В поисках призраков Чумаков Алексей

– Постой? Ты не знаешь, что я пережила в ту ночь в том проклятом доме! Ты понятия не имеешь, какая чертовщина там творилась!

– Лиза, – перебил Поль, – постой, прошу тебя.

Она замолчала. Он выдохнул и продолжил:

– Во-первых, это не мои люди. Во-вторых, я знаю, тебе сложно, но нужно понять, что ситуация из ряда вон выходящая. В третьих, я всегда был, есть и буду на твоей стороне, ты должна это знать.

– На моей стороне? Да я не знаю, с кем ты, Поль! – Ее глаза вновь наполнились слезами. – Мне ты говоришь одно, а там, на деле, все выглядело совсем иначе! Они уже уничтожили видео или займутся этим после того, как большой босс посмакует документальный триллер?

Поль на секунду задумался, но тут же заговорил. Его тон был спокойным.

– Сегодня утром я говорил с Михаилом. Это был не очень приятный разговор, который, как мне кажется, уничтожил все мои шансы остаться в этой компании. Его позиция ясна: он спасает шкуру своего племянника, но наши позиции в корне отличаются. Мы расстались как враги. Игра «кто сильнее» уже началась, и я собирался поговорить с тобой об этом. – Лиза слушала внимательно. – Не спорю, мысли о неких компромиссах возникали, но то, что я могу подставить тебя, – полный абсурд! Единственное, на что я согласился, это передать тебе его предложение…

– Предложение?

Поль вздохнул и развел руками:

– Он не желает шумихи вокруг убийства и потому хочет заплатить тебе большую сумму денег за молчание.

Лиза, не мигая, смотрела ему в глаза. Слезы катились по ее щекам и капали на сложенные на коленях руки.

– Деньги, – тихо повторила она.

– Деньги, – подтвердил он.

Они молчали. Поль не давил, ожидая ответа. Это должен был быть ее выбор, и он не хотел навязывать собственное мнение. Подойдя к окну, он задернул шторы.

– Ты голодна?

Она покачала головой.

– Выпьем?

Ответа не последовало.

Поль прошел к барной стойке и взял с подставки бутылку белого вина, а из стеклянного шкафа – два бокала.

– Белое?

Она кивнула.

Женотье разлил вино и сел рядом с Лизой.

– Королева Елизавета, – он протянул ей бокал, – ваше вино.

– Спасибо, – прошептала она и сделала глоток.

– Так-то лучше.

Лиза снова отпила.

– Я впервые у тебя дома.

– Добро пожаловать.

– Да уж. Для этого должно было случиться непоправимое…

– Видимо, всему свое время.

Она посмотрела на бокал.

– Хорошее вино.

– Обычное «Пино Гриджио». – Он пригубил.

Лиза залпом выпила остаток и протянула ему пустой бокал. Поль молча наполнил его снова.

– Что будем делать?

Она пожала плечами.

– Не знаю.

– Я не хочу на тебя давить, – произнес Поль. – Но тебе надо хорошенько подумать: эта скотина просто так не отстанет. Я беспокоюсь за тебя.

Лиза усмехнулась.

– Убьет?

– Я не исключаю расправы. Нам нужно все взвесить.

Лиза вновь выпила до дна. Поль налил еще.

– У меня есть запись его угроз. В крайнем случае, можем спекулировать этим, но ты понимаешь, это крайне небезопасно. – Он глотнул вина. – Если тебе интересно мое мнение, думаю, тебе нужно взять деньги и постараться забыть эту историю. Понятно, что ни ты, ни я работать там уже не будем, но это единственный шанс уйти без риска. Справедливости не добьешься, так что подумай сейчас только о себе. Поможешь родителям, уедешь на некоторое время из Москвы, а потом, думаю, все устаканится. – Поль выпил еще и снова наполнил бокал Елизаветы.

Она, не мешкая, выпила до дна и посмотрела Полю в глаза.

– Устаканится… – закивала она. – Мне кажется, все уже давно устаканилось… Роб мертв, Макс пропал, я куплена, Слим, эта сволочь, невиновен… Все действительно устаканилось! Все отлично! – Она засмеялась. – Алле-оп! Деньги решают все, ты же знаешь!

– Сейчас они гарантируют твою безопасность.

– Безопасность надо было гарантировать чуть раньше, когда мы были там. Когда я говорила тебе, что эту скотину не нужно брать с собой! Когда я просила тебя этого не делать, но ты меня не слушал. «Повякает и перестанет» – так ты думал? – Она говорила громко. – Тогда надо было гарантировать мою безопасность!

– Ты винишь во всем меня?! – повысил голос Поль.

– Нет, себя! – крикнула Лиза. – Себя! За то, что не послала тебя к чертям собачьим, когда ты рассказывал мне байки о том, что все будет хорошо! Себя за то, что нашла этот дом! Себя за то, что еще тогда не закрыла эту долбаную программу! Себя за то, что пыталась угодить тебе и не послала вас всех на хрен в офисе! – Губы у нее тряслись. – Единственный человек, который тут ни при чем, – Роб! Не тварь, преследующая свои интересы, как все мы, а нормальный, слышишь, нормальный человек! – Лиза зарыдала. – Я видела, как он умирает, Поль! Я вот этими руками затыкала ему дырку в шее, чтобы он не истек кровью! Вот этими руками! – Лиза подняла трясущиеся руки и крепко сжала кулаки. – Он валялся в сарае, беззащитный и мокрый от дождя! Он был еще жив, когда эта тварь угнала нашу машину, оставив нас в чертовом доме! Поль, мы тащили его в дом, как тушу, как кусок мяса! И мы не смогли спасти его, потому что тот малолетний урод лишил нас шанса это сделать! Я виню себя за то, что не помешала Максу искать Слима в лесу. Может, одной жертвой было бы меньше… И сейчас, когда я еще толком не отмылась от человеческой крови и всего этого дерьма, от которого вряд ли вообще отмоюсь, ты говоришь мне, что нужно взять деньги и отойти? Это что, мать твою, игра «Кто хочет стать миллионером»? Это, по-твоему, какое-нибудь долбаное ток-шоу?! Это жизнь! – вопила она. – Это моя долбаная жизнь, Поль! И уж лучше я сдохну, чем заткнусь и буду жить со всем этим! Пошел ты к черту, слышишь, пошел ты к черту!

Поль резко взял ее за волосы и притянул к себе. Лиза не успела опомниться, как он впился губами в ее губы, и в квартире воцарилась тишина.

Это было настолько неожиданно, что Лиза даже не успела понять, почему все вокруг исчезло, растворилось. Провалившись в поцелуй, они на мгновение выпали из времени. Спустя минуту Поль медленно отстранился от ее лица. Они смотрели друг на друга, опешив от случившегося. Женотье опустил голову и выдохнул.

– Вот это да… Я…

Но на этот раз уже Лиза не дала ему договорить. Поль обнял ее и положил на диван.

Нежный поцелуй становился все более страстным. Они «съедали» друг друга, кусая губы и не замечая боли. Поль торопливо снял с нее блузку и быстрым движением освободил от бюстгальтера. Лиза расстегнула его рубашку и обхватила его голову руками; ее пальцы утонули в густой шевелюре. Они скатились на пол, столкнув бутылку и бокалы с журнального столика. Одной рукой держа ее за волосы, а другой чуть царапая спину, Поль целовал шею и мочки ушей. Забыв про запреты, он выпустил на волю свои желания, даже не задумываясь о том, что будет завтра. Сейчас он хотел ее так сильно, что не мог бороться с соблазном.

Продолжая слегка покусывать ее и крепко держать, словно хищник, вцепившийся в добычу, он мелкими поцелуями спустился к груди. Лиза отвечала стонами, то и дело вонзая ногти в его широкую спину. Глаза девушки закатились, а тело извивалось, словно змея, вырывающаяся из рук. Мужское дыхание вторило женскому, сливаясь в единую мелодию возбуждения.

– Я хочу тебя, – прошептала она срывающимся голосом.

Поль коснулся ладонью ее щеки и провел языком по ее губам. Резким движением он задрал юбку и лег сверху. Затем, не говоря ни слова, расстегнул брюки и прижался к ней. Лиза тут же обхватила его ногами и выгнула спину. Стон стих, но через миг возобновился и, пройдя пунктиром через дыхание девушки, превратился в крик блаженства. Никогда еще этот мужчина не был так близко и никогда еще она не чувствовала столь сумасшедший порыв, которому поддалась сейчас.

– Мы с тобой натворили дел… – выдохнул Поль, лежа на полу и глядя в потолок.

– Да, неожиданно, – согласилась Лиза.

– Неожиданно? – Женотье искренне рассмеялся. – По-моему, неожиданно то, что мы натворили их только сейчас! Вот это действительно неожиданно!

Лиза не скрывала улыбку.

– Ты жалеешь?

– О том, что натворили, или о том, что только сейчас?

– Обо всем.

Он замолчал на секунду.

– Конечно, я отвык от другого тела, но сейчас я ни о чем не жалею.

– А как же чувство стыда перед Жаклин?

– Хм… Мне уже давно не двадцать. С возрастом все приобретает совсем иные черты. Все больше живешь прошлым и все меньше боишься будущего.

– А что с настоящим?

– Настоящим просто живешь. Когда ты юн, у тебя не так много прошлого, чтобы вспоминать о нем, зато столько будущего, что можно забыть о настоящем. Мне нравится мой возраст, потому что лишь сейчас я действительно живу.

Лиза пожала плечами.

– Ты, как всегда, прав.

– Ну, что ты… – игриво возразил Поль. – Хотя, пожалуй, соглашусь с тобой. – Он повернулся к ней и коснулся пальцами ее лица.

Лиза затихла. Он медленно потянулся к ее губам и остановился.

– Ты плачешь?

Девушка отвела глаза.

– Королева Елизавета, вынужден признать, что тебе и это идет. – Он вытер большим пальцем ее слезы.

Лиза все так же лежала на полу. Слезы тонкими струйками скатывались по щекам и падали на пол, едва задевая мочки ушей. Печальные зеленые глаза смотрели в никуда. Ее дыхание было ровным.

– О чем ты думаешь?

Она закрыла глаза.

– Всю жизнь я шла вперед, чтобы доказать всему миру, что способна на что-то. Наверное, это мешало мне смотреть по сторонам и думать о ком-то еще, кроме себя. Было ли мне стыдно? Нет, но я часто думала об этом. Вокруг меня всегда было много простых вещей, но я не замечала их, пытаясь найти что-то, как мне казалось, более достойное внимания. Оказалось, что вся моя жизнь и состояла из тех самых простых вещей, просто я старалась усложнить их и почувствовать себя более весомой. Вся эта ответственность, глобальность происходящего – не что иное, как выдуманный мир. – Она вытерла слезы. – Что я имею на самом деле? Одиночество, вечную неуверенность в завтра, фальшивых приятелей и чашку кофе по утрам. Вчера ночью я впервые столкнулась с чем-то действительно важным и, как оказалось, не была к этому готова. Если бы до этого мне хватило ума замечать простые вещи, возможно, все было бы иначе. – Она повернула голову и посмотрела на Поля. – Знаешь, почему я здесь? – Он молчал. – Потому что я хотела этого. И дело не в том, что мне некуда больше идти, и не в том, что ты единственный, кто может разобраться во всем… Просто, наконец, я стала самой собой и хотела, чтобы ты первый увидел это. Мне очень жалко Роба. Признаюсь, он даже понравился мне той ночью, но… Но когда случилось несчастье, я поймала себя на мысли, что в виде реального спасителя представляла только тебя. И когда я думала об этом, мне становилось легче. Для меня ты стал талисманом. Думая о тебе, я всегда представляю большой драгоценный камень, который нельзя ни поцарапать, ни разбить, ни уничтожить. И если ты спросишь, что для женщины является главным фактором в мужчине, я скажу: безоглядная уверенность в нем. Я хочу тебе признаться… Нет, не в любви. – Она пристально смотрела в его глаза. – Любовь – это совсем другое… Я хочу признаться тебе в том, что ты – единственный мужчина в моей жизни, в котором я была уверена. Хотела ли я тебя? Наверное, да. Любила ли я тебя? Уверена, что нет. Но никто из тех, кого я хотела сильнее и однозначно любила, не стал для меня талисманом. И мне кажется, что это чувство больше, чем любовь в нашем, людском понимании. Если ты спросишь меня, люблю ли я Бога, я отвечу «нет». Как я могу любить кого-то, кого я никогда не видела и о ком знаю лишь по книгам? В этом трудно признаться, но я скорее боюсь Его. Мне внушили это. Делая что-то плохое, я думаю о том, как убежать от Него, делая что-то хорошее, я думаю о том, оценит ли Он. Разве это честно? Разве это любовь? Нет. Но при этом Он единственный, кому я молюсь. И в такие минуты я понимаю, что это больше, чем любовь, это абсолютное доверие. Сегодня ты спросил у меня: «Для чего ты приехала?» Я приехала для того, чтобы ты узнал меня. Для того, чтобы хотя бы попытался понять, что ты для меня значишь. Завтра ты уедешь в Париж, я же останусь здесь, навсегда растворившись в твоих воспоминаниях. И пусть я никогда не стану твоим талисманом, я вечно буду благодарна тебе за то, что именно ты помог мне познать что-то большее. Теперь я спокойна.

Поль смотрел на Лизу, не пытаясь найти во всем этом какой-либо подтекст. Сейчас, как никогда ранее, все было на поверхности. Лиза не пыталась вызвать жалость к себе или намекнуть на то, что в его жизни есть Жаклин и ей нет здесь места. Нет, все было не так банально. Ее слова были столь искренни, что не нуждались в комментариях.

Лиза встала и подошла к окну.

– Мне пора. Ты можешь вызвать такси?

Поль тоже поднялся и сел на диван.

– Оставайся, утром я отвезу тебя домой.

Лиза промолчала в ответ. Женотье улыбнулся, понимающе кивнул и без лишних слов взял со стола мобильный.

– Я не знаю ни одного номера такси… – задумчиво произнес он.

– Посмотри в Интернете.

– Подожди, я попрошу консьержа. – Он нажал кнопку вызова. – Алло, добрый вечер еще раз. Да, это Поль. Простите, у вас есть номер телефона какого-нибудь проверенного такси? Отлично. Будьте любезны, вызовите на ближайшее время. Да… Хорошо. – Он положил трубку и обратился к Лизе: – Перезвонит, когда подъедет машина.

Лиза кивнула и подобрала с пола разбросанные вещи.

Поль дождался, когда она застегнет последнюю пуговицу на блузке, и негромко уточнил:

– Насколько я понял, ты твердо решила?

– Мы уже вызвали такси.

– Я могу отменить заказ. – Он снова потянулся к трубке.

– Нет, я хочу уйти.

Он кивнул.

– Понимаю. – Поль тяжело выдохнул.

Лиза села рядом. Он взял ее за руку.

– Не думаю, что что-то случится, но все-таки тебе некоторое время нужно быть осторожней. Думаю, будет лучше, если ты пока поживешь у какой-нибудь подруги.

– У меня нет подруг в Москве.

– Хм… Я думал, только я не обзавелся здесь друзьями…

– Работа у нас такая.

– И работа тоже, – согласился Поль.

– А Слим нашелся? – спросила Лиза.

– Нет. Ни его, ни машины до сих пор нет, насколько мне известно.

– Может, тебе просто неизвестно?

– Не исключаю. Но в любом случае после того, как все вернется на круги своя, думаю, тебе не помешает куда-нибудь уехать, перезагрузиться…

– Вернется на круги своя… – задумчиво повторила Лиза.

– Ты сомневаешься в этом?

– После вчерашней ночи я сомневаюсь во всем.

– Время лечит.

– Ты становишься оригинальным, – улыбнулась она, но Поль не ответил на легкую колкость.

Раздался телефонный звонок. Поль поднял трубку.

– Да, слушаю.

Звонил консьерж.

– Так быстро? Хорошо, спасибо.

Лиза встала и подошла к зеркалу. Она поправила растрепавшиеся волосы и, вернувшись к окну, отодвинула занавеску.

– Будешь скучать по Москве? – спросила она.

– Не знаю, – признался Женотье. – Такси будет через три минуты. Ты уверена, что хочешь уехать?

– Да. Не хочу заснуть с тобой.

– Это так страшно?

Лиза усмехнулась.

– Ты все понимаешь.

– Это моя беда.

– То, что произошло, должно было произойти, но засыпать вместе – это уже слишком. Не дай мне повода влюбиться в тебя, мне и так больно, – Поль разглядывал контуры ее стройного тела. – О чем ты думаешь?

– Честно?

– Да.

– Я пытаюсь представить тебя раздетой.

– Обычное тело.

– Спасибо за то, что произошло. Это было удивительно, – не слушая ее, произнес Поль.

– Да.

Женотье встал с дивана.

– Мне кажется, мы стали ближе и дальше друг от друга одновременно.

– Вечный вопрос дружбы и секса, ты же знаешь.

– Знаю. – Он подошел и обнял ее. – Ты будешь писать мне?

– Нет.

– А звонить?

– Нет.

– А думать обо мне?

– Нет.

– Жестоко, – улыбнулся Поль.

– Я странно чувствую себя сейчас – словно больше нет якоря, удерживавшего меня. Мне удивительно легко, и это как-то слишком по-новому.

– Даже не знаю, рад ли я этому.

– Знаешь, я начинаю забывать лица родных, и мне хочется летать. – Она сияла.

Поль поцеловал ее в шею. Под окнами проехало такси и повернуло в арку.

– Ну вот, можно уходить, – спокойно сказала она и отошла от Поля.

Он постоял у окна еще несколько секунд и вышел за ней в коридор.

Лиза застегнула сапожки, поправила шарф и надела пальто, галантно поданное ей Полем. Она повернулась, и их лица встретились.

Поль был серьезен.

– Я все равно еще буду звонить тебе, так что бери трубку, хорошо? Нам нужно уладить все вопросы, так что не игнорируй меня.

Лиза кивнула и коснулась пальцами его губ.

Поль нехотя открыл входную дверь. Девушка вышла за порог и молча вызвала лифт.

– Единственное, о чем я жалею, – негромко произнесла она, – так это о том, что все произошло слишком поздно.

Двери лифта открылись.

– Ничего не поздно. – Поль пристально смотрел ей вслед.

– Поздно, – уверенно повторила она и нажала кнопку с единицей. – Поздно. Прощай, мой талисман.

Он не успел сказать ни слова, как двери закрылись и лифт неумолимо устремился вниз.

Поль закрыл входную дверь и постоял на пороге с минуту. Он не мог разобраться в чувствах, которые сейчас плескались в нем. Ему было хорошо и плохо одновременно, грустно и легко, спокойно и боязливо. Он впервые был полон противоречий.

Женотье прошел в гостиную, поправил ковер, поднял с пола бутылку и бокалы и прошел на кухню. Часы размеренно отбивали ритм, покалывая тишину секундной стрелкой. Мужчине не хотелось включать свет и менять что-то в звуковом сопровождении. Он бы один на один с мыслями, которые рождали в нем светлую грусть и вдохновение. В голове все еще звучали последние слова Лизы, оставляя на коже след от мурашек.

Поль вернулся в гостиную, грузно повалился на диван и откинул голову. После ухода Лизы прошло минут двадцать, но он никак не мог прийти в себя. Новое для него ощущение ускользало, словно песок, просыпающийся сквозь пальцы, и Полю никак не удавалось понять, нравится ли оно ему или нет.

Резкий звонок разрезал тишину. Поль вздрогнул, уставился на светящийся дисплей с незнакомым номером и с тревогой поднял трубку.

– Здравствуйте, старший лейтенант Севрюгин Валентин Семенович, пятый отряд ГИБДД Московской области. С кем я разговариваю?

Поль сдвинул брови.

– Поль Григье де Женотье, добрый вечер. – Он взглянул на часы. – По какому поводу, простите?

– Где вы сейчас находитесь?

– Я дома, – непонимающе ответил Поль.

– Мы недалеко от трассы М-10, в районе Спас-Заулок, и у нас тут неприятная ситуация, возможно, с кем-то из ваших знакомых.

– В каком смысле? – растерянно выдавил Поль.

– Телекомпания… Секунду, – в трубке раздались голоса и шум. – Телекомпания «Не Тэ Вэ» вам знакома?

– Да, я генеральный продюсер этой компании. А что случилось?

– Тут машинка ваша слетела с трассы, регистрационный номер: «Александр триста восемьдесят девять Тимофей Рита», сто девяносто девятый регион.

Поль резко встал с дивана.

– Да-да, я слушаю вас! Слетела? Когда слетела?

– Секунду, – мужчина переадресовал вопрос кому-то другому и, получив ответ, вновь появился в эфире. – Давно – вчера ночью или ближе к утру. Мы пока не знаем точно. Алло?

– Да-да!

– Вы можете приехать? Вы сейчас где?

– Я дома, в Москве.

– Как, вы говорите, вас зовут?

– Поль Григье де Женотье.

– А отчество?

– Нет отчества, просто Поль.

– Поль, тут у нас неприятная новость для вас.

– Да, я слушаю, говорите! Кто-то пострадал?!

– Да, есть труп.

Поль побледнел и закрыл глаза. Ему стало понятно, о ком идет речь. Старший лейтенант вновь отвлекся разговором, но Женотье не прерывал его. Он ходил по комнате, вколачивая пятки в пол. Это было неожиданно, но многое, что предстояло решить, теперь в корне изменилось. Он понимал, что без Слима весь этот сложный вопрос уладится сам собой, но от этого легче не стало.

– Алло, прошу прощения, – вновь заговорил Севрюгин. – Вы знакомы с… – Он зашуршал в трубку. – Одну секунду, я пытаюсь прочитать имя и фамилию… с Петровой Елизаветой Андреевной?

– Да. – Поль остановился. – При чем тут Лиза?

– Мы нашли в машине паспорт на ее имя.

– А… Ну да, знаком.

– Вы родственник?

– Нет, она работает у меня в компании.

– А родственники есть? Вы их знаете? Нужно связаться с ними для опознания.

– В Москве их нет. Простите, а при чем тут ее родственники?

– Нам нужны родственники или друзья…

– Я друг, но я не понимаю, при чем тут Лиза! – перебил Поль.

– Боюсь, что погибшая и есть Елизавета Андреевна.

Поль глупо уставился в стену.

– Стоп, тут ошибка какая-то…

– В машине труп женщины, и мы нашли паспорт на имя Петровой Елизаветы Андреевны. Насколько я вижу, внешность погибшей совпадает с фотографией в документах, но нам в любом случае нужны родственники или друзья для опознания. Вы можете приехать или сообщить нам координаты ее ближайших родственников?