Последняя любовь Аскольда Шатрова Наталья
Ярина вскоре пришла в себя. Мужская рука с золотым перстнем на пальце крепко сжимала ее. Ярина нерешительно скользнула взглядом выше. Сначала увидела золотую сережку-змейку, вставленную в мочку уха, и рыжие локоны, развевающиеся на ветру. Затем – щеку со знакомыми до боли шрамами от когтей зверя. Женщина подняла руку и нежно коснулась изуродованной щеки, проведя по шрамам пальцами.
Взгляды их встретились. Бажан уже покрылся испариной от легких прикосновений женщины. Он посмотрел в ее глаза, и восхитительная синева вечера открылась в ответном взгляде. Бажан нагнулся и теплыми влажными губами приник к податливому женскому рту. Губы ее приоткрылись в ответ и ласково ответили на нежный поцелуй. Волна страсти окатила обоих, но князь невероятным усилием воли оторвался от манящего рта и хрипло проговорил:
– Я Бажан, князь Оргощский. Я убил твоего мужа. Не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня, но я готов взять на себя заботу о тебе.
Ярина, находясь в блаженной полудреме, вызванной страстным поцелуем, недоуменно вскинула очи: о каком муже толкует князь?
– Ничего не понимаю, – покачала она головой, – вроде меня хотели утопить?
– Я убил твоего мужа и спас тебя от смерти. Я не знал, что он спасал тебя, сдерживал разъяренную толпу.
– Меня никто не спасал, никто не пытался утихомирить сельчан, все жаждали моей смерти. Я благодарна тебе за свое спасение. И ты убил не моего мужа. Я – вдова из Киева, там у меня осталась дочь. Я не ведьма, а просто одинокая женщина в изгнании. Не знаю, почему сельчане набросились на меня. Я никому не причиняла зла…
Из глаз Ярины потекли крупные слезы, прочерчивая на щеках грязные полоски.
– Отчего же ты плачешь? – ласково улыбнулся Бажан. – Теперь тебя никто и пальцем не тронет. Ты под моей защитой. Я долго искал…
Князь не договорил. Нахмурился, вдруг осознав ее слова: «вдова», «дочь в Киеве». Она, вероятно, оказалась в этих местах случайно. С чего он взял, что эта женщина и то видение – одно и то же лицо. Мало ли похожих девиц на свете? Что он помнит о той? Черные волосы и огромные синие глаза. Разумеется, таких женщин мало в северянских землях, но они есть. Вспомнить хотя бы воровку из Чернигова. Удивительно, как все эти женщины похожи.
Ярина замерла, подсознательно чувствуя перемену, происшедшую в настроении мужчины. Почему он насторожился и смотрит на нее колючим взглядом?
– Скажи мне, красавица, кто твой муж? И как ты оказалась в наших краях?
Ярина решила сказать правду, пусть он с презрением скинет ее с коня, но врать она не умела.
– Мой муж был киевским воеводой. Он поднял руку на князей и был убит. Меня преследовали как жену изменника. Я бежала и оказалась здесь.
Бажан разочарованно вздохнул: с чего он решил, что эта вдова и девица, спасшая его от смерти, одна и та же женщина? Они похожи, бесспорно, но и только. Теперь он заметил, что женщина грязная, со спутанными волосами, поцарапанным лицом. Невольно он выпустил ее из рук и отшатнулся.
От его резкого брезгливого движения сердце Ярины больно сжалось в груди. Чем же он недоволен? Неужели все ее грезы о нем были напрасны? Он случайно ехал мимо и, увидев несправедливость, спас ее, только и всего. А она вообразила невесть что, возомнила о себе, размечталась.
Оба, расстроенные, некоторое время ехали молча.
– Как зовут тебя? – вдруг вспомнил князь.
От неожиданности она вздрогнула, но ответила:
– Ярина.
– Интересное имя. А кто твои родители? – Чтобы скрасить дорогу, он решил поподробнее расспросить женщину, которую так необдуманно взял под свое покровительство.
– Отец погиб. Матушка замужем за печенежским вождем. Сестрица – жена состоятельного купца в Киеве. У нее осталась моя дочь. У меня еще есть названый брат. Он княжич, живет в своей вотчине.
Ярина говорила, не поднимая глаз, сосредоточенно уставясь на гриву коня, и не видела, как по мере ее рассказа губы князя недовольно поджимались. «Вся родня ее: – князья да бояре. И с чего я, дурак, решил, что она простая женщина. Вон и кольцо на ее пальце дорогое, подарок мужа, наверное. Придется снова заняться поисками той, единственной, спасшей меня от смерти. А с этой-то что делать?»
Князь посмотрел на ее грязное лицо, и опять поднялась помимо его воли страсть. Нет, она и вправду ведьма! Надо бы держаться от нее подальше. Может, она намеренно и образ приняла его любимой, чтобы завлечь его в свои колдовские сети?
Ну что за мысли ему в голову лезут? Откуда ей знать, о ком он мечтает? Но то, что надо держаться от этой женщины подальше, – верно. И желательно поскорее от нее избавиться, иначе она своими чародейскими глазами окончательно сведет его с ума. А ведь он дал клятву, что найдет девицу, которая спасла его от смерти, и в его сердце нет места для другой женщины.
– Князь Олег пошел в поход на Киев. Если ему удастся захватить город, твоя опала закончится, и я отвезу тебя к твоим родным.
Придя к этому решению, Бажан почувствовал облегчение и не заметил, как опустилась голова женщины, и на гриву, за которую она держалась, закапали крупные слезы.
Проехав через темный лесок, отряд выехал на открытую местность с полями, на которых колосилась пшеница, наливаясь золотом, и лугами с сочными травами. Рядом с маленькой речкой, на небольшом холме располагалась усадьба, огороженная высоким частоколом.
Видимо, отряд заметили давно, и когда он подъехал к усадьбе, массивные дубовые ворота уже были распахнуты настежь. Челядь встречала хозяина снаружи. Откланявшись, люди удивленно смотрели на его спутницу. Они шушукались и даже посмеивались, но спросить вслух, что за чучело везет князь, не решались.
Бажан между тем въехал во двор, спешился, подхватил Ярину за стан и снял с коня. Поставив ее на землю, он слегка поддержал ее, справедливо полагая, что она после тряской дороги плохо будет стоять на затекших ногах.
Но женщина, к его удивлению, встала твердо, гордо приосанилась и воинственно сверкнула глазами на бесцеремонно уставившихся на нее людей. И многие стушевались, попрятали глаза. Все-таки кое-чему она научилась, живя замужем за воеводой.
Князь невольно восхитился: даже имея вид холопки, выполняющей грязную черную работу, эта женщина не забыла, что она из знатной семьи: от одного ее взгляда простая челядь смутилась и растерялась.
Слегка подтолкнув Ярину, князь повел ее через весь двор к избе. На крыльце неподвижно стояла высокая, очень крупная женщина с мужскими чертами лица и бородавкой на ноздре. Она смотрела на подходивших совершенно спокойно и только глазами буравила странную незнакомку.
– Здравствуй, матушка.
Женщина широко улыбнулась, спустилась с крыльца, обняла сына.
– Мы заждались тебя, Бажан. Потеряли покой и сон, переживая. – Она говорила обычные слова приветствия, а глаза ее неотрывно следили за грязной оборванкой, стоящей близко к ее сыну.
– Матушка, это Ярина, вдова воеводы из Киева. С ней произошло несчастье, и теперь она находится под моим покровительством. – Бажан чуть не давился от смеха, видя недоуменный взгляд матери. – Проследи, чтобы с гостьей обращались с уважением. Она из знатного рода.
Ярина удивленно вскинула на князя глаза: с чего он так решил? Она даже не подумала о том, как несведущий человек мог растолковать ее рассказ обо всех титулах родственников, легко слетавших с ее языка.
Княгиня между тем ласково улыбнулась вдове и пригласила ее в дом, ничуть не сомневаясь в правдивости слов сына. На своем веку она еще и не такое видала. Да что далеко ходить, взять, к примеру, ее собственных покойных мужа и свекра, так они мылись раз в год и столько же раз меняли на себе одежду.
Сначала Ярину помыли в жаркой мыльне, затем одели в чистые, но слегка попахивающие старостью и плесенью богатые одежды. Когда же она приняла вполне благопристойный вид, ее провели в горницу, где был накрыт небольшой стол, за которым уже сидела хозяйка.
Ярина чопорно села на лавку, покрытую льняным полавочником. Она решила, что всеми средствами должна добиться благосклонного расположения к себе этой женщины – матери человека, о котором мечтала. Это не казалось таким уж трудным делом: княгиня приветливо улыбалась, ласково говорила и вообще отнеслась к Ярине с теплотой.
За едой Ярина рассказала о себе то же, что и Бажану, а затем поведала о том, как была спасена.
– И что же, у тебя в Киеве осталась усадьба? – спросила вдруг княгиня, когда Ярина закончила свое повествование.
Ее вовсе не взволновала печальная история. Она думала лишь о богатстве, которое вдова воеводы оставила, сбежав из Киева. Но Ярина тут же разочаровала ее:
– Да, в Киеве осталась усадьба, но, боюсь, она разграблена княжескими гриднями. Еще у воеводы была вотчина с хорошей охраной, но и там, наверное, побывали гридни, разыскивая меня.
– Но сама-то усадьба и вотчина с людьми остались, – подытожила старая княгиня и удовлетворенно заметила: – Поэтому ты, милочка, богатая вдова, имеющая право вернуться и отнять все тебе причитающееся.
Ярина об этом никогда не думала, она не собиралась возвращаться в Киев. Но княгиня действительно права: у воеводы не было больше родственников, и жена и ее дочь являются единственными его наследниками.
После еды гостью отвели в опочивальню, где, едва приложив голову к мягкой подушке, она провалилась в глубокий сон.
Княгиня же отправилась к сыну, и они еще долго не ложились спать. Князь рассказал матери о соботке в Любече, о князе Олеге, который отправился в Киев, и о том, что он позвал за собой желающих принять участие в походах. Он рассказывал о сугубо мужских делах, а мать в это время думала свою думу, радуясь, что поход Олега пришелся как раз кстати.
Княгиня всю жизнь мечтала о лучшей доле для своего сына и для себя самой. Разумеется, сейчас они живут неплохо, пьют мед в свое удовольствие, но приходится за вотчинные земли платить дань более могущественным князьям. А ей хочется, чтобы ее сын стал независимым и еще более богатым. Ведь старая ворожея, умершая этой зимой, нагадала ему славу, и почет, и жизнь в большом богатом городе. «Только, – сказала старуха, – никто это на блюдечке с каемочкой не принесет. За власть и богатство надо бороться».
– Послушай меня, Бажан, – произнесла княгиня, когда сын замолчал, – к нам в сети попала золотая птичка, не упусти ее.
Князь с удивлением посмотрел на мать. Чего еще удумала старуха? Был он в меру умен, но понять женщин никак не мог. Легче голову свернуть, чем уразуметь, что у них на уме.
Мать ласково улыбнулась сыну. За первые десять лет супружеской жизни она произвела на свет пять дочерей-красавиц. Муж, конечно, был недоволен, но и взять вторую жену не смел, поскольку был связан договором с ее отцом, могущественным вождем другого племени славян. Княгиня была единственной и любимой дочерью среди множества сыновей, и отец решил обезопасить ее замужество. По условию, ее муж мог привести меньшую жену в дом только с ее согласия. Но княгиня никогда бы не разрешила этого.
После пятых родов ворожея, живущая при усадьбе, дала ей совет: «Ты слишком добродетельна, поэтому и производишь одних дочерей». Женщина вняла совету, и на одиннадцатый год появился на свет мальчик. Был он очень похож на свекра, такой же рыжий и веснушчатый, но Род простит ее грех, а муж ни о чем не догадался. И отец, и дед, прежде чем покинуть этот мир, успели привить мальчику любовь к военному делу, обучили ратной науке, и, когда княгиня смотрела на своего сильного и красивого сына, душа ее наполнялась гордостью.
– Все очень просто, – объяснила княгиня сыну, – князь Олег займет Киев, и Ярина выйдет из опалы, станет твоей женой, и ты отправишься вместе с ней на службу в Киев. Там у Ярины усадьба и вотчина. Может, и тебя выберут воеводой…
Глаза женщины мечтательно затуманились. Она уже видела сына верхом на белом коне во главе большого войска. Но смех Бажана вернул ее на землю.
– Матушка, о какой жене ты говоришь? Я давно тебя просил не сватать меня. Я сам найду себе невесту, какая мне по душе. И ты знаешь, я дал клятву, что женюсь на девице, спасшей мне жизнь. Помнишь, ворожея говорила, что девица не только привела коня к людям, но и правильно перевязала меня. Значит, она – не плод моего воображения, а женщина, живущая на этом свете, причем где-то рядом.
Княгиня с тоской посмотрела на сына. Он просто одержим той женщиной, хотя все, что помнит, – черные волосы и темно-синие глаза.
– Послушай, Бажан, это случилось полгода назад. Той девицы и след простыл, а ты до сих пор убиваешься. Ярина тоже подходит под твое описание. Почему тебе не жениться на женщине, сулящей наибольшую выгоду, а не думать о призрачной красавице, которую ты и видел-то мельком?
– Все равно я обязан найти ее.
Бажан не мог спорить с матерью, поэтому отвернулся к оконцу, явно давая понять, что не желает больше говорить на эту тему. Княгиня вздохнула и, грузно переступая, вышла из покоев сына.
Глава шестая
Потекли скучные спокойные дни. Бажан на другой же день отбыл на охоту. Княгиня постоянно была занята. Она решала все хозяйственные вопросы по-мужски быстро и требовала от подчиненных безоговорочного повиновения. Ярина с утра до вечера слонялась по усадьбе, не зная, куда себя деть от безделья, а в прохладные весенние ночи страдала от тоскливого, щемящего чувства тоски и ожидания.
Накануне Ярилиного дня Бажан вернулся с охоты. Ярина вместе с его матушкой вышла на крыльцо. Князь, слезая с коня, невольно залюбовался ею. Женщина выглядела чудесно: светло улыбалась и смущенно прятала глаза. На голове ее красовался вдовий повойник, скрывающий чудесные волосы. Одета она была в красный навершник с длинными рукавами до земли. Но князь еще помнил очертания ее тела, которое он прижимал к себе, когда вез ее на коне. И, ясно вдруг представив, какая она там, под этим бесформенным одеянием, он ощутил жаркий прилив желания.
Ярина чувствовала его взгляд, оценивающий и жадный, и еле сдерживала дрожь вожделения, вызванную им. Она невольно сделала к нему шаг и, еще мгновение, бросилась бы в его объятия, но князь большим усилием воли принял суровый вид и остановил ее неприступным взором равнодушных глаз.
Ярина замерла, не понимая, что случилось. Только что он пылал страстью, и вдруг грубая холодность окатила ее с ног до головы.
Князь поприветствовал женщин и отправился с матушкой в княжескую светелку, закрыв за собой дверь, тем самым поставив Ярину на место, напомнив, что она хоть и гостья, но чужая в этом доме, поскольку туда без приглашения никому входить не дозволялось, тем более женщине.
Ярина прошла в отведенные ей покои, устало села на лавку, задумалась.
Она чувствует, она видит, она знает, что Бажан пылает к ней страстью. Почему же он делает вид, что равнодушен к ней, что не замечает ее? Ведь ей ничего не надо от любимого – только несколько теплых слов да немного мужской ласки.
А вдруг ей только кажется, что она нравится князю? Может, она просто слишком много возомнила о себе, а князю действительно нет до нее дела? Неужели ее собственная любовь затмила рассудок? С чего она решила, что люба Бажану?
С такими горькими думами Ярина просидела в своих покоях, наблюдая из оконца за возбужденными действиями воинов и челяди.
Накануне Ярилиного дня все бегали, суетились – здесь и радость от возвращения с охоты, и веселое настроение от предвкушения завтрашних забав и большой гулянки. Возле поварни горели костры, на которых жарилось, парилось, варилось все, что было привезено с охоты: готовились к праздничному застолью.
Князя Ярина так за весь день и не увидела, и даже поесть ей вечером принесли в покои. Сенная девка сообщила, что княгиня рано поела и ушла спать, чтобы завтра с достоинством встретить праздник и не упасть от усталости.
Только теперь Ярина подумала, что родилась в Ярилин день. Завтра ее день рождения. Она любила этот праздник. В ее родной веси в этот день поклонялись молодому деревцу, олицетворяющему расцвет природы. В Киеве этому празднику придавали более глубокий смысл, связывая Ярилу с плодоносящими силами матери-земли. Именно весной проявляется весь Ярилин нрав: сила, мужество и вожделение. Волхв, служитель Перуна на Красной Горке, так трактовал Яринино имя: «Ярый, яркий – это требования, не знающие препятствий, стремления, не знающие пределов».
Вспомнив о дне своего рождения, Ярина даже замерла от неожиданной мысли, пришедшей на ум. Зачем думать о том, что Бажан равнодушен к ней? Надо сделать так, чтобы он полюбил ее. Или она родилась не в Ярилин день? Или она носит не яростное имя? Она любит и не собирается сдаваться, бежать от любви.
Завтра будет ее день. Она сделает все, чтобы добиться благосклонности князя. Завтра прежняя Ярина умрет, и возродится новая – пылкая, страстная, требующая любви и поклонения. Завтра она начнет строить свою крепость, основанную на страсти, любви, вожделении и преданности.
Издавна повелось, что ряженый Ярило выходил из княжеской усадьбы и шел по всем весям в округе, собирая народ к старой сосне. Под этой сосной, говорили старики, еще деды их дедов справляли Ярилин день.
С утра на княжьем дворе толпа окружила пожилого мужика. Его лицо было набелено мелом и нарумянено свеклой; брови намазаны сажей. Он был обвешан яркими многоцветными лентами, поясами. Мужик старательно гремел в детские погремушки и дул в свистульку, призывая народ к себе. В общем, вид он имел потрясающе потешный, и толпа хихикала, предвкушая веселый день.
Наконец ряженый собрал довольно внушительных размеров толпу и двинулся со двора, издавая яростный шум своими игрушками. Народ, приплясывая и напевая, старался не отставать от него.
Ярина, затесавшись среди людей, тоже двинулась за Ярилой. Сколько она ни смотрела по сторонам, князя не видела. Не было в толпе и его матушки.
Ярило прошел из конца в конец несколько весей в округе, собрал вокруг себя огромную толпу желающих принять участие в плясках, играх и военных состязаниях и вышел к Ярилиной роще.
На сосне, стоящей на опушке, уже развевались венки из цветов, железные колокольчики, разноцветные лоскутки и ленточки – все это колыхалось и мелодично позванивало на легком ветру. Здесь же, на широкой поляне, были расстелены холсты с различными яствами, стояли бочки с питьем; как принято издревле, угощение собиралось всей округой, а хмельным угощал князь.
Никто не заметил, куда исчез ряженый, и вместо него под сосной появилась кукла с ярко выраженным мужским достоинством, искусно вырезанным из дерева. Кукла была безликая, и только детородный орган выдавал ее пол, чтобы всем было ясно – это Ярило.
Замужние женщины начали ход вокруг сосны. Девицы и вдовы в ход не допускались. Одна из женщин взяла куклу на руки и шла впереди всех, за ней вереницей тянулись другие, сопровождая свое движение настоящей карой по умершему: вопя на всю округу, они рвали на себе волосы.
Обойдя с душераздирающим плачем и причитаниями вокруг сосны три раза, женщины остановились у вырытой могилы, положили в нее куклу. Одна из женщин принесла белый рушник. На нем было вышито солнце с девятью положениями на небосводе – от рассвета до заката. Ярило накрыли рушником, после чего женатые мужчины стали закапывать могилу под непрекращающийся плач и стон жен.
После полудня Ярило был наконец погребен со всеми причитающимися ему почестями. Все к этому времени проголодались и с нетерпением смотрели на холсты, уже мало внимая действу, творящемуся у могилы. Появилась княгиня, сказала несколько традиционных слов о том, что Ярило придет снова на следующее лето молодым юношей – зеленым ростком. Такова природа: все старое умирает, чтобы юное цвело и плодоносило.
Наконец княгиня подала знак, и все ринулись к холстам поминать покойного. После того как все наелись и напились, пошла гульба с плясками, хороводами и молодецкими состязаниями. Парни после меда плохо соображали, своими конечностями почти не владели, постоянно падали, топтались на месте, стреляли из лука не туда, куда надо. Все это сопровождалось незлобивыми шутками, прибаутками, смехом.
Наблюдая за потехой, которую можно увидеть только в Ярилин день, Ярина хохотала от души. Поскольку вдовам разрешалось пить мед, она тоже приложилась к рогу, и теперь веселье переполняло ее всю, требуя выхода. Надоело быть чопорной и следить за каждым своим шагом, хотелось сделать что-то такое, чтобы все ахнули. Например, пуститься в пляс, высоко задрав подол и поднимая голые ноги. Но последней каплей рассудка она сдерживала свою прыть, понимая, что ей вряд ли тогда удастся покорить сердце Бажана, а добродетельная княгиня вообще может лишить ее приюта.
Вдруг что-то будто толкнуло Ярину. Она повернулась и встретила взгляд Бажана. Он стоял невдалеке и смотрел на нее горящими глазами. Или это закат отражался в его взоре? Ярина пошла на этот призывный взгляд, не понимая, не сознавая, что князь все отступает и заманивает ее куда-то. И вот они остались вдвоем в темнеющем лесу. Вокруг такая тишина, что слышно, как шепчутся деревья и журчит ручеек.
Бажан остановился, и женщина подошла к нему. Теперь его глаза не горели огнем, а затягивали в темный холодный омут. Но Ярина, завороженная, не хотела сопротивляться, желая утонуть, раствориться в этом человеке не только телом, но и сердцем. Мужчина обхватил ее руками и прижал к груди. Ярина стояла, не смея пошевелиться, чтобы не спугнуть это сказочное мгновение. Гулкие удары сердца любимого, запах меда и чистого тела, исходящий от него, – все сводило с ума, лишая последней возможности думать.
Почувствовав сквозь тонкую рубаху взбунтовавшуюся мужскую плоть, женщина застонала и опустилась на землю.
– Что ты делаешь со мной, – прохрипел Бажан, не в силах совладать с собственным вожделением.
– Молчи, молчи, – прошептала Ярина в упоении.
Пусть будет так: нынче он принадлежит ей. Она не упустит удачу и будет держать ее столько, сколько сможет. А далее – как боги пожелают.
Похожие мысли бродили и в голове Бажана. Он глядел на прекрасную женщину, лежавшую у его ног, и не мог поверить, что она в его власти. Знают боги, он долго сопротивлялся, но какой смертный устоит, когда ему так беззастенчиво предлагают себя? Бажан столько раз представлял ее, трепещущую, в своих руках, что теперь, когда желанная так близко, он не собирался прислушиваться к голосу рассудка, заставлявшего бежать прочь.
Между тем, не догадываясь, какие мысли теснятся в голове князя, Ярина взяла его ладонь, приложила к своей щеке, потом поцеловала ее и слегка куснула. Эти простые действия отозвались молнией в мужском теле, опалив его огнем вожделения. Бажан упал на колени рядом с женщиной и принялся лихорадочно стягивать с нее рубаху, но завязки не поддавались, и он в сердцах дернул. Раздался треск холста, и в его руках оказались две половинки рубахи. Князь в недоумении уставился на лохмотья, не зная, что с ними делать. Ярина не выдержала и рассмеялась. Смех ее будто разорвал сдерживающее князя благоразумие. Он решительно стал стягивать с себя одежду, не сводя взгляда с белых грудей женщины, равномерно поднимающихся в такт учащенному дыханию.
Князь упал на Ярину, прижав ее к земле. Женщина извивалась под ним и стонала, и стон ее отдавался сладостью в сердце. И в последний миг наслаждения он будто излил всего себя, без сил распластавшись на мягком женском теле.
Ярина ласково провела по рыжим густым волосам любимого, коснулась пальцами шрама на его щеке. Эти движения привели его в чувство. Он встал и поспешно начал одеваться. Женщина натянула на себя рубаху, но разорванные куски не желали прикрывать ее белого роскошного тела. Рубаха была безнадежно испорчена.
Ярина тоскливо вздыхала, пробуя завязками скрепить рубаху на груди.
– Да, в таком виде страшно показываться перед очами моей матушки, – невольно улыбнулся князь и удивился, заметив на щеках женщины вспыхнувший румянец стыда.
Бажан поднял с земли свою накидку и набросил на плечи Ярины.
– Спасибо, Бажан.
Слова были произнесены ласковым завораживающим голосом, и у мужчины вновь возникло желание повалить женщину на землю и предаться неудержной страсти. Но солнце уже садилось, и пора было возвращаться назад, пока усадьбу не закрыли. Стучать же в собственные ворота, стоя рядом с полуголой женщиной, князь решительно не мог.
Они не стали возвращаться на поляну, где народ еще веселился, а прошли сквозь лес по едва заметной тропинке и оказались на краю колосящегося поля, за которым находилась усадьба.
Поскольку почти все дворовые еще не вернулись с гулянки, ворота были открыты, и князь с женщиной прошли через них почти никем не замеченные.
Только княгиня незаметно смотрела на них из оконца, подмечая и ленивую походку сына, и плащ его, накинутый на плечи вдовы. Княгиня удовлетворенно усмехнулась: сын внял ее настойчивым просьбам и начал совращение золотой птички.
Ярина, настороженно оглядевшись и удостоверившись, что их никто не видит, поспешно сняла накидку и, отдав ее Бажану, быстро метнулась в свои покои.
Повалившись, не раздеваясь, на свое ложе, женщина удовлетворенно вздохнула. В свой Ярилин день она добилась для себя подарка: возлюбленный не смог устоять перед ее чарами. Теперь он в ее руках.
Ярина верила, что мимолетная близость обязательно обернется любовью на всю жизнь. Она даже мысли не допускала о том, что князь мог воспользоваться ее добровольным приглашением, а назавтра снова стать равнодушным, и от всей души благодарила Ладу, подарившую ей неземное счастье.
Глава седьмая
Ярина выглянула в окно – небо заволокло серыми пасмурными тучами – и печально вздохнула. День полностью соответствовал ее настроению. С Ярилиного праздника прошло несколько дней, а Бажан за это время ни разу в ее сторону даже не посмотрел.
Как же она была наивна, предаваясь мечте о любовных отношениях с князем! Неужели для него их связь лишь ни к чему не обязывающая забава, удовлетворившая его похоть? Чисто по-женски в это не хотелось верить. Ярина не холопка какая-нибудь, а почтенная вдова, и не позволит, чтобы ею пренебрежительно попользовались без всяких обязательств.
Может, поговорить с князем? Узнать, отчего он ее избегает?
Легок на помине, Бажан появился во дворе и направился к конюшне. Ярина отпрянула от окна. Вот благоприятный момент! Надо перехватить князя, пока он куда-нибудь не ускакал, и наедине выложить ему все, что она думает о его поведении.
Ярина выбежала из светелки, прошла к конюшне, но перед закрытой дверью вдруг остановилась. Зачем она сюда прибежала – впопыхах, босиком? Она совсем с ума сошла от любви! А если кто увидит? Пересудам конца не будет. Сраму не оберешься.
Решимость испарилась, и женщина уже повернулась, чтобы бежать назад, но дверь вдруг открылась.
– Ярина? Что ты делаешь здесь?
Ярина, позабыв о бегстве, протиснулась бочком мимо него в конюшню. Дверь за спиной хлопнула, и женщина резко обернулась, попав тут же в объятия Бажана.
– Ты ко мне пришла? Ты преследуешь меня, красавица? – жарко зашептали губы ей в ухо.
– Да.
Ярина потеряла способность здраво мыслить. Мужчина был рядом: любимый, родной, дорогой – разве можно устоять? По телу прошла волна острого возбуждения.
Бажан подтолкнул женщину к углу и повалил на кучу сена. Тут же он нашел ее рот и впился в него горячими губами. Сладкие поцелуи, блуждающие по телу руки сводили с ума. Ярина обняла его и отдалась блаженной неге, позабыв, что пришла сюда для серьезного разговора.
После быстрого утоления страсти Бажан встал, натянул штаны, не обращая на женщину, лежащую на сене, внимания. Продолжая сосредоточенно глядеть прямо перед собой, он открыл дверь, вывел из стойла коня, резко вскочил на него и ускакал.
Только теперь Ярина заметила, что лежит на куче сена с поднятой до пупа рубахой. Стало ужасно стыдно. Князь снова воспользовался ею, молча удовлетворив свою похоть. Что она творит с собой? Почему позволяет так издеваться? Как могла так низко пасть? Зачем она, как блудливая девка, проследовала за ним в конюшню?
Ярина заплакала. Какой милости ждать от князя? На что надеяться? Он не возьмет ее в жены – это ясно. Зачем ему связывать себя узами брака, когда она и так дозволяет творить с ней все, что ему заблагорассудится. Ей надо бежать отсюда без оглядки, пока он не превратил ее в послушную рабу. И видит Лада, он сможет это сделать. Ведь при одном лишь взгляде на него трясется тело, и подгибаются колени, и теряется всякая способность мыслить здраво.
Пошатываясь, Ярина поднялась, слегка поправила рубаху и побрела в свои покои, вовсе не заботясь о том, что ее кто-то может увидеть в столь неприглядном для вдовы виде. К счастью, во дворе никого не было, и никто не заметил ее – босую, с горящими от стыда щеками и растрепанными волосами.
Очутившись в своей светелке, Ярина привела себя в порядок, тщательно заплетя волосы в две косы, сложив их полукругом на затылке и закрыв вдовьим повойником. Натянув полусапожки, женщина вышла в сени и постучала в покои княгини.
Матушка князя, сидя на лавке, вышивала рушник. Она славилась на всю округу искусным рукоделием. Весь терем был увешан и застелен полавочниками, наоконниками, скатертями, покрывалами, наволочками и одеялами ее работы. Вышивки были выполнены на тонком полотне яркими дорогими нитками, чаще всего шелковыми, которые княгиня не скупясь покупала на богатом черниговском торгу. Ярина с завистью смотрела на княжеское рукоделие, понимая, что такого мастерства ей никогда не достичь.
Княгиня подняла от пялец глаза и посмотрела на гостью. Ярина поклонилась.
– Спасибо, княгиня, за гостеприимство, благодарствую за хлеб и соль, но пора мне и честь знать. Позволь съехать со двора твоего. Душа моя болит и мечется, просится к родным и любимым сердцу сестре, брату и дочери.
– Чем же не любо тебе здесь? – нахмурилась княгиня. – Или обидели мы тебя чем?
Старая женщина хитро посмотрела на Ярину. Та вспыхнула до корней волос: неужели она все знает?
А княгиня думала: «Уж я с Бажаном поговорю сегодня, всю душу вытрясу, а заставлю жениться на вдовушке. Ишь ты, вспугнул золотую птичку. Чем же он обидел ее?»
– Погоди немного, – продолжила она, – должен из Киева приехать гонец. Если князь Олег возьмет город, то туда и сын мой поедет и тебя попутно довезет. А одной в столь долгое путешествие ехать не след, мало ли татей на дорогах бродит.
– Я подумаю, – ответила Ярина, понимая все же, что не сможет отказаться от заботливого предложения княгини.
Ярина вернулась к себе и села за прядение, единственное из многочисленных женских дел, которое она умела делать вполне сносно. Плохо, что она не может выйти за пределы усадьбы для сбора трав.
Ярина боялась признаться знатным хозяевам в том, что владеет мастерством ведуньи, страшась отпугнуть от себя суеверную княгиню, которая так ласково к ней относится.
Ярина просидела за работой до вечера. В сумерках княгиня пригласила ее на ужин, прошедший в разговорах ни о чем. Обе боялись завести речь об отъезде. Наскоро поев, Ярина вернулась в свои покои, лениво сняла с себя верхнюю рубаху и прилегла на свое ложе.
Почувствовав сквозь сон прикосновение к лицу и груди, Ярина испуганно приподнялась и увидела перед собой Бажана. Он поспешно приложил палец к губам, предлагая не поднимать шума.
Она и не собиралась кричать. Просто казалось невероятным, что он сам пришел к ней. Но думать, почему и как, не хотелось: любимый рядом – и это все, что ей нужно. Ярина, увидев князя, тут же забыла, что собралась уезжать, чтобы больше никогда не поддаваться его чарам. Но нет, она никогда не сможет сказать ему «нет».
Ярина завороженно смотрела, как в лунных бликах посверкивает золотая змейка в ухе Бажана – он носил ее с детства от сглаза, – и сердце наполнялось щемящим чувством любви и покорности, страсти и неги. Жизнь больше не казалась тоскливой и мрачной, и верилось, что все будет прекрасно.
Бажан не спеша снял с Ярины рубаху. Затем разделся сам. Пристроившись на ложе, он принялся исследовать руками каждый уголок тела женщины, которая млела от страсти и сама ощущала под своими ладонями шрамы на груди и плечах любимого. Губы Бажана заскользили от женской шеи на грудь и далее вниз по телу, не оставляя без внимания ни уголочка сладкой плоти.
Оба постанывали в блаженстве, чувствуя, как в них разгорается сметающий стыдливость, распаляющий желание огонь. Казалось, даже дыхание вслед за телами слилось в одно мощно пульсирующее, восторженное нечто. Они забыли обо всем, отдавшись всепоглощающей страсти.
После утоления любовного голода лежали молча, смотрели в дощатый потолок. Ярина отдала бы все на свете, чтобы прочитать мысли Бажана. В сердце теплилась слабая надежда: может, он все же любит ее? Иначе зачем пришел в покои ночью? Разве мало рабынь и холопок, готовых в любое время ублажать своего господина?
Ярина смотрела на любимые черты лица: твердый подбородок с коротко стриженной бородкой, открытые глаза и чуть вздернутый нос. Неужели она опять ошиблась и ей суждено вечно страдать от неразделенной любви? Неужели только ее тело притягивает этого сильного человека, вызывая в нем похотливую страсть? Неужели он не понимает, что она желает разделить с ним жизнь, быть ему опорой в радости и горестях, следовать за ним везде и всюду?
А Бажан невольно вспоминал ту, похожую на Ярину женщину, вспоминал об опрометчиво данной клятве жениться на ней. Он дал ее на капище Рода и тогда же принес большую жертву, чтобы всесильный бог помог ему найти девицу, спасшую его от смерти. И теперь эта клятва связывает его, не дает в полной мере любить прекрасную женщину, лежащую рядом.
Клятва есть клятва, и он не может нарушить ее даже под страхом смерти. Но видит Род, он старался выполнить ее, он объездил свою вотчину, побывал и в других землях, разыскивая женщину с черными волосами и синими глазами, способную к врачеванию. Он устал, он замучился искать ее!
И разве не богиня Лада столкнула на жизненном пути их с Яриной? Может быть, ее объятия помогут забыть о клятве, помогут не мучиться, не страдать? Ведь он не может больше жить без нее, без запаха ее сладких волос, без ее жаркого податливого тела.
Как бы в ответ на его мысли Ярина легонько обняла любимого. Бажан очнулся от невеселых дум, прокашлялся и спросил:
– Матушка сказала, что ты желаешь уехать. Это верно?
Слова прозвучали в тишине спокойно и обыденно, будто говорившему было все равно, какой он услышит ответ. Ярина откинула голову на подушку и украдкой смахнула с глаз предательски выступившую слезу. Сколько еще он будет ее мучить?
Ярина постаралась придать голосу такое же равнодушие, какое услышала в вопросе.
– Да. Я и так загостилась у вас и хотела бы вернуться в Киев.
– Когда же ты собираешься в дорогу?
– Княгиня сказала, что ты ждешь своего гонца из Киева. Если весть будет благоприятна для меня, то я сразу хотела бы тронуться в путь.
Вот, значит, как, он мучается, не знает, что делать, а она говорит так, будто происходящее с ними мало ее волнует, будто встречи-расставания для нее обыденны и не имеют никакого значения.
Бажан повернулся лицом к женщине и, увидев ее спокойное белое лицо на подушке, почувствовал болезненную щемящую тяжесть на душе. Нет, он не сможет вот так просто отпустить ее.
– Ярина, не покидай меня, – тихо сказал он.
– Ты предлагаешь мне выйти за тебя замуж? – робко произнесла женщина.
Она тут же ужаснулась своего бесцеремонного вопроса, услышав, как Бажан застонал.
– Ярина, пойми, я связан клятвой. Я обязан жениться на другой девице.
Ярина растерялась. Неужели он предлагает ей жить с ним как рабыне? Сердце женщины оборвалось, и она зарыдала, не в силах все взвесить и ответить достойно, как подобает вдове воеводы отвечать на непристойные предложения. Она была порабощена своей любовью и проклинала себя за неспособность противостоять бурному натиску страсти, которую вызывает в ней этот бесчувственный человек.
Бажан лежал рядом, не зная, как успокоить ее. Он чувствовал себя виноватым, и действительно был виноват, и страдал от этого. Но что же делать? Клятву, произнесенную вслух, не выбросить, сказанного слова не воротишь.
Наконец Ярина, выплакавшись, взяла себя в руки, встала с ложа и принялась одеваться. Натянув рубаху, она повернулась к князю.
– Ты предлагаешь мне жить с тобой без обряда? Но я свободная женщина, вдова. Как я буду смотреть в глаза твоей матери, челяди? Они будут смеяться надо мной. Да, я люблю тебя, но не знаю, смогу ли вынести презрение твоих домочадцев. А если у нас будут дети? Ведь их тоже никто не будет уважать…
Голос ее дрожал от обиды и возмущения. Она прервала свою речь и отошла к оконцу, уставившись мутными от слез глазами на луну – впору самой завыть, как собаке.
Бажан устыдился, осознав вдруг, что, как последней девке, предложил ей жить с ним. Но они просто не поняли друг друга, он хотел сказать совсем другое.
Встав с постели, он тоже оделся, подошел к Ярине, неподвижно стоящей у оконца. Свежий ветер успокоил его, приведя взбаламученные мысли в порядок.
– Ярина, ты не поняла. Я своими словами действительно унизил тебя. Прости. Но я хотел предложить условие для брака. Если ты примешь его, можешь готовиться к свадебному пиру. Ты должна перед всеми гостями дать слово, что я, когда захочу, могу привести в дом меньшую жену.
От гнева Ярина чуть не задохнулась:
– Ты берешь меня в жены, а сам мечтаешь о другой?! Или я не достойна тебя? Или недостаточно хороша? Или ты сомневаешься в моей способности детородства? Зачем ты меня унижаешь?
– Ярина, ты снова все не так поняла. Красивее тебя я на свете не видывал. Но я дал клятву на капище Рода при всем народе найти одну девицу и жениться на ней. Кто я буду, если не выполню клятву? Может, ее я не встречу больше, тогда душа моя будет спокойна с тобой. Ну а если она появится? Ты должна сделать то, что я прошу, если любишь меня, если хочешь за меня замуж.
Ярина потерянно молчала. Проникновенные слова князя не оставили ее равнодушной, но сомнения и обида туманили разум.
Приняв ее молчание за отказ, князь вздохнул и направился к двери. Он уже взялся за ручку, когда его остановил тихий вскрик:
– Постой!
Ярина подбежала к нему. Приникла к груди, окропив ее жгучими слезами.
– Я знаю, что достойна презрения, но я не смогу жить без тебя, – выдавила она слова признания. – Мне больно, мне обидно, мне тяжело, но я ничего не могу с собой поделать. Я не вынесу разлуки с тобой. Я никого и никогда так не любила. Я согласна на любые условия.
Утром Бажан, вызвав всех домочадцев в гридницкую, объявил о своей женитьбе на Ярине. Княгиня, не скрывая радости, обняла сына и невестку, всплакнула, благословив молодых на счастливую семейную жизнь.
Начались спешные приготовления к свадебному пиру. Матушка-княгиня очень страшилась, что что-нибудь не заладится и свадьба расстроится, поэтому стремилась как можно быстрее справить положенный обряд.
Через три дня после официального объявления о женитьбе Ярину разбудили рано утром сенные девки, отвели в жаркую мыльню, распарили, вымыли, одели в тонкое полотно, отвели в светелку, причесали, заплели косы, скрутили их на макушке.
Явился Бажан с дружками, накинул Ярине на голову плат и повел к повозке во дворе. Невеста не чуяла ног под собой от счастья и все, что ей приказывали, выполняла как во сне.
Повозка привезла новобрачных к старому дубу с огромным дуплом. Бажан и Ярина вышли из повозки и принялись украшать дерево разноцветными лентами и венками. Молодоженам помогали девки: собирали цветы рядом на поляне и тут же плели венки.
Пели птицы, трещали кузнечики, колыхались от легкого теплого ветерка посевы в полях. И двое молодых – песчинки в море бытия – своими неприхотливыми действиями испрашивали у старого дуба семейного счастья и благополучия. Наконец дерево было разукрашено и благосклонно зашелестело разноцветными ветвями, давая молодым благословение на брак.
Молодые сели в повозку и перед тем, как отправиться на свадебный пир, три раза объехали вокруг дуба.
В усадьбе их уже ждали гости и накрытые столы. Ярина просидела весь день во главе стола, не отрывая глаз от любимого. Все поздравления и здравицы прошли мимо ее ушей. К еде она тоже едва прикоснулась от волнения, еле протолкнув в рот немного пирога и запив его вином. Женщина с нетерпением и каким-то суеверным страхом, будто девственница, ждала брачной ночи.
Наконец молодых провели в покои Бажана и оставили одних.
Ярина огляделась, впервые прикоснувшись к неизвестной стороне жизни любимого, но ничего особенного в покоях не было. Печь – у двери, стол и лавки – у окон. У одной из стен за откинутым пологом стояло широкое ложе с пуховой периной, подушками и тончайшими льняными покрывалами.
Ярина подошла к постели, провела рукой по покрывалу, пахнувшему свежестью и чистотой, робко откинула его, посмотрела на мужа, как бы приглашая прилечь.
Но Бажан неторопливо уселся на лавку и вытянул ноги в красных кожаных сапогах. Ярина сжалась, не понимая, зачем муж заставляет ее проделывать обряд, ведь их все равно никто не видит.
Мужчина молча сидел, ожидая, когда жена приступит к его разуванию. Ярина вздохнула: делать нечего – таков обычай. Она подошла к Бажану и, глядя на него снизу вверх, обхватила левый сапог за голенище, стянула его с ноги и высыпала себе на подол несколько монет. Не спеша собрала их и высыпала в мешочек, который отложила в сторону.
Прежде чем снимать другой сапог, Ярина немного замешкалась, невольно вспомнив вдруг, какой болезненный удар плети получила в свою первую брачную ночь. Она поежилась, по коже пробежали мурашки. Надеясь все же, что любимый не будет столь жесток к ней и лишь шутя приложится к ее спине, Ярина потянула на себя второй сапог, но он не поддался. Несколько раз она переставляла руки, поудобнее обхватывала голенище, крутила и тянула его.
Довольная улыбка Бажана дразнила женщину. Она кусала губы с досады. На ее лбу и верхней губе выступили капельки пота. Наконец в сердцах Ярина дернула и шмякнулась вместе с сапогом на пол. Из него посыпались византийки.
С удивлением Ярина уставилась на золотой дождь. Она взяла сапог, недоверчиво потрясла его. Из него вылетели еще две монетки. Глядя на растерянный вид жены, Бажан рассмеялся:
– Ты ищешь там плеть? Неужели ты думала, что я смог бы ударить тебя?
– Я бы все равно не обиделась, – смутилась Ярина, – ведь этот обряд делается понарошку.
Бажан нахмурился:
– Глупый и злой обряд.
Бажан встал с лавки, подошел к Ярине, поднял ее с пола и прижался ртом к ее губам. Они долго стояли, обнявшись, вдыхая аромат друг друга, пробуя друг друга на вкус, блуждая губами по лицу, а руками по телу.
Со двора доносился шум: разгулявшиеся гости пели, смеялись, вскрикивали, но влюбленные ничего не слышали и не замечали, утопая в блаженстве.
Темнота пробиралась в покои, затеняя углы и скользя дымкой по деревянному полу.
Читать бесплатно другие книги:
