Общий враг Мамонтов Павел
– Да, мальчики, спасибо… – девушка отхлебнула воды и закашлялась, поперхнувшись.
– Я все снял, – сообщил Леонид.
– Кхо… Кхо…рошо… Молодец. Продолжай в том же духе.
– Ну, я вижу, ты ожила, – рядом на корточки присел Сергей и взял Надю за руку.
Курочкина моментально обняла его за шею.
– Сереженька, спасибо… Сереженька, милый, спасибо… Что нам теперь делать?
– Хороший вопрос! – хмыкнул Павел.
– Надюша, я пойду на крышу поднимусь, посмотрю, что там и как. Снаружи. А потом мы подумаем, хорошо? – Бойченко говорил с Надей, как с ребенком. Та кивала, слушая его, но не отпускала, продолжала держать за руки.
– А… а я…
– А мы пойдем в дальнее помещение, где нам ничего слышно не будет, – ответил на ее вопрос Родион. – Пошли. Нам не надо тут находиться.
В подтверждение его слов в стену бункера ударила очередь и раздался громкий хлопок – нападающие попытались забросить в дверной проем гранату, но она взорвалась на улице, где-то рядом. Качнулся воздух, слегка заложило уши. С шорохом посыпалась штукатурка.
– Пошли, пошли! – тон Захарова стал командным. – Уходим отсюда!
Павел помог Наде подняться на ноги.
– Сергей, ты сейчас куда? – вопрос задал задержавшийся рядом оператор.
– Наверх. Надо жалом поводить, посмотреть, что да как… А что?
– Возьмешь?
Леонид протянул Бойченко камеру.
– Ты что, Леня, рехнулся?
– Сергей, ты и меня пойми. Меня наверх не пустят, а я сюда снимать приехал. И без кадров не уеду.
– А из меня какой оператор?
– Это очень простая камера…
– Не, Леня, у меня тут другая задача…
На лицо оператора легла тень вселенского страдания.– Ну ты как, сделал рацию?
– Сейчас… – механик Тэд Викинз ерзал, скрючившись в три погибели, под рулевой колонкой, зубами обгрызал изоляцию проводов, – у меня только две руки!
– А где твой инструмент? Ты же механик!
– Заткнись, Ковачи! Все снаружи осталось! А почему ты в багажнике разлегся? Ты же водитель! Иди сюда и сам крути!
– Я не помню, как тут очутился!
– Готово… – Викинз, наконец, скрутил нужные провода. – Сейчас проверим. Покрути головой, есть кто поблизости?
Джеймс, насколько мог, проверил наличие боевиков рядом с их «Хаммером».
– Вроде чисто. Ты только до микрофона дотянись!
– И без тебя знаю!
Викинзу пришлось поменять положение, чтобы дотянуться до переговорного устройства. Он щелкнул тумблером – и на передней панели мигнул светодиод, сообщая, что питание идет.
– Есть!
Регулятор громкости был выкручен на минимум и боец собирался постепенно, по мере необходимости добавлять звук.
– «Дельта-лидер»… «Дельта-лидер»… Я – «Дельта-7»…
Викинз сделал паузу, отпустил тангету и слегка крутанул громкость. Динамики едва слышно зашипели.
– «Дельта-лидер»… «Дельта-лидер»… Я – «Дельта-7»…– Капитан, Викинз и Ковачи вышли на связь, – сержант Бигль выскочил из командного пункта.
– Ну хоть какие-то новости! – Майкман схватил рацию. – Докладывайте.
– «Дельта-лидер»… Живы, без повреждений. Находимся в кабине. Вооружение – М4 с одним магазином.
– Первую машину наблюдаете?
– Кузов сильно поврежден, движения в салоне нет. На вызовы не отвечают.
Майкман нахмурился.
– Какие будут приказания? – Викинз и Ковачи были готовы действовать.
Капитан прикидывал варианты.
– Оставайтесь на месте. Не высовывайтесь. Вызывайте Паттерсона и Пирсона. Докладывайте обо всех изменениях обстановки.
– Понял, «Дельта-лидер».
Викинз отключился.
– Сержант, – капитан обратился к Биглю, – «Альфа»?
– Нет, – Заместитель покачал головой, – они слишком далеко.
– Когда они возвращаются?
– Контрольное время – через полтора часа. Но они смогут связаться с нами только через рации ближней связи MBITR, то есть только тогда, когда будут довольно близко…Сергей откинул крышку люка и выбрался на крышу. На согнутых ногах, практически по-крабьи, он добрался до бортика и присел, прислонившись спиной к ограждению. В метре от него был сержант Николс, осуществлявший командование, и еще один боец. Американец был очень удивлен появлением Бойченко.
– Ты что тут делаешь?
– Вышел воздухом подышать, – Сергей отщелкнул магазин, проверил патроны и присоединил его обратно, – как тут у вас?
– По нам ведут огонь с четырех точек, – сержант обрисовал ситуацию не вдаваясь в подробности, – сейчас попритихли.
Бойченко развернулся, присел на корточки и высунул голову над мешками с песком. Такой беглый осмотр практически ничего не дал… В этот момент из люка показалась голова Леонида.
– Эй!
– Уйди! – махнул на него рукой Сергей.
– Две минуты!
– Тут стреляют, идиот!
– Одну минуту!
– Стреляют, пойми ты, дурья голова!
– Полминуты. Общий план и ухожу, – ответил «дурья голова».
– Вымогатель… – прошептал Сергей и, прижимаясь к крыше, двинулся навстречу оператору, который уже вытащил наружу камеру. На лице Леонида расплывалась улыбка.
Американцы при виде оператора вытаращили глаза.
– Эй, русские, вы полные психи, – крикнул со своей позиции Реяс, – абсолютно шизанутые.
– Да уж не больше, чем ты! – ответил ему Бойченко.
Леонид подготовился для работы.
– Парни, – обратился к бойцам сержант, – прикроем оператора. Каждый работает по целям в своих секторах. Чтобы эти уроды даже головы поднять не смели.
Леонид водрузил камеру на плечо и через секунду после того, как стрелки открыли огонь, вскочил на ноги. Сергей так же не мог не воспользоваться возможностью осмотреться более тщательно.
Грузовик перед входом догорал. Нападавшие откатились назад, за забор, окружающий бункер и огрызались редкими, скупыми очередями. Двое боевиков судорожно пытались вытащить поврежденный ДШК из кузова подбитой американцами «Тойоты». Стрельбы по крыше не велось. Видимо, американцам удалось подавить все огневые точки противника. Все указывало на то, что атака захлебнулась и бой, скорее всего, закончен. Это не могло не радовать.11 часов 25 минут
Наджиб Аль-Бахмар опустил бинокль. Он был в бешенстве. В глазах плескался гнев, губы шептали проклятия. Эти тупицы не прорвались! Проклятые американцы закрылись в бункере и выкурить их оттуда будет крайне сложно. Грузовик, использовавшийся для прорыва, свою роль выполнил прекрасно, но это мало что дало в итоге. Американцы смогли уничтожить джип… Полковник зарычал от ярости и одним движением сорвал покрывало, которым было занавешено окно. Пыль в испуге метнулась в разные стороны. Пока что погода, слава Аллаху, на их стороне, но это везение может закончиться… Его люди уничтожили генератор и оставили презренных собак без связи, но этого было недостаточно. До наблюдательного пункта доносились редкие автоматные очереди. Люди Аль-Бахмара осторожничали, вели вялый огонь из-за укрытий, не решаясь на более активные действия. Их сдерживали огнем пулеметчики, засевшие на крыше. Было ясно, что инициатива утрачена.
Главарь боевиков снял с пояса рацию и тихо произнес:
– Сахаб…
– Слушаю, командир! – ответил собеседник.
– Мне нужны все. Немедленно…
– Все, я закончил, всем спасибо… – Леонид, не скрывавший того, что доволен своей работой, на четвереньках отползал к люку. Перед каждым своим шагом он аккуратно ставил перед собой камеру.
Сергей через оптику осматривал крыши и окна верхних этажей домов, находящихся вокруг. Он пытался представить себе того, кто командовал нападавшими и пытался понять, где он мог находиться. Вряд ли главарь атаковал в первых рядах боевиков. Скорее всего, тот, кто задумал и осуществил нападение, находился на безопасном расстоянии и наблюдал за происходящим издалека. До ближайших строений было двести – двести пятьдесят метров, но прицел давал недостаточное приближение, а поле зрения было очень узким.
– Главаря высматриваешь? – поинтересовался Николс.
– Его самого… – не отрываясь от прицела, ответил Сергей и улыбнулся – сержант был в теме.
В эту же секунду Бойченко напрягся: в одном из окон он заметил движение. Сергей сжал рукоятку автомата и замер, стараясь рассмотреть происходящее в окне. Но у него не получилось. Решение нашлось моментально.
– Леня, стой! Назад!
Оператор, уже готовый убраться с крыши, замер.
– Чего?
– Какой у тебя зум? Максимальное приближение какое?
– Сорок…
– Быстро давай ее сюда!
Дважды повторять не пришлось.
– Подержи-ка…
Леонид удивленно рассматривал оказавшийся в руках автомат и неловко заглянул в прицел.
– Что, киношник, никогда не видел автомата, да? – рядовой Спилла наблюдал за оператором. – Это тебе не камера. Тут думать надо! Смотри не пальни в нас…
Бойченко направил объектив в сторону заинтересовавшего его дома. Рычажок, отвечавший за приближение, чем-то похожий на пистолетный предохранитель, был утоплен до отказа, и изображение увеличилось практически мгновенно. Окно стало гигантским и заняло весь видоискатель. В глубине комнаты стоял человек. На нем была форма иракской полиции. Мужчина держал в руках бинокль и внимательно рассматривал бункер. Из-за максимального приближениея и из-за того, что Бойченко держал камеру в руках, изображение сильно дергалось.
– Черт, как дрожит…
– Поставь на борт! – подсказал Леонид.
– Что ты увидел? – поинтересовался Николс.
– Дом на «два часа». Две спутниковые тарелки на крыше. Левое крайнее окно на втором этаже.
Николс поднял винтовку и посмотрел в прицел.
– Наблюдатель! «Дельта-лидер», ответьте «Дельте-4».
– На связи… – раздался голос Шепарда.
– Возможный наблюдатель. Не вооружен. Строение в секторе пять-семь-север, двухэтажный дом со спутниковыми тарелками. Расстояние двести тридцать метров. Запрашиваю разрешение открыть огонь…
Бойченко поставил камеру на мешок с песком, и изображение моментально перестало дрожать. Тот, кто наблюдал за бункером, опустил бинокль.
– Твою мать! – выдохнул Сергей…
Его лицо пошло пятнами.
– Ответ отрицательный… – радист передал сержанту приказ капитана, это может быть гражданский.
– Чего там? – поинтересовался Леонид.
– Да не… – Бойченко старался ответить как можно равнодушнее, – все нормально, Леня… Показалось.
– Что показалось? – оператор сделал попытку заглянуть в видоискатель, но Бойченко снял камеру с мешка и забрал свой автомат обратно.
– Что знакомого увидел, – криво ухмыльнулся Сергей и ни на кого не глядя, быстро направился к люку.
– Я тоже спускаюсь, – Леонид махнул рукой американцам, – тут уже неинтересно. Все закончилось…
До Бойченко долетели последние слова оператора.
– Все только начинается, Леня… – сказал он сам себе, поставив ногу на верхнюю перекладину лестницы, – все только начинается…11 часов 30 минут
Посреди двора, перед бункером чадил и шипел расплавленной резиной скелет грузовика.
– Быстро, быстро, шевелитесь, увальни! – на шее Майкмана пульсировала вздувшаяся вена. – Вытаскивайте их и тащите сюда!
Шесть бойцов, выставив перед собой оружие и прикрывая друг друга, бросилась к броневикам. Капитан не был уверен в том, что боевики не предпримут новой атаки, и был вынужден немилосердно орать на подчиненных, подгоняя их. Все надо было сделать быстро. Один из солдат заглянул в окно первого автомобиля и дважды хлопнул ладонью по шершавому боку. Через секунду раздался ответный стук.
– Ковачи и Викинз живы. Помощи не требуют, – быстро доложился он по рации.
Остальные пехотинцы разбирались с «Хаммером», подвергшимся тарану в первые секунды боя. Капот был смят, двигатель дымился. Лобовое стекло пошло трещинами. Оба колеса с правой стороны были разорваны, и броневик стоял, накренившись. Два выстрела из РПГ не были особенно точными и большого урона не нанесли, однако двери с правой стороны были повреждены. Одна была приоткрыта, но ее намертво заклинило… Еще одной атаки машина точно не перенесла бы. Однако жизни двух солдат сохранила. Двери с левой стороны были быстро сняты. Из салона тянуло кислым. Внутренности броневика были залиты, засыпаны чем-то белым – то ли порошком, то ли успевшей подсохнуть пеной. Система пожаротушения сработала штатно и не дала пламени сожрать машину изнутри. Первым, кто оказался в салоне подбитого джипа, был санитар. Водитель не подавал признаков жизни. Лицо было залито кровью. Видимо, Питерс разбил его о руль, когда в них врезался грузовик. Санитар быстро проверил пульс.
– Он жив, но без сознания. Доставайте его.
Один из солдат по разбитому капоту забрался в турель и, проникнув в салон через люк на крыше, стал помогать товарищам доставать раненного сослуживца. Второй член экипажа подбитого броневика, Паттерсон, был в сознании, но, похоже, получил сильную контузию – не ориентировался в пространстве и не слышал ничего из того, что у него спрашивал медик.
На тела убитых боевиков солдаты внимания не обращали, только быстро собрали оружие у тех, кто остался лежать в границах периметра, – набралось с дюжину калашниковых…
В суматохе, творившейся в бункере после нападения, на Сергея никто не обращал внимания. Да и сам он как будто существовал вне этого пространства, вне этого времени. Между Бойченко и остальными будто образовалась какая-то непроницаемая мембрана, через которую он наблюдал за происходящим… Для него все закончилось. Как только он увидел то лицо в видоискателе, в ту же секунду, мгновенно, понял все. Скоро все закончится. Не только для него, но и для всех. Сергей глянул на Надю. Девушка что-то говорила Леониду, а тот показывал ей кадры, снятые им наверху. Всё. Вперед. Выбора не осталось. Да чего уж там… Его, похоже, и не было. Знал, куда шел. Знал, что не вернется. Что же до остальных… Тяжело осознавать, но это же война, тут такое иногда случается. С того момента, как Сергей оказался «в гостях» у американцев, он пытался найти выход из крайне непростой ситуации. Наджиб аль-Бахмар со своим отрядом подтолкнул Сергея к принятию решения, какое он сам считал абсолютно неприемлемым. Но в данном случае оно было единственно возможным…
– Вот, смотри, тут кирпичи вываливаются. Давай, посвети…
Родион засунул в проем винтовку. Луч света от фонарика, закрепленного под стволом, высветил немного, но этого было достаточно. За стеной, разрушенной первым взрывом, оказался проем шириной в метр. И ступеньки. Две. Третья терялась в темноте, но было совершенно очевидно, что ступенек там даже не три и не пять. Лестница уходила глубоко вниз. Из дыры тянуло каким-то могильным холодом.
– Чё за хрень… – Родион снял каску и попытался заглянуть дальше, в провал, – ничего не видно.
– Вы не знали что ли? – старший брат усердно расшатывал следующий кирпич, – что у вас тут есть… такое?
Кирпич с треском вывалился и следом за ним из стены выпало еще два небольших обломка.
– Нет, я не знал. И на плане бункера этого не было… Погоди расшатывать устои, надо доложить капитану.
Родион обернулся и застыл на месте. В лицо ему смотрел черный кружок калибра 7.62.
– Стой на месте. Не шевелись. Ты никуда не пойдешь.
Не опуская автомата, Бойченко резко схватил Родиона за лямку бронежилета и дернул в сторону от темнеющего провала.
– Серый, ты что… – шокированный действиями Бойченко, Павел замер на месте, – ты что делаешь?
– И ты отойди, – последовал резкий ответ.
– Ты рехнулся, Сергей, – Родион положил ладонь на рукоять своей М-4 – она оставалась висеть на плечевой лямке, – что происходит?
– Руки убери от винтовки.
Павел почувствовал, как по спине течет капля пота. За то время, которое он провел в Ираке, наверное, он успел выделить цистерну пота, но эта, единственная капелька, была какой-то особенной. По ощущениям это было как… острие холодного лезвия.
– Руки, я сказал, убери от винтовки, – в голосе Сергея сквозил металл.
– А вот хрен тебе, – Родион вскинул оружие.
Сергей слегка дрогнул, крепче уперев приклад в плечо.
Расстояние между стволами, которые Бойченко и Захаров уперли друг в друга, было около полутора метров. Оба были страшно напряжены и сконцентрировали вокруг себя столько энергии, что, казалось, между М-4 и АК вот-вот проскочит мощная, яркая электрическая дуга. Родион был бледен, но винтовки не опускал. Указательный палец прилип к спусковому крючку и уже успел выбрать холостой ход. Было ясно, что солдат не отступит. А взгляд Бойченко был как… как тот провал в стене. Черный и страшный. Павел физически ощущал, что эта дыра… она как космическая черная дыра, неумолимо затягивает их всех в себя и, если сейчас не сделать резкий рывок, не собрать все силы, то она поглотит все вокруг и не останется ничего, кроме мертвящей, безмолвной черноты, в которой нет ни пространства, ни времени.
– Опусти автомат, – Родион сделал небольшой шаг в сторону выхода.
– Стой на месте. Не заставляй меня…
– Ты идиот? – ствол М-4 смотрел в лоб Бойченко. – В трех метрах за стеной мой взвод.
– Мне плевать на твой взвод. Вы не понимаете… Я должен…
– Да что же за жопа такая! Родька, опусти… – Павел положил руку на ствол винтовки и брат был вынужден опустить оружие. – Какого хера, простите мой английский, тут происходит? Я к тебе обращаюсь, ты, придурок с автоматом, а? Объясни нам, чего мы не понимаем?
Павел встал напротив Бойченко, и автомат теперь смотрел ему прямо в лицо. «Наезд» продолжался.
– Чего мы не понимаем? Ты даже не пытаешься! Чуть что – за автомат! Что тут происходит? Ну? Или давай уже, стреляй. Через секунду тебя положат. И никто ни хрена не узнает, отчего это Сергей Бойченко, у которого есть дипломатическая неприкосновенность, вдруг решил поиграть в войнушку! Решат, что ты попросту свихнулся. В психи запишут.
Павел сделал шаг вперед – и дуло автомата уперлось ему в грудь.
– Я слушаю. Нет, мы слушаем.
Бойченко глубоко дышал, глядя на братьев. Руки все с большей силой сжимали оружие, но Сергей уже понял, что не сможет нажать на курок. Если он это сделает, то не успеет сделать все остальное. В голове билась одна горячечная мысль: он должен выполнить задание. Но он никак не может его выполнить.
– Ты знаешь, брат, – Павел не отрываясь смотрел в глаза Сергею, но обращался к Родиону, стоящему чуть справа, сзади, – у меня складывается такое впечатление, что это не мы чего-то не понимаем, а он чего-то не понимает. Серега… Опусти автомат. Мы не враги. Мы – хорошие. А плохие – там, снаружи.
Павел поднял руки перед собой. Родион сделал еще один шаг в сторону выхода. Там, за дверью столовой ходили люди, то и дело раздавались команды, слышались возгласы и доклады… «Только бы никто не вошел, – крутилось в голове пехотинца, – только бы никто сюда сейчас не вошел»…
Бойченко двинул стволом влево, снова направив его на Родиона, но через мгновение выдохнул. Выдох сопровождался каким-то жутким то ли стоном, то ли воем, шедшим откуда-то изнутри… Сергей обмяк и опустил оружие.
– Плохие скоро начнут новую атаку, – он уселся на кирпичи, которые Павел успел вывернуть из стены. Автомат он положил на колени, – у нас есть десять, ну, может быть, пятнадцать минут.
– С какого перепугу им возвращаться? Мы отбили атаку… – Родион все еще был настороже, – и мне необходимо доложить Майкману про подвал.
Бойченко ухмыльнулся.
– Погоди… Подвал… Сколько вас тут сейчас? Взвод? – Сергей грустно покачал головой. – Аль-Бахмар всех положит… Соберется, подтянет минометы и каюк вам. Так что мне теперь плевать.
– Зачем… Как ты сказал? Аль… Кто?
– Наджиб Аль-Бахмар. Командир иракского отряда.
– Откуда ты знаешь? Я обязан доложить об этом капитану! Любая информация важна! Тем более – такая!
Родион потянулся за рацией.
– Да погоди, успеешь… – Бойченко махнул рукой.
Что-то заставило Родиона повременить с докладом начальству.
– Вот что, ребятки… Наджиб Аль-Бахмар идет сюда. Сюда, – Бойченко показал пальцем за спину, на отверстие в стене, – понимаете? Ему все равно, сколько тут вас сидит. На его месте я бы согнал бы с крыши пулеметчиков, которые не дают ему подойти вплотную, а потом взорвал бы вход и закидал бы вас тут всех гранатами. Зуб даю – так и будет.
– Зачем ему бункер? Что там? – Павел взглядом показал на дыру.
Ответ на этот вопрос дался Сергею труднее всего. После небольшой паузы Бойченко улыбнулся, но улыбка вышла у него какая-то жуткая.
– Что там… Лестница. Пять пролетов вниз. По семнадцать ступенек каждый. На стене над вторым пролетом выключатель. Потом дверь. Герметичная. За дверью… Еще три пролета вниз – и площадка с люком в центре. Люк диаметром два метра. Сегментированная броневая плита тридцать сантиметров толщиной. Поднимается гидравликой, аккумуляторы, надо думать, уже давно сели… Значит, вручную… А под люком шахта. Пятьдесят метров глубиной… Как там… В ларце заяц, в зайце утка… В утке яйцо… А в шахте ядерная бомба.
– Ядерная бомба? – Родион заржал, – Не, ты точно шизанулся, Серый…
Однако Павла от слов Бойченко моментально продрало холодом.
– С чего бы там быть ядерной бомбе? – тихо спросил он.
– А ее там забыли. В 1991 году.
Родион перестал смеяться и уставился на Сергея.
– Кто забыл?
– Я…
Прошло несколько секунд, прежде чем сказанное «дошло».
– Погоди, – Родион выглядел несколько растерянным. То, что он услышал, выбивало его из колеи, – ты утверждаешь, что там ядерная бомба? Там лежит настоящая ядерная бомба?
– Ты меня не слушаешь, что ли, солдат? – Бойченко скривился в гримасе, – Да! Там! Лежит! Настоящая! Ядерная! Бомба!
– Э-э-э… чья? – Павел тоже с трудом переваривал информацию.
– Чья… Наша. Русская. То есть… Советская.
Услышанное шарахнуло сильнее, чем первый взрыв у бункера.
– Ты это серьезно?
– Нет, бля, это я так прикалываюсь. Сомневаешься? Пошли спустимся, поднимем ее. Наверняка там есть… Надписи. На русском языке…
– Почему ты нам сейчас об этом рассказываешь?
– А чего не рассказать? Последний день живем! Точнее – последний час. Или того меньше.
– А этот… как его… Макбар… Он откуда знает?
– Откуда знает… – Бойченко на секунду задумался, поиграл желваками… – Да неважно это. Знает и все. И хочет забрать.
– Что ты хотел сделать?
– Там есть… В общем, внизу… Над шахтой… Полторы тонны взрывчатки. Это когда строили. Стандартная закладка. Ну, типа, на крайний случай. Бах – и все, хороним заряд. Затыкаем шахту. Бункер, правда, тоже… Того. Вот, сейчас как раз такой случай. Крайний. Все ясно? Есть вопросы? Нет вопросов. Все, ребятки, мне некогда. Дела, знаете ли…
Бойченко вскочил на ноги и начал руками вытаскивать кирпичи, увеличивая размер дыры.
– Стоять!
Павел вздрогнул от резкого и неожиданного окрика, но Сергей даже не дернулся. Он только ухмыльнулся и, примерившись, стукнул прикладом по кирпичу, который никак не хотел вылезать.
– Я сказал стоять!
Родион держал Бойченко на прицеле и сделал шаг вперед. Весь его вид говорил о принятом решении и желании идти до конца.– И что, ты меня застрелишь, американец?
Кирпич упорно не желал вылезать. В вопросе, который задал Бойченко, сквозил неприкрытый сарказм.
– Ага.
– Давай.
Кирпич вывалился и с глухим стуком упал на пол.
– Так, парни, погодите, – Павел снова выступал в вынужденной роли миротворца. В голове творилось что-то невообразимое. Мысли спутались в такой клубок, что к ним страшно было подступаться, – что нам делать?
– Ничего. Бери автомат и иди к остальным, стреляй в плохих, странно что они еще не атакуют… – Сергей пытался расширить проем, – черт, хорошо положили, никак не… Взорвать, что ли?
– Черт! Ты слушаешь меня? – Захаров-младший был в бешенстве и от волнения перешел на английский. – Стой!
Щелкнул предохранитель. Бойченко повернулся к нему.
– Вот как ты заговорил…
Читать бесплатно другие книги:
