Общий враг Мамонтов Павел
В любой другой ситуации Павел бы засмеялся, но сейчас…
– Какие еще есть варианты? – в мозгу бился только один вопрос: «Что делать?»
– Никаких! – теперь орал Сергей. – Никаких вариантов! У нас нет связи! У нас куча раненых! Помощь придет хрен знает когда. А знаешь, почему? Да потому что у нас нет этой, мать ее, долбаной связи! О том, что у нас тут творится, никто не знает! Воздушная разведка слепа из-за пыли в воздухе! Нас тут положат через час, а то и быстрее. И все! Когда командование очухается, тут уже ничего не будет! Теперь тебе ясно?
– О попали-то… – Павел посмотрел на Родиона, ожидая его реакции на эмоциональное объяснение Бойченко.
– Кое в чем он, конечно, прав… – Родион все-таки опустил оружие, – долго нам тут не продержаться.
– Он что, взорвет бомбу, что ли?
– Взорвет. Только где и когда – неизвестно.
– Чего делать будем, парни?
– Я должен доложить капитану… – твердо сказал Родион.
– Глупо, – пожал плечами Сергей, – капитан-то никому доложить не успеет… Все еще надеешься быть героем? «Медаль конгресса» получить хочешь? О’кей, ты ее получишь. Вы все ее получите. Только посмертно.
– Не будем торопить события… – Павел пытался собраться с мыслями, но получалось плохо. – Какие у нас варианты?
– Да ты задрал уже со своими вариантами! – снова взбеленился Бойченко.
– Погоди ты орать… Дай подумать.
– Думай молча, умник.
– Это ты заткнись, козел! Твоя бомба там лежит! Ты должен думать! А не я! И не он! Я даже не представляю себе, как это так случилось – забыть, бля, ядерную, сука, бомбу! Охренеть!
– Охренеть, – кивнул Родион, – это слабо сказано.
– Тут столько народу сейчас… На себя тебе плевать, я понимаю, но у меня семья в Питере! Родители! Леня, Надя, в конце концов… И ты хочешь отправить нас всех на тот свет, что ли?
В этот момент дверь в столовую открылась и в проеме появилась Курочкина. Весь ее вид выдавал бурю эмоций, но она не успела ничего произнести. Вряд ли она успела услышать последние слова Павла. Она, скорее, хотела сама сказать что-то, но не успела. Бойченко стоял к ней боком, но из-за того, что он обернулся к Павлу, не увидел, как вошла девушка. Внимание остальных, находящихся в помещении, было приковано к Сергею, и они тоже ничего не заметили.
– Да какое мне до нее дело! – зло выкрикнул он.
Слова его, словно пощечина, хлестнули девушку по лицу. Она побледнела и так же быстро, как и вошла, выскочила из помещения.
– Так что никто никуда не пойдет! – Бойченко снова вскинул автомат, подтверждая серьезность своих слов. И повторил уже почти шепотом:
– Никто никуда не пойдет.
– Где-то я это уже видел, – произнес Павел, глядя на Сергея и младшего брата, снова стоявших друг напротив друга с оружием на изготовку.
11 часов 42 минуты
Майкман времени не терял. Чутье подсказывало ему, что вероятность повторной атаки велика. Слишком серьезной была подготовка противника: они засели вокруг бункера, взяв его практически в кольцо. Потом этот грузовик… Нет, это не просто дворовая банда, которая могла налететь, пострелять, навести шороху и раствориться. Это даже не ракетчики. Тем тоже много ума не требуется, чтобы трубу с запалом в землю закопать… Эти были серьезными ребятами. Но почему его объект? Капитан знал, что его рота выдвинулась в северные районы одной из первых, выполняя приказ командования по реализации нового тактического плана. По этому плану, войска должны были планомерно расширять контролируемую территорию, отодвигая «границу безопасности» от крупных баз и вытесняя противника. Может быть, этим и разозлили непримеримых? Конечно, было бы глупо ожидать от партизан безропотной капитуляции… Ладно. Сейчас надо быть готовым к отражению новых атак. И единственным способом удержать ситуацию под контролем было размещение пулеметов на крыше. Именно плотный огонь пулеметчиков не дал боевикам подойти вплотную во время первой атаки. Инициатива не должна быть упущена.
– Шепард, что со связью?
– Связи нет, сэр.
Капитан возлагал единственную надежду на то, что они смогут связаться с бойцами из роты «Альфа», находившимися на патрулировании, с помощью радиостанций, установленных на «Хаммерах», и запросить поддержки. Ковачи без устали отправлял в эфир позывные первой роты, надеясь услышать ответ. Используя «Альфу» как ретранслятор, они могли связаться с командованием на базе, но «Альфа» была далеко… Время уходило.
Раненные бойцы были размещены в бункере. Состояние Паттерсона и Пирсона не вызывало опасений, но вот Ховард продолжал истекать кровью и постепенно впадал в бессознательное состояние. Медик требовал немедленной эвакуации солдата, но ему неизменно отвечали отказом.
Рабочие «Хаммеры» были выставлены у ворот. В каждый было загружено по двойному боекомплекту. Внутри бункера оставался минимум бойцов. Практически всех, включая своего заместителя, Майкман отправил на крышу.
– Есть еще одна проблема… – слово взял Родион.
– Да ты полон сюрпризов, братишка… – Павел развел руками. Происходящее представлялось ему каким-то театром абсурда, – после всего, что мы узнали, есть еще что-то, что может нас удивить?
– Заткнись, многословный ты наш… Дай человеку сказать, – огрызнулся Бойченко.
– Мужики, видели бы вы себя со стороны. Целитесь в друг друга, а мне рот затыкаете… Ладно… Что там у тебя…
– У меня… В общем, если вы не в курсе, Штаты начали эту войну для того, чтобы найти у Саддама оружие массового поражения. Получается, что мы его нашли. Думаете, я позволю ему…
– Ты за Буша, что ли, жопу рвешь? – оскалился Сергей, – хрен ты получишь этот заряд. В девяносто первом из-за этой штуки уничтожили всю мою группу! А пару недель назад, тут, в Багдаде, погиб мой друг! И убил его тот, кто сейчас рвется сюда, ясно тебе?!
– Это что же, получается, сначала на блюдечке Саддаму ядерное оружие принесли, а потом обосрались, да? Молодцы, нечего сказать… А почему тебя сюда одного отправили, а не группу вашего супер-пупер-спецназа?
– Это ты у меня сейчас тут обосрешься, сынок…
– Оба заткнитесь! Вы… Вы себя-то слышите? Вы хоть понимаете, что вы говорите? – Павел был натурально шокирован заявлениями «собеседников», – вы чего, оба психи, что ли? Кончайте балаган! Давайте думать, как отсюда выбираться!
– Нет, – коротко ответил солдат армии США.
– Разбежался… – сказал бывший спецназовец ГРУ.
– Ну тогда я не знаю, что вам еще такого сказать, чтобы вы хотя бы целиться друг в друга перестали! Вы же, бля, русские оба!
– Я – военнослужащий армии США, – упрямо сказал Родион.
– А я – белорус.
– Очень смешно… – Павел бессильно опустился на пол.
И Сергей, и Родион находились в патовой ситуации и пытались выиграть время для решения проблемы. Сергей прекрасно понимал, что находится в более уязвимом положении, но он не привык отступать и искал выход из тупика. И чем дольше он думал, тем больше росла уверенность в его неминуемом проигрыше. Как бы он ни поступил, он проиграет с большим или меньшим счетом. В любой другой ситуации из двух зол он выбрал бы меньшее, то есть постарался бы уменьшить сопутствующий ущерб, но положение, в котором он оказался сейчас, однозначно требовало от него не допустить ничьей гибели. Бойченко признался сам себе, что он не готов убить два десятка человек.
– Вот, блин, народ достался… Ну тупые… В общем, так… Скажу просто, как смогу. У меня сложилось впечатление, что ты, Серега, рубишься не столько за страну, сколько за друзей. Скажи мне, та рожа со шрамом, ну, фото в машине… Это этот самый и есть, да? Можешь не отвечать… По глазам вижу. Мстишь. На остальных тебе плевать – и в чем-то тебя можно понять.
Бойченко тяжело вздохнул. Павел, тем временем, продолжал:
– Плохо это или нет, не важно сейчас… А ты, брат мой младший, единственный и неповторимый, что, наоборот? За «остальных»? Ты же вот там вот, – Павел ткнул пальцем куда-то наружу, – когда мы мило беседовали под запись, так круто задвигал про то, что политика и прочая фигня тебя не интересует, что ты тут просто выполняешь приказ и сражаешься за братьев по оружию! Одна команда, чувство локтя и все такое… Может, вы оба, дебилы, определитесь, все-таки, ради чего вы тут пупы рвете? И самое главное. Вы что, не врубаетесь, что этому… Ибн… Хаттабу… Наджибу… Плевать на на вас обоих. Поймите! Вот вы сейчас друг для друга вроде как враги. Да перестреляйтесь тут хоть тыщу раз! Кому от этого легче станет? Советский Союз подарил или, не знаю, продал, может быть, Саддаму бомбу. Штаты узнали об этом и хотят ее найти. Сразу не нашли. А бомба, ха, вот она! Русский спецназовец не хочет, чтобы американский солдат ее нашел. А американский солдат не хочет отдавать русским их замечательную бомбу. Да, Союз облажался, когда вручил Саддаму бомбу. А Штаты облажались когда ее не нашли. Оба в дерьме. И хрен бы с ним! Дерьмо высохло и уже не пахнет. Но бомба вдруг нашлась. И что мы имеем в итоге? А имеем мы отмороженного иракского боевика, который сидит и ждет, пока русский с… черт побери, вторым русским! Русским, мать вашу! Русским! Друг дружку тут поубивают. Если вот так вот дальше пойдет, – Павел показал пальцем на обоих, – если вы не попытаетесь чуть-чуть подумать, то точно дождется. И заберет бомбу себе! Парни, у нас есть общий враг, поймите вы это! Общий враг, который желает смерти всем нам вне зависимости от того, кто вы и что вы. Русский ты или не русский. Американец или нет. Ему это не важно. Он убъет всех. А потом убьет еще миллион человек ради своих людоедских идеалов. Не важно, чья это бомба. Она не должна достаться злодеям! А вы тут между собой воевать собрались… Вам бы только пострелять! Вояки… Хотите пострелять? Да пожалуйста! Вы прекрасно умеете это делать! Только стреляйте в одну, черт бы вас всех побрал, сторону!До слуха обитателей бункера донеслись звуки близких разрывов. Никакого ущерба сами взрывы не нанесли, однако, как показалось многим, стали предвестниками чего-то недоброго.
– Сэр, – радист обратился к капитану, – сержант Николс наблюдает разывы мин в сорока метрах от периметра в северо-восточном секторе!
– Запроси – он видит позиции минометчиков?
Шепард передал вопрос командира Николсу, занимавшему позицию на крыше и координирующему действия пулеметчиков. Через секунду был получен ответ.
– Нет, сэр.
– Пусть продолжает наблюдение, – нахмурился Майкман. У него не было сомнений в том, что этот минометный обстрел продолжится. Причем мины будут ложиться ближе и ближе, пока… Пока не накроют крышу.
– Что со связью с «Альфой» и базой?
В ответ Шепард покачал головой.
Ситуация из плохой быстро скатывалась к очень плохой и Майкман понимал, что надолго она там не задержится, практически моментально превратиться в катастрофическую.
Следующие мины упали еще ближе, где-то на десяток метров, о чем Николс тут же доложил командиру. Сержант был опытным солдатом, он прекрасно понимал, что это означает. Мины падали почти отвесно. Николс мог только догадываться, откуда ведется огонь. По его предположению, позиции нападающих находились не дальше двухсот метров. Несмотря на то что минометы стреляют отнюдь не бесшумно, вычислить место, откуда велся огонь, Николс был не в силах. Сколько у них минометов? Сколько позиций занято вокруг бункера? Две? Три? Пять? Сильные, хлесткие хлопки били по ушам. Мины не оставляли воронок. Сотни осколков разлетались на десятки метров, чертя на земле резкие, грубые царапины. Одна из мин попала в угол соседнего дома, и тот, после секундного раздумья, обвалился, вытянув за собой обломки деревянных балок и облако серо-коричневой пыли. Практически ежесекундно раздавались новые взрывы. Ни у кого из бойцов, занимавших позиции на крыше бункера, не оставалось сомнений в том, что обстрел будет продолжаться до тех пор, пока не накроет крышу. Корректировщики, а без них тут явно не обошлось, свое дело знали. Частота выстрелов нарастала, мины ложились все ближе.
– «Дельта-лидер», это «Дельта-7», – нажав тангету рации, Николс вызывал Майкмана.
– На приеме…
– Минуты через две они пристреляются. Мы не сможем укрыться. Какие наши действия, сэр?
В эту секунду одна из мин упала внутри периметра и лопунула с громким хлопком. Металлическим дождем брызнули осколки, со злостью хлестнув ближайший «Хаммер». После этого взрыва уже ни одна мина не осталась «за забором». Они пристрелялись. Раньше, чем через две минуты.
– Фак! – выругался сержант, – это херня какая-то! Нас обстреливают, а я не знаю, куда стрелять в ответ!
– Ждите решения, – ответила рация голосом Шепарда.11 часов 46 минут
– Капитан! «Альфа» вышла связь! – вопль Шепарда заставил офицера броситься на командный пункт. Последние три минуты Майкман занимался расстановкой солдат на случай, если придется снимать с крыши пулеметы. Капитан был уверен, что эвакуация пулеметчиков неизбежна и заранее хотел предусмотреть все возможные варианты.
– «Дельта-лидер», это «Альфа», ответьте… – бубнил динамик. Связь была неустойчивой, то и дело прерывалась эфирными помехами, будто бы радиоволны с трудом пробивались через плотные заросли кактусов, цепляясь за жесткие колючки.
– «Дельта-лидер», это «Альфа», как меня слышно…
– «Альфа», «Дельта-лидер» на связи, – капитан сжал в руке микрофон, – веду бой с превосходящими силами противника. Есть потери. Когда сможете быть на объекте?
– «Дельта-лидер», вероятное время прибытия… Сорок пять минут. В лучшем случае. Почему не было связи?
– Генератор уничтожен. Связь только через мобильную рацию ближнего радиуса. У вас есть связь с базой?
– Так точно.
– Доложите ситуацию на объекте и запросите поддержку и эвакуацию. У меня трое раненых, один из них тяжелый. Необходима срочная эвакуация!
– «Дельта», постараюсь. Держитесь. Конец связи.
– Конец связи.
Резко распахнув дверь, вошел Леонид. Вид его был скорее напуганный, чем растерянный. Причиной тому были звуки минометных разрывов, становившихся все четче и громче, а значит – ближе. В стены бункера уже отчетливо бились осколки мин. Поставив камеру на уцелевшую скамейку, он посмотрел на находившихся тут Бойченко и братьев.
– Я что-то… пропустил? – тихо спросил он, глядя на их напряженные лица, но ответа не дождался.
– Нас снова обстреливают, – зачем-то сказал оператор. Павел уловил в его голосе какую-то обреченность.
– Что, Лень, это перестало происходить «где-то там», да?
– Они с кем-то связались… – тихо произнес оператор, опустившись на скамью.
– Чего? – встрепенулся Родион.
– Связь, говорю, появилась.
Едва услышав это, Родион быстро глянул на Бойченко и, резко развернувшись, бросился из комнаты. Несмотря на то, что его уход был практически мгновенным, Павел ощутил, что брат больше ждет того, что произойдет за спиной, сзади, а не за дверью. Он не был уверен, будет ли Бойченко стрелять. Павел повернул голову к Сергею и успел только увидеть, как Бойченко снова весь напрягся, но… ничего не последовало.
– Пойду-ка я туда, посмотрю, как там… – с этими словами старший брат последовал за младшим.
– С Надей все нормально? – выдавил из себя Сергей.
– Не совсем, – буркнул Леонид.
– «Дельта-лидер», это «Альфа-лидер», прием…
– На связи.
– Командование не может прислать вертолеты из-за пыльного шторма. Как поняли?
Где-то совсем недалеко, практически за стеной, взорвалась очередная мина.
– Понял, «Альфа»… Командование располагает наземными силами?
– Ближайший отряд – это мы, – ответила рация через пару секунд, – ожидаемое время прибытия… сорок пять минут.
– Понял, «Альфа»… Сорок пять минут…
– Держитесь, «Дельта».
Капитан молча положил микрофон на стол и обменялся с сержантом взглядом. Все было ясно без слов.
В этот момент бабахнуло прямо над головой – мина упала на крышу. Сразу после этого ожила рация. Вызывали пулеметчики. У них появился новый раненый. Медлить было нельзя.
– Николс, – у офицера не оставалось другого выхода, – снимайте людей с крыши.11 часов 49 минут
Приказ об эвакуации личного состава был отдан очень вовремя. Стоило замыкающему, сержанту Николсу, закрыть за собой люк, как на бункер сверху обрушился самый настоящий град из мин. Укрепления из мешков с песком были разнесены в течение пары минут. Одна из мин взорвалась рядом с люком, отчего крышку чуть не сорвало. Майкман распорядился заварить крышку по периметру. В таком виде стальной лист продержится дольше…
Боевики, целясь непосредственно в бункер и лишая американцев преимущества, не забывали и площадку перед строением. «Хаммеры» то и дело сотрясали волны от взрывов. У одного броневика были пробиты оба задних колеса, и автоматическая система подкачки пока справлялась с покрышками, травившими воздух, но экипаж не был уверен, что ситуация не ухудшится. Одна из мин попала в разбитый во время первой атаки «Хаммер». Видимо, очень удачно залетела в открытый люк турели. Резкий хлопок вырвал заднюю правую дверь – и та криво повисла на петле. Из салона, а точнее – из того, что от него осталось, повалил черный дым.
Майкман внимательно выслушал доклады экипажей о состоянии техники и приказал экипажам в любую минуту быть готовым к отражению новой атаки, а потом вышел из командного пункта.
– Солдаты, – обратился он к своим бойцам, – ситуация, мать ее, херовая. Вертолетов не будет. Погода им не та. Ближайший к нам наземный отряд – это наша «Альфа», но она будет тут только через сорок минут. Боевики просто так к нам ее не пустят, им тоже придется пробиваться. Так что… минимум час, а то и все полтора, мы будем одни.
Солдаты восприняли новость о том, что подкрепления в ближайшее время не будет, относительно спокойно. По крайней мере, чувств никто не показал. В тусклом свете химических светильников лица их были зеленоватыми и холодными.
– Пулеметы на крыше не пускали боевиков близко и не давали взять нас в кольцо. Сейчас пулеметчиков на крыше нет. «Пятидесятые» смогут работать недолго. Возможности помогать им изнутри у нас мало. Точнее, ее практически нет. Всем приготовиться.
– Сэр, разрешите обратиться!
Бойченко стоял в двух шагах за спинами американских солдат. Свои шансы остаться в живых он оценивал как призрачные, но, все же, не совсем нулевые. Значит, он сможет попытаться выполнить задание. Для этого надо продержаться дольше всех. Это было сложно, но других вариантов Сергей не находил, сколько ни искал. В любом случае, в конце его ждала гибель. Сначала он сделает дело, а потом уже можно и… Бойченко ощутил, как где-то внутри него начинает вспухать и подниматься, лопаясь холодыми пузырями мерзкое чувство, которое он прекрасно помнил и ненавидел. То самое, которое заставляло его просыпаться в холодном поту, а потом неподвижно лежать на скомканной простыне, не дыша, словно мертвый, чтобы его персональный кошмар растворился в темноте ночи, решив, что Бойченко все-таки умер… Но сейчас Сергей понимал, что проснуться не получится. Вокруг был реальный мир, и кошмар готов был материализоваться. Не только для него. Для всех. И для Нади тоже.– Слушаю тебя, Захаров.
– Сэр, есть предложение… – Родион переглянулся с братом, – мы можем вызвать огонь на себя. Вертолеты не летают, а бомбардировщики – вполне…
– Вызывать огонь на себя, – взгляд Майкмана был весьма красноречив, – это значит пригласить к себе в гости, прямо вот сюда, где мы сейчас стоим, с десяток полутонных бомб, предназначенных для уничтожения бункеров со всеми, кто находится внутри, солдат…
– Конечно, сэр, именно это я и хотел предложить.
– Но внутри мы, Захаров. Может быть, тебя ранило в голову, а ты не заметил?
– Простите сэр, я не закончил… Мы уйдем из бункера. А когда его займут боевики, накроем авиацией.
– Я поддерживаю его предложение, – раздался голос Сергея. Родион обернулся и Сергей слегка ему кивнул.
– Предложение рисковое, но в нашей ситуации выбирать не приходится. Из этого каменного мешка надо выбираться, – продолжил Бойченко. – Или мы будем сидеть и ждать, когда нас забросают гранатами?
Майкману потребовалась всего пара секунд, для того, чтобы оценить предложение.
– Шепард! – крикнул через плечо офицер, продолжая глядеть на Бойченко и Захарова, – пусть «Альфа» свяжется с базой и запросит бомбардировщики на нашу позицию.
Дверь в командный пункт была открыта и все присутствующие слышали переговоры, которые вел радист.
– «Альфа-лидер», я «Дельта-лидер», прием.
– На связи, «Дельта».
– «Альфа», связь с базой устойчивая?
– Ответ положительный.
– «Дельта» просит разрешения на бомбардировку занимаемой позиции.
– Повторите еще раз, «Дельта», не понял…
– Просим разрешения на бомбардировку занимаемой позиции. Координаты и характеристики цели командованию известны.
– Что вы задумали, капитан? – старший «Альфы» не мог взять в толк приказ командира и позволил себе нарушить правила радиообмена.
– Мы уйдем из бункера, после чего его надо будет уничтожить. Как поняли, «Альфа»…
– Понял вас, «Дельта». Вы там явно свихнулись… Ждите.12 часов 00 минут
Группа боевиков, общей численностью около тридцати человек, подбадривая друг друга громкими возгласами, двигалась вдоль низких домов в сторону бункера. На расстоянии квартала за их спинами остались семь минометных расчетов, продолжавших планомерно и безнаказанно обстреливать американские позиции. Главную задачу минометчики выполнили. Наджиб Аль-Бахмар был доволен эффектом: стоило первой мине упасть на укрепленные позиции пулеметчиков, как наблюдатель сообщил, что американцы сняли людей с крыши и загнали себя в этот удушливый склеп. Успешное начало обнадеживало, но теперь действовать надо быстро. Чем дольше его люди штурмуют бункер, тем выше вероятность подхода подкрепления к осажденным. Война на два фронта не входила в планы Наджиба. Хоть первая попытка добраться до содержимого подвала провалилась, реальный шанс на успех еще оставался. Его нельзя было упускать ни в коем случае.
Наджиб Аль-Бахмар, бывший высокопоставленный офицер армии Саддама, вспоминал, как весь последний год он пытался найти этот заряд. О его существовании ему стало известно совершенно случайно. Как непримиримый противник врагов Ирака и истинный патриот, сын своей страны, преданный своему вождю, Аль-Бахмар искренне возненавидел новые порядки. А тех своих бывших товарищей и соратников, кто избежал гибели и согласился перейти на сторону врага, заняв посты в государственных учреждениях и организациях, полковник вовсе перестал считать за людей. Он заочно приговорил их к смерти, поклявшись воздать мщение каждому предателю. Вместе с несколькими верными ему людьми полковник осуществил около полутора десятков акций устрашения. Кто-то был убит демонстративно – получал пулю или был взорван, кого-то находили со следами пыток, кто-то вовсе исчезал, чтобы больше никогда не появиться. Естественно, не всех попавших в «черный список» жестокий полковник обрекал на муки и смерть. Некоторых, кто казался ему ценнее в виде агентов, он оставлял в живых.
Со временем влияние Наджиба росло. Он смог даже объединить несколько доселе разрозненных вооруженных групп радикальной оппозиции и к настоящему моменту обладал внушительным отрядом, способным на дерзкие и стремительные атаки. Половина фугасов, взорванных в Багдаде, были делом рук его маленькой армии. А нападения на конвои и прочие мелкие вылазки он уже и считать перестал…
Но сам Аль-Бахмар не мог не понимать, что вечно вести партизанскую войну он не сможет. Все чаще его атаки не достигали своей цели, а потери становились все существеннее. Бывший военный не рассматривал собственную гибель в бою как выход из тупика. Расставаться с собственной жизнью он не собирался и начинал подумывать о запасном плане: залечь на дно, выбраться из Багдада, отсидеться где-нибудь и свалить из Ирака. Но неожиданно судьба подкинула ему сюрприз.
Однажды ночью отряд из десяти человек во главе с самим Аль-Бахмаром ворвался в один из домов для исполнения вынесенного ими же приговора. В этом доме вместе с семьей жил бывший генерал из личной свиты Удэя, старшего сына Хусейна. После крушения режима генерал сумел сохранить жизнь, пошел на сотрудничество с новой администрацией и сейчас занимал какой-то пост в одном из центров подготовки новой иракской армии, за что и был приговорен непримиримыми к смерти. Когда генерал понял, что минуты его сочтены, он попытался купить свою жизнь рассказом о плане «Огненное крыло». Наджибу было хорошо знакомо это название.
Это была операция по сокрытию ядерного оружия, полученного у Советов, к которой он сам когда-то имел отношение. Поначалу Аль-Бахмар не услышал ничего нового и рассмеялся приговоренному в лицо, но старик сказал совершенно невозможную вещь: один ядерный заряд цел! Может быть, старый генерал думал, что отсрочит свою гибель, но эти его слова только ускорили развязку. Аль-Бахмар смог добиться от обреченного только одного: бомба в Багдаде. Но где именно? Под угрозой жестокой расправы над семьей старый генерал признался, что Удэй, курировавший в начале девяностых тайную ядерную программу Ирака, успел «прикарманить» один из советских зарядов и уволок в место, лишь одному ему известное. Обреченный поклялся, что никогда и никому не рассказывал об этом и хранил тайну в надежде когда-нибудь «продать ее по-дороже». Естественно, сам генерал и вся его семья были без колебаний расстреляны.
К тому времени, как Наджиб впервые узнал о багдадской бомбе, оба сына Саддама уже три года как были мертвы. Приближенные обоих, кто мог знать что-то еще, либо были убиты, либо просто исчезли. С этого момента ядерная бомба превратилась для Наджиба Аль-Бахмара в путеводную звезду, в предмет его снов и навязчивую идею.
Долгое время поиски были неудачными. Он уже отчаялся найти свое «сокровище» и почти уверил себя, что рассказ о бомбе был плодом больной фантазии безумного старика, когда кто-то из его надежных людей, пристроившихся в местную администрацию и делившийся ценной информацией, обмолвился о том, что русские из консульства как-то странно себя ведут – их машины стали планомерно прочесывать в Багдаде район за районом. Наджиб сначала не придал этому значения, а потом вдруг понял, что это, возможно, «проснулись» старые хозяева. Если это так, то бомба – не блеф и информация о ней каким-то образом все-таки попала к русским и они тоже хотят ее найти. Как им стало известно о бомбе было абсолютно не важно, но появление конкурента снижало и без того призрачные шансы на успех. Пораскинув мозгами, Аль-Бахмар рассудил, что эта активность русских будет ему только на руку.
В течение пары месяцев за машинами из русского консульства, ежедневно колесившими по Багдаду в пределах «Зеленой зоны», внимательно следили. А особенно – за выезжающими за ее пределы. В конце концов, мозаика сложилась в очень интересную картинку. Аль-Бахмар понял, что план его удался. Глупые русские сами привели его в нужное место. Чтобы окончательно убедиться в правильности выводов и перехватить инициативу, Наджиб решился на громкую акцию. Он рассчитывал на какой-то успех, но результат оказался ошеломляющим. Документы, которые были похищены у дипломатов, совершенно определенно свидетельствовали о том, что ядерный заряд находится в подземном хранилище под одним из бункеров, расположенным на севере города. Но чтобы у него была возможность диктовать свою волю американцам и их шавкам из коалиции, а так же – вот же ирония! – самим русским, оставался сущий пустяк. Надо было достать бомбу из-под земли.
Теперь он осторожно и кропотливо изучал район, дороги и подходы к бункеру. Он не мог позволить себе торопиться и в спешке допустить даже малейшую ошибку. Вытащить из-под земли ядерную бомбу, прямо под носом у американцев, пришедших в Ирак как раз за ней, за «его собственной», как он уже считал, бомбой и наводнивших город войсками, круглосуточно следящими из космоса и с помощью беспилотников за всем, что происходит на земле… Это была задача не из легких.
Тем не менее, даже узнав, где лежит заряд и тщательно подготовившись, взять свое Аль-Бахмар не сумел. Он опоздал буквально на пару дней. Бункер, накрывавший собой шахту с зарядом, заняли американцы. Наджиб был в страшной ярости, но оказалось, что все не так плохо. Выходило, что размещение на объекте подразделения американской армии оказалось неприятным, но всего лишь… совпадением. В первый момент опытный военный отказывался верить в такие совпадения, но изучение активности на объекте, за которым следили его люди, показало, что о подземной части бункера американцы пока не догадываются…
Еще одно занимало мысли иракца. Аль-Бахмар понимал, что русские обязаны что-то предпринять. Гибель группы дипломатов… Или кем там они были? Разведчиками?
Их гибель однозначно свидетельствовала о том, что секрет перестал быть секретом. Ни о какой войсковой операции, конечно, речи и быть не могло. Даже такой отчаянной, на которую русские отважились пятнадцать лет назад. Не та ситуация. Не те времена. Эх, если бы можно было, как тогда, в далеком девяносто первом… Поднять трубку и сказать человеку в Москве: «Тут у меня ваша бомба»…– Ты не ранена? – Сергей присел на корточки рядом с девушкой. Та сидела на своей сумке, брошенной прямо на каменный пол, прислонившись спиной к стене и опустив голову на поджатые колени. Бойченко обеспокоенно смотрел на Надю, пытаясь понять, все ли с ней в порядке.
Курочкина подняла на Сергея заплаканные глаза и тихо, но очень внятно произнесла:
– Что тебе от меня надо?
– Ты испугалась, что ли? Не переживай, все будет хорошо. Тут такие толстые стены, что ничего не…
– Оставь меня в покое, – тем же холодным тоном сказала Надя.
Бойченко оторопел. Он смотрел, как по лицу Нади сползает слезинка, оставляя на лице, припорошенном легкой, почти незаметной пылью, мокрую тропинку. Слезинка упала на джинсы, превратившись в маленькую темную точку.
– Ты не бойся, бойцов у нас много, скоро придет подкрепление, отобъемся! У тебя потрясающая история получается! Все ахнут. Леня такие шикарные кадры снимает! – попытался расшевелить девушку Бойченко, – такого еще никто не…
– Оставь меня в покое, – повторила Надя и опустила голову на колени.
Сергей не понял, что стало причиной для таких настроений, но решил, что сейчас не самый удачный момент для выяснения ситуации.12 часов 05 минут
Колонну бойцов возглавляли два гранатометчика. Лица обоих были замотаны платками. Свои РПГ они несли на плечах, готовые к стрельбе. Ракеты смотрели в оранжевое небо своими длинными зелеными носами. У каждого из-за спины торчали еще по три выстрела. Над головами просвистела очередная мина. Она упала на территории бункера, с небольшим перелетом, ударив в забор, состоящий из тесно пригнанных друг к другу бетонных блоков. От взрыва несколько блоков раскололось и вывалилось, в результате чего ограда приобрела щербатый вид. Пеших боевиков нагнал еще один пикап «Тойота». Это была вторая, и последняя, машина боевиков, оборудованная крупнокалиберным пулеметом. Первая, раскрашенная в полицейские цвета, догорала перед бункером… На этой опознавательных знаков не было. Водитель притормозил возле автоматчиков и стоявший за ДШК иракец сказал несколько слов старшему пешей группы. Задачи были распределены.
За несколько десятков метров до въезда в бункер пикап ускорился и, слегка пробуксовывая на песке, погнал вперед с нарастающей скоростью. Автомобиль резко остановился прямо напротив въезда, оказавшись на мушке у Ковачи, стоящего за пулеметом одного из «Хаммеров». Несмотря на предупреждение Майкмана о неминуемом нападении и приказ немедленно открывать огонь, парень на секунду замешкался – уж больно неожиданно появился этот автомобиль. Расстояние между автомобилями составляло около тридцати метров, и армейский «Хаммер» представлял собой цель, промахнуться мимо которой было просто невозможно.
И иракский пулеметчик не промахнулся. Толстое многослойное стекло, которое могло защитить пассажиров от осколков, огня пистолетов и автоматов, оказалось бессильным против тяжелых пуль, выпущенных из крупнокалиберного пулемета с такого ничтожного расстояния. С громким треском разлетелись лобовые стекла и засыпали осколками весь салон. Броня сдавалась молча, изредка выдавая сердитые снопы искр, сопровождающие короткие металлические удары, и глухой скрежет.
Водитель успел упасть за приборную доску, и все пули прошли выше. Ковачи оставался в турели и единственное, что ему оставалось, – молиться. Тонкие стальные листы, из которых была сварена турель, не представляли никакой проблемы для бронебойных боеприпасов и «рабочее место» стрелка пришло в полную негодность. Ковачи спасло только то, что боевик не хотел оставаться на одном месте больше пяти секунд и «Тойота», взревев мотором, резко снялась с места, посчитав свою задачу выполненной. Раненный внедорожник должны были добить гранатометы.
Пикап с пулеметом был вне поля зрения второго «Хаммера», однако бойцы прекрасно видели, во что превратился еще один их броневик. Со своего места бойцы могли наблюдать проем ворот с довольно острого угла, но и этого им было достаточно, чтобы сразу после пулеметной стрельбы заметить гранатометчика, быстро высунувшегося из-за стены и целящегося в расстрелянный секундой раньше внедорожник. Стрелок второго «Хаммера» действовал не просто по инструкции. Нажатие на курок было скорее рефлекторным, на уровне инстинкта. Телеграф пятидесятого калибра отстучал террористу послание из десяти горячих «тире». Тусклые латунные гильзы со звоном посыпались в салон, отмечая каждый переданный знак. Сообщение дошло без потерь. Боевик скрылся в облаке пыли и обломков стены, задетой очередью. Полетели какие-то ошметки, обрывки одежды… Гранатомет, тем не менее, сработал, но ракета, оставляя за собой дымный след, ушла куда-то вверх и в сторону, не задев никого.12 часов 06 минут
Начавшаяся пулеметная пальба на улице послужила сигналом к немедленным действиям.
– Запросить о потерях! Все, кто не задействован в охране шлюза, – собрать все, что только можно и выстроить баррикады на случай прорыва, – голос Майкмана был тверд, а команды четки. – Радист, связаться с «Альфой», запросить решение командования по бомбардировке. Наружным силам сменить позиции!
– Потерь нет, повреждения транспорта незначительные! – откликнулся Шепард, – «Альфа» не отвечает…
Солдаты с напряженными лицами тащили обломки мебели, собранной ими совсем недавно. Все шло в дело. Материала для баррикад не хватало, и в дело шло все, что могло быть найдено внутри. Все понимали, что эти завалы если и задержат противника, то очень ненадолго. Но уж лучше такие препятствия, чем вообще никаких.
Раненых перетащили в самое дальнее от входа помещение, в столовую, где уложили на уцелевшие столешницы.
– Ты нормально? – Сергей прошел мимо оператора, старавшегося не попасть под ноги занятым делом солдатам.
Леонид молча кивнул в ответ.
– Так, пошли, тебе не надо тут находиться, – Сергей наклонился к Наде, сидевшей в той же позе, – перебирайся в столовую, к остальным. Тебя это тоже касается.
Последние слова были обращены к Павлу, стоящему рядом и усердно подгоняющему расслабившиеся лямки своего бронежилета, чтобы тот сидел плотнее и не болтался.
Надя молча поднялась. Бойченко хотел помочь ей, но девушка оттолкнула его руку и с независимым видом проследовала туда, куда ей было сказано.
– Что это с ней? – поинтересовался Павел, который также не мог не заметить такое резкое изменение в поведении Курочкиной.
– Не знаю, – глядя вслед Наде, произнес Сергей, – не знаю…
Думать о том, что стало причиной странного поведения девушки у Бойченко не было времени, однако он ощущал какую-то скрытую тревогу: просто стрессом от происходящего такие перемены объяснялись плохо.
Уж насколько «Хаммер» крепкая машина… О ее выносливости ходят легенды. Но даже для него не пройдет бесследно стрельба в упор из крупнокалиберного пулемета. Броневик, закрывший рядовых своим широким капотом и спасший им жизни, пострадал сильнее, чем казалось на первый взгляд. Практически сразу же после обстрела тревожно замигали лампочки индикаторов топливной системы и системы охлаждения. Откуда-то потянуло запахом горелой проводки. Звук из-под капота заставлял прислушаться. Двигатель пока работал, но в том-то и дело, что «пока»… Под днищем образовалось и продолжало увеличиваться озерцо из масла. Из четырех машин, оставшихся на базе после отъезда роты «Альфа», у американцев осталась одна, и та – с двумя пробитыми правыми колесами.
Сразу после того, как водитель расстрелянной машины доложил по рации о том, что двигатель заглох и не подает признаков жизни, капитан приказал снять вооружение и вытащить блоки рации. Чтобы экипаж не чувствовал себя беззащитным в эти минуты, второй «Хаммер» прикрыл их собой, а из бункера для помощи в демонтаже тяжелого пулемета и переноски нескольких ящиков боеприпасов были посланы четыре человека. Без стрельбы не обошлось. Пешие боевики поначалу продолжали попытки прорваться через ворота, однако пулеметчик второго «Хаммера» и прикрывающие их пехотинцы сводили эти попытки на нет. Две или три гранаты, метко брошенные американскими солдатами, охладили пыл боевиков и желающих начать атаку «в лоб» поубавилось. Пять или шесть тел убитых террористов валялись в проеме ворот.
Иракцы сменили тактику. Теперь они просто прятались за забором и выскакивали на секунду-другую, чтобы дать очередь из автомата в сторону обороняющихся или просто высовывали стволы за угол и стреляли, не целясь, выпуская длинные очереди.
Двое подчиненных Майкмана поддерживали своих огнем из винтовок, стреляя через дверной проем, очень удачно загороженный корпусом консульской машины. Джип, брошенный Бойченко, превратился к этому моменту в настоящее решето. Все стекла были выбиты. Воздух из пробитых колес давно вышел, и машина практически лежала на днище, представляя собой труднопреодолимое препятствие для нападавших. Корпус продолжал стоически принимать на себя удары пуль. Оттащить в сторону то, что осталось от «Субурбана» и открыть проход к входу в бункер, можно было только с помощью грузовика. Или протиснуться между рваным железом бортов и стеной бункера, испещренной пулями. Но для этого надо пройти полтора десятка метров под прицельным огнем. По причине плотного ответного огня, иракский гранатометчик не имел достаточно времени на прицеливание и поэтому ждал удобного момента, отсиживаясь в безопасном месте.
«Тойота» с ДШК в кузове, представляющая главную угрозу для американцев, пока не появлялась. Никто из обороняющихся не знал, конечно, что крупнокалиберный пулемет, успешно справившийся с «Хаммером» несколько минут назад, неожиданно заклинило и сейчас боевики пытаются его починить, прислушиваясь к звукам перестрелки и выслушивая проклятия со стороны Наджиба Аль-Бахмара, раздающиеся по рации. Пикап стоял буквально в тридцати метрах с западной стороны бункера, но боевиков и американцев разделял трехметровый забор.
12 часов 11 минут
– «Дельта-лидер», ответьте «Альфе»… Прием… «Дельта-лидер», «Дельта-лидер», ответьте «Альфе»…
– «Дельта» на связи! – Майкман прижал наушники к голове.
– «Дельта», получено разрешение на авиаудар по вашей позиции. Время подлета штурмовиков двенадцать минут с момента взлета. Готовы подняться по вашей команде. Как поняли?
– Понял, «Альфа». Двенадцать минут. Время вашего возвращения?
– Тридцать минут.
Капитан бросил наушники на стол.
– Передай парням снаружи – пусть будут готовы прорываться наружу… Черт, у нас всего одна машина…
– Позвольте пару слов, капитан?
В дверях стоял Бойченко.
– Говорите…
– Раненых можно погрузить в одну из машин… Ну, тех, что не на ходу… И взять прицепом. Остальные прикрывают.
– Вполне здравое предложение, – офицер кивнул, – но вы хотите прорываться за периметр через ворота? Прямо в лоб?
– Нет, сэр, я думаю, что можно сделать иначе…
Потеря инициативы не входила в планы Аль-Бахмара. Он отдал команду своим людям отойти на безопасное расстояние и приказал немедленно возобновить обстрел американских позиций из минометов. Только на этот раз о прицельной стрельбе речи не шло. Теперь его козырем должно было стать не качество, а количество. Минометные расчеты рьяно взялись за дело. Тупоносые мины с легким металлическим шелестом проваливались в стволы и через мгновение вышибной заряд посылал их вверх и вперед. Легкие минометы подпрыгивали, будто от радости, после каждого выстрела и тут же жадно заглатывали новый заряд.
Капитан, обсуждавший с Сергеем план эвакуации, не успел даже удивиться тому, что стрельба на улице прекратилась – тут же раздался хорошо знакомый минометный хлопок. А следом за ним еще один. И еще. Две мины свалились на крышу, вызвав легкое осыпание штукатурки. Бункеру, с его двухметровыми стенами мины были не страшны. А вот пехоте, которая не была под защитой стен, мины могли доставить большие неприятности. Майкман моментально оценил опасность, грозившую его бойцам и, хотя по рации доложили об отсутствии потерь, времени на раздумье больше не осталось.
– «Альфа», ответьте «Дельте-лидеру»…
– На приеме, «Дельта-лидер», – моментально прошуршала рация.
– Прошу бомбардировку занимаемой позиции.
– Понял вас, «Дельта». У вас двенадцать минут.
– Подтверджаю, «Альфа», двенадцать минут.12 часов 13 минут
Поврежденный «Хаммер» прицепили к его собрату на жесткую сцепку, что позволило использовать его без водителя. Также было принято решение оставить на буксируемом броневике пулемет. В итоге получился своеобразный «тяни-толкай», вооруженный двумя пулеметами для работы в обеих «полусферах», имеющий возможность защищать себя и атаковать врага.
В салоне ведущего были только водитель и пулеметчик. Встать в турель выразил желание Викинз. Салон же был забит под завязку боеприпасами и оборудованием, которое невозможно было оставить. Даже раненым во второй машине пришлось потесниться – бросить вообще все американцы не могли.
– Так, мальчики и девочки, поднялись, встряхнулись, взяли самое главное и пошли! – Бойченко влетел в помещение столовой и краем глаза заметил, как Павел закрывает пролом в стене оторванной столешницей. С большим удовлетворением Сергей отметил про себя, что Захаров-старший делает это с абсолютно равнодушным видом, не давая никому усомниться в том, что делает он это просто так, не столько закрывая какую-то дыру в стене, сколько убирая с дороги, из-под ног, мешающий лист толстой фанеры.
Фанерная столешница, прежде чем встала на предназначающееся ей место, умудрилась огрызнуться занозой. Павел, морщась, с трудом зацепил тоненькую, словно швейная игла, щепку, что торчала из левой ладони между указательным и большим пальцем и резко дернул. Тонкая и острая заноза выскочила быстро, оставив после себя капельку крови.
Где-то снаружи упали три мины. Одна за одной.
– Так, – Бойченко подозвал к себе всех «своих», – мы покидаем эти гостеприимные стены. Американцы расчистят дорогу – и мы побежим следом за броневиками. У нас есть где-то десять минут, чтобы свалить отсюда подальше. Придется пробежаться по…
Павел пропустил мимо ушей практически все, что говорил Сергей. Он мельком глянул на Леонида. Тот был бледен, но вид его был вполне себе решительный. Оператор не отрываясь смотрел на Бойченко, коротко кивая, стараясь запомнить все, что тот говорит. Левой рукой он прижимал к себе камеру, а правая тем временем автоматически ощупывала и проверяла карманы его легкой операторской «разгрузки», которую он нацепил поверх бронежилета. Стоящая рядом Надя, как показалось Павлу, так же как и он сам, не слушала инструктаж. Взгляд ее блуждал, изредка натыкаясь на сосредоточенное лицо Сергея и тут же отскакивал назад, будто бы не желал надолго задерживаться. У Павла даже промелькнула мысль, что девушка не просто пытается не встречаться взглядом с Бойченко, а даже его вынужденное близкое присутствие тяготит ее.
– Надь… – Павел тихонько тронул ее за плечо, – с тобой все нормально?
– Да, все нормально, – как-то даже чересчур быстро выпалила Курочкина, и Павел готов был поклясться, что у нее на глазах выступили слезы, но тут же куда-то исчезли.
Бойченко внимательно посмотрел на девушку.
– Все будет хорошо. Мы сейчас отсюда уйдем, и все закончится. Слышишь меня?
Надя, глядя в пол, часто закивала головой.
Читать бесплатно другие книги:
