Мой Ванька. Том второй Лухминский Алексей

– Да! Слушаю…

– Что там с тобой приключилось? – говорит трубка голосом Шахлатого.

– Ну что… Пырнули меня. Если б не увернулся, то…

– В курсе я… Тебя прооперировали нормально?

– Да… Уверен, что Алексей Сергеевич сделал всё как нужно.

– Это тот, которому ты помогал?

– Ага… Он очень хороший хирург. Да вы не беспокойтесь, Михал Михалыч! Потихоньку себя в порядок привожу. Да и Ванька очень помогает.

– Я, значит, хочу приехать, посмотреть твою рану, – достаточно жёстко заявляет Шахлатый.

– Да не волнуйтесь вы, ради бога!

– Это мне решать! Завтра, значит, приеду. Пока!

Ну и ну… Даже неудобно перед Алёшиным…

Вечер. Опять звонков было… И Сергей Александрович, и Юрий Степанович… Солдатенко звонил тоже. Беспокоятся… Ну как тут их всех бросить?

Спасибо Ваньке! Чувствую себя намного лучше. А он, бедняга, опять спит. Устал. Долго мы с ним трудились.

Помню, как тоже уставал, когда только начинал…

Нажимаю кнопку около кровати.

Входит дежурная сестра Галя.

– Вы что-то хотели, Александр Николаевич?

– Галя… Идите-ка сюда…

Подходит и вопросительно смотрит.

– Галя, хотите, я вас загипнотизирую?

– Не хочу, – и улыбается.

– А раз не хотите, то принесите мне пижаму. Мне ведь её не выдали…

– Знаю. Елена Михайловна запретила.

– Галя! Ну мы же с вами уже друзья! Столько вместе работали! Верно?

– Александр Николаевич! Мы друзья, но именно поэтому пижамы я вам и не дам.

– А если я тогда в одних трусах по больнице начну ходить? И вообще… Где моя собственная одежда?

– Она была вся в крови, и Людмила Григорьевна всё отправила в стирку. Ну а куртка и рубашка… Сами понимаете…

На замечание насчёт хождения в трусах по больнице она постаралась не реагировать. Ясно…

– Галя, а давайте, вы мне пижаму на ночь дадите, а утром…

– Александр Николаевич! Вы же больной! Раненый, да ещё и после операции…

– Я уже почти здоровый. Меня Ваня лечит! Вон как устал! Это я серьёзно говорю, уже без шуток. Ну принесите, пожалуйста…

– А куда это вы собрались?

– Покурить хочу. Это же издевательство над курящим человеком!

– Вам же нельзя!

– Галя! Кто из нас врач?

– Ох-х… Ну ладно… Подведёте вы меня! Светлана Сергеевна увидит…

– Не подведу. Я осторожно. Вообще вы можете сказать, что я её сам взял. До кладовой добежал и схватил!

– Угу… Добежали… – Галя смеётся. – Ну ладно, подождите…

Стянул у Ваньки сигарету с зажигалкой и осторожно на лифте спускаюсь в приёмный покой. Хочу поговорить с охраной.

Слабость, конечно, обалденная! Иду, держась за стенку.

Мой вид явно произвёл впечатление на охрану. Парни Хозяина подскочили с вытянутыми лицами.

– Добрый вечер, – здороваюсь я.

– Добрый вечер, Александр Николаевич! Зачем вы встали? – спрашивает один из братков и придвигает мне стул. – Садитесь быстро… Шеф велел за вами следить.

Сажусь.

– Поговорить хочу, да и лежать надоело. Парни, кто из ваших там был?

– Я… Мы с Коляном мимо проезжали и увидели, как вас… – отвечает второй из братков.

– Спасибо! Если б тогда не вы…

– Не берите в голову, Александр Николаевич. Если уж шеф вам свою кровь давал, то мы за вас тем более… Теперь найти бы эту гниду!

– Надо. Только пока непонятно как… Приметы-то хоть какие-нибудь есть?

– Да какие там приметы! Ведь уже не белые ночи. Чего там увидишь! Оба молодые… Одеты как все… Я уже следаку сегодня говорил.

– Не густо… – бормочу я и понимаю, что влезаю не на своё поле. Я ведь в этом всё равно ничего не понимаю.

– Александр Николаевич! Ты что это безобразничаешь? – и тут я вижу нависающую надо мной тётю Машу, которая, закрыв пищеблок, пришла сдать ключи. – Мы тут все за тебя переживаем, весь посёлок у меня спрашивает, как твоё здоровье, а ты по больнице бегаешь! Не стыдно?

– Марья Васильевна, да я уже гораздо лучше… – начинаю я, но она меня прерывает.

– Это тебе Кирилл Сергеевич с Алексеем в своё время скажут! Лучше, хуже… Это врачам решать!

– Так я ведь тоже врач! – пытаюсь я разжалобить нашу повариху.

– Сейчас ты больной, а не врач! И нечего без спросу по больнице болтаться! – продолжает она мне громко выговаривать.

– Ага! Так я и знал! – вижу ещё и Ваньку. – Давай-ка быстро возвращайся в койку!

– Правильно, Ванюша! – одобряет тётя Маша. – Забирай брата и глаз с него не спускай!

– И ты тоже раскомандовался, – бурчу я.

– Раскомандовался, раскомандовался! Считай меня своим лечащим врачом! Ты знаешь, что делают с пациентами, которые нарушают режим? Выгоняют!

– Знаешь, Ванюха, я тебе отвечу так, как мне ответил Кирилл Сергеевич во время своего инфаркта. Выгоняйте! Сразу приду на работу! Понял?

Охранник и оба братка начинают громко ржать.

– Нечего грохотать! – обрывает их повариха. – Больных беспокоите. Отведите лучше его на койку.

– Ладно, Александр Николаевич, – говорит наконец тот, который доставлял меня сюда. – Тётя Маша и Иван правы. Давайте мы вам поможем до палаты дойти…

– Сдаюсь… Только я сам доберусь. Пошли, Ванюха…

Ванька бережно заталкивает меня в лифт.

– Ты что, обалдел? – выговаривает он мне в кабине. – Тебе лежать надо, а ты по больнице шляешься! Осложнений хочешь?

– Слышу профессиональную речь, – я пытаюсь смеяться, только вот больно пока.

– Идиот ты, Сашка! За тебя все беспокоятся, а ты…

Как он на меня смотрит! Мне стыдно…

– Ну прости, Ванюха! Не сердись. Хотел поговорить с парнями, которые меня сюда привезли.

– Поговорил?

– Поговорил… Ничего не выяснил.

– Ну вот… Только зря таскался… – ворчит он.

– Ладно… Прости, – и притягиваю его к себе.

– Сашка… Ну пожалуйста… Я очень тебя прошу…

– Обещаю… – я через силу вздыхаю.

* * *

Утро. Честно лежу, раз Ваньке обещал. Его самого позвали в терапию. Вместе с Шитовой приходил Юра. Перевязку мне они делали в четыре руки. Парень так старался! Я даже не удержался и потрепал его по голове, как Ваньку. Алёшина аккуратно предупредил о возможном визите Шахлатого. Он странно улыбнулся и сказал, что за свою работу ему не стыдно и что с удовольствием познакомится с профессором. Вот и хорошо…

Мучительно пытаюсь склеить какие-то имеющиеся факты в хоть какую-нибудь версию. Не склеиваются… Да, Елизов! Сыщик из тебя никакой!

– Разрешите, Александр Николаевич?

В палату входит зам районного прокурора и ещё какой-то мужик. Наверное, это и есть следователь.

– Здравствуйте, Дмитрий Васильевич! Как ваша спина? – пытаюсь сесть на кровати.

– Лежите, лежите! – останавливает он меня. – Спина моя вашими с Ваней стараниями чувствует себя замечательно. Про боли я совсем забыл. Так что огромное вам спасибо. Вот, рекомендую: Олег и тоже Васильевич – следователь, который ведёт ваше дело.

Машинально осматриваю его «своим» взглядом. Ну привык я уже так!

– Что вы на меня так смотрите? – осторожно интересуется следователь. – Что-то не так?

– Кое-что действительно не так. Вас изжога ведь часто мучает?

– Всё, как вы предупреждали, – он улыбается и поворачивается к прокурору. – Честно говоря, измучила, проклятая… А что?

– Будем лечить! – с улыбкой, но твёрдо обещаю я.

– Я же вам говорил! – мой бывший пациент разводит руками. – А сейчас, Александр Николаевич, хотите, без телепатии я угадаю, что вы сделаете?

– А чего тут угадывать? Конечно, Ваню позову! Самому же мне пока не встать…

– Александр Николаевич! Давайте сначала мы побеседуем, а потом уже всё остальное. И… вы действительно можете меня от изжоги избавить?

– Он такими мелочами не занимается, – с тихой ехидцей произносит прокурор, – А вот Иван Николаевич… Я же вам рассказывал.

– Вы правы, Дмитрий Васильевич. С такими вещами Ваня справляется и без меня. Серьёзно, Олег Васильевич! Мы вас избавим от вашего гастрита. Но только с горчицей, перцем и спиртным придётся на время попрощаться. Ладно, давайте беседовать!

За час рассказал обоим Васильичам почти всё, что знал. На завершающий вопрос, подозреваю ли я кого-то, прямо показал на Глухова, заметив при этом, как мои собеседники переглянулись. После этого в разговоре повисла пауза.

– Олег Васильевич, с Александром Николаевичем бесполезно играть в кошки-мышки, – тихо и очень серьёзно нарушает эту паузу прокурор. – Поверьте, если ему захочется, он сам прочтёт у нас в мозгах то, что ему будет нужно. Верно я говорю, Александр Николаевич?

– Говорите верно, – соглашаюсь я, – только этим я занимаюсь в основном вынужденно. И сейчас, поверьте, не вижу в этом смысла. Да и сил это отнимает слишком много.

– Видите ли, Александр Николаевич, – осторожно начинает следователь, – всё, что вы рассказали, вполне можно квалифицировать как одну из версий случившегося. Упомянутый вами господин Глухов, надо сказать, давно интересует наше ведомство, поскольку за ним тянется достаточно длинный хвост странных событий. Я, конечно, не должен был бы вам этого говорить, но уже понимаю, что при желании вы сами в состоянии это у меня выяснить. Мы бы давно уже начали его разрабатывать, но этот человек поистине непотопляем!

Весьма дипломатичный стиль, в котором была произнесена реплика, заставляет меня улыбнуться. Тем более я уже прекрасно понимаю, на чём зиждется глуховская непотопляемость. Ой, Николай Сергеевич! Зря вы таких людей поддерживаете!

– Вам смешно… – Олег Васильевич вздыхает, по-своему истолковав мою улыбку. – А мы ведь, всё хорошо понимая, ничего не можем сделать!

– Я по-другому поводу улыбаюсь. Уж больно вы аккуратно всё сказали.

– Александр Николаевич… Вот Дмитрий Васильевич, когда мы сюда ехали, предложил попросить вас использовать ваш талант…

– Понимаю, – перебиваю я его, лишая необходимости подталкивать меня на не очень законный путь. – Я могу сделать то, что вы имеете в виду. Только для этого мне надо встретиться с ним и поговорить. Может, удастся его всякими провокационными разговорами заставить думать на интересующие нас темы. Правда, если он тоже наслышан о моих способностях, то трюк может не получиться. Хотя чёрт его знает!.. Короче, надо будет попробовать. Только как мне с ним встретиться?

– Ну как… Вы – заместитель главного врача больницы. Ведь вы же можете с каким-нибудь делом приехать к районному чиновнику! – с воодушевлением вступает в разговор прокурор.

– Ну хорошо, я подумаю. Может, охранника, который, возможно, предупредил о моём выходе на улицу, тоже таким образом проверить? – перевожу я разговор на другую тему.

– Вы это вряд ли сможете сделать, – невесело усмехается следователь. – Он ещё вчера после дежурства написал заявление об увольнении. Здесь он уже больше не появится. Мне Николай Сергеевич сразу после вашего с ним разговора позвонил, мы тут же обратились в охранную фирму, где нам и сказали, что он только что уволился.

– Значит, он и предупредил, – подытоживаю я.

– Я скомандовал нашим сегодня домой к нему съездить. Посмотрим…

И тут я понимаю, что вижу! Я действительно вижу этого охранника!

– Бесполезно! – я вздыхаю. – Он сейчас едет в вагоне электрички… Кажется, в Питер. Может, и в обратную сторону… Нет! В Питер!

– Вы что?

– Да. Я это сейчас увидел, когда подумал о нём.

Следователь хватается за мобильник.

– Погодите! Не надо звонить. Вы всё равно его быстро не найдёте, а Глухова можем вспугнуть.

– Пожалуй, вы правы… Да и о нашем разговоре мне лучше пока у себя в конторе не говорить…

– Конечно!

В этот момент открывается дверь в палату. На пороге появляется… Даша, а за ней я вижу Сергея Александровича с Серёжкой на руках.

– Сашенька! – бросается она ко мне, не обращая внимания на сидящих рядом со мной. – Что с тобой?

– Ну зачем ты приехала? Всё в порядке, – виновато бормочу я, сквозь боль обнимая её.

– Простите, Александр Николаевич, мы, наверное, поедем? – говорит следователь и встаёт.

– Угу… Я, как встану на ноги, сразу… А пока… Дмитрий Васильевич, отведите Олега Васильевича к Ване. Он должен быть в моём кабинете. Скажите, что у вашего коллеги скорее всего гастрит. Пусть посмотрит. Прямо сейчас!

Всё это я говорю уже из Дашиных объятий.

– Обязательно!

– Ну зачем ты приехала? – повторяю я свой вопрос, не отпуская Дашу. – Мы же тебе сказали, что у меня много работы…

– Теперь я вижу, какой работы у тебя много! – расстроенно говорит она.

– Я, между прочим, правду говорю! – деланно обижаюсь я. – Мы с Ванькой лечим меня по нескольку раз в день! А это – труд!

– Саша, ну что ты… Я чувствовала… Заговор мужиков! – и она начинает плакать.

– Так… Всё нормально…

Я притягиваю её к себе. Плечи вздрагивают…

– Дашка, ну всё… Всё. Теперь всё хорошо! Прекращай сырость.

– Саша, ну ты как? – осторожно спрашивает Сергей Александрович.

– Нормально! Только из-за сотрясения пока ещё плохо хожу…

– Я вот тебе похожу сейчас! – «прикрикивает» на меня, появляясь в палате, Кирилл Сергеевич, только в своей манере, мягко, не повышая голоса. – Сергей Александрович, здравствуйте! Здравствуй, Дашенька! Хоть вы ему скажите! Всё время порывается вставать. А ему ещё дня три надо только лежать!

– Двух хватит… – бурчу я.

– Я не имею в виду твою рану, Сашенька. У тебя сотрясение мозга. С раной ты, конечно, с Ваниной помощью, справишься, но сотрясение – штука очень серьёзная.

– Кирилл Сергеевич, дорогой, понимаю я это! Но не могу бездействовать! Вспомните, как вы сами… – применяю я запрещённый приём.

– Сашенька! Я – это я! – он прячет улыбку. – А тебе лежать надо! Это тебе главврач говорит. Начальник твой, между прочим! Всё!

Приехал Шахлатый. Вместе с Алёшиным осматривают меня.

– Что, всё хулиганите вместе с братом? – профессор одобрительно хмыкает. – Быстро заживает! Как думаешь, лёгкое тоже?

– Вскрытие покажет… – я легкомысленно фыркаю.

– Я тебе дам – вскрытие! – получаю лёгкий подзатыльник и комментарий: – Лучшее средство от сотрясения мозга… Я тебя серьёзно спрашиваю! А коллегу не обижай! Всё сделано мастерски! Так всё-таки?

– Судя по тому, что дышу почти нормально, почти без боли, думаю, что лёгкое хорошо заживает.

– Я, Сашка, тебе ещё на дипломе сказал – пиши! Это очень хорошая тема. Ординатуру ты быстро осилишь! Ладно, поговорю с Золотовым. Пусть он за тебя возьмётся! А вам, коллега, огромное спасибо!

Шахлатый жмёт руку Алёшину и долго не выпускает её из своей огромной лапы.

– Ну хорошо! Мне вот Алексей Сергеевич хотел ещё вашу операционную показать. Ты же всё только обещаешь пригласить…

– Повода не было, – издеваюсь я и получаю ещё один подзатыльник.

* * *

Сегодня хожу почти без головокружения. Осторожно спускаюсь на первый этаж, в бухгалтерию. Хочу посмотреть, как там Светлана.

– Здравствуйте!

– Здравствуйте, Александр Николаевич! – Наталья Васильевна, наш главбух, поднимается мне навстречу. – Как себя чувствуете?

– Я-то нормально, а как ваша помощница?

При этих словах Светлана отрывается от компьютера и – я это чувствую – несколько напряжённо смотрит на начальницу.

– Всё хорошо! Осваивает нашу науку. Ничего, не боги горшки обжигают!

– А вам, Светлана, как? – обращаюсь я уже к ученице. – Не скучно?

– Что вы! Я стараюсь, – она вдруг улыбается. – Даша тоже обещала помочь…

– А как Андрейка?

– Уже встать пытается. Всё повторяет: «Дядя Аня, дядя Аня»… Так вашего брата любит!

– Да уж… От Ваньки все дети без ума.

Захожу к главному.

– Опять нарушаешь постельный режим! – он осуждающе смотрит на меня поверх очков.

– Ну не могу я больше валяться! Работать хочу! Я уже почти здоров!

– Вот именно! Почти… Меня тут Михал Михалыч воспитывал.

– Про диссертацию?

– Угу… Он прав, Сашенька! Я бы хотел, чтобы ты смог сделать то, чего не удалось мне…

Господи! Как же это горько звучит! Сразу вспоминаю, как Кирилл Сергеевич работал, лёжа в больнице академии. Хотелось бы почитать его записи.

– Я попробую, Кирилл Сергеевич…

– Он попробует! – возмущённо произносит мой учитель. – Вот поправишься совсем – сразу начнём составлять план твоей работы. Я с тебя не слезу! Так и знай!

– Слушаюсь!

При этом я пытаюсь вытянуться и взять под козырёк, но немного теряю равновесие.

– Вот-вот! – замечает моё покачивание главный. – Давай-ка в койку!

– Я вообще-то хотел уже сегодня на вечернем приёме посидеть…

– Ты будешь не сидеть, а лежать! И не на вечернем приёме, а в койке! – строго заявляет входящий в кабинет Ванька, который слышал мою последнюю фразу. – Тебя отвести или сам?

– Сам… Ты-то почему не на работе?

– Сашенька, Сергей дал Ване отпуск, пока ты совсем не поправишься. Тем более Шахлатый ему про свой визит и осмотр рассказал. Всё! Иди-иди!

– Да-да! Лети-лети!.. – зубоскалит вслед Ванька.

Оборачиваюсь и строю Ваньке рожу.

– Здравствуйте, Александр Николаевич! Не знал, чего вам принести. Извините, – Хозяин садится рядом с кроватью. – Ну как вы?

– Хорошо бы принести сил и хороших новостей, – улыбаюсь я.

– Насчёт сил – это скорее по вашей части, а с хорошими новостями, к сожалению, пока не получается. Вы опять оказались правы. Охранник действительно сбежал. Видимо, он всё понял, когда вас привезли сюда живого. Его ищут. Но пока безуспешно. Может, попробуете своими методами?

– Конечно, попробую! Только это не всегда у меня бывает по заказу. Но попробую! А что Глухов?

– Весьма сожалеет о вашем здоровье. Я встречался с ним. Такой весь из себя послушный, исполнительный! К сожалению, Александр Николаевич, мне тоже не удалось проследить его связи. Снова надежда только на вас…

– Понятно… Ну вот поднимусь совсем и съезжу к нему.

– Знаете, беспокоюсь, как вы поедете…

– Чего беспокоиться! Сяду за руль и поеду. Машину водить я не разучился.

Я, конечно, немножко бахвалюсь, поскольку сил ещё недостаточно.

– Да я имею в виду не это! Если это всё-таки Глухов, то он от редактора газеты наверняка знает о вашем умении копаться в мозгах и боится именно этого! Также наверняка знает и о наших с вами доверительных отношениях, а значит, ему есть что скрывать от меня лично. В этой цепочке вы – ключевая фигура, которая ему мешает и которой он боится. Поэтому он может повторить попытку…

М-да… О повторении попытки я как-то не подумал.

– Так что, Александр Николаевич, давайте-ка пока без самодеятельности! – почти приказывает Хозяин. – До выяснения передвигаться будете с охраной.

– Понял, – я удручённо киваю. – Похоже, вы правы.

Однако как он всё логично разложил! По сути, выстроил законченную логическую цепочку. И опять у меня это чувство беспокойства! Что же это?

– Ну ладно, Александр Николаевич! Рад, что вы идёте на поправку. Увы, мне надо ехать. Дела!

Хозяин встаёт и делает несколько шагов к двери.

– Стойте! – окликаю я его. – Николай Сергеевич, погодите!

Обострённо чувствую нависшую над ним опасность.

– Что-то случилось? – оборачивается он.

– Пока ещё нет. Погодите… Вы ведь в Карьерный сейчас собираетесь?

– Да… – недоумённо соглашается он. – Вы откуда… Ах да…

– Простите. Так получилось. Вам нельзя туда!

– Как это? – его брови ползут вверх.

– Я чувствую грозящую вам опасность. Не понял пока, что это, но абсолютно точно – вам в Карьерном грозит смертельная опасность!

– Гм… Не могу вам не верить, – несколько растерянно произносит он, возвращается и снова садится. – Простите, Александр Николаевич, а можно хоть чуть-чуть поточнее?

– Я стараюсь… – закрываю глаза. – Там вас ждут… Какая-то… засада…