Избранник Газового космоса Хорсун Максим

Глава 18

Много прошло времени или мало, – мои внутренние часы остановились в тот момент, когда безымянный террорист расстрелял нас из автомата, – но я все же оказался внутри белокаменного особняка с куполами. Диван собрался, чтобы увидеть Избранника, многие заседающие прибыли с других планет, и никто не собирался откладывать дело в долгий ящик. Несмотря на то, что Избранника едва не убили на пороге зала совета. Несмотря на то, что Даорак погиб, а Нила и Васант отправились на попечение к оджха-целителям.

Здесь как на войне. Кровь единиц не в счет, когда речь идет о великой цели, о которой я ни сном, ни духом.

В сопровождении гвардейцев я поднялся по каменной лестнице в просторный зал под куполом, испещренным когда-то яркими, а теперь потускневшими под слоем пыли фресками. Я успел разглядеть только очертания гигантского мирохода в окружении бипланов да приветствующие его толпы. Пот заливал глаза, катился по спине градом. Новая одежда, пожертвованная асурами, оказалась мне мала, воротник тер шею, а кургузые рукава были как у клоуна. Служители вывели меня на середину зала, свободную от ковров и подушек, на которых восседали высшие асуры Колеса. Собственно, никакого дивана не было, и вообще – никаких возвышений. Мы как будто находились не в средоточии власти, а в школьном спортзале.

…Сидящие на Диване похожи друг на друга, как посвященные или раджи. Это – еще одна прослойка внутри спаянной родственными связями касты асуров. Все они невысокого роста, щуплые, головастые, большеглазые. «Серые человечки» из газетенки про инопланетян и магию. На широких лбах – одинаковая татуировка. Оранжево-красные языки пламени. Человечки смотрели на меня, ожидая, что я начну.

– Меня зовут Лазар, я – астролетчик в чине орбитер-майора. Появился здесь… появился… Брахма знает, сколько дней и ночей назад! В своем мире я умер.

Слова, которых не было в языке народов Колеса, нехотя выбирались из меня. Нехотя и мучительно. Если бы не легкий гипноз кого-то из посвященных, мозги Сандро Урии задымились бы от перенапряжения.

– Что такое «рётчик»? – поинтересовался один из асуров. – Мы поняли, что это слово из твоего языка, но не поняли его значения.

– Астролетчик – это примерно то же, что и водитель мирохода, – пояснил я. – Но у нас нет дыхания Брахмы. Наши мироходы летят на огромной скорости через пустоты протяженностью в сотни тысяч и даже миллионы фарсахов.

– Это ты нарисовал? – спросил один из «серых человечков», передавая через слугу мои наброски. – Что ты нарисовал?

– Да, я пытался схематично изобразить имеющиеся в моем мире технологии…

Я замечаю, что их интересуют не боевые «Тайфуны» и не могучие «Вулканы-М». Их зацепило другое…

– Что это? – гнусаво спрашивает дряхлый асур, занявший почетное, центральное место. Все расселись по полу – кто на циновках, кто на подушках, – я же возвышаюсь над ними, как воспитатель над малыми детьми, копошащимися на ковре игровой комнаты.

Слуга подсовывает мне лист.

«Прямоточный воздушно-реактивный двигатель», – хочу ответить.

– Огненный сосуд, – мямлю я, – ловит встречный поток воздуха из дыхания Брахмы и преобразует его в энергию. Там стрелочками показано, как и куда…

– Ясно, – обрывают меня. – А вот это что?

«Турбореактивный двигатель». Почему же вы, болваны головастые, не понимаете мой язык?

– Огненный сосуд, – снова я пытаюсь подобрать слова и с горем пополам объясняю принцип действия.

– Это что?

«Шаках вас раздери! Это – жидкостный ракетный двигатель!»

– Огненный сосуд, – повторяю я.

Сейчас решается моя судьба. Они не говорят об этом прямо, но каждый из «серых человечков» глядит на меня с видом присяжного заседателя. Я же думаю о Ниле, в теле которой засели три пули. Слава Глазу, на ней был полетный костюм, который, как выяснилось, армировался плотной кожей и даже стальной проволокой. Я надеюсь, в касте врачевателей и колдунов оджха огнестрел лечат не только при помощи бубнов и ритуальных плясок.

– Ну, здесь принцип более или менее понятен… – высказался один из асуров, комментируя мою схему жидкостного двигателя, – мы используем его в ревущих стрелах.

«Используем в ракетах, – мысленно перевел я, вернувшись в реальность. – Ага, обитатели черепа Брахмы додумались до ракетного оружия? Почему бы и нет…»

– К сожалению, нам пока не удалось применить эту технологию эффективным образом, – пожаловался асур.

– Кстати, – продолжил я, чтобы не упустить инициативу, – некоторые существа из тех, что обитают в дыхании Брахмы, передвигаются примерно таким же образом.

– Верно, – согласился со мной «серый человечек», который обмолвился о «ревущих стрелах». – Этот способ нам подсказали щуполовы.

Он встал и подошел к изящной подставке, на которой был укреплен развернутый свиток. Взял уголь, начертил круг с неровными лучиками – нет, это было не солнышко; очевидно, так в представлении асура выглядел «истинный властитель дыхания Брахмы». В центре «солнышка» асур изобразил отверстие – то ли рот, то ли анус.

– Щуполов вбирает в себя дыхание Брахмы, а затем сжимается, выпуская газ из мантийной полости через воронку, – пояснил головастый.

Я покивал с видом умника, обремененного несколькими учеными степенями. На Мире таким же способом передвигались каракатицы, спруты и кальмары.

– Избранник, а ты сможешь?.. – прошамкал старый асур. – Сможешь помочь нам построить виману на таких вот огненных сосудах?

Брахма! Здесь речь идет о научно-технической революции! Им нужен космонавт, чтобы послужил консультантом на окладе у асуров. Впрочем, какой тут оклад…

Затевается что-то серьезное. Неужели опять война? Например, с Изначальными. Или с какими-нибудь еретиками-ахавитами. Или… мало ли?

А может – экспансия за внешние пределы? Да, было бы любопытно. Из черепа Брахмы – к иным звездам. В скафандрах, похожих на допотопные водолазные костюмы. В космическом корабле, покрытом инкрустациями, с нарисованным Глазом на обтекателе.

Я посмотрел сверху вниз на «серых человечков». Сидящие на Диване ждали, что же я отвечу. Ждали рослые посвященные, подпирая спинами дальнюю стену зала совета. Ждали даже слуги – асуры с невыразительными лицами, обремененные кувшинами и подносами.

– Мне необходимы гарантии, – ответил я, выдержав паузу.

– Гарантии? – не понял старикашка.

– Да, гарантии, что мне сохранят свободу, не повесят на дыбе и не оттяпают яйца, как вашим несчастным раджам. Разработка новых огненных сосудов – дело хлопотное, дорогое и нервное. Не один оборот Колеса совершится, пока вы сможете достичь весомых результатов.

Асуры заулюлюкали, словно индюки.

– Что ты несешь, шаках?! – возмутился старикашка. – Ты должен возносить хвалу Глазу за каждый день своей жизни! Какие гарантии?!

– Посвященный Даорак поручился за тебя, да останется о нем светлая память! – высказался «серый человечек», нарисовавший щуполова.

А старикашка продолжил брызгать слюной из беззубого рта:

– Тебя доставили с почестями в святое каждому человеку место! Асуры, выше которых нет никого, принимают тебя как равного!

Нетерпеливым властным движением, которое наверняка было позаимствовано из арсенала жестов Сандро Урии, я заставил его умолкнуть.

– Я знаю, что Исчадие не просто так открывало путь перехожим. Цель моего визита внутрь черепушки Брахмы столь тщательно скрывается, что я даже остерегаюсь делать предположения. Я понял, что вы охотитесь на иномирянина, обладающего техническими знаниями, до которых ваша благословенная Глазом цивилизация не доросла и дорастет еще не скоро…

– Как ты смеешь!.. – попытались меня перебить.

– Смею! – я нацелил на перекошенного от гнева «серого человечка» волосатый палец Урии. – Это вам зачем-то понадобились перехожие! Это вы выдернули меня из моего мира! А погибал ли я там, или же, наоборот, жил бы и радовался, – не ваше собачье дело!

– Повесить на дыбе? – повторил, словно только что услышал, старикашка. – А что, это было бы любопытно. Но польза от дыбы не сравнится со словом посвященного, после которого ты сам расскажешь о своей жизни, начиная с момента, когда появился на свет. То, что ты стоишь перед нами и ведешь дерзкие речи, – и есть главная гарантия.

– Зачем вам мироход на новых огненных сосудах? – я решил сбавить тон. – Если выбора нет, то мне нужно четко представлять техническую задачу. Так что прекращайте восточный базар и объясните все толком.

– Всенепременно… – прошамкал старикашка, а потом поджал губы и дал отмашку посвященным.

– Смотри на меня! – прозвучало под сводами зала, точно раскат грома. Я невольно уставился на обладателя этого голоса. Один из посвященных покинул позицию под стеночкой и вышел вперед. Глаз на его челе был каким-то маленьким, злобным, похмельным.

– Да проглотишь свой язык, если обмолвишься о том, что услышишь сейчас, с кем-либо, кроме как с асурами, находящимися ныне в этих стенах.

Я сглотнул. Язык пока был на месте.

– Слушаюсь, – прохрипел, ненавидя себя за достойное скота послушание.

Тем не менее высшие асуры расслабились. Они привыкли к таким речам. Главный «серый человечек» поерзал на подушках, очевидно, пытаясь понежнее пристроить свой геморрой.

– Наш мир гибнет! – в глазах старикашки появилось столь искреннее выражение боли, что мой строптивый дух присмирел и мне стало стыдно за показной гонор. – Череп Брахмы сужается! Жизненного пространства становится меньше, и не обернуться Колесу трехсот раз, как Вишал и его спутницы окажутся выброшенными из дыхания Брахмы в ничто. А за ними отправятся в хаос Арракан и Карабелла.

– Нам нужны знания Избранников-перехожих, ибо мы ищем способ остановить конец времен! – добавил другой «серый человечек».

Теперь они говорили по очереди. Каждый Сидящий на Диване торопился высказать какую-то мысль, словно конец времен должен был грянуть с минуты на минуту.

– Прочие перехожие были пусты, как головы неприкасаемых!

– Исчадие погибло, перехожих больше не будет! Если ты не сможешь помочь, наша раса погибнет!

– Когда объем черепа достигнет критического значения, температура дыхания Брахмы сравняется с температурой Глаза!

– Для этого черепу не нужно сжиматься до размеров Глаза, достаточно, чтоб его граница передвинулась за кругоход Вишала, Карабеллы и Арракана.

К такому повороту событий я готов не был.

– Погодите! Зачем вам новая вимана? Вы, наверное, собираетесь покинуть череп Брахмы?

– Нет! Нет! – возразили мне в несколько голосов. – Уходить некуда! За пределами черепа – хаос и смерть!

Пока я хлопал глазами, асур, который рисовал щуполова, набросал на развернутом свитке схему Колеса. Ну, тут ничего нового для меня не было: Пиренна, ближайшая к Глазу планета – и единственная на орбите, потом Синфеон и Лифостратон в противоположных точках, как здесь говорят, «кругохода», а дальше – равносторонний треугольник Вишала, Карабеллы и Арракана.

– Пиренна! – «художник» указал на ближайшую к Глазу планету. – Недосягаемый мир!

– И именно оттуда на протяжении многих и многих оборотов Колеса к нам приходят незримые вестники! – подхватил старикашка. – Мы верим, что на Пиренне находится то, что поможет предотвратить конец времен, но не можем туда добраться!

– Поэтому нам нужны избранные Исчадием жители иного мира, – подхватили остальные асуры. – Мы надеемся, что среди них окажутся строители или водители виман. Виман более могучих и быстрых, чем наши мироходы, ибо только такие машины способны добраться до недосягаемого мира.

– Но Брахма почему-то не благоволит нам! – сокрушенно добавили другие. – Мы еще не видели пришедшего из другого мира настоящего знатока виман или машин вообще.

А один из «серых человечков» размотал похожий на рулон обоев свиток и принялся читать:

– Алекс, менеджер. Юрасий, сиштемный админиштратор. Эндрю Лис, курьер…

Я кивнул. Да уж… Неудивительно, что эти люди ничем не могли помочь асурам. Бедные парни. Выжить под Взором – не операционную систему переустановить на компьютере.

– Брахма отвернулся от этих перехожих! – сообщили мне. – Все они ослабели умом и были отправлены в Дом Грез.

– Они живы?

– Ну конечно! – заверили асуры.

Я вспомнил видение, посетившее меня в час контакта с Исчадием. Человек в залатанном балахоне; у него длинные нечесаные борода и волосы, а на лбу алеет хирургический шрам.

Едва сдерживаясь, чтобы не заскрипеть зубами, я поднял взгляд на асуров.

– Что вы рассчитываете отыскать на Пиренне? Кусочек мозга Брахмы?

Мир Глаза – мыльный пузырь, висящий в космосе. Возник и существует благодаря какой-то прихоти природы. Однако мироздание не может позволить ему существовать вечно. Космос поглощает наполненный воздухом пузырек, возвращая все на круги своя, и теперь процесс очевиден даже для живущих под Взором. Только попробуй объяснить его истинную суть асурам, «выше которых нет никого». Убежденным, самоуверенным божкам мыльного пузыря…

– Мы не можем расшифровать послания незримого вестника, – нехотя прошамкал старикашка. – Мы принимаем сообщения с тех самых пор, как у нас появилась необходимая техника. Сложность незримого вестника, его мощность и постоянство говорят, что на Пиренне существуют некие неизвестные нам до сих пор технологические сооружения.

Когда они завели речь о сигнале из центра системы, я сразу подумал, что асуры могут принимать радиошумы, излучаемые Глазом, за неведомое сообщение.

– Это может быть… – я подыскал нужное слово. – …голос Глаза.

– Мы знаем о таких голосах, – возразили «серые человечки». – Они исходят из Зрака и из Вишала. Но незримый вестник с Пиренны – совершенно иное дело. Он больше похож на незримых вестников, которыми обмениваются мироходы.

Тьфу, шакахи! Все они знают, большеголовые.

Тем не менее я почувствовал, что снова завоевал очко в свою пользу. Какому-то там перехожему известно о голосах из центра мира!

– Значит, вы планируете добраться до Пиренны… хотя не знаете, что там обнаружите и поможет ли обнаруженное предотвратить катастрофу?

– Брахмомерзкий характер Сандро Урии, похоже, продолжает жить в тебе, перехожий, – глубокомысленно заметил старикашка.

Я же в тот момент вспомнил облепленные грязью и испражнениями хришей сооружения на астероиде в Бродячем Хребте. Даорак и Рахул понятия не имели, кому они могут принадлежать. Скорее всего, нечто похожее отыщется и на недосягаемой планете. Древняя база, которая продолжает снабжаться энергией…

– Достопочтенные! – я прижал руки к груди. – Послушайте меня, Избранника и пришельца из иного мира. Может, Пиренна и стоит изучения. Но на вашем месте я бы предпринял попытку выйти за пределы сферы, ограждающей дыхание Брахмы от хаоса. Не стоит зарываться вглубь, подобно червям. Взлетите, как водители низких летунов, и сверху осмотрите место предстоящего сражения за существование вашего вида! Пока еще есть время!

Асуры немного пошумели, пожурили меня за неспособность видеть мир таким, какой он есть.

– Собратья! – старикашка поднял морщинистые руки. – Пора принимать решение! Перед нами стоит Избранник, мертвый в своем мире, воскрешенный Исчадием под светом Зрака. Похоже, он не слаб умом и отдает себе отчет, о чем идет разговор. Его опыт и знания могут пригодиться асурам и всем, кто живет под Зраком? Что думаете, собратья?

– Могут, Иша! Давай попробуем, Иша! – загомонили «серые человечки». – Возведем его в ранг!

Я на миг напрягся. Какой ранг?.. Этим головастикам я нужен живым и невредимым, но ведь и раджи у них – живые и почти невредимые. Но потом махнул рукой: придется в очередной раз принимать правила чужой игры.

– Погодите, достопочтенные! – я тоже поднял руки, невольно повторив жест старикашки, которого, как выяснилось, звали Иша. Не посчитали нужным представляться перед началом совета, невежды! – Почему Пиренна считается недосягаемым миром? Ведь, насколько я понимаю, расстояние между кругоходами Пиренны и Синфеона-Лифостратона раза в полтора меньше, чем между кругоходами центральных миров и внешних?

«Серый человечек», который сопровождал пояснения рисунками, снова зашуршал углем по бумаге. На этот раз он нарисовал с десяток дуг, окружив ими Глаз.

– Возле Зрака почти не бывает облачности, – пояснил он, вытирая пальцы о предложенную слугой тряпицу. – Дыхание Брахмы там горячее и менее плотное. Из Зрака во все направления дуют штормовые ветры. Наши лучшие мироходы не доходят до Пиренны приблизительно треть пути. Там очень сильная встречка; кроме того, в разреженном дыхании Брахмы вимане не на что опираться, поэтому наши машины всегда относит обратно – к кругоходу Синфеона-Лифостратона.

Асур твердой рукой провел новую дугу, поставив на одном ее конце стрелочку.

– Как будто сам Зрак против того, чтобы мы приближались к его чертогам! – с пафосом подытожил он.

Я похмыкал, прикидывая условия, для которых придется создавать мироход. И в ушах сейчас же завизжал ветер, а в глаза плеснуло расплавленное золото близкого Глаза…

Честно говоря, задачка была еще той. Волей или неволей начнешь завидовать тем, кто пускает слюни в Доме Грез в компании гарантированной миски карри. Но, назвавшись астролетчиком, изволь соответствовать званию «асур Мира».

– Мне все понятно, достопочтенные, – я поклонился. – Давайте думать вместе. Задачу вы ставите сложную, но я верю, что она выполнима.

– Быть посему! – возвестил Иша. – Закончим пока, братья. Пусть же младшие из вас возведут в ранг асура нашего нового брата Лазара. Мы же предадимся отдохновению и размышлению над дальнейшим.

На том совет закончился. Слуги проводили высших асуров и допущенных к секретам посвященных в зал, где их ждали ломящиеся от яств столы. Меня же на скорую руку «возвели в ранг»: заставили выпить стакан слабой водки, настоянной на лимонной кожуре, и сделали татуировку на всю левую руку – от запястья до ключицы. Теперь на ней поселились языки горячего оранжево-красного пламени. Впрочем, после этого за стол с «высшими» меня не посадили. В сопровождении охраны отправили спать в тот домик, куда теперь нескоро вернется Нила, а Даорак – уже никогда.

Но дню этому, и без того насыщенному до предела, не суждено было окончиться добром. В комнате меня поджидал Бакхи в компании незнакомого босяка. Незнакомец при виде меня вскочил, а потом пал ниц.

– Кто это? – вяло поинтересовался я.

– Это Хаш, повелитель, – ответил Бакхи с полупоклоном. Хитрые глазки мертвеца замигали попеременно: дескать, притворись Сандро Урией, перехожий. – Ничтожнейший из твоих слуг, – продолжал он. – Вряд ли ты когда-нибудь его видел… Хаш занят в твоем доме очисткой отхожих мест, но он тебе предан и принес известия.

– Говори! – рявкнул я громовым голосом, как и подобает неистовому Шакаджи.

– О, повелитель, твоя рабыня Сита и ее сын, – заговорил золотарь, – схвачены слугами госпожи и заточены в яму. Рабыню пытали, и она открыла все, что знает о тебе, повелитель.

– Так… что тебе известно еще?

– Кухарки болтают, что со дня на день ты опять будешь объявлен мертвым… И госпожа вновь будет назначена попечительницей твоего сына и наследника, повелитель. Я своими недостойными глазами видел, как к госпоже приезжал арахбарасский казий и уехал с богатыми подарками.

– Все ясно, – заявил я. – Ты будешь награжден за свою преданность! Ступай!

– Позволь мне остаться при твоей особе, повелитель! – попросил золотарь. – Если надо, я умру за тебя!

Я покосился на Бакхи. Тот кивнул.

– Что ты умеешь, кроме как выносить ночные горшки? – с презрением, с коим позволительно относиться к неприкасаемым, спросил я.

– Я умею убивать, повелитель.

Однако!

– Хаш – не просто неприкасаемый, повелитель, – встрял старый слуга. – Он неприкасаемый-хашашин. И он не просто прибыл к тебе с известиями. Он был послан, чтобы тебя убить, когда наступит срок.

– Не понял! – откликнулся я. – Какой еще срок?!

– Срок, когда арахбарасский казий объявит тебя незаконно воскресшим, следовательно – мертвым, повелитель, – отозвался Бакхи. – Ведь, как известно, только неприкасаемые-хашашины убивают мертвецов.

Глава 19

Деревянный вагон качало из стороны в сторону и подбрасывало на ухабах. Было душно, и окна пришлось открыть. Из-под колес поднималась пыль. Порой встречный ветер заносил в вагон плюмаж черного дыма из трубы паровика, отчего уже на третьем часу пути лица пассажиров стали одинаково черными, как у целлионских пигмеев. По обеим сторонам неширокой, всей в трещинах бетонки, где едва могли разъехаться два состава, тянулись унылые заросли низкорослых, кривоватых деревьев. Иногда навстречу попадались верховые на бактрах и повозки, запряженные медлительными быкоящерами, которые уныло косились в сторону грохочущего паровика, провожая его сиплым ревом.

Путь был столь долгим и утомительным, что я уже начал жалеть, что затеял эту поездку. Да и на что я рассчитывал? При помощи старого слуги и золотаря-душегуба вызволить Ситу из ямы, куда ее засунули по приказу супруги Сандро Урии? Это ли не безумие и скверный способ самоубийства? Я помнил, что дворец владельца четверти Синфеона охраняется личной гвардией под командованием старого кшатра Абхая по прозвищу Скорпион. Оставался невыясненным лишь вопрос: кому гвардия предана больше – хозяину или хозяйке? Хаш ничего об этом не знал. Он вообще мало что знал. Только трындел: «повелитель, повелитель», да в ножки кланялся. Доверять ему было нельзя.

Впрочем, я и Бакхи не особенно доверял. После того, как хашашин был отослан на задний двор отсыпаться на мусорной куче, я спросил слугу:

– Если я умру, – неважно как, на бумаге или на деле, – что станет с Ситой?

– Ее убьют, – равнодушно ответил он. – И Лочана, твоего… вернее, Урии малолетнего сына – тоже.

– Как тогда быть, Бакхи?

– Шакаджи нанял бы шакахов и вытащил свою любимую рабыню, а тем более – сына.

– Ты противоречишь сам себе, Бакхи, – отозвался я. – То вопишь, что мне грозит немедленная смерть и что я должен забиться в темный угол, как крыса. То рассказываешь, как поступил бы на моем месте Шакаджи. Чего ты от меня хочешь, слуга?

– Я не смею что-либо хотеть, – сказал тот, потупив блудливые глаза. – Ситу ты не любишь, хоть и не отказываешься от ее ласк. Сына Урии тоже любить не можешь. Поступай как знаешь.

Сказано это было так, словно он беспокоился, но я уже не раз убеждался, что этому ходячему трупу плевать на дочь, а на внука – тем более. И еще я хорошо помнил, что Бакхи призывал меня расправиться с семьей Урии. Возможно, у него была такая идея фикс. Поэтому план освобождения Ситы и ее сына, который я изложил слуге, несколько отличался от того, который я наметил себе. И мой внутренний план состоял в том, чтобы проверить надежность «живого трупа» Бакхи. Если не предаст – останется со мною до конца. А если предаст… Что ж, никогда не поздно превратить юридическую смерть в физическую.

Жесткая скамья терзала мой зад. Со скукой на закопченном лице я разглядывал заоконный пейзаж, но внутри меня все звенело от напряжения. Предстоящая встреча с «родичами» не пугала. Перед выездом в Арахбарас я тайком от проныры Бакхи посетил раненого Васанта. Пожилого асура лечили на дому. Выглядел он неплохо. Дежуривший при нем оджха сказал, что ни один жизненно важный орган не задет, пули прошли навылет. Я поинтересовался у целителя также здоровьем Нилы, но он ничего не знал о ней. Как гостью, ее отвезли в Центральный храм исцеления. Я поблагодарил оджха, сунув ему в чистую, с аккуратно постриженными ногтями – большая редкость под Взором! – руку золотую монету: пришлось раскручивать Бакхи, ибо операция по спасению его дочери и внука стоила денег, и заветный сундучок отверз свои закрома.

Целитель поклонился и оставил меня наедине с достопочтенным асуром.

– Приветствую тебя, брат! – слабым голосом проговорил Васант. – Мне известно, что тебя приняли в нашу касту. Это большая радость. Чем могу служить? – Он усмехнулся невесело. – Заранее извини, что не могу служить мечом.

– Благодарю тебя, достопочтенный Васант, – отозвался я. – Мне нужен только добрый совет.

И я рассказал асуру о похищении Ситы. Он посмотрел на меня страдальческим взглядом, пожевал синеватыми губами. Проговорил:

– Асуров не интересуют семейные дела Сандро Урии, который хоть и был Сидящим на Диване Синфеона, но – не одним из нас. Поэтому мы не можем послать с тобой гвардию, тем более – не можем разбомбить с низких летунов дворец Урии, хотя с некоторых пор он стал гнездом брахмомерзкого учения…