Homeland. Игра Саула Каплан Эндрю

Потом – голая, пока в ушах гудело от экстази и секса, пока Даша и де Брюйн спали, – Кэрри принялась шарить по дому: вдруг найдется еще что-то важное, тайник, где хранятся бумаги… В темноте перед ней, совершенно неожиданно, черной тенью, словно бес, выросла Эстрелла. В руке она держала некий предмет, который Кэрри приняла за оружие.

– Что это вы делаете, сеньорита? – спросила маленькая перуанка.

– Туалет ищу, – соврала Кэрри.

– Нет, не верю.

– Возвращайся к себе в нору, ты, мелкая rata[34].

Возвращаясь в спальню, Кэрри подумала: а ведь ты почти угадала, мелкая rata. Обыскивая клатч Кэрри, Эстрелла забрала у нее телефон, на котором хранился е-мейл с деталями операции «Железный гром», включая план атаки генерала Деметриоса на Бакуба. Жри, мелкая rata, жри яд.

На рассвете, когда небо окрасилось голубым, Кэрри еще нежилась в бассейне. Скользящие двери спальни открылись, и к воде, обернув бедра полотенцем, вышел де Брюйн. К нему приблизилась Эстрелла, шепнула что-то, указав на Кэрри. Тогда де Брюйн сбросил полотенце и, голый, в сопровождении вооруженного пистолетом-пулеметом перуанского наемника и победно сверкающей глазами Эстреллы, подошел к бортику.

– Кофе? – предложил он.

– Да, будь так добр, – ответила Кэрри.

29 июля 2009 года

– Я кое-чего не понимаю, Билл.

– Что именно, Уоррен?

– Саул узнал, что «крот» – Мариус де Брюйн? Узнал из «наследства» Лебеденко: сотового, ноутбука и от девчонки, Алины?

– Не только. Саул нашел много зацепок, включая информацию на влиятельного члена племени Салмани, взявшего себе псевдоним, kunya, Абу Гъазаван, в честь сподвижника Пророка. Мы сумели отследить этого Абу Гъазавана, его перемещения из точки на севере Ирака до Кербелы, что оказалось чрезвычайно полезно. Еще получилось найти и связать с де Брюйном адрес гугловской электронной почты: с него де Брюйн периодически отправлял сообщения, как раз в те дни, когда, по мнению Саула, и сливали наши секреты.

– Включая инфу о рейде в Эль-Атибе?

– Да, именно так.

– Говорите, этот де Брюйн руководил… «Аталаксус экзекьютив», частной военной компанией? Позвольте же поинтересоваться: каким образом некто вроде него мог получить доступ к совершенно секретным разведданным?!

– Уоррен, вы серьезно? Вы, глава комитета по вопросам разведки, да еще в присутствии президента вот так запросто спрашиваете меня о таком?

– Билл, черт возьми, не юлите. Это же какая брешь в обороне! Если уж сенатор не сообразил, то знать хочу я. Как этот де Брюйн получал наши сверхсекретные сведения?

– Мы сами их ему преподнесли, господин президент. На серебряном блюде. Такое происходит каждый день. Даже сейчас.

– То есть как это?

– Господин президент… Вы не хуже меня знаете, что нельзя вести крупные военные кампании за рубежом, как, например, в Ираке, исключительно своими силами. Опираясь на добровольцев, во всем мире свое военное присутствие не обеспечить. По политическим соображениям, после Вьетнама мы решили отказаться от призыва, армия у нас недостаточно велика. Так, понятное дело, нельзя, и мы последовали примеру древних римлян: воспользовались услугами наемников. Их, правда, сегодня называют иначе: частные военные компании.

– Да, но…

– Бросьте, наемники выполняют всю работу: от выноса мусора до инструктажа и обеспечения безопасности. Правда, сколько ни плати, они не смогут выполнить работу, если им не предоставить нужную инфу, пускай даже с нее придется сорвать ярлык «Совершенно секретно». Де Брюйн сидел на самом верху, встречался с командирами штаба, внутренними кругами коалиции и иракским правительством. Каждый божий день он с кем-то да общался.

– Иными словами, на войне у нас все покупное и только потери – свои?

– Если уж нанимаете людей, сенатор, работающих исключительно за деньги, то не стоит удивляться, когда они выполняют и другую работу – тоже за деньги. Например, воруют и продают нашу инфу на сторону.

– Меня терзают сомнения, я все не могу понять…

– Что такое, Уоррен?

– Эта затея с оперативницей, Кэрри Мэтисон… Зачем было вновь подвергать ее риску после Ирана? Чего ради?

– То есть зачем было всем так напрягаться?

– Да, зачем было напрягаться? Саул ведь уже знал про де Брюйна? Что бы ни затевал этот ваш Абу-Как-Его-Там, «крота» вычислили. Кэрри позаботилась, чтобы инфа о «Железном громе» попала ему руки. Почему Саул просто не закрыл этого сукина сына?

– Так поступили бы вы, Уоррен. И, сказать по правде, так поступил бы я сам, но сейчас я пытаюсь сказать то, чего никогда не сказал бы Саулу, уж поверьте: когда дело доходит до большой игры, мы с вами трое – просто любители. Мы даже вполовину не так умны, как наш гений Саул.

– Что вы имеете в виду?

– Иранцы всегда были частью плана, потому как после свержения Саддама Иран на Ближнем Востоке сделался ключевой фигурой. Саул понимал: «крот» сливает инфу не только «Аль-Каиде» и боевикам Абу Назира. Иранцы с самого начала действовали так, что становилось ясно: им тоже перепадает от «крота». Да, мальчики и девочки, де Брюйн был человек деловой, он за один товар получал деньги дважды. Саул об этом догадывался, однако просто так слить планы «Железного грома» иранцам через де Брюйна не мог, иранцы бы заподозрили неладное. Момент очень важный: они должны были поверить в естественность происходящего. Избавить их от сомнений получилось бы единственным способом: убедить их, что сведения добыли они сами.

– Это значит…

– Да, Уоррен, стратегия Саула предусматривала два фланга. Он собирался остановить иранцев, убедив их в том, что мы готовим массированное наступление в Бакуба. Они поверили бы…

– …потому что получили инфу сами.

– Точно. Это и есть суть «Железного грома».

– Блестяще, Билл.

– Я тоже так думал, господин президент. Скажу даже больше: учитывая обстоятельства, операция была нам просто необходима.

– А что Саул? Где он был в этом время?

– Прорабатывал детали эндшпиля, Уоррен, с генералом Деметриосом.

– Чтобы взять «крота» и реализовать заключенное с иракцами Соглашение о статусе войск?

– Нет, сенатор. Чтобы спасти войну, которую все считали завершенной.

24 апреля 2009 года

Они встретились в двухэтажном доме в районе Эль-Уарар, в паре километров от американской военной базы Кэмп-Блю-Даймонд. Как и любой другой дом в Рамади, этот был обнесен высокой защитной стеной, однако с комфортабельного второго этажа, через распахнутые окна Саул видел реку Евфрат. Дом от реки отделяли зеленые поля, на берегах дежурили бдительные часовые из американской армии. Вдоль реки росли камыш и пальмы, листья которых сверкали под жарким солнцем, а по ту сторону потока пастух в арафатке и темном соубе выгнал стадо овец на выпас. Сцена была прямо-таки библейская. Жаль, отец Саула не мог ее видеть.

Сегодняшний Эр-Рамади ничем не напоминал город из рассказа Кэрри о жесточайших боях 2006 года. Саул и генерал Деметриос проехали по мощеным улицам на бронемашине с противоминной защитой; Саул видел объединенные патрули американских военных и сил иракской внутренней безопасности, мужчин в белых туниках и женщин в черных платьях, с корзинами, видел школьниц в синих формах. Всюду что-то строили и ремонтировали. Город неузнаваемо преобразился.

– Слышали про недавний теракт в Хадисе? – спросил шейх Али Хатем ар-Рашауи. – Смертник приманил детишек и взорвал на себе пояс шахида.

Это был тощий человек с козлиной бородкой и запавшими темными глазами, который носил белую арафатку и тунику соуб, окантованные золотой нитью – в знак его лидерства в племени Абу-Махаль.

У двери, с оружием в руках, сидели двое помощников ар-Рашауи и подполковник Ларсон. Рядом со столиком, за которым они пили чай с кардамоном, гудел вентилятор.

Когда брата шейха убили люди Абу Назира, шейх собрал большинство суннитских племен Дулаим из провинции Анбар, объединил их с «Сыновьями Ирака», грозными воинами, и поднял на борьбу с армией Абу Назира. Для войны с «Аль-Каидой» он даже привлек кое-кого из Салмани, некогда заклятых врагов племени Абу-Махаль.

– Абу Назир хочет вернуть себе Анбар, – сообщил ар-Рашауи. – Правда, вы, американцы, ушли и сделали «Сыновей Ирака» частью сил внутренней безопасности. Для нас, суннитов, это проблема, генерал, ведь шииты в политике сильней, они хитры. С этим надо что-то делать.

– Все намного хуже, – сказал Саул. – Абу Назир собрал силы для серии терактов и убийств, чтобы вытеснить американцев. Ему нужна гражданская война.

– Опять? – спросил ар-Рашауи. – Зачем ему?

– Есть такая китайская мудрость: в хаосе рождается возможность. Армии Абу Назира конец, но если начнется гражданская война, то где окажутся американцы?

– Между молотом и наковальней, – подсказал генерал Деметриос, резко глянув на Саула. Для него это была новость. – Нас захватят врасплох. Согласно Наполеону, в самый разгар упадка отводить войска – опаснее всего, армия становится наиболее уязвимой. Правда, у нас дела еще хуже: мы по рукам и ногам связаны Соглашением о статусе войск, плюс из дома мне поддержку не пришлют. Нас перещелкают как уток. Насчет Абу Назира – это точно?

– Фигур на доске множество, – ответил Саул. – Свои комбинации разыгрывают Абу Назир, а также иранцы. Прямо сейчас они стягивают в Багдад оружие и бригады «Аль-Кудс», скорее всего, чтобы объединиться с «Армией Махди». Намечается полномасштабная гражданская война.

– Allahu alam[35], какие черные вести, – произнес шейх и обернулся к Деметриосу. – Дайте мне больше качественного американского оружия, генерал, и я буду гнать «Аль-Каиду» до самого Афганистана.

– Саул, – произнес генерал, – вы знаете, где совершат теракты и покушения? Знаете о целях? Когда все случится?

Саул кивнул.

– Стопроцентной точности нет, однако есть дельная мысль, и мы сужаем круг поисков.

– Ну и?

– Абу Назир со своей армией двигается сразу на Кербелу и Багдад.

– Кербела? Святыня шиитов? – уточнил ар-Рашауи, оглядывая собеседников. Похоже, и он, и Деметриос догадались, к чему идет дело.

В городе Кербела находилась шиитская святыня: Мавзолей имама Хусейна ибн Али, внука пророка Мухаммеда. В 680 году Хусейн и его последователи погибли в битве под Кербелой; именно гибель Хусейна окончательно расколола шиитов и суннитов на два враждующих лагеря. Мавзолей имама для шиитов – второе по святости место после Мекки. Если он пострадает в ходе теракта, волна насилия захлестнет не только Ирак, но и весь мусульманский мир. Последствия предсказать будет просто невозможно. Иранцы обязательно ударят в отместку.

– Откуда вы знаете, Саул? – спросил генерал Деметриос.

– Мы отследили инфу, которую «крот» слил Абу Назиру, и так вышли на одного из командиров «Армии освобождения исламского народа». Он из племени Салмани, скрывается под псевдонимом Абу Гъазаван.

– Абу Гъазаван? – стиснув зубы, переспросил ар-Рашауи.

– Да, – ответил Саул.

– Это его люди переоделись сотрудниками иракской национальной полиции и явились в Хадису, где отрезали голову всякому мужчине без бороды. Это они организовали убийство детей, взрыв. Абу Гъазаван – как Абу Назир, способен на любую мерзость.

– Теперь мы отслеживаем все его передвижения, – успокоил его Саул.

Шейх и генерал удивленно взглянули на него.

– Где он сейчас? – спросил Деметриос.

– В Кербеле.

Никто не проронил ни слова.

– Сколько у нас времени? – спросил наконец генерал Деметриос.

