизитора, – ведь обычно я появляюсь с докладом на час позже. Что же вызвало столь явное нетерпение Иоганна?»
…Великий Инквизитор стоял спиной к вошедшему помощнику. Голова в высоком уборе чуть опущена, спина сгорблена – поза сомнений и глубокого раздумья.
– Ваше святейшество… – проговорил отец Себастьян. – Вызывали?
Иоганн некоторое время продолжал стоять, не оборачиваясь и не меняя позы – словно какие-то мысли сковали его разум и тело. Наконец он медленно, словно нехотя обернулся.
– Брат Себастьян, – сказал он. – Что вам известно о пророчестве?
Себастьян всегда думал, что готов к такому повороту событий. Но сейчас понял, что заблуждался.
Его бросило в жар. Стоило огромных усилий сохранить видимость спокойствия.
«Все-таки донесли… – лихорадочно думал он. – Не успел… Неужели я не успел?..»
Но вслух сказал бесстрастно:
– Пророчестве? Каком именно, ваше святейшество?
Великий Инквизитор нахмурился:
– Вы или недостаточно усердно работаете, или же ловко лжете, брат мой. Я о пророчестве, данном Прорицательницей в отношении упавшей звезды. Знаете ли вы, что это не просто звезда? Что это – посланница небес, направленная в Невендаар ангелами Всевышнего?
Себастьян сжал зубы. Но тут же заставил лицо принять удивленный вид:
– Конечно, до меня доходили подобные слухи…
– Почему же я не поставлен в известность?!
– Ваше святейшество… – Себастьян сгорбился в поклоне. – Конечно, это моя вина… Но как я мог беспокоить вас непроверенными слухами?
– Сдается мне, брат Себастьян, ты чего-то не договариваешь, – с подозрением произнес Великий Инквизитор. – Мне это очень не нравится. Как быть мне, главе инквизиции, если даже самый мой верный помощник окажется вдруг… Нет, я даже не хочу произносить этого слова. Ступай…
Иоганн сделал небрежный жест, которым отпускают провинившихся слуг, и повернулся спиной, ставя в аудиенции точку.
Это плохой знак.
Ужасный.
Отец Себастьян возвращался в свой кабинет, как в тумане.
Кто же мог сделать ему такую подножку? Наверняка кто-то из коллег-помощников. Все хотят свалить отца Себастьяна, ибо знают, насколько сильнее становится он с каждым днем.
И вот, когда на кон поставлено все – и карьера, и сама жизнь, – над головой начинают сгущаться тучи.
Похоже, действовать придется еще быстрее и еще решительнее, чем предполагалось. Причем сразу в двух направлениях.
Позвонил в колокольчик.
Тут же появился тихий референт.
– Гонца ко мне, – приказал отец Себастьян. – Немедленно!
Наше признание Ламберту не отменяло регулярных встреч с Загом. Более того – теперь следовало выглядеть еще более аккуратными и ревностными исполнителями воли отца Себастьяна. И главное – своим чрезмерным усердием не вызвать подозрений.
Заг ждал нас в небольшой ложбинке, скрытой густым кустарником.
– Ба! А вот и наши герои! – Он приветливо раскинул руки.
Пожалуй, даже чересчур приветливо, от чего стало неприятно и закрались определенные подозрения. Которые не замедлили оправдаться в самой полной мере.
– Отец Себастьян доволен вашими успехами, – сообщил вор, подмигивая. – Он восхищен вашей хитроумностью и ловкостью. И особенно тем, что вы помогли обнаружить посланницу и проникли в свиту Ламберта. Это серьезное достижение.
– Что-то многовато похвал, – заметил Грош. – Небось готовится какая-то пакость.
– Ну, что вы! – Вор скорчил оскорбленную физиономию. – Какие еще пакости? Напротив, я имею сообщить, что вам поручено наиболее важное поручение!
– Ну-ну… – с сомнением произнес я.
– Все, что вам осталось, – это спокойно передать Иноэль в бережные руки людей инквизиции! – заявил Заг.
– «Бережные руки инквизиции»? – повторил Грош, смакуя фразу. – Это сильно…
Читать бесплатно другие книги:
