Великий Дракон Т-34 Клюев Константин

– Да связывался я!

– И что?

– Ну, ремонту не подлежит, судьба экипажа неизвестна.

Обузов в сердцах плюнул, швырнул жетоны на стол и вышел, хлопнув дверью.

Лейтенант Коля утер слезы тыльной стороной ладони, допил воду из графина. Лицо его постепенно приобретало надменную твердость и непреклонную решимость.

Радзивиллов повернулся к сержантам:

– Давайте следующего, да руки покрепче свяжите. Ничего, все скажете, изменники!

Танкисты лежали на голых досках. Марису досталось немного: лейтенант с малиновой рожей быстро утомился и отправился спать. Александру было гораздо хуже: его бил не только Радзивиллов, но и угрюмые сержанты, что повлекло более серьезные последствия.

– Эге, Ковалев, да у тебя ребра сломаны, – проговорил Неринг, внимательно ощупав бока и грудь командира «сотки».

Виктор снял нательную рубаху самоверского полотна и распустил ее на полосы. Марис последовал его примеру. Получилось несколько метров полотняных бинтов. Иван усадил бледного от боли Ковалева и придерживал за плечи, пока Неринг стягивал грудь Александра тугой повязкой.

– Ну, как, товарищ капитан?

– Лучше, господин майор, – криво улыбнулся разбитыми губами Ковалев. – Черт его знает, ведь и правда шлепнут с утра пораньше.

Заметив недоумение на лице немца, Ковалев пояснил:

– Да не по заднице шлепнут, а расстреляют. Не смеши, Виктор, у тебя такое лицо, как будто вчера родился!

– Вчера? Ваня, а где мы были вчера?

– Если я в своем уме, мы были в гостях у самой красивой девушки, которую я только видел.

– Да, – вмешался Марис, – а еще, судя по тому, куда мы попали, мы были у самой умной девушки.

– Так вы уверены, что хотите вернуться туда, откуда вас вытащила «чешуйка»?

– Да, госпожа Принципал! – Ковалев отвечал, стараясь не смотреть на собеседницу. Ее грудь, обтянутая тончайшим серебристым платьем, вызывала у капитана томление в душе, впрочем, как и голос – тихий, глубокий, затрагивающий самые потаенные струнки в мужских душах.

Все члены экипажа старательно отводили глаза от красавицы, предпочитая смотреть в зеркальную поверхность стола или на юношу, сидевшего напротив госпожи пяти мирозданий. Тот был молод, крепок и хорош собой. Еще он обнаружил прекрасное знание всей истории тридцатьчетверки. Госпожа Принципал представила его как Линда Уоррена, общалась с ним, как с ровней, да и он совершенно не смущался, когда приходила его очередь высказываться.

– Линд, но ведь ты понимаешь, что им некуда возвращаться?

Юноша неохотно кивнул, соглашаясь.

– То есть как – некуда? – вскинулся было Иван, но, зацепившись взглядом за белокурый локон, ниспадавший к груди красавицы, вспыхнул маковым цветом и уткнулся в зеркальную столешницу. – Как – некуда? Война идет, там еще работы – до этого… Короче, нам туда надо!

– Линд, Великий Дракон объяснял им, что они были спасены именно в тот момент, когда жизнь их должна была закончиться?

– Да, госпожа Принципал.

– И что, никакой вероятности для продолжения прежней судьбы у них не осталось?

– Да, госпожа Принципал.

– Вы поняли, что говорил вам Линдворн накануне нашей встречи? Александр?

– Да, мы поняли. Он сказал, что нет смысла возвращаться, что нас немедленно убьют. Ну, и еще что-то из математики.

– Что же вы решили?

– Наш дом там, туда и вернемся, – твердо повторил Ковалев, обведя товарищей взглядом.

– Виктор, что вы скажете? – с упором на «вы» спросила красавица.

Неринг немедленно ответил:

– У меня там семья. Родители, жена и сын.

– Дом. Семья. Понятно. Ну, что же, я приму решение. У вас есть вопросы?

– Да, – вступил в разговор Марис. – Скажите, кто вы?

Над столом повисло молчание. Наконец госпожа Принципал тихо вздохнула:

– Кто мы? Название вам ничего не скажет – его нет в вашем словаре. Мне проще сказать, что мы делаем. Мы следим, чтобы все развивалось своим чередом, без внешних влияний.

– Вы – боги?

– Боги? Пожалуй, нет.

– Но над вами есть кто-то главнее? – не унимался Марис.

– Нет, пожалуй, нет.

– Значит, боги?

– Знаете, в этом ключе продолжать бессмысленно, – мягко возразила красавица. – Боги занимают по отношению к нам подчиненное положение. Они – часть Великого уравнения. Только часть. Вы помогли нам в борьбе против гархов, а затем прекратили одновременное проникновение скуталов из глубин Пространства и… ликвидировали прорыв из вашего мира. Вы участвовали в выполнении нашей миссии. Жаль, что вы хотите уйти. Что же, завтра Линдворн все вам расскажет. А сейчас можете отправляться к себе. – Госпожа Принципал встала из-за стола, и у Ковалева снова перехватило дыхание. Он поспешно вытащил белый жетон и нажал на нужный значок.

Утром появился хмурый Линдворн. Он объявил, что принято решение отправить экипаж и его танк обратно с максимально возможной точностью.

– Дракон, а ты с госпожой Принципалом знаком? – спросил Иван.

– Знаком, конечно же, знаком.

– А Линда знаешь?

– Так, немного, – Великий Дракон замялся. Было видно, что ему не хочется рассказывать о своих знакомых. – Что, будем прощаться?

Из-за спины Линдворна выскочил Вихрон, радостно крутя опасным хвостиком. Запрыгнув на руки Александру, маленький свин радостно сообщил:

– Я пришел прощаться! Дракон сказал, что мы уезжаем! Сначала ты, потом я!

Ковалев недоумевающе посмотрел на Линдворна.

– Понимаешь, через пару месяцев Вихрон станет Хранителем. Он поселится на перекрестке, там, где жил ойк Стур.

– Да ты что! Он же совсем крошка! – возмутился Александр.

– Крошка? Да через месяц он будет с твой танк ростом, – развеселился Дракон.

Тоска от разлуки с приблудным свином немного отпустила, когда Ковалев понял, что через две-три недели Вихрон уже не поместился бы в башне. Он уже стал гораздо тяжелее, и задние его копытца свисали с руки Ковалева.

– Вихроша, тебе не грустно, что мы расстаемся?

– Конечно нет! – пропищал малыш. – Меня папа учил, что грустить нельзя ни о чем. Все в мире прекрасно, кроме злобы.

– Твой папа прав, – Ковалев потерся носом о затылок Вихрона и передал его Линдворну. – Экипаж, занять свои места!

По дороге к танку каждый похлопал Дракона по огромной лапе и подержал Вихрона за копытце. С самоверами прощаться не стали, было решено, что Линдворн придумает для них какую-нибудь историю.

Ковалев выслушал доклады о готовности и нажал кнопку на своем жетоне.

Спать хотелось немилосердно. Скудный свет от лампы дежурного освещения попадал в камеру через щели в двери. За дверью похрапывали часовые. Под полом давно, уж никак не меньше часа, возилась огромная крыса. Ковалев время от времени забывался. Одна из половиц внезапно скрипнула ржавыми гвоздями и приподнялась, за нею – уже бесшумно – отскочила другая. В образовавшемся проеме появилась голова со светлым чубом.

– Привет, командир, привет, честная компания! – шептал Витя Чаликов, убирая финку за сапог. – А я за вами.

– Витька, живой! – Иван вскочил и стиснул приятеля ручищами.

– Да тихо! Эти хотя и дрыхнут под самогоночку, да осторожность не помешает. В общем, майор Обузов прибежал к нашему Басканову, рассказал про ваш интернационал. Завтра из фронтовой разведки за вами пришлют нескольких наших. Я же теперь в разведроте, попросился после легкой раны. Чуть бы левее – и хана, а так – пустяк. – Чаликов засунул руку под тесную повязку на горле. – Без вас мне в танке скучно, не хочу, а с вами, видать, не судьба. Ты, что ли, немец?

– Я.

– Ну, и как тебе наш экипаж? То-то! Ладно, скоро светать начнет. Вы ждите. Ваня, ползти можешь? Айда за мной!

Чаликов нырнул под половицы, за ним с трудом протиснулся квадратный Суворин. Через пять долгих минут тишины во дворе чихнул и заворчал двигатель. Танк ткнулся в крыльцо сельсовета и обрушил его, а затем плавным движением по касательной зацепил торцевую бревенчатую стену. Этому фокусу Иван научился у одного пожилого танкиста из Кирова – стена вылетала, а весь дом стоял, как игрушка. В него можно было загнать танк и устроить засаду. И с самолета не разглядишь – дом себе и дом.

Марис и Неринг осторожно вынесли Ковалева и устроили на броне позади башни, усевшись там же. В деревне начинался переполох.

– Давай, Ваня, давай, вытаскивай нас из этой кутерьмы!

Иван выскочил из люка и бросился в сельсовет, расшвыривая обломки крыльца. Через минуту он выскочил обратно с документами, жетонами и ворохом оружия. Следом, в проторенную Сувориным лазейку, полезли, отпихивая друг друга, ничего не понимающие обезумевшие сержанты с перекошенными от страха лицами.

Танк прыгнул с места вперед, легко набрал скорость и свернул в лощину. Через полчаса Иван остановил машину.

Впереди, у горизонта, погромыхивала артиллерия. Бледная полоска зари подсвечивалась вспышками.

– Фронт, – кивнул Чаликов из командирского люка.

Иван заглушил двигатель и забрался на броню.

Командир лежал на спине и улыбался.

– Ну что, Неринг, ты с нами или как?

– Или как, Саша. Здесь у вас горячо встречают, пойду к своим. Хочу обнять сына.

– Давайте, ребята, разбирайте документы и жетоны.

– Что за жетоны? – Чаликов с любопытством смотрел на белые пластинки.

– Потом, Витя, все потом. Ты с нами или в роту?

– А с вами – это куда? – внезапно хриплым голосом спросил Чаликов.

– Это долго, Витя, мы и сами не знаем. По дороге объясним, что сможем.

– Есть – по дороге! – козырнул стрелок-радист.

Ковалев поднес жетон к глазам и сжал его, как учил Линдворн. Загорелись стрелки-елочки.

– Ваня, здесь совсем рядом. Давай только в нейтралку заскочим, высадим нашего майора. По местам!

Ковалева с трудом втиснули в люк. Неринг остался на броне, крепко ухватившись за скобы башни:

– Иван, полный газ!

ШИФРОТЕЛЕГРАММА

«Весьма срочно!

Тов. Шишканову

2 августа 1943 года танк «Т-34» с разыскиваемыми немецкими диверсантами, имеющими форменные армейские удостоверения личности капитана Ковалева А.С., сержанта Эмсиса М.В., сержанта Суворина И.А. и майора вермахта Неринга В.С., в 3 часа 10 минут прорвался в нейтральную полосу у деревни Короча с человеком на броне. Танк с буквами ВД и цифрой 100 на башне видели разведчики, возвращавшиеся с задания из тыла противника, при проходе в минном поле. В 3 часа 15 минут танк проследовал в обратном направлении.

В 4 часа 40 минут танк был замечен близ села Большое Яблоново у тылового склада боеприпасов и ГСМ, расположенного в Яблоновой мужской пустыни в двенадцати километрах от Корочи.

Сообщаю, что оперативный состав и маневренная группа, посланная для прочесывания и обыска развалин монастыря, ничего не обнаружили.

Подробное сообщение о захвате и угоне танка будет вам направлено в порядке, установленном для донесений о чрезвычайном происшествии, незамедлительно.

Прошу выслать служебно-розыскных собак с проводниками и специальную поисково-истребительную группу НКВД фронта для розыска преступников.

Обо всех новых результатах по делу донесу незамедлительно.

Вр.и.о. начальника отдела СМЕРШ Н-ского танкового корпуса в связи с геройской смертью майора Обузова С.В. от шальной пули в спину лейтенант Радзивиллов Н.Е.».

СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКА

«Весьма срочно!

С настоящим документом ознакомить начальников органов контрразведки фронта. О результатах проводимых оперативно-розыскных мероприятий докладывать немедленно. Считаю необходимым обратить внимание на важность, которую представляют разыскиваемые. Для их поимки или ликвидации максимально использовать все возможности.

Исполнение донесите.