– Где-то неделя, не больше, – ответил Саул. – В головоломке все еще не хватает пары кусочков.

– Шауэла, друг наш, – обратился к Саулу ар-Рашауи, – ты и прежде приходил к нам. Как сейчас быть?

– Вы так доверяете Саулу? – спросил шейха Деметриос.

– Послушайте, генерал, много лет назад, еще во время Первой американской войны…

– В 1991 году, во время операции «Буря в пустыне», – пояснил Саул.

– Да-да, – подтвердил шейх. – Когда прекратилась стрельба, шииты и курды подняли мятеж против Саддама. Вы, американцы, легко его победили, но остановились на полпути: не уничтожили Республиканскую гвардию. Многие ее бойцы происходили из Тикрита, из племени Абу-Насир, вы понимаете? Они были одной крови с Саддамом Хусейном. Американцы, даже их президент, говорили: «Восстаньте против диктатора». Шииты присылали тайных агентов, просивших: «Примкните к нам, помогите, сражайтесь». В те дни, пока иранцы не помогли им, не обучили, они были слабы как дети.

Я тогда был молод, – продолжал ар-Рашауи, – и жаждал воевать. Однако нашим вождем был мой дядя, шейх Абдул-Джабар Абу Нимр, человек, уважаемый во всем Анбаре, среди всех Сулаим. И вот дядя встретился с этим человеком, генерал, с Шауэлой, и задал вопрос, без ответа на который мы не могли решить, как действовать: «Если мы пойдем в бой, американцы нас поддержат?».

Поймите, генерал, Саддам был тираном, но он был наших кровей, суннит. Великая американская армия стояла от нас в каких-то ста-двухстах километрах, за пустыней, и Шауэла ответил: «Нет, американцы будут говорить, но не более того». Он сказал истину, генерал. Вот и мы ничего не стали предпринимать. Как могу я не довериться Шауэле сейчас? Ну, так что нам лучше делать?

Саул подался вперед, и остальные – невольно – тоже.

– Мы положим войне конец. Намечается секретная операция «Железный гром». Генерал Деметриос приведет большие силы в Бакуба, чтобы остановить иранцев. Ведь оттуда и поступают в Ирак иранское оружие и взрывчатка. «Железный гром» окончит войну.

– Бакуба? – переспросил ар-Рашауи. – Ты уверен?

– А еще Багдад, – кивнув, добавил Саул.

– Что насчет «Сыновей Ирака?» – спросил шейх. – Племен?

– Анбар окончательно перейдет к ним, весь. В Кербеле, правда, мне потребуется ваша помощь: нужны ваши люди, самые лучшие, проверенные. Четверо или пятеро. Только из племени Абу-Махаль, – уточнил он, глянув на помощников ар-Рашауи, что сидели у входа.

– Они будут убивать террористов?

Саул снова кивнул.

– Да, и защищать нашу оперативницу. – Саул залез в телефон и показал фотографию Кэрри. – Она ключевой игрок.

Ар-Рашауи сделал знак одному из своих – стройному мужчине со свирепым взглядом и орлиным носом. Показал ему фото.

– Эта блондинка, Али, твоя сестра. Если ей причинят вред или – еще хуже – обесчестят, то чести лишишься и ты. Понял?

Али кивнул.

– Если ее коснется посторонний мужчина, – сказал он на ломаном английском, – даже из племени Абу-Махаль, – махнул рукой в сторону товарища, – он умрет.

– Хорошо, – произнес Саул, – меня это устраивает.

– И все же, – напомнил ар-Рашауи, глядя на своих людей, – мне нужно больше американского оружия. Противотанковые комплексы «Джавелин» и «Стингеры». Бронемашины с противоминной защитой.

– Это целая проблема, – нахмурился генерал Деметриос. – Теперь, когда «Сыновья Ирака» официально переданы силам безопасности, а мы подписали Соглашение о статусе войск, я не могу ничего предоставить. Это будет нарушение договоренностей.

– Дело ведь не в «Аль-Каиде», – поморщился Саул. – Подумайте, как быть с шиитами после нашего ухода.

– Эх вы, американцы, – покачал головой ар-Рашауи. – Приходите, уходите… а мы остаемся. Живем здесь тысячи лет, с самого рождения Адама, хвала Аллаху. Вы – что облако, налетаете и пропадаете. И Шауэла, – кивнул он в сторону Саула, – как всегда, видит, что у меня на сердце. Да, я боюсь шиитов. – Он перевел взгляд на Деметриоса. – Раз уж хотите помочь, генерал, дайте нам оружие: «Джавелины», «Стингеры»… Серьезное оружие. У Али есть список.

Генерал Деметриос некоторое время молчал, и слышно было только, как гудит вентилятор. Потом генерал резко посмотрел на Саула, и тот едва заметно кивнул.

– Достану, что смогу, – пообещал генерал шейху. – В соглашении должны быть лазейки.

– Отлично, – произнес ар-Рашауи, складывая руки на груди. – Время пролить кровь врага. Inshalla, мы разделаемся с Абу Назиром.

Позднее, когда они возвращались на бронемашине в военный лагерь, Деметриос сказал:

– Не хотел наступать на горло вашей песне в присутствии шейха, но я с вами не согласен. Вряд ли получится – да и стоит ли? – дать ему оружие. Даже будь я с вами согласен – а я, напомню, не согласен, – нам нельзя принимать ничью сторону в этом конфликте. Министр обороны и даже президент этого не одобрили бы.

– Разумеется, не одобрили бы, – улыбнулся Саул. – Дайте шейху хоть что-нибудь: скажем, парочку ПЗРК. Если удастся приманить суннитов, это уже половина дела.

– Так вы солгали ему. Сколько человек мне послать в Бакуба?

– Нисколько, то есть ровно ноль. Надо лишь создать видимость больших маневров: как будто наши войска выдвигаются наряду с Иракскими силами безопасности. Пошлите в Бакуба на денек-другой передовой отряд, пусть разведают обстановку. Сообщите о своих мнимых передвижениях генералу Алленфорду, выгоните пару подразделений на Четвертое шоссе: танки, бронетранспортеры, еще что-нибудь. Пусть разведчики как бы невзначай обмолвятся, дескать, через неделю в Бакуба прибудет много солдат и техники, а с ними – и вы. В ключевой день беспилотники нанесут ракетный удар по суннитским схронам с оружием в Бакуба. При этом ни один американец не погибнет.

– Отвлекающий маневр?

– Еще какой.

Генерал взгляну на Саула. За спиной у того в окно было видно, как проносятся мимо песочного цвета стены домов и редкие пальмы.

– Ну и игру вы затеяли, Саул, – произнес Деметриос. – В конечном итоге все зависит от этой вашей оперативницы?

Саул снял очки и поморгал, словно проснувшийся филин.

– Да. Да, все зависит от нее.

– Надеюсь, она и правда так хороша.

– Она чертовски хороша. Она постарается, ради всех нас.

25 апреля 2009 года

– Ты за мной шпионила, – сказал де Брюйн. Он голый сидел на краю бассейна, опустив ноги в воду. Эстрелла передала ему пистолет «зиг-зауэр», который де Брюйн положил рядом. Кэрри так и не вылезла из воды, держалась за бортик.

– Еще бы, – ответила она.

– На ЦРУ работаешь?

Чутье подсказывало ей: одно неверное слово – и все пойдет наперекосяк.

– Нет, я чисто по-женски: искала что-нибудь, что помогло бы против соперницы.

Она мотнула головой в сторону спальни.

– Против Даши? – насмешливо спросил де Брюйн.

– Она красивая.

– Даже очень. Гм-м-м, – задумчиво промычал он. – Я тут хотел… Может, не стоит и спрашивать?

– Может, и не стоит.

– Этой ночью… Тебе… понравилось? Со мной или с ней? С кем больше?

Кэрри выбралась из воды и села рядом. Из-за пальм выглянуло солнце, его лучи приятно грели кожу. Кэрри вдруг подумала: интересно-то как, ее сестра Мэгги дипломированный врач, у нее спокойная устроенная жизнь, милый дом, машина и две замечательные дочки, но Кэрри – пускай даже через пару минут мозги ей вынесет пуля – интереснее жить так, больной на всю голову шпионкой.

– Знаешь… я даже не поняла. Все как-то смазано, – ответила Кэрри, поднимаясь на ноги, давая себя разглядеть. «Ну, смотри на меня», – мысленно велела она де Брюйну. Если уж он собирается ее застрелить, то пусть смотрит. Она даже ощутила себя куда сексуальней и женственней, чем обычно. – Мы, женщины, метим территорию, и если мужик нам нравится, то мы спешим узнать о нем все, любыми способами. Если тебе, в твоем-то возрасте, это не известно, то ты зря прожил жизнь.

Кэрри вернулась в спальню, хотела одеться, но вошедший следом де Брюйн схватил ее и развернул к себе.

– Я многим рисковал, – произнес он. – Думаешь так просто устроить званый ужин в Багдаде? Мои гости рисковали жизнями.

– Знаю, знаю… Ну, я здесь, чего тебе от меня нужно?

– Не знаю, – нахмурился он. – У меня встреча сегодня: важная конференция по вопросам безопасности. Будут лидеры Ирака и генерал Алленфорд, глава службы безопасности Багдада.

– Интересно, – ответила Кэрри, на ходу меняя планы. – Тогда я с тобой, иду на конференцию.

Одной рукой он прижал ее к себе, второй схватил за челюсть.

– Только не надо пудрить мне мозги, Энн… если это, конечно, твоя настоящее имя. По-моему, ты шпионка. Как бы там ни было, от тебя сплошные неприятности. Даже не знаю, затрахать тебя до смерти или просто пристрелить?

– Мне по душе первое, – глядя на него, ответила Кэрри. – Я ведь не местная, знаешь ли. Меня искать будут.

– Ты хоть понимаешь, какие бабки на кону? Это Багдад, леди Энн. Люди, которые играют в хитрые игры, – покачал он головой, – здесь долго не живут. Так что мне с тобой делать?

– Я слышала слово «трахать», – сказала, поднимаясь на кровати Даша.

– Поиграй сама с собой, dorogaya, – ответил де Брюйн, отпуская Кэрри. – Нам с Энн пора работать. Энн, до встречи на конференции?

– Ни за что ее не пропущу, – ответила Кэрри, натягивая платье.

Она попрощалась с Уарзером в автомобильной очереди у блокпоста на скоростной автостраде Кадисайя. Ему предстояло на внедорожнике без опознавательных знаков посольства отправиться по 8-е шоссе в Кербелу, выследить там – и по возможности сфотографировать – Абу Гъазавана, одного из ближайших помощников Абу Назира. Кэрри планировала чуть позже присоединиться к Уарзеру.

– Пропуска все прихватил? – спросила она, чувствуя себя настоящей наседкой. С недавних пор блокпостов в городе расплодилось как грибов после дождя, и на всех стояли иракцы. Эти требовали предъявить целую уйму разноцветных бумажек.

– Без них я не вернусь в Изумрудный город? – полушутя спросил Уарзер. – Больше не увижу волшебника? А ты, ты меня примешь назад? – подергал он ее за рукав.

Как же он походил в этот момент на обыкновенного араба: черные глаза, борода, только четок и арафатки не хватало.

– Скажи, Уарзер, чего ты хочешь? – спросила Кэрри. Они сидели в салоне внедорожника, дюйм за дюймом продвигаясь в очереди к блокпосту, у которого Кэрри должна была выйти. Позднее тем же утром ей полагалось встретиться с Перри Драйером и Верджилом. Верджил, следивший за де Брюйном (которому дали кодовое имя «Робеспьер»), успел прислать сообщение: мол, сел на «хвост» его «мерседесу».

«Где он сейчас?» – спросила в ответ Кэрри.

«виляет по з. з., плюс а/страда касим, почти ушел. профи. едет в хабибию?»

Выходит, де Брюйн виляет по «Зеленой зоне» и скоростной автостраде Мохаммеда аль-Касима, пытается сбросить «хвост». Эль-Хабибия – опасный шиитский район к югу от Саддам-Сити (или Миданат-эс-Садра) в «Новом Багдаде», восточной части города, построенной Саддамом Хусейном.

Саддам-Сити служил штабом «Армии Махди». Всего год назад он стал ареной крупнейшего сражения между «Армией Махди» и американскими военными. То, что Верджил поставил вопросительный знак в конце сообщения, значило: он недоумевает, мол, какого хрена де Брюйн сунулся в цитадель шиитов?! Там опасно находиться любому, кто не местный.

«???» – написала в ответ Кэрри. То есть: без понятия.

Что-то тут не сходится. Если де Брюйн сливает американскую инфу «Армии освобождения исламского народа», то есть суннитам, то что у него за дела с шиитами?

«??? площ. сида», – написал Верджил.

Площадь Эс-Сида? Значит, де Брюйн и правда сунулся в Эль-Хабибию, и Верджил не может сообразить: зачем? Что же затеял де Брюйн?

Кэрри с Уарзером уже почти подъехали к блокпосту, перекрывающему всю дорогу. Заправляли на пункте солдаты Иракских сил безопасности, они сузили проезд до одной полосы. За процессом наблюдали засевшие в «хамвике» на обочине американские солдаты.

«Время прощаться», – подумала Кэрри.

Она покинула салон внедорожника и обошла машину. На противоположной стороне дороги таксисты поджидали тех, кто возвращается в «Зеленую зону».

– Скажи, чего ты на самом деле хочешь? – спросила Кэрри у Уарзера.

– Любовь меня убивает, – ответил он. – Я хочу развестись с женой и жениться на тебе.

Не успела Кэрри сообразить, как слова сами сорвались с губ:

– Бесплатный билет в Америку? Ты этого хочешь, Уарзер?

– Так вот что ты обо мне думаешь? Kos emek, Кэрри, – выругался Уарзер. Отвернувшись, он подъехал к блокпосту и показал пропуск солдату, который даже не взглянул на бумажку – сразу сделал знак: проезжай. Покинуть «Зеленую зону» было куда проще, чем проехать на ее территорию.

– Уарзер, постой! Прошу тебя! Я оговорилась! – кричала Кэрри вслед Уарзеру. Вряд ли он ее слышал.

Больше им поговорить не удалось.

– Да кто он такой вообще? – спросила Кэрри.

Они с Верджилом ехали по улице Палестины в курьерском фургоне, на бортах которого красовалась реклама сыров и йогуртов местного производства. От «мерседеса» де Брюйна они отставали на четыре автомобильных корпуса. Кэрри предусмотрительно надела абайю, парик и вуаль: все же чужакам опасно было соваться в район консервативных шиитов. Незамаскированными остались только глаза. Кэрри намеренно не стала надевать контактных линз, это было частью плана слежки за де Брюйном, который ненадолго остановился у чайханы на улице Эль-Умаль, в квартале от площади Эс-Сида.

Было ранее утро, однако солнце пекло немилосердно. Над автомобилями и улицами, полными женщин в традиционной одежде, спешащими за покупками, мужчин за работой или распитием чая и школьников, дрожало горячее марево. На первый взгляд, ничего необычного, но район населяли шииты: их долгое время преследовали и убивали люди Саддама, и они своего врага узнать могли запросто.

Заехавший сюда случайно чужак мог встретить по пути юношу; тот улыбнется и приветливо скажет: «Salaam aleikem», а в это время его приятель прикрепит к дверце машины что-нибудь этакое. Пройдет секунд двадцать и – БАХ! Прогремит взрыв.

Один из перуанцев де Брюйна вошел в чайхану и вернулся в сопровождении араба в деловом костюме, без галстука. Тот наклонился к окну «мерседеса» и, коротко переговорив с кем-то внутри (с де Брюйном?), забрался в салон. Слава богу, Верджил успел щелкнуть этого араба на камеру сотового.

Верджил передал телефон Кэрри, которая отправила фото на гугловский ящик Перри Драйеру в штаб ЦРУ во Дворце Республики. Перед тем, как достигнуть адреса, снимки миновали несколько подставных серверов.

Кто этот араб, которого подобрал де Брюйн? Выяснить это было крайне важно, еще до конференции. Кэрри судорожно ждала, что ответит Перри.

Движение становилось плотнее. Они ехали по широкой трехполосной улице, разделенной газоном с оборванными деревьями. В Багдаде Кэрри успела затариться лекарством у Самаля на улице Хайфы, вовремя принимала клозапин, и все равно сейчас ее трясло. Мысленно она поторапливала Перри Драйера с ответом.

С каждой минутой операция пугала ее все сильней. А тут еще ссора с Уарзером, секреты де Брюйна. «Железный гром» должен был положить конец всем другим операциям, однако хитрость и непредсказуемость де Брюйна не давали покоя. Похоже, дела его были за пределами понимания Кэрри.

На большом перекрестке «мерседес» свернул вправо, и передняя часть «хвоста» потеряла его. Потом прибавил ходу на улице Эт-Таура, широком бульваре, разделенном аллеей; принялся нырять в переулки и наконец вновь повернул вправо на боковую улочку.

Да что же он такое задумал?! И тут до Кэрри дошло: они оказались на территории двух– и трехэтажных бетонных зданий и пустырей, в бедном квартале, который еще больше обеднел после свержения Саддама. Тут «хвост» заметят, как пить дать.

– Твою ж мать, – выругался Верджил, сбавляя ход. – Нас засекли. Что дальше? – спросил он, глянув на Кэрри.

– Едем медленно, – ответила она. – Держись этой улицы.

– Ты же знаешь, что так мы попадем в самое сердце Саддам-Сити? Еще месяц назад американцев там убивали прямо на месте.

– Да, знаю. – Кэрри позвонила Перри. – Обрадуешь?

– Да, но стопроцентной уверенности нет, – ответил Перри. – Где-то на восемьдесят.

– К черту прелюдии, Даллас-один, – (это был позывной Перри). – Выкладывай.

– Ну ладно. Определенно это кто-то близкий к Виктор Папа.

Кэрри мысленно прикинула: словосочетание «Виктор Папа» служило армейским обозначением букв «В» и «П», то есть… вице-президент? Вице-премьер? Иракский вице-премьер-министр Али Фадель? Так ведь он же суннит, лидер суннитской партии в иракском правительстве. «Кое-кто близкий к нему»? Какого дьявола понадобилось приближенному Фаделя, сунниту, в компании де Брюйна в кафе, посреди этой багдадской клоаки, Саддам-Сити, оплота шиитов?! Кто он такой? Родственник или помощник? Больше никого в приближенных у Фаделя и нет.

– Помощник? – спросила Кэрри.

– В яблочко. Вспомни сорок разбойников.

Сорок разбойников? Али-Баба и сорок разбойников? На кого Перри намекает? Кэрри мысленно перебрала людей из ближнего круга вице-премьера. Это должен быть человек по имени Али. Ну конечно же! Али Хамза, старший помощник вице-премьера Мохаммеда Али Фаделя. Странно, Али Хамза в Саддам-Сити? Какого беса ему здесь понадобилось?!

Потом ее озарило. Кэрри почти разгадала загадку. Осталось найти один последний кусочек головоломки. «Ох Саул, Саул, ты и впрямь гений», – подумала Кэрри, нажимая «отбой».

В этот момент из переулка на улицу Эт-Таура вылетел «мерседес» де Брюйна и, свернув право, помчался в сторону эстакады Имама Али, в центр Саддам-Сити.

– Вон он, – сказал, ускоряясь, Верджил. – Едем за ним?

– Разворачивайся, – ответила Кэрри. – Надо вернуться.

– Куда?

– В чайхану. Ну я и дура.

– Ты о чем?

– Говорю тебе: отстань от «мерса», возвращаемся в чайхану, где они подобрали того араба. – Глянув на часы, она с телефона Верджила позвонила Перри.

– Расскажи сам знаешь кому, – сказала она, имея в виду Саула.

– Что передать? Будет третий? – предположил Перри, и она поняла: он боялся, что эти двое – де Брюйн и Али Хамза – собираются встретиться с кем-то еще.

– Мало времени. Просто расскажи, – повторила Кэрри и закончила разговор. Надо передать Саулу: человек, которому де Брюйн продает инфу и от которого ее получает, это Али Хамза. Ей самой предстояло поторопиться, чтобы успеть на конференцию, куда приедут и де Брюйн, и вице-премьер Мохаммед Али Фадель, и генерал Алленфорд.