Адриан Моул и оружие массового поражения Таунсенд Сью
– А мне понравился стиль, – сказала Мелани. – Знаете, я читала в шезлонге, на свежем воздухе, и мне вдруг почудилось, что меня унесло куда-то далеко-далеко. Я даже перепугалась – мне же нужно было присматривать за детьми в «лягушатнике».
– Мелани, вы попали в точку! – возбужденно воскликнул Мохаммед. – Коран помогает погрузиться в себя, его следует читать, сидя по-турецки на полу, и тогда сила этой книги проявится в полной мере.
Я глянул себе под ноги:
– Наш ковер немного грязноват, но если не возражаете?…
Раздался хруст – это мистер Карлтон-Хейес сел и скрестил ноги по-турецки. Остальные последовали его примеру устроившись кружком, и Мохаммед принялся нараспев читать книгу своей религии. При этом он мерно раскачивался, описывая овал, с частотой шестьдесят качаний в минуту.
- Во имя Аллаха милостивого, милосердного!
- Хвала – Аллаху, Господину миров,
- милостивому, милосердному,
- царю в день суда!
- Тебе мы поклоняемся и просим помочь!
- Веди нас по дороге прямой,
- по дороге тех, кого Ты облагодетельствовал, —
- не тех, которые находятся под гневом,
- и не заблудших.
– Очень ритмично, – похвалила Мелани. – Как вы думаете, Флобер читал Коран?
– Почти наверняка, – ответил мистер Карлтон-Хейес. – Это одна из величайших книг цивилизованного мира.
Мы по-прежнему сидели на полу, и Мохаммед сказал, что его личная трактовка Корана не совпадает с трактовкой других мусульман, в том числе его сыновей.
– Каждый мусульманин по-своему понимает Коран, – пояснил он.
Мелани вздохнула:
– Меня это немного расстраивает. Я так хочу обрести простые, ясные правила, которые указывают, как жить.
В конце заседания мы, не сговариваясь, зааплодировали Мохаммеду, и, по-моему, в глубине души он был дико доволен.
После работы отправился в больницу к отцу У его кровати уже сидела мама, как всегда в строительной робе и башмаках со стальными носами. Следом за мной появился доктор с результатами анализов крови и мочи.
Доктора, розовощекого толстенького коротышку, звали мистер Рок.
– Джордж, как мы и опасались, у вас суперинфекция, – жизнерадостно объявил мистер Рок.
– Супер, – отозвался отец.
Вряд ли он понимал всю серьезность своего положения. Похоже, он считал, что суперинфекция – это просто инфекция высшего качества.
Мистер Рок повернулся к нам с мамой:
– Метициллинустойчивый золотистый стафилококк чертовски плохо лечится. Мы уже даем ему сильные антибиотики, и в запасе у нас мало что осталось.
– Я все-таки надеюсь, что вы сумеете поставить его на ноги, мистер Рок, – сказала мама. – Он так нужен в нашем свинарнике.
Доктор Рок оглядел мать с ног до головы, и я счел необходимым объяснить:
– Мои родители перестраивают свинарник в дом своей мечты.
– Прекрасно! – воскликнул доктор. – Я сам живу в перестроенном коровнике.
По пути к машине я наткнулся на Зверя. Он учил Ивана, командам «сидеть» и «голос».
Сходил в банк и снял 2000 фунтов наличными – спасибо карточке Автомобильной ассоциации. И тут же лишился их. 1000 фунтов ушла в «ВИЗУ», еще 1000 фунтов досталась «Мастеркарду».
Банковская служащая, женщина под пятьдесят с девятью подбородками, сказала:
– Извините, что вмешиваюсь, но вы изрядно переплачиваете за свою наличность. Не хотите встретиться с нашим менеджером по ведению счетов?
– У Автомобильной ассоциации беспроцентный кредит, – ответил я.
Ее подбородки заколыхались:
– Но не по наличному расчету
Итак, попытка вздохнуть свободно провалилась. Я снова подключен к аппарату искусственного дыхания под названием долги.
На выходные приехала Георгина. Встретил ее на вокзале. Она привезла с собой два больших чемодана, набитых обувью и одеждой.
Прошлым вечером состоялся сеанс с манго, поэтому перед уходом на работу пришлось убраться в ванной. Оставил Георгину в постели, она читала статью в «Индепендент» о маленьком мальчике Али, которому американская бомба оторвала обе руки и обе ноги. По-видимому прооперируют его здесь. Мне хотелось что-нибудь сказать, но у нас с Георгиной три запретные темы: Ирак, оружие массового поражения и Маргаритка.
Вернувшись домой, обнаружил, что весь шкаф забит вещами Георгины. У нее двадцать семь пар обуви. В некоторых туфлях она не способна ступить ни шагу и ни разу их не надевала.
Георгина передвинула мебель и навела порядок на книжных полках. И даже сходила в магазин: на кухонном столе стояли белые цветы, а холодильник ломился от еды, которую мы оба любим. Наше нижнее белье соединилось в стиральной машине.
– Не знаю, что на меня нашло, но я стала совсем как Белоснежка, – обронила Георгина.
– Больше так не делай, – попросил я. – Быт убивает любовь.
Считал электронную почту.
Привет, Моули.
Отличные новости! Маргаритка сделала меня самым счастливым человеком на свете, согласившись окольцевать меня и посадить на цепь. Дада, она сказала, что она станет миссис Брюс Хендерсон.
Мы долго тянуть не собираемся и свяжем себя узами брака в субботу, 19 июля, в гостинице «Наследие» в Малом Сметоуне. Моули, не окажешь ли мне честь быть моим шафером?
Маргаритка поддерживает эту идею, хотя она считает, что тебе не мешало бы до 19-го подстричься.
Гортензия будет подружкой невесты, и я не сомневаюсь, что Георгина тоже согласится участвовать, но ее еще надо найти.
Маргаритка стойко переносит потерю ребенка. Она ни разу об этом словом не обмолвилась.
Брюс.
Пожалуйста, ответь как можно скорее.
Позже, когда мы лежали в постели, Георгина спросила, есть ли что-нибудь такое, что мне в ней не нравится.
– Сквернословие, – ответил я и спросил, а что ей не нравится во мне.
– Ты читаешь слишком много долбаных книг.
Сегодня вместе с Георгиной навестили отца. Ему прописали уже четвертый курс антибиотиков, но признаков улучшения не наблюдается. Когда мы шли по больничному коридору, Георгина сказала, что за год в британских больницах от метициллинустойчивого золотистого стафилококка умирает около 5000 пациентов. Я не в силах вообразить, как останусь без моего папы.
У входа в палату санитарка Эдна терла грязный коврик.
– Только что покормила вашего папашу, – сообщила она. – Совсем чуток поклевал.
Мама нам страшно обрадовалась. Она получила приглашение на свадьбу.
– Твой отец вряд ли успеет поправиться, – сказала она. – Ты ведь не станешь возражать, если на торжество меня будет сопровождать Зверь?
– Стану, мама.
Хотя я и патриот, но за Тима Хенмана больше не болею. Журналисты спросили Тима, чем он занимается в раздевалке, когда матч прерывают из-за дождя. Наверное, читает?
Тим, один из героев Англии и образец для подражания, ответил:
– НЕТ, Я НИКОГДА НЕ ЧИТАЮ. КНИГИ – ЭТО ТАКАЯ СКУКОТА.
Мне на ум тут же пришли великие теннисисты прошлого – Артур Эш, Джон Макинрой, Борис Беккер и Бьорн Борг, – все они были запойными книгочеями. А может, между тягой к литературе и победой на Уимблдоне есть прямая связь?
July
Сегодня утром пришли извещения о состоянии счета на всех трех кредитных карточках. Не вскрывая конвертов, сунул их в кухонный шкафчик.
Позвонила Жожо из Нигерии:
– Вчера твой сын весь день ждал подарка на день рождения из Англии. У меня сердце кровью обливалось. Когда я укладывала его спать, он сказал: «Мама, может, самолет, который вез посылку от папы, разбился?» Ответила, что наверняка так и случилось. Каждые полчаса малыш проверял электронную почту. Когда звонил телефон, бежал снимать трубку. Гленн не забыл прислать открытку, как и его друг Робби, которого Уильям в глаза не видел. Надеюсь, тебе стыдно.
И точно, дорогой дневник, стыдно. Как я мог забыть про день рождения Уильяма? Почему мама мне не напомнила?
Электронное письмо от Робби.
Уважаемый мистер Моул,
Большое спасибо за ботинки. Они как раз впору.
На днях Гленну очень повезло. Думаю, ему пришлось очень тяжело, но он особо не распространяется. Наверное, Вам он скажет больше. Гленн всегда хвастается, что может говорить с Вами обо всем.
Некоторые иракцы – нормальные ребята, но теперь мы все время ходим в шлемах. Иногда в нас летят камни, иногда пули. Мы перестали давать детям конфеты.
Сейчас я бы обрадовался английскому дождичку: здесь тридцать пять градусов в тени.
Вот, дошел до конца листочка, поэтому придется говорить до свидания.
С наилучшими пожеланиями,
Робби.
Сразу же позвонил Шарон, спросил, есть ли известия от Гленна. Она сказала, что от Тленна был звонок среди ночи, но связь была такая плохая, что она не смогла разобрать ни слова.
Все телефоны Министерства обороны глухо заняты.
10 часов вечера
Сегодня Тим Хенман проиграл в четвертьфинале Себастьяну Грожану. Последний сет длился всего тридцать две минуты. Естественно, на матче присутствовали жена Хенмана и его родители. Когда же до него дойдет?
День независимости (в США).
Побывал в больнице у отца. Санитарка Эдна рассказывала ему, что беженцы похищают королевских лебедей и поедают их. Якобы в лондонском Ист-Энде пропало свыше ста лебедей.
Эдна уверена, что беженцев надо отправлять обратно, от какого бы кровавого режима они ни убегали.
Я видел, что отцу хотелось согласиться с Эдной, но он промолчал.
Чтобы хоть немного поднять отцу настроение, принес ему последний выпуск журнала «Ракеты».
Медсестер нигде не было видно, поэтому мы на пару с Эдной протерли отца и переодели в свежую пижаму.
По дороге из больницы слушал «Прямой эфир в пять». Ведущие обсуждали историю о беженцах, питающихся лебедями. Они склонялись к мнению, что это очередной городской миф, аналогичный байке о мертвой старушке, которую завернули в ковер и везли хоронить на крыше автомобиля.
Позвонил слушатель из Вулверхемптона и начал кричать, что никакой это не миф, а беженцев, пожирающих лебедей, надо оштрафовать на 5000 фунтов или посадить за решетку на полгода.
Даже если беженцы действительно съели лебедей, наказание слишком суровое. Лебеди – настоящие паразиты.
Письмо от Гленна.
Дорогой папа
Прости что не писал, не было времени. Когда мы не патрулируем мы едим стираем и пытаемся покемарить. Янкам везет, у них есть кондеционеры а у нас нету, не знаю почему.
Сегодня утром мы с Робби получили ботинки. Они классные, большое спасибо а сладости хорошо пошли среди ребят, снова большое спасибо.
Папа не знаю, что я здесь делаю. Половина людей радуется, что Саддама свергли, а вторая половина хочет нас убить. Беда в том что мы не можем отличить одних от других.
Один из здешних поваров его зовут Томми Камбербуш, прочел кулинарную книгу, которую ты написал несколько лет назад. Когда Робби сказал ему что ты мой папа Томми попросил у меня афтограф.
Жду не дождусь отпуска папа, меня достали люди которые норовят меня взорвать.
Хуже всего блок-посты на дорогах. Мы с Робби пробовали использовать карточки но наш иракский переводчик сказал что это старомодный арабский и означает он совсем не то что значат английские слова на обратной стороне. Так что мы опять играем в шарады как ты с нами играл на Рождество. Но у меня всегда плохо получалось Никто не мог догадаться, когда я загадал: «Хороший, плохой, злой».[76] Помнишь?
На днях я ехал в бронетранспортере мы подорвались на мине и нашему сержанту оторвало пальцы.
Папа если что-нибудь со мной случится обещай заботится о маме. Эта сволочь Райан в один прекрасный день сделает ноги как и все остальные.
Передай дедушке что я его люблю. Надеюсь он скоро направится.
С любовью
Твой сын Гленн
P. S. Прости что много жалуюсь, но сегодня меня все достало.
В больнице Георгина развлекала моего отца рассказом о фильме «Лето любви», видеокассету с которым она всю неделю рекламировала в Лондоне.
– Помните группу «Кислотное бунгало», Джордж? – спросила она. – Их лучшая песня «Я – оранжерея».
Отец улыбнулся:
– Я слышал их на рок-фестивале. Мы собрались на спортплощадке рядом с футбольным клубом. Мне было восемнадцать, талия у меня была тогда семьдесят пять сантиметров, а волосы длиннее, чем у Адриана сейчас. Девушка с колокольчиками на юбке сунула мне за ухо цветок и сказала: «Это заря эры Водолея». А я не понял, о чем это она.
– Я тоже помню «Кислотное бунгало», – подхватила мама. – Я с ума сходила по их гитаристу Терри, у него были такие длинные рыжие волосы.
– Бедный Терри, – покачала головой Георгина. – Когда мы с ним пришли в Дом радиовещания, Терри решил, что попал в психушку. Я была при нем скорее медсестрой, чем рекламным агентом.
– Завидую я тебе, Георгина, – сказала мама. – Наверное, здорово каждый день вращаться в кругу знаменитостей.
Георгина вздохнула:
– Большинство знаменитостей – непроходимые бездари. Меня задолбало выполнять их вздорные требования, кормить их мерзких собачонок малиновыми вафлями и поить дорогущей минералкой. – Она понизила голос – Однажды я рекламировала книгу одного яхтсмена, обогнувшего земной шар, так он по пьяни признался мне, что все «путешествие» простоял на якоре в бухте на Мальте.
Черный день.
Кредитная компания «Барклиз»
Уважаемый мистер Моул.
Неоплаченные очередные платежи
Извещаем Вас о том, что Ваших средств недостаточно для оплаты нижеприведенных очередных платежей.
Страховка 40,00 ф. «Дебнемс» 200,00 ф.
Ипотека 723,48 ф.
Согласью общим и частным условиям нашего договора, мы увеличили отрицательное сальдо Вашего счета на 35,00 фунта за каждый вышеприведенный пункт в связи с понесенными расходами. Просьба позаботиться впредь об обеспечении достаточных средств для внесения очередных платежей.
Искренне Ваш
Джейсон Лэтч,менеджер по лицевым счетам.
Кредитная компания «Барклиз»
Уважаемый мистер Моул.
Возврат чека
Извещаю Вас, что мы вернули Ваш чек № 001876 на сумму 58,00 фунта, выписанный ресторану «Императорский дракон», с пометкой «Не оплачен, просьба вернуть чекодателю», поскольку на Вашем счету недостаточно средств.
Мы увеличили отрицательное сальдо Вашего счета на 25,00 фунта, согласно общим и частным условиям нашего договора.
Искренне Ваш
Джейсон Лэтч,менеджер по лицевым счетам.
130 фунтов за два письма. Меня так и подмывало написать Джейсону Лэтчу оскорбительное письмо, но чем бы я оплатил его ответ?
Опять письмо из банка.
Кредитная компания «Барклиз»
Уважаемый мистер Моул.
Извещаю Вас о том, что перерасход на Вашем лицевом счете превышает допустимый кредитный лимит на 1282,76 фунта.
Просьба связаться по телефону с менеджером по лицевым счетам и подтвердить, что Вы внесете необходимые средства с целью вернуться в рамки допустимого кредитного лимита.
До тех пор не выписывайте чеков на этот счет.
Искренне Ваш
Джейсон Лэтч,менеджер по лицевым счетам.
В панике позвонил Парвезу, но он был в мечети. «Молится о том, чтобы «Барклиз» увеличила мне кредитный лимит», – пошутила Фатима. А потом спросила:
– Что с тобой, Моули? Ты тратишь столько, словно ты Майкл Джексон какой-то
Объяснил ей, что таким образом пытаюсь заполнить эмоциональную пустоту. И что во всем виноваты мои родители, в результате их воспитания я привык скрывать свои эмоции. Вот, например, тот случай с моими любимыми золотыми рыбками, Кэгни и Лейси, – однажды я спустился в гостиную и обнаружил их плавающими кверху брюхом. Я так рыдал над раздувшимися тельцами, а родители повели себя совершенно безучастно, отец даже сказал: «Господи, да спусти ты их в унитаз, пока здесь все не провоняло». Правда, мама протянула мне обрывок туалетной бумаги, чтобы я вытер слезы, но затем обвинила меня в смерти рыбок «Когда ты выиграл приз на аттракционе «Поймай утку», я тебе говорила – выбери мягкую игрушку, но ты выбрал рыбок». А отец усмехнулся: «Всем известно, что эти ярмарочные рыбки – задохлики».
– Значит, это те дохлые рыбки виноваты в том, что ты купил говорящий холодильник? – уточнила Фатима.
Догадавшись, что сочувствие мне не светит, я попрощался, сказав, что перезвоню Парвезу, когда он вернется из мечети.
Снова позвонил Парвезу
– Он повел детей на ярмарку, – сообщила Фатима, – и я велела ему держаться подальше от аттракциона «Поймай утку».
Тогда я позвонил Парвезу на мобильник, но не смог расслышать ни слова из-за оглушительного визга. Они катались на «Колесе смерти».
Пришел сегодня на работу, а там все свободное пространство заставлено коробками. 38 штук. Я рассмотрел этикетки – коробки от «Горгона-пресс», издателей Пандоры.
Бернарду Хопкинсу было велено заказать 350 экземпляров книги «Из ящика» через компьютерную службу заказа.
Мистер Карлтон-Хейес окинул коробки взглядом опытного торговца:
– По-моему, Бернард ошибся количеством.
По оценке мистера Карлтон-Хейеса, у нас 750 экземпляров. Он спросил, сколько экземпляров, по моему мнению, мы сможем продать. Пандора держала меня в неведении относительно содержания своей автобиографии, ответил я. Мистер Карлтон-Хейес протянул мне книгу. На обложке – прекрасное лицо Пандоры, на лбу написано ее имя как бы красной губной помадой, меж пухлых влажных губ выглядывает кончик языка.
Издательство вложило в книгу рекламную брошюрку с первыми рецензиями. Беглого профессионального взгляда оказалось достаточно, чтобы понять: рецензии, как принято говорить в книготорговых кругах, «неоднозначные».
Жгучие разоблачения морально разложившегося правительства Блэра и необычайно откровенное изложение политического и сексуального кредо доктора Брейтуйэт.
«Спектейтор»
Озорной, проницательный, острый взгляд за кулисы Вестминстера.
«Сан»
Брейтуэйт с поразительной откровенностью пишет о своей общественной и личной жизни. «В свою бытность помощником министра в Министерстве сельского хозяйства и рыболовства я попросила взять меня на траулер, отправляющийся на лов трески. Условия были кошмарные. Мои часы «Картье» упали за борт – их смыло с руки гигантской волной. Рыбаки были на удивление любезны со мной, а капитан приходил ко мне в койку с ходатайством об увеличении квот».
«Я ни о чем в жизни не жалею. Мне повезло, что я живу и работаю в одной из самых великих демократий в мире. Однажды я сказала Биллу Клинтону: «В моей сексуальной жизни есть светлые и темные стороны – нам всем нужны как Моники, так и Хилари». Билл весело рассмеялся: «Пан, если бы ты реже раздвигала свои стройные ножки, из тебя бы вышел великий лидер лейбористов»».
Я заглянул в именной указатель и разом встревожился и обрадовался, увидев, что на «Адриан Моул» имеется три ссылки.
С. 17: «Моим первым парнем был застенчивый, прыщавый юноша по имени Адриан Моул. Я так страстно его любила, что не замечала его невзрачной внешности. В моей любви к нему было что-то первобытное. Я жаждала защитить его от нашего жестокого мира».
С. 38: «Начало моей политической деятельности совпало с первым пробуждением сексуальности. Моя детская любовь возглавил движение протеста против школьных правил, разрешавших носить только черные носки. Однажды Адриан мужественно надел в школу красные носки. Это был первый протест, организованный мною. Выбор цвета был не случаен, в то время я воспринимала этот оттенок как символ революции и инакомыслия. Однако впоследствии Адриан сказал, что надел красные носки только потому, что черные были в стирке».
С. 219: «Информатор по кличке Буриданов Моул из МИ-6 как-то вечером повел меня обедать и сообщил, что сентябрьское досье, на основании которого мистер Блэр сообщил стране, что иракскому оружию массового поражения достаточно сорока пяти минут, чтобы нанести удар по Кипру, «не учитывает последнего доклада разведки».
Я снова обратился к указателю. На слово «любовники» имелось 112 ссылок. 112! А я могу пересчитать всех женщин, которых познал в плотском смысле, на пальцах одной руки!
Мистер Карлтон-Хейес изучил счет от «Горгона-пресс».
– Дорогой мой, я склонен думать, что наш компьютер допустил весьма серьезную ошибку, – сказал он. – Программа заказала 750 экземпляров на особых условиях, мы не можем снижать цену и не имеем права вернуть нераспроданные экземпляры. Но нам не продать столько книг.
Я пообещал провести рекламную кампанию накануне субботней встречи Пандоры с читателями.
Письмо из ипотечной компании.
Уважаемый мистер Моул.
Мы озабочены тем, что не получили три очередных взноса подряд. Если это оплошность, то просьба срочно произвести платеж в размере 2100 фунтов непосредственно в одном из наших отделений.
Прилагаем новое распоряжение о внесении платежей.
Если у Вас финансовые трудности и Вам требуется помощь, просьба позвонить по вышеуказанному номеру и поговорить с одним из наших консультантов по ипотечному кредитованию.
Позвольте напомнить, что в случае неполучения нами платежей Ваше право собственности будет поставлено под вопрос.
Искренне Ваш
Джереми Ярнолд,менеджер отдела просрочек платежей по ипотеке.
После двух бокалов вина подошел к кухонному шкафчику, открыл дверцу, достал конверты и прочел все письма. Дела мои обстоят хуже, чем я думал.
Не спалось, поэтому слушал Всемирную службу Би-би-си. Женщина-врач давала интервью в прямом эфире из Багдада. В родильном доме, где она работает, нет ни воды, ни электричества, а запасы лекарств, включая обезболивающие, закончились на прошлой неделе.
– Сюда постоянно врываются вооруженные мародеры, – сказала она, – и уносят наше оборудование. До вторжения ситуация была плохой из-за международных санкций, но сейчас все стало намного хуже.
Откуда-то издали доносились женские крики.
Я встал и допил остатки вина. Хотелось забыться и заснуть.
Утром выступал на «Радио Лестер», говорил о книге «Из ящика».
Со мной беседовал вежливый и очень начитанный ведущий по имени Джон Флоренс. Я не знал, куда деваться от его пытливых вопросов о Пандоре.
Среди прочего, он сказал:
– Вы согласны со мной, Адриан, что Пандора в каком-то смысле загадка? С одной стороны, она обладает блестящим умом. Думаю, она изумила всех в Лестере, когда в прошлом году на съезде Лейбористской партии поприветствовала китайскую торговую делегацию на беглом китайском, и речь ее длилась свыше получаса. Но с другой стороны, она… как бы помягче выразиться… впрочем, деликатность порой только вредит, – она коллекционирует мужчин, как индейцы скальпы.
Помня о том, сколько людей меня слушает, я отвечал осторожно:
– Пандора – современная женщина. Она не скована устаревшими сексуальными запретами.
– Вы одобряете ее недавнюю отставку или считаете, что это просто маневр, чтобы привлечь к себе внимание? – спросил Флоренс.
– Мой сын Гленн сейчас находится в Басре, и меня самого чрезвычайно беспокоит, что оружие массового поражения до сих пор не найдено, хотя, разумеется, я рад, что оно не применяется против наших солдат.
Следующий вопрос был такой:
– Когда я беседовал с вами в прошлый раз, Адриан, вы работали над комедией о серийном убийце под названием «Белый фургон». Из этого что-нибудь вышло?
– Нет, я писал эту пьесу под определенный состав актеров, но ни один из них не смог принять участие в постановке.
Беседу Флоренс завершил словами:
– Итак, дорогие радиослушатели, член парламента Пандора Брейтуэйт будет подписывать свою автобиографию «Из ящика» в книжном магазине Карлтон-Хейеса на Хай-стрит завтра в час дня. И просьба прийти пораньше, потому что Адриан предвидит большой ажиотаж.
Затем он нажал на кнопку, в эфир пошла сводка о ситуации на дорогах. Дикторша сообщила, что Лондонское шоссе замерло из-за лопнувшего водопровода на Саксби-стрит.
Парвез «У Вонга», 7 вечера
Предполагалось, что мы по-дружески обсудим мои финансы, хотя Парвез упорно называл нашу встречу «совещанием в момент долгового кризиса». Я протянул ему два листка. На одном были расписаны мои ежемесячные доходы и расходы, а на другом приведены суммы долгов с указанием кредиторов.
Зарплата 1083,33 – фунта в месяц
Деньги, которые задолжала мне: «Закат Лимитед» – 57,10 фунта
Ипотека за Крысиную верфь – 723,48
Страховка – 40,00
Квартплата – 83,33
Аренда земли – 20,83
Кредит на покупку машины – 225,00
Расходы на обслуживание машины – 100,00
Карточка «Баркпиз» – 300,00
«Мастеркард» Банка Шотландии – 280,00
Карточка «ВИЗА» Автомобильной ассоциации – (неизвестно, первый счет еще не пришел) Магазин «Дебнемс» – 200,00
Счета/коммунальные услуги
Электроэнергия – 60,00
Вода – 15,00
Местный налог – 79,12
Читать бесплатно другие книги:
