Адриан Моул и оружие массового поражения Таунсенд Сью

Я сжалился над ними, позвонил в магазин «Домино» и попросил доставить «Большую пиццу» в Свинарник, Нижнее поле, Дальняя просека, Мэнголд-Парва.

После чего позвонил родителям сказать, что горячая пища уже в пути.

Не успел я рта раскрыть, как мать всхлипнула:

– Спасибо, Ади. Я знала, что ты не бросишь нас в беде и возьмешь под свой кров.

Я сказал ей про пиццу, и она затихла. Помолчав, произнесла еле слышно:

– Спасибо.

Надеюсь, это не первые признаки гипотермии.

В 8.30 позвонили из магазина «Домино», их водитель не может найти дом под названием «Свинарник» по адресу Нижнее поле, Дальняя просека, Мэнголд-Парва. Объяснил, как ехать. Однако в 9.20 позвонила мама и сказала, что пиццу так и не доставили.

– Я не вынесу еще одной ночи в этом трейлере с депрессивным мужчиной и гиперактивным щенком, – добавила она.

Успокоил ее: согласно прогнозу, кратковременное похолодание вот-вот закончится.

Лег в постель, но заснуть не мог. Встал, позвонил родителям и предложил им припарковать свой трейлер на автостоянке Крысиной верфи.

Похоже, они поймали меня на слове.

Утром на автостоянке Крысиной верфи стоял трейлер. Я доверил родителям ключ от квартиры и разрешил пользоваться удобствами, пока я на работе. Но дал понять, что подобный акт милосердия совершаю в первый и последний раз.

Мы с мистером Карлтон-Хейесом вовсю модернизируем магазин. В витрине я вывесил плакат, приглашающий в читательский клуб, который будет собираться в магазине раз в месяц.

– Очень надеюсь расширить свой круг общения, – сказал мистер Карлтон-Хейес. – Я настолько стар, что большинство моих друзей уже умерли.

Я признался, что думаю больше о коммерческой, а не социальной выгоде.

– Иногда мне кажется, – задумчиво произнес мистер Карлтон-Хейес, – что Лесли устает от моих ежевечерних разговоров о книгах. Лесли предпочитает телевизор.

– А вот я фанат литературных дискуссий.

Купил в универмаге «Дебнемс» кофеварку «Кенко», а в продуктовой лавке – свежемолотого кофе.

У них в ассортименте двадцать четыре сорта кофейных зерен и три разновидности помола: грубый, средний и мелкий.

В полном смятении я стоял перед одинаковыми на вид зернышками в баночках с пластмассовыми крышками. Девушка ждала с совком и бумажным пакетом наготове. Через несколько минут она начала нетерпеливо притоптывать.

– А что вы посоветуете? – спросил я.

– Ни хрена в них не смыслю, – ответила она. – Я тут стажер.

За мной стояла женщина, похожая на лошадь. Она выпалила:

– «Голубой Дунай» грубого помола – полный восторг!

Проигнорировать совет дамы было бестактно, потому я ему последовал.

В наш читательский клуб вступили четыре человека. Первое заседание состоится в среду 29 января.

Мистер Карлтон-Хейес предложил всем членам клуба прочесть «Скотный двор» Джорджа Оруэлла. Сказал ему, что читал книгу в четырнадцать лет и мне нет нужды ее перечитывать.

Сегодня доставили два кресла, которые мистер Карлтон-Хейес купил на распродаже в магазине «Хабитат». Загадочный (-ая) Лесли спешно шьет две пары чехлов из приличной ткани, поскольку мистер Карлтон-Хейес решил, что салатовая обивка противоречит общему стилю магазина.

Вернувшись домой, попытался посмотреть «Короткую встречу» по каналу где показывают старое кино, но по какой-то причине, известной только Запу богу пультов дистанционного управления, телевизор не желал задерживаться на этом канале, а то и дело переключался на Би-би-си-24, где унылые дикторы с унылыми прическами в унылых костюмах вещали из унылых студий об унылых мировых событиях. Правда, я увидел, как в направлении Залива отплывает «Королевский ковчег» с 3000 морскими пехотинцами на борту, которые должны присоединиться к 150 000 контингенту американских войск, уже дислоцированному в том районе.

Когда я увидел, как родные наших отважных мальчиков машут им вслед со скалистого британского берега, к моему горлу подкатил комок.

Провел несколько часов над «Славой и безумием», но начинаю подозревать, что никогда не закончу книгу, – в основном потому, что до сих пор ни одна знаменитость не согласилась дать интервью.

Сходил в магазин «Все для дома», купил подвесную корзинку с цветущими анютиными глазками и кронштейн, на который ее подвешивать, вернулся домой, сообразил, что у меня нет инструментов, пошел в магазин, купил электрический шуруповерт, шурупы, вернулся домой, сообразил, что у меня нет дюбелей, пошел в магазин, купил дюбели, вернулся домой, стемнело, сообразил, что нет фонарика, пошел в магазин, он был закрыт, повешу корзинку завтра.

Мистер Карлтон-Хейес продал некоторое количество акций магазина «Маркс и Спенсер» и получил средства на покупку компьютера.

Я позвонил Умнику Хендерсону, он основал фирму «Идиотек», которая специализируется на предоставлении технических услуг идиотам.

Умник Хендерсон вкалывает по восемнадцать часов в сутки, чтобы вычеркнуть из памяти девушку, бросившую его у алтаря Уэтстоунской баптистской церкви вместе с 150 гостями, волынщиком из Шотландии и старинным автомобилем с шофером. В свадебное путешествие на Барбадос Умник отправился с матерью. Неудивительно, что он преждевременно состарился.

Умник согласился выяснить у оптовых торговцев подержанной аппаратурой приблизительную сумму, необходимую для покупки и установки компьютера со складской программой, выходом в Интернет и электронным каталогом.

Затем он поведал о собрании общества «Мадригал» в выражениях типа «давно я так не веселился». По его словам, Маргаритка – «бриллиант, а не девушка» и «тебе, дураку, крупно повезло, раз сумел ее подцепить».

Довел до его сведения, что я более не обручен с Маргариткой, наши с ней отношения себя исчерпали.

– Наверное, для тебя большой удар потерять такую девушку, – посочувствовал Умник.

Испугавшись, что сейчас он примется вспоминать свой собственный неудавшийся роман, я пригласил его выпить в моем лофте в среду вечером. В мозгу моем вызрел коварный план: правдами и неправдами вынудить его настроить мой развлекательный центр и объяснить назначение пяти пультов дистанционного управления. А дабы сбить его со следа, я сказал, что пригласил еще и Найджела.

В Крысиную верфь на первое в новом году заседание писательской группы собрались Кен Тупс, Гэри Вялок и две унылые девицы. Три четверти времени пропало втуне – пришлось выслушивать претензии по поводу организации рождественского обеда.

Затем Кен Тупс прочел очередную антиамериканскую поэму.

Гэри Вялок завел шарманку про свой дебильный роман и про то, как трудно его закончить.

– Все мои персонажи желают жить дальше, – заявил он.

Мне хотелось ответить, что все до единого его персонажи заслуживают смерти, насильственной и мучительной, но я промолчал.

Гэри читал в полной тишине, затем гневно воззрился на своих поклонниц:

– Кто печатал эту главу? Сплошные орфографические ошибки.

Девушка с челкой занервничала:

– Я печатала, Гэри. Прости, у меня как раз был ПМС.

Я прочел стихотворение, сочиненное в магазине в период затишья:

– И сколько времени тебе понадобилось, чтобы написать это? – спросил Кен Тупс.

– Меньше пяти минут, – ответил я.

– Оно и видно, – хмыкнул Кен.

Последовавшее молчание прервал шум на балконе. Я вскочил и увидел, что сэр Гилгуд разоряет кашпо с анютиными глазками. С его клюва капал компост. Схватив первый попавшийся предмет – венчик для сбивания яиц, – я швырнул им в пернатого хулигана.

Одна из унылых девиц пригрозила, что пожалуется на меня в Королевское общество охраны птиц. Вряд ли она стала бы так защищать сэра Гилгуда, если бы он сломал ей руку.

Просматривал список телефонов в моем сотовом, отыскивая номер стоматолога (болит проросший наполовину зуб мудрости), и наткнулся на имя Георгины. Мы обменялись телефонами в День коробочек, Георгина тогда сказала, что ей до крайности нужен номер экстренного вызова книготорговца на тот случай, если она проснется среди ночи от приступа литературного голода.

Мы оба были немного пьяны, перепив отвратного лукового вина, произведенного ее родителем.

Я тогда ответил, подхватив игру:

– Боюсь, ночной вызов тебе дорого встанет.

Она пожала плечами:

– Значит, если я позвоню под утро и скажу, что мне нужен забористый… э-э… Киплинг, ты придешь?

Ханжа, вероятно, объявил бы нашу беседу непристойной, сплетник сказал бы, что мы флиртуем, прагматик – наводим мосты, а буквалист – что мы беседуем о службе экстренной библиофильской помощи.

Мучаюсь с зубом мудрости. Не могу говорить, не могу есть, не могу смеяться. Могу пить, причем только через соломинку.

Поехал к стоматологу в Эшби-де-ла-Зух.

Меня встретила суровая медсестра:

– Врач больше не принимает по страховке Национальной службы здравоохранения. Отныне мистер Маршалл пользует только частных пациентов.

Объехал весь Эшби-де-ла-Зух в поисках стоматолога Национальной службы здравоохранения. Острая боль заставила меня вернуться к Маршаллу, где я умолил медсестру срочно меня принять.

Обстановка у стоматолога определенно изменилась с тех пор, как я был здесь в последний раз в 1987 году. Под самым потолком, прямо над стоматологическим креслом, висит аквариум с тропическими рыбками.

Мистер Маршалл предложил называть его Маркус. Санировав мою ротовую полость, он сообщил, что полный курс лечения, включая удаление зуба мудрости, обойдется мне в 999 фунтов без учета НДС, оплаты работы зубных техников и услуг специалиста по гигиене полости рта.

Я совершенно одурел от нурофена-экстра и бессонной ночи, поэтому кивнул и протянул карточку «ВИЗА».

Боль улеглась.

Выпивка с У. X. и Н.

Миа Фокс вновь жаловалась на шум из моей квартиры. Она специально спустилась узнать, когда закончится наша вечеринка. Умник Хендерсон как раз демонстрировал возможности стоп-кадра в моем домашнем кинотеатре. К несчастью, для демонстрации он выбрал сцену с маслом и бренди из «Последнего танго в Париже» – зад Марлона Брандо заполнил половину стены. Лицо мисс Фокс исказила гримаса отвращения.

– Странно, почему я никогда не слышу шума из вашей квартиры, – сказал я.

– Просто я живу, не производя никаких звуков, – ответила соседка. – Я думаю, медитирую, хожу босиком. Ни с кем не общаюсь. Я обитаю в тишине. Моя квартира – заповедник, убежище от мира.

Спросил, чем она зарабатывает на жизнь.

– Работаю в диспетчерской службе аэропорта Восточного Мидлендса, – ответила она.

– Напряженная работа, – пробормотал я.

– Верно, – подтвердила она, – и начинается она в шесть часов утра, а из-за вашей порнографической вечеринки я не могу уснуть.

Умник встал на мою защиту:

– Адриан – последний человек, который может заинтересоваться порнушкой, и вообще у нас вовсе не вечеринка.

– Это точно, – подал голос Найджел, который весь вечер пребывал в странном настроении. – Я больше веселился, прочищая канализацию.

Умник Хендерсон отменил стоп-кадр, и зад Марлона Брандо на плазменном экране пришел в движение. Миа Фокс исчезла.

Умник несколько раз показал, как пользоваться пультом, но я никак не мог сосредоточиться – опасался за сверхчувствительные нервы Миа Фокс.

Попросил Умника сделать звук потише.

Он посмотрел на меня так, словно я с Луны свалился:

– Тихого звука в наши дни не бывает, Моули. Долби пришел навсегда.

Он предложил отвезти Найджела домой, избавив меня от этой обязанности. Я был рад их уходу.

Разделся, лег на футон и начал давиться кашлем. Надо мной лежала Миа Фокс, и приступом кашля я мог разбудить ее и стать виновником авиакатастрофы.

Перечитывая написанное, осознал, что совершил ошибку: следовало написать «с маслом и Брандо», а не «с маслом и бренди».

Пять дней провел в тяжелом недуге. Был момент (пятница, 17-го, 3 пополудни), когда даже встал вопрос о моей госпитализации в связи с острой инфекцией верхних дыхательных путей.

Медсестра доктора Нг сказала, что доктор Нг не может приехать ко мне, поскольку я теперь проживаю не на его участке.

– Вам следует найти другой центр первичной медицинской помощи, – посоветовала она.

– Что такое центр первичной медицинской помощи? – спросил я.

– Кабинет врача, – ответила она.

Я был не в состоянии таскаться по лестерским центрам первичной медицинской помощи, чтобы записаться на прием.

Позвонил по прямому телефону в Национальную службу здравоохранения, медсестра на другом конце провода сказала:

– Можно вызвать «скорую помощь», но лучше всего примите жаропонижающий сироп, закутайтесь в теплое одеяло и ждите – вдруг поможет?

Решил прибегнуть к жаропонижающему сиропу но, как я уже говорил, вопрос о госпитализации стоял.

Помог мне в итоге мистер Карлтон-Хейес, он попросил своего соседа, доктора Спарроу навестить меня частным образом. Спарроу был очень любезен, но рецепт, который он выписал также частным образом, обошелся мне в 30 фунтов. Я спросил в аптеке, принимают ли они кредитные карточки, и фармацевт ответил:

– Принимаем, но берем пять процентов сверху на административные расходы.

Найджела и Умника Хендерсона тоже сразил вирус, который, как подозревают, зародился в Индонезии в результате интенсивного разведения креветок. Глобализация – это обоюдоострый меч.

В магазине меня подменяет Лесли. Надеюсь, что он/она работает лишь временно. Почему я не могу откровенно и бесстрашно расставить точки над i, ухватить дракона за хвост и задать мистеру Карлтон-Хейесу вопрос в лоб: Лесли – это мужчина или женщина?

Крайне взволнован СМСкой от Георгины:

Дорогой мистер Киплинг, по Лестеру ходят слухи, будто вы мечетесь в постели. Звучит заманчиво. С любовью. Французская Фантазия.

Ответил:

Дражайшая Французская Фантазия, буду рад заполучить ваши булочки в мою печурку. Мистер Киплинг.

Сумел заползти в душ.

Сообщение от Георгины:

Дорогой Киплинг, будет очень кстати. Моя сдоба отсырела. Французская Фантазия.

Несколько часов ломал голову, что бы такое ответить, потом позвонил отцу Он настоящий эксперт по выпечке от «Мистера Киплинга». Все мое детство в кухонном буфете неизменно лежало не меньше трех коробочек с миниатюрными кексами.

– Подожди-ка, я закурю, – сказал отец, и я услышал, как он затягивается одной из своих мерзких сигарет. – У тебя есть ручка и бумага?

Ответил, что есть.

– Ладно. Итак, «Мистер Киплинг» производит масляные горки, французскую фантазию, глазированную фантазию, кокосовую классику, кекс-бабочку сдобу с ирисом и орехом-пеканом, яблочный пирог с заварным кремом. Еще яблочно-черносмородинный пирог, который так любит твоя мать. Есть у них пирог с вареньем, земляничное пирожное, фруктовые корзинки, бейкуэльский пирог, миндальный ломтик, сельский ломтик, бейкуэльский ломтик, ангельский ломтик.

Я услышал, как мама кричит с поля:

– Карамельный коржик, венские пальчики, печенье со взбитыми сливками и шоколадный ломтик.

Отец крикнул ей:

– Мальчик звонит мне, Полин! Почему обязательно надо встрять?

– Черничная сдоба и яблочный пирог! – с вызовом проорала мама.

Прекрасно знаю, что чувствует отец. Моя бывшая жена Жожо постоянно заканчивала за меня предложения.

Дорогая Французская Фантазия, я хотел бы умаслить твою сдобу.

Киплинг.

Еще одно сообщение от Георгины:

Дорогой мистер Киплинг, мой сладкий пирожок так и пышет жаром. Хотите полакомиться моей вишенкой? С любовью. Французская Фантазия.

Ответил:

Дорогая ФФ. Да! К.

Утром обнаружил в почтовом ящике приглашение:

Ждем вас

в воскресенье, 2 февраля 2003 года,

начиная с 4 часов дня,

в галерее Хокстон, Лондон,

на презентации выставки

фекальной живописи

Катерины Лайденстайнер.

Чья-то рука накорябала в левом нижнем углу черными чернилам «см. на обороте». Я перевернул открытку и прочел: «Приходи! Умора!!! Французская Фантазия».

Наверняка в приглашении опечатка и «фекальная живопись» – на самом деле «факельная живопись».

Позвонил по указанному телефону и сообщил автоответчику, что я принимаю приглашение.

Сегодня я почти выиграл 5000 фунтов! В киоске закончились солидные воскресные газеты, поэтому пришлось довольствоваться бульварными листками. Сплошной секс, аж противно! От скуки я взял конверт, вложенный в одно из цветных приложений. На конверте было написано: «Вскрой! А вдруг найдешь платиновый билет на сумму 10 000 фунтов?»

Вскрыл конверт.

Внутри лежал листок со словами «ПОЗДРАВЛЯЕМ! У ВАС ЗОЛОТОЙ БИЛЕТ!».

Я немного расстроился, ведь всем известно, что золото менее ценно, чем платина. Но все же прочитал дальше:

С этим билетом вы получаете один из следующих подарков:

› 5000 фунтов наличными

› Телевизор-DVD-видеоплеер «Сони» с диагональю 32 дюйма

› Годовую оплату вашей ипотеки › Отдых на Кипре

› Подарочный сертификат на сумму 250 фунтов

› Увеличение счета кредитной карты до 2500 фунтов

› Уик-энд в британской гостинице на общую сумму в 450 фунтов

› Сертификаты универмага «Вулворт» на 125 фунтов

› 300 фунтов наличными

› Круиз по озеру Уиндермир

› Шестимесячный запас кошачьего корма код 29801

Для того чтобы получить подарок, позвоните по горячей линии, и вам сообщат, каков ваш выигрыш. Код указывает, на какие подарки вы можете претендовать. В конце разговора вам сообщат личный номер. Это очень важно! Впишите этот номер в бланк, заполните остальные графы и отправьте по указанному адресу.

Если у вас нет телефона, вы можете получить личный номер по почте.

К заявлению на подарок вы должны приложить:

1. Данный билет

2. Личный номер

3. Монету достоинством 20 пенсов или марку той же стоимости

Без вышеперечисленного мы не сможем выслать вам подарок или уведомление.

Не стану тянуть резину и расскажу как все было. Позвонил по указанному номеру и в течение шести с половиной минут какой-то гиперактивный тип сначала выкрикивал текст, который я только что прочел, а потом объявил, что я выиграл шестимесячный запас кошачьего корма. Однако, возможно, мне придется разделить приз с другими победителями. Заявление на подарок решил не отправлять. Ни кошки, ни желания заводить ее у меня нет.

Утром на дорожке, что тянется вдоль канала, столкнулся с взъерошенным малым. На лацкане его темного пиджака поблескивал значок почтового отделения, в руке он сжимал пачку писем. Решив, что это почтальон, я поинтересовался, нет ли для меня писем.

Увы, малый почти не говорил по-английски. Спросил, откуда он.

– Я Албания, Дэвид Бекхэм хорошо, «Манчестер Юнайтед» хорошо! – восторженно выкрикнул он и выставил большой палец.

Я тоже выставил большие пальцы и продолжил путь на работу.

Сегодня утром сэр Гилгуд преградил мне дорогу. Пройти по дорожке он мне так и не позволил, пришлось перелезать через ограду автостоянки и сделать большой крюк.

Необходимо уведомить власти. Этот лебедь – прямая и явная угроза.

Весь вечер мы с мистером Карлтон-Хейесом переставляли мебель для первого заседания читательского клуба. Записалось четыре человека – скромно, но это ведь лишь начало.

Первой пришла Лорейн Харрис. Сногсшибательная чернокожая красавица, держит парикмахерский салон. Готовя кофе, поведал ей, что моя бывшая жена Жожо из Нигерии.

Лорейн уставилась на меня:

– Ну и что?

Надеюсь, она не склочница.

Следом прибыла Мелани Оутс и заявила с порога:

– Я всего лишь домохозяйка!

Объяснила, что записалась в группу исключительно ради детей, чтобы помочь им с сочинениями.

Даррен Бердсолл явился в костюме и при галстуке. Я растрогался. Он напомнил мне, что мы встречались в сочельник, но он тогда был в спецовке штукатура и пьян.

– В общем, наштукатурены, – пошутил я.

Он вежливо улыбнулся.

Мохаммед Удин работает в компании «Альянс и Лестер». Сказал, что чтение – самая большая его страсть после жены и детей.

Мы расселись уютным полукругом вокруг камина, с чашками кофе и бокалами сока. И тут раздался стук. Я подошел к двери и обнаружил за ней Маргаритку. Сообщил ей, что очень занят и разговаривать мне некогда.

– Но я пришла на заседание читательского клуба, – возразила Маргаритка. – Впусти меня.

Устраивать публичные сцены я не хотел, поэтому уступил ее требованию. Маргаритка вошла и уселась в мое кресло.

Принес из подсобки стул, но он оказался хромоногим, и весь вечер я чувствовал себя не слишком комфортно.

Мистер Карлтон-Хейес открыл дискуссию, рассказав о природе тоталитарных государств. По его мнению, «Скотный двор» – это роман о прежнем Советском Союзе и сталинизме. А ломовая лошадь по кличке Боксер есть воплощение Конгресса тред-юнионов.

– А я думал, что Боксер – просто коняга, – удивился Даррен Бердсолл.

Мистер Карлтон-Хейес терпеливо объяснил, что такое метафора.

Даррен быстро ухватил суть и выдал поразительную сентенцию:

– Выходит, отштукатурил я стену и типа смотрю на нее, а она вся такая типа красивая да гладкая, и я думаю, что стена типа похожа на глубокое озеро в штиль, ни ряби тебе, ничего такого на хрен, и это типа метафора, так, что ли?

– Не совсем, – ответил мистер Карлтон-Хейес. – Это сравнение. Но если бы вы сказали: отштукатуренная стена – это новорожденный младенец, пока еще голенький, но скоро его оденут, то вот это будет метафора.

Домохозяйка Мелани Оутс пожелала узнать, «Скотный двор» – хорошая книжка или плохая.

Мистер Карлтон-Хейес ответил на это, что книги нельзя оценивать с точки зрения морали, тут каждый читатель сам должен вынести суждение.

Лорейн заявила, что свиньи Наполеон и Снежок – сволочи, которые ради того, чтобы набить карман, предали остальных животных.

– Набить карман – это метафора? – спросил Даррен.

Мохаммед подтвердил, что именно метафора, и по нашей группе прокатилась рябь аплодисментов.

Маргаритка больше молчала, но когда Даррен сказал, что овцы в книге похожи на читателей газеты «Сан», она пылко встала на защиту мистера Джонса, жестокого фермера-пьянчуги.

Я не знал, куда деваться от стыда.

А Маргаритка разошлась:

– Фермер Джонс идет прямой дорогой к нервному срыву. У него вообще постоянный стресс, отчего пострадало его физическое здоровье. А вспомните миссис Джонс. Она бросила его в самом начале книги. Неудивительно, что он запил. И я не понимаю, почему фермеру Джонсу нельзя извлекать выгоду из животных. Я хочу сказать, они же всего-навсего животные.

Последовавшее всеобщее молчание писатель без изюминки назвал бы «потрясенным».

Наконец Даррен сказал:

– Ага, это как с лейбористами. Четыре ноги хорошо, две ноги лучше, – социализм хорошо, новый лейборизм лучше